Дело №1-4-2011г.

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

с.Жирятино 10.05.2011г.

Выгоничский районный суд Брянской области в составе: председательствующего судьи Семенова И.А., при секретарях Прудниковой Т.Н., Гончаровой А.В.,

с участием государственных обвинителей: помощника прокурора Жирятинского района Брянской области Прохоренко М.Э., прокурора Жирятинского района Артамонова И.В., заместителя прокурора Жирятинского района Залесского В.А.,

подсудимого Буружева М.А., защитника Лагеева В.Я., представившего удостоверение № и ордер № от ДД.ММ.ГГГГ,

потерпевшего ФИО 1,

рассмотрев материалы уголовного дела в отношении:

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.160, п. «в» ч.2 ст.158, ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 и ч.1 ст.174.1 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Буружев М.А. обвиняется в том, что он в <адрес> в период с августа 2003 года по февраль 2004 года занимал должность <данные изъяты> которая является коммерческой организацией и являлся распорядителем денежных средств и имущества в пределах, определенных законом.

В <данные изъяты> расположенном в <адрес>, находился и состоял на балансовом учете многоквартирный двухэтажный панельный дом, состоящий из железобетонных конструкций, введенный в эксплуатацию в 1985 году.

Буружев М.А., <данные изъяты> <адрес>, действующий от имени сельхозкооператива в <адрес> ДД.ММ.ГГГГ продал ФИО 1 состоящий на балансе указанный многоквартирный двухэтажный панельный дом, оформив продажу дома накладной на продажу 110 железобетонных плит для использования в качестве строительного материала, за 75000 рублей.. Из указанной суммы денег 60000 рублей были внесены ФИО 1 в кассу предприятия <данные изъяты> о чем был составлен приходных кассовый ордер № от ДД.ММ.ГГГГ, а 15 тысяч рублей, полученные от ФИО 1 в кассу предприятия не были оприходованы по указанию председателя <данные изъяты> Буружева М.А., который действовал из корыстных побуждений с целью хищения имущества СПК, а были им присвоены.

Органом предварительного следствия указанные действия Буружева М.А. квалифицированы по части 3 статьи 160 УК РФ – как присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

Кроме того, Буружева М.А. обвиняется в том, что он, являясь председателем <данные изъяты> <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ продал ФИО 1 состоящий на балансе <адрес> многоквартирный двухэтажный панельный дом, расположенный в <адрес>, для использования в качестве строительного материала, за 75 тысяч рублей. С февраля 2004 года Буружев М.А. является совладельцем половины сельскохозяйственного производственного кооператива <адрес> как один из двух членов кооператива. С этого же времени Буружев М.А. является также единоличным руководителем кооператива в должности председателя сельхозкооператива.

Зная о том, что нежилой многоквартирный дом принадлежит ФИО 1, Буружев М.А., действуя тайно от потерпевшего ФИО 1 из корыстных побуждений, с целью хищения чужого имущества, ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, продал согласно заключенного договора купли-продажи указанный двухэтажный панельный дом гражданке ФИО14 за 150 тысяч рублей., получив из этой суммы 70 тысяч рублей от ФИО7, супруга ФИО14.

В порядке исполнения договора купли-продажи ФИО7 в счет уплаченных 70 тысяч рублей, в мае 2008 года вывез из приобретенного двухэтажного панельного дома, расположенного в <адрес>, 15 железобетонных плит перекрытия, всего на общую сумму 13700 рублей.

В результате этих действий ФИО7, не осведомленного о преступных намерениях Буружева М.А. совершить кражу имущества ФИО 1, последним, Буружева М.А., были тайно похищены у ФИО 1 15 железобетонных плит перекрытия, стоимостью 13700 рублей.

Таким образом, указанными действиями Буружев М.А. причинил потерпевшему ФИО 1 материальный ущерб на общую сумму 13700 рублей, что для последнего является значительным.

Органом предварительного следствия указанные действия Буружева М.А. квалифицированы по п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ – как кража, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину.

Кроме того, Буружев М.А. обвиняется в том, что он, являясь председателем <данные изъяты> <адрес>, ДД.ММ.ГГГГ продал ФИО 1 состоящий на балансе <данные изъяты> <адрес> многоквартирный двухэтажный панельный дом, расположенный в <адрес>, для использования в качестве строительного материала, за 75 тысяч рублей. С февраля 2004 года Буружев М.А. является совладельцем половины сельскохозяйственного производственного кооператива <данные изъяты> <адрес> как один из двух членов кооператива. С этого же времени Буружев М.А. является также единоличным руководителем кооператива в должности председателя сельхозкооператива.

Зная о том, что двухэтажный панельный дом, состоящий из железобетонных конструкций, принадлежит ФИО 1, председатель <данные изъяты> <адрес> Буружев М.А., действуя тайно от потерпевшего ФИО 1, из корыстных побуждений, с целью хищения этого чужого имущества, ДД.ММ.ГГГГ продал этот же двухэтажный панельный дом, состоящий из железобетонных конструкций, гражданке ФИО14 за 150 тысяч рублей, получив из этой суммы 70 тысяч рублей от ФИО7, супруга ФИО14.

С целью совершения кражи Буружев М.А., намеревался продать, и в результате этого похитить у ФИО 1 весь многоквартирный двухэтажный панельный дом, состоящий из железобетонный конструкций. В порядке исполнения договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО7 в счет уплаченных 70 тысяч рублей вывез из приобретенного, демонтированного двухэтажного панельного дома, расположенного в <адрес>, пятнадцать железобетонных плит перекрытия, стоимостью 13700 рублей.

Оставшиеся железобетонные конструкции, составляющие многоквартирный дом, Буружев М.А. не смог реализовать ФИО7 и, соответственно, похитить у ФИО 1, по независящим от него, Буружева М.А., обстоятельствам в связи с отказом ФИО7 от демонтажа многоквартирного двухэтажного панельного дома по причине низкого качества железобетонных конструкций, из которых состоял дом.

Таким образом, преступный умысел на тайное хищение многоквартирного двухэтажного дома в виде железобетонных конструкций, стоимостью 150 тысяч рублей, не был доведен Буружевым М.А. до конца по независящим от него обстоятельствам. Ущерб в размере 75 тысяч рублей, для потерпевшего ФИО 1 является значительным.

Органом предварительного следствия указанные действия Буружева М.А. квалифицированы по ч.3 ст.30 п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ -как покушение на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину.

Кроме того, Буружев М.А. обвиняется в том, что он в <адрес> с февраля 2004 года является совладельцем половины сельскохозяйственного производственного <данные изъяты> как один из двух членов кооператива. С этого же времени Буружева М.А. является также единоличным руководителем кооператива в должности председателя сельхозкооператива.

В <адрес> в период с 15 февраля до мая 2008 года Буружев М.А., являющийся председателем <данные изъяты> действуя через ФИО7, не осведомленного о преступных планах Буружева М.А., тайно похитил принадлежащий ФИО 1 многоквартирный дом в виде железобетонных конструкций. В результате тайного хищения имущества ФИО 1 Буружев М.А. в свою собственность получил от ФИО7 денежные средства в размере 70000 рублей. В связи с этим Буружев М.А. обвиняется в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч.2 ст.158 и ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Полученные в результате кражи денежные средства в размере 70000 рублей Буружев М.А., действуя как председатель СПК «Заря», с целью введения их в легальный оборот и использования в предпринимательской деятельности в организации, совладельцем которой он является, ДД.ММ.ГГГГ, согласно приходному кассовому ордеру № и ДД.ММ.ГГГГ, согласно приходному ордеру № внес в кассу <данные изъяты> и использовал в хозяйственном обороте возглавляемого им сельхозкооператива.

Органом предварительного следствия указанные действия Буружева М.А. квалифицированы по ч.1 ст.174.1 УК РФ – как совершение финансовых операций и других сделок с денежными средствами, приобретенными лицом в результате совершения преступления (за исключением преступлений, предусмотренных статьями 193, 194, 198, 199, 199.1 и 199.2 настоящего Кодекса), и использование указанных средств для осуществления предпринимательской и экономической деятельности.

Отдельным постановлением судьи Выгоничского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ уголовное дело в части обвинения Буружева М.А. в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.174.1 УК РФ, прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения.

В судебном заседании подсудимый Буружев М.А. виновным себя в совершении преступлений согласно предъявленного обвинения не признал и показал, что в 2004 году он был руководителем <данные изъяты> Зимой к нему через ФИО8 обратился ФИО 1 с вопросом приобретения двухэтажного дома. Данный дом состоял на балансе <данные изъяты> и был списан. На общем собрании было решено продать дом за 60 тысяч рублей. За эту цену ФИО 1 согласился приобрести дом. Он дал указание главному бухгалтеру <данные изъяты> ФИО16 оформить документы для продажи ФИО 1 ФИО 1 заплатил 60 тысяч рублей. Прошло 3-4 года. <данные изъяты> было ликвидировано. В 2004 году был организован <данные изъяты> В 2007 году к нему официально, с письмом, обратился заместитель главы <адрес> ФИО9, который предлагал демонтировать проданный ФИО 1 двухэтажный дом, который находился в аварийном состоянии. В июле 2007 года он вынес на обсуждение общего собрания <данные изъяты> указанное письмо заместителя главы администрации района ФИО9 По результатам рассмотрения данного письма общее собрание <данные изъяты> решило расторгнуть договор купли-продажи двухэтажного дома с ФИО 1 Осенью 2007 года он встретился с ФИО 1, сообщил ему о письме зам. главы <адрес> ФИО9, и предложил ФИО 1 произвести демонтаж или продажу дома до ДД.ММ.ГГГГ. В связи с тем, что ФИО 1 не распорядился приобретенным домом – не разобрал и не продал его, он от имени <данные изъяты> заключил договор купли-продажи на этот дом с ФИО14. После продажи дома ФИО7 к нему приехал ФИО 1 и потребовал три плиты. Он запретил ТюринуС.Н. разбирать дом, так как перепродал этот дом другому покупателю. На следующий день ФИО 1 приехал к нему с угрозами. В 2004 году ФИО 1 он продал дом не в полном объеме, а только 110 железобетонных плит. Остальные железобетонные изделия перешли на баланс <данные изъяты> ФИО 1 забрал из дома шифер, керамзит, раскрыл крышу, стропила, угольник, стеновые панели. Он продал ФИО7 за 150 тысяч 248 железобетонных изделий, которые, остались от дома после продажи 110 изделий ФИО 1 Оставшиеся железобетонные изделия состоят на балансе <данные изъяты> как списанные изделия.

Признанный по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ потерпевшим и свидетелем по ч.3 ст.160 УК РФ ФИО 1, в суде показал, что в 2004 году он со слов знакомого ФИО8 узнал, что в <адрес> продается панельный дом за 75 тысяч рублей. Он приехал в <адрес>, осмотрел дом, дом его устроил. Он не помнит, чтобы писал заявление в <данные изъяты> о приобретении дома за 60 тысяч рублей. Он расплатился, отдав 60 тысяч рублей в кассу, а 15 тысяч рублей на руки Буружева М.А. После этого он приступил к разборке дома, в ходе которой понял, что этот дом тяжел для разборки. Плиты весили по 7-8 тонн. Когда он приобретал дом, то его интересовали плиты-перекрытия. Сроки разборки дома между ним и Буружевым М.А. не оговаривались. Деньги передавали бухгалтеру. В помещении находились он, его жена ФИО 1, кассир и бухгалтер. Жена достала деньги из сумочки. Кассир 60 тысяч рублей положила в стол, а 15 тысяч рублей передала Буружеву М.А. При этом Буружев М.А. говорил, что 15 тысяч рублей нужны для нужд колхоза – для выдачи зарплаты и другого. Договор купли-продажи дома не составляли. Договор, представленный Буружевым М.А. <данные изъяты> Он вывез с <адрес> верхних плит. Остальные остались на месте. Для их вывоза был необходим панелевоз. В связи с тем, что дом поддавался разборке с трудом, он решил перепродать его. Но продать его не получилось. В феврале или в марте 2008 года он решил вопрос с мощным краном и приехал разбирать дом. Но Буружев М.А. сказал, что он на этот дом прав не имеет, так как он продал его. Однако Буружев М.А. не представил ему каких-либо документов о перепродаже дома. В результате действий Буружева М.А. ему причинен ущерб на сумму 75 тысяч рублей. Данный ущерб является для него значительным. Буружев М.А. говорил ему о предписании администрации района произвести демонтаж дома. Когда он покупал дом, то видел, что дом находится в аварийном состоянии. По своей вине он не смог быстро разобрать этот дом. Однако на это были объективные причина. Он не просил Буружева М.А. продлить срок разборки дома. По накладной следовало, что он покупает 110 плит. Договор купли-продажи между ним и Буружевым не заключался. На момент сделки он был согласен, что покупает 110 железобетонных изделий. По устной договоренности с Буружевым М.А. он приобретал все изделия, находящиеся на доме. Деньги отдавала его жена кассиру. Ни он, ни его жена не передавали деньги лично Буружеву М.А.. Он не видел, чтобы Буружев М.А. положил себе в карман 15 тысяч рублей. Когда он отдавал деньги, то Буружев М.А. сказал работникам бухгалтерии: 60 тысяч оприходуйте, а 15 тысяч не приходуйте. Приходный ордер на 15 тысяч рублей он не требовал от Буружева М.А., так как понадеялся на его порядочность. Во время покупки дома он отдавал свой паспорт работникам бухгалтерии по их просьбе.

Бухгалтер выдал им с женой выписку из протокола правления <данные изъяты>», в котором было решение правления <данные изъяты>» о списании и продаже дома, и накладные на железобетонные изделия в количестве 110 штук. Он не отрицает, что в решении правления <данные изъяты> была установлена продажная цена дома, однако он не помнит ее размер.

Этот дом он приобретал для собственного использования – хотел построить дом в Жуковке. Четыре года он не мог найти технику для разборки дома.

Осенью 2007 года он встречался с Буружевым М.А. на <адрес>. В ходе разговора Буружев М.А. спрашивал – будет ли он разбирать и вывозить дом, так как администрация района требует от него разобрать дом. Он ответил ему, что будет, но пока у него не получается. Он не отрицает тот факт, что Буружев М.А. предупреждал его о том, что если он не разберет и не вывезет дом в срок до ДД.ММ.ГГГГ, то дом перепродадут.

В милицию с заявлением он обратился, чтобы сотрудники милиции помогли ему возместить ущерб, который причинил ему Буружев М.А., в размере 75 тысяч рублей. Однако когда он впервые обратился в <данные изъяты>, то в своих объяснениях указывал, что приобрел дом у Буружева М.А. за 60 тысяч рублей, так как у него не было доказательств того, что он приобрел его на 15 тысяч рублей дороже. В своем гражданском иске, предъявленном в 2009 году к ФИО 14 он также рассчитывал ущерб исходя из суммы 60 тысяч рублей, потому что у него не было доказательств того, что он приобрел дом на 15 тысяч дороже. У него и в настоящее время нет доказательств того, что он приобрел дом у Буружева за 75 тысяч рублей. Гражданский иск подписал собственноручно. Гражданский иск к Бирюковой А.В. он не поддерживает. Письменного иска к Буружеву М.А. у него нет.

Когда он приобретал у Буружева М.А. дом за 75 тысяч рублей, ему было без разницы, какие документы и на какую сумму ему выдадут накладные.

Свидетель ФИО 1 в суде показала, что в конце 2003 года они с мужем ФИО 1 узнали от знакомого ФИО8 о том, что в <адрес> продается дом за 75 тысяч рублей. В январе 2004 года они с мужем приехали в <данные изъяты> Буружев М.А. подтвердил, что продает дома, и предложил на выбор три дома. Муж выбрал дом. Они договорились с Буружевым М.А. на сумме 75 тысяч рублей за этот дом. Через два или три дня они с мужем опять приехали в <данные изъяты>» для совершения сделки по покупке дома. Продажа дома происходила в конторе <данные изъяты>». Деньги за дом в сумме 75 тысяч рублей она лично передавала кассиру. Буружев М.А. при этом находился в этом же кабинете. Она не видела, чтобы Буружев М.А. брал деньги. Однако он дал указание кассиру провести через кассу 60 тысяч рублей, а 15 тысяч рублей через кассу не проводить. Им дали квитанцию на 60 тысяч рублей. Она поинтересовалась, почему в накладной вместо дома указаны 110 железобетонных изделий. Буружев М.А. объяснил ей, что он может продать этот дом только в виде железобетонных изделий. Потом бухгалтер передала ей выписку из протокола правления <данные изъяты> в котором было решение правления <данные изъяты> о списании и продаже дома, и накладные на железобетонные изделия в количестве 110 штук. Она не отрицает, что в решении правления <данные изъяты> была установлена продажная цена дома. Она и ее муж не договаривались с Буружевым М.А. о том, что разберут и вывезут дом в какие-то конкретные сроки.

В 2008 году она приехала со своим мужем ФИО 1 в <данные изъяты>», чтобы продолжать дальнейший демонтаж дома. Буружева М.А. сказал им, что он перепродал приобретенный ими панельный дом.

Свидетель ФИО11 в судебном заседании показал, что знает ФИО 1 с 2001 года, так как работал у него водителем. Пять или шесть лет назад он помогал ФИО 1 в <адрес> в разборке дома. Он на <данные изъяты> перевозил керамзит (1-2 машины), 3 плиты, межкомнатные перекрытия, шифер. Он не интересовался у ФИО 1, за какую цену он приобрел данный дом, так как ФИО 1 – его работодатель, и он не может вмешиваться в дела работодателя. Он подписал протокол допроса, не читая его. Показания, которые содержатся в протоколе допроса в части того, что он интересовался у ФИО 1, за какую цену ФИО 1 приобрел дом, он не давал. Он никогда не знал, что ФИО 1 приобретал данный дом за 75 тысяч рублей. Протокол допроса он подписывал без чьего-либо принуждения. Он лично не присутствовал в момент покупки ФИО 1 дома, а также в момент передачи ФИО 1 денег Буружеву М.А.

Согласно показаниям на предварительном расследовании свидетеля ФИО11 (Т.1 ст.ст.84-85, Т.2 ст.ст.101), оглашенных по ходатайству стороны обвинения, не подтвержденных ФИО11 в судебном заседании (в части его осведомленности о продажной стоимости приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты>), следует, что ФИО 1 является его знакомым, который летом 2005 года попросил его перевезти на грузовой автомашине железобетонные изделия. Он также оказывал помощь ФИО 1 в трелевке демонтированных железобетонных изделий двухэтажного панельного дома, расположенного в <адрес>. При разборке этого дома в ходе разговора он спросил у ФИО 1 за какую сумму он приобрел данный дом. ФИО 1 ответил, что приобрел дом за 75 тысяч рублей у организации <данные изъяты> Какая происходила процедура оформления документов на дом, ФИО 1 ему не говорил, и он об этом у него не интересовался. На машине он перевозил строительный мусор и железобетонные изделия (стропила и железобетонные плиты). При нем разобрали крышу и начали разбирать верхний этаж. ФИО 1 говорил, что двухэтажный дом он купил полностью. Все демонтированные железобетонные изделия хотел перевезти в <адрес>. На сколько ему известно, в дальнейшем у ФИО 1 С.Н. возникли определенные сложности по технике, и ФИО 1 не смог полностью разобрать и перевезти дом. Летом 2008 года он узнал от ФИО 1 что руководитель организации, в которой ФИО 1 приобрел дом, полностью перепродал другому лицу, и что со слов руководителя организации ФИО 1 не имеет право демонтировать и перевозить.

Свидетель ФИО12 в суде показал, он знает ФИО 1, так как ФИО 1 работает с 2004 года по настоящее время у него водителем. В январе 2004 года ФИО 1 обратился к нему с просьбой одолжить ему 75 тысяч рублей. Он дал в долг ФИО 1 данную сумму, которая была возвращена ему ФИО 1 частями в течение лета 2004 года. Когда ФИО 1 просил деньги в долг, то объяснял, что договорился о покупке дома в <адрес> за 75 тысяч рублей. Данная сделка была оформлена в виде продажи 110 железобетонных изделий. Когда ФИО 1 возвращал ему деньги, то сообщил, что 60 тысяч он внес в кассу предприятия, а 15 тысяч рублей отдал Буружеву М.А. на руки. Он не присутствовал в момент передачи денег Буружеву М.А., а также в тот момент, когда Буружев М.А. и ФИО 1 договаривались между собой по цене за приобретаемый дом.

Свидетель ФИО13 в суде показал, что он знает ФИО 1, так как работал у него водителем и помогал ему проводить разборку двухэтажного дома в <адрес> в 2004 году. Он интересовался у ФИО 1, за какую цену ФИО 1 приобрел этот дом. Тот ответил, что за 75 тысяч рублей. ФИО 1 вывез с этого дома шифер, керамзит, а также около 10 плит. Он приезжал около 10 раз за материалами с этого дома. ФИО 1 был намерен разобрать весь дом, так как пояснял, что приобрел дом целиком. Когда его допрашивал следователь, он уже не работал у ФИО 1 водителем. Работы по разборке дома часто приостанавливались. По каким причинам он не знает. Он лично не присутствовал в момент покупки ФИО 1 дома, а также в момент, когда Буружев М.А. и ФИО 1 договаривались между собой по цене по сделке.

Согласно показаниям на предварительном расследовании свидетеля ФИО7 (показания оглашены в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ с согласия сторон), который показал, что его жена ФИО14 является индивидуальным предпринимателем. В феврале 2008 года она узнала, что председатель <данные изъяты> <адрес> продает двухэтажный панельный дом. ДД.ММ.ГГГГ он от имени своей жены приехал в <адрес> узнать про продажу данного дома. По приезду в <адрес> он встретился с председателем <данные изъяты>» Буружевым М.А., который назначил продажную цену дома – 150 тысяч рублей. Его устроила данная стоимость, и он решил осмотреть этот дом. При осмотре дома он увидел, что верхняя часть дома, а именно крыша и часть второго этажа уже была демонтирована. Он спросил у Буружева М.А., почему дом начал демонтироваться. Буружев М.А. ответил, что данный дом они хотели разобрать для строительства, ремонта фермы. О том, что данный дом был уже председателем <данные изъяты> Буружевым М.А. ранее продан другому лицу, он об этом не знал. Буружев М.А. ему об этом не говорил. Буружев М.А. пояснил, что данный дом принадлежит <данные изъяты> и что по продаже дома никаких нюансов не будет. После чего он заключил с <данные изъяты> в лице председателя Буружева М.А. договор купли-продажи целого двухэтажного дома, то есть из чего он состоял на момент осмотра, при этом его фотографировал. Он подписал договор от имени своей жены. Также в договоре была подпись самого председателя <данные изъяты> Буружева М.А. После этого он внес в кассу <данные изъяты> предоплату 30000 рублей. Квитанции об оплате денег в сумме 30000 рублей в кассе <данные изъяты> ему не выписывали, а была написана только расписка о том, что от него были приняты деньги в сумме 30000рублей. Данную расписку писала главный бухгалтер <данные изъяты>». Однако ему была выписана накладная № для перевозки панелей дома на сумму 150000рублей. Начиная с ДД.ММ.ГГГГ он стал производить демонтаж купленного двухэтажного панельного дома. В мае 2008 года ФИО15 передал председателю Буружеву М.А. деньги в сумме 40000 рублей. Демонтаж дома проводил его знакомый ФИО15 Когда была перевезена некоторая часть железобетонных плит с купленного двухэтажного дома, 15 плит перекрытия, 4 плиты перекрытия размерами 6х3 метра и 11 плит перекрытия размерами 6х1,5 метров, то осмотрев их специалисты, которые должны были производить строительство дома сообщили о том, что данные плиты для строительства дома не пригодны. После чего он не стал перевозить остальную часть дома и в устной форме расторгнул договор купли-продажи между ним и <данные изъяты> Буружева М.А. о покупке двухэтажного дома в связи с тем, что данный дом не пригоден для дальнейшего строительства. В настоящее время он никаких претензий к председателю <данные изъяты>» Буружеву не имеет. Все сделки он производил от имени его жены ФИО14. ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ никаких денег в кассу <данные изъяты> не вносил (л.д.122-123 т.1, л.д.21-22, 173-175, 210-212 т.2).

Согласно показаниям на предварительном расследовании свидетеля ФИО15 (показания оглашены в порядке ч.1 ст.281 УПК РФ с согласия сторон), который показал, что в первой половине февраля 2008 года он по просьбе своего друга ФИО7 поехали в <адрес> для того, чтобы посмотреть на продаваемый двухэтажный дом, и если дом подойдет, то сразу же заключить договор купли-продажи дома и частично внести денежные средства в качестве задатка. По приезду в административное здание СПК «Заря» они встретились с председателем <данные изъяты> как он узнал впоследствии. Кроме Буружева М.А. в здании <данные изъяты> находилась главный бухгалтер ФИО16 Поговорив с председателем <данные изъяты> Буружевым М.А., они осмотрели предложенный им купить двухэтажный дом, который был уже частично разобран. Во время осмотра дома ФИО7 спросил у Буружева М.А., почему дом частично разобран, на что он ответил, что они своими силами пытались разобрать дом, о том, что дом был продан ранее, он не упоминал и ничего не говорил. После чего был заключен договор между ФИО7 от имени своей жены ФИО14 и <данные изъяты> лице председателя Буружева М.А. на сумму 150000рублей. ФИО7 внес задаток в сумме 30000 рублей. После чего главный бухгалтер ФИО16 написала ФИО7 расписку о получении денег, никакой квитанции об оплате о внесении денег в кассу предприятия не выписывала. Договорившись о покупке дома он и ФИО7 уехали домой. В первой половине мая 2008 года начался демонтаж купленного двухэтажного дома ФИО14. Когда демонтировался дом, к ним подошел председатель <данные изъяты> Буружев М.А., потребовал оплату остальных денег. После чего от имени ФИО7 передал Буружеву М.А. деньги в сумме 40000рублей, никакой квитанции об оплате не выписывалось и не отдавалось. В ходе демонтажа дома выяснилось, что плиты с данного дома для строительства не пригодны, и поэтому прекратили демонтаж дома и в устной форме ФИО7, в лице его жены ФИО14, расторгли договор. Всего было вывезено 15 плит перекрытия, а именно: 4 плиты перекрытия размерами 6х3 метра и 11 плит перекрытия размерами 6х1,5 метра. Больше ничего кроме данных плит не вывозилось. После расторжения договора ФИО7, он встретился с ФИО7 в конце июля или начале августа, то ФИО7 сказал ему, что к нему приезжали хозяева купленного дома, которые ему сказали, что председатель <данные изъяты>» Буружев М.А. повторно продал дом ФИО7. О том, что дом, купленный ФИО14, был ранее продан другому покупателю, ни он, ни ФИО7 не знали, и об этом им председатель <данные изъяты>» Буружев М.А. не говорил (л.д.127-128 т.1, л.д.176-177, 207-209 т.2);

Свидетель ФИО9 в судебном заседании показал, что является заместителем главы администрации <адрес>. Буружев М.А. в 2004 году, будучи председетелем <данные изъяты> продал двухэтажный дом. Покупатель дома разобрал второй этаж. В результате демонтажа дома дом пришел в аварийное состояние. В связи с аварийностью дома создана угроза для окружающих граждан. В связи с данными обстоятельствами он написал Буружеву М.А. письмо как номинальному владельцу дома, чтобы тот понудил покупателя произвести демонтаж дома. Об этом он говорил Буружеву М.А. и устно. Буружев М.А. сказал, что покупатель демонтаж дома производить не собирается. Он не знает, на чьем балансе состоял этот двухэтажный дом.

Свидетель ФИО16 в судебном заседании показала, что в 2004 году она работала бухгалтером <данные изъяты>». В это время главным бухгалтером была ФИО17. В январе 2004 года на общем собрании <данные изъяты> было решено списать двухэтажный панельный дом, состоящий у них на балансе, как железобетонные изделия, и продать их ФИО 1 за 60 тысяч рублей. Буружев М.А. поручил ей оформить продажу списанного дома, а именно продажу 110 железобетонных плит за 60 тысяч рублей. Она взяла паспорт у ФИО 1 и пошла оформлять документы. Это было в январе-феврале 2004 года. Она составляла договор купли-продажи, но не помнит, чтобы ФИО 1 подписывал этот договор. В ее присутствии ФИО 1 этот договор не подписывал. Данный договор она положила на стол. Сделка оформлялась в бухгалтерии <данные изъяты> Она в это время находилась в бухгалтерии. Деньги за дом передавала жена ФИО 1 – ФИО 1 Эти деньги пересчитывала и принимала ФИО18, которая насчитала 60 тысяч рублей. ФИО18 выписывала приходный ордер. Других денег в кассу предприятия не поступало.

При продаже дома ФИО 1 в 2004 году в бухгалтерии <данные изъяты> находилась ФИО19 При продаже дома ФИО 1 речь шла о продаже железобетонных изделий -лестниц, стен, полов. Остаточная стоимость самого дома составляла около 450 тысяч рублей.

В момент продажи дома ФИО 1 Буружева М.А. в бухгалтерии не было. Он находился у себя в кабинете.

Деньги, вырученные от продажи дома ФИО 1, были помещены в сейф.

В феврале 2008 года она работала бухгалтером <данные изъяты>» не является правопреемником <данные изъяты> Учредителями <данные изъяты> являются Буружев М.А. и она. Списанные железобетонные изделия двухэтажного панельного дома <данные изъяты>», проданного ФИО 1, они поставили на баланс <данные изъяты> по внутрихозяйственной накладной в феврале 2004 года. В феврале 2008 года <данные изъяты> через Буружева М.А. продал ФИО14 этот дом. В договоре с ФИО14 объектом продажи указан дом, а в накладной, выданной ФИО14 железобетонные изделия. Деньги, вырученные от повторной продажи этого дома ФИО 14, <данные изъяты> потратил на хозяйственные нужды. Необходимость повторной продажи дома Буружева М.А. объяснил тем, что администрация <адрес> поставила вопрос о демонтаже дома, проданного ФИО 1.

Свидетель ФИО18 в судебном заседании показала, что она в 2004 году работала в <данные изъяты> в должностях кассира, диспетчера. В это время руководителем <данные изъяты> был Буружев М.А. Сколько было железобетонных изделий в доме, проданном ФИО 1, она не знает. Она составляла документы на продажу 110 железобетонных изделий за 60 тысяч рублей. В бухгалтерию пришла бухгалтер ФИО16 с женой ФИО 1 – ФИО 1. ФИО 1 передала ей 60 тысяч рублей. Ей ничего не известно по поводу того, что дом ФИО 1 был продан за 75 тысяч рублей. Изначально продажная цена дома составляла 60 тысяч рублей. При продаже дома ФИО 1 в момент передачи денег в кабинете находились она, ФИО16, ФИО19 ФИО 1 в момент передачи денег не присутствовал. 60 тысяч рублей, полученные от ФИО 1, она положила в сейф. Она Буружева М.А. эти деньги не давала. Во время оформления сделки и после ее оформления у ФИО 1 не было претензий с <данные изъяты> в том числе и по вопросу оформления продажи дома продажей железобетонных изделий. Других денег от сделки в кассу предприятия не поступало.

В феврале 2008 года она работала в <данные изъяты> кассиром. Дом ФИО14 продали за 70 тысяч рублей. Буружева М.А. дал указание оприходовать эти деньги без внесения в кассу. Эти деньги хранились сначала в столе, а потом в сейфе <данные изъяты> Она оприходовала 55 тысяч рублей из этих денег в июле 2008 года, а 15 тысяч рублей из этих денег в сентябре 2008 года.

Свидетель ФИО19 в судебном заседании показала, что в 2004 году она работала секретарем, истопником и уборщицей в <данные изъяты> В начале 2004 года было проведено общее собрание, на котором решили продать двухэтажный панельный дом, принадлежащий <данные изъяты> блоками. В один из дней января 2004 года она была свидетелем продажи дома ФИО 1 В это время Буружева М.А. и ФИО 1 находились в кабинете Буружева М.А.. Сделка происходила в бухгалтерии. В бухгалтерии находилась она, ФИО16, ФИО18 и женщина – жена ФИО 1 Она видела, как эта женщина отдавала деньги кассиру ФИО18 в размере 60 тысяч рублей. Эту сумму она услышала от ФИО18 после того, как ФИО18 пересчитала деньги. Она знает, что по бухгалтерии были проданы железобетонные изделия. Она видела, что ФИО18 положила 60 тысяч рублей в сейф. После того, как она произвела уборку в помещении бухгалтерии, она ушла из кабинета. После этого она видела ФИО 1, так как он приезжал на приобретенный дом. В настоящее время она работает в подчинении у Буружева М.А. Данные показания она дает не потому, что боится в настоящее время своего начальника Буружева М.А., а потому, что так было на самом деле.

Она участвовала в качестве секретаря на общем собрании членов <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ. На повестку дня был вынесен вопрос о расторжении договора купли-продажи двухэтажного панельного дома, проданного в 2004 году ФИО 1 На собрании присутствовали 19 человек. Единогласно было решено расторгнуть договор с ФИО 1

Свидетель ФИО20 в судебном заседании показал, что в 2008 году он в качестве <данные изъяты> проводил первоначальную проверку по заявлению ФИО 1. ФИО 1 обратился в дежурную часть по факту кражи железобетонных изделий с панельного дома, который он приобрел у Буружева М.А., председателя <данные изъяты> ФИО 1 указывал, что Буружев М.А. после продажи дома запретил ФИО 1 разбирать дом, ссылаясь на то, что он продал его другому лицу. В ходе проверки он узнал, что дом приобрели ФИО7. Первоначально ФИО 1 показывал, что он приобрел дом в <данные изъяты>» за 60 тысяч рублей. Он вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и направил его прокурору на утверждение. Прокурор возвратил дело на дополнительное расследование. После возвращения дела на дополнительное расследование ФИО 1 стал утверждать, что Буружев продал ему дом за 75 тысяч рублей, из которых 60 тысяч рублей ФИО 1 внес в кассу предприятия, а 15 тысяч рублей отдал лично Буружеву М.А. <данные изъяты>

Свидетель ФИО21 в судебном заседании показал, что он, являясь старшим дознавателем <данные изъяты> допрашивал ФИО11 в качестве свидетеля по уголовному делу в отношении Буружева М.А.. ФИО11 добровольно подписал протокол допроса, предварительно прочитав его.

Первоначально ФИО 1 показывал, что приобрел дом у Буружева М.А. за 60 тысяч рублей. Потом – за 75 тысяч рублей. При этом ФИО 1 объяснял, что часть денег – 60 тысяч рублей – была проведена через кассу предприятия. 15 тысяч рублей по указанию Буружева М.А. в кассу не была оприходована. Факт того, что Буружев М.А. продал дом ФИО 1 за 75 тысяч рублей, доказан не был, поэтому во всех процессуальных постановлениях, вынесенных в ходе расследования дела, фигурирует одна сумма – 60 тысяч рублей как продажная цена дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты>

Свидетель ФИО22 в судебном заседании показал, что он в 2004 году работал в <данные изъяты> в должности механизатора. За время работы в <данные изъяты>» он являлся членом правления. <данные изъяты> просуществовал до февраля 2004 года, после чего оно переорганизовалось в <данные изъяты> С лета 2003 года председателем <данные изъяты> был Буружева М.А. В январе 2004 года в <данные изъяты> под руководством Буружева М.А. было собрание членов правления <данные изъяты>, на котором ставился вопрос о продаже полностью двухэтажного панельного дома, принадлежащего <данные изъяты>, в связи с тем, что в данном доме никто не проживал и он не был жилым. За продажу двухэтажного панельного дома проголосовали все члены правления.

Свидетель ФИО23 в судебном заседании показала, что она работала в <данные изъяты> За время работы в <данные изъяты> она являлась членом правления. <данные изъяты> просуществовал до февраля 2004 года, после чего оно переорганизовалось в <данные изъяты> С лета 2003 года председателем <данные изъяты> был Буружева М.А.. В январе 2004 года в <данные изъяты> под руководством Буружева М.А. было собрание членов правления <данные изъяты> на котором ставился вопрос о продаже полностью двухэтажного панельного дома, принадлежащего <данные изъяты>», в связи с тем, что в данном доме никто не проживал, и он не был жилым. За продажу двухэтажного панельного дома проголосовали все члены правления.

Допросив подсудимого Буружева М.А., не признавшего свою вину в инкриминируемых ему преступлениях, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, судом установлено следующее:

ДД.ММ.ГГГГ решением правления <данные изъяты>» списан 2-х этажный панельный аварийный дом, 1985 года ввода в эксплуатацию, находящийся в <адрес>, и постановлено продать его в виде железобетонных изделий за 60 тысяч рублей, что подтверждено выпиской из протокола № заседания правления СПК «Княвичи» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.29-30 Т.1).

ДД.ММ.ГГГГ потерпевший по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, свидетель по ч.3 ст.160 УК РФ ФИО 1, предварительно договорившись с председателем СПК «Княвичи» подсудимым Буружевым М.А., приобрел в <данные изъяты> данный списанный многоквартирный двухэтажный панельный дом. Продажная цена по договору составила 60 тысяч рублей. Сделка была оформлена путем внесения ФИО 1 в кассу СПК «Княвичи» 60 тысяч рублей и выдачей накладной № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.28 т.1), квитанции к приходному кассовому ордеру № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.28 т.1) и приходного кассового ордера № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.73 т.1). Согласно вышеназванной накладной №, предметом договора купли-продажи явились 110 железобетонных изделий.

ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>» был ликвидирован на основании определения Арбитражного суда <адрес> о завершении конкурсного производства (л.д.136 т.1). В соответствии с данным определением требования кредиторов <данные изъяты> постановлено считать погашенными.

ДД.ММ.ГГГГ был зарегистрирован <данные изъяты> одним из учредителей которого является Буружева М.А. (выписка из ЕГРЮЛ от ДД.ММ.ГГГГ) (л.д.138-141 т.1).

ДД.ММ.ГГГГ администрация <адрес> направила в <данные изъяты>» письмо (без номера), в котором рекомендовала обратиться к покупателю ФИО 1 с вопросом об ускорении разборки приобретенного им дома, который стал аварийным (л.д.40 т.1). В июле 2007 года решением общего собрания <данные изъяты>» было решено расторгнуть договор купли-продажи дома с ФИО 1 (л.д.76 т.1). В августе-сентябре 2007 года Буружева М.А. встретился с ФИО 1 на <данные изъяты> <адрес>, и сообщил ему о требованиях администрации <адрес>, при этом предупредил ФИО 1 о том, что в случае, если до ДД.ММ.ГГГГ дом не будет демонтирован, этот дом перепродадут другому лицу. До указанного времени ФИО 1 не произвел демонтаж дома. Тогда Буружева М.А. ДД.ММ.ГГГГ от имени <данные изъяты> заключил договор купли-продажи дома, проданного ФИО 1, с гр-кой ФИО14 (л.д.31-32т т.1).

В марте 2008 года ФИО 1 прибыл в <адрес> в целях демонтажа своего дома. Однако Буружев М.А. запретил ему производить демонтаж дома, пояснив, что дом продан другому лицу. В мае 2008 года гр-ка ФИО14 через своего мужа ФИО7 произвела частичный демонтаж дома, принадлежащего ФИО 1, и вывезла часть железобетонных изделий на сумму 13700 рублей.

Предъявляя Буружева М.А. обвинение по ч.3 ст.160 УК РФ, в присвоении, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, государственный обвинитель ссылается на следующие доказательства:

Показания свидетелей по делу: ФИО 1, его супруги ФИО 1, ФИО12, ФИО13, данные в судебном заседании, показания свидетеля ФИО11, данные на предварительном расследовании (л.д. 84-85 т.1, л.д.101 т.2), протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д. 156-157); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д.158-159); протокол очной ставки между ФИО 1 и ФИО18 (л.д. 160-161 Т.2); протокол очной ставки между ФИО 1 и ФИО18 (Т.2 л.д.162-163); протокол очной ставки между ФИО 1 и Буружева М.А. (Т.2 л.д.164-165); протокол очной ставки между ФИО 1 и Буружева М.А. (т.2 л.д.170-172).

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в присвоении вверенного ему чужого имущества, с использованием своего служебного положения, ссылается на показания свидетеля по ч.3 ст.160 УК РФ и потерпевшего по эпизоду, предусмотренному п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ ФИО 1, свидетеля ФИО 1, данные в судебном заседании.

Согласно показаниям данных свидетелей, ФИО 1 приобрел в январе 2004 года у <данные изъяты> М.А. двухэтажный панельный дом в виде 110 железобетонных изделий за 75 тысяч рублей.

Суд считает недостоверными показания данных свидетелей, поскольку ФИО 1 в судебном заседании показывал, что когда он рассчитывался с <данные изъяты> ему выдали накладную, а также выписку из решения правления <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ о списании дома и его продаже.

При этом суд исходит из того, что исследование в ходе судебного заседании выписки из протокола № заседания правления <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.29-30 Т.1); показало, что продажная цена дома составляла 60 тысяч рублей. ФИО 1 не отрицает, что в решении правления была установлена продажная цена дома, он только не помнит, какая цена была указана. При таких обстоятельствах, ФИО 1 в момент приобретения дома не мог не осознавать, что приобретает в <данные изъяты> дом в виде железобетонных изделий за 60 тысяч рублей – за цену, указанную в решении правления.

Показания свидетелей ФИО 1, ФИО 1 опровергаются действиями ФИО 1 в момент расчета, выразившимися во внесении в кассу <данные изъяты> только 60 тысяч рублей,

При этом суд исходит из того, что факт внесение денежных средств (в размере 60 тысяч рублей) ФИО 1 в кассу предприятия свидетельствует о том, что ФИО 1 вступил в договорные отношения с <данные изъяты>, а не с председателем <данные изъяты> Буружева М.А. При этом сумма сделки с <данные изъяты> составляла 60 тысяч рублей.

Помимо этого, данные свидетельские показания ФИО 1 о стоимости приобретенного им дома опровергаются показаниями в суде свидетелей в судебном заседании ФИО16, ФИО18, ФИО19, о том, что продажная стоимость приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты> дома составляла 60 тысяч рублей.

Кроме этого, письменные доказательства:

-копия накладной № <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1 через ФИО24 за наличный расчет (за 60 тыс. рублей) № отпустил 110 железобетонных изделий (л.д.28 Т.1);

-копия квитанции к приходному ордеру № <данные изъяты> <данные изъяты> принято от ФИО 1 60 тысяч рублей за железобетонные изделия в количестве 110 штук (л.д.28 Т.1),

свидетельствуют о том, что продажная цена дома составляла 60 тысяч рублей, и опровергают свидетельские показания ФИО 1, ФИО 1 о фактической продажной цене приобретаемого ими дома в размере 75 тысяч рублей.

О договоренности между <данные изъяты>» и ФИО 1 по поводу купли-продажи дома в виде железобетонных изделий за 60 тысяч рублей свидетельствуют и показания свидетеля ФИО20, проводившего проверку по заявлению ФИО 1, в соответствии с которыми ФИО 1 первоначально показывал, что приобрел дом у Буружева М.А. за 60 тысяч рублей. 15 тысяч рублей он дал Буружеву М.А. лично за совершение сделки.

Об этом свидетельствуют и показания самих свидетелей ФИО 1, ФИО 1 о том, что в момент заключения сделки Буружев М.А. дал указание внести в кассу 60 тысяч рублей.

При этом суд исходит из того, что на момент купли-продажи дома ФИО 1 как покупателя устраивал такой порядок расчета. Таким образом, ФИО 1 как покупатель, на момент совершения сделки осознавал, что, внося в кассу <данные изъяты> 60 тысяч рублей, он фактически совершает сделку с <данные изъяты> на эту сумму.

Кроме этого, в материалах уголовного дела имеется гражданский иск ФИО 1, в котором говорится о том, что ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> в лице председателя Буружева М.А. продал ФИО 1 110 (сто десять) плит перекрытия с 2-х этажного панельного дома в <адрес> для использования в качестве строительного материала; продажная цена по договору указана 60 тысяч рублей (л.д.111 Т.1). Текст данного гражданского иска прямо указывает на то, что продажная стоимость дома составляла 60 тысяч рублей.

Свидетельские показания ФИО 1 и ФИО 1 о продажной цене дома опровергаются также показаниями в судебном заседании свидетеля ФИО20, показавшего, что ФИО 1 при первоначальном обращении в милицию пояснял, что 60 тысяч рублей внес в кассу <данные изъяты> в счет приобретения дома.

Свидетельские показания ФИО 1 и ФИО 1 о продажной цене дома опровергаются показаниями свидетеля ФИО21, показавшего в судебном заседании, что ФИО 1 первоначально при обращении в милицию показывал, что приобрел дом у Буружева за 60 тысяч рублей.

Довод ФИО 1 о том, что у него не имелось доказательств заключения договора купли-продажи дома с <данные изъяты>» на 75 тысяч рублей, поэтому он в первоначальных своих объяснениях сотрудникам милиции пояснял, что приобрел дом за 60 тысяч рублей, является несостоятельным и лишенным логики.

При этом суд исходит из показаний самого ФИО 1, данных в судебном заседании, согласно которым при обращении в правоохранительные органы он преследовал единственную цель – получить 75 тысяч рублей, уплаченные им Буружеву по сделке, в полном объеме. Между тем, лицо, желающее получить свое имущество в полном объеме из незаконного владения, при обращении в правоохранительные органы не будет уменьшать размер ущерба, исходя из его доказанности.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в присвоении вверенного ему чужого имущества, с использованием своего служебного положения ссылается на показания свидетелей ФИО12, ФИО13, данные в судебном заседании, которые показывали, что продажная цена дома, приобретенного ФИО 1 в <адрес> в 2004 году составляла 75 тысяч рублей.

К данным показаниям суд относится критически, поскольку как установлено в судебном заседании, о продажной цене дома в 75 тысяч рублей ФИО13 и ФИО12 узнали только со слов ФИО 1, не были свидетелями при совершении сделки, и не присутствовали в тот момент, когда Буружев М.А. и ФИО 1 договаривались о купле-продаже дома.

Поэтому суд не принимает показания этих свидетелей как доказательства по данному обвинению.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в присвоении вверенного ему чужого имущества, с использованием своего служебного положения ссылается на показания свидетеля ФИО11, данные на предварительном расследовании (л.д. 84-85 т.1, л.д.101 т.2).

К данным показаниям суд относится критически, поскольку свидетель ФИО11, допрошенный в ходе предварительного расследования и в судебном заседании дал противоречивые показания в части осведомленности его о продажной цене дома. Суд признает показания свидетеля ФИО11, данные в судебном заседании, достоверными, поскольку ФИО11 объяснил причину их изменения.

В связи с данными обстоятельствами показания в судебном заседании свидетеля ФИО21 о том, что ФИО11 добровольно подписывал протокол допроса, предварительно прочитав его, не могут свидетельствовать о том, что ФИО 1 приобрел дом в СПК «Княвичи» за 75 тысяч рублей.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в присвоении вверенного ему чужого имущества, с использованием своего служебного положения ссылается на протоколы очных ставок между: ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д. 156-157); ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д.158-159); ФИО 1 и ФИО18 (л.д. 160-161 Т.2); ФИО 1 и ФИО18 (Т.2 л.д.162-163); ФИО 1 и Буружевым М.А. (Т.2 л.д.164-165); ФИО 1 и Буружевым М.А. (т.2 л.д.170-172).

В ходе данных очных ставок ФИО 1 и ФИО 1 показывали, что за покупку двухэтажного панельного дома в <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ ими в кассу <данные изъяты> были внесены деньги в сумме 75 тысяч рублей.

Данные доводы ФИО 1 и ФИО 1 подробно проанализированы судом выше и признаны судом несостоятельными.

В ходе данных очных ставок подсудимый <данные изъяты>.А., свидетели ФИО16, ФИО18 давали показания о том, что продажная стоимость дома составляла 60 тысяч рублей. Данные показания суд признает достоверными, так как они подтверждаются материалами дела.

Таким образом, суд приходит к выводу о том, что очные ставки, проведенные между подсудимым, свидетелями, прямых и косвенных доказательств о совершении Буружевым М.А. преступления, не содержат.

Суд считает недостоверными свидетельские показания ФИО 1 и ФИО 1. о заключении договора купли-продажи дома в виде железобетонных изделий с Буружева М.А. за 75 тысяч рублей.

При этом суд исходит из того, что у ФИО 1, как и у ее мужа ФИО 1, имеются мотивы для оговора Буружева М.А., который от имени <данные изъяты> перепродал принадлежащие ФИО 1 строительные материалы с купленного ими в СПК «Княвичи» дома.

Проверив, проанализировав и оценив по правилам ст.ст.87 и 88 УПК РФ представленные сторонами доказательства, суд приходит к выводу об отсутствии в действиях Буружева М.А. признаков состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ.

В судебном заседании с достоверностью установлено, что продажная стоимость дома, приобретенного ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1 в <данные изъяты>» через Буружева М.А. (<данные изъяты> в виде 110 железобетонных изделий, составила 60 тысяч рублей.

К указанному выводу суд пришел на основании следующих исследованных в судебном заседании доказательств:

-копией выписки из протокола № заседания правления <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ подтвержден тот факт, что правление СПК «Княвичи» решило: списать 2-х этажный панельный аварийный <адрес> года ввода, и продать его как железобетонные изделия согласно заявлению ФИО 1 за 60 тысяч рублей (л.д.29-30 Т.1);

-копией приходного кассового ордера № от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты>» подтверждается, что от ФИО 1 принято 60 тысяч рублей за железобетонные изделия (л.д.73 Т.1);

-актом членов правления <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ, подтверждается, что правление <данные изъяты>» решило списать аварийный 2-х этажный жилой <адрес> года ввода для дальнейшей продажи железобетонных изделий (л.д. 21 Т.1);

-справкой бухгалтера <данные изъяты> ФИО16 подтверждается, что в январе 2004 года согласно решению общего собрания членов <данные изъяты> аварийный 2-х этажный дом был списан для разборки, а железобетонные изделия в количестве 110 (ста десяти штук) оприходованы, и стоимость изделий составляет 60 (шестьдесят) тысяч рублей (л.д.27 Т.1);

-копией накладной № <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ подтверждается, что ФИО 1 через ФИО24 за наличный расчет (за 60 тыс. рублей) СПК «Княвичи» отпустил 110 железобетонных изделий (л.д.28 Т.1);

-копией квитанции к приходному ордеру № <данные изъяты> подтверждается, что <данные изъяты> принято от ФИО 1 60 тысяч рублей за железобетонные изделия в количестве 110 штук (л.д.28 Т.1).

Текстом гражданского иска ФИО 1 к ФИО14 от ДД.ММ.ГГГГ, собственноручно подписанным ФИО 1, подтверждается, что ДД.ММ.ГГГГ СПК «Княвичи» в лице председателя Буружева М.А. продал ФИО 1 110 (сто десять) плит перекрытия с 2-х этажного панельного дома в <адрес> для использования в качестве строительного материала; продажная цена по договору указана 60 тысяч рублей (л.д.111 Т.1).

Свидетелями ФИО16, ФИО18, ФИО19 в судебном заседании подтверждено, что продажная цена дома, приобретенного ФИО 1 в СПК «Княвичи» в январе 2004 года, составляла 60 тысяч рублей. Данный дом был оценен и продан на основании решения правления СПК «Княвичи».

Свидетель ФИО20 в судебном заседании показал, что в 2008 году он как <данные изъяты>, проводил проверку по заявлению ФИО 1 о краже железобетонных изделий. Первоначально ФИО 1 указывал, что приобрел у Буружева М.А. дом в виде железобетонных изделий за 60 тысяч рублей. После того, как дело было возвращено от прокурора на дополнительное расследование, ФИО 1 пояснял, что приобрел дом за 60 тысяч рублей, а 15 тысяч рублей были переданы Буружеву лично за совершение сделки.

Свидетель ФИО21 в судебном заседании показал, что он, являясь старшим дознавателем ОВД по Жирятинскому муниципальному району, допрашивал ФИО 1. Первоначально ФИО 1 показывал, что приобрел дом у Буружева за 60 тысяч рублей. Потом – за 75 тысяч рублей. При этом ФИО 1 объяснял, что часть денег – 60 тысяч рублей – была проведена через кассу предприятия. 15 тысяч рублей по указанию Буружева М.А. в кассу не была оприходована. Факт того, что Буружев продал дом ФИО 1 за 75 тысяч рублей, доказан не был, поэтому во всех процессуальных постановлениях фигурирует одна сумма – 60 тысяч рублей.

Таким образом, показания подсудимого Буружева М.А., данные в судебном заседании о том, продажная стоимость дома, приобретенного ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1 в СПК «Княвичи» через него как председателя <данные изъяты> в виде 110 железобетонных изделий, составляла 60 тысяч рублей, судом были проверены, и нашли свое подтверждение совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

Анализируя приведенные выше доказательства, суд находит их непротиворечивыми, взаимопроверяемыми и как следствие – достоверными. Опровергающих их доказательств, отвечающих признакам относимости, допустимости и достоверности, ни в ходе предварительного следствия, ни в ходе судебного разбирательства добыто и предоставлено суду не было.

Органами предварительного следствия Буружев М.А. обвиняется в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.160 УК РФ – присвоении, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному с использованием своего служебного положения.

Объективная сторона присвоения характеризуется присвоением чужого имущества, вверенного виновному.

Таким образом, присвоение означает незаконное обращение чужого имущества, вверенного виновному, в его пользу без эквивалентной компенсации.

Как следует из обвинения по ч.3 ст.160 УК РФ, предъявленного Буружеву М.А., ему инкриминируется хищение вверенных ему 15 тысяч рублей, принадлежащих <данные изъяты>, которые он, по мнению стороны обвинения, получил от сделки по купле-продаже списанного двухэтажного панельного дома, принадлежащего <данные изъяты>

Между тем, в судебном заседании с достоверностью установлено, что продажная стоимость дома, приобретенного ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1 в <данные изъяты> через Буружева М.А. (<данные изъяты> в виде 110 железобетонных изделий, составляла 60 тысяч рублей.

Как следует из выписки из Единого государственного реестра юридических лиц от ДД.ММ.ГГГГ <данные изъяты> является сельскохозяйственным производственным кооперативом.

Согласно ч.1 ст.19 Федерального закона «О Сельскохозяйственной кооперации» от ДД.ММ.ГГГГ №№ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №№ действовавшей на момент совершения Буружевым М.А. инкриминируемого ему деяния по присвоению у кооператива 15 тысяч рублей), управление кооперативом осуществляют общее собрание членов кооператива (собрание уполномоченных), правление кооператива и (или) председатель кооператива, наблюдательный совет кооператива, создаваемый в потребительском кооперативе в обязательном порядке, в производственном кооперативе в случае, если число членов кооператива составляет не менее 50.

Пункт 7 ч.4 ст.26 этого же Федерального закона, действовавшего на момент совершения Буружевым М.А. инкриминируемого ему деяния, к компетенции правления кооператива относится решение вопросов по совершению не отнесенных к компетенции общего собрания членов кооператива сделок.

Пункт 6 ч.2 ст.20 этого же Закона в этой же редакции, к исключительной компетенции общего собрания членов кооператива относятся рассмотрение и принятие решений по вопросам отчуждения земли и основных средств производства кооператива, их приобретение, а также совершение сделок, если решение по этому вопросу настоящим Федеральным законом или уставом кооператива отнесено к компетенции общего собрания членов кооператива;

Учитывая, что стороной обвинения не представлено каких-либо доказательств, свидетельствующих о том, что правление <данные изъяты>» приняло решение об отчуждении двухэтажного многоквартирного жилого дома как совокупность строительных материалов, за пределами своей компетенции, и не оспорена законность данного решения, иных доказательств по делу не добыто, а п.7 ч.4 ст.26 Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации» допускает возможность принятия правлением <данные изъяты> решения о заключении сделок по отчуждению не основных средств производства кооператива, суд приходит к выводу о том, что правление <данные изъяты>» было правомочно решить вопрос о продаже ФИО 1 двухэтажного панельного дома в виде строительных материалов, а также установить продажную цену этого дома.

Таким образом, правление <данные изъяты> решив продать принадлежащий <данные изъяты> списанный двухэтажный дом за 60 тысяч рублей, как собственник фактически установил продажную стоимость принадлежащего ему дома.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о том, что <данные изъяты> являлся собственником 60 тысяч рублей, которые должны были поступить в кассу предприятия от сделки купли-продажи двухэтажного жилого дома ФИО 1

Согласно ч.2 ст.26 Федерального закона «О сельскохозяйственной кооперации» от ДД.ММ.ГГГГ №193-ФЗ (в редакции Федерального закона от ДД.ММ.ГГГГ №№, действовавшей на момент совершения Буружевым М.А. инкриминируемого ему деяния по присвоению у кооператива 15 тысяч рублей), председатель кооператива без доверенности действует на основании решений общего собрания членов кооператива, наблюдательного совета кооператива и правления кооператива по вопросам, отнесенным к компетенции этих органов, и по остальным вопросам единолично от имени кооператива.

В связи с данными обстоятельствами Буружев М.А., как председатель кооператива, не вправе устанавливать продажную стоимость имущества, установленную решением правления СПК, ни в большую и ни в меньшую сторону, а должен исполнять решения правления кооператива в том виде, в каком они приняты.

Следовательно, Буружева М.А. как председатель <данные изъяты> должен исполнять решения правления кооператива, и соответственно, должен был организовать внесение в кассу <данные изъяты> вверенные ему 60 тысяч рублей от ФИО 1 за состоявшуюся сделку купли-продажи двухэтажного дома в виде 110 железобетонных изделий. Что Буружева М.А. и было сделано (копия накладной № <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.28 Т.1), копия квитанции к приходному ордеру № <данные изъяты>) (л.д.28 Т.1).

Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что в действиях Буружева М.А. отсутствует объективная сторона преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, так как денежные средства в размере 15 тысяч рублей <данные изъяты> не вверяло подсудимому, и, следовательно, Буружев не мог совершить присвоение в отношении этих денежных средств.

Кроме этого, факт получения лично Буружева М.А. 15000 рублей не нашел своего подтверждения.

Таким образом, в действиях подсудимого Буружева М.А. отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ - присвоения, то есть хищения чужого имущества, вверенного виновному, совершенного лицом с использованием своего служебного положения, и его необходимо оправдать.

Предъявляя Буружева М.А. обвинение по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, в краже, то есть тайном хищении чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, государственный обвинитель ссылается на следующие доказательства:

показания, данные в судебном заседании потерпевшим ФИО 1, свидетелем ФИО 1, показания на предварительном расследовании свидетелей ФИО7 (л.д.122-123 т.1, л.д.21-22, 173-175, 210-212 т.2), и ФИО15 (л.д.127-128 т.1, л.д. 176-177, 207-209 т.2), заявление ФИО 1 в Жирятинский РОВД (т.1 л.д.5; т.2 л.д.2), копию договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> в лице Буружева М.А. и ФИО14(л.д.31-32 т.1); накладную № от ДД.ММ.ГГГГ, (л.д.35 т.1); копию расписки от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.36 т.1), протокол от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы №КО-1, (л.д.33-34 т.1), копию выписки из протокола № общего собрания членов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), справку <данные изъяты>» без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты>» (л.д.38-39 Т.1), копию договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> и ФИО 1, (л.д.74-75 т.1, л.д.65,66 т.2), протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.6-7 т.1, л.д.3-4 т.2); протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.68-69 Т.1); протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.125-126 т.1); протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.199-200 т.1,. л.д.24-30 т.2); сообщение администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № (л.д.107 т.1); письмо администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ без номера (л.д.40 т.1); сохранная расписка ФИО 1 от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.99 т.1); справка о списании дома <данные изъяты> (без номера и даты) (л.д.77 т.1); определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.136 Т.1); выписку из ЕГРЮЛ (л.д.41-45 Т.2, л.д.142-146 Т.1); копию устава <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.147-157 т.1); протокол выемки кассовых книг <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.193-195 т.2); протокол осмотра документов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.196-197 т.2), протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д. 156-157); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д.158-159); протокол очной ставки между ФИО 1 и ФИО18 (л.д. 160-161 Т.2); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (Т.2 л.д.162-163); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (Т.2 л.д.164-165); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружевым М.А. (т.2 л.д.170-172).

В судебном заседании установлено, что в феврале 2008 года гр-ка ФИО14 приобрела в <данные изъяты> двухэтажный панельный дом, ранее приобретенный ФИО 1 в <данные изъяты> Продавцом дома гр-ке ФИО14, согласно доказательств, исследованных в судебном заседании, является <данные изъяты>

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ- в совершении кражи, то есть тайном хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на показания свидетеля и потерпевшего ФИО 1 и его жены – свидетельницы ФИО 1

Так, потерпевший ФИО 1 показывал, что Буружев М.А. не предупреждал его о возможной перепродаже принадлежащего ему дома. Между тем, в судебном заседании ФИО 1 также пояснял, что он не отрицает того, что при встрече с Буружевым М.А. на Кургане Бессмертия в <адрес>, Буружев М.А. предупреждал его о том, что в случае, если он не разберет дом до ДД.ММ.ГГГГ, то этот дом перепродадут.

Учитывая, что ФИО 1 давал противоречивые показания по поводу его осведомленности о возможной перепродажи дома Буружевым М.А., в случае, если он до ДД.ММ.ГГГГ не демонтирует приобретенный им дом, суд не может признать данные показания ФИО 1 достоверными.

Кроме того, у ФИО 1 имеются мотивы для оговора Буружева М.А., который от имени <данные изъяты> перепродал принадлежащие ему строительные материалы с купленного ими в <данные изъяты> дома.

По этим же основаниям суд не может признать достоверными показания свидетеля ФИО 1 об их неосведомленности о возможной перепродаже их дома.

По этим же основаниям суд приходит к выводу о том, что заявление ФИО 1 в <данные изъяты> о том, что в период с 25 июня по ДД.ММ.ГГГГ у него были похищены железобетонные изделия в <адрес> с нежилого двухэтажного дома, приобретенные им в январе 2004 года на основании решения правления <данные изъяты> под председательством Буружева М.А. (т.1 л.д.5; т.2 л.д.2), представленное государственным обвинителем как доказательство вины Буружева М.А. в краже, не может свидетельствовать о виновности Буружева М.А. в совершении кражи.

Показания потерпевшего и свидетеля ФИО 1 и свидетеля – его жены ФИО 1, данные в судебном заседании о том, что Буружева М.А. перепродал принадлежащий им на праве собственности дом, опровергаются следующими доказательствами:

копией договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты>» в лице Буружева М.А. и ФИО14, двухэтажного панельного дома (л.д.31-32 т.1); накладной № от ДД.ММ.ГГГГ, выписанная на ФИО14 (л.д.35 т.1); копией расписки от ДД.ММ.ГГГГ о принятии 30000рублей бухгалтером (л.д.36 т.1), протоколом от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы №КО-1, выписанного на имя ФИО7 (л.д.33-34 т.1). Данные доказательства представлены стороной обвинения.

Между тем, указанные документы свидетельствуют о том, что продавцом дома, принадлежащего ФИО 1, приобретенного им в виде 110 железобетонных изделий, является не Буружев М.А. лично, а <данные изъяты> так как договор заключен от имени <данные изъяты> а бухгалтерия <данные изъяты> выдала накладную, и бухгалтер приняла деньги от покупателя ФИО7.

Исследованная в судебном заседании копия выписки из протокола № общего собрания членов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), в соответствии с которым на основании рекомендации администрации <адрес> решено расторгнуть договор купли-продажи жилого двухэтажного дома с ФИО 1 (представленная государственным обвинителем как доказательства виновности Буружева М.А.), свидетельствует о том, что изъятие имущества ФИО 1 в виде железобетонных плит, Буружева М.А. самолично не производил.

Поэтому данное доказательство не может свидетельствовать о виновности Буружева М.А. в краже.

Исследованные в судебном заседании справка <данные изъяты>» без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты> (л.д.38-39 Т.1), на которые государственный обвинитель ссылается как на доказательства вины Буружева М.А. в краже, свидетельствуют о том, что на момент продажи дома ФИО14, плиты, принадлежащие ФИО 1 в силу договора купли-продажи за 60 рублей, состояли на балансе <данные изъяты> Это подтверждено и свидетельскими показаниями ФИО16, показавшей в судебном заседании, что для перепродажи дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты> необходимо было поставить железобетонные плиты на баланс <данные изъяты>

Таким образом, показания ФИО16, а также справка и опись основных средств <данные изъяты> устанавливают факт того, что перед продажей ФИО14 железобетонных плит, данные плиты были поставлены на баланс <данные изъяты> Следовательно, изъятие имущества, принадлежащего ФИО 1 в виде железобетонный изделий, произведено не лично Буружевым М.А., а действиями юридического лица –<данные изъяты>

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении кражи, то есть тайном хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на показания на предварительном расследовании свидетелей ФИО7 и ФИО15.

Между тем, анализ показаний свидетелей ФИО15 и ФИО7 показывает, что гр-ка ФИО14 заключала договор купли-продажи дома не с Буружева М.А. лично, а с СПК «Заря».

Суд не принимает в качестве доказательства виновности Буружева М.А. в краже имущества ФИО 1 договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> и ФИО 1, в котором отсутствует подпись покупателя ФИО 1, имеется подпись председателя <данные изъяты> Буружева М.А., имеется круглая печать <данные изъяты> (обнаруженный в ходе производства обыска в административном здании <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.74-75 т.1, л.д.65,66 т.2), представленная государственным обвинителем как доказательство виновности Буружева в краже.

При этом суд исходит из того, что данный договор факт заключения сделки купли-продажи дома ФИО 1 в <данные изъяты> не опровергает.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении кражи, то есть тайном хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на:

протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ- панельного двухэтажного дома, расположенного в <адрес>, который был продан гр-ну ФИО 1 ДД.ММ.ГГГГ, и затем перепродан гр-ке ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ (л.д.6-7 т.1, л.д.3-4 т.2); протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ двухэтажного дома в <адрес>, который был продан ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1, а ДД.ММ.ГГГГ ФИО14 (л.д.68-69 Т.1); протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым в конторе СПК «Заря» изъята книга по учету затрат и выходу продукции по счету 20/2 (л.д.125-126 т.1); протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ в административном помещении <данные изъяты> в ходе которого была изъята документация по <данные изъяты> а также в ходе проведения обыска была изъята квитанция к приходному кассовому ордеру № от 15.02. без года, выписанная на имя ФИО14, которую главный бухгалтер <данные изъяты> ФИО16 пыталась уничтожить (л.д.199-200 т.1, л.д.24-30 т.2); сообщение администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № о том, что жилые дома, находящиеся в <адрес>, из жилого фонда в нежилой фонд администрацией района не переводились, в установленном порядке многоквартирные дома аварийными и подлежащими сносу не признавались (л.д.107 т.1); письмо администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (без номера), в котором Буружеву М.А. предлагается в месячный срок демонтировать аварийный жилой дом (л.д.40 т.1); сохранная расписка ФИО 1 от ДД.ММ.ГГГГ о получении от сотрудников милиции принадлежащего ему частично демонтированного двухэтажного панельного дома (л.д.99 т.1); справка о списании дома <данные изъяты> определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ о ликвидации <данные изъяты>» (л.д.136 Т.1); выписка из Единого государственного реестра юридических лиц <данные изъяты> (л.д.41-45 Т.2, л.д.142-146 Т.1); копия устава <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.147-157 т.1); протокол выемки кассовых книг <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.193-195 т.2); протокол осмотра документов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.196-197 т.2).

Данные документы не содержат каких-либо обстоятельств, касающихся кражи имущества ФИО 1 Буружевым М.А. Поэтому как доказательства не могут свидетельствовать о краже Буружевым М.А. имущества ФИО 1

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении кражи, то есть тайном хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16, (т.2 л.д.156-157), протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (т.2 л.д.158-159); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (т.2 л.д.160-161); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (т.2 л.д.162-163); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (т.2 л.д.164-165); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (т.2 л.д.170-172).

Из протоколов очных ставок ФИО 1 и ФИО 1 пояснили, что за покупку двухэтажного панельного дома в СПК «Княвичи» ДД.ММ.ГГГГ ей и ее мужем ФИО 1 в кассу СПК были внесены деньги в сумме 75 тысяч рублей; а ФИО18, Буружева М.А. ФИО16 пояснили, что продажная стоимость дома составляла 60 тысяч рублей,

Данные протоколы очных ставок каких-либо обстоятельств, касающихся кражи имущества ФИО 1 Буружевым М.А., не содержит. Поэтому данные протоколы не могут свидетельствовать о краже Буружева М.А. имущества ФИО 1

Таким образом, анализ доказательств, представленных стороной обвинения, позволяет сделать вывод о том, что Буружев М.А. не являлся продавцом дома ФИО14.В., который ранее приобрел ФИО 1 в <данные изъяты> в виде 110 железобетонных изделий. Он, как председатель <данные изъяты> заключил договор купли-продажи от имени <данные изъяты> Следовательно, стороной сделки Буружева М.А. не является. Продавцом по договору купли-продажи дома ФИО14, является №

Как следует из формулы обвинения, преступные действия Буружева М.А. по п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ выразились в том, что он перепродал дом, принадлежащий ФИО 1 в силу договора купли – продажи от <данные изъяты> гр-ке ФИО14. ФИО7 в счет уплаченных денежных средств вывез с дома ФИО 1 плиты на сумму 13700 рублей. В результате действий ФИО7, не осведомленного о преступных действиях Буружева М.А., Буружев М.А. совершил кражу имущества ФИО 1.

Объективная сторона кражи в соответствии с п.2 Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» определяется следующим образом. Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях. Когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

Изъятие – это извлечение (исключение, выделение) имущества из фактического владения собственника. Изъятие всегда сопряжено с обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц.

Как следует из протокола общего собрания <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), общее собрание решило без каких-либо правовых оснований расторгнуть договор купли-продажи дома с ФИО 1 в одностороннем порядке ввиду требований администрации <адрес>.

Законность данного решения стороной обвинения не оспаривалась.

В соответствии с ч.2 ст.453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются.

В связи с этим суд приходит к выводу о том, что незаконное изъятие имущества ФИО 1 произведено не Буружевым М.А., а решением высшего органа управления СПК «Заря» (общим собранием), в соответствии с которым обязательства сторон договора купли-продажи прекратились.

Кроме этого, анализ копии договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> в лице Буружева М.А. и ФИО14, двухэтажного панельного дома (л.д.31-32 т.1); накладной № от ДД.ММ.ГГГГ, выписанная на ФИО14 (л.д.35 т.1); копии расписки от ДД.ММ.ГГГГ о принятии 30000рублей бухгалтером (л.д.36 т.1), протокола от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы № выписанный на имя ФИО7. (л.д.33-34 т.1), показывает, что продавцом дома, принадлежащего ФИО 1, приобретенного им в виде 110 железобетонных изделий, является не Буружев М.А. лично, а СПК «Заря», так как договор заключен от имени <данные изъяты> а бухгалтерия <данные изъяты> выдала накладную, и бухгалтер приняла деньги от покупателя ФИО7.

Таким образом, судом установлено, что изъятие имущества из фактического владения ФИО 1 было произведено не Буружевым М.А., а высшим органом управления <данные изъяты>» - общим собранием его членов.

Также об этом свидетельствует и справка <данные изъяты> без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты> (л.д.38-39 Т.1), на которые государственный обвинитель ссылается как на доказательства вины Буружева М.А. в краже. Так как из данных документов следует, что на момент продажи дома ФИО7, плиты, принадлежащие ФИО 1 в силу договора купли-продажи за 60 рублей, состояли на балансе <данные изъяты> Это подтверждено и свидетельскими показаниями ФИО16, показавшей в судебном заседании, что для перепродажи дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты> необходимо было поставить железобетонные плиты на баланс <данные изъяты>», а также показаниями на предварительном расследовании ФИО15 и ФИО7, показавших на предварительном расследовании, что дом ФИО14 приобретала в <данные изъяты>

При таких обстоятельствах в действиях Буружева М.А. отсутствует незаконное изъятие имущества, принадлежащего ФИО 1, а, следовательно, и объективная сторона преступления.

Поэтому, нельзя говорить о том, что действия ФИО7 по вывозу железобетонных плит с дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты> и как следствие, причинение имущественного вреда ФИО 1, явились результатом преступных действий Буружева М.А..

В связи с отсутствием в действиях Буружева М.А. объективной стороны кражи, невозможного говорить о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Также деяние Буружева М.А. по поводу заключения договора с ФИО7 нельзя назвать тайным, так как в судебном заседании установлено то обстоятельство, что Буружев М.А. предупреждал ФИО 1 о возможной перепродаже его имущества в случае, если ФИО 1 не совершит до ДД.ММ.ГГГГ демонтаж аварийного дома.

В соответствии с п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» при рассмотренни дел о краже, грабеже и разбое, судам следует иметь ввиду, что в соответствии с законом под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу имущества.

Таким образом, субъективная сторона хищения характеризуется виной в виде прямого умысла, а также корыстной целью.

Учитывая те обстоятельства, что сделка по отчуждению имущества от <данные изъяты> ФИО 1, а также сделка по отчуждению имущества ФИО 1 ФИО14 произведены не Буружевым М.А. лично, а юридическими лицами – <данные изъяты> и в силу воли данных юридических лиц, то в действиях Буружева М.А. отсутствует прямой умысел на причинение ущерба имуществу ФИО 1. А то обстоятельство, что денежные средства от данных сделок поступили в собственность <данные изъяты> свидетельствует о том, что в действиях Буружева М.А. отсутствует корыстная цель на завладение имущества ФИО 1

Отсутствие в действиях Буружева М.А. прямого умысла на совершение преступления, а также корыстной цели на завладение чужим имуществом свидетельствует об отсутствии в его действиях субъективной стороны хищения.

Учитывая то обстоятельство, что сделки по отчуждению имущества совершались не Буружевым М.А. лично, а представляемыми им в силу Закона и Устава сельхозкооперативами, суд приходит к выводу о том, что Буружев М.А. не являлся стороной по сделкам. Поэтому к нему неприменимы используемые в формуле обвинения положения, что Буружева М.А. лично продал имущество. В связи с этим он не является субъектом преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

В связи с тем, что в действиях Буружева М.А. отсутствуют объективная и субъективная стороны тайного хищения чужого имущества, а также то обстоятельство, что Буружев М.А. не является субъектом преступления, суд приходит к выводу о том, что в действиях Буружева М.А. отсутствует состав преступления, предусмотренного п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, и его необходимо оправдать.

Предъявляя Буружеву М.А. обвинение по ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, в покушении на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенную с причинением значительного ущерба гражданину, государственный обвинитель ссылается на следующие доказательства:

показания, данные в судебном заседании потерпевшим ФИО 1, свидетелем ФИО 1, показания на предварительном расследовании свидетелей ФИО7 (л.д.122-123 т.1, л.д.21-22, 173-175, 210-212 т.2), и ФИО15 (л.д.127-128 т.1, л.д. 176-177, 207-209 т.2), заявление ФИО 1 в Жирятинский РОВД (т.1 л.д.5; т.2 л.д.2), копию договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> в лице Буружева М.А. и ФИО14(л.д.31-32 т.1); накладную № от ДД.ММ.ГГГГ, (л.д.35 т.1); копию расписки от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.36 т.1), протокол от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы <данные изъяты>, (л.д.33-34 т.1), копию выписки из протокола № общего собрания членов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), справку № без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты> (л.д.38-39 Т.1), копию договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> и ФИО 1, (л.д.74-75 т.1, л.д.65,66 т.2), протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.6-7 т.1, л.д.3-4 т.2); протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.68-69 Т.1); протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.125-126 т.1); протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.199-200 т.1,. л.д.24-30 т.2); сообщение администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № (л.д.107 т.1); письмо администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ без номера (л.д.40 т.1); сохранная расписка ФИО 1 от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.99 т.1); справка о списании дома <данные изъяты> (без номера и даты) (л.д.77 т.1); определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.136 Т.1); выписку из ЕГРЮЛ (л.д.41-45 Т.2, л.д.142-146 Т.1); копию устава <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.147-157 т.1); протокол выемки кассовых книг <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.193-195 т.2); протокол осмотра документов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.196-197 т.2), протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д. 156-157); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (Т.2 л.д.158-159); протокол очной ставки между ФИО 1 и ФИО18 (л.д. 160-161 Т.2); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (Т.2 л.д.162-163); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (Т.2 л.д.164-165); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружевым М.А. (т.2 л.д.170-172).

В судебном заседании установлено, что в феврале 2008 года гр-ка ФИО14 приобрела в <данные изъяты> двухэтажный панельный дом, ранее приобретенный ФИО 1 в <данные изъяты> Продавцом дома гр-ке ФИО14, согласно доказательств, исследованных в судебном заседании, является <данные изъяты> ФИО14, действуя через своего мужа ФИО7, не зная о том, что дом ранее был продан ФИО 1, произвела частичный демонтаж этого дома.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. по ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ- в покушении на совершение кражи, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на показания свидетеля и потерпевшего ФИО 1 и его жены – свидетельницы ФИО 1

Так, потерпевший ФИО 1 показывал, что Буружева М.А. не предупреждал его о возможной перепродаже принадлежащего ему дома. Между тем, в судебном заседании ФИО 1 также пояснял, что он не может отрицать, что при встрече с Буружева М.А. на Кургане Бессмертия в <адрес>, Буружева М.А. не предупреждал его о том, что в случае, если он не разберет дом до ДД.ММ.ГГГГ, то Буружева М.А. перепродаст этот дом.

Учитывая, что ФИО 1 давал противоречивые показания по поводу его осведомленности о возможной перепродажи дома Буружевым М.А., в случае, если он до ДД.ММ.ГГГГ не демонтирует приобретенный им дом, суд не может признать данные показания ФИО 1 достоверными.

Кроме того, у ФИО 1 имеются мотивы для оговора Буружева М.А., который от имени СПК «Заря» перепродал принадлежащие ему строительные материалы с купленного ими в <данные изъяты> дома.

По этим же основаниям суд не может признать достоверными показания свидетеля ФИО 1 об их неосведомленности о возможной перепродаже их дома.

По этим же основаниям суд приходит к выводу о том, что заявление ФИО 1 в <данные изъяты> о том, что в период с 25 июня по ДД.ММ.ГГГГ у него были похищены железобетонные изделия в <адрес> с нежилого двухэтажного дома, приобретенные им в январе 2004 года на основании решения правления <данные изъяты> под председательством Буружева М.А. (т.1 л.д.5; т.2 л.д.2), представленное государственным обвинителем как доказательство вины Буружева М.А в покушении на кражу, не может свидетельствовать о виновности Буружева М.А. в совершении покушения на кражу.

Показания потерпевшего и свидетеля ФИО 1 и свидетеля – его жены ФИО 1, данные в судебном заседании о том, что Буружева М.А. перепродал принадлежащий им на праве собственности дом, опровергаются следующими доказательствами:

копией договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> в лице Буружева М.А. и ФИО14, двухэтажного панельного дома (л.д.31-32 т.1); накладной № от ДД.ММ.ГГГГ, выписанная на ФИО14 (л.д.35 т.1); копией расписки от ДД.ММ.ГГГГ о принятии 30000рублей бухгалтером (л.д.36 т.1), протоколом от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы № выписанного на имя ФИО7 (л.д.33-34 т.1). Данные доказательства представлены стороной обвинения.

Между тем, указанные документы свидетельствуют о том, что продавцом дома, принадлежащего ФИО 1, приобретенного им в виде <данные изъяты>, является не Буружева М.А. лично, а <данные изъяты> так как договор заключен от имени <данные изъяты> а бухгалтерия <данные изъяты> выдала накладную, и бухгалтер приняла деньги от покупателя ФИО7.

Исследованная в судебном заседании копия выписки из протокола № общего собрания членов <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), в соответствии с которым на основании рекомендации администрации <адрес> решено расторгнуть договор купли-продажи жилого двухэтажного дома с ФИО 1 (представленная государственным обвинителем как доказательства виновности Буружева М.А.), свидетельствует о том, что изъятие имущества ФИО 1 в виде железобетонных плит, Буружева М.А. самолично не производил.

Поэтому данное доказательство не может свидетельствовать о виновности Буружева М.А. в покушении на кражу.

Исследованные в судебном заседании справка <данные изъяты> без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты>л.д.38-39 Т.1), на которые государственный обвинитель ссылается как на доказательства вины Буружева М.А. в покушении на кражу, свидетельствуют о том, что на момент продажи дома ФИО14, плиты, принадлежащие ФИО 1 в силу договора купли-продажи за 60 рублей, состояли на балансе <данные изъяты> Это подтверждено и свидетельскими показаниями ФИО16, показавшей в судебном заседании, что для перепродажи дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты>, необходимо было поставить железобетонные плиты на баланс СПК «Заря».

Таким образом, показания ФИО16, а также справка и опись основных средств <данные изъяты> устанавливают факт того, что перед продажей ФИО14 железобетонных плит, данные плиты были поставлены на баланс <данные изъяты> Следовательно, изъятие имущества, принадлежащего ФИО 1 в виде железобетонный изделий, произведено не лично Буружевым М.А., а действиями юридического лица –<данные изъяты>

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении покушения на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на показания на предварительном расследовании свидетелей ФИО7 и ФИО15

Между тем, анализ показаний свидетелей ФИО15 и ФИО7 показывает, что гр-ка ФИО14 заключала договор купли-продажи дома не с Буружева М.А. лично, а с <данные изъяты>».

Суд не принимает в качестве доказательства виновности Буружева М.А. в покушении на кражу имущества ФИО 1 договор купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты>» и ФИО 1, в котором отсутствует подпись покупателя ФИО 1, имеется подпись председателя <данные изъяты>» Буружева М.А., имеется круглая печать <данные изъяты>» (обнаруженный в ходе производства обыска в административном здании <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.74-75 т.1, л.д.65,66 т.2), представленная государственным обвинителем как доказательство виновности Буружева в покушении на кражу.

При этом суд исходит из того, что данный договор факт заключения сделки купли-продажи дома ФИО 1 в <данные изъяты> не опровергает.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении покушения на кражу, то есть тайное хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на:

протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ - панельного двухэтажного дома, расположенного в <адрес>, который был продан гр-ну ФИО 1 ДД.ММ.ГГГГ, и затем перепродан гр-ке ФИО14 ДД.ММ.ГГГГ (л.д.6-7 т.1, л.д.3-4 т.2); протокол осмотра от ДД.ММ.ГГГГ двухэтажного дома в <адрес>, который был продан ДД.ММ.ГГГГ ФИО 1, а ДД.ММ.ГГГГ ФИО14 (л.д.68-69 Т.1); протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым в конторе <данные изъяты> изъята книга по учету затрат и выходу продукции по счету 20/2 (л.д.125-126 т.1); протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ в административном помещении <данные изъяты> в ходе которого была изъята документация по <данные изъяты>», а также в ходе проведения обыска была изъята квитанция к приходному кассовому ордеру № от 15.02. без года, выписанная на имя ФИО14, которую главный бухгалтер <данные изъяты> ФИО16 пыталась уничтожить (л.д.199-200 т.1,. л.д.24-30 т.2); сообщение администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ № о том, что жилые дома, находящиеся в <адрес>, из жилого фонда в нежилой фонд администрацией района не переводились, в установленном порядке многоквартирные дома аварийными и подлежащими сносу не признавались (л.д.107 т.1); письмо администрации <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ (без номера), в котором Буружеву М.А. предлагается в месячный срок демонтировать аварийный жилой дом (л.д.40 т.1); сохранная расписка ФИО 1 от ДД.ММ.ГГГГ о получении от сотрудников милиции принадлежащего ему частично демонтированного двухэтажного панельного дома (л.д.99 т.1); справка о списании дома <данные изъяты>» (без номера и даты) (л.д.77 т.1); определение Арбитражного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ о ликвидации <данные изъяты>л.д.136 Т.1); выписки из Единого государственного реестра юридических лиц <данные изъяты> (л.д.41-45 Т.2, л.д.142-146 Т.1); копия устава <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.147-157 т.1); протокол выемки кассовых книг <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.193-195 т.2); протокол осмотра документов <данные изъяты>» от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.196-197 т.2).

Данные документы не содержат каких-либо обстоятельств, касающихся покушения на кражу на имущество ФИО 1 Буружева М.А.. Поэтому как доказательства не могут свидетельствовать о покушении на кражу Буружевым М.А. на имущество ФИО 1.

Государственный обвинитель как на доказательство вины Буружева М.А. в совершении покушения на кражу, то есть тайном хищение чужого имущества, совершенной с причинением значительного ущерба гражданину, ссылается на протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16, (т.2 л.д.156-157), протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО16 (т.2 л.д.158-159); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (т.2 л.д.160-161); протокол очной ставки ФИО 1 и ФИО18 (т.2 л.д.162-163); -протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (т.2 л.д.164-165); протокол очной ставки ФИО 1 и Буружева М.А. (т.2 л.д.170-172).

Из протоколов очных ставок ФИО 1 и ФИО 1 пояснили, что за покупку двухэтажного панельного дома <данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ ей и ее мужем ФИО 1 в кассу <данные изъяты> были внесены деньги в сумме 75 тысяч рублей; а ФИО18, Буружев М.А. ФИО16 пояснили, что продажная стоимость дома составляла 60 тысяч рублей,

Данные протоколы очных ставок каких-либо обстоятельств, касающихся кражи имущества ФИО 1 Буружева М.А., не содержит. Поэтому данные протоколы не могут свидетельствовать о покушении на кражу Буружева М.А. на имущество ФИО 1.

Таким образом, анализ доказательств, представленных стороной обвинения, позволяет сделать вывод о том, что Буружев М.А. не являлся продавцом дома ФИО14.В., который ранее приобрел ФИО 1 в <данные изъяты> в виде 110 железобетонных изделий. Он, как председатель <данные изъяты> заключил договор купли-продажи от имени <данные изъяты> Следовательно, стороной сделки Буружев М.А. не является. Продавцом по договору купли-продажи дома ФИО14, является <данные изъяты>

Как следует из формулы обвинения, преступные действия Буружева М.А. в покушении на кражу выразились в том, что он перепродал дом, принадлежащий ФИО 1 в силу договора купли – продажи от СПК «Княвичи», гр-ке ФИО14. ФИО7 в счет уплаченных денежных средств вывез с дома ФИО 1 плиты на сумму 13700 рублей. В результате действий ФИО7, не осведомленного о преступных действиях Буружева М.А., Буружев М.А. совершил кражу имущества ФИО 1. оставшиеся железобетонные конструкции Буружев М.А. не смог реализовать ФИО7 по независящим от Буружева М.А. обстоятельствам, в связи с отказом ФИО7 от демонтажа дома.

Объективная сторона кражи в соответствии с п.2 Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» определяется следующим образом. Как тайное хищение чужого имущества (кража) следует квалифицировать действия лица, совершившего незаконное изъятие имущества в отсутствие собственника или иного владельца этого имущества, или посторонних лиц либо хотя и в их присутствии, но незаметно для них. В тех случаях. Когда указанные лица видели, что совершается хищение, однако виновный, исходя из окружающей обстановки, полагал, что действует тайно, содеянное также является тайным хищением чужого имущества.

Изъятие – это извлечение (исключение, выделение) имущества из фактического владения собственника. Изъятие всегда сопряжено с обращением чужого имущества в пользу виновного или других лиц.

Как следует из протокола общего собрания <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ (л.д.76 т.1), общее собрание решило без каких-либо правовых оснований расторгнуть договор купли-продажи дома с ФИО 1 в одностороннем порядке ввиду требований администрации <адрес>.

Законность данного решения стороной обвинения не оспаривалась.

В соответствии с ч.2 ст.453 ГК РФ при расторжении договора обязательства сторон прекращаются.

В связи с этим суд приходит к выводу о том, что незаконное изъятие имущества ФИО 1 произведено не Буружевым М.А., а решением высшего органа управления <данные изъяты> (общим собранием), в соответствии с которым обязательства сторон договора купли-продажи прекратились.

Кроме этого, анализ копии договора купли-продажи от ДД.ММ.ГГГГ между <данные изъяты> в лице Буружева М.А. и ФИО14, двухэтажного панельного дома (л.д.31-32 т.1); накладной № от ДД.ММ.ГГГГ, выписанная на ФИО14 (л.д.35 т.1); копии расписки от ДД.ММ.ГГГГ о принятии 30000рублей бухгалтером (л.д.36 т.1), протокола от ДД.ММ.ГГГГ осмотра приходно-кассового ордера формы № на имя ФИО7 (л.д.33-34 т.1), показывает, что продавцом дома, принадлежащего ФИО 1, приобретенного им в виде 110 железобетонных изделий, является не Буружев М.А. лично, а <данные изъяты> так как договор заключен от имени <данные изъяты> выдала накладную, и бухгалтер приняла деньги от покупателя ФИО7.

Таким образом, судом установлено, что изъятие имущества из фактического владения ФИО 1 было произведено не Буружева М.А., а высшим органом управления СПК «Заря» - общим собранием его членов.

Также об этом свидетельствует и справка <данные изъяты> без номера и даты (л.д.37 Т.1); опись основных средств <данные изъяты>» (л.д.38-39 Т.1), на которые государственный обвинитель ссылается как на доказательства вины Буружева М.А. в покушении на кражу. Так как из данных документов следует, что на момент продажи дома ФИО7, плиты, принадлежащие ФИО 1 в силу договора купли-продажи за 60 рублей, состояли на балансе <данные изъяты> Это подтверждено и свидетельскими показаниями ФИО16, показавшей в судебном заседании, что для перепродажи дома, приобретенного ФИО 1 в <данные изъяты> необходимо было поставить железобетонные плиты на баланс <данные изъяты> а также показаниями на предварительном расследовании ФИО15 и ФИО7, показавших на предварительном расследовании, что дом ФИО14 приобретала в <данные изъяты>

При таких обстоятельствах в действиях Буружева М.А. отсутствует незаконное изъятие имущества, принадлежащего ФИО 1, а, следовательно, и объективная сторона преступления.

Поэтому, нельзя говорить о том, что действия ФИО7 по вывозу железобетонных плит с дома, приобретенного ФИО 1 в СПК «Княвичи», и последующий его отказ от вывоза железобетонных плит, и как следствие, причинение имущественного вреда ФИО 1, явились результатом преступных действий Буружева М.А.

В связи с отсутствием в действиях Буружева М.А. объективной стороны покушения на кражу, невозможного говорить о наличии в его действиях состава преступления, предусмотренного п. ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

Также деяние Буружева М.А. по поводу заключения договора с ФИО7 нельзя назвать тайным, так как в судебном заседании установлено то обстоятельство, что Буружева М.А. предупреждал ФИО 1 о возможной перепродаже его имущества в случае, если ФИО 1 не совершит до ДД.ММ.ГГГГ демонтаж аварийного дома.

В соответствии с п.1 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ДД.ММ.ГГГГ № «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое» при рассмотрении дел о краже, грабеже и разбое, судам следует иметь ввиду, что в соответствии с законом под хищением понимаются совершенные с корыстной целью противоправные безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу имущества.

Таким образом, субъективная сторона хищения характеризуется виной в виде прямого умысла, а также корыстной целью.

Учитывая те обстоятельства, что сделка по отчуждению имущества от <данные изъяты> ФИО 1, а также сделка по отчуждению имущества ФИО 1 ФИО14 произведены не Буружева М.А. лично, а юридическими лицами – <данные изъяты>» и <данные изъяты> и в силу воли данных юридических лиц, то в действиях Буружева М.А. отсутствует прямой умысел на причинение ущерба имуществу ФИО 1. А то обстоятельство, что денежные средства от данных сделок поступили в собственность <данные изъяты> свидетельствует о том, что в действиях Буружева М.А. отсутствует корыстная цель на завладение имущества ФИО 1

Отсутствие в действиях Буружева М.А. прямого умысла на совершение преступления, а также корыстной цели на завладение чужим имуществом свидетельствует об отсутствии в его действиях субъективной стороны покушения на хищение чужого имущества.

Учитывая то обстоятельство, что сделки по отчуждению имущества совершались не Буружевым М.А. лично, а представляемыми им в силу Закона и Устава сельхозкооперативами, суд приходит к выводу о том, что Буружев М.А. не являлся стороной по сделкам. Поэтому к нему неприменимы используемые в формуле обвинения положения, что Буружев М.А. лично продал имущество ФИО 1. В связи с этим он не является субъектом преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ.

В связи с тем, что в действиях Буружева М.А. отсутствуют объективная и субъективная стороны тайного хищения чужого имущества, а также то обстоятельство, что Буружев М.А. не является субъектом преступления, суд приходит к выводу о том, что в действиях Буружева М.А. отсутствует состав преступления, предусмотренного ч.3 ст.30 п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ, и его необходимо оправдать.

Согласно ч.2 и ч.3 ст.14 УПК РФ бремя доказывания и опровержения доводов, приводимых в защиту обвиняемого, лежит на стороне обвинения.

Рассматривая данное уголовное дело, суд считает, что:

Довод государственного обвинителя о присвоении Буружевым М.А. 15 тысяч рублей, принадлежащих <данные изъяты> в силу продажи ФИО 1 двухэтажного панельного дома, какими-либо доказательствами по делу не подтвержден, построен на неподтвержденных показаниях свидетелей ФИО 1 и ФИО 1, предположениях государственного обвинителя, и опровергается исследованными в судебном заседании показаниями свидетелей – работников <данные изъяты> и письменными материалами дела.

Каких-либо доказательств заинтересованности свидетеля ФИО16 государственный обвинитель в судебное заседание не представил.

Довод государственного обвинителя о том, что Буружев М.А. тайно от ФИО 1, перепродал принадлежащий ФИО 1 дом, так как не пригласил ФИО 1 на заключение сделки с ФИО7, является несостоятельным, опровергается противоречивыми показаниями самого ФИО 1 о его осведомленности о возможной перепродаже дома Буружевым М.А., не отрицавшего, что Буружев М.А. устанавливал срок для демонтажа дома.

Довод государственного обвинителя о том, что Буружев М.А., заключая договор с ФИО14, хотя и совершал сделку от имени <данные изъяты> но действовал не в интересах кооператива, а в корыстных целях, так как Буружев М.А. является учредителем данного СПК, и имеет в собственности половину имущества кооператива, является несостоятельным.

При этом суд исходит из того, что Буружев М.А. самолично не производил незаконное изъятие имущества из владения ФИО 1, так как решение о расторжении договора с ФИО 1 было принято на общем собрании <данные изъяты> Поэтому и последующие действия Буружева М.А. по отчуждению имущества ФИО 1 от имени <данные изъяты> нельзя признать как его личные, и, следовательно, корыстные, так как стороной сделки с ФИО14 Буружева М.А. не являлся.

Также, данную сделку Буружев М.А. совершил от имени <данные изъяты>» в силу Закона о сельхозкооперации и Устава <данные изъяты> как законный представитель. Законность самой сделки государственным обвинителем не оспаривается.

Кроме этого, государственным обвинителем не представлено в судебное заседание каких-либо доказательств о поступлении денежных средств от сделки с ФИО14 в личное пользование Буружева М.А., а также о каком-либо использовании этих средств Буружевым М.А. в корыстных целях. Поэтому данный довод государственного обвинителя построен на предположениях.

Согласно статье 49 Конституции РФ все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном УПК РФ, толкуются в пользу обвиняемого.

В силу ст.302 УПК РФ приговор не может быть основан на предположениях.

Таким образом, суд считает, что в ходе судебного разбирательства государственным обвинителем не представлена совокупность доказательств, подтверждающих виновность Буружева М.А. в совершении инкриминируемых ему преступлений.

Доказательств вины Буружева М.А. в инкриминируемых ему деяниях в ходе судебного следствия не добыто, и его необходимо оправдать по всем статьям обвинения.

На основании п.3 ч.2 ст.302, ст.305 УПК РФ подлежит вынесению оправдательный приговор за отсутствием в деяниях Буружева М.А. состава преступления.

Буружев М.А. имеет право на реабилитацию в соответствии со ст.133 УПК РФ.

Гражданский иск по делу не заявлен.

Вещественные доказательства:

-<данные изъяты>подлежат уничтожению;

-<данные изъяты> подлежат оставлению при уголовном деле в течение всего срока хранения последнего.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.302-306,307-309, 310 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Буружева М.А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст.160 ч.3 УК РФ, оправдать по основаниям п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, в виду отсутствия в его деянии состава преступления.

Буружева М.А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст.158 ч.2 п.«в» УК РФ, оправдать по основаниям п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, в виду отсутствия в его деянии состава преступления.

Буружева М.А., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст.30 ч.3 ст.158 ч.2 п.«в» УК РФ, оправдать по основаниям п.3 ч.2 ст.302 УПК РФ, в виду отсутствия в его деянии состава преступления.

Избранную в отношении Буружева М.А. меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить.

Признать за Буружевым М.А. право на реабилитацию в соответствии со ст.133 УПК РФ.

Вещественные доказательства:

-<данные изъяты>уничтожить;

-<данные изъяты> - оставить при уголовном деле в течение всего срока хранения последнего.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Брянский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения.

Председательствующий И.А.Семенов

Кассационным определением Брянского областного суда от 08.07.2011 года кассационное представление прокурора Жирятинского района Брянской области удовлетворено частично.

Приговор Выгоничского районного суда Брянской области от 10 мая 2011 года отменен в части оправдания Буружева М.А. по ст. 158 ч.2 п.»в» УК РФ и ст. ст. 30 ч.3, ст. 158 ч.2 п. «в» УК РФ, направлено дело на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе.