ПРИГОВОР по делу №

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

<адрес> ДД.ММ.ГГГГ

Всеволожский городской суд <адрес> в составе судьи Большакова А.К.

с участием государственных обвинителей помощников Всеволожского городского прокурора ФИО3, ФИО4,

подсудимого ФИО2,

защитника ФИО5, представившей удостоверение № и ордер №,

потерпевшего ФИО1,

при секретарях ФИО6, ФИО7, рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению

ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, имеющего среднее специальное образование, холостого, не судимого; не работающего, проживающего по адресу: <адрес>,

в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.264 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2, управляя механическим транспортным средством, совершил нарушение правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Преступление совершено при следующих обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ около 20 часов 50 минут ФИО2, управляя мотоциклом «Кавасаки Ниндзя ZX-9R» без государственных знаков, не прошедшим государственный технический осмотр, не имея разрешения на право управления данным транспортным средством, будучи без шлема, двигаясь в населенном пункте – городе <адрес> от пересечения его с <адрес>, проявив преступное легкомыслие и невнимательность к дорожной обстановке и ее изменениям, двигаясь со скоростью не менее 92 км/час, превышавшей максимально допустимую на данном участке дороги скорость не менее чем на 32 км/час, не убедившись в том, что транспортное средство, двигавшееся впереди, не подало сигнал о повороте, выехал для совершения обгона автомобиля «Мицубиси Лансер» государственный регистрационный знак Р 383 РТ 47 под управлением водителя ФИО9, подававшего сигнал поворота и приступившего к выполнению маневра поворота налево, и совершил столкновение с данным автомобилем. В результате ДТП пассажир мотоцикла, которым управлял ФИО2, ФИО8, из-за самонадеянности ФИО2, получила телесные повреждения и скончалась от тупой сочетанной травмы головы, грудной клетки, живота, таза в приемном покое МУЗ «Всеволожская центральная районная больница».

Причиной ДТП, приведшего к смерти ФИО8, явилось нарушение ФИО2 п.п.1.3, 2.1.1, 2.1.2, 10.1, 10.2, 11.1,11.2 Правил дорожного движения РФ.

Подсудимый ФИО2 вину в совершении преступления не признал. Показал, что он, двигаясь от перекрестка Южного и <адрес> со скоростью около 60 км/час, метров за 300 от себя заметил двигавшийся впереди автомобиль «Мицубиси Лансер», который постоянно притормаживал, как - будто водитель искал дорогу. Приблизившись к нему, он решил совершить обгон и в 20-30 метрах от него начал обгон, увеличив скорость до 90-100 км/час. В это время автомобиль, находившийся в 10-20 метрах впереди него, не включив сигнал поворота, начал поворачивать налево. Он затормозил, и в это время произошло столкновение. Полагает, что виновником ДТП является водитель автомобиля «Мицубиси», который начал поворот, не пропустив его и не включив сигнал поворота.

Несмотря на непризнание подсудимым вины, его вина в совершении преступления установлена другими доказательствами, которые полностью опровергают версию подсудимого о том, как развивались события.

Так, свидетель ФИО9 показал, что от перекрестка Колтушского и <адрес> он на своем автомобиле «Мицубиси Лансер» двигался со скоростью около 40 км/час, так как искал поворот к дому сослуживца ФИО11 и боялся его пропустить. За 100 метров до того, как повернуть налево, включил сигнал поворота, а перед тем как приступить к повороту, остановился возле осевой линии, чтобы пропустить два встречных автомобиля, после чего возобновил движение и совершал его на скорости около 5 км/час. Перед началом поворота посмотрел в зеркало заднего вида и не видел мотоцикла, который врезался в его автомобиль, когда он, находясь под углом около 45 градусов, заканчивал поворот. Мотоцикл мог выскочить из-за следовавшего позади автомобиля.

Свидетель ФИО10 также показала, что их автомобиль перед началом маневра поворота остановился, пропуская встречный транспорт, после чего возобновил движение на скорости не более 10 км/час.

Свидетель ФИО11 показал, что он с женой вышел встретить семью ФИО9, и открывая ворота, видел переднюю часть стоявшей у осевой линии со включенным сигналом левого поворота автомашины ФИО9. В это время слышался звук двигателя мотоцикла, набиравшего скорость, и когда машина тронулась, вне поля его зрения произошло столкновение мотоцикла с автомобилем: он услышал хлопок, полетели осколки, машину развернуло на 180 градусов, а над ней пролетели мотоцикл и девушка, которая улетела метров на 60 от автомобиля.

Свидетель ФИО12 дала аналогичные показания.

Показания указанных свидетелей - очевидцев объективно подтверждаются протоколом осмотра места происшествия и заключениями судебных экспертиз, в связи с чем у суда не имеется оснований не доверять им.

А именно.

В протоколе осмотра места происшествия и в схеме к нему отражено, что след юза колеса мотоцикла (соответствующий, исходя из обстоятельств дела, месту столкновения транспортных средств) был расположен в 2-х метрах от левого края проезжей части по ходу движения, то есть, в 2,2 метра от середины проезжей части. Мотоцикл находился в 17 метрах впереди на правой обочине, первое пятно крови, соответствующее месту нахождения ФИО2 после падения – в 38,2 метрах, а второе пятно крови, соответствующее местонахождению ФИО8 после падения – в 68,7 метрах от места столкновения, оба на проезжей части (т.1 л.д.41-44,45).

В протоколе осмотра места происшествия не отражены показания спидометра мотоцикла, и согласно показаниям свидетеля ФИО13, осматривавшего место происшествия в качестве следователя, на момент осмотра спидометра на мотоцикле не было.

Свидетель ФИО14, составлявший схему к протоколу осмотра места происшествия сотрудник ГИБДД, показал, что не помнит, был ли на мотоцикле спидометр и не слышал, чтобы на месте обсуждался вопрос о его отсутствии.

Такие же показания дал и свидетель ФИО15, производивший в качестве специалиста фотографирование на месте происшествия и почему-то не сфотографировавший крупным планом переднюю часть мотоцикла.

Однако свидетель ФИО16, участвовавший в качестве понятого при составлении схемы и протокола осмотра места происшествия, показал, что спидометр на мотоцикле был, его стрелку заклинило на «270 км», и он хорошо помнит, что это обсуждалось следователем и другими лицами, присутствовавшими на месте происшествия.

Свидетель ФИО17 также показал, что видел на мотоцикле спидометр, стрелку которого заклинило на 210 км/час, и даже сфотографировал его, на л.д.75 т.1 имеется сделанная им фотография, на которой виден спидометр.

Когда, по какой причине и каким образом исчез с места происшествия спидометр: до прибытия следователя или после него, вместе с мотоциклом или отдельно, – по делу достоверно не установлено. Из показаний указанных свидетелей и фотографии на л.д.75 т.1 следует, что сразу после ДТП спидометр на мотоцикле был.

Из показаний свидетеля ФИО13 следует, что на место происшествия прибыло все руководство ГИБДД, сотрудником которой являлся ФИО2 В задачу суда не входит гадать, как данное обстоятельство повлияло на исчезновение спидометра, а следователем это не установлено и в материалах уголовного дела не отражено.

Поскольку спидометр, в связи с его отсутствием, не исследован, то при определении скорости, с которой двигался мотоцикл, суд не может исходить из противоречивых показаний свидетелей о его показаниях, тем более, что не известно, насколько соответствовали показания, увиденные свидетелями, той скорости, с которой двигался мотоцикл.

Поскольку оставшийся на месте происшествия след торможения или юза колеса мотоцикла слишком короткий, и не позволил эксперту-автотехнику определить скорость мотоцикла, скорость его определялась с помощью использования законов физики.

При формулировании обвинения следователь руководствовался Заключением судебной баллистической экспертизы №, согласно которому на момент столкновения с автомашиной «Мицубиси Лансер» скорость мотоцикла «Кавасаки Ниндзя ZX9R», на котором ехала погибшая ФИО8, составляла величину более 160 км/час (т.2 л.д. 61-64).

Однако в основу данных выводов положены расчеты, произведенные на основании задания, сформулированного следователем некорректно, без учета фактических обстоятельств и принципа презумпции невиновности, которым обязан руководствоваться не только суд, но и следователь.

В судебном заседании эксперт ФИО18, пояснил, что расчетная скорость в 160 км/час определена им для минимального угла вылета пассажира ФИО8, при котором она могла перелететь через багажник автомобиля «Мицубиси Лансер», не задев его; при данном угле расчетная скорость является максимальной и уменьшается по мере приближения угла вылета к 45 градусам, после чего она вновь начинает увеличиваться.

Поскольку фактический угол вылета пассажира не установлен, а согласно показаниям свидетелей ФИО11, он мог составлять величину около 45 градусов, при которой расчетная скорость является наименьшей, следователем необоснованно положен в основу обвинения наиболее неблагоприятный для подсудимого предположительный вариант событий, что фактически означает толкование сомнений против обвиняемого и противоречит принципу презумпции невиновности.

На основании постановления суда эксперт ФИО18 определил наименьшую расчетную скорость, при которой ФИО8 могла улететь на 67 метров, если угол вылета составлял 45 градусов. Эта скорость, согласно Заключению, составляла 92,26 км/час (т.3 л.д.51-52).

В судебном заседании эксперт ФИО18 пояснил, что данный вывод является оценочным, не претендует на абсолютную точность, поскольку, как это указано в его Заключениях, телу пассажира передается не вся энергия движения, а только часть ее, так как какая-то часть энергии теряется на преодоление упругих деформаций элементов конструкции мотоцикла и автомобиля, торможение мотоцикла до столкновения, сопротивление воздуха и т.п., из чего следует, что истинная скорость движения мотоцикла была выше определенной расчетным путем.

Таким образом, руководствуясь принципом презумпции невиновности, толкуя сомнения в пользу подсудимого, и исходя из наиболее благоприятного для него варианта возможного развития событий, суд считает доказанным, что скорость движения мотоцикла под управлением ФИО2 превышала 92,26 км/час, но поскольку невозможно установить, насколько велико могло быть превышение, то суд считает установленной скорость движения мотоцикла в 92,26 км/час.

В уголовном деле имеется Заключение дополнительной трасолого-автотехнической экспертизы, которое не может быть использовано для решения вопросов, подлежащих разрешению при вынесении приговора, поскольку приведенные в нем расчеты и выводы сделаны применительно к ситуации, при которой мотоцикл двигался со скоростью 160 км/час (т.2 л.д.164-170). Поскольку по изложенным выше в обвинительном заключении причинам суд отверг версию о движении мотоцикла с данной скоростью, то произведенные расчеты и основанные на них выводы не имеют значения для суда.

С учетом полученных новых данных о величине скорости мотоцикла судом была назначена дополнительная автотехническая экспертиза.

По Заключению дополнительной автотехнической экспертизы, автомобиль «Мицубиси» за время осуществления манёвра левого поворота от середины проезжей части до места столкновения преодолел расстояние в 7 метров, и если поворот осуществлялся на скорости 5-10 км/час, то удаление мотоцикла от места столкновения в момент начала манёвра при скорости мотоцикла 92 км/час составляло 129 метров.

Таким образом, Заключение эксперта категорически опровергает показания подсудимого о том, что он начал обгон на удалении 20-30 метров от автомобиля «Мицубиси», когда тот еще двигался по своей стороне движения, и что тот начал поворачивать на удалении в 10-20 м от мотоцикла.

Выступая в прениях, подсудимый ФИО2 попытался скорректировать свои показания в соответствии с выводами эксперта, утверждая, что он мог неправильно определить и назвать удаление от автомобиля в момент начала им поворота. Однако разница в величинах: 10-20 и 129 метров слишком велика, чтобы можно было объяснить несоответствие ошибкой восприятия, либо неточностью в расчетах из-за погрешностях в исходных данных. Если даже уменьшить определенное экспертом удаление вдвое, то и тогда очевидно, что ФИО2 не только имел полную возможность предотвратить ДТП, но должен был постараться, чтобы оно произошло, так как находившемуся в 129 или пусть даже в 65 метрах от автомобиля «Мицубиси» в момент начала им поворота ФИО2 достаточно было воздержаться от смещения влево для совершения обгона, чтобы спокойно проехать дальше по своей полосе движения.

Столкновение произошло на середине встречной полосы движения, то есть вся полоса движения мотоцикла была свободна к моменту, когда ФИО2 поравнялся с автомобилем «Мицубиси». Находясь в 129 метрах позади автомобиля, ФИО2, если бы наблюдал за дорогой, не мог не видеть, что автомобиль совершает поворот, в связи с этим у него не было никакой необходимости идти на обгон, а в действительности «ловить» автомобиль на стороне встречного движения.

Единственное разумное объяснение тому, что ФИО2 пошел на обгон в момент осуществления автомобилем поворота и допустил столкновение с ним в тот момент, когда тот практически заканчивал поворот, суд видит в том, что ФИО2 не наблюдал за следовавшим впереди него автомобилем.

Утверждая, что он не мог ехать с большой скоростью, подсудимый ФИО2 сослался на то, что он был без шлема и его глаза ничем не были защищены (т.3 л.д.68), имея в виду то, что встречный поток воздуха, воздействуя на незащищенные глаза, на большой скорости вызывает слезотечение и мешает смотреть, о чем показала на вопросы защитника и свидетель ФИО12, которая пояснила, что при скорости свыше 60 км/час очень сильно слезятся глаза, если не спрятаться за ветровым стеклом, низко нагнувшись к нему (т.3 л.д.22).

При этом, противореча себе, корректируя свои первоначальные показания о движении со скоростью около 60 км/час под выводы эксперта, ФИО2вынужден был признать, что в момент совершения обгона скорость его мотоцикла достигала 90-100 км/час, то есть он двигался с такой скоростью, при которой сильно слезятся глаза, что создает проблему при наблюдении за дорогой.

При таких обстоятельствах подсудимый мог вовремя не заметить подаваемые сигналы и начатый автомобилем манёвр поворота и не среагировать на него, что явилось следствием движения со значительным превышением скорости и без шлема.

Вопреки утверждению защиты об отсутствии причинной связи между превышением скорости и ДТП, такая причинная связь несомненна. Во-первых, большая скорость при отсутствии у водителя мотоцикла шлема, как отмечено выше, затрудняла наблюдение за дорогой и движущимися впереди транспортными средствами, мешая правильно оценивать обстановку и своевременно реагировать на ее изменения. Кроме того, если бы ФИО2 на мотоцикле двигался со скоростью, не превышавшей 60 км/час, то дорожная ситуация вообще развивалась бы совершенно по иному, и к моменту, когда ФИО2 миновал то место, где произошло столкновение, автомобиль «Мицубиси» уже покинул бы <адрес>, для чего ему не хватило 1 секунды, так что ФИО2 не с кем было бы столкнуться. Иными словами, манёвр поворота, осуществленный водителем автомобиля «Мицубиси», не создавал помехи для движения мотоцикла по тому пути, которым двигался ФИО2, при условии движения мотоцикла с разрешенной скоростью 60 км/час.

Согласно Заключению судебной трасолого-автотехнической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, ФИО2 в сложившейся дорожно-транспортной ситуации должен был руководствоваться п.п. 10.1, 10.2, 11.1, 11.2 Правил дорожного движения, то есть двигаться со скоростью, не превышающей установленного ограничения (в данном случае 60 км/час в населенном пункте), и обеспечивающей ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требования ПДД; при возникновении опасности для движения, которую водитель в состоянии обнаружить, он должен был принять меры к снижению скорости вплоть до остановки транспортного средства; прежде, чем начать обгон, обязан был убедиться в том, что полоса движения, на которую он намерен выехать, свободна на достаточном для обгона расстоянии и этим маневром он не создаст помех встречным и движущемуся по этой полосе транспортным средствам, транспортное средство, движущееся впереди, не подало сигнал об обгоне повороте (перестроении) налево. Остановочный путь мотоцикла Кавасаки при допустимой скорости в 60 км/час составлял примерно 43 м. (т.1 л.д.144-149).

Согласно Заключению дополнительной судебной автотехнической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, действия ФИО2 при начале автомобилем «Мицубиси» маневра поворота в 129 метрах от мотоцикла не соответствовали указанным выше пунктам ПДД, при условии их соблюдения он имел возможность избежать столкновение с автомобилем.

В судебном заседании подсудимым и его защитником представлено Заключение специалиста ФИО19 По ходатайству защитника специалист допрошен в судебном заседании.

Выводы и показания специалиста ФИО19 не противоречат выводам экспертов и подтверждают выводы суда, изложенные выше в приговоре. Согласно им, если в момент включения указателя левого поворота, а также в момент выезда автомобиля «Мицубиси лансер» на полосу встречного движения мотоцикл «Кавасаки Хеви» еще не приступил к обгону и располагался на правой по ходу своего движения полосе за автомобилем «Мицубиси Лансер», то в такой ситуации водитель указанного автомобиля мог приступать к совершению поворота и в его действиях не усматривается несоответствия требованиям п.8.1 ч.1 ПДД РФ. В процессе выполнения поворота налево и до момента столкновения водитель автомобиля мог не иметь возможности обнаружить нарастающую сзади слева опасность; в этом случае предотвращение (недопущение) ДТП зависело от действий водителя мотоцикла. Водитель же мотоцикла «Кавасаки Хеви» должен был руководствоваться в указанном варианте требованиями п.п.10.2, 11.1, и его действия не соответствовали указанным пунктам; с технической точки зрения, в случае полного и своевременного их выполнения он мог (имел возможность) не допустить столкновение с автомобилем «Мицубиси Лансер», воздержавшись от обгона слева.

Поскольку, согласно выводам эксперта, изложенным в Заключении дополнительной судебной автотехнической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ, автомобиль «Мицубиси Лансер» начал поворот, когда мотоцикл находился от него на удалении 129 метров и, согласно показаниям ФИО2, на таком удалении мотоцикл двигался позади автомобиля по своей полосе, то именно данный вариант, описанный в выводах специалиста, и имел место в действительности.

Согласно Заключению судебно-медицинской экспертизы, смерть ФИО8 наступила от тупой сочетанной травмы головы, грудной клетки, живота, таза, которая могла образоваться в результате ДТП; наличие и концентрация этилового спирта в крови свидетельствуют о том, что в момент смерти она находилась в состоянии алкогольного опьянения средней степени (т.1 л.д.90-95).

Приведенными доказательствами вина подсудимого в нарушении Правил дорожного движения РФ установлена. Нарушение п.п.1.3, 2.1.1, 2.1.2, 10.1,10.2,11.1, 11.2 Правил дорожного движения находится в прямой причинной связи с наступившими последствиями, которые стали следствием движения на мотоцикле с превышением скорости, без шлема, а также выезда на сторону встречного движения для совершения обгона поворачивающего транспортного средства при отсутствии какой-либо необходимости в совершении такого манёвра и допустимости совершения обгона поворачивающего налево транспортного средства только с правой стороны.

Указание на нарушение п.п. 9.10 ПДД РФ подлежит исключению из фабулы обвинения, поскольку его нарушение вменено ФИО2 необоснованно. П.9.10 ПДД регламентирует правила движения применительно к движению по своей полосе без осуществления манёвров, для которых установлены специальные правила.

ФИО2 было предъявлено обвинение в том, что он совершил нарушение правил дорожного движения, будучи в состоянии опьянения. Государственный обвинитель поддержал обвинение в этой части, ссылаясь на показания свидетеля ФИО17 о том, что когда он снял подшлемник с ФИО2, то от него пахло алкоголем, а также на запись в истории болезни, воспроизведенную в Заключении судебно-медицинской экспертизы, о том, что при поступлении в больницу, у ФИО2 изо рта исходил запах алкоголя (т.1 л.д.129).

Однако в данной части обвинение достаточными доказательствами не подтверждено. Показания свидетелей о наличии запаха алкоголя, исходившего от ФИО2, не может служить объективным и достаточным основанием для установления факта алкогольного опьянения, который должен быть установлен Актом медицинского освидетельствования на состояние опьянения или результатами клинического анализа крови. Ни того, ни другого в материалах уголовного дела не содержится.

В уголовном деле имеется выписка из Журнала учета регистрации взятия крови у водителей для производства анализов на содержание алкоголя из приемного покоя Всеволожской ЦРБ, согласно которой у ФИО2 кровь на анализ была взята ДД.ММ.ГГГГ в 22 часа 45 минут, и повторно без регистрации – ДД.ММ.ГГГГ в 11 часов 00 минут. Согласно отметке о результатах исследования, в образце крови, полученном ДД.ММ.ГГГГ в 11 часов 00 минут, алкоголя не обнаружено, сведений же о результатах исследования крови, полученной ДД.ММ.ГГГГ в 22 часов 45 минут, в Журнале не имеется (т.1 л.д. 236-237).

Изложенное свидетельствует о том, что кровь ФИО2, полученная непосредственно после доставления его в больницу, как и спидометр с его мотоцикла, исчезла в неизвестном направлении без исследования.

Поскольку медицинским освидетельствованием или результатами исследования крови нахождение ФИО2 в состоянии алкогольного опьянения во время управления мотоциклом не подтверждено, а показания свидетелей о признаках опьянения в виде запаха алкоголя изо рта не являются достаточными доказательствами нахождения его в состоянии алкогольного опьянения, наличие данного квалифицирующего обстоятельства не может считаться доказанным и указание на него подлежит исключению из обвинения.

С учетом изложенного, действия подсудимого ФИО2 подлежат квалификации по ч.3 ст.264 УК РФ.

Гражданский иск потерпевшего ФИО1 о взыскании с подсудимого в возмещение имущественного вреда, связанного с расходами на похороны дочери, в размере 84000 рублей, на основании ст.1064 ГК РФ подлежит удовлетворению в полном размере, поскольку понесенные расходы подтверждены документами.

Гражданский иск о взыскании с подсудимого ФИО2 в качестве денежной компенсации морального вреда 500000 рублей также подлежит удовлетворению на основании ст.151 ГК РФ, поскольку потерпевшему гибелью его дочери, несомненно, причинены нравственные страдания, и указанная потерпевшим сумма компенсации не противоречит критериям разумности и справедливости, предусмотренным ст.1101 ГК РФ.

При назначении вида и размера наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории преступлений средней тяжести, сведения о личности подсудимого, а также влияние назначаемого наказания на условия жизни его семьи.

ФИО2 ранее не судим, у нарколога и психиатра на учете не состоит, по работе характеризуется положительно. В качестве смягчающего обстоятельства суд учитывает состояние здоровья подсудимого, связанное с травмами, полученными в результате ДТП.

В то же время, при назначении наказания суд учитывает то, что многочисленные грубые нарушения ПДД ФИО2 совершил, являясь инспектором дорожно-патрульной службы ГИБДД, будучи обязанным по роду своей деятельности следить за соблюдением правил дорожного движения другими водителями, а, следовательно, не допускать их нарушения и самому; при этом правила дорожного движения были нарушены им умышленно и демонстративно с явным расчетом на безнаказанность в силу того, что он являлся работником ГИБДД. Суд учитывает также мнение потерпевшего, поддержавшего предложение прокурора о применении реального лишения свободы. С учетом указанных обстоятельств суд не находит достаточных оснований для применения условного осуждения, предусмотренного ст.73 УК РФ, полагая, что применение условного осуждения не будет соответствовать принципу справедливости и не будет иметь должного воспитательного и профилактического воздействия.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.303,304,307,308,309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

ФИО2 признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.3 ст.264 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 года с лишением права управлять транспортным средством сроком на 3 года, с отбыванием основного наказания в виде лишения свободы в колонии-поселении.

В колонию-поселение ФИО2 должен прибыть самостоятельно по направлению территориального органа уголовно-исполнительной системы.

Начало срока отбывания наказания исчислять со дня прибытия ФИО2 в колонию-поселение.

Гражданский иск потерпевшего ФИО1 удовлетворить в полном размере. Взыскать в пользу потерпевшего ФИО1 с подсудимого ФИО2 в возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением, 84000 рублей, и в качестве денежной компенсации причиненного преступлением морального вреда – 500000 рублей, всего 584000 рублей.

Вещественное доказательство: - медицинскую карту № вернуть во Всеволожскую ЦРБ.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Ленинградский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения.

Судья