ПРИГОВОР по делу №

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

<адрес> ДД.ММ.ГГГГ

Всеволожский городской суд <адрес> в составе судьи Большакова А.К.

с участием государственного обвинителя помощника Всеволожского городского прокурора ФИО3,

подсудимого ФИО2,

защитника адвоката ФИО4, представившего удостоверение № и ордер №

потерпевшей ФИО5,

представителя потерпевшей адвоката ФИО6, представившей удостоверение № и ордер №

при секретаре ФИО7, рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению

ФИО2, родившегося ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданина РФ, имеющего образование 9 классов, разведенного, пенсионера, имеющего инвалидность 2 группы, не судимого, зарегистрированного по адресу: <адрес>, фактически проживающего по адресу: <адрес>

в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.105 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

ФИО2 совершил убийство при превышении пределов необходимой обороны.

Преступление совершено при следующих обстоятельствах.

ДД.ММ.ГГГГ около 22 часов 30 минут по месту своего жительства в <адрес> <адрес> ФИО2 через несколько часов после того, как был избит своим приятелем ФИО8, который сначала ушел, а затем против воли ФИО2 снова вернулся в его дом, и, будучи пьян, лежа на полу, схватил его за руку, наносил удары и угрожал убийством, защищаясь от неправомерных действий ФИО8, умышленно с целью упреждения осуществления угрозы, произвел в него выстрел с близкого расстояния из охотничьего гладкоствольного ружья «ТОЗ БМ 16», сознавая возможность причинения данным выстрелом любых последствий, в том числе смерти, и допуская такую возможность, то есть, действуя с косвенным умыслом на убийство, причинив ФИО8 огнестрельное дробовое слепое ранение живота с повреждением сухожилий и мышц передней брюшной стенки, брыжейки и петель тонкой кишки, правой почки, околопочечной клетчатки справа, с развитием массивной кровопотери, повлекшее смерть последнего на месте происшествия.

Подсудимый ФИО2 признал вину в причинении смерти ФИО8, отрицая, однако, умышленное производство выстрела. Показал, что ДД.ММ.ГГГГ под вечер во время совместного распития спиртного в его доме ФИО8 неожиданно беспричинно ударил его по голове, вероятно металлической частью топора, причинив рану в теменной области головы и на время лишив его сознания, после чего стал избивать. Вырвавшись, он убежал из дома за помощью к соседу ФИО9. Когда возвращался вместе с ФИО9, ФИО8 лежал на снегу недалеко от дома, рядом с ним лежал рюкзак, в котором, как потом выяснилось, находились посуда и продукты, собранные им со стола. Зайдя в дом, он запер две двери изнутри на крючок и лег спать. Около 23 часов 30 минут, проснувшись, вышел в холодную часть дома за едой и неожиданно для себя обнаружил, что входная дверь отперта, а на полу лежал ФИО8, который при его приближении крепко схватил его за руку, притянул к себе и стал наносить удары ногами, угрожая убить его и сжечь дом. Вырвавшись, он быстро зашел в комнату, взял из шкафа ружье, зарядил оба ствола, взвел правый курок и вышел из комнаты, чтобы припугнуть ФИО8 и выгнать из дома. Когда резко поворачивался в сторону ФИО8, опустив стволы ружья вниз, палец непроизвольно нажал на спусковой крючок, и произошел выстрел, ранивший ФИО8. Стрелять в ФИО8, а тем более убивать его он не хотел. Вышел к нему с заряженным ружьем для того, чтобы иметь преимущество, если тот набросится на него, поскольку ФИО8 был физически значительно сильнее его, а когда он пошел за ружьем, ФИО8 стоял на ногах, держа в руке топор, и он боялся, что тот может убить его и сжечь дом.

Показания ФИО2, изложенные в протоколах допроса от ДД.ММ.ГГГГ и от ДД.ММ.ГГГГ отличались от тех показаний, которые он дал в судебном заседании, причем отличие имеется только в той части, которая касается конкретных обстоятельств причинения смерти ФИО8.

А именно, в протоколах допроса ФИО2 с его слов было записано, что выстрел в ФИО8 им был произведен умышленно без цели причинения смерти из страха перед тем, что тот убьет его и сожжет дом; ФИО8 на ноги не поднимался, и топора у него в руках он не видел, а топор возле ног ФИО8 он обнаружил позднее (т.1 л.д.81-96, 118-122).

Эти показания давались и записывались в присутствии защитника, были детализированными, причем вторые показания давались спустя неделю после первых, и суд считает несостоятельным утверждение подсудимого о том, что давая и подписывая показания, он не отдавал отчет своим словам и не осознавал их значение.

Вина подсудимого ФИО2 в причинении смерти ФИО8 помимо показаний самого подсудимого объективно подтверждается другими доказательствами, которые одновременно подтверждают показания подсудимого о событиях непосредственно предшествовавших убийству, послуживших поводом для его совершения.

Так, из показаний свидетеля ФИО1 следует, что ДД.ММ.ГГГГ около 23 часов отец позвонил ему и сообщил, что застрелил ФИО8 Из рассказов отца в последующие дни об обстоятельствах причинения смерти ФИО8 он понял, что ружье отец взял и зарядил, чтобы защититься от последнего и выгнать его из дома, так как тот бил отца и угрожал убийством, а выстрел произошел случайно. Ружье, из которого был произведен выстрел, принадлежит ему, незадолго до случившегося было привезено отцу для того, чтобы почистить его.

Показания свидетеля как производные от показаний подсудимого, не имеют самостоятельного доказательственного значения для установления обстоятельств и причины причинения смерти ФИО8, подтверждая факт причинения смерти ФИО2

Свидетель ФИО9 показал, что ДД.ММ.ГГГГ около 18 часов к нему домой прибежал сосед ФИО1 испуганный, с раной на затылке и в окровавленной одежде, попросил помочь ему, так как его избивает ФИО8. Он пошел домой к ФИО1 и видел ФИО8, лежавшего на снегу рядом с домом ФИО1. В жилой части дома ФИО1 имелись следы борьбы: сдвинутый стол, перевернутый стул, окровавленный матрац. Уходя, он слышал, как ФИО1 запер на крючок дверь из холодного помещения дома в тамбур. Примерно через полчаса он выходил прогуляться, и уже не увидел ФИО8 на улице, решил, что тот ушел домой.

Согласно выписке из Книги учета сообщений о происшествиях 95 ОМ УВД по <адрес>, туда ДД.ММ.ГГГГ в 23 часа 55 минут от ФИО2 поступило сообщение о том, что он у себя в <адрес> после ссоры застрелил из охотничьего ружья ФИО8 (т.1 л.д.23).

Согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, труп ФИО8 с ранением в области живота находился на полу кухни <адрес> дер. Лесколово, в жилище ФИО2 Там же, на полу лежало двуствольное охотничье ружье «ТОЗ БМ 16», один ствол которого был заряжен патроном, а во втором стволе находилась стреляная гильза (т.1 л.д.28-44).

Согласно Заключению судебно-медицинского эксперта, смерть ФИО8 наступила от огнестрельного дробового слепого ранения живота с повреждением сухожилий и мышц передней брюшной стенки, брыжейки тонкой кишки, петель тонкой кишки, правой почки, кровоизлияний в мышцы живота, брыжейку тонкой кишки, околопочечную клетчатку справа, с развитием массивной кровопотери. Повреждения, установленные на трупе ФИО8, причинены прижизненно и являются огнестрельными; выстрел был произведен в упор или с расстояния, близкого к упору. Раневой канал имеет направление спереди назад, снизу вверх, слева направо (т.1 л.д. 191-198).

Направление раневого канала однозначно свидетельствует о том, что в момент производства выстрела ФИО8 лежал, а стрелявший находился со стороны его ног и с левой стороны.

Согласно Заключению медико-криминалистической экспертизы, повреждения на одежде, в которую был одет ФИО8: кофте, рубашке, майке и кальсонах, являются элементами единого входного огнестрельного повреждения, и свидетельствуют о том, что выстрел, которым они причинены, произведен в упор (т.2 л.д.6-37).

Согласно Заключению судебно-баллистической экспертизы, охотничье ружье 16 калибра модели ТОЗ БМ №, обнаруженное при осмотре места происшествия рядом с трупом ФИО8, исправно и пригодно для прицельной стрельбы из обоих стволов; пыж-контейнер, извлеченный из брюшной полости трупа ФИО8, был выстрелян из огнестрельного оружия с многоэлементным снарядом и до выстрела являлся частью патрона 16-го калибра к гладкоствольным охотничьим ружьям 16-го калибра (т.2 л.д.59-73), из чего следует, что ружье, обнаруженное на месте происшествия, могло быть орудием преступления.

Приведенные доказательства позволяют считать достоверно установленным, что именно подсудимый ФИО2 выстрелом из охотничьего ружья, обнаруженного на месте происшествия, причинил смерть ФИО2

Оценивая показания подсудимого о том, что выстрел из ружья произошел помимо его воли, нечаянно, суд находит их несостоятельными и расценивает как попытку смягчить наказание путем выбора соответствующей линии защиты.

Суд учитывает, что данная версия появилась только в конце предварительного следствия, противоречит версии, которую подсудимый излагал в его начале, причем первоначальные показания об умышленном производстве выстрела являлись более убедительными и логичными, чем те показания, которые подсудимый дал в судебном заседании, и они подтверждаются другим доказательствами.

Показания подсудимого о том, что он не собирался производить выстрел, а хотел только попугать ФИО1 и вынудить его удалиться, а выстрел в него произошел случайно, являются не убедительными в силу следующих обстоятельств:

Для того чтобы попугать ФИО8 у ФИО1 не было необходимости заряжать ружье, а тем более взводить курок и класть палец на спусковой крючок, достаточно было продемонстрировать ружье. Фактически произведенные подсудимым действия однозначно свидетельствуют о наличии у него намерения выстрелить из ружья.

Из показаний подсудимого и свидетеля ФИО1 следует, что подсудимый обладал навыками обращения с охотничьим оружием, ранее работал егерем. Согласно показаниям свидетеля ФИО1 отец с детства учил его не направлять оружие на людей, внушая, что «раз в год и палка может выстрелить». Данное обстоятельство также свидетельствует не в пользу версии о неосторожном производстве выстрела в ФИО8.

Совокупность же указанных обстоятельств, свидетельствующая о целенаправленности и последовательности действий подсудимого, приведших к выстрелу, полностью соответствует первоначальным показаниям подсудимого об умышленном производстве выстрела из ружья в сторону ФИО8, и является основанием для того, чтобы отдать предпочтение версии об умышленном лишении ФИО8 жизни.

Производство в упор выстрела из ружья в живот человека свидетельствует о наличии у подсудимого в момент производства выстрела, по крайней мере, косвенного умысла на убийство, поскольку производя такой выстрел в часть тела, где располагаются жизненно важные органы, подсудимый не мог не сознавать, что причиняемое им ранение может повлечь смерть потерпевшего; следовательно, если не желал, то сознательно допускал такую возможность. Поскольку суду не представлено доказательств того, что причинение смерти ФИО8 являлось целью подсудимого, предположения не могут быть положены в основу обвинительного приговора, а сомнения должны толковаться в пользу подсудимого, то у суда не имеется оснований считать доказанным наличие прямого умысла на убийство.

Расценивая совершенное преступление как убийство, то есть умышленное лишение жизни человека, суд, тем не менее, не может согласиться с предложенной государственным обвинителем квалификацией действий подсудимого ФИО2 по ч.1 ст.105 УК РФ.

Фабула обвинения, изложенного в обвинительном заключении, содержит схематичное указание о том, что убийство совершено после ссоры из личных неприязненных отношений, и фактически не отражает подлинные обстоятельства, непосредственно предшествовавшие и сопутствующие причинению смерти ФИО8

В ходе судебного разбирательства доказательствами, приведенными и следователем в обвинительном заключении, установлено, что за несколько часов до причинения им смерти ФИО8 ФИО1 у себя дома был избит последним и вынужден был убежать из дома, обратиться за помощью к соседу ФИО9 После того, как ФИО9 проводил ФИО2 домой и тот заперся у себя в доме, ФИО8 помимо воли подсудимого проник в его жилище, хватал подсудимого за руку и угрожал убить.

Данные обстоятельства, о которых подсудимый ФИО2 сообщал с первых часов общения с сотрудниками правоохранительных органов, в том числе во всех своих показаниях, объективно подтверждаются протоколом освидетельствования ФИО2 судебно-медицинским экспертом сразу же на месте происшествия (т.1 л.д.109), а также Актом его судебно-медицинского освидетельствования от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому у подсудимого имелись повреждения в виде закрытой черепно-мозговой травмы в виде сотрясения головного мозга, ушибленной раны затылочной области, гематомы левой кисти, ушиба грудной клетки, которые подпадают под признаки легкого вреда здоровью (т.1 л.д.113-114), а также показаниями свидетеля ФИО9 о наличии у ФИО1 раны на голове при обращении последнего к нему за помощью. Свидетель ФИО9 показал также, что зайдя в дом ФИО1, то есть до убийства ФИО8, он видел кровь на матраце, лежавшем на полу, а согласно Заключению судебно-биологической экспертизы, кровь на вырезе матраца, сделанном при осмотре места происшествия, могла произойти от ФИО2 и не могла произойти от ФИО8 (т.1 л.д.223-231).

Труп ФИО8 обнаружен в помещении дома, именуемом в протоколе осмотра места происшествия кухней, хотя из показаний свидетеля ФИО9, соответствующих показаниям подсудимого, когда он уходил, ФИО2 запер за ним дверь, а ФИО8 находился на улице.

Каких-либо доказательств, опровергающих показания подсудимого о том, что ФИО8 помимо его воли в то время, пока он спал, проник в его дом, отжав дверь и погнув крючок, суду не представлено, и у суда не имеется оснований сомневаться в правдивости этих показаний, полагать, что подсудимый сам впустил ФИО8 в дом после того, как был избит им и убегал от него из собственного дома, ища помощи.

В протоколе осмотра места происшествия записано об отсутствии следов взлома на дверях, однако в нем отсутствует детальное описание дверей и их фотографии, сфотографирована лишь входная дверь в дом, которая, судя по показаниям, была перекошена и вообще не закрывалась, в связи с чем ее и незачем было взламывать. Вторая же дверь, как показали подсудимый и его сын, имела незначительные, не бросавшиеся в глаза следы отжима, и частично разогнутый крючок, что могло не обратить на себя внимание лиц, производивших осмотр, не знавших, в каком состоянии были дверь и крючок до того дня, в связи с чем и могли не быть воспринято ими как следы взлома, подлежащие отражению в протоколе осмотра. Поэтому протокол осмотра не может расцениваться судом как доказательство, опровергающее показания подсудимого и свидетеля ФИО1 о том, что ФИО8 были отжата дверь и разогнут крючок, закрывавший изнутри дверь из тамбура в холодное помещение, что позволило ему проникнуть в дом.

То обстоятельство, что указанный в протоколе осмотра места происшествия рюкзак с вещами был оставлен ФИО8 на тропинке в 13 метрах от дома (т.1 л.д.35) свидетельствует о спонтанности его возвращения в дом, а наличие рядом с трупом топора (т.1 л.д.33), который, согласно показаниям подсудимого и обоих допрошенных судом свидетелей, до этого находился в тамбуре при входе в дом, свидетельствует о том, что ФИО8 зашёл в холодную кухню с этим топором, следовательно, имел возможность использовать его для вскрытия двери.

Не опровергаются какими-либо доказательствами и показания ФИО2 о том, что когда он увидел ФИО8 лежащим на полу и подошел к нему, ФИО8 схватил его за левую руку, стал наносить удары ногами, угрожал убить его и сжечь дом, что и побудило его взять и зарядить ружье. В показаниях же на предварительном следствии ФИО1 признавался в том, что страх перед ФИО8 побудил его и умышленно произвести выстрел в него, а эти показания суд считает более правдивыми и заслуживающими доверия, чем данные им в судебном заседании показания о неосторожном нажатии на спусковой крючок.

Таким образом, доказательствами по делу установлено, что ФИО2 причинил смерть ФИО8 не после ссоры из личных неприязненных отношений, как указано в фабуле обвинения, а при осуществлении ФИО8 противоправного посягательства на ФИО2, выразившегося в незаконном проникновении в его жилище и высказывании угрозы убить его, которая могла восприниматься подсудимым реально в связи с тем, что незадолго до этого ФИО8 беспричинно избил его, причинив рану на голове. И мотивом, побудившим подсудимого выстрелить в ФИО8 из ружья, являлось желание защититься от его противоправных действий, что признавал ФИО1 в своих первых показаниях на следствии, и что следует из его показаний в судебном заседании о мотиве, побудившем его взять и зарядить ружье.

Указанные обстоятельства исключают квалификацию действий ФИО2 по ч.1 ст.105 УК РФ, поскольку налицо защита от посягательства, допускавшая возможность причинения вреда посягающему.

Вместе с тем, суд не усматривает оснований для признания действий ФИО2 совершенными в состоянии необходимой обороны, предусмотренном ч.1 ст.37 УК РФ, поскольку отсутствовала непосредственная угроза применения насилия, опасного для жизни.

Доказательствами, в частности, указанием в Заключении судебно-медицинской экспертизы трупа о направлении раневого канала, а также показаниями самого подсудимого на предварительном следствии и в судебном заседании установлено, что ФИО2 произвел выстрел в ФИО8 когда тот, словесно высказывая угрозу убить его, лежал на полу, причем в таком положении он находился и когда ФИО1 обнаружил его, выйдя из комнаты, и когда он сходил за ружьем и вернулся с ним, то есть при видимом нежелании или неспособности потерпевшего подняться, что могло быть обусловлено состоянием алкогольного опьянения средней степени, подтвержденным Заключением судебно-медицинской экспертизы. В такой ситуации и в таком положении ФИО8 и высказываемые им угрозы не представляли непосредственной опасности для подсудимого, поскольку реально, человек, лежащий на полу, не мог осуществить высказываемую им угрозу, в связи с чем производство выстрела в него в данный момент явно не вызывалось необходимостью защиты от непосредственно существующей угрозы и потому не соответствовало характеру этой угрозы. Наличие возле ФИО8 топора не влияет на оценку ситуации: во-первых, ФИО8 не держал топор в руках, а во-вторых, как следует из показаний ФИО1 на предварительном следствии, он, производя выстрел, и не видел этого топора. Держа в руках заряженное ружье, ФИО1 имел явное преимущество перед ФИО8, и вполне мог защитить себя, если бы тот, поднявшись, предпринял попытку осуществить свою угрозу; то есть ситуация не требовала применения превентивных мер защиты от возможного нападения во избежание невозможности применения защиты в момент нападения.

В связи с указанными обстоятельствами действия подсудимого подлежат квалификации по ч.1 ст.108 УК РФ, как убийство, совершенное при превышении пределов необходимой обороны.

Согласно Заключению судебной комплексной психолого-психиатрической экспертизы, ФИО2 хроническим, временным психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдает в настоящее время и не страдал в период инкриминируемого ему деяния, мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими; не находился в состоянии аффекта или в ином эмоциональном состоянии, которое могло бы существенно повлиять на его сознание и поведение в момент причинения смерти ФИО8 (т.2 л.д.81-89).

Потерпевшей ФИО5 заявлен гражданский иск о взыскании с подсудимого в возмещение имущественного ущерба, связанного с похоронами ее отца, 38097 рублей, и в качестве денежной компенсации морального вреда, причиненного его смертью, 300000 рублей (т.1 л.д.67-68).

Гражданский иск подлежит удовлетворению на основании ст.ст.1064 и 151 ГК РФ, предусматривающих возмещение вреда, в том числе морального, лицом, причинившим вред.

Сумма затрат на похороны подтверждена документами об оплате оказанных услуг и приобретенных товаров и в части возмещения имущественного вреда гражданский иск подлежит удовлетворению в полном размере.

Причинение потерпевшей морального вреда убийством ее отца, не вызывает сомнений, вместе с тем размер денежной компенсации, указанный в исковом заявлении, в соответствии с критериями, предусмотренными ст.1101 ГК РФ, не может быть таким, какой указала в своем исковом заявлении потерпевшая.

При определении размера денежной компенсации суд учитывает то, что погибший сам спровоцировал совершение преступления своим неправомерным поведением, а также возраст и материальное положение подсудимого. С учетом указанных обстоятельств суд считает справедливым и соразмерным взыскание с подсудимого в пользу потерпевшей в качестве денежной компенсации морального вреда 50000 рублей.

При назначении вида и размера наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, относящегося к категории преступлений небольшой тяжести, данные о личности подсудимого, который ранее не судим, является инвалидом 2 группы, характеризуется положительно.

В качестве смягчающих обстоятельств суд учитывает явку с повинной, пожилой возраст и состояние здоровья подсудимого, имеющего тяжелые хронические заболевания и связанную с ними инвалидность, а также противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления.

Указанные обстоятельства дают основание для назначения наказания с применением условного осуждения, предусмотренного ст.73 УК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.303,304,307,308,309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

ФИО2 признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.108 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 1 год.

На основании ст.73 УК РФ назначенное наказание считать условным, установив испытательный срок продолжительностью 2 года.

Возложить на ФИО2 обязанность в течение испытательного срока не менять место жительства без уведомления уголовно-исполнительной инспекции.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении отменить со дня вступления приговора в законную силу.

Гражданский иск потерпевшей ФИО5 удовлетворить частично. Взыскать в пользу потерпевшей ФИО5 с подсудимого ФИО2 в возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением, 38 097 рублей, и в качестве денежной компенсации причиненного преступлением морального вреда – 50000 рублей, всего – 88097 рублей.

Вещественные доказательства:

- вырезы фрагментов подушки и матраца, 2 рубашки, пиджак, смыв вещества бурого цвета, 2 гильзы, 2 липкие пленки со следами пальцев рук, кофту, майку, джинсовые брюки, кальсоны, ботинки, пластиковый контейнер - уничтожить;

- топор и металлическую часть топора вернуть владельцу ФИО2;

- ружье ТОЗ БМ 16 заводской номер 49599-58 вернуть владельцу ФИО1.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Ленинградский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а подсудимым в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе в течение того же десятидневного срока заявить ходатайство о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья