умышленное причинение смерти другому человеку

Верховный Суд

Судья Бочаров С.А. ...

г. Улан-Удэ 7 октября 2010г.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Бурятия в составе:

Председательствующего Беляковой П.Б.

cудей Филиппова А.Ю., Перовой С.М.,

при секретаре Балдановой С.С.,

рассмотрела в судебном заседании от 7 октября 2010г. кассационную жалобу осужденного Мингалимова Р.К., адвоката Воробьевой Е.Д., кассационное представление государственного обвинителя Дашеева Г.И. на приговор Северобайкальского городского суда Республики Бурятия

от «_29_»_июля_2010г.

которым

Мингалимов Руслан Камильевич, ..., ..., ранее не судимый

- осужден по ст.105 ч.1 УК РФ и назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Постановлено взыскать с Мингалимова Р.К. в пользу К.Р.С. материальный вред в сумме 18 500 (восемнадцать тысяч пятьсот) рублей и моральный вред в сумме 200 000 (двести тысяч) рублей.

Заслушав доклад судьи Беляковой П.Б., объяснения осужденного Мингалимова Р.К., поддержавшего доводы кассационных жалоб, мнение прокурора Телешева А.А., поддержавшего доводы кассационного представления, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Согласно приговору Северобайкальского городского суда РБ от 29 июля 2010 года Мингалимов признан виновным в том, что 11 января 2010 года около 20 часов в квартире ..., на почве возникших личных неприязненных отношений, действуя умышленно, с целью причинения смерти К. и желая ее наступления, достал из кармана дубленки нож и используя его в качестве орудия преступления, нанес с достаточной силой им два удара клинком ножа в область расположения жизненно-важного органа человека - шею, причинив К. колото-резаную рану, проникающую в полость глотки слева с полным пересечением сонной артерии и мышц шеи, расценивающуюся, как причинившую тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни; резаную рану шеи, причинившую легкий вред здоровью по признаку длительности лечения, не превышающего трех недель. От полученного телесного повреждения в виде колото-резаной проникающей в полость глотки раны шеи слева с пересечением левой сонной артерии и мышц шеи, вызвавшей массивную острую кровопотерю, К. скончался на месте преступления.

Обстоятельства совершенного преступления подробно изложены в описательно-мотивировочной части приговора.

В судебном заседании Мингалимов вину в совершенном преступлении признал полностью.

В кассационной жалобе осужденный Мингалимов указывает, что с приговором суда не согласен, поскольку считает, что ему назначили слишком суровое наказание. Указывает, что суд необоснованно не принял во внимание факт изнасилования его жены К., что и послужило поводом совершения преступления. Кроме того, считает, что нужно провести повторную судебно-психиатрическую экспертизу, т.к. эксперты не выяснили его эмоциональное состояние во время и после совершения преступления, т.к. есть свидетели, которые заметили его странное поведение. Просит приговор суда отменить, уголовное дело направить на новое судебное заседание.

В кассационной жалобе адвокат Воробьева Е.Д. считает, что приговор суда подлежит отмене, поскольку выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и не подтверждаются доказательствами. Указывает, что согласно ст. 302 ч.4 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, что в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления подтверждается совокупностью исследованных судом доказательств. Так, при описании преступного деяния суд указал, что Мингалимов нанес К. удары ножом «с достаточной силой», адвокат считает, что это является исключительно предположением, поскольку в судебном заседании у подсудимого не выяснялось, применял ли он именно достаточную силу.

Судом нарушен принцип презумпции невиновности, в соответствии с которым все сомнения суд обязан трактовать в пользу обвиняемого. Однако при оценке показаний свидетеля Н.А.В. суд отдал предпочтение тем показаниям, которые им были даны в судебном заседании, хотя при допросе на предварительном следствии свидетель Н.А.В. давал иные показания, которые подтверждают показания М.Т.Г. об изнасиловании. Кроме того, нарушены требования ст.ст. 87,88 УПК РФ о правилах проверки и оценки доказательства. Адвокат считает, что экспертное заключение - обычное доказательство, которое суд должен исследовать и оценить, сопоставить с другими доказательствами, поэтому не только вывод эксперта - психолога об отсутствии у Мингалимова в момент совершения преступления признаков аффекта, но и выводы суда в этой части должны подтверждаться и материалами дела. Тем не менее, суд в нарушение правил оценки доказательств, отдал предпочтение заключению судебной психолого-психиатрической экспертизы. Обращает внимание на то, что экспертом-психологом все обстоятельства не были оценены в полной мере, более того, на странице 4 заключения экспертами указаны совсем иные обстоятельства дела, чем есть на самом деле. Считает, что психолог подробно исследовал состояние Мингалимова только до и после убийства, однако поведение подсудимого во время убийства К., с момента, когда Мингалимов пришел к потерпевшему - предметом исследования не было. Указывает, что согласно ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ» от 31.05.2001 года и инструкции о производстве судебно-психиатрических экспертиз поведение лица во время совершения преступления должны быть детально проанализировано, исследовано и им должна быть дана психиатрическая (психологическая) оценка. Указывает, что в заключении выводы психолога необоснованны и не мотивированны, в результате чего возникают сомнения в его правильности, на основании этого есть признак сомнительности такой экспертизы и повод для обоснованного ходатайства о проведении повторной экспертизы.

Указывает, что выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела, в описательной части приговора показания Мингалимова частично изложены не верно, так, суд указал, что, узнав об изнасиловании, Мингалимов «думал, как отомстить К.», однако в судебном заседании осужденный таких показаний не давал, он показал, что «думал и решил привести К. к себе, узнать, что произошло, разобраться», но разобраться не с К., а в том, что произошло между ним и женой, и потом возможно, «избить его в присутствии жены». Далее излагая показания подсудимого суд указал «достал ….. нож, раскрыл его …..», однако таких показаний Мингалимов в ходе судебного заседания не давал.

Кроме того, с доводом суда о невозможности переквалифицировать действия Мингалимова на ч.1 ст. 107 УК РФ, т.к. противоправные действия и аморальное поведение потерпевшего должны быть направлены на виновного, защитник не согласен, поскольку такое поведение потерпевшего может быть направлено и на иное лицо, которое дорого обвиняемому и если такое поведение затрагивает социально значимые для виновного установки, а также морально-этические нормы. Считает, что для квалификации преступления и назначения справедливого наказания имеет значение и то психологическое состояние, которое наличествовало у обвиняемого на момент совершения преступления. Состояние сильного душевного волнения может возникнуть и спустя даже длительное время после противоправных действий потерпевшего, так называемый аккумулятивный аффект.

Считает, что судом нарушена ст. 64 УК РФ при назначении наказания подсудимому.

Адвокат Воробьева Е.Д. считает, что назначенное Мингалимову наказание несправедливо в силу его чрезмерной суровости, кроме того, суд не правильно оценил цели и мотивы преступления, которые существенно уменьшают его общественную опасность. Исходить при назначении наказания только исключительно из тяжести совершенного преступления неправомерно, такая позиция суда противоречит уголовному закону, принципам гуманизма. Также судом не учтены требования ч.3 ст. 60 УК РФ, согласно которым при назначении наказания суд должен учитывать не только характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, но и влияние назначенного осужденному наказания на условия жизни его семьи, указывает, что назначенное наказание Мингалимову в виде 7 лет лишения свободы ставит его семью на грань нищеты, поскольку его заработная плата составляла основную статью дохода, иных доходов семья не имеет, а содержание детей требует существенных материальных затрат. Просит приговор суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В кассационном представлении государственный обвинитель Дашеев Г.И. считает, что данный приговор подлежит отмене в связи с неправильным применением уголовного закона, нарушением требований Общей части Уголовного кодекса РФ. Судом при назначении наказания Мингалимову в качестве смягчающих наказание обстоятельств учтены чистосердечное признание вины подсудимым, раскаяние в содеянном, явка с повинной, способствование в раскрытии преступления и отыскании орудия преступления, наличие на иждивении двоих малолетних детей. При назначении наказания суд учел данные о личности подсудимого, имеющего исключительно положительные характеристики, ранее не судимого, впервые привлекающегося к уголовной ответственности, а также характеристику пострадавшего К., отрицательно характеризующегося правоохранительными органами и свидетелями, наказание является несправедливым. Вместе с тем, судом при назначении наказания Мингалимову не принято во внимание положение ч.1 ст. 62 УК РФ, согласно которой при наличии смягчающих обстоятельств, предусмотренных п. «и» и (или) «к» ч.1 ст. 61 настоящего кодекса и отсутствии отягчающих обстоятельств срок и размер наказание не могут превышать двух третей максимального срока и размера наиболее строгого вида наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части настоящего кодекса. Кроме того, в мотивировочной части приговора отсутствует ссылка на данную норму уголовного закона.

В возражении на кассационные жалобы осужденного Мингалимова, адвоката Воробьевой Е.Д., кассационное представление государственного обвинителя Дашеева Г.И. потерпевший К.Р.С. просит приговор суда оставить без изменения, а кассационные жалобы, кассационное представление без удовлетворения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационных жалоб осужденного Мингалимова, адвоката Воробьевой Е.Д., кассационного представления государственного обвинителя Дашеева Г.И. и возражения на них, судебная коллегия не находит оснований для отмены приговора суда.

Виновность Мингалимова в совершении умышленного убийства К. при обстоятельствах, изложенных в описательно-мотивировочной части приговора установлена совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, которые надлежащим образом оценены и приведены в приговоре.

Так, вина Мингалимова в убийстве К.. подтверждается его признательными показаниями об обстоятельствах совершенного преступления, а также приведенными в приговоре показаниями потерпевшего К.Р.С., свидетелей К.Н.И., К.П.В., У.В.Г., У.Е.В., М.Т.Г., М.М.А., С.А.П., П.А.В., которые не содержат существенных противоречий, согласуются между собой, и объективно подтверждаются исследованными судом протоколами следственных действий, письменными документами и заключениями судебных экспертиз.

Давая правовую оценку действиям подсудимого, суд обоснованно взял за основу установленные в судебном заседании доказательства по делу, согласно которым подсудимый Мингалимов на почве неприязненных отношений, возникших из-за сообщения жены об изнасиловании, умышленно причинил смерть К.

Об умысле подсудимого Мингалимова именно на убийство К. свидетельствуют характер и направленность его действий, согласно которым он, испытывая неприязнь к потерпевшему, возникшую на почве рассказа жены об изнасиловании, нанес два удара ножом в жизненно-важный орган человека - шею.

Кроме того, из показаний Мингалимова в судебном заседании следует, что когда он вошел в летнюю кухню, где находился К., и увидел его лежащим на кровати, его охватила ненависть, в голове что-то «перемкнуло». К., увидев его, стал подниматься. В это время он достал из кармана дубленки складной нож и ударил им К. в шею. К. соскочил с кровати и упал на пол между кроватью и столом. Он увидел на шее К. кровь, ему стало плохо, его стошнило, он испугался, выбежал из кухни и пошел домой к У. По дороге выбросил нож. Придя к У., он рассказал всем присутствующим, что убил К.

Показания Мингалимова в описательной части приговора изложены так, как он давал в судебном заседании, поэтому утверждение адвоката в этой части необоснованны.

Действия Мингалимова судом правильно квалифицированы по ст. 105 ч.1УК РФ, как умышленное причинение смерти другому человеку.

Выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, основаны на достоверных доказательствах, которые были предметом исследования в судебном заседании, были проверены все доводы, как стороны защиты, так и стороны обвинения, все сомнения были проверены и устранены, свои выводы суд мотивировал и обосновал, нарушений требований ст.ст. 87, 88, 302, 307 УПК РФ, судом не допущено, поэтому доводы кассационной жалобы адвоката Воробьевой Е.Д. о постановлении приговора на предположениях, о нарушении принципа презумпции невиновности, о неполной оценке доказательств несостоятельны.

Доводы кассационной жалобы адвоката Воробьевой Е.Д. о том, что при оценке показаний свидетеля Н.А.В. суд отдал предпочтение тем показаниям, которые им были даны в судебном заседании, хотя при допросе на предварительном следствии свидетель Н.А.В. давал иные показания, тем самым суд допустил обвинительный уклон, несостоятельны. Показания свидетеля Н.А.В., данные им в ходе предварительного следствия, где он пояснил, что К. рассказал ему об изнасиловании М.Т.Г., суд верно оценил критически, поскольку в судебном заседании свидетель Н.А.В. не подтвердил эти показания, утверждал, что ничего не знает об изнасиловании, что с К. они разговаривали только о том, где найти выпить, что на следствии он был допрошен в состоянии алкогольного опьянения, и не помнит о чем говорил следователю.

Доводы кассационной жалобы адвоката о том, что эксперт-психолог исследовал состояние Мингалимова только до и после совершения преступления, а поведение подсудимого во время убийства предметом исследования не было, необоснованны. Согласно заключению судебной психолого-психиатрической экспертизы №108 от 19 февраля 2010 года следует, что Мингалимов в период совершения инкриминируемого ему деяния, так и в настоящее время каким-либо психическим расстройством не страдал и не страдает. В период совершения инкриминируемого ему деяния Мингалимов мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими. Кроме того, как видно из материалов уголовного дела, в то время у Мингалимова не обнаруживалось признаков какого-либо временного психического расстройства, его действия были конкретными, целенаправленными. В настоящее время Мингалимов, также может осознавать фактический характер своих действий и руководить ими, воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела и давать о них соответствующие показания. В судебном заседании отмечены последовательность и логичность суждений подсудимого Мингалимова, адекватность восприятия происходящего. Суд обоснованно пришел к выводу о вменяемости Мингалимова по отношению к совершенному преступлению и подлежащим уголовной ответственности за содеянное. Поведение Мингалимова во время совершения преступления психологом проанализировано, исследовано, дана психологическая оценка, выводы эксперта мотивированы.

Доводы кассационных жалоб о том, что в момент совершения преступления Мингалимов находился в состоянии аффекта, вызванном противоправным поведением потерпевшего, и в действиях подсудимого усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ст. 107 ч.1 УК РФ, были всесторонне проверены судом и не нашли подтверждение. В судебном заседании установлено, что мотивом совершения преступления явилось сообщение жены подсудимого об ее изнасиловании потерпевшим, которое подсудимый воспринял, как достоверное. Из заключения эксперта-психолога следует, что в момент совершения противоправных действий у Мингалимова наблюдалось состояние выраженного эмоционального возбуждения, не достигшее высоты аффекта на фоне алкогольного опьянения. В момент совершения инкриминируемого деяния Мингалимов в состоянии физиологического аффекта, равно как и любого другого эмоционального состояния, способного оказать существенное влияние на сознание и деятельность, не находился. Существенное влияние на поведение Мингалимова в исследуемой криминальной ситуации оказали такие индивидуально-психологические особенности его личности, как снижение чувствительности к чужим потребностям, жесткость, накопление агрессивно-деструктивных тенденций, склонность к самовзвинчиванию.

Доводы жалобы о том, что обвинительный приговор основан на предположениях, т.к. при описании преступного деяния суд указал, что Мингалимов нанес К. удары ножом «с достаточной силой», однако в судебном заседании не выяснялось, применял ли осужденный достаточную силу, несостоятельны. Поскольку судом обоснованно установлено, что Мингалимов нанес два ножевых ранения: колото-резаную рану, проникающую в полость глотки слева с полным пересечением сонной артерии и мышц шеи, которая причинила тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни и резаную рану шеи, которая причинила легкий вред здоровью. Основной причиной смерти К. явилась колото-резаная проникающая в полость глотки рана шеи слева с пересечением левой сонной артерии и мышц шеи, которая вызвала непосредственную причину смерти. Глубина раневого канала достигает до 12 см, что свидетельствует о нанесении ножевого ранения с достаточной силой.

Доводы кассационных жалоб о необходимости проведения повторной судебной психолого-психиатрической экспертизы, судебная коллегия считает необоснованными. Поскольку, заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы выполнено комиссией высококвалифицированных экспертов, является объективным и научно-обоснованным, с изложением полного анамнеза жизни и здоровья испытуемого, с непосредственным его обследованием комиссией врачей экспертов, с изучением представленных на экспертное обследование материалов уголовного дела, сомнений в его правильности не возникло, поэтому заключение признано судом обоснованно допустимым доказательством, поскольку оно получено в строгом соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства РФ, не доверять выводам экспертизы оснований не имеется.

Согласно ч. 1 ст. 62 УК РФ судом соблюдены при назначении наказания, поэтому доводы кассационного представления в этой части несостоятельны.

Вместе с тем, Судебная коллегия полагает обоснованными доводы кассационных жалоб и кассационного представления о наличии оснований для смягчения назначенного наказания Мингалимову в соответствии с доводами кассационных жалоб и представления.

Назначая Мингалимову наказание за совершение преступления, суд учел в качестве смягчающих обстоятельств чистосердечное признание вины подсудимым, раскаяние в содеянном, явку с повинной, поскольку до его сообщения органам предварительного расследования не было известно о лице, которое совершило данное преступление, способствование в раскрытии преступления и отыскании орудия преступления, наличие на иждивении двоих малолетних детей, исключительно положительные характеристики.

Решая вопрос о назначении наказания Мингалимову, суд, сославшись на повышенную общественную опасность совершенного деяния, признал не подлежащим применению в отношении осужденного ст. 64 УК РФ.

Однако общественная опасность совершенного Мингалимовым преступления получила отражение в квалификации и в санкции соответствующей статьи Особенной части Уголовного кодекса, что само по себе не исключает применения ст. 64 УК РФ.

Судебная коллегия приходит к выводу, что необходимо учесть конкретные обстоятельства совершенного преступления, повод и мотив совершения преступления - сообщение жены подсудимого об ее изнасиловании потерпевшим, которое подсудимый воспринял, как достоверное, а также то, что в момент совершения противоправных действий у Мингалимова наблюдалось состояние выраженного эмоционального возбуждения, не достигшее высоты аффекта на фоне алкогольного опьянения, что подтверждается заключением судебной психолого-психиатрической экспертизы.

Судом установлено, что Мингалимов раскаялся в содеянном, в полной мере признал свою вину, сделал явку с повинной, активно содействовал раскрытию совершенного преступления и отысканию орудия преступления. Кроме того, Мингалимов не судим, впервые привлекается к уголовной ответственности, исключительно положительно характеризуется, на его иждивении находятся двое малолетних детей.

Указанные обстоятельства в их совокупности, судебная коллегия, считает возможным признать исключительными, существенно уменьшающими степень общественной опасности, совершенного Мингалимовым преступления и применить в отношении Мингалимова положения ст. 105 ч.1 УК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 377, 378, 388 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Северобайкальского городского суда РБ от 29 июля 2010 года в отношении осужденного Мингалимова Руслана Камильевича изменить.

Признать совокупность смягчающих обстоятельств по делу: чистосердечное признание вины подсудимым, раскаяние в содеянном, явку с повинной, активное способствование в раскрытии преступления и отыскании орудия преступления, наличие на иждивении двоих малолетних детей, повод и мотив совершения преступления - сообщение жены подсудимого об ее изнасиловании потерпевшим, которое подсудимый воспринял, как достоверное, а также то, что в момент совершения преступления у Мингалимова наблюдалось состояние выраженного эмоционального возбуждения, исключительно положительные характеристики - исключительными. Снизить назначенное Мингалимову Р.К. наказание по ст. 64 УК РФ до 3 лет лишения свободы, без ограничения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

В остальной части приговор оставить без изменения, а кассационные жалобы и представление - без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: