8 Дело xxx Поступило в суд xx.xx.xxxx Р Е Ш Е Н И Е И М Е Н Е М Р О С С И Й С К О Й Ф Е Д Е Р А Ц И И xx.xx.xxxx г. Новосибирск Федеральный районный суд общей юрисдикции Заельцовского района г. Новосибирска в составе: Председательствующего судьи Черных С.В. С участием представителя стороны Кривчикова С.И. При секретаре Житихиной Ю.И. Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Кулешова Анатолия Владимировича к ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, У С Т А Н О В И Л: Истец Кулешов А.В. обратился в суд с вышеуказанным иском, в обоснование своих требований указав, что состоит в трудовых отношениях с ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» (ЗАО «ЗСТМ»), на xx.xx.xxxx состоял в должности намотчик катушек трансформаторов. xx.xx.xxxx работники отдела главного энергетика под руководством механика Бугаева Л.Р., главного энергетика, перевозили оборудование из помещения гаража на вновь образованные производственные площади в помещение деревообрабатывающего цеха (ДОЦ). Для перевозки оборудования в подчинение Бугаева Л.Р. заместителем директора по общим вопросам ЗАО «ЗСТМ» Острожко A.M. был предоставлен автопогрузчик инв. xxx под управлением Непеина Е.Н. Из помещения гаража автопогрузчиком была транспортирована вакуумная камера для пропитки катушек трансформаторов в помещение ДОЦ для установки на вновь образованные производственные площади участка НПСКТ. При транспортировке камеры необходимо было ее провезти в дверной проем с порогом и перепадом высот (25см., ступень). За дверным проемом была установлена гидравлическая телега, на которую планировалось поставить камеру для перевоза. Размеры дверного проема не позволяли транспортировать камеру на двух лапах автопогрузчика. Для перемещения в дверной проем, камера была установлена на одной лапе, удлиненной трубой прямоугольного сечения (надетой на лапу) для последующей установки камеры на телегу. До выполнения подъема камеры автопогрузчиком машинист автопогрузчика Непеин Е.Н. ушел с места производства работ и попросил комплектовщика Тычинкина О.С. продолжить подъем и транспортировку камеры автопогрузчиком к месту ее установки. При попытке первого подъема камера сместилась на одной лапе автопогрузчика. Камеру опустили на подложенные деревянные бруски, автопогрузчик отъехал и сместил лапу автопогрузчика, пытаясь добиться устойчивости камеры при подъеме. При второй попытке подъема камеры, в результате смещения центра тяжести, камера начала падать в правую сторону, истец, находившийся в помещении ДОЦ (по заданию мастера Шепелевой О.В. и главного энергетика-механика Бугаева Л.Р.), пытался удержать падающую камеру, но не смог, и камера опрокинулась на него. Находившиеся в помещении рабочие подняли камеру, освободили и вынесли его на улицу. Была вызвана скорая медицинская помощь, которая доставила истца в Новосибирскую городскую клиническую больницу xxx. В результате данного происшествия истец получил травмы: закрытый вывих IV-V плюсневых костей справа, закрытый перелом основания II плюсневой кости справа со смещением, ушибленная рана левого бедра, правой кисти, ссадины, ушибы мягких тканей правого и левого бедра, правого плеча и кисти, травматический шок I степени. По заключению о тяжести производственной травмы, выданной ГКБ xxx, указанное повреждение относится к числу тяжелых производственных травм. При расследовании указанного происшествия комиссией на производстве было установлено, что несчастный случай произошел на участке намотки катушек, расположенном на ЗАО «ЗСТМ». На участке находился автопогрузчик марки ДВ 1792, и упавшая камера для вакуумной пропитки катушек трансформаторов, массой- 50кг, высотой -1650мм, шириной -645мм, длиной - 645мм. Машинист автопогрузчика Непеин Е.Н. не проходил обучение по управлению автопогрузчиком, и не имел удостоверение на право управления им. При выполнении работ по транспортировке камеры с применением автопогрузчика, Непеин Е.Н. самовольно отлучился с места работы и поручил управление автопогрузчиком комплектовщику Тычинкину О.С, который также не имел удостоверение на право управления автопогрузчиком, что является нарушением пункта 2.4.5.2. «Межотраслевых правил по охране труда на автомобильном транспорте ПОТ Р М-027-2003», утвержденных Постановлением Минтруда России от xx.xx.xxxx xxx. Тычинкин О.С. принял решение осуществить подъем камеры одной лапой автопогрузчика, что повлекло неустойчивое положение камеры при подъеме и ее опрокидывание, подъем на одной лапе является нарушением пункта 2.4.5.10. ПОТ Р М-027-2003. Директор по общим вопросам не обязал заместителя директора по общим вопросам Острожко A.M. проверить наличие удостоверения на право управления автопогрузчиком у Непеина Е.Н., тем самым нарушил пункты xx.xx.xxxx. Должностной инструкции директора по общим вопросам. Все указанные обстоятельства были зафиксированы в акте от xx.xx.xxxx о несчастном случае на производстве, составленной комиссией, под председательством Карунина В.Н. - начальника отдела Государственной инспекции труда в Новосибирской области (по охране труда) и членов комиссии. Установлена причина несчастного случая, а именно, недостатки в организации и проведении подготовки работников по охране труда (код 10) - были допущены к управлению автопогрузчиком необученные Непеин Е.Н. и Тычинкин О.С., тем самым был нарушен пункт 2.4.5.2. «Межотраслевых правил по охране труда на автомобильном транспорте ПОТ Р М-027-2003» и «Инструкцию по охране труда для водителей автопогрузчика» и раздел 3 ГОСТ ССБТ 12.0.004.-90 «Организация обучения охраны труда»; неудовлетворительная организация производства работ (код 08), выразившаяся в том, что главный энергетик-механик Бугаев Л.Р. не запретил выполнение подъема камеры автопогрузчиком на одной лапе, тем самым был нарушен пункт 2.4.5.10. ПОТ Р М-027-2003 и пункт 2.14. Должностной инструкции главного энергетика-механика. Оборудование, использование которого привело к травме - вакуумная камера для пропитки катушек трансформаторов, масса которой составляла 50 кг, высотой - 1650мм, шириной -645мм, длинной - 645мм. В момент происшествия он (истец) был трезв. Согласно медицинскому заключению здоровью истца были причинены тяжелые повреждения: закрытый вывих IV-V плюсневых костей справа, закрытый перелом основания II плюсневой кости справа со смещением, ушибленную рану левого бедра, правой кисти, ушибы мягких тканей правого и левого бедра, правого плеча и кисти, травматический шок 1 степени, в результате чего комиссия МСЭ определила потерю трудоспособности в размере 60% с назначением инвалидности 3 группы. После указанного полученного увечья истец множество раз находился на лечении в стационарах: МУЗ ГКБ xxx за период с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx.г.; обследование от xx.xx.xxxx; МУЗ ГКБ xxx лечение за период с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx; МУЗ ГКБ xxx от xx.xx.xxxx Из всех представленных медицинских документов следует, что в результате полученной травмы истец получил закрытый вывих плюсневых костей справа, закрытый перелом основания плюсневой кости со смещением, перенес травматический шок. В связи с этим, состояние его здоровья требует постоянного лечения, затрат на приобретение медикаментов и прохождение процедур. Истец считает, что его неимущественному благу (здоровью) в результате неправомерных действий работодателя (установлено, что должностные лица организации-работодателя допустили нарушение государственных требований по охране труда) причинен вред, он понес сильнейшие физические и нравственные страдания, связанные с множественными медицинскими вмешательствами, ставшими необходимыми в результате травмы. У истца изменилось в худшую сторону здоровье, перенес две операции, произошли поражения корешков спинного мозга на уровне поясничного утолщения, имея посттравматическую посттромбофлебитическую болезнь правой нижней конечности, при ходьбе испытывает постоянные боли, установлена третья группа инвалидности. На основании изложенного, в соответствии со ст. ст. 21, 237 ТК РФ, ст. 151, 1101, 208 ГК РФ истец просит суд взыскать с ответчика денежную сумму в размере 800 000 руб. в качестве компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве. Истец Кулешов А.В. в судебное заседание не явился, извещен надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, согласно письменному заявлению просил дело рассмотреть в его отсутствие с участием представителя. Представитель истца Кривчиков С.И., действующий на основании нотариально удостоверенной доверенности в судебном заседании требования истца Кулешова А.В. поддержал в полном объеме, доводы, изложенные в исковом заявлении, подтвердил. Дополнительно суду пояснил, что в результате несчастного случая, произошедшего xx.xx.xxxx на производстве, истцу был причинен тяжкий вред здоровью. Все обстоятельства и причины несчастного случая на производстве нашли свое отражение в соответствующем акте от xx.xx.xxxx, который не оспорен ответчиком. В действиях истца при расследовании несчастного случая не была установлена вина либо грубая неосторожность, которая бы содействовала возникновению (увеличению) вреда причиненного здоровью истца в результате несчастного случая. Действительно несчастный случай произошел при выполнении истцом работы не по профессии, однако имел место на территории ответчика, в рабочее время, нахождение истца было обусловлено трудовыми отношениями между истцом и ответчиком, при этом истец по указанию мастера переносил вещи, инструменты в помещение вновь организованного участка в здании ДОЦ, где производилась транспортировка камеры, где истец предпринял попытку удержать камеру, но не смог, камера опрокинулась на истца, в результате чего был причинен вред здоровью. В действиях Кулешова А.В. не было умысла на причинение вреда его здоровью, действия последнего осуществлялись в интересах работодателя. На момент получения травмы истцу было 54 года, состояние его здоровья было хорошее, не требовало обращения к врачам. После получения травмы истец длительное время находился как на стационарном, так и амбулаторном лечении, перенес две операции, до настоящего времени вынужден регулярно обращаться к врачам по поводу последствий перенесенной травмы, что видно из амбулаторной карты, ведение которой фактически началось с момента травмы истца. В результате полученной травмы истец не может вести обычный, привычный для него образ жизни, передвигается только на короткие расстояния, испытывает постоянные сильные боли в ноге, ему присвоена 3 группа инвалидности, установлена степень утраты профессиональной трудоспособности изначально 60%, в последующем 40%, открылась хроническая венозная недостаточность, в связи с чем увеличился риск тромбоза. Сумма компенсации морального вреда обусловлена степенью нравственных и физических страданий истца, связанных с повреждением здоровья, наличием вины работодателя в несчастном случае, имевшим место на производстве. Представитель ответчика ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» Авдеева Н.Э., действующая на основании доверенности в судебном заседании исковые требования Кулешова А.В. не признала в полном объеме по доводам, изложенным в письменном отзыве (л.д. 138-142). Дополнительно суду пояснила, что xx.xx.xxxx на момент получения травмы истец находился в рабочее время на территории завода, исполнял свои трудовые обязанности, по указанию мастера переносил расходный материал, инструменты и личные вещи в здании ДОЦ, однако, задания на транспортировку оборудования истец не получал, в его трудовые обязанности транспортировка не входила, каких либо указаний на поддержание камеры не получал, поддержать камеру решил по личной инициативе, следовательно, получил травму не в связи с исполнением своих трудовых обязанностей, в связи с чем отсутствуют основания для взыскания с работодателя компенсации морального вреда. Кроме того, Кулешов А.В. и Силицкий С.Г. не выполнили задание и не освободили емкость камеры от лака, что является грубой неосторожностью, и заведомо представляло дополнительную угрозу, как для истца, так и для иных лиц в связи с утяжелением транспортируемой камеры и возможностью нарушения ее центра тяжести при транспортировке. Считает, то указанные нарушения со стороны работников привели к смещению центра тяжести камеры и ее дополнительному утяжелению, а также попаданию на раны лака при опрокидывании камеры, что привело к получению пострадавшим более тяжелых травм. При этом указала, что ответчиком не оспаривается акт о несчастном случае на производстве от xx.xx.xxxx После окончания лечения истец вышел на прежнюю работу, при этом скрыл от работодателя факт частичной утраты профессиональной трудоспособности, представил работодателю только листки нетрудоспособности, и на протяжении четырех месяцев выполнял прежний объем работы, халатно относясь к своему здоровью и грубо нарушая требования программы реабилитации. После получения работодателем программы реабилитации, для истца было создано рабочее место полностью соответствующее требованиям программы реабилитации, а именно сокращенный до 4 часов рабочий день с максимально щадящим режимом и условиями труда. После обследования в 2010 г. у истца уменьшилась степень утраты профессиональной трудоспособности, и на основании заявлении истца последний был переведен на должность изолировщика катушек трансформаторов 4 разряда, которая также соответствует требованиям программы реабилитации и дает возможность большего дохода. Лицо, участвующее в деле прокурор не явился, о времени и месте рассмотрения дела извещен надлежащим образом, о причине своей неявки суду не сообщил. Суд, исследовав материалы дела, заслушав объяснения лиц, участвующих в деле, допросив вызванных в судебное заседание свидетелей, обозрев амбулаторную карту истца, приходит к выводу, что исковые требования Кулешова А.В. подлежат частичному удовлетворению в соответствии со ст. ст. 212, 184, 227 ТК РФ, ст. ст. 3, ст. 5, п.1 ст. 7, п. 3 ст. 8, 14 ФЗ от xx.xx.xxxx №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», ст.ст. 12, 150, 151, 1099-1101 ГК РФ, Постановления Пленума ВС РФ от xx.xx.xxxx xxx «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда», исходя из следующего. Из письменных материалов дела судом установлено, что ЗАО «Завод Сибирского Технологического машиностроения» является юридическим лицом, действует на основании устава (л.д. 65-114). Как следует из письменных материалов дела, объяснений сторон, Кулешов А.В. с xx.xx.xxxx по настоящее время состоит в трудовых отношениях с ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения», на xx.xx.xxxx состоял в должности намотчик катушек трансформаторов 4 разряда цеха основного производства, был установлен полный рабочий день, в настоящее время состоит в должности изолировщик катушек трансформаторов 4 разряда цеха основного производства, с неполным рабочим днем с 8 час. до 12 час. (л.д. 55-56, л.д. 115-127). Из акта о несчастном случае на производстве от xx.xx.xxxx (л.д. 8-13), который не оспаривался в судебном заседании представителем ответчика, судом установлено, что xx.xx.xxxx в 15-15 час. с Кулешовым А.В. произошел несчастный случай на участке намотки катушек трансформаторов, расположенном на ЗАО «ЗСТМ», при выполнении работы не по основной профессии, при следующих обстоятельствах. Работники отдела главного энергетика перевозили оборудование из помещения гаража на вновь образованные производственные площади в помещение деревообрабатывающего цеха, для перевозки оборудования был предоставлен автопогрузчик, при транспортировке камеры необходимо было ее провести в дверной проем с порогом и перепадом высот (25 см. ступень), за дверным проемом была установлена гидравлическая телега, на которую планировалось поставить камеру для перевоза, размеры дверного проема не позволяли транспортировать камеру на двух лапах автопогрузчика. Для перемещения в дверной проем камера была установлена на одной лапе, удлиненной трубой прямоугольного сечения для последующей установки камеры на телегу. При попытке первого подъема камера сместилась на одной лапе автопогрузчика, камеру опустили на подложенные деревянные бруски, автопогрузчик отъехал и сместил лапу автопогрузчика, пытаясь добиться устойчивости камеры при подъеме, при повторной попытке подъема камеры в результате смещения центра тяжести камера начала падать в правую сторону. Находившийся в помещении ДОЦ Кулешов А.В. пытался удержать падающую камеру, но не смог, камера опрокинулась на него. В результате данного происшествия истцу причинен вред здоровью, а именно закрытый вывих IV-V плюсневых костей справа, закрытый перелом основания II плюсневой кости справа со вмещением, ушибленная рана левого бедра, правой кисти, ссадины, ушибы мягких тканей правого и левого бедра, правого плеча и кисти, травматический шок I степени. Согласно схеме определения степени тяжести и повреждения здоровья при несчастных случаях на производстве указанное повреждение относится к категории тяжелое. Согласно указанному акту причиной несчастного случая явились недостатки в организации и проведении подготовки работников по охране труда, а именно, были допущены к управлению автопогрузчиком необученные Непеин Е.Н. и Тычинкин О.С., а также неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что главный энергетик-механик Бугаев Л.Р. не запретил выполнение подъема камеры автопогрузчиком на одной лапе, установлены лица, допустившие нарушения требований охраны труда – главный энергетик механик Бугаев Л.Р., заместитель директора по общим вопросам Острожко А.М., директор по общим вопросам Абрамович И.А., машинист автопогрузчика Непеин Е.Н. Из содержания вышеуказанного акта, объяснений сторон, показаний свидетелей Бугаева Л.Р., Козелковой И.И. в судебном заседании установлено, что при организации транспортировки оборудования мастером заготовительного участка цеха основного производства Шепелевой О.В. было дано задание намотчику катушек трансформаторов Кулешову А.В. и пропитчику Силицкому С.Г. подготовить к переносу личные вещи, инструмент, приспособления, расходные материалы в помещение вновь организованного участка НПСКТ в здании ДОЦ, дополнительно указанным работникам было дано задание освободить емкости камеры от лака. Кулешов А.В. и Силицкий С.Г. перевозили личные вещи, инструмент и другое имущество в помещение вновь организованного участка в здании ДОЦ, в связи с чем находились в здании ДОЦ, где производилась транспортировка камеры. При расследовании несчастного случая комиссией не был установлен факт грубой неосторожности пострадавшего и, учитывая, что в действиях Кулешова А.В. не было умысла в причинении вреда его здоровью, и действия Кулешова А.В. осуществлялись в интересах предприятия, комиссией не усмотрена степень вины пострадавшего. Из медицинских справок МБУЗ ... «Городская клиническая больница xxx» следует, что Кулешов А.В., xx.xx.xxxx года рождения, находился на лечении в травматологическом отделении с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx с диагнозом: закрытый вывих IV-V плюсневых костей справа, закрытый перелом основания II плюсневой кости справа со смещением отломков, ушибленные раны левого бедра, правой кисти, ссадины, ушибы мягких тканей бедра, правого плеча, кисти, травматический шок I ст., фликтена правой стопы. Травма получена на производстве, согласно схеме определения степени тяжести повреждения здоровья при несчастных случаях указанное повреждение относится к категории тяжелых. Кулешову А.В. выполнено оперативное лечение xx.xx.xxxx – первичная хирургическая обработка ран правой кисти и левого бедра и закрытое вправление вывиха плюсневых костей с чрезкожной фиксацией двумя спицами с последующим наложением гипсовой повязки. На этапе травматологического отделения проводились симптоматическая, антибактериальная, сосудистая, антикоагулянтная терапия, физиолечение, перевязки. При выписке рекомендовано – продление гипсовой иммобилизации до двух месяцев со дня травмы, рентген контроль, удаление спиц, лечебная физкультура, симптоматическая терапия (л.д. 14, л.д. 40). В период с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx Кулешов А.В. находился на лечении в отделении ангиохирургии МУЗ ГКБ xxx с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx с диагнозом: посттравматический подострый тромбоз глубоких вен правой нижней конечности, флотирующий тромб общебедренной вены. xx.xx.xxxx выполнена тромбэктомия из общей бедренной вены, лигирование поверхностной бедренной вены. Послеоперационное течение без осложнений, швы сняты. Курс послеоперационного лечения перенес с улучшением – снизился отек конечности, боли. Выписан на амбулаторное лечение, наблюдение хирурга поликлиники (л.д. 16, л.д. 18, л.д. 37). Как следует из амбулаторной карты К.01.0837, которая обозревалась в судебном заседании, выписки из амбулаторной карты Кулешова А.В. МБУЗ ... «Городская поликлиника xxx», последний находился на амбулаторном лечении у травматолога по поводу производственной травмы (произошла xx.xx.xxxx в 15-30 час.) с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx с диагнозом: вывих IV-V плюсневых костей правой стопы. ОС xx.xx.xxxx 3 перелом основания II ключевой кости, ушибленная рана левого бедра. С посттравматическим осложнением: подострый тромбоз глубоких вен правой нижней конечности. Состояние после тромбэномии из общей бедренной вены, лечился у хирурга с xx.xx.xxxx по xx.xx.xxxx, освидетельствован на МСЭ xx.xx.xxxx – признан инвалидом 3 группы + 60 % утраты трудоспособности, поставлен на диспансерный учет к хирургу. xx.xx.xxxx переосвидетельствован по МСЭ, признан инвалидом 3 группы + 40 % утраты трудоспособности. Наблюдается регулярно у хирурга: xx.xx.xxxx, xx.xx.xxxx, xx.xx.xxxx Консультация ГИБ xxx в Городском центре сосудистой хирургии xx.xx.xxxx, xx.xx.xxxx (л.д. 38). Факт причинения вреда здоровью истца, установления Кулешову А.В. инвалидности 3 группы, установление изначально 60% сроком до xx.xx.xxxx, в последующем 40% сроком до xx.xx.xxxx утраты профессиональной трудоспособности, в связи трудовым увечьем от xx.xx.xxxx, также подтверждается соответствующими справками серии МСЭ (л.д. 17, л.д. 19, л.д. 20), ответом ФГУ «ГБ МСЭ по ...» (л.д. 22), пенсионным удостоверением (л.д. 41-43), программами реабилитации пострадавшего в результате несчастного случая на производстве (л.д. 36, л.д. 129, л.д. 130), которые содержат указание на соответствующий диагноз, формы и объемы реабилитации. Анализ вышеуказанных доказательств, на основании вышеуказанных норм закона, позволяет суду прийти к выводу, что xx.xx.xxxx, по вине работодателя, который не обеспечил безопасных условий и охраны труда, в течение рабочего времени, на территории работодателя имел место несчастный случай на производстве с работником Кулешовым А.В., при осуществлении последним действий в интересах работодателя, в результате которого Кулешову А.В. был причинен вред здоровью, выразившийся в указанных выше повреждениях, который состоит в причинно-следственной связи с установлением истцу третьей группы инвалидности, временной утратой профессиональной трудоспособности. Суд не соглашается с доводами представителя ответчика об отсутствии причинно-следственной связи между травмой, полученной истцом на производстве xx.xx.xxxx и установленной истцу посттравматической постромботической болезнью правой конечности, т.к. указанные доводы ответчика опровергаются всей совокупность собранных по делу доказательств, в частности вышеуказанной медицинской документацией, исследованной в ходе судебного разбирательства. Также суд не соглашается с доводами представителя ответчика в той части, что отсутствуют основания для взыскания с ответчика компенсации морального вреда, в связи с тем, что Кулешов А.В. получил травму не в связи с исполнением трудовых обязанностей, т.к. указанные доводы противоречат установленным в судебном заседании обстоятельствам, основаны на неправильном толковании норм материального права, противоречат положениям ч. 1, ч. 2 ст. 227, ст. 184 ТК РФ, ст. 3, ст. 5, п.1 ст. 7 ФЗ от xx.xx.xxxx №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». С учетом установленных в судебном заседании обстоятельств, на основании п. 3 ст. 8 ФЗ от xx.xx.xxxx №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» на ответчике, являющимся причинителем вреда, лежит обязанность по возмещению морального вреда, причиненного истцу, в связи с несчастным случаем на производстве. В судебном заседании не нашли своего подтверждения и доводы ответчика о наличии в действиях истца грубой неосторожности, выразившейся в том, что е истцом не были выполнены указания работодателя по освобождению емкости камеры от лака, что повлекло за собой смещение центра тяжести камеры и ее дополнительному утяжелению, а также попаданию лака на раны при опрокидывании камеры, указанные доводы ответчика опровергаются всей совокупностью собранных по делу доказательств, в частности, актом о несчастном случае на производстве от xx.xx.xxxx, оформленным в установленном законом порядке (ст. 227-231 ТК РФ), который не оспаривался ответчиком, и которым установлена причина несчастного случая, а именно, недостатки в организации и проведении подготовки работников по охране труда, неудовлетворительная организация производства работ, выразившаяся в том, что главный энергетик-механик, не организовал безопасное перемещение груза автопогрузчиком на двух лапах или с применением дополнительных приспособлений, не принял мер к запрещению работ по подъему камеры автопогрузчиком на одной лапе, при этом судом учитывается и характер повреждений, полученных истцом в результате несчастного случая на производстве, в связи с чем, суд приходит к выводу об отсутствии в действиях (бездействиях) Кулешова А.В. грубой неосторожности, которая бы содействовала возникновению (увеличению) вреда. Кроме того, комиссия при расследовании несчастного случая не установила факта грубой неосторожности истца, также как и умысла в причинении вреда его здоровью, указала, что действия Кулешова А.В. осуществлялись в интересах предприятия, и не усмотрела степень вины пострадавшего. В связи с изложенным, в подтверждение вышеуказанных доводов ответчика, суд не принимает во внимание и протоколы опроса Силицкого С.Г., Кулешова А.В. (л.д. 132-132, л.д. 133-134), критически оценивает показания свидетелей Бугаева Л.Р., Козелковой И.И., которые состоят в трудовых отношениях с ответчиком и заинтересованы в исходе дела, т.к. указанные доказательства противоречат установленным в судебном заседании обстоятельствам. В соответствии со ст. 56 ГПК РФ ответчиком не представлено иных доказательств, свидетельствующих о том, что вред здоровью истца был причинен в результате непреодолимой силы, умысла либо грубой неосторожности истца. С учетом изложенного, на основании ст. ст. 150, 151, 1099-1101 ГК РФ, п. 3 ст. 8 ФЗ от xx.xx.xxxx №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» требования истца о взыскании с ответчика компенсации морального вреда подлежат частичному удовлетворению. Определяя размер такой компенсации, суд учитывает характер физических и нравственных страданий истца с учетом фактических обстоятельств дела, при которых был причинен моральный вред, индивидуальные особенности потерпевшего, которому был причинен тяжелый вред здоровью, и который в результате полученной травмы перенес две операции; являлся нетрудоспособным в течение длительного периода времени с октября 2008 г. по май 2009 г. (л.д. 34-35); последнему в связи с трудовым увечьем была установлена третья группа инвалидности и временная утрата профессиональной трудоспособности (изначально 60%, в последующем 40%), в связи с чем истец был переведен на другую работу на не полный рабочий день (л.д. 123-127); также судом учитываются ограничения, установленные программами реабилитации пострадавшего (л.д. 129-130), из которых следует, что истец в настоящее время фактически лишен возможности вести привычный образ жизни, истцу противопоказан тяжелый физический труд, с длительным пребыванием на ногах, противопоказан труд с длительным вынужденным положением туловища, подъем и перенос тяжестей; необходимость регулярного наблюдения истца у хирурга, осуществление медикаментозного лечения ежегодно (2008-2010 г.г.) и до настоящего периода времени, что следует из медицинской документации истца (л.д. 38), в частности амбулаторной карты, из содержания которой следует, что фактически она была заведена вследствие обращения истца по поводу последствий производственной травмы xx.xx.xxxx, при этом судом учитывается возраст истца, которому на день травмы было 54 года (л.д. 44), нахождение на его иждивении матери 1930 года рождения (л.д. 32), отсутствие вины или грубой неосторожности в действиях истца, поведение последнего после полученной травмы по выходу на работу. Кроме того, судом принимается во внимание при определении размера компенсации морального вреда степень вины работодателя в причинении вреда здоровью истца, выразившейся в не обеспечении безопасных условий и охраны труда, также учитывается статус ответчика, являющегося юридическим лицом, при этом также учитываются действия работодателя по отношению к истцу после перенесенной травмы, в частности, предоставление истцу возможности трудиться в условиях, соответствующих программе реабилитации пострадавшего с учетом его состояния здоровья. На основании изложенного, учитывая требования разумности и справедливости, суд считает необходимым взыскать с ответчика ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» в пользу истца компенсацию морального вреда в сумме 250 000 рублей. В соответствии со ст. 103 ГПК РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в сумме 4 000 руб. в доход местного бюджета. На основании изложенного, руководствуясь ст. 194, 198 ГПК РФ, суд Р Е Ш И Л: Исковые требования Кулешова Анатолия Владимировича к ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» о взыскании компенсации морального вреда, причиненного в результате несчастного случая на производстве, удовлетворить частично. Взыскать с ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» в пользу Кулешова Анатолия Владимировича в счет возмещения компенсации морального вреда, причиненного увечьем на производстве в сумме 250.000 (двести пятьдесят тысяч) рублей. Взыскать с ЗАО «Завод Сибирского Технологического Машиностроения» в доход местного бюджета государственную пошлину в сумме 4.000 (четыре тысячи) рублей. Решение может быть обжаловано в Новосибирский областной суд в течение 10 дней. Председательствующий – подпись Решение изготовлено в окончательной форме xx.xx.xxxx. Копия верна: Судья – Секретарь – Подлинное решение находится в материалах гражданского дела за xxx Федерального суда общей юрисдикции Заельцовского района г. Новосибирска.