Судья Мозяева Л.Б. Дело 22-301/10
К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е
г. Элиста 20 июля 2010 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Калмыкия в составе:
председательствующего - Мишкеевой А.Л-Г.,
судей - Андреева Э.Г. и Докурова В.Н.,
при секретаре судебного заседания – Акугиновой Н.А.,
рассмотрела в судебном заседании 20 июля 2010 года кассационную жалобу осужденного Манджиева М.Г., кассационное представление государственного обвинителя Арнюдаевой Ц.В. на приговор Кетченеровского районного суда Республики Калмыкия от 19 мая 2010 года, которым
Манджиев М.Г., ***, ранее судимый:
1) приговором Элистинского городского суда РК от 12 мая 2009 года по ч.1 ст.228 УК РФ к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год;
2) приговором Элистинского городского суда РК от 15 июня 2009 года по ч.5 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений к 1 году лишения свободы условно с испытательным сроком 1 год и штрафу в размере 10 000 рублей;
3) приговором Кетченеровского районного суда РК от 07 сентября 2009 года по ч.1 ст.161 и ч.2 ст.69 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года;
4) приговором Элистинского городского суда РК от 12 октября 2009 года по п. «а» ч.3 ст.158 УК РФ к 2 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 2 года,
осужден по ч.2 ст.71 УК РФ.
Заслушав доклад судьи Докурова об обстоятельствах дела и доводах жалоб и представления, объяснения осужденного Манджиева М.Г. и его защитника – адвоката Манджиева Б.В., поддержавших доводы кассационной жалобы об отмене приговора, мнение прокурора Болдыревой Е.Н., полагавшей приговор отменить и дело направить на новое рассмотрение, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Согласно приговору Манджиев М.Г. признан виновным в умышленном причинении Э.А.Б. тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, при следующих обстоятельствах.
18 февраля 2010 года, примерно в 20 часов 30 минут, после совместного употребления спиртных напитков, Э.А.Б. стал выпроваживать из своей квартиры № ** в доме № ** по ул.** в с.* РК Манджиева М.Г., который отказывался уходить (покинуть квартиру), и в результате между ними возникла ссора. В ходе ссоры, когда Э.А.Б. вытолкнул Манджиева М.Г. к выходу из квартиры и, повернувшись к тому спиной, направился в комнату, Манджиев М.Г. из личных неприязненных отношений, возникших в ходе ссоры, приблизился сзади к Э-ву А.Б. с целью причинения вреда здоровью последнему, умышленно нанес имевшимся при нем складным ножом один удар в шею потерпевшему Э-ву А.Б., причинив повреждения в виде резаной раны в области шеи справа с повреждением лицевой нижнечелюстной артерии, осложненной развитием геморрагического шока 3 степени, повлекшее тяжкий вред здоровью.
В судебном заседании Манджиев М.Г. виновным себя в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью Э-ву А.Б. не признал.
Не согласившись с данным судебным решением, осужденный Манджиев М.Г. принес кассационную жалобу, в которой ставит вопрос об отмене приговора и направлении уголовного дела на новое судебное рассмотрение. Считает, что судом неправильно установлены фактические обстоятельства дела, а выводы суда о его виновности не подтверждаются доказательствами и основаны на предположениях. Указывает, что суд не дал надлежащей оценки показаниям свидетелей Е-ва, Э-ва Н.Б., которые как и другие свидетели, по его мнению, не являлись очевидцами преступления и не могут точно описать нож, изъятый в квартире Г-ва, который пояснил о принадлежности ему данного ножа, необоснованно принял во внимание и положил в основу приговора противоречивые показания потерпевшего Э-ва А.Б. в части местонахождения Манджиева в момент происшествия, и отверг его показания о том, что его душил потерпевший, которые подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы. Оспаривает факт проведения очной ставки в день происшествия между ним и потерпевшим. Обращает внимание, что суд сославшись на явку с повинной в качестве доказательства его вины, в тоже время не признал ее смягчающим обстоятельством при назначении наказания, которое назначено с нарушением требований ст.70 УК РФ. Утверждает об обвинительном уклоне ведения судебного следствия по делу, поскольку заявленные стороной защиты ходатайства, в том числе и о проведении дактилоскопической экспертизы на предмет обнаружения на ноже отпечатков пальцев, были необоснованно судом отклонены.
В кассационном представлении государственный обвинитель Арнюдаева Ц.В. ссылаясь на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела просит отменить приговор с направлением дела на новое рассмотрение ввиду нарушения норм уголовно-процессуального закона, поскольку судом не дана надлежащая оценка показаниям свидетелей Е-ва, Г-ва, а показания потерпевшего на предварительном следствии необоснованно подвергнуты критической оценке, а также указывает на явку с повинной осужденного, которая не принята во внимание в качестве смягчающего обстоятельства при назначении осужденному наказания. Оспаривает размер назначенного Манджиеву наказания, которое не соответствует положениям закона о назначении наказания по совокупности приговоров путем частичного присоединения к назначенному наказанию за данное преступление неотбытой части наказания по предыдущим приговорам.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалобы и представления, судебная коллегия полагает, что приговор суда первой инстанции подлежит изменению в части назначения наказания осужденному.
Вывод суда первой инстанции о виновности Манджиева М.Г. в умышленном причинении потерпевшему Э.А.Б. тяжкого вреда здоровью, основан на имеющихся в материалах дела доказательствах, исследованных в судебном заседании всесторонне, полно и объективно.
Так, из показаний потерпевшего Э.А.Б. в судебном заседании следует, что 18 февраля 2010 года примерно в 18 часов к нему домой пришел Манджиев М.Г., с которым он выпил вино, а затем уснул. Его разбудил брат Нарма, который, потребовав убрать беспорядок в комнате, вышел из квартиры. Поэтому он стал выпроваживать из дома Манджиева М.Г., который отказывался уходить. Тогда он вытолкнул его к выходу и, повернувшись к тому спиной, направился в комнату. В этот момент он почувствовал удар в шею, от которого у него потекла кровь, и он упал на пол, при этом ударившись об угол стула. Через некоторое время вошел брат, обмыл, перевязал его рану, и повел на скорую. В больнице находился более 21 дня.
Эти показания потерпевший также подтвердил при проверке его показаний на месте 20 февраля 2010 года и проведении очной ставки с обвиняемым Манджиевым М.Г. 18 марта 2010 года.
Указанные обстоятельства подтверждаются свидетельскими показаниями брата потерпевшего – Э-ва Н.Б., согласно которым 18 февраля 2010 года вечером, после работы, он пришел к брату Александру домой, где его брат и Манджиев М.Г. спали на кроватях. Он разбудил брата и поругал за беспорядок. Перед выходом из квартиры он слышал словесную ссору между Манджиевым и своим братом. Когда вернулся, то в комнате находился Манджиев, а его брат сидел на полу у печки и у него из шеи сильно текла кровь. Он промыл, перевязал рану и отвел брата на скорую, откуда его положили в больницу. После происшествия Манджиев ушел. Складных ножей у них в доме никогда не было.
В соответствии с показаниями свидетеля Г-ва С.Б. 18 февраля 2010 года, когда у него в доме находился Манджиев М.Г. и З-ев, пришли сотрудники милиции и в ходе осмотра в его квартире обнаружили и изъяли чужой нож. Затем его вместе с теми, кто находился в его квартире доставили в райотдел.
Из протокола осмотра места происшествия от 19 февраля 2010 года и фототаблицы к нему следует, что в квартире Э-ва А.Б. № ** в доме № ** по ул.*** в с.* РК обнаружены и изъяты марлевый тампон с пятнами бурого цвета и кухонный нож.
Согласно заключению судебно-биологической экспертизы № 235 от 15 марта 2010 года следует, что на джинсовых брюках, свитере Манджиева М.Г. и на изъятых в ходе осмотра места происшествия марлевом тампоне, перочинном, складном ноже, изъятом в квартире Г-ва обнаружена кровь, которая могла произойти от потерпевшего Э-ва А.Б.
Согласно протоколу предъявления предмета для опознания от 17 марта 2010 года Э-в А.Б. опознал изъятый в квартире Г-ва нож с деревянной изогнутой рукояткой красного цвета, который, как пояснил в судебном заседании Э-в А.Б в порядке уточнения своих показаний на предварительном следствии, он видел до происшествия у подсудимого, когда тот открывал им бутылки с вином.
Кроме того, установленные судом фактические обстоятельства подтверждаются показаниями свидетелей Е-ва Ю.П., Ш-ва А.И., принимавших участие в осмотре места происшествия в качестве понятых, протоколами выемки и осмотра джинсовых брюк, свитера Манджиева М.Г., куртки потерпевшего, заключениями эксперта и иными доказательствами, подробно изложенными в приговоре.
Приведенные доказательства зафиксированы в соответствии с уголовно-процессуальным законом и без каких-либо существенных нарушений, а поэтому обоснованно расценены судом первой инстанции как допустимые.
Данные доказательства были правильно оценены судом первой инстанции и обоснованно положены в основу приговора, поскольку они последовательны, согласуются с другими доказательствами и соотносятся между собой. При этом показаниям потерпевшего суд первой инстанции дал надлежащую оценку с учетом совокупности других добытых по делу доказательств, а также установленных фактических обстоятельств дела и пришел к правильному мнению об их достоверности. Судом первой инстанции не обнаружены основания для оговора осужденного со стороны потерпевшего Э-ва А.Б. и свидетелей.
Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с такими выводами суда первой инстанции, в связи с чем признает необоснованными доводы осужденного о том, что судом неправильно оценены показания потерпевшего и свидетелей, а по делу не представлено объективных доказательств вины осужденного.
Указанные доказательства опровергают утверждения осужденного Манджиева М.Г. о том, что он действовал в состоянии необходимой обороны.
Согласно ст.37 УК РФ необходимой обороной признается причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, опасным для жизни обороняющегося или другого лица, либо непосредственной угрозой применения такого насилия.
Судом достоверно установлено по делу и не отрицается самим осужденным, что в результате его действий причинен тяжкий вред здоровью потерпевшего.
Вместе с тем суд обоснованно отверг показания Манджиева М.Г. о том, что потерпевший упершись коленом ему в живот, когда он спал на кровати, душил руками за шею, поэтому он, взяв с тумбочки небольшой складной нож, оттолкнул от себя Э-ва А.Б., который после этого упал на пол и у того с горла потекла кровь, поскольку они не подтверждаются заключением медико-криминалистической ситуационной судебной экспертизы № 32 от 19 апреля 2010 года, в соответствии с выводами которой исключается возможность причинения ранения потерпевшему при обстоятельствах, указанных Манджиевым М.Г., но не исключается причинение этих повреждений при обстоятельствах, приведенных потерпевшим Э-ым А.Б.
При этом нельзя согласиться с утверждением осужденного о том, что имевшаяся у него на шее гематома, наличие которой, по его мнению, подтверждается заключением судебно-медицинской экспертизы, может существенно повлиять на выводы суда.
Как правильно отмечено в приговоре, и следует из протокола судебного заседания, данная экспертиза не исследовалась в судебном заседании и каких-либо ходатайств от участников процесса по этой экспертизе не заявлялось.
Более того, как следует из осмотров места происшествия, заключений судебно-медицинских экспертиз вещественных доказательств, следы крови потерпевшего Э-ва А.Б. обнаружены только на паласе при входе в жилую комнату, и на краю кухонного стола, расположенного вдоль восточной стены этой комнаты в квартире Э-ва А.Б. Эти факты при отсутствии следов крови непосредственно у кровати, расположенных вдоль северной и западной стены комнаты, опровергают версию осужденного о том, что повреждения им были причинены потерпевшему в другом месте, а именно на кровати, когда тот сдавил его шею.
Проанализировав указанные обстоятельства, суд пришел к мотивированному выводу о том, что именно внезапно возникшая личная неприязнь послужила Манджиеву М.Г. мотивом для проявления агрессивных действий, направленных на нанесение Э-ву А.Б. ножевого ранения.
Оценивая отмеченные выше обстоятельства и исследованные в судебном заседании доказательства, суд правильно установил, что со стороны Э-ва А.Б. не имело места посягательство, опасное для жизни и здоровья Манджиева М.Г., либо реальной угрозы применения насилия, поскольку в момент нанесения ножевого ранения потерпевший был безоружным. Доказательства, на которые сослался суд в приговоре, указывают на то, что именно Манджиев М.Г., взяв в руки складной нож, нанес Э-ву А.Б. один удар в жизненно важный орган – шею. Поэтому причинение осужденным Манджиевым М.Г. ножевого ранения потерпевшему Э-ву А.Б. при отсутствии общественно-опасного посягательства со стороны потерпевшего, предусмотренного ст.37 УК РФ в качестве обязательного признака необходимой обороны, не может рассматриваться как действие, совершенное в состоянии необходимой обороны.
С учетом исследованных в судебном заседании показаний самого подсудимого, показаний потерпевшего и свидетелей, заключений судебно-медицинских экспертиз суд обоснованно пришел к мнению о противоправном характере действий осужденного.
Суд первой инстанции, исходя из совокупности всех установленных обстоятельств дела, учитывая целенаправленность последующих действий Манджиева М.Г. по причинению Э-ву А.Б. ножевого ранения, технические характеристики выбранного им орудия преступления, а также характер, локализацию и степень тяжести причиненных телесных повреждений, пришел к выводу о наличии у Манджиева М.Г. прямого умысла на причинение потерпевшему Э-ву А.Б. тяжкого вреда здоровью.
Соглашаясь с такой оценкой суда, судебная коллегия находит несостоятельными доводы жалобы осужденного о том, что он не имел намерения на причинение Э-ву А.Б. тяжкого вреда здоровью.
С учетом поведения Манджиева М.Г. в период, непосредственно предшествующий событиям противоправного посягательства, во время совершения преступления и после него, и приняв во внимание заключение комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № 236 от 30 февраля 2010 года, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о вменяемости осужденного и отсутствии в его действиях состояния физиологического аффекта.
Установив фактические обстоятельства, суд первой инстанции правильно квалифицировал действия Манджиева М.Г. по нанесению ножевого ранения Э-ву А.Б. по ч. 1 ст. 111 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.
Изложенные в жалобе сомнения осужденного о возможности проведения очной ставки с участием него и потерпевшего в день совершенного преступления, не подтверждаются исследованным в суде первой инстанции протоколом очной ставки л.д. 146-149 т.1), из содержания которого следует, что данное следственное действие состоялось между этими лицами 18 марта 2010 года, а указание в приговоре даты протокола очной ставки – 18 февраля 2010 года, судебная коллегия расценивает, как допущенную судом первой инстанции техническую ошибку.
С доводами кассационного представления о том, что суд первой инстанции при назначении наказания по совокупности приговоров вместо указанного принципа частичного присоединения фактически применил принцип полного присоединения наказаний нельзя согласиться, поскольку к наказанию, назначенному по последнему приговору, частично присоединены неотбытые части наказания по трем предыдущим приговорам, что не противоречит требованиям ст.70 УК РФ.
Согласно ст. 6 и ст. 60 ч. 3 УК РФ назначаемое подсудимому наказание должно быть справедливым, соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного, в том числе учитывать обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, и его влияние на исправление осужденного, условия жизни его семьи.
При назначении наказания Манджиеву М.Г. суд правильно учел тяжесть содеянного, данные о его личности, рецидив, как отягчающее его ответственность обстоятельство.
По смыслу закона при назначении наказания суд вправе признать смягчающими наказание любые установленные в судебном заседании обстоятельства.
Явка с повинной в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, учитывается в тех случаях, когда лицо в устном или письменном виде добровольно сообщило органу, осуществляющему уголовное преследование, о совершенном им или с его участием преступлении.
Сообщение о преступлении, сделанное лицом после его задержания по подозрению в совершении преступления, не исключает признания этого сообщения в качестве смягчающего наказание обстоятельства. Если же органы следствия располагали сведениями о преступлении и задержанному лицу было известно об этом, то подтверждение им факта участия в совершении преступления не может расцениваться как явка с повинной, а признается в качестве иного смягчающего наказание обстоятельства.
Как следует из материалов дела, при назначении наказания осужденному, суд не признал сообщенные Манджиевым М.Г., после его задержания по подозрению в совершении преступления, сведения о совершенном им преступлении, которые были зафиксированы и оформлены следователем как явка с повинной, в качестве смягчающего наказание обстоятельства.
Вместе с тем в приговоре суд, сославшись на данные, содержащиеся в указанном сообщении, как на сведения, подтверждающие вину Манджиева М.Г. в совершенном им преступлении, при этом не учел их в качестве иного смягчающего наказание обстоятельства.
При таких обстоятельствах судебная коллегия считает необходимым признать изложенные Манджиевым М.Г. сведения о совершенном им преступлении, оформленные органами следствия как явка с повинной, в качестве иного смягчающего наказание обстоятельства.
С учетом изложенного в приговор должны быть внесены соответствующие изменения в части назначенного наказания по ч.1 ст.111 УК РФ, так и по совокупности приговоров.
Руководствуясь ст. ст. 377, 378, 387 и 388 УПК РФ, судебная коллегия
о п р е д е л и л а:
Приговор Кетченеровского районного суда Республики Калмыкия от 19 мая 2010 года в отношении Манджиева М.Г. изменить:
- признать сообщенные Манджиевым М.Г. сведения о совершенном им преступлении, оформленные органами предварительного расследования, как явку с повинной, в качестве иного смягчающего ему наказание обстоятельства;
- снизить назначенное Манджиеву М.Г. по ч.1 ст.111 УК РФ наказание до 2 лет 9 месяцев.
На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного присоединения неотбытой части наказаний по предыдущим приговорам окончательно определить Манджиеву М.Г. 4 года 6 месяцев лишения свободы со штрафом в размере 10 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.
В силу ч.2 ст.71 УК РФ наказание в виде штрафа исполнять самостоятельно.
В остальной части приговор оставить без изменения, а кассационную жалобу осужденного и кассационное представление государственного обвинителя Арнюдаевой Ц.В. удовлетворить частично.
Председательствующий: А.Л-Г. Мишкеева
Судьи : Э.Г. Андреев
В.Н. Докуров