ПОСТАНОВЛЕНИЕ

ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СУДА РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН

г. Махачкала 08 сентября 2011 года

Президиум Верховного суда Республики Дагестан в составе:

председательствующего Мирзаева Р.М.,

членов президиума Сулейманова С.М., Мамаева И.М., Гончарова И.А., Августиной И.Д., Гаджиевой Ш.В., Алиева М.Н., Гарунова И.З., Магомедова М.Г.,

при секретаре Аскерхановой Д.Ю.,

рассмотрел по надзорной жалобе Асрян Р.К., Саркисовой Р.К. гражданское дело по иску Саркисовой Р.К., Асрян Р.К. к Магомедову К.Г. об установлении факта принятия наследства, признании права собственности, признании недействительными завещания и договора дарения.

Заслушав доклад судьи Верховного суда Республики Дагестан Августиной И.Д., объяснения Асрян Р.К., Саркисовой Р.К., их представителя адвоката Асриян Л.А., просивших отменить определение судебной коллегии с оставлением без изменения решения суда первой инстанции, президиум

у с т а н о в и л :

Саркисова Р.К., Асрян Р.К. обратились в суд с иском к Магомедову К.Г., Управлению Росреестра по Республике Дагестан с иском о признании квартиры <адрес> общей совместной собственностью их отца Алиева К.К. и матери Петросян М.С., об установлении факта принятия ими наследства на ? долю в указанной квартире, открывшегося в 1995 г. после смерти матери, признании за ними права собственности на эту долю в квартире в порядке наследования, признании недействительными договора дарения указанной квартиры от 25 марта 2009 г., согласно которому отец Алиев К.К. подарил квартиру Магомедову К.Г., регистрационной записи о праве собственности Магомедова К.Г. на эту квартиру, признании за Саркисовой Р.К. права собственности на 5/6 доли в квартире и за Асрян Р.К. права собственности на 1/6 долю в квартире.

В последующем истицы дополнили свои требования и просили признать недействительным завещание отца Алиева К.К. от 22 октября 2008 г. и распоряжение отца Алиева К.К. от 17 октября 2008 г. об отмене предыдущего завещания от 24 апреля 2006 г., удостоверенное нотариусом Амировой Н.Г.

В обоснование своих требований они указали, что отец Алиев К.К. и мать Петросян М.С. с 1954 г. состояли в зарегистрированном браке. В период брака они приобрели кооперативную квартиру <адрес>. Мать умерла в 1997 г., отец умер 15 июля 2009 г. Несмотря на регистрацию права собственности на квартиру на имя отца, квартира является общим совместно нажитым в браке имуществом их родителей. После смерти матери они обе фактически приняли наследство на ? долю в квартире, принадлежавшую матери. Отец Алиев К.К. незаконно распорядился долей в квартире, принадлежавшей матери. Кроме того, на момент дарения квартиры Магомедову К.Г. отец не отдавал отчет своим действиям, т.к. был болен <данные изъяты> и состоял на учете в психоневрологическом диспансере с 1996 г. По этой же причине следует признать недействительным завещание отца Алиева К.К. от 22 октября 2008 г., согласно которому отец завещал квартиру и все свое имущество Саркисян Р.К., Асрян Р.К., Магомедовой А.К., Магомедову К.Г. в равных долях, а также распоряжение отца от 17 октября 2008 г., которым он отменял свое завещание от 24 апреля 2006 г., т.к. на момент составления этого завещания и распоряжения отец не отдавал отчет своим действиям вследствие своего заболевания.

Решением Ленинского районного суда г. Махачкалы от 9 марта 2011 г. иск Саркисовой Р.К., Асрян Р.К. удовлетворен. Квартира <адрес> признана общей совместной собственностью супругов Алиева К.К. и Петросян М.С.

Установлен факт принятия Саркисовой Р.К. и Асрян Р.К. наследства, открывшегося после смерти матери Петросян М.С., умершей 17 мая 1997 г.

Признан недействительным договор дарения квартиры <адрес>, состоявшийся между Алиевым К.К. и Магомедовым К.Г., зарегистрированный Управлением Федеральной Регистрационной службы по Республике Дагестан в ЕГРП <данные изъяты>

Признано недействительным свидетельство о государственной регистрации права собственности <данные изъяты> на указанную квартиру, выданное Управлением ФРС 17 апреля 2009 г. на имя Магомедова К.Г., исключив из Единого государственного реестра прав на недвижимое имущество и сделок с ним запись регистрации <данные изъяты>.

Признано недействительным завещание Алиева К.К. от 22 октября 2008 г., удостоверенное нотариусом г. Махачкалы Амировой Н.Г., зарегистрированное в реестре за <номер>.

Признано недействительным распоряжение Алиева К.К. от 17 октября 2008 г. об отмене своего завещания от 24 апреля 2006 г., зарегистрированное нотариусом г.Махачкалы Амировой Н.Г. от 17 октября 2008 г. в реестре за <номер>.

Признано за Асрян Р.К. в порядке наследования по закону после смерти матери Петросян М.С. право собственности на 1/6 долю в квартире, расположенной в <адрес>.

Признано за Саркисовой Р.К. в порядке наследования по закону после смерти матери Петросян М.С. право собственности на 1/6 часть квартиры <адрес>.

Признано за Саркисовой Р.К. в порядке наследования по завещанию после смерти отца Алиева К.К. право собственности на 4/6 доли в квартире <адрес>, определив окончательно долю Саркисовой Р.К. в праве собственности на квартиру в размере 5/6 доли.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан от 10 июня 2011 г. указанное решение суда отменила, дело направила на новое рассмотрение в ином составе судей.

В надзорной жалобе Асрян Р.К., Саркисова Р.К. просят отменить определение судебной коллегии, ссылаясь на его незаконность и необоснованность.

В обоснование жалобы указывается, что выводы судебной коллегии о том, что вопрос о принадлежности спорной квартиры является спорным, не соответствуют материалам дела.

Квартира является общим, совместно нажитым имуществом их родителей. Их мать - Петросян М.С. умерла в 1997 году. Паевой взнос за квартиру полностью был полностью выплачен в 1987 году, а в 2003 году была произведена регистрация права собственности на квартиру на имя отца. На заседании коллегии была представлена копия справки ЖСК, где четко сказано, что паевой взнос за спорную квартиру был уплачен в 1987 году. Кроме того, при рассмотрении дела ответчик не высказывал сомнений относительно срока полной оплаты паевых взносов и с этой датой фактически был согласен.

Судебной коллегией по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан безосновательно поставлено под сомнение заключение судебно - психиатрической экспертизы, не приняты во внимание перечень заболеваний покойного и записи в амбулаторной карте их отца, перечисленные экспертами на 5-ти страницах, в том числе и сведения о том, что в марте 2009 года, когда был составлен оспариваемый договор дарения, состояние отца было заторможено. Судебная коллегия поставила под сомнение два заключения экспертов только по тем основаниям, что их отец подписал документы, не принимая во внимание, что он не понимал значение своих действий и в период с 2006 года мог подписать любую бумагу.

Судом действительно было отказано Магомедову М.Г. в его ходатайстве о проведении дополнительной судебно-психиатрической экспертизы, поскольку он просил провести её в институте им.Сербского в г.Москве. Отказ в удовлетворении такого ходатайства судебная коллегия необоснованно посчитала нарушением прав Магомедова К.Г., не приняв во внимание, что Магомедов К.Г. и его представитель имели реальную возможность поставить свои вопросы перед экспертами при назначении дополнительной экспертизы по их ходатайству.

В надзорной жалобе заявители указывают, что суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что при составлении договора дарения от 25 марта 2009 г. отсутствовало волеизъявление Алиева К.К., поскольку он страдал многими заболеваниями.

Заявители также указывают, что незадолго до появления последнего завещания, которым отец оставил доли на четверых лиц, в том числе и на ответчика, в квартире у отца периодически стал появляться ответчик Магомедов К.Г., говоря о том, что он устроился на работу в Махачкале в Духовное Управление, где он дежурил один или два дня в неделю. Он появлялся у их отца тогда, когда тот бывал дома один. Магомедов К.Г. последовательно готовился к присвоению квартиры, вначале составил завещание на четверых, а в последующем и договор дарения на свое имя.

О наличии указанного завещания им ничего не было известно, о нем они узнали только в суде. На суде ими были предъявлены золотые украшения и свидетели, не являющиеся родственниками, которые подтвердили наличие у них указанных золотых изделий, а также фотография матери, на которой были эти золотые серьги, что подтверждает принятие ими наследства после смерти матери.

Считают, что если бы отец сознавал, что он оформляет договор дарения квартиры, то он попросту попросил бы их принести ему подлинники документов на квартиру и, что договор дарения Магомедов К.Г. делал скрытно от них и для того, чтобы его оформить, он от имени отца получил дубликаты правоустанавливающих документов.

В подтверждение доводов о том, что отец не знал, что он подписывает, заявители ссылаются на заключение судебно-почерковедческой экспертизы № 375/1-2 от 20 мая 2010 г. о том, что договор дарения квартиры от 25 марта 2009 г. и передаточный акт подписаны им самим, но рукописные записи от имени Алиева К.К., расположенные в графе «даритель», а именно запись «Алиев К.К.» в договоре выполнены Магомедовым К.Г., его же рукой исполнено заявление от имени отца от 25 марта 2009 г. о государственной регистрации договора дарения квартиры, адресованное УФРС по Республике Дагестан.

УФРС по Республике Дагестан приостанавливало регистрацию договора дарения и предлагала отцу представить подлинник справки ЖСК «Медик». Однако, несмотря на то, что подлинник указанной справки, как и остальные правоустанавливающие документы находились у истиц, Управление Росреестра по Республике Дагестан в тот же день оформило договор дарения.

Кассационная инстанция фактически вошла в переоценку всех представленных доказательств, тем самым предрешила выводы суда первой инстанции.

Определение судебной коллегии противоречит требованиям п.2 ст.369 ГПК РФ, согласно которой суд кассационной инстанции не вправе предрешать вопросы недостоверности того или иного доказательства, о преимуществе одних доказательств перед другими.

Согласно ст.362 ГПК РФ правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным обстоятельствам.

Определением судьи Верховного суда Республики Дагестан Зайнудиновой Ш.М. от 22 июля 2011 г. надзорная жалоба вместе с делом передана для рассмотрения в судебном заседании суда надзорной инстанции – Президиума Верховного суда Республики Дагестан.

В соответствии со ст.387 ГПК РФ основаниями для отмены или изменения судебных постановлений в порядке надзора являются существенные нарушения норм материального или процессуального права, повлиявшие на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод и законных интересов, а также защита охраняемых законом публичных интересов.

Такие основания по делу имеются.

Из материалов дела следует, что Алиев К.К. и Петросян М.С. состояли в зарегистрированном браке с 27 июля 1954 г., что подтверждается справкой о заключении брака № 897 от 6 августа 2009 г. (т.1 л.д.7).

Спорная кооперативная квартира была предоставлена Алиеву К.К. на основании решения Махачкалинского Горисполкома от 26 августа 1971 г. за № 375 на семью из четырех человек: самого Алиева К.К., супругу - Петросян М.С., дочерей - Алиеву Р.К. и Алиеву Р.К., что подтверждается ордером <номер> от 1 сентября 1972 г.

Петросян М.С. умерла 27 мая 1997 г.

В соответствии с ч.4 ст.218 Гражданского кодекса Российской Федерации член жилищного, жилищно-строительного, дачного, гаражного или иного потребительского кооператива, другие лица, имеющие право на паенакопления, полностью внесшие свой паевой взнос за квартиру, дачу, гараж, иное помещение, предоставленное этим лицам кооперативом, приобретают право собственности на указанное имущество.

В материалах дела имеется справка ЖСК «Медик» от 13 мая 2003 г. № 1, согласно которой пай в размере <сумма> рубля выплачен полностью по состоянию на 1 мая 2003 г. (т.1 л.д.15). На заседании судебной коллегии представитель Асрян Р.К. и Саркисовой Р.К. - адвокат Асриян Л.А. представила справку из ЖСК «Медик» от 31 мая 2011 г., согласно которой паевые взносы за квартиру Алиевым К.К. полностью выплачены в 1987 году.

Из материалов дела видно, что при рассмотрении дела судом первой инстанции совместное приобретение спорной квартиры в период брака Алиевым К.К. и Петросян М.С. стороной ответчика не оспаривалось, никаких доказательств, свидетельствующих о том, что квартира является личной собственностью Алиева К.К., суду представлено не было.

Соответствующие доводы были приведены в кассационной жалобе Магомедова К.Г., которые судебной коллегией оценены с нарушениями норм материального и процессуального права.

Согласно ст.56 ГПК РФ обязанность по представлению доказательств об обстоятельствах, на которые ссылается сторона, лежит на этой стороне.

Доводы о том, что паевой взнос за спорную квартиру не был полностью выплачен при жизни Петросян М.С., ответчик не подтвердил соответствующими доказательствами, в связи с чем этот довод не мог быть принят во внимание судом кассационной инстанции.

Кроме того, для проверки вопроса о правовом статусе спорной квартиры судебная коллегия ошибочно сослалась на ст.111 ГК РФ, регламентирующую вопросы наследования имущества в случае смерти члена производственного кооператива, поскольку ЖСК является потребительским кооперативом.

Не влияет на законность решения суда и то обстоятельство, что право собственности на спорную квартиру было зарегистрировано за Алиевым К.К. без представления в регистрационную палату справки ЖСК «Медик» о полной выплате пая в январе 2004 года, т.е. после смерти Петросян М.С., в связи с чем судебная коллегия по формальным соображениям в нарушение ч.2 ст.362 ГПК РФ предложила дополнительно исследовать обстоятельства, связанные с выдачей Алиеву К.К. свидетельства о праве собственности.

Признавая спорную квартиру совместной собственностью супругов, суд первой инстанции правильно применил нормы материального права.

Решение суда обоснованно вынесено на основании ч.1 ст.34 Семейного кодекса РФ и ст.218 ГК РФ.

При рассмотрении дела судом обоснованно признано, что после смерти матери супруг и ее дети продолжали пользоваться квартирой, пай был полностью внесен, т.е. наступили события, с которыми закон связывает возникновение права собственности на данную квартиру. Эти обстоятельства не были учтены кассационной инстанцией при отмене решения суда первой инстанции.

Судебная коллегия посчитала, что суд необоснованно отклонил ходатайство ответчика о проведении повторной судебно-психиатрической экспертизы, чем нарушил правила ст.12 ГПК РФ о создании сторонам равных условий для защиты своих прав и интересов.

Согласно ст.12 ГПК РФ правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон.

Суд признал договор дарения спорной квартиры от 25 марта 2009 г., которым Алиев К.К. подарил Магомедову К.Г. квартиру <адрес>, недействительным, сославшись на заключение судебно-психиатрической экспертизы от 10 декабря 2009 г., согласно которому Алиев К.К. с октября 2006 г. страдал <данные изъяты>. Эти психические нарушения в период совершения договора дарения от 25 марта 2009 г. были выражены значительно и лишали его возможности понимать значение своих действий и руководить ими (т.1 л.д.98).

Судебная коллегия посчитала, что обоснованность экспертного заключения вызывает сомнения, поскольку Магомедов К.Г. и его представитель ссылались на то, что Алиев К.К. почти до самой смерти получал пенсию и расписывался за нее, сам тратил деньги, самостоятельно обратился с заявлением в УФРС по Республике Дагестан о регистрации права собственности на квартиру 05 мая 2003 г. (т.1 л.д.139-144), расписывался в документах при получении свидетельства о праве собственности на квартиру, в 2009 г. также самостоятельно обращался к нотариусу и в УФРС по Республике Дагестан с заявлениями о заключении договора дарения квартиры на имя Магомедова К.Г. и регистрации этого договора в УФРС по Республике Дагестан, в подтверждение чего представлены многочисленные заявления Алиева К.К. из пенсионного дела (т.1 л.д.185-194), ведомости на получение пенсии (т.1 л.д.197-215), три завещания Алиева К.К. и распоряжение об отмене завещания, выписки из реестров (т.1 л.д.219-230), доверенность на имя Магомедова К.Г.

Между тем, из справки Республиканского психоневрологического диспансера и медицинской амбулаторной карты и другой медицинской документации Алиева К.К. усматривается, что он состоял на учете у психиатра с 1996 года по поводу <данные изъяты>, неоднократно проходил стационарное и амбулаторное лечение в медицинских учреждениях по поводу различных заболеваний, в том числе, гипертонической болезни, атеросклероза сосудов.

Эти обстоятельства нашли отражение и в мотивировочной части экспертного заключения, согласно которому с 1987 года Алиев К.К. получал лечение в поликлинике по месту жительства, у него имелись различные заболевания, в 2004 году он осмотрен врачом невропатологом, проставлен диагноз: <данные изъяты>, с указанными заболеваниями он находился и на стационарном лечении. В заключении отражен вывод экспертов о том, что по данным медицинской карты амбулаторного больного Республиканского психоневрологического диспансера (РПД) Алиева К.К. он впервые был на приеме в этом диспансере 28 ноября 1996 г. и ему установлен диагноз: <данные изъяты>.

Допрошенный в судебном заседании эксперт <ФИО эксперта> подтвердил содержащиеся в заключении судебно - психиатрической экспертизы выводы и показал о том, что посмертная экспертиза проведена на основании сведений, содержащихся в медицинских картах Алиева К.К., полученных из поликлиники № 2 и психиатрического диспансера, а также показаний свидетелей. С 1996 года у Алиева К. начались нарушения мозгового кровообращения. Он состоял на учете у невропатолога и психиатра. В 2006 году Алиев К.К. был осмотрен невропатологом, ему был поставлен диагноз <данные изъяты> Поясняя суть записей врачей о том, что больной находится в сознании, эксперт <ФИО эксперта> показал, что бывают разные виды сознания, и в случае с Алиевым К.К. <данные изъяты>, которым тот страдал, это необратимый процесс и в силу этого заболевания последний, даже будучи в сознании, не мог отдавать отчета своим действиям и руководить ими.

Суд первой инстанции оценил заключение эксперта в соответствии со ст.ст.67, 86 ГПК в совокупности со всеми имеющимися по делу доказательствами, в том числе и с представленными ответчиком Магомедовым К.Г.

При таких данных не может быть признан обоснованным вывод кассационной инстанции о необъективной оценке судом первой инстанции заключения эксперта, о сомнительности данных выводов экспертизы, а также о необходимости назначения повторной экспертизы.

Высказывая сомнения в правильности данного заключения, судебная коллегия указала, что Магомедов К.Г. и его представитель не были согласны с выводами экспертов-психиатров, заявили ходатайство о назначении повторной экспертизы в институте им.Сербского в г.Москве, при этом мотивировали свое ходатайство тем, что одна из истцов работает в лечебном учреждении и имеет возможность повлиять на экспертов и что многим доказательствам, представленным ответчиком Магомедовым К.Г., оценка экспертами не дана и эти доказательства также не были учтены экспертами при составлении заключения (т.2 л.д.159).

Между тем, как следует из материалов дела на экспертизу были представлены все без исключения материалы гражданского дела, что указывает на необоснованность выводов коллегии о том, что представленные ответчиком Магомедовым К.Г. доказательства - документы из больницы для ветеранов и другие, не были предметом исследования экспертов (т.1 л.д.95 и т.3 л.д.2).

В соответствии со ст.87 ГПК РФ в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту.

В ходатайстве о назначении повторной экспертизы не были приведены мотивы, предусмотренные законом в качестве оснований для проведения повторной экспертизы (т.2 л.д.159-161).

Из материалов дела следует, что судом назначалась дополнительная экспертиза психического состояния Алиева К.К. на момент составления завещания от 22 октября 2008 г. в связи с предъявлением истицами дополнительных исковых требований. При этом Магомедов К.Г. и его представитель не возражали против проведения экспертизы экспертами Республиканского психоневрологического диспансера, не ходатайствовали о проведении экспертизы в институте им.Сербского в г.Москве (т.2 л.д.200-203).

Согласно ст.67 ГПК РФ суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в совокупности.

В соответствии с ч.3 ст.86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в ст.67 ГПК РФ. Несогласие суда с заключением должно быть мотивировано в решении или определении.

Не основаны на материалах дела выводы судебной коллегии о том, что судом не дана оценка по правилам ст.67 ГПК РФ доказательствам, представленным Магомедовым К.Г., и его доводам, что записи в медицинской карте амбулаторного больного Алиева К.К. в ПНД короткие, другими записями врачей такой диагноз у Алиева К.К. не подтверждается, что на л.д.87-76 т.2 имеется копия медицинской карты больного Алиева К.К. из муниципальной поликлиники № 2, однако в ней не содержатся записи врачей-психиатров о болезни Алиева К.К. или другом психическом заболевании. На л.д.68-84 в т.2 имеются выписки из истории болезни Алиева К.К. из госпиталя для ветеранов, из муниципальной больницы № 1, сигнальные листки скорой медицинской помощи за 2007 - 2009 годы, однако и в этих документах не содержится такой диагноз как <данные изъяты>, наоборот, указано, что в период посещения сознание больного Алиева К.К. ясное, предполагаемый диагноз - <данные изъяты>.

Судом исследована медицинская документация Алиева К.К., на основании которой установлено, что Алиев К.К. неоднократно проходил стационарное и амбулаторное лечение в медицинских учреждениях по поводу различных заболеваний, в том числе <данные изъяты>, состоял на учете в Республиканском психоневрологическом диспансере и получал лечение по поводу <данные изъяты>. Согласно картам вызова Алиеву К.К. в 2008 - 2009 годах неоднократно оказывалась скорая медицинская помощь на дому.

Медицинской документации судом дана оценка в совокупности с заключениями судебно-психиатрической экспертизы, показаниями свидетелей со стороны истцов <ФИО свидетеля № 1>., <ФИО свидетеля № 2>., <ФИО свидетеля № 3>., <ФИО свидетеля № 4>., <ФИО свидетеля № 5> и др., объяснениями эксперта <ФИО эксперта> обладающего в области медицины специальными познаниями.

Показаниям свидетелей ответчика <ФИО свидетеля № 6>., <ФИО свидетеля № 7>., <ФИО свидетеля № 8>., <ФИО свидетеля № 9>., <ФИО свидетеля № 10> и других о психическом состоянии Алиева К.К. суд дал критическую оценку, установив, что они проживают в <адрес>, являются односельчанами ответчика Магомедова К.Г., и что общение с покойным эти лица имели в короткий промежуток времени.

Судом к делу приобщена видеозапись свадьбы в горном селении, имевшей место в 2007 г., на которой согласно объяснениям Магомедова К.Г. Алиев К.К. самостоятельно танцует, общается с гостями. Оценивая данное доказательство по делу, суд правильно руководствовался требованиями ст. 59- 60 ГПК РФ об относимости и допустимости данного доказательства.

Суд первой инстанции пришел к правильному выводу и о том, что при совершении оспариваемых сделок отсутствовало волеизъявление Алиева К.К.

Для оформления оспариваемого договора купли-продажи Магомедовым К.Г. получены дубликаты правоустанавливающих документов на спорную квартиру, поскольку подлинники их хранились у дочерей Алиева К.К. В договоре дарения Алиевым К.К. не написаны собственноручно фамилия, имя, отчество. Согласно заключению почерковедческой экспертизы от 20 мая 2010 г. подписи на договоре дарения квартиры от 25 марта 2009 г., в передаточном акте, в заявлении в УФРС по Республике Дагестан о регистрации договора дарения от 25 марта 2009 г. выполнены самим Алиевым К.К. (т.2 л.д.82), но записи Алиев К.К. - выполнены не Алиевым К.К., а ответчиком Магомедовым К.Г.

Согласно ч.2 ст.362 ГПК РФ правильное по существу решение суда первой инстанции не может быть отменено по одним только формальным соображениям.

Судебная коллегия отменила решение суда по формальным соображениям, при отсутствии предусмотренных законом оснований.

На основании изложенного, руководствуясь ст.390 ГПК РФ, президиум

п о с т а н о в и л :

Надзорную жалобу Асрян Р.К. и Саркисовой Р.К. удовлетворить.

Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Дагестан от 10 июня 2011 г. отменить, оставить без изменения решение Ленинского районного суда г.Махачкалы от 9 марта 2011 г.

Председательствующий Р.М. Мирзаев