ПРИГОВОР

                                   Именем Российской Федерации 

г. Кызыл 18 июня 2010 года

Верховный Суд Республики Тыва в составе

председательствующей Шиирипей Г.Н.,

с участием государственного обвинителя - старшего прокурора отдела прокуратуры Республики Тыва Саая А.А.,

подсудимого Дажы-Нава О.Р., защитника Сибирцевой В.П., представившей удостоверение №  122, ордер №   80, 

при секретаре Проскурня И.Ю., переводчике Ховалыг У.К., а также с участием потерпевших Е., О., Н., К., У., А., Г., представителя потерпевших адвоката Назыты Л.Х., рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

Дажы-Нава О.Р.

 - 12 июля 2002 года Улуг-Хемским районным судом по ст. ст.213 ч.1, 105 ч.1 УК РФ с  изменениями, внесенными постановлением Кызылского городского суда от 20 октября 2004 г., к 10 годам лишения свободы;  

 - 25 апреля 2006 г. Кызылским районным судом по ст. ст. 111 ч.2 п. «д», 213 ч.1, 69 ч.5 УК РФ к 11 годам 3 месяцам лишения свободы; постановлением Кызылского горсуда от 3 декабря 2008 года освобожден условно-досрочно на 3 года 3 месяца 10 дней; фактически освобожден 16 декабря 2008 г.,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 222 ч. 1, 115 ч. 2 п. «а», 30 ч. 3, 105 ч. 2 п. «а»  УК РФ,

                     у с т а н о в и л :

Дажы-Нава О.Р.  незаконно приобрел и носил боеприпасы, умышленно причинил легкий вред здоровью, вызвавший кратковременное расстройство здоровья, из хулиганских побуждений.

Преступление им совершено в ** при следующих обстоятельствах.

В первой половине марта 2009 года в дневное время возле ** ** по ** Дажы-Нава незаконно приобрел у неустановленного лица за 100 рублей ручную осколочную гранату РГД-5 в комплекте со штатным взрывателем УЗРГМ ручных гранат дистанционного действия, осознавая, что она является боеприпасом промышленного изготовления. Указанную гранату он незаконно носил при себе в кармане верхней куртки 28 марта 2009 года.

28 марта 2009 года около 3-х часов Дажы-Нава находился в общественном месте возле кафе ** расположенном в  ** по **, вместе со знакомыми Е. и неустановленным в ходе предварительного следствия мужчиной. Последний бросил стеклянную бутылку в сторону стоявшей у входа в кафе автомашины марки **, принадлежащей ранее ему незнакомому Е.. Увидев происходящее, Е. сделал замечание Дажы-Нава и его друзьям. Тогда Дажы-Нава вытащил имевшийся у него неустановленный следствием нож и, проявляя явное неуважение к обществу и общественным нормам морали, желая противопоставить себя окружающим и продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним, из хулиганских побуждений, с умыслом, направленным на причинение телесных повреждений, умышленно нанес два удара ножом Е.. Тем самым он причинил потерпевшему телесные повреждения в виде непроникающего колото-резаного ранения грудной клетки слева сзади и колото-резаного ранения левого плеча, которые явились легким вредом здоровью по признаку кратковременного его расстройства.

Следственными органами Дажы-Нава О.Р. обвиняется в покушении на убийство двух и более лиц, совершенном при следующих обстоятельствах.

 28 марта 2009 года около 15 часов Дажы-Нава О.Р. вместе со знакомыми С., Р., Э. и неустановленным в ходе предварительного следствия мужчиной по вызову С. для разбирательства по факту причинения ножевых ранений его племяннику Е. приехали в помещение стройки ** **, расположенного в ** по **, где помимо последнего находились К., У., А., Г. и Н..

В сторожке в помещении строящегося здания О. и другие стали предъявлять Дажы-Нава претензии по поводу того, что тот накануне при вышеуказанных обстоятельствах нанес ножевые ранения Е.. Тогда у Дажы-Нава на почве личных неприязненных отношений возник умысел на убийство шести лиц.

Когда С., Р., Э. и неустановленный в ходе предварительного следствия мужчина выбежали из помещения стройки на улицу, Дажы-Нава, реализуя умысел на убийство двух и более лиц, вытащил из правого кармана куртки незаконно носимую им являющуюся боеприпасом промышленного изготовления ручную осколочную гранату РГД-5, выдернул предохранительное кольцо и замахнулся рукой, в которой была граната с намерением бросить ее в сторону С., К., У., А., Г. и Н..

В это время Н., пресекая преступные действия Дажы-Нава, зажал своими руками гранату в руке последнего, не давая ему бросить приведенную в боевую готовность гранату.

Продолжая действия, направленные на убийство шести лиц, осознавая общественно-опасный характер своих действий, предвидя возможность наступления вредных последствий в виде смерти С., К., У., А., Г. и Н. и желая наступления этих последствий, осознавая, что взрыв осколочной гранаты в закрытом помещении приведет к смерти находящихся в нем лиц, Дажы-Нава оттолкнул Н. и умышленно бросил гранату на пол помещения в сторону С. и других потерпевших, после чего с угрозой о взрыве гранаты выбежал на улицу и скрылся с места происшествия.

В это время К., предотвращая опасность, возникшую для жизни его и находившихся с ним лиц, поднял гранату с пола и сбросил ее в проем, ведущий в подвальное помещение строящегося здания, где произошел взрыв. Смерть С., К., У., А., Г. и Н. не наступила по независящим от воли подсудимого обстоятельствам, поскольку К. своевременно поднял с пола гранату и выбросил ее на безопасное расстояние.

Судебным следствием установлено, что 28 марта 2009 года около 15 часов Дажы-Нава О.Р. вместе со знакомыми С., Р., Э. и неустановленным в ходе предварительного следствия мужчиной по вызову С. для разбирательства без привлечения правоохранительных органов по факту причинения ножевых ранений его племяннику Е. приехали в помещение стройки **, расположенного в ** по **. Там же находились К., У., А., Г. и Н..

В сторожке в помещении строящегося здания во время разбирательства по поводу нанесения Е. ножевых ранений С. высказал претензии Дажы-Нава, требуя заглаживания вреда и угрожая не отпустить его. Не отрицавший факт применения ножа в отношении его родственника, Дажы-Нава сидел на кровати, держа в кармане незаконно носимую ручную осколочную гранату РГД-5, являющуюся боеприпасом промышленного изготовления, которую он взял с собой для самозащиты, опасаясь за свою жизнь и здоровье. Сидевший рядом Н. по указанию С. решил проверить содержимое карманов подсудимого. С этой целью он с применением силы пытался вытащить руку Дажы-Нава из кармана куртки, и в ходе завязавшейся борьбы граната выпала на пол. В борьбе с Н. за гранату последний душил подсудимого, а также от одного из присутствующих подсудимый получил удар кирпичом в область лица. В результате указанных действий подсудимому причинены кровоподтеки в области шеи и левого глаза. В это время С., Р., Э. и неустановленный в ходе предварительного следствия мужчина выбежали из помещения стройки на улицу. Схватив гранату, Дажы-Нава с целью предотвратить дальнейшее нападение и избиение выдернул предохранительное кольцо и, демонстрируя гранату, стал продвигаться к выходу. В это время А., Г.., У. стали выбегать из здания. В небольшом коридоре, ведущем к  выходу, Н. арматурой нанес удар в область руки Дажы-Нава, в которой он держал гранату, причинив перелом правой локтевой кости, отчего граната упала на пол, после чего последний, предупреждающе крикнув, что граната взорвется, выбежал из здания и уехал.

В это время К., предотвращая опасность, возникшую для его жизни и жизни находившихся рядом братьев М., поднял гранату с пола и сбросил ее в  проем, ведущий в подвальное помещение строящегося здания, где она взорвалась.

В судебном заседании подсудимый Дажы-Нава О.Р.

Виновность подсудимого подтверждается следующими доказательствами.                                                   

Потерпевший М. показал суду, что в ночь на 28 марта 2009 года он и  Г. после закрытия бара вышли на улицу. Возле его автомашины стояла автомашина марки ** ** цвета. Ее хозяин по прозвищу М. стал разговаривать с Г. а стоявший перед его автомашиной человек бросил бутылку в лобовое стекло его автомашины. Он подошел спросить, что происходит, хотел сесть в машину и почувствовал резкий удар в спину и левую руку. Парень, который ранил его, крикнул: «Ударил», они сели в машину ** и уехали. Со слов Г. ему стало известно, что ранивший его человек пояснил, что недавно освободился из мест лишения свободы. Этой же ночью в  травмпункте ему оказали медицинскую помощь. Утром он позвонил своим дядям С. и Н. и сообщил, что его подкололи. Они сказали, что найдут и поговорят с ранившими его людьми. О взрыве гранаты и имени парня, причинившего ему ножевые ранения, он узнал от Г.. Со слов дяди С. ему стало известно, что О. пытался взорвать всех, кто находился на стройке. Исковых требований он не имеет. Просит осудить виновного в соответствии с законом.

Потерпевший М. в показаниях,  данных следователю, помимо вышеизложенного пояснил, что, почувствовав удар ножом в спину и обернувшись, он увидел парня, который замахнулся, чтобы еще ударить. Он успел увернуться, но получил еще удар в левую руку. На следующий день его дядя С. через С. установил, что его ранил парень по имени О.. Ему стало известно, что последний в ходе разбирательства на стройке после условного сигнала С. вытащил гранату. О. пытался помешать его дядя Н., однако тот бросил гранату и убежал. В это время находившийся там же К. выбросил гранату в подвал, где она взорвалась (т.5л.д.121-125).                       

 Г.

Свидетель  Т. показал суду, что 28 марта 2009 года ночью он вместе с Дажы-Нава О.Р. и знакомым последнего после распития спиртного подъехали к кафе ** Когда выходили из кафе, он услышал звук разбившейся бутылки. М. и парень по имени Г. стали разбираться с ними, обвиняя в том, что они бросили в их машину бутылку. Он разговаривал с Г. в 5-10 м от машины, объяснил, что они не при чем, после чего они сели в свою машину марки **  ** цвета и  уехали оттуда. Кто нанес потерпевшему телесные повреждения, ему неизвестно. От Дажы-Нава он узнал, что тот подрался с одним из тех парней. На следующий день после обеда на ** он встретился с Дажы-Нава, довез его до дома. Тот был в крови, избит, рука сломана, опухшая, на лице кровоподтек. С его слов, был избит при разборке на стройке.   

Из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Т. следует, что он видел, как из толпы кто-то бросил стеклянную бутылку, которая попала в автомашину марки ** Оттуда вышли парни и  стали по этому поводу предъявлять им претензии. После объяснений с ними он и его друзья уехали оттуда, а по дороге Дажы-Нава пояснил ему, что он подрезал какого-то парня. 28 марта 2009 года около 12 часов ему позвонил знакомый по имени С. и пояснил, что накануне О. возле кафе  **  причинил ножевое ранение брату ** С.. Около 16 часов он встретился с С., и последний сообщил ему, что в строящемся объекте возле ** ** из-за этого произошло разбирательство с участием О., в ходе которого последнего избили и сломали руку (т.1л.д.187-190).

Как следует из показаний Дажы-Нава О.Р., данных им при допросе в  качестве подозреваемого, в тот день в ночное время после закрытия кафе **  он подошел к автомашине марки **  с целью разглядеть государственный номер, думая, что это машина друга, но понял, что обознался. Из автомашины его позвал парень, спросил, с какой целью он смотрел на номер его автомашины. Он объяснил ему. В это время из кафе вышли молодые люди, один из которых бросил бутылку, которая ударилась об машину ** Из толпы вышел молодой человек, стал обвинять его, что он бросил бутылку в его машину, нападал на него. Он и его друг стали драться с  потерпевшим и его другом. В ходе драки с целью защиты он вытащил из кармана складной нож и  два-три раза замахнулся на них ножом. Задел он кого-либо или нет, он не знает. После этого они уехали оттуда (т.1л.д.162-166). 

Потерпевший С. показал суду, что весной 2009 г. ему сообщили, что его племяннику М. причинили ножевые ранения. Он выяснил, что причастные к этому парни общаются с С., и попросил последнего найти лицо, ранившее его племянника, а сам поехал на стройку в районе **, чтобы поиграть с ребятами в футбол. Там были 7-8 человек и сторожа. Пришедший туда вместе с Р. и Э. С. вел себя осторожно, спросил, все ли будет нормально, вызвал подсудимого. Взволнованный О. зашел в помещение и сел на кровать. Рядом сел Н.. О. вел себя странно, голос его дрожал, когда он отвечал на вопросы об его имени, откуда родом и кто его родители. Задавая вопросы, он думал, что О. оплатит лечение племянника. По поводу причинения племяннику ножевых ранений он не хотел обращаться в милицию, думая, что сами разберутся. В сторожке С., Э. и Р. вели себя подозрительно. С., надев перчатку, подав условный знак, вместе с друзьями выбежал из помещения и уехал. На его вопрос, почему он держит руки в карманах, и просьбу показать их содержимое, О. со словами: «взорву» вытащил гранату. Сидевший рядом Н. схватился двумя руками за руку О., в которой тот держал гранату. Никто О. телесных повреждений не наносил, арматур ни у кого не было. О. вытащил чеку и, находясь у двери, вырвал руку у державшего его Н., бросил гранату и убежал. В  это время все убежали, и в помещении остался один К., который отбросил ее в вентиляционный проем. Он, выбегая из помещения и находясь рядом с  дверным проемом, услышал взрыв. Он считает, что подсудимый действовал по указанию «заказчиков», начал действовать после сигнала С. и слов последнего, пугавшего его, что  «в таких случаях»   ломают руки-ноги. Из-за действий подсудимого он реально опасался за свою жизнь. Просит осудить виновного в соответствии с законом.

Свидетель Н.

   Из показаний потерпевшего Н.

Потерпевший А. показал суду, что 28 марта 2009 года в обеденное время он и с друзьями С. и другими в  помещении стройки вместе с  подъехавшими С., Э., Р. разговаривали о скачках. Туда же подъехал подсудимый, которого встретил С.. С. спросил Дажы-Нава, он ли ударил ножом М.. Испуганный О. не отрицал этот факт, сказав, что ответит за это. После этого С. спросил Дажы-Нава, что у того в  кармане, так как тот держал руку в правом кармане одежды. Тогда подсудимый вытащил гранату и вынул чеку. Н. схватил его двумя руками за правую руку с гранатой и держал ее. В это время С. выбежал из помещения, сел в машину и уехал. Он побежал за ним и услышал взрыв. Потом узнал, что К. успел бросить гранату в подвал. Насилия к подсудимому никто не применял, ударов арматурой по руке не наносили. Он воспринял действия Дажы-Нава как покушение на свою жизнь. Заявление в милицию написал собственноручно, под диктовку сотрудников, указав, что граната у подсудимого была «выбита», а на самом деле он имел ввиду, что она им была выброшена. Просит осудить виновного в соответствии с законом.

Согласно протоколу проверки показаний на месте происшествия потерпевший А. показал помещение сторожки строящегося здания ** ** по **, с составлением схемы уточнил месторасположение находившихся там 28 марта 2009 года С., Н., К., К., Г., а также показал вентиляционный проем в подвальном помещении, где произошел взрыв  гранаты (т.4л.д.1-6).

Как следует из  протокола очной ставки  между А. и  Дажы-Нава потерпевший подтвердил ранее данные показания, пояснив, кроме того, что действия Дажы-Нава, применившего гранату, были направлены на лишение жизни находившихся на стройке Н., У., К., С.. При этом к обвиняемому насилия никто не применял. Со времени прихода Дажы-Нава в помещение стройки у него был испуганный вид   (т.5л.д.150-155).

            Потерпевший К.     показал суду, что в тот день в обеденное время в помещении стройки его друзья С., Н., А., У. разговаривали между собой, а он вышел из комнаты. Когда он зашел обратно, увидел в руке у находившегося возле двери подсудимого предмет, похожий на гранату. Н. держал руку подсудимого, в которой была граната с выдернутой чекой. У двери подсудимый в борьбе вырвал руку, прицельно бросил гранату в 1 м. от себя в сторону коридорчика в направлении него, С., У. и Н. и убежал на улицу. Граната упала возле вентиляционного люка. Так как предохранительное кольцо было выдернуто, он, испугавшись за свою жизнь, быстро поднял гранату и забросил в щель. При нем никто арматурой подсудимому ударов не наносил. В заявлении о возбуждении уголовного дела им указано, что граната у подсудимого была выбита, что он подтверждает. Просит осудить подсудимого в рамках закона.

Как следует из показаний потерпевшего К. данных следователю, 28 марта 2009 года около 14 часов он находился на стройке по **, куда по предложению С. С. вызвал человека по имени О., который 27 марта 2009 года нанес ножевые ранения его брату. Последний вел себя грубо, признал факт нанесения ножевого ранения брату С., сказал, что он сирота, недавно освободился из мест лишения свободы и ему терять нечего. Когда С. и другие вышли, С., увидев, что О. постоянно держит руку в кармане, спросил у него, что он там прячет. Тогда О. вытащил из кармана боевую гранату, выдернул и выбросил предохранительное кольцо. Увидев происходящее, он крикнул, что у парня граната. О. замахнулся и хотел бросить гранату в сторону С., однако, сидевший рядом с ним Н. схватил за правую руку О. обеими руками, не давая возможности бросить гранату, вытеснил его к дверному проему. Он их двоих вытолкнул за дверь, где О., с силой освободившись от Н., бросил гранату на пол и выбежал из помещения стройки. Граната упала возле него, и он сразу схватил и выбросил ее в проем, ведущий в подвальное помещение, после чего сразу раздался взрыв (т.1л.д.61-64).

Потерпевший У. показал суду, что в тот день в помещении стройки парень по имени О., держа руки в кармане, не отрицал, что подколол племянника С.. На вопрос Н. о содержимом его карманов О. резко встал, вытащил правую руку, в которой была граната, и вынул чеку. Н. схватил того двумя руками за руку, в которой была ребристая граната зеленого цвета, и в течение одной минуты они боролись за гранату. Все запаниковали, стали выбегать из помещения, в том числе и он. О. прорывался к двери, выдернул руку с гранатой и бросил ее в 1-2 м  от себя. Перед тем, как выбежать из здания, он увидел, как К. схватил гранату и бросил ее в подвал, где она взорвалась. Телесные повреждения подсудимому никто не наносил. Тогда он подумал, что подсудимый приехал убить всех. Исковых требований он не имеет. Просит осудить подсудимого по закону.

Потерпевший Г.

Допрошенный в ходе предварительного расследования уголовного дела в качестве потерпевшего Г.

Свидетель С. показал суду, что в тот день он по просьбе С. с помощью ребят нашел человека по имени О., которого сам не знал. С. предложил им приехать на стройку. Туда приехали он, Р. и Э.. На территории стройки было много людей, а в помещении – 8-10 человек, в том числе С.. Туда также по его звонку подъехал О., которого он встретил. В комнате О. сел на кровать рядом с Н.. Его расспрашивали об имени, откуда он родом. Во время разговора О. держал руку в кармане. С. дважды спросил того, что у него в кармане, но тот отвечал, что там ничего нет. Н. стал проверять карман одежды О., подмял его, и они схватились между собой. О. вывернули руку, он упал на пол перед кроватью. В это время все вскочили, некоторые в шумихе стали выбегать, он услышал крики: «Бей!», видел, как на О. напали, стали избивать. Он стоял возле двери и, опасаясь, выбежал из помещения, сел в машину и уехал вместе с Р.. и Э. Перед отъездом он видел в здании несколько парней, бегавших с арматурами. Сам он гранату не видел. О факте причинения ножевых ранений племяннику С. ему не было известно.

Свидетель Р.

Их показаний свидетеля Р. , данных следователю, следует, что когда они зашли в помещение стройки, то там было около двадцати незнакомых мужчин, а также С.. Через некоторое время после звонка С. туда же вошли трое парней. С. спросил у них, кто ударил ножом его брата, на что один из них ответил, что это он, и назвался О. из **. Затем С. поинтересовался содержимым кармана О., и трое парней сразу окружили последнего. Через минуту кто-то крикнул «Граната!», и все, толпясь, стали выбегать из комнаты, и он в том числе. Вместе с С. и Э. они сели в автомашину и уехали. Позже ему стало известно, что О. в помещении стройки взорвал гранату (т.2л.д.75-88).

 Свидетель Э.

 Допрошенный следователем в качестве свидетеля  Э.

Дополнительный свидетель  Б.

Дополнительный свидетель   З.

Дополнительный свидетель  Л.

 Допрошенный в качестве специалиста В.

Специалист И.

Допрошенный в качестве специалиста  Щ.

Дополнительный свидетель  Ы.

Как следует из показаний Дажы-Нава, данных им при допросе в  качестве подозреваемого, 28 марта 2009 года около 12 часов ему на мобильный телефон позвонил С. и сказал, что накануне он причинил ножевые ранения брату С., и тот хочет встретиться с ним. Около 14-ти часов он приехал на стройку возле **, где назначил встречу С. С. завел его в помещение стройки. Перед этим он взял с собой гранату, которую купил незадолго до этого у неизвестного мужчины за 100 рублей и носил ее с собой, намереваясь сдать ее в милицию. В комнате, где находились около двадцати человек, на вопрос С., кто подрезал его брата, он ответил, что это он. Тогда С. сказал, что не отпустит их. В это время он сунул руку в  правый карман, а граната находилась в левом кармане куртки. Сидевший рядом Н. стал выворачивать ему руку. По указанию С. на него накинулись несколько человек и начали избивать. В это время граната незаметно выпала, и Н. с криком «граната упала», попытался взять гранату в руки, но он пнул ее в сторону. Граната отскочила и, ударившись об стол, прикатилась обратно к нему. Чтобы напугать присутствующих, он левой рукой взял гранату и выдернул кольцо из предохранителя. Был ли держатель в гранате, он не заметил. Когда он взял гранату в правую руку, люди начали беспорядочно выбегать из помещения. В это время кто-то внезапно ударил его кирпичом по лицу, отчего он присел. Встав, он выбежал из комнаты. Когда он пробегал по узкому коридору, кто-то ударил его по правой руке арматурой, вследствие чего он уронил гранату. Крикнув: «Сейчас взорвется!», он выбежал из здания. В результате удара кирпичом на его правом глазу образовался кровоподтек, а   ударом арматурой причинен перелом правой руки (т.1л.д.162-166).

            Согласно показаниям  Дажы-Нава, данным им при дополнительном допросе в качестве обвиняемого, он дал аналогичные вышеприведенным показания, дополнив, что Н. по указанию С., резко дернув, вытащил его правую руку, которую он держал в кармане, и  все увидели гранату. Присутствовавшие с криками стали выбегать из помещения. Он понял, что сложилась ожидаемая им ситуация о возможном нападении на него. Тогда он выдернул предохранительное кольцо гранаты и попытался выбежать из помещения, держа гранату в правой руке. У выхода он увидел, что какой-то человек из узкого коридора замахивается на него арматурой. Чтобы защититься от удара, он подставил правую руку, и удар пришелся по руке. Не в силах удержать гранату, он уронил ее. Крикнув: «Взорвется!», он побежал к выходу из здания. Какие-то парни кидали вслед ему кирпичи, часть из них попала в него. Затем он выбежал на улицу, сел в автомашину марки ** и уехал  (т.4л.д.62-74).

   Согласно явки с повинной Дажы-Нава О.Р.

Помимо перечисленных доказательств виновность подсудимого Дажы-Нава О.Р. подтверждается  заявлением  М. в котором он просит привлечь к уголовной ответственности неизвестное лицо, которое 28 марта 2009 года возле кафе **  в ** нанесло ему телесные повреждения острым предметом (т.2л.д. 176).

Согласно заявлений  потерпевших А., К. они просят привлечь к уголовной ответственности С. и его знакомых, один из которых с целью убийства пытался применить боевую гранату, которая в борьбе была выбита из его рук. Из заявлений  С., У., Н. следует, что они просят привлечь к уголовной ответственности лиц, которые в помещении стройки покушались на их жизнь с применением боевой гранаты (1л.д. 5-9).

            По протоколу осмотра места происшествия  объектом осмотра является комната и подвальное помещение строящегося здания **, расположенного в ** по **. При входе в здание в южном крыле с  левой стороны имеется коридор с дверными проемами. Объектом осмотра является третье по счету слева от входа помещение. Вдоль южной и  у северной стены у окна стоят металлические кровати. Перед одним из двух окон находятся круглый стол с деревянной скамейкой. В юго-восточном углу помещения на полу обнаружено металлическое кольцо от гранаты, которое изъято. Далее осмотрено подвальное помещение под описанной комнатой. С правой стороны от входа в подвал на потолке имеется проем, ведущий в помещение, размерами 1х0,4м. Под проемом на земле обнаружено устройство от ручной боевой гранаты, предназначенное для производства взрыва (боевая чека с кольцом и со скобой от взрывателя УЗРГМ), а также обнаружены куски, осколки чугунно-металлического свойства с острыми краями, куски металлических пружин различной формы, которые изъяты с места происшествия (т.1л.д.14-19).

             По протоколу осмотра места происшествия  в подвальном помещении под помещением сторожей строящегося здания ** в г. ** по ** обнаружены и  изъяты 17-ть металлических осколков, а также образцы грунта из воронки (т.1л.д.112-115).

  В соответствии с протоколом осмотра предметов осмотрены металлическое кольцо, боевая чека с кольцом со скобой от взрывателя УЗРГМ, а также металлические куски и осколки, куски пружин, образцы грунта  (т.3л.д.272-276).

              Как следует из заключения судебной взрывотехнической экспертизы,  на представленных на экспертизу металлических осколках и образцах грунта, изъятого из воронки, в следовых количествах наслоения вещества обнаружен тротил (тринитротолуол) – мощное бризантное взрывчатое вещество. На остальных вещественных доказательствах, в следовых количествах наслоения вещества в пределах чувствительности используемого метода анализа каких-либо веществ не обнаружено. Повреждения на месте происшествия являются следствием осколочного действия взрыва взрывного устройства. Представленные на экспертизу металлические осколки, наиболее вероятно, являются фрагментами взорванной ручной осколочной гранаты РГД-5 – боеприпаса промышленного изготовления в комплекте со штатным взрывателем УЗРГМ ручных гранат дистанционного действия  (т.3л.д.82-86).

              Как следует из заключения судебно-медицинской экспертизы, у потерпевшего М. обнаружены непроникающее колото-резаное ранение грудной клетки слева сзади, а также колото-резаное ранение левого плеча, которые могли быть причинены колюще-режущим предметом, например, ножом, в срок и при обстоятельствах, указанных в постановлении. Указанные телесные повреждения являются легким вредом здоровью, повлекшим его кратковременное расстройство (т. 3л.д. 115-116).

              В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы  у Дажы-Нава, освидетельствованного 31 марта 2009 года, обнаружены ушибы мягких тканей лица в виде кровоподтека вокруг левого глаза, кровоподтеков на передней правой боковой поверхности шеи, ссадин на тыльной поверхности вторых фаланг 2,3,4 пальцев левой верхней конечности, которые могли быть получены при воздействии твердых тупых предметов за 3-5 суток до освидетельствования; установить наличие повреждения на правом предплечье, зафиксированном гипсовой повязкой, а также срок его образования не представилось возможным, так как не представлены рентгеновские снимки (т. 3л.д. 16-18), а по заключению дополнительной судебно-медицинской экспертизы от 13 июля 2009 г. следует, что у Дажы-Нава на момент освидетельствования имелся оскольчатый перелом средней трети правой локтевой кости, расценивающийся как вред здоровью средней тяжести; формирование перелома возможно при локальном ударе твердым тупым предметом в срок, указанный в постановлении следователя (т. 3 т.д. 49-51).

              Согласно заключению амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы  Дажы-Нава каким-либо психическим расстройством не страдал и не страдает. В момент совершения правонарушения признаков временного расстройства психической деятельности у него не отмечалось, а потому в период совершения инкриминируемого ему деяния он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. По психическому состоянию Дажы-Нава может правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них показания, в принудительных мерах медицинского характера он не нуждается. При экспертно-психологическом исследовании выявлено, что в личностной сфере у него завышенная самооценка, эмоциональная неустойчивость, агрессивность защитного характера. Имеющиеся индивидуально-психологические особенности не оказали на него влияния во время совершения преступления  (т.3л.д.147-148).

            Суд считает, что совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств доказана виновность подсудимого в незаконном приобретении, ношении боеприпасов, умышленном причинении легкого вреда здоровью, вызвавшего его кратковременное расстройство, совершенном из хулиганских побуждений.

Помимо показаний подсудимого, полностью признавшего вину в  части обвинения по ст. 222 ч.1 УК РФ, виновность в незаконном приобретении и  ношении боеприпасов подтверждается протоколом явки с повинной, в которой Дажы-Нава подтвердил факт совершения им действий против потерпевших С. и др. с применением гранаты в помещении стройки, расположенной по ** **, протоколами осмотра места происшествия  - помещения и подвального помещения строящегося здания по ** в **, в ходе которого обнаружены составные части и осколки гранаты, заключением взрывотехнической экспертизы о том, что обнаруженные на месте происшествия осколки являются фрагментами взорванной ручной осколочной гранаты РГД-5 – боеприпаса промышленного изготовления в комплекте со штатным взрывателем УЗРГМ ручных гранат дистанционного действия;  на осколках и в образцах почвы обнаружено взрывчатое вещество - тротил. По показаниям эксперта Щ. граната РГД-5 является боеприпасом промышленного изготовления, предназначенным для поражения живой цели. 

Оценивая явку с повинной, суд находит, что она является добровольной, подана до его задержания по подозрению в совершении преступления, нарушений закона при оформлении явки с повинной не допущено, а потому суд признает ее допустимым доказательством, подтверждающим факт совершения подсудимым незаконных действий с боеприпасами.

Перечисленные доказательства виновности подсудимого в незаконных действиях с боеприпасами добыты с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, заключения экспертов даны компетентными, не заинтересованными в исходе дела специалистами, оснований для сомнений в их объективности суд не усматривает, а допустимость и достоверность этих доказательств не оспаривалась стороной защиты.

Вместе с тем суд считает, что обвинение в части незаконного хранения боеприпасов подлежит исключению из обвинения по следующим основаниям.

Как следует из смысла ст. 222 УК РФ, под незаконным хранением боеприпасов следует понимать их сокрытие в помещениях, тайниках, а также в иных местах, обеспечивающих их сохранность.

Из предъявленного Дажы-Нава обвинения видно, что он обвиняется в  незаконном хранении боеприпасов, однако следственными органами не указано, при каких именно обстоятельствах и в каком месте подсудимый скрывал незаконно приобретенные боеприпасы. Хотя Дажы-Нава в судебном заседании пояснил, что местом сокрытия гранаты явился дом родственников и указал точное место хранения боеприпасов, однако обвинение в этой части не конкретизировано и  ему не предъявлено, а суд не может в силу ст. 252 УПК РФ выйти за пределы обвинения, не ухудшив положение подсудимого и нарушив его право на защиту. Кроме того, органы предварительного следствия установили, что незаконно приобретенную гранату подсудимый носил в карманах одежды до 28 марта 2009 года, однако он таких показаний во время досудебного производства и в судебном заседании не давал, а других доказательств, подтверждающих данное обстоятельство, сторона обвинения не представила, в связи с чем суд считает установленным, что Дажы-Нава незаконно носил гранату 28 марта 2009 года.

            Виновность Дажы-Нава в умышленном причинении легкого вреда здоровью М. вызвавшего его кратковременное расстройство, также нашла подтверждение в судебном заседании. Помимо показаний Дажы-Нава, не отрицавшего факт применения им ножа в  отношении потерпевшего, показаний М., утверждавшего, что именно подсудимый нанес ему два удара ножом, показаний очевидца Г., подтвердившего факт причинения подсудимым потерпевшему ножевых ранений в его присутствии, а также свидетельских показаний Т., данных следователю, подтвердившего данный факт со слов подсудимого, вина подсудимого объективно подтверждается экспертным заключением о характере, локализации, механизме получения телесных повреждений, степени их тяжести, орудии преступления.

            Однако суд оценивает как недостоверные показания подсудимого о том, что ножевое ранение грудной клетки сзади потерпевшему Э. он не наносил, а ранил того ножом один раз в область плеча, поскольку в судебном заседании сам он утверждал, что, размахивая ножом, не подпускал близко Э., а следователю пояснил, что два-три раза махнул ножом в сторону потерпевшего. Кроме того, оснований не доверять показаниям потерпевшего о том, что оба ранения ему нанес подсудимый, что объективно, кроме повреждений на левом плече, подтверждается наличием на задней поверхности грудной клетки непроникающего колото-резаного ранения, у суда не имеется. Ранее Дажы-Нава он не знал, и неприязненных отношений между ними быть не могло, оснований для его оговора не имел. Отсутствуют у суда основания подвергать сомнению и показания Г., непосредственно наблюдавшего событие преступления, которые согласуются с показаниями потерпевшего.

            По мнению суда, в судебном заседании нашло подтверждение и совершение Дажы-Нава действий в отношении потерпевшего Э. из хулиганских побуждений, без какого-либо повода. Судом, исходя из показаний потерпевшего, данных в стадии предварительного расследования и в судебном заседании, установлено, что бутылку в его автомашину бросило неустановленное следствием лицо, а, когда он, не получив ответа от последнего на свой вопрос о причине таких действий, намеревался сесть в машину, почувствовал резкие удары в спину и руку; перед этим никакой драки не было. Эти показания последовательны, оснований не доверять им у суда не имеется, а потому суд с учетом показаний Г., не подтвердившего факта драки между подсудимым и   Э.., полагает, что Дажы-Нава действовал в отношении потерпевшего без видимой причины, подойдя к нему сзади.

Как недостоверные и данные в пользу подсудимого, суд оценивает свидетельские показания Т. о том, что бутылку в автомашину потерпевшего никто из его друзей не бросал.

В связи с вышеизложенным доводы подсудимого и его защитника об отсутствии хулиганского мотива и  применении ножа с целью защиты от нападения на потерпевшего из возникших личных неприязненных отношений, а также, что бутылка в машину потерпевшего брошена посторонними людьми, суд признает необоснованными и не находит оснований для исключения из обвинения такого квалифицирующего признака ст. 115 ч.2 УК РФ, как «из хулиганских побуждений». Кроме того, доводы подсудимого об обоюдной драке, в ходе которой потерпевший разбил ему губу, опровергаются экспертным заключением, из которого следует, что такого телесного повреждения у него не зафиксировано.

Оценивая показания подсудимого об обстоятельствах, имевших место 28 марта 2009 года в сторожке стоящегося больничного здания, данные им в стадии досудебного производства и в судебном заседании, суд находит их правдивыми, последовательными, объективно подтверждающимися экспертными заключениями о характеристиках незаконно приобретенного и носимого боеприпаса, протоколами осмотра места происшествия об обнаружении взрывчатого вещества и составных частей гранаты, экспертными заключениями о наличии на его теле телесных повреждений.

Показания подсудимого о том, что в помещение строящегося объекта он прибыл не по собственной инициативе, а по вызову С. для разбирательства по поводу нанесения ножевого ранения племяннику последнего подтверждаются показаниями потерпевших, а также свидетелей С., Г. и Р..

Суд, исходя из показаний подсудимого о том, что граната им была взята с собой и хранилась в кармане куртки с целью самообороны, поскольку встреча с собравшимися на стройке людьми предвещала жесткий разговор и насильственные действия, приходит к выводу, что, вооружившись боеприпасом, он преследовал цель защититься от них в случае применения к нему насилия, а не имел намерения применить ее.

 Вышеуказанный вывод подтверждается также и тем обстоятельством, что граната была извлечена из кармана одежды подсудимого не им самим, а по указанию С. в результате действий Н., применившего силу. Кроме того, из пояснений самих С. и А. следует, что с момента прихода в помещение стройки у Дажы-Нава был испуганный вид и  при ответах на их вопросы голос его дрожал.

В связи с вышеизложенным, суд оценивает как недостоверные и противоречащие показаниям подсудимого, остальных потерпевших пояснения К., полученные следователем, о том, что по приходу в помещение сторожки подсудимый вел себя вызывающе, кичился фактом недавнего освобождения из места лишения свободы, утверждал, что ему «терять нечего».

 Суд находит заслуживающим внимание показания С. о «возне» между подсудимым и потерпевшим Н. возле кровати и о нападении на последнего лиц, присутствовавших в комнате, а также пояснения Р. о  том, что, проявив заинтересованность содержимым карманов подсудимого, последнего окружили три человека. С учетом показаний потерпевшего У. о том, что после появления гранаты между его друзьями и  подсудимым действительно имела место борьба около одной минуты, оснований не доверять показаниям указанных выше свидетелей у суда не имеется.

Суд оценивает как необъективные идентичные показания С. и других потерпевших, находящихся между собой в дружеских отношениях, о том, что якобы подсудимый явился с  боеприпасом с целью лишения их жизни, и ему помешали действия Н., удерживавшего подсудимого от броска гранаты, и  К., предотвратившего взрыв в помещении. При этом потерпевшие, отрицая очевидный факт причинения вреда здоровью подсудимого, умалчивают о невыгодных для себя обстоятельствах, а именно, что они инициировали разбирательство без привлечения органов внутренних дел по поводу причинения ножевых ранений родственнику С. и Н., испытывая неприязнь, что подсудимый не в состоянии загладить вред нужными им способами, угрожали не отпустить его, силой вынудили его к демонстрации боеприпаса во избежание избиения и для бегства со строящегося объекта.

Доводы стороны обвинения о недоказанности факта избиения подсудимого на месте происшествия не нашли подтверждения в судебном заседании.

Показания подсудимого о том, что в борьбе за гранату к нему применено насилие, а именно Н. душил его, а одно из присутствовавших там лиц нанесло ему удар кирпичом по лицу, объективно подтверждаются заключением судебно-медицинского эксперта о наличии на его шее и вокруг левого глаза кровоподтеков.

В судебном заседании путем допросов подсудимого, свидетелей З.., Л.., справки главврача **, графика дежурств хирургического отделения установлено, что Дажы-Нава после происшествия действительно обращался за медицинской помощью по поводу перелома правой верхней конечности. Факт наличия у него указанного телесного повреждения и следов побоев на лице помимо З. подтвердили также свидетели Т., Б., а также следователь Ы., и данное обстоятельство зафиксировано экспертным заключением.

Вместе с тем судом установлено, что Дажы-Нава обратился за медицинской помощью не в день преступления, как он утверждает, а  на следующий день. Данное обстоятельство подтвердил в судебном заседании свидетель З., который сначала пояснил, что привез подсудимого в больницу 28 марта, а затем уточнил, что этот факт имел место 29 марта 2009 года. Путаницу в датах он объяснил давностью события. С его слов, он повез Дажы-Нава в ** действительно 28 марта, но из-за отсутствия врача доставил спящего после приема лекарств и алкоголя подсудимого в **, а на следующий день, когда тот проснулся к вечеру, доставил его в ** больницу. Этим, по мнению суда, объясняется настойчивые субъективные утверждения подсудимого о том, что он получил медицинскую помощь именно в день преступления, вызванные стрессовым состоянием, употреблением им для подавления болевого синдрома алкоголя, а также пояснения врача Л. о том, что, со слов больного она узнала, что травму он получил в день обращения.

В связи с изложенным, соглашаясь с мнением стороны обвинения, суд при оценке доказательств не принимает во внимание справку врача Л. о том, что подсудимый обращался к ней за медицинской помощью 28 марта 2009 года, так как сама врач пояснила, что дала такую справку без должной проверки. Кроме того, изложенные в справке данные опровергаются справкой главврача больницы, графиком дежурств о том, что Дажы-Нава обратился в  больницу именно 29 марта 2009 года.

Довод стороны обвинения о том, что телесные повреждения у  подсудимого обнаружены через три дня после происшествия, то есть  - 31 марта 2009 года, следовательно, они могли быть получены в другом месте, в том числе, как подтвердил эксперт И., путем самопричинения, судом не может признан обоснованным, так как по заключению судебно-медицинского эксперта, обследовавшего Дажы-Нава в день задержания 31 марта 2009 года, перелом верхней правой конечности у него мог образоваться за 3-5 суток до обследования, что не исключает получение указанного телесного повреждения в день происшествия.

Оценивая заключения первичной и  дополнительной судебно-медицинской экспертиз, показания экспертов В. и И. о времени и механизме получения подсудимым перелома правой руки и других телесных повреждений, суд с учетом выводов экспертиз и показаний экспертов признает, что указанные телесные повреждения получены в день происшествия при указанных им обстоятельствах. Оснований для сомнений в объективности указанных экспертов и эксперта, проводившего экспертизы, у суда не имеется.

Поскольку эксперт И. утверждал, что перелом руки подсудимый получил при ударе твердым тупым предметом с ограниченной поверхностью и не исключал маловероятную возможность самопричинения при наличии определенных условий, суд считает, что эксперт теоретически не исключил последнее обстоятельство, а не утверждал об этом, как полагает сторона обвинения.

 Косвенным образом факт причинения подсудимому удара арматурой в область правой руки подтверждается и свидетельскими показаниями С., Р. и Э. о нахождении в здании и на территории стройки людей с арматурами и другими подобными предметами.

Версия стороны обвинения о причинении перелома руки подсудимым самому себе после событий, имевших место на строящемся объекте, не нашла подтверждение в судебном заседании. Следователь Ы. пояснил в судебном заседании, что такой вывод он сделал на основании показаний потерпевших о том, что они не применяли насилия к подсудимому. Какие-либо доказательства, свидетельствующие о том, что Дажы-Нава собственноручно совершил членовредительство, сторона обвинения суду не представила, основываясь только на выводах следователя, носящих предположительный характер, что он сам не отрицал в судебном заседании. Между тем, суд считает, что потерпевшие отрицали факт применения насилия к Дажы-Нава, не желая признавать факт неправомерного поведения и  применения насилия к подсудимому, так как это противоречит их интересам и могло повлечь неблагоприятные для них последствия.

Ссылка стороны обвинения на имеющееся в материалах уголовного дела неотмененное постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Н., как на обстоятельство, опровергающее довод стороны защиты о причинении перелома руки и других телесных повреждений при указанных подсудимым обстоятельствах, судом не может быть признана обоснованной. Следователем принято процессуальное решение не в отношении обвиняемого, а  сделаны выводы относительно действий указанного выше потерпевшего, что, как полагает суд, не может повлиять на оценку судом обстоятельств события происшествия, установленного в судебном заседании, и  на квалификацию действий Дажы-Нава.

Показания потерпевшего С. и остальных потерпевших о том, что к преступлению причастен С., являющийся его «заказчиком», суд не принимает во внимание, поскольку в силу ст. 252 УПК РФ рассматривает дело лишь в отношении подсудимого и в пределах предъявленного ему обвинения.

Суд считает, что при покушении на убийство действия посягающего лица должны быть прямо и  непосредственно направлены на достижение преступного результата в виде смерти потерпевших, что в данном случае не имело места.

Суд оценивает как необъективные показания потерпевшего К. о том, что подсудимый бросил гранату, целясь в братьев М. и  У., тогда как таких обстоятельств судом не установлено, и находит вызывающими доверие утверждения подсудимого об отсутствии у него цели причинении вреда их жизни и здоровью, поскольку лично с ними он не был ранее знаком, неприязненных отношений к ним не испытывал, смысла взрывать гранату не видел, так как мог сам погибнуть при ее взрыве.

 Оценивая заявления А. и К. о том, что граната была «выбита» из рук подсудимого, суд находит, что изложенные ими сведения правдивы, согласуются с показаниями подсудимого и  свидетелей стороны защиты, заключением эксперта о наличии у Дажы-Нава телесных повреждений. Хотя А. в судебном заседании пояснил, что написал заявление под диктовку сотрудников правоохранительных органов, суд не принимает во внимание его показания в этой части, поскольку заявление им написано собственноручно, о чем поставлена подпись, а  до подачи заявления в день преступления сотрудникам милиции о подробностях происшествия не было известно. Кроме того, суд учитывает, что К. не оспаривал в суде правильность сведений, изложенных им в заявлении.

Суд находит несостоятельным мнение стороны обвинения о том, что умысел на убийство потерпевших у Дажы-Нава возник до прихода в помещение сторожей строящегося больничного здания, и что гранату он взял с собой с намерением лишить жизни потерпевших, так как такие выводы не основаны на доказательствах по делу.

В судебном заседании нашло подтверждение, что подсудимый, вызванный С. через С. для улаживания конфликта, не зная конкретную обстановку места разбирательства, но предвидя неизбежность применения к нему насилия, с целью самообороны вооружился боевой гранатой. Увидев большое количество враждебно настроенных против него людей, в ограниченном пространстве тесного помещения, принимая во внимание предшествующие события, причину, послужившую основанием для разбирательства с ним, обстановку противостояния двух противоборствующих групп людей, он реально воспринял угрозы О., требовавшего возместить вред и угрожавшего не отпустить его.

Последующие действия Н., с применением силы пытавшегося вытащить имевшуюся при нем гранату, Дажы-Нава посчитал началом посягательства на его жизнь и здоровье. Чтобы прекратить действия Н., отразить интенсивное нападение с его стороны и со стороны его друзей, выразившееся в  попытке его удушения, нанесении удара кирпичом в область головы, он выдернул предохранительное кольцо гранаты и, предупреждая дальнейшие насильственные действия, направленные против него, демонстрируя гранату, пытался беспрепятственно покинуть помещение стройки, двигаясь к выходу, что не отрицали в своих показаниях потерпевшие. При этом он осознавал, что лишь таким образом он мог предотвратить возникшую реальную опасность для своей жизни и здоровья, понимая, что без демонстрации гранаты ему не удастся покинуть сторожку, однако Н. помимо его воли ударом арматуры обезоружил его. В результате были подвергнуты опасности жизни присутствовавших там лиц, что выходило за пределы намерений подсудимого, умыслом которого не охватывалось причинение вреда их жизни и здоровью.

С учетом вышеизложенного суд считает, что ссылка стороны обвинения на явку с повинной подсудимого, в которой он указал, что «взорвал» гранату, как на доказательство его виновности в покушении на убийство двух и более лиц, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, установленным судом.

Не могут, по мнению суда, быть восприняты, как угроза, слова подсудимого «взорвется», произнесенные им при бегстве с места происшествия, как настаивает сторона обвинения, поскольку сам подсудимый пояснил, что крик о взрыве гранаты носил предупреждающий характер, а доказательств, свидетельствующих об обратном, суду не представлено.

При указанных обстоятельствах суд признает, что с учетом сложившейся реальной напряженной обстановки, имевшей место в помещении строящегося здания, целью подсудимого явилось предотвращение наступления опасных последствий для его жизни и здоровья, а не посягательство на жизнь присутствовавших там лиц.

В связи с вышеизложенным суд считает, что стороной обвинения не представлено бесспорных и достаточных доказательств, свидетельствующих о том, что подсудимый с прямым умыслом покушался на жизнь двух и более лиц путем целенаправленного бросания боеприпаса в сторону О. и других находившихся рядом лиц с намерением умышленного причинения им смерти, а  в судебном заседании нашло подтверждение, что граната помимо его воли у него была выбита из его рук при помощи арматуры при попытке скрыться с территории строящегося объекта, о чем подтвердили в своих заявлениях в правоохранительные органы А. и  К., а потому, по мнению суда, в  его действиях отсутствует состав преступления, предусмотренный ст. 30 ч.3, 105 ч.2 п. «а» УК РФ, и по данному обвинению его следует оправдать на основании ст. 24 ч.1 п. 2 УПК РФ.

Суд квалифицирует действия подсудимого Дажы-Нава О.Р. по ст. 222 ч.1 УК РФ, поскольку он незаконно приобрел у неустановленного лица, а также незаконно носил боеприпас, а именно ручную осколочную гранату РГД-5, являющуюся боеприпасом промышленного изготовления в комплекте со штатным взрывателем УЗРГМ ручных гранат дистанционного действия. Действия Дажы-Нава в отношении М. суд квалифицирует по ст. 115 ч.2 п. «а» УК РФ, так как он, проявляя явное неуважение к обществу и общественным нормам морали, желая противопоставить себя окружающим и продемонстрировать пренебрежительное отношение к ним, из хулиганских побуждений, с умыслом, направленным на причинение телесных повреждений, дважды нанес ножевые ранения М.. Тем самым он причинил потерпевшему телесные повреждения в виде непроникающего колото-резаного ранения грудной клетки слева сзади и колото-резаного ранения левого плеча, которые явились легким вредом здоровью по признаку кратковременного его расстройства.

 Психическая полноценность подсудимого у суда сомнений не вызывает, поскольку на учете в Респсихдиспансере он не состоял, а по заключению экспертной комиссии, проверявшей его психическое состояние, он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, а потому суд по отношению к совершенному им деянию признает его вменяемым.    

 При назначении наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления и личность подсудимого Дажы-Нава, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.           

Подсудимый совершил преступления небольшой и средней тяжести.

            Участковым уполномоченным милиции Дажы-Нава характеризуется, как скрытный, редко употребляющий алкоголь, но неадекватный в нетрезвом состоянии человек; компрометирующих данных в отношении него не имеется.   

Главой сельского поселения ** подсудимый характеризуется положительно, как активный участник общественной жизни школы и поселения, увлекавшийся чтением, туризмом, пользовавшийся уважением и авторитетом среди сверстников, являвшийся опорой для престарелой бабушки, младших братьев и сестер.

      Обстоятельствами, смягчающими наказание подсудимого Дажы-Нава, суд признает частичное признание вины, совершение преступления в молодом возрасте, а также то, что по месту жительства он характеризуется удовлетворительно, положительно характеризуется главой сельского поселения, наличие малолетнего ребенка, будучи сиротой, являлся опорой для престарелой бабушки, младших братьев и сестер.       

Кроме того, при назначении наказания по ст. 222 ч.1 УК РФ суд признает смягчающим наказание обстоятельством явку с повинной.

Обстоятельством, отягчающим наказание Дажы-Нава, в соответствии со ст.63 ч.1 п. «а» УК РФ суд признает совершение преступлений при рецидиве. В связи с наличием отягчающего наказание обстоятельства суд не применяет к нему положения ст. 62 ч.1 УК РФ.

Учитывая обстоятельства содеянного Дажы-Нава, степень тяжести преступления, его личность, а также то, что предыдущее наказание не оказало на него должного воспитательного воздействия, суд считает, что ему следует назначить наказание в виде лишения свободы.

Поскольку Дажы-Нава совершил преступление при рецидиве, суд назначает ему наказание по правилам ст. 68 ч.2 УК РФ, а вид исправительного учреждения   -  в соответствии со ст. 58 ч.1 п. «в» УК РФ в исправительной колонии строгого режима.

В связи с тем, что подсудимый совершил умышленное преступление в течение оставшейся неотбытой части наказания по приговору от 25 апреля 2006 года, суд назначает ему наказание по правилам ст. 70 ч. 1 УК РФ.

Суд назначает Дажы-Нава наказание по ст. 222 ч.1 УК РФ без штрафа с учетом обстоятельств совершенного преступления, его тяжести, имущественного положения подсудимого и его семьи.

 Гражданский иск по уголовному делу не заявлен.

 Процессуальные издержки в размере 2 338 рублей, выплаченные потерпевшему и свидетелю на покрытие расходов в связи с явкой в суд, в соответствии со ст. 131 ч.2 п. 1,5, ст. 132 ч.1 УПК РФ с учетом имущественного положения неработавшего Дажы-Нава О.Р. суд относит за счет средств федерального бюджета.

 На основании ст. 81 УПК РФ вещественные доказательства – металлическое кольцо от гранаты, боевая чека с кольцом и со скобой от взрывателя УЗРГМ, чугунно-металлические осколки, куски пружин, образцы грунта -  по вступлении приговора в законную силу подлежат уничтожению.

 На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд

                                                  п р и г о в о р и л :

 Признать  Дажы-Нава О.Р.

 по ст. 222 ч.1 УК РФ – в виде лишения свободы сроком на 2 года без штрафа.

 по ст. 115 ч.2 п. «а» УК РФ - в виде лишения свободы сроком на 1 год 6 месяцев.

 На основании ст. 70 УК РФ частично присоединить неотбытую часть наказания по приговору от 25 апреля 2006 года и по совокупности приговоров окончательно назначить 5 (пять) лет лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Оправдать Дажы-Нава О.Р. по ст. 30 ч.3, 105 ч.2 п. «а» УК РФ на основании ст. 24 ч. 1 п. 2 УПК РФ за отсутствием в его деянии состава преступления.

Срок наказания Дажы-Нава О.Р. исчислять со дня постановления приговора, то есть с  18 июня 2010г.

 Зачесть в срок наказания время предварительного задержания в порядке ст.ст. 91, 92 УПК РФ и содержания под стражей  – с 31 марта 2009 года по 17 июня 2010 года.

 Меру пресечения в отношении Дажы-Нава О.Р. в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу оставить без изменения.                                                                              

 Вещественные доказательства по делу - металлическое кольцо от гранаты, боевую чеку с кольцом и со скобой от взрывателя УЗРГМ, чугунно-металлические осколки, куски пружин, образцы грунта уничтожить по вступлении приговора в законную силу.

 Отнести за счет средств федерального бюджета процессуальные издержки, выплаченные потерпевшему и свидетелю на покрытие расходов в связи с явкой в суд, в размере 2 338 рублей.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации через Верховный Суд Республики Тыва в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать в жалобе о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующая Г.Н.Шиирипей