Судья Доногруппова В.В. Дело № 33-897/2012 г.

25 сентября 2012 г. г. Элиста

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия в составе:

председательствующего Шихановой О.Г.,

судей Басанговой И.Б. и Дорджиева Б.Д.,

при секретаре Горяевой Я.В.,

рассмотрела в судебном заседании гражданское дело по иску Бадмаевой Булган Санджиевны к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия, Отделу № 7 Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия о компенсации морального вреда по апелляционной жалобе Бадмаевой Б.С. на решение Сарпинского районного суда Республики Калмыкия от 10 августа 2012 г.

Заслушав доклад судьи Шихановой О.Г., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Бадмаева Б.С. обратилась в суд с иском к Министерству финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия, Отделу № 7 Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия о взыскании компенсации морального вреда.

В обоснование требований указала, что 28 декабря 1943 года была репрессирована по политическим мотивам по национальному признаку (калмыки), в 1994 г. реабилитирована. Под надзором органов внутренних дел находилась с 28 декабря 1943 года по март 1956 года. На протяжении 13 лет ссылки она и ее семья содержались в ужасных антисанитарных условиях, находясь под жестким контролем органов внутренних дел, постоянно подвергались унижениям. Как жертва незаконных политических репрессий, полагала, что в отношении нее нарушена статья 1 Протокола № 1 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Указала, что исключение с 1 января 2005 г. гарантированности компенсации морального ущерба из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» в этом контексте выглядит как отказ от правовой и моральной обязанности государства возместить причиненный вред, что противоречит Конвенции. При толковании Конвенции следует исходить из правовой позиции Европейского Суда по правам человека, изложенной в Постановлении от 02 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии», которым разрешены аналогичные правоотношения. Просила взыскать с Министерства финансов Российской Федерации из средств казны Российской Федерации компенсацию морального вреда в размере 3000000 рублей.

В судебном заседании Бадмаева Б.С. поддержала заявленные требования.

Представители Министерства финансов Российской Федерации в лице Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия и Отдела № 7 Управления Федерального казначейства по Республике Калмыкия в судебное заседание не явились, предоставив возражение относительно иска, указав, что Законом РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» возможность компенсации морального вреда реабилитированным лицам не предусмотрена.

Решением Сарпинского районного суда Республики Калмыкия от 10 августа 2012 года в удовлетворении требований Бадмаевой Б.С. отказано.

В апелляционной жалобе Бадмаева Б.С. просит решение суда отменить и принять новое решение об удовлетворении ее требований, ссылаясь на доводы, изложенные в исковом заявлении. Считает незаконными выводы суда об отсутствии оснований для применения норм международного права.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, судебная коллегия считает решение суда законным и обоснованным по следующим основаниям.

Отказывая Бадмаевой Б.С. в удовлетворении иска, суд руководствовался ст.ст. 151 и 1069 Гражданского кодекса РФ, ст.ст. 2 и 3.1 Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», ст.ст. 12 и 18 Закона Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» и исходил из того, что истица имеет право на льготы и меры социальной поддержки, установленные законодательством, которое не предусматривает возмещение ущерба в ином виде. Положения о взыскании компенсации морального вреда не распространяются на возникшие правоотношения, так как вред истице причинен до введения в действие Гражданского кодекса РФ.

С таким выводом суда первой инстанции следует согласиться, поскольку он соответствует установленным по делу обстоятельствам и положениям материального закона.

Довод Бадмаевой Б.С. о том, что исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба означает недопустимый отказ государства от принятых на себя обязательств перед жертвами необоснованных репрессий, что противоречит Конвенции о защите прав человека и основных свобод (далее - Конвенция), не основан на законе.

В соответствии с Конституцией Российской Федерации права потерпевших от преступлений и злоупотреблений властью охраняются законом; государство обеспечивает потерпевшим доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (статья 52); каждый имеет право на возмещение государством вреда, причиненного незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц (статья 53).

Российская Федерация, как демократическое и правовое государство, признав антизаконными действия тоталитарного режима по факту репрессий в годы советской власти народов, которые подвергались геноциду и клеветническим нападкам, стремясь к восстановлению исторической справедливости, провозгласила отмену всех незаконных актов, принятых в отношении репрессированных народов, и 26 апреля 1991 года приняла Закон РСФСР «О реабилитации репрессированных народов». Данным законом государство предусмотрело территориальную, политическую, социальную, культурную реабилитацию репрессированных народов, а также возмещение ущерба, причиненного репрессированным народам и отдельным гражданам со стороны государства в результате репрессий (преамбула и статьи 1, 6 - 11 Закона).

18 октября 1991 г. принят Закон Российской Федерации «О реабилитации жертв политических репрессий» (далее - Закон РФ), целью которого, как было указано в абзаце 3 преамбулы (в редакции до 22 августа 2004 г.), является реабилитация всех жертв политических репрессий, подвергнутых таковым на территории Российской Федерации с 25 октября (7 ноября) 1917 года, восстановление их в гражданских правах, устранение иных последствий произвола и обеспечение посильной в настоящее время компенсации материального и морального ущерба.

Федеральным законом от 22 августа 2004 года N 122-ФЗ "О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" из преамбулы Закона Российской Федерации от 18 октября 1991 года "О реабилитации жертв политических репрессий" исключено положение о компенсации морального ущерба (п. 1 ст. 6).

Проверяя конституционность указанных нормативно-правовых положений, Конституционный Суд Российской Федерации сформулировал правовую позицию, согласно которой истолкование норм закона как исключающих моральный вред из объема подлежащего возмещению ущерба не соответствовало бы ст. 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Закон РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" принимался в целях компенсации материального и морального вреда, причиненного репрессированным лицам, однако используемые в нем специальные публично-правовые механизмы компенсации не предусматривают - в отличие от гражданского законодательства - разграничение форм возмещения материального и морального вреда.

Такое регулирование, предполагающее возмещение, в том числе неимущественного вреда, само по себе нельзя рассматривать как нарушение прав, вытекающих из статей 52 и 53 Конституции Российской Федерации.

Указанный Закон РФ, исходя из цели обеспечения жертв политических репрессий посильной в настоящее время компенсацией материального и морального ущерба (преамбула) и в соответствии с задачами социального государства, закрепленными в статье 7 Конституции Российской Федерации, предусматривает комплекс мер, направленных на социальную защиту этой категории граждан. По своей правовой природе данные виды государственной социальной поддержки являются льготами, носящими компенсаторный характер, установление порядка предоставления которых законодателем возложено на Правительство Российской Федерации (статья 17). Право на такого рода льготы непосредственно из Конституции Российской Федерации не вытекает, поэтому определение правовых оснований их предоставления и круга субъектов, на которых они распространяются, входит в компетенцию законодателя.

Предоставление реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, льгот (именуемых теперь мерами социальной поддержки) было направлено на создание благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности. По своей правовой природе эти льготы носили компенсаторный характер и в совокупности с иными предусмотренными Законом РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" мерами были призваны способствовать возмещению причиненного в результате репрессий вреда.

Следовательно, льготы, которые устанавливались федеральным законодателем для реабилитированных лиц и лиц, признанных пострадавшими от политических репрессий, в их материальном (финансовом) выражении входят в признанный государством объем возмещения вреда, включая моральный вред.

Приведенная правовая позиция изложена в ряде сохраняющих свою силу Определений Конституционного Суда РФ (от 10.07.2003 г. № 282-О, от 05.07.2005 г. № 246-О, от 27.12.2005 г. № 527-О, от 17.10.2006 г. № 397 – О, от 15.05.2007 г. № 383-О-П, от 24.06.2008 г. N 620-О-П, от 16.12.2010 г. N 1627-О-О и др.).

Таким образом, федеральным законодателем в соответствии с требованиями статей 71 (пункт "в") и 76 (часть 1) Конституции Российской Федерации были установлены порядок и последствия реабилитации, определены формы, способы восстановления прав жертв политических репрессий, способы, формы и размеры возмещения государством вреда реабилитированным лицам и лицам, признанным пострадавшими от политических репрессий, в целях компенсации как материального, так и морального ущерба, общие принципы предоставления им мер социальной поддержки, а также гарантируемый минимальный (базовый) уровень такой поддержки.

В силу приведенных правовых позиций исключение с 1 января 2005 г. из преамбулы Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» положения о компенсации морального ущерба не может рассматриваться как имеющее целью ущемление конституционных прав репрессированных и допускающее отказ государства от государственной поддержки данной категории граждан, поскольку само по себе не исключает обязательств государства по защите законных интересов реабилитированных лиц.

С учетом изложенного судебная коллегия считает, что признание государством необоснованности и антизаконности указанных политических репрессий, принятие Закона РСФСР «О реабилитации репрессированных народов», Закона РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», а также предоставление реабилитированным лицам соответствующих льгот в целях создания благоприятных условий для реализации прав и свобод названными категориями граждан и обеспечение их социальной защищенности являются формами возмещения вреда, причиненного реабилитированным лицам, включающего возмещение морального вреда.

Что касается денежной компенсации морального вреда, то указанными законами она не была предусмотрена, что согласуется с правом государства, исходя из финансовых возможностей, других социально-экономических факторов, определять виды выплат пострадавшим, которые следует рассматривать как посильную компенсацию причиненного ущерба, с тем, чтобы ее размер соответствовал уже признанному государством объему возмещаемого им вреда.

Кроме того, ответственность за причинение морального вреда впервые была установлена Основами гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик, вступившими в законную силу с 3 августа 1992 года.

Как видно из материалов дела, вред истице, а соответственно, и нравственные и физические страдания были причинены до 3 августа 1992 года, т.е. до введения в действие Основ гражданского законодательства Союза ССР, предусмотревших такой вид ответственности.

Согласно позиции Конституционного Суда РФ, изложенной им в Определении от 18 января 2005 года N 7-О, общим (основным) принципом действия закона во времени является распространение его на отношения, возникшие после его введения в действие, и только законодатель вправе распространить новые нормы на отношения, которые возникли до введения соответствующих норм в действие, т.е. придать закону обратную силу.

Ссылку истицы на применение по настоящему спору положений ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции также нельзя признать обоснованной.

Согласно части 1 ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции каждое физическое или юридическое лицо имеет право на уважение своей собственности. Никто не может быть лишен своего имущества иначе как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом и общими принципами международного права. К имуществу по смыслу ст. 1 Протокола № 1 Европейский Суда по правам человека (далее Европейский Суд) относит как наличное (реально существующее) имущество, так и имущество, получения которого мог "законно ожидать" заявитель.

Между тем, как указано выше, право Бадмаевой на денежную компенсацию морального вреда не возникло, ущемление прав истицы на имущество, которое она могла законно ожидать, не имело место, а потому оснований считать, что нарушены положения ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, как об этом утверждается в апелляционной жалобе, не имеется.

Указанные выводы соответствуют Конституции Российской Федерации, Закону РФ «О реабилитации жертв политических репрессий», а также правовым позициям Конституционного Суда Российской Федерации и Европейского Суда по правам человека.

Ссылка в исковом заявлении и в апелляционной жалобе на Постановление Европейского Суда от 2 февраля 2010 года по делу «Клаус и Юрий Киладзе против Грузии» является несостоятельной.

Присужденные заявителям Киладзе денежные суммы являются не компенсацией за политические репрессии, а компенсацией за нарушение их права на имущество по ст. 1 Протокола № 1 к Конвенции, поскольку в течение 11 лет государство уклонилось от осуществления мер по принятию законодательства, административных и бюджетных мер, чтобы лица, на которых распространяется действие статьи 9 Закона Грузии от 11 декабря 1997 г., могли эффективно использовать права, гарантированные данным положением.

Между тем в Российской Федерации, как указано выше, имеется комплекс внутригосударственных средств правовой защиты в отношении жертв политических репрессий, к которым относится и истица.

С учетом изложенных обстоятельств оснований для отмены оспариваемого решения и удовлетворения апелляционной жалобы Бадмаевой Б.С. не имеется.

Руководствуясь ст. 328, ст. 329 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Республики Калмыкия

о п р е д е л и л а:

Решение Сарпинского районного суда Республики Калмыкия от 10 августа 2012 года оставить без изменения, апелляционную жалобу Бадмаевой Б.С. - без удовлетворения.

Председательствующий О.Г. Шиханова

Судьи И.Б. Басангова

Б.Д. Дорджиев