Дело № 2-118/2011 г.

Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

«15» августа 2011 г. г. Углич

Угличский районный суд Ярославской области в составе:

председательствующего судьи Акутиной Н.Ю. единолично,

при секретаре Васильевой О.Ю.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Гуськовой М.М. к МУЗ «Угличская ЦРБ» о компенсации морального вреда,

у с т а н о в и л :

Истец Гуськова М.М. обратилась в суд с исковым заявлением к МУЗ «Угличская ЦРБ» (далее МУЗ «УЦРБ») о компенсации морального вреда <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб., вызванного смертью <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> ее малолетней дочери ФИО 1, <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> г. рождения, которая наступила от менингококковой инфекции генерализованной формы - менингококцемии. В исковом заявлении указано, что в ночь с <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> на <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> в связи с заболеванием ребенка она обратилась за помощью в скорую медицинскую помощь ответчика, однако ей была дана консультация по телефону, бригада скорой медицинской помощи на дом для осмотра дочери не выехала. На повторный вызов бригады скорой помощи в 07 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> приехал врач, но только осмотрел ребенка, предложения госпитализировать дочь от него не поступило. В 10 час. 20 мин. дочь была осмотрена участковым педиатром, но также не госпитализирована. Только по вызову в 13 час. 30 мин. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> фельдшерской бригадой скорой помощи девочка была госпитализирована в отделение реанимации МУЗ «УЦРБ», где в этот же день в 20 ч. 05 мин. умерла. По мнению истца, ее дочери ФИО 1 не была своевременно оказана необходимая медицинская помощь работниками ответчика МУЗ «УЦРБ». В результате неоказания гарантированной медицинской помощи и ненадлежащего исполнения врачами служебных обязанностей наступила смерть ребенка, что повлекло причинение морального вреда истцу Гуськовой М.М..

В судебном заседании истец Гуськова М.М. и ее представитель Ремизова В.В. исковые требования поддержали в полном объеме по основаниям, указанным в исковом заявлении. Они пояснили, что ночью с <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> на <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> у дочери истца ФИО 1, <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> г. рождения, поднялась высокая температура. Истец попыталась своими силами оказать помощь ребенку, но температура не спала, тогда в 2 часа ночи она позвонила в скорую помощь. Ей дали консультацию по телефону, выехать к ребенку отказались. Но после выполнения рекомендаций работника скорой помощи, состояние ребенка не улучшалось, в 7 часов она снова позвонила в скорую помощь, приехал врач, осмотрев девочку, сказал, что госпитализировать ее не может, т.к. инфекционное отделение больницы на ремонте. Она попросила выписать направление в больницу г. Ярославля. На что он ответил, что у нет таких полномочий, для этого необходимо вызвать участкового врача педиатра. Пришедший по вызову в 10 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> участковый врач педиатр не нашел оснований для госпитализации ребенка, дать направление в больницу г. Ярославля также отказался. Когда в 13 час. 30 мин. тело дочери стало покрываться темно-фиолетовыми пятнами, она снова вызвала скорую помощь. Приехавшие врачи приняли решение о госпитализации девочки. Однако в 20 час. 05 мин. она умерла. По мнению истца, причиной смерти дочери являются грубые нарушения организации и порядка оказания необходимой медицинской помощи ребенку работниками МУЗ «УЦРБ», в том числе, несвоевременное оказание медицинской помощи, установление неправильного диагноза и отказ в госпитализации. Между допущенными в лечении ребенка нарушениями работников МУЗ «УЦРБ» и смертью дочери имеется прямая причинно-следственная связь. Смертью малолетней дочери истцу причинен моральный вред, компенсацию которого она оценивает в <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб.. Ответчик МУЗ «УЦРБ» должен компенсировать истцу Гуськовой М.М. моральный вред, причиненный его работниками.

Представители ответчика МУЗ «УЦРБ» Сычиков С.В. и Новохатский А.Н., выступающие по доверенностям, в судебном заседании исковые требования Гуськовой М.Н. признали частично без указания конкретной суммы компенсации морального вреда. Они пояснили, что прямой причинно-следственной связи между действиями работников ответчика по оказанию медицинской помощи дочери истца с 02 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> и смертью ребенка не имеется. Доказательства по некачественному лечению ребенка и неоказанию медицинской помощи отсутствуют. При осмотре ребенка в 07 час. врачом скорой медицинской помощи и участковым врачом педиатром в 10 час. 20 мин. отсутствовали явные признаки менингита, что подтвердила и судебно-медицинская экспертиза. Врачи не установили необходимость в госпитализации ребенка, а истец не настаивала на этом. Кроме того, просили учесть, что болезнь у ребенка развилась молниеносно и сопровождалась тяжелыми осложнениями, поэтому спасти ее было невозможно. До появления на теле девочки сыпи, что является признаком менингита, было невозможно выставить правильный диагноз. По их мнению, недостаток в оказании работниками ответчика медицинской помощи ФИО 1 был только один – невыезд скорой помощи в 02 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> к ребенку. Однако это нарушение не находится в прямой причинно-следственной связи со смертью ребенка.

Выслушав истца Гуськову М.М. и ее представителя Ремизову В.В., представителей ответчика МУЗ «УЦРБ» Сычикова С.В. и Новохатского А.Н., свидетелей, исследовав письменные материалы дела, надзорное производство <НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН> Угличской межрайонной прокуратуры и материал КУСП <НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН> от <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> Угличского РОВД, суд приходит к выводу о законности и обоснованности исковых требований Гуськовой М.М., но необходимости их частичного удовлетворения.

Ст. 41 п. 1 Конституции РФ установлено, что каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь. В соответствии со ст. 1 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан, охрана здоровья граждан включает в себя совокупность мер медицинского характера, направленных на сохранение и укрепление физического здоровья каждого человека, поддержание его долголетней активной жизни, предоставление ему медицинской помощи в случае утраты здоровья. Гражданам Российской Федерации гарантируется право на охрану здоровья в соответствии с Конституцией РФ, общепризнанными принципами и международными нормами и международными договорами РФ, Конституциями (Уставами) субъектов РФ. При этом основными принципами охраны здоровья граждан являются доступность медико-социальной помощи; ответственность органов государственной власти и органов местного самоуправления, предприятий, учреждений и организаций независимо от формы собственности, должностных лиц за обеспечение прав граждан в области охраны здоровья (ст. 2 Основ). Согласно ст. 20 Основ при заболевании, утрате трудоспособности и в иных случаях граждане имеют право на медико-социальную помощь, которая включает профилактическую, лечебно-диагностическую, реабилитационную, протезно-ортопедическую и зубопротезную помощь, а также меры социального характера по уходу за больными, нетрудоспособными и инвалидами, включая выплату пособия по временной нетрудоспособности. Медико-социальная помощь оказывается медицинскими, социальными работниками и иными специалистами в учреждениях государственной, муниципальной и частной систем здравоохранения, а также в учреждениях системы социальной защиты населения. Граждане имеют право на бесплатную медицинскую помощь в государственной и муниципальной системах здравоохранения в соответствии с законодательством РФ, законодательством субъектов РФ и нормативными правовыми актами органов местного самоуправления. На основании ст. 39 Основ скорая медицинская помощь оказывается гражданам при состояниях, требующих срочного медицинского вмешательства (при несчастных случаях, травмах, отравлениях и других состояниях и заболеваниях), осуществляется безотлагательно лечебно-профилактическими учреждениями независимо от территориальной, ведомственной подчиненности и формы собственности, медицинскими работниками. Скорая медицинская помощь оказывается учреждениями и подразделениями скорой медицинской помощи государственной или муниципальной системы здравоохранения в порядке, установленном федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим нормативно-правовое регулирование в сфере здравоохранения. Скорая медицинская помощь гражданам Российской Федерации и иным лицам, находящимся на ее территории, оказывается бесплатно.

Из материалов дела следует, что ночью с <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> на <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> у дочери истца Гуськовой М.М. ФИО 1, <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> г. рождения, поднялась высокая температура. В связи с заболеванием ребенка она обратилась за помощью в скорую медицинскую помощь МУЗ «УЦРБ», однако ей была дана консультация по телефону, бригада скорой медицинской помощи для осмотра девочки не выехала. После выполнения рекомендаций работника скорой помощи состояние ребенка не улучшалось. На повторный вызов скорой помощи в 07 час. 10 мин. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> приехал врач ФИО 2, осмотрел ребенка, предложение по госпитализации от него не поступило, направление в больницу г. Ярославля он не выдал, пояснив, что у него нет таких полномочий, для этого необходимо вызвать участкового врача педиатра. Пришедший по вызову в 10 час. 20 мин. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> участковый врач педиатр ФИО 3 не нашла оснований для госпитализации ребенка, дать направление в больницу г. Ярославля также отказалась. В 13 час. 30 мин. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> фельдшерской бригадой скорой помощи девочка была госпитализирована в отделение реанимации МУЗ «УЦРБ» в тяжелом состоянии. Принятые меры лечения положительных результатов не дали. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> в 20 ч. 05 мин. ФИО 1 умерла.

Допрошенный в судебном заседании свидетель ФИО 2 показал суду, что работает врачом скорой медицинской помощи МУЗ «УЦР». <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> в 07 час. он приехал по вызову к ребенку ФИО 1. Он осмотрел девочку, оценил ее состояние как средней тяжести, симптомов менингококковой инфекции у нее не было, как и оснований для госпитализации. Мать ребенка на госпитализации ребенка и выдаче направления в больницу г. Ярославля не настаивала. Он посоветовал утром вызвать участкового врача педиатра.

Свидетель ФИО 3 в судебном заседании показала, что работает участковым врачом педиатром в МУЗ «УЦРБ». <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> поступил вызов к ребенку ФИО 1. Она пришла в 10 час. 20 мин., девочка спала, состояние ее было средней тяжести. Симптомы менингококковой инфекции отсутствовали. Поскольку ребенок болел первые сутки, то для госпитализации не было оснований.

Свидетели ФИО 4 и ФИО 5 показали суду, что работают фельдшерами в скорой медицинской помощи МУЗ «УЦРБ». <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> поступил вызов к ребенку ФИО 1, мать пояснила, что девочка покрылась синими пятнами. Вдвоем они поехали по этому вызову. При осмотре девочки были установлены менингеальные симптомы, поэтому принято решение о госпитализации ребенка.

По делу проведена судебно-медицинская экспертиза <НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН>, по выводам которой смерть ребенка ФИО 1 наступила от острого инфекционного заболевания - менингококковой инфекции в форме менингококцемии, имевшей (приобретшей) очень быстрое (молниеносное) течение с выраженными дистрофиче­скими изменениями внутренних органов, отеком легких и вещества головного мозга, осложнившейся синдромами (состояниями) рассеянного внутрисосудистого сверты­вания крови (ДВС-синдромом) и синдромом Уотерхауса-Фидериксена (кровоизлияниями в вещество обоих надпочечников), приведшими к бактериальному шоку и надпочечниковой недостаточности, явившимся непосредственной причиной смерти ребенка ФИО 1. При оказании медицинской помощи данному ребенку был допущен ряд дефектов, ведущими из которых явились необоснованный отказ фельдшера скорой медицинской помощи от обслуживания вызова, поступившего в 2 часа ночи <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> к ребенку в возрасте 3 лет 11 мес., поводом для которого по­служило повышение температуры тела, лихорадка до 39,8 градусов Цельсия. Необ­ходимо было выехать по вызову для уточнения причины гипертермии и оказания не­обходимой помощи даже и в том случае, если бы родители ребенка с данным сим­птомом обратились только за консультацией. На момент вызова к ребенку врача ско­рой медицинской помощи в 7 час.10 мин. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> для госпитализации ребенка имелись абсолютные показания (острое начало заболевания с повышением температуры тела до 39.8°, проявления инфекционного токсикоза с эксикозом (многократная рвота - 7-8 раз, жажда, вялость, бледность и сухость кожных покровов) независимо от предва­рительно выставленного диагноза. Диагноз заболевания, приведшего к смерти ребенка, не был установлен ни врачом скорой медицинской помощи, ни участковым педиатром. Судя по имеющимся в представленной медицинской доку­ментации описаниям состояния ребенка ФИО 1 и симптомов его заболевания, сделанным врачом скорой медицинской помощи и участковым педиатром патогно-моничных (характерных, типичных, специфичных) признаков для установления ди­агноза менингококковой инфекции у ребенка на моменты соответствующих осмот­ров не было. Лечение, назначенное и осуществлявшееся ребенку, не со­ответствовало имевшему место заболеванию, хотя и не было противопоказано ему. ФИО 1 на момент обращения за медицинской помощью нуждалась в госпитализации, отказ в ее госпитализации был необоснованным. При оказании медицинской помощи ребенку ФИО 1 был допущен ряд дефектов. Среди них: не обоснованный отказ от обслуживания вызова (или обращения на станцию скорой медицинской по­мощи), поступившего в 2-00 <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА>, недооценка состояния ребенка врачом ско­рой медицинской помощи <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> в 7-08 и отказ от госпитализации, недооценка состояния ребенка участковым педиатром в 10-20 <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА>, неточно изложенный анамнез заболевания при оформлении вызова, отказ от госпитализации ребенка с клиникой инфекционного токсикоза с эксикозом, с отягощенным фоном (ребенок часто болеющий, страдающий атопическим дерматитом и перенесший за несколько недель до этого (в <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА>) пневмонию. Возникновение осложнений менингококковой инфекции (развитие в связи с синдромом Уотерхауса-Фридериксена бактериального шока и надпочечниковой недостаточности) определили наступление неблагоприятного ис­хода заболевания. Эксперты полагают, что прямой причинно-следственной связи между дефектами, допущенными при оказании медицинской помощи ребенку ФИО 1, и наступившим неблагоприятным исходом не имеется, однако, безус­ловно, что опосредованная связь между допущенными недостатками и наступлени­ем смерти ребенка имеется. Однозначно ответить на вопрос, возможен ли был в данном случае благоприятный исход при условии правильного оказания медицинской помощи, не представляется возможным, поскольку заболевание, возникшее у ребенка, приняло молниеносное течение и сопровождалось тяжелыми осложнениями. Благоприятный исход при по­добных заболеваниях в значительной степени зависит от своевременности назначе­ния и проведения необходимой терапии. Медицинские работники, наблюдавшие ФИО 1 на амбулаторном этапе, должны были в первую очередь обеспечить своевременную её госпитализацию.

Согласно справке от <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> Управления Росздравнадзора по Ярославской области по результатам проверки оказания медицинской помощи ребенку ФИО 1 были установлены нарушения организации и порядка оказания скорой медицинской помощи. Диспетчер-фельдшер скорой медицинской помощи, выслушав жалобы, изложенные матерью ребенка в 02 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА>, и учитывая возраст, стойкий гипертермический синдром, не предложила Гуськовой М.М. направить по обращению бригаду скорой медицинской помощи, ограничившись устной консультацией. Телефонная запись обращения истца осуществлена не была, информация о данном обращении не была зафиксирована и не передана врачу ФИО 2. Врач скорой медицинской помощи ФИО 2 не смог объективно оценить тяжесть состояния ребенка, в связи с чем была выбрана неверная тактика дальнейшего ведения ФИО 1. Участковый педиатр ФИО 3 не смогла объективно оценить тяжесть состояния ребенка, в связи с чем выбрала неверную тактику наблюдения за пациенткой, не была предложена и осуществлена госпитализация в стационар. В индивидуальной карте больной, которая оформлена участковым педиатром, установленный диагноз не подтвержден анамнезом и факторами, которые могли способствовать ее развитию, не указан возможный путь заражения. Установленный диагноз - пищевая интоксикация записан без указания тяжести состоянии. Нет сведений о плане проведения лабораторной диагностики. Работниками МУЗ «Угличская ЦРБ» нарушены положения Приказов Минздрава РФ от 26.03.1999 г. № 100 "О совершенствовании организации скорой медицинской помощи населению Российской Федерации", Минздравсоцразвития РФ от 01.11.2004 г. № 179 "Об утверждении Порядка оказания скорой медицинской помощи" и Минздравсоцразвития РФ от 22.11.2004 г. № 255 "О Порядке оказания первичной медико-санитарной помощи гражданам, имеющим право на получение набора социальных услуг".

В разделе II Методических рекомендаций "Возмещение вреда (ущерба) застрахованным в случае оказания некачественной медицинской помощи в рамках программы обязательного медицинского страхования", утвержденных письмом ФФОМС от 05.05.1998 г. № 1993/36.1-и установлено, что качество медицинской помощи определяется совокупностью признаков медицинских технологий, правильностью их выполнения и результатами их проведения. Некачественное оказание медицинской помощи - оказание медицинской помощи с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения. Суд считает, что под ненадлежащим исполнением лицом своих профессиональных обязанностей понимается совершение деяний, не отвечающих полностью или частично официальным требованиям, предписаниям, правилам, не исключающие неблагоприятные и негативные последствия для пациента, в т.ч., ошибочный выбор лекарственной терапии, повлекший утяжеление состояния больного, развитие осложнений, удлинение сроков лечения, возможную инвалидизацию, смерть.

Суд приходит к выводу, что работниками МУЗ «УЦРБ» оказание медицинской помощи несовершеннолетней ФИО 1, <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> г. рождения, начиная с 02 час. до 14 час. <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> проведено с нарушениями медицинских технологий и правильности их проведения, с ненадлежащим исполнением профессиональных обязанностей. Прогрессирование заболевания в последующем привело к смерти ребенка. При оказании медицинской помощи допущен ряд дефектов: необоснованный отказ фельдшера скорой медицинской помощи от обслуживания вызова, поступившего в 2 часа ночи <ДАТА ОБЕЗЛИЧЕНА> к ребенку в возрасте 3 лет 11 мес., не установление врачом скорой медицинской помощи и участковым педиатром правильного диагноза заболевания, приведшего к смерти ребенка, отказ от ее госпитализации при наличии для этого абсолютных показаний (острое начало заболевания с повышением температуры тела до 39.8°, проявления инфекционного токсикоза с эксикозом (многократная рвота - 7-8 раз, жажда, вялость, бледность и сухость кожных покровов), назначение лечения, не соответствовавшего имевшемуся у ребенка заболеванию. При этом суд учитывает, что благоприятный исход при по­добных заболеваниях в значительной степени зависит от своевременности назначе­ния и проведения необходимой терапии.

Суд приходит к выводу, что в ходе судебного разбирательства нашли подтверждение доводы истца о некачественном оказании медицинской помощи врачами МУЗ "УЦРБ" ее ребенку ФИО 1. Согласно п. 1 ст. 1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей. Вина ответчика заключается в неоказании экстренной медицинской помощи ребенку истца, несвоевременном выставлении диагноза, отказе в госпитализации и назначении несоответствующего заболеванию лечения. В этом случае МУЗ «УЦРБ» обязано нести ответственность за причинение вреда его работниками.

Согласно ст. 150 ГК РФ, жизнь и здоровье, достоинство личности, личная неприкосновенность, честь и доброе имя, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная и семейная тайна, право свободного передвижения, выбора места пребывания и жительства, право на имя, право авторства, иные личные неимущественные права и другие нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона, неотчуждаемы и непередаваемы иным способом. В силу ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 20.12.1994 г. № 10 "Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации морального вреда" разъяснено, что моральный вред может заключаться в нравственных переживаниях в связи с утратой родственников.

В соответствии с действующим законодательством одним из обязательных условий наступления ответственности за причинение морального вреда является вина его причинителя. Анализируя материалы дела, заключение судебно-медицинской экспертизы, медицинские документы, суд приходит к выводу, что дефекты лечения ФИО 1, допущенные МУЗ «УЦРБ», хотя не находятся в прямой причинно-следственной связи со смертью ребенка, однако усугубили тяжесть течения болезни. С учетом указанных обстоятельств исковые требования Гуськовой М.М. о компенсации морального вреда подлежат удовлетворению.

При удовлетворении исковых требований Гуськовой М.М. суд учитывает положения ст.ст. 151 ч. 2, 1099–1101 ГК РФ, в соответствии с которыми при определении размера компенсации морального вреда необходимо учитывать характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, связанных с его индивидуальными особенностями, степень вины ответчика, его материальное положение и реальные возможности по возмещению морального вреда и другие конкретные обстоятельства дела, а также суд учитывает требования разумности и справедливости.

Умершая ФИО 1 приходилась дочерью истцу Гуськовой М.М., в связи с ее смертью прервалась тесная связь, существовавшая между дочерью и матерью, нарушилась целостность семьи и семейные связи. Гуськова М.М. пережила стресс, нравственные страдания, а также испытывает их и в настоящее время. Учитывая значимость и невосполнимый характер утраты дочери для истца, суд определяет компенсацию морального вреда Гуськовой М.М. в размере <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб.. При этом суд учитывает, что ответчик МУЗ «УЦРБ» является юридическим лицом и имеет возможность выплатить денежную сумму, отвечающую по своему размеру целям и задачам компенсации причиненных истцу нравственных страданий.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 151, 1099-1101 ГК РФ, 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Исковые требования Гуськовой М.М. удовлетворить частично.

Взыскать с МУЗ «Угличская ЦРБ» в пользу Гуськовой М.М. компенсацию морального вреда <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб..

В остальной части иска Гуськовой М.М. к МУЗ «Угличская ЦРБ» отказать.

Взыскать с МУЗ «Угличская ЦРБ» в доход федерального бюджета государственную пошлину в сумме <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб. и расходы на проведение судебно-медицинской экспертизы <ДАННЫЕ ИЗЪЯТЫ> руб..

Решение может быть обжаловано в Ярославский областной суд через Угличский районный суд в течение 10 дней с момента вынесения мотивированного решения.

Судья Н.Ю. Акутина