Дело № 2-17/2011

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

23 мая 2011 года       г. Златоуст     

Златоустовский городской суд Челябинской области, в составе:

председательствующего судьи             Максимова А.Е.,

при секретаре                                          Акатышеве А.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Завьялова В.Б. к Завьяловой Н.Л. о признании сделки недействительной, отмене государственной регистрации права собственности,

У С Т А Н О В И Л:

Завьялов В.Б. обратился в суд с иском к Завьяловой Н.Л. о признании сделки купли-продажи <адрес>, расположенной по адресу <адрес> <адрес> недействительной, возложении обязанности исключить сведения о регистрационной записи от 29 апреля 2008 года.

В обоснование своих требований указал, что в сентябре 2010 года умерла его мать - ФИО1, которая являлась собственником 2-комнатной квартиры по адресу <адрес> <адрес>. Матерью неоднократно составлялось завещание на указанную квартиру в его пользу. В апреле 2010 года им обнаружено отсутствие документов на квартиру, вследствие психического расстройства мать не смогла пояснить о месте их нахождения. По сведениям Управления Федеральной службы государственной регистрации кадастра и картографии по Челябинской области, 29 апреля 2008 года была произведена сделка по отчуждению квартиры в пользу Завьяловой Н.Л.. Полагает, что ФИО1 при совершении сделки в силу психического расстройства не могла понимать значение своих действий. 03 сентября 2010 года он обращался в суд с заявлении о признании ФИО1 недееспособной, но решение вынесено не было, так как мать умерла 22 сентября 2010 года. Согласно заключению комиссии экспертов № 381 от 17 сентября 2010 года ФИО1 страдала слабоумием, вследствие чего не понимала значение своих действий и не могла руководить ими. С 2005 года матери выставлен диагноз ДЭП 2-3 степени, хроническая мозговая недостаточность, она находилась под постоянным присмотром. Считает, что сделка по отчуждению квартиры в пользу Завьяловой Н.Л. является ничтожной, поскольку совершена в момент недееспособности ФИО1.

В ходе производства по делу Завьялов В.Б., изменив предмет исковых требований, просил суд признать договор дарения <адрес>, расположенной по адресу <адрес> линия, <адрес> от 19.12.2005 г., зарегистрированный 29.12.2005 г. между ФИО1 и Завьяловой Н.Л. недействительным, отменить регистрацию права собственности Завьяловой Н.Л. на <адрес> по адресу <адрес> <адрес> (л.д. 36-37).

В судебное заседании истец Завьялов В.Б. не явился, о времени и месте слушания дела извещен надлежащим образом.

Представитель истца адвокат Агапова И.Е., действующая на основании ордера, исковые требования поддержала.

Ответчик Завьялова Н.Л. в судебном заседании в удовлетворении исковых требований просила отказать.

Представитель ответчика адвокат Говоркова В.Я., действующая на основании ордера, исковые требования полагала не подлежащими удовлетворению, поскольку на момент заключения сделки ФИО1 отдавала отчет своим действиям и могла руководить ими.

Представитель третьего лица Управления Росреестра по Челябинской области в судебное заседание не явился, о месте и времени слушания дела извещен надлежащим образом.

В письменном отзыве на исковое заявление указал, что в ЕГРП 29 декабря 2005 года зарегистрировано право собственности Завьяловой Н.Л. на квартиру по адресу: <адрес> <адрес> Основанием для государственной регистрации явился договор дарения от 19 декабря 2005 года, заключенный между ФИО1, за которую по доверенности действовала ФИО7 и Завьяловой Н.Л. (л.д. 26).

Третье лицо - нотариус Златоустовского нотариального округа Русакова Г.В. в судебное заседание не явилась, о времени и месте слушания дела извещена.

Заслушав участников процесса, исследовав материалы дела, суд считает требования Завьялова В.Б. не подлежащими удовлетворению.

В силу ч. 1 ст. 572 ГК РФ по договору дарения одна сторона (даритель) безвозмездно передает или обязуется передать другой стороне (одаряемому) вещь в собственность либо имущественное право (требование) к себе или к третьему лицу либо освобождает или обязуется освободить ее от имущественной обязанности перед собой или перед третьим лицом.

Как установлено в ходе судебного разбирательства, 19 декабря 2005 года между ФИО1, за которую по доверенности от 29 ноября 2005 года действовала ФИО7, и Завьяловой Н.Л. заключен договор дарения квартиры по адресу: <адрес> <адрес>, <адрес> (л.д. 21, 26).

Договор дарения истец полагает недействительным, так как в момент заключения сделки считает ФИО1 недееспособной, поскольку мать страдала слабоумием, в 2005-м году ей выставлен диагноз - ДЭП 2-3 ст. хроническая мозговая недостаточность.

В соответствии со ст. 166 ГК РФ, сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).

Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью и недействительна с момента ее совершения (ч. 1). При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой стороне все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом (ч. 2).

Как указал истец, на момент заключения оспариваемой сделки ФИО1 не могла отдавать отчет своим действиям и руководить ими, однако не была признана судом недееспособной.

На основании ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Если сделка признана недействительной на основании настоящей статьи, соответственно применяются правила, предусмотренные абзацами вторым и третьим пункта 1 статьи 171 настоящего Кодекса.

Истец Заявьялов В.Б. является сыном ФИО18, умершей ДД.ММ.ГГГГ (копия свидетельства о рождении, л.д. 12, свидетельства о смерти, л.д. 11).

Согласно ч. 1 ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений, если иное не предусмотрено федеральным законом.

На истце в рамках рассматриваемого дела лежало бремя доказывания того, что на момент заключения оспариваемой сделки, то есть по состоянию на 19 декабря 2005 года ФИО1 находилась в таком состоянии, когда она не была способен понимать значение своих действий или руководить ими.

В судебном заседании 19 ноября 2010 года Завьялов В.Б. суду пояснил, что о существовании оспариваемого договора дарения узнал за неделю до смерти матери от посторонних людей. Признаки психических отклонений стал замечать у матери с 1995 года, после полученной ею травмы. С 1996 года ФИО1 стала жить у него, в 1997-м году стала проситься домой, так как ее состояние улучшилось. В дальнейшем проживала в своей квартире. У матери имелись лишь небольшие отклонения, в частности, в разговоре она переходила с темы на тему, теряла ориентацию в пространстве. Впоследствии у ФИО1 стала ухудшаться память: мать забывала выключать газ, в связи с чем пришлось купить электрическую плиту. С 2005-го года и по день смерти мать не могла сама себя обслуживать. В 2005-м году она с трудом передвигалась по квартире с тростью, ей был выставлен диагноз «хроническая мозговая недостаточность». В 2007-м - 2008-м году ФИО1 сломала шейку бедра и практически перестала двигаться. Он снова забрал мать к себе в 2008-м году после того, как она вновь упала, получив травму головы. В больницах ФИО1 не лечилась, находилась в кардиологическом центре, но в какой период, пояснить не смог (л.д. 44, оборот-45).

В подтверждение доводов истца в ходе производства по делу в качестве свидетелей допрошены: в судебном заседании 09 ноября 2010 года - ФИО10 и ФИО11, в судебном заседании 19 ноября 2010 года - ФИО12.

Свидетель ФИО13 являвшаяся соседкой ФИО1 при ее жизни в квартире по адресу: <адрес> <адрес>, <адрес>, суду показала, что ФИО1 жила одна. За ней ухаживали сын Завьялов В.Б. и его жена ФИО24, которая приходила к ФИО1 через день, приносила продукты, лекарства. Она являлась соседкой ФИО1 около 10 лет. Знает, что ФИО1 могла по забывчивости оставить не выключенными газ и воду. Сын забрал ФИО1 к себе после того, как ей стало плохо. ФИО1 постоянно всё забывала, память у неё ухудшилась в 2009-м году, но с психикой у неё было всё в порядке. Однажды в 2008-м году ФИО1 привела домой чужая женщина, после того как та упала на улице и не смогла назвать свой домашний адрес. Примерно в 2005-м году внучка ФИО1 Наталья куда-то ее возила, куда - она не знает. В 2005-2006 году у ФИО1 произошел инсульт, после этого внучка Завьялова Н.Л. приходила к ней и ставила уколы. Около месяца ответчик с сожителем проживала у бабушки. После этого она больше к бабушке не приходила, так как отбывала наказание. Пенсию ФИО1 получала её сноха Ольга (л.д. 39, оборот - 40).

Свидетель ФИО11 суду показала, что знала ФИО1 длительное время, тесно общались около 10 лет: они проживали в одном доме, ранее вместе работали в МЛПУЗ «ГБ №1». ФИО1 всегда жила одна, они встречались практически каждый день. Около 5-6 лет назад ФИО1 упала на улице, с трудом нашла свою квартиру и дом, после этого стала бояться выходить на улицу. Она покупала ФИО1 лекарства, которые ей выписывал участковый врач. Кроме сына Вадима и снохи ФИО25 к ФИО1 никто не приходил и никто с ней не жил. Около 5-ти лет ФИО1 говорила, что написала черновик завещания и показала его. В завещании было указано, что она завещала внучкам Юле и Наталье свою квартиру. После 2008-го года она стала реже общаться с ФИО1, так как сама начала сильно болеть. Около 4-х лет назад ФИО1 перестала сама готовить, убирать в квартире, не могла долго разговаривать. Длительное время принимала лекарства от головной боли, шума в голове, давления. До того, как упала, ФИО1 сама ходила в магазин. Пенсию получала также сама. По дому все делала сноха Ольга Павловна, которая ходила к ней последние 5 лет. У ФИО1 было повышенное давление, она жаловалась на сильную головную боль. В поведении ФИО1 отклонений не замечала, она была психически здоровой, за три-четыре года до смерти стала заговариваться (л.д. 40-40, оборот).

Не доверять показаниям свидетелей у суда нет оснований, их заинтересованности в исходе дела не установлено, однако оба свидетеля суду показали, что ФИО1 была психически здоровой, ухудшение ее состояния произошло после травмы в 2008-м году.

Свидетель ФИО12 - жена истца, показала суду, что о заключении договора дарения она и муж узнали в начале 2010 года, сделав запрос в регистрационную палату. Сама ФИО1 поясняла, что не могла этого сделать. В связи с заболеванием с осени 2005 года ФИО1 перестала понимать происходящее, не выходила на улицу. После падения в конце 2005 года больше себя самостоятельно не могла обслуживать. ФИО1 перенесла инфаркт, у нее постоянно кружилась голова. Когда осенью 2005 года ФИО1 заболела, она с Завьяловой Н.Л. за ней ухаживали. С осени 2005 года за ФИО1 ухаживала ответчик, так как между ней и ФИО18 в конце ноябре или начале декабря 2005 года произошла ссора. В конце 2005 года бабушка стала вставать, ее состояние улучшилось. С февраля 2006 года она снова стала приходить к ФИО1, так как соседи сказала, что бабушка сидит голодная. Ответчик стала жить у бабушки с марта 2006 года с супругом и ребенком, но точно ей об этом не известно, так как они перестали общаться с апреля 2006 года и до момента заключения ответчика под стражу. Доверенность на право получения пенсии оформлена на ее имя в 2006-м году, до этого ФИО1 получала ее самостоятельно. С 2005-го года она платила за квартиру, ходила в магазин, ФИО1 перестала ходить в магазин с осени 2005-го года. С 15 сентября 2006 года по апрель 2007 года бабушка проживала у них, с апреля 2007 года по январь 2008 года - одна, а потом, до дня своей смерти снова проживала с сыном. Осенью 2006-го года ФИО1 говорила, что приходила какая-то женщина по квартире и что квартиру надо вернуть обратно, но она и муж не придали значения ее словам. У ФИО1 была хроническая мозговая недостаточность, ей выставлен диагноз ДЭП 2-3 степени. В 2007-м году при составлении завещания она была абсолютно адекватной. К ним приезжал нотариус, задавал вопросы, она на все вопросы ответила, была психически полноценной. В 2006-м году бабушка упала и стала забывчивой, ее узнавала, а своего сына называла разными именами. У ФИО1 появился непомерный аппетит, она говорила, что дома побелены стены и что дома концлагерь. В 2008-м году вызывали на дом психиатра, но медицинская карточка в дальнейшем была утеряна. Пенсией ФИО1 она распоряжалась самостоятельно, оставляла по 500 рублей ответчику и её дочери. Бабушка все понимала и знала, что Завьялова Н.Л. находится в местах лишения свободы (л.д. 47-50).

Показания свидетеля в части обстоятельств, входящих в предмет доказывания, являются непоследовательными и противоречивыми. Указывая, что с осени 2005 года ФИО1 перестала понимать происходящее, ФИО12 одновременно ссылается на то, что состояние ФИО1 ухудшилось после падения в 2006 г., при составлении завещания в 2007-м году ФИО1 была психически полноценной и адекватной, все понимала. Учитывая изложенное, показания данного свидетеля не обладают признаком достоверности и не могут быть приняты в качестве доказательства.

Исследовав представленные истцом доказательства в их совокупности, суд считает их непоследовательными и противоречивыми, не согласующимися между собой. Пояснения истца в части состояния здоровья ФИО1 показаниями свидетелей не подтверждены.

В опровержение доводов Завьялова В.Б. ответчик Завьялова Н.Л. в судебном заседании 19 ноября 2010 года суду пояснила, что в 2005-м году проживала рядом со своей бабушкой, снимала квартиру, постоянно к ней ходила в гости. В 2005 году ФИО1 позвала ее жить к себе. ФИО1 сама получала пенсию, оплачивала коммунальные платежи, сидела с ребёнком, самостоятельно ходила в магазин, была здравомыслящим человеком. Размер ее пенсии ей неизвестен, так как своими деньгами она распоряжалась самостоятельно. О заключении договора дарения всем было известно. Непосредственно перед сделкой у бабушки произошел скандал с супругой Завьялова В.Б. по причине того, что изначально ФИО1 хотела поделить квартиру на три части, но затем решила включить в состав наследников ее дочь Анастасию. После скандала бабушка решила оформить всю квартиру на нее. Она обратилась к юристу ФИО14, которая приходила к ним домой, разговаривала с бабушкой, всё ей разъяснила, а затем подготовила документы. На следующий день на автомашине поехали к нотариусу Русаковой Г.И., бабушка побеседовала с нотариусом, затем пригласили ее. В дальнейшем на основании выданной ФИО1 доверенности была заключена сделка дарения спорной квартиры. В 2006-м году она была осуждена к лишению свободы, но продолжала поддерживать отношения с бабушкой, постоянно созванивались. Примерно в 2006-м году мать сообщила ей, что бабушка упала и разбила голову, после чего её забрал к себе жить сын Завьялов В.Б.. Считает, что если у ФИО1 и начались какие-либо отклонения в поведении, это произошло не ранее падения и получения травмы в 2006 году. В квартире ФИО1 после осуждения остались ее вещи - детская одежда, игрушки, посуда, стиральная машина, кухонный стол. Попасть в квартиру она не может, так как истец поменял замок (л.д. 45, оборот - 47).

Пояснения ответчика подтверждены показаниями свидетелей ФИО17, ФИО16, ФИО19, допрошенных в судебном заседании 29 ноября 2010 года.

Свидетель ФИО17, являющаяся двоюродной сестрой ответчика, суду показала, что всегда поддерживала родственные отношения с ФИО1 и Завьяловой Н.Л. С детства с ответчиком ходили к ФИО1 в гости. Когда Наталья родила ребёнка, она снимала квартиру на <адрес>, затем бабушка позвала её жить к себе, а в 2005-м году подарила Завьяловой Н.Л. свою квартиру. В 2005-м году ФИО1 была адекватной, уравновешенной женщиной, психическим расстройством не страдала, на болезни не жаловалась. До 2006-го года посторонний уход ФИО1 не требовался. О том, что квартира была подарена Завьяловой Н.Л., все знали, так как бабушка сама об этом рассказывала. ФИО18 постоянно проживала в своей квартире, только последние 6 месяцев перед смертью жила у сына. Последний раз видела ФИО1 в 2007-м году (л.д. 56).

Свидетель ФИО7 показала суду, что в телефонном звонке в агентство недвижимости, где она работала, ей сообщили, что намерены переоформить квартиру, однако собственник квартиры плохо ходит и ей тяжело передвигаться, попросили привезти нотариуса на дом. Нотариус предложила привезти бабушку к ней. Бабушку привезли, довели до нотариуса, разговор между ними был без свидетелей. Затем нотариус сообщила, что доверенность оформлена. После выдачи доверенности ею был заключен договор дарения. Больше со сторонами она не встречалась. При поездке к нотариусу женщина рассказала, что у неё болеет правнучка, а остальные родственники обеспечены, поэтому хочет, чтобы квартира досталась внучке Наталье. Суть сделки бабушка, как она узнала позже, ФИО1 хорошо понимала, все четко объясняла, спрашивала про сохранение льгот при смене собственника, задавала другие вопросы. Кроме того, если нотариус сомневается в дееспособности, он не выдает доверенность. Доверенность от имени ФИО1 на заключение сделки оформили, так как в тот период в регистрационной палате были большие очереди, в связи с чем личное присутствие в регистрационной службе для ФИО1 в силу ее возраста и затруднений при передвижении было затруднительно (л.д. 57).

Свидетель ФИО19 - мать ответчика, показала суду, что когда ФИО1 стала жить в двухкомнатной квартире, составила завещание на своего сына, ответчика и дочь Завьялова В.Б.. Затем бабушка позвала ее дочь Наталью жить к себе. После скандала с супругой истца ФИО1 решила подарить квартиру ответчику, о своём решении сообщила сыну Вадиму с Ольгой. Была заключена сделка, после которой сын Вадим перестал ходить к матери. Она бывала у матери почти каждый день. После того, как Завьялова Н.Л. осудили, ФИО1 периодически проживала у сына. Недолго жила в 2007-м году, потом вернулась домой. В 2009-м ФИО1 вновь упала, Завьялов В.Б. перевез ее к себе, там она прожила до момента смерти. Она не могла забрать ФИО1 к себе, так как проживала в маленьком доме с сожителем и внучкой-инвалидом. ФИО1 всегда была в здравом уме, иногда жаловалась на плохой сон, давление, боли в ноге, но в больнице никогда не лежала. Последнее время ей было тяжело ходить, боялась упасть, но никаких психических отклонений, необычного поведения она у ФИО1 не замечала. Её подруга рассказывала, что была в гостях у ФИО1 перед самой смертью, она была полностью адекватна (л.д. 58-59).

Не доверять показаниям свидетелей у суда нет оснований, поскольку они последовательны и непротиворечивы, согласуются между собой, соответствуют представленным суду медицинским документам о состоянии здоровья ФИО1, пояснениям ответчика и показаниям свидетелей ФИО11 и ФИО13, допрошенных по ходатайству истца.

Определением суда от 29 ноября 2010 года по ходатайству представителя истца по делу назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза (л.д. 60-61).

Согласно выводам комиссии судебных экспертов, в юридически значимый период (ноябрь-декабрь 2005 года) ФИО1 обнаруживала признаки органического расстройства личности. Об этом свидетельствуют данные анамнеза о прогрессирующем течении атеросклеротического процесса, гипертонической болезни, приведших к формированию психоорганического синдрома, проявлявшегося цереброастенией (головные боли, головокружение, слабость), эмоциональной лабильностью, заострением личностных черт, по поводу чего наблюдалась неврологами с диагнозом: ДЭП, хроническая мозговая недостаточность. Периодически на фоне травм, подъемов артериального давления у нее отмечалась декомпенсация состояния с усугублением когнитивных расстройств. Так, согласно медицинской документации, такой эпизод декомпенсации с 07 ноября 2005 года, проявившийся резкой слабостью, нарушением ориентировки, заторможенностью, затруднением в формулировании мыслей, однако на фоне лечения к 15 ноября 2005 года из указанного состояния вышла, была адекватна, объективна, спокойна. В последующем, начиная с марта 2006 года у нее отмечено нарастание нарушений памяти с последующим постепенным формированием деменции, в связи с чем в 2010-м году была признана недееспособной. Однако в исследуемый период изменения психики у ФИО1 были выражены не столь значительно, не достигали уровня слабоумия, не сопровождались психопродуктивной симптоматикой, грубыми эмоционально-волевыми нарушениями, утратой критики. Она могла понимать значение своих действий и руководить ими, в том числе и при оформлении доверенности 29 ноября 2005 года и договора дарения 19 декабря 2005 года. Индивидуально-психологические особенности ФИО1 характеризовались эгоцентричностью, ориентировкой на собственное мнение, потребностью в отстаивании собственных установок и суждений, аффективной регидностью. В период, имеющий отношение к выдаче доверенности от 29 ноября 2005 года и заключению договора дарения от 19 декабря 2005 года ФИО1 не обнаруживала таких юридически значимых индивидуально-психологических особенностей, как повышенная внушаемость и подчиняемость (л.д. 73-77).

У суда не имеется оснований подвергать сомнению выводы судебно-медицинской экспертизы, поскольку они сделаны комиссией профессиональных экспертов, состоящих из трех врачей - психиатров и психолога, имеющих высшее профессиональное образование, значительный стаж работы, При составлении заключения экспертами исследованы медицинские документы ФИО1, материала дела, выводы экспертов обоснованы и мотивированны.

В судебном заседании истец пояснил, что в 2007 г. ФИО1 было составлено завещание на его имя, при этом оснований полагать, что на момент его составления ФИО1 не могла понимать значения своих действий и руководить ими у Завьялова В.Б. не имелось.

Оценивая имеющиеся в деле доказательства в их совокупности, суд полагает исковые требования Завьялова В.Б. не подлежащими удовлетворению, поскольку истцом не представлено достаточных и достоверных доказательств того, что на момент выдачи доверенности на заключение сделки с квартирой 29 ноября 2005 года и договора дарения 19 декабря 2005 года ФИО1 не понимала значения своих действий и не могла руководить ими.

Истцу судом разъяснялось право предъявления требований о признании недействительной доверенности, выданной ФИО1 29 ноября 2005 г. на имя ФИО7, удостоверенной нотариусом нотариального округа г. Златоуста Русаковой Г.В. в реестре за № 8813, однако Завьялов В.Б. указанным правом не воспользовался, требований о признании указанной доверенности недействительной не заявлял. При таких обстоятельствах дело в силу ч.3 ст. 196 ГПК РФ рассмотрено судом в пределах заявленных истцом требований.

То обстоятельство, что оспариваемый истцом договор дарения заключен ФИО7, действующей ФИО1 на основании доверенности, требований о признании недействительной которой истцом не заявлено, также является основанием для отказа в удовлетворении требований Завьялова В.Б. о признании договора дарения 19 декабря 2005 года недействительным.

Согласно ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В судебном заседании ответчиком Завьяловой Н.Л. заявлено о применении срока исковой давности к заявленным Завьяловым В.Б. требованиям о признании сделки недействительной (л.д. 81), что является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении заявленных истцом требований.

В соответствии со ст.ст. 195, 196, 199, 200, 205 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено (ст. 195). Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанному до вынесения судом решения. Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске (ст. 205 ГК РФ).

Представитель истца суду пояснила, что срок исковой давности для оспаривания заключенного ФИО1 договора дарения истцом не пропущен, поскольку о заключении данного договора Завьялов В.Б. достоверно узнал осенью 2010 г. непосредственно после обращения в суд.

Представитель ответчика, ссылаясь на пропуск Завьяловым В.Б. срока исковой давности для обращения в суд, ссылается на то, что об отчуждении квартиры ФИО1 истцу должно было стать известно в 2006 г., когда ФИО1 сообщила истцу о необходимости «вернуть квартиру обратно».

Вместе с тем, суд полагает, что ходатайство ответчика о применении сроков исковой давности не подлежит удовлетворению. Срок исковой давности следует считать со дня, когда истец узнал о нарушении своего права.

Завьялов В.Б. в судебном заседании пояснял, что при жизни мать неоднократно говорила ему о том, что квартиру надо вернуть обратно, однако он не придал этому значения, поскольку в 2007 г. матерью было составлено завещание на его имя, а незадолго до смерти состояние матери значительно ухудшилось: она стала заговариваться, перестала узнавать родных. В апреле 2010 г. обнаружил отсутствие у ФИО1 документов на квартиру, после чего сделал запрос в Управление Федеральной регистрационной службы, из которого узнал, что собственником квартиры является Завьялова Н.Л.

При таких обстоятельствах началом течения срока исковой давности по требованиям истца о признании недействительной оспоримой сделки следует считать дату получения Завьяловым В.Б. выписки из ЕГРП на квартиру по адресу: <адрес> - 20 апреля 2010 г., из которой он узнал, что собственником указанной квартиры ФИО1 не является. На момент обращения истца в суд - 05.10.2010 г. (л.д. 6), срок исковой давности, установленный п.2 ст. 181 ГК РФ и составляющий один год со дня, когда истец узнал или должен был узнать о совершенной ФИО1 сделке, Завьяловым В.Б. пропущен не был.

Требования об отмене государственной регистрации права собственности Завьяловой Н.Л. на квартиру по адресу: <адрес> производны от требования о признании договора недействительным. В связи с отказом в его удовлетворении, требования истца об отмене государственной регистрации права также удовлетворению не подлежат.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 12, 198 ГПК РФ, суд

р е ш и л :

В удовлетворении исковых требований Завьялов В.Б. к Завьялова Н.Л. о признании сделки недействительной, отмене государственной регистрации права собственности, отказать.

Решение может быть обжаловано в Судебную коллегию по гражданским делам Челябинского областного суда в течение 10 дней со дня принятия решения в окончательной форме через суд, вынесший решение.

Председательствующий                                                           А.Е. Максимов

Решение не вступило в законную силу