15 мая 2012 года г. Элиста

в составе:

председательствующего – УТУНОВА Е.Н.

судей коллегии – НУДНОГО С.А.

- МИШКЕЕВОЙ А.Л.-Г.

с участием:

секретаря судебного заседания - Чилеева А.В.,

рассмотрела в открытом судебном заседании 15 мая 2012 года кассационную жалобу представителя потерпевшей Г.И.А. – адвоката Магомедова А.И. и кассационное представление государственного обвинителя Брацило В.В. на приговор Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 23 марта 2012 года, которым

Алювинов Б.Н., родившийся <…> года в <…>, проживающий по адресу: <…>, ранее не судимый

осужден по ч.1 ст.109 УК РФ к 1 году лишения свободы с отбыванием наказания в колонии поселении.

Заслушав доклад судьи коллегии Нудного С.А. о существе дела, доводах кассационной жалобы представителя потерпевшей Г.И.А. – адвоката Магомедова А.И. и кассационного представления государственного обвинителя Брацило В.В, пояснения потерпевшей Г.И.А. и адвоката Магомедова А.И., а также мнение прокурора Мантыевой К.В. об удовлетворении жалобы и представления, а также пояснения осужденного Алювинова Б.Н. и его защитника Эльдеевой Т.Х., полагавших приговор оставить без изменения, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Алювинов Б.Н., обвиняемый органами предварительного следствия в совершении преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, признан виновными в причинении смерти по неосторожности Г.К.М. при следующих, согласно приговору, обстоятельствах.

16 июля 2011 г. примерно в 13 часов Алювинов Б.Н. на своей автомашине <…>, государственный регистрационный номер <…>, приехал на животноводческую стоянку крестьянско-фермерского хозяйства <…>, расположенную на территории <…> Приютненского района Республики Калмыкия и попросил работающего там Г.К.М., помочь в ремонте крыши хозяйственного помещения на животноводческой стоянке КФХ <…>, на что Г.К.М. согласился.

В тот же день, примерно в 13 часов 20 минут Алювинов Б.Н. и Г.К.М. прибыли на животноводческую стоянку КФХ <…>, расположенную примерно в <…> км к западу от п. <…> Приютненского района Республики Калмыкия, где Алювинов Б.Н. в процессе разговора высказал Г.К.М. свои претензии по поводу того, что последний спаивает его рабочих, и по этой причине рабочие плохо работают, теряют поголовье овец. Г.К.М. пообещал больше не давать спиртное рабочим Алювинова Б.Н., но когда Алювинов Б.Н. заходил в дом, Г.К.М. выразился в адрес Алювинова Б.Н. нецензурной бранью и крикнул, что будет употреблять спиртное с кем хочет.

Алювинов Б.Н., услышав данную фразу, и поняв, что Г.К.М. и в дальнейшем будет распивать спиртное с его рабочими, решил напугать Г.К.М.

В 13 часов 30 минут Алювинов Б.Н., реализуя задуманное, увидел в доме охотничье ружье ТОЗ-34ЕР, оставленное его отцом – А.Н.А. О том, что оно заряжено двумя охотничьими патронами 12 калибра, снаряженными снарядами дроби № 000 он не знал. Алювинов Б.Н. взял его и вышел во двор, где находился Г.К.М.

Реализуя задуманное, Алювинов Б.Н. подошел к Г.К.М. на расстояние не менее 2 метров, и, предполагая, что ружье не заряжено, с целью напугать Г.К.М., направил ружье в землю около ног Г.К.М. при этом рефлекторно нажал на курок, от чего произошел выстрел, в результате которого Г.К.М. были причинены ранения обоих ног.

Алювинов Б.Н. не предвидел возможность выстрела ружья и причинение смерти Г.К.М., хотя при необходимой внимательности и предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.

В результате преступных действий Алювинова Б.Н., Г.К.М. были причинены одно сквозное огнестрельное дробовое ранение правой голени с повреждениями мягких тканей, кровеносных сосудов и костей голени и одно касательное огнестрельное ранение в проекции левого коленного сустава по передней поверхности с повреждением мягких тканей, кровеносных сосудов и левого надколенника. Указанные телесные повреждения по признаку опасности для жизни в момент причинения создавали непосредственную угрозу для жизни, и расцениваются как тяжкий вред, причиненный здоровью человека, создающий угрожающее жизни состояние. Между повреждениями и смертью Г. имеется прямая причинная связь.

Примерно в 16 часов 45 минут того же дня, то есть 16 июля 2011 г., доставленный в МЛПУ «Приютненская ЦРБ» Г.К.М. от полученных огнестрельных ранений скончался.

Допрошенный в судебном заседании подсудимый Алювинов Б.Н. вину в предъявленном обвинении признал частично, указав, что смерть Г.К.М. причинил по неосторожности.

В кассационной жалобе представитель потерпевшей Г.И.А. адвокат Магомедов А.М. просит приговор отменить и дело направить на новое судебное рассмотрение ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, а также ввиду чрезмерной мягкости наказания; полагает, что выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия; обращает внимание на то, что в выводах первичной судебно-медицинской экспертизы №37 от 16 сентября 2011 года и комиссионной судебной медико-криминалистической экспертизы №4 от 07 февраля 2012 года имеются существенные противоречия относительно количества произведенных выстрелов; ссылается на то, что, несмотря на наличие указанных противоречий, суд отказал им в назначении повторной экспертизы, а также в ходатайстве государственного обвинителя о вызове и допросе экспертов.

В кассационном представлении государственный обвинитель Брацило В.В. также ставит вопрос об отмене приговора ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела; указывает на то, что согласно заключению экспертизы №37 от 16 сентября 2011 года смерть Г.К.М. наступила от двух огнестрельных дробовых ранений нижних конечностей (одно огнестрельное дробовое ранение правой голени с повреждением мягких тканей, кровеносных сосудов и костей голени, направление раневого канала справа налево; одно касательное огнестрельное дробовое ранение в проекции левого коленного сустава, направление раневого канала слева направо), согласно же заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы №4 от 07 февраля 2012 года, смерть Г.К.М. наступила от одного дробового ранения нижних конечностей, сопровождающихся обильным наружным кровотечением (имеющиеся морфологические признаки раневых каналов сквозного огнестрельного ранения правой голени и касательного огнестрельного ранения на передней поверхности левого коленного сустава свидетельствуют о том, что они были причинены справа налево); в связи с этим считает, что эксперты одного медицинского экспертного учреждения дали противоположные друг другу заключения о направленности раневого канала на левом коленном суставе, однако данные выводы имеют существенное значение для определения количества дробных ранений, причиненных Алювиновым Б.Н. потерпевшему; полагает, что судом не дана надлежащая оценка показаниям потерпевшей Г.И.А. и свидетеля Г.М., которые согласуются с заключением экспертизы №37 от 16 сентября 2011 года, необоснованно отклонено ходатайство о вызове экспертов для допроса, а также о проведении повторной комиссионной судебно-медицинской экспертизы; обращает внимание на то, что в приговоре не отражены показания свидетеля Г.М-З.М. о полученной им информации от погибшего о том, что Алювинов Б.Н. подбежал к нему с ружьем, толкнул его стволом в грудь и выстрелил ему по ногам; указывает, что эти показания согласуются с заключением судебно-медицинской экспертизы 34 от 07 февраля 2012 года, однако какой-либо оценки данным доводам судом не дано; полагает, что вывод суда о непроизвольном (случайном) нажатии подсудимым на курок ружья, не согласуется с фактическими обстоятельствами дела, а также с заключением эксперта №1448 от 08 сентября 2011 года, согласно которому для нажатия на спусковой крючок необходимо применить определенное усилие; ссылается на то, что в нарушение норм уголовно-процессуального законодательства в резолютивной части приговора не указано решение о порядке следования осужденного к месту отбывания наказания.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы и представления, пояснения потерпевшей стороны в поддержку поданной жалобы, мнение прокурора, поддержавшего кассационное представление и жалобу представителя потерпевшей, а также осужденного и его защитника, полагавших приговор оставить без изменения, судебная коллегия находит жалобу и представление подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

В соответствии со ст.15 УПК РФ уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты и создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Согласно ст. ст. 7, 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым и признается таковым в случае, если он постановлен в строгом соответствии с уголовно-процессуальным законом и основан на правильном применении уголовного закона. При этом выводы суда должны быть надлежаще мотивированы в судебном решении.

В силу ст.ст.88, 240 и 307 УПК РФ каждое доказательство должно быть оценено с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела. При этом описательно-мотивировочная часть приговора должна содержать указание на доказательства, на которых основаны выводы суда и мотивы, по которым он отверг другие доказательства.

Таким образом, обвинительный приговор должен быть постановлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Эти требования закона судом не выполнены и нарушены.

Как видно из материалов дела, органами предварительного следствия Алювинову Б.Н. было предъявлено обвинение по ч.4 ст.111 УК РФ - умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Предъявленное Алювинову Б.Н. органами предварительного следствия обвинение основывалось на протоколах осмотра места происшествия, осмотра трупа, явки с повинной Алювинова Б.Н. и его допросов, проверки его показаний на месте, протоколах допроса потерпевшей и свидетелей, заключениях, проведенных по делу экспертиз и других доказательствах, приведенных в обвинительном заключении.

Исследовав представленные стороной обвинения доказательства, суд пришел к выводу об отсутствии в действиях Алювинова Б.Н. состава преступления, предусмотренного ч.4 ст.111 УК РФ, переквалифицировал его действия со ст.111 ч.4 УК РФ на ст.109 ч.1 УК РФ – причинение смерти по неосторожности. При этом, как на одно из основных доказательств суд сослался на заключение комиссионной судебно-медицинской экспертизы №4 от 07 февраля 2012 года, назначенной по инициативе суда.

В приговоре суд указал, что назначил вышеуказанную повторную экспертизу ввиду того, что отверг первоначальное заключение судебно-медицинской экспертизы №37 от 16 сентября 2011 года в силу не исследованности объектов экспертизы и отсутствия мотивировки выводов.

Однако судебная коллегия полагает, что вышеуказанное утверждение суда должным образом не мотивировано, а возникшие у суда сомнения в обоснованности заключения эксперта без надлежащей его проверки не являются основанием для признания заключения экспертизы недостоверной.

Кроме того, из буквального толкования указанного суждения усматривается, что суд, уже на стадии судебного следствия, не считаясь с обязательными для всех участников судопроизводства Правилами оценки доказательств, установленными ст.88 УПК РФ, искусственно, то есть за рамками закона, устранил основное доказательство стороны обвинения, которое могло повлиять на выводы суда по установлению фактических обстоятельств по настоящему уголовному делу.

Помимо этого, коллегия полагает, что при назначении в судебном заседании комиссионной судебно-медицинской экспертизы, а фактически при назначении повторной экспертизы, судом допущены существенные нарушения закона.

В силу ч.2 ст.207 УПК РФ в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам может быть назначена повторная экспертиза, производство которой поручается другому эксперту.

Из постановления о назначении комиссионной судебной медико-криминалистической экспертизы усматривается, что основанием для ее назначения послужило отсутствие мотивировки выводов эксперта Б.В.В. в заключение №37 от 16 сентября 2011 года. Помимо этого суд указал, что при производстве экспертизы использовался акт судебно-медицинского исследования лоскутов кожи с ног потерпевшего №49, который доказательством не является.

Таким образом, суд первой инстанции вопреки требованиям ст.ст. 75 и 88 УПК РФ, безо всяких на то оснований, в постановлении о назначении экспертизы, а не в порядке, установленном законом, признал недопустимым одно из доказательств обвинения - акт судебно-медицинского исследования лоскутов кожи с ног потерпевшего №49, являющийся составной частью акта судебно-медицинского исследования трупа №285.

В тоже время акт судебно-медицинского исследования №49 был предметом исследования и оценки при проведении комиссионной судебно-медицинской экспертизы.

При таких обстоятельствах по настоящему уголовному делу имеются два заключения судебно-медицинской экспертизы, содержащие противоположные выводы о количестве произведенных осужденным выстрелов и о направленности раневого канала на левом коленном суставе потерпевшего.

Так, согласно заключению экспертизы №37 от 16 сентября 2011 года смерть Г.К.М. наступила от двух огнестрельных дробовых ранений нижних конечностей. Одно сквозное огнестрельное дробовое ранение правой голени с повреждением мягких тканей, кровеносных сосудов и костей голени. В момент получения данного повреждения Г.К.М. находился в вертикальном положении и правой стороной тела был обращен к дульному срезу оружия, направление раневого канала справа налево, слегка сверху вниз. Одно касательное дробовое ранение в проекции левого коленного сустава по передней поверхности с повреждением мягких тканей, кровеносных сосудов и левого надколенника. В момент получения данного повреждения Г.К.М. находился в вертикальном положении и левой стороной тела был обращен к дульному срезу оружия, направление раневого канала слева направо.

Согласно же заключению комиссионной судебно-медицинской экспертизы №4 от 07 февраля 2012 года смерть Г.К.М. наступила от одного дробного ранения нижних конечностей с повреждением мягких тканей. При этом сквозное огнестрельное ранение правой голени и касательное огнестрельное ранение на передней поверхности левого коленного сустава свидетельствуют о том, что они были причинены справа налево.

Усмотрев существенные противоречия в заключениях экспертиз, представитель потерпевший, а также государственный обвинитель в ходе судебного следствия ходатайствовали о проведении повторной комиссионной судебной медико-криминалистической экспертизы, а также о вызове и допросе экспертов. Однако суд отказал в удовлетворении заявленных ходатайств, мотивируя тем, что никаких неясностей, сомнений и противоречий в заключении повторной экспертизы не усматривает.

Вместе с тем, как видно из материалов дела и содержания вышеприведенных экспертиз, указанные выше экспертизы содержат в себе существенные противоречия, а заявленные ходатайства стороны обвинения были направлены на их устранение.

Таким образом, отклонив указанные ходатайства, суд ограничил сторону обвинения в праве представления доказательств, подтверждающих предъявленное подсудимому обвинение, а также нарушил требования ст.17 УПК РФ, по смыслу которой никакие доказательства не имеют заранее установленной силы и подлежат оценке в совокупности с другими имеющимися в уголовном деле доказательствами.

Кроме того, изучение других доказательств показывает, что судебное разбирательство по делу проведено поверхностно, односторонне и неполно. Многие обстоятельства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела исследованы ненадлежащим образом и поэтому не получили соответствующей оценки.

Так, из показаний допрошенного в качестве свидетеля врача-хирурга МЛПУ «Приютненская ЦРБ» У.Д.С-Х. следует, что 16 июня 2011 года, примерно в 15 часов 45 минут в хирургическое отделение поступил Г.К.М. с огнестрельными ранениями. При оказании медицинской помощи он обнаружил у него сквозную рану на правой ноге и поверхностную на левой, при этом из раны на правой ноге он изъял контейнер из-под дроби, дробинок в ране не обнаружил. Куда в последующем делся контейнер, он пояснить не смог (том 3, л.д. 27 оборот).

Согласно же протоколу осмотра трупа, произведенному 15 июня 2011 года в период с 19 часов 00 минут до 19 часов 50 минут, возле трупа обнаружена одежда, в которую был одет Г.К.М. незадолго до смерти, а также деформированный пыж, который впоследствии был приобщен к материалам дела.

Из анализа указанных доказательств совершенно непонятно, каким образом пыж-контейнер оказался радом с трупом Г.К.М. при его осмотре, был ли это контейнер, изъятый врачом-хирургом из раны потерпевшего, либо же другой. Данному обстоятельству судом не дана никакая оценка.

Помимо этого, делая вывод о производстве Алювиновым Б.Н. одного выстрела, суд сослался на протокол осмотра места происшествия, указав, что в ходе данного следственного действия в стволах ружья были обнаружены одна стреляная гильза и один заряженный патрон.

Между тем, данное суждение суда противоречит материалам дела, поскольку согласно протоколу осмотра места происшествия и фототаблицы к нему стреляная гильза и патрон обнаружены на столе, а не в стволе ружья, как указано в приговоре.

Более того, суд не дал никакой оценки показаниям свидетеля А.Н.А. – отца осужденного, о том, что он по приезду на «точку» разрядил ружье.

Судебная коллегия соглашается и с доводами кассационного представления о том, что судом вообще не исследована причина образования на передней поверхности грудной клетки Г.К.М. ссадины, которая согласно заключениям обоих экспертиз (№37 от 16 сентября 2011 года и №4 от 07 февраля 2012 года) могла образоваться от воздействия твердого тупого предмета, в том числе и дульного среза ствола оружия (с учетом кольцевидной формы повреждения). В приговоре также не отражены показания свидетеля Г.М.М., которому погибший сообщил об ударе Алювиновым Б.Н. стволом ружья в грудь потерпевшему и выстрелах по его ногам (том 3, л.д. 25-26), то есть судом не дана какая-либо оценка вышеуказанным обстоятельствам ни применительно к имеющимся экспертизам ни применительно к показаниям допрошенного свидетеля.

Не дано правильной оценки и заключению экспертизы №46 от 18 августа 2011 года об обнаружении на трико Г.К.М. двух входных и одного выходного огнестрельного повреждения, которые вероятно могли быть образованы в результате двух выстрелов из охотничьего гладкоствольного оружия. Суд в приговоре указал, что он принимает это заключение, имея ввиду не частично, а полностью, но, в то же время, противореча своему же суждению, высказал сомнения о его выводах, сославшись лишь на то, что вывод о вероятности не означает, что повреждение образовалось именно от двух выстрелов. Однако, отмечая вероятное суждение, изложенное в заключении указанной экспертизы, и подвергая его сомнению, суд никоим образом не учел, что и в заключении экспертизы №4 от 07 февраля 2012 года экспертами также сделан вероятный вывод об образовании повреждений у потерпевшего в результате одного выстрела, но принял его в качестве безусловного и достоверного доказательства.

При этом, суд не только должным образом не исследовал заключение баллистической экспертизы и не выяснил каким образом могли быть образованы два входных локальных отверстия на одежде потерпевшего при выстреле с близкого расстояния, но и не учел показаний врача, изъявшего контейнер с дробью из одной раны.

Суд, кроме того, не принял во внимание показания потерпевшей Г.И.А. и свидетеля Г.М., пояснивших, что со слов погибшего им стало известно, что Алювинов Б.Н. произвел по его ногам два выстрела. Данные показания, как и другие доказательства обвинения, суд необоснованно признал противоречащими материалам дела.

Вместе с тем, суд 1-ой инстанции обошел вниманием и то обстоятельство, что показания указанных лиц соотносятся с заключениями судебно-медицинской экспертизы №73 от 16 сентября 2011 года, экспертизы №46 от 18 августа 2011 года, а также с показаниями Г.М., которому А.В.Д. сообщил, что видел выходившего из дома Алювинова с ружьем в руках, затем в доме он услышал хлопки.

Всем этим доказательствам в их совокупности суд также не дал правильной правовой оценки, ввиду того, что оценка доказательств обвинения носила выборочный характер.

Кроме того, несмотря на безусловные противоречия между доказательствами, суд, несмотря на заявленные ходатайства стороны обвинения, не предпринял никаких процессуальных мер по исключению антагонизмов из приговора.

Таким образом, суд, безо всяких на то оснований, безмотивно отверг одни доказательства и проигнорировал другие, оставив неустранимыми существенные противоречия в доказательствах, которые, по мнению коллегии, не позволили суду вынести бесспорный с точки зрения обоснованности приговор.

Эти нарушения не могут быть устранены в кассационном порядке, так как, по мнению коллегии, судом не принято мер к выяснению всех существенных для дела обстоятельств, устранению взаимопротиворечий и сомнений в доказательствах, в том числе и путем нового экспертного исследования доказательств, а суд кассационной инстанции лишен такой правовой возможности.

В силу ст.380 УПК РФ, приговор признается не соответствующим фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом 1-ой инстанции, если, в частности, суд не учел обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда, и если при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, в приговоре не указано, по каким основаниям суд принял одни доказательства и отверг другие.

Именно такого рода нарушения и были допущены судом 1-ой инстанции.

Поэтому, при таких обстоятельствах, свидетельствующих о неполноте исследования доказательств, неустранимости противоречий в доказательствах, отсутствии оценки ряда доказательств, имеющих существенное значение для разрешения дела, фундаментальных нарушениях уголовно-процессуального закона, коллегия приходит к выводу о несоответствии выводов суда фактическим обстоятельствам дела, и, вследствие этого, считает, что приговор, как незаконный и необоснованный, вопреки возражениям осужденного и его защитника, подлежит безусловной отмене, жалоба и представление – удовлетворению, а дело – направлению на новое судебное рассмотрение.

В ходе нового судебного разбирательства суду в новом составе надлежит тщательно исследовать все доказательства обвинения и защиты, нивелировать имеющиеся между ними противоречия, в том числе указанные в жалобе и представлении, а при невозможности их устранения имеющимися доказательствами, путем назначения либо новых экспертиз, либо единой комплексной экспертизы, и, не допуская отмеченных в определении нарушений, при наличии или недостаточности тех или иных доказательств, дать правильную оценку всем доказательствам не только в отдельности, но и в их совокупности, и решить вопрос о правовой оценке действий подсудимого, а в случае признания его виновным, назначить справедливое и соразмерное деянию наказание.

Избранная в отношении Алювинова Б.Н. мера пресечения - заключение под стражей не может быть изменена с учетом тяжести деяния, в совершении которого он обвиняется и предан суду. Каких-либо данных о том, что основания содержания подсудимого под стражей отпали либо возникли новые обстоятельства для изменения избранной меры пресечения сторонами не представлено. Не предъявлено никаких сведений и о невозможности его содержания под стражей.

Поэтому, обсуждая вопрос о мере пресечения, коллегия приходит к выводу о том, что оснований для ее отмены или изменения на более мягкую - нет.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Приютненского районного суда Республики Калмыкия от 23 марта 2012 года в отношении Алювинова Б.Н.ОТМЕНИТЬ, а уголовное дело направить на новое судебное рассмотрение в тот же суд в ином составе судей.

Кассационную жалобу представителя потерпевшей Г.И.А. – адвоката Магомедова А.И. и кассационное представление государственного обвинителя Брацило В.В. удовлетворить полностью.

Меру пресечения – содержание под стражей – в отношении Алювинова Б.Н. - оставить без изменения.

Председательствующий:

Судьи коллегии: