Именем Российской Федерации

27 мая 2010г. Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга в составе председательствующего судьи Ковелина Д.Е., при секретаре Окуловой Е.А., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску

ФИО1, ФИО3 к ФИО2 о признании договора ренты недействительным, применении последствий недействительности сделки,

у с т а н о в и л:

28 ноября 2008 г. между Озорниной О.В., с одной стороны, и Минисламовой Э.Н., с другой стороны, заключен договор пожизненной ренты, удостоверенный нотариусом.

По условиям договора Минисламова Э.Н. передает в собственность Озорниной О.В. <адрес>, расположенную по адресу: <адрес>, а Озорнина О.В. обязалось выплатить Минисламовой Э.Н. единовременно сумму в размере 350 000 рублей, ежемесячно производить рентные платежи в размере 2 500 рублей, сохранить в бесплатном пожизненном проживании и пользовании получателя ренты спорную жилую площадь, оплачивать коммунальные услуги, расходы по абонентской плате за телефон, а в случае смерти получателя ренты - оплатить ритуальные услуги, в том числе услуги по захоронению.

Озорнина О.В. до подписания названного договора выплатила Минисламовой Э.Н. сумму в размере 350 000 рублей.

ДД.ММ.ГГГГ Управлением Федеральной регистрационной службы по <адрес> произведена государственная регистрация договора пожизненной ренты, заключенного с Минисламовой Э.Н.

Минисламова Э.Н. обратилась в суд с иском к Озорниной О.В. о признании договора пожизненной ренты недействительным на основании ст. 178 ГК РФ, в обоснование которого указала, что заключила оспариваемый договор под влиянием заблуждения.

ДД.ММ.ГГГГ, когда у нотариуса оформлялся указанный договор, она, Минисламова Э.Н., из-за имеющегося заболевания глаз не могла самостоятельно прочитать данный договор, в связи с чем нотариус по ее просьбе зачитывал его вслух, очень быстро и сложными для восприятия фразами. На вопросы, возникавшие у нее в процессе оглашения текста договора, никто не отвечал, после чего в спешке документы были подписаны.

Она, Минисламова Э.Н., после заключения договора пожизненной ренты намеревалась получить со стороны Озорниной О.В. уход и обеспечение насущных потребностей в продуктах питания, одежде, уборке жилого помещения и лекарственных средствах. Договором такие условия не предусматривались. Озорнина О.В. обязалась лишь производить ежемесячные рентные платежи. В связи с этим она считала, что заблуждалась относительно действительной природы совершаемой сделки и просила признать договор пожизненной ренты от ДД.ММ.ГГГГ недействительным, обязать ответчика возвратить ей спорную квартиру.

В ходе производства по делу Минисламова Э.Н. дополнила основания иска, указав, что в момент заключения с Озорниной О.В. договора пожизненной ренты она, Минисламова Э.Н., находилась в таком состоянии, вызванном имеющимися у нее заболеваниями, когда она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими, то есть договор считает недействительным в силу ст. 177 ГК РФ.

Кроме того, указанная сделка является недействительной на основании ст. 179 ГК РФ, поскольку совершена также под влиянием обмана.

Так, сопровождение процесса оформления между сторонами спорного договора осуществляли специалисты ООО «Областной фонд социальной поддержки населения - плюс». Первоначально специалисты указанного Фонда разъясняли ей, Минисламовой Э.Н., условия договора пожизненной ренты, который она может заключить. Именно специалисты Фонда предоставили ей информацию о том, что по условиям договора пожизненной ренты за ней будет осуществляться уход. Данные сведения были изложены в информационном бюллетене, переданном истице. Именно в результате таких действий у нее, истицы, создалось неверное представление об условиях договора пожизненной ренты. В связи с этим считала, что оспариваемая сделка совершена ею также под влиянием обмана.

Поэтому просила признать недействительным договор пожизненной ренты на основании ст. ст. 177, 178 и 179 Гражданского кодекса Российской Федерации.

В период производства по настоящему делу, ДД.ММ.ГГГГ, истец Минисламова Э.Н. умерла (т. 2 л.д. 37, 39), в связи с чем производство по делу было приостановлено на основании ст. 215 абз. 2 ГПК РФ, до определения правопреемника выбывшей стороны (т. 2л.д. 69).

ДД.ММ.ГГГГ определением суда произведена замена умершего истца на его правопреемников - Ермаченко Е.Г., Денисову Е.Г., принявших наследственное имущество в порядке, предусмотренном ст. 1153 ГК РФ, путем подачи заявления нотариусу о принятии наследства (л.д.38, 100-103 т. 2).

Истцы Ермаченко Е.Г. и Денисова Е.Г. о времени и месте судебного заседания извещены надлежащим образом, в суд не явились, просили о рассмотрении дела без их участия (т. 2 л.д.62, 97).

Представитель истцов по доверенности Коркин В.А. в судебном заседании настаивал на исковых требованиях по всем вышеизложенным основаниям. Просил удовлетворить иск.

Ответчик Озорнина О.В. и ее представитель Некрасова С.С. (т.1л.д.185) с иском не согласились, указав, что истцами не представлено доказательств совершения Минисламовой Э.Н. оспариваемой сделки в состоянии, не позволявшем понимать значение своих действий и руководить ими, а также под влиянием заблуждения и обмана. В иске просили отказать.

Третье лицо Берсенева Н.Д. возражала относительно исковых требований Ермаченко Е.Г. и Денисовой Е.Г., указав, что при заключении спорного договора Минисламовой Э.Н. в полном объеме были разъяснены правовые последствия заключения договора, что подтверждено соответствующим заявлением умершей. Доводы истцов о недействительности договора пожизненной ренты считает не основанными на законе, не нашедшими подтверждения в представленных доказательствах.

Привлеченное к участию в деле в качестве третьего лица Общество с ограниченной ответственностью «Областной фонд социальной поддержки населения - плюс» о времени и месте судебного заседания извещено надлежащим образом, в суд своего представителя не направило, не представив доказательств уважительности причин его неявки.

Суд, заслушав объяснения сторон, исследовав письменные доказательства по делу, приходит к следующему.

В силу ст. 583 Гражданского кодекса Российской Федерации по договору ренты одна сторона (получатель ренты) передает другой стороне (плательщику ренты) в собственность имущество, а плательщик ренты обязуется в обмен на полученное имущество периодически выплачивать получателю ренту в виде определенной денежной суммы либо предоставления средств на его содержание в иной форме (п.1); По договору ренты допускается установление обязанности выплачивать ренту бессрочно (постоянная рента) или на срок жизни получателя ренты (пожизненная рента). Пожизненная рента может быть установлена на условиях пожизненного содержания гражданина с иждивением (п.2).

Согласно ст. 596 Гражданского кодекса Российской Федерации пожизненная рента может быть установлена на период жизни гражданина, передающего имущество под выплату ренты, либо на период жизни другого указанного им гражданина (п.1).

В соответствии со ст. 597 п. 1 Гражданского кодекса Российской Федерации пожизненная рента определяется в договоре как денежная сумма, периодически выплачиваемая получателю ренты в течение его жизни.

Судом установлено, что между Минисламовой Э.Н. и Озорниной О.В. заключен договор пожизненной ренты от ДД.ММ.ГГГГ на вышеизложенных условиях (т.1 л.д. 8-9).

Истцы в обоснование своих требований указывают, что в момент совершения сделки Минисламова Э.Н. действовала под влиянием заблуждения.

В соответствии со ст. 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения.

Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности использования его по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения.

Сделка считается недействительной, если выраженная в ней воля участника неправильно сложилась вследствие заблуждения, поэтому влечет для него иные правовые последствия, нежели те, которые он в действительности имел в виду, то есть волеизъявление участника сделки не соответствует его действительной воле. При этом юридическое значение имеет только существенное заблуждение, под которым закон понимает заблуждение относительно природы, существа сделки, тождеств или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению.

Заблуждение имеет место тогда, когда участник сделки составляет себе неправильное мнение или остается в неведении относительно тех или иных обстоятельств, имеющих существенное значение, и под их влиянием совершает сделку, которую он не совершил бы, если бы не заблуждался.

По мнению Минисламовой Э.Н., а впоследствии и ее правопреемников, заблуждение ее заключалось в том, что она, Минисламова Э.Н., отчуждая квартиру в собственность Озорниной О.В., рассчитывала на предоставление ей ответчиком обеспечения потребностей в питании, одежде и в силу состояния здоровья на осуществление ухода за ней. То есть имело место намерение заключить договор пожизненного содержания с иждивением, а в действительности ответчик обязалась лишь производить ежемесячную выплату денежных сумм.

Однако, указанные доводы истцов в совокупности исследованных доказательств по делу не нашли полного и объективного подтверждения. В данном случае именно истцы обязаны были доказать, что в момент совершения сделки Минисламова Э.Н. имела неправильное, ложное представление относительно ее условий, касающихся содержания тех обязанностей, которые возлагались на ответчика договором.

Из материалов дела следует, что о своем заблуждении указывала сама Минисламова Э.Н. в своих объяснениях, данных ею при жизни в судебном заседании. Иных доказательств этого обстоятельства, ни ею, ни ее правопреемниками не представлено.

Так, из показаний допрошенной в качестве свидетеля Ермаченко Е.Г., привлеченной впоследствии к участию в деле в качестве правопреемника выбывшей стороны - Минисламовой Э.Н., следует, что последняя является ее тетей. К ней, Ермаченко Е.Г., Минисламова Э.Н. не обращалась по поводу осуществления за ней ухода, поскольку не хотела беспокоить. Хотя в разговоре с ней тетя высказывала мнение о том, что нуждается в постороннем уходе (т.1 л.д.140-145).

Свидетель Карташева О.М. показала, что с Минисламовой Э.Н. проживала в одном доме по соседству на протяжении четырех лет. В сентябре 2008г. ей стало известно, что Минисламова Э.Н. хотела бы обратиться к кому-либо по вопросу осуществления ухода за ней, однако она, Карташева О.М., не могла ей в этом помочь. В декабре 2008г. та принесла договор и попросила прочитать его. Она ей прочитала этот документ и сообщила, что условий об осуществлении ухода за ней, Минисламовой Э.Н., в данном договоре не содержится (т.1 л.д.140-145).

Из показаний свидетелей Щипановой Е.В. и Бутыгиной И.П. следует, что задолго до заключения оспариваемого договора Минисламовой Э.Н. сотрудниками ООО «Областной фонд социальной поддержки населения - плюс» подробно разъяснялись последствия заключения договора пожизненной ренты. Более чем за месяц до оформления договора Минисламовой Э.Н. предоставлялся для ознакомления проект договора пожизненной ренты, такой же по содержанию, что и оспариваемый договор, с которым та подробно знакомилась. Каких-либо сомнений или намерения заключить другой договор со стороны Минисламовой Э.Н. не высказывалось. После оформления данного договора Фонд предлагал Минисламовой Э.Н. заключить договор об оказании патронажных услуг, в связи с чем предоставлял ей проект указанного договора. Свое волеизъявление на оформление договора об оказании патронажных услуг Минисламова Э.Н. не выразила (т.1л.д. 191-197).

Из показаний вышеназванных лиц не усматривается, что Минисламова Э.Н. в период совершения оспариваемой сделки находилась под влиянием ошибочного мнения относительно правовых последствий, предусмотренных договором пожизненной ренты от ДД.ММ.ГГГГ, заключенным с Озорниной О.В.

Представленные свидетелем Карташевой О.М. сведения о нуждаемости Минисламовой Э.Н. в уходе со стороны посторонних лиц не означает, что в момент заключения сделки она ошибочно полагала о возложении обязанности по осуществлению ухода за ней на ответчика договором пожизненной ренты. Показания свидетелей Ермаченко Е.Г. и Карташевой О.М. суд находит не отвечающими требованиям допустимости, поскольку основаны на предположениях, а не на действительных обстоятельствах спорных правоотношений.

Кроме того, свидетельские показания Ермаченко Е.Г. суд не может принять во внимание, поскольку исходят от лица, заинтересованного в исходе дела. Так, в материалы дела представлено составленное Минисламовой Э.Н. завещание от ДД.ММ.ГГГГ, в соответствии с которым спорная квартира в случае смерти наследодателя перешла бы в собственность Ермаченко Е.Г. и Денисовой Е.Г. - правопреемников умершего истца по настоящему делу (т.2л.д.38). Безусловно, оспариваемый договор ренты по существу отменял составленное завещание, в связи с чем у суда имеются неустранимые сомнения в достоверности показаний названного лица, которые не нашли подтверждения в совокупности других доказательств по делу.

Вместе с тем, показания свидетелей ФИО16. и ФИО17. суд находит последовательными и правдивыми.

Не находит суд основанными на материалах дела доводы истцов о непонимании Минисламовой Э.Н. содержания подписанного ею договора пожизненной ренты, составленного ДД.ММ.ГГГГ в нотариальной конторе.

Так, проект договора пожизненной ренты, идентичный по своему содержанию договору, заключенному с Минисламовой Э.Н., получен был последней для ознакомления более чем за месяц до оформления оспариваемого договора (т. 1л.д.100-105).

ДД.ММ.ГГГГ Минисламова Э.Н. в соответствии с доверенностью уполномочила руководителя Областного фонда социальной поддержки населения - плюс Чикурову Л.А. на совершение действий по сбору документов в отношении спорной квартиры для оформления договора ренты (т.1л.д.105). То есть сбором документов на квартиру занимался не ответчик, сторона в сделке, а иные лица.

Затем, ДД.ММ.ГГГГ Минисламова Э.Н. в нотариальной конторе оформила письменное заявление, которым ею выражено твердое намерение заключить с Озорниной О.В. договор пожизненной ренты, а не договор пожизненного содержания с иждивением (т.1л.д. 43). При этом в указанном заявлении изложены все возможные варианты распоряжения спорной квартирой - путем оформления завещания, путем заключения договора пожизненного содержания с иждивением или договора пожизненной ренты. Кроме того, в этот же день Минисламова Э.Н. оформила уведомление об отсутствии у нее супруга, могущего претендовать на спорную квартиру (т.1л.д.47).

Указанные последовательные действия Минисламовой Э.Н., объективно подтвержденные представленными доказательствами, не свидетельствуют о том, что она действовала под влиянием заблуждения или не понимала характер своих действий.

Доводы Минисламовой Э.Н., изложенные ею в обоснование заявленных требований еще при жизни, поддержанные ее правопреемниками в ходе производства по делу, о непонимании прочитанных документов ввиду заболевания глаз, а также в связи с тем, что все документы оформлялись в спешке и без дачи каких-либо разъяснений на ее вопросы, суд не находит подтвержденными в исследованных доказательствах.

Истцами не представлено достоверных сведений непонимания Минисламовой Э.Н. содержания подписанных документов. Из исследованных доказательств усматривается, что в самом договоре пожизненной ренты, в заявлении о намерении заключить указанный договор, в уведомлении об отсутствии супруга и в доверенности подписи Минисламовой Э.Н. содержатся в нескольких строках и составлены ровным почерком, свидетельствующим, что подписывающее их лицо видело разлиновку строк. Из материалов дела следует, что имевшееся у Минисламовой Э.Н. заболевание глаз не могло явиться препятствием для непосредственного изучения ею подписываемых документов. Более того, сама умершая подтверждала, что нотариус ей также зачитывала перечисленные документы. Факт оглашения их содержания в спешке, без ответов на возникающие вопросы, подтверждения не нашел.

Не являются обоснованными доводы истцов о том, что имевшиеся у Минисламовой Э.Н. заболевания повлекли непонимание ею вышеперечисленных документов и формирования у нее неправильного, ошибочного мнения относительно условий договора пожизненной ренты, а также то, что указанные заболевания являлись причиной повышенной внушаемости умершей.

Истцами не подтверждено, что заболевания, зафиксированные в медицинских документах Минисламовой Э.Н., явились причиной заблуждения последней относительно существенных условий оспариваемого договора.

По делу проведена амбулаторная комплексная судебная психолого-психиатрическая экспертиза, в ходе которой Минисламова Э.Н. непосредственно обследовалась экспертами (т.2л.д.15-21). Данной экспертизой не установлено, что какие-либо из заболеваний Минисламовой Э.Н. повлияли на правильное восприятие информации и выражение своего волеизъявления при заключении ДД.ММ.ГГГГ договора ренты. Не установлено экспертами и то, что Минисламова Э.Н. в указанный период времени не понимала значения своих действий или не могла руководить ими.

При этом следует иметь в виду, что наличие каких-либо расстройств здоровья, которые установлены экспертами, проводившими указанную экспертизу, само по себе не свидетельствует о том, что Минисламова Э.Н. в исследуемый период не понимала значения своих действий или не могла руководить ими, как и то, что указанные заболевания являются причиной заблуждения ее в момент совершения сделки. Названным заключением, которым и установлено наличие у умершей ряда заболеваний, однако из установления лишь указанного обстоятельства с объективной достоверностью экспертам не представилось возможным установить факта совершения ею сделки в состоянии, когда она не была способна понимать значения своих действий и руководить ими, как и то, что она пребывала в состоянии заблуждения в момент совершения сделки.

Экспертами рекомендовано проведение экспертизы в отношении Минисламовой Э.Н. в условиях стационара, однако такую экспертизу провести не представилось возможным, поскольку последняя умерла. Представленных стороной истцов доказательств для экспертов было недостаточно для формулировки своих выводов лишь на основании материалов дела. От представления дополнительных доказательств истцы отказались, что удостоверено собственноручной подписью их представителя в протоколе судебного заседания.

Не основанными на материалах дела являются и доводы истцов по поводу внушаемости Минисламовой Э.Н., поскольку вопреки требованиям ст. 56 ГПК РФ истцами не представлено каких-либо достоверных и допустимых доказательств совершения ответчиком или третьими лицами действий по внушению Минисламовой Э.Н. конкретной информации, направленной на заключение ею именно договора пожизненной ренты, а имеющееся в материалах дела заявление умершей, составленное в нотариальной конторе ДД.ММ.ГГГГ, свидетельствует о разъяснении ей всех возможных вариантов распоряжения своей квартирой. Данное заявление также подтверждает, что у Минисламовой Э.Н. не могло сложиться ошибочного представления о существенных условиях оспариваемого договора.

При этом нельзя не учитывать то, что Минисламова Э.Н. имела среднее техническое образование, до пенсии работала конструктором, то есть ее образовательный уровень позволял в полной мере знакомиться с указанными документами и оценивать их содержание. Доводы истцов о непонимании умершей содержания оспариваемого договора в силу имевшихся заболеваний, как и их ссылка на то, что ей было в принципе сложно прочитать предоставленные для ознакомления документы, подтверждения в совокупности исследованных доказательств не нашли.

Доказательств того, что кто-либо из участников сделки, в частности ответчик или третьи лица, осуществляли давление на Минисламову Э.Н. при оформлении документов, предпринимали действия, направленные на ускорение процесса ознакомления ею с документами или настаивали на подписании договора без ознакомления с ним, истцами не представлено, а из имеющихся доказательств, исследованных в ходе рассмотрения дела по существу, факт совершения перечисленных действий подтверждения не нашел.

Не находит суд доказанными и доводы истцов о недействительности сделки в соответствии со ст. 179 ГК РФ, как совершенной под влиянием обмана.

В качестве доказательства данного основания заявленных требований истцы указывают на выпуск газеты «Содействие плюс» за май 2008г. № (информационный бюллетень (т.1л.д.139), который вручен Минисламовой Э.Н. работником ООО «Областной фонд социальной поддержки населения - плюс».

Из содержания названной публикации газеты, издаваемой Фондом, не следует, что Минисламовой Э.Н. была предоставлена какая-либо ложная информация, в результате которой она заключила договор, не соответствующий ее действительному волеизъявлению. Речь в указанной публикации идет о том, что плательщик ренты оплачивает расходы по коммунальным услугам за пользование жильем, а уход осуществляет патронажная сестра ООО «Областной фонд социальной поддержки населения - плюс».

Применительно к оспариваемому договору и в отношении Минисламовой Э.Н. в этой публикации сведения отсутствуют, как и отсутствуют сведения о том, что ответчик Озорнина О.В. обещала осуществлять за Минисламовой Э.Н. постоянный уход по договору пожизненной ренты от ДД.ММ.ГГГГ

При этом сведения, изложенные в газете не противоречат действительным обстоятельствам. Работниками Фонда вручался истице проект договора об оказании патронажных услуг со стороны этого Фонда (т.1 л.д. 186), однако Минисламова Э.Н. не выразила своего волеизъявления на получение постороннего ухода за ней, в частности от работников названного Общества.

Кроме того, истцами не представлены доказательства того, что Минисламова Э.Н. при совершении сделки руководствовалась только указанной публикацией в газете. Как следует из материалов дела, ей была предоставлена исчерпывающая информация о правовых последствиях, как предусмотренных договором пожизненной ренты, так и договором пожизненного содержания с иждивением. Помимо изложенного, истице была сообщена возможность распоряжения своей квартирой на случай своей смерти путем составления завещания. Изложенное подтверждено заявлением Минисламовой Э.Н. от ДД.ММ.ГГГГ, составленным до заключения оспариваемого договора (т.1л.д.43). Доказательств, опровергающих достоверность данного заявления, как в части изложенных в нем сведений о разъяснении Минисламовой Э.Н. правовых последствий заключения оспариваемого договора, так и в части выраженного ею волеизъявления на заключение с Озорниной О.В. договора пожизненной ренты, истцами не представлено.

Также не имеется оснований для признания недействительным договора от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного с Минисламовой Э.Н., в соответствии со ст. 177 ГК РФ.

Проведенной по делу амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизой не установлено, что Минисламова Э.Н. в силу какого-либо заболевания пребывала в состоянии, в котором не могла понимать значение своих действий и руководить ими в момент совершения оспариваемой сделки. Экспертами рекомендовано проведение данной экспертизы в условиях пребывания Минисламовой Э.Н. в стационарном учреждении, однако возможность проведения такого исследования утрачена ввиду того, что Минисламова Э.Н. ДД.ММ.ГГГГ умерла (т.2л.д.37).

В силу ст. 86 ч. 3 ГПК РФ заключение эксперта для суда не является обязательным и оценивается в совокупности с другими доказательствами, а согласно ст. 67 ч. 3 ГПК РФ суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности.

Правовое значение для разрешения настоящего спора имеет не само по себе наличие какого-либо психического расстройства и иного заболевания, а факт нахождения лица в момент совершения сделки в состоянии, в котором он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. Как следует из материалов дела допустимых и достоверных доказательств последнего истцами не представлено.

Не содержится сведений об указанном обстоятельстве и в истребованных судом по ходатайству сторон из медицинских учреждений, в которых Минисламова Э.Н. когда-либо находилась под наблюдением или проходила лечение, в условиях стационара или амбулаторно, медицинских картах и историях болезни. В указанных документах, представлявшихся на исследование экспертам, имеются лишь сведения об общих соматических заболеваниях умершей. Какая-либо информация о нахождении Минисламовой под наблюдением психиатра в спорный период или до этого в данных документах отсутствует, как и не содержится в них сведений о том, что в период совершения оспариваемых сделок Минисламова не понимала значения своих действий или не могла руководить ими.

При этом истцы от представления дополнительных доказательств в рамках настоящего дела отказались, что было удостоверено в протоколе судебного заседания собственноручной подписью их представителя, настаивавшего на рассмотрении дела по существу по имеющимся доказательствам.

Кроме того, следует учесть при оценке обоснованности заявленных требований то, что в их основание истцами положены взаимоисключающие обстоятельства. В один и тот же период, при совершении оспариваемой сделки, Минисламова Э.Н., по мнению истцов, действовала под влиянием заблуждения (ст. 178 ГК РФ), а также под влиянием обмана (ст. 179 ГК РФ), и в то же самое время находилась в таком состоянии, в котором не была способна понимать значение своих действий и руководить ими (ст. 177 ГК РФ). Как следует из материалов дела, ни одно из вышеуказанных обстоятельств не нашло подтверждения в исследованных доказательствах.

При этом следует иметь в виду, что каждое из вышеперечисленных обстоятельств имеют различные причины их возникновения. Истцы же настаивают на том, что умершая в момент совершения сделки пребывала под влиянием всех перечисленных обстоятельств одновременно. Такую позицию истцов суд находит не основанной на законе, а изложенные ими в обоснование заявленных требований доводы, не нашедшими подтверждения в совокупности представленных доказательств.

Учитывая все вышеизложенное, суд находит требования истцов не подлежащими удовлетворению в связи с недоказанностью ими оснований предъявленного иска.

Иных требований, как и требований по другим основаниям, истцами в рамках настоящего дела не заявлено. Суд в силу ст. 196 ГПК РФ принимает решение в пределах заявленных требований.

Руководствуясь ст. ст. 194-198 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований ФИО1, ФИО3 к ФИО2 о признании договора ренты недействительным, применении последствий недействительности сделки отказать.

Решение может быть обжаловано в Свердловский областной суд в течение 10 дней через Верх-Исетский районный суд г. Екатеринбурга.

Судья: