Приговор по делу

Дело №1-**/2010

П Р И Г О В О Р

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Заринск ** марта 2010 года

Судья Заринского городского суда Алтайского края Чебанов П.С.

при секретарях Назаренко С.Ю., Талалаевой С.В. и Медуница И.С. с участием

государственных обвинителей – прокурора г. Заринска Маковеева В.М., заместителя прокурора г. Заринска Лотохова Е.В. и старшего помощника прокурора г. Заринска Щегловой Е.З.,

потерпевшей Б.,

подсудимых Цапенко А.В. и Монастырева А.А.,

защитников – адвокатов Гречишкина Ю.А., представившего удостоверение № 141 и ордер № 091404, и Гусельниковой И.И., представившей удостоверение № 149 и ордер № 117824,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

ЦАПЕНКО А.В., содержащегося под стражей со 02 июня 2008 года, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.1 ст.105 УК РФ,

МОНАСТЫРЕВА А.А., содержащегося под стражей со 02 июня 2008 года, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п.«а» ч.3 ст.111 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л :

Монастырев в группе с Цапенко умышленно причинил тяжкий вред здоровью Н, опасный для его жизни. Кроме того, Цапенко умышленно убил Н.

Преступления ими совершены при следующих обстоятельствах.

В период времени с ** час. **2008 года до ** час. 40 мин. **2008 года Цапенко, Монастырев, Т., К. и Н. находились в нетрезвом состоянии в принадлежащем Монастыреву кафе «**» по ул.**, д.** в г.Заринске Алтайского края. При этом Цапенко, действуя в интересах Монастырева, под воздействием опьянения из неприязни в связи с тем, что ранее Н. украл у Монастырева травматический пистолет, замыслил посредством избиения причинить тяжкий вред здоровью Н. Во исполнение этого умысла он в кафе нанес руками не менее 3 ударов в голову Н., в результате чего последний присел, а Цапенко ногами ударил Н. не менее 5 раз по голове и не менее 2 раз по туловищу, не менее 2 раз по ногам.

После этого Цапенко, намереваясь продолжить избиение Н., предложил остальным вывезти его в безлюдное место – на берег р.**, и получил их согласие. В связи с этим Цапенко и Монастырев, одобряя намерения Цапенко, вывели Н. из кафе и поместили в багажник автомобиля ** государственный регистрационный знак **, который для этого по предложению Цапенко пригнал Т. Затем Цапенко, Монастырев, К. и Т. на указанном автомобиле под управлением Т. выехали на участок берега р.**, что на удалении ** м к северу от д.** по ул.** в г.Заринске Алтайского края. Там Цапенко и Монастырев извлекли Н. из багажника автомобиля и бросили на землю. В этот момент, в пределах указанного выше временного промежутка, Монастырев из неприязни в связи с кражей пистолета, стал умышленно, с целью причинения тяжкого вреда здоровью, избивать Н. Он Н. со значительной силой нанес руками не менее 2 ударов в голову и не менее 3 ударов ногами по туловищу. При этом Цапенко в продолжение реализации своего умысла присоединился к Монастыреву для совместного избиения и тоже со значительной силой ногами нанес Н. не менее 5 ударов по туловищу и не менее 5 ударов по ногам.

В результате совместного избиения Цапенко и Монастырев причинили Н. тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни в виде закрытой черепно-мозговой травмы: кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание височной доли справа, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание лобной доли справа, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание лобной доли слева, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание правого полушария мозжечка, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание левого полушария мозжечка, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой в области ствола мозга и в области Варолиева моста, кровоизлияния в боковые желудочки головного мозга, очаговые свежие и периваскулярные кровоизлияния в ткани головного мозга и в подкорковых узлах справа с деструкцией вещества, кровоизлияния в мягкие ткани в височной области справа, кровоизлияния в ретробульбарную клетчатку справа, ушибленной раны №2 в теменной области справа, ссадины в теменной области справа, ссадины на волосистой части в лобной области справа, ссадины в лобной области справа, ссадины на волосистой части в лобной области слева, кровоподтека в области обоих век правого глаза со ссадиной в области нижнего века правого глаза, трех ссадин в области щеки слева, ссадины в подчелюстной области подбородка.

Кроме того, Цапенко и Монастырев причинили Н. не повлекшие вреда для его здоровья кровоподтек в области правого предплечья, 3 ссадины левой голени, кровоизлияния в мягкие ткани на задней поверхности грудной клетки справа и слева.

Непосредственно после избиения, также в пределах указанного промежутка времени, на том же месте Цапенко по тому же мотиву неприязни замыслил убить Н. Для этого он взял у Т. нож, клинком которого нанес Н. 7 ударов: в теменно-затылочную область головы справа, в левую височную область головы, в левую передне-боковую поверхность шеи, в переднюю поверхность грудной клетки слева в проекции средней трети левой ключицы, а также 2 удара по левому плечевому суставу спереди и по наружной поверхности левого плеча. От полученных ножевых ранений шеи, грудной клетки с повреждением шейного отдела позвоночника, кровеносных сосудов и легкого, повлекших развитие обильной кровопотери, Н. скончался.

Подсудимые вину в содеянном не признали. Свое отношение к обвинению Цапенко выразил непричастностью к совершению преступления, а Монастырев свое отношение назвал отрицательным, поскольку обвинение надуманное.

По существу обвинения они дали следующие показания.

Монастырев пояснил, что в период с ** по ** месяца 2008 года у него был тайно похищен пистолет травматического действия «**». Он отказался официально заявлять в милицию на Н. как на похитителя пистолета. Дело в том, что он не был уверен, что это совершил Н., поскольку похитить пистолет у спящего могло любое лицо, которое потом могло передать пистолет Н. Кроме того, Н. мог отобрать этот пистолет у действительного похитителя. Монастырев сам нашел Н. и доставил его в ОВД. Начальник ОВД П. и сотрудник УР З. Монастыреву сказали, что, по словам Н., пистолет ему передал сам Монастырев. Однако при допросе Н. была установлена истина. Сотрудники милиции Монастыреву заявили, что пистолет надо подвергнуть баллистической проверке, чтобы исключить факт применения его Н. в отношении людей. В связи с этим они сказали Монастыреву подойти дней через 10. Они также сказали ему, что Н. к этому времени должен быть живым и здоровым. Когда Монастырев и Н. вышли из ОВД, то Н. извинился за свой поступок, объяснил его тем, что по причине опьянения не смог удержаться от соблазна при виде пистолета на поясе спящего Монастырева, предложил Монастыреву в качестве компенсации 60 000 руб. и попросил, чтобы он не распространял в определенной социальной среде тот факт, что Н. «крыса». Определенная социальная среда – это общность ранее судимых лиц. А крысой называют лицо из этой общности, которое ворует у своих. Такое поведение влечет требование у данного лица денежной компенсации и изгнание этого лица из своего круга. Монастырев с ним до этого дружил, а потому согласился на его предложение. Однако, он ему при этом заявил, что будет бить его при каждой встрече и объявит его крысой, если он не выполнит этого своего обещания – не «ответит» за свой поступок деньгами.

Следователь М на первоначальной стадии предварительного следствия допустил ошибку. Он отпустил Т., у которого на одежде была кровь Н., именно Т. давал нож убийце, чем перевел его, Т., из явного подозреваемого в свидетели. М. дал возможность Т. и К. вступить между собой в сговор. Поэтому, чтобы исправить свою ошибку, М. придумал Монастыреву мотив совершения преступления в отношении Н. – месть за кражу пистолета. Однако Монастыреву это преступление было не выгодно по следующим соображениям: Монастырев в этом случае терял деньги, которыми Н. должен был «ответить»; Монастырев из-за кражи пистолета попадал под подозрение в совершении преступления в отношении Н., поскольку кража пистолета имела большую огласку, и он получил от милиции предупреждение о неприкосновенности Н.; Монастырев в этом случае терял возможность возврата из милиции этого пистолета.

Монастырев мог избить Н., но только в том случае, если бы тот не уплатил ему денежную компенсацию. И чтобы избить его, Монастыреву чья-либо помощь не нужна. Однако он никогда и никому не высказывал даже своего отношения к Н. и ничего не предпринимал против него, в том числе и когда проснулся в кафе и увидел, что Н. избивают. Ему никто не мешал ударить его хотя бы один раз, если бы он имел к потерпевшему неприязнь. Напротив, он даже запретил к Н. прикасаться, что подтвердили Цапенко, А., Т. и К.

К., Т. и Цапенко договорились о совершении преступления в отношении Н., Монастырева же при этом не было вообще. Какой был у них мотив совершения преступления, Монастырев не знает. Возможно, они хотели показать себя «крутыми», возможно это был пьяный кураж, возможно они потеряли над собой контроль от выпитого спиртного.

Когда поехали на р.**, он сел в машину и сразу уснул. А проснулся только уже на месте, когда машина остановилась. Поэтому не знает, о чем был разговор в машине. Он не знал, что в багажнике везут Н. Он лично поехал купаться, и не имеет никакого значения, что это было ночью. По приезду на место он сразу пошел к рыбакам, которых увидел неподалеку, чтобы узнать у них об улове. В этом тоже нет ничего странного, потому что ему всегда была интересна рыбалка. А когда вернулся, то увидел, что Н. лежит уже мертвый. Когда он понял, что Н. убили, то сел рядом с ним, обхватил голову руками, зарыдал и застонал, нецензурной бранью закричал в адрес остальных в том смысле, что «что же вы наделали, вам все равно, а мне будет конец, потому что вся милиция знает, что он украл у меня пистолет». Т предложил труп утопить, чтобы его не сразу обнаружили. Монастырев на это заметил, что ему теперь все равно, потому что ничего уже не изменишь. После этого Т. и Цапенко куда-то уехали, а К. стал прятать туфли Н. Монастырев ему сказал, что Т. и Цапенко по причине их опьянения наверняка задержали сотрудники ГИБДД, поэтому их не дождаться и надо идти в город. Они пошли по дороге, но вскоре встретили возвращающихся на автомобиле Т. и Цапенко. Т. вытащил из машины камень и бросил его в реку. Потом Т взял труп за правую руку, Цапенко за левую, и оба потащили труп к реке. Н при этом был к ним лицом и спиной к земле. Они положили его на землю возле обрыва. Потом они взяли труп за руки и за ноги и сбросили в реку. Т. и Цапенко разделись и спустились к реке, так как труп не долетел до воды. Они оба или кто-то один привязали к трупу камень и стали тащить его в воду. Они неоднократно падали в воду сами, потому что были сильно пьяные. Они выбрались на берег, оделись, все сели в машину и уехали в город. Сначала высадили возле кафе Монастырева, а потом уже К. завезли домой.

Чтобы уличить Т. в преступлении, надо подвергнуть экспертному исследованию его одежду, особенно в нижней ее части, и выяснить – венозная или артериальная кровь на ней.

К. и Т. противоречат друг другу. Их показания едины только в том, что он бил Н. Однако, они этот момент поясняют по-разному: Т. говорит, что избиение Монастырев сопровождал криками про «ствол», К. говорит, что Монастырев избивал молча, хотя оба утверждают, что такое забыть невозможно. Они оба клевещут и лгут. Они непосредственно заинтересованы в исходе дела. Заключения всех экспертиз подтверждают его непричастность к преступлению – невозможно бить руками и ногами со значительной силой окровавленного человека и при этом не испачкаться кровью.

Он к Н. вообще не прикасался – не бил его, не перемещал, не топил его. Если бы он окровавленного Н. выводил из кафе так, как об этом говорят свидетели, то на его рубашке обязательно остались бы пятна крови. На его одежде, носках и туфлях нет ни крови, ни ила. Н. избивали К. и Т., а топили Т. и Цапенко в присутствии К.

Версия Т. о механизме образования на его одежде, носках и туфлях крови несостоятельна.

Монастырев не считает возможным давать показания в части убийства Н.

Монастырев не видел, чтобы Цапенко бил Н. как в кафе, так и на берегу.

Монастырев, как отбывавший лишение свободы, знает криминальную среду в городе и имеет в ней определенный авторитет. Во всяком случае, к нему прислушиваются и спрашивают у него совета. Цапенко тоже из этой среды. Но на «стрелки» Цапенко с ними не ездил. Близко с ним Монастырев стал общаться недели за 2 до этого случая.

Под «стрелками» Монастырев имеет в виду встречи людей, которые собираются для обсуждения каких-то вопросов. На эти встречи его приглашают, чтобы он выразил свое мнение или дал совет, как человек, имеющий жизненный опыт, по тому или иному вопросу. Иногда он сам там появлялся, без приглашения. О таких встречах он узнавал от людей.

Монастырев не знает, кто может подтвердить, что Н. обещал ему 60 000 руб.

Монастырев не знает, для чего Цапенко привел Н. в кафе. Дело в том, что Монастырев в подсобке проснулся от шума драки. Когда он открыл глаза, то ближе к нему был Цапенко. Он схватил его за плечо и дернул на себя с вопросом: «Вы что тут устроили?» В этот момент он услышал звук удара и увидел, как Н. отлетел к стене и ударился о нее головой. Ударить его мог только К., судя по его расположению. Монастырев их всех выгнал из подсобки, оставил только Н. Н. ему сказал, что он пришел поговорить, что-то еще говорил, но был пьян. Монастырев вышел в кафе, всем строго наказал не входить в подсобку и вышел из кафе. Он сходил в соседнее увеселительное заведение, выпил там водки и вернулся. В кафе он с К. посидел в кабинке. Потом появился Цапенко. Потом Цапенко и К. забрали Н. и повели к выходу. Они его вели именно так, как описали свидетели. Н. действительно сам переставлял ноги. Однако Монастырев не видел, как Н. поместили в машину.

Следователь М., который отпустил Т., сказал К. и Т. оговорить Монастырева, поэтому они и дают ложные показания против него.

Подсудимый Цапенко суду показал, что он насилия в отношении Н. не применял.

Н. он до того дня видел, хотя отношений с ним никаких не имел. С Монастыревым он общался до этого около недели, когда стал заходить в его кафе. Однако общих дел они не имели. К.-а Цапенко до этого происшествия не знал, Т. знал, но с ним они не дружили и не враждовали.

В ночь с ** на ** ____ 2008 года он был в кафе Монастырева. Там были также Монастырев, Н., К. и Т. Туда они приехали со свадьбы. В кафе они посидели, потом Монастырев ушел спать в подсобное помещение. В этот момент он, Цапенко, уходил в соседнее кафе. А когда вернулся, то работник кафе З. ему сказала, что Монастырев в подсобке. Она сопроводила туда Цапенко. Но дверь была изнутри заперта. Поэтому Цапенко обошел кафе с наружной стороны и через форточку при помощи ветки разбудил Монастырева. Когда Монастырев направился к двери, Цапенко тоже пошел ко входу в кафе. При этом он увидел, как Монастырев на крыльце кричал с употреблением нецензурной брани на Т., спрашивая его – зачем он привел сюда Н. Затем Монастырев в такой же форме задал вопрос и Цапенко. После этого они все вошли в кафе и вместе с Т. сели за столик. Н. тоже стал с ними садиться. Но Монастырев ему этого сделать не дал, объяснив, что не будет с ним за одним столом сидеть. Дело в том, что Н. пришел в кафе, чтобы поговорить с Монастыревым о том, что ему объяснять в милиции, куда они должны были идти вместе за пистолетом, который Н. украл у Монастырева. Это (кража) было известно всем. Но Монастырев не хотел с ним общаться до того времени, когда будет исчерпан между ними конфликт по поводу кражи пистолета. В этот момент к ним присоединился К. Т. рукой наотмашь ударил в лицо Н. От этого удара на лице Н. телесных повреждений и крови не было, он не падал. Монастырев сделал Т. замечание в том смысле, чтобы тот не лез в это дело. Н. вышел на улицу. Он был не в сильной степени опьянения, одет был в светлую рубашку. На улице у Н. с кем-то произошел конфликт. Когда Н. вернулся, то был в крови и с Монастыревым вошел в подсобку. Цапенко вышел на улицу посмотреть, с кем Н. конфликтовал, но никого там не увидел. После этого Цапенко прошел в подсобку. Монастырев его попросил принести воды, он в этот момент вытирал кровь с головы Н. Цапенко принес воду в полуторалитровой пластиковой бутылке. Монастырев поливал эту воду на Н., чтобы смыть кровь. Потом в подсобку зашли Т. и К. К. ногой ударил Н. в голову. Тот ударился головой о стенку. Цапенко не знает, за что К. ударил Н. Монастырев сразу вскочил и стал Т. выгонять из подсобки и попросил всех выйти. Они все вышли, остался только Н. Цапенко не помнит, остался ли кто еще с ним там. В это время уже начало светать. Они решили выехать на речку покупаться. Стали звонить знакомому таксисту, чтобы было на чем выехать, но у того машина оказалась неисправна. Поэтому они решили расходиться по домам, но Т. сказал, что возьмет машину отца. Вскоре Т. пригнал машину, и они пошли в нее садиться. Они намеревались ехать на речку вчетвером – Цапенко, Т., Монастырев и К. Но с ними попросился и Н. Кто-то ему сказал, что в таком виде (избит и пьян) его заберет милиция. Однако он не отказался от своего намерения и сам попросил вывести его. К. и Цапенко подвели его к машине, потому что он шатался из-за того, что был пьян и избит. В этот момент на лбу и висках Н. была кровь. Цапенко открыл дверь, чтобы посадить его в салон. Но Т. дверь захлопнул, сказав, что Н. выпачкает белые чехлы, за что отец его «убьет», поэтому пусть едет в багажнике. Н. сам влез в багажник, попросив не закрывать его, но Т. его туда втолкнул в плечо и захлопнул крышку. В этот момент из кафе вышел Монастырев. Цапенко ему сказал, что Н. закрыли в багажнике. Но Монастырев ответил, что он шутит, прошел и сел в машину. Монастырев был пьянее Цапенко. Т. сел за руль, Цапенко рядом с ним, позади него Монастырев, а за Т. сидел К. Цапенко не помнит, кто указывал дорогу. В пути Т. взял в салоне машины заточку и передал ее К., сказав при этом что-то в том смысле, что научит его кровь выпускать. Они приехали на р.** в районе поселка **. Все вышли из машины. Там были рыбаки. К. и Т. с ними разговаривали. Рыбаки ушли. Цапенко разбудил Монастырева, который прошел на горку в направлении рыбаков, потом спустился с горки, чтобы сходить в туалет. Т. открыл багажник и стал поднимать Н. Когда Н. начал вылезать из багажника, то Т. его толкнул. Тот упал на землю правым боком и сильно ударился головой. Цапенко, который стоял у правого заднего по ходу движения автомобиля крыла, слышал звук щелчка. Земля в этом месте была твердая, накатанная. К. наклонился над Н. и заточкой стал наносить ему удары, бил в область головы. Монастырев, который только что подошел, и Цапенко стали отталкивать К. от Н. Но тот успел нанести несколько ударов, точно Цапенко не может сказать, но не менее 5 и не более 10, и еще ударил Н. ногой в голову. В этот момент к Н. подбежал и Т. и стал его пинать. Поэтому на брюках, туфлях и носках Т. и обнаружена кровь Н. в виде брызг. В связи с таким поведением Т. Монастырев стал с ним драться. Цапенко разнял Монастырева и Т. В этот момент Монастырев увидел, что К. убил Н., сел на землю и стал материться на К. и Т. Цапенко спросил у Т. – что, научил выпускать кровь? Тот ответил, что не думал, что так получится. Потом Т. сказал, что умеет избавляться от трупов, что сейчас они его утопят. Т. и Цапенко сели в машину и поехали за грузом. Бетонный блок они взяли в частном секторе, в жилом доме, рядом с которым шла стройка, поэтому там много было таких блоков. Но это не то место, которое указал Т. при проверке показаний на месте. Они загрузили блок в багажник и вернулись на то же место. Монастырева и К. там не было. Последние вернулись, когда им покричали. К. сказал, что уже спрятал Н. и показал куда. Цапенко увидел, что труп Н. лежит под кустом черемухи. К. или Т. стали ломать ветки и забрасывать ими труп. Цапенко помнит, что хотели закопать труп. Т. принес лопату. К. сказал Цапенко, чтобы он не стоял, а копал яму. Цапенко начал копать, но потом отказался, потому что копать было тяжело. Т. подтащил к берегу труп, сбросил его вниз, туда же сбросил и блок. Потом Т спустился сам, веревкой привязал труп к блоку. Затем он и Цапенко разделись, затащили в воду труп Н., зайдя на глубину по пояс. После этого они поехали в город. Они завезли домой К., потом поехали в гараж. Т. был весь в брызгах крови. В гараже они поставили машину, а мужчина из соседних гаражей довез их до кафе.

Таким образом, Цапенко Н. вообще не бил, ни в кафе, ни на берегу.

Монастырев агрессии в отношении Н. не проявлял, в том числе, и не бил его, а, напротив, даже помогал ему.

01 июня в квартиру Цапенко штурмом ворвались сотрудники милиции. Они разбили окно. Цапенко спал. Они все были пьяные и избили его – били монтировкой по спине, заламывали руки за спину. Цапенко не знает, были ли у него в результате этого избиения телесные повреждения. В квартире они на нем даже прыгали. Цапенко был в одних трусах, в таком виде его и доставили в отдел милиции, одежду у него не изымали. Он просил дать ему возможность одеться, но оперативники все были пьяные и игнорировали его просьбы. Цапенко не знает, почему сотрудники милиции его избили. Следователю он об этом не сказал, потому что сотрудники милиции ему угрожали.

В кафе Т. ударил Н. за то, что тот украл пистолет у Монастырева.

В подсобке была кровь, потому что Монастырев и Цапенко поливали водой Н., смывая кровь.

Цапенко не известно, за что К. убил Н.

К. и Т. дают против подсудимых показания, потому что сами не хотят отвечать за свое преступление. С другими свидетелями по делу у Цапенко нет конфликтов и не было, за исключением П. С последним у него были личного характера неприязненные отношения, вследствие чего последний дважды предлагал ему покинуть город.

К. стал бить заточкой Н. неожиданно. Когда он и Монастырев подбежали, то было уже поздно. Заточку потом Т. выбросил в реку.

Цапенко помогал скрыть труп, потому что К. ему угрожал, и Цапенко его опасался.

На одежде Цапенко кровь его, но он не может вспомнить, при каких обстоятельствах она там оказалась. Он работал с машинами, поэтому его руки были постоянно в травмах.

Ножей на месте преступления Цапенко не видел. А заточка была изготовлена из столярного резака, общей длиной около 15 см, ширина клинка составляла около 4-5 см, ручка была обмотана изолентой, но не помнит какого цвета.

В его подногтевом содержимом кровь Н. могла образоваться в моменты, когда он помогал ему в кафе и когда его перенесли до речки.

Вина подсудимых подтверждается следующими доказательствами.

В связи с существенными противоречиями в судебном заседании оглашены показания Монастырева, данные им на предварительном следствии.

В качестве подозреваемого он **___2008 года показал (Т 1,л.д. 73-77), что в послеобеденное время **_____2008 года он находился в кафе один, поскольку кафе начинает работу в 19 час. Когда к нему в кафе зашли Цапенко, Т. и Н., то у последнего было сильно опухшее лицо, но каких-либо телесных повреждений на нем не было. Все трое были в нетрезвом состоянии. Они сели за стол пить пиво. При этом он сказал Н. сесть за соседний стол. Через некоторое время Монастырев пошел включить музыку, а когда вернулся минут через 10, то обнаружил Т. одного. Подойдя к Т., он услышал, как из его служебной комнаты раздался грохот. Монастырев зашел в эту комнату и увидел, что справа в углу, между диваном и стеной, стоял, облокотившись на стену, Н. Лицо и руки у него были в крови. Рядом с Н. находился Цапенко, который в присутствии Монастырева нанес кулаком один удар Н. в область головы. Монастырев оттащил Цапенко от Н., а потом схватил Н. и стал его выталкивать из комнаты. В процессе выталкивания Монастырев запачкался кровью Н. Когда он вытолкал Н. на крыльцо кафе, то, повернувшись, увидел, как Т. и Цапенко выходят из кафе. Монастырев попросил Т. увезти его домой и стал закрывать кафе. Как садились в машину Т. и Цапенко, он не видел, потому что не обращал внимания. Монастырев сел в машину, где уже находились Цапенко и Т. Монастырев даже не обратил внимание на то, что отсутствовал Н. После того, как Т. тронул автомобиль, Монастырев сразу «отключился». Очнулся Монастырев от того, что Т. толкнул его в колено и попросил остаться в кафе. Когда Монастырев выходил из машины и заходил в кафе, в машине также находились Т. и Цапенко.

Изъятые при задержании у него трусы и ремень были в мокром состоянии из-за того, что он обмочился.

Ездили ли они на р.**, он не помнит, узнал только от сотрудников милиции, что «мы замочили Н.».

Н. он не трогал, телесных повреждений ему не наносил. Была ли кровь между диваном и стеной, он не знает.

По поводу этих показаний Монастырев суду пояснил, что подтверждает их частично. Не подтверждает их в той части, что не помнит, как ездили на Чумыш, что видел, как Цапенко ударил Н. в его присутствии. Подтверждает, что Н., Цапенко и Т. приехали вместе. Когда он давал показания в качестве подозреваемого, то был пьян. Замечания на неправильное содержание протокола допроса он не сделал, потому что был в шоке: сумбур в голове, его могут обвинить, хотя знал, что он не виноват.

В качестве обвиняемого Монастырев **____2008 года показал (Т 1,л.д. 194-199), что после свадьбы он, Цапенко, Т. и К. прибыли в кафе. Он с К. играл в нарды в средней кабинке и там же он уснул. Барменша В. перевела его в другую кабинку, где он продолжил спать. В это время Цапенко и другое лицо искали Н. и нашли его в одной из квартир в д.** по ул.**. Это Монастыреву известно со слов Цапенко. А со слов барменши ему известно, что Цапенко появился в кафе с полураздетым и избитым Н., что Цапенко поднял шум в поисках Монастырева. Когда Цапенко сказали, где находится Монастырев, то Цапенко пришел и стал его будить, но не смог. Тогда Цапенко стал избивать Н. Это Монастыреву известно со слов барменши. Она также сказала, что в процессе этого избиения кто-то задел Монастырева, который прикрикнул на Цапенко, а последний после этого утащил Н. в подсобку, где продолжил избивать его. Монастырев сам помнит события с того момента, когда он сам уже находился в подсобке, куда вошли Т. и К. В подсобке Монастырев видел, как Цапенко наносил ногой Н. удары – 1 удар в голову. В момент этого удара Н. стоял на ногах полусогнувшись, закрывал голову руками. От этого удара Н. отбросило на стену и он осел возле стены. Затем Цапенко нанес не менее 2-х ударов Н. в область туловища и головы. Лицо и руки Н. были в крови. Он закрывал голову от ударов. Монастырев оттащил Цапенко от Н. Монастырев позвонил знакомому таксисту, чтобы тот увез Н. домой, но тот ответил, что приехать не сможет. Монастырев стал вытирать кровь в подсобке. Цапенко стал требовать от Т., чтобы тот взял машину своего отца. Последующее Монастырев не помнит. Помнит только, что сам он не нанес Н. ни одного удара. Кроме Цапенко Н. никто не бил. Монастыреву достоверно известно, что Н. убил Цапенко, но давать показания по данному факту не желает, потому что это находится за пределами его обвинения. Однако в будущем в случае необходимости готов сотрудничать со следствием.

По поводу данных показаний Монастырев суду пояснил, что подтверждает их тоже частично. В частности, он не подтверждает, что Цапенко в его присутствии бил Н., что Цапенко и другое лицо привели в кафе Н. раздетым и избитым, но подтверждает, что ему известно, что Н. убил Цапенко. Такие показания следователю Монастырев дал умышленно, чтобы дать следователю направление к всестороннему расследованию уголовного дела.

Всё, что он знал, он знал со слов К. и Т. на очных ставках с ними.

При допросе в качестве обвиняемого **___2008 года (Т 3,л.д. 222-227) Монастырев заявил, что подтверждает ранее данные им показания, дополнений дать следователю не желает в связи с его явной предвзятостью, и ходатайствовал о приобщение к материалам уголовного дела двух записок, переданных **____ и **___ соответственно ему в изоляторе. Первая написана Цапенко лично, а вторая – сокамерником Т. по прозвищу «**». В первой записке упоминается о том, что Т. подстрекал Цапенко и К. к убийству Н., а во второй – о том, что на берегу было 2 ножа – у Цапенко и у Т. Т. опасался, что могут найти второй нож, имеющий отношение к убийству, с отпечатками пальцев, а также анашу, которая всегда была у Т. Эти записки Монастырев длительное время не передавал следователю, потому что не доверял ему, опасался, что они могут быть утрачены, но сообщал ему, что они у него есть.

По данным показаниям Монастырев суду пояснил, что показания подтверждает. К. и Т. представляли угрозу ему и его семье, могли запугать жену и дочь.

В качестве обвиняемого Монастырев на предварительном следствии также показал (Т 5,л.д. 89-96), что вину не признает, показания давать не желает. Однако он при этом показал, что когда он проснулся в подсобке в нетрезвом состоянии, то увидел, как Цапенко наносил удары Н., то есть 1 удар, это ему так показалось. Затем он оттащил Цапенко от Н. и увидел, как К. нанес удар Н. Так как К. стоял за спиной Цапенко и боком к нему, поэтому он не увидел, чем К. нанес удар Н. От этого удара Н. отлетел и ударился головой о стенку. Возможно и Т. наносил удары Н., но Монастырев этого не видел.

По приезду на берег р.** его кто-то разбудил, он проследовал за двумя незнакомыми мужчинами, чтобы посмотреть, что они там делают. В процессе наблюдения он услышал какие-то крики и, обернувшись, увидел, что у задней части автомобиля стоят Т., К. и Цапенко и при этом, как ему показалось, К. и Цапенко дрались между собой. Монастырев подошел к ним, поскольку увидел, что там происходит какой-то конфликт, схватил стоящего ближе всех к нему К. и стал его оттаскивать. В этот момент он увидел в правой руке К. нож. В этот же момент упал Цапенко. Когда Цапенко встал, Монастырев увидел, что на земле что-то лежит. Как потом узнал Монастырев, это был Н. Цапенко и К. находились с правой стороны автомобиля багажника, Т. – с левой.

На очной ставке между Монастыревым и Цапенко (Т 1,л.д. 213-221) Монастырев настоял на том, что видел, как Цапенко в подсобке ударил рукой Н. 2 раза в область лица или груди, точно сказать не может, потому что стоял в проеме двери. Дальнейшие попытки Цапенко ударить Н. он пресек. После этого Н.-у нанес удар К., хотя самого удара он не видел, потому что Цапенко закрывал ему обзор. Монастырев слышал звук удара, видел, что Н. отлетел, ударился о стену и по стене спустился вниз. Больше Н. никто не бил. Позже, из показаний Т. и К. ему стало известно, что смерть Н. причинил Цапенко.

Цапенко возразил против показаний Монастырева и показал сам, что он не бил и не убивал Н. Н. били Т. и К. ногами в область головы. А на берегу К. заточкой нанес не менее 7-10 ударов Н. в область шеи.

В судебном заседании по поводу этих показаний Цапенко заявил, что Н. ударов он не наносил.

Монастырев пояснил, что его показания правдивые те, которые он дал суду, потому что надеется на справедливое разбирательство. Показания его на предварительном следствии были обусловлены его желанием вынудить следователя произвести разностороннее и полное расследование. Он давал следователю показания о том, что видел, как Цапенко в подсобке ударил Н. Однако сделал он это для того, чтобы тем самым побудить Цапенко выразить возражение против Монастырева и, тем самым, проявить, что их действия не носили согласованный группой характер.

Потерпевшая показала, что Н. был ее родным братом. Он проживал с матерью и был ее надеждой. По характеру он был добрым. О его смерти она узнала от знакомого. После этого она пошла в морг, где узнала тело брата. Вскрытие уже было произведено. Об обстоятельствах смерти брата ей ничего не известно.

О том, что брат украл пистолет у кого-то, она не знала. Ей ничего не известно о его взаимоотношениях с подсудимыми. Брат иногда употреблял спиртное.

Брат был 3-4 раза судим. Последняя судимость закончилась наказанием в виде лишения свободы сроком на 7 лет 6 месяцев. Судили его по ч.3 ст.111 УК РФ, потерпевший потом умер.

В ходе предварительного следствия, когда уже знакомилась с материалами уголовного дела, она писала заявление о привлечении к уголовной ответственности Монастырева. При написании этого заявления она пользовалась подсказкой следователя М. в изложении «шапки» заявления. Текст же заявления она излагала самостоятельно. Она хотела написать заявление о привлечении и Цапенко, но не успела, потому что матери стало плохо, и она ушла.

Свидетель Т. показал суду, что с подсудимыми у него были дружеские отношения. Но после содеянного ими у него в связи с этим к ним неприязненное отношение, которое не сказывается на объективности его показаний, поскольку причин для оговора подсудимых у него нет.

**___2008 года он отмечал рождение дочери. В течение вечера он по этому случаю употреблял в компании близких спиртное, потом побывал на свадьбе Р., где встретил Монастырева, Цапенко и К. Через какое-то время они поехали в кафе, принадлежащее Монастыреву, где проводили время. При этом он угощал кого-то пивом, все были в нетрезвом состоянии. Эпизодически ему на глаза попадались Цапенко и Монастырев. В один момент к нему обратился Монастырев с просьбой съездить на машине куда-то, не объяснив – куда и с какой целью. Т. отказался, не может объяснить почему. Через некоторое время к нему обратился Цапенко с той же просьбой. Т. согласился. Он не помнит, как прозвучало предложение Цапенко и почему он согласился, несмотря на необходимость управления автомобилем в состоянии опьянения. Он один сходил за машиной отца и пригнал ее к кафе. Время было около 3-4 часов утра. При подъезде к кафе он увидел поджидавшего его Цапенко. Тот, увидев Т., постучал в дверь, ему кто-то открыл эту дверь, через которую Цапенко и Монастырев вывели Н. Лицо у Н. было в крови, как и руки, причем кровь выступала обильно. Он был избит. Они вели его, поддерживая. На Н. не было рубашки. Судя по тому, как это все выглядело, Н. был не в состоянии самостоятельно перемещаться, потому что он сам почти не шел. С ними был и К. Т. спросил у него – что делать, потому что был шокирован увиденным. К. ответил, что поедет с ним. Т. открыл заднюю дверь автомобиля и взял своими обеими руками Н. за кисть и предплечье левой руки, чтобы помочь усадить его в машину. Однако Монастырев и Цапенко его отдернули от Т. с комментариями, судя по голосу – Монастырева, что его надо поместить в багажник. В результате этого рука Н., которая была в крови, выскользнула из рук Т. Руки Т. оказались в крови. Он потом их суматошно оттирал от крови: стряхивал кровь с них, обтирал о куртку и брюки, тер ладонь о ладонь. Именно в результате этого кровь попала на предметы его одежды. Возможно, в этот момент он прислонялся одеждой к Н. или машине, которая также оказалась в крови Н. Возможно кровь в виде брызг попала на его одежду в тот момент, когда окровавленная рука Н. выскользнула из его, Т., рук. Но до этого он открыл багажник, куда Монастырев и Цапенко бросили Н. Н. бил изнутри по крышке багажника. В этот момент К. стоял рядом с пивом в руке. В салон сели все: Т. на водительское место, Цапенко на переднее пассажирское, позади него Монастырев, а позади Т. К. Цапенко сказал, что надо ехать на берег р.**. При этом он показывал направление, следуя которому, Т. привез всех на берег р.** в районе пос.**. В этот момент мимо них прошли рыбаки, одного из которых он знает в лицо. Они все поздоровались и прошли дальше. После этого Цапенко и Монастырев сказали открыть багажник, не помнит, кто из них сказал, Т. открыл багажник. Монастырев и Цапенко вытащили Н. из багажника и оба стали его пинать. Когда извлекали Н. из багажника, он был жив, потому что издавал какие-то звуки, но слов членораздельно не произносил. Когда Н. извлекали из багажника, то К. стоял возле машины. При извлечении Н. из багажника Т. находился от них в 1,5-2 м., по другую сторону багажника автомобиля. Цапенко стоял у ног Н., а Монастырев у его головы. При этом Т. видел, как они наносили удары. Монастырев конкретно ногами ударил Н. не менее 3 раз. Мест приложения ударов в определенные области тела Н. он не видел, потому что этот сектор обзора закрывал багажник. Но он четко видел замахи и движения ног, характерные для нанесения ударов ногами. Н. лежал правым боком на земле. Монастырев наносил удары в верхнюю часть туловища Н., где голова, плечи, а Цапенко в нижнюю часть туловища. К. в этот момент стоял за Цапенко. Монастырев нанес 3-4 удара. Когда они его стали избивать, Т. повернулся и ушел к воде. Там он умылся и вернулся обратно, вспомнив, что в машине оставил ключи. В этот момент Монастырев сидел на корточках возле Н., а Цапенко шел навстречу Т. и попросил нож, объяснив, что ему надо что-то отрезать. В машине было несколько ножей, один из которых был изготовлен из ножовочного полотна. Этот нож Т. дал Цапенко. Цапенко подошел к Н., стал с ним разговаривать, потом занял положение в полунаклон и стал ножом наносить Н. удары в верхнюю часть туловища, туда, где находятся голова, плечи. Из-за машины Т. были видны ноги Н. Он нанес Н. около 4 ударов. Потом Цапенко сказал, что его надо утопить, чтобы он тут не лежал. Монастырев сказал, что надо все бросать и уезжать отсюда. Цапенко сел в машину и сказал ехать искать груз, сказал, что поедем на пос.***. Т. не стал ему перечить, поэтому они поехали. Когда доехали до канализационно-насосной станции (КНС), то Т. по требованию Цапенко остановился. Там лежали бетонные плиты. По требованию Цапенко он помог ему положить в багажник машины бетонный блок, после чего они приехали обратно на берег. Там никого не было, он ни у кого не спрашивал лодку для затопления трупа. Через непродолжительное время появились Монастырев и К. При этом Монастырев сказал, что ничего не надо делать, предлагал уезжать. Потом Монастырев и Цапенко утащили Н. в кусты, откуда позвали и их для оказания помощи. К. пошел туда. Они стали ломать ветки и забрасывать ими Н. После этого все сели в машину и поехали в город. Они отвезли К. домой, а сами поехали снова в кафе. При этом Цапенко сказал, что Н. надо утопить, что в кафе возьмут пива и поедут на берег. Взяв пива в кафе, они приехали на берег р.**. Там Монастырев и Цапенко взяли Н. за руки, поднесли к краю берега и бросили в воду. После этого Цапенко стал раздеваться. Затем он и Монастырев исчезли из вида, а через некоторое время вернулись, при этом Цапенко на ходу одевался. Они еще постояли, поговорили, сели в машину и поехали в город. Монастырев и Цапенко вышли возле кафе, а Т. запарковал машину и пришел домой.

Утром его задержали. Он как раз вышел из дома с пакетом, к нему подошел сотрудник милиции Х., спросил его данные, спросил про машину, предложил выдать всю одежду, которая была на нем вечером. Это было возле подъезда, в котором проживает Т. Т. без возражений согласился. Всего сотрудников было 5-6 человек. Следователя Щ. среди них не было. Они прошли в его квартиру, где он выдал им одежду, в которой находился вечером: носки, туфли, брюки и рубашку. Одежда лежала на гладильной доске. Она к этому моменту не подвергалась стирке. Протокол выемки оформили только в здании ОВД, куда его сопроводили и где потом задержали: он содержался в ИВС с ** по **____2008 года. В этот период он действительно давал неодинаковые показания. Сначала он ожидал, что Монастырев и Цапенко сами признаются в своих действиях в отношении Н. При этом он не говорил о присутствии при этих событиях К., потому что не хотел, чтобы Монастырев и Цапенко обвинили в насилии его, К. Дело в том, что из разговоров представителей правоохранительных органов ему стало известно, что Монастырев и Цапенко пытаются всю вину за насилие и смерть Н. переложить на, него, Т. В этот период его, Т., вызывал к себе начальник ОВД П., в кабинет которого заходили другие сотрудники ОВД. Но он не помнит – был ли кто там постоянно. Следователя М. там точно не было. Т. не помнит, кому именно отдавал протокол своей явки с повинной. П. ему ничего не говорил об обнаружении окровавленного ножа. Он также не советовал Т. написать заявление, мотивируя тем, что Монастырев все равно будет «сидеть». Ему никто не говорил о том, что якобы Монастырев написал заявление об убийстве Н. Т.-м.

При изъятии его одежды в кармане обнаружили небольшое количество марихуаны, которой его угостили накануне. Сам он вообще наркотики не употребляет. О результатах проверки правоохранительных органов по этому поводу ему ничего не известно. Однако этот факт не имеет отношения к его показаниям по настоящему уголовному делу.

После задержания его одного не оставляли, поэтому он не перемещался без сопровождения сотрудников милиции, тем более свободно.

Ни Т., ни К. в отношении Н. никаких действий не предпринимали, К. к нему даже не подходил. Т. Н-а ранее вообще не видел. Кроме как возле кафе, он к Н. не приближался, поэтому кровь покойного на одежде свидетеля могла оказаться только в результате этого контакта.

Т. не возражал Цапенко при совершении последним противоправных действий в отношении Н., потому что Цапенко человек непредсказуемый, мог в любой момент обратить свое насилие и в отношении него самого, в том числе и с использованием ножа. Он также боялся и Монастырева. С Монастыревым он в течение почти полугода вместе работал – они строили кафе. При этом Монастырев употреблял спиртное, что не особо сказывалось на его поведении. В последствии Монастырев стал злоупотреблять спиртным, неразумно тратя деньги на алкоголь. Поэтому Т. прекратил с ним сотрудничество. В пьяном же состоянии Монастырев себя плохо контролирует. Подтверждением тому является случай, когда Монастырев в его, Т., присутствии стрелял из того самого травматического пистолета, в краже которого он подозревал Н., в директора «М.» в г.Барнауле. Поэтому он и не бросил всех их и не уехал с места преступления – они оба могли его легко найти, чего он опасался.

После этих событий Т. несколько раз избивали. Били молча, ничего не объясняя. Одно из избиений было в день очной ставки с Монастыревым, причем накануне ее: ему выбили один зуб и разрушили другой. У него нет достаточных оснований для утверждения, что это избиение является местью подсудимых за его показания, однако он опасается за свою жизнь. Избиение не повлияло на его показания на очной ставке. Он их не изменил. В протоколе очной ставки неверно записали один момент: адвокат утвердительно заявила, что он не видел, куда Монастырев наносил удары. Было также избиение **____2009 года. Один раз его избили так, что он даже не успел осознать этого. Был случай, когда 4 незнакомцев к нему приставали, в результате чего он вынужденно подрался с одним из этой компании, а потом и со вторым, пока остальные держали первого.

Т. слышал от кого-то, что у Монастырева действительно пропал пистолет. Не помнит Т., шла ли речь о пистолете, когда вывозили Н.

Цапенко в тот вечер был одет в черного цвета штаны и кофту.

С 2004 года Т. не занимается никаким видом спорта. До этого он для себя занимался рукопашным боем, некоторое время был помощником тренера в клубе «П.», а потом самостоятельно вел группу. При этом он не имеет спортивных достижений и разрядов.

Он предоставлял автомобиль для осмотра **___2008 года. Он не помнит – были ли пятна крови на палатке, которую извлекли при осмотре из багажника. До осмотра автомобиль никто не мыл. Он не помнит – производили ли фотосъемку при осмотре автомобиля и делали ли снимки.

После освобождения из ИВС к нему в тот же или на следующий день приходил К. Они обсуждали это происшествие. К. ему говорил, что видел, как в кафе Цапенко бил Н. в подсобном помещении.

Т. не видел, куда Цапенко дел нож, которым бил Н. Там же, на берегу, он видел у Цапенко веревку. Она по виду – своему темному цвету, была похожа на полусгнившую, как будто валялась там. Откуда она появилась, он не знает.

В своих первых показаниях на предварительном следствии он не скрывал факт нахождения на свадьбе. Он также говорил о том, что вместе с Монастыревым ехал со свадьбы.

В период содержания в ИВС к Т. отец не приходил.

С К. у него приятельские отношения. Т. не знает ничего об употреблении К. героина.

Т. не помнит – бил ли Монастырев Н. руками.

Когда он делал заявление о явке с повинной, то в этом заявлении, как и в последующих показаниях в качестве подозреваемого, а также и свидетеля, он не все излагал. Дело в том, что на моменты этих пояснений и показаний, особенно ** и **____2008 года, он пребывал еще в похмельном состоянии, некоторые моменты у него выпали из памяти. Они потом восстанавливались с течением времени. Например, после освобождения из ИВС у него состоялся разговор с ТП. Она ему сказала, что они были на свадьбе, что вместе оттуда приехали в кафе. Только тогда он об этом вспомнил. Поэтому некоторые эпизоды он вспоминал с течением времени. Кроме того, по некоторым моментам ему не задавали вопросы, поэтому он о них и не пояснял. Что касается участия К. в событиях, то он не хотел его туда вмешивать, поэтому не давал о нем показания. Все остальное он излагал так, как помнил на тот момент.

По указанным причинам не соответствует действительности то, о чем он указывал в своем заявлении в протоколе явки с повинной и в протоколах допросов в качестве подозреваемого: что он сам открыл дверь кафе, когда пригнал туда машину, что Монастырев и Цапенко просто шли по бокам от Н., когда выводили его из кафе, потому что они его вели, что на берегу Цапенко привстал и сделал несколько ударов Н. каким-то предметом, что он, Т., там заснул за рулем, что Цапенко и Монастырев вытащили из машины камень и понесли его.

Т. на предварительном следствии в качестве свидетеля показал (Т 1,л.д. 104-108), что вечером **___2008 года он после празднования дня рождения дочери и присутствия на свадьбе знакомого находился в кафе Монастырева, где продолжал употреблять спиртное – пил пиво. Там к нему подошел Монастырев и предложил съездить на берег р.**, чтобы разобраться с человеком, укравшим у него пистолет. Т. пригнал к кафе автомобиль. Начинало уже светать. Монастырев и парень по кличке «Цапа» под руки вывели избитого парня – все лицо было в крови, который был одет только в брюки и с трудом переставлял ноги. Т. открыл заднюю дверь автомобиля и потянул парня за руку. При этом он запачкал свою руку и свою рубашку в кровь. Монастырев в резкой форме сказал ему открыть багажник, что он и сделал. Они поместили парня в багажник автомобиля: сначала засунули голову и туловище, а потом ноги, сложив парня «пополам». Парень сопротивлялся, но ничего не говорил. Монастырев и «Цапа» захлопнули крышку багажника. После этого Т. услышал несколько ударов по крышке багажника изнутри. По их указанию он вывез их на берег р.**. Там мимо них прошли два рыбака, которые поздоровались с ними. Время было около 5 часов утра. По требованию «Цапы» и Монастырева он открыл багажник. Они вытащили парня из багажника и бросили его возле машины на дорогу. Парень мычал, но ничего не говорил. Они оба стали его пинать. Т. не знает, в какие части тела они его пинали и сколько нанесли ударов. Он в этот момент отошел от них. Монастырев и «Цапа» стали кричать про ствол, что он у Монастырева украл ствол и за это надо ответить. Т. пошел к реке, умылся. Когда же он вернулся к машине, то парень был еще живой и что-то мычал. «Цапа» попросил у него нож. Т. дал ему один из двух ножей, находящихся в машине. «Цапа» с ножом подошел к парню, возле головы которого на корточках сидел Монастырев, тоже присел на корточки и что-то стал парню втолковывать. Потом «Цапа» стал ножом наносить удары парню в верхнюю часть тела, возможно в голову. Он нанес 3-4 удара. Возможно нанес еще, но Т. в этот момент сел в автомобиль, потому что ему стало страшно: «Цапа» очень агрессивный, легко может порезать и даже убить человека по малозначительному поводу. А тут он и Монастырев были пьяны. Т. боялся и Монастырева, потому что тот тоже агрессивный, а он, Т., лишний свидетель убийства, который им не нужен. Т. пребывал в страхе от того, что не знал, что будет с ним самим после этого. В течение еще нескольких минут Т. ощущал какие-то движения позади машины, а потом «Цапа» и Монастырев оба потащили парня в кусты, что рядом с машиной. Несколько минут они там что-то делали, а потом пришли и сели в машину. Ножа он у них уже не видел. «Цапа» сказал ему ехать. Т. поехал в обратном направлении. Они отъехали довольно далеко, когда «Цапа» и Монастырев о чем-то между собой переговорили, после чего «Цапа» сказал, что его там найдут, что надо вернуться и утопить его, потому что в реке меньше вероятности обнаружения. По их указанию он поехал в город за пивом. Он подвез их к кафе Монастырева, они вошли в него и вышли минут через 5 с тремя бутылками пива, после чего поехали снова на р.**, но частично по другой дороге. В частном секторе они остановились, рядом лежала груда бетонных плит. «Цапа» в резкой форме сказал ему помочь загрузить один блок. Монастырев сидел в машине. Т. их по-прежнему опасался, поэтому безоговорочно помог загрузить в багажник бетонный блок. Они приехали на то же место, где Монастырев и «Цапа» вытащили блок из багажника, потащили к реке и сбросили его с обрыва. Т. закрыл багажник и сел в салон. Монастырев и «Цапа» вытащили волоком парня из кустов. Они тащили его за руки, ноги волочились по земле. В этот момент на левом плече парня Т. увидел татуировку в виде рисунка, похожего на мишень. Они подтащили его к обрыву и сбросили с него. Т. в этот момент осознал, что произошло убийство. Они же разделись до трусов, спустились с обрыва и поднялись минут через 10-15. Они оделись и сели в машину. Затем они вышли из машины и стали пить пиво, о чем-то разговаривали. После этого они снова сели в машину и сказали ехать в город. Он привез их к кафе. Они вышли, сказали ему, что все будет нормально. Т. отогнал машину в гараж и пошел домой. Дома он выпил приобретенный по пути коктейль. В этот момент ему позвонила из роддома супруга, сказала, чтобы он принес ей сухую смесь для кормления ребенка и кипятильник. Т. переоделся, пошел в аптеку, чтобы купить смесь, но по пути его задержали сотрудники милиции.

Ранее он не давал показания о том, что видел, как убивали парня, потому что опасался за жизнь свою, супруги и дочери, потому что, находясь на свободе, «Цапа» и Монастырев могут причинить ему вред.

Подписи в этом протоколе его, как и его руке принадлежит запись об удостоверении правильности содержания показаний в протоколе допроса. Он подтверждает эти показания, подтверждает, в том числе, и в части того, кто и каким образом в отношении Н. применял насилие. Цапенко попросил у него нож для того, чтобы что-то им отрезать. Но что именно – Т. уже не помнит.

В ходе проверки показаний на месте свидетель Т. подтвердил свои показания с указанием обстановки на месте преступления (Т 1,л.д. 231-255).

По поводу этих показаний Т. в судебном заседании пояснил, что не пояснил о своем намерении посадить возле кафе Н. в салон машины, потому что ему об этом не задавали вопросов. Он пояснял об обстоятельствах преступления и показывал, как это было. Однако при этом излагал не все события детально, имевшие место, а только те моменты, которые предлагал показать следователь. По этой же причине он при данном следственном действии не пояснял о том, что не желал вмешивать Н.

На снимке № 14 фототаблицы к данному протоколу он сам зафиксирован не на том месте, которое занимал в действительности в момент, когда происходило это событие. Ему и не предлагали самому занять это место, ему было предложено указать, какие действия и на каких конкретных местах производили подсудимые. Что касается его самого, то он в этот момент находился возле передней двери автомобиля. А когда Цапенко стал ножом наносить удары, он повернулся и ушел. Он сходил к воде и умылся, потом сходил в туалет, потом вернулся к машине. При этом он постоянно перемещался, не стоял на одном месте. Когда Н. только вытащили из багажника, Т., открывший багажник, отошел к передней двери машины слева, чтобы освободить подсудимым место. При этом он в какой-то момент обернулся и в положении разворота головы назад видел, как Монастырев и Цапенко били Н., лежащего на земле позади багажника. В этот момент он находился слева от машины, а на каком удалении от нее, сказать затрудняется. Когда же он вернулся, сходив к реке и в туалет, то Монастырев находился на том же месте, Н. лежал также на том же месте, а Цапенко шел к нему навстречу. К. также перемещался.

Т подтверждает свои показания, данные им **____2009 года следователю в травматологическом отделении больницы (Т 5,л.д. 110-114) в части того, что имевшее место в ночь с ** на **____2009 года, то есть накануне очной ставки с Монастыревым, избиение его неизвестными было проявлением давления со стороны Монастырева и Цапенко, в связи с чем он отказывается от совместного участия с ними в следственных действиях, поскольку реально опасается за свои жизнь и здоровье, но готов подтвердить свои показания в суде. Он действительно давал эти показания, поскольку на тот момент был в этом уверен. Но после этого было произведено разбирательство, закончившееся установлением одного и неустановлением двоих лиц, причастных к избиению, которое не связало это избиение с подсудимыми. Поэтому на момент судебного разбирательства он уже не имеет оснований для столь категоричного утверждения. Однако полностью возможность избиения по инициативе подсудимых он не исключает. Подтверждает он достоверность своих показаний и в части того, что видел, как Монастырев ногами наносил Н. удары в область «где-то» головы и верхней части туловища, а Цапенко наносил удары в область туловища Н., а также, когда взял у Т. нож, наносил им удары в область верхней части тела.

Багажник машины открывается только ключом.

На очной ставке с Монастыревым Т. дал показания, аналогичные показаниям, данным им в судебном заседании (Т 1,л.д. 151-160). В судебном заседании свидетель подтвердил соответствие их действительности за исключением одного момента: на очной ставке его показания в части применяемого Монастыревым насилия зафиксированы таким образом, что он видел, как Монастырев делал какие-то движения у головы Н., а бил ли он последнего – Т. не видел, поскольку загораживала машина. Свои показания на очной ставке в этой части он в судебном заседании не подтверждает, потому что они в такой формулировке были записаны следователем под влиянием адвоката Гусельниковой. Адвокат как бы сделала заключение посредством своей формулировки, что поскольку обзор ему закрывала машина, поэтому он и не мог видеть, бил ли Монастырев Н. Соответствуют действительности его показания по данному моменту, которые он дал в судебном заседании.

Монастырев на этой очной ставке не согласился с показаниями Т. Он пояснил, что когда Цапенко его разбудил через форточку, а он открыл кафе, то увидел Цапенко, Т. и Н. Последний был опухшим, но не избитым. Он Цапенко заявил, что зачем они Н. привели, ему, Монастыреву, через 2 дня надо быть в милиции, где ему отдадут пистолет. Н. сказал, что он хочет уладить конфликт по поводу похищенного им пистолета и компенсировать этот поступок материально. Они посидели в кафе. Потом Монастырев отошел включить музыку, а по возвращении услышал грохот из подсобки. Пройдя туда, он увидел, как между диваном и стеной справа Цапенко руками в область головы избивает Н. Н. был в крови, закрывался руками от ударов, сам в ответ удары не наносил. Монастырев стал отводить Цапенко от Н. Затем по причине сильного опьянения помнит смутно только как выталкивал Н. из подсобки, как они стояли на берегу, как отошел в туалет к кустам, что там стоял Цапенко, а рядом с ним лежал закиданный ветками Н., Цапенко ему что-то рассказывал, Т. вытащил из багажника кирпич или шлакоблок, веревку, Цапенко стал привязывать груз к трупу, Т. с Цапенко сбросили труп с грузом с берега, но они не долетели до воды, Т. и Цапенко разделись, затащили труп и груз в воду на 1,5 м, после этого они уехали.

В начале очной ставки оба ее участника заявили, что отношения между ними нормальные.

Свидетель К. суду показал, что с Монастыревым он находился в дружеских отношениях, с Цапенко они были просто знакомы. Неприязненных отношений с ними у него нет, оснований для их оговора не имеет, конфликтов у него с ними не было. Т. является его другом.

**____2008 года, ближе к вечеру, возможно около **час., он, Монастырев, Цапенко и Т. поехали на свадьбу товарища, где все употребляли спиртное. Там между Цапенко и каким-то парнем произошел конфликт, в ходе которого Цапенко вел себя агрессивно. Он кричал, ругался. За столом К. сидел возле Цапенко. При этом он увидел торчащий из кармана у Цапенко нож. Зная агрессивный характер Цапенко, чтобы не произошло ничего, он вытащил из его кармана этот нож и куда-то его положил. Монастырев был в значительной степени опьянения, потому что длительное время лежал на лавке. Потом они заказали такси и на микроавтобусе он, Цапенко, Т., Монастырев и ТП приехали в город. Монастырев пригласил всех в свое кафе. В кафе они отдыхали, пили пиво. Он общался с разными людьми. В один из моментов, в который, он не помнит чем занимался и где конкретно находился, он увидел, что Цапенко завел в кафе ранее ему незнакомого парня, как потом выяснилось, это был Н. Н. был с голым торсом, телесных повреждений на нем не было. Судя по походке, Н. был в нетрезвом состоянии. Цапенко вел его за руку. Они сразу проследовали в подсобное помещение кафе, которое расположено в конце коридора от общего зала. К. из интереса проследовал за ними. В подсобке находился Монастырев, который пьяный спал на диване. Цапенко нанес кулаками Н. несколько сильных ударов в область головы. У Н. выступила изо рта кровь. Он упал в угол, оказался на корточках. Цапенко продолжил его избивать, нанося удары ногами в область головы и тела. К. не помнит, чтобы Цапенко при этом высказывал намерение убить Н. Монастырев проснулся и поднялся. К. и Монастырев стали успокаивать Цапенко, на что тот отрицательно реагировал. Потом Цапенко вышел в зал, принес скотч, которым связал руки Н. в положении сзади. Потом К. и Цапенко вышли в зал, а в подсобке оставались Монастырев и Н. Когда К., Т., Цапенко и барменша стояли и общались, вышел Монастырев. Он был спокоен, сказал, чтобы они не входили в подсобку, и ушел, выйдя из кафе. В этот момент в зале посетителей уже не было. К. стало ясно, что их выпроводили, вероятнее всего по инициативе Цапенко, с учетом этого происшествия. К. и Цапенко сели за столик. Цапенко стал говорить о том, что нужна машина. На вопрос К. он ответил, что машина нужна для того, чтобы вывезти Н. ближе к реке и убить. В этот момент Цапенко вспомнил, что у отца Т. есть машина, на которой Т. иногда ездит. Он отозвал Т. в сторону, они там стали общаться, после чего ушли. В этот момент К., будучи изначально потрясенным этим избиением и пребывая в «шоке», решил зайти в подсобку, чтобы попытаться как-то облегчить положение Н. Когда он вошел в подсобку, то Н. лежал на полу со связанными руками. Свет в подсобке К. не включал. В потоке света, падающего из коридора, он видел лужу крови на полу возле двери, а также на голове Н. Н. спросил у него сигарету. Он развязал Н. руки, вставил ему в рот сигарету, которую сам же и прикурил для него, а потом вышел. Пришел Монастырев через несколько часов, а потом появился и Цапенко. Они сразу проследовали в подсобку. К. в этот момент общался в кабинке с барменшей. При этом К. видел, как Цапенко и Монастырев под руки вывели Н. из кафе, проведя его через зал на выход. Цапенко и Н. вели его, держа с двух сторон. Они держали его своими руками за плечи, то есть выше локтя, прижимая к себе. Н. при этом был в полусогнутом состоянии. Его голова была склонена вперед на грудь, руки свободно свисали книзу. Он «перебирал» ногами. Это было похоже на то, как тащат пьяного человека, который не в состоянии перемещаться сам. Н. был окровавленный. Кто-то из них резким тоном сказал К., чтобы он им помог. Однако он, пребывая в испуге от всего этого, отказался, о чем сказал. Он взял бутылку пива и направился с ними на улицу. По выходу он увидел автомобиль Т. Не помнит, чтобы возле автомобиля Т. стоял другой автомобиль, чтобы кто-то входил в кафе, когда из него выходил Т. Т. открыл багажник, а затем в него Монастырев или Цапенко поместили Н. Как ему помнится, Т. предлагал посадить Н. в салон. Однако он в этом не уверен. Они все сели в салон и поехали в сторону р.**. Цапенко сидел на переднем пассажирском сидении, он и Монастырев на заднем. Управлял автомобилем Т. По дороге туда о происходящем никакого разговора не происходило. Они приехали на берег за пос.**. Т. открыл багажник. Кто-то Н. извлек оттуда и положил на землю позади автомобиля. Как припоминает К., Н. лежал позади автомобиля перпендикулярно ходу движения на левом боку лицом от автомобиля. К. отошел от автомобиля метра на 4 и стоял позади него справа, Монастырев стоял между ним и автомобилем на расстоянии примерно полутора метров от него, Цапенко стоял напротив К. – также позади автомобиля, но с левой его стороны, а Т. находился впереди автомобиля так же, как и Цапенко, по левой стороне. Н. был жив, потому что дышал и хрипел при этом. Потом стали избивать Н. Били его Цапенко и Монастырев. Они оба наносили удары кулаками и ногами в область головы и туловища, били по всем частям тела. Он это видел, видел, как они наклонялись к Н.-у и наносили ему удары. Цапенко при этом находился у ног Н. Он не помнит – говорили ли что избивавшие в процессе нанесения ударов. Т. со своего места из-за автомобиля мог и не видеть, в какие части тела наносились удары. Неожиданно для К. у Цапенко появился в руке нож, которым он стал наносить удары с большими замахами Н. в область головы. После первых ударов К. отвернулся, потому что не мог это наблюдать. Поэтому не может сказать – отходил ли Цапенко от Н. и подходили ли к нему. При этом он слышал, как Цапенко кричал, что Н. надо утопить, что его нельзя оставлять там. Потом Цапенко в грубой форме приказал Т. сесть за руль, они оба сели в автомобиль и поехали в сторону города. Когда Монастырев и К. остались одни на берегу, то К. спросил у Монастырева о причинах насилия над Н. Монастырев ответил ему, что это справедливое наказание за какой-то ствол, как понял К. – за пистолет, хотя он не слышал, чтобы у Монастырева были какие-то проблемы с пистолетом. Цапенко и Т. долго не было. Монастырев и К. решили, что они не вернутся, поэтому пошли пешком в сторону города. Пройдя какое-то расстояние, возможно около 300 м., они услышали оклик. Посмотрев, увидели, что машина стоит на берегу, на том же месте, возле нее находятся Цапенко и Т. Когда они подошли, то К. увидел возле машины бетонную глыбу, а Цапенко распутывал веревку типа каната. Монастырев и К. пытались убедить Цапенко, что ничего делать не надо. При этом Монастырев выхватил у Цапенко веревку и отбросил ее в сторону. Монастырев и Цапенко подхватили тело Н. и отнесли его за кусты черемухи. Кто-то из них ему крикнул, чтобы он шел им помогать. К., испугавшись расплаты с их стороны, подчинился. Они там стали ветками забрасывать тело. Цапенко приказал ему в грубой форме делать то же самое. Поэтому К. также забрасывал ветками тело Н. После этого они вчетвером сели в автомобиль и поехали в сторону города. На берегу кроме них никого не было. Когда доехали до первых многоэтажных домов, Монастырев пригласил всех в кафе попить пива. К. отказался, пояснив, что ему нужно домой. Т. подвез его к подъезду, он вышел и пошел домой. В это время было уже утро, могло быть 6-7 час. утра.

В присутствии К.-а Н. по кафе не ходил, он не покидал подсобку. Сколько времени Н. находился в подсобке, К. не помнит по прошествии значительного времени.

За все время Н. ничего не говорил по поводу совершаемых в отношении него действий.

На следующий день К. уехал на дачу в деревню, а когда вернулся, то позвонил Т. Тот ему ответил, что ему некогда разговаривать, что у него милиция. К. стало ясно, в чем дело.

К. и Т. не применяли насилие к Н. К. даже не контактировал с ним. Он до этого случая Н. не знал вообще и был шокирован насилием над ним.

В ходе тех событий, как и в настоящее время, он опасался расправы со стороны Цапенко и Монастырева. Они были агрессивны и пребывали в нетрезвом состоянии. Цапенко ранее как-то предлагал ему драться на ножах, что также указывает на его опасность. Во время конфликта на свадьбе он проявил агрессивность. Также он по характеру вспыльчивый. О нем К. слышал плохие отзывы. Сам он с ним знаком был менее года, тесно они не общались. У Монастырева есть друзья, которые могут повлиять на жизнь людей. Однако ему, К., лично не угрожали. Тем не менее, он и в настоящее время опасается давления на себя со стороны знакомых Монастырева. Именно потому, что он опасался за свою жизнь, он не ушел из кафе, а остался и даже поехал с ними. При этом он считал, что поскольку события начались в его присутствии, то он не может покинуть эту компанию с тем, чтобы каким-то образом не допустить убийства. Кроме того, он опасался за своего друга Т.

В тот вечер он был одет в полуспортивные летние брюки белого цвета, сандалии бело-коричневого цвета, светлые носки, футболку. Эту одежду по приезду домой утром он снял. На следующий день он оделся в другую одежду, соответствующую для работы на даче, а та оставалась дома. Однако она была чистая. Пятен крови на ней быть не могло, поэтому свидетель не могла их видеть. Он допускает, что мог ходить по кафе с закатанной штаниной. Эту одежду потом изъял следователь. Ее принесла мать в день его доставления в отдел милиции, что имело место через 1-2 недели после этого случая, но точно не помнит. Впоследствии его одежду вернули его матери, он ее больше не носил. Из дома его забрали сотрудники милиции. Перед этим ему никто не звонил и не предупреждал об их приезде. Дома и перед допросом его никто не обыскивал.

В тот день К. также был в нетрезвом состоянии. Он употреблял пиво и крепкие напитки. Однако степень его опьянения не мешала ему все воспринимать и фиксировать в памяти адекватно. Когда они вернулись со свадьбы, у него было нормальное веселое состояние. Во всяком случае, он в суде дает показания такими, какими он их помнит на момент допроса. Все, что он показал, он помнит хорошо вне зависимости от алкогольного опьянения.

После того, как Т. освободили, они встретились во дворе дома Т. Последний вкратце рассказал об обстоятельствах его задержания и о том, какие показания он дал. Он ничего не рассказывал о Монастыреве и Цапенко. В ходе следствия К. давал показания на месте преступления в присутствии понятых. Знает, что показания Т. там же проверяли с его участием.

Г.-у К. знает, между ними дружеские отношения. У него нет оснований полагать, что она его оговаривает. Он действительно просил ее дать показания по делу, если она все помнит, правдивые. При этом он действовал в интересах Т., поскольку беспокоился за него. Что касается себя лично, то он не просил ее дать показания, что стоял возле нее, когда заводили в кафе Н.

Цапенко за столиком в кафе определенно сказал, что машина нужна для вывоза Н. и последующего убийства. Они в этот момент были вдвоем за столом. Цапенко так откровенно о своих намерениях ему сказал потому, что был пьян.

К. ничего не известно о том, что кто-то предлагал А. встретиться для разговора на тему настоящего уголовного дела. У К. с ней нормальные отношения знакомых, он полагает, что она не может его оговаривать. В тот вечер он действительно просил ее зайти в подсобное помещение, чтобы она, возможно, смогла бы повлиять на ситуацию с насилием над Н. Он при этом пребывал в шоковом состоянии и не осознавал разумность своих действий.

У К. нет сговора с Т. относительно содержания их свидетельских показаний.

Осенью 2008 года ему звонил Монастырев и просил его изменить показания. Это произошло при следующих обстоятельствах.

Его нашли Д. и Е. и сказали, что ему нужно поговорить по телефону с Монастыревым. Они посадили его в машину Д. и привезли к детскому саду «**», что в ** микрорайоне. Там Д. со своего телефона набрал Монастырева и передал ему трубку. Громкая связь при этом не была включена, поэтому Д. и Е. не могли слышать весь разговор. Монастырев у него спросил – кто дает против него показания? К. ему ответил, что он, К. При этом К. не говорил, что там все были пьяные. А вот Монастырев сам ему сказал, что он сам ничего не помнит. К. ему вкратце рассказал все события преступления в отношении Н., в том числе и том, что Монастырев его избивал. Монастырев ему сказал, чтобы он изменил показания таким образом, чтобы Монастырев в этом не фигурировал. Давления на него Монастырев никакого не оказывал, он только заявил – как хочешь, так и меняй.

Он ранее давал показания, что Монастырев позвонил на его, К., телефон. Однако свои показания в этой части он объясняет суду тем, что не хотел впутывать в это дело Д., полагая, что эта деталь не существенна. Почему он следователю дал показания об этом звонке, он на настоящий момент вспомнить не может, а поэтому может объяснить только тем, что, видимо, следователь ему задал такой вопрос: «Не звонил ли ему кто?» - на который он и дал показания об этой просьбе Монастырева по телефону.

Он также не стал давать показания об оказанном на него давлении в ходе производства по делу по той же причине, что не хотел впутывать в это дело других лиц. Но после того, как Д. суду показал о, якобы, избиении его Т., то решил показать об этом случае, но так как это происходило на самом деле. Когда он приехал из своей войсковой части в Заринск по вызову суда, то встретился с Т., от которого вместе со своим другом Ж. и Т., которых попросил проводить его, шел домой. В этот момент ему позвонил Д. и сказал, что им надо поговорить. Он ответил, что сейчас ему некогда, что ему надо явиться в суд для дачи показаний и спросил – о чем тот с ним хочет поговорить. На это Д., обозвав его нецензурно, заявил, что надо встретиться именно сейчас, а о чем говорить, он сам знает. После этих слов он догадался, что разговор будет о его показаниях по уголовному делу в суде, поэтому согласился. Подъехала машина такси, из которой вышли Д., Е. и еще один незнакомый парень в черной куртке. Они стали требовать, чтобы он сел в машину. Он отказался. Д. его ударил. Он упал, выронил при этом свой телефон, а потом отбежал. Незнакомый парень ему сказал, чтобы он забрал телефон и сел в машину по-хорошему. К. отказался. Тогда этот парень схватил его за рукав. К. вырвался. Парень стал подходить к нему, К. убежал от него. В этот момент Т. пятился от подходившего к нему и замахивающегося на него Д. В этот же момент Е. снимал с себя куртку. Т. ударил Д. и убежал. К. с Ж. побежали по направлению к дому К. При этом они видели, что за ними следует та же машина такси. Тогда они стали дворами уходить от преследователей и пришли к дому К. При этих событиях К. сказал Д. и Е., что завтра будет суд. Он и в настоящее время опасается этих людей.

Д. и Монастырев друзья, К. их часто видел вместе.

К. никогда и никому не рассказывал о том, что он избивал Н. в тот день. Он действительно был в одной компании с Е. в квартире ТП., но чтобы он при этом рассказывал о событиях того дня на р.**, то есть, чтобы вообще там состоялся разговор об этом, такого не помнит.

Не помнит также, чтобы он у своих сотрудников спрашивал, делясь своим положением, что ему делать, что на него оказывает давление следствие, чтобы ему посоветовали обратиться в прокуратуру. Он мог об этом рассказывать своим близким друзьям, с которыми общается в узком кругу. Однако этого не помнит.

Что касается его детальных показаний о событиях того дня, то объясняет это тем, что когда Цапенко завел в кафе Н. в необычном виде, то его память стала фиксировать все последующие события.

Таких людей, как И. по кличке «**», Л. он не знает, во всяком случае, не помнит.

В связи с существенными противоречиями в судебном заседании были оглашены показания свидетеля К., данные им в ходе предварительного следствия **____2008 года дал пояснения, аналогичные по обстоятельствам пояснениям, данным суду. В части же противоречий он на предварительном следствии пояснил следующее.

На свадьбе у Р. **____2008 года, когда они за столом пили спиртное, к нему подошел Цапенко и сказал, чтобы К. дал ему нож. К. ему ответил, что ножа у него нет, они лежат на столе. Цапенко подошел к столу, взял кухонный довольно длинный нож, клинок длиной около 15 см, ручка из пластмассы черного цвета, положил его в карман куртки, которая была на нем. На вопрос К. Цапенко ему шепнул на ухо, что сейчас «завалит» эту гадину, при этом указал на парня, который сидел за столом напротив. К. стал его успокаивать, говорил, что сейчас праздник, а он собирается кого-то «валить». Цапенко сказал, что надо собираться и ехать оттуда, пока он кого-нибудь не зарезал. К. указал ему на Монастырева, который в это время дремал на лавке. Они сели за стол. При этом К. незаметно вытащил из кармана Цапенко торчащий нож и положил его на стол. Цапенко и другой парень, крупного телосложения, стали ссориться. Зачинщиком ссоры был Цапенко. Подошел Р. и успокоил Цапенко. Через некоторое время подъехал Т., который со своими родственниками отмечал рождения дочери. Они еще немного посидели. Супруга Р. вызвала такси. На такси К., Т., Т-а – родственница супруги Т., Цапенко и Монастырев поехали в кафе к Монастыреву. Там Монастырев взял им пива, которое они пили за столиком в кабинке. В это время Цапенко куда-то ушел. К. и Монастырев играли в нарды. После этого Монастырев пошел в подсобное помещение поспать, а К. вышел из кафе покурить. Время было около ** час. **____2008 года. В этот момент К. увидел, как Цапенко с каким-то парнем ведут до этого К.-у неизвестного Н. Н. был одет в брюки, с голым торсом и босыми ногами. Парень, который с Цапенко вел Н., оставил Н. Цапенко и ушел. К. спросил у Цапенко – кого он привел? Цапенко ответил, что это Н., который украл у Андрея ствол. По виду Н. был выпившим, его пошатывало, он засыпал, телесных повреждений на нем не было. Цапенко завел Н. в кафе, посадил за столик в одной из трех кабинок, после чего пошел будить Монастырева. К. проследовал за ним. Цапенко стал будить Монастырева, говорил: «Андрей, вставай, я Н. привел». К. стал говорить Цапенко, чтобы он не приставал к Монастыреву, чтобы тот спал. Цапенко сказал, что сейчас заведет в подсобку к Монастыреву Н. Цапенко взял за руку Н., привел его в подсобку. Н. шел самостоятельно, сопротивления не оказывал. Заведя Н. в подсобку, Цапенко толкнул его в угол за диван. Н. отшатнулся к стене. Сразу после этого Цапенко кулаком нанес Н. 2 удара в лицо. У Н. изо рта пошла кровь, он присел на корточки, свесив голову. Монастырев встал с дивана, чтобы посмотреть, что происходит. В этот момент Цапенко со значительной силой пнул Н. в голову, от чего тот ударился головой о стену и упал на пол. Лежащего Н. Цапенко не менее 4 раз пнул ногой по голове, а также много раз пинал ногами по телу, рукам и ногам. Н. был весь в крови. Монастырев сказал Цапенко, чтобы тот успокоился. Цапенко говорил, что не надо его успокаивать, просил нож, чтобы убить Н. При этом он сказал Монастыреву: «А ты говорил, что я его не найду?!». Н. хрипел, ничего не говорил. Цапенко вышел в кафе, а К. остался с Монастыревым и Н. Цапенко принес широкий скотч, связал Н. руки за спиной, ноги, заклеил рот. При этом он переворачивал Н. Потом Цапенко и К. вышли в кафе. Цапенко кричал барменше, чтобы она закрывала кафе, чтобы в кафе никого не было. В это время в кафе было около 7 посетителей. Барменша попросила посетителей, чтобы они вышли из кафе. Время было около ** час. ночи. Посетители покинули кафе. Монастырев вышел из подсобки, сказал К., Цапенко, Т. и барменше, чтобы они не заходили в подсобку, а сам вышел из кафе, сказав, чтобы за ним закрыли дверь. Т., Цапенко и К. сели за столик, барменша осталась за стойкой. Цапенко сказал: «Давайте найдем машину, увезем Н. на р.**». К. сказал ему, что этого не надо делать, не надо убивать Н., достаточно его просто вывести на улицу и там оставить. Цапенко достал телефон, спросил у К. номер какого-нибудь таксиста. На вопрос К. он сказал, что ищет машину, чтобы убить Н. где-нибудь возле р.**. После этого Цапенко, зная, что Т. ездит иногда на машине отца, отвел его в сторону и стал уговаривать, чтобы тот взял машину отца. Затем они вместе вышли из кафе. К. вошел в подсобку. Он подумал развязать Н., потому что тот уже никуда не сможет уйти самостоятельно. Н. лежал на полу. Он спросил у К. сигарету. К. развязал на нем скотч, вставил ему сигарету в рот. К. спрашивал у Н. – как тот в это все ввязался. Н. не отвечал, молча курил. К. вышел в зал. В этот момент он услышал, как кто-то стучит. Он открыл дверь. Вошел Монастырев. С Монастыревым и барменшей они сидели в средней кабинке, говорили о том, что делать дальше. К. сказал Монастыреву, что надо отпустить барменшу, что время уже около **час., пора закрывать кафе. Монастырев ответил, что это его барменша и он сам ей скажет, во сколько уходить. Они просидели около 10 минут, когда постучали в дверь. Барменша открыла дверь. Вошел Цапенко. К. разговаривал с барменшей и при этом видел, как Цапенко и Монастырев выводили Н., взял его под руки. Руки и ноги Н. не были связаны. Монастырев или Цапенко попросили К. помочь. Но К., видя Н. в крови, ответил, что помогать не будет. Монастырев и Цапенко стали выводить Н. К. взял бутылку пива у барменши, которая за бар-стойкой все это наблюдала – как выносили Н., и вышел на улицу. Т. стоял возле машины ** синего цвета, по указанию Монастырева или Цапенко открыл ключом багажник. Монастырев и Цапенко подвели Н. к багажнику, К. шел следом. Монастырев и Цапенко закинули Н. в багажник. Н. лежал в багажнике, крышка которого не закрывалась. Цапенко с силой ее захлопнул. Монастырев в это время уже сидел на заднем сидении «со стороны пассажира». К. сел рядом с ним, Т. за руль, Цапенко рядом с Т. Они поехали. Цапенко говорил Т. куда ехать. Они приехали к р.** за поселком **, место указал Цапенко. Там вышли из машины. Т. открыл багажник. Монастырев, взяв Н. за штанины, вытащил его из багажника и вывалил на землю. Н. упал на правый бок. Монастырев кулаком нанес с большой силой не менее 2-х ударов в голову и не менее 3-х ударов ногами со значительной силой в область боков и спины Н. Н. не защищался, руками голову не прикрывал, не уворачивался, у него не было сил. В это же время Н. по телу и по ногам пинал Цапенко. Цапенко нанес Н. не менее 5-ти ударов. Т. находился неподалеку и также наблюдал за происходящим. Т. и К. участия в избиении не принимали, но и остановить не пытались, поскольку опасались, что Монастырев и Цапенко могут избить и их, или даже убить как лишних свидетелей преступления. После этого он увидел в руках Цапенко самодельный нож. Затем Цапенко подошел к Н., встал над ним и стал ножом наносить удары Н. в область головы, шеи и плеча. Удары он наносил со значительной силой, потому что нож погружался в тело. Монастырев стоял рядом. Н. умер почти мгновенно, из его ран выступала кровь. Куда делся нож, К. не видел. Потом Цапенко сказал, что надо топить Н. Монастырев сказал: «Зачем это надо? Поехали домой». Цапенко сказал Т. садиться за руль, что надо ехать за грузом, топить Н. Состояние Т. было испуганным. Он сел за руль и вместе с Цапенко поехал. Оставшись вдвоем с Монастыревым, К. спросил у него – зачем так жестоко поступили с Н. Монастырев ответил, что как жил Н., так он и закончил свою жизнь, что Н. понес справедливое наказание за то, что украл у него пистолет. Время было около **час.**___, было уже светло. Т. и Цапенко долго не приезжали. К. и Монастырев решили, что они уже не вернутся и пошли в сторону города. Они отошли метров 200, когда услышали, как Цапенко и Т. зовут их. Тогда они вернулись и увидели возле машины бетонную глыбу. В руках у Цапенко была многожильная веревка вроде каната, которую он раскручивал. Как понял К., Цапенко хотел этой веревкой привязать тело к глыбе и утопить. Монастырев сказал, что нужно просто тело утащить в кусты и уехать в город. Он и Цапенко за ноги утащили тело Н. в кусты черемухи, стали рвать ветки и забрасывать ими тело. Цапенко, судя по голосу, в резкой форме сказал К. помогать. К., опасаясь расправы с их стороны, подошел и тоже стал ломать ветки и прикрывать ими тело. Потом они уехали, Т. довез его до дома.

С Т. они друзья. С Монастыревым находится в нормальных отношениях знакомых, иногда заходил к нему в кафе попить пива. С Цапенко они просто знакомы, но К. старается с ним не общаться, поскольку знает, что тот конфликтный и неуравновешенный человек. Цапенко любит ножи, это у него что-то вроде хобби, он однажды предлагал К. драться на ножах.

Ранее К. было известно о существовавшем между Монастыревым и Н. конфликте по поводу травматического пистолета, который был у него похищен, как считает Монастырев, Н. Об этом Монастырев говорил.

Цапенко постоянно находится с Монастыревым, считает его своим неформальным лидером, готов выполнить любой приказ Монастырева, даже самый немыслимый.

Он опасается Цапенко и Монастырева, потому что, увидев, как они избивали Н. и как Цапенко наносил ножевые удары, видя их отношение к этому, он реально допускает, что они могут причинить ему вред.

Данные показания К. в судебном заседании подтвердил. Расхождение в показаниях он объяснил тем, что к моменту допроса его в суде прошло значительное время, вследствие чего он многое подзабыл. К тому же он в армии пытался забыть и не думать об этом происшествии. В связи с этим пояснял суду то, что помнил, и как это осталось у него в памяти. Поэтому в части противоречий достоверные сведения им изложены в показаниях, которые давал на предварительном следствии. Некоторые несущественные детали он не помнит. Но то, о чем дал показания, помнит уверенно. Поэтому уверенно утверждает, в частности, что избиение подсудимыми Н. происходило именно таким образом, как это указано в его протоколе допроса. Монастырев наносил Н. удары в голову кулаками, а по телу кулаками и ногами. Цапенко бил по телу кулаками и ногами. Это он утверждает.

На берегу после извлечения из багажника Н. лежал на правом боку, как записано в протоколе его допроса, а не на левом, как он с неуверенностью пояснял в своем свободном рассказе в суде. Как он припоминает, Н. лежал на правом боку головой к правой стороне машины. В какую сторону он был обращен лицом, вспомнить уверенно не может, вероятнее всего к машине. При допросе в суде он пояснял, что Н. лежал лицом в его сторону. Однако он об этом показал, как это помнил.

Нож на свадьбе, который он вытащил из кармана Цапенко, был кухонный, а ранения Н. Цапенко причинял другим ножом, самодельным.

Ситуацию, при которой Цапенко предлагал ему драться на ножах, он припомнить не может.

Снятый им с Н. в подсобке скотч он оставил там же. Как он снимал скотч, припомнить не может. Возможно он его просто ослабил, стянув с губ и рук Н., и приопустил, оставив на нем. Но когда Н. выводили из подсобки, то скотча на нем он не видел.

За Цапенко с Н. в подсобку пошел потому, что знал, что там спит пьяный Монастырев, а он не хотел, чтобы Цапенко его будил.

Когда Монастырев уходил на время из кафе, то дверь была закрыта.

Когда выводили Н. из кафе, то он стоял, возможно, у бар-стойки, а возможно и в другом месте, но в 10-15 м. от них.

В процессе избиения Н. между подсудимыми не было разговора как в смысле их взаимодействия, так и возражений друг другу.

В процессе насилия над Н. на берегу он отвлекался на какие-то мгновения. Возможно он просто отворачивался или отходил на пару шагов, сейчас вспомнить не может. Для него, как он это воспринял, все это событие произошло мгновенно. А сколько оно объективно длилось, он не помнит.

То, что руки Н. в подсобке были связаны сзади, он это хорошо помнит, потому что сам ему эти руки развязывал.

На очной ставке с Т.-м К. **____2008 года дал показания, аналогичные его показаниям при допросе следователем (Т 1,л.д. 131-138).

Такие же показания он дал и при их проверке **____2008 года на месте преступления (Т 3,л.д. 23-38). При этом, что зафиксировано на фототаблице, он детально показывает и демонстрирует, каким образом был помещен Н. в багажник машины, в каком положении он находился после его извлечения из багажника на землю, каким образом – из какого положения, Н. наносили удары кулаками и ногами Монастырев и Цапенко, а также ножом Цапенко, где находились сразу после извлечения Н. из багажника он сам, Монастырев, Т. При этом он уточнил, с обозрением фотоснимка № 6, что Монастырев из положения наклона бил кулаком Н. в нижнюю левую заднюю часть головы. Из такого же положения наносил удары Н. ножом Цапенко.

На очной ставке с Монастыревым **____2008 года К. определенно показал, что Монастырев на берегу р.** нанес кулаком Н. 2 удара в область головы и два удара ногами в область спины за то, что тот украл у Андрея пистолет. Об этом (краже пистолета) ему известно со слов Цапенко, когда последний привел Н. в кафе. В кафе же Монастырев Н. не бил.

Монастырев не согласился с его показаниями, пояснив, что К. плохо помнит эти события и заблуждается (Т 1,л.д. 200-204).

Свидетель А. суду показала, что она в течение около полутора недель стажировалась на работе в кафе, принадлежащем Монастыреву. Поэтому она знает Монастырева, с которым у нее были только рабочие нормальные отношения. Цапенко она знала только визуально, отношений с ним не имела. Видела в кафе также и К., и Т. Около ** час. **____2008 года она пришла на работу в кафе, которое оказалось закрыто. Поэтому она решила, что работать в этот день не будет, и ушла домой. Однако по звонку Монастырева она пришла на работу к ** часу. Там был Монастырев, который вскоре ушел и через некоторое время вернулся с К., Цапенко и, кажется, Т. Они прошли в последнюю кабинку. К. взял нарды и унес их в кабинку. Через некоторое время она видела, что Монастырев в сильной степени опьянения общался с двумя девушками за столиком. Она предложила ему пойти отдохнуть в подсобное помещение. Он сначала отказался, а потом согласился. Она помогла ему добраться до подсобного помещения, в котором никого не было. К. и Цапенко в это время оставались в кабинке. Спустя некоторое время она видела, как Цапенко с каким-то мужчиной завели в кабинку незнакомого ей ранее мужчину, как потом она узнала его фамилия Н. Последний был в трико. Они вели его под руки как пьяного. Освещение в кафе не позволяло ей рассмотреть Н., поэтому она не видела – был ли он избит. Какое-то время они сидели в кабинке. Что там происходило, она не видела. Когда завели Н., то Цапенко, который был в возбужденном состоянии, спросил у нее – где Монастырев, потом прошел в подсобку и с трудом разбудил Монастырева, сказал ему «вставай, привели». Ей Цапенко сказал выйти, она вышла.

В какой-то момент к ней подходил Цапенко и брал у нее широкий скотч. Она спросила у него – зачем ему скотч, но он ответил, что не важно. Со скотчем он направился в подсобку.

В этот же вечер она за пивом направилась в подсобку. Однако ей открыл Цапенко, сказал, что ей там делать нечего, она повернулась и ушла. В этот момент она видела в подсобке несколько человек, которые перемещались. Однако узнать их она не смогла, потому что Цапенко закрывал ей видимость. Поэтому не может сказать, чтобы она там видела Монастырева, К. и Т. В тот момент в подсобке хранился небольшой запас пива.

Помнит эпизод, когда Цапенко кричал, что надо вызвать такси, чтобы, как она поняла, кого-то увезти. Но Т. сказал, что не надо, что он возьмет свою машину. В этот момент она Монастырева рядом с ними не видела.

Помнит, что К. из подсобки позвал ее. Она не стала к нему подходить, потому что у нее за бар-стойкой была работа. Однако он угрожающим тоном снова ее позвал. Она испугалась его и подошла. Когда она вошла в подсобку, то увидела там К. и Н. Н. лежал на правом боку лицом к двери. Руки у него спереди были связаны скотчем. Возле головы на полу была приличная лужа крови. К. в этот момент дал Н. сигарету и прикурить. Н. поднимал голову, однако ничего не говорил. Каких-либо телесных повреждений и крови на Н. она не видела. К. ей сказал «посмотри». Она посмотрела и ушла. Как она поняла, К. позвал ее для того, чтобы она никому не рассказывала об увиденном. В подсобке больше никого не было. Потом постучали в дверь. К. открыл дверь, и вошли Монастырев, Цапенко и Т. Потом они ушли. Когда они выходили, кто-то, как она поняла по голосу К., сказал ей закрыть кафе. Она прибрала за столами и закрыла кафе. На улице никого не было, стояла какая-то машина. Время было около ** часов ночи. Она не помнит, кто оставался в кафе в этот момент. При этом она не видела, как и кто выводил Н.

Она не видела, как Н. заводили в подсобку. Когда мужчины находились в подсобке, она шума оттуда не слышала, потому что в кафе играла громкая музыка.

В тот вечер она не видела, чтобы Монастырев или Цапенко били Н., не видела она на них и крови. Монастырев был в такой сильной степени опьянения, что, по ее убеждению, он был не в состоянии кого-то избить.

Перед тем, как всем выйти из подсобки, К. брал у нее пиво. Вообще в этот вечер эта компания несколько раз брала у нее пиво, которое она давала им без оплаты.

На своем рабочем месте она подчинялась только Монастыреву. Однако, когда ее позвал в подсобку К., она подчинилась потому, что испугалась. Почему она выполнила требования Цапенко и не вошла в подсобку, когда направилась туда за пивом, объяснить не может.

В кафе не было другого рабочего кабинета, кроме подсобки.

Помнит, что у К. были закатаны штанины светлых брюк до уровня чуть ниже колен. На одной штанине выше колена она видела капельки крови.

Примерно через неделю после этих событий, время было **час. ночи, ей позвонили. Голос взрослого мужчины предложил ей встретиться на «Камчатке» и пообщаться по данному делу. Она отказалась идти. Тогда мужчина сказал, что он за ней подъедет. Она снова отказалась. Тогда мужчина предложил встретиться на следующий день. Однако она не пошла.

Ее допрашивал следователь М., она давала ему показания. Когда же она прочитала протокол допроса, то обнаружила, что следователь не записал ее показания в части того, что ее в подсобку подзывал К. и показывал на лежащего на полу Н. и что у К. были закатаны штанины брюк, и что она видела на них капли крови. Однако она следователю ничего об этом не сказала, полагая, что так положено, потому что ее допрашивали впервые.

Вообще следователь М. начал допрос с вопроса – она тоже убивала Н.? Об этом некорректном отношении к ней она потом рассказала матери, с которой вместе они написала жалобу на следователя и лично отнесли ее в прокуратуру. Они отдали ее сотруднице прокуратуры, которая заверила, что жалобу она прокурору передаст, а они получат письменный ответ. Однако ответа на свою жалобу они так и не получили.

На очной ставке между К. и А. каждый из них дал показания, аналогичные остальным их показаниям (Т 1,л.д. 205-209).

При этом А. показала в присутствии К. о том, что когда они в кафе остались вдвоем, то К. просил ее зайти в подсобку, она сначала отказалась, а когда К. повторил свою просьбу, она согласилась. Там она увидела избитого и окровавленного Н., испугалась и вернулась в зал. Потом к ней подошел К. и извинился за то, как она поняла, что показал ей избитого Н. Также она пояснила, что не видела, как из кафе выводили Н., потому что в этот момент находилась в зашторенной кабинке.

К. согласился с показаниями А. в этой части и пояснил, что сам не давал показания о приглашении им в подсобку А., потому что не помнил этого. Для чего он позвал ее в подсобку и показал Н., уже не помнит. Также он согласился с теми показаниями А., что она не видела, как выводили Н. Он при предыдущих показаниях исходил из того, что она стояла в этот момент за бар-стойкой, а потому видела это. Но, вероятно, она подошла к бар-стойке уже после того, как Н. вывели. Он помнит, что подходил к бар-стойке и брал у нее пиво.

В судебном заседании исследовано истребованное из прокуратуры г. Заринска надзорное производство по жалобе А.

В данном производстве содержится заявление матери свидетеля А. Заявление датировано **___2008 года, а поступило в прокуратуру **_____2008 года. В этом заявлении она просит принять меры реагирования по поводу неправомерного допроса ее несовершеннолетней дочери следователем М. Неправомерность допроса, по мнению автора жалобы, заключалось в допросе дочери в отсутствие законного представителя и педагога и в заданном следователем вопросе: «Ты вместе с ними убивала?». Она просит дополнительно допросить дочь в ее, матери, присутствии.

Прокурор, проведя проверку, **____2008 года вынес постановление об отказе в удовлетворении жалобы, мотивированное соблюдением следователем норм УПК РФ при допросе 17-ти летнего свидетеля и процессуальной самостоятельностью следователя применительно к необходимости дополнительного допроса. В этот же день матери А.направлен ответ о необоснованности доводов по жалобе с соответствующими разъяснениями.

Свидетель Г., подтверждая правильность своих показаний на предварительном следствии (Т 1,л.д. 145-147), суду пояснила, что не знает подсудимых и Н.

Около ** час. ночи **____2008 года она с подругой по имени О. пришли в кафе «**». Там она встретила своего знакомого К. и вместе сидела за одним столиком. К. был в солидной степени опьянения. Она не помнит, во что он был одет. Помнит только, что на нем были очки. К. был постоянно в поле ее зрения. Он периодически подходил к кому-то, разговаривал, что она видела. Он также выходил из кафе покурить, но это не более чем на 5 минут. При ней он в нарды не играл.

За все время пребывания в кафе она лично не видела, чтобы кто-то применял в отношении кого-то насилие. Там было много нетрезвых мужчин, которые вели себя соответственно своему состоянию. Перед самым ее уходом была какая-то суета: люди забегали. Однако никаких происшествий – ссор, скандалов, в ее присутствии не было. Возможно, кто-то был и побит, но она этого не видела.

Она периодически видела в кафе незнакомого парня с темными волосами. Он ходил по помещению в темных брюках и с голым торсом, находился в нетрезвом состоянии. Первый раз увидела его примерно через 10 минут после своего прихода туда. За все время, пока она там находилась, она не видела на его туловище и лице телесных повреждений, но при этом детально его не рассматривала. Помнит, что он был худощавого, но крепкого телосложения. В какой-то момент, когда она стояла на ступеньках крыльца, то видела, как этого парня, который уже был в сильной степени опьянения, в кафе заводил, придерживая, другой парень со светлыми волосами, одетый также в темные брюки, а также в олимпийку или расстегнутую джинсовую куртку на голое тело. В этот момент, когда он прошел мимо нее, она заметила помарки на его брюках. Возможно такие же были и на руках, но точно не помнит. Однако она не может утверждать – была это кровь или грязь. Возможно, на его теле была и татуировка, но точно не помнит. В последний раз она видела этого парня с голым торсом, когда покидала кафе около ** час. 30 минут, при каких обстоятельствах она его видела, вспомнить не может. Возможно, это было, когда его заводил в кафе светловолосый парень. Этот парень был один с голым торсом. К. с ним не общался. Не видела, чтобы кто-то применял насилие и в отношении этого парня. Сам же он вел себя несколько агрессивно – когда ходил, то толкался.

После того, как все засуетились, то чей-то мужской голос сказал, что кафе закрывается. Это стали повторять за столиками. Люди стали подниматься и уходить. Поэтому она с подругой тоже поднялась и вышла.

Уходя, она на крыльце поговорила немного с К., и ушла вместе с О. Она не видела, чтобы кафе после ее ухода действительно закрыли. Когда она выходила, то в кафе еще оставалось около 15-20 человек. К. оставался там. Он не говорил ей, почему кафе закрывается.

Не помнит, чтобы видела в кафе подсудимых.

К. она знает около 5 лет и хорошо к нему относится. В ее присутствии он наркотики не употреблял.

После этой ночи, спустя одну или несколько недель, К. при встрече ей напомнил совместное времяпровождение в кафе и сказал, что в ту ночь убили человека. Подробности он ей не говорил. Он сказал, что его самого подозревают в причастности к этому преступлению, и спросил – сможет ли она подтвердить, что он в ту ночь в кафе был все время рядом с ней. При этом он не просил давать какие-то определенные показания. Она ответила, что готова это сделать. Спустя некоторое время, как только смогла выбрать время в заботах со своим маленьким ребенком, она сама пошла в милицию и следователю дала те показания, которые содержатся в материалах уголовного дела. Все, что она показала следователю, соответствует действительности. По выходу из здания милиции она по своей инициативе позвонила К. и сообщила, что дала показания. Следователю она дала менее подробные показания, чем в суде, потому что следователь не задавал столько уточняющих вопросов, сколько задали в судебном заседании.

ТП засвидетельствовала суду, что Т. является мужем ее родной сестры. Монастырева она знает, поскольку работала в принадлежащем ему кафе «**» в качестве бармена около 2 месяцев. Это было в начале 2008 года. Отношения между ними были нормальными. Потом он стал употреблять спиртное, вследствие чего она в его поведении усмотрела угрозу в свой адрес, поэтому оставила работу. Тем не менее, у нее к нему нет неприязни, отсутствуют основания для его оговора. Цапенко она лично не знает.

**____2008 года ее сестра родила дочь. Это событие они отмечали на пос.**. Потом вечером Т. ей позвонил и позвал на свадьбу. Она поехала с ним туда. Это было в пос.**. Там были Монастырев, Цапенко, К. Все были в нетрезвом состоянии. Потом она из разговоров узнала, что в кафе «**» произошел конфликт, поэтому все поехали туда. Она тоже поехала. Они ехали в одном такси-микроавтобусе – она, Т., Цапенко, К. и Монастырев. Был ли кто еще, она не помнит. Когда прибыли к кафе, то она постояла немного и пошла в расположенный рядом ночной клуб «**». Мужчины все поговорили немного и направились в кафе. А какой там был конфликт, она не знает. Из этого ночного клуба она примерно 5 раз заходила в кафе присмотреть за Т., чтобы он не выпил лишнего спиртного. При этом она там долго не задерживалась, максимум около 2 минут. Она видела его общающимся с К. Они либо сидели за столиком, либо стояли возле бар-стойки. Один раз, когда она стояла возле бар-стойки, она увидела, как из подсобного помещения вышел Монастырев. Кисти обеих рук у него с наружной стороны были в пятнах крови. Она обратила на это внимание. Он прошел мимо нее сзади в непосредственной близости от нее и направился к раковине. То, что на руках у Монастырева была кровь, она определила по красному цвету. Она не помнит – были у него руки опущены, когда он проходил мимо нее. Освещение в этот момент было яркое. Она с ним в разговор не вступала. Цапенко в это время в кафе не было: кабинки были пусты, а зал просматривался, значит он был в подсобке, но она не помнит, чтобы он туда входил. Шума из подсобки она не слышала. Но при других посещениях кафе она Цапенко в нем видела. Однако не помнит, с кем он там был в компании. Также она не помнит, где находились Т. и К. в тот момент, когда мимо нее прошел Монастырев. В последний раз она пришла посмотреть на Т., но кафе уже было закрыто. Где был Т. в этот момент, она не знает. Вообще он был в нетрезвом состоянии, но вел себя адекватно. Монастырев также был в нетрезвом состоянии. К. также был в алкогольном опьянении, но не шатался при ходьбе. Она тоже была в нетрезвом состоянии, в кафе брала себе пиво, максимум 3 бутылки. Однако она была не пьяная и все, о чем дала показания, помнит уверенно.

Она не слышала, чтобы Цапенко и Монастырев что-то обсуждали.

На свадьбе она конфликтов не замечала.

Между Т. и К. были нормальные отношения, как между хорошими знакомыми, но не дружеские. Эти отношения между ними не изменились и после **___2008 года.

В судебном заседании в связи с противоречиями частично оглашены показания ТП на предварительном следствии о следующем (Т1,л.д. 139-141).

Когда Монастырев с окровавленными руками прошел к умывальнику, то она из зала слышала чей-то голос о том, что к Монастыреву кого-то привели за какое-то дело и что этого человека избивают в подсобке. Монастырев вымыл руки и вновь направился в подсобное помещение. Он находился в возбужденном состоянии, но паники или криков она не слышала. В подсобное помещение также заходил и Цапенко. Она не видела, чтобы туда входили Т. и К.

ТП в судебном заседании подтвердила правильность своих показаний на предварительном следствии и объяснила, что эти моменты она за давностью времени подзабыла. Действительно, кто-то сказал, что произошел конфликт между Монастыревым и кем-то, что кого-то избили.

Свидетель КГ суду показала, что К. является ее сыном. По характеру он добрый. Подсудимых она не знает.

**___2008 года около **часов сын ушел, как он сказал, на улицу. После полуночи она начала беспокоиться в связи с его невозвращением, поэтому стала ему звонить. Он ей по телефону отвечал, что с ним все нормально, что скоро придет, что находится в кафе. Вернулся он около **час. 40 мин, возможно в ** час. Ничего странного или необычного в его поведении она не заметила. Одежда на нем была чистая, а одет он был в светлые брюки, футболку в полоску и обут был в светлые туфли. Он покушал и лег спать, ничего при этом о своем времяпровождении не рассказывал. Около **час. **____2008 года он позвонил ей, сказал, что находится в милиции, попросил принести вещи. Она прибыла в милицию с вещами. На ее расспросы он только сказал, что «пальцем его не тронул», не стал больше ничего объяснять, пояснив, что не видит смысла ее «загружать». Потом от работников милиции она узнала, что он был свидетелем убийства.

С ** по **____2008 года сын находился дома. В ее присутствии к нему никто не приходил.

Одежду сына, в которой он был в ночь на **___2008 года, она стирала на следующий день –**____2008 года. Получается, что в ней он проходил несколько дней. В плане отношения к своему внешнему виду применительно к одежде сын чистоплотный.

Она знает, что сын знаком с Т. с середины ___2008 года.

Ей неизвестно, чтобы сын употреблял наркотики.

После окончания техникума у сына были отсрочки от призыва в армию, связанные с его болезнью, а также операцией по поводу аппендицита. У него был приступ аппендицита, его увезли в больницу на машине «Скорой помощи». Операцию сделали, он находился в стационаре 2 недели, потом долечивался амбулаторно, потому что у него плохо заживал шов. Это было в конце ____2008 года. В армию его призвали **____2008 года.

После убийства он выглядел обычно, она не заметила, чтобы он кого-то боялся.

Она относила в милицию одежду и туфли сына.

На работу в г. Новокузнецк он ездил один раз, это было в ___2008 года. В ______2008 года сын жил в Заринске, работал в железнодорожной организации и не работал в Новокузнецке.

Свидетель подтвердила свои показания на предварительном следствии (Т 1,л.д. 148-150) о том, что сын ей пояснил, что в ночь на **____2008 года его знакомый Андрей и еще какой-то парень убили третьего парня. Однако подробностей этого события он ей не рассказывал.

Свидетель ТВ суду показал, что подсудимых он не знает, знал родителей Монастырева. Неприязни к подсудимым он не имеет. Н. он не знал.

Его сын Т. живет отдельно. Сын по характеру не агрессивный, не употребляет спиртное и наркотики.

Сын после окончания школы учился в военном училище. После третьего курса он оставил училище, потому что в армии в то время порядка не было. Поэтому сразу поступил в политехнический институт.

**____2008 года у сына родилась дочь. Это событие они отметили на пос.**. Оттуда он на своей машине ** государственный регистрационный знак *** около полуночи поехал домой. Сначала он завез домой свою жену, потом сына с Т-ой, после чего запарковал машину в гараже и пошел домой. Утром следующего дня, примерно до ** час., он забрал машину в гараже с женой поехал на дачу дочери. Когда брал машину, то ничего необычного в ней не заметил. В салоне был порядок, багажник он не осматривал. Никаких пятен крови на рулевом колесе он не видел. Примерно около 16 час. ему позвонил начальник ОВД, полковник, спросил – на машине ли он?, после чего предложил на ней приехать к ОВД. Когда ТВ туда приехал, то там следователь и сотрудники милиции стали осматривать машину, фотографировать ее. При этом у него изъяли из багажника палатку, а также два ножа, которые до сих пор не возвратили. Один нож лежал под отделением для перчаток в нише, а второй был под ковриком. Эти ножи принадлежат ему. Он их постоянно возит в машине для всяких хозяйственных надобностей, большей частью для использования на даче. А чтобы их там не украли, то он постоянно возит их в машине, как и топор, и лопату. После осмотра машины он на ней уехал и поставил ее в гараж.

До проведения осмотра машины, он ее не мыл. Он не знал о том, что сын ночью ее эксплуатировал. Он до сих пор не знает, что на самом деле произошло, сын ему не рассказывал, а он у него об этом не расспрашивал, даже не спрашивал, за что его задерживали. Сын имеет свои комплекты ключей от гаража и машины, пользуется ими самостоятельно по своему усмотрению в любой момент. Он сыну доверяет. Сын ему даже не говорил, что брал машину в ночь на**___.

Свидетель Д. суду показала, что знает подсудимых и находится с ними в нормальных отношениях. Н. она не знала. Об обстоятельствах преступления ей ничего не известно.

**___2008 года она с мужем устраивала вечер по случаю их бракосочетания. На этот вечер около ** час. приехали Монастырев, Цапенко, К., Т. и сестра жены ТП. Они были в нетрезвом состоянии, но в незначительной степени опьянения. Пробыли они до начала 1-го часа ночи и уехали на микроавтобусе такси, который она вызвала по их просьбе. Необходимость убытия они объяснили тем, что некому присматривать за клубом Монастырева. За время их пребывания – немного более часа, драк и больших конфликтов не свадьбе не было. Цапенко вступил в словесную перебранку с кем-то, сидящим напротив него. При этом он был раздражен, как это бывает при ссорах. К. ему сделал замечание в том смысле, что они находятся на свадьбе и следует успокоиться. На этом все прекратилось. Ссора длилась около 5 минут. После этого в течение около 1 часа все было нормально. Все они немного употребляли спиртное, но уехали не сильно пьяные. Монастырев и Цапенко агрессии не проявляли, за острые предметы не хватались, попыток к дракам не было, в том числе и при словесном конфликте с участием Цапенко. Монастырев был спокоен.

Монастырева она знает более 2 лет. Общалась с ним в компаниях. При этом характеризует его исключительно положительно. Агрессивным она его никогда не видела.

Свидетель Р. суду показал, что с подсудимыми у него нормальные товарищеские отношения, с Н. у него отношений не было. С К. и Т. они просто знакомы, неприязни между ними не было.

Осенью 2008 года ему позвонил Монастырев и попросил найти К., чтобы с ним поговорить. Р. нашел К., со своего телефона набрал номер телефона Монастырева, включил громкую связь и предоставил телефон для разговора К. При этом он слышал, как К. стал извиняться перед Монастыревым и объяснять, что он дал показания по уголовному делу под давлением представителей следствия, что когда Монастырев будет отбывать срок, то он будет обеспечивать его семью. Монастырев же на него давления не оказывал, не угрожал ему, ни о чем его не просил, а только выразился нецензурной бранью в адрес К. за это. При этом разговоре, который происходил в машине, присутствовал Е.

Примерно **____2008 года К. ему лично рассказывал, что он, Т. и Цапенко били Н. в подсобном помещении и на р.**, причем пинали ногами, что К. там пил пиво и тоже пинал Н., что потом его утопили, что его возможно ищет милиция, от которой он скрывается, что намерен призваться в армию. Р. на этом настаивает и аргументирует это тем, что кроме как от К. он эту информацию получить ни от кого не мог, потому что с другими участниками тех событий не общался. От кого-то, но уже не помнит от кого, он слышал, что К. об этом рассказывал и в другом кругу.

Недели три назад Р. увидел К. и Т. и решил к ним подойти и попросить, чтобы они не клеветали на Монастырева. Однако когда он к ним подошел, то Т. его ударил и убежал. При этом он крикнул, что с ним еще поговорят. Исполнения этой угрозы пока не последовало, но он опасается ее. К. и Т. он не боится.

К. также говорил, что Н. убил Цапенко и, как он помнит, при помощи ножа.

Свидетель Е. в судебном заседании показал, что с подсудимыми они друзья, Н. он знал, но отношений с ним у него не было.

В ____2008 года ему Р. сказал, что звонил из следственного изолятора г.Бийска Монастырев и просил их найти К. и устроить ему разговор по телефону с Монастыревым. Они его нашли и связались с Монастыревым. Возможно при этом Р. сам позвонил Монастыреву. Этот разговор происходил в машине, при котором Е. не присутствовал, потому что вышел из машины, поэтому он не знает, о чем они говорили. Он не слышал, чтобы Монастырев говорил К., что они все врут. Он слышал лишь, как К. сказал, что там все пьяные были и никто ничего не помнит.

Как-то К. в одной из компаний, когда они вместе употребляли спиртное, рассказывал, что он, Т. и остальные были на р.**, что Монастырев в машине спал пьяный. Но конкретно об обстоятельствах произошедшего он ничего не говорил, подробностей не рассказывал, да и Е. был в тот раз пьяный. Он помнит, что К. говорил что-то про утопление Н., но не говорил, кто это сделал. К. в этой компании из тех, кто находился на р.**, был с ними один.

М. в качестве свидетеля показал, что он в должности следователя расследовал настоящее уголовное дело. Он **____2008 года находился в ОВД по г.Заринску, когда туда поступила информация об обнаружении трупа. В составе оперативно-следственной группы он выехал на место происшествия. Труп с ножевыми ранениями был обнаружен в воде. К его шее была привязана веревка, второй конец которой был привязан к бетонному блоку. В ОВД по подозрению в причастности к преступлению были доставлены Монастырев, Т. и Цапенко. Они были задержаны. Были произведены осмотры кафе, машины, в результате которых обнаружили множество похожих на кровь пятен. Спустя примерно неделю выяснилось, что на берег ездил и К. Потом причастность К. и Т. к насилию в отношении Н. не подтвердилась: у них не было мотива совершения этого преступления. Выяснилось, что Н. похитил у Монастырева травматический пистолет, Монастырев ему за это мстил, а Цапенко, как друг Монастырева, также мстил Н., действуя в интересах Монастырева.

С самого начала предварительного следствия К. и Т. показали, что боятся Монастырева и Цапенко, характеризовали их как агрессивных. Т. пришел на очную ставку с Монастыревым с телесными повреждениями. М. хотел следственное действие перенести. Но Т. заявил, что избиение его не повлияет на его показания. Доказать, что избиение Т. связано с расследованием уголовного дела не было возможным, но подозрения остались. Т. также говорил, что во время расследования уголовного дела к нему подходили от Монастырева люди, интересовались расследование дела. К. также говорил, что ему из следственного изолятора звонил Монастырев и просил изменить показания в его пользу. В ходе всего следствия оба свидетеля неоднократно говорили, что опасаются Монастырева и Цапенко.

Тем не менее, во время очной ставки по поведению Т. было заметно, что избиение все-таки повлияло на него. Он был в растерянном состоянии, прятал взгляд, постоянно прижимал к щеке носовой платок, на вопросы отвечал сбивчиво, выглядел невнимательным или угнетенным. Монастырев же обрушил на него массу вопросов в повелительном тоне, которые больше касались характеристики личности и не имели отношения к предмету очной ставки. Он вел себя навязчиво, чем воздействовал на Т. Т. при ответах сбивался, как понял М., из-за растерянности. Возможно по этой причине Т. дал показания в части, несколько отличающиеся от предыдущих его же показаний. В частности, он на очной ставке в итоге дал показания о том, что не видел, а предполагает, как Монастырев избивал Н., потому что ему якобы видимость закрывал багажник машины, хотя ранее определенно показывал, что видел это. Впоследствии он показывал, что видел, как Монастырев делал ногой замахи в сторону лежащего Н., которого он тоже видел. При этом он не видел только мест и моментов приложения ударов, что невнимательно прочитал протокол очной ставки и поэтому подписал его. Ответы Т. записаны в протоколе очной ставки в таком смысле, что он и не видел нанесения Монастыревым ударов Н. Кроме того, защитник Монастырева проредактировала ответ Т., согласно чему тоже получался несколько иной смысл ответа. Т. показал, что видел движения ног Монастырева. Адвокат Гусельникова И.И. уточнила, что видел движения, но не видел удары. Т. сказал – получается, что так. Он не стал возражать против ответа в такой редакции, замечаний не выразил.

Монастыреву он за 1-2 дня до проведения очной ставки говорил, что будет ее проводить, но не говорил когда именно.

М. давления на Монастырева и Цапенко не оказывал. Все следственные действия с их участием происходили и с участием их защитников. Замечаний по протоколам не было. М. неизвестно, чтобы и сотрудники милиции оказывали давление на них.

Монастырев в начале производства по делу давал показания, а потом отказался это делать, стал писать множество заявлений, из которых не была ясна его позиция по уголовному делу. Потом он заявил, что знает, кто совершил убийство, но не скажет, потому что это не относится к обвинению его самого.

О происшествии М. узнал от дежурного по ОВД, когда сам находился там.

О задержании Т. он узнал, когда приехал с осмотра места происшествия: Т. находился в кабинете начальника ОВД П., куда и вошел М. Это было до начала осмотра автомобиля Т. Обстоятельствами задержания Т. он не интересовался, помнит только, что тот был доставлен с места жительства. На тот момент М. знал, что имеется информация о лицах, причастных к совершению преступления в отношении Н., но кто эти лица, М. еще не знал. Поскольку было установлено, что на машине Т. ездили на берег р.**, поэтому и возникла необходимость в его задержании.

Как оказалась в кабинете одежда Т., М. не помнит. Он не помнит – изъял ее в процессе личного досмотра Т. или выемки. Если она изымалась посредством выемки, значит при этом снятие одежды Т. с него самого в кабинете не происходило. Однако М. помнит, что с Т. ездили к нему домой за вещами, ездили М., участковый уполномоченный милиции и кто-то из службы уголовного розыска. При этом М. в квартиру не входил.

О том, что у Т. изымали наркотики, М. знает только со слов Монастырева. Также только со слов Монастырева М. известно, что Н. ему должен деньги за хищение у него травматического пистолета.

В результате осмотра машины ножи, насколько помнит М., не изымались. Осмотр производил другой следователь.

Протокол явки с повинной Т.-а М. увидел в период с ** по ** ___2008 года на столе у дежурного по ОВД. Он ознакомился с этим протоколом. Суть заявления Т. сводилась к тому, что Монастырев и Цапенко совершили преступление в отношении Н., а Т. был очевидцем.

Заключение экспертизы по одежде Т. было М. предъявлено Т. Это никак не повлияло на его показания, потому что он их не изменил, а только объяснил происхождение на ней крови.

Какая необходимость у следователя Щ. была в допросе М. с разницей в 2 дня, М. не знает. В какой форме происходил допрос, он не помнит.

К.-а М. увидел впервые возле своего кабинета, когда и допросил его. Как он там оказался, М. не знает. Это было спустя 1-1,5 недели после возбуждения уголовного дела. Кто-то принес вещи К. М. их осмотрел, они были чистые, поэтому не стал их изымать и направлять на экспертизу. Когда и при каких обстоятельствах они были возвращены, он не помнит.

Когда появилась информация о причастности Монастырева и Цапенко к убийству Н., тогда же и появилась информация о мотивах этого преступления – кража Н. травматического пистолета у Монастырева. Об этом М. сказал кто-то из оперативных сотрудников милиции. Это подтверждалось материалами уголовного дела, копию процессуального решения по которому М. приобщил к материалам настоящего уголовного дела. И хотя эта кража имела место недели за три до убийства Н., мотив подтвердился, потому что из показаний свидетелей убийства Н. было установлено, что в момент совершения преступления об этом упоминалось.

Показания К. у М. не вызывали сомнения, потому что между его показаниями и показаниями Т. были противоречия, хотя у них была возможность встречаться и договориться о согласованности показаний. Поэтому и была проведена очная ставка между ними.

На момент предъявления обвинения Монастыреву в ____2008 года с участием адвоката Газина у М. не было официального отказа Монастырева от этого защитника. Когда такое заявление впоследствии поступило, М. произвел замену на адвоката Гусельникову.

Монастырев действительно обращался с жалобами на то, что его задержание было оформлено позже установленного законом срока. В этой связи М. пытался установить это действительное время, но ему это не удалось.

М. было известно, что в прокуратуру поступало заявление о якобы незаконных методах допроса свидетеля А. Однако это заявление написала не сама свидетель, а ее мать. Допрос этого свидетеля производился в рамках закона и в корректной форме, оснований для жалобы не было, о чем М. дал объяснение прокурору. При допросе А. ему не давала показания о том, что видела К. в кафе с закатанными штанинами брюк и с пятнами крови на них.

При расследовании уголовного дела были и другие версии совершения преступления, но они оказались при проверке не состоятельными.

Следователь Щ., отвечая на вопросы подсудимого Монастырева, суду в качестве свидетеля показал, что он в составе следственной группы производил предварительное следствие по настоящему уголовному делу. При этом он не участвовал в задержании Т., но оформлял задержание Монастырева. Это имело место в здании ОВД по г.Заринску. Он не располагает информацией относительно того, когда доставили Монастырева в ОВД и где он находился в момент задержания. К следователю его привели в служебный кабинет отдела милиции, где он и оформил протокол задержания Монастырева.

Он также производил осмотр автомобиля Т. На память он не помнит – были ли изъяты при этом ножи. Если они изымались, то в протоколе осмотра это должно быть зафиксировано, если же об этом нет сведений в протоколе, значит они не изымались.

Щ. ничего неизвестно об изъятии у Т. наркотиков. Ему также не известно о том, где были изъяты вещи Т. Он помнит, что в материалах уголовного дела имелся протокол выемки его вещей.

Когда Т. находился в больнице, то он отказался от очной ставки с Монастыревым, потому что он дважды в процессе производства по делу был избит и опасался за себя. Поэтому очная ставка проведена не была.

В процессе предварительного следствия от Монастырева ему никакой информации о рыбаках не поступало. Напротив, он неоднократно приходил в изолятор для допроса Монастырева, однако эти допросы не состоялись, потому что Монастырев их срывал.

Дознаватель ОВД Н. в качестве свидетеля защиты суду показала, что в ее производстве уголовного дела по факту избиения Т. не было. Возможно, она возбуждала уголовное дело по данному факту. Это могло произойти при следующих обстоятельствах. В течение около 2 месяцев она занималась уголовными делами по фактам, в числе которых могло быть и данное дело. Однако после возбуждения уголовного дела она его передала в производство другого дознавателя, поэтому не помнит и ничего по делу не знает, в связи с чем и пояснить ничего не может. Во всяком случае она не помнит, чтобы допрашивала Т.

Свидетель защиты П. суду показал, что он в 2008 году занимал должность ** ОВД по г.Заринску. Он знает подсудимых, знал и Н. как ранее судимого. Однако с ними отношений неслужебного характера не имел и неприязни к ним не испытывает. Он не помнит – задерживал ли Монастырева, беседовал ли с ним в отделе милиции по обстоятельствам уголовного дела. Т., как человека, вообще не помнит. С Монастыревым и Цапенко по делам своей службы ранее не сталкивался. Не помнит – были ли у Н. накануне его смерти контакты с милицией, поэтому не помнит, чтобы у милиции были вопросы к нему по факту хищения им пистолета у Монастырева. Дату задержания Цапенко не помнит, как не помнит, чтобы беседовал с ним в здании отдела милиции. Все это он не помнит по причине истечения длительного времени и множества уголовных дел, которыми он занимался.

В его полномочия как *** входили беседы с лицами, содержащимися в ИВС, которые он проводил в помещении ИВС.

Оперуполномоченный отделения уголовного розыска Х. в качестве свидетеля суду показал, что он задерживал Т. по настоящему уголовному делу. Насколько он помнит, об этом ему поступило указание начальника отдела милиции или начальника криминальной службы отдела, потому что стало известно об убийстве Н. Задержание произведено было возле дома Т. При этом он вещи Т. не изымал и в квартиру не поднимался. По задержании Т. он был доставлен в здание ОВД. Был ли у него пакет с вещами, Х. не помнит. Присутствовал ли при задержании Т-а П., Х. не помнит. Сопротивления Т., скорее всего, не оказывал, никакого противоправного поведения не проявлял.

Об отношении Т. к наркотикам Х. ничего не знает, в поле зрения службы по борьбе с незаконным оборотом наркотиков он не появлялся. Он вспоминает, что Т. при задержании показал ему что-то похожее на табак, которое он извлек непонятно откуда. Это было возможно в каком-то свертке, но сразу рассыпалось, ничего не удалось рассмотреть, и собирать было нечего. Т. пояснил что-то в том смысле, что это остатки табака. Это было после того, как Т. задержали и спросили у него – имеется ли у него с собой оружие, наркотические средства или взрывчатые вещества, как они всегда это делают при задержании.

Больше Х. по данному уголовному делу не работал и с Т. не беседовал. К. он не знает. Ничего не знает об автомобиле Т. С Т. у него не было и нет никаких отношений.

За время своей работы в качестве оперуполномоченного только в этом ОВД с 2000 года, в том числе и службе по борьбе с организованной преступностью, он располагает информацией о Монастыреве. Монастырев имеет значительный авторитет среди людей антисоциальной направленности города. Город маленький, поэтому сотрудникам оперативных служб это известно. Он пользуется уважением среди таких лиц, они к нему тянулись, слушали его, потому что он обладает определенным жизненным опытом и имеет свое мнение по тем или иным вопросам.

Цапенко никакого авторитета в этой среде не имел, но общался с лицами, ведущими антиобщественный образ жизни, и сам вел такой образ жизни. С Монастыревым он общался непосредственно только последнее перед их задержанием время.

Т. и К. не были им ни в чем противоправном замечены, как и Н. Вообще его интересовала информация только по тем лицам, действия которых представляли для него оперативный интерес. Поэтому об этих трех лицах он ничего пояснить не может.

Это его личная информация по роду службы.

«Стрелки», это преступные разборки, на которые собираются лица уголовной направленности для решения каких-то своих вопросов.

Свидетель защиты О. суду показал, что Н. он не знал, а с Монастыревым и Цапенко познакомился в местах изоляции. Однако каких-то отношений с ними не имеет. Знает Т. как мужа его родственницы.

Он помнит, как в конце ___2009 года со своими знакомыми, в том числе С. и Ц. пили пиво в машине напротив 3-го подъезда д.** по ул. **. Время было около полуночи. При этом они услышали крики и увидели, как возле подъезда дрались, как потом он узнал, когда приблизился, Т. и мужчина по имени О**, который проживал в соседнем с О. подъезде. Они пытались их разнять, но те переместились к подъезду непосредственно, двери подъезда закрылись, а он и его товарищи не смогли зайти в подъезд, потому что не имели ключа от замка домофона. Через какое-то время к ним подошла жена О** и стала их упрекать в том, что они не предотвратили драку. Потом дверь подъезда кто-то открыл, они смогли войти туда. Там они обнаружили на полу барахтающихся Т. и О**, которые были в крови. Приехала милиция и «Скорая помощь». Как потом рассказала жена О**, Т. в нетрезвом состоянии в киоске вел себя неадекватно: пытался сделать покупку вне очереди, кого-то там толкнул. Это явилось причиной драки с О**. Спустя время свидетель в больнице встретил Т., который на его вопросы пояснил, что подробности по этому происшествию не помнит.

Свидетель защиты И. суду показал, что с подсудимыми и К. он просто знаком, отношений с ними никаких не имеет.

**______2008 года, в этот день было произведено его задержание, он виделся с К. Для него и по его просьбе он приобретал героин, потому что сам хотел употребить этот наркотик. Он, К., Ш., Э. и Л. сидели дома у сожительницы Ш-а, где К. ему хвалился о том, какой он «крутой», как он и Т. на берегу р.** били Н. О том, что последнего бил еще кто-то, бил ли его Цапенко, кто убил Н., К не рассказывал. Он также не называл других мест, где в отношении Н. оказывалось насилие. При этом К. ему доверительно рассказал о своем положении, в которое попал. Он рассказал, что на него сотрудники правоохранительных органов оказывали давление и вынудили его дать показания против Монастырева. Он также сказал, что Монастырев ему звонил, просил рассказать по делу все, как оно было, заявил, что не простит ему оговора Монастырева. В этой связи К. просил совета у И. – как ему в этой ситуации быть. И ему посоветовал обратиться в прокуратуру.

И. не смог объяснить, почему К., с которым у него не было никаких отношений, так доверительно рассказал об этой ситуации и почему просил его совета.

Об этом И. говорил Монастыреву еще в ___2009 года и предложил дать по делу пояснения. С Монастыревым он с **____2009 года содержится в одной камере ИВС.

Свидетель защиты Я. суду показал, что он весной 2008 года строил дом в пос.**. В это время он теплый период года там уже проживал в летней кухне. Примерно в **-м часу утра **____2008 года он и парень по имени Д**, который работал у него на строительстве дома, поехали на ловлю раков. Когда они находились на берегу реки, ему Д** сообщил, что увидел в реке труп. Я. сам подошел к реке и увидел труп, который плавал на поверхности. Он от соседа позвонил в милицию, сотрудникам которой по их прибытии он указал это место. В момент обнаружения трупа Я. видел на реке стариков, которые рыбачили.

При осмотре места происшествия он был понятым. Второго понятого не было. Д** сидел в его машине, которая стояла рядом. Из этой машины Д** мог видеть все на месте происшествия, во всяком случае, было все видно. Однако Д** документов не подписывал. Я. на месте происшествия пробыл минут 15 и уехал. При нем труп из воды не извлекали. Не помнит сейчас – подписывал ли он протокол осмотра места происшествия, может быть подписывал. Он помнит, что подписывал только свое объяснение.

Дня через 4 к нему снова приехали сотрудники милиции, которым он по их просьбе снова указал место происшествия.

На месте происшествия был след, по поводу которого сотрудники милиции высказались в том смысле, что как-будто он скатился в воду.

В 2009 году, в____, к нему приезжал какой-то следователь, задал несколько вопросов и просил подписать какие-то бумаги. Он как раз вышел из бани, бегло прочитал содержание документа и, согласившись с правильностью, подписал. Возможно это и был протокол осмотра места происшествия. Во всяком случае, в иное другое время он подписать его не мог. **____2009 года к нему также приезжали сотрудники правоохранительных органов. Однако в этот раз он точно ничего не подписывал.

Свидетель знает Т.-отца, но не знает его сына. Он не знает, какой у них автомобиль.

Свидетелю предъявлен протокол осмотра места происшествия (Т1,л.д. 14-31). Он пояснил, что подписи понятого в нем принадлежат ему, причем все и на каждой странице. На вопрос суда он не смог объяснить – когда подписал этот протокол, но мог подписать либо на месте сразу, либо в ___2009 года.

Сотрудник уголовного розыска ОВД З. суду показал, что он работал по материалу по факту кражи у Монастырева травматического пистолета. Началось все с того, что Монастырев привел в его кабинет Н.-а, который признал, что украл у Монастырева этот пистолет. У Н. была разбита голова. Однако на его предложение пройти медицинское освидетельствование он ответил категорическим отказом и пояснил, что ни к кому претензий не имеет. З. оформил протокол явки с повинной Н., отобрал у него и Монастырева объяснения и материал передал в дежурную часть. Наедине Н. признался З., что его избил Монастырев. К тому моменту пистолет уже был изъят у Н.

Свидетель не помнит, говорил ли Монастыреву кто из сотрудников милиции, чтобы он за пистолетом пришел дней через 10, после того, как произведут экспертизу пистолета. Обычно, когда оружие изымается у граждан, оно проверяется на предмет его неправомерного использования.

Свидетель также не помнит, чтобы в момент его разбирательства с Н. и Монастыревым в кабинет входили прокурор и начальник ОВД П. Он также не помнит, шла ли при этом речь о возмещении так называемого морального вреда.

Свидетель Ю., сотрудник отделения уголовного розыска, суду показал, что **___2008 года он дежурил в составе следственно-оперативной группы. В этот день он выезжал на осмотр места происшествия – реку **, где был обнаружен труп Н. Он лично доставал этот труп из воды. Осмотр производился с участием понятых. В этот же день в его, Ю., кабинет №** доставили Монастырева. Он Монастырева сфотографировал и уехал. Больше в тот день он с Монатыревым не работал, как и не принимал участия в работе по настоящему уголовному делу. Монастырева в его кабинет заводили всего один раз, а доставили его по подозрению в причастности к убийству. Это было примерно в обед. Цапенко он в тот день также видел, но в кабинете следователя, когда тот оформлял задержание Цапенко. Монастырев и Цапенко находились в состоянии алкогольного опьянения, причем были в «невменяемом» состоянии, Монастырев при ходьбе шатался. Они вели себя неадекватно, грубо выражались в адрес сотрудников милиции, требовали дать пояснения об основаниях их доставления. Лично он, Ю., объяснял Монастыреву, что его доставили по подозрению в совершении убийства. Цапенко вообще был одет в одни трусы. Ю. не помнит, заходил ли кто в кабинет, когда он фотографировал и дактилоскопировал Монастырева.

В задержании Т.-а Ю. не участвовал, как и не участвовал в осмотре его автомобиля. Поэтому об этом он ничего не знает.

Свидетель защиты – заместитель начальника ИВС Ф. суду показал, что он находился в отпуске, когда подсудимые в качестве подозреваемых содержались в ИВС. По этой причине он ничего об их выводах пояснить не может. Согласно действующему порядку вывод арестованных из ИВС осуществляется на основании постановления следователя либо по указанию начальника ОВД. Данные документы регистрируются в журнале, но не сохраняются как таковые. Тоже самое касается и требований на вывод из камер. В этих требованиях не указывается к какому именно должностному лицу выводят арестованного. Начальник ОВД и его заместители производят встречи с арестованными без письменных документов разрешительного характера.

По запросу суда он готовил ксерокопии из регистрационного журнала ИВС поэтому видел там записи о том, что там цель выводов подсудимых и Т. указана «ГОВД». Это значит, что выводили из здания ИВС в здание ОВД по г.Заринску, а указанные там фамилии сотрудников, это фамилии сотрудников охранно-конвойной службы ОВД.

Согласно исследованной в судебном заседании выписке из регистрационного журнала **_____2008 года из камер ИВС выводили:

- Т. в ГОВД с ** час. 45 мин. до ** час. 10 мин., в «СМЭ» с ** час. 30 мин. до ** час. 45 мин., в ГОВД с ** час. 30 мин. до **час. 45 мин., в следственную комнату с ** час. 20 мин. до **час. 20 мин.;

- Цапенко в ГОВД с **час. 00 мин. до **час. 45 мин., в «СМЭ» с **час. 45 мин. до **час. 05 мин., в ГОВД с **час. 05 мин. до **час. 40 мин.;

- Монастырева в «СМЭ» с **час. 10 мин. до **час. 30 мин., в ГОВД с **час. 40 мин. до **час. 05 мин., в следственную комнату с **час.45 мин. до **час. 30 мин.

В судебном заседании исследована книга учета лиц, доставленных в орган внутренних дел. Согласно данной книге и приложенной к ней справке, Цапенко и Монастырев доставлялись **____2008 года в ОВД по г.Заринску оперуполномоченным ОУР Ю.-м по подозрению в совершении преступления. Они не помещались в камеру административно задержанных в дежурной части, в связи с чем разбирательство и личный досмотр их не производился. Они оба административно не арестовывались. Монастырев был доставлен в **час. и освобожден в **час. 10 мин., Цапенко был доставлен в **час.50 мин. и освобожден в ** час. 40 мин.

Свидетель Ч. показала, что с Монастыревым она состоит в зарегистрированном браке около 9 лет. Он нормально относится к ее дочери от прежнего брака, занимается ее воспитанием с 8 лет. Основную часть семейного дохода составлял доход мужа. Наркотики он не употребляет, спиртное употребляет в меру. В семье она агрессии за ним не замечала. Бывало, что она уходила из дома к родителям, но не по причине боязни мужа, а потому, что ее родители иногда нуждаются в ее присутствии, а также потому, что муж в связи с занятием предпринимательством появляется дома поздней ночью и нарушает ее покой.

Муж общался с Цапенко и Т. Как она поняла, они иногда приходили в кафе употребить спиртное. Н. она не знала, и муж о нем не рассказывал.

У мужа был травматический пистолет, потом он исчез.

Были ли у мужа враги, она не знает.

Некоторое время Монастырев ездил на машине ее отца по доверенности. Потом он совершил дорожно-транспортное происшествие, после чего его лишили права управления.

Что касается состояния здоровья Монастырева, то у него снижен слух на одно ухо, что является следствием контузии во время службы в Афганистане.

В протоколах осмотра места происшествия зафиксировано:

- обнаружение в реке ** в 2 м от кромки берега, что в 500 м к северу от пос.** в г.Заринске, трупа Н. с признаками насильственной смерти с веревкой, привязанной к шее трупа и к находящемуся в воде грузу (Т 1,л.д. 14-31);

- изъятие в 500 м от пос.** в направлении р.** образцов почвогрунта, бетонного блока с кольцом, к которому привязана веревка (Т 3,л.д. 46-50, 64-67);

- осмотр автомобиля ** государственный регистрационный знак **22rus, в ходе которого обнаружена и изъята из багажного отделения палатка с пятнами буро-красного цвета (Т 1,л.д. 32-38);

- осмотр помещения кафе «**» по ул. **, д.** в г.Заринске, в ходе которого с пола сделаны смывы вещества бурого цвета (Т 1,л.д. 39-46).

По заключению судебно-медицинской экспертизы трупа Н. (Т 2,л.д. 13-57), на трупе обнаружены следующие телесные повреждения.

Колото-резаная рана в височной области слева с переходом на левую задне-боковую поверхность шеи в верхней трети, повреждением мышц на левой задне-боковой поверхности шеи в верхней трети, повреждением задней атланто-затылочной перепончатой связки, полным пересечением задней дуги 1-го шейного позвонка, полным пересечением спинного мозга в шейном отделе, колото-резаная рана на левой передне-боковой поверхности шеи в нижней трети с кровоизлиянием с полным пересечением левой грудинно-ключично-сосцевидной мышцы с кровоизлиянием, краевым повреждением левой внутренней яремной вены, краевым повреждением левой общей сонной артерии, колото-резаная рана на передней поверхности шеи грудной клетки слева в проекции средней трети левой ключицы, проникающая в плевральную полость с повреждением верхней доли левого легкого. Эти телесные повреждения прижизненны, возникли от однократного воздействия плоского колюще-режущего орудия или предмета, одна из кромок которого имела острую, а другая тупую, возможно П-образной форму, с шириной погружающейся части не более 33 мм, причинили тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и состоят в прямой причинно-следственной связи со смертельным исходом.

Резаная рана в теменно-затылочной области справа, две колото-резаных раны на передней поверхности левого плечевого сустава, колото-резаная рана на наружно-задней поверхности в верхней трети левого плеча прижизненны, каждая возникли от однократного воздействия колюще-режущего и режущего воздействия предмета, возможно от клинка ножа причинили легкий вред здоровью.

Причинившая тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни закрытая черепно-мозговая травма в виде кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание височной доли справа, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание лобной доли справа, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание лобной доли слева, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание правого полушария мозжечка, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой на основание левого полушария мозжечка, кровоизлияния под мягкой мозговой оболочкой в области ствола мозга и в области Варолиева моста, кровоизлияния в боковые желудочки головного мозга, очаговые свежие и периваскулярные кровоизлияния в ткани головного мозга и в подкорковых узлах справа с деструкцией вещества, кровоизлияния в мягкие ткани в височной области справа, кровоизлияния в ретробульбарную клетчатку справа, ушибленной раны №2 в теменной области справа, ссадины в теменной области справа, ссадины на волосистой части в лобной области справа, ссадины в лобной области справа, ссадины на волосистой части в лобной области слева, кровоподтека в области обоих век правого глаза со ссадиной в области нижнего века правого глаза, трех ссадин в области щеки слева, ссадины в подчелюстной области у подбородка. Эти повреждения прижизненные, возникли от неоднократного ударного воздействия твердого тупого предмета, возможно от удара кулаком, ногой за исключением ушибленной раны в теменной области справа, которая возникла от однократного воздействия твердого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью в виде ребра или узкой грани. Исключено их причинение при однократном падении с высоты собственного роста и ударе о твердый тупой предмет.

Кроме того, на трупе обнаружены не причинившие вреда здоровью кровоподтек в области правого предплечья, 3 ссадины левой голени, кровоизлияния в мягкие ткани на задней поверхности грудной клетки справа и слева. Они прижизненны, возникли от неоднократного ударного воздействия твердым тупым предметом, возможно от удара кулаком, ногой.

Все указанные телесные повреждения возникли в короткий промежуток времени незадолго до наступления смерти.

Колото-резаные и резаные раны, причиненные острым предметом, возникли от одного удара в теменно-затылочную область справа, одного удара в височную область слева, одного удара в левую передне-боковую поверхность шеи, одного удара в переднюю поверхность грудной клетки слева, двух ударов в переднюю поверхность левого плечевого сустава, одного удара по наружно-задней поверхности левого плеча.

В область головы было причинено не менее 10 ударов, в область правого предплечья один удар, по левой голени не менее трех ударов.

Смерть Н. наступила от множественных колото-резаных ранений шеи, грудной клетки с повреждением шейного отдела позвоночника, левой внутренней яремной вены, левой общей сонной артерии, левого легкого, осложнившихся развитием обильной кровопотери, за 22-28 часов до момента проведения экспертизы трупа в морге, которая была начата в **час. **____2008 года. После получения этих ранений смерть наступила мгновенно, поэтому Н. не мог совершать активные действия.

При судебно-химическом исследовании крови и мочи из трупа Н. обнаружен этиловый спирт, концентрация которого у живых лиц обычно соответствует алкогольному опьянению средней степени.

По уголовному делу в ходе судебного производства проведена дополнительная судебно-медицинская экспертиза трупа Н., которая пришла к следующим выводам.

Обнаруженные в области головы трупа Н. повреждения входят в состав закрытой черепно-мозговой травмы и составляют единый симптомокомплекс закрытой черепно-мозговой травмы и разграничить каждое из них по степени причинения вреда здоровью нельзя.

Они возникли от неоднократного ударного воздействия твердого тупого предмета (предметами), например, при ударе кулаком, ногой, каким-либо другим твердым предметом (предметами). Не исключено образование части их от удара головой о стену помещения при падении в результате нанесенного в переднюю часть туловища удара.

Исключено образование всех этих повреждений в области головы в совокупности в процессе перевозки Н. в закрытом багажнике автомобиля ** по неровной дороге.

Рана №2 в теменной области головы справа является ушибленной и могла быть причинена однократным воздействием твердого тупого предмета с ограниченной травмирующей поверхностью, контактирующая часть которого могла иметь форму ребра или узкую грань, например, при ударе палкой, металлическим предметом, обутой в туфлю ногой. Эта рана входит в единый симптомокоплекс закрытой черепно-мозговой травмы.

Установить последовательность причинения этих телесных повреждений в области головы из-за короткого промежутка их нанесения не представляется возможным. Этот промежуток времени исчисляется от нескольких минут до нескольких часов.

Эти повреждения были причинены незадолго до наступления смерти.

Допрошенный по данному заключению судебно-медицинский эксперт Й. разъяснил и уточнил следующее.

Под твердой мозговой оболочкой трупа Н. телесных повреждений не обнаружено.

Деструкция головного мозга – это проявление ушиба головного мозга. Учитывая особенность вещества головного мозга, невозможно установить – в какую часть головы было воздействие, повлекшее ушиб головного мозга. При этом следует иметь в виду, что в область головы Н. имело место множество воздействий.

В затылочной области головы Н. повреждений не обнаружено. Есть ссадина в правой теменной области. Вот она могла образоваться в результате удара задней поверхностью туловища Н. о стену при соответствующем положении головы в момент контакта со стеной (ответ на вопрос №2).

При перевозке в багажнике автомобиля Н. мог получить 1-2 ссадины (ответ на вопрос № 3).

Все телесные повреждения в области головы Н. образованы в короткий промежуток времени, исчисляемый от нескольких часов до нескольких минут. Вот в этом промежутке времени мог быть перерыв в причинении Н. этих повреждений, но могло его и не быть (ответ на вопрос №6).

Эти же телесные повреждения причинены незадолго до наступления смерти: в период также от нескольких десятков минут до нескольких часов (ответ на вопрос № 7).

Й. подтвердил, что недопустимо по ведомственным рекомендациям для судебно-медицинских экспертов разрешать вопрос о тяжести вреда здоровью каких-то отдельных телесных повреждений в области головы в отрыве от других, имеющихся в области головы.

Что касается ножевых ранений, то по ним невозможно определить взаимное расположение нападавшего и пострадавшего. Если взять в отдельности каждую рану, то по ней можно определить расположение пострадавшего только относительно предмета, которым наносились ранения. Они видны из заключения, в котором указаны направления раневых каналов. Однако в каком положении находился нападавший при каждом воздействии, определить невозможно, поскольку он мог относительно пострадавшего находиться как сзади, так и с других сторон. А с учетом множества ранений, нападавший мог перемещаться относительно пострадавшего.

Концентрация этилового спирта в моче не означает, что такая же концентрация была и в крови покойного. Теоретически это могло быть. Однако степень опьянения определяется исключительно по концентрации этилового спирта в крови.

У Н обнаружены признаки *** мозговой оболочки головного мозга и ***. Однако эти заболевания не состоят в причинной связи с тяжестью причиненного вреда здоровью Н. и с наступлением его смерти.

Судебно-медицинский эксперт осмотрел обувь Монастырева и Цапенко и уточнил, что, поскольку туфли того и другого имеют достаточно жесткие подошвы с выраженными гранями, то рана №2 в области головы Н. могла образоваться от воздействия удара ноги, обутой в эти туфли, если удар был нанесен ногой, обутой в туфлю Цапенко, боковой поверхностью, и ногой, обутой в туфлю Монастырева передней поверхностью.

Подсудимые при этом подтвердили, что были именно в той обуви, которая была извлечена из упаковок в судебном заседании для допроса судебно-медицинского эксперта.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы Т. (Т 2,л.д. 71-72) от **______2008 года, у Т. обнаружена рана на боковой поверхности ногтевой фаланги 2-го пальца правой кисти, характер которой определить не представляется возможным, которая могла быть образована за 2-3 суток до проведения экспертизы.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы Цапенко от **___2008 года, у него обнаружены множественные (5) ссадины в лобной области слева, ссадина на задней поверхности грудной клетки слева по лопаточной линии, 2 ссадины в поясничной области слева, ссадина на передней поверхности левой голени, которые возникли от действия твердого тупого предмета, например, при ударе кулаком, ногой. Они не причинили вреда здоровью и могли образовались за 1-2 суток до проведения экспертизы (Т 2,л.д. 78-80).

Цапенко пояснил, что эти повреждения он мог получить как на работе, так и при задержании.

В протоколе обыска зафиксировано изъятие **____2008 года из жилища Цапенко туфлей, олимпиек, трико с символикой «Пума» и «Адидас» (Т 1,л.д. 51).

Постановлениями следователя от **___2008 года (Т2,л.д. 188, 199) назначены судебно-биологическая экспертиза и медико-криминалистическая экспертиза рубашки, брюк, ремня, трусов Монастырева. На разрешение биологической экспертизы поставлен вопрос – имеется ли на этих предметах кровь и, в положительном случае, может ли она происходить от Н.? На разрешение медико-криминалистической – имеется ли на этих предметах кровь, если да, то каков механизм ее образования? Производство обеих экспертиз поручено Алтайскому краевому бюро СМЭ.

В распоряжение экспертов следователь постановил представить все указанные вещи Монастырева, а также образец крови Н., который направлен в Алтайское краевое бюро СМЭ.

Все предметы исследования поступили в Алтайское краевое бюро СМЭ **___2008 года.

В этот же день было начато производство сначала медико-криминалистической экспертизы (Т 2,л.д. 202-205). С использованием метода визуального и микроскопического исследования эксперт обнаружил на спинке рубашки Монастырева слева, ниже шва проймы в 60 мм и в 30 мм от левого бокового шва, два следа бурого засохшего вещества с нечеткими контурами, по периферии от которых в виде ореолов слабой насыщенности буроватое окрашивание, обозначив это место как «объект №1». На брюках, трусах, ремне видимых следов вещества, похожего на кровь, он не обнаружил. **_____2008 года эксперт приостановил производство экспертизы и все объекты исследования направил в биологическое отделение для установления наличия крови.

На основании этого направления эксперт биологического отделения **____2008 года произвела исследование рубашки Монастырева и пришла к выводу о том, что в объекте №1 установлено присутствие крови (Т 2,л.д. 206-207).

Это заключение №**поступило в распоряжение эксперта медико-криминалистического отделения, который **___2008 года возобновил исследование, а **____2008 года его закончил. Он оформил заключение №**, согласно которому следы крови на спинке сорочки слева Монастырева являются пятнами, установить механизм образования которых не представляется возможным. Размытость краев следов с изменением интенсивности окраски свидетельствует о воздействии на эти следы вещества, растворяющего кровь. На брюках, трусах, ремне видимых следов вещества, похожего на кровь, не обнаружено.

После этого с ** по **____2008 года на основании второго постановления следователя произведена биологическая экспертиза рубашки и брюк Монастырева, поступивших в биологическое отделение из медико-криминалистического **____2008 года (заключение № 1081, Т2,л.д. 191-196). В распоряжение этого же эксперта представлены образцы крови Монастырева.

При исследовании рубашки эксперт обнаружила на рубашке пятна буроватого, буровато-коричневого и желтоватого цвета на нагрудном кармане, обозначив этот участок как «об. №1»; на левой полочке в районе шва проймы рукава и бокового шва – «об. №2»; на спинке рубашки в районе в районе левого бокового шва и проймы левого рукава (группа сливающихся пятен и помарок с нечеткими и четкими контурами) – «об №3»; на задней поверхности левого рукава – «об. №4»; на спинке в нижней ее части (пятна с четкими и нечетки контурами) – «об. №5».

При исследовании брюк следов, похожих на кровь, не обнаружено.

С использованием метода тонкослойной хроматографии и других специальных методов эксперт установила, что в объектах №№ 1, 2, 5 (на кармане, на левой полочке и на спинке в нижней части) вид крови не установлен, а в объектах №№ 3 и 4 (на спинке рубашки и на задней поверхности левого рукава) кровь принадлежит человеку. В результате последующего исследования эксперт пришла к выводу о том, что на брюках крови не обнаружено, на рубашке найдена кровь, в части следов видовая принадлежность которой не установлена из-за малого ее количества (в сопоставлении с исследовательской частью это объекты №№ 1,2,5), в остальных пятнах (в сопоставлении с исследовательской частью это объекты №№ 3,4) кровь принадлежит человеку, в части которых групповая принадлежность не установлена из-за малого ее количества, а в остальных следах кровь могла принадлежать Н. и не могла Монастыреву.

Анализируя данное заключение, суд приходит к выводу о том, что кровь Н. обнаружена на рубашке Монастырева на левом рукаве в задней его части и на спинке возле этого рукава, поскольку во всех остальных следах, из обнаруженных на рубашке Монастырева, она не обнаружена.

Одновременно с исследованием стороной защиты указанных заключений экспертиз стороной защиты в судебном заседании исследовались и вещественные доказательства. Так, при осмотре рубашки Монастырева на ней имеются помарки вещества буроватого оттенка с вырезками ткани. При этом на кармане приклеен фрагмент пластыря с обозначением «№1», что соответствует исследовательской части заключения биологической экспертизы № ****.

По заключению судебно-медицинской молекулярно-генетической экспертизы на рубашке и брюках Т., обнаружена кровь Н.-а, происхождение ее от Т. исключается (Т 2,л.д. 115-121).

В судебном заседании по инициативе государственного обвинителя была допрошена эксперт У. Она показала, что в связи с недостаточным финансированием и чрезмерной нагрузкой, когда в производстве находится множество экспертиз да еще с множественными объектами исследования, эксперты практикуют по соображениям нецелесообразности договариваться со следователями, чтобы не исследовать часть объектов. Так было и в случае по настоящему уголовному делу. Она по согласованию со следователем в рамках биологической экспертизы не исследовала ремень и трусы Монастырева, туфли на экспертизу к ней не поступали.

Обнаружение в ультра-фиолетовых лучах признаков возможного наличия крови не является доказательством ее действительного там присутствия.

Заключением медико-криминалистической экспертизы (Т 2,л.д. 154-163) констатировано следующее.

На брюках Т. имеются брызги крови, которые летели хаотично, под углом к поверхности брюк, но основанная часть брызг летела или снизу вверх или сверху вниз к этим поверхностям (при вертикальном положении брюк).

На брюках Т. также имеются и помарки крови, которые могли образоваться как при контакте с объектом или объектами, испачканными кровью, так и при попадании жидкой крови между поверхностями брюк и каким-либо объектом. Но установить динамику их взаимодействия не представляется возможным.

На рубашке Т. имеется также и пятно крови, определить механизм образования которого также не представляется возможным.

На туфлях и носках Т. видимых следов вещества, похожего на кровь, не найдено.

По заключению медико-криминалистических экспертиз (Т 2,л.д. 169-170, 176-177), на изъятых дома у Цапенко спортивных брюках, олимпийке и куртке видимых следов крови не обнаружено.

Однако по заключению биологической экспертизы тех же брюк, олимпийки (Т 2,л.д. 247-252, Т 3,л.д. 15-20), на них, в том числе на олимпийке с символом «Пума» обнаружена кровь человека, происхождение которой от Н. не исключается. На второй олимпийке крови не найдено.

Также, согласно заключениям судебно-медицинских биологических экспертиз: в подногтевом содержимом правой руки Цапенко обнаружена кровь с возможной примесью крови Н.; на палатке из багажника машины и на смывах с крышки багажника найдена кровь, происхождение которой от Н. не исключается; в смывах с пола в помещении кафе «**» найдена кровь, которая могла происходить от Н. (Т 2,л.д. 213-218, 224-230, 236-241).

По заключению трасологической экспертизы (Т 2,л.д. 109), отрезки веревки, обнаруженные при осмотре места обнаружения трупа Н., могли ранее составлять единое целое.

По заключению химической экспертизы (Т 2,л.д. 94-96), на туфлях Монастырева и Цапенко обнаружены почвенные наслоения, которые не имеют общей родовой принадлежности с образцами почвы с места происшествия, а обнаруженные почвенные наслоения на срезах их же ногтевых пластин не пригодны для сравнительного исследования.

Предметы одежды и обувь, срезы ногтевых пластин с рук и ног подсудимых и Т., фрагменты веревки, кожаный ремень Монастырева, палатка из автомобиля Т., марлевые тампоны со смыва наслоений крови, бетонный блок, образцы почвы осмотрены, признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (Т 3,л.д. 195-203).

В судебном заседании обозревались вещественные доказательства: обувь и одежда подсудимых и Т., фрагменты веревки с трупа и бетонного блока, палатка. При этом на одежде отмечены вырезки с приклеенными фрагментами пластыря с цифровыми обозначениями, на палатке вырезки в количестве 14.

Цапенко при этом пояснил следующее.

Фрагменты веревки похожи на ту веревку длиной около 5 м, которую Т. достал из багажника, которую они расплели и использовали при утоплении трупа – привязывали к трупу и к блоку. Эти фрагменты составляли едино целое.

В ту ночь он был в этих туфлях. Что касается брюк, то он не помнит – в этих ли трико был в ту ночь. Куртка-олимпийка с символом «Пума» является его рабочей, поэтому он в ту ночь был не в ней, а в другой олимпийке.

В соответствии с копией справки Заринской городской больницы (Т 5,л.д. 144), Т. по состоянию на **____2009 года с **____2009 года находился на излечении в травматологическом отделении указанной больницы с закрытой черепно-мозговой травмой в виде сотрясения головного мозга, ушибленной раны носа, перелома костей носа, а также ушиба и ссадин головы.

Согласно копии постановления (Т 4,л.д. 9), в отношении Н. в связи с его смертью прекращено **____2008 года уголовное дело по фактам совершения им трех краж, в том числе и кражи **____2008 года травматического пистолета у Монастырева.

Участковый уполномоченный милиции R. суду показал, что знает подсудимого Монастырева как проживающего на обслуживаемом им административном участке. Монастырев обращался к нему при решении вопроса о получении разрешения на приобретение оружия. При этом R. проверял его по месту жительства на предмет наличия у него сейфа для хранения оружия. После этого видел его в ОВД. Он писал характеристику на Монастырева для уголовного дела. Характеристику дал отрицательную. Такое мнение у него сложилось по результатам беседы с Монастыревым и с жильцами дома, которые высказались о нем отрицательно. Официальных жалоб на Монастырева от соседей не поступало. В характеристике R. указал о привлечении Монастырева к административной и уголовной ответственности. Эти сведения он взял из информационного банка данных «Край». Несмотря на то, что судимость Монастырева погашена, он считает, что привлечение его к уголовной ответственности, а также к административной за превышение скорости и совершение дорожно-транспортного происшествия имеет значение для характеристики. Характеристику он дал объективную. Неприязни и предвзятости к нему R. не имеет, конфликтов с ним не было. R. не считает, что Монастырев может представлять опасность для общества.

Участковый уполномоченный милиции F. показал суду, что подсудимых не знает, а Н. проживал на обслуживаемом им участке. Н. он знал, поскольку тот освободился из мест лишения свободы менее года назад, а потому был у F. подучетным лицом. По месту жительства он вел себя законопослушно. Кражи он совершил на другом административном участке, а не по месту жительства. Поэтому для уголовного дела F. дал объективную характеристику на Н.

По заключениям амбулаторных судебных психолого-психиатрических экспертиз (Т 2,л.д. 137-139, 146-148) Монастырев и Цапенко не страдали в период инкриминируемого деяния и не страдают в настоящее время каким-либо психическим расстройством. Они могли осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. У Монастырева выявлены симптомы *** в виде снижения слуха, ***. Однако они проявлением психического заболевания не являются. Монастырев и Цапенко в период инкриминируемого деяния находились в состоянии простого алкогольного опьянения и временных психических расстройств не обнаруживали. Не находились они и в состоянии физиологического аффекта, ограничивающего осознанность и произвольность поведения. В настоящее время они могут осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать о них показания. В принудительных мерах медицинского характера они не нуждаются.

Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства, суд находит вину подсудимых доказанной. На это указывает совокупность исследованных и приведенных выше доказательств. Позиции же подсудимых о непричастности к преступлению опровергнуты.

Несостоятельны доводы подсудимых о том, что невозможно контактировать с окровавленным человеком, наносить ему удары и самому не испачкаться его кровью. Во-первых, такое утверждение само по себе не состоятельно. Во-вторых, на одежде обоих подсудимых обнаружена кровь, которая могла происходить от Н. В-третьих, на рубашке Монастырева, согласно категоричным выводам экспертизы, обнаружены следы воздействия на кровь. Это указывает на то, что Монастырев пытался смыть кровь со своей рубашки, но не смог это довести до конца, возможно по причине сильного опьянения, возможно по этой же причине не обнаружил все пятна крови, тем более, что кровь обнаружена на задней части рубашки в складке рукава, что не так заметно, как на передней.

Кроме того, также не подкреплена убедительными аргументами позиция стороны защиты о том, что если Т. испачкался обильно кровью Н., то обязательно и палатка в багажнике, на которой его везли на берег, должна была иметь обильные наслоения крови. Это не обязательно так. Кроме того, не установлено по делу, контактировал ли в багажнике Н. с палаткой и, в положительном случае, какова была площадь контакта, поскольку она была в свернутом состоянии.

Т. не утверждал именно об изъятии у него наркотика при задержании. Не показывает об этом и Х., что делает несостоятельным доводы Монастырева о давлении милиции на Т. и о фальсификации против него уголовного дела.

Монастырев утверждает, что имел возможность избить Н. в подсобке, но не стал этого делать. Однако суд приходит к выводу, что ему, как авторитетному лицу, нет необходимости это делать самому, если это могут сделать другие. В данном случае в кафе это делал Цапенко в интересах Монастырева, который для Цапенко является авторитетом, что следует из показаний как самого Монастырева, так и свидетеля Х. Монастырев в своих показаниях неоднократно подчеркивал подчинение ему как Цапенко, так и Т. с К. Он им запрещал бить Н., выгонял их из подсобки, а они ему подчинялись, кричал на них по поводу привода Н. в кафе. На берегу они избивали Н. уже оба, действуя из тех же побуждений. Цапенко, избивая Н., переусердствовал и убил его. К. и Т. показали, что Монастырев также высказывал намерение вывезти Н. на берег, чтобы разделаться с вором пистолета, а на берегу пояснил К., что в отношении Н. применено насилие, в том числе и убийство, именно за это.

Довод подсудимых о том, что они из кафе поехали на реку искупаться, опровергнут доказательствами стороны обвинения. О том, что Н. повезли в безлюдное место для продолжения насилия над ним, причем по инициативе Цапенко, следует из конкретных свидетельских показаний, приведенных выше.

Само по себе желание искупаться в такое время суток вызывает у суда критическое отношение. Тем более, что по делу не представлено свидетельских показаний – кто же это предложил и когда этот вопрос обсуждался. Кроме того, если они поехали купаться, то для этого приятного времяпровождения они просто не взяли бы с собой Н., к тому же очень пьяного, компанию которого отвергали при общении в кафе. Ведь, как это следует из утверждений подсудимых, Н. был для них неприятен, Монастырев даже не хотел с ним сидеть за одним столом, потому что определил ему статус «крысы», он отчитывал Т. и Цапенко уже за то, что они в кафе его привели. Но, несмотря на это, как утверждает Цапенко, они взяли его с собой лишь только потому, что тот тоже пожелал искупаться. При такой неприязни они, якобы, пошли ему навстречу, но, почему-то, поместили его в багажник, что уже само по себе свидетельствует о состоятельности версии обвинения. Утверждение Монастырева о его неосведомленности нахождения в его компании Н. при поездке на реку суд отвергает, поскольку, как установлено в судебном заседании, без его авторитетного разрешения Цапенко, а, тем более, Т. и К., не решились бы взять Н. с собой. Также из показаний Цапенко, который дает их в интересах Монастырева – оправдывает его поведение, следует определенно, что он у кафе сообщил Монастыреву о нахождении Н. в багажнике автомобиля. А по показаниям подсудимых, даже у избивавших Н.-а Т. и К. была неприязнь к Н.

Стороной защиты не представлено суду мотивов, по которым К. и Т., причем по собственной инициативе, к тому же, в присутствии авторитетного для них Монастырева и в его кафе, взяли на себя смелость и совершили бы преступление в отношении Н. – непорядочно поступившего по отношении не к ним, а именно к Монастыреву. Суд их также не усматривает. Поэтому, а также потому, что суд рассматривает уголовное дело только в отношении обвиняемых и в рамках предъявленного им обвинения – ст.252 УПК РФ, суд отвергает версию подсудимых о том, что они не совершали насилие над Н., а сделали это Т. и К. Если эти свидетели и совершали насилие в отношении Н., что находится за рамками обвинения, то это с необходимостью не является алиби для подсудимых, в отношении которых представлены и исследованы доказательства, убедившие суд в причастности подсудимых к преступлению. В то же время, у Монастырева и действовавшего в его интересах Цапенко, мотив совершения преступления был – месть за кражу пистолета. В этой связи суд отмечает в опровержение доводов Монастырева, что по заключению экспертизы брызги крови на брюках Т. могли образоваться не только при попадании снизу вверх, но и сверху вниз, что согласуется с показаниями Т. И не имеет важного значения – венозного или артериального происхождения эта кровь Н. Наличие же крови на одежде Т. не ставит под сомнение его показания.

Позиция Цапенко о том, что Н. кто-то избил возле входа в кафе опровергнуты свидетельскими показаниями и заключением экспертиз: никто из свидетелей не подтвердил это, а, напротив, показали, что на лице Н. телесных повреждений не было, а согласно заключениям экспертиз, все телесные повреждения в области головы причинены в короткий промежуток времени и незадолго до смерти.

Доводы Цапенко и том, что блок, с помощью которого пытались утопить труп Н., был изъят ими не в месте, на которое указывает Т., не является юридически значимым для обвинения.

Доводы стороны защиты о том, что согласно заключению экспертизы единый симптомокопмлекс тяжкого вреда здоровью Н. образован не менее чем 10-ю воздействиями в область головы, а обвинение основано только на 7-ми воздействиях, не основан на материалах дела.

Отсутствие у Монастырева телесных повреждений и эпителия и крови в его подногтевом содержимом, степень опьянения, в которой он разговаривал и целенаправленно перемещался не означает непричастность его к насилию в отношении Н.

Показания свидетелей О., И. в пользу Монастырева и против Т. и К. суд не принимает. Это защитная позиция Монастырева, который пребывал с ними в изоляторе. К. отрицает факт доверительного повествования И. о своей тяжелой ситуации по уголовному делу и испрашивание у него совета и приводит убедительное объяснение этому. А И. не смог объяснить – почему К., с которым у него не было отношений, так перед ним откровенничает. Показания О. не опровергают показания Т. По делу установлено, что Т. был избит при иных обстоятельствах. Так же суд относится и к показаниям Р., который находится в близких отношениях с Монастыревым и в неприязненных с Т. Поэтому Р., будучи заинтересованным в судьбе Монастырева, дает показания в пользу подсудимого. Даже из показаний Р. усматривается подтверждение этого вывода суда – Монастырев именно ему, как близкому, звонит из следственного изолятора и дает поручение найти Т. и К. и повлиять на них, в том числе и обеспечить разговор их непосредственно с Монастыревым. Действуя в интересах Монастырева, Р. с товарищами производит давление на Т. и К. При этом суд отмечает, что тот установленный по делу факт, что Монастырев имел возможность звонить по телефону из места содержания под стражей и давать поручения в своих интересах, согласуется с показаниями Т. и М. о том, что М. ставил Монастырева в известность о предстоящей очной ставке с Т., что Т. был избит именно в этот день проведения очной ставки.

Суду также не представлено доводов, по которым Т. и К. оговаривали бы Монастырева и Цапенко. В этой связи суд отмечает, что на предварительном следствии подсудимые неоднократно показывали, что они находятся в нормальных отношениях с этими свидетелями. Кроме того, показания свидетелей Т. и К. согласуются и с показаниями свидетелей А. и ТП., в частности – о том, что Цапенко брал скотч и удалился с ним в подсобку, что Цапенко привел Н., действуя в интересах Монастырева, о чем ему доложил, что именно Цапенко инициировал поиск машины для вывоза Н. за город. Это подтверждает мотив совершения подсудимыми преступлений и умысел на это совершение.

Свидетель Г. как на предварительном следствии, так и в судебном заседании опровергла довод стороны защиты о том, что она обеспечила алиби К.

Монастырев на предварительном следствии неоднократно менял показания. Так, дав изначально показания против Цапенко о том, что видел, как тот в подсобке нанес несколько ударов Н. в голову, он впоследствии стал утверждать, что видел только один такой удар, а затем – что и это ему показалось. Суд принимает в этой части показания Монастырева в качестве обвиняемого как соответствующие действительности, поскольку они подтверждаются и показаниями свидетелей. Эти свои показания Монастырев дал неоднократно, подтверждая их, в том числе и на очных ставках с Цапенко и К. Он, как он сам заявил суду, будучи осужденным и отбывавшим лишение свободы, не мог не понимать, какие последствия для его товарища могут иметь такие показания, если бы Цапенко не избивал Н. В связи с этим его версия о том, что таким образом он хотел вынудить следствие произвести всестороннее расследование и побудить Цапенко возразить против его, Монастырева, позиции, суд оценивает критически и отвергает. Монастырев впоследствии, в судебном заседании в том числе, пытался посредством изменения показаний увести Цапенко, не признавшего вину, от ответственности. В то же время показания Т. и К. по этому моменту последовательные и логичные. Они подтверждаются и другими доказательствами, на основе которых суд установил фактические обстоятельства, в том числе и о том, что они оба опасались Монастырева с учетом весомости его и Цапенко мнений и решений. Не доверять показаниям Т. и К. у суда оснований нет, как и показаниям А. и Г., с показаниями которых согласуются показания Т. и К. в части противоправного поведения подсудимых в отношении Н.

Из заключений судебно-медицинских экспертиз Н. и показаний эксперта Й. следует, что получение покойным тяжкого вреда здоровью по неосторожности – в результате падения на стену и ударе о нее, как стали утверждать в судебном заседании подсудимые, исключено, поскольку в затылочной области головы Н. телесных повреждений не обнаружено. Также из этих доказательств следует, что и рана №2 в области головы могла быть причинена обувью подсудимых.

Показания свидетелей Т. и К., данные ими на разных стадиях производства по делу, содержат расхождения, в том числе и между собой. Однако эти расхождения касаются не значимых для обвинения моментов и не влияют на доказанность вины подсудимых. Кроме того, указанные свидетели довольно убедительно объяснили моменты, по которым они не давали показания на предварительном следствии и дали в суде и наоборот. Это истечение значительного времени, это отсутствие целенаправленных вопросов при каждом конкретном допросе. Давление на них со стороны Монастырева в период его нахождения под стражей через своих сторонников по делу установлены.

Согласно протоколам следственных действий все исследованные доказательства отвечают критериям допустимости, поскольку они оформлены в строгом соответствии с нормами УПК РФ и подтверждаются показаниями свидетелей. Это касается и протокола осмотра места происшествия. Свидетели М. и Ю. пояснили, что данное процессуальное действие производилось с участием понятых. Показания Я. о его присутствии не до конца осмотра, о неподписании им протокола, об отсутствии второго понятого в суде опровергнуты. Так, эти показания некатегоричны. Кроме того, он сам суду подтвердил принадлежность ему подписей на каждой странице протокола. Его предположение о производстве подписей в ____2009 года суд отвергает, поскольку в этот период уже производилось судебное разбирательство по поступившему **___2009 года в суд уголовного дела. Производство подписей в ____2009 года не допускает сам свидетель Я. А согласно протоколу, все вещественные доказательства были изъяты, упакованы на месте происшествия, опечатаны и скреплены подписями понятых. Впоследствии они подвергались осмотру следователем, который их заново упаковал, опечатал и скрепил подписями других понятых **____2008 года, что проверено в судебном заседании исследованием протокола – Т 1,л.д. 195-202. Подписи этих понятых визуально идентичны подписям на бирках на вещественных доказательствах. Суд считает, что Я заблуждается или забыл обстоятельства своего участия в осмотре.

При этом суд соглашается со сторонами в том, что протокол явки с повинной Т. не является доказательством, поскольку в нем зафиксировано сообщение о преступлении не им, а иными лицами, а Т. приобрел статус свидетеля. В протоколе не зафиксировано его предупреждение об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.

Доводы стороны защиты о недопустимости в качестве доказательств протоколов задержания Цапенко и Монастырева и недопустимость в связи с этим всех последующих их протоколов допросов суд не разделяет. Они были допрошены в качестве подозреваемых и обвиняемых в строгом соответствии с нормами УПК РФ. На эти протоколы допросов протоколы задержания не влияют. Протоколы допросов Монастырева, которые суд положил в приговор, оформлены с участием адвокатов Газина и Гусельниковой.

Факты запоздалого ознакомления подсудимых с постановлениями о назначении экспертиз также не указывают на недопустимость заключений экспертиз. При этом все ходатайства подсудимых, в том числе и о производстве дополнительных экспертиз в целях восполнения, по их мнению, этих упущений органами предварительного следствия рассмотрены.

Сопоставляя заключения судебно-психиатрических экспертиз с другими доказательствами по уголовному делу, суд находит их обоснованными, а потому признает обоих подсудимых вменяемыми.

Поэтому суд на основе неопровержимых доказательств приходит к выводу о том, что Монастырев и Цапенко, под воздействием опьянения усугубив свою неприязнь к потерпевшему, на почве этой неприязни избили Н., а Цапенко, озлобленность и агрессивность которого установлена по настоящему делу, лишил его жизни. Они решили, исходя из своих представлений о справедливости, сами разобраться с Н. и наказать его помимо правоохранительных органов. Из показаний сотрудника милиции З. следует, что Монастырев избивал Н. именно за кражу пистолета. Этот же свидетель не подтвердил доводы Монастырева о том, что за пистолетом он должен прибыть в ОВД через 10 дней и не прикасаться к Н. Это опровергает довод подсудимого о невыгодности для него насилия в отношении Н., в том числе и о денежной компенсации за кражу пистолета.

Суду стороной защиты не представлено мотивов правоохранительных органов о фабрикации против подсудимых уголовного дела. Их доводы о недозволенных методах ведения следствия опровергнуты материалами дела и показаниями как свидетелей из числа гражданских лиц, так и из числа сотрудников правоохранительных органов, включая следователей.

Вместе с тем суд изменяет квалификацию действий Цапенко.

Суд приходит к выводу о том, что все преступные действия Цапенко в отношении Н. должны быть квалифицированы по ч.1 ст.105 УК РФ как совершенные в отношении одного и того же лица в течение короткого промежутка времени по фактически наступившим более тяжким последствиям.

В судебном заседании установлены фактические обстоятельства: Цапенко избивает Н. в кафе, причиняя тяжкий вред здоровью, потом, не оставляя своего умысла на продолжение своих действий, предпринимает меры к вывозу Н. в безлюдное место с целью дальнейшего насилия над ним, а когда вывозит, то, продолжая реализовывать свой умысел, снова его избивает и лишает жизни. Перерыв в действиях Цапенко между насилием над потерпевшим в кафе и насилием на берегу реки был обусловлен исключительно техническими причинами – найти машину, чтобы организовать на ней вывоз Н. В этой же связи Цапенко и связывал Н. Все это указывает на то, что избиением в кафе Цапенко не реализовал до конца свой умысел на насилие в отношении Н. Поэтому суд исключает из обвинения Цапенко ч.1 ст.105 УК РФ (в редакции ФЗ 1996 года) – убийство, то есть умышленное причинение смерти другому человеку.

Действия же Монастырева правильно квалифицированы по п.«а» ч.3 ст.111 УК РФ (в редакции ФЗ 1996 года) – умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное группой лиц.

При решении вопроса о назначении вида и размера наказания суд исходит из следующего.

Подсудимые совершили умышленные особо тяжкие преступления против личности. Оба они характеризуются как склонные к употреблению спиртного и противоправной деятельности, агрессивные.

Суд признает смягчающими наказание подсудимых обстоятельствами наличие у них несовершеннолетних детей, противоправное поведение потерпевшего, явившееся поводом к преступлению, а Монастырева еще и состояние его здоровья (по заключению *** экспертизы), участие в боевых действиях по выполнению интернационального долга на территории Афганистана. Кроме того, Монастырев, хотя активно и не способствовал раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию других соучастников преступления, но оказал помощь следствию, дав показания против Цапенко. Это суд расценивает как смягчающее обстоятельство.

Отягчающие обстоятельства по делу отсутствуют.

Учитывая изложенное, в том числе и смягчающие обстоятельства, суд приходит к выводу о назначении подсудимым реального лишения свободы. Оснований для применения ст.64 и ст.73 УК РФ суд не усматривает.

Такое решение относительно наказания суд находит законным, справедливым, соответствующим личности виновных и содеянному ими, необходимым и достаточным для их исправления, несмотря на наличие у них семей.

Судьбу вещественных доказательств суд разрешает следующим образом.

Туфли, брюки и поясной ремень Монастырева суд по его просьбе передает ему. Предметы одежды, туфли Т. и палатка из автомобиля его отца как могущие быть использованными следует передать Т. Остальные вещественные доказательства как не востребованные и не могущие быть использованными подлежат уничтожению.

Процессуальные издержки по оплате труда адвокатов в судебном заседании суд возлагает на трудоспособных подсудимых.

На основании изложенного, руководствуясь ст.307, 308, 309 УПК РФ, суд

П Р И Г О В О Р И Л :

Признать Монастырева А.А. виновным в совершении преступления, предусмотренного п.«а» ч.3 ст.111 УК РФ (в редакции ФЗ 1996 года), и назначить ему наказание 7 (семь) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Признать Цапенко А.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ (в редакции ФЗ 1996 года), и назначить ему наказание 10 (десять) лет лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии строго режима.

Срок отбытия наказания обоим осужденным исчислять с **____2008 года.

Меру пресечения обоим осужденным до вступления приговора в законную силу оставить в виде заключения под стражу.

Вещественные доказательства: туфли, брюки и поясной ремень Монастырева передать Монастыреву; предметы одежды, туфли Т и палатка из автомобиля его отца как могущие быть использованными передать Т; остальные вещественные доказательства уничтожить.

Взыскать в доход федерального бюджета процессуальные издержки по оплате труда адвокатов с Монастырева А.А. и с Цапенко А.В. по 46 665 (сорок шесть тысяч шестьсот шестьдесят пять) руб. 68 коп. с каждого.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Алтайский краевой суд через Заринский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденными – в тот же срок со дня вручения им копий приговоров. В случае подачи кассационной жалобы или кассационного представления осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья