Судья Маренникова М.В. Дело № 33-3801

Судебная коллегия по гражданским делам Ярославского областного суда в составе председательствующего Ломтевой Л.С.

судей Маньковой Е.Н., Кругловой С.Ю.

при секретаре Павлиновой В.Л.

рассмотрела в открытом судебном заседании в г. Ярославле 11 июля 2011 года

гражданское дело по кассационной жалобе Новоселова В.Г.

на решение Ленинского районного суда г. Ярославля от 12 мая 2011 года, которым в иске Новоселову В.Г. к ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ярославской области», Ярославскому региональному отделению Фонда социального страхования РФ об установлении иной степени утраты профессиональной трудоспособности, взыскании страховых выплат, компенсации морального вреда отказано.

Заслушав доклад судьи Маньковой Е.Н., проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, выслушав объяснения Новосёлова В.Г., его представителя по устному ходатайству Новоселовой Л.А., поддержавших жалобу, возражения на жалобу представителя ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ярославской области» по доверенности Шумовой С.Б., ГУ «Ярославское региональное отделение Фонда социального страхования РФ» по доверенности Неробовой Д.Ю., cудебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Новосёлов В.Г., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, 9 ноября 2010 года обратился в суд с иском к ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ярославской области» (далее - ГБ МСЭ по ЯО), ГУ «Ярославское региональное отделение Фонда социального страхования РФ» (далее – Фонд) об установлении иной степени утраты профессиональной трудоспособности, взыскании страховых выплат, компенсации морального вреда.

В обоснование иска ссылался на то, что в 1989 году при работе ДОЛЖНОСТЬ на ОРГАНИЗАЦИЯ в связи с повышенным уровнем производственного шума получил профессиональное заболевание: <данные изъяты>, у него была определена степень утраты профессиональной трудоспособности 10%.

С 2001 года проходил освидетельствования в учреждениях МСЭ, результаты которых неоднократно оспаривал в суде.

Последний раз решением Ленинского районного суда г. Ярославля от 29 декабря 2009 года ему была установлена степень утраты профессиональной трудоспособности в размере 40% на период с 03 февраля 2009 года до очередного переосвидетельствования 01 сентября 2010 года.

В связи с тяжелым нарушением слуха и невозможностью выполнения служебных обязанностей в обычных производственных условиях он вынужден был прервать с 01 декабря 2009 года свою профессиональную деятельность, которой занимался до страхового случая и выйти на пенсию.

При переосвидетельствовании в учреждениях МСЭ в сентябре-ноябре 2010 года ему была выдана справка от 11 ноября 2010 года об установлении степени утраты профессиональной трудоспособности 40% бессрочно. С данным процентом утраты профессиональной трудоспособности он не согласен, считает, что должно быть установлено 80% бессрочно, т.к. у него тяжелое нарушение слуха, он практически ничего не слышит. В соответствии с указанной степенью утраты профессиональной трудоспособности просит обязать Фонд назначить страховые выплаты с 26 августа 2010 года бессрочно с применением коэффициента индексации, взыскать с Фонда компенсацию морального вреда в сумме ... рублей.

Ответчики иска не признали.

Суд принял указанное выше решение, с которым не согласен истец.

В кассационной жалобе ставится вопрос об отмене решения в связи с его незаконностью и необоснованностью. В жалобе излагаются обстоятельства и результаты предыдущих освидетельствований в учреждениях МСЭ и результаты их судебного оспаривания. Истец утверждает, что медицинскими документами в ходе судебного разбирательства подтвержден его диагноз – тяжелое нарушение слуха. В связи с этим заболеванием по состоянию здоровья он не может работать по своей профессии, которой занимался до наступления страхового случая. Его болезнь подпадает под действие пункта 23 «ж» Временных критериев, утвержденных Постановлением Минтруда от 18 июля 2001 г. № 56. Считает, что ГБ МСЭ по ЯО неправомерно исходило из пункта 25 «в» Временных критериев, в котором имеется в виду умеренное нарушение функций организма. Суд дал неправильную оценку заключению экспертизы.

Проверив законность и обоснованность решения суда с учетом доводов кассационной жалобы и возражений на неё, судебная коллегия находит решение суда подлежащим отмене в связи с нарушением норм процессуального права.

Как следует из решения, в основу отказа в иске суд положил заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы, которое подтвердили допрошенные в судебном заседании эксперт ФИО1., врач-специалист ГБ МСЭ по ЯО ФИО2 Суд указал, что заключение экспертизы дано в соответствии с требованиями закона, не опровергнуто исследованными в судебном заседании доказательствами, оснований не доверять данному заключению не имеется, суд оценивает данное заключение в совокупности с другими доказательствами по делу.

Судебная коллегия считает правильной позицию суда в том, что для правильного разрешения данного дела были необходимы специальные познания.

Вместе с тем, суд не учел разъяснения, содержащиеся в пункте 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10.03.2011 N 2 "О применении судами законодательства об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний".

В указанном пункте разъяснено:

Если при рассмотрении дел данной категории истец ссылается на необоснованность заключения медико-социальной экспертизы, суду следует проверить соблюдение процедуры проведения данной экспертизы, предусмотренной Правилами установления степени утраты профессиональной трудоспособности в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 16 октября 2000 г. N 789, а в случае необходимости и выводы, содержащиеся в этом заключении. Названные Правила определяют порядок установления учреждениями медико-социальной экспертизы степени утраты профессиональной трудоспособности лицами, получившими повреждение здоровья в результате несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний. При этом степень утраты профессиональной трудоспособности устанавливается исходя из оценки потери способности осуществлять профессиональную деятельность вследствие несчастного случая на производстве и профессионального заболевания в соответствии с Временными критериями определения степени утраты профессиональной трудоспособности, утвержденными Постановлением Министерства труда и социального развития Российской Федерации от 18 июля 2001 г. N 56.

В случае несогласия истца с определенной ему степенью утраты профессиональной трудоспособности суд в соответствии со статьей 79 ГПК РФ и с учетом положений Приказа Министерства здравоохранения и социального развития Российской Федерации от 17 ноября 2009 г. N 906н "Об утверждении Порядка организации и деятельности федеральных государственных учреждений медико-социальной экспертизы" вправе назначить медико-социальную экспертизу.

Необходимо иметь в виду, что степень утраты профессиональной трудоспособности должна определяться в зависимости от способности пострадавшего осуществлять не любую профессиональную деятельность, а только ту профессиональную деятельность, которую он фактически осуществлял до наступления страхового случая по трудовому договору. В связи с этим, если застрахованный не способен полностью выполнять работу определенной квалификации, объема и качества, то его способность осуществлять профессиональную деятельность следует считать утраченной полностью.

Таким образом, коль скоро по настоящему делу главным спорным вопросом является определение степени утраты профессиональной трудоспособности, то в соответствии со статьей 79 ГПК РФ и с учетом Приказа Минздравсоциразвития РФ от 17 ноября 2009 г. N 906н по делу следовало назначить медико-социальную экспертизу, которая проводится учреждениями МСЭ в соответствии с названными выше Правилами установления степени утраты профессиональной трудоспособности и Временными критериями.

В данном случае по делу была проведена комплексная судебно-медицинская экспертиза, выводы которой основаны на применении иных нормативных актов.

Так, из заключения названной экспертизы следует, что эксперты руководствовались Порядком организации и производства судебно-медицинских экспертиз в государственных судебно-экспертных учреждениях Российской Федерации, утвержденным Приказом Минздравсоцразвития РФ от 12 мая 2010 года № 346 н, Правилами определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека, утвержденными Приказом Минздравсоцразвития РФ от 24 апреля 2008 г. № 194 н., т.е. из заключения не следует, что при проведении данной экспертизы эксперты применяли названные выше Правила установления степени утраты профессиональной трудоспособности и Временные критерии.

Исследовательская часть заключения экспертизы состоит из изложения содержания медицинской документации, предоставленной в распоряжение экспертов, и данных освидетельствования Новоселова В.Г. от 1 марта 2011 года при проведении указанной экспертизы. Вывод экспертов о том, что у Новоселова В.Г. с 26.08.2010 г. имеет место утрата профессиональной трудоспособности 40%, фактически не мотивирован ссылкой на нормативные акты, в соответствии с которыми определяется степень утраты профессиональной трудоспособности, т.е. на названные выше Правила и Временные критерии.

Истец ссылался на то, что имеющееся у него тяжелое нарушение слуха позволяет применять пункт 23«ж» Временных критериев, в котором в качестве примера клинико-функциональных критериев установления 70 - 90 процентов утраты профессиональной трудоспособности пострадавшим с последствиями производственных травм и профессиональных заболеваний при возможности профессиональной деятельности в специально созданных условиях указано выраженное снижение слуха: восприятие разговорной речи до 0,5 - 1,5 метров, слуховой порог - 61 - 80 дцб, порог разборчивости речи - 80 - 90 дцб.

Не оспаривая, что истец имеет указанное в приведенном пункте нарушение слуха, в судебном заседании районного суда представитель ГБ МСЭ по ЯО и специалист ФИО2 ссылались на то, что одного этого клинико-функционального критерия недостаточно, в данном случае необходимо применять пункт 25 «в» названных выше Временных критериев, согласно которому 40 процентов утраты профессиональной трудоспособности устанавливается в случаях:

если пострадавший может выполнять работу по профессии с уменьшением объема производственной деятельности;

если пострадавший может выполнять работу с использованием профессиональных знаний, умений и навыков, но со снижением квалификации на два тарификационных разряда;

если пострадавший может выполнять работу по профессии со снижением квалификации на два тарификационных разряда;

если пострадавший может выполнять неквалифицированный физический труд со снижением разряда работ на две категории тяжести.

Однако экспертами и представителями ГБ МСЭ четко не указано, какой именно из перечисленных в подпункте «в» п. 25 Временных критериев случай имеет место быть в отношении Новоселова В.Г., не приведено обоснование данного вывода.

В связи с вышеизложенным заключение имеющейся в материалах дела судебно-медицинской экспертизы вызывало вопросы, требующие дополнительных разъяснений, в связи с чем суд правомерно обсуждал возможность назначения медико-социальной экспертизы с поручением её проведения учреждениям МСЭ в другом субъекте РФ. Такая экспертиза не была судом назначена в связи с позицией истца, который в судебном заседании 3 мая 2011 года письменно отказался проходить экспертизу в другой области.

Между тем, по смыслу части 3 статьи 79 ГПК РФ правовое значение имеет факт уклонения стороны от участия в экспертизе только тогда, когда экспертиза была назначена, а сторона, обязанная к явке, уклонилась от этого.

В данном случае медико-социальная экспертиза для проведения её учреждением МСЭ в другом субъекта РФ или в ФГУ «Федеральное бюро медико-социальной экспертизы» (г. Москва) не была судом назначена, поэтому названный выше отказ истца не имел правового значения для истолкования данного факта не в его пользу.

Как следует из приведенных выше нормативных актов, регулирующих порядок установления степени утраты профессиональной трудоспособности, и разъяснений Пленума Верховного Суда РФ правовое значение имеет способность пострадавшего осуществлять не любую профессиональную деятельность, а только ту профессиональную деятельность, которую он фактически осуществлял до наступления страхового случая по трудовому договору. Новоселов В.Г. ссылается на то, что на момент получения профессионального заболевания он работал начальником кузнечного цеха, а в настоящее время в связи с повреждением здоровья вследствие профессионального заболевания он не способен выполнять эту работу в том же объеме и того же качества.

Указанные доводы истца в ходе судебного разбирательства не проверены в должном объеме, что свидетельствует о нарушении статей 12, 56, 196, 198 ГПК РФ.

По указанным основаниям решение суда подлежит отмене с направлением дела на новое рассмотрение, поскольку неполнота исследования обстоятельств, имеющих значение для дела, не может быть устранена в стадии кассационного рассмотрения.

Руководствуясь статьей 361 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Ленинского районного суда г. Ярославля от 12 мая 2011 года отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Председательствующий

Судьи