Дело № 2-28/ 10
П Р И Г О В О Р
Именем Российской Федерации
г. Якутск 3 сентября 2010 года
Верховный суд Республики Саха (Якутия) в составе:
председательствующего судьи Колесова И.Р.
с участием государственного обвинителя - прокурора отдела обеспечения участия прокуроров в рассмотрении уголовных дел судами прокуратуры Республики Саха (Якутия) Потаповой Н.Х.
подсудимых Гусева Н.Б. и Севостьянова Е.А.
защитников: Зубова Н.А., представившего удостоверение № и ордер № от 19 августа 2010 года; Павлова И.П., представившего удостоверение № и ордер № от 19 августа 2010 года;
представителя потерпевшей Пархоменко Н.Н.
при секретаре Алексеевой О.А.
рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении
Гусева Николая Борисовича, _______ года рождения, уроженца .........., судимости не имеющего.
Севостьянова Евгения Александровича, _______ года рождения, уроженца .........., ранее судимого: 12 октября 2007 г. Якутским городским судом РС (Я) по п. «в» ч.2 ст. 158, п.п. «а, г» ч.2 ст.161 УК РФ к 4 годам лишения свободы со штрафом 3000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима и освобожденного постановлением Якутского городского суда от 08 сентября 2009 г. условно-досрочно на неотбытый срок 1 год 9 месяцев 25 дней.
обвиняемых в совершении преступлений, предусмотренных п. «в» ч.4 ст.162, п.п. «ж, з» ч.2 ст. 105 УК РФ.
У С Т А Н О В И Л:
Гусев и Севостьянов, по предварительному сговору группой лиц, совершили разбойное нападение на потерпевшего Б., с применением предмета, используемого в качестве оружия, и с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, а также его убийство по предварительному сговору группой лиц, сопряжённое с разбоем, при следующих обстоятельствах:
2 апреля 2010 года вечером, примерно в 20 часов, к Гусеву, проживающему в заброшенной даче без номера, расположенной в .......... «..........», который находится на .......... километре .........., пришёл Севостьянов. Он принёс водку и пиво, которые они распили с участием сожительницы Гусева Н.Б. Ж.
Из желания продолжить распитие спиртного Гусев и Севостьянов примерно в 22-23 часа 2 апреля 2010 г. пошли к Б., который проживал там же в сторожевой будке без номера и занимался незаконной продажей спиртных напитков. Его знал Гусев, а Севостьянов его не знал, в тот день увидел впервые. На деньги, которые у них были купили одну бутылку водки и вернулись обратно.
3 апреля 2010 года, примерно в 2 часа ночи, когда закончилась водка, а покупать её денег не было, Гусев решил совершить убийство Б. с целью завладения водкой, после чего предложил Севостьянову принять участие в разбойном нападении и убийстве Б., на что Севостьянов согласился.
С этой целью они пришли к Б., в сторожевую будку без номера, расположенную в .......... «..........».
Перед совершением преступления Гусев вооружился топором, а Севостьянов кухонным ножом.
Севостьянов с целью убийства стал наносить Б., который сидел на диване, удары ножом в область ..........
В это время Гусев, действуя совместно и согласованно с Севостьяновым, преследуя единую цель убить Б. и завладеть спиртным, достал топор из рюкзака, но поскольку Севостьянов уже наносил удары ножом и кричал держать его, схватил потерпевшего за руки и удерживал до тех пор, пока Севостьянов перестал наносить удары ножом. Всего Б. было нанесено 14 ножевых ран.
От причинённых телесных повреждений наступила смерть Б. на месте происшествия.
После совершённого убийства, Гусев и Севостьянов похитили находившиеся в сторожевой будке и принадлежащие Б. 40 бутылок водки «********», стоимостью 90 рублей каждая, на общую сумму 3600 рублей.
Похищенным имуществом они распорядились по своему усмотрению.
В судебном заседании подсудимые виновными себя в совершении указанных деяний признали частично.
Подсудимый Гусев показал в суде, что никакой договорённости с Севостьяновым о разбойном нападении на Б. и его убийстве не было. Он не помогал Севостьянову убивать Б. и не держал его за руки. Намерений завладеть спиртным потерпевшего незаконно, то есть украсть или ограбить, у него не было. Он не желал смерти потерпевшему, поскольку уважал его как человека. Они пошли к нему, чтобы занять водку, так как он его знал хорошо и раньше брал у него водку в долг. Топор он взял с собой в целях самообороны, поскольку время было позднее и на улице темно. Брал ли нож Севостьянов, не видел, но он его предупреждал, что можно встретить кого-нибудь. Когда пришли, он первым зашёл в сторожку и рюкзак с топором оставил возле двери. Подошёл к Б., стал с ним разговаривать. Во время разговора попросил дать ему 5 бутылок водки в долг. Б. сказал: «Бери, но не наглей». После этих слов он пошёл и взял свой рюкзак, который был оставлен им возле дверей. Топор вытащил и оставил там же. В это время он услышал грубый разговор между Севостьяновым и Б.. Видел, как Севостьянов замахнулся рукой. Когда брал водку, Б. раза два крикнул. Кажется, это был его предсмертный крик. Он взял 7-10 бутылок водки и стал продвигаться к двери. В это время увидел, что Севостьянов нанёс удары ножом куда-то, но куда он ещё не знал. Он, кажется, вынес водку на улицу и опять зашёл. Помнит плохо, так как был пьяный. Севостьянов в это время продвигался к нему. Он посмотрел в сторону Б. и понял, что что-то произошло. Приблизившись к нему, увидел на его груди, в области сердца, кровь и понял, что он убит. Он хотел бежать, но Севостьянов его остановил, сказал: «Стой, подожди!». Водку брал он, но не 40 бутылок, а где-то 25-30 бутылок. Севостьянов только помогал нести до дачи. Считает, что водку он взял с разрешения потерпевшего, и поэтому признаёт свою вину в том, что находился там. Об убийстве он рассказывал своей сожительнице Ж.. Похищенную водку они распили на даче втроём. Нож Севостьянов сначала потерял и нашёл его через неделю. Он выбросил его в ручей возле дачи, так как им убили человека.
Подсудимый Севостьянов в суде показал, что предварительной договорённости с Гусевым о разбойном нападении на Б. и его убийстве не было. Они пошли к Б. занимать водку. Перед уходом взял нож, так как носить нож с собой его привычка. Он не видел, как Гусев брал топор, но об этом он сказал сам. Гусев первым вошёл в сторожку, и стал разговаривать с Б., чтобы тот одолжил им водку. Он в разговор не вмешивался, стоял сзади Гусева. Когда Гусев развернулся и пошёл к выходу, он подумал, что Б. отказал, и стал с ним разговаривать сам. В ходе разговора стали между собой ругаться из-за водки. Оба были пьяные. Он вытащил из кармана нож и ударил его, сидящего на диване. Б. упал. Он помнит 3-4 удара, остальные не помнит. Видел ли это Гусев, не знает. Гусева он не останавливал и ему ничего не говорил. Разговор о водке с Гусевым был возле выхода. Он спросил: «Водка есть?». Гусев сказал: «Вон стоит». Он взял ящик, Гусев свой рюкзак, в котором уже была водка и они пошли. Всего взяли 40 бутылок, может быть меньше, не считали. Нож он выронил по дороге, и его спустя некоторое время нашла Ж. и дала ему, так как он говорил ей, что нож потерял. Гусев взял у него этот нож и пошёл его выкидывать в ручей. О случившемся Гусев рассказал Ж., и он тоже рассказывал ей в пьяном состоянии. Не помнит, говорил ли ей, что Гусев держал руки потерпевшего.
Допросив подсудимых и свидетелей, исследовав материалы уголовного дела, суд считает виновными Гусева и Севостьянова в совершении изложенных выше преступлений.
К такому выводу суд пришёл исходя из анализа показаний Гусева и Севостьянова на предварительном следствии и в суде по предъявленному им обвинению в совершении разбойного нападения на Б. и его убийстве, так и других доказательств.
Так, Гусев в ходе предварительного следствия допрашивался в качестве подозреваемого, давал показания в ходе проверки его показаний в качестве подозреваемого, также давал показания на очной ставке с Севостьяновым. Во всех этих показаниях он отрицал свою причастность в разбойном нападении на Б. и в его убийстве. Что касается обстоятельства убийства Б., он показывал следующее: Когда он попросил у Б. водку в долг, тот даже не успел ничего ответить, как Севостьянов подскочил к нему и стал наносить удары ножом. Увидев это, он повернулся, хотел уйти, так как понял, что убивают человека. В это время Севостьянов сказал: «Давай возьмём водку» и он согласился. Собрав водку, они пошли к себе на дачу (т.1 л.д.125-130, 131-145, 148-152).
В судебном заседании Гусев также не признал свою причастность в разбойном нападении на Б. и в его убийстве, но по обстоятельствам преступления он изменил свои показания. По его показаниям в суде, Б. согласился дать им в долг 5 бутылок водки и при этом сказал: «Бери, но не наглей». Когда он брал рюкзак, слышал грубый разговор между Севостьяновым и Б., видел, как Севостьянов замахивался рукой, после чего Б. раза два крикнул. Видел также два удара ножом куда-то, но куда не понял. Севостьянов не говорил: «Давай, возьмём водку», он сам собрал водку, а Севостьянов помог нести до дачи.
В связи с существенными противоречиями в показаниях были оглашены его показания, данные им на предварительном следствии, а также была просмотрена видеозапись проверки его показаний на месте преступления.
Гусев согласился с тем, что он давал эти показания, но причину расхождения их с показаниями, данными в суде, объяснить не смог. Он лишь с одной стороны сослался на то, что было маленькое давление в том плане, что следователь его спрашивал: «Как Вы не могли видеть удары ножом с двух метров?» и ему ничего не оставалось говорить, кроме как видел, а с другой стороны сослался на то, что допрос шёл ночью и он был уставший.
Эти доводы Гусева несостоятельны, поскольку он сам себе противоречит, и, кроме того, на всех протоколах, где отражены его показания, он подтверждал того, что на него давление не оказывалось. Как видно из протокола допроса, в качестве подозреваемого, допрос Гусева был начат в 20 часов 29 минут и окончен в 21 час 51 минуту, что не является ночным временем.
Кроме того, Гусев допустил противоречия в показаниях в ходе самого судебного заседания. Так, во время допроса его защитником показал, что он не видел, как Севостьянов наносил удары ножом, видел только, как он замахивался. После оглашения его показаний в качестве подозреваемого, на вопрос государственного обвинителя ответил, что два удара ножом он видел, это правда. Также, после просмотра видеозаписи он изменил свои первоначальные показания о том, что предсмертный крик Б. он услышал, когда брал водку, так как на вопрос своего защитника ответил, что два удара ножом, которых он видел, это были последние удары, потому что увидел их, когда входил с улицы.
Суд находит показания Гусева недостоверными, поскольку они являются непоследовательными и противоречивыми, не согласуются с другими доказательствами и оценивает их как способ защиты и как желание уйти от уголовной ответственности за совершённые им особо тяжкие преступления.
Севостьянов в ходе предварительного следствия допрашивался пять раз. В качестве подозреваемого, в качестве обвиняемого дважды, во время проверки его показаний на месте преступления и во время очной ставки с Гусевым. Во всех этих допросах он давал одинаковые показания о нижеследующем.
В первых числах апреля 2010 года поздно ночью с Гусевым ходили к Б. который жил в дачном доме-сторожке на .......... км. .........., в местности .......... «..........», за водкой. Его знал Гусев. Купили одну бутылку водки, которую распили на даче, где проживал Гусев со своей сожительницей Ж.. Под утро, примерно около 04 часов утра, когда закончилась водка, Гусев предложил убить Б. и забрать у него водку, так как на приобретение водки не было денег. Когда певый раз покупали водку у Б., видели, что у него хранится водка за печкой. Было там, около 7-8 ящиков. Хотелось ещё выпить, и поэтому он согласился на предложение Гусева. Стали думать, каким образом убить Б.. Решили, что Гусев будет бить топором, а он ножом. После этого Гусев взял топор и положил в рюкзак, а он взял нож с широким клинком с деревянной ручкой типа «якутского» и положил его в карман. Когда пришли к дому Б., время было около 4-5 часов утра. Когда зашли, сказали, что деньги кончились и может ли он дать им водку в долг, на что Б. отказался наотрез. Примерно минуты 3-5 они уговаривали его. Во время разговора Б. присел на диван. Выждав удобный момент, он нанёс ножом удар в грудь. В это время Гусев, не успев вытащить топор из рюкзака, подбежал к Б., и стал удерживать двумя руками его руки, чтобы он не мог подняться. Затем Гусев всем весом навалился на Б., а он в это время продолжал бить ножом потерпевшего, нанёс около 5-6, а может быть 8-9 ударов ножом. Количество ударов не помнит, бил ножом в облатсь груди с левой стороны, где сердце. Когда он перестал наносить удары ножом, Гусев отпустил руки Б.. После этого они за печкой достали два ящика водки «********», ёмк. 0,5 л. Из одного ящика бутылки переложили в рюкзак, в котором Гусев принёс с собой топор, а другой ящик не стали перелаживать. Всего взяли 40 бутылок водки и вернулись на дачу. На следующий день Гусев выкинул нож в ручей рядом с дачей, о чём говорил он сам. Он видел только то, что Гусев заворачивал нож в тряпку. Топор забыли в доме потерпевшего. Об убийстве Б. рассказывали Ж., и она знает, что Б. убивал ножом он, а Гусев при этом удерживал потерпевшего. Она также знает, что после убийства они похитили водку. Когда он наносил удар ножом первый раз, Гусев находился рядом, он сразу навалился на Б. и стал удерживать его за руки. Заранее обговаривали, что вначале будут просить водку в долг, чтобы он ничего не заподозрил, и шли к нему с целью убить и забрать водку. То, что Гусев держал Б. за руки, не давало возможности тому подняться. А так Б. крепкий мужик, он пытался встать с дивана, поэтому он быстрее наносил удары ножом. Освещение в доме было (т.1 л.д. 104-110, 111-114, 148-152, 183-190, 272-275).
В судебном заседании Севостьянов не подтвердил эти показания и по основным обстоятельствам совершённого преступления дал аналогичные с Гусевым показания, то есть о том, что договорённости о разбойном нападении на Б. и его убийстве не было, таких намерений не имели, хотели только занять водку. В то же время его показания в остальной части отличаются от показаний Гусева. Так, он стоял сзади Гусева, когда тот разговаривал с Б., но то, что Б. разрешил взять 5 бутылок водки он не слышал. Он не слышал предсмертный крик потерпевшего. Гусева он не останавливал словами: «Стой, не уходи!». Нож, который он потерял, нашла Ж., а не он сам.
В связи с существенными противоречиями в показаниях были оглашены его показания, данные им на предварительном следствии, а также была просмотрена видеозапись проверки его показаний на месте преступления.
Севостьянов подтвердил, что он давал эти показания добровольно, и что давление на него не оказывалось. В то же время утверждает, что эти показания его не соответствуют действительности. Дачу ложных показаний объясняет тем, что в начале наверно испугался, в последующем, почему не изменил показания, не знает, шёл по своим первичным показаниям, на очной ставке с Гусевым свои ранее данные показания подтвердил, так как хотел быстрее всё закончить, потом решил изменить свои показания в суде.
Эти доводы Севостьянова несостоятельны, поскольку он сам подтвердил, что показания давал добровольно, без принуждения и давления. Также он сам подтвердил, что причины оговаривать Гусева у него не было. Остальные причины, приведённые им, не убедительны и судом не принимаются.
Для проверки достоверности показаний подсудимых была допрошена эксперт Г. в связи с тем, что после оглашения заключений амбулаторной судебно-психиатрической экспертизы они заявили о том, что экспертам не рассказывали об обстоятельствах совершённого преступления, непонятно откуда они об этом написали. Особенно не соглашался Севостьянов, поскольку он изменил свои показания в суде. Гусев настаивал на том, что в ходе экспертизы должны были провести тестирование, но его не проводили. Эксперт Г. показала, что в первой части заключения пишется анализ материалов уголовного дела, которые им предоставляют следственные или судебные органы. Психическое состояние подэкспертного описывается только с его слов, то есть результаты беседы с ним. Севостьянов в ходе беседы рассказывал, как было совершено преступление, это и было написано в заключении.
Что касается тестов, о которых говорил Гусев, ей не совсем понятно. Поскольку психологическая экспертиза не проводилась, и потому тестирование не требовалось.
При проведении психиатрической экспертизы используются тесты. Это определенные вопросы и ответы на них в ходе беседы.
Таким образом, утверждение Севостьянова о том, что он не рассказывал эксперту об обстоятельствах совершенного преступления экспертом опровергнуто и потому признается как необоснованное. Гусев после показаний эксперта заявил, что он с ней не спорит.
Оценивая показания Севостьянова, данные им на предварительном следствии, суд также исходит из того, что они являются стабильными, последовательными в течение всего времени предварительного следствия, были получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. В частности ему надлежащим образом были разъяснены его права, в том числе его право отказаться от дачи показаний. При согласии его дать показания он был предупреждён о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательства по делу, в том числе и при его последующем отказе от этих показаний.
Во всех его допросах участвовал адвокат. При таких обстоятельствах его показания на предварительном следствии оцениваются как допустимые доказательства.
Каких-либо оснований сомневаться в правдивости этих показаний у суда не имеется. Как они сами признают за всё время, когда он были вместе, между ними ссоры, ругани и тем более драки никогда не было, между собой ладили хорошо. Таким образом, у Севостьянова не было причины наговаривать на Гусева.
Исходя из всего этого, суд находит достоверными приведённые показания Севостьянова на предварительном следствии о том, что 3 апреля 2010 года ночью по предварительному сговору с Гусевым совершили разбойное нападение на Б. с целью завладеть его имуществом-водкой, а также его убийство и признаёт не достоверными его показания в суде, оценивая, как его способ защиты, как желание нести уголовную ответственность за наиболее мягкое преступление, чем за групповое разбойное нападение и убийство при этом.
Суд находит достоверными показания Севостьянова на предварительном следствии и в связи с тем, что они согласуются с показаниями свидетеля Ж..
Свидетель Ж. суду показала, что 3 апреля 2010 года в 2 часа ночи Гусев и Севостьянов договорились идти к Б.. Гусев сказал Севостьянову: «Ты берёшь нож, а я топор». Она почувствовала, что что-то должно произойти. На её вопрос, зачем берёт топор, Гусев ответил: «Не твоё дело, а то и тебя зарублю!». Вернулись в 4 часа утра, принесли водку. Ничего не рассказывали, сказали, что всё нормально. Всего они принесли рюкзак и один ящик водки. Водка была «********». Распивали почти месяц. В первый раз они ходили за водкой к Б. без топора и ножа. Об убийстве Б. рассказали через несколько дней. Гусев рассказывал, что Б. он не убивал, убил Севостьянов ножом. Севостьянов рассказывал ей, что Гусев подошёл к Б. и стал с ним разговаривать. Тогда он подошёл и сказал: «Что ты стоишь, доставай топор!» и сразу ударил Б. ножом. Потом закричал: «Держи его!» и Гусев стал держать Б. за руки.
Кроме того, данные показания свидетеля Ж. подтверждают показания Севостьянова на предварительном следствии о том, что они пошли к потерпевшему с намерением убить его, вооружившись топором и ножом, и забрать у него водку. А просили его дать им водку в долг, только для того, чтобы он не заподозрил их намерение.
Оснований не доверять показаниям свидетеля Ж. у суда не имеется, поскольку у неё причин наговаривать на подсудимых нет, с подсудимым Гусевым она в хороших отношениях, длительное время сожительствовали, строили планы на будущее. Севостьянова она не знает, никаких отношений у них не было, ни хороших, ни плохих. Это подтвердили и сами подсудимые.
Кроме показаний Гусева и Севостьянова на предварительном следствии и в суде, показаний свидетеля Ж. в суде и на предварительном следствии, их виновность подтверждается следующими доказательствами:
Показания подсудимых о месте нанесения Севостьяновым ударов ножом в область груди Б. подтверждается данными, содержащимися в протоколе осмотра места происшествия – дома Б., согласно которому в доме на кровати обнаружен труп Б. с колото-резаными ранениями в области ........... На трёх картонных коробках, на разделочной доске, на топоре, на подушке, изъятых в ходе осмотра обнаружены множественные пятна вещества бурого цвета. Также в центре комнаты, на подушке жёлтого цвета с пятнами бурого цвета, лежащей на куче вещей был обнаружен и изъят топор с деревянным топорищем, нижняя часть которого перемотана изолентой синего цвета. Рядом с домом обнаружены 17 пустых бутылок из-под водки «********» (т.1 л.д.4-20).
Согласно акту судебно-биологической экспертизы в указанных пятнах обнаружена кровь человека, происхождение которой не исключается от потерпевшего Б. (т.2 л.д.36-39).
Свидетель Т. показал, что 3 апреля 2010 года около 11 часов он звонил Б., но телефон его не отвечал. По приезду на дачу заехал к Б. в сторожку и обнаружил его мёртвым, лежащим на кровати. Позвонил заместителю председателя .......... «..........» С.
Свидетели П. и С. подтвердили, что Б. был обнаружен в тот день мёртвым в своей сторожке, и что первым сообщил об этом Т.
Топор с перемотанным синей изолентой деревянным топорищем, изъятый с места происшествия, принадлежит подсудимому Гусеву, о чём подтвердили сами подсудимые и свидетель Ж.. Обнаружение данного топора на месте происшествия соответствует их показаниям о том, что его взял Гусев, когда пошли к потерпевшему Б. и после убийства его в спешке забыли. То, что топор лежал на куче в середине дома подтвердил свидетель Т., который был приятелем потерпевшего и первым обнаружил его мёртвым. Таким образом, протокол осмотра места происшествия и показания свидетеля Т. о том, что вышеуказанный топор лежал в середине дома, согласуются между собой. Из этого следует, что его брали с того места, где он первоначально был оставлен. Как видно из показаний подсудимых, возле двери на полу. Как этот топор мог оказаться в середине дома видно из показаний свидетеля Ж. Согласно их, Севостьянов рассказал ей об убийстве Б. следующее: Он подошёл к Гусеву и сказал: «Что ты стоишь, доставай топор!» и сразу ударил Б. ножом. Потом закричал: «Держи его!» и Гусев стал держать его за руки. Отсюда видно, что топор с того места, где он был оставлен, мог взять Гусев, но, поскольку Севостьянов уже наносил удары ножом и кричал: «Держи его!», стал держать руки потерпевшего.
В связи с этим, к показаниям подсудимого Гусева о том, что он доставал топор из рюкзака и оставил там же возле дверей, суд относится критически.
Суд также считает, что показания подсудимого Гусева о том, что он всегда берёт топор для самообороны, когда на улице становится темно, не соответствуют действительности, что видно из следующего: Когда Гусев и Севостьянов в первый раз в тот же день ходили к Б., на улице также было темно и время было позднее, но Гусев топор с собой не брал и пошёл без каких либо предметов самообороны, Севостьянов тоже ничего не брал. Об этом в суде подтвердила свидетель Ж., несмотря на то, что они сами стали утверждать, что у них обоих были ножи. Данное обстоятельство является дополнительным подтверждением того, что топор был взят Гусевым только с целью убийства Б. и завладения его водкой, а также является подтверждением показаний Севостьянова о том, что с Гусевым был сговор на хищение водки путём убийства Б., для чего они и вооружились топором и ножом.
Показания подсудимых, связанных с убийством потерпевшего Б., подтверждаются заключением судебно-медицинской экспертизы, в соответствии с которым Б. были причинены множественные проникающие колото-резаные раны .......... (14), которые квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку вреда, опасного для жизни человека, отчего и наступила смерть потерпевшего.
Показания подсудимых о времени убийства Б., примерно с 2 до 4 часов ночи 3 апреля 2010 года соответствует следующим данным экспертизы. Давность образования ран не более 2-3 часов к моменту наступления смерти. С момента наступления смерти до осмотра трупа на месте его обнаружения прошло не менее 8 часов и не более 18-24 часов. Осмотр места происшествия был начат в 15 ч.40 мин. и окончен в 21 час (т.2 л.д.9-21).
Показания подсудимых об орудии преступления - ноже и в частности показания Севостьянова о том, что он брал нож с широким клинком с деревянной ручкой типа «якутского» подтверждаются заключением судебно-криминалистической экспертизы, согласно которому повреждения на лоскутах кожи, изъятых с трупа Б., могли быть причинены колюще-режущим воздействием плоского клинкового объекта, имевшего одну относительно острую кромку и противоположную тупую кромку (т.2 л.д.98-108).
Показания подсудимых о завладении водкой потерпевшего подтверждены дополнительно следующими доказательствами:
Свидетели Т., П., С. показали, что потерпевший Б. торговал водкой, что соответствует показаниям подсудимого Гусева и свидетеля Ж. о том, что ранее неоднократно покупали у Б. водку и даже брали в долг.
Найденные рядом с домом потерпевшего большое количество пустых бутылок из-под водки «********» свидетельствуют то, что Б. был человеком, систематически употребляющим спиртные напитки, и что он приобретал для продажи водку именно этой марки.
Из протокола осмотра частного дома и участка прилегающей территории, расположенного в трёх километрах от .......... км. .........., где проживали Гусев, Севостьянов и Ж. в день убийства Б. видно, что были обнаружены 5 пустых бутылок из-под водки «********» (т.1 л.д.81-95).
Обнаружение пустых бутылок из-под водки «********» возле дома, где проживали подсудимые, соответствует их показаниям о том, что у потерпевшего они похищали водку «********» и показаниям свидетеля Ж. о том, что после ухода к потерпевшему Гусев и Севостьянов принесли рюкзак и один ящик водки «********», которых они распивали в течение месяца.
Исходя из того, что суд признал достоверными показания Севостьянова на предварительном следствии, где количество похищенной водки он указывал 40, суд считает, что именно такое количество водки ими было похищено у Б., хотя Гусев утверждал, что они взяли 25-30 бутылок.
Из справки ООО «********», откуда Б. приобретал водку для продажи, видно, что стоимость одной бутылки водки «********» составляет 90 рублей (т.1 л.д.259). Таким образом ущерб, причинённый потерпевшему Б. составляет 3600 рублей.
Топор и пустые бутылки из-под водки признаны вещественным доказательством и осмотрены (т.1 л.д.44-48).
Таким образом, на основании приведённых выше согласующихся между собой доказательств суд приходит к выводу о виновности Гусева и Севостьянова в нападении на Б. с целью завладения его имуществом, а также в его убийстве при этом.
Доводы подсудимого Гусева о том, что он не мог держать руки потерпевшего, когда Севостьянов наносил ему удары из-за того, что возле кровати его была куча хлама и два человека не могли там поместиться, суд признает несостоятельными, так как они не находят объективного подтверждения материалами дела, противоречат показаниям Севостьянова, протоколу осмотра места происшествия, согласно которому к кровати потерпевшего имеется свободный проход.
Доводы защитника Зубова Н.А. о том, что наличие предварительного сговора на разбой и убийство между подсудимыми в суде не доказано и Гусев подлежит оправданию, как не причастный к совершению преступления, являются несостоятельными, поскольку противоречат установленным в суде доказательствам.
Давая правовую оценку действиям подсудимых, суд исходит из установленных приведёнными выше доказательствами обстоятельств дела, согласно которым подсудимые заранее договорились об убийстве потерпевшего с целью завладения его имуществом в виде водки и во время убийства потерпевшего действовали согласованно. В процессе нападения и убийства подсудимыми был использован в качестве оружия
нож. В результате нападения был причинён тяжкий вред здоровью потерпевшего, от которого наступила его смерть.
При таких данных действия подсудимых следует квалифицировать по ст.162 ч.4 п. «в» УК РФ как нападение в целях хищения чужого имущества, совершённое с применением насилия, опасного для жизни, группой лиц по предварительному сговору, с применением предметов, используемых в качестве оружия, с причинением тяжкого вреда здоровью потерпевшего, и по ст.105 ч.2 п. «ж,з» УК РФ как убийство, совершённое группой лиц по предварительному сговору и сопряжённое с разбоем.
С учётом выводов амбулаторных судебно-психиатрических экспертиз Гусев и Севостьянов являются вменяемыми, и с учётом обстоятельств дела оснований для иного вывода у суда не имеется (т.2 л.д.85-88, 69-72).
В связи с этим Гусев и Севостьянов подлежат наказанию за совершённые преступления.
При назначении наказания суд учитывает характер и степень опасности совершённых преступлений, личность виновных, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённых.
Подсудимые совершили умышленно особо тяжкие преступления с применением ножа, по предварительному сговору группой лиц, лишили жизнь человека, что представляет для общества повышенную опасность.
Как личности они характеризуются отрицательно. Оба не работают, постоянного места жительства не имеют, злоупотребляют спиртными напитками. Севостьянов совершил преступления в период неотбытого срока условно-досрочного освобождения.
Смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств у Гусева суд не усматривает.
Как обстоятельство, смягчающее наказание Севостьянову суд учитывает активное способствование раскрытию и расследованию преступления, изобличению и уголовному преследованию другого соучастника преступления.
Как обстоятельство, отягчающее наказание Севостьянову суд учитывает рецидив преступлений. В связи с наличием отягчающего обстоятельства требование ст. 62 ч.1 УК РФ применятся не могут.
При назначении наказания Севостьянову суд учитывает требования ст.ст.68, 69 ч.3, 70, 79 ч.7 п. «в» УК РФ, а Гусеву требования ст.69 ч.3 УК РФ.
Меру пресечения Гусеву и Севостьянову с учётом особой опасности совершённых ими преступлений и необходимостью отбывания ими наказания в виде лишения свободы суд считает правильным оставить без изменения – заключение под стражу.
В срок отбытия наказания обоим зачесть время содержания их под стражей до суда с 25 мая 2010 года, то есть со дня фактического задержания до 2 сентября 2010 года включительно.
Гражданский иск не заявлен.
Вещественные доказательства: Сотовый телефон «..........» передать потерпевшей К., 3 куртки вернуть осужденному Гусеву Н.Б., остальные уничтожить.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.304, 307-309 УПК РФ, суд
П Р И Г О В О Р И Л:
Признать Гусева Николая Борисовича и Севостьянова Евгения Александровича виновными в совершении преступлений, предусмотренных ст.ст. 162 ч.4 п. «в», 105 ч.2 п.п. «ж,з» УК РФ, и назначить наказание:
Гусеву Н.Б. по ст.162 ч.4 п. «в» УК РФ – лишение свободы на 10 лет без штрафа и без ограничения свободы, по ст.105 ч.2 п.п. «ж,з » УК РФ – лишение свободы на 12 лет без ограничения свободы.
На основании ст.69 ч.3 УК РФ окончательно назначить путём частичного сложения наказаний – лишение свободы на 14 лет, без штрафа и без ограничения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Севостьянову Е.А. по ст. 162 ч.4 п. «в» УК РФ – лишение свободы на 9 лет без штрафа и без ограничения свободы, по ст.105 ч.2 п.п. «ж,з» УК РФ – лишение свободы на 12 лет без ограничения свободы.
На основании ст.69 ч.3 УК РФ назначить путём частичного сложения наказаний – лишение свободы на 13 лет без штрафа и без ограничения свободы.
В соответствии с отменить.
На основании ст.70 УК РФ окончательно назначить путём частичного присоединения неотбытой части наказания по предыдущему приговору – 14 лет лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания обоим исчислять с 03 сентября 2010 г.
В срок отбытия наказания зачесть время содержания их под стражей до суда с 25 мая 2010 г. по 02 сентября 2010 г. включительно.
Меру пресечения Гусеву Н.Б. и Севостьянову Е.А. в виде заключения под стражу оставить без изменения.
Вещественные доказательства: 12 отрезков ленты скотч со следами рук, разделочную доску, 3 топора, ИНН на имя Б., расписку, записную книжку, вырез с подушки, подушку, коробку, 23 бутылки из под водки – уничтожить. Сотовый телефон «..........» передать потерпевшей К. 3 куртки вернуть осужденному Гусеву Н.Б.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный Суд Российской Федерации в течение 10 суток со дня провозглашения, а осуждёнными, содержащимися под стражей,- в тот же срок со дня вручения им копии приговора.
В случае подачи кассационной жалобы, осуждённые вправе ходатайствовать о своём участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Судья: