Учет № 35

А П Е Л Л Я Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

3 мая 2012 года город Казань

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Татарстан в составе:

председательствующего судьи Л.А. Валишина, судей И.И. Багаутдинова, С.А. Телешовой, при секретаре А.М. Зиятдиновой

рассмотрела в открытом судебном заседании по докладу судьи С.А. Телешовой гражданское дело по апелляционной жалобе представителя Н.Г. Акоян — Г.Р. Сафиной на решение Альметьевского городского суда Республики Татарстан от 28 февраля 2012 года, которым постановлено: признать за А.П. Кандратьевой право собственности на квартиру <адрес> в порядке наследования. В удовлетворении исковых требований Н.Г. Акоян к А.П. Кандратьевой об оспаривании завещания отказать.

Проверив материалы дела, обсудив доводы жалобы, заслушав пояснения представителей Н.Г. Акоян – Г.Р. Сафиной и С.Н. Кондратьевой, поддержавших жалобу, А.П. Кандратьевой и ее представителя Д.В. Кобленц, возражавших против удовлетворения жалобы, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

А.П. Кандратьева обратилась в суд с иском к Н.Г. Акоян о восстановлении срока для принятия наследства и признании права собственности в порядке наследования. В обоснование заявленных требований указала, что <дата> умер муж истицы Г.П., который на основании завещания от <дата> все свое имущество, в том числе квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, завещал истице. В установленный законом срок истица не оформила наследственные права после смерти мужа, поскольку она являлась собственником вышеуказанной квартиры на основании договора дарения, заключенного с Г.П., который был признан недействительным решением Альметьевского городского суда от <дата>. Кроме того, истице не было известно о наличии завещания. С учетом изложенных обстоятельств, истица просила суд восстановить срок для принятия наследства, открывшегося после смерти мужа истицы Г.П., умершего <дата>, признать за ней право собственности на наследственное имущество, открывшееся после смерти мужа в виде квартиры, расположенной по адресу: <адрес>.

Н.Г. Акоян исковые требования не признала, обратилась со встречным иском к А.П. Кандратьевой о признании завещания от <дата> недействительным. В обоснование встречного иска указала, что в момент составления завещания Г.П. страдал психическим заболеванием, вследствие чего не понимал значения своих действий и не мог руководить ими.

Суд принял решение в вышеприведенной формулировке.

Принимая данное решение, суд исходил из того, что установленный законом срок для принятия наследства пропущен истицей по уважительной причине, соответственно за истицей, являющейся наследником по завещанию имущества умершего супруга, следует признать право собственности на спорную квартиру. При этом, доводы Н.Г. Акоян о том, что в момент составления завещания Г.П. не понимал значения своих действий и не мог руководить ими, своего подтверждения в ходе рассмотрения дела судом не нашли.

В апелляционной жалобе представитель Н.Г. Акоян — Г.Р. Сафина просит об отмене решения суда. В обоснование апелляционной жалобы указано, что обоснованность встречного иска подтверждается экспертным заключением от <дата>, а также пояснениями врача – психиатра З.А., допрошенной судом, и подтвердившей правильность данного заключения. Кроме того, несмотря на наличие повторного экспертного заключения от <дата>, содержащего выводы о способности Г.П. на момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими, в данном экспертном заключении имеется особе мнение члена комиссии - эксперта О.С. о том, что в период составления завещания Г.П. мог не иметь собственной инициативы и мог быть несамостоятелен при волеизъявлении. Также указано, что суд не дал надлежащей правой оценки показаниям свидетелей Ф.А. и А.В., допрошенных судом, пояснивших о странностях поведения наследодателя в исследуемый период.

Судебная коллегия считает, что решение суда подлежит оставлению без изменения.

В силу пункта 1 статьи 1119 Гражданского кодекса Российской Федерации завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, включить в завещание иные распоряжения. Завещатель вправе отменить или изменить совершенное завещание в соответствии с правилами статьи 1130 настоящего Кодекса.

Свобода завещания ограничивается правилами об обязательной доле в наследстве (статья 1149).

Согласно пунктам 1 и 2 статьи 1131 Гражданского кодекса Российской Федерации, при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такого признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием.

Оспаривание завещания до открытия наследства не допускается.

В силу пункта 1 статьи 177 Гражданского кодекса Российской Федерации, сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии с положениями пункта 1 статьи 1114 Гражданского кодекса Российской Федерации, днем открытия наследства является день смерти гражданина.

В силу пункта 1 статьи 1154 Гражданского кодекса Российской Федерации, наследство может быть принято в течение шести месяцев со дня открытия наследства.

В силу пункта 1 статьи 1155 Гражданского кодекса Российской Федерации, по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства, суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Из материалов дела следует, что Г.П. и А.П. Кандратьева с 1996 года состояли в зарегистрированном браке. Ответчица Н.Г. Акоян является дочерью Г.П.. На основании договора дарения от <дата> Г.П. безвозмездно передал в собственность А.П. Кандратьевой квартиру <адрес>. Вступившим в законную силу решением Альметьевского городского суда Республики Татарстан от <дата> данный договор дарения был признан недействительным, право собственности на вышеуказанную квартиру, зарегистрированное за А.П. Кандратьевой, было прекращено. Основанием признания договора дарения недействительным явилось заключение экспертов <данные изъяты> от <дата>, в соответствии с которым: « у Г.П. на момент совершения договора дарения квартиры от <дата> имелись признаки расстройства психической деятельности. Следовательно, Г.П. не мог понимать значение совершаемого действия, отдавать отчет своим действиям, понимать существо происходящего и правильно руководить своими действиями». После признания судом договора дарения недействительным, А.П. Кандратьева обнаружила завещание, составленное Г.П. <дата>, в соответствии с которым Г.П. завещал все свое имущество, какое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим, в чем бы таковое не заключалось и где бы оно ни находилось, в том числе квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, А.П. Кандратьевой.

Для проверки доводов Н.Г. Акоян, приведенных ею в обоснование встречного иска, по ходатайству сторон судом неоднократно назначались экспертизы

Так, согласно заключению первичной посмертной амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы от <дата> ...., назначенной определением Альметьевского городского суда Республики Татарстан от <дата>, и проведенной экспертами <данные изъяты>, Г.П., <дата> года рождения, при жизни страдал органическим расстройством личности в связи со смешанными заболеваниями (церебросклероз + алкоголизм). На это указывают: эмоциональная лабильность, снижение способности целенаправленной деятельности, стремление удовлетворить потребность и влечение особенно к алкоголю без учета последствий, когнитивные нарушения, вязкость и обстоятельность мышления, снижение уровня личности, запаса знаний, профессиональных навыков, оскудение морально-этических и трудовых установок, снижение критики к своему состоянию и поведению, а также прогнозированию. Указанные расстройства наблюдались уже в 2000 году, когда из-за несостоятельности он был уволен с места работы. Течение болезни хроническое, прогредиентное. На момент составления завещания <дата> у него наблюдались признаки заболевания, он не осознавал свои действия. Следовательно, не мог понимать значения совершаемого действия, отдавать отчет своим действиям, понимать существо происходящего и правильно руководить своими действиями.

С учетом того, что при составлении указанного заключения экспертами не были приняты во внимание показания свидетелей, допрошенных судом <дата>, определением Альметьевского городского суда от <дата> по данному делу была назначена повторная посмертная комплексная судебно- психолого- психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам <данные изъяты>.

Из заключения повторной посмертной судебно-психиатрической экспертизы от <дата> ...., проведенной экспертами <данные изъяты> на основании определения суда следует, что в момент подписания завещания <дата> Г.П., <дата> рождения, психическим расстройством не страдал. Первые признаки психического расстройства, согласно объективным данным (амб. карта АПНД, истории болезни АПНД) у него появились в 2004 году, в юридически значимый период Г.П. был социально адаптирован, занимал руководящую должность на работе, в октябре 2003 года был осмотрен психиатром, наркологом и другими специалистами и признан годным к вождению автомобиля, в августе 2006 года стационарно у него был выявлен лишь умеренно-выраженный психоорганический синдром, инвалидность ему была установлена лишь в 2009 году. Следовательно, в момент подписания завещания <дата> он мог понимать значение своих действий и руководить ими. Данное заключение содержит особое мнение члена комиссии - эксперта О.С., в соответствии с которым, психологический анализ материалов гражданского дела позволяет заключить, что в период составления завещания (<дата>) Г.П. мог не иметь собственной инициативы и мог быть несамостоятелен при волеизъявлении. На это указывают фактические данные о серьезных жизненных изменениях с нарушениями трудовой и социальной адаптации в период предшествующий написанию завещания, а также отсутствие срочной и объективно обоснованной необходимости по возрасту и здоровью распоряжаться собственным имуществом, не свойственность завещателю таких психологических особенностей, как тревожность и подозрительность, которые могли бы способствовать заблаговременному написанию завещания.

Поскольку два вышеприведенных экспертных заключения содержат противоположные выводы, определением Альметьевского городского суда от <дата> по данному делу была назначена повторная посмертная комплексная судебно-психолого-психиатрическая экспертиза, проведение которой было поручено экспертам <данные изъяты>.

Как следует из заключения повторной посмертной комплексной судебно-психолого-психиатрической экспертизы .... от <дата>, проведенной экспертами <данные изъяты> по результатам проведенного психологического анализа материалов гражданского дела и медицинской документации у Г.П. обнаружены такие индивидуально-психологические особенности как отзывчивость, рассудительность, серьезность, жесткость и скрытность наряду с интеллектуальностью, порядочностью, профессионализм и работоспособность. Вместе с тем, ответить на вопрос о влиянии индивидуально-психологических особенностей Г.П. на его способность осознавать фактическое значение своих действий и руководить ими в юридически значимый период не предоставляется возможным, в силу отсутствия в материалах, представленных на экспертизу, объективных данных, характеризующих подэкспертного на момент составления спорного завещания.

Допрошенные судом первой инстанции в качестве свидетелей Г.П., Г.Д., Т.П., Д.В., М.Г., а также В.П., А.М. и Е.М., будучи предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, пояснили, что в исследуемый период Г.П. был абсолютно адекватен, странностей в его поведении они не замечали.

С учетом изложенного, судебная коллегия считает, что при оценке всех имеющихся доказательств в их совокупности, доводы Н.Г. Акоян, приведенные в обоснование встречного иска, о том, что в момент составления завещания Г.П. не понимал значения своих действий и не мог руководить ими, не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения данного дела, в связи с чем, суд первой инстанции обоснованно отказал в удовлетворении встречных исковых требований Н.Г. Акоян о признании завещания недействительным.

Судебная коллегия также считает, что суд первой инстанции обоснованно удовлетворил первоначальные исковые требования А.П. Кандратьевой о восстановлении срока для принятия наследства и признании за ней права собственности на наследственное имущество в виде спорной квартиры, поскольку срок для принятия наследства пропущен ею по уважительной причине, а именно ввиду того, что на момент смерти наследодателя она являлась собственником вышеуказанной квартиры на основании договора дарения от <дата>, заключенного с Г.П., который был признан недействительным решением Альметьевского городского суда от <дата>, вступившим в законную силу <дата>. При этом, с данным иском А.П. Кандратьева обратилась в суд <дата>, то есть с соблюдением шестимесячного срока, течение которого начинается со дня, когда причины пропуска срока принятия наследства отпали.

Доводы апелляционной жалобы о том, что обоснованность встречного иска подтверждается экспертным заключением от <дата>, а также пояснениями врача – психиатра З.А., допрошенной судом, и подтвердившей правильность данного заключения, суд считает несостоятельными, поскольку данное заключение составлено с учетом представленных Н.Г. Акоян в материалы гражданского дела письменных заявлений и объяснений лиц, которые не были допрошены судом в качестве свидетелей, а соответственно не были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний. Таким образом, данные письменные документы не являются допустимыми и достоверными доказательствами по данному делу, соответственно они не должны были приниматься во внимание при составлении экспертного заключения. Между тем, показания свидетелей, допрошенных судом первой инстанции <дата>, необоснованно не были приняты во внимание экспертами. Кроме того, из письменных материалов дела следует, что первые признаки психического расстройства, согласно объективным данным (амбулаторной карте, истории болезни) появились у А.П. Кандратьева в 2004 году, первичное обращение к психиатрам имело место в 2006 году.

Ссылки представителя Н.Г. Акоян в апелляционной жалобе на то, что несмотря на наличие повторного экспертного заключения от <дата>, содержащего выводы о способности Г.П. на момент составления завещания понимать значение своих действий и руководить ими, в данном экспертном заключении имеется особе мнение член комиссии - эксперта О.С. о том, что в период составления завещания Г.П. мог не иметь собственной инициативы и мог быть несамостоятелен при волеизъявлении, не опровергают правильности принятого судом решения, поскольку данные выводы носят предположительный характер, соответственно не могут быть приняты судом апелляционной инстанции в качестве надлежащего доказательства обоснованности встречных исковых требований.

Доводы апелляционной жалобы о том, что суд не дал надлежащей правой оценки показаниям свидетелей Ф.А. и А.В., не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, поскольку как следует из обжалуемого решения суда, суд оценил показания данных свидетелей наряду с другими доказательствами по делу, и пришел к обоснованному выводу о том, что указанные свидетели в тесном контакте с умершим не состояли, знают о его странном поведении в исследуемый период только со слов других лиц, поэтому данные показания не могут быть приняты в качестве достоверных доказательств по делу.

С учетом изложенного, решение суда следует признать соответствующим закону и фактическим обстоятельствам дела, постановленным с учетом всех представленных доказательств, которые были надлежащим образом исследованы и оценены.

Поскольку обстоятельств, предусмотренных статьей 330 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми, решение суда могло бы быть отменено, судебной коллегией не установлено, в удовлетворении апелляционной жалобы следует отказать.

Руководствуясь пунктом 1 статьи 328, статьей 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

решение Альметьевского городского суда Республики Татарстан от 28 февраля 2012 года по данному делу оставить без изменения, апелляционную жалобу представителя Н.Г. Акоян – Г.Р. Сафиной – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: