Дело № 1-656/2010

ПРИГОВОР

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Ухтинский городской суд Республики Коми в составе:

председательствующего судьи Якименко А.Ю.,

при секретаре Толстиковой М.Н.,

с участием государственного обвинителя Вальц С.В.,

потерпевшей Ч.,

подсудимого Корсакова С.В.,

его защитника адвоката Дмитриченко В.С., представившей удостоверение № 473 и ордер № 1454,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении

КОРСАКОВА С.В.,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167, ч. 2 ст. 167 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Корсаков С.В. совершил покушение на умышленное уничтожение чужого имущества, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, путем поджога, при этом преступление не было доведено до конца по независящим от него обстоятельствам. Он же совершил умышленное уничтожение чужого имущества, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, путем поджога.

Преступления совершены Корсаковым С.В. при следующих обстоятельствах.

Корсаков С.В., имея умысел на уничтожение чужого имущества путем поджога, незаконно проник в дачный дом, владельцем которого является Ч., поджог на деревянном полу вышеуказанного дома рулон бумажных обоев, после чего ушел, рассчитывая, что бумага разгорится, и дом Ч. сгорит. Однако довести свой умысел до конца Корсаков С.В. не смог по независящим от него обстоятельствам, поскольку рулон обоев потух. В случае доведения умысла на уничтожение данного дома до конца Ч. был бы причинен значительный ущерб .

Он же, Корсаков С.В., имея умысел на уничтожение чужого имущества путем поджога, пришел к дачному дому, владельцем которого является Ч., поджог при помощи зажигалки заранее подготовленную тряпку, пропитанную соляркой, выбил лист фанеры, которым был заколочен оконный проем данного дома, и бросил внутрь вышеуказанного дома зажженную тряпку. В результате поджога в доме возник пожар, и дачный дом со всем находившимся в нем имуществом был полностью уничтожен огнем. Действиями Корсакова С.В. владельцу дома Ч. причинен значительный ущерб .

Подсудимый Корсаков С.В. вину признал частично и суду показал, что в ночное время он с разрешения Ч. находился в принадлежащем ей дачном доме . Из ревности он решил поджечь дачный дом Ч., с этой целью он поджог найденный им в доме кусок обоев, оторвав его от рулона. Потом он одумался и потушил горевший кусок обоев ногой. При этом деревянный пол от огня не пострадал, поскольку он поджог обои на металлическом листе, расположенном на полу возле печки. Он остался ночевать в этом доме, ночью Щ. не звонил и не говорил, что поджог дом, утром ушел. Он разозлился на Ч., которая ему позвонила в состоянии опьянения. Чтобы Ч. ему больше не звонила, он решил поджечь принадлежащий ей дачный дом. Около 24 часов он пришел к даче Ч., с собой у него была тряпка и бутылка с керосином, он облил тряпку керосином, поджог и бросил горящую тряпку внутрь дома, на веранду, где стоял диван. После этого он ушел. Согласен с размером причиненного им ущерба.

Вина подсудимого в совершении инкриминируемых ему деяний подтверждается следующими доказательствами.

Потерпевшая Ч. суду показала, что она являлась владельцем дачного дома . Дом двухэтажный, деревянный, находился в удовлетворительном состоянии. Она, К., Корсаков С.В. находились в гостях у Щ. Подсудимый был настроен агрессивно, хотел, чтобы она ушла с ним, угрожал, поэтому она осталась ночевать у Щ. Около 21 часа подсудимый ушел, при этом сказал, что «уходит с пожаром». Со слов Щ. ей известно, что поздно вечером подсудимый несколько раз звонил и говорил, что ее дача горит, что он поджог ее дачу. Где находится ее дача, Корсаков С.В. знал, неоднократно там бывал. Утром она приехала и увидела, что дача не сгорела, но были следы проникновения в дачный дом, в частности, фанера, которой заколочено окно на веранде, была снята, в доме был беспорядок, на деревянном полу в кухне лежал обгоревший рулон обоев. Было видно, что рулон горел, под тем местом, где он лежал, обгорел деревянный пол. Следов тушения огня видно не было. Она поняла, что Корсаков С.В. пытался поджечь ее дом, как и обещал. Она сразу же позвонила подсудимому, сказала, что ее дом не сгорел. Корсаков С.В. удивился этому и сказал, что «не получилось в этот раз, получится в другой». Около 1 часа ночи ей позвонила председатель Б. и сообщила, что ее дачный дом горит. Она сразу же позвонила Корсакову С.В., который ей сказал, что дом поджог он. В 5 часов утра она приехала на дачу и увидела, что дом сгорел полностью. Ущерб, который ей причинен, является для нее значительным .

Свидетель Щ. суду показала, что Ч., К. и Корсаков С.В. были у нее в гостях. Корсаков С.В. был настроен агрессивно, угрожал Ч., а когда уходил из ее квартиры, то заявил, что «уходит с пожаром». Ближе к ночи, когда они спали, подсудимый неоднократно звонил и говорил, что поджог дачу Ч. Утром Ч. съездила на дачу и сообщила ей, что дом цел, но внутри дома на кухне обуглен пол, подожжен рулон обоев. Они поняли, что это сделать мог только Корсаков С.В. Утром она узнала от Ч., что Корсаков С.В. сжег дачный дом Ч., в этом он сам признался. Дом был деревянный, двухэтажный, сгорел полностью со всем имуществом.

Свидетель К. дала суду аналогичные показания.

Свидетель Г. суду показала, что ночью сгорел дачный дом, принадлежащий ее дочери Ч. За несколько недель до этого утром она пришла на дачу и обнаружила, что внутри дома на полу лежат обгоревшие куски обоев, деревянный пол на кухне имеет следы горения. Она поняла, что дом пытались поджечь. Со слов дочери ей известно, что дом и в первый, и во второй раз поджег подсудимый.

Свидетель Б. суду показала, что имеет дачный дом . Ночью она видела, как сгорел дачный дом ее соседки Ч. Она поливала траву, чтобы огонь не перекинулся на стоящие рядом деревянные дома.

Свидетель Ж. дала суду аналогичные показания, дополнив, что огонь не перекинулся на другие дома, стоящие рядом с домой Ч., только потому, что не было ветра, однако угроза распространения огня и уничтожения других домов была.

Свидетель Л. суду показал, что после 24 часов он в составе пожарной бригады приехал в место, где горел дачный дом. Дом сгорел полностью, очаг возгорания находился внутри дома, т.к. снаружи стены дома не прогорели.

Свидетель М. суду показал, что после 24 часов он в составе пожарной бригады приехал в место, где горел дачный дом. Рядом с горевшим дачным домом, расстоянии 8-10 метров, находились другие дома. Возможность распространения на них огня от горевшего дома была реальной.

Вина подсудимого в совершении вышеуказанных преступлений также подтверждается материалами дела, исследованными в ходе судебного заседания, а именно:

- заявлением Ч. с просьбой привлечь к уголовной ответственности Корсакова С.В., который поджог принадлежащую ей дачу ;

- протоколом явки с повинной Корсакова С.В. , согласно которому Корсаков С.В. добровольно сообщил о том, что около 1 часа ночи поджог дачный дом Ч., бросив в окно тряпку, облитую соляркой, а также облив соляркой прихожую дачного дома ;

- протоколом осмотра места происшествия , из которого следует, что объектом осмотра является дачный участок , на участке имеется следы пожара деревянного дома, который полностью уничтожен огнем ;

- протоколом явки с повинной Корсакова С.В. , согласно которому Корсаков С.В. добровольно сообщил о том, что из ревности решил поджечь дачный дом Ч., с этой целью поджог в доме обои и ушел, затем позвонил подруге Ч. по имени Щ. и сообщил об этом, но впоследствии ему стало известно, что дом не сгорел. ;

- справкой о пожаре, согласно которой огнем уничтожен деревянный дачный дом .

- детализацией телефонный соединений, из которой следует, что с телефона Корсакова С.В. были осуществлены звонки на номер , которым пользовалась Щ.

Все исследованные в судебном заседании доказательства являются допустимыми, поскольку получены в соответствии с требованиями УПК РФ.

Показания потерпевшей Ч. и всех допрошенных по делу свидетелей являются достоверными, поскольку они последовательны, не противоречивы, согласуются между собой и подтверждаются другими доказательствами, изложенными выше. Оснований для оговора подсудимого у потерпевшей и свидетелей не имеется, т.к. до совершения им преступлений потерпевшая, а также свидетели Щ., К., Г. были знакомы с подсудимым, неприязненные отношения между ними отсутствовали. Свидетели Б., Ж., Л., М. с подсудимым знакомы не были, какие-либо отношения, в том числе неприязненные, между ними отсутствовали.

Доводы Корсакова С.В. о том, что потерпевшая Ч. и свидетель Щ. его оговаривают, т.к. испытывают к нему неприязнь, подтверждения в судебном заседании не нашли, поскольку ни потерпевшая, ни свидетель с этим не согласны, оснований не доверять их показаниям у суда не имеется. Ранее подсудимый общался с потерпевшей и свидетелем Щ., был у каждой из них в гостях, проживал некоторое время на даче потерпевшей, оказывал потерпевшей помощь по хозяйству. Ч. и Щ. утверждают, что факт уничтожения Корсаковым С.В. имущества Ч. не влияет на достоверность показаний каждой из них. Не доверять словам Ч. и Щ. об отсутствии у них причин для оговора подсудимого оснований не имеется.

Также у суда не имеется оснований не доверять показаниям подсудимого Корсакова С.В. о том, что именно он поджог дачный дом Ч., бросив внутрь дома зажженную им тряпку, пропитанную соляркой. Показания Корсакова С.В. в этой части подтверждаются протоколом его явки с повинной, показаниями потерпевшей о том, что Корсаков С.В. ей сразу же признался в поджоге ее дома, показаниями свидетеля Л. о том, что очаг возгорания находился внутри дома.

К показаниям Корсакова С.В. в остальной части, а именно, о том, что он добровольно отказался от поджога дома Ч. , поскольку потушил подожженные им обои, суд относится критически, поскольку показания подсудимого опровергаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств.

В основу приговора по факту покушения Корсакова С.В. на уничтожение дома Ч. суд кладет последовательные и непротиворечивые показания потерпевшей, свидетелей Щ., К., а также протокол явки с повинной Корсакова С.В.

Из показаний потерпевшей Ч., свидетелей Щ. и К. следует, что Корсаков С.В, уходя из квартиры Щ., в присутствии вышеперечисленных лиц заявил, что «уходит с пожаром», а через некоторое время два или три раза звонил Щ. и сообщал о том, что он поджог дачу Ч., что дача Ч. горит и просил передать его слова Ч. Факт осуществления Корсаковым С.В. звонков Щ. установлен на основании детализации телефонных соединений, которым подтверждается, что Корсаков С.В. звонил Щ. По словам Щ. это был именно тот случай, когда Корсаков С.В. заявлял, что поджог дачу Ч.

Кроме того, на следующий день после вышеуказанных событий Ч. обнаружила, что в дачной доме имеются следы поджога, а именно: на полу лежал обгоревший рулон обоев, под ним был прожжен деревянный пол. Показания потерпевшей в этой части подтверждаются показаниями свидетеля Г., которая также видела обгоревшие обои и прожженный пол дачного дома. Из показаний Ч. и Г. следует, что одно из окон было открыто, именно через него и было совершено проникновение в дачный дом. Кроме того, какие-либо следы тушения огня обнаружены ими не были. До этого следы поджога в доме, как утверждает свидетель Г., отсутствовали.

Увидев, что в доме имеются следы поджога, Ч. сразу же позвонила Корсакову С.В., который был удивлен тем, что дом не сгорел, и заявил, что «не получилось в этот раз, получится в другой». Данные показания потерпевшей подтверждаются показаниями свидетелей Щ. и К., которым потерпевшая передала разговор с Корсаковым С.В.

Из протокола явки с повинной Корсакова С.В. следует, что он из ревности решил поджечь дачу Ч., с этой целью поджог обои и ушел, после чего позвонил подруге Щ. и попросил передать Ч., что он поджог ее дачу, но позже ему стало известно, что она не сгорела.

Все вышеперечисленные доказательства в совокупности свидетельствуют о том, что Корсаков С.В. покушался на уничтожение дачного дома Ч. путем поджога, поскольку он выполнил все необходимые действия, направленные на уничтожение дачного дома: проник внутрь деревянного дома и на полу, выполненном также из дерева, поджог рулон бумажных обоев, рассчитывая, что обои разгорятся, и дом будет полностью уничтожен огнем, после чего покинул место преступления и сообщил Щ., что дача Ч. горит, а на следующий день удивился сообщению о том, что дача не сгорела, и пообещал поджечь ее снова. Однако преступление не было доведено до конца по независящим от воли Корсакова С.В. обстоятельствам, поскольку подожженный Корсаковым С.В. рулон обоев не разгорелся и потух.

Доводы стороны защиты о том, что Корсаков С.В. добровольно отказался от совершения преступления ничем не подтверждаются, а, наоборот, опровергаются доказательствами, изложенными выше.

При этом Корсаков С.В. в каждом случае поджога дома осознавал, что в результате уничтожения дачного дома огнем его владельцу Ч. будет причинен значительный ущерб, поскольку он знал о материальном положении Ч. .

С учетом изложенного, суд считает, что обязательный признак объективной стороны данного преступления – причинение значительного ущерба Ч. в судебном заседании нашел свое подтверждение по каждому из эпизодов предъявленного Корсакову С.В. обвинения.

В судебном заседании было установлено, что в результате уничтожения дачного дома Ч. с применением огня, была реальная возможность его распространения на другие деревянные дома, то есть была реальная угроза причинения вреда чужому имуществу. По словам потерпевшей Ч., свидетелей Б., Ж., М. с каждой стороны от дома Ч. на расстоянии около 10 метров находились другие деревянные дома. По словам Б. ей и другим соседям пришлось до приезда пожарных самим поливать траву водой, чтобы огонь не перекинулся на другие деревянные строения, расположенные рядом. Из показаний свидетеля М., работника пожарной охраны, следует, что реальная угроза распространения огня на соседние дома имелась, несмотря на то, что погода была безветренной и холодной, т.к. искры от горящего дома разлетаются на большое расстояние.

Анализируя, собранные по делу доказательства в их совокупности, суд приходит к выводу о виновности подсудимого Корсакова С.В. и квалифицирует его действия по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ как умышленное уничтожение чужого имущества, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, путем поджога.

При назначении Корсакову С.В. наказания суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенных им преступлений, относящихся к категории средней тяжести, обстоятельства совершения преступлений, мнение потерпевшей о строгом наказании Корсакова С.В., личность подсудимого .

Психическое состояние здоровья Корсакова С.В. не вызывает у суда сомнений . Суд признает Корсакова С.В. вменяемым.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Корсакова С.В., в соответствии с п.п. «г», «и» ч. 1 ст. 61 УК РФ суд признает явку с повинной по каждому преступлению.

Обстоятельств, отягчающих наказание, суд не усматривает.

Суд приходит к выводу, что для достижения целей наказания, а именно: восстановления социальной справедливости, предотвращение совершения подсудимым новых преступлений, его исправления – наказание Корсакову С.В. должно быть назначено в виде реального лишения свободы.

С учетом тяжести и общественной опасности совершенных подсудимым преступлений, данных о его личности, отсутствия у него раскаяния, суд не усматривает оснований для назначения Корсакову С.В. более мягкого, чем лишение свободы, вида наказания, либо применения ст. 73 УК РФ, то есть условного осуждения, поскольку исправление Корсакова С.В. невозможно без изоляции от общества.

В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 58 УК РФ суд назначает Корсакову С.В. отбывание наказания в колонии-поселении. Согласно ч. 5 ст. 75.1 УИК РФ Корсаков С.В. направляется в колонию-поселение под конвоем.

Потерпевшая Ч. в ходе предварительного следствия заявила гражданский иск о взыскании с Корсакова С.В. имущественного ущерба, причиненного преступлением . В судебном заседании потерпевшая Ч. от иска отказалась. В соответствии с ч. 5 ст. 44 УПК РФ отказ от гражданского иска влечет за собой прекращение производства по нему.

В отношении вещественных доказательств суд принимает решение на основании ч. 3 ст. 81 УПК РФ.

На основании изложенного и руководствуясь ст.307, 308 и 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Признать КОРСАКОВА С.В. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167, ч. 2 ст. 167 УК РФ, и назначить ему следующее наказание:

- по ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК РФ в виде 1 (одного) года 6 (шести) месяцев лишения свободы,

- по ч. 2 ст. 167 УК РФ в виде 2 (двух) лет лишения свободы.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначить Корсакову С.В. окончательное наказание в виде 2 (двух) лет 6 (шести) месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Направить Корсакова С.В. в колонию-поселение под конвоем через Учреждение ИЗ-11/2 г. Сосногорска.

Меру пресечения в отношении Корсакова С.В. до вступления приговора в законную силу оставить прежней в виде содержания под стражей.

Срок наказания исчислять с 03 декабря 2010 года.

Зачесть в срок отбывания наказания время нахождения Корсакова С.В. под стражей с 13 сентября 2010 года по 02 декабря 2010 года включительно.

Производство по гражданскому иску Ч. прекратить.

Приговор может быть обжалован участниками судебного разбирательства в кассационном порядке в Верховный суд Республики Коми через Ухтинский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, осужденным, содержащимся под стражей, – в тот же срок со дня получения копии приговора.

В случае пропуска срока обжалования по уважительной причине, лица, имеющие право подать жалобу или представление, могут ходатайствовать перед судом, постановившим приговор, о восстановлении пропущенного срока.

В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии и участии защитника в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем он должен указать в жалобе, а в случае, если дело будет рассматриваться в кассационном порядке по жалобе иного лица или по кассационному представлению, то в отдельном ходатайстве или в возражениях на кассационную жалобу или представления, в десятидневный срок со дня получения копии жалобы или преставления.

Председательствующий А.Ю. Якименко