Р Е Ш Е Н И Е
г. Заречный 16 февраля 2011 года
Зареченский городской суд Пензенской области в составе:
председательствующего, судьи А. Я. Житенёва
при секретаре Федяшкиной И. В.,
с участием заявителя Борсук С. К.,
представителя заявителя Тарасова К. В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании, в зале суда, дело по апелляционной жалобе Борсук С.К. на постановление мирового судьи судебного участка № 1 г. Заречного Пензенской области Т. В. Парфёновой от (дата),
у с т а н о в и л:
(дата) постановлением мирового судьи судебного участка № 1 г. Заречного Пензенской области, Борсук С.К. за совершение административного правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, был привлечён к административной ответственности и подвергнут взысканию в виде лишения права управления транспортными средствами сроком на 4 месяца.
Данное постановление Борсук С.К. обжаловал в апелляционном порядке, указав, что при рассмотрении материала, мировой судья должным образом не исследовал доказательства и вынес постановление, без учёта его показаний и показаний свидетеля М.Д.А. Просил постановление мирового судьи судебного участка № 1 г. Заречного от (дата) отменить и производство по делу прекратить.
В судебном заседании Борсук С.К. свою жалобу поддержал, дополнительно пояснив, что (дата), примерно в 10 часов, он на своей автомашине (данные изъяты) р.з. (номер) ехал от КПП (номер) в сторону г. Пензы. Перед ним, с небольшой скоростью, приблизительно 40 км/ч или чуть больше, двигался автомобиль (данные изъяты). Он решил его обогнать, т.к. торопился по работе в г. Пензу. Убедившись в безопасности манёвра, а именно в отсутствии транспортных средств, движущихся по встречной полосе он почти сразу, после того как отъехал от площади перед КПП, т.е. за 250 - 300 метров до железнодорожного переезда начал данный маневр. Признаёт, что при этом нарушил ПДД РФ, в части превышения скорости, т.к. обгонял такси со скоростью чуть более 60 км/ч, при допустимой на этом участке - 50 км/ч. Однако после обгона (опережения) такси, он был вынужден продолжить движение по встречной полосе дороги, т.к. возвратиться на свою полосу не смог из-за плохих дорожных условий, а именно из-за того, что по центру дороги имелся снежный вал, препятствующий безопасному возвращению на свою полосу. Поэтому он смог вернуться на свою полосу только, как потом выяснилось, за 80-90 метров до железнодорожного переезда. По пути следования он видел предупреждающий знак 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», расположенный примерно за 250 метров до железнодорожного переезда, т.е. первый от КПП, и второй от КПП аналогичный знак - ближе к переезду, до которого он уже вернулся на свою полосу. Зная, что ближе, чем за 100 метров перед железнодорожным переездом маневр обгона запрещён, он ориентировался именно на этот второй знак, который должен был быть установлен за 100 метров до переезда, при том, что дорожная разметка была покрыта снегом. Почти сразу за железнодорожным переездом он был остановлен сотрудниками ГИБДД, которые пояснили, что он нарушил скоростной режим, с чем он согласен, а также совершил обгон транспортного средства ближе чем за 100 метров до железнодорожного переезда. С выявленными нарушениями он согласился, поскольку действительно закончил маневр ближе чем положено, в связи с чем один инспектор ДПС вынес постановление о нарушении скоростного режима, а по факту выезда на полосу, предназначенную для движения встречного транспорта ближе чем за 100 метров второй инспектор составил протокол об административном правонарушении. Кроме постановления и протокола на месте никаких документов больше не составлялось. О том, что в материале об административном правонарушении по ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ отменить, производство по делу прекратить.
Представитель заявителя Тарасов К.В. доводы Борсук С.К. поддержал, дополнительно пояснив, что манёвр обгона был начат в разрешённом для этого месте, после выезда из КПП (данные изъяты) г. Заречный в сторону г. Пензы; опередив (данные изъяты), Борсук продолжал двигаться по встречной полосе при отсутствии встречного транспорта, т.к. не смог сразу возвратиться на свою полосу движения из-за плохих дорожных условий - снежного вала, идущего по середине проезжей части, пересекать который было небезопасно. Закончил заявитель манёвр и вернулся на полосу движения между знаками 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», которые расположены за 200 и 50 метров до переезда. Считает, что при визуальной фиксации вменяемого Борсук С.К. нарушения должностными лицами была допущена неточность в оценке расстояний, что вызвано объективными причинами - отсутствие видеофиксации события, при том, что, место расположения поста ДПС за изгибом дороги исключает прямую видимость проезжей части на весь данный участок до КПП. Полагает, что имеются недостатки в организации дорожного движения на участке, которые могут способствовать совершению административных правонарушений и ДТП: отсутствует ориентир (дорожный знак) за 100 метров до переезда, дорога не была достаточно расчищена от снега. Кроме того, считает, что порядок составления административного материала в отношении Борсук С.К. был грубо нарушен должностным лицом. Документы: объяснение свидетеля М.Д.А. и схема события, составлены после завершения процессуальных действий, и записи об этих документах незаконно внесены в протокол об административном нарушении, что подтверждается копией протокола, выданной на руки лицу, привлекаемого к административной ответственности, где указание на эти документы отсутствует. Несвоевременное составление схемы и объяснения, лишь усилили фактор ошибки в оценке расстояний. Просил исключить указанные документы из доказательств виновности Борсук С.К. Считает, что на основании расчётов необходимой дистанции обгона, выполненной по методике ВНИИСЭ, для обгона маршрутного автомобиля (данные изъяты) движущегося со скоростью 40 км/ч автомобилем (данные изъяты) под управлением Борсук С.К. требовалось не менее 169 метров, что указывает на техническую невозможность выполнения обгона ближе чем за 100 метров от железнодорожного переезда, и что противоречит показаниям сотрудников ГИБДД, которые утверждали, что обгон был начат и завершён за 50 метров до этого переезда. Полагал, что виновность Борсук С.К. не доказана материалами дела, имеются неустранимые сомнения в виновности лица во вменяемом нарушении обгоне, выполненном в запрещённом месте (ближе 100 метров до железнодорожного переезда), что в соответствии с ч. 4 ст. 1.5 КоАП РФ должна толковаться в пользу лица. Просил постановление мирового судьи отменить, а производство по делу прекратить.
Суд, выслушав участников процесса, допросив свидетелей и изучив материалы дела приходит к следующему:
Так, в соответствии со ст. 24.1 КоАП РФ, задачами производства по делам об административных правонарушениях являются всестороннее, полное, объективное и своевременное выяснение обстоятельств каждого дела, разрешение его в соответствии с законом…
В соответствии со ст. 26.11 КоАП РФ, судья…, осуществляющий производство по делу об административном правонарушении, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании всех обстоятельств дела в их совокупности.
В соответствии с ч. 1 ст. 1.5 КоАП РФ лицо подлежит административной ответственности только за те административные правонарушения, в отношении которых установлена его вина.
Из вышеуказанного следует, что факт административного правонарушения должен доказываться так же, как и любой другой состав правонарушения, всеми возможными способами, не противоречащими действующему законодательству. Бремя доказывания, в данном конкретном случае ложится на сотрудников ГИБДД, которые к этому имеют все возможности.
При рассмотрении дела установлено, что как при составлении протокола об административном правонарушении, так и в судебном заседании Борсук С.К. не согласился с правонарушением. Видеофиксация инкриминируемого правонарушения не производилась. Инспектор ГИБДД, составивший административный протокол (номер) от (дата), не принял никаких мер к доказыванию факта нарушения последним ПДД РФ, полагаясь фактически на то, что его мнение является бесспорным и доказыванию не подлежит, приложив в качестве доказательства виновности Борсук С.К. лишь собственный рапорт, объяснения водителя и полностью не соответствующую действительности схему места совершения административного правонарушения. Однако при более детальном изучении участка дороги, на котором был остановлен Борсук С.К., было установлено, что согласно дислокации дорожных знаков о приближении к железнодорожному переезду, предупреждает знак 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума». Согласно ГОСТу основной предупреждающий знак - 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума» - располагается на расстоянии 150-300 метров до начала опасного участка (фактически он расположен на расстоянии 200 метров от железнодорожного переезда), повторный же знак располагается на расстоянии 50-100 метров (фактически располагается на расстоянии 50 метров до переезда).
Однако, из составленной сотрудниками ДПС схемы (л.д. 4), усматривается, что манёвр обгона Борсук начал совершать уже за повторным знаком 1.2. «Железнодорожный переезд без шлагбаума», т.е. за 50 метров до начала опасного участка дороги, где обгон в соответствии с п. 11.4 ПДД запрещён. Данный факт не соответствует действительности, поскольку опровергается показаниями свидетелей.
Так, свидетель М.Д.А. суду показал, что работает водителем у (данные изъяты) (дата), приблизительно в 10 часов, он на рабочем автомобиле (данные изъяты) р.з. (номер) с пассажирами, двигался от КПП (номер) в г. Пензу со скоростью чуть больше 40 км/ч, т.к. там имеется ограничение скорости - 50 км/ч. Сразу же после выезда с площади, перед КПП (номер), т.е. за 250 или чуть больше метров до железнодорожного переезда, в зеркало заднего вида он увидел, что его начал обгонять водитель автомобиля (данные изъяты) Завершив опережение, водитель указанного автомобиля продолжил движение по встречной полосе дороги, пытаясь вернуться на свою полосу, и плавно смещая автомобиль вправо, но, не имея возможности сразу перестроиться, поскольку из-за снежного вала по центру дороги, возвратиться на свою полосу было невозможно. (Как он считает, и он - М.Д.А. этого сделать бы в тех дорожных условиях не смог.) Вернулась на свою полосу (данные изъяты) действительно ближе, чем за 100 метров до переезда - примерно на уровне второго знака 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», но точно, за сколько метров он сказать не может. За переездом его и водителя автомобиля (данные изъяты) остановили сотрудники ГИБДД. Поскольку он вёз пассажиров, то договорился о том, что даст объяснения и подпишет все необходимые документы по окончанию маршрута. Примерно в 11.40 часов, на конечной остановке маршрута в г. Заречном, т.е. когда он вернулся из г. Пензы, он дал сотрудникам ГИБДД письменные объяснения и подписал схему места совершения правонарушения. Подписав схему, пояснил инспектору, что она составлена неправильно, поскольку на ней указан только один знак 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума» - ближайший к переезду, т.е. расположенный за 50 метров до железнодорожной нитки, и получается, что Борсук его успел обогнать и вернуться на свою полосу на отрезке в указанное расстояние, что и невозможно и в действительности не было, поскольку (данные изъяты) начала его обгонять в разрешённом для этого месте. На это ему было сказано, что во всём разберутся. Относительно же его объяснений он может пояснить, что, рассказав всё как было, он увидел, что его показания отражены неправильно, но спорить с инспектором не стал.
Показания же сотрудников ГИБДД носят крайне непоследовательный и противоречивый характер.
Так, свидетель К.С.И. суду пояснил, что (дата) он совместно с инспектором Ж.И.В. патрулировал маршрут около железнодорожного переезда, расположенного рядом с КПП (номер). Пост располагался на развилке между дорогами, ведущими к КПП (номер) и КПП (номер). С этого места хорошо просматривался участок дороги до железнодорожного переезда и только порядка 50 метров за ним - в сторону КПП (номер), т.е. до ближайшего от переезда знака 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», поскольку дорога имеет изгиб. У них в арсенале было спецсредство - «ВИЗИР», которое было направлено на измерение скоростного режима транспортных средств, проезжающих через железнодорожный переезд. На промежутке от КПП (номер) до железнодорожного переезда располагаются знаки: 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», установленный приблизительно за 200 метров до железнодорожного переезда (его с поста не видно), и повторный - приблизительно за 50 метров. Примерно в 10 часов он увидел, как водитель автомобиля (данные изъяты) р.з. (номер) совершил обгон транспортного средства (данные изъяты) р.з. (номер) менее чем за 100 метров до железнодорожного переезда, т.е. после повторного знака 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», фактически на отрезке дороги в 50 метров и вернулся на свою полосу за 3-5 метров до железнодорожной нитки, в связи с чем он остановил обоих водителей, Поскольку водитель пассажирской (данные изъяты) был с пассажирами, то он не стал его задерживать и договорился о встрече на конечной остановке маршрута после окончания поездки. Так как в момент совершения обгона Борсук превысил установленную скорость движения, что было зафиксировано специальным средством «Визир», то в отношении последнего так же было вынесено постановление по ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, был составлен протокол об административном правонарушении. Кроме протокола об административном правонарушении по факту выезда на полосу, предназначенную для движения встречного транспорта, была составлена схема, в которой Борсук расписался, а объяснения с водителя автомобиля (данные изъяты) р.з. (номер) были отобраны позднее. Считает, что никаких прав заявителя своими действиями не нарушил, а внесённые в протокол изменения не являются существенными.
При этом, свидетель не смог ответить на вопросы о том:
1. Каким образом Барсук успел совершить обгон на таком коротком отрезке дороги в 50 метров?
2. Почему, если схема составлялась сразу же на месте, и Борсук в ней расписался, данные об этом не были внесены в административный протокол, что является не только обязательным условием при данной процедуре, но и азбучной истиной для любого сотрудника ДПС?
3. Является ли нарушением ПДД РФ, если водитель начал совершать обгон в разрешённом месте, а закончил маневр, там, где это уже запрещено, при том, что не смог этого сделать по объективным причинам?
Свидетель Ж.И.В. суда показал, что (дата), он совместно с заместителем командира взвода ДПС К.С.И. патрулировал маршрут около железнодорожного переезда, расположенного рядом с КПП (номер). Пост располагался на развилке между дорогами, ведущими к КПП (номер) и КПП (номер), откуда хорошо просматривался участок дороги до железнодорожного переезда и после него, где отчётливо видно оба имеющихся знака 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума». Повторяющиеся знаки 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума» располагаются на расстоянии 50 и 100-150 метров до железнодорожного переезда. У них в арсенале было спецсредство - «ВИЗИР», которое было направлено на измерение скоростного режима транспортных средств, проезжающих через железнодорожный переезд. Примерно в 10 часов после того, как специальное средство подало звуковой сигнал, он увидел, как водитель автомобиля (данные изъяты) р.з. (номер) между повторяющимися дорожными знаками 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», совершил обгон транспортного средства (данные изъяты) р.з. (номер) и завершил манёвр за 5 метров до самого переезда, в связи с чем К.С.И. остановил обоих водителей. То есть «Визир» сработал, когда Борсук уже вернулся на свою полосу движения, перед самой железнодорожной ниткой. После этого он предъявил водителю Борсук С.К. показания прибора «Визир», и последний согласился, что нарушил скоростной режим, в связи с чем он вынес постановление о привлечении его к административной ответственности по ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ и он - Ж. не может пояснить нюансов этой процедуры.
При этом, свидетель не смог ответить на вопросы о том:
1. Почему, его показания о видимости участка дороги, расходятся с показаниями свидетеля К.С.И.?
2. Почему, если «Визир» был направлен на дорогу в сторону КПП (номер), он сработал, только когда Борсук уже перестроился на свою полосу и был в непосредственной близости от переезда, тогда как превысил скорость водитель, уже обгоняя такси? Не имеет ли к этому отношения тот самый изгиб, мешающий наблюдению за всей дорогой от КПП до переезда, о котором вел речь не только заявитель, но и свидетель К.С.И.?
3. Почему из его показаний следует, что Борсук начал совершать обгон между знаками, а из показаний свидетеля К.С.И., что обгон был начат практически за 50 метров до переезда?
4. Как он - Ж. мог увидеть начало обгона, если с его слов он среагировал на данное транспортное средство только после звукового сигнала «Визира», т.е. когда с его слов Борсук был уже на своей полосе - в 5 метрах перед переездом?
На основании изложенного следует, что показания сотрудников милиции не только крайне противоречивы между собой, но и не соответствуют объективным данным события, а так же показаниям не заинтересованного свидетеля М.Д.А.
Как следует из представленной представителем заявителя таблицы зависимости дистанции обгона от скоростей автомобиля, составленной и произведённой на основании методики по проведению судебной автотехнической экспертизы, при скорости обгоняемого транспорта в 40 км/ч и скорости обгоняющего в 65 км/ч (64 км/ч - как было зафиксировано специальным средством «Визир»), дистанция для обгона должна быть не менее 169 метров.
Таким образом, данное обстоятельство подтверждает несостоятельность показаний свидетеля Ж.И.В. и К.С.И. относительно дистанции произведённого Борсук С.К. маневра и указывает на обоснованность пояснений о начале обгона самого заявителя и свидетеля М.Д.А.
Кроме того, как следует из показаний всех допрошенных в суде лиц, представленных заявителем фотографий, а также из истребованной мировым судьёй схемы дислокации дорожных знаков, ближайший к железнодорожному переезду знак 1.2 «Железнодорожный переезд без шлагбаума», расположен всего в 50 метрах от него, что отрицательно сказывается на организации дорожного движения, поскольку не даёт водителям ориентиров о запретной для обгона зоне в 100 метров, к тому же в зимнее время, когда дорожная разметка (сплошная линия), не просматривается.
Довод же о том, что у водителя Борсук просто не имелось технической возможности безопасно вернуться на свою полосу движения, из - за снежного буртика по центру дороги, в связи с чем он действовал исходя из фактических дорожных условий в той ситуации, вообще никем не оспаривался, не опровергался, а при рассмотрении материала мировым судьёй - не исследовался.
На основании изложенного, суд приходит к мнению, что начало обгона транспортного средства, заявитель начал выполнять в соответствии с ПДД РФ, действительно закончив его в запрещённой зоне, но по объективным причинам, а именно: не имея возможности вернуться на свою полосу в виду плохого состояния дороги и не имея чётких ориентиров запретной зоны, которая должна обозначаться не только отсутствующей на тот момент дорожной разметкой, но и соответствующим знаком, установленным на соответствующем расстоянии от переезда.
Кроме того, судом установлены и процессуальные нарушении, допущенные инспекторами ДПС, при составлении материала.
Так, из протокола об административном правонарушении (номер) от (дата) следует: «(дата) 10 час. 20 мин. совершил нарушение п. 11.5 ПДД водитель Борсук С.К., управляя а/м (данные изъяты) (номер), осуществил обгон т/с ближе чем за 100 метров перед железнодорожным переездом с выездом на полосу для встречного движения».
То есть, сотрудник ДПС при составлении протокола об административном правонарушении, использовал старую редакцию ПДД РФ, где именно под указанным пунктом имеет место указанное нарушение, что является существенным нарушением, поскольку была применена не верная норма материального права. Схема события правонарушения составлена неточно и неизвестно когда, поскольку при вручении Борсук С.К. копии протокола об административном правонарушении, её наличие там не отражено. Объяснение М.Д.А. отобрано после составления административного протокола и внесено в него позже, т.е. неведомо для правонарушителя, что нарушило его право на защиту, а кроме того содержание носит крайне поверхностный характер и изложенное в нём не соответствует установленной в суде действительности.
Таким образом, мировой судья вынес постановление о наложении на Борсук С.К. административного взыскания за правонарушение, предусмотренное ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, необоснованно и, не изучив должным образом произошедшую дорожно-транспортную ситуацию, не оценив в совокупности доказательства, свидетельствующие об отсутствии состава административного правонарушения.
На основании изложенного, проверив все доводы Борсук С.К., суд находит его позицию убедительной, поскольку представленные им доказательства и доказательства, добытые в ходе судебного заседания, логичны и взаимосвязаны между собой. Других же объективных доказательств, свидетельствующих о нарушении Борсук С.К. ПДД РФ и совершении административного правонарушения, ни при составлении протокола, ни в судебном заседании, добыто и представлено не было. Следовательно, исходя из Конституционного принципа презумпции невиновности, суд полагает, что в отношении правонарушения, инкриминируемого заявителю, его вина не установлена, а, следовательно, наказание за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ, мировым судьёй судебного участка № 1 г. Заречного наложено необоснованно, в связи с чем его постановление от (дата) в отношении Борсук С.К. подлежит отмене, а жалоба - удовлетворению.
Руководствуясь ч. 1 п. 2 ст. 24.5, ст.ст. 30.6 - 30.8 КоАП РФ, суд,
Р Е Ш И Л:
Жалобу Борсук С.К. - удовлетворить.
Постановление мирового судьи судебного участка № 1 г. Заречного Пензенской области от (дата), о наложении на Борсук С. К. административного взыскания в виде лишения права управления транспортным средством сроком на 4 (четыре) месяца, за совершение правонарушения, предусмотренного ч. 4 ст. 12.15 КоАП РФ - отменить.
Производство по делу прекратить, за отсутствием состава административного правонарушения.
Председательствующий А. Я. Житенёв