г. Великие Луки                                                                04 мая 2011 года

Великолукский районный суд Псковской области в составе:

председательствующего судьи Долгоруковой Е.В.,

с участием истца - Коминой Н.А., представителя истца - адвоката Плаксия С.А., представившего удостоверение № и ордер, выданный Великолукским городским филиалом Псковской областной коллегии адвокатов,

ответчика - Кострюковой В.И., представителя ответчика - адвоката Лымарева В.Д., представившего удостоверение № и ордер, выданный адвокатским кабинетом г. Великие Луки Псковской области,

представителя третьего лица - Великолукского отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Псковской области - Поплановой О.В.,

при секретаре Родионовой Т.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Коминой Н.А. к Кострюковой В.И. о признании договора дарения недвижимого имущества недействительным,

У С Т А Н О В И Л:

Комина Н.А. обратилась в Великолукский районный суд с иском к Кострюковой В.И. о признании недействительным договора дарения недвижимого имущества, а именно 1/2 доли жилого дома и земельного участка, расположенных по адресу: <адрес>, совершенного ДД.ММ.ГГГГ ее отцом ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, умершим ДД.ММ.ГГГГ. Обосновав свои требования тем, что отец с ДД.ММ.ГГГГ года страдал <данные изъяты>. Находился на лечении в <данные изъяты> с психическим заболеванием - <данные изъяты>. Состоял на учете у врача-психиатра в ЦРБ Великолукского района. Согласно ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной.

Истец Комина Н.А. исковые требования поддержала, пояснила вышеизложенное, также показала суду, что она с <данные изъяты> года по <данные изъяты> год проживала в <данные изъяты>, ее отец ФИО1 проживал в Великолукском районе, они общались, приезжали к нему в гости. В <данные изъяты> году ФИО1 поставили диагноз <данные изъяты>, в связи с чем в <данные изъяты> году ему дали инвалидность <данные изъяты>. В <данные изъяты> - <данные изъяты> году приезжала в гости к отцу, в это время он уже стал проживать с Кострюковой В.И., отец был нормальный, никаких сомнений его поведение не вызывало, а в <данные изъяты> году с отцом стали происходить изменения, он не узнал ее, своего племянника, не понимал с кем говорит, принял их за других людей. В <данные изъяты> году также приезжали к отцу, но он был закрыт в доме. В <данные изъяты> году отец лечился в больнице в <адрес>, ему поставили диагноз <данные изъяты>. В <данные изъяты> году она забрала отца, и в это время узнала, что он подарил дом и земельный участок Кострюковой В.И. Ранее он намерений подарить дом никогда не высказывал, а наоборот, отец говорил ей - приезжайте в Россию, есть земля, дом, живите. Считает, что на момент совершения сделки - договора дарения, отец не мог понимать своих действий, так как был психически болен.

Представитель истца - адвокат Плаксий С.А. иск поддержал и просил суд признать договор дарения 1/2 доли жилого дома и земельного участка недействительным, в соответствии со ст. 177 ГК РФ, так как на момент ее совершения ФИО1, хотя и не был признан недееспособным, но не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, так как страдал психическим заболеванием.

Ответчик Кострюкова В.И. в судебном заседании исковые требования не признала, пояснив суду, что с <данные изъяты> года стала проживать совместно с ФИО1 в его доме. Сами ухаживали за домом и огородом, она работала. Всегда знала, что ФИО1 страдает <данные изъяты>, поэтому он принимал лекарство, и она лечила его народными методами - заваривала овес. Больше каких-либо отклонений в его здоровье не было. Он сам готовил, так как она работала, ухаживал за огородом, всегда встречал ее с работы. До <данные изъяты> года сам получал пенсию, расписывался за ее получение. С детьми практически не общался, они жили своей жизнью, приезжали редко и ненадолго. В <данные изъяты> году ФИО1 оформил данный дом на себя и зарегистрировал ее по данному адресу, а в <данные изъяты> году сказал, что хочет подарить дом ей - объяснил, что у детей есть жилье и дом им не нужен, а он хочет жить с ней. Они вместе оформляли документы для совершения данной сделки. ФИО1 сам ездил в «Жилищно-правовой центр», где им составили договор дарения, где объяснили все последствия сделки дарения, в регистрационную палату, где также проверили все документы, общались с ФИО1, он был в полном здравии. В ноябре <данные изъяты> года она вызвала на дом психиатра в связи с неадекватным поведением ФИО1 - <данные изъяты>, доктор его осмотрела. Это был единственный случай за год. Затем в <данные изъяты> году она стала наблюдать ухудшения в состоянии ФИО1 - он собирался уйти из дома в свою родную деревню, поэтому она вызвала скорую помощь и его отвезли в психиатрическую больницу в <адрес>. Оттуда она забрала его через 3 дня, так как доктора сказали, что ФИО1 нужно не лечение, а уход. Поэтому она уволилась с работы и стала ухаживать за ФИО1 В <данные изъяты> году ей самой было необходимо лечение, в августе <данные изъяты> года нужно было лечь в больницу, поэтому она попросила детей ФИО1 приглядеть за ним. В августе-сентябре она находилась в больнице, а ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 умер, ей об этом не сообщили.

Представитель ответчика - адвокат Лымарев В.Д. в судебном заседании также исковые требования не признал, пояснив суду, что на момент совершения сделки (ДД.ММ.ГГГГ) ФИО1 находился в таком состоянии, что осознавал и понимал свои действия, о чем свидетельствуют его самостоятельные действия по составлению и регистрации данного договора. <данные изъяты>, которой он страдал на спорный момент, не лишала его такой возможности.

Представитель третьего лица - Великолукского отдела Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Псковской области - Попланова О.В. в судебном заседании показала, что при государственной регистрации сделки - договора дарения, регистратор проверяет все документы, устанавливает личность обратившихся, разъясняет последствия совершения данной сделки. Существует определенный регламент при регистрации сделок, который неукоснительно соблюдается. В случае возникновения сомнений в адекватности обратившегося регистратор отказывает в приеме документов. В данном случае никаких сомнений в адекватности обратившегося не возникло и сделка была зарегистрирована, считает, что оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Суд, выслушав истца, представителя истца, ответчика, представителя ответчика, представителя третьего лица, изучив материалы дела, приходит к следующему.

ФИО1 страдал <данные изъяты>, в связи с чем в <данные изъяты> году ему была установлена <данные изъяты> (л.д. 38, 39), с данным заболеванием он наблюдался в поликлинике Великолукского района.

Как установлено в судебном заседании, с <данные изъяты> по <данные изъяты> год ФИО1 сожительствовал с Кострюковой В.И., первое обращение ФИО1 за психиатрической помощью последовало ДД.ММ.ГГГГ, когда Кострюковой В.И. был вызван на дом врач-психиатр в связи с неадекватным поведением ФИО1 (запись в медицинской карте амбулаторного больного), ФИО1 был осмотрен врачом, поставлен диагноз: <данные изъяты>, рекомендован уход, надзор и курс сосудистой терапии.

С ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 находился на стационарном лечении в <данные изъяты> с диагнозом: <данные изъяты>. Лечение проходило в добровольном порядке, с согласия ФИО1

ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 был освидетельствован в филиале - бюро № 6 медико-социальной экспертизы по соматическому заболеванию и ему была разработана индивидуальная программа реабилитации инвалида (л.д. 63, 64).

На основании вышеуказанных медицинских документов в отношении ФИО1 проведена посмертная амбулаторная судебно-психиатрическая экспертиза № от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 85-90).

Согласно выводам данной экспертизы ФИО1 при жизни страдал заболеванием: <данные изъяты>, установленной стационарно, лишающей его возможности понимать значение своих действий и руководить ими. Согласно медицинской документации когнитивные нарушения у него выявлены к осени <данные изъяты> года (зафиксировано в амбулаторной карте психо-неврологического кабинета районной больницы) с нарастанием снижения памяти до тотального, косвенно подтвержденные свидетельскими показаниями, указывающими об отдаленном начале этого процесса, как минимум, не позднее <данные изъяты> года, в том числе и на исследуемый период, то есть ДД.ММ.ГГГГ. В связи с отсутствием медицинского освидетельствования на период совершения данной сделки, с учетом свидетельских показаний, имеющихся в материалах дела, характера заболевания, выявленного и зафиксированного с ноября <данные изъяты> года, ФИО1 вероятно не мог понимать значение своих действий и руководить ими в момент подписания договора дарения от ДД.ММ.ГГГГ (л.д. 85-90).

Врач-психиатр ФИО2, проводившая данную экспертизу, допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля, показала, что посмертная экспертиза - самый сложный вид судебно-психиатрических экспертиз, проведена на основе анализа медицинской документации и свидетельских показаний. Поскольку ФИО1 с <данные изъяты> года страдал <данные изъяты>, в ноябре <данные изъяты> года ему был поставлен диагноз: <данные изъяты> и в <данные изъяты> году проходил лечение с диагнозом: <данные изъяты>, то исключить вероятность того, что подэкспертный не мог понимать значение своих действий, врач-психиатр не может. Также, поскольку отсутствует медицинское освидетельствование на спорный и более ранний период, врач-психиатр не может с точностью указать начало развития болезни (<данные изъяты>), повлекшей за собой последствия того, что ФИО1 не мог понимать значение своих действий. Развитие данной болезни в каждом случае индивидуально по времени и интенсивности. Сама болезнь <данные изъяты> является неврологическим заболеванием и не влияет на понимание и осознание своих действий больным.

Свидетели ФИО10, ФИО3, ФИО9, ФИО4 в судебном заседании показали, что примерно с <данные изъяты> года поведение ФИО1 стало неадекватным - он перестал узнавать родственников, перестал здороваться, пытался уходить из дома. Однако, никто из данных свидетелей не мог с точностью назвать время проявления данных признаков.

Врач-терапевт районной поликлиники, ФИО8, допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля, показал, что знает Кострюкову В.И. и знал ФИО1, как людей, обращавшихся за медицинской помощью. Но с каким именно диагнозом и когда, сказать не может, так как нет медицинской карточки.

Свидетель ФИО7 показала суду, что является дочерью Кострюковой В.И., но с ФИО1 общалась нечасто. С ДД.ММ.ГГГГ она находилась <данные изъяты>, в один из этих дней ее пришли навестить мать и ФИО1 Поскольку мать работала в гинекологическом отделении больницы, то на некоторое время ушла на рабочее место, а она и ФИО1 остались вдвоем. ФИО1 рассказал ей, что боится, что <данные изъяты> она заберет мать к себе, а он хочет, чтобы она жила с ним, он намерен подарить Кострюковой В.И. на день рождения свой дом. Она спросила, почему не детям, на что он ответил, что у детей есть свое жилье и он им не нужен. ФИО1 разговаривал абсолютно нормально, никаких странностей она не заметила.

Свидетель ФИО6 в судебном заседании показала, что является <данные изъяты> Кострюковой В.И., часто общалась с ФИО1 В <данные изъяты> году, по достижении ФИО1 <данные изъяты> лет, она была назначена его опекуном. Они вместе в отделе опеки оформляли документы, ФИО1 согласился на то, что она будет его опекуном.

Свидетель ФИО5 показала суду, что работает юристом в «Жилищно-правовом центре» и в <данные изъяты> году составляла договор дарения жилого дома для Кострюковой В.И. и ФИО1 Очень хорошо запомнила эту пару, так они произвели на нее впечатление влюбленных. Она разъяснила им последствия совершения сделки, установила личности, каких-либо сомнений в адекватности дарителя у нее не возникло. Кострюкова и ФИО1 приходили к ней 3 раза - на консультацию, подавать и забирать договор. Все это было в июле <данные изъяты> года.

Согласно ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находящимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Суд, оценив показания свидетелей, заключение и показания врача-психиатра, приходит к выводу о том, что на момент совершения сделки - ДД.ММ.ГГГГ ФИО1 осознавал свои действия и руководил ими.

Приходя к такому выводу, суд основывается на показаниях свидетеля ФИО7, которая общалась с ФИО1 непосредственно во время намерения совершить данную сделку (июль <данные изъяты> года) - подарить дом Кострюковой В.И., показаниях свидетеля ФИО5, также общавшейся с ФИО1 непосредственно в дни составления договора дарения, когда он самостоятельно подписывал все документы. ФИО1 лично сдавал документы в регистрационную палату, беседовал с регистратором, у которого его психическое состояние не вызвало каких-либо сомнений.

Заключение судебно-психиатрической экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ не носит категоричного характера и является лишь вероятностным о невозможности понимания ФИО1 значения своих действий. Данные выводы судебно-психиатрической экспертизы иным собранным по делу доказательствам не противоречат, подтверждены показаниями допрошенного в судебном заседании врача-психиатра о том, что поскольку ФИО1 с <данные изъяты> года страдал <данные изъяты>, в ноябре <данные изъяты> года ему был поставлен диагноз: <данные изъяты> и в <данные изъяты> году проходил лечение с диагнозом: <данные изъяты>, то исключить вероятность того, что ФИО1 не мог понимать значение своих действий и руководить ими, врач-психиатр не может.

Показания свидетелей ФИО10, ФИО3, ФИО9, ФИО4 о том, что ФИО1 примерно с <данные изъяты> года перестал здороваться, не узнавал знакомых, не свидетельствуют о том, что ФИО1 не понимал значения своих действий и не мог ими руководить.

В судебном заседании доказательств того, что волеизъявление ФИО1 о дарении дома и земельного участка Кострюковой В.И. не соответствовало его действительным намерениям, - не добыто, а наоборот, имеются доказательства, свидетельствующие о намерении ФИО1 совершить данную сделку - об этом он говорил ФИО7 незадолго до составления договора, составление договора у юриста в «Жилищно-правовом центре» (посещал юриста трижды), оформил все необходимые документы в регистрационной палате.

Наличие заболевания «<данные изъяты>» в юридически значимый период не свидетельствует о том, что ФИО1 не понимал значения своих действий и не мог ими руководить.

Таким образом, оснований для удовлетворения иска Коминой Н.А. к Кострюковой В.И. о признании договора дарения недвижимого имущества недействительным не имеется.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 198 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

В иске Коминой Н.А. к Кострюковой В.И. о признании договора дарения недвижимого имущества недействительным отказать.

Решение может быть обжаловано в Псковский областной суд через Великолукский районный суд в течение 10 дней.

Судья:                      подпись                                            Е.В. Долгорукова