Дело № 2-18/2011

г. Юрга Кемеровской области 08 ноября 2011 года

председательствующего судьи Жилякова В.Г.

при секретаре судебного заседания Белан М.В.

с участием:

истца К.Т.А.,

представителя истца В.Л.А.,

представителя ответчика Ч.З.Г.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску К.Т.А. к Муниципальному учреждению здравоохранения *** о возмещении вреда в связи со смертью кормильца,

У С Т А Н О В И Л:

Истец К.Т.А. обратилась в суд с иском к Муниципальному учреждению здравоохранения *** о возмещении вреда в связи со смертью кормильца (л.д. 2-5).

Свои исковые требования истец мотивировала следующим.

С *** по *** ее муж К.А.Ю. находился на лечении в МУЗ *** После обследования в НИИ *** *** *** он по рекомендации томских врачей обратился в МУЗ *** с просьбой проставить спазмолитики.

*** К.А.Ю. был госпитализирован в МУЗ «*** где ему делались капельницы. *** К.А.Ю. отпросился домой. Весь этот день он занимался своими делами, ездил на автомобиле. Из разговора с ним истец узнала, что во все дни пребывания в МУЗ *** его лечащий врач Б.А.Е. уговаривал его делать операцию. Она запретила мужу делать операцию в ***. Вечером *** К.А.Ю. вернулся в больницу.

*** утром истец навестила мужа, а затем зашла к его лечащему врачу Б.А.Е. Он сообщил ей, что ее мужу нужно срочно делать операцию, на что она ему сказала, что операцию в *** они делать не будут, после чего уехала на работу. Позже, не сумев дозвониться до мужа по телефону, она снова поехала в МУЗ «***, где выяснила, что К.А.Ю. сделали операцию, не смотря на то, что ни он, ни она согласия на операцию не давали. Лечащий врач Б.А.Е. сообщил ей, что у К.А.Ю. была *** ***, которую он удалил, заверил, что операция прошла успешно и все будет в порядке.

*** К.А.Ю. перевели из реанимации в ***. С *** ему перестали делать капельницы и делали лишь уколы с антибиотиками. *** убрали ***. К.А.Ю. становилось хуже, однако лечащий врач *** отделения Т.Н.Н. не проводил никакого лечения и только *** после празднования своего юбилея Т.Н.Н. обратил на него внимание. ***

*** К.А.Ю. был перевезен в *** областную больницу, где ему было сделано несколько операций, проводилось интенсивное лечение. Однако остановить развитие *** врачи *** больницы не смогли, что способствовало развитию *** и т.д. *** К.А.Ю. скончался в *** больнице.

Истец считает, что смерть ее мужа К.А.Ю. произошла по вине врачей МУЗ *** больница» Б.А.Е. и Т.Н.Н., которые проявили преступную халатность, не оказали К.А.Ю. надлежащей медицинской помощи. Операция и последующее лечение проведены неправильно, с грубыми нарушениями, без согласия больного. Данные обстоятельства подтверждаются заключениями врачей, занимающихся проверкой действий врачей МУЗ ***

В результате смерти ее мужа К.А.Ю. ей причинены тяжелые нравственные и физические страдания, то есть, причинен моральный вред, размер которого она оценивает в ***; а также материальные потери в виде утраченной пенсии мужа.

В связи с изложенным, истец просила суд:

- обязать ответчика ежемесячно выплачивать ей денежную сумму в размере пенсии ее мужа с учетом индексации в установленном законом порядке, в качестве возмещения вреда, причиненного в результате смерти кормильца;

- взыскать с ответчика в ее пользу денежную компенсацию причиненного ей морального вреда в сумме ***

В судебном заседании истец К.Т.А. и ее представитель В.Л.А. поддержали заявленные требования в полном объеме и просили суд их удовлетворить.

Представитель ответчика Ч.З.Г. исковые требования не признала, пояснив, что вина врачей МУЗ *** в смерти К.А.Ю. не установлена, причинно-следственной связи между недостатками в медицинской помощи и смертью К.А.Ю. не имеется, смерть К.А.Ю. наступила в результате заболевания ***.

В связи с изложенным, представитель ответчика Ч.З.Г. просила суд отказать в удовлетворении исковых требований в полном объеме.

Выслушав участвующих в судебном заседании лиц, свидетелей, исследовав письменные материалы дела, суд пришел к выводу о том, что исковые требования К.Т.А. удовлетворению не подлежат, по следующим основаниям.

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а так же вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

В соответствии со ст. 151 Гражданского кодекса РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

По смыслу указанных норм права, основанием возникновения обязательства по возмещению вреда служит гражданское правонарушение, выразившееся в причинении вреда другому лицу. Для наступления ответственности за причинение вреда в общем случае необходимо наличие следующих условий: наличие вреда; противоправное поведение (действие, бездействие) причинителя вреда; причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом; вина причинителя вреда.

Поскольку пункт 2 ст.1064 ГК устанавливает презумпцию вины причинителя вреда: «лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине», обязанность по доказыванию отсутствия вины лежит на ответчике.

Обязанность по доказыванию наличия остальных условий возникновения обязанности по возмещению вреда: наличие вреда; противоправное поведение (действие, бездействие) причинителя вреда; причинная связь между противоправным поведением и наступившим вредом, возложена на истца.

Только при одновременном наличии и доказанности всех вышеперечисленных условий, иск может быть удовлетворен.

В судебном заседании установлено, что К.А.Ю., *** года рождения, *** обратился в МУЗ *** за медицинской помощью.

*** К.А.Ю. была сделана *** ***

*** К.А.Ю. переведен из реанимационного отделения МУЗ *** в отделение *** хирургии МУЗ ***

*** у К.А.Ю. выявлены *** ***

*** К.А.Ю. переведен в *** областную больницу, где после проведения ряда операций и интенсивного лечения, которое не принесло положительного результата, скончался.

Данные обстоятельства подтверждаются медицинской документацией МУЗ *** протоколом ЛКК (т. 1 л.д. 19-20), актом специальной служебной проверки (т. 1 л.д. 21-23), заключением по результатам экспертизы (т. 2 л.д. 11-21), и не оспариваются сторонами.

Из протокола ЛКК (т. 1 л.д. 19-20) и акта специальной служебной проверки (т. 1 л.д. 21-23), заключения по результатам экспертизы (т. 2 л.д. 19) следует, что К.А.Ю. *** был госпитализирован в МУЗ *** с диагнозом *** что опровергает доводы истца о том, что *** у К.А.Ю. отсутствовала.

Из протокола ЛКК (т. 1 л.д. 19-20) следует, что К.А.Ю. был установлен следующий клинический диагноз: ***

Посмертный диагноз: ***

Паталогоанатомический диагноз: ******.

Согласно медицинскому свидетельству о смерти (л.д. 8) причиной смерти К.А.Ю. явился ***

В доказательство своих доводов истец ссылается на вышеуказанные протокол ЛКК (т. 1 л.д. 19-20), акт специальной служебной проверки (т. 1 л.д. 21-23) и рецензию на историю болезни К.А.Ю. ведущего онколога ДОЗН Ю.А.М. (т. 1 л.д. 18) из которых следует, что в оказании медицинской помощи К.А.Ю. в МУЗ ***» имеется ряд недостатков, были допущены ошибки, организация и оказание медицинской помощи признаны неудовлетворительными.

Однако ни один из перечисленных документов не содержит выводов о том, что выявленные ошибки и недостатки являются причиной смерти К.А.Ю., не содержат выводов и о виновности врачей МУЗ ***» в смерти К.А.Ю.

Из материалов дела усматривается, что истец неоднократно обращалась в Департамент охраны здоровья населения *** с жалобами на некачественное оказание медицинской помощи К.А.Ю. Согласно ответу начальника Департамента охраны здоровья населения *** (т. 1 л.д. 52-53), в связи с чем, медицинские документы К.А.Ю. были повторно прорецензированы главным областным хирургом Л.Е.В., данных на некачественно проведенную в МУЗ ***» операцию не выявлено. Из заключения экспертизы по факту повторного обращения К.Т.А. на качество проведенного лечения ее мужу К.А.Ю. (т. 1 л.д. 44-45), сделанного главным областным хирургом Л.Е.В., который также принимал участие в проверке МУЗ *** (акт т. 1 л.д. 21-23), следует:

1. В изученных документах фактов халатного отношения медицинских работников к больному К.А.Ю. не выявлено.

2. В записи осмотра заведующим хирургического отделения Б.А.Е., датированной *** в *** часов приводится согласие больного на предлагаемое вмешательство.

3. В стандарты медицинских технологий, в том числе в стандарты ***, включены хирургические вмешательства, выполняемые по неотложным хирургическим показаниям. Операция по поводу *** пациенту К.А.Ю. в *** проведена по обоснованным показаниям.

4. Дефекты предоперационного обследования и лечения изложены рецензентами. Считаю должным заметить: при достоверно установленном диагнозе ***

5. ***

6. Данных за «неправильно, некачественно» проведённую в условиях *** операцию мной не выявлено. Имелась поздняя диагностика ***.

7. Основания в обвинении заведующего хирургическим отделением Б.А.Е. в преждевременном переводе пациента из отделения реанимации и сокрытии от родственников развивающегося перитонита подтверждения не имеют.

Данные выводы подтверждаются показаниями свидетеля У.А.С., являющегося *** допрошенного в судебном заседании по ходатайству истца, из показаний которого следует, что недостатки оказания медицинской помощи К.А.Ю. в МУЗ *** причиной смерти К.А.Ю. не явились. Причиной смерти является запущенное заболевание – ***. Данный свидетель пояснил, что операция, выполненная К.А.Ю. в МУЗ *** была ему необходима. Операция выполнена правильно. Осложнения, возникшие после операции, являются обычными осложнениями *** и связаны с сильной потерей иммунитета. *** у К.А.Ю., учитывая его состояние и резко пониженный иммунитет, мог развиться в течение нескольких часов. Вины врачей МУЗ *** в смерти К.А.Ю. не усматривается. Он входил в состав комиссии ЛКК по разбору факта смерти К.А.Ю. (протокол т. 1 л.д. 19-20), которая также пришла к выводу о невиновности врачей Б.А.Е. и Т.Н.Н. в смерти К.А.Ю., в противном случае материалы проверки были бы переданы в правоохранительные органы.

У суда не имеется оснований не доверять показаниям данного свидетеля, так как он не заинтересован в исходе дела и его пояснения согласуются с материалами дела и выводами экспертов.

Свидетели Б.А.Е. и Т.Н.Н. в судебном заседании отрицали свою вину в смерти К.А.Ю., пояснили, что причиной послеоперационных осложнений и смерти К.А.Ю. явилась длительное течение ***.

Из материалов дела (т. 1 л.д. 62, 68) и отказного материала обозренного в судебном заседании, следует, что Следственным отделом Следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ проводилась проверка по факту смерти К.А.Ю., по результатам которой в возбуждении уголовного дела было отказано в связи с отсутствием состава преступления в действиях врачей Б.А.Е. и Т.Н.Н.

Из заключения по результатам комплексной судебно-медицинской экспертизы (т. 2 л.д. 11-21) следует, что комиссия экспертов пришла к следующим выводам.

Судя по характеру клинических признаков, зафиксированных при поступлении К.А.Ю., *** в МУЗ ***» *** ***

Как следует из записей в представленной медицинской карте, К.А.Ю., ***р., *** в ***. по экстренным показаниям поступил в МУЗ ***», где был осмотрен хирургом. На основании жалоб ***

В соответствии с установленным диагнозом назначено проведение следую­щих лечебно-диагностических мероприятий: ***

В представленной медицинской карте отсутствует информация о планируе­мой тактике ведения пациента, ее обоснование. Учитывая зафиксированную при поступлении в стационар клиническую картину *** В связи с отсут­ствием в медицинской карте записей, отражающих динамику состояния подэкспертного в период с *** час. *** по *** час. *** высказаться об обосно­ванности выбранной врачебной тактики не представляется возможным.

При осмотре К.А.Ю. *** в *** установлено, что у пациента был однократно ***

В дневниковых записях за период с *** по *** не сформулирован план дальнейшего ведения пациента, не указаны цели проводимого консерватив­ного лечения. Кроме того, не оценивается динамика состояния пациента, не про­водятся *** объективный статус в дневниковых записях не описан, дневниковая запись за *** в медицинской карте отсутствует. Вышеизло­женное не позволяет экспертной комиссии высказаться об избранной врачом-хирургом лечебной тактике, ее обоснованности, адекватности проведенного кон­сервативного лечения.

При осмотре К.А.Ю. заведующим хирургическим отделением *** в *** час. зафиксированы клинические признаки (*** Проведенное оператив­ное вмешательство соответствовало тяжести состояния пациента, характеру и ***. Судя по протоколу оперативного вмешательства, каких-либо технических ошибок при проведении операции допущено не было.

Исходя из записей в медицинской карте, предоперационная подготовка перед оперативным вмешательством проведена не была. Однако, следует отметить, что в период с *** по *** пациенту проводилась ***. Как было указано выше, высказаться об адекватности и целях проводимой *** не представляется возможным. Учитывая стабильные показате­ли гемодинамики пациента во время операции, следует полагать, что проводимая *** была достаточной для предоперационной подготовки К.А.Ю.

В послеоперационном периоде пациент переведен в отделение реанимации, где проводилась ***. Учитывая данные реанимационной карты *** *** составил ***. Во время пребывания в отделении реанимации в период с *** по *** К.А.Ю. находился под динамическим на­блюдением врачей-реаниматологов, врача-хирурга. В связи со стабилизацией со­стояния пациент переведен *** для дальнейшего лечения в отделение хи­рургии. Учитывая результаты общего анализа крови от *** *** К.А.Ю. было показано интенсивное лечение, продолжение которого было возможно как в условиях реанимационного, так и хирургического отделения.

В хирургическом отделении с *** продолжена *** В дневниковых записях в период с *** по *** отсутствует оценка тяжести состояния пациента, описание объективного статуса, локального статуса, ***, что не позволяет экспертной комиссии оценить динамику со­стояния К.А.Ю., адекватность проводимого лечения в указанный период. ***

При осмотре К.А.Ю. врачом-хирургом *** зафиксировано *** В послеоперационном периоде отсутствует динамическое наблюдение за пациентом, в медицинской карте не сформулирована дальнейшая тактика ведения.

После консультации по телефону *** К.А.Ю. переведен в ГУЗ *** больница». Несмотря на проведенное в ОКБ лечение: *** *** наступила смерть К.А.Ю.

Таким образом, при оказании медицинской помощи К.А.Ю. в МУЗ ***» были допущены следующие недос­татки:

Дефекты ведения медицинской документации: краткие, малоинформа­тивные дневниковые записи; отсутствие плана ведения пациента, *** Перечислен­ные дефекты не позволяют экспертной комиссии объективно устано­вить выбранную врачами-хирургами тактику ведения пациента, ее обоснованность, адекватность проведенной консервативной терапии.

Лечебно-тактические ошибки: *** ***

Судя по ***, ***

*** (***

Лечебно-тактические ошибки *** могли лишь незначительно увеличить риск развития послеоперационных осложнений, но не явились их причиной. ***

По литературным данным, ***

Таким образом, учитывая вышеизложенное, гарантировать наступление благоприятного исхода даже при отсутствии перечисленных недостатков оказания медицинской помощи К.А.Ю. экспертная комиссия не может, причинно-следственной связи между недостатками оказания медицинской помощи пациенту в МУЗ *** и наступлением его смерти не усматривается.

Анализируя доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о том, что в судебном заседании не нашло своего подтверждения наличие причинно-следственой связи между действиями врачей МУЗ *** и наступлением смерти К.А.Ю., а также вины врачей МУЗ *** в смерти К.А.Ю., что исключает удовлетворение исковых требований в полном объеме.

Показания свидетелей В.М.В., П.С.А., К.В.А., К.Н.А. не могут повлечь иного вывода по делу, так как содержат лишь информацию о том, что К.А.Ю. *** покидал больницу, по их наблюдениям чувствовал себя хорошо, вел активную деятельность, на тяжело больного похож не был.

Однако данные свидетели не являются специалистами в области медицины, в связи с чем, их показания не могут опровергнуть выводов специалистов, не могут служить свидетельством отсутствия у К.А.Ю. показаний к экстренному оперативному вмешательству ***, не свидетельствуют о наличии причинно-следственой связи между действиями врачей МУЗ *** и наступлением смерти К.А.Ю., а также вины врачей МУЗ *** в смерти К.А.Ю.

Отсутствие согласия К.А.Ю. и истца на оперативное вмешательство также не может служить безусловным основанием для обвинения врачей МУЗ *** в смерти К.А.Ю., так как оперативное вмешательство ему было необходимо, из заключения экспертов, рецензий специалистов и показаний свидетеля У.А.С. следует, что операцию К.А.Ю. следовало сделать раньше, сразу по поступлении К.А.Ю. в МУЗ ***

Таким образом, законных оснований для возложения на ответчика обязанности возместить истцу как имущественный, так и моральный вред, не имеется, в связи с чем, требования истца не подлежат удовлетворению в полном объеме.

На основании изложенного и, руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

В удовлетворении исковых требований К.Т.А. к Муниципальному учреждению здравоохранения *** о возмещении вреда в связи со смертью кормильца, отказать в полном объеме.

Решение может быть обжаловано в кассационном порядке в Кемеровский областной суд через Юргинский городской суд в течение десяти дней со дня принятия судом решения в окончательной форме.

Судья Юргинского городского суда В.Г.Жиляков

Решение принято в окончательной форме 14 октября 2011 года