Дело № 1-476/2011 П Р И Г О В О Р г. Улан-Удэ 9 сентября 2011 г. Железнодорожный районный суд г. Улан- Удэ в составе председательствующего судьи Мельничук И.В., с участием государственных обвинителей – ст. помощника прокурора Железнодорожного района г. Улан- Удэ Иванютиной Н.А., заместителя прокурора Железнодорожного района г. Улан- Удэ Родионовой Е.Н., подсудимой Карпухиной О.Л., ее защитника - адвоката Змановского В.Н., представившего удостоверение № № и ордер № №, при секретарях Подкаменевой О.В., Цыбиковой В.Б., а также с участием потерпевшего М., рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Миронович (Карпухиной) О.Л., (анкетные данные в приговоре указаны), ранее судимой: <данные изъяты> обвиняемой в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 111 УК РФ, У С Т А Н О В И Л : 11 апреля 2011 года в период времени с 22 ч. 30 мин до 23 ч. 13 мин Миронович (Карпухина) О.Л. находилась по адресу: г. <адрес> куда в состоянии алкогольного опьянения пришел ее сожитель М., который, пройдя на кухню указанной квартиры, в ходе возникшей ссоры схватил Миронович (Карпухину) О.Л. за волосы. В этот момент у Миронович (Карпухиной) О.Л. на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений возник умысел на причинение тяжкого вреда здоровью М., опасного для его жизни и здоровья. Реализуя свой умысел, 11 апреля 2011 г. в период времени с 22 ч. 30 мин до 23 ч. 13 мин Миронович (Карпухина) О.Л., находясь на кухне <адрес>, умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровья М., схватила с кухонного стола нож и с достаточной силой нанесла М. один удар ножом в область брюшной полости с левой стороны. В результате преступных действий Миронович (Карпухиной) О.Л. М. было причинено колото-резанное проникающее ранение в живот со сквозным повреждением тонкой кишки, забрюшинного пространства, которое по своим свойствам расценивается как повреждение, причинившее тяжкий вред здоровью человека по признаку опасности для жизни. Подсудимая Миронович (Карпухина) О.Л. вину в совершении инкриминируемого ей деяния не признала и по существу показала, что она М. телесных повреждений не причиняла. 11 апреля 2011 г. она с М., находясь в съемной квартире по адресу: г. Улан-Удэ, ул. Буйко, 3-8, распивала спиртное, после чего М. поехал с ее сестрой по делам. Она не хотела, чтобы М. уезжал, и высказала ему по этому поводу свое недовольство, но он все равно уехал. Она легла спать. Около 23 часов М. вернулся. Она открыла дверь. М. зашел в квартиру, и между ними началась ссора. Она стала собирать свои вещи, т.к. намеревалась уйти. В это время М. взял из шкафа нож и нанес себе ранение в живот. М. побледнел, сел на диван. Она подошла к М., задрала ему кофту, увидела кровь и сразу позвонила в скорую помощь, сообщила о том, что у пострадавшего из раны не сочится кровь, что свидетельствует о внутреннем кровотечении, падает пульс. По указанию врача она держала рану до приезда бригады скорой помощи. Врач скорой помощи Р. спрашивала М., как его зовут, но он не мог говорить. Р. спросила ее, что писать, кем было причинено телесное повреждение, она ответила: «Пишите, что хотите, только быстрее отвезите потерпевшего в больницу». Она не сказала врачу, что М. сам нанес себе ножевое ранение, т.к. считала, что врач обязан быстро оказать медицинскую помощь, а не выяснять обстоятельства произошедшего. Фельдшер Ц. зашел в квартиру спустя некоторое время, т.к. боялся их собаки. Врач и фельдшер обсуждали между собой, куда везти пациента, она стала торопить их, настояла на том, чтобы М. отвезли в ближайшую больницу. Она помогала нести носилки, раздевала М. в приемном отделении. После осмотра хирург сразу отправил М. на операцию. Она сложила вещи М. в пакет, позвонила знакомому К., попросила его прийти. Когда К. пришел, она передала ему пакет с вещами М., ключ от квартиры, чтобы он присмотрел за собакой. После этого приехал наряд милиции. Сотрудники милиции зашли в больницу, через некоторое время вышли оттуда, спросили, кто с М., она ответила: «Я». Ей сказали: «Все, поехали в отдел». Она просила разрешения узнать, что с М., но ей не разрешили, посадили в машину и привезли в отдел милиции, где дежурный следователь предложила ей дать показания, но она отказалась на основании ст. 51 Конституции РФ, после чего ее повезли на освидетельствование в РНД, но она отказалась проходить освидетельствование. После этого по ее просьбе заехали к ней домой, она позвонила К., тот передал ей некоторые вещи, предметы гигиены. После этого ее привезли на <адрес>, пересадили в другую машину, и привезли в Загорский отдел милиции, закрыли в камере, где она находилась до утра. Около 8 часов ее перевели в кабинет, где она находилась в течение длительного времени. Ближе к вечеру, когда она стала возмущаться, почему ее не допрашивают, пришел о\у Л. и начал с ней беседовать. Она просила разрешения позвонить в больницу, узнать о состоянии здоровья М., но ей не разрешили. Л. сказал ей, что если она даст показания о том, что она порезала М., ее отпустят, и она поедет в больницу. Она сказала, что М. все равно не даст таких показаний. Тогда Л. уехал, вернулся через некоторое время и сказал, что переговорил с М., объяснил, что ее все равно не посадят. Затем Л. ушел и через некоторое время вернулся со следователем. Следователь задала ей несколько вопросов по анкетным данным, затем спросила какая обстановка в доме. Она не рассказывала следователю, что наносила М. ножевое ранение, следователь сама это написала, при этом, учитывая расположение мебели на кухне и их взаимное расположение с М., считает, что при обстоятельствах, указанных в протоколе допроса, она не могла нанести ранение именно в ту область тела, где обнаружена рана. В последующем она просила следователя Э. провести следственный эксперимент в квартире, чтобы выяснить, могла ли она нанести ножевое ранение М. при обстоятельствах, указанных в первоначальном протоколе допроса, но следователь отказала. Также она отказалась делать запрос в ИК-№ и БСМП о том, имеются ли сведения о причинении М. ножевого ранения в период отбывания наказания в ИК-№ в 1996 г. Она не заявляла ходатайства в письменном виде, поскольку следователь угрожала, что если она будет что-то писать, то ее арестуют. В последующем подсудимая Миронович (Карпухина) заявила, что она подавала указанные ходатайства в письменном виде, но следователь их разорвала. Первоначальный допрос был проведен не в 14 ч., как указано в протоколе, а после 17 часов, после чего они со следователем, о\у Л., К. поехали осматривать квартиру. Приглашенные понятые находились в состоянии алкогольного опьянения, при понятых изъяли только кофту и майку. После этого допросили К., хотя он ничего не видел и не знал. Она сама попросила К. подписать этот протокол, т.к. ей нужно было, чтобы ее побыстрее отпустили. После этого сотрудники милиции уехали, а она около 20-21 часов вечера поехала в больницу, пошла в реанимацию, при этом на лестнице встретила следователя и о\у Л., со слов которого поняла, что допрос М. уже проведен. Пройдя в палату, она увидела М., который был слаб, тяжело говорил. Он спросил ее «Ты как?». Она ответила, что у нее все нормально, пообещала прийти завтра, и ушла. Полагает, что М. в тот день не мог давать никаких показаний, т.к. находился в тяжелом состоянии, ему в нос была вставлена трубка, в углу рта находилась раздвижка. Она находилась в палате недолго, сразу ушла, чтобы не утомлять М.. После этого она активно помогала в лечении М., в результате чего сама заболела и тоже легла в больницу. В июне 2011 г. ее вызвала следователь Э., которой она заявила письменные ходатайства о запросе в ИК-№ и о следственном эксперименте, но та порвала ее ходатайства. Она обратилась к адвокату, чтобы он написал жалобу, но он отказался. Тогда она отказалась от услуг адвоката. 6 августа 2011 г. она не смогла явиться к следователю для ознакомления с материалами уголовного дела, т.к. находилась за пределами г. Улан-Удэ. Она и М. ознакомились с делом 7.08.11, но по просьбе следователя поставили дату 06.08.11 г. Между ней, Б., Р., Ц. неприязненных отношений нет, почему они говорят, что она сама указывала, что нанесла ножевое ранение М., не знает. Она говорила о\у Л. о том, что М. сам нанес себе ножевое ранение, но тот настоял на том, чтобы она взяла вину на себя, иначе преступление осталось бы не «раскрыто». По ходатайству государственного обвинителя в порядке п. 3 ч. 1 ст. 276 УПК РФ оглашены показания Карпухиной О.Л., данные ею в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемой 12 апреля 2011 г. в присутствии адвоката Ц., из которых следует, что по адресу <адрес> она проживает с июля 2010 г., совместно с М. и дочерью <данные изъяты>. Она в настоящее время нигде не работает, на учете у врача-нарколога, невропатолога, психиатра не состоит, серьезных травм головы не получала. 11 апреля 2011 г. она в течение дня находилась дома, с М. распивала спиртные напитки, сколько выпили – точно не знает, пили водку. От выпитого она опьянела, около 18 часов М. куда-то ушел, она легла спать. 11.04.2011 г. около 23 часов М. пришел домой, постучал в двери, т.к. дверь была заперта изнутри на защелку, она встала, открыла ему двери и, развернувшись, пошла обратно спать. М., войдя в дом, снял куртку и повесил ее на вешалку у двери, оставшись в серой кофте и спортивных брюках. Он подошел к ней сзади и схватил ее за волосы. В этот момент она проходила мимо кухонного стола. Она взяла кухонный нож, который лежал на кухонном столе, повернулась лицом к М. и, развернувшись, ударила им М. один раз в живот. Он схватился рукой за живот, сел на диван и сказал ей: «Ты что». Она не поняла, что так сильно его ударила. Она подняла ему одежду и увидела у него на животе рану. Она сказала, чтобы он лег и лежал, затем вызвала скорую помощь. Работникам скорой помощи она сказала, что у М. проникающее колото-резанное ранение в брюшную полость. У нее не спрашивали, кто нанес ранение. Она наложила на рану марлевый тампон и прижала его руками к телу М., до приезда «Скорой помощи» она держала рану, зажав марлевым тампоном. Когда приехали сотрудники «Скорой помощи», они сразу погрузили М. и повезли его в больницу. Он был очень бледным, но кровь из него не бежала, видимо, у него было внутреннее кровотечение. Она поехала с ним. Дом она заперла на ключ. В больнице М. сразу подняли в операционную, она оставалась внизу ждать. Через некоторое время в больницу приехали сотрудники милиции, которые доставили ее в ОМ № 1 для разбирательства. Раньше у них с М. крупных ссор не было, если они ругались, то расходились в разные комнаты и не разговаривали друг с другом. Он ее раньше никогда не бил. Почему он в этот раз схватил ее за волосы, не знает. Она взяла нож и ударила им М., т.к. сильно разозлилась из-за того, что он схватил ее за волосы. Она понимала, что может причинить ему телесное повреждение, но не думала, что повреждение может быть серьезным, убивать М. она не хотела. Вину признает полностью, в содеянном раскаивается. (л.д. 87-89) После оглашения указанных показаний подсудимая Миронович (Карпухина) О.Л. их не подтвердила, указав, что такие показания не давала, протокол подписала не читая, т.к. на нее оказывалось давление со стороны оперуполномоченного Л., следователя Х., которые угрожали посадить ее, а если она даст нужные им показания – обещали отпустить ее под подписку о невыезде и надлежащем поведении. Она хотела уйти в больницу, чтобы оказать М. помощь, т.к. уверена, что в больнице никто ничего делать не будет, поэтому согласилась на все условия, подписала протокол допроса, не вникая в содержание. Адвоката при допросе не было, он пришел после допроса, подписал протокол и уехал. Потерпевший М. суду показал, что он проживает по <адрес> со своей женой Карпухиной О.Л., <данные изъяты> *** в вечернее время он, находясь дома, выпил немного водки вместе с Карпухиной О.Л. и ее сестрой, после чего вместе с сестрой поехал на <адрес> к ней домой, где продолжил распивать спиртное. Около 23 часов он вернулся домой на <адрес>. Карпухина увидела, что он находится в состоянии алкогольного опьянения, стала собирать свои вещи. Он стал уговаривать ее, чтобы она не уходила из дома, но Карпухина была непреклонна. Тогда он пошел на кухню, взял со стола кухонный нож длиной около 25 см с лезвием длиной около 18-20 см, с деревянной ручкой и, держа его в правой руке, нанес себе 1 удар ножом в левую часть живота. Сделал это для того, чтобы Карпухина не уходила от него. После этого он вышел из кухни. Карпухина увидела рану, положила его на кровать и вызвала «Скорую помощь». После этого его увезли в больницу, где с 1 ч до 4 часов ночи делали операцию, после чего он 2 дня находился в реанимации. На следующий день к нему в реанимацию пришла следователь и оперуполномоченный. Он плохо себя чувствовал, был присоединен к аппарату искусственной вентиляции легких, находился под воздействием лекарственных средств, плохо понимал, что происходит. Он спросил, где Миронович (Карпухина) О.Л.. следователь ответила, что она сейчас придет, дала ему подписать какую-то бумагу, пояснив, что Миронович (Карпухина) О.Л. сама так рассказывает. У него зрение +4,5, без очков он не мог прочитать, что там написано, поэтому подписал не читая, поскольку ему обещали, что если он подпишет, то придет Миронович (Карпухина) О.Л.. Зачитывала ли следователь содержание протокола, не помнит. В больнице он находился 2 недели. После выписки его вызвали на допрос 9 мая 2011 г. На допросе он рассказал о том, что сам нанес себе ножевое ранение, показал, как он это сделал. Следователь фотографировала его на телефон. Проводилась ли ситуационная экспертиза, не знает. Впоследствии, когда он знакомился с материалами дела, видел заключение эксперта, в котором указано, что вероятно, что он сам нанес себе удар ножом. Обращает внимание на то, что в сентябре 1996 г., когда он отбывал наказание в ИК-№, он также сам нанес себе ножевое ранение, его возили на операцию в БСМП, на животе остался шрам от ранения, который расположен на расстоянии около 1 см от места последнего ранения. В связи с существенными противоречиями, на основании ч. 3 ст. 281 УПК РФ, оглашены показания потерпевшего М., данные им в ходе предварительного следствия при допросе 12.04.2011 г. с 18 ч. 20 мин до 18 ч. 40 мин., из которых следует, что 11 апреля 2011 г. он и Карпухина находились дома, распивали спиртные напитки. В ходе распития у них произошла ссора, он вышел из дома и ушел к сестре Карпухиной – Г., которая проживает на <адрес>, точного адреса не знает. Около 23 часов он вернулся домой, дверь ему открыла Миронович (Карпухина) О.Л., т.к. она была заложена изнутри на засов. Он вошел в дом, снял куртку, повесил ее на вешалку и прошел в дом. Они с Миронович (Карпухиной) О.Л. снова начали ругаться. Точнее, он хотел с ней поговорить, а она его слушать не хотела и пошла в спальню. Он схватил ее за волосы, чтобы удержать. Они были на кухне у дивана, рядом стоял кухонный стол. Миронович (Карпухина) О.Л. взяла с него нож и повернувшись к нему, ударила его в живот ножом. Он почувствовал боль и сел на диван. После этого Миронович (Карпухина) О.Л. увидев у него рану, вызвала «Скорую». Приехавшие сотрудники «Скорой помощи» увезли его в больницу. Претензий к Карпухиной по факту нанесения телесного повреждения не имеет. При ударе Миронович (Карпухина) О.Л. держала нож в правой руке. (л.д. 57-58). После оглашения указанных показаний потерпевший М. их не подтвердил, указав, что он таких показаний не давал, протокол подписал не читая, допрос как таковой не проводился, все происходящее помнит смутно, что-то подписывал, в содержание не вникал, сколько подписей ставил – не помнит. Подписи в протоколе на его не похожи. Не исключает, что, находясь в болезненном состоянии, под воздействием лекарств, мог поставить такие подписи. Кроме того, настаивает, что допрос проводился не 12, а 13 апреля 2011 г., потому что в ночь с 11 на 12 апреля ему делали операцию, и он пришел в себя только вечером 12 апреля 2011 г. Кроме того, он не мог давать показания потому, что был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, трубка проходила через гортань. В ходе предварительного следствия оперуполномоченный Л. в доверительной беседе рассказал ему, что показания у Карпухиной были получены обманным путем. Свидетель Б. суду показал, что он работает старшим группы задержания полка УВО МВД по РБ. *** он находился на дежурстве. В темное время суток, время не помнит, ему по рации сообщили, что по <адрес>, номера дома и квартиры уже не помнит, человеку нанесено ножевое ранение. Он проехал по указанному адресу для проверки сообщения, но дома никого не оказалось. Заглянув в окно, он увидел собаку, больше в квартире никого не было. По рации он сообщил дежурному, что дома никого нет. Дежурный передал, что потерпевший должен находиться в больнице по <адрес>, необходимо проехать туда и проверить информацию о совершенном преступлении. Он подъехал к больнице. Возле приемного покоя он увидел 3 женщин, одна из которых сразу подошла к нему и сказала: «Вы, наверное, за мной приехали?». Это была Карпухина. В это время он находился в форменной одежде. Он переспросил ее: «Вы с <адрес>?» Женщина ответила утвердительно. Он спросил, не она ли нанесла ножевое ранение, на что женщина ответила утвердительно, при этом пояснила, что в больнице ее любимый. Он спросил, при каких обстоятельствах это произошло, но Карпухина отказалась отвечать на вопросы. От Карпухиной чувствовался легкий запах алкоголя изо рта. Он посадил ее в машину, после чего прошел в приемный покой, выяснил у врачей, что потерпевший находится на операции, после чего отвез Карпухину в РНД для освидетельствования, перед этим он связался по рации с дежурной частью ОМ № 1, сообщил о задержании подозреваемой, на остановке общественного транспорта <адрес> дежурная машина ОМ № 1 передала ему направление в РНД, однако, по прибытию в РНД Карпухина проходить освидетельствование отказалась. Он привез Карпухину обратно, составил рапорт и передал задержанную дежурному наряду ОМ № 1, после чего ее доставили в ОМ № 1 по <адрес> г. Улан-Удэ. За время следования Карпухина об обстоятельствах произошедшего ничего не рассказывала. Потерпевшего он не видел. Свидетель К. суду показал, что подсудимую и потерпевшего он знает с 2010 г., поддерживает с ними дружеские отношения, обоих характеризует положительно. 11 апреля 2011 г. около 24 часов ему позвонила Карпухина О.Л. и попросила приехать в Железнодорожную больницу, чтобы забрать ключи. Через несколько минут он пришел к больнице вместе с малознакомой девушкой, Карпухина передала ему ключи от своей квартиры, попросила присмотреть за собакой. Карпухина сказала, что М. находится в реанимации, ее туда не пускают. Что собиралась делать Карпухина, почему она сама не могла присмотреть за собакой, не знает. По какой причине М. оказался в больнице, он в тот вечер не выяснял, т.к. устал. Он видел, как приехала милицейская машина, сотрудники милиции зашли в больницу, вышли оттуда, спросили «Кто Карпухина?», Карпухина сказала, что это она. Сотрудники милиции сказали, чтобы она проехала с ними в отдел. Карпухина стала возмущаться, спрашивала, за что ее забирают в милицию, просила разрешения зайти в больницу, узнать как самочувствие М., но сотрудники милиции посадили ее в машину и увезли. Не видел, чтобы со стороны сотрудников милиции к Карпухиной применялось какое-либо насилие. После этого он пришел в квартиру Карпухиной и М., где ночевал. Никакого беспорядка в квартире он не заметил, ножа не видел. С родственницей Г. он разговаривал, но та ему ничего об обстоятельствах произошедшего не рассказывала. На следующий день в квартиру приехали Карпухина и сотрудники милиции. Он не видел и не слышал, чтобы Карпухина что-либо рассказывала об обстоятельствах произошедшего. Впоследствии, после выписки из больницы, М. рассказал ему, что сам нанес себе ножевое ранение. По ходатайству государственного обвинителя, в связи с существенными противоречиями, на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ оглашены показания свидетеля К., данные в ходе предварительного следствия. Так, при допросе 12 апреля 2011 г. свидетель после разъяснения положений ст.ст. 307-308 УК РФ показал, что 12 апреля 2011 г. около 1 часа ему позвонила Карпухина и пояснила, что повезла М. в больницу, попросила его приехать к ней, взять ключ, чтобы приглядеть за собакой. Он приехал в Железнодорожную больницу, взял у Карпухиной О.Л. ключ от квартиры. Подробности она ему не рассказывала. Утром около 9 часов он пришел на квартиру к Карпухиной О.Л., войдя в квартиру, обнаружил, что на полу у кухонного стола лежит кухонный нож большой с деревянной ручкой. На столе стояла пустая бутылка из-под водки, стаканы. Он поднял нож и порезал им хлеб, колбасу, перекусил, после чего убрался, и покормил собаку. Карпухиной О.Л. все не было. Затем ему позвонила сестра Карпухиной О.Л. – Г., которая сообщила, что Карпухиной О.Л. в милиции, что она порезала М.. Он купил продукты и поехал к Карпухиной О.Л. в милицию, в Загорское отделение. Там он встретил Карпухину О.Л., которая сказала ему, что порезала ножом М. и в связи с этим находится в милиции. Семью Карпухиной О.Л. и М. характеризует положительно, они между собой обычно не ругаются и не дерутся. (л.д. 69-70) При дополнительном допросе от 24.06.2011 г. свидетель К. показал, что ранее данные показания подтверждает в полном объеме, дополняет, что когда он приехал в отдел милиции, у него были ключи от квартиры Карпухиной, и они вместе с Карпухиной, следователем – женщиной бурятской национальности, и оперативным работником Л. на машине «<данные изъяты>» приехали домой к Карпухиной. Там следователь стала проводить осмотр квартиры. Карпухина была не против осмотра. Тут же пришли 2 соседей – 2 женщины в качестве понятых. Карпухина стала всем присутствующим рассказывать, как порезала М.. Она сказала, что была дома, когда пришел М. в состоянии алкогольного опьянения. Они поссорились, и когда они находились возле кухонного стола, М. схватил Карпухину за волосы, а она со стола нож и ударила им М. в живот. При этом Карпухина сказала, что нож выбросила на пол. Как он понял из этого рассказа, это был тот самый нож, которым он порезал колбасу, т.е. это тот нож, который лежал на полу возле кухонного стола, когда он пришел к ним домой после случившегося. Нож был большой с деревянной рукояткой. Она действительно показала сотрудникам милиции нож и сказала, что этим ножом она порезала М.. Сотрудники милиции изъяли этот нож. При этом присутствовали 2 женщины – понятые. Крови на ноже он не увидел, резал им колбасу. (л.д. 71-72) После оглашения указанных показаний свидетель К. их не подтвердил, при этом указал, что в ходе предварительного следствия на него оказывалось давление со стороны сотрудников милиции. На первом допросе следователь задавала ему вопросы, но в протокол заносила не его показания, а то, что сама придумала. Этот протокол он подписал, т.к. следователь обещала, что отпустит Карпухину. Что конкретно он рассказывал следователю на первом допросе, уже не помнит. Второй допрос был в июне 2011 г. Следователь Э. его допросила, он в протоколе расписался и ушел, но на улице встретил оперуполномоченного Л., тот снова привел его к тому же следователю, и та его снова допросила. В обоих случаях составлялись какие-то документы, в которых он расписывался, но содержание этих документов не помнит, также не помнит, какие именно показания он давал следователю. Для чего следователь проводила с ним второе следственное действие, не знает. Во время последнего следственного действия присутствовал оперуполномоченный Л., который оказывал на него давление (угрожал, что позвонит ему на работу и его уволят за прогул) Отвечая на вопрос подсудимой, свидетель К. указал, что после произошедшего, ему звонила Г. (сестра Карпухиной)), и сказала, что М. в больнице. Откуда она это узнала – не знает. Почему Карпухина отдала ему ключи от дома, не знает, он ее об этом не спрашивал. Ранее он неоднократно оставался в квартире Карпухиной – М., когда те надолго отлучались. Почему в ночь с 11 на 12 апреля 2011 г. Карпухина отдала ему ключ от дома, почему она не собиралась возвращаться домой, не знает, сама Карпухина ему об этом ничего не говорила. Свидетель Р. суду показала, что она работает врачом-реаниматологом на станции скорой медицинской помощи. Характер ее работы связан с оказанием медицинской помощи лицам, получившим криминальные травмы, которые встречаются достаточно часто, поэтому обстоятельства произошедшего она помнит смутно. Подсудимую Карпухину и потерпевшего М. помнит, т.к. выезжала к ним по вызову, по какому адресу – не помнит. Мужчина лежал на диване с проникающим ранением в живот. Состояние мужчины было тяжелое, давление низкое, но он был в сознании, мог говорить. Со слов мужчины она поняла, что ножевое ранение ему нанесла жена в ходе ссоры. Женщина, которая находилась рядом, этого не отрицала. В настоящее время не помнит точно, рассказывали ли потерпевший и его жена о произошедшей ссоре, не исключает, что она сама могла сделать такой вывод исходя из собственного опыта. Она составила сигнальный лист, где описала повреждения, после чего потерпевший был доставлен в дежурную больницу. Спустя несколько месяцев ее допрашивали, составляли протокол. Где, при каких обстоятельствах ее допрашивали, содержание своих показаний не помнит, но как правило, следователь приходит к ней с сигнальным листом, по которому она вспоминает обстоятельства произошедшего. По ходатайству государственного обвинителя, на основании ч. 3 ст. 281 УПК РФ, частично оглашены показания свидетеля Р., данные в ходе предварительного следствия при допросе 4 июля 2011 г., из которых следует, что 11 апреля 2011 г. она находилась на суточном дежурстве, около 23 часов поступил вызов на адрес: <адрес>. В тот день она работала с Ц. По данному адресу в квартире находился мужчина, который лежал на диване с ножевым ранением. На вопрос, что произошло, женщина ответила, что после семейной ссоры она ударила мужа ножом. Мужчина слова женщины подтвердил и сказал, что действительно ножевое ранение ему нанесла жена. Мужчина был в тяжелом состоянии, но был в сознании, на заданные вопросы отвечал спокойно, адекватно. (л.д. 77-78) После оглашения указанных показаний свидетель Р. их полностью подтвердила, указав, в протоколе допроса стоит ее подпись, при допросе на нее никто давления не оказывал, не склонял к даче определенных показаний; показания она давала опираясь на предоставленный ей сигнальный лист. Свидетель Ц. суду показал, что он работает фельдшером на станции скорой медицинской помощи. В апреле 2011 г. он с врачом Р. обслуживал вызов в Железнодорожном районе, адрес не помнит, но квартира была расположена в 2-хэтажном доме. У потерпевшего мужчины, который присутствует в судебном заседании, была рана на животе или груди, точно не помнит, с угрозой для жизни. Потерпевший лежал на диване, был в сознании, при этом пояснил, что жена нанесла ему ножевое ранение в ходе ссоры на бытовой почве. Находившаяся там же женщина, которая присутствует в судебном заседании в качестве подсудимой, не отрицала это. У потерпевшего было низкое давление, но это не исключает возможность говорить. Настаивает, на том, что в его присутствии потерпевший указывал на свою жену как на лицо, причинившее ему телесное повреждение. Дополнительный свидетель Л. суду показал, что он работает ст. о/у ОУР ОП № 1 УМВД России по г. Улан-Удэ, занимается раскрытием преступлений против личности. Дату точно не помнит, но это было весной 2011 г., он пришел на работу и узнал, что накануне мужчине причинено ножевое ранение, потерпевший находится в больнице, а лицо, подозреваемое в совершении преступления, находится в отделе милиции. Он побеседовал с Карпухиной, установил ее личность, уточнил обстоятельства произошедшего. Сама Карпухина не отрицала свою причастность к совершению преступления. Никакого давления он на Карпухину не оказывал и никто из сотрудников милиции в его присутствии на Карпухину давления не оказывал. После допроса Крапухиной следователем, он со следователем поехали в больницу, где следователь допросила потерпевшего. Перед допросом было получено разрешение врача. Сам потерпевший был в сознании, мог разговаривать. Во рту у него никаких трубок не было. В ходе допроса на М. ни он, ни следователь никакого давления не оказывали, не угрожали, ничего не обещали и не склоняли к даче определенных показаний. Потерпевший говорил, что он сам виноват в произошедшем, т.к. спровоцировал ссору, но о том, что он сам причинил себе ранение, М. не говорил. После больницы он вместе со следователем и Карпухиной поехали домой к подозреваемой, где следователь произвела осмотр места происшествия. Не исключает, что он мог перепутать последовательность действий, т.е. возможно, что в больницу к М. они ездили после осмотра места происшествия. На месте происшествия был К., который был также допрошен в качестве свидетеля. Не помнит, в какой момент он впервые увидел К.. Не исключает, что тот вместе с ними и Карпухиной приехал домой к Карпухиной из отдела милиции. Он оказывал оперативное сопровождение по данному уголовному делу, в т.ч. выполнял отдельные поручения. После того, как Карпухина изменила свою позицию и стала утверждать, что М. сам себе причинил ножевое ранение, возникла необходимость допроса медработников, оказывавших первую помощь потерпевшему. По поручению следователя он допросил врача;, какие именно медицинские документы были представлены врачу, не помнит, т.к. прошло много времени. Как правило, врачу скорой помощи он представляет сигнальный лист. Он не склонял врача к даче каких-либо определенных показаний. Кроме того, он проводил беседу со свидетелем К., тот рассказывал о том, что не был очевидцем произошедшего, но знает о том, что произошло со слов других лиц. На свидетеля К. он давления не оказывал, ничем ему не угрожал, ничего не обещал, один раз, встретив на улице, привел его в отдел милиции для допроса, но сам на допросе не присутствовал. Он не говорил потерпевшему М., что показания у Карпухиной были взяты обманным путем. Дополнительный свидетель Э. суду показала, что работает ст. следователем ОП № 1 УМВД России по г. Улан-Удэ. В ее производстве находилось уголовное дело в отношении Карпухиной О.Л., которое она приняла от следователя Х. В материалах уголовного дела имелись протоколы первоначальных следственных действий, признательные показания подозреваемой. Однако, когда она стала допрашивать Карпухину, та стала отрицать свою причастность к совершению преступления. Она расценила это как способ защиты, никакого давления на Карпухину не оказывала, в конфликт с ней не вступала. Карпухина отказалась от услуг адвоката, причину не объяснила, но ее отказ не был связан с материальным положением. От Карпухиной не поступало ходатайств о проведении следственного эксперимента и об истребовании из ИК-№ каких-либо сведений. Когда она рассказала следователю Х. о том, что Карпухина изменила показания, та удивилась, при этом пояснила, что Карпухина добровольно шла на контакт, от милиции не скрывалась, сама приехала в милицию с сотрудником охраны, при осмотре места происшествия указала местонахождение вещественных доказательств. При допросе свидетеля К. его личность была установлена со слов последнего. Она допрашивала свидетеля К. всего лишь один раз, при допросе никого постороннего не было, потерпевший М. находился в коридоре, при этом было слышно, как он высказывал свое недовольство тем, какие показания дает К.. Перед допросом она предупреждала свидетеля К. об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. В ходе допроса она давления на свидетеля не оказывала, протокол составлялся с его слов. По окончании допроса свидетель сам читал протокол допроса, при этом она прочитала ему несколько слов, которые он не мог разобрать. После этого К. расписался в протоколое, каких-либо замечаний от него не поступило. Она давала оперуполномоченному Л. отдельные поручения, в т.ч. провести допрос врача скорой помощи, приезжавшего на вызов; использовал ли Л. какие-либо меддокументы, не знает, она Л. ничего не давала. Не исключает, что о/у мог сам взять в медучреждении меддокументы и использовать их при допросе врача. В связи с загруженностью она могла забыть обстоятельства расследования уголовного дела. В справке – приложении к обвинительному заключению она ошибочно указала дату возбуждения уголовного дела 10.04.2011 г., на самом деле дело было возбуждено 12.04.2011. Кроме того, в той же справке она ошибочно указала дату ознакомления потерпевшего и обвиняемой с материалами уголовного дела 60.08.2011 г. На самом деле ознакомление проходило 06.08.2011. Она не просила М., Карпухину подписать протоколы ознакомления с материалами уголовного дела задним числом. Даты и время ознакомления в протоколах указаны правильно. Дополнительный свидетель Х. суду показала, что работает ст. следователем ОМВД России по <адрес> РБ. В дежурные сутки, точную дату не помнит, ей поступил материал о нанесении ножевого ранения гр-ну М.. В тот же день она возбудила уголовное дело, допросила подозреваемую Карпухину, которая уже была доставлена в отдел милиции. Перед началом допроса Карпухина имела беседу с адвокатом, ей были разъяснены ее права, в т.ч. право не давать показания против себя; разъяснено, что ее показания могут использоваться в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. в случае последующего отказа от них. Карпухина показания давала свободно, добровольно. Какого-либо давления на нее не оказывалось. От Карпухиной не поступало жалоб о том, что ранее на нее кто-либо оказывал давление, каким-либо образом принуждал к даче признательных показаний. Протокол допроса был составлен со слов Карпухиной. По окончании допроса Карпухина прочитала протокол допроса и расписалась в нем, каких-либо замечаний от нее не поступило. После допроса она избрала Карпухиной меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении. Она не ограничивала Карпухину в телефонных звонках. К Карпухиной приезжал мужчина, привез ей продукты питания. Вместе с Карпухиной, о/у Л., К. они поехали домой к Капрухиной для осмотра места происшествия. При осмотре места происшествия принимали участие понятые. Всем участникам следственного действия были разъяснены их права и обязанности. По результатам осмотра был составлен протокол, с которым были ознакомлены все участники следственного действия. Замечаний к содержанию протокола не поступило. После этого она допросила в качестве свидетеля мужчину, который приезжал к Карпухиной – К.. Его личность была установлена со слов. Перед допросом она разъясняла свидетелю положения ст. 307-308 УК РФ. Никакого давления на свидетеля К. ни она, ни другие сотрудники милиции не оказывали. Свидетель К. свободно, добровольно давал показания, протокол составлялся с его слов. По окончании допроса свидетель ознакомился с протоколом, замечаний от него не поступило. После этого она и о/у Л. поехали в больницу, где находился потерпевший М. и, получив разрешение врача, она прошла в палату, где допросила потерпевшего. Если бы потерпевший не мог разговаривать, врач не разрешил бы ей общение с пациентом. Потерпевший был в сознании, мог говорить, во рту у него не было никаких трубок. Никакого давления на потерпевшего ни она сама, ни кто-либо другой не оказывал, протокол составлялся с его слов. Она потерпевшему ничего не обещала, не рассказывала, какие показания дала Карпухина. После составления протокола она зачитала его вслух, после чего потерпевший в нем самостоятельно расписался. На зрение М. не жаловался. Допрос М. был проведен в тот же день, что и допрос Карпухиной. Время в протоколе отражено правильно. Кроме изложенных показаний, вина Миронович (Карпухиной) О.Л. объективно подтверждается следующими доказательствами, исследованными в порядке ст. 285 УПК РФ: - Рапортом дежурного Ш. о том, что 12.04.2011 г. в 00 ч. 15 мин. в дежурную часть ОМ № 1 УВД по г. Улан-Удэ поступило сообщение о том, что в Железнодорожную больницу доставлен М., <адрес> (л.д. 3) - Справкой НУЗ «ОКБ на ст. Улан-Удэ «РЖД», из которой следует, что 11.04.2011 г. в 23 ч. 40 мин. М., <данные изъяты> - Рапортом СГЗ Б., из которого следует, что 12.04.2011 г. в 00 ч. 55 мин. он задержал и доставил Карпухину О.Л., <данные изъяты>, по подозрению в совершении преступления (ранила ножом сожителя М.) (л.д. 5) - протоколом осмотра места происшествия от ***, из которого следует, что в ходе осмотра <адрес> г. Улан-Удэ установлено, что общий порядок в квартире не нарушен, на диване в кухне обнаружен свитер серого и белого цветов, белье нательное (верхняя часть), на которых в области живота спереди имеется по 1 отверстию, а также пятна бурого цвета, похожие на кровь. На кухонном шкафу обнаружено 4 ножа, из них 3 кухонных с деревянной ручкой, один – в ножнах черного цвета, одежда и ножи изъяты, упакованы. (л.д. 14-15); - протоколом осмотра предметов от 6 мая 2011 г., из которого следует, что осмотрены изъятые в ходе осмотра места происшествия кухонные ножи с деревянной рукояткой общей длиной 210 мм, 283 мм, 320 мм, нож, изготовленный по типу охотничьих ножей, общей длиной 253 мм, а также осмотрены изъятые в ходе осмотра места происшествия свитер мужской с повреждением в виде сквозного отверстия щелевидной формы, в районе которого обширное впитавшееся в ткань пятно бурого цвета, предположительно кровь; футболка темно-синего цвета с длинными рукавами (нательное белье), с повреждением в виде сквозного отверстия щелевидной формы, в районе которого обширное впитавшееся в ткань пятно бурого цвета, предположительно кровь. (л.д.16-17); - заключением судебной трассологической экспертизы №, из выводов которой следует, что на представленных на исследование кофте и футболке имеется по одному соответственно повреждению длиной 25 мм каждое, которые образованы в результате проникновения в ткань колюще-режущего орудия, т.е. являются колото-резанными. Колото-резанные повреждения на кофте и футболке могли быть образованы одним из клинков ножей № 2, 3, 4, представленных на исследование, в равной мере, как и любым другим ножом, имеющим сходные форму и размеры клинка. (л.д. 23-25) - протоколом предъявления предметов для опознания от 24 июня 2011 г., из которого следует, что свидетель К. из предъявленных ему для опознания 4 ножей опознал нож под номером 1 как тот нож, о котором Карпухина рассказала на осмотре квартиры, что именно этим ножом она порезала М.. Нож опознал по общему виду, размеру и рукоятке. (л.д. 31-32); - справкой к протоколу предъявления предметов для опознания, из которой следует, что К. на опознание были предъявлены ножи, изъятые в ходе осмотра места происшествия по <адрес>. 12 апреля 2011 г. (л.д. 29-30) - заключением СМЭ, из которого следует, что у М. согласно представленной медицинской карте имело место следующее повреждение: <данные изъяты>. По своей давности может соответствовать сроку, указанному в постановлении (л.д. 41-42) - заключением эксперта №, из которого следует, что при ситуации, описанной потерпевшим на дополнительном допросе, причинение проникающего колото-резанного ранения живота – маловероятно. При обстоятельствах, описанных потерпевшим на первоначальном допросе и при обстоятельствах, описанных подозреваемой, причинение потерпевшему колото-резанного ранения живота – возможно, т.к. указанные ситуации не противоречат механизму образования причиненного ранения. (л.д. 50-52) - копией сигнального листа, из которого следует, что 11.04.2011 на <адрес>8 выезжала бригада скорой помощи, пациент - мужчина среднего возраста в верхней одежде лежит на диване, в положении на спине, стонет. Со слов: жена (находящаяся в алкогольном опьянении, возбуждена, истерична) нанесла ранение ножом в ходе ссоры около 23 часов. С проникающей колото-резанной раной передней брюшной стенки М. доставлен в больницу (л.д. 124-125) - копией медицинской карты стационарного больного М. №, из которой следует, что М. поступил на лечение 11.04.2011 г. в 23 ч. 40 мин, выписан 25.04., находился в хирургическом отделении с диагнозом: колото-резанная рана брюшной стенки. Алкогольное опьянение. Из предоперационного эпикриза следует: установлен анамнез: около полутора часов назад получил колото-резанное ранение от неизвестного по <адрес>, доставлен бригадой СМП. 12.04.2011 г. в 3 часа переведен из операционной под ВМВЛ через интубационную трубку в состоянии постнаркозного сна, в 6.00 находился в постнаркозном сне, продолжается ИВЛ. В 12.04.11 г. в 10 ч. 40 мин. при адекватном дыхании и хорошем мышечном тонусе больной экстубирован. 12.04.11 г. в 15 ч. состояние тяжелое, беспокоят боли в области оперативного вмешательства, дыхание везикулярное, хрипов нет. Кроме того, по ходатайству стороны защиты к материалам уголовного дела приобщена справка МУЗ БСМП, из которой следует, что М., *** г.р., находился на стационарном лечении в хирургическом отделении ГК БСМП с *** по *** с диагнозом: проникающее ножевое ранение брюшной полости с повреждением тонкой кишки. Геморрагический шок II степени. Больному проведена операция. После проведенного лечения состояние улучшилось, ближе к средней степени тяжести. Переведен в ИТК-№ для дальнейшего лечения. Обстоятельства получения телесных повреждений: со слов больного с целью членовредительства около 22 ч. самостоятельно вонзил «заточку». Оценив представленные доказательства в их совокупности, суд находит их допустимыми, достоверными и достаточными для установления фактических обстоятельств дела. Вина подсудимой Миронович (Карпухиной) О.Л. в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью человека, нашла свое полное подтверждение в судебном заседании. В основу обвинительного приговора суд считает необходимым положить показания Миронович (Карпухиной) О.Л., данные ею в ходе предварительного следствия при допросе 12.04.2011 г. в качестве подозреваемой, о том, что она нанесла ножевое ранение М. из личной неприязни, возникшей в ходе ссоры после того, как последний схватил ее за волосы. Доводы стороны защиты о том, что указанные показания являются недопустимыми в силу того, что были даны под давлением сотрудников милиции, в отсутствие адвоката, суд признает несостоятельными, поскольку из показаний допрошенных в качестве дополнительных свидетелей о\у Л., следователя Х. следует, что Карпухина после доставления в отдел милиции не отрицала свою причастность к совершению преступления, никакого давления на нее не оказывалось. У суда нет оснований не доверять указанными показаниям, поскольку ранее Л. и Х. лично Карпухину не знали, оснований оговаривать ее у них нет. Доводы подсудимой о том, что Л. не хотел работать по раскрытию преступления, в связи с чем заставил ее признаться в совершении преступления, суд признает необоснованными, поскольку в случае установления, что потерпевший сам причинил себе телесное повреждение, преступление считается раскрытым. Доводы Карпухиной о том, что допрос проводился после 17 часов, в отсутствие адвоката, суд признает несостоятельными, поскольку в протоколе допроса указано время с 14 ч. до 14 ч. 45 минут, имеется подпись адвоката, каких-либо замечаний к протоколу допроса от участвующих лиц не поступало. Кроме того, у суда нет оснований не доверять показаниям следователя Х. о том, что перед допросом она разъясняла подозреваемой Карпухиной ст. 51 Конституции РФ, а также то, что ее показания могут использоваться в качестве доказательств по уголовному делу, в т.ч. в случае последующего отказа, допрос производился в присутствии адвоката, после конфиденциальной беседы. Признательные показания Миронович (Карпухиной) О.Л., данные на первоначальном допросе, подтверждаются показаниями потерпевшего М. от *** о том, что именно Карпухина в ходе ссоры ударила его ножом в живот после того, как он схватил ее за волосы. Доводы подсудимой и потерпевшего о том, что М. после операции не мог давать показания об обстоятельствах произошедшего, суд признает несостоятельными. Показания потерпевшего и подсудимой в этой части противоречивы. Потерпевший настаивает на том, что допрос проводился 13.04.2011 г., а не 12.04.2011 г., он не мог говорить, потому что у него во рту была трубка аппарата искусственной вентиляции легких. Подсудимая указывает на то, что видела следователя и о\у в больнице 12.04.2011 г., при этом со слов Л. поняла, что допрос М. уже проведен; когда она зашла в палату, у М. во рту трубки не было. Показания подсудимой в этой части объективно подтверждаются выпиской из медкарты стационарного больного, из которой следует, что М. экстубирован (отключен от аппарата искусственной вентиляции легких) 12.04.2011 г. в 10 ч. 40 мин. Кроме того, из показаний свидетелей Х. и Л. установлено, что на момент допроса 12.04.2011 г. в 18 часов у потерпевшего М. во рту не было трубок, он мог разговаривать, находился в сознании. Доводы потерпевшего о том, что он не понимал, что происходит, не мог давать показания, опровергаются показаниями следователя Х. о том, что протокол допроса составлялся со слов М., зачитывался ему вслух, каких-либо замечаний от потерпевшего не поступало. Сам потерпевший М. не отрицает, что расписывался в протоколе допроса. Протокол составлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона. Таким образом, оснований для признания протокола допроса потерпевшего М. от 12.04.2011 г. не имеется. В предоперационном эпикризе указано: из анамнеза (опроса больного) установлено, что получил ранение около полутора часов назад от неизвестного по <адрес>. Таким образом, в первые часы после получения ранения М. не указывал на то, что это явилось результатом его собственных действий. В последующем М. не подтвердил версию о получении ранения от неизвестного. Вместе с тем, сам факт возникновения указанной версии у потерпевшего также свидетельствует о том, что М.., являясь на тот момент гражданским мужем Карпухиной О.Л., ввел врача в заблуждение с целью помочь Карпухиной О.Л. уйти от уголовной ответственности за содеянное. Таким образом, показания М. об обстоятельствах получения ножевого ранения в результате действий неизвестного лица и в результате собственных действий, противоречивы, нестабильны, опровергаются протоколом его допроса от 12.04.2011 г., протоколом допроса Карпухиной О.Л. от 12.04.2011 г., а также стабильными показаниями свидетелей Б., Р., Ц., первоначальными показаниями свидетеля К.. Первоначальные показания Миронович (Карпухиной) О.Л. и потерпевшего полностью подтверждаются показаниями свидетелей Р. и Ц., которые приехали для оказания медицинской помощи и со слов потерпевшего узнали, что ножевое ранение ему нанесла жена, которая данный факт не отрицала. У суда нет оснований не доверять показаниям указанных свидетелей, потому что ранее они Карпухину не знали, основании оговаривать ее у них нет. Кроме того, первоначальные показания Миронович (Карпухиной) О.Л. и потерпевшего подтверждаются показаниями свидетеля Б. о том, что он, находясь на службе, приехал к Железнодорожной больнице, где к нему подошла Карпухина и сказала, что они, наверное, за ней приехали, а на его вопрос, не она ли нанесла ножевое ранение, ответила утвердительно. У суда нет оснований не доверять показаниям свидетеля Б., потому что он ранее Карпухину (Миронович) не знал, оснований оговаривать ее у него нет. Кроме того, первоначальные показания Миронович (Карпухиной) О.Л. и потерпевшего подтверждаются показаниями свидетеля К. о том, что 11 апреля 2011 г. около 24 часов Карпухина позвонила ему и попросила прийти к Железнодорожной больнице, где отдала ему ключи от квартиры, чтобы он присмотрел за собакой, как она это делала, когда отлучалась из дома на длительный срок. Подсудимая Карпухина (Миронович) этот факт не отрицает. Таким образом, показания свидетеля К. о том, что Карпухина отдала ему ключи от квартиры в совокупности с показаниями сотрудника милиции Б. о том, что Карпухина сама подошла к нему и спросила, не за ней ли он приехал, свидетельствуют о том, что после совершения преступления Карпухина была готова к тому, что будет задержана по подозрению в совершении преступления. Показания свидетеля К., данные в ходе предварительного следствия, о том, что со слов самой Карпухиной и ее сестры ему стало известно, что Карпухина порезала М., также согласуются с первоначальными признательными показаниями подсудимой и первоначальными показаниями потерпевшего, а также с показаниями свидетелей Б., Р., Ц.. Доводы свидетеля К. об оказании на него давления со стороны оперуполномоченного Л., опровергаются показаниями о\у Л., следователя Х., следователя Б. о том, что на К. никакого давления не оказывалось, показания он давал свободно, добровольно, при этом был предупрежден об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Сам К. с жалобой на незаконные действия сотрудников милиции никуда не обращался. Указание в протоколе допроса от 12.04.2011 г. фамилии свидетеля «К.» суд признает технической ошибкой, поскольку сам свидетель не отрицает, что он был допрошен в указанный день, в протоколе стоят его подписи, все остальные данные о личности свидетеля (имя, отчество, дата и место рождения) совпадают. Таким образом, доводы стороны защиты о том, что показания К., данные в ходе следствия, являются недопустимыми доказательствами, суд признает несостоятельными. Кроме того, первоначальные показания Карпухиной и потерпевшего М. объективно подтверждаются протоколом осмотра места происшествия, в ходе которого в <адрес> были изъяты ножи и одежда потерпевшего с повреждениями и пятнами бурого цвета; протоколом осмотра изъятых вещественных доказательств, протоколом предъявления ножа на опознание, согласно которому, свидетель К. указал на один из ножей, изъятых в квартире М., пояснив, что этим ножом со слов Карпухиной, было нанесено повреждение Мироновичу; заключением трассологической экспертизы, из которой следует, что причинение повреждений на одежде, изъятой при осмотре места происшествия кухонными ножами, изъятыми при осмотре места происшествия, возможно. Доводы стороны защиты о том, что М. сам нанес себе ножевое ранение, поскольку ранее он совершал акт членовредительства (протыкал себе живот заточкой), что подтверждается справкой БСМП, суд признает несостоятельным. Ранее совершенный акт членовредительства сам по себе не является основанием утверждать, что 12.04.2011 г. М. сам причинил себе тяжкое повреждение. Более того, экспертным исследованием установлено, что при ситуации, описанной потерпевшим на дополнительном допросе, причинение проникающего колото-резанного ранения живота – маловероятно. При обстоятельствах, описанных потерпевшим на первоначальном допросе и при обстоятельствах, описанных подозреваемой, причинение потерпевшему колото-резанного ранения живота – возможно, т.к. указанные ситуации не противоречат механизму образования причиненного ранения. Таким образом, оценивая совокупность исследованных доказательств, суд приходит к выводу о том, что именно первоначальные показания Миронович (Карпухиной) О.Л. и потерпевшего М. являются достоверными, а показания, данные Миронович (Карпухиной) О.Л. в судебном заседании, суд расценивает как способ защиты с целью уйти от ответственности за содеянное. Таким образом, доводы Миронович (Карпухиной) О.Л. о том, что при обстоятельствах, указанных в протоколе ее допроса от 12.04.2011 г., она не могла нанести ножевое ранение М., несостоятельны, поскольку опровергаются заключением эксперта. Показания потерпевшего М., который является супругом подсудимой и показания свидетеля К., который является другом семьи, суд расценивает как способ помочь Миронович (Карпухиной) О.Л. уйти от уголовной ответственности за содеянное. У суда нет оснований для признания протокола осмотра места происшествия недопустимым доказательством, поскольку доводы Миронович (Карпухиной) О.Л. о том, что понятые при осмотре места происшествия находились в состоянии алкогольного опьянения, ничем объективно не подтверждаются. Протокол составлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, замечаний к протоколу от участвующих лиц не поступало. Давая оценку действиям подсудимой, суд исходит из того, что в результате умышленных действий Миронович (Карпухиной) О.Л. М. было причинено повреждение, расценивающееся как причинившее тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. В связи с изложенным, суд квалифицирует действия Миронович (Карпухиной) О.Л. по ч. 1 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека. Указание в справке к обвинительному заключению даты возбуждения уголовного дела 10.04.2011 г., даты ознакомления с материалами дела 60.08.2011 г. суд признает технической ошибкой. У суда нет оснований не доверять показаниям следователя Э. о том, что ознакомление с материалами уголовного дела обвиняемой Карпухиной было проведено 6.08.2011 г., поскольку в протоколе указана именно эта дата, никаких замечаний от Карпухиной по этому поводу не поступало. Судом исследован характеризующий материал на Миронович (Карпухину) О.Л.: - копия паспорта Карпухиной О.Л. (л.д. 107-108) - требование ИЦ МВД по РБ, из которого следует, что Карпухина О.Л. ранее судима <данные изъяты> к штрафу № рублей. (л.д. 109) - копия приговора <данные изъяты> (л.д. 112-114); - справка начальника <данные изъяты> о том, что исполнительное производство о взыскании с Карпухиной О.Л. штрафа в размере № рублей окончено в связи с невозможностью взыскания. (л.д. 116) - справки РНД, РПНД о том, что Карпухина О.Л. (Миронович (Карпухина) О.Л.) на диспансерном учете не состоит. (л.д. 118-121) - справка-характеристика от 01.06.2011 г., из которой следует, что Карпухина О.Л. проживает по <адрес> с сожителем, жалоб от соседей не поступало, по месту жительства характеризуется удовлетворительно, за распитием спиртных напитков не замечена. (л.д. 122) Кроме того, согласно свидетельству о заключении брака от 30.08.2011 г., М., и Карпухина О.Л., *** г.р., <данные изъяты>. заключили брак, <данные изъяты> При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновной, характеризующейся удовлетворительно, обстоятельства, смягчающие наказание, влияние назначенного наказания на исправление осужденной и условия жизни ее семьи, а также требования разумности и справедливости. В качестве обстоятельств, смягчающих наказание, суд учитывает наличие на иждивении подсудимой Миронович (Карпухиной) О.Л. несовершеннолетнего ребенка, признание вины в ходе предварительного следствия, активное способствование раскрытию преступления, противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом к совершению преступления, неудовлетворительное состояние здоровья. Обстоятельств, отягчающих наказание, предусмотренных ч. 1 ст. 62 УК РФ. Принимая во внимание все подлежащие учету при назначении наказания обстоятельства, суд приходит к выводу о том, что исправление Миронович (Карпухиной) О.Л. возможно без реального лишения свободы, в связи с чем при назначении наказания суд считает возможным применить положения ст. 73 УК РФ. Оснований для применения положений ст. 64 УК РФ суд не усматривает. Оснований для прекращения уголовного дела и освобождения Миронович (Карпухиной) О.Л. от наказания суд не находит. В соответствии со ст. 1064 ГК РФ, вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Таким образом, исковые требования прокурора в пользу Бурятского территориального фонда обязательного медицинского страхования № рублей, затраченных на лечение М., являются обоснованными и подлежат удовлетворению в полном объеме. В ходе судебного разбирательства адвокатом Змановским В.Н. заявлено ходатайство об оплате его труда за участие в судебном заседании по настоящему уголовному делу. Ходатайство адвоката полежит удовлетворению с вынесением постановления об оплате его труда за 4 дня работы в размере № рублей из средств федерального бюджета. Процессуальные издержки, состоящие из сумм, выплаченных адвокату Ц. за оказание Миронович (Карпухиной) О.Л. юридической помощи в ходе предварительного следствия в сумме № рублей, и из сумм, выплаченных адвокату Змановскому В.Н. за оказание Миронович (Карпухиной) О.Л. юридической помощи в ходе судебного разбирательства в сумме № рублей, всего в сумме № рублей в соответствии с п. 5 ч. 2, ч. 3 ст. 131, ч. 2 ст. 132 УПК РФ, подлежат взысканию с Карпухиной О.Л. в доход государства. Вместе с тем, учитывая тяжелое материальное положение Миронович (Карпухиной) О.Л., не работающей, суд считает возможным полностью освободить ее от уплаты процессуальных издержек по уголовному делу. Вещественные доказательства по уголовному делу: свитер серого цвета, футболку с длинными рукавами темно-синего цвета, находящиеся в камере хранения вещественных доказательств ОП № 1 УВД России по г. Улан-Удэ – необходимо вернуть потерпевшему М., кухонный нож общей длиною 320 мм, находящийся в камере хранения вещественных доказательств ОП № 1 УВД России по г. Улан-Удэ, на основании п. 1 ч. 3 ст. 81 надлежит уничтожить по вступлению приговора в законную силу. На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 296-299, 302-304, 307-310, 313 УПК РФ, суд П Р И Г О В О Р И Л: Признать Карпухину О.Л. виновной в совершении преступления, предусмотренного ст. 73 УК РФ назначенное наказание считать условным, установив испытательный срок 2 года. Возложить на Миронович (Карпухину) О.Л. следующие обязанности: встать на учет по месту жительства в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденных, куда являться для регистрации и отчета о своем поведении не реже 1 раза в месяц, не менять места жительства без уведомления указанного органа. Меру пресечения в отношении Миронович (Карпухиной) О.Л. – подписку о невыезде и надлежащем поведении – отменить после вступления приговора в законную силу. Взыскать с Миронович (Карпухиной) <данные изъяты> в пользу Бурятского территориального фонда обязательного медицинского страхования № рублей в счет возмещения материального вреда. Освободить Миронович (Карпухину) О.Л. от уплаты процессуальных издержек по уголовному делу. Вещественные доказательства по уголовному делу: свитер серого цвета, футболку с длинными рукавами темно-синего цвета, находящиеся в камере хранения вещественных доказательств ОП № 1 УВД России по г. Улан-Удэ - вернуть потерпевшему М., кухонный нож общей длиною 320 мм, находящийся в камере хранения вещественных доказательств ОП № 1 УВД России по г. Улан-Удэ - уничтожить по вступлению приговора в законную силу. Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный суд Республики Бурятия в течение 10 суток со дня его провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы осужденная вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции. Судья Железнодорожного районного суда г. Улан-Удэ И.В. Мельничук