Судья Лазаренко Т.В. Дело № 22-2123
КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ
г. Якутск 10 августа 2010 года
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Республики Саха (Якутия) в составе:
председательствующего Винокурова Е.М.,
судей Кононова К.К., Посельского И.Е.,
с участием прокурора Мантурова И.В.,
адвокатов Кислицина С.А., представившего удостоверение №, ордер № от ____ года, Алексеевой М.И., представившего удостоверение №, ордер № от ____ года, Бондаренковой Н.Г., представившего удостоверение №, ордер № от ____ года,
осужденного Паршикова О.М.,
представителя потерпевшего Б.,
при секретаре Оконешникове Д.Е.,
рассмотрела в открытом судебном заседании 10 августа 2010 года кассационное представление государственного обвинителя Мантурова И.В. на приговор Якутского городского Республики Саха (Якутия) от 21 июня 2010 года, которым
ГВОЗДОВСКАЯ МАРИНА ЧЕСЛАВОВНА, ____ года рождения, уроженка .........., ранее не судима,
- осуждена по ст.159 ч.3 УК РФ к штрафу в размере 150 000 руб., по ч.3 ст.160 УК РФ к штрафу в размере 150 000 руб. На основании ч.3 ст.69 УК РФ путем частичного сложения наказаний окончательно назначено наказание в виде штрафа в размере 250 000 руб.
Г., ____ года рождения, уроженка .......... ранее не судима,
- оправдана по предъявленному обвинению по ч.3 ст.160 УК РФ за непричастностью подсудимой к совершению преступления на основании п.2 ч.2 ст.302 УПК РФ.
ПАРШИКОВ ОЛЕГ МИХАЙЛОВИЧ, ____ года рождения, уроженец .........., ранее не судим,
- осужден по ч.3 ст.160 УК РФ и назначено наказание с применением ст.62 УК РФ в виде штрафа в размере 120 000 руб.
Гражданский иск ГУ «Центр ГИМС МЧС России по РС (Я)» к Ф., Гвоздовской М.Ч., Паршикову О.М. о возмещении ущерба оставлен без рассмотрения. Признано за ГУ «Центр ГИМС МЧС России по РС (Я)» сохранение права на подачу данного иска в порядке гражданского судопроизводства.
Заслушав доклад судьи Посельского И.Е., объяснения адвокатов Бондаренковой Н.Г., Кислицина С.А., Алексеевой М.И., осужденного Паршикова О.М., просивших приговор суда оставить без изменения, мнение прокурора Мантурова И.В., полагавшего приговор суда подлежащим отмене, судебная коллегия
у с т а н о в и л а:
Гвоздовская М.Ч. судом признана виновной и осуждена за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана, совершенное с использованием своего служебного положения, а также за присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.
Паршиков О.М. судом признан виновным и осужден за присвоение, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.
Ф. обвинялась в совершении присвоения, то есть хищения чужого имущества, вверенного виновному, группой лиц по предварительному сговору, с использованием своего служебного положения, в крупном размере.
Преступления ими совершены при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части обвинительного приговора.
В судебном заседании Гвоздовская М.Ч. и Ф. вину в инкриминируемом им деяниях не признали, а Паршиков О.М. вину признал частично.
В кассационном представлении государственный обвинитель Мантуров И.В. указывает, что приговор суда незаконный, необоснованный и несправедливый, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела, установленным судом первой инстанции, допущенными при постановлении приговора и рассмотрении дела нарушениями уголовно–процессуального закона, вследствие чрезмерной мягкости назначенного Гвоздовской наказания. Суд необоснованно оправдал осужденную Ф. за непричастностью к совершению преступления. Суд неправомерно посчитал, что не представлено достаточных доказательств того, что именно Гвоздовская М.Ч. воспользовалась документами Ж. в целях незаконного начисления ему заработной платы и иных выплат на общую сумму 132 469 рублей 45 копеек и исключил ее из общей вмененной суммы ущерба. Данное решение суда не основано на всей совокупности исследованных доказательств. Суд нарушил требования ст.6 УК РФ, так как вследствие его чрезмерной мягкости не соответствует характеру и степени общественной опасности преступлений, обстоятельствам их совершения и личности виновной. Исправление Гвоздовской возможно только в условиях изоляции от общества. Просит отменить приговор суда, уголовное дело направить на новое судебное разбирательство.
Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационного представления, судебная коллегия находит приговор суда первой инстанции подлежащим отмене по следующим основаниям.
Как видно из материалов дела, суд первой инстанции оправдал Ф. за непричастностью к совершению преступления в связи с тем, что стороной обвинения не представлены доказательства ее соучастия в хищении чужого имущества Кроме того, суд пришел к выводу, что вина Гвоздовской М.Ч. в хищении денежных средств, незаконно начисленных Ж. не доказана, поскольку не представлено достаточно доказательств того, что именно Гвоздовская М.Ч. воспользовалась документами Ж. в целях незаконного начисления ему заработной платы и иных выплат на общую сумму 132 469 рублей 45 копеек, исключив ее из общей суммы вмененного Гвоздовской ущерба.
Судебная коллегия считает, что эти выводы суда постановлены с нарушениями ст. ст. 87, 88 УПК РФ, предусматривающих проверку и правила оценки доказательств.
В соответствии со ст.88 УПК РФ каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все собранные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела.
В силу ст.17 УПК РФ судья, присяжные заседатели, а также прокурор, следователь, дознаватель оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы.
При постановлении приговора должны получить оценку все рассмотренные в судебном заседании доказательства, как подтверждающие выводы суда по вопросам, разрешаемым при постановлении приговора, так и противоречащие этим выводам. Суд в соответствии с требованиями закона должен указать в приговоре, почему одни доказательства признаны им достоверными, а другие отвергнуты.
Как видно из приговора, в нарушение указанных требований уголовно-процессуального закона, суд первой инстанции, не проверив представленные сторонами доказательства по настоящему уголовному делу путём сопоставления их с другими доказательствами, и, не оценив их с точки зрения достоверности и достаточности, положил в основу оправдательного приговора лишь показания подсудимой Г., обосновывая вывод о непричастности последней к хищению отсутствием прямых свидетельских показаний о её сговоре с Гвоздовской и Паршиковым, незаконном трудоустройстве С. и присвоении начисленных ему денежных выплат.
Исходя из требований п. 3 ч.1 ст.305 УПК РФ, в оправдательном приговоре приводятся основания оправдания подсудимого и анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения.
Эти требования закона судом не соблюдены, а показания обвиняемой Ф., которые суд положил в основу оправдательного приговора, не подтверждены совокупностью других доказательств и не согласуются с ними.
В своих показаниях на следствии и в суде Ф. свою вину не признала, заявив, что вопросами соблюдения штатной дисциплиной работников она не занималась, документы о трудоустройстве работников не готовила, поскольку этим занимался отдел кадров. Заработная плата работнику начислялась исходя из табеля учета рабочего времени и трудового договора, а к составлению этих документов она никакого отношения не имела. В ее обязанности не входило проверять, работают ли трудоустроенные граждане в действительности. Выдачей заработной платы она не занималась. Она либо Паршиков О.М. изготавливали платежную ведомость, потом она ее подписывала, отдавала руководителю на утверждение, а затем бухгалтер-кассир выдавал заработную плату. При выдаче заработной платы ведомость находилась в кассе. Сводные табеля составляли либо секретарь, либо отдел кадров. С. является ее дальним родственником. Он сам устраивался на работу в Центр ГИМС. Она по его просьбе за него ставила подписи в платежной ведомости и получала деньги без доверенности. Потом деньги отдавала ему.
Эта версия была принята судом как достоверная без её проверки, тогда как она противоречит всем иным доказательствам по делу, представленным стороной обвинения.
Так, из приговора следует, что Ф. нарушала кассовую дисциплину, получая денежные средства за С. без его доверенности, однако это не является уголовно-наказуемым деянием. Между тем, суд не принял во внимание, что, получая без доверенности незаконно начисленную С. заработную плату, Ф. в течение длительного времени умышленно нарушала свои должностные обязанности по контролю за соблюдением штатно-финансовой дисциплины, что повлекло причинение крупного материального ущерба. При этом причинение материального ущерба находится в прямой причинно-следственной связи с допущенными Ф. нарушениями, поскольку при надлежащем исполнении ею своих должностных обязанностей, в том числе при контроле за достоверностью представляемых сводных табелей учета рабочего времени, их соответствием штатному расписанию, правильностью начисления и выдачи заработной платы работникам, а также деятельностью подчиненных, денежные средства С. и другим лицам, фактически не выполнявшим свои трудовые функции, не были бы выплачены, а ущерб государству не причинен. Кроме того, суд не придал значения и тому обстоятельству, что Ф., как главный бухгалтер, была обязана ежедневно снимать остатки денежных средств в кассе организации и сверять их с данными бухгалтерской отчетности. При надлежащем исполнении ею этих обязанностей Паршиков и Гвоздовская не смогли бы бездокументально изымать из кассы денежные средства, представляя фиктивные отчетные документы в оправдание их незаконного расходования. Однако, и эти обязанности Ф. умышленно не исполняла, создав себе необходимые условия для незаконного изъятия из кассы Центра ГИМС денежных средств, начисленных С. и другим лицам.
Признав же совершение инспектором по кадрам Гвоздовской и бухгалтером-кассиром Паршиковым преступления группой лиц по предварительному сговору, суд первой инстанции необоснованно оправдал исполняющую обязанности главного бухгалтера Ф., так как без её непосредственного участия совершить данное преступление было бы невозможным.
Оставленные судом первой инстанции без критической оценки и положенные в основу оправдательного приговора утверждения Ф. о том, что в период выдачи заработной платы платежная ведомость всегда находилась в кассе, противоречат показаниям осужденного Паршикова о том, что Гвоздовская забирала платежные ведомости и деньги, а затем возвращала ведомости с подписями о получении заработной платы обратно. В то же время, эти показания Паршикова положены в основу обвинительного приговора в отношении его и Гвоздовской.
Признав достоверность показаний подсудимого Паршикова О.М. по отношению к подсудимой Гвоздовской М.Ч. и положив их в основу приговора, суд, тем не менее, пришел к выводу, что его же показания по отношению к другой подсудимой - Фоминой А.С., носят вероятностный характер. Указав в приговоре, что нарушение кассовой дисциплины Фоминой не является уголовно-наказуемым деянием, суд не учел, что это является способом совершения хищения денежных средств.
Как показала свидетель В., выдача денежных средств без доверенности другому лицу недопустима. Доступ к платежным ведомостям, помимо кассира, имеют только руководитель и главный бухгалтер учреждения - Ф..
Паршиков в суде показал, что денежные средства за С. получала в кассе Ф., при этом он понимал, что С. фактически в учреждении не работает, а деньги за него получает Ф.. Из разговора с Ф. ему стало известно, что она в сговоре с Гвоздовской, как и он сам.
Суд не дал должной оценки показаниям свидетеля Н., который показал, что он является индивидуальным предпринимателем и ему принадлежит фирма «Наружная реклама». В период с 2005 года по февраль 2007 года в его фирме монтажником работал С. О том, что С. в тот период «якобы» работал в Центре ГИМС МЧС России, ему стало известно позже от следователя. Показания названного свидетеля подтверждаются дополнительно представленными стороной обвинения в судебном заседании документами из налогового органа и в совокупности неопровержимо указывают на факт фиктивного трудоустройства С. в Центр ГИМС, поскольку он не мог физически одновременно работать в "Наружной рекламе" в г. Якутске и в Индигирском отделении Центра ГИМС, расположенного на значительном удалении от республиканского центра.
О том, что С. не работал в Центре ГИМС МЧС России, подтверждают также заключения многочисленных экспертиз, согласно которым все заявления от его имени и подписи в платежных или иных документах выполнены не им, а другим лицом.
Допрошенные по делу свидетели Ш., Ч., О., А., П., каждый в отдельности, показали, что за время работы в Центре ГИМС МЧС России в 2005-2006 г.г. они о работниках с фамилией С., а также К., К. Т., Е. никогда не слышали.
Свидетель Д. показал, что К. К., Е., Т., С. не знает, такие фамилии ему не знакомы, по работе с этими людьми он не встречался. Работникам бухгалтерии и отдела кадров он доверял, поэтому расписывался в ряде представляемых ими на подпись документах, не проверяя их обоснованность.
Из показаний свидетеля И. усматривается, что С., Т., К. и К. СМ. и Е. она никогда не видела, оформлением их на работу не занималась. Всеми организационными кадровыми вопросами и оформлением людей на работу занималась Гвоздовская.
Сама Ф. не отрицает тот факт, что она «помогла» С., как своему родственнику, устроиться на работу.
Однако, объективно в материалах уголовного дела установлено, что необходимые для трудоустройства документы (заявления) С. не писал. В частности, из заключения эксперта-криминалиста 98 ГЦСМ и КЭ ДВО № от 24 февраля 2009 года видно, что представленные на исследование заявления С. с приеме его на работу старшим госинспектором Индигирского отделения со 1 ноября 2005 года и об увольнении по собственному желанию от 30 июня 2006 года выполнены не С., а другим лицом; рукописный текст заявления имени С. о приеме на должность старшего госинспектора в Индигирское отделение со 2 ноября 2005 года и рукописный текст заявления от имени С. об увольнении по собственному желанию от 30 июня 2006 года выполнены не С., а иным лицом.
Начальники структурных подразделений не представляли табели учета рабочего времени на С., а Гвоздовская, достоверно зная, что он не работает, составляла фиктивные сводные табели, на основании которых ему незаконно начислялась заработная плата, которую, как указано в приговоре, получала Ф..
При этом суд первой инстанции не учел, что в случае, если бы С. в действительности устраивался на работу в установленном порядке, то он обязан был предъявить в кадровый орган документ, удостоверяющий его личность, и сам бы подписал в этом случае заявления о трудоустройстве либо увольнении с работы. Поскольку последнего сделано С. не было, с учётом показания Ф. о помощи в трудоустройстве С., следует вывод, что соответствующие документы Гвоздовская могла получить только от Ф., что, в свою очередь, подтверждает преступную связь между указанными лицами.
Придя к выводу о том, что показания Паршикова об участии Ф. в преступной деятельности, являются лишь предположением, суд не придал значения и не дал должной оценки тому обстоятельству, что, в частности, подпись в заявлении на оказание материальной помощи от имени С. от 30 июня 2006 года под цифрами «8664,04» выполнена Паршиковым О.М. (заключение эксперта-криминалиста 98 ГЦСМ и КЭ ДВО № от 26 февраля 2009 года).
Суд первой инстанции не принял во внимание и показания Паршикова о том, что в период его отпуска обязанности кассира исполняла Ф., которая и производила в этот период начисление и выдачу заработной платы и других выплат С. и другим перечисленным выше лицам, категорически отрицавшим в судебном заседании факты получения упомянутых выплат в ГИМС. Из сказанного следует, что организованный Гвоздовской способ хищения денежных средств, о котором показал Паршиков, не менялся, а Ф. была о нем осведомлена и выполняла отведенную ей роль, однако суд должной оценки данным фактам в приговоре не дал.
Названные обстоятельства могли существенно повлиять на выводы суда о невиновности Ф., однако суд в приговоре их не учел и не дал им никакой оценки. В то же время, сущность приведенных выше доказательств указывает на виновность Ф. в инкриминированном ей преступлении.
Кроме того, выводы суда, изложенные в приговоре, содержат существенные противоречия, которые повлияли на решение вопроса о невиновности оправданной.
В частности, признавая тот факт, что С., наряду с другими лицами, не работал в Центре ГИМС, а его трудоустройству содействовала Ф., суд исключил из обвинения осужденных ущерб, причиненный в результате этих действий, а Ф. посчитал непричастной к совершению данного преступления. В то же время, как видно из приведенных в приговоре доказательств, иных лиц, прямо или косвенно причастных к совершению преступления, на которых показывали бы допрошенные свидетели, не установлено.
Приходя к выводу о виновности Гвоздовской и Паршикова в совершении хищения с использованием своего служебного положения, суд первой инстанции указал, что, только обладая предоставленными им полномочиями по занимаемым должностям, они смогли совершить инкриминированные преступления. Исходя из приговора, у суда не возникло сомнений в том, что без помощи Гвоздовской М.Ч. Паршиков О.М. не смог бы совершить это преступление, он не имел полномочий по оформлению приема и увольнения работников, ведения их личных дел, табелирования рабочего времени. Он не смог бы самостоятельно фиктивно трудоустроить в Центр ГИМС своих родственников и знакомых. Вместе с тем, Паршиков находился в прямом подчинении Ф. и в течение длительного времени занимался преступной деятельностью, при этом последняя не только не пресекала его незаконные действия, но, более того, в период отсутствия Паршикова сама исполняла отведенную последнему роль, то есть объективную сторону преступления. Этот вывод объективно подтверждается исследованными в судебном заседании платежными ведомостями о выдаче денежных средств лицам, фиктивно трудоустроенным в ГИМС. Таким образом, без прямого соучастия Ф. в незаконных действиях Гвоздовской и Паршикова последние также не смогли бы совершить данное преступление. Тем не менее, этот логичный вывод суд первой инстанции не сделал вследствие ненадлежащей оценки исследованных в судебном заседании доказательств.
Приведенный выше анализ доказательств в их совокупности прямо указывает на корыстную направленность действий Ф. и свидетельствует о том, что без ее участия осужденные не имели возможности совершить преступление, а деньги, начисляемые С. в качестве заработной платы, получала она лично.
Кроме того, суд не учёл, что корыстный умысел не предполагает обязательного обращения похищенного в пользу лица, непосредственно совершившего хищение, поскольку виновный может распорядиться похищенным по своему усмотрению.
Паршиков, являясь обвиняемым и подсудимым, в присутствии защитника давал последовательные показания об обстоятельствах дела, в том числе о причастности к преступлению Ф., которые подтвердил в судебном заседании. Его показания объективно подтверждены и другими исследованными в суде доказательствами, а поэтому не доверять им, оснований нет. Аналогичный довод привел в приговоре и суд, мотивируя обвинение Гвоздовской.
Утверждая, что Ф. «в курсе» совершаемого преступления, а С. является «её человеком», Паршиков конкретно указал источник своей осведомленности - разговор с Ф.. То обстоятельство, что Паршиков не смог конкретно указать, на основании каких именно ее слов он сделал такой вывод, не изменяет сути сказанного, а объясняется лишь свойствами человеческой памяти, различными у каждого индивида относительно возможности воспроизведения тех или иных событий в зависимости от их давности.
Более того, поскольку Паршиков не являлся ни свидетелем, ни потерпевшим по данному уголовному делу, к его показаниям не могут быть применены требования п.2 ч.2 ст.75 УПК РФ, поскольку эта норма закона расширительному толкованию не подлежит.
Суд первой инстанции в приговоре не учел и не дал оценки доказательствам, подтверждающие виновность Гвоздовской в хищении денежных средств, начисляемых в качестве заработной платы Аржакову, а именно: показания подсудимого Паршикова О.М., согласно которым Гвоздовская просила его при выдаче заработной платы, чтобы деньги, начисленные Ж. и другим лицам, а также платежные ведомости, по которым данные деньги были начислены, он передал ей; должностную инструкцию инспектора отдела кадров Центра ГИМС; платежную ведомость на выдачу заработной платы № от 04 апреля 2006 года; заключение эксперта – криминалиста 98 ГЦСМ и КЭ ДВО № от 24 февраля 2009 года, приказ № от 28 марта 2006 года; заключение эксперта – криминалиста 98 ГЦСМ и КЭ ДВО № от 24 февраля 2009 года; заключение экспертов – криминалистов 98 ГЦСМ и КЭ ДВО №№ и 39 от 24 февраля 2009 года; заключение судебно-бухгалтерской экспертизы от 14 мая 2007 года; показания свидетеля И.; составленное Гвоздовской М.Ч. 27 февраля 2006 г. табель учета рабочего времени Западного отделения за февраль 2006 года; показания свидетелей П., Ш., Ч.
При новом судебном разбирательстве, суду первой инстанции необходимо тщательно проверить и проанализировать доводы не только кассационного представления, но и доводы стороны защиты, после вынести законное и справедливое решение.
На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия
определила:
Кассационное представление государственного обвинителя Мантурова И.В. – удовлетворить.
Приговор Якутского городского Республики Саха (Якутия) от 21 июня 2010 года в отношении Гвоздовской Марины Чеславовны, Г., М. – отменить, дело направить на новое судебное разбирательство в тот же суд с иным составом суда.
Председательствующий Е.М. Винокуров
Судьи К.К. Кононов
И.Е. Посельский