Дело №1-4/2011

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

г. Заринск.                                                                                                           24 мая 2011 года.

Заринский городской суд Алтайского края в составе судьи Чебанова П.С.

при секретарях Назаренко С.Ю., Зябловой И.И. с участием

государственных обвинителей - старшего помощника прокурора г. Заринска Щегловой Е.З. и заместителя прокурора г. Заринска Лотохова Е.В.,

потерпевших Д, И.Р., Б,

подсудимых Зяблицева А.Н. и Гарданова А.Х.,

защитников - адвокатов Щуковского В.А., представившего удостоверение № и ордер №, Ротштейна А.П., представившего удостоверение № и ордер №, Розинкина А.А., представившего удостоверение № и ордер №, Фокина В.В., представившего удостоверение № и ордер №,

переводчика Б.А.

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Зяблицева А.Н., <данные изъяты> обвиняемого по п. п. «а, в» ч. 2 ст. 163 и ч. 2 ст. 228 УК РФ,

Гарданова А.Х., <данные изъяты> обвиняемого по ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 159, п. п. «а, в» ч. 2 ст. 163 УК РФ,

установил:

Зяблицев незаконно хранил наркотики в особо крупном размере. Зяблицев и Гарданов по предварительному сговору совместно, а Гарданов с применением насилия, вымогали деньги у Д. Преступления ими совершены при следующих обстоятельствах. (Уголовное дело в отношении Гарданова по обвинению по ч. 1 ст. 163, ч. 1 ст. 159 УК РФ прекращено отдельным постановлением).

С умыслом на вымогательство у Д денег в сумме 200 000 руб. под угрозой применения насилия в отношении нее, Гарданов и Зяблицев, действуя из корысти по предварительному сговору совместно и согласованно, в период с 14 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ до 21 час. ДД.ММ.ГГГГ неоднократно требовали от нее передачи им указанной суммы.

Так, в промежуток времени с 15 до 17 час. ДД.ММ.ГГГГ в помещении офиса № по ул. <адрес> Гарданов и Зяблицев потребовали от Д отказаться от проводимой ею как риелтором сделки по продаже квартиры Г.П., так как они намеревались провести данную сделку незаконно сами.

Продолжая осуществление совместного умысла, в период времени с 11 до 13 час. ДД.ММ.ГГГГ у нотариальной конторы по <адрес> Гарданов потребовал от Д передачи ему с Зяблицевым денег в сумме 200 000 руб. и при этом угрожал ей оторвать голову в случае отказа и, подкрепляя реальность угрозы, ударил рукой ее в область груди, причинив Д физическую боль. Д, знавшая о связях Гарданова и сидевшего в рядом припаркованной машине Зяблицева с криминальным миром и о наличии у них судимостей, испугалась реализации этой угрозы.

Также, реализовывая свой умысел, Гарданов и Зяблицев через знакомую Д - О, передали Д требование отдать им, Гарданову и Зяблицеву, по 100 000 руб. О в период с 18 до 21 час. ДД.ММ.ГГГГ дома у Д по ул. <адрес> выразила последней это требование и сопроводила его словами угрозы, которые ей велели Гарданов и Зяблицев передать, а именно - ей, Д, в этом городе еще жить и всё для неё может плохо закончиться. Эту угрозу в совокупности с предыдущими угрозами Гарданова и его насилием Д восприняла реально.

Наряду с этим, Гарданов и Зяблицев в период с ДД.ММ.ГГГГ по 08 час. ДД.ММ.ГГГГ на печатной машинке изготовили на листе бумаги текст «Привет, обмануть нас дорогого стоит, менты нам сами слили, что ты квартиру продала, наших там 200 000, писать будешь - руки отрублю и уши отрежу, деньги передашь О, не шути, ты не восьмиголовая». Этот лист они положили ей в почтовый ящик <адрес>. Д, получившая ДД.ММ.ГГГГ эту записку, испугалась приведения угроз в исполнение, а поэтому в тот же день обратилась в ОУФСБ РФ по Алтайскому краю в г. Заринске.

Около 21 час. того же дня Д под контролем правоохранительных органов выполнила совместные требования Зяблицева и Гарданова. Она пришла в назначенное место у подъезда <адрес>, где Зяблицев повторил требование о передаче 200 000 руб. В этот момент Зяблицев хранил при себе в карманах джинсовых брюк имеющиеся у него наркотические средства - смесь содержащую героин (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин массой 12,91 г, а также гашиш массой 8,51 г. Д сходила домой, вынесла и передала в этом же месте Зяблицеву 200 000 руб. При получении денег Зяблицев в рамках оперативно-розыскных мероприятий был задержан сотрудниками ОРЧ № при ГУВД по Алтайскому краю и отделения УФСБ РФ по Алтайскому краю в г. Заринске. При этом сотрудники правоохранительных органов изъяли у него из карманов брюк 2 пакета с указанными наркотическими веществами.

Подсудимые пояснили, что им понятно, в чем их обвиняют, вину в содеянном полностью признали в прениях. Однако в ходе судебного следствия, вину не признавая, подсудимый Зяблицев обвинение определил как надуманное, а подсудимый Гарданов отказался выражать свое отношение к обвинению.

Зяблицев по существу обвинения показал, что уголовное дело в отношении него сфабриковано, а инициировали это сотрудники ФСБ, как ему объяснил следователь С. Мотива фабрикации этой службой уголовного дела в отношении него Зяблицев не знает.

Зяблицев неопределенно ответил на вопрос суда - является ли он авторитетом среди преступного мира г. Заринска, но не стал этого отрицать. <данные изъяты> называют действительно его. Он знает Д, с которой находился в очень хороших отношениях. Знает и О, но с ней отношения не такие хорошие, как с Д. Знает, что О и Д занимались риелторской деятельностью. Л.И. знает. Она ранее носила фамилию <данные изъяты>. Однако личных отношений с ней не имел. С Гардановым он находится в хороших товарищеских отношениях.

Рано утром ДД.ММ.ГГГГ он на автомобиле Р поехал в с. Шипуново. Там он встретил освободившуюся из колонии женщину и повез ее в г. Заринск. У женщины был с собой кот, который испачкал сидения автомобиля. По пути они никуда не заезжали. Один раз он на автозаправочной станции по пути купил напиток, но женщина из машины не выходила. Эта женщина ничего противоправного с собой везти не могла, потому что она только что освободилась из колонии. Когда он проезжал г. Барнаул, то ему позвонила О и попросила подъехать для чего-то к ней, сказала, что просто хотела увидеть его. Он отказался. Но, когда он въехал в г. Заринск, то она снова позвонила и попросила подъехать, объяснила куда - к Л.И.. Он подъехал. Она сказала, что с Л.И. собираются идти к Д, чтобы возвратить от нее клиента, которого та якобы перехватила у О, и закончить сделку самим. А обратилась она к Зяблицеву потому, что знала о его с Д хороших отношениях, и просила повлиять на Д, для чего и попросила его тоже подъехать. Он поехал на автомойку помыть машину, потому что ее нужно было возвратить владелице чистой. После того, как ему вымыли автомобиль, и он возвращался, ему опять позвонила О и попросила подъехать к дому Д. При этом она объяснила, где этот дом, потому что он этого не знал. При подъезде он увидел Д, Л.И. и О сидящими на лавочке. Не успел к ним подойти, как по телефону, который не отключил после последнего разговора, услышал беседу женщин, они попросили его подойти. Он подошел к ним. Между женщинами шел диспут. В этот момент на них произошло нападение. Его лично повалили на землю, на заведенные за спину руки надели наручники, проверили карманы. При этом он почувствовал, как ему в карманы брюк что-то запихивают. Он еще повозмущался по этому поводу. Он видел, что это ПП что-то ему в карманы заталкивает, а руки ПП были в перчатках. Потом его подвели к «ГАЗели», куда подошел и ПП. Он ПП сказал: «Что ты пихаешь в карманы, привык всем запихивать?». У Зяблицева в ходе его личного досмотра забрали ключи от машины, которые положили на пол в салоне «ГАЗели». Досмотр длился около 30 мин. Затем ПП забрал ключи и ушел. Зяблицев остался под охраной ОМОНовцев. Больше он из сотрудников милиции никого не видел. Прошло еще около 40 мин. Потом его подвели к автомобилю, на котором он приехал, и сказали, что не могут открыть машину. Он с пульта открыл автомобиль, что было просто, потому, что на пульте сигнализации две кнопки для постановки под охрану и для снятия с нее. При открывании он обратил внимание на отсутствие звукового сигнала, а щелкнули только замки дверей при отпирании. Но когда он вышел из машины, подъехав к дому Д, то машину ставил на сигнализацию.

После этого последовал досмотр автомобиля, который практически не производили: ММ сразу достал с заднего сидения пакет, в котором оказалась пишущая машинка, что он объявил. При этом он произнес название этой машинки, хотя пакет еще не открыл. После этого его доставили в ОВД, где продержали до утра.

Со слов О Зяблицев узнал, что они несколько дней назад «зарядили» Д на 200 000 руб. якобы за издержки. Суть заключалась в том, что они хотели вернуть от Д клиента, но та сама предложила им 200 000 руб. в порядке компенсации за клиента. Поэтому в ходе разговора возле дома Д Зяблицев удивился ее предложению отдать такую сумму и спросил у Д - хватит ли ей самой денег, если она отдаст эту сумму? Д ответила, что это ее проблемы. Зяблицев предлагал ей рассмотреть другие варианты, но она сама предложила дать ему 200 000 руб. О предложила больше взять у Д, но он возмутился.

Он и не знал, что у Д есть деньги. Если бы она не сказала сама, что вынесет деньги, он бы ей не сказал ни слова, на том все и закончилось.

Зяблицев допускает, что О хотела его использовать как <данные изъяты>, то есть его имя, для урегулирования каких-то их вопросов с Д.

Он Д никаких угроз не высказывал. Она же разговаривала на повышенных тонах.

Когда она вынесла деньги, то пыталась отдать их ему. Однако он отказался и ответил, чтобы отдала их тому, кто за ними пришел. Он в руки деньги не брал. Какова судьба этих денег была потом, он не знает, потому что хотел уйти, но в этот момент его «заломали». Свечение вещества на его руках он объясняет тем, что, когда его положили на землю при задержании и руки завели назад, то в его ладони что-то вложили и сжали его кисти.

Личный досмотр производил ПП, он же и вытащил из кармана джинсов наркотики, а ГГ составлял протокол. Зяблицев спросил у ГГ - зачем они это делают, имея в виду наркотики? Тот ответил: «Мы же видим, что 163-я не прёт, а было сказано тебя приземлить, мы всё знаем, потому что слушали и всё слышали».

Пишущая машинка была подброшена. Он не знает, чья она, но не его. Дело в том, что когда на мойке мыли машину, то после пребывания кота чистили и чехлы с химией, все из салона вытаскивали, машинки не было.

Про записку с угрозами в адрес Д он вообще ничего не знал.

Наркотики он никогда не употреблял.

Он не видел, чтобы ПП подходил к его машине, потому что было темно. Когда досматривали машину, сотрудники принесли фонарики.

ДД.ММ.ГГГГ он с Д не встречался. А 14 апреля был у нее в офисе. Дело в том, что у Гарданова был знакомый Г.П., за которого он переживал в связи с тем, что Д может его обмануть. Поэтому они пришли к ней в офис, где Гарданов ей сказал, чтобы она Г.П. не обманула. Зяблицев послушал их разговор и сказал Д, что, если она хочет завершить эту сделку, то они могут это сделать вместе. Д отказалась, после чего они уехали. В этот же день ему позвонила О и сообщила, что Д увела у нее клиента, а О его потеряла и ищет, попросила, чтобы Зяблицев сказал Д отстать от этого клиента. Зяблицев позвонил Д и попросил ее оставить этого клиента. Но Д ответила, что уже поздно, и попросила подъехать к ней в офис, где она все объяснит. Поэтому они с Гардановым и подъехали.

Г.П. - знакомый Гарданова, который обещал Гарданову построить баню. Сам Зяблицев ни разу не видел Г.П..

У нотариальной конторы Зяблицев был - сидел в машине в качестве пассажира. Однако он не видел конфликта между Д и Гардановым. Автомобиль иностранного производства, светлого цвета, марку не помнит. Это было по <адрес>, во дворе. Гарданов разговаривал с Д возле крыльца нотариальной конторы. Как они встретились, он не знает. Разговора их не слышал. Гарданов не бил Д, такого не было. Он смотрел на них не постоянно. Они разговаривали недолго. Потом Гарданов вернулся в машину, а куда пошла Д, он не видел. После этого случая Д ему не высказывала претензий в связи с тем, что он не заступился за нее перед Гардановым.

Он не просил О, чтобы она требовала у Д деньги для него или Гарданова.

Почему его фамилия указана в заявлении Д о привлечении к уголовной ответственности, он не знает. Лично он у нее деньги не вымогал ни лично, ни через О. О к нему с просьбой по поводу истребования денег у Д не обращалась и не докладывала о результатах разговора с ней.

С Д он в более близких отношениях, чем с О. Если бы Д обратилась к нему с просьбой о помощи, то он незамедлительно помог бы ей, и скорее ей, чем О. Зяблицев отказался объяснить, почему он стал помогать О по ее просьбе, с которой отношения более прохладные, в ее спорных вопросах с Д, с которой отношения более теплые.

Он знал, что Д «балуется» диктофонами, поэтому и предупредил Л.И. об этом, когда они встретились возле дома Д.

То обстоятельство, что О в общении с Д часто ссылается на него, Зяблицев объясняет только ее желанием произвести устрашение Д, чтобы таким образом вынудить ее согласиться с ее претензиями.

Гарданов пояснил суду следующее.

Д он знает около 13 лет, неприязненных отношений с ней не было.

Г.П. он знал около 6 лет. Тот хороший плотник, но иногда уходил в запои. Одна девушка попросила Гарданова помочь ей в строительстве бани. Поэтому он нашел Г.П. именно для этого, купил ему инструмент. Но для предотвращения его исчезновения в связи с пьянкой, он привел Г.П. домой к О, чтобы тот там мог опохмелиться и не пуститься в очередной запой.

Со слов О ему известно, что Д обманывает Г.П. в процессе сделки с его квартирой. Поэтому он пришел к ней в офис и сказал, чтобы она его не обманывала. Дело в том, что Г.П. ему иногда был нужен, поэтому он не хотел, чтобы того обманывали. Но Д ему ответила, что она работает с Г.П. по инициативе М, а потом поправилась - по инициативе сестры М. Гарданов знал М и пошел к нему. Тот ответил, что он ничего об этом не знает, а Г.П. знает только по роду работы - тот обращался в отдел для оформления паспорта. Тогда Гарданов встретил Д возле нотариальной конторы и спросил - почему она сослалась на М? Та стала отвечать, что ей это не надо, что она черными делами не занимается, пыталась показать ему доверенность от Г.П., говорила, чтобы он забирал Г.П., который пошел домой. Гарданов ей ответил, что Г.П. ему не нужен. В ходе этого разговора она взяла его за руку и пыталась пригласить его в контору, чтобы показать ему документы. Однако его эти вопросы не интересовали, он вырвал руку из рук Д. При этом Д пошатнулась, но не упала. Насилия в отношении нее он не применял. Слово «баран» в свой адрес из уст Д он не слышал, потому что в этом случае обязательно ударил бы ее там же за это.

Он учился в школе в Ингушетии, а русский язык освоил только в период проживания за пределами своей республики, в том числе и в г. Заринске. Однако он печатать на машинке не умеет и не знает даже, что это такое.

Он также не знает, где живет Д. У него не было умысла получить с нее деньги. Он никогда не говорил Д, что если она не вернет клиента по-хорошему, то отдаст 500 000 руб. Также у него не было заинтересованности в сделке с квартирой Г.П.. Никакие дома он для Г.П. не покупал и деньги на него не тратил, если не считать мелкие суммы, которые тот при встрече испрашивал.

Г.П. сам лично к нему с просьбой о помощи не обращался. А помочь ему хотел исключительно по просьбе О.

Гарданов не знает, почему О показывает, что он приносил к ней домой документы Г.П..

ДД.ММ.ГГГГ он на поезде поехал в Казахстан, чтобы проведать сына. Планировал там пробыть дней 10, потом вернуться в г. Заринск за вещами и уехать в Москву. Однако в г. Барнауле его задержали: на спящего надели наручники, доставили в ГУВД. Там его продержали около 4 часов. При этом оперативные сотрудники, не скрывая, в его присутствии созванивались с кем-то и, как он понял потом, когда узнали, что задержали Зяблицева, то повезли Гарданова в г. Заринск. В тот момент Гарданов не знал, что Д продала или продает квартиру Г.П..

Когда он ехал в поезде до Барнаула, то О ему несколько раз звонила, однако он не стал ей отвечать, потому что она ему надоела.

Поэтому про вымогательство денег у Д он ничего не знает и ни с кем на эту тему не разговаривал. Он только не давал ей «кинуть» Г.П..

Где находился Зяблицев ДД.ММ.ГГГГ, Гарданов не знал. Он только знал, что Зяблицев куда-то уезжал, потому что тот звонил по телефону и просил оставить ключи от его квартиры. Однако Гарданов опаздывал на поезд и хотел ему ключи оставить в каком-либо киоске Барнаула, поскольку Зяблицев все равно ехал через Барнаул.

В справке-меморандуме про него написана неправда.

И.Р., Ф, Б и Д его оговаривают: Д по инициативе сотрудников ФСБ, а остальные - чтобы не отдавать ему деньги. У Д еще один мотив для оговора: она «посадила» его в тюрьму, чтобы он не предъявил ей претензии в связи с ее обманом Г.П..

Виновность подсудимых нашла свое подтверждение в следующих доказательствах.

Потерпевшая Д суду показала, что с **** года она официально, с соответствующей регистрацией, занимается риелторской деятельностью, имеет офис по <адрес>.

С Зяблицевым она состояла в дружеских отношениях, а с Гардановым была просто знакома. Однако по линии своей деятельности она с ними никогда не сотрудничала, обязательств перед ними никаких не имеет.

В **** году Д заключила с Т договор, согласно которому Д должна была оказать ей содействие в приобретении «малосемейки». Параллельно Т дала объявление в «Заринской рекламе» о покупке однокомнатной квартиры. Ей позвонили и предложили купить однокомнатную квартиру. Она посмотрела эту квартиру и согласилась ее купить. Т договорилась с Г.П., что она у него покупает эту квартиру. Из уплачиваемых ею ему денег она гасит его долги, а на оставшиеся он покупает себе «малосемейку», которая изначально предназначалась для Т. Об этом последняя по телефону объяснила Д и оговорила, что у Г.П. нет правоустанавливающих документов, просила ему помочь, сказала, что он к ней придет.

ДД.ММ.ГГГГ в офис к Д пришел Г.П. с неизвестным мужчиной и подтвердил, что документов у него действительно нет, поскольку их забрали у него неизвестные лица, представившиеся сотрудниками правоохранительных органов. Эти лица забрали у него и паспорт, объяснив это наличием его долгов по коммунальным платежам, и сказали ему ждать вызова повесткой. Также Г.П. сказал, что он и этот мужчина в поисках документов прошли правоохранительные органы города - ОВД и службу судебных приставов, но везде им отвечали, что его документов у них нет. Д им предложила обратиться в УФМС за восстановлением паспорта. Они сходили, но там их не приняли. На следующий день, ДД.ММ.ГГГГ, Г.П. пришел с фотографией и квитанцией об уплате госпошлины. Она сама повела его в УФМС, где он написал заявление, объяснение, ему выдали временное удостоверение. В момент написания объяснения потерпевшей позвонил Зяблицев и спросил - где и с кем она находится? Она ему все объяснила, но фамилию клиента не называла. Он предложил ей отказаться от клиента. Она ответила, что уже восстанавливает клиенту документы, им получено временное удостоверение, поэтому отказываться поздно. Около 16 час. того же дня к ней в офис приехали Гарданов и Зяблицев. Гарданов ей заявил, что это его клиент, которого он около 1 года кормит, поит, покупает ему вещи, они нашли ему жилой дом, за который отдали задаток в 50 000 руб. Д ему ответила, что Г.П. сам вместе с покупателем его квартиры официально обратился к ней в офис, поэтому она начала заниматься этими сделками. Гарданов не пояснил - кто «они» нашли ему дом, и на ее вопрос - кто отдал задаток, он ответил: «какая тебе разница?!». Зяблицев на нее никакого давления не оказывал, он только с ней поздоровался и потом молчал.

На следующий день Г.П. пришел к ней напуганный. Он рассказал, что в дверь его квартиры с вечера кто-то ломился. Он всю ночь не спал, а в 6 час. услышал, как от квартиры ушли, после чего он поехал на вокзал, где просидел до начала работы ее офиса и пришел к ней. Он спросил - можно ли без него оформить эти сделки? Она ответила, что можно на основании нотариально оформленной доверенности. Они собрались идти в нотариальную контору. В этот момент ей позвонил Зяблицев и спросил - где она? Поскольку до нотариальной конторы добираться пару минут, то она ему и ответила, что у нотариуса Т.К. Через 3 минуты она на такси под управлением ее знакомого водителя Ч подъезжали к нотариальной конторе по <адрес>. Она увидела там стоящую машину, возле которой по телефону разговаривал Зяблицев. По просьбе Д водитель проехал мимо, завез их за д. №, где и остановился. Там она попросила водителя отвезти Г.П. в <адрес> домой, а сама направилась к нотариальной конторе.

Дело в том, что в офисе Г.П. ей говорил, что его увозили куда-то, удерживали, чтобы продать его жилье, ему предлагали какой-то дом. При этом он не пояснял, кто эти люди. Но он их боялся, поскольку сидел на вокзале. И когда она увидела Зяблицева возле нотариальной конторы, то спросила его - не его ли ждут? Он, как увидел Зяблицева, упал на заднее сидение, спрятавшись, сказал, что это его ждут, попросил проехать мимо. Он же просил ее спрятать его. Поэтому она и попросила Ч проехать мимо и увезти Г.П. в деревню. Она предположила, что Зяблицев может его ждать, потому что именно Зяблицев и Гарданов приезжали к ней и интересовались квартирой Г.П.. К тому же, она перед этим Зяблицеву ответила по телефону, что находится в нотариальной конторе. В связи с этим, Зяблицеву не трудно было догадаться, по какому вопросу она туда обращается. Кроме того, поскольку Г.П. боялся Зяблицева, то она и сама не хотела, чтобы Зяблицев увидел ее с Г.П..

Д стало понятно, что разговора с Зяблицевым не избежать, поэтому, когда Ч увез Г.П., направилась к нотариальной конторе. Возле машины никого не было. Она подошла к крыльцу конторы. В этот момент из машины вышел Гарданов, подошел к ней и в грубой форме потребовал от нее вернуть клиента. Она видела, как он вышел из машины, потому что сразу окликнул ее. Она у него спросила - какого клиента? Он ответил, что она сама знает какого. Она пыталась объяснить ему, что не знает, где находится клиент, но Гарданов потребовал от нее отдать ему документы на квартиру Г.П.. Она пояснила, что документы еще не готовы. На тот момент действительно не было у нее никаких документов, кроме временного удостоверения личности Г.П.. По этому удостоверению она только намеревалась оформить от него доверенность, а уже по доверенности получить документы по квартиру. Именно по этой причине у нее не было документов по квартире Г.П.. Он заявил ей - «кто ты такая, тебе в этом городе еще жить, не вернешь - башку тебе снесу». В процессе этих угроз ее жизни он заявил, что если она не вернет клиента, а доведет сделку до конца, то должна будет отдать ему 200 000 руб., а если не отдаст 200 000 руб., то отдаст 500 000 руб. Она пыталась ему объяснить, что в этой ситуации «взять нечего», поэтому она работает только «за сделку». Однако Гарданов схватил ее за куртку, притянул к себе и кулаком ударил ее в грудь. Она упала. При этом он вторую руку держал в кармане, что она восприняла как возможность вытащить что-то из кармана, то есть опасность для себя. Гарданов вел себя агрессивно. Она его угроз испугалась реально. В разговоре она с ним грубостей не допускала. Он ударил ее именно в связи с тем, что она отказалась вернуть клиента и отдать документы. Она ему говорила, что клиента нет, нет и документов. Возможно, она и сказала ему, что он же не баран и должен понимать, что нет денег и нет клиента, предлагала ему посмотреть ее сумку. Но он ей не верил. Он говорил, что она была с клиентом в милиции и так далее. Он просто не захотел ее понять. По-русски он говорил прекрасно. Когда она поднялась, то он сел на заднее сидение этой машины - иномарки белого цвета, машина уехала. В этот момент она Зяблицева не видела.

Поскольку она плакала, и клиента с ней не было, то не зашла в нотариальную контору, а пошла к себе в офис. В офисе она о случившемся рассказала Ч. После этого ее несколько дней не беспокоили по поводу этой сделки.

В 20-х числах апреля **** года ей позвонила Л.И. и попросила разрешения прийти к ней вместе с О. Просьбу она мотивировала тем, что у них к ней есть разговор. Может быть, при этом Л.И. и сказала, что разговор будет о квартире, но Д это уже не помнит. Л.И. не знала, в каком доме Д проживает, поскольку последняя переехала недавно в эту квартиру <адрес> поэтому уточнила адрес. Но Д предполагала, о чем с ней хочет поговорить О, которая к тому времени уже была зарегистрирована в качестве риелтора. Предположение это основано на том, что когда Д и Г.П. шли в УФМС, расположенное в здании ОВД, то их видела О из окон своей квартиры, выходящих на здание ОВД. А как они только вошли в помещение УФМС, то тут же появилась младшая дочь О, которая выяснила, что они тут делают. И после этого Д сразу позвонил Зяблицев. А последний, который позвонил именно в этот момент, мог узнать о ее и Г.П. нахождении в УФМС только от О. Поэтому, будучи убежденной и опасаясь, что О с ней станет говорить именно о сделке по квартире Г.П., Д установила в своей квартире видеокамеру. Сделала она это на всякий случай - вдруг ей это пригодится.

Когда они пришли, то О ей заявила, что Д влезла в чужую сделку, что они занимались этой квартирой. Д пыталась ей объяснить, что она не сама нашла Г.П., что его к ней привели люди, что уже не может отказаться от доведения этой сделки до конца, предлагала ей заняться «малосемейкой», тем более, что у Г.П. по однокомнатной квартире было много долгов. Но О возразила, что однокомнатную квартиру продать проще и «навариться» на ней можно. На вопрос Д - за какую цену они хотят продать квартиру, О стала рассуждать, что продадут за столько-то, часть Зяблицеву и Гарданову - по 100 000 руб., останется и ей. Она при этом конкретно сказала, что 100 000 руб. Зяблицеву и 100 000 руб. Гарданову. Д спросила - причем тут Зяблицеву и Гарданов? О пояснила, что, оказывается, это их сделка, а она тут выступает риелтором. Стоимость квартиры, как надеялась О, 500 000 руб. О ей говорила, что ей, Д, еще работать в этом городе. Д не помнит, чтобы О при этом требовала от нее 200 000 руб. В итоге они не договорились. Д настаивала на том, что закончит сделку по однокомнатной квартире, купит для Г.П. «малосемейку», потом пусть что хотят, то и делают. Но О отказалась. Она заявляла, что они купят ему дом, сами все сделают, что им тут никто не нужен, что она поднимет всех своих знакомых, что им жить в одном городе. Эти ее слова Д восприняла как угрозу. Во время разговора Л.И. выходила с телефоном. Д не знает, кто ей звонил.

Д оформила доверенность от Г.П. на сделку с квартирой, занималась этой сделкой дальше. При этом ее сопровождала покупательница квартиры.

ДД.ММ.ГГГГ Д в своем почтовом ящике обнаружила письмо угрожающего содержания в том смысле, что «оторвем голову, отрежем уши, отдай 200 000 руб. О…». Письмо было напечатано на машинке. В этот момент Д забеспокоилась больше, потому что деньги были уже у нее. Она восприняла эту записку как адресованную ей Гардановым, Зяблицевым и О. Поэтому она решила обратиться в ФСБ, имея в виду, что милиции она не доверяет. В ФСБ она показала эту записку, написала заявление о привлечении к ответственности за угрозы, потому что опасалась за свою и своего ребенка жизнь. Однако она не думала, что угроза ей исходит персонально от Зяблицева, поскольку они в течение около 6 лет дружили. Но от Гарданова она эту угрозу восприняла реально, тем более, что он ее ударил. Тем не менее, в заявлении она указала и Гарданова, и Зяблицева, потому что полагала, что они действуют вместе.

Ближе к вечеру того же дня ей на сотовый телефон позвонила Л.И. и спросила - продана ли квартира Г.П.? Д пыталась уйти от темы и спросила - какая ей разница?! Но Л.И. сказала, что видела, как Д шла из центра регистрации. После этого Д ответила утвердительно. Разговор закончился руганью. А вечером Л.И. ей снова позвонила и предложила выйти во двор, поскольку Д ей сказала, что к ней в квартиру заходить нельзя. Д вышла и во дворе своего дома села на лавочку рядом с Л.И. и О. О повела разговор о том, что надо отдать 200 000 руб. людям, чтобы рассчитаться с ними. Д ей сказала, что пусть эти люди сами к ней обращаются. Л.И. сказала О, чтобы та звонила Зяблицеву. О ответила, чтобы Л.И. звонила сама. Л.И. позвонила и сказала Зяблицеву подходить, и минуты через 3-5 к ним сзади подошел Зяблицев. Он стал ей говорить, что это была их сделка, что он просил ее в нее не лезть, что надо было отдать им документы, они бы сами все сделали… Д пыталась ему объяснить, что на данный момент квартира уже продана, что деньги в качестве задатка она отдала за «малосемейку», поэтому нет смысла разговаривать об этом и не надо ничего с нее требовать. Кто-то сказал, что надо отдать 200 000 руб. О тут же сказала, что надо 250 000 руб., потому что она тоже работала, поэтому хочет получить свои 50 000 руб., что они сами купят дом. Зяблицев заявил, что если сказал двести, значит двести, и что 200 000 руб. на всех хватит. В итоге Д согласилась отдать им 200 000 руб. и пошла за ними домой. Дома она деньги положила в сумку и вышла. Она подошла к ним, вытащила из сумки деньги, которые были в пакете, протянула их Зяблицеву со словами «Зяблицев, возьми деньги». Зяблицев ответил: «положи в сумку». Она повторила свои слова. Он повторил свои. Тогда Д положила деньги в сумку, которая лежала на лавочке.

Как такового требования от Зяблицева не было. Его позиция заключалась в том, что если она влезла в чужую сделку, то деньги надо отдать. Он сильно не давил не нее, говорил, что им жить в этом городе, и эти слова она не восприняла как угрозу. Он даже пытался О приструнить, когда она увеличивала сумму, говорил, что он не может с Д требовать больше, что он с ней не в таких отношениях. Но заявление в ФСБ она написала и на него, потому что в офис к ней они приезжали вместе. Когда они приезжали к ней в офис, то она у них спрашивала - где документы Г.П.. Они ответили, что не знают, кто их забрал.

Д вообще удивило появление Зяблицева во дворе ее дома. Она думала, что за деньгами придет Гарданов.

Когда Гарданов требовал у нотариальной конторы отдать документы или вернуть клиента, то у нее уже был задаток в размере 50 000 руб. Но она не стала ему об этом и том, что спрятала Г.П., говорить, потому что он ей угрожал.

Гарданов конкретно требовал отдать 200 000 руб. При этом он заявил, что если не отдаст 200 000 руб., отдаст 500 000 руб. Смысл его требований сводился к тому, что эти деньги она должна отдать, если не вернет клиента.

Деньги в сумме 44 000 руб. ей вручили сотрудники ФСБ в их помещении. Эта сумма была упакована в 4 пачки, как будто там было 200 000 руб. Сотрудники ей это пояснили. Эти деньги были отксерокопированы, на каждой копии купюры она расписалась. При этом присутствовали двое мужчин - понятых, был составлен протокол, они расписались. Предварительно ее не досматривали. Сотрудники ей сказали, что эти деньги она должна вручить тому, кто за ними придет. А Зяблицеву деньги отдала, потому что он говорил, чтобы она отдала деньги, и потому что Зяблицев и Гарданов были вместе, а Гарданов не приехал, хотя она ждала, что он еще приедет, и потому что сотрудник ФСБ ОО сказал отдать их Зяблицеву или Гарданову. Она положила их в сумку, которая лежала на лавочке и на которую показал Зяблицев, когда говорил положить их в сумку. А вообще она не отдала бы деньги никому, если бы Л.И. и О не позвали Зяблицева. Но они ему позвонили. Помимо всего, она не должна была им деньги и не считала, что обязана была им их отдавать. Но они «загнали ее в угол» - она вынуждена была их отдать, о чем она им сказала. Она также и не обязана была отдавать им и сделку.

Ей в отделении ФСБ сотрудник вручил также прослушивающее устройство. При этом понятых не было, были два сотрудника. Д не знает - составлялся ли при этом протокол. Ей не говорили сотрудники, когда надо устройство включать или выключать. Во дворе своего дома она его не выключала. Это устройство у нее изъяли после задержания Зяблицева минут через 30 и недалеко от того места, где произошло задержание. Она видела на бумажном носителе в материалах уголовного дела запись, которая не в полном объеме. Но в технических устройствах она не разбирается.

На месте задержания она видела ПП. Он вышел из машины уже после того, как Зяблицева положили на землю. Д не видела - подходили ли к Зяблицеву люди в гражданском, когда тот лежал.

А на следующий день ее вызвал следователь С.

Что касается сделок с квартирой и «малосемейкой», то суть их заключалась в следующем. Г.П. продает квартиру за 500 000 руб., «малосемейку» покупает за 420 000 руб., а разница идет на погашение его долгов. Г.П. ей уплатил 10 000 руб. за работу. Т дала 50 000 руб. на погашение долгов Г.П. и на задаток за «малосемейку». Зяблицев же во дворе накануне задержания предлагал вариант - забрать все деньги за проданную квартиру и поделить их между собой, то есть сработать по долям. Других вариантов он не предлагал. Она возражала и мотивировала тем, что не может оставить человека без жилья и что за «малосемейку» отдан задаток.

В связи с существенными противоречиями в показаниях государственным обвинителем оглашены показания Д на предварительном следствии в части этих противоречий о следующем (т. 1, л.д. 198-201, протокол допроса ДД.ММ.ГГГГ).

…Когда она начала подниматься на крыльцо (нотариальной конторы), то из стоящей рядом машины выбежал Гарданов <данные изъяты> и подбежал к ней. Д потребовал от нее, чтобы она отдала документы, которые, они подумали, она успела оформить с Г.П., вернуть клиента, которого они потеряли. А если она этого не сделает, то ей придется отдать им 200 000 руб. Она попыталась пояснить, что она не знает, где клиент, и она не успела оформить с ним документы. После этого Гарданов сказал ей: «Не хочешь по-хорошему, отдашь 500 000 руб.». Она пыталась объяснить, что с этой сделки она получит за услугу в пределах 3-5 тысяч рублей. Затем Гарданов начал кричать на нее: «Кто ты такая? Ты никто. Не вернешь клиента, мы тебе башку оторвем». Он выражался нецензурной бранью в ее адрес. Затем Гарданов ударил ее кулаком правой руки в грудь. От этого удара она упала на асфальт возле крыльца. Гарданов сел в автомобиль - иномарку белого цвета. В автомобиле кто-то сидел, но сколько человек и их лиц она не видела...

…О сказала ей (ДД.ММ.ГГГГ), что если она не откажется от сделки, то Зяблицев <данные изъяты> с Гардановым обещали ей большие проблемы. Какие именно проблемы, О не сказала, но сказала, что она должна Зяблицеву и Гарданову по 100 000 руб. каждому якобы за то, что Г.П. является их клиентом, которого они долгое время обрабатывали и готовили...

…ДД.ММ.ГГГГ, около 08 час., в своем почтовом ящике она обнаружила конверт без адреса, в котором был листок бумаги с печатным текстом следующего содержания: «…Ты зря свезалась, мы тебе отрубим руки, отрежем уши, деньги 200 000 передашь О…». Она поняла, что письмо адресовано ей и касается ситуации с квартирой Г.П.. Угрозы, высказанные в письме, и угрозы, высказанные Гардановым у крыльца нотариальной конторы, в совокупности с примененным им насилием, она восприняла данные их реально, опасалась за свою жизнь и жизнь своего ребенка. Она обратилась с заявлением в УФСБ по г. Заринску. Около 20 час. ДД.ММ.ГГГГ ей позвонила Л.И. и сказала, что она с О и Зяблицевым ждут ее во дворе ее дома. Она вышла и на лавочке возле ее подъезда увидела их. Зяблицев сразу начал ей угрожать, что лучше не связываться с ними, что лучше по-хорошему отдать им деньги. Так как она действовала под контролем правоохранительных органов и была с записывающим устройством, то согласно инструкциям сотрудников этих органов сходила в свою квартиру, взяла 44 000 руб., имитированными под 200 000 руб., в пластиковом пакетике, положила их в сумочку и вышла к лавочке. Там она достала из сумки пластиковый пакетик с деньгами и передала в руки Зяблицеву <данные изъяты>, который, в свою очередь, положил деньги в сумку, стоящую между Л.И. и О на скамейке. После этого последовало задержание сотрудниками правоохранительных органов Зяблицева, О и Л.И.. Гарданова <данные изъяты> ДД.ММ.ГГГГ она не видела, но знает, что он действовал совместно с Зяблицевым и когда ранее заходил к ней в офис ДД.ММ.ГГГГ, и когда угрожал и применил физическую силу к ней ДД.ММ.ГГГГ у нотариальной конторы.

Она и в настоящее время опасается за свою жизнь и здоровье, так как Гарданов и Зяблицев являлись преступными авторитетами в г. Заринске и, зная, что она подала на них заявление в милицию, в котором сообщила об их преступных действиях в отношении нее, связаны с преступным миром г. Заринска, знают, где она живет и работает, могут применить к ней физическое воздействие сами или через знакомых, поэтому просит их арестовать.

Д по поводу этих показаний пояснила суду, что давала их, протокол допроса подписала. Но показания подтверждает только в части изложения событий, предшествующих событиям ДД.ММ.ГГГГ. Все, что изложено до этой даты, она прочитала в протоколе допроса. А что касается событий 27 апреля, то следователь С в протокол допроса ее пояснения перенес из ее объяснения, данного в ФСБ. Она следователю в этой части показания не давала, а сотрудникам ФСБ она доверилась тогда. Потом, на очной ставке, она показывала, что деньги Зяблицеву в руки не давала.

О том, что боялась Зяблицева и Гарданова, в этой части показания подтверждает.

ДД.ММ.ГГГГ у нотариальной конторы позиция Гарданова выражалась в том, что если она не отдаст клиента, то отдаст 200 000 руб., а если не отдаст 200 000 руб., то отдаст 500 000 руб.

После примененного Гардановым в отношении нее насилия она шла в офис и действительно намеревалась обратиться в правоохранительные органы. Но пока шла до офиса, немного успокоилась, не решилась обращаться. Почему она в тот день не стала обращаться в органы, определенно объяснить не может. Может быть, на тот момент было стыдно обращаться, потому что она всех знает.

О ей конкретно обозначенных угроз не высказывала. Она только говорила, что у нее, Д, будут проблемы с Зяблицевым и Гардановым. На момент допроса в суде Д может это определить, как то, что О ее пугала.

На момент допроса в суде Д не может утверждать, что фраза в ее протоколе, как процитированная из записки - «отрубим руки, отрежем уши…», действительно так была изложена в самой записке. На данный момент она это точно не помнит. Но смысл текста был в этом. Но, несмотря на то, что О ее пугала, Д все равно боялась, потому что Гарданов мог это сделать.

До этих событий конфликтов у нее с Гардановым не было. Она с ним отношений не имела и знала его только как брата <данные изъяты> и <данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГ, когда к ней в офис пришел испуганный Г.П. и рассказал, что прятался на вокзале, то она его посвятила в то, что некие люди требуют, чтобы она отказалась от участия в совершении сделки с его квартирой. Она выясняла его позицию в связи с этим. Но он ограничился рассказом только о том, как у него забрали документы. Больше ей он ничего не пояснял, а только очень просил довести его сделку до конца, помочь ему, говорил, что боится остаться без денег и без жилья.

Также по вышеуказанным основаниям государственный обвинитель огласила показания Д и от ДД.ММ.ГГГГ о следующем (т. 2, л.д. 80).

При проведении очной ставки с Зяблицевым она показала, что он лично ей не угрожал, хотя в разговоре ДД.ММ.ГГГГ у ее дома Зяблицев морально давил на ее, говоря, что ей еще работать в этом городе. То есть, он прямых угроз не высказывал, но она думает, что Гарданов применял физическую силу к ней и угрожал расправой с ведома Зяблицева. Также на очной ставке она показывала, что протягивала пакет с деньгами Зяблицеву и говорила «на», положила деньги в сумку на лавке. Такие показания она дала, так как при проведении очной ставки испугалась, и у нее были ранее хорошие отношения с Зяблицевым, ей стало его жалко, хотя на самом деле Зяблицев брал пакет с деньгами в руку. Но два адвоката при проведении очной ставки давили на нее, путали вопросами, пытались сбить ее с толку.

По поводу этих показаний Д в суде пояснила, что после очной ставки ее вызвали сотрудники милиции и попросили ее изменить показания. Она им ответила, что не хочет этого делать, что на очной ставке сказала правду, что в суде все равно скажет правду. Они ей на это сказали, что в суде может заявить, что они на нее оказывали давление. Сначала ПП один с ней говорил. Потом она от него зашла к следователю С, который тоже предлагал поменять показания в части передачи денег - надо показать, что деньги она передала в руки Зяблицеву. Он пояснил, что по уголовному делу получается нестыковка: она показала, что деньги положила в сумку, а понятые показывают, что передала в руки Зяблицеву. На самом деле показания в этой части правдивые те, которые она дала в суде и на очной ставке. А адвокаты действительно на нее давили. Они путали ее вопросами.

Д не может пояснить, почему она послушалась С и ПП, они ей не угрожали, это была их просьба.

Она показала, что Гарданов действовал с ведома Зяблицева, потому что думала, что Зяблицев находится в машине. На данный момент она это утверждать не может.

ДД.ММ.ГГГГ Гарданов ее ударил не сразу после того, как она сказала что он «ведь не баран», они еще о чем-то говорили после этого. Она и сейчас утверждает, что он ударил ее не за это и не мог ударить, потому что она его не оскорбляла и не обзывала этим словом. А на предварительном следствии она об этом не показывала, потому что у нее эти детали не уточняли и не выясняли вопрос - могла ли она его спровоцировать?

О в суде дает неправдивые показания, которые Д опровергает, о следующем: О должна была деньги Л.И.; во всех этих событиях разговор о доме Е.Е. по <адрес> не происходил; О вообще опускает события того дня, когда она и Л.И. приходили к ней домой.

Схема с приобретением жилья выглядела следующим образом. Т купила у Г.П. квартиру за 500 000 руб., которые Д на основании доверенности получила и из них отдала К.Р. за «малосемейку» для Г.П. 376 000 руб. вместо 420 000 руб., поскольку 44 000 руб. Д отдала на проведение ОРМ. К.Р. согласна была подождать, пока Д не получит обратно из уголовного дела 44 000 руб. и не отдаст ей, после чего они договорились переоформить «малосемейку» на Г.П.. Тем более, что сотрудники правоохранительных органов заверили ее, что деньги будут задействованы в оперативном мероприятии не более трех дней. Д не знала, что их признают вещественными доказательствами. В связи с этим переоформление «малосемейки» на Г.П. затянулось. Он получил «малосемейку», въехал в нее. Но когда узнал о том, что она на него не оформлена, написал заявление в милицию на Д. Он не давал ей словесно разрешения на распоряжение его деньгами таким образом. Однако она имела от него доверенность, поэтому считала, что вправе ими распоряжаться, тем более, что всего на три дня. Потом она компенсировала ему его затраты из своих денег: она отдала ему 380 000 руб. Сюда следует приплюсовать 50 000 руб., которые ушли на его долги, на ее услуги 20 000 руб., 30 000 руб. она ему дала на поездку в Казахстан, около 20 000 руб. ушли на его расходы - восстановление документов… Он получил деньги и купил дом себе в <адрес>.

Написать на нее заявление Г.П. кто-то подсказал. Д думает, что это могла быть начальник ЖЭУ-№, на территории которого дислоцирована проданная квартира Гулященко: начальник ЖЭУ мог со слов Г.П. узнать о ситуации, посчитать, что его обманули и посоветовать написать это заявление. Но уже после разбирательства в милиции Д с ним рассчиталась, о чем он дал расписку, поэтому она ему ничего не должна.

Она не просила 14 апреля Зяблицева приехать к ней в офис для объяснений по поводу сделки с квартирой Г.П..

В период всего общения по поводу этой сделки со стороны Зяблицева и Гарданова речи про баню не было.

Она настаивает на своем высказывании 21 апреля Зяблицеву упрека по поводу того, что он не заступился за нее возле нотариальной конторы. На тот момент она действительно находилась с ним в хороших отношениях, и не ожидала, что он может так поступить. Но О во всех своих беседах при претензиях к ней по поводу сделки ссылалась на подсудимых, она так и говорила, что за ее спиной стоят Зяблицев и Гарданов. Саму по себе О она не опасалась.

Она также настаивает на том, что Гарданов возле нотариальной конторы заявил ей, что если она не вернет клиента, то отдаст 200 000 руб., а если не отдаст эту сумму, то отдаст 500 000 руб., если не отдаст 500 000 руб., то не жить ей в этом городе, и высказал угрозы физической расправой, а потом ударил кулаком в грудь, от чего она упала. О М разговора с Гардановым возле нотариальной контроы вообще не было.

Что касается М, то она обращалась к нему с просьбой. Это было 14 апреля, когда она пришла в отдел УФМС оформлять паспорт Г.П. и когда приходила дочь О, а потом звонил Зяблицев, она поняла, что «перешла дорогу» им. Поэтому попросила начальника отдела М сказать, что если к нему обратятся с вопросом, то чтобы он подтвердил, что квартиру Г.П. покупает его родственница. И когда Зяблицев и Гарданов пришли к ней в офис, она им так и ответила. Но перед этим она безуспешно пыталась им объяснить, что к ней обратились официально.

Деньги она отдавала Зяблицеву, а не О, потому что он там был. Ей дали инструкцию отдать деньги тому, кто за ними придет, имея в виду Зяблицева или Гарданова. Пришел Зяблицев. Если бы женщины не позвонили Зяблицеву, то она отдала бы, возможно, деньги О. Тогда она так и считала, что они действуют вместе.

Свои показания Д подтвердила на очной ставке с Зяблицевым (т. 2, л.д. 67-71).

Зяблицев подтвердил показания Д частично, оговорив, что в офисе он в разговоре Гарданова с Д не участвовал, что только 27 апреля узнал, что О требует с Д 200 000 руб., и когда О завысила сумму до 250 000 руб., то Зяблицев вмешался в разговор и спросил - какая сумма была изначально установлена, она ответила что 200 000 руб., тогда он ей сказал, чтобы не требовала свыше изначально установленной.

Свидетель Ч, подтверждая правильность своих показаний на предварительном следствии в части противоречий (т. 2, л.д. 123-125), суду показала следующее.

Знает Зяблицева, Д. Гарданова видела только в кабинете Д. Неприязни к подсудимым не испытывает.

Д является риелтором и занимается сделками с недвижимостью. В этом качестве она занималась оформлением сделки по продаже Г.П. своей однокомнатной квартиры. При этом у Д начались проблемы, когда к ней в кабинет пришел Гарданов и потребовал от нее, чтобы она отказалась от оформления этой сделки. Это происходило в присутствии Ч в кабинете Д № по <адрес>. Гарданов туда пришел с Зяблицевым. На требование Гарданова Д ответила отказом, пояснив, что не может этого сделать. Гарданов заявил, что Г.П. уже куплен дом, поэтому Д должна отказаться просто по-хорошему. Гарданов разговаривал с Д грубо. Зяблицев в этот момент разговаривал с Ч и в разговор Гарданова и Д не вмешивался. Ч не известно, какое отношение имеет Гарданов к продаже квартиры Г.П..

На следующий день, ДД.ММ.ГГГГ, около 10 час. в офис Д пришел Г.П., который был напуган, и пояснил, что вечером к нему в квартиру стучались, просили открыть, угрожали, но он сделал вид, что никого дома нет, и не открыл дверь. Ч поняла с его слов, что его всю ночь караулили возле квартиры. Затем он слышал, что от квартиры ушли, и около 6 час. утра убежал из своей квартиры, сидел на вокзале, откуда пришел в офис. Г.П. спросил - можно ли оформить сделку без его участия? Он не говорил, что он с кем-то договаривался ранее о продаже своей квартиры. Д предложила ему оформить на нее нотариальную доверенность на продажу и покупку квартиры. Г.П. согласился. Они собрались ехать к нотариусу, когда поступил звонок. Д ответила на него. О чем шла речь, Ч не слышала, но запомнила фразу: «Я у нотариуса». Д испугалась, закрыла дверь офиса, пояснила, что их ждут внизу. Ч поняла, что это был Гарданов <данные изъяты>, потому что только он может так напугать и только ему нужен <данные изъяты> Г.П.. Ч позвонила своему мужу, который работал в <данные изъяты> и попросила его отвезти Д и Г.П. к нотариусу. Со слов мужа и Д Ч знает, что когда они подъехали к конторе нотариуса Т.К., то у крыльца конторы их караулил Гарданов <данные изъяты>, и рядом стоял автомобиль. Д и Г.П. проехали мимо, Г.П. спрятался на заднем сидении, а Ч отвез его в <адрес>, где Г.П. жил несколько недель, пока его не оправили в <данные изъяты> к родственникам. Около 12 час. Ч позвонила Д, чтобы узнать, куда она потерялась. Д плакала и сказала, что скоро будет. По приходу в офис Д рассказала, что у крыльца нотариальной конторы Гарданов <данные изъяты> кинулся на нее драться, ударил ее, она упала на асфальт. Гарданов угрожал Д «размазать ее по асфальту» за то, что она не хочет отдавать его клиента и потребовал с нее по-хорошему деньги в сумме 200 000 руб., а если не захочет, то отдаст деньги за всю продаваемую квартиру Г.П..

Также Ч слышала, как Гарданов звонил Д по телефону и говорил ей, что она должна заплатить по-хорошему 200 000 руб., иначе потом отдаст 500 000 руб. по-плохому. Во время этого разговора на телефонном аппарате была включена громкая связь, поэтому Ч слышала, что говорил Гарданов. По виду Д было заметно, что ей стало плохо.

Ч со слов Д знает, что была записка от Гарданова, в ней было написано, что отрежут уши. Также Ч знает, что Д оформила продажу квартиры Г.П. женщине.

Свидетель Г.П. на предварительном следствии (т. 2, 129-132) ДД.ММ.ГГГГ показал, что он унаследовал квартиру № по <адрес>. Около 18 час. 30 мин., примерно ДД.ММ.ГГГГ, когда он из дома направился в магазин «<данные изъяты>», расположенный в этом же доме, то у входа в магазин увидел припаркованный автомобиль <данные изъяты>. Из салона этого автомобиля вышел мужчина <данные изъяты> Г.П. его видел впервые, но тот ему сказал, что знает его. Мужчина предложил ему сесть в автомобиль. Г.П. сел на заднее сидение, а тот - на переднее сидение. За рулем сидел мужчина <данные изъяты>. Мужчина кавказской национальности сказал, что у него есть работа для Г.П. - нужно построить баню, и предложил поехать посмотреть участок под нее. Г.П. согласился. Однако его привезли в одну из квартир 9-тиэтажного дома <адрес>. Светловолосая женщина <данные изъяты>, которая находилась в этой квартире, предложила ему обменять его квартиру на дом в деревне. Мужчина кавказской национальности стоял рядом. Г.П. ответил отказом, минут через 15 ушел.

Примерно ДД.ММ.ГГГГ, около 15 час., у торца его дома незнакомый мужчина в форме капитана милиции его окликнул «Г.П., подойди сюда». Сотрудник милиции ему сказал, что у Г.П. задолженность по квартплате, на него жалуются соседи по поводу вони из квартиры, что его могут выселить, что он участковый, предложил пройти в его квартиру разобраться по поводу жалоб. В квартире участковый ему сказал: «Г.П., ты знаешь, сейчас новый закон, у кого долг по квартире более 40 000 руб., у того квартиру забирают». Участковый потребовал у него паспорт и другие документы, мотивируя тем, что будет разбираться, а поэтому должен быть уверен, что он никуда не уедет. Г.П. подумал, что участковый вправе забирать документы, поэтому отдал ему паспорт, трудовую книжку, пенсионное удостоверение, ИНН, которые были вставлены в обложку паспорта. Участковый сел напротив него и, глядя в глаза, стал требовать документы на квартиру, а именно - потребовал папку с документами на квартиру, в которой находились завещание бабушкой ему квартиры, пенсионные справки и четыре «похоронки». Мужчина в форме увидел, что на веревочке на шее Г.П. висят ключи от квартиры, которыми он открывал входную дверь, протянул руку и сорвал с шеи эту веревочку. Он объяснил, что ключи забирает себе, чтобы никуда не делся. Откуда мужчина в форме знал про папку с документами, Г.П. не известно. Но Г.П. взял папку с верха мебельной стенки и передал ему. Мужчина вел себя с натиском, даже нагло, Г.П. его испугался. Мужчина ушел. Но на следующий день Г.П. поменял замок на входной двери.

После этого Г.П. решил обменять свою однокомнатную квартиру на меньшую по площади и получить доплату. Для этого он обратился к риелтору Д, с которой начал восстанавливать документы. ДД.ММ.ГГГГ они пришли в отдел УФМС. Пока они писали заявление на восстановление паспорта, на сотовый телефон Д позвонили. После разговора Д сказала ему, что им надо срочно уйти. В этот же день ему в квартиру настойчиво звонили, под угрозами пытались заставить его открыть дверь. Дверь он не открыл, а около 6 час. утра покинул квартиру. Согласно предварительной договоренности с Д, около 11 час. ДД.ММ.ГГГГ они на такси направились к нотариусу. Возле дома, в котором располагается нотариальная контора, Г.П. увидел мужчину, который 24 февраля находился за рулем «леворукой» иномарки, на которой мужчина кавказской национальности от дома Г.П. подвозил его к дому, где ему предложили совершить обмен квартиры на дом. Г.П. испугался этого мужчины. Д ему сказала прилечь на сидение, чтобы его не видели. Они проехали мимо дома. Д сказала, что этот мужчина <данные изъяты> что таксист его увезет в деревню, в которой ему нужно спрятаться, так как <данные изъяты> у которого есть связи, может в наглую забрать у него квартиру. Г.П. сказал Д, что он доверяет ей и чтобы она производила обмен его квартиры. Она отправила его на такси в <адрес> и пообещала сообщить в правоохранительные органы. В <адрес> он жил 10 дней у родственников секретаря Д. Примерно 20 или 21 апреля на такси его отвезли в Заринск, чтобы с Д получить паспорт. Получив паспорт, он пошел домой. После прихода домой минут через 15 в дверь его квартиры стали ломиться мужчина и женщина. В глазок он рассмотрел, что это был тот самый мужчина кавказской национальности, а женщину он не рассмотрел. Они говорили, что он неправильно расписался в паспортном столе и нужна еще одна его подпись. Женщина говорила, что все его документы у нее и чтобы он открыл дверь, а она ему передаст документы. Потом мужчина стал называть его нецензурными словами, после чего Г.П. понял, что это бандиты, которые хотят что-то сделать с ним и с его квартирой. Минут через 15-20 они ушли. Он около 6 час. ушел к знакомым К на <адрес>, где переночевал. Затем Д произвела сделку по квартире, показала ему, где находится его «малосемейка». Около 14 час. ДД.ММ.ГГГГ секретарь Д по имени О купила ему билет, сказала, что <данные изъяты> и Гарданову, так, как он понял, зовут мужчину кавказской национальности, выпустили на подписку о невыезде, а поэтому ему надо уехать к родственникам в <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ он выехал в <адрес> к родственникам.

При проверке показаний на месте (т. 2, л.д. 139-142), Г.П. ДД.ММ.ГГГГ показал место, на котором Гарданов <данные изъяты> предложил ему поехать и поговорить по поводу работы и откуда его отвезли к <данные изъяты>. Там Г.П. завел участников следственного действия в первый со стороны здания <данные изъяты> и сказал, что он заходил в другой подъезд. Группа, следуя за Г.П., подошла ко второму подъезду <адрес>, поднялась на второй этаж, где Г.П. указал на дверь квартиры направо №, пояснив, что Гарданов <данные изъяты> привез его в эту квартиру, в которой с ним составили разговор про обмен квартиры на дом.

Свидетель Л.И. суду показала, что Зяблицева видела раза 3, как и Гарданова. Но с братьями Гарданова она дружила несколько лет. С О по кличке <данные изъяты> просто общались.

О ей говорила, что оформилась риелтором, и предложила помогать ей в сделках с недвижимостью, работая с документами. Как-то, в апреле **** года, О ей сказала, что Д «увела» у них сделку, предложила сходить к ней и сказать, чтобы она вернула эту сделку. Потом, через какое-то время, О сказала, что, оказывается, это сделка не Д, а ей ее дали Гарданов и Зяблицев. По предложению О они пошли к Д. О предложила Д вернуть сделку. О ей, Л.И., не говорила - по своей инициативе или по чьей-то просьбе она намерена сделать это предложение Д. Д стала возражать. Она сказала, что к ней в офис обратились официально и попросили провести эту сделку. Во время этого разговора О и Д Л.И. выходила из комнаты, а когда вернулась, то поняла, что они не договорились. Она спросила у них - договорились? Но они не ответили. О говорила Д, что она должна дать по 100 000 руб. Зяблицеву и Гарданову, за, как поняла Л.И., однокомнатную квартиру по этой сделке. О не поясняла, почему надо отдать эти деньги этим людям. Д предложила другой вариант и деньги дать не согласилась. О сказала Д, что ей еще в этом городе жить. Что предлагала при этом со своей стороны О, Л.И. не помнит. Л.И. и О ушли. Через день Л.И. пошла в магазин «Осень» и видела при этом, как Д шла с мужчиной со стороны военкомата, в здании которого располагается регистрационная служба. В связи с этим Л.И. предположила, что Д все-таки оформила сделку. Л.И. позвонила О и рассказала об этом. О пришла к ней, и они решили это выяснить у Д. Л.И. позвонила Д и спросила - продала квартиру? Та ответила - какое твое дело?! Они повздорили. О стала звонить Зяблицеву и Гарданову, а кому из них дозвонилась, Л.И. не знает. О должна была получить деньги от этой сделки, сказала, что вечером нужно идти к Д и забрать эти деньги. Л.И. с ней согласилась. О ей была должна 28 000 руб., поэтому Л.И. была заинтересована в том, чтобы О забрала свои деньги и вернула долг Л.И.. Она не хотела отпускать О одну, поскольку в этом случае та могла забрать деньги и потратить, не вернув долг Л.И.. Поэтому и пошла с ней. Кроме того, Л.И. поддерживала общение с Д, но Д с О не общалась. В связи с этим Д могла просто даже не открыть ей дверь. Это было ясно О, которая тоже хотела, чтобы Л.И. пошла с ней, чтобы, как поняла Л.И., «наехать» на Д и поддержать О, то есть посодействовать О в разговоре с Д. Когда они подошли к подъезду Д, то О взяла у Л.И. телефон и позвонила Зяблицеву. О чем она с ним говорила, Л.И. не знает. Потом О ей сказала, что к Д заходить не надо, а надо подождать Зяблицева. Зяблицев приехал. О позвонила Д и сказала, чтобы она выходила на улицу. Зяблицев в этот момент отошел к машине. Л.И. и О стали требовать деньги у подошедшей к ним Д. Та ответила, что не отдаст. Тогда О попросила Л.И. позвонить Зяблицеву, чтобы узнать что делать. Л.И. позвонила Зяблицеву. Тот ей ответил, что все слышал. Она попросила его подойди, и он подошел. Дело в том, что О после последнего разговора не выключила телефон, поэтому Зяблицев все слышал. Он подошел к ним и разговаривал с Д: предлагал отдать 200 000 руб., но при этом он не говорил, кому их надо отдать и не называл срок для передачи. О потребовала отдать 250 000 руб. Зяблицев сказал, что поскольку назначили сумму в 200 000 руб., значит эту сумму и надо требовать. Д и при Зяблицеве говорила сначала, что деньги не отдаст и доведет сделку до конца. Потом, после повторных требований отдать деньги, она сказала, что они ее загнали в угол, что сейчас вынесет деньги и пошла домой за деньгами, вынесла их и отдала Зяблицеву со словами: «Зяблицев, возьми деньги». Л.И. в этот момент отвернулась и посмотрела на детскую площадку. Затем деньги оказались в сумке Л.И., сумка лежала на скамейке. И в этот момент их арестовали.

Угроз в адрес Д не было. Л.И., как и О, тоже требовала деньги от Д, но не угрожала ей.

Все эти события имели место в 20-х числах апреля **** года, а закончились 27 апреля, когда их задержали.

Для чего Зяблицев приезжал к дому Д, Л.И. не знает.

Номера телефонов <данные изъяты> принадлежат ей, то есть Л.И.. У О. постоянно были проблемы с ее телефоном, часто у нее просто не было денег. Поэтому звонили Зяблицеву с телефона Л.И..

Д говорила, что Гарданов ее ударил, когда встретил возле нотариальной конторы. Там между ними произошел конфликт из-за этой квартиры. От удара она упала на землю. А Зяблицев, как показалось Д, сидел в машине в этот момент.

Л.И. не известно - работала ли Д с Гардановым А. Х. и Зяблицевым А. Н. по оформлению сделок.

О предлагала идти разбираться с Д в ее офис. Но Л.И. возразила, потому что не хотела устраивать эти разборки в возможном присутствии посторонних людей. Тогда О сказала, что надо идти вечером к Д.

Из тех, кто их задерживал, она никого не знает. Как показалось Л.И., их было около 20 человек. Никто из них не представлялся. Среди них были девушка и мужчина. Как поняла Л.И., они были из милиции, а девушка была дознавателем. Она спросила, указав на сумку, чья сумка? Л.И. ответила, что её. Эту сумку и телефон тут же изъяли в присутствии понятых с оформлением протокола. Сумку завернули в пакет.

Зяблицева сначала положили на землю. Потом кто-то в гражданском к нему подошел и сказал, чтобы его вели к машине. Его подняли уже в наручниках и повели к машине. При этом его окружали люди, которые производили задержание, плотным кольцом. В связи с этим она не видела Зяблицева. Потом возле машины она видела ПП, который раньше работал в <данные изъяты>. Их всех доставили в помещение ФСБ, где девушка в присутствии понятых ее досмотрела с составлением протокола. В кабинете ее опросил молодой человек, который не представился. Он отобрал у нее объяснение и отпустил ее.

После этого ее допрашивали раза 2. Она давала такие же показания, какие дает и в суде. При допросе ей следователь задавал вопросы, она отвечала, он печатал на компьютере. Во время допроса ей демонстрировали видеозапись встречи с Д, но частично. На мониторе высвечивались фразы разговора при встрече. Некоторые моменты по ее просьбе следователь повторно демонстрировал.

Впервые про сумму в 200 000 руб. Л.И. услышала от О, когда они шли к Д. Она говорила, что 200 000 руб. надо будет дать Зяблицеву и Гарданову, если мы заберем сделку.

В связи с существенными противоречиями в показаниях государственным обвинителем оглашен текст протокола допроса Л.И. от ДД.ММ.ГГГГ в части этих противоречий (т. 2, л.д. 22-25).

На предварительном следствии свидетель показала, что примерно в 20-х числах апреля **** года со слов О ей стало известно, что Д забрала у О клиента, которого ей, О, нашли знакомые Зяблицев <данные изъяты> и Д кавказской национальности. Зяблицева она ранее не знала, а Гарданова знала. Пока готовились документы по оформлению сделки, мужчина с аналогичной просьбой обратился к Д. О это расценила как кражу клиента и попросила Л.И. пойти к Д, чтобы разрешить эту конфликтную ситуацию. Так как О ей должна 8000 руб. и не может их вернуть с прошлого года, Л.И. согласилась на ее предложение в надежде вернуть хоть часть своего долга. Около 19 час. ДД.ММ.ГГГГ она и О пришли домой к Д по <адрес>. В ходе разговора на кухне Л.И. поняла, что Д желает разменять однокомнатную квартиру клиента на «малосемейку» с доплатой, а доплату направить на погашение задолженностей клиента. О же в категоричной форме настаивала на отмене сделки и предлагала продать квартиру за наличные деньги, поскольку клиенту нашли дом. Д попросила О показать документы на дом. Та ответила, что это не ее дело, что ее это не касается и сказала «отдавай документы клиента». Д ответила, что документы надо еще восстанавливать. Затем О позвонили. Во время телефонного разговора О вышли из кухни. А когда О вернулась на кухню, то сказала: «Доводи сделку до конца, но 200 000 руб. надо будет отдать Зяблицеву и Гарданову за проделанную работу по поиску клиента, за то, что клиента поили, кормили». Оставшиеся деньги О предлагала поделить, купив клиенту, как поняла Л.И. - алкашу, дешевенький домик в пригороде Заринска. Д ответила, что оформит «малосемейку», а там «вы как хотите». О на это ей заявила, что ей еще в этом городе жить, дословно Л.И. не помнит, но она давила на Д, чтобы та провела сделку, но 200 000 руб. отдала. Разговор длился около получаса. Однако все остались при своих мнениях, и они разошлись...

…В разговоре по телефону ДД.ММ.ГГГГ Д проговорилась, что оформила клиенту продажу однокомнатной квартиры и завтра собирается приобретать ему «малосемейку». О услышала эту информацию и стала со своего телефона звонить сначала Гарданову, но он был недоступен. Затем она с телефона Л.И. стала звонить Зяблицеву <данные изъяты>. который пояснил, что через какое-то время будет в городе. Через минут сорок О позвонили на телефон, она сказала «подъехал Зяблицев» и вышла на улицу, где около пяти минут разговаривала с Зяблицевым <данные изъяты>. Вернувшись к Л.И., О сказала, что «надо сегодня идти к Д и забирать деньги, и не надо покупать никакую «малосемейку». Так как Л.И. понимала, что если не пойдет с О, то никаких денег от нее не получит, то сама напросилась пойти с ней. О сказала, что надо идти к Д около 20 час. и, посидев у нее до, примерно, 18 час. ушла домой. Около 20 час. 10 мин. Л.И. начала звонить О, так как подумала, что она ее «кинула», и ушла без нее. О сказала, что скоро подойдет и подошла минут через 10-15. Л.И. вызвала такси, и с О они проехали к дому Д. С Д о встрече они не договаривались, но предполагали, что она должна быть дома. Во дворе дома О попросила у Л.И. телефон, с которого позвонила и разговаривала с Зяблицевым о чем-то, отойдя в сторону. Л.И. она сказал, что Зяблицев подъедет и без него не надо идти к Д…

…Д вышла, и у нее с О начался разговор, в процессе которого О требовала деньги в размере 450 000 руб., что они сами будут вести дальнейшие приобретения дома для клиента. Откуда возникла эта сумма и кого О имела в виду, Л.И. не знает. Д ей сказала, что деньги она не отдаст и за что она должна отдавать деньги. У Л.И. в сумке лежал телефон, и она позвонила Зяблицеву и сказала, что Д деньги не отдает…

…Зяблицев сказал, что в разговоре с Д надо быть осторожнее, что у нее может быть диктофон…

…Зяблицев начал требовать от Д 200 000 руб., что эти деньги надо отдать ему и Гарданову. О начала говорить - «нам чего, давай 250 000». Александр сказал, что сумма обговаривалась 200 000, там всем хватит и больше требовать с нее нельзя. Разговор Зяблицева с Д продолжался на повышенных тонах. Так как Л.И. хотела, чтобы О вернула ей долг, то она поддержала этот разговор. Д говорила, что ее загнали в угол. Что говорил Зяблицев, Л.И. дословно вспомнить не может, но суть в том, что деньги лучше отдать. Минут через 20 разговора Д согласилась и сказала, что отдаст 200 000 руб. только Зяблицеву.…

…Л.И. услышала крик Зяблицева «а вот и они», повернулась и увидела, что «к ним люди в черных масках и одежде»…

На вопрос государственного обвинителя свидетель пояснила, что эти свои показания она подтверждает.

Затем свидетель стала уточнять, что, выражение «на повышенных тонах» она имела в виду просто громкий разговор; что Д не говорила, что деньги отдаст только Зяблицеву, поскольку она сказала как-то не так, может быть, она следователю неправильно сформулировала свои показания в этой части. Но протокол допроса Л.И. подписала, замечаний у нее не было.

Затем Л.И. на уточняющие вопросы защитника поясняла суду следующее.

О говорила Д, что если Д не отдаст сделку, то она позвонит парням, как бы давила. На тот момент денег еще не было, поэтому она могла требовать только сделку.

О том, что в квартире Д О звонила Зяблицеву, а потом выходила на улицу и с ним разговаривала, Л.И. знает со слов О, а сама она Зяблицева не видела. Это было после обеда.

Также Зяблицев им не говорил идти домой к Д, они сами пошли.

Следователь записывал текст протокола допроса с ее слов и ей ничего не диктовал.

Когда она говорила Д «отдай 200 000 руб.», то решила, что требует. А теперь, только в суде, она поняла, что это было просто предложение, а требовать, это значит хватать «за грудки».

Государственным обвинителем оглашены показания Л.И. на очной ставке с Зяблицевым (т. 2, л.д. 76-79), аналогичные данным ею и при допросе. При этом она также однозначно показала, что: О дома у Д требовала от последней вернуть сделку или отдать 200 000 руб. Гарданову и Зяблицеву, если сделку проведет сама; ДД.ММ.ГГГГ О звонила Гарданову и Зяблицеву, дозвонилась последнему, который был в дороге, и попросила его приехать; О сказала, что подъехал Зяблицев <данные изъяты> и вышла на улицу и по возвращении сказала, что вечером поедут к Д за деньгами; у дома Д О с телефона Л.И. звонила Зяблицеву, а потом сообщила, что Зяблицев сказал не заходить к Д и ждать его; Зяблицев сказал Д, что надо отдать 200 000 руб. и что-то сказал ей с угрозой; Д сказала, что ее загнали в угол, сходила домой и вынесла деньги, которые со словами «на, Зяблицев, деньги» протянула Зяблицеву; Д дома у себя, когда она и О к ней приходили, жаловалась, что ее ударил Д, а сидевший в автомобиле рядом Зяблицев это видел, но не вышел и не заступился.

Государственным обвинителем оглашены показания свидетеля при ее дополнительном допросе на предварительном следствии, в процессе которого свидетелю демонстрировался звуковой файл записи разговоров вечером ДД.ММ.ГГГГ, в котором зафиксировано, что с Д требовали передачи 200 000 руб. за то, что Д увела клиента у О, которого ранее «обрабатывали» Гарданов <данные изъяты> и Зяблицев <данные изъяты>, о следующем (т. 2, л.д. 28-43).

О требовала от Д отдать ей деньги «с малосемейки на малосемейку», что она пришла за этим и не уйдет, пока та не отдаст деньги, иначе «будет хуже», поднимет «всех сюда», в чем Д убедится завтра. Л.И. спросила у Д, сколько у нее денег осталось? На это Д ответила - почему она должна перед ними отчитываться?! Л.И. при этом предлагает позвонить Зяблицеву, который спрашивал у нее. Зяблицев говорит Д, что ее предупредили по этой квартире, чтобы она не лезла туда вообще, а она не поняла. Д сказала, что отдаст «две сотки», на что Зяблицев пояснил, что в этом случае «всё без вопросов». Зяблицев говорит, что к Д приезжал Д и говорил ей, чтобы она отдала им «двести». Он сам ей в милиции говорил, чтобы она бросила и ушла и не ее дело, куда они потом клиента денут, потому что он должен думать о своих близких, а не о нем. Д ему говорит, что Д требовал пятьсот, что Зяблицеву «стремно» было из машины выйти и руку подать, что он опустился до уровня Гарданова, что он позволил это сделать. Зяблицев это подтвердил.

Зяблицев говорит Д, что он мог забрать эту квартиру в **** году, когда не жил дома. Д ему возражает, что это не его, на что он ей отвечает, что и не ее тоже.

Д говорит Зяблицеву, что они ее загоняют в угол и она отдаст ему деньги, но остальное доведет до конца и не оставит человека без жилья. Зяблицев у нее спрашивает, когда она отдаст «двести»? Д отвечает, что хоть сейчас вынесет, если ему надо срочно. Зяблицев отвечает, что дальше движений совершено не будет. О требует «250 рублей», но Зяблицев отклоняет это требование, мотивируя тем, что если он назвал изначально 200, то больше требовать будет неправильно. А если она захочет поделиться и с О, то ее проблема, а он должен забрать чисто свое, потому что это тема была изначально «наша», тут ей деваться некуда.

Л.И. подтвердила на вопрос государственного обвинителя, что был такой допрос и был такой разговор в действительности. На вопросы защиты свидетель пояснила, что запись разговоров была продемонстрирована выборочно. Но она при допросе прослушала всю фонограмму, представленную ей следователем. Зяблицев действительно ей по телефону говорил выяснить у Д, сколько у нее денег.

На очной ставке с Зяблицевым Л.И. дала аналогичные показания (т. 2, л.д. 76-79). При этом она пояснила, что О на кухне квартиры Д требовала от Д вернуть сделку, а если проведет сделку сама, то должна отдать 200 000 руб. Гарданову и Зяблицеву, так как это была их сделка. А когда ДД.ММ.ГГГГ она сообщила О о проведении Д сделки, та объявила, что надо идти и забирать у нее деньги. О же позвонила Гарданову, но тот был недоступен. Тогда она позвонила Зяблицеву и попросила его подъехать. Через некоторое время О сказала, что Зяблицев подъехал, и вышла на улицу. Когда она вернулась минут через 5, то объявила, что вечером пойдут к Д за деньгами. О ушла домой за документами и в 21-м часу зашла за ней, после чего пошли к Д. По пути она спросила О - что они будут делать, если Д не отдаст деньги. Поэтому О снова позвонила Зяблицеву, который сказал, чтобы они к Д не входили, а ждали его. Через несколько минут Зяблицев подъехал. Д не впустила их в квартиру. После этого Зяблицев отъехал. По выходу Д объявила, что деньги им не отдаст, а отдаст Зяблицеву или Гарданову. Л.И. позвонила и сообщила Зяблицеву, что Д деньги не отдает. Зяблицев сказал, что все слышал, подошел и сказал Д, что надо отдать 200 000 руб. О сказала, что надо 250 000 руб. Зяблицев возразил, что если ранее разговор шел о 200 000 руб., то эту сумму она и должна отдать. Сначала Д отказывалась и предлагала другие варианты. Разговор шел серьезный. Зяблицев сказал что-то с угрозой, но дословно Л.И. не помнит. Д сказала, что ее загнали в угол, принесла деньги и протянула их Зяблицеву со словами «На, Зяблицев, деньги». Эту фразу она повторила еще раз.

На вопрос адвоката относительно ее осведомленности об угрозах со стороны Зяблицева в адрес Д Л.И. показала, что Д жаловалась, что ее ударил Д, а Зяблицев сидел рядом в машине, видел это, но не вышел и не заступился.

Зяблицев подтвердил показания Л.И. за исключением того, что он на предложение Д взять деньги ответил, что они ему не нужны, и не взял. Он в этот момент стоял от Д в 2-х метрах и курил.

Свидетель О суду показала, что в один из дней апреля **** года к ней домой Зяблицев и Гарданов привезли пьяного и грязного не известного ей ранее Г.П. и попросили его помыть, «одеть», оформить на него документы. Она на тот момент имела официальное свидетельство риелтора, и они обратились к ней именно в этом ее качестве. Он помылся у нее в квартире, а часа через полтора сбежал домой да еще в чужих башмаках. При этом он оставил у нее свои личные документы - паспорт и страховое пенсионное свидетельство. Перед тем как сбежать, он говорил, что согласен на оформление правоустанавливающих документов на его квартиру и согласен на то, чтобы ему купили дом в районе <адрес>, который, как она знает, для него присмотрел и ему показал Гарданов. Она была намерена заняться восстановлением документов на его квартиру. Причину его побега она объясняет только его желанием продолжать употребление спиртного. Во всяком случае, Гарданов на него давления не оказывал. Ее знакомые пошли к нему домой, но дверь им никто не открыл.

По прошествии некоторого времени ей позвонила Л.И. и сообщила, что Д проводит с Г.П. сделку по квартире. Это было примерно в тот день, когда была уже оформлена сделка, или на следующий день. О и Л.И. пошли домой к Д узнать по поводу этой сделки и решить вопрос с домом по <адрес> для Е.Е. по другой сделке, не имеющей отношения к настоящему уголовному делу. Д им ответила, что сделку она совершила, то есть, продала его квартиру и будет покупать ему «малосемейку». Они - Д, О и Л.И., сидели на лавочке и разговаривали. Это было летом **** года, вечером. О позвонила Зяблицеву и попросила его как «разводящего» подъехать и поговорить с Д, чтобы она отдала деньги. В пределах получаса он подъехал, потому что он как раз подъезжал к городу откуда-то. Потом Д сходила домой и вынесла им деньги 200 или 250 тыс. руб., О точно не помнит. Когда Д с деньгами подходила к лавочке, на которой они сидели, то О как раз в этот момент позвонили по телефону, она отвернулась и стала разговаривать. Поэтому она не видела, кому Д дала деньги. В этот момент появился ОМОН и у них забрали телефоны.

Она лично не требовала и не просила у Д деньги. Она не знает, просили ли деньги Л.И. и Зяблицев. Почему Д должна была отдать эти деньги и должна ли она была их вообще кому-либо из них, О не знает.

Ее и Л.И. увезли в ФСБ, где досмотрели, и у нее, О, изъяли телефон. У нее на телефоне вообще не было денег, поэтому Зяблицеву звонила не она, а Л.И..

Зяблицев и Гарданов ее не просили составить разговор с Д. Когда они пошли к Д, то Зяблицева и Гарданова в известность об этом не ставили. О не может объяснить, почему именно она и именно Л.И. решили пойти к Д, то есть в чем заключался их интерес в этом участии. Однако они хотели с ней составить разговор о том, чтобы Д возместила Зяблицеву и Гарданову их расходы, которые они понесли на питание и одежду для Г.П.. Она знает об этом с их слов. Также они хотели поговорить с Д, чтобы она не отбирала больше у О сделки.

Ни она, ни Зяблицев в адрес Д угроз не высказывали вообще.

Никаких документов она по Г.П. вообще не оформляла.

Под словом «разводящий» она подразумевала привлечение Зяблицева для разговора с Д. О не может объяснить, чем ее разговор с Д отличался от разговора Зяблицева с ней же, и почему именно знакомого Зяблицева она решила попросить об этом, а не другого знакомого.

Деньги, которые Д вынесла, были предназначены на покупку дома, который Зяблицев и Гарданов присмотрели для Г.П. на <данные изъяты>

Когда их задержали, то там было очень много сотрудников. Она видела там и ПП, и ММ, но уже потом, когда Зяблицева садили в машину.

На тот момент она, О, никому ничего не была должна, в том числе и деньги.

Г.П. вернуть паспорт и страховое свидетельство она не успела, потому что он сбежал.

Государственным обвинителем оглашены показания О на предварительном следствии от ДД.ММ.ГГГГ в части противоречий с показаниями в суде о следующем (т. 1, л.д. 212-214).

Среди ее знакомых есть Зяблицев <данные изъяты> и мужчина по имени <данные изъяты>. Примерно в середине февраля **** года ей позвонил Гарданов и сказал, что они с , нашли для нее клиента, и им необходимо встретиться: у клиента есть задолженность 45 000 руб. и клиент хочет поменяться на дом, надо с ним поговорить. После этого разговора О пришла домой и обнаружила дома Гарданова А.Х. и ранее ей не знакомого пьяного Г.П. <данные изъяты>. Гарданов сказал, что это тот самый клиент, который хочет продать квартиру. О согласилась с предложением Гарданова А.Х., чтобы Г.П. переночевал у нее, а утром, когда он будет трезв, с ним составить разговор. Однако около полуночи Г.П. покинул квартиру, пояснив, что не может спать в чужом месте и будет спать дома. Поэтому поговорить с ним не удалось. На следующий день Гарданов высказал ей претензии по поводу того, что она отпустила Г.П., потому что его сложно отыскать. Однако через день Гарданов снова привез Г.П., который был трезв и пояснил, что хочет поменять квартиру на дом, но у него проблема с документами на квартиру - их надо восстанавливать. После этого Гарданов на такси увез Г.П..

Примерно в середине апреля **** года О в окно своей квартиры увидела, как Г.П. и Д направляются в паспортный стол. О отправила свою старшую дочь проверить - Г.П. ли это? По возвращении дочь сказала, что это с Д тот мужчина, который был у них в феврале. О предположила, что Д занимается оформлением документов на квартиру Г.П., и по телефону сообщила об этом Гарданову. В этот же день Гарданов при встрече сказал, что он и Зяблицев встречались с Д и заставляли ее отказаться от этой сделки, так как, по их мнению, клиент найден ими и прибыль от сделки должна достаться им. Однако Д отказалась. Со слов Гарданова А.Х. О поняла, что с этого времени Гарданов и Зяблицев будут контролировать каждый шаг Д и применять все возможные методы для срыва сделки.

Около недели до момента допроса Гарданов при встрече сказал ей, чтобы она шла и забирала у Д документы и оформляла продажу квартиры самостоятельно. О согласилась. Для разговора с Д она привлекла общую знакомую Л.И.. О позвонила Д и сказала, что с Л.И. придут поговорить по вопросу однокомнатной квартиры Г.П. и по оформлению дома. В разговоре вечером на кухне дома у Д О сказала ей, что Д необходимо отказаться от сделки и согласиться на условия Гарданова А.Х. и Зяблицева и сообщила, что в случае продажи квартиры она должна отдать по 100 000 руб. Гарданову и Зяблицеву, потому что они делали свою работу, а она перехватила клиента. Если Д поменяет квартиру на дом, то все равно должна отдать им по 100 000 руб. По просьбе Гарданова А.Х. она передала Д, что ей еще в городе жить, в противном случае все может плохо для нее кончиться. Д настаивала на том, что квартиру Г.П. надо поменять на «малосемейку» с доплатой, а доплату необходимо направить на погашение долгов Г.П.. О, следуя договоренности с Гардановым и ,, настаивала на «чистой» продаже квартиры. В итоге, ни к какому решению они не пришли. В тот же день О встретилась с Гардановым и рассказала ему о разговоре с Д. Гарданов сказал, что это не меняет дела, что с Г.П. можно работать: даже если оформить покупку «малосемейки», то ее, в свою очередь, можно продать, тем более что в этом случае будут все документы, что это так оставлять нельзя, что деньги надо получить.

ДД.ММ.ГГГГ О позвонила Д и спросила - что она решила? Та ответила, что у нее документов нет, и она сама не знает, что делать.

ДД.ММ.ГГГГ Зяблицев позвонил ей и спросил - где она находится? Она ответила, что в <адрес>.

ДД.ММ.ГГГГ ей позвонила Л.И. и сказала, что ей надо с О поговорить. Около 19 час. Л.И. в своей квартире сказала О, что Д продала квартиру, деньги у нее, и предложила с ней встретиться. Телефон Гарданова А.Х. был недоступен, поэтому О позвонила Зяблицеву и сказала, что Д продала квартиру, что деньги у нее, Д. Зяблицев сказал, что надо поговорить с Д. Около 20 час. О и Л.И. подъехали к Д, но та отказалась с ними разговаривать. О позвонила Зяблицеву. Тот спросил, где они находятся, и минут через 15-20 подъехал к дому Д по <адрес>. В это время вышла Д, и Зяблицев стал с ней разговаривать, чтобы она отдала ему 200 000 руб. и пусть делает что хочет, что с ними связываться и враждовать не стоит. Д сказала, что уже внесла залог за «малосемейку» и осталось дома 200 000 руб. После этого Д сходила за деньгами в квартиру и вынесла пакет с деньгами, который передала Зяблицеву со словами «вот тебе, Зяблицев, деньги». Зяблицев взял деньги и положил их вместе с пакетом в открытую сумку Л.И., стоящую между О и Л.И.. В этот момент появились сотрудники милиции и задержали всех. О лично не угрожала Д, а только передала слова Гарданов и Зяблицева по их просьбе. Гарданов и Зяблицев ей денег от сделки не обещали.

На вопрос государственного обвинителя О в суде пояснила, что давала такие показания, их подтверждает полностью. Потом О уточнила, что не подтверждает их частично. В частности, не подтверждает угрозы, поскольку их не было, что не видела, как Зяблицев взял деньги. В остальном показания правильные и она их подтверждает. О также пояснила, что показания записаны с ее слов, она протокол подписала, но не читала. О не может объяснить, почему в протоколе ее допроса содержатся показания, которые она не подтверждает. Затем О заявила, что в отношении нее было оказано давление, но не может объяснить, в чем оно выразилось.

При последующем допросе в суде О показала, что давление следователя-мужчины в отношении нее выразилось в том, что он пригрозил ей - будет соучастницей Гарданова и Зяблицева, если изменит свои показания. О не помнит фамилию этого следователя.

Государственным обвинителем оглашены показания О на предварительном следствии от ДД.ММ.ГГГГ в части противоречий с показаниями в суде о следующем (т. 2, л.д. 44-45).

… Когда Гарданов выходил из ее квартиры, сказал ей, чтобы Г.П. был у нее, так как они его долго искали, и чтобы он никуда не убежал, что постоянно бегает и от них теряется. Угроз никто никому не высказывал. Затем Гарданов ушел и вернулся через час с черной сумочкой, протянул ее ей, сказал: «Вот его документы, посмотри». Откуда Гарданов взял документы, он не говорил, может быть из квартиры Г.П., а может быть документы у него были ранее. Но она видела в руках Гарданова А.Х. ключ от квартиры Г.П.. Как она поняла, Гарданов вытащил ключ из куртки Г.П., висевшей у нее в коридоре. Зяблицев Зяблицев в это время сидел в машине у ее подъезда. Г.П. в это же время сидел на кухне и не видел, что Гарданов принес сумочку… Где находятся документы на квартиру Г.П., она не знает, предполагает, что оставшиеся документы находятся у Гарданова <данные изъяты>…

По поводу этих показаний О пояснила в суде, что подтверждает их и дополняет, что Г.П. убегал постоянно, потому что постоянно ему надо было пить. Предположение относительно нахождения ключей от квартиры Г.П. у Гарданова она основывала на том, что Гарданов и Зяблицев им постоянно занимались, возили его. Да и Гарданов сам ей говорил, что это ключи от квартиры Г.П.. Эти показания она давала тому же следователю, но в этот раз давления в отношении нее он не оказывал.

Некоторые показания она подписывала, не читая, потому что у нее с собой не было очков.

На очной ставке с Зяблицевым О подтвердила свои показания (т. 2, л.д. 72-75). При этом она показала, что Зяблицев и Гарданов были вместе, когда привозили ей Г.П., что Гарданов сам ей говорил, что намерен получить с Д 200 000 руб. в связи с совершением ею сделки с квартирой Г.П., об этом же говорила и Д, Д говорила, что Гарданов ударил ее, что О контактировала с Д по заданию Зяблицева и Гарданова и докладывала им поэтапно о результатах встреч с Д, что на лавочке ДД.ММ.ГГГГ Зяблицев сказал Д, чтобы она отдала ему 200 000 руб., что Д вынесла деньги и отдавала их Зяблицеву со словами «На, Зяблицев, деньги».

Зяблицев подтвердил показания О и пояснил, что 27 апреля он подъехал к дому Д по просьбе О, где узнал от О, что Д обманула ее, продав квартиру. Поэтому он сказал Д, чтобы она вернула сумму, которую задолжала. Д вынесла деньги и предложила их ему. Однако он отказался, пояснив, что они ему не нужны. Деньги в руки он не брал.

Оперуполномоченный отделения УФСБ в г. Заринске ОО суду в качестве свидетеля показал, что в апреле **** года в отделение обратилась с заявлением Д. Кто из сотрудников принимал заявление, ОО за давностью времени не помнит, возможно, и он сам. В заявлении она указала, что Гарданов и Зяблицев вымогают у нее деньги. Обстоятельства заключались в том, что она в качестве риелтора продала квартиру Г.П., которую якобы пытались продать Зяблицев и Гарданов, и поскольку у них это сорвалось, они стали вымогать у нее 200 000 руб. Сотрудники УФСБ совместно с сотрудниками ГУВД на основании составленного плана с участием сотрудников ОВД по г. Заринску провели ОРМ, в результате чего Зяблицев и Гарданов были задержаны. Д пояснила также, что Гарданов и Зяблицев при требовании передачи денег высказывают угрозы различного характера, а Гарданов применил в отношении Д физическую силу.

В рамках совместных оперативных мероприятий были проведены «Оперативный эксперимент», «наблюдение» с использованием специальных технических средств, «Прослушивание телефонных переговоров» и «Опрос». «Оперативный эксперимент» проводили совместно с сотрудниками ГУВД, а остальные проводили сотрудники УФСБ. Прослушивание телефонов проводилось на основании санкции судьи краевого суда, остальные ОРМ - на основании ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности». Ст. 8 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности» не предусматривает вынесение постановления на проведение оперативного мероприятия «наблюдение», поэтому в материалах такое постановление отсутствует.

Разрешение суда на прослушивание телефонных переговоров было получено ранее не в связи с заявлением Д. Дело в том, что в производстве ОО находилось дело оперативного учета, с объектом по которому на связи были Зяблицев, Гарданов и О. Работая по заявлению Д, ОО проанализировал сводки переговоров, в результате чего пришел к выводу о подтверждении доводов заявления: они действительно вымогают у нее деньги. Поэтому были рассекречены материалы оперативного дела в части, касающейся заявления Д, и вместе с другими материалами переданы в следствие.

После получения заявления Д оно было зарегистрировано в отделении ФСБ и передано по подследственности в органы МВД. Кто именно, когда, при каких обстоятельствах передал это заявление в ОВД или ГУВД, ОО не помнит. Сотрудникам ГУВД сотрудники УФСБ оказывали содействие в работе по заявлению Д, что допускается действующим законодательством. Это сотрудничество было основано на совместном плане, утвержденном должностными лицами ГУВД и УФСБ, который является секретным и по этой причине не был передан в следственные органы. На основании этого плана сотрудники ГУВД и УФСБ в помещении Заринского отделения намечали уже конкретные мероприятия по задержанию вымогателей. При этом были определены и конкретные сотрудники правоохранительных органов обоих ведомств, поскольку план предусматривал мероприятия более общего характера и был обезличенным. Видимо, таким образом были привлечены к участию сотрудники ОВД по г. Заринску и СОБР, однако это было в компетенции старшего со стороны ГУВД, каковым был ГГ. ОО же участвовал в этом на основании устного указания своего начальника отделения КК. «Наблюдение» проводил лично ОО. Что касается «эксперимента», то ОО принимал участие только в его планировании, но не в реализации. Д было вручено записывающее устройство, которое является секретным, поэтому это вручение и изъятие не оформлялись документально. Кто вручал это устройство - он или его сотрудник, ОО не помнит. ОО посредством наблюдения видел обстоятельства задержания Зяблицев, но лично в этом участия не принимал. Д также в отделении УФСБ были вручены и деньги для оперативного мероприятия. Это были предоставленные Д 44 000 руб. Чтобы не задействовать без необходимости всю вымогаемую сумму, эти 44 000 руб. были сформированы в «куклы», то есть стопки денег, в которые кроме подлинных купюр были вложены соответствующего формата листы бумаги, но таким образом, что все «куклы» создавали видимость суммы в 200 000 руб. Эти «куклы» были, как помнит ОО, упакованы в пакет. Купюры были переписаны (номера), отсветокопированы, обработаны специальным веществом. Пакет, в который поместили деньги, специальным веществом не обрабатывался. Все это было оформлено соответствующим документом в присутствии понятых, которые были кем-то предварительно приглашены. Деньги вручал, кажется, ГГ. Затем Д была проинструктирована в том смысле, как правильно себя вести. Все это было ДД.ММ.ГГГГ, в день задержания Зяблицева. Затем все выдвинулись к дому Д, где она должна была вручить деньги. ОО выехал туда с понятыми, с которыми и сидел в автомобиле во дворе. Из автомобиля он и понятые четко видели, как на такси в тот же двор приехали О и Л.И.. Вскоре к ним вышла Д. Они стояли, разговаривали, потом на автомобиле <данные изъяты> приехал Зяблицев и тоже присоединился к ним. Они вчетвером поговорили некоторое время, потом Д вошла в подъезд, вышла с пакетом с деньгами, отдала их Зяблицеву, после чего произошло задержание, которое произвели сотрудники СОБРа согласно отведенной им роли. После задержания Зяблицева его подвели к «Газели». Все это ОО и понятые наблюдали с расстояния не более чем 10 м, скорее всего, метров с 7. Время суток было вечернее, но светлое. При задержании сотрудники СОБРа выскочили из «Газели», в этот же момент вышли из своей машины ОО и понятые и направились к месту задержания. ОО не помнит - эти ли понятые участвовали в осмотре места или другие. Но он сам в дальнейших осмотрах и досмотрах личного участия не принимал, периодически перемещался, поэтому не может с достоверностью показать все детали происходящих событий.

При личном досмотре Зяблицева он не присутствовал. Когда он подошел, то видел, как в «Газели» его досматривают два сотрудника милиции: один досматривал, второй составлял протокол. При этом на полу машины было разложено изъятое у Зяблицева - гашиш в бумажном свертке, героин в целлофановой упаковке, деньги, ключи от машины, сотовый телефон. Все это было у него извлечено из карманов джинсовых брюк, потому что Зяблицев был в футболке, не имеющей карманов. Зяблицев про наркотики говорил, что это не его. Из его автомобиля была изъята печатная машинка. Понятые при осмотрах и личном досмотре Зяблицева присутствовали постоянно и наблюдали за действиями сотрудников милиции. Деньги, которые были вручены Д, были обнаружены в женской сумке О или Л.И., точно не помнит. Кисти рук Зяблицева в свете ультрафиолетовых лучей специальной лампы показали характерное свечение специального вещества, которым были обработаны деньги, врученные Д. ОО не помнит, надевали ли на руки Зяблицева наручники.

После того, как у Д было изъято записывающее устройство, ОО с этого устройства перенес запись на компьютер, на котором прослушал его, а потом переписал на диск и выдал в следствие вместе с материалами оперативного мероприятия после рассекречивания. Запись была перенесена в полном объеме. До него никто с записывающим устройством не работал. Это устройство дистанционно сигнал не передает, а только записывает, поэтому, когда производилась запись Д, он ничего слышать не мог.

Дело оперативного учета, по которому прослушивались телефонные переговоры, находилось в его производстве давно. Это дело по незаконному обороту наркотиков. После задержания Зяблицева и Гарданова актуальность в дальнейшем прослушивании их телефонных переговоров, несмотря на нахождение О на свободе, отпала, потому что в следственном изоляторе они этим оборотом заниматься не будут. У ОО была информация о том, что Гарданов и Зяблицев наркоманы. Но потом эта информация не подтвердилась. Однако к этому времени подозрение их в причастности к этой преступной деятельности уже было включено в постановление о прослушивании. Незаконный оборот наркотиков является альтернативной подследственностью, поэтому он и занимался этим делом. Это дело оперативного учета и в настоящее время находится в его производстве. В задержании Гарданова ОО участия не принимал, знает только, что его задержали в Барнауле. Но Гарданов фигурировал в качестве лица, причастного к вымогательству.

ОО лично видел, как Д деньги передала в руки Зяблицеву.

В присутствии ОО Д показала суду еще раз, что деньги в руки Зяблицеву она не передавала.

По поводу этих показаний потерпевшей ОО пояснил, что не может объяснить, почему Д в настоящее время дает такие показания.

На месте ОО видел ПП - оперуполномоченного ОУР ОВД по г. Заринску, а также его коллегу ММ. Видимо, их туда направило их руководство. Там же был и ГГ, но ОО не видел, давал ли он там распоряжения.

Кто готовил лампу с ультрафиолетовым излучением, спирт, тампоны, ОО не знает.

Этих понятых ОО ранее видел, потому что город маленький, в нем люди часто встречаются, поэтому он их знает как жителей города. Возможно они «мелькали» и по его работе, но он это не знает достоверно.

ОО лично готовил для передачи в следствие справки-меморандум по «Наблюдению» и «Прослушивание телефонных переговоров».

После оглашения защитником заявления Д на л.д. 7 в т. 1 ОО подтвердил, что он лично принимал заявление Д. Он обязан был его принять, потому что заявления о преступлениях на любой их стадии обязаны принимать все правоохранительные органы, независимо от подследственности преступления. Почему на заявлении отсутствует резолюция должностного лица о передаче в милицию, он сейчас объяснить не может.

Д говорила и про записку с угрозами. Об этом в заявлении ничего нет, потому что в заявлении так детально все указывать и не требуется, достаточно указания об угрозе общего характера.

После оглашения защитником даты объяснения Д - от ДД.ММ.ГГГГ, (т. 1, л.д. 12), ОО повторил, что сотрудники УФСБ в оперативных мероприятиях по настоящему уголовному делу участвовали на основании совместного с ГУВД плана в порядке оказания помощи другому ведомству, а объяснения от граждан он вправе отбирать (опрашивать граждан) и без заявления.

Государственный обвинитель огласила сопроводительные письма от ДД.ММ.ГГГГ заместителя начальника УФСБ в адрес начальника ОВД по г. Заринску о направлении заявления Д, постановления о передаче сообщения о преступлении по подследственности, уведомления о передаче сообщения, сообщения о результатах оперативно-розыскной деятельности вместе с приложениями по вымогательству у Д Гардановым и Зяблицевым 200 000 руб. - постановлением о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности, объяснения Д и Г.П. (т. 1, л.д. 2-6).

На это свидетель показал, что все это в действительности направлялось посредством указанного сопроводительного письма, о чем он в данный момент вспомнил.

Оперуполномоченный ОУР ОВД по г. Заринску ПП в качестве свидетеля суду показал, что он подсудимых и потерпевшую Д знает только в связи со своей работой, отношений с ними не имеет.

В один из дней конца апреля **** года его руководитель - начальник службы криминальной милиции ОВД <данные изъяты>, дал ему задание оказать помощь сотрудникам ОРЧ-№ ГУВД по Алтайскому краю в проведении ими оперативного мероприятия на территории г. Заринска. Он встретился с ними в городе. Они ему пояснили, что совместно с сотрудниками ФСБ будут проводить операцию в отношении засекреченных лиц, фамилии которых не назвали. Они попросили помочь им сориентироваться в городе. При этом он по их просьбе объяснил им, где находится <адрес> Затем они ему сказали оставаться на связи. В тот же день они ему позвонили и сказали подъехать к указанному дому. Он на своей машине туда приехал, увидел автомобиль «Газель», в котором находились сотрудники спецподразделения, встал недалеко от них. Затем сотрудники ОРЧ ему позвонили и сказали, что скоро появится фигурант. Он подъехал, сотрудники спецподразделения его задержали. В этот момент он вышел из машины и подошел к ним, потому что ему руководитель сказал оказывать им помощь и потому что ему было интересно. При этом он увидел, что задержанным оказался ранее судимый за незаконный оборот наркотиков Зяблицев <данные изъяты>. ПП находился рядом и видел, как из карманов не помнит какой одежды Зяблицева сотрудники изъяли вещество растительного происхождения и порошкообразное вещество. Изъятое было упаковано и опечатано. Сотрудники также прибором осветили руки Зяблицева, которые показали свечение в ультрафиолетовых лучах. Также ему делали смывы с кистей рук. ПП лично у Зяблицева ничего не изымал. Однако сотрудник ОРЧ вписал его в протокол как участника личного досмотра Зяблицева. Просмотрев протокол личного досмотра, ПП подтвердил, что его подписи в протоколе нет, что объяснил технической ошибкой.

ПП не может объяснить, потому что не знает, откуда на месте задержания оказались лампа с ультрафиолетовыми лучами и спирт. Где находились в этот момент понятые, он не помнит. С кем именно из сотрудников ОРЧ он общался, ПП не помнит.

Зяблицев ранее занимался сбытом наркотиков. По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ у ПП была информация о том, что Зяблицев их употребляет, и не было информации о том, что он занимается их сбытом.

ПП не помнит, писал ли он рапорт по поводу этого мероприятия.

Защитником оглашен рапорт ПП от ДД.ММ.ГГГГ на л.д. 217 в т. 1, в котором тот докладывает начальнику ОВД по г. Заринску о задержании Зяблицева и об изъятии у него наркотиков, а также просит разрешения зарегистрировать это в книге учета сообщений о происшествиях (КУСП).

По этому поводу ПП пояснил, что рапорт действительно им написан. Это он сделал потому, что по указанию своего руководителя оказывал содействие сотрудникам ОРЧ, которые ему и сказали написать этот рапорт. Кто именно ему сказал, он не помнит. Кроме того, рапорт был написан на имя начальника ОВД по г. Заринску, потому что признаки преступления выявлены на территории города Заринска. Наряду с этим он, в обязанности которого входит работа по линии незаконного оборота наркотиков, как сотрудник милиции обязан был составить такой рапорт и вправе направить на исследование обнаруженные наркотики.

Защитником оглашено отношение ПП на исследование наркотических средств (т. 1, л.д. 222), которое не имеет сведений о дате составления этого документа и исходящего номера, но имеет сведения о регистрации в КУСП за № от ДД.ММ.ГГГГ.

По поводу этого отношения ПП пояснил, что составлял это отношение он. Не зарегистрировал в канцелярии, потому что было позднее время, канцелярия не работала. Он лично отнес это отношение и упакованные в пакеты вещества в экспертно-криминалистический отдел ОВД, расположенный в здании ОВД, но не помнит, какому именно эксперту вручил. Экспертом по исследованию наркотиков в ОВД является ББ. ПП не помнит, кто из сотрудников ОРЧ вручил ему эти вещества, и в каком месте, когда конкретно он относил их экспертам, где хранил их до ДД.ММ.ГГГГ. Однако он утверждает, что вручил именно те вещества, которые ему дали сотрудники ОРЧ, никому иному их не передавал. Это можно проверить по биркам, на которых ставили печати и подписи участники изъятия этих веществ. Эти бирки после исследования хранятся в пакетах. Поэтому подмену предметов исследования он исключает.

На месте задержания Зяблицева были сотрудники ФСБ, но ПП не знает, при каких обстоятельствах они там появились.

ПП располагал информацией, что Гарданов занимался вымогательством и «разводами». «Развод», это то же вымогательство. Оно имеет место в случае спорных и конфликтных ситуаций, когда к определенному лицу обращаются за помощью в истребовании долгов по деньгам или имуществу. Это лицо противоправно, то есть преступными способами, отбирает у кого-то и передает кому-то деньги или имущество. Это и есть «развод». Люди, пострадавшие от таких разводов, не обращаются в правоохранительные органы, потому что боятся мести со стороны разводящих.

Что касается досмотра машины, то он в этом не участвовал и не видел этого вообще.

ПП не помнит, говорил ли что-либо Зяблицев при изъятии у него наркотиков и вступал ли тот вообще в разговор с ПП.

Дополнительно допрошенный по ходатайству государственного обвинителя ПП показал, что поскольку ГГ составлял протокол личного досмотра Зяблицева, то, скорее всего, сам личный досмотр проводил он, ПП. Он это допускает. На момент первого допроса в суде он мог этого просто не вспомнить, потому что его довольно часто допрашивают в суде - «каждый день - через день». Скорее всего, его попросил произвести личный досмотр сотрудник ОРЧ, фамилию которого не помнит, если в вопросе звучит, что это ГГ, значит ГГ. Этот сотрудник стоял возле машины, когда ПП подошел. Возле машины стоял и Зяблицев. Кто ему поручил производить досмотр, он не помнит. Дело в том, что он на территории г. Заринска занимается борьбой с незаконным оборотом наркотиков, поэтому совсем не обязательно, чтобы кто-то ему поручал это делать на этой территории.

Он не помнит, каким образом попали вещества на исследование к эксперту, возможно, что и через него. Однако он утверждает, что все, что было у Зяблицева изъято, все было в присутствии понятых - двух парней, упаковано, опечатано, при этом горловина упаковки была перевязана, произведены соответствующие надписи. В таком виде вещества и попали к эксперту. ГГ не было необходимости увозить наркотики.

Он также не помнит, кто забирал вещества у эксперта после их исследования. Если он оформлял отношение на исследование и представлял их эксперту, то, значит, он и забирал вместе со справкой, за что обязательно расписался в книге, в противном случае ему не отдал бы эксперт. Если он забирал, то не помнит, куда и кому передал, может быть следователю.

Подпись в протоколе личного досмотра Зяблицева забыл поставить в суете, скорее всего.

Наркотики, скорее всего, извлек из карманов джинсовых брюк Зяблицева, точно не помнит.

Оперативно-розыскным мероприятием он не руководил, поэтому не может ответить на вопрос - почему не были произведены обыски в машине и по месту жительства с целью отыскания наркотиков.

Оперуполномоченный отделения уголовного розыска ММ суду засвидетельствовал, что Зяблицева знает по роду своей работы и неприязни к нему не имеет, Гарданова и Д не знает. Гарданов в поле его зрения не попадал.

ДД.ММ.ГГГГ ММ находился на суточном дежурстве в составе следственно-оперативной группы ОВД по г. Заринску. Вечером, когда он ужинал дома, ему позвонил дежурный по ОВД и дал указание оказать помощь сотрудникам СОБРа и ФСБ, которые задержали Зяблицева, поскольку ММ живет недалеко от этого места. Он прибыл в указанное место. Там были сотрудники СОБРа, ПП и Зяблицев. Они стояли возле «Газели», находящейся между домами № и № по <адрес>. В том же дворе на лавочке находились 2 женщины, которых он не знает. Зяблицев и ПП о чем-то разговаривали. ММ сказали, кажется ПП, что Зяблицев задержан по подозрению в совершении преступления - вымогательства. ММ с сотрудниками СОБРа пообщался примерно минут 30: они ранее вместе были в командировке, поэтому им было о чем поговорить. Подъехали другие участники следственно-оперативной группы - дознаватель и эксперт. ПП сказал ММ произвести осмотр автомобиля, которым управлял по доверенности Зяблицев. ПП является старшим оперуполномоченным, поэтому ММ выполнил его указание. ММ взял ключи от автомобиля у кого-то из сотрудников, не помнит у кого именно, потому что прошло много времени. Понятые находились на месте, и ММ не знает кто их пригласил. Он не смог открыть автомобиль, поскольку не имеет навыков управления сигнализацией с пульта и не разбирается в этом. Поэтому он передал пульт Зяблицеву, который и открыл автомобиль. Это был автомобиль <данные изъяты>. На этот момент в автомобиль никто не проникал, в том числе и сотрудники правоохранительных органов, он, ММ, тоже. На заднем сидении автомобиля находилась пишущая машинка, на которой печатают, а в одной из дверок объявления о продаже или покупке квартир. Машинку и эти объявления ММ изъял, потому что ПП его изначально сориентировал на то, что следует искать печатные тексты, объявления и все, что с этим связано, как могущее иметь отношения к преступлению. Протокол осмотра автомобиля составлял ММ. Перед началом осмотра он предлагал Зяблицеву выдать незаконные предметы и вещи. Тот ответил, что у него ничего такого нет, предлагал искать. Он также заявил, что машинка ему не принадлежит. Протокол осмотра машины Зяблицев прочитал, но подписывать отказался без объяснения мотивов. Отказ Зяблицева от причастности к машинке и объявлениям ММ в протоколе не зафиксировал, поскольку Зяблицев свое отношение к этим предметам выразил уже после оформления протокола, когда они просто стояли. А при оформлении протокола замечаний не поступало. Понятые при этом присутствовали. При осмотре присутствовал и Зяблицев, который был спокоен, в том числе и когда обнаружили пишущую машинку. Все изъятое было упаковано, опечатано, скреплено подписями участников осмотра. ММ изъял и доверенность на имя Зяблицева, поскольку тот заявил, что не имеет отношения к данному автомобилю. Пишущую машинку ММ лично отнес в «Газель».

Время проведения осмотра места происшествия - с 22 час. 04 мин. до 23 час. 15 мин., он подтверждать не может, поскольку не помнит это время. Что касается времени, указанного в протоколе осмотра автомобиля - с 22 час. 20 мин. до 22 час. 45 мин., то подтверждает его, поскольку эти данные вносил лично он, они соответствуют действительности и отражают не время оформления протокола, а время проведения процессуального действия. Однако он помнит, что осмотр места происшествия производили параллельно с осмотром автомобиля. При этом ММ занимался машиной в то время, когда дознаватель ВВ составляла протокол. Место происшествия и автомобиль находились на одной площадке, все это было рядом. ММ, как участника следственно-оперативной группы, всегда включают в участники осмотра места происшествия, поэтому включили и в данном случае, он обязан быть участником осмотра. Однако в период, когда он производил осмотр автомобиля, он не наблюдал за понятыми, участвующими в осмотре места происшествия. Тем не менее, он находился там и присутствовал при осмотре места происшествия от начала и до конца и видел все действия. В качестве участника осмотра места происшествия он осматривал деньги, которые были изъяты из сумки у какой-то женщины. Он не помнит, кто извлекал деньги из сумочки. Он помнит, что денежные купюры были упакованы в 4 пачки общей суммой около 400 тыс. руб. Конкретное место осмотра денег находилось на удалении около 10 м от автомобиля, которым управлял Зяблицев. Протокол осмотра места происшествия дознаватель ВВ зачитывала, все было правильно. Но ММ лично с его содержанием не знакомился.

Что было еще изъято с места происшествия, ММ не знает. Это же касается и сумки, в которой были деньги. При досмотре Зяблицева он не присутствовал.

Дознаватель ВВ, как руководитель следственно-оперативной группы, не поручала ему производить осмотр автомобиля. Однако он ей сказал, что пошел осматривать автомобиль. Протокол осмотра автомобиля он отдал ВВ как руководителю группы.

Участником группы, проводившей это оперативное мероприятие, ММ не являлся и не проводил это мероприятие. Он как участник дежурной следственно-оперативной группы ОВД по указанию дежурного по ОВД оказывал помощь этим сотрудникам, на что имел право. В указанном качестве, да и просто как сотрудник милиции, получивший на месте информацию о возможном отношении к преступлению печатных текстов и всего, с ними связанного, имел основания и вправе был произвести изъятие всего указанного из машины, которой управлял Зяблицев.

О том, что на том месте происшествия была драка, ММ ничего не известно.

Начальник отделения оперативно-розыскной части № (ОРЧ-№) при ГУВД по Алтайскому краю ГГ суду в качестве свидетеля показал следующее.

Возглавляемое им отделение занимается противодействием региональной преступности. В конце апреля **** года из оперативных источников - от агента, была получена информация о том, что Гарданов, <данные изъяты> и Зяблицев в г. Заринске пытаются совершить вымогательство в ситуации, связанной с отчуждением имущества. По заданию руководства он приехал в г. Заринск и прибыл в отделение УФСБ, которое также начало работать по этой же информации. С Д, которая в 9 час. ДД.ММ.ГГГГ уже обратилась в отделение УФСБ с заявлением, был составлен разговор. При этом было выяснено, что она занимается риелторской деятельностью, в ходе которой у нее возникла проблема с одним из клиентов. Суть заключалась в том, что Гарданов и Зяблицев подготовили обмен квартиры одного гражданина на домик в деревне, но с выгодой для себя. Однако гражданин стал от них скрываться и без документов обратился за помощью к Д. В этой связи Гарданов и Зяблицев стали требовать от Д выдачи им места нахождения клиента, документов на его квартиру, а когда она отказалась это делать, потребовали передачи им 200 000 руб. Свои требования они мотивировали проделанной ими большой работой с этим человеком, которая должна быть компенсирована материально, поскольку ее завершение сорвалось. Гарданов говорил Д, что он нашел клиенту домик в деревне, в который тот мечтает переехать. При этом они приезжали к Д в офис, Гарданов применял к ней насилие. Со стороны Гарданова и Зяблицева при вымогательстве были задействованы два посредника - женщины, О и Л.И.. Возможно, посредник был один, но фигурировали в этой схеме они обе якобы как консультанты. Но через них Гарданов и Зяблицев требовали от Д выдачи клиента или, в противном случае, денег. Один из разговоров в этом русле посредницы с Д происходил дома у Д, которая этот разговор записала. Кроме того, Д получила от Гарданова и Зяблицева или одного из них письмо с угрозами по понуждению ее к выполнению предъявленных требований.

Совместно с сотрудниками УФСБ были намечены конкретные меры тактического характера по проведению оперативного мероприятия с целью разоблачения вымогателей. В этих целях руководством ГУВД и УФСБ был утвержден план совместных действий, который по причине его секретности не был предоставлен следствию. В соответствии с этим планом ему, ГГ, по линии своего ведомства было поручено исполнение оперативного мероприятия «Эксперимент». Чтобы оно прошло успешно, были привлечены сотрудники ОМОНа, сотрудники ОВД по г. Заринску. Было принято решение вручить Д деньги для передачи вымогателям в качестве выполнения их требований и посмотреть, что произойдет дальше. Поэтому ДД.ММ.ГГГГ в кабинете Заринского отделения УФСБ Д были вручены деньги. При этом сумма 44 000 руб. подлинных купюр достоинством 500 и 50 руб. была сымитирована в пачках для видимости восприятия суммы в 200 000 руб.
Эти купюры были отксерокопированы, номера их переписаны, обработаны специальным веществом, упакованы в мультифору, которая также была обработана тем же веществом, после чего в таком виде деньги были вручены Д. Этим непосредственно занимался ГГ. При подготовке и оформлении этой операции ему и сотрудникам УФСБ пришлось съездить в г. Барнаул раза 4.

В течение дня из оперативных источников стало известно, что Гарданов приобрел билет на поезд международного сообщения, на котором будет следовать через г. Барнаул. ГГ об этом доложил своему руководству и попросил коллег в Барнауле в случае необходимости снять Гарданова с этого поезда, доставить в г. Заринск, поскольку по имеющейся на тот момент информации было достаточно оснований для подозрения его в совершении преступления - вымогательства. Также была получена информация о том, что Зяблицев на автомобиле выехал в с. Шипуново, встретил освободившуюся из колонии Т.Н. и возвращается с ней в г. Заринск. Из оперативных же источников стало известно об осведомленности к этому времени Гарданова и Зяблицева о намечающейся передаче потерпевшей вымогаемых ими денег. Дело в том, что на тот момент ситуация по данному делу сложилась таким образом, что деньги уже нужно было передавать. Он не инструктировал Д позвонить посредникам и вызвать их. ГГ было известно, что на Д в этот день «выйдут», что «клиент созрел», поэтому надо именно в этот день передавать деньги: Гарданов и Зяблицев ДД.ММ.ГГГГ узнали, что деньги Д получила и их можно забирать. Поэтому было ясно, что посредник ДД.ММ.ГГГГ пришел и именно за деньгами.

Д была проинструктирована в том смысле, чтобы не отдавала деньги посредникам, мотивируя отсутствием у нее уверенности в действительной последующей передаче этими посредниками денег Гарданову или Зяблицеву. Ей была дана инструкция, чтобы она вручила деньги тому, кто за ними придет, не считая посредников, и при этом не просто передала, а составила предварительно разговор на эту тему, который можно было бы записать на специальное устройство. ГГ было известно, что соответствующая служба подготовила и будет производить такую запись.

После этого Д договорилась с посредником, которая приехала с подругой к дому Д - <адрес> же заблаговременно выехали сотрудники правоохранительных органов: он с сотрудниками ОМОНа в автомобиле «Газель», сотрудники УФСБ с понятыми в автомобиле «Приора». Это было примерно в 20 - 20 час. 30 мин. Все остановились и оставались в автомобилях таким образом, что были видны все последующие действия Д и остальных, стали наблюдать. При этом они видели, как на такси приехали 2 женщины, к ним вышла Д. Они стали разговаривать, пошли на лавочку. Вскоре приехал Зяблицев, переговорил с женщинами. После этого Д вошла в подъезд, из которого позвонила ГГ и сказала, что боится. Она об этом говорила и ранее. Он её убеждал не бояться. Так и в этот раз он ей сказал, что все под контролем, ей бояться нечего. Зяблицев в это время сел в свой автомобиль и начал на нем движение медленно. Как стало ясно, он проверялся. ГГ решил его не задерживать. Он проехал около 100 м, практически объехал вокруг клумбы и остановился по другую ее сторону в том же дворе, вернулся к женщинам. Д вынесла деньги, передала их Зяблицеву в руки. В этот момент ГГ дал команду сотрудникам ОМОНа на задержание Зяблицева. Они все покинули «Газель». Понятые также в этот момент вышли из «Приоры». Зяблицева задержали. После этого была вызвана следственно-оперативная группа, по приезду которой начали проводить неотложные действия.

Врученные деньги оказались на лавочке или в сумке, которая находилась на лавочке, на которой сидели женщины, точно не помнит. ГГ стал заниматься личным досмотром Зяблицева. Конкретно он оформлял протокол личного досмотра, а сам досмотр производил другой сотрудник. Это производилось в «Газели», которая находилась от места задержания метрах в 10 и в которую подвели Зяблицева. У Зяблицева были изъяты наркотики, ключи от автомобиля и деньги. Также кисти рук Зялицев были освещены специальной лампой, в результате чего было отмечено характерное свечение рук в ультрафиолетовых лучах, указывающее на контакт рук с врученными Д деньгами. Возможно, производили и смывы с кистей рук Зяблицева, ГГ этого не помнит. Наркотики были изъяты из карманов джинсовых брюк Зяблицева, который был одет и в желтую футболку.

После этого производили осмотр автомобиля <данные изъяты>, на котором приехал Зяблицев. Но это делал другой сотрудник, который изъял печатную машинку и доверенность на имя Зяблицева на право управления автомобилем.

К этому времени ГГ стало известно о том, что Гарданова сняли с поезда, поэтому он сказал им доставить его в <адрес>.

В ходе разговора с Зяблицевым в кабинете ГГ спросил у него - почему же он не уехал, когда проверялся? На это Зяблицев ответил, что пожадничал, ведь проверялся же движением на автомобиле, но сотрудников не смог обнаружить, поэтому и остановился.

Информация по Д была получена днем накануне операции от агента, оформлена письменным сообщением: что Д находится в трудной ситуации в связи с совершением в отношении нее Гардановым и Зяблицевым вымогательства.

К этому времени была также информация о том, что Гарданов сам принимал наркотики и содержал притон для их потребления наркоманами. О Зяблицеве такой информации не было.

Кто готовил постановление о проведении оперативного мероприятия по вымогательству, ГГ не помнит, но мог подготовить он или другой сотрудник. Кто принимал решение о совместном с УФСБ проведении операции, он не знает. Во всяком случае, это кто-то из руководства управлений, что в их, а не его компетенции. ГГ также не знает - выносилось ли постановление о работе группы лиц. План о совместном проведении ОРМ составлялся в Барнауле руководством, в этом участвовали сотрудники ФСБ Заринска. В этом плане были прописаны мероприятия для каждого подразделения. По ходу все документы подписывались соответствующими должностными лицами, ставились соответствующие печати, для чего машины ходили в Барнаул раза 4.

ГГ не был руководителем проведения ОРМ по вымогательству. Лично ГГ ПП и ММ не приглашал для участия в мероприятии и не давал им указания. Это же касается и дознавателя. Кто их пригласил, он не знает.

Откуда взялись деньги, которые были вручены Д, ГГ не известно. Ему их предоставил КК - начальник Заринского отделения ФСБ. Д им не вручалась звукозаписывающее средство. Эту работу проводила служба ФСБ.

Записку с угрозами Д он лично не видел, но о ее содержании знает со слов Д.

В момент задержания смеркалось, он, ГГ, от места задержания находился в метрах 15-20. Видел, что Зяблицева повалили на землю 2 сотрудника ОМОНа. А всего этих сотрудников было человек 5. Помнит, что Зяблицеву на руки надели наручники, но не помнит - сзади или спереди, а также - лежал ли он в этот момент. Как помнит ГГ, досмотр Зяблицева начали сразу после его задержания.

ГГ не знает, кто поручил ПП производить досмотр Зяблицева. Но ГГ мог его попросить, и вписал ПП в протокол личного досмотра как участника этого действия. Расписался ли ПП в протоколе, ГГ не помнит. Изъятое у Зяблицева вещество упаковывал ГГ. Зяблицев сначала молчал и возражений не озвучивал. А потом, когда протокол уже был оформлен, заявил, что наркотики не его.

ГГ стал составлять протокол досмотра Зяблицева, потому что так обусловились предварительно, так распределили свои обязанности. Но могла быть и его инициатива. В чем-то там все происходило спонтанно.

ГГ не помнит, кто направлял вещество на исследование, где оно хранилось до момента исследования. Он помнит, что все изъятое унесли с собой в помещение отделения УФСБ, а дальнейшее движение он не помнит, вероятно, там кому-то отдал. Знает только, что вещество было подвергнуто исследованию.

Лампа, спирт, ватные тампоны для производства освещения кистей рук и смывов с них у него были в машине, потому что он их как рабочие принадлежности всегда возит с собой в специальном походном чемодане, в котором есть все необходимое на эти случаи.

Что касается хронологии, то сначала был досмотр Зяблицева, потом его машины. А осмотр места происшествия, вероятно, проводился параллельно. Там были и другие понятые, потому что они участвовали при личном досмотре женщин. А кто пригласил понятых мужчин, ГГ не знает, но помнит, что они появились еще при вручении денег Д.

С Гардановым ГГ беседовал, может быть, в течение 1 часа. Потом он оставался в кабинете, утром он с ним еще беседовал. После задержания Гарданова в Барнауле его до оформления протокола задержания не отпускали. В отношении него недозволенных методов воздействия не применяли.

После оглашения государственным обвинителем акта осмотра и передачи денежных средств и ксерокопий купюр, предъявления их для обозрения государственным обвинителем свидетелю (т. 1, л.д. 43-148), ГГ показал, что документ составлен им и купюры были действительно достоинством 500 и 100 руб., а не 500 и 50 руб., как он показал ранее. Он это забыл за давностью времени.

Гарданов и Зяблицев вместе «работали» изначально, о чем было известно со слов Д.

ГГ лично видел, что Зяблицев брал у Д деньги лично из рук в руки. Деньги были в целлофане - мультифоре, то есть в прозрачной упаковке.

В присутствии свидетеля потерпевшая Д в суде на вопросы защитника показала еще раз, что деньги в отделение ФСБ принесла лично она, где их переписали, сделали копии, а также, что когда вынесла их во дворе своего дома, то в руки Зяблицеву не передавала, а положила в сумку. Также она показала, что позвать Зяблицева она О и Л.И. не просила, это была их инициатива - О позвонила Зяблицеву и сказала, чтобы он приезжал, потому что она, то есть Д, не хочет отдавать деньги. Также Д в суде показала, что из подъезда действительно звонила ГГ, когда направилась домой за деньгами.

По поводу этих показаний потерпевшей свидетель пояснил, что Д, когда утверждает о том, что не вручала деньги непосредственно Зяблицеву, дает показания в пользу последнего.

ГГ с фонограммами аудиозаписи ОРМ ДД.ММ.ГГГГ не работал.

План ОРМ начали составлять в 09 час. утра, в это же время обратилась и Д.

Свидетелю защитником предъявлено для обозрения постановление о проведении оперативного мероприятия «Оперативный эксперимент» на л.д. 42 в т. 1.

Свидетель подтвердил, что данное постановление готовил он, в нем имеется в виду этническая преступность. Постановление было оформлено около 11 час., для чего он специально ездил в Барнаул.

Свидетелю предъявлен протокол личного досмотра Зяблицева в т. 1 на л.д. 218-220.

На вопрос защитника ГГ показал, что досмотр был начат непосредственно после задержания, насколько он это запомнил. Подписи ПП действительно в протоколе нет, он, ГГ, это упустил.

О привлечении к ОРМ ОМОНа было записано в плане.

На вопрос Зяблицева ГГ ответил, что в момент личного досмотра, когда обнаружили наркотик, он Зяблицеву не говорил, что ему, ГГ, дали команду «приземлить» Зяблицева, что вымогательства здесь в перспективе все равно не будет, а что касается якобы подброшенного наркотика, то он этим не занимался.

По результатам ОРМ «оперативный эксперимент» ГГ рассекретил свои материалы и передал их в следствие. Что делали сотрудники ФСБ, он не знает. Свои материалы он после проведения ОРМ принес в помещение ФСБ, дальнейшее их движение он не помнит, может быть потом и забрал материал. Дело в том, что все, что у них было после ОРМ, они принесли в ФСБ, потому что туда все направились.

Свидетель Д.С. суду показал, что он и его приятель Н, когда ДД.ММ.ГГГГ проходили мимо <адрес>, сотрудником ФСБ были приглашены участвовать в качестве понятых при оперативном мероприятии. При этом сотрудник показал им служебное удостоверение, пояснил, что у женщины вымогают деньги, поэтому надо поприсутствовать при вручении ей денег. Они согласились. В отделении ФСБ находилась потерпевшая Д и еще три человека. Ей вручили деньги, о чем составили документ, в котором они, понятые, расписались. Деньги вручал тот сотрудник, который их пригласил. Он же составил и протокол. В процессе оформления вручения понятые сверили купюры. Д.С. на момент допроса в суде не помнит сумму денег и какие именно купюры были вручены. Возможно, сумму и называли, но он это не помнит. Он только запомнил, что было много купюр достоинством 100 руб., что изготавливали их ксерокопии. Д.С. не объясняли, чьи это деньги и откуда они появились.

Потом поехали на задержание. Оперативный сотрудник им объяснил, что теперь надо им поприсутствовать при мероприятии, когда уже потерпевшая будет вручать эти деньги. Выехали на автомобиле «Приора» <данные изъяты>, в котором находились водитель, тот же оперативный сотрудник и они, понятые. Он помнит, что остановились во дворах, возле магазина, где-то по <адрес>. Из машины они не выходили и наблюдали за тем, как будут вручать деньги. При этом Д.С. видел, что на лавочке сидели потерпевшая, 2 женщины и возле них стоял мужчина, который является подсудимым Зяблицевым. На момент приезда все лица уже находились у лавочки. Стояла также и машина желтого цвета. Зяблицев, потерпевшая и остальные были от машины на расстоянии 20-25 м, обзор и видимость были хорошие, хотя все происходило и ближе к вечеру. В ожидании они находились около 30-40 мин. Потом Д.С. увидел, как СОБР задержал подсудимого. Подсудимого досмотрели и из задних карманов его брюк извлекли порошок белого цвета, завернутый в прозрачный полиэтиленовый упаковку-пакетик, в котором находится пачка с сигаретами при продаже, и пластилинообразное вещество коричневого цвета, завернутое в фольгу, которая находится уже внутри пачки сигарет и в которой непосредственно уже находятся сигареты. Порошок составлял примерно половину объема полиэтиленового пакетика, а коричневое вещество в фольге по форме и объему было похоже на коробок спичек. Д.С. и все остальные из машины вышли в тот момент, когда Зяблицева задержали. Его сначала положили на землю, надели на его заведенные назад руки наручники и поставили к машине. В этот момент Д.С. был уже рядом с Зяблицевым и непосредственно видел, как из карманов извлекли порошок и коричневое вещество, а также деньги. Когда извлекли порошок и коричневое вещество, то Зяблицев сказал сотруднику милиции, что так же не делается, что ему это подкинули. Потом досмотрели автомобиль Зяблицева и обнаружили в нем пишущую машинку для печатания. По поводу машинки Зяблицев также заявил, что она не его. По документам машина желтого цвета иностранного производства была оформлена на женщину. По осмотру автомобиля также составили документ, который понятые подписали. Все изъятое было упаковано, опечатано. Понятые расписались и на закрепленных на упаковках бирках, а именно на поставленных на бирки оттисках печатей.

Таким образом, Д.С. и Н были понятыми при вручении денег Д, при досмотре Зяблицева и при осмотре его машины. В каждом случае их приглашали, прося подойти, им предварительно разъяснялись права и обязанности. При всех этих мероприятиях Д.С. никуда не отлучался, следил за действиями сотрудников, производивших эти мероприятия, ему все хорошо было видно. Н был все время рядом с ним. Однако Д.С. не следил за действиями каждого из сотрудников, которые уложили Зяблицева на землю, поэтому не видел, кто из них надевал наручники. Д.С. не видел, чтобы кто-то что-то подкидывал подсудимому. В тоже время, когда из задних карманов Зяблицева доставали порошок и коричневое вещество, то сотрудник милиции при этом разворачивал Зяблицева. Поэтому Д.С. видел извлечение из карманов этих веществ. Что касается сотрудника ФСБ, то он лично ничего не делал, а только стоял и смотрел. Досмотр Зяблицева производил сотрудник милиции. Это был, как понял Д.С., ПП. А протокол составлял другой сотрудник. Досмотр машины Зяблицева производил, получается, сотрудник милиции ММ. Он лично не знает ПП и ММ, однако знает, поскольку слышал, что такие сотрудники в милиции Заринска работают.

Откуда появились ключи от машины, Д.С. не помнит.

После досмотра Зяблицева и до осмотра машины прошло 30-40 мин., потому что досмотр Зяблицева оформляли долго.

В качестве понятого Д.С. участвовал впервые. У него нет родственников среди сотрудников ФСБ. Фамилию сотрудника ФСБ, который привлек его к участию в мероприятии, он не помнит. Помнит, что он маленького роста и худощавого телосложения.

Д.С. помнит, что на лавочке женщина передала деньги мужчине. После ответа Д на вопрос адвоката о том, что она Зяблицеву деньги в руки не давала, Д.С. пояснил, что не помнит, кто и как передавал деньги. Эти деньги пересчитывали на лавочке. Он их там видел россыпью. Но он при этом не присутствовал.

Автомобиль с СОБРом подъехал на место непосредственно перед задержанием. Он остановился на расстоянии около 30 м от машины, в которой находились они, и примерно в 5 м от лавочки, на которой сидели потерпевшая, женщины и Зяблицев. Машина же Зяблицева стояла примерно в 15 м от «Приоры». Д.С. постоянно ее видел.

На осмотр машины Зяблицева от «Газели» пошли он, Н, СОБРовец, сотрудник милиции. Сотрудник милиции открыл дверь автомобиля Зяблицева с пульта сигнализации. Пишущая машинка находилась на заднем сидении автомобиля.

Как перед досмотром Зяблицева, так и перед осмотром его автомобиля Зяблицеву предлагалось выдать добровольно все запрещенное в свободном обороте. Он на это ответил, что у него ничего такого нет.

Фольгу с веществом коричневого цвета после изъятия из кармана разворачивал сотрудник милиции и показывал ее.

Сотрудник милиции ватными тампонами, смоченными в жидкости, делал смывы с рук Зяблицева. Но в какой момент это происходило, Д.С. не помнит.

В присутствии свидетеля Д.С. государственный обвинитель исследовал протокол осмотра транспортного средства (т. 1, л.д. 21-23). В протоколе осмотра зафиксировано обнаружение во дворе <адрес> автомобиля <данные изъяты>, из салона которого изъяты доверенность на имя Зяблицев А.Н. на право управления транспортным средством - автомобилем - <данные изъяты>, пишущая машинка в пакете (с заднего сидения) и объявление в пакете о покупке квартир (из левой двери). Все предметы изъятия опечатаны.

Д.С. показал, что содержание протокола соответствует действительности. На вопрос адвоката Д.С. пояснил, что не может объяснить, почему в этом протоколе отсутствуют в качестве замечаний заявление Зяблицева о том, что машинка принадлежит не ему.

В присутствии этого же свидетеля государственный обвинитель исследовал акт осмотра и передачи денежных средств (т. 1, л.д. 43-148), в котором зафиксированы осмотр и передача в 18 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ сотрудником управления внутренних дел ГГ потерпевшей Д денежных средств в сумме 44 000 руб. купюрами достоинством по 500 руб. в количестве 8 штук, достоинством по 100 руб. в количестве 400 штук. В акте переписаны серии и номера всех 408 купюр с приложением их светокопий.

Д.С. по этому поводу пояснил, что это происходило в его присутствии, в акте все изложено верно. Он показал, что это происходило около часа, в течение которого были сверены купюры по номерам и по листам. На вопрос защитника Д.С. показал, что купюры обрабатывали каким-то средством в помещении отделения ФСБ, но он не помнит каким именно и в какой момент.

Также в присутствии Д.С. государственный обвинитель исследовал протокол личного досмотра Зяблицева (т. 1, л.д. 218-220).

Как следует из этого протокола, у Зяблицева в период с 21 часа 20 мин. до 22 час. ДД.ММ.ГГГГ во дворе <адрес> сотрудник ГУВД в присутствии понятых обнаружил и изъял из правого накладного заднего кармана джинсовых брюк полиэтиленовый пакет из-под пачки сигарет с порошкообразным веществом кремового цвета внутри, а из заднего левого накладного кармана брюк - бумажный пакет с веществом растительного происхождения темного цвета, из левого кармана брюк - сотовый телефон «Самсунг дуос» с двумя сим-картами сетей МТС и Мегафон. При освещении кистей рук Зяблицева ультрафиолетовыми лучами обнаружено их свечение.

Д.С. пояснил, что в данном протоколе все изложено верно. На вопрос адвоката он ответил, что подтверждает производство данного действия по времени. Д.С. не видел - расписывался ли в этом протоколе ПП, и не может пояснить, почему в протоколе не отражены замечания Зяблицева о том, что ему порошок и вещество растительного происхождения подсунули, не придал этому значения. В ультрафиолетовых лучах руки Зяблицева не светились. Коричневое вещество действительно находилось в «золотинке» и это не противоречит протоколу, поскольку одна сторона этого фрагмента внутренностей пачки с сигаретами является «золотинкой», а другая - бумажная.

Государственным обвинителем оглашен протокол допроса в качестве свидетеля Д.С. в части противоречий с его показаниями в судебном заседании о следующем (т. 2, л.д. 101-104).

…Вместе с сотрудниками ФСБ и ГУВД они на служебном автомобиле ВАЗ «Приора» проехали во двор дома по <адрес>, где встали у магазина. Автомобиль «Газель» встал возле торца дома №. Примерно в 20 час. 40 мин. во двор этого дома на такси подъехали две женщины невысокого роста, одна плотного телосложения, другая светловолосая, коротко стриженная, худощавого телосложения. Около 5-10 мин. эти женщины стояли возле последнего подъезда дома №, с кем-то говорили по сотовому телефону, затем отошли к центру двора и присели на лавочку на расстоянии около 10-15 м от них. Примерно через полчаса во двор на автомобиле марки <данные изъяты> подъехал и остановился напротив дома № на расстоянии около 6-7 м от их автомобиля мужчина лет 35-40 среднего роста худощавого телосложения, коротко стриженный, в футболке желтого цвета и в синих джинсах. Он подошел к сидящим на лавочке женщинам, остановился напротив них и о чем-то с ними беседовал примерно 10-15 мин.

Затем женщина полного телосложения позвонила по сотовому телефону и примерно через 10 мин. из подъезда, у которого первоначально стояли женщины, вышла Д. Они вчетвером разговаривали около 15-20 мин., и все четверо имели возбужденный вид. Затем Д зашла в подъезд и вышла из него примерно через 5-10 мин. С собой она несла черную кожаную дамскую сумку. Она подошла к вышеуказанным женщинам и мужчине, достала полиэтиленовый пакет, похожий на пакет, в который в помещении ФСБ были сложены денежные купюры, и, сказав что-то мужчине, передал ему пакет. Мужчина взял пакет, посмотрел, что в нем находится, правой рукой залез в пакет. Затем они были задержаны сотрудниками милиции, которые выбежали из расположенного примерно в 10 автомобиля марки «Газель»… После досмотра Заблицева Д.С. и Н были приглашены для участия в досмотре автомобиля <данные изъяты> на котором приехал Зяблицев. В ходе досмотра автомобиля сотрудником милиции в присутствии понятых была обнаружена печатная машинка, которая была также упакована и изъята в их присутствии.

По поводу этих показаний Д.С. пояснил, что подтверждает их, а расхождения в показаниях объясняет тем, что на момент допроса в суде прошло много времени.

Д на вопрос адвоката заявила, что не было такого, чтобы она пакет с деньгами Зяблицеву в руки передавала, что он в него заглядывал и просовывал в него руку.

Д.С. настоял на своих показаниях в этой части, мотивируя тем, что он это видел.

Постановлением заместителя начальника УФСБ РФ по Алтайскому краю от ДД.ММ.ГГГГ и посредством сопроводительного письма того же должностного лица в ОВД по г. Заринску переданы по подследственности заявление Д о совершении в отношении нее вымогательства Гардановым и Зяблицевым, сообщение о результатах оперативно-розыскной деятельности «Опрос» - постановление о предоставлении результатов оперативно-розыскной деятельности, объяснения Д и Г.П., (т. 1, л.д. 2-14).

Постановлением того же должностного лица от ДД.ММ.ГГГГ и посредством сопроводительного письма следователю предоставлены результаты оперативно-розыскной деятельности:

- рапорт по результатам проведения оперативно-розыскного мероприятия «наблюдение» с использованием технических средств о том, что в 20 час. 36 мин. ДД.ММ.ГГГГ О и Л.И. подъехали во двор <адрес>, к ним в 20 час. 45 мин. подошла Д, они о чем-то переговорили, сидя лавочке, к ним в 20 час. 54 мин. подошел Зяблицев. Они вчетвером поговорили, через 15 мин. Д зашла в подъезд, вышла через 5 мин., подошла к остальным и передала Зяблицеву какой-то предмет, после чего все были задержаны. При этом был задокументирован факт вымогательства 200 000 руб. Гардановым и Зяблицевым у Д;

- постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну;

- справка-меморандум о фиксации сотрудниками УФСБ в ходе данного мероприятия посредством видео-и аудиозаписи встречи и содержания разговора Зяблицева, Л.И. и О с Д во дворе <адрес> ДД.ММ.ГГГГ;

- выписка из постановления судьи о разрешении контроля почтовых отправлений, снятия информации с технических каналов связи, получения биллинга, прослушивания и записи телефонных переговоров, ведущихся Зяблицевым А.Н., Гардановым А.Х., О;

- справка-меморандум о проведении сотрудниками УФСБ оперативного мероприятия «прослушивание телефонных переговоров», ведущихся Зяблицевым А.Н. и О с записью на электронный носитель;

- результаты оперативно-розыскных мероприятий «Наблюдение» и «Прослушивание телефонных переговоров» на электронных носителях (т. 1, л.д. 150-196).

Постановлением первого заместителя начальника ГУВД по Алтайскому краю и посредством письма предоставлены следствию результаты оперативно-розыскной деятельности:

- постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну;

- постановление оперуполномоченного ОРЧ № при ГУВД ГГ от ДД.ММ.ГГГГ о проведении оперативного эксперимента в связи с вымогательством Гардановым и Зяблицевым у Д 200 000 руб.;

- акт осмотра и передачи в 18 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ сотрудником управления внутренних дел ГГ потерпевшей Д денежных средств в сумме 44 000 руб. купюрами достоинством по 500 руб. в количестве 8 штук, достоинством по 100 руб. в количестве 400 штук. В акте переписаны серии и номера всех 408 купюр с приложением их светокопий (т. 1, л.д. 38-148).

Как следует из сообщения о происшествии (т. 1, л.д. 15), в 21 час. 00 мин. ДД.ММ.ГГГГ неизвестный сообщил в дежурную часть ОВД по г. Заринску о том, что в 21 час. 00 мин. ДД.ММ.ГГГГ по дворе <адрес> происходит драка.

В протоколе осмотра места происшествия в 22 час. 04 мин. ДД.ММ.ГГГГ дознавателем отдела дознания ОВД по г. Заринску ВВ зафиксировано обнаружение на скамейке во дворе <адрес> и изъятие сумки с деньгами в сумме 44 000 руб., имуществом и документами на имя Л.И., а также сотовыми телефонами «Nokia» в корпусе серебристого цвета раскладной конструкции и «SAGEM» в корпусе черного цвета. При этом замок «молния» среднего, большого, отдела сумки открыт, сверху содержимого сумки виден пакет из прозрачного полимерного материала, а через стенки пакета просматриваются денежные знаки достоинством 500 руб. в 4-х пачках, оклеенных лентой с надписью «Сбербанк России Заринское ОСБ 8417». При осмотре упаковок установлено, что каждая пачка имеет по одному листу денежных купюр достоинством 500 руб. с каждой стороны, а остальные листы, внутри упаковок, достоинством по 100 руб. (т. 1, л.д. 16-18).

Согласно протоколу личного досмотра О (т. 1, л.д. 20), у нее в кармане сзади обнаружен сотовый телефон «Nokia» в корпусе черного цвета в форме моноблока.

Оперуполномоченный ГГ в 22 час. 05 мин. ДД.ММ.ГГГГ произвел смывы с кистей рук Зяблицева ватным тампоном, который, как и контрольный тампон, были упакованы (т. 1, л.д. 221).

Как следует из справки № от ДД.ММ.ГГГГ (т. 1, л.д. 223-224), эксперт ББ на основании отношения оперуполномоченного ПП произвела исследование веществ, изъятых у Зяблицева. Эти вещества поступили на исследование в двух пакетах из прозрачного полимерного материала, горловины которых перевязаны нитью, а концы нитей выведены и заклеены бумажными бирками с оттисками мастичных печатей «Для пакетов №» ГУВД по Алтайскому краю. На пакетах имеется пояснительная надпись: «Пакет № Вещество, изъятое у гр. Зяблицева А.Н. в ходе личного досмотра ДД.ММ.ГГГГ» и «Пакет № Вещество растительного происхождения, изъятое в ходе личного досмотра гр. Зяблицева А.Н. ДД.ММ.ГГГГ». Пояснительные надписи обоих пакетов содержат подписи понятых и запись об отказе от подписи лица, у которого изъято. Обе упаковки целы и видимых нарушений не имеют.

При вскрытии упаковки пакета № обнаружен запаянный пакет из полимерного материала. В пакете находилось вещество в виде порошка и комков неправильной формы бело-кремового цвета, масса вещества 12,91 г. При вскрытии упаковки пакета № обнаружен сверток из бумаги белого цвета тетрадного типа, в котором находилось спрессованное вещество коричневого цвета виде комков неправильной формы с характерным пряным запахом. Масса вещества 8,51г. Произведенным исследованием установлено, что вещество из первого пакета является наркотическим средством - смесью, содержащей героин (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин, ацетинкодеин, а вещество из второго пакета - наркотическим средством - гашишем. После исследования вещества помещены в пакеты из полимерного материала с рельсовой застежкой, то есть упакованы, опечатаны бумажными бирками с оттисками мастичной печати ЭКЛ.

Свидетель С.И. следователю показала (т. 2, л.д. 111-112), что она с П.Е. около 22 час. ДД.ММ.ГГГГ по предложению сотрудника милиции участвовали в качестве понятых при осмотре места происшествия. Женщина-дознаватель разъяснила им права и обязанности, составила протокол, с которым они ознакомились и который подписали как соответствующий действительной обстановке. При этом, в их присутствии были опечатаны различные вещи, в том числе и денежные купюры.

Дознаватель ВВ также следователю в качестве свидетеля показала (т. 2, л.д. 114), что ДД.ММ.ГГГГ она дежурила в составе следственно-оперативной группы ОВД по г. Заринску. По заданию оперативного дежурного около 22 час. она в составе группы на служебном автомобиле выехала во двор <адрес>, где происходила драка. Там она обнаружила группу лиц в масках и камуфляжной форме. Оперуполномоченный уголовного розыска ММ прибыл туда ранее из дома, поскольку находился на ужине. От дежурного по ОВД поступило указание произвести осмотр места происшествия, поскольку там работает спецгруппа из Барнаула во взаимодействии с ФСБ. Она из числа находящихся рядом людей пригласила понятых, разъяснила им права и стала заполнять бланк протокола. При этом ВВ были изъяты из раскрытой женской сумки на лавочке находящиеся в мультифоре денежные средства и остальное имущество. Все это было упаковано и опечатано в присутствии участвующих лиц. Затем две женщины были доставлены в помещение ФСБ по г. Заринску, где ВВ в присутствии двух понятых З.А. и Ч.В. произвела личный досмотр вещей Л.И. и О У Л.И. ничего не было изъято, а у О было изъято имущество, которое было опечатано надлежащим образом, о чем была произведена запись в протоколе личного досмотра.

Свидетель Ч.В. показала следователю (т. 2, л.д. 109-110), что по просьбе оперативного сотрудника ФСБ около 23 час. 30 мин. ДД.ММ.ГГГГ она и З.А. участвовали в качестве понятых в помещении отделения УФСБ в г. Зариске при личном досмотре Л.И. и О Досмотр производила дознаватель ОВД ВВ, которая разъяснила им права и обязанности. У Л.И. ничего запрещенного в гражданском обороте обнаружено не было, у О изъяли паспорт на ее имя, мобильный телефон «Нокиа», сим-карту сети «Билайн», чехол для сотового телефона, в котором находилось около 200 руб.

Свидетель Р также на предварительном следствии показала (т. 1, л.д. 126-127), что ДД.ММ.ГГГГ она оформила доверенность на право управления ее автомобилем <данные изъяты> хорошему знакомому Зяблицеву <данные изъяты>. С ним она общалась ДД.ММ.ГГГГ, а потом, около 19 час. он ей позвонил и попросил автомобиль еще на 28 апреля. Она разрешила. Ночью от жены Зяблицева она узнала, что Зяблицева задержали, а около 04 час. она узнала и про свой автомобиль, который забрала во дворе <адрес>.

В соответствии с заключением технико-криминалистической экспертизы текст на листе бумаги, начинающийся словами «Привет, обмануть нас …» и заканчивающийся словами «… ты не восьмиголовая», выполнен на пишущей машинке, изъятой ДД.ММ.ГГГГ при осмотре управляемого Зяблицевым А.Н. автомобиля <данные изъяты> (т. 3, л.д. 73-75).

Протоколами выемки изъяты: у начальника ИВС СВ из камеры хранения вещей задержанных проездные документы на имя Гарданова А.Х. поездом по маршруту Заринская-Семипалатинск отправлением в 14 час. 03 мин. ДД.ММ.ГГГГ, контрольный купон и страховой полис к нему; у О принадлежащие Г.П. документы, принесенные ей Гардановым - повторное свидетельство о рождении, паспорт, трудовая книжка, сберегательная книжка Сбербанка с остатком денег в сумме 52 руб. 53 коп. по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, удостоверение <данные изъяты>, свидетельство об обучении <данные изъяты>, свидетельство о <данные изъяты>, 2 свидетельства <данные изъяты>, 5 свидетельств о смерти; у Д записка с текстом «Привет, обмануть нас дорогого стоит, менты нам сами слили, что ты квартиру продала, наших там 200 000, писать будешь _ руки отрублю и уши отрежу, деньги передашь О, не шути, ты не восьмиголовая» и диск с видеозаписью от ДД.ММ.ГГГГ, произведенной ею на кухне своей квартиры. Все они были осмотрены, исследованы, признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т. 3, л.д. 140-141, 148-153, 172-175, 178-179, 188-195).

В протоколах осмотра и прослушивания фонограмм зафиксированы прослушивание телефонных переговоров подсудимых и О, а также и просмотр видеозаписи, произведенной Д Носители с видео-аудиозаписями переговоров Д, Зяблицева и О признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т. 3, л.д. 90-135, 188-195).

В судебном заседании произведены исследования этих записей - прослушаны фонограммы.

Так, при прослушивании записей телефонных непосредственных разговоров на диске CD-R №-с установлены разговоры Д, О, Л.И. и Зяблицева. Согласно этим записям О и Л.И. пришли к Д ДД.ММ.ГГГГ. При встрече во дворе Л.И. ее упрекнула о проведении сделки без их предупреждения, а О заявила, что не уйдет, пока не заберет деньги, несмотря на возражения Д о том, что она уже из денег Г.П. отдала задаток за «малосемейку». О также требует передать ей клиента, который собирается в «малосемейку». О потерпевшей заявляет, что запретит ей продолжать сделку Г.П., если она не отдаст О деньги. О говорит, что Г.П. оставят «сотку» на дом и на книжку, остальные следует разделить. О ее также упрекает, что потерпевшая забрала у нее сделку. Л.И. предлагает позвонить Зяблицеву. После того, как Д отказала Л.И. в отчете о сумме денег от продажи квартиры Г.П., Л.И. сказала, что у нее это спрашивает Зяблицев. Д на это ей заявила, что пусть он придет и спросит у нее. Л.И. же ей ответила, что Д должна прийти и спросить у него. Д говорит, что они ее загоняют в угол. А после того, как Зяблицев стал ей напоминать о неоднократных предупреждениях о том, чтобы она не касалась этой сделки, что «… «понимаешь крайним… однозначно…», Д сказала, что отдаст ему две «сотки» (18 минут 22 секунды). На это Зяблицев ответил, что тогда «все без вопросов». В ходе дальнейшего разговора Зяблицев пояснил, что сначала он с Д общался, а потом приехал Гарданов, который ей сказал, чтобы она отдала им двести. Д ему уточнила, что Гарданова затребовал пятьсот, а Зяблицева упрекнула в том, что он отсиделся в машине, не вышел и не подал ей руку, опустился до уровня Гарданова, что он позволил это сделать. Зяблицев это подтвердил. Д ему на это сказала, что он после этого упал в ее глазах. Зяблицев ответил, что ему все равно. Л.И. спросила у Д - он на тебя руку поднял? Д ответила утвердительно. Зяблицев подчеркнул, что он к ней пришел нормально, с предупреждением, чтобы она не «влазила» в эту сделку. Д ему напомнила, что всем им объясняла, что сделка к ней пришла со стороны, а она в нее не «залазила», люди к ней в офис пришли, а это не на стороне работать. Зяблицев сказал, что она должна была отправить к Л.И., которая на этот случай стала бы риэлтором. Д Зяблицеву напомнила, что когда он ей сказал не лезть в эту сделку, то было уже поздно, о чем она ему говорила, а сейчас они ее загоняют в угол. Зяблицев заметил, что сейчас они нашли крайнего, а с этой квартирой бегал не только он. Они эту квартиру знали с **** года, но не продавали ее, потому что на то у него была личная причина, хотя он мог забрать эту квартиру еще в **** году: его попросили не забирать и дать возможность человеку пожить, а теперь Зяблицеву на него наплевать, ему нужно думать о себе. Д ему заметила, что это не его, на что Зяблицев заявил, что и не ее. О сказала, что купят Г.П. дом на деньги, которые она им даст. На вопрос Зяблицева о стадии сделки, Д ответила, что сделка завтра. В ходе дальнейшего разговора О требует деньги, требует клиента отдать. Зяблицев предлагает Д назвать другие выходы или предложения из этой ситуации. Д ответила, что отдаст двести, а остальное будет доводить до конца сама. Зяблицев спросил - когда она отдаст двести? Д ответила, что хоть сейчас вынесет, если ему срочно надо, приспичило. Зяблицев ответил, что тогда всем хватит. О требует 250 с учетом своего интереса. Зяблицев заявляет, что если он изначально назвал ей 200, то больше не может назвать, потому что это будет неправильно. Он также сказал О, что если Д захочет поделиться с ней, то это ее дело, но она это делать не обязана, а что касается 200, то она обязана поделиться, потому что это было изначально их тема. Д ему заявила, что и ему не обязана отдавать деньги. Зяблицев возразил, что они все деньги могли забрать, а жил бы он там, «вот куда бы она его прописала». Потом, после звуков шагов и дверей, Д говорит, что ей страшно, потом происходит захват, ответ на вопрос, что Зяблицев его фамилия.

По поводу этой фонограммы потерпевшая и свидетели дали пояснения на заданные им вопросы.

Потерпевшая показала адвокату Фокину, что на данной фонограмме разговор записан полностью, а те секунды, которые он считает слишком «длительными» и несоразмерными с фразами, они могли просто молчать. Что касается ее слов о готовности отдать 200 тыс. руб. (запись по времени 18:22), то это прозвучало не просто так, а значит этому предшествовали какие-то слова Зяблицева, доводы его. Конкретных угроз со стороны Зяблицева не было. А согласилась отдать 200 000 руб. потому, что весь разговор шел как раз об этом, то есть, в этом был смысл всего разговора, который хотя и проходил мирно. Поэтому никаких других вариантов произнесено быть не могло (запись 26:23). Она должна была ему отдать 200 000 руб., поэтому и решила отдать сразу, в тот момент. На самом деле она не была согласна отдать эту сумму, потому что у нее таких денег и не было. Ей действительно было в тот момент страшно, о чем она и сказала по телефону ГГ. Ситуация была для нее необычная, она в ней чувствовала себя некомфортно: непривычно принимать участие в такой разработке. Зяблицев ей сказал «положи деньги в сумку», она и положила (запись 36:01). Она не знает, почему это не зафиксировалось на записи.

Квартиру она не смогла оформить до конца, потому что не смогла отдать 44 000 руб., которые были признаны вещественными доказательствами.

После оглашения показаний потерпевшей на предварительном следствии в части того, что Зяблицев требовал с нее деньги (т. 2, л.д. 82), она пояснила, что эти свои показания не подтверждает, потому что Зяблицев не требовал с нее деньги. Тогда она считала, что они вместе требуют - Зяблицев, Гарданов, О. К тому же О говорила, что Зяблицев и Гарданов требуют 200 000 руб. На то указывала и записка с угрозами. На самом же деле она не считала, что должна была им эту сумму.

О пояснила, что она как риелтор должна была провести сделку с этим клиентом, которым занимались Зяблицев и Гарданов, но Д «увела» клиента. Однако она у Д для себя деньги не требовала. Гарданов разговаривал с Г.П., тот согласился вселиться в дом <адрес>, поэтому и хотела, чтобы Д отдала деньги на этот дом. Зяблицев и Гарданов попросили ее узнать у Д, как обстоят дела со сделкой, но не говорили ей, чтобы она забрала у Д деньги для них. Поэтому она с Л.И. и пошла к ней. А Зяблицеву она позвонила, чтобы он подъехал сам поговорить с Д по поводу этой сделки.

Свидетелю оглашены ее показания на предварительном следствии в части противоречий (т. 2, л.д. 49-65) о следующем.

… Прослушав звуковой файл на диске №с, поясняет, что узнала свой голос, обозначенный как Ж-2, голос Д - Ж-1, голос Л.И. - Ж-3, голос Зяблицева - М. В ходе этого разговора вечером ДД.ММ.ГГГГ с Д требовали передачи 200 000 руб. якобы за то, что Д увела клиента, которого ранее «обрабатывали» Гарданов и Зяблицев, называемый в разговоре как <данные изъяты>. Этот разговор она вела по просьбе Гарданова и Зяблицева, так как занимается риелторской деятельностью, и ей, как женщине, проще разговаривать с Д. При разговоре присутствует Л.И.. После того, как Д отказалась с ней разговаривать, она вынуждена была сообщить об этом Зяблицеву, так как деньги причитались ему и Гарданову. В разговоре она просила, чтобы ей дали долю, но Зяблицев ей отказал, так как я не провела сделку и он ранее договаривался на 200 000 руб. ему и Гарданову…

По поводу этих показаний О заявила суду, что про требование она не говорила, остальное все правильно в этом протоколе. А протокол она подписала, не читая, потому что у нее с собой не было очков. Давления на нее при допросе не оказывалось. Смысл разговора заключался в том, что Гарданов и Зяблицев должны были забрать свои деньги у Д, а ее просили только поговорить.

Документы Г.П. ей отдал Гарданов, чтобы она провела сделку.

Л.И. по фонограмме показала, что разговор о том, чтобы Д отдала 200 000 руб., состоялся еще в квартире Д, когда к ней она пришла вместе с О в первый раз. Это было связано со сделкой по жилью Г.П..

При прослушивании записей разговоров на диске CD-R №-с, файлов в папке №, установлено следующее.

В разговоре по телефону Гарданов сообщает Зяблицеву, что он нашел их клиента, а Зяблицев обращает его внимание на то, что тот ему об этом говорит по телефону. Потом Гарданов сообщает Зяблицеву, что «наша» пошла сейчас разговаривать с Д. Они договариваются встретиться. Потом они договариваются о том, что надо утром следующего дня встретиться, поймать «этого черта» (файлы «<данные изъяты>.wav», «<данные изъяты>.wav», «<данные изъяты>.wav».

Д в суде пояснила, что это разговор между Зяблицевым и Гардановым. А О. показала, что речь идет о том, что это она пошла разговаривать с Д.

Файл «<данные изъяты>.wav»: женщина говорит мужчине о том, что другая женщина занимается документами и есть опасность, что они ей скажут нечто по документам, то тогда «его» не найдут, что эта другая женщина предлагает варианты.

О суду прокомментировала, что это она и Зяблицев говорят о Д и Г.П., чтобы узнать про квартиру, а Д предлагала варианты.

Д же в суде заявила, что никаких вариантов не рассматривали.

Cогласно пояснениям О в суде, Зяблицев и О по телефону говорят - файл «<данные изъяты>.wav» о том, что Д занимается документами Г.П. - восстанавливает.

В файле «<данные изъяты>.wav» записан разговор, в ходе которого мужчина говорит по телефону мужчине по имени <данные изъяты> о том, что он выехал из Шипуново и будет часа через 3-4, просит оставить ключи от квартиры, чтобы пожить там, а <данные изъяты> ему отвечает, что дождется его и сам отдаст.

Далее воспроизведен разговор между мужчиной и женщиной - файл «<данные изъяты>.wav», Женщина по телефону просит срочно и быстро подъехать к ней, она у Л.И., что он срочно нужен, что «она тут все пробила. Уже продалась».

О суду показала, что это она говорит Зяблицеву о том, что Д продала 1-комнатную квартиру Г.П., просит быстро подъехать, потому что Гарданову она дозвониться не смогла. Пробила - здесь означает, что Л.И. узнала о продаже квартиры - видела, как Д и Г.П. выходили из регцентра, потом спросила у Д, а та подтвердила.

Воспроизведен файл «<данные изъяты>.wav», на котором мужчина, назвавший себя <данные изъяты>, в 16 час. 58 мин. 55 сек. ДД.ММ.ГГГГ спрашивает у мужчины по имени <данные изъяты> - где <данные изъяты>? <данные изъяты> отвечает, что <данные изъяты> уехал в Киргизию - заказал такси и минут 15 назад уехал, сейчас на вокзале. <данные изъяты> поясняет, что <данные изъяты> трубку не берет, что был на вокзале, и там <данные изъяты> нет.

Воспроизведен файл «<данные изъяты>.wav», где женщина сообщает мужчине, что они подъехали и подошли к подъезду, мужчина говорит, что не знает, где ее квартира, а женщина объясняет - <адрес>, просит подъехать - первый подъезд от училища, чтобы все обговорить.

Воспроизведен файл «<данные изъяты>.wav» - разговор по телефону: мужчина предупреждает женщину «Люд, смотри, она может быть с диктофоном», а женщина ответила, что ей понятно.

Л.И. суду показала, что в тот момент, когда они сидели на скамейке, Зяблицев ей позвонил и предупредил о диктофоне у Д.

Воспроизведено сообщение по телефону - файл «<данные изъяты>.wav», женщиной мужчине о том, что задаток уже отдан, мужчина ответил, что слышал все, потому что телефон был включен, женщина спросила - что делать, забирать остальное, сколько есть?, мужчина спросил - у нее там осталось?, женщина ответила, что не знает и спрашивает у Д, сколько у нее осталось денег, Д отвечает, чтобы пришел и спросил у нее, тогда женщина говорит мужчине, чтобы он вышел, потому что она ей ничего не говорит.

Д по поводу этого фрагмента записи пояснила, что это разговаривали Л.И. и Зяблицев.

При воспроизведении файлов в папке № прослушан разговор по телефону - файл «<данные изъяты>.wav», мужчины и женщины, записанный ДД.ММ.ГГГГ. Женщина сообщает мужчине, что пришла от Д, которая что-то предпринимает в связи с объявлениями, а поэтому нужно срочно обговорить этот момент не по телефону. Мужчина раздражается и заявляет, что Д об этом пожалеет.

О суду пояснила, что это она позвонила Гарданову. Государственным обвинителем оглашены ее показания на предварительном следствии (т. 2, л.д. 58) по этой же записи. Тогда она пояснила, что это Гарданов высказывал угрозы Д, потому что это его и Зяблицева клиент, а они должны поиметь деньги с квартиры. В настоящем судебном заседании О подтвердила, что давала такие показания, но это ее предположения.

Воспроизведена запись разговора двух женщин - файл «<данные изъяты>.wav», согласно которой одна сообщает второй, что была у Д, которая ей объяснила, что занимается сделкой в интересах клиента, который сам к ней пришел.

О пояснила суду, что это она говорила с Е.Р. и рассказала о визите к Д.

Воспроизведена запись разговора двух женщин - файл «<данные изъяты>.wav», в ходе которого они говорят о том, что надо что-то решать, а Зяблицев и Гарданов сказали, что свое мнение скажут при встрече, но надо сначала решить, а потом уже попугать женщину и забирать документы.

По поводу этого фрагмента Л.И. и О пояснили, что говорили они, а о ком и о чем шла речь, уже не помнят.

Прослушан разговор двух женщин - файл «<данные изъяты>.wav», при этом одна говорит другой о своем визите сначала, а потом и звонке к третьей женщине, в результате чего эту, третью женщину, увидеть и услышать не удалось. Далее они говорят о том, что она, когда включит телефон, увидит звонки. Женщина «Л» спрашивает у «ОВ» - пацаны в курсе, «что я в теме»?. Та отвечает, что им все равно, что главное им отдать, «а остальное мы», что она им говорила про то, что разговор был при «Л» и что «Л» как «наехала» на нее, пацаны успокоились. «ОВ» также говорит, что третья женщина обещала перезвонить и не перезвонила. Обе высказывают предположение, что та женщина что-то «мутит».

О суду пояснила, что это она и Л.И. говорят, возможно, о Д, потому что Д обещала им перезвонить и не перезвонила.

Государственным обвинителем оглашены пояснения О на предварительном следствии по результатам прослушивания того же файла о следующем (т.2, л.д. 59-61).

Голос О обозначен как «ОВ», голос Л.И. как «Л». «Им отдать, а остальное мы» - речь шла о том, что Зяблицев и Гарданов требовали 200 000 руб., а то, что причитается за работу по оформлению сделки, то ее, О, заработок, с которого она отдаст долг.

О суду пояснила, что показания такие давала, но в таком изложении, что никто ни с кого ничего не требовал, подписала протокол не читая, что делать ее никто не заставлял.

По поводу этого фрагмента разговора Л.И. суду пояснила, что разговор шел о Д.

Государственным обвинителем оглашены пояснения Л.И. по этому же моменту на предварительном следствии (т. 2, л.д. 40). Следователю Л.И. подтвердила принадлежность ей и О голосов и объяснила, что речь идет о ее визите к Д по просьбе О для разговора о необходимости отдать О сделку. Пацаны, это Гарданов и Зяблицев. «Им отдать» - о необходимости им отдать 200 000 руб., остальное причитается О за работу по оформлению сделки, из чего та вернет Л.И. долг.

Эти свои показания Л.И. в суде подтвердила.

Прослушан разговор двух женщин в файле «<данные изъяты>.wav». Они выражают обеспокоенность о том, что клиент исчез и женщина тоже. Они считают, что женщина прячет клиента, чтобы его никто не перехватил. Говорят также о том, что зря эта женщина надеется, что ей это так просто обойдется. Договариваются в понедельник, после выходных, прибыть к регцентру к началу рабочего дня, чтобы там ее застать и забрать вместе с документами, всю сделку, а клиент никуда не денется. Есть вариант - написать заявление в милицию о пропаже, ее вызовут туда и она там все расскажет про клиента, «как миленькая». Но в этом случае, возможно испортить движение по сделке и надолго.

О суду пояснила, что это она и Л.И. говорят о Д, о квартире Г.П., о том, что он исчез, что его просто-напросто убрали, то есть Д его спрятала.

В файле «<данные изъяты>.wav» зафиксирован разговор ДД.ММ.ГГГГ двух женщин, одна из которых просит другую - <данные изъяты>, срочно придти для встречи, поскольку «нас, по-моему, Д швыранула», а <данные изъяты> пообещала прибыть немедленно.

Л.И. суду пояснила, что это она пригласила О, чтобы ей объяснить, что видела Д, когда та шла из регцентра.

В файле «<данные изъяты>.wav» зафиксирован разговор ДД.ММ.ГГГГ двух женщин, одна из которых объясняет второй, что в восемь часов «на рэкет» сбегает, чтобы одну подружку поставить на место.

О суду пояснила, что это она говорила про рэкет и имела в виду, что хотела поставить на место новую жену своего бывшего зятя.

Д суду пояснила - ее упрек Зяблицеву о том, что он допустил ее избиение и не вышел из машины, и не подал руку, основано на событиях возле нотариальной конторы, когда Гарданов ее ударил, а Зяблицев находился в машине, все это видел, как она тогда считала, потому что видела его там.

При просмотре видеозаписи, произведенной Д ДД.ММ.ГГГГ на кухне своей квартиры, в суде установлено следующее.

Д на вопросы О поясняет, почему она оказалась «замешана» в ситуации с квартирой <данные изъяты> ей позвонили покупатели данной квартиры, поэтому она стала заниматься ее продажей. Л.И. говорит, что эта «тема» оказалась Зяблицеву и Гарданову, которые год ходят, все документы имеют, задолженность по квартире оказалась 45 000 руб. Д ответила, что покупатели квартиры имеют «малосемейку» и дают продавцу (деньги) на погашение долгов. О заявляет, что так не пойдет, что продавцу не нужна «малосемейка», что ему нужен дом, что с этим продавцом она три ночи возилась, потому что он не спит, что возила его на <данные изъяты> (поселок в черте города), где есть дом, а поэтому надо квартиру продавать, купить ему дом, а остальные деньги «на кон». Причем дом можно купить в <данные изъяты> и не спрашивать мнение продавца квартиры об этом. Там дома стоят от 20 000 руб. Л.И. говорит, что из выручки от продажи квартиры нужно отдать Зяблицеву 100, Гарданову 100, остальные за работу тебе. На вопрос Д «Кто это сказал», О заявила, что это она сказала. При этом они обсуждают, что квартиру можно продать не за 650, а за 500 (тыс. руб.), поскольку она запущенная, что потребуется около 70 000 руб. на восстановление документов, подключение света и газа.

О предлагает Д отказаться от сделки, чтобы у нее не было неприятностей, потому что она в городе живет. Д спрашивает, что будет, если она доведет сделку до конца? О же подтверждает свою позицию - только на продажу: если за 500 продаст, то отдаст за долги, документы 60, остается 440, 200 Зяблицеву и Гарданову, 240 остается, купить дом за 80. Д поясняет, что остается 160. О предлагает дом купить подороже, Зяблицеву и Гарданову по 100, «сказали». О говорит о том, что работала по этой квартире 4 месяца, а они с ним работали год, но клиент пропал, поэтому без клиента ничего не решить. Д говорит о том, что у нее есть покупатель, к которому обратился клиент, поэтому она никому ничего не должна, поскольку у нее договор с покупателем. Почему на нее «наехали», ударили ее? О на это задает вопрос - почему ей не сказали, что ударили, они разговаривали и сказали ей - пусть отдает; но мужика «завтра» найдут, у них есть через кого поймать. Также О говорит Д, что если она хочет, то может лезть на рожон, но это ее последнее слово, в «малосемейке» он все равно не останется.

Д, разговаривая по телефону, выходит с кухни, а Л.И. говорит Пауст: «Пусть Зяблицев сам наезжает». О говорит, что он был у них, но ушел не в тех сапогах, унес ключ, с которого делали два дубликата, чтобы показывать квартиру. Потом Д говорит, что к консенсусу они не пришли, на что ей О заявляет, чтобы бросала сделку или доводила ее до конца. Д ей отвечает, чтобы они сами искали клиента и решали с ним, она же будет делать, как ей заказал клиент. О же ей советует продать квартиру и поделить деньги, «малосемейку» в сделку не включать.

После просмотра Л.И. суду объяснила свое высказывание «Зяблицеву 100, Гарданову 100»: это намерение она узнала от О. А ее выражение «пусть Зяблицев сам наезжает» означает, что чья сделка, тот пусть сам и решает.

Д после просмотра пояснила, что изначально Т привела к ней Г.П., который был с каким-то мужчиной по имени <данные изъяты>. Как она поняла с их слов, Т дала объявление в газете о покупке квартиры, ей позвонили, так она оказалась знакома с Г.П.. Причем они пришли к ней уже со своим вариантом по сделке с квартирой и «малосемейкой».

Согласно протоколам, осмотрены также: денежные средства в сумме 44 000 руб., изъятые при осмотре места происшествия. При этом суд отмечает полное совпадение денег по купюрам, их количеству, достоинству, сериям и номерам с отмеченными в акте осмотра и передачи оперативными сотрудниками потерпевшей Д; объявления о купле квартир; печатная машинка; доверенность Ч.А. Зяблицеву А.Н. на право управления автомобилем <данные изъяты>; наркотические средства - героиновая смесь и гашиш (в упаковках); ватный тампон со смывами с рук Зяблицева; сотовый телефон, изъятый в ходе личного досмотра Зяблицева; протоколы личного досмотра Зяблицева, Л.И. и О с обнаружением сотового телефона О, сотового телефона и наркотических средств Зяблицева, осмотра транспортного средства. Они также были признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т. 3, л.д. 180-183, 186-195).

Постановлениями заместителя начальника СО от ДД.ММ.ГГГГ по изъятым у Зяблицева веществам назначены химические экспертизы, на которых, постановлениях, имеются подписи о получении ББ ДД.ММ.ГГГГ (т.3, л.д. 36-46).

По заключениям химических экспертиз, вещество кремового цвета, изъятое у Зяблицева, является наркотическим средством - смесью, содержащей героин (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин, массой 12,91 г, а вещество растительного происхождения, также изъятое у Зяблицева, является наркотическим средством - гашишем, массой 8,51 г (т. 3, л.д. 40-42, 50-52).

В данных заключениях имеются сведения о предупреждении ДД.ММ.ГГГГ эксперта ББ об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

По поводу исследования и экспертиз эксперт ББ в суде показала, что является экспертом экспертно-криминалистического отдела (ЭКО) по г. Заринску экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ) ГУВД по Алтайскому краю. Ее кабинет расположен на № этаже здания ОВД по г. Заринску. Знает оперуполномоченного ОУР ПП, кабинет которого расположен на № этаже.

Она проводила экспертные исследования и экспертизы наркотиков по настоящему уголовному делу. Сами обстоятельства поступления к ней наркотиков она за давностью времени вспомнить не может. Однако, судя по справкам, они поступили к ней от ПП. В ЭКО она единственный эксперт, который проводит химические экспертизы. Поэтому сотрудники правоохранительных органов стараются наркотики и отношения об исследовании передать непосредственно ей. Часто это происходит в то время суток, когда она дежурит за пределами рабочего времени. Поэтому она принимает, все равно ей этим заниматься, регистрирует, а утром она докладывает об этом своему руководителю и показывает материалы. Если же материалы поступают в рабочее время, то ей их распределяет начальник ЭКО СС.

После исследования наркотическое вещество упаковывается, она его опечатывает своей печатью, и забирается тем, кто за ним придет. Потом это же наркотическое вещество поступает на экспертизу. После экспертизы она бирки, которыми упаковывала при исследовании, складывает в пакет и снова опечатывает. Снова наркотики забирает следователь вместе с заключением. Движение наркотиков фиксируется у них в журналах. Их 2 - для исследования и для экспертизы. В журналах предусмотрены соответствующие графы. В тех случаях, когда она сама принимает материалы и проводит исследования, она обязательно их предварительно регистрирует, потому что на момент проведения исследования она должна иметь номер материала.

Помимо журналов она возврат вещества соответствующему сотруднику оформляет еще и распиской.

При исследовании наркотиков она строго следит за целостностью упаковок. С этим у них строго - если упаковка нарушена, то вещество на исследование не принимается и возвращается. Но таких случаев в ее практике не было. Сохранность упаковок и надписей на них обязательно отражается в справке и заключении экспертизы.

Вот таким образом происходили исследования и экспертизы наркотиков по настоящему уголовному делу, а также их движение.

В справке она указывает дату, которая отражает дату исследования. А ссылка на КУСП с указанием даты ДД.ММ.ГГГГ означает, что именно в эту дату поступили материалы. После исследования справки и вещества забрал ПП, как это следует из записей в журнале.

В постановлениях о назначении экспертиз произведена ею лично запись с указанием даты ДД.ММ.ГГГГ, что указывает на получение ею постановлений и веществ именно в этот день. А в заключениях экспертиз она указала, что предупреждена об уголовной ответственности ДД.ММ.ГГГГ. Это несоответствие она может объяснить только технической ошибкой. Видимо эту дату она внесла, глядя на дату вынесения постановления - ДД.ММ.ГГГГ. Правильной является дата ДД.ММ.ГГГГ, когда и была предупреждена начальником отдела СС.

Само исследование проводилось методом тонкослойной хроматографии, то есть очень чувствительным методом, в процессе чего наркотического вещества расходуется тысячная доля грамма, а в заключении указывается масса в сотых долях. Поэтому, действительно, масса расходованного при экспертизе вещества не может повлиять на массу по результатам экспертизы. При экспертизе используется также химическое исследование, метод оптической микроскопии. Это также не сказывается на массе вещества. Поэтому, а также в соответствии с ведомственной методикой в справке и заключении не уменьшается масса вещества на количество израсходованного при исследовании и экспертизе.

Что касается героина, то массу этого наркотического вещества определяют по массе всей смеси, а не чисто героина, как это и предусмотрено инструкцией. Смесь можно разделить на составляющие - (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин с использованием методов спектрального и газохроматографического анализа. Однако этого не требуется, достаточно при экспертизе установить наличие в смеси всех трех компонентов.

В судебном заседании исследованы журналы регистрации материалов, поступающих в ЭКП на исследование, и учета материалов, поступающих на экспертизу. Они пронумерованы, прошнурованы, опечатаны.

В первом журнале содержатся сведения под номером № о принятии от ОУР ПП отношения - КУСП (книга учета сообщений о происшествиях) №, ДД.ММ.ГГГГ, принятие их ББ на химическое исследование, выводы о результатах исследования - героин 12,91 и гашиш 8,41, подпись ПП и ББ о получении первым от второй справок и веществ ДД.ММ.ГГГГ.

ББ суду пояснила, что год в последней графе **** указан ошибочно, это она дооформила сегодня, поставив свою подпись, чтобы удостоверить выдачу ПП, почерк которого почти нечитаем.

Во втором журнале под номерами № и № указаны сведения о поступлении ДД.ММ.ГГГГ от С по уголовному делу №, расследуемому по ст. 228 в отношении Зяблицева, веществ на экспертизу, результаты которой аналогичны результатам исследования, и о вручении заключений и вещественных доказательств С ДД.ММ.ГГГГ.

Заключением химической экспертизы констатировано обнаружение в смывах с рук Зяблицева наркотического средства - смеси, содержащей героин (диацетилморфин), 6-моноацетилморфин, ацетилкодеин, в следовых количествах, а также вещества, содержащего в своем составе соединение цинка и имеющего в ультрафиолетовых лучах характерную люминесценцию бело-голубого цвета, однородную по своему качественному составу и цвету люминесценции с веществом белого цвета, изъятым для сравнительного исследования у сотрудника ОРЧ (т. 3, л.д. 61-64, 137-138).

Наркотические средства, тампон со смывами с кистей рук осмотрены, признаны вещественными доказательствами и приобщены к материалам уголовного дела (т. 3, л.д. 180-183, 186-187).

В судебном заседании исследован представленный по запросу суда сотрудником ОРЧ ГГ план проведения ОРМ. Этот план подшит на листах 23-24 в книге-наряде, который прошнурован и пронумерован. План имеет соответствующий номер, дату - ДД.ММ.ГГГГ и название запланированного оперативно-розыскного мероприятия - оперативный эксперимент. Он утвержден первым заместителем начальника ГУВД по Алтайскому краю НН., согласован с заместителем начальника УФСБ по Алтайскому краю ЗЗ., имеет гриф секретности и указание о единственном экземпляре. Каждая страница плана имеет штамп с указанием номера и даты ДД.ММ.ГГГГ. В плане содержатся сведения: об основании проведения ОРМ - Зяблицев, Гарданов и О вымогают у Д 200 000 руб.; о количестве задействованных сотрудников - ГГ от ОРЧ, 1 сотрудник ОУР ОВД по г. Заринску, 1 сотрудник Заринского отделения УФСБ, 5 сотрудников ОМСН ГУВД; о финансировании мероприятия в соответствующей сумме и экипировке - 2 автомобиля; а также о самих мероприятиях.

В судебном заседании также исследован отказной материал №, начатый ДД.ММ.ГГГГ и оконченный ДД.ММ.ГГГГ.

В нем содержится заявление Г.П. от ДД.ММ.ГГГГ начальнику ОВД о привлечении к уголовной ответственности Д за то, что она ДД.ММ.ГГГГ не выполнила условия договора купли-продажи его квартиры и обманным путем завладела деньгами в сумме 550 000 руб. Однако в объяснении он указывает, что Д произвела обмен квартир, отдала ему ключи от «малосемейки», но правоустанавливающие документы пообещала передать позже; денег она должна была отдать ему 50 000 руб., но отдала 15 000 руб., 5000 руб. из которых забрала. Также в материале содержатся объяснение Д, копии постановления о возбуждении уголовного дела и протокола осмотра места происшествия, выписка из единого государственного реестра по «малосемейке» и постановление об отказе в возбуждении уголовного дела за отсутствием в действиях Д состава преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ, на том основании, что она не смогла уплатить бывшей хозяйке «малосемейки», которую приобрел Г.П., 44 000 руб. по причине их изъятия по уголовному делу.

По ходатайству стороны защиты судом назначена повторная судебная химическая экспертиза наркотического средства, содержащего героин, проведение которого поручено экспертам иного ведомства - РУ ФСКН по Алтайскому краю.

Эксперты ответили на предложенные стороной защиты вопросы о следующем.

Вещество, представленное на экспертизу, является наркотическим средством - смесью, содержащей наркотические средства: ацетилкодеин, 6-моноацетилморфин и диацетилморфин (героин). Масса наркотического средства на момент повторной экспертизы составляет 12.88 грамма. Содержание наркотических компонентов в смеси составляет: 6-моноацетилморфин 0,10 грамма; ацетилкодеин 0,03 грамма; диацетилморфин (героин) 0,32 грамма. В составе смеси имеются кофеин, сильнодействующее вещество фенобарбитал, психотропное вещество декстрометорфан, а также сахароза в качестве наполнителя.

Начальник ОБЭП ОВД по г. Заринску Б.Е. суду в качестве свидетеля показал, что Зяблицева он знает, а Гарданова не знает. Эти лица в поле зрения возглавляемой им службы не попадали.

Справки-меморандум, содержащие характеристики Зяблицева и Гарданова (т. 1, л.д. 256 и т. 2, л.д. 3), подписал он. В этот момент он исполнял обязанности начальника службы криминальной милиции ОВД, и ему кто-то из сотрудников отделения уголовного розыска ОВД эти характеристики принес на подпись. Кто этот сотрудник был, Б.Е. в настоящее время не помнит за давностью времени. Вероятно, это был тот сотрудник, который осуществлял оперативное сопровождение настоящего уголовного дела. Он также не помнит, для чего и кому требовались эти документы, каково их назначение. Почему на данных документах нет печатей и штампов, Б.Е. в настоящее время сказать не может. Если эти документы предназначались для дела оперативного учета, то на них должны были бы содержаться отметки о секретности. Что касается содержания справок-меморандумов, то лично Б.Е. не может ничего сказать о соответствии их действительности, поскольку сам такой информацией не располагает. Это может пояснить только сотрудник, который готовил эти документы. Б.Е. же подписал, доверяя этому сотруднику.

Заместитель начальника СО при ОВД по г. Заринску С суду в качестве свидетеля показал, что все лица, которых он допрашивал по настоящему уголовному делу, давали показания сначала в свободном рассказе, а потом отвечали на вопросы. Все показания в протоколах зафиксированы в соответствии с их показаниями. Давление на лиц, которых он допрашивал, он и оперативные сотрудники в его присутствии не оказывали. Насколько он помнит, потерпевшая Д на очной ставке поменяла показания, пояснив, что Зяблицев ей не угрожал.

Д в суде в присутствии С снова показала, что она на очной ставке изменила показания и сказала, что Зяблицеву в руки она деньги не давала, а положила их в сумку, а потом ПП привел ее к С, которые указали ей, что ее показания не совпадают с показаниями понятых.

По этому поводу С показал, что он действительно вызывал Д для дополнительного допроса с целью выяснения, почему она изменила показания.

Показания понятых не противоречили содержанию протоколов тех следственных действий, в которых они участвовали.

Обыски у Зяблицева в связи с обнаружением у него наркотиков не проводил по соображениям нецелесообразности. Так ему объяснили оперативные сотрудники, мотивируя тем, что после задержания Зяблицева искать что-то нет смысла.

Фонограммы звукозаписей от ДД.ММ.ГГГГ поступили к нему на диске в опечатанном виде вместе с материалами уголовного дела. Он в присутствии понятых вскрыл эти упаковки, прослушал записи, распечатал на бумажный носитель телефонные переговоры. На этих распечатках фонограмм имеются многоточия и временные обозначения перерывов в несколько секунд, что указывает на молчания собеседников либо неразборчивость слов. Экспертизы по этим фонограммам он не назначал по трём основаниям: лица, голоса которых зафиксированы в фонограммах, при допросах подтвердили принадлежность им голосов, как и принадлежность голосов Зяблицеву и Гарданову; Зяблицев и Гарданов отказались дать образцы своих голосов для производства экспертиз; производство экспертизы заняло бы не менее 4 месяцев, как пояснили ему эксперты.

Гарданов сам отказался знакомиться с материалами уголовного дела, которые были ему предоставлены в полном объеме.

Свидетель Т.Н. суду показала, что она о подсудимых наслышана и знает, что к ним за помощью обращаются «другие» люди.

Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства, суд находит вину подсудимых доказанной, а их защитную позицию - опровергнутой.

Из анализа доказательств следует, что Гарданов и Зяблицев действительно имели и преследовали материальный интерес к сделке с квартирой Г.П.. Г.П., будучи не согласным с их намерениями относительно своей собственности, вынужден был от них бежать, что и сделал. При этом он официально обратился к риелтору Д и попросил её совершить и оформить куплю-продажу его квартиры, в том числе и восстановить его личные и правоустанавливающие на объект недвижимости документы, которые он вынужден был оставить у О, не имея возможности их забрать по причине отсутствия к ним доступа.

Это вытекает из согласованных показаний самого Г.П., потерпевшей Д, свидетелей Ч и О, действовавшей в интересах подсудимых, фонограммы записи телефонных разговоров подсудимых и, в частности, беседы Зяблицева с Д, когда он повествует ей о своем намерении забрать эту квартиру еще много лет назад, а также протоколов выемки и осмотра документов. Этим же опровергается позиция подсудимых о бескорыстном участливом отношении Гарданова к Г.П. в связи с переживанием за его будущее и позиция Гарданова о неведении, почему О утверждает, что именно он принес документы Г.П. к ней на квартиру. Доводы подсудимых о том, что Гарданов усматривал обман Г.П. со стороны Д, а потому они прибыли в ее офис, опровергается не только показаниями потерпевшей и Ч, но и несостоятельностью позиции самих подсудимых, которые так и не объяснили, в чем именно мог выразиться этот обман. В показаниях О это также отсутствует. Кроме того, если Гарданов хотел только предупредить Д о недопустимости обмана Г.П., то он это сделал в офисе ДД.ММ.ГГГГ, и ему не было необходимости разыскивать Д и повторять свои предупреждения. Ему достаточно было только проверить результат своего предупреждения, тем более, что они друг друга знали и находились в нормальных отношениях. Д и Ч также опровергли утверждение Зяблицева и о том, что он лично поехал в офис к Д также и по просьбе О и по предложению самой Д: потерпевшая и свидетель показали, что Д не назначала Зяблицеву встречу в офисе, а он там сидел и молчал - о О не говорил.

Когда же Зяблицев и Гарданов узнали от О о том, что Д занимается с Г.П., они, действуя совместно и согласованно, в тот же день, ДД.ММ.ГГГГ, посетили ее в офисе, где Гарданов в угрожающей форме при поддержке в форме присутствия Зяблицева, потребовал от нее отказаться от проведения этой сделки.

А после того, как Д отказалась и объяснила убедительные основания невозможности отказа, они выдвинули ей требование о передаче ею 200 000 руб. - каждому по 100 000 руб., за то, что она проведет эту сделку. Эти требования они выдвигали неоднократно, угрожали ей, в случае невыполнения требований, вынудить заплатить им 500 000 руб., угрожали неблагоприятными для нее последствиями в этом городе, убийством, Гарданов ударил Д. Это также убедительно доказывается как показаниями потерпевшей, так и показаниями всех свидетелей, в том числе О и Л.И., действовавших по поручению подсудимых, а также материалами оперативно-розыскных мероприятий. Эти доказательства согласуются между собой. Одобрение Зяблицева избиения Гардановым Д однозначно усматривается из показаний потерпевшей, а также и материалов ОРМ - фонограммы, когда он на ее упрек по поводу того, что не подал ей руки при избиении, упал в ее глазах, ответил, соглашаясь с ней, что другого выхода не было, а она их словам не внемлет, что ему все равно, если он упал в ее глазах, что он должен думать о своей семье, и продолжил при этом требовать передачи ему 200 000 руб. При этом он напомнил ей о своих предупреждениях не лезть в это дело. После этого Д выражает готовность отдать ему «две сотки». А уже после этих слов потерпевшей Зяблицев определяет свою позицию - «тогда все без вопросов».
Это является требованием при вымогательстве с упоминанием предварительным, что она оказалась «крайней» в этой ситуации.

А из показаний Г.П. следует, что Зяблицев управлял автомобилем, в котором Гарданов увез его от его дома к О. В этом проявляется соисполнительство подсудимых в вымогательстве по предварительному сговору.

Д объяснила с убедительной логичностью сам факт встречи ее с Гардановым и Зяблицевым у нотариальной конторы, высказанное там Гардановым требование, примененное насилие. Все это нашло подтверждение ее показаний в показаниях Ч, Г.П., Л.И., исследовании фонограммы и других доказательствах. Объяснение же Зяблицева и Гарданова по этому моменту нелогично и бездоказательно, а потому опровергнуто. При этом Ч подтвердила показания Д о том, что ещё ДД.ММ.ГГГГ у нотариальной конторы Гарданов требовал от Д передачи 200 000 руб., 500 000 руб.

Суд отмечает несостоятельность позиции о наличии у подсудимых права, в том числе мнимого, требования с Д указанной суммы: она им неоднократно непосредственно и через О с Л.И. объясняла, что выполняет свои официальные обязанности перед официально обратившимся к ней клиентом. Подсудимые прекрасно понимали, что Д перед ними никаких обязательств не имеет, а поэтому также определенно понимали, что требуют от нее чужое, им не принадлежащее имущество - деньги, и, тем не менее, непреклонны были в своем намерении довести это требование до реализации противозаконным, насильственным способом.

Если у Д с Гардановым были доброжелательные отношения, а с Зяблицевым - дружеские, то потерпевшей не было оснований обращаться в правоохранительные органы за помощью в защите от нападок доброжелателя и друга, инициируя при этом столь серьезное обвинение в отношении них с соответствующими уголовно-наказуемыми последствиями. Суд отмечает, что показания как потерпевшей, так и Г.П. неоднократные, последовательные. И также суд не обнаруживает оснований для оговора свидетелем Г.П. подсудимых, которые о нём заботились и желали ему добра. Сторона защиты суду таких оснований не представила.

Несостоятельна позиция стороны защиты в том, что требование к Д было инициировано и проводилось О и Л.И., а не подсудимыми. Эта несостоятельность однозначно следует из показаний не только потерпевшей, но и подсудимых, свидетелей, а также фонограмм телефонных разговоров. Из разговоров по телефону и показаний потерпевшей периодически усматривается, что Д всерьез не воспринимала О и Л.И. при их требованиях и не опасалась их, а они каждое свое действие в отношении Д совершали только после указания Гарданова и Зяблицева и о результатах каждого своего действия докладывали подсудимым. Мало того, Л.И. и О вынуждены были привлекать Зяблицева, когда Д отказывалась выполнять их требования даже при их ссылках на подсудимых. Это было дома у Д, когда Л.И. по результатам беседы с Д сказала О, что пусть Зяблицев сам «наезжает». Это было и у подъезда дома Д непосредственно перед задержанием, когда О и Л.И. были вынуждены звонить Зяблицеву и просить его подойти для продолжения требований, а Зяблицев, который для контроля вымогательства оставался на связи - не отключил телефон, сразу подошел. Д при этом отказалась назвать Л.И. сумму имеющихся у нее денег, что пыталась узнать Л.И. именно по поручению Зяблицева. Тогда Л.И. позвала Зяблицева. Л.И. показала, что О попросила позвонить Зяблицеву, чтобы узнать что делать. Из показаний этих же свидетелей следует, что они стали звонить Зяблицеву, потому что Гарданов, которому они начали звонить сразу, был недоступен. Выше, при изложении доказательств, приведены и другие ситуации, когда О и Л.И. звонили Гарданову для получения указаний. Все решения принимали подсудимые. О показала, что Зяблицев и Гарданов привезли к ней Г.П., что Гарданов ей сказал забирать сделку у Д, что указывает на причастность подсудимых к преступлению. Гарданов ей также говорил, что Г.П. постоянно бегает и прячется от них, в связи с чем его трудно найти, что Гарданов принес не только документы на имя Г.П. и на его квартиру, а и ключи от его квартиры. О подтвердила на очной ставке с Зяблицевым свои показания. Из прослушивания фонограмм следует, что Гарданов сообщает Зяблицеву по телефону, что нашел клиента, что «наша» пошла говорить с Д.

Подсудимые и в своих показаниях в судебном заседании поясняли, что их авторитетные имена были использованы О, И.Р. для урегулирования этого и других конфликтов без привлечения правоохранительных органов, что Гарданов, согласно его утверждению, сам советовал И.Р. сослаться на него притязателям на деньги И.Р. - «скажи, что отдал мне, пусть у меня требуют». Т.Н. показала, что она о них наслышана и знает, что к ним за помощью обращаются «другие» люди. Поэтому суд приходит к выводу о невозможности несанкционированных ссылок свидетелем О на Зяблицева и Гарданова. Кроме того, Л.И., которую нет оснований заподозрить в предвзятости к Зяблицеву и Гарданову, определенно показала, что дома у Д О говорила потерпевшей, что она, О, должна отдать по 100 000 руб. Гарданову и Зяблицеву, что Д еще жить в этом городе. Из показаний О следует, что она по просьбе Гарданова передала Д, что той еще жить в этом городе, что для нее все может плохо кончиться, и вообще - она передавала Д все, что ей велели Зяблицев и Гарданов.

Также Л.И. дала показания о причастности Зяблицева к вымогательству. Она определенно пояснила, в том числе на очной ставке с Зяблицевым, что дома О, когда подъехал Зяблицев, вышла, а когда вернулась после разговора с Зяблицевым, то заявила, что «идем сегодня к Д забирать деньги, не надо покупать «малосемейку», что надо идти к 20 часам, и даже пошла домой за паспортом. Из этого следует, что сам визит к Д и его время определил Зяблицев, который, вопреки его утверждению о том, что подъезжал к городу, к этому времени уже находился в г. Заринске и который к назначенному им же времени приехал к дому Д. То есть, он активно участвовал в вымогательстве. Он такое решение принял сразу после того, как узнал от Л.И. и О о проведении потерпевшей сделки и о наличии у нее денег. Это согласуется с показаниями ГГ о том, что настал момент, когда надо было уже передавать деньги, потому что Зяблицев и Гарданов знали о наличии у Д этих денег. Из показаний Д.С. однозначно следует, что сначала подъехал Зяблицев, говорил с Л.И. и О минут 10-15, потом одна женщина позвонила, и только минут через 10 вышла Д, которая дала Зяблицеву пакет, тот его взял, засунул в него правую руку.

Л.И. же показала, что Зяблицев начал требовать 200 000 руб., мотивируя тем, что надо и Гарданову отдать. Это также указывает на действия Зяблицева и Гарданова по предварительному сговору.

Звукозапись разговора Д и Зяблицева накануне задержания опровергает позицию Зяблицева о том, что если бы Д не предложила сама 200 000 руб., то на этом все и закончилось бы: он и ранее, и в тот момент добивался от Д передачи ему 200 000 руб. не только до ее объявления готовности немедленно вынести деньги, но и вопреки ее неоднократным недовольствам - почему она должна вообще отдать ему эту сумму. Если следовать его позиции, то у него не было необходимости вообще туда подъезжать и участвовать в разговоре, ведь он знал, что Д не желает отдавать деньги. Однако он туда приехал и лично, в развитие высказанных ранее Гардановым требований, угроз и оказанного насилия, практически требовал от нее отдать деньги. Он при этом напоминал ей, что ей жить в этом городе. Он же и решал, почему она должна отдать 200 000 руб., а не 250 000 руб., как попыталась истребовать О, и пресек эти попытки последней. Когда на прямой вопрос Зяблицева Д сказала, что сейчас вынесет деньги, он сидит и ждет, а не уходит. В этом и проявляется соисполнительство Зяблицева в вымогательстве по предварительному сговору с Гардановым и использование в этом О.

Эта же аудиозапись опровергает доводы стороны защиты о том, что якобы Зяблицев, не намереваясь вымогать деньги, предлагал Д другие варианты по сделке. Он действительно предложил другой вариант - продать квартиру и поделить деньги, убеждая, что там всем хватит. Это находит подтверждение и в показаниях Д. Однако этот вариант вписывается в рамки обвинения, потому что он при этом намеревается забрать деньги для себя и Гарданова, которые для них являются чужими. Других вариантов Зяблицев не предлагал, а лишь предлагал ей самой назвать другие варианты, понимая, что таковые в ее ситуации отсутствуют, и указывая ей на ее безысходную позицию.

Д в ходе производства по уголовному делу меняла показания в отношении Зяблицева в части того, что он брал или не брал в руки деньги, которые она вынесла и вручила ему. Суд принимает показания потерпевшей о том, что он взял в руки деньги. При этом суд исходит из того, что эти показания Д, неоднократные, подтверждаются определенными показаниями свидетелей О, оперативных сотрудников, следователя, понятых, а также заключением экспертизы, обнаружившей в смывах с кистей рук Зяблицева вещество, которым были обработаны деньги и упаковка. Кроме того, Д, когда объясняла при дополнительном допросе причину изменения на очной ставке показаний, пояснила, что ей стало жалко Зяблицева, что на нее давили 2 адвоката, а потом снова вернулась на позицию первичных показаний по просьбе оперативника ПП и следователя С. Суд отмечает несостоятельность этого довода, который проявляется в оговоре потерпевшей Зяблицева, с которым находилась в дружеских отношениях, только лишь по просьбе представителей милиции. Вместе с тем ее же довод о том, что ей стало жалко Зяблицева, поэтому она под давлением двух адвокатов, к тому же, поменяла показания, объясним, принимается судом.

Суд не принимает позицию Д о том, что возможно Гарданов ударил ее за употребленное слово «баран» в отношении нее у нотариальной конторы. Это проявление также примирительной позиции потерпевшей. Она при первых показаний не показывала об этом. Кроме того, сам Гарданов заявил, что такого слова в свой адрес от нее не слышал, а если бы услышал, то ударил бы ее тут же.

Суд принимает за достоверные показания и свидетелей, данные ими на предварительном следствии, потому что они согласуются с другими доказательствами. Изменения их показаний в суде вступает в противоречие с доказательствами. Кроме того, они не логичны и не убедительны: О не смогла объяснить суду, в чем выразилось давление на нее со стороны следователя, а Л.И. пояснила, что только в суде она поняла, что значит требование передачи денег.

Суд исследовал в судебном заседании ауидозаписи телефонных разговоров подсудимых. При этом суд не усмотрел каких-либо прерываний в записи, в разговорах, признаки вырезки отсутствуют. ОО суду показал, что выдал в следствие всю запись. Д показала, что также не обнаруживает прерываний, а паузы объясняются молчанием. Такие же показания дал и С.

Обнаруженные в машине под управлением Зяблицева объявления о покупке квартир, то есть о гражданах, имеющих деньги, подтверждает доводы обвинения.

Показания ПП подтверждаются показаниями Д, О и Л.И. о том, что ПП на месте происшествия появился уже после того, как Зяблицева задержали и подвели к «ГАЗели». Этим опровергается голословное утверждение стороны защиты о том, что наркотики Зяблицеву поместил в карман брюк ПП в момент задержания.

Из исследованных в суде вещественных доказательств, журналов регистрации, упаковок наркотических средств, показаний ББ, ПП, понятых, протоколов личного досмотра и осмотра места происшествия следует, что на исследование поступили именно те наркотики, которые были обнаружены у Зяблицева и которые были сразу упакованы. Невозможность сотрудников милиции вспомнить детали движения наркотиков от места происшествия до лаборатории не свидетельствует о недоказанности вины Зяблицева.

Зяблицев отказался от своей причастности к машине, пишущей машинке, наркотикам уже после того, как протоколы были оформлены и подписаны. Это следует из показаний ГГ, ММ и согласуется с протоколами, в которых отсутствует протестная позиция подсудимого по этому поводу. Из показаний же ГГ суд усмотрел, что личный досмотр Зяблицева начали непосредственно после задержания. Такие же показания дал понятой Д.С.. Д.С. никуда не отлучался. При этом он не видел, чтобы подбрасывали наркотики и пишущую машинку, намазали кисти рук и веществом, которым обработали деньги и пакет, и наркотическим средством. Обнаружение в автомобиле Зяблицева пишущей машинки, на которой был изготовлен текст с угрозами, является доказательством причастности Зяблицева к вымогательству с угрозами.

Эксперт ББ объяснила, при каких обстоятельствах она ошиблась с указанием даты в графе о предупреждении об уголовной ответственности. Суд это расценивает технической ошибкой, не влияющей на законность заключения, и считает, что наркотики поступили к ней на исследование ДД.ММ.ГГГГ, что усматривается и из регистрационного журнала. Таким же образом суд расценивает и отсутствие подписи ПП в протоколе личного досмотра: его участие в досмотре судом установлено, он указан в качестве участника в протоколе.

Суд находит результаты всех оперативно-розыскных мероприятий законными. Прослушивание велось на основании постановления судьи в строгом соответствии с ФЗ РФ «Об оперативно-розыскной деятельности». То обстоятельство, что в ходе прослушивания переговоров данных о незаконном обороте наркотиков, в связи с чем давалось разрешение, не получено. Не указывает на незаконность оперативного мероприятия. Также не указывают на это и те обстоятельства, что распечатка на бумажный носитель переговоров производилась не экспертом, и что по ним не проведена фоноскопическая экспертиза. О, Л.И., Д при допросах назвали принадлежность голосов им и подсудимым. Все эти лица данный факт не оспаривали. План совместного мероприятия оформлен надлежаще, без нарушения закона. В нем предусмотрены все мероприятия, имевшие в действительности место, а также - участие сотрудников, которые и были задействованы.

Таким образом, подсудимые риелторами не являются, Д перед ними материальных обязательств не имела, поэтому они требовали от нее безо всяких на то оснований, даже предполагаемых, передачи не принадлежащего им имущества - денег, которыми она владела на основании гражданско-правовых отношений с Г.П.. Г.П. же не просил Гарданова и Зяблицева о совершении сделки с его квартирой, а напротив - скрывался от них. Данные требования были сопряжены с угрозами, а Гардановым - с насилием. Д опасалась реально за свою жизнь и жизнь сына, именно поэтому обратилась в правоохранительные органы.

Подбросить Зяблицеву наркотики и пишущую машинку сотрудники правоохранительных органов не имели возможности, о чем имеются показания свидетелей, понятых. В суде установлено также, что сигнализацию перед осмотром автомобиля отключал сам подсудимый, он же и открыл автомобиль.

Государственный обвинитель в соответствии со своим правом, предусмотренным п. 1 ч. 8 ст. 246 УПК РФ, исключила из обвинения Зяблицева в вымогательстве квалифицирующий признак «с применением насилия», мотивируя отсутствие доказательств предварительного сговора на совершение Гардановым этих действий. Суд соглашается с данной позицией, которая, к тому же, для суда является обязательной: действительно, Зяблицев видел из машины нанесение Гардановым удара Д, но мер к пресечению его действий не принял. Однако это не указывает на наличие предварительного сговора между ними на применение насилия.

Наличие наполнителей в героиновой смеси не указывает на незаконность обвинения Зяблицева в хранении этого наркотика, поскольку, согласно действующему законодательству, уголовно-наказуемая масса этого вещества определяется не чистым содержанием героина, а всей смесью. Также наличие примесей, как и обнаружение двух видов наркотиков, неустановление цели хранения не свидетельствует об отсутствии состава преступления. Для наличия состава преступления по ч. 2 ст. 228 УК РФ достаточно установления и доказанности хранения наркотика без цели сбыта в особо крупном размере.

Поэтому суд квалифицирует действия Зяблицева по п. «а» ч. 2 ст. 163 (в редакции ФЗ № 26 от 07 марта 2011 года) УК РФ - вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, совершенное группой лиц по предварительному сговору; по ч. 2 ст. 228 УК РФ - незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в особо крупном размере.

Действия Гарданова суд квалифицирует по п.п. «а, в» ч. 2 ст. 163 (в редакции ФЗ № 26 от 07 марта 2011 года) УК РФ - вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, совершенное группой лиц по предварительному сговору и с применением насилия.

При назначении вида и размера наказания суд исходит из следующего.

Подсудимые совершили тяжкие преступления. Характеризуются они удовлетворительно Гарданов и положительно Зяблицев. При этом суд отмечает, что представитель ОВД в судебном заседании не подтвердил сведения негативного характера, которые имеются в справках-меморандумах на подсудимых за его подписью. Зяблицев имеет семью, детей.

Суд признает смягчающими наказание обоих подсудимых обстоятельствами полное признание вины, раскаяние в содеянном, отсутствие жесткой позиции потерпевшей о строгом наказании подсудимых, а Зяблицева - еще и наличие у него малолетних детей.

Отягчающие обстоятельства по уголовному делу отсутствуют.

Учитывая изложенное, в том числе и смягчающие обстоятельства, суд приходит к выводу о том, что подсудимые могут быть исправлены без изоляции от общества, но под контролем специализированного государственного органа. Поэтому суд назначает им наказание в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ с возложением на них обязанностей, позволяющих эффективно осуществлять за ними контроль.

Оснований для назначения дополнительного наказания в виде штрафа и ограничения свободы суд не усматривает.

Такое решение относительно наказания суд находит законным, справедливым, соответствующим личностям виновных и содеянному ими, необходимым и достаточным для их исправления.

В суде нашли подтверждения доводы подсудимых о задержании их ДД.ММ.ГГГГ, поэтому срок лишения свободы следует исчислять с этой даты.

Судьбу вещественных доказательств суд разрешает следующим образом: проездные документы на поезд на имя Гарданова и записку с печатным текстом, протоколы личного досмотра, осмотра транспортного средства, расходный кассовый ордер, товарный чек, спецификация товара, график погашения по кредиту, договор-заявка, протокол изъятия, гарантийный талон как документы, которые не востребованые необходимо оставить в материалах уголовного дела; деньги в сумме 44 000 руб. следует передать Д; пишущую машинку, доверенность на право управления автомобилем, сотовые телефоны, газетные объявления подлежат возвращению Зяблицеву; ватные тампоны, наркотические средства, диски с фонограммами и видеозаписью как не представляющие ценности и не могущие быть использованными подлежат уничтожению; все документы на имя Г.П., Е.Д., Ш.В., К.А., Г.Л. следует возвратить Г.П.

Процессуальные издержки по уголовному делу по оплате труда адвокатов Баркаловой Н.В. и Новгородского А.В. в защиту интересов Гарданова на предварительном следствии до вступления в уголовное дело по соглашению адвоката Щуковского В.А. (т. 3, л.д. 13, 220, 222) в размере <данные изъяты>. и <данные изъяты>., соответственно, в судебном заседании по оплате труда адвоката Роштейна А.П. в размере <данные изъяты>. суд возлагает на трудоспособного подсудимого Гарданова А.Х. Расходы по оплате за участие на предварительном следствии адвоката Ротштейна А.П. наряду с адвокатом по соглашению Щуковским В.А. на Гарданова возложены быть не могут.

Также суд возлагает на трудоспособного Зяблицева А.Н. расходы по оплате труда адвоката Козловой С.Ю. на предварительном следствии до вступления в уголовное дело адвоката Розинкина А.А. в размере <данные изъяты> (т. 3, л.д. 24, 221).

На основании изложенного, руководствуясь ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд

приговорил:

признать виновными Зяблицева А.Н. в совершении преступлений, предусмотренных п. «а» ч. 2 ст. 163 (в редакции ФЗ № 26 от 07 марта 2011 года) и ч. 2 ст. 228 УК РФ, Гарданова А.Х. совершении преступления, предусмотренного п.п. «а, в» ч. 2 ст. 163 (в редакции ФЗ № 26 от 07 марта 2011 года) УК РФ.

Назначить Зяблицеву А.Н.наказание в виде лишения свободы по п. «а» ч. 3 ст. 69 УК РФ с использованием метода частичного сложения наказаний по совокупности преступлений назначить Зяблицеву наказание 04 (четыре) года лишения свободы.

Назначить Гарданову А.Х. наказание по п.п. «а, в» ч. 2 ст. 163 УК РФ 03 (три) года 06 (шесть) месяцев лишения свободы.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное обоим осужденным наказание считать условным с испытательным сроком 03 (три) года каждому.

Возложить на обоих осужденных обязанность без уведомления уголовно-исполнительной инспекции не менять постоянного места жительства и являться в инспекцию на регистрацию один раз в месяц в назначенное инспекцией время.

Зачесть Зяблицеву и Гарданову в срок отбытия наказания время содержания их под стражей с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ включительно.

Меру пресечения обоим осужденным отменить и освободить их из-под стражи в зале суда.

Взыскать в доход федерального бюджета в возмещение процессуальных расходов по оплате труда адвокатов с Гарданова А.Х. <данные изъяты> и с Зяблицева А.Н. <данные изъяты>.

Вещественные доказательства: проездные документы на поезд на имя Гарданова и записку с печатным текстом, протоколы личного досмотра, осмотра транспортного средства, расходный кассовый ордер, товарный чек, спецификацию товара, график погашения по кредиту, договор-заявку, протокол изъятия, гарантийный талон оставить в материалах уголовного дела на весь период его хранения; деньги в сумме 44 000 (сорок четыре тысячи) руб. передать Д; пишущую машинку, доверенность на право управления автомобилем, сотовые телефоны, газетные объявления передать Зяблицеву; ватные тампоны, наркотические средства, диски с фонограммами и уничтожить; все документы на имя Г.П., Е.Д., Ш.В., К.А., Г.Л. возвратить Г.П.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Алтайский краевой суд через Заринский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения.

Судья