Дело № 2-248/ 2011 год

г.Торопец 11 августа 2011 года

Торопецкий районный суд Тверской области в составе:

председательствующего федерального судьи Леонтьевой Л.И.,

при секретаре Полевой Е.Н.,

с участием истца Корниловой М.А.,

представителя истца Корнилова М.С.,

представителей ответчика Архиповой В.Ф. – Иогансен И.А. и Чащиной И.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Корниловой М.А. к Архиповой В.Ф. о признании сделки недействительной, совершенной гражданином неспособным понимать значение своих действий и руководить ими,

У С Т А Н О В И Л:

Корнилова М.А. обратилась в суд с иском к Архиповой В.Ф. о признании сделки недействительной, совершенной гражданином неспособным понимать значение своих действий и руководить ими, мотивируя тем, что она является родной сестрой Е., умершей 22 июня 1995 года. После смерти Е. открылось наследство, состоящее из жилого дома, расположенного по адресу: <адрес>. На момент смерти сестры она являлась единственной наследницей по закону. В 1995 году ею было подано заявление в нотариальную контору города Торопца о вступлении в наследство, свидетельство о праве на наследство она не получила. 17 мая 2011 года она обратилась в Торопецкий нотариальный округ Тверской области к нотариусу для оформления наследственных прав на дом и узнала, что наследственное имущество на нее не может быть оформлено, поскольку в БТИ имеются сведения о наличии договора дарения на домовладение по <адрес>, поскольку указанный дом Е. при жизни 30 мая 1995 года подарен Архиповой В.Ф. Считает, что договор дарения не имеет правовых последствий, является ничтожным, поскольку был подписан ее сестрой в момент, когда та не понимала и не могла понимать значение совершаемых ею действий, в связи с имеющимся заболеванием, поскольку причиной смерти Е. являлся рак языка. Просит признать сделку недействительной, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий и руководить ими.

В судебном заседании истец Корнилова М.А. исковые требования поддержала и пояснила, что Е. является ее родной сестрой. Сестра болела, у нее был рак языка. В <адрес> ей поставили диагноз. Когда она приехала из <адрес>, то в больнице сказали, что будет ездить «скорая помощь», 2-3 раза в день делать уколы. Какие именно уколы делали она не знает, но считает, что кололи наркотические вещества. Она навещала сестру, но где-то неделю спустя к Е. приехала двоюродная сестра Архипова из <адрес>, и уколы Е. стала делать сама. Её в дом перестали пускать и до ее смерти она с сестрой больше не общались. Архипова за недели две до смерти заставила Е. подписать ей договор дарения на дом. Она была уверена, что после смерти Е. дом останется ей, как родной сестре. О том, что сестра подписала дом Архиповой, узнала от соседей. После смерти Е. ей позвонила нотариус и сказала, что дом по <адрес> подписан Архиповой, но она может забрать вещи из дома. Она сказала, что вещи ей не нужны.

Представитель истца Корнилов М.С. пояснил, что Корнилова М.А. – его мать, Е. являлась ей родной сестрой, проживала она одна, болела, у нее был рак языка. Ей делали уколы, но какие медицинские препараты кололи и в какой период, он не знает. Мать с приездом Архиповой свою сестру Е. не навещала, поскольку её в дом не пускали. Корнилова М.А. не знала о том, что дом будет подписан Архиповой. Изначально в этом доме проживали Т-вы, родители Е. и Корниловой, но перед смертью мать написала завещание на Е., так как в случае смерти Е., дом все равно достанется сестре Корниловой М.А.

Представитель ответчика Архиповой В.Ф. Иогансен И.А. в судебном заседании пояснила, что исковые требования Корниловой М.А. не признает. Е., двоюродная сестра матери, долго болела. Её мать Архипова В.Ф. по телеграмме И. приехала ухаживать за Е. Мать была вынуждена оставить ребенка 14-ти летнего и приехать ухаживать, т.к. Корнилова М.А. отказалась от ухода за больной Е. Про договор дарения Корнилова М.А. знала ещё при жизни Е., а что касается дееспособности Е., то Е. была на своих ногах до последней недели, и в ясном уме и памяти до самой смерти. Когда Е. стала чувствовать себя слабее, то сказала о том, что кто за ней будет ухаживать тому и дом подпишет. Мать Е. уколы не колола, поскольку медицинские препараты, содержащие наркотические средства находятся под строгим учетом и делаются только медработниками, а у Архиповой В.Ф. нет медицинского образования, всё это выдумки. Корнилова М.А. приходила в дом к Е. несколько раз, оскорбляла мать, которая ухаживала за Е., ругалась из-за дарения дома. Она даже не была на похоронах своей сестры Е.

Представитель ответчика Чащина И.А. пояснила, что ответчица Архипова иск не признает. Исковые требования о признании договора дарения земельного участка с расположенным на нем жилым домом по адресу <адрес> от 30 мая 1995 года заявлены истцом через 16 лет с момента его совершения за пределами срока исковой давности. Объект, переданный в дар, находится в <адрес>. Истец также проживает в <адрес>. Архипова и ее родственники открыто владели земельным участком и домом, подаренным ей двоюродной сестрой Е. Заявления истца о том, что она узнала о состоявшемся договоре в мае 2011 года, голословны и никакими доказательствами они не подтверждаются. О том, что дом был подарен сестрой при жизни Архиповой истец была уведомлена в 1995 году. По этому поводу приходила скандалить с Е. и Архиповой, что подтверждают соседи. Однако на протяжении 16 лет она не предъявила к ней никаких претензий ни в досудебном, ни в судебном порядке. Она имела право предъявить иск о признании сделки недействительной в течение 1 года. Однако никаких действий по оспариванию сделки в установленном порядке истец в течение 16 лет не предпринимала. Е. приходится Архиповой двоюродной сестрой, на протяжении всей жизни их связывали теплые родственные и дружественные отношения. Когда сестра заболела, Архипова приехала и ухаживала за ней до смерти. Е. в знак благодарности приняла осознанное решение и подарила ей дом. Ссылка истицы на тот факт, что Е. в момент подписания договора не могла понимать значение свои действий и руководить ими голословна, не подтверждается никакими доказательствами. Договор дарения 30 мая 1995 года был удостоверен нотариально государственным нотариусом Х. При совершении сделки нотариус Х. проверила дееспособность сторон, о чем указано в договоре дарения. Если бы у нотариуса возникли сомнения в способности осознавать свои действия Дарителем или отсутствия намерения передать в дар объекты недвижимости она бы не удостоверила сделку. С Корниловой М.А. у Е. сложились сложные отношения, длительные периоды они не общались. В период, когда Е. заболела, Корнилова М.А. не оказывала ей помощи, не общалась с нею и не могла знать каково было ее состояние здоровья на дату совершения сделки. Никаких доказательств того, что в момент совершения сделки Е. не понимала значения своих действий, истец не представила. В соответствие со ст. 56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований. При отсутствии доказательств обоснованности требований иск подлежит отклонению. Она просит применить последствия пропуска срока исковой давности в соответствии со ст. 199 ГК РФ и отказать истцу в иске.

Свидетель Н. показала, что знала Е., Архипову В.Ф. и Корнилову М.А. Слышала, что Е. болела, у нее был рак, но с ней не общалась и о ее состоянии ничего не знает. По поводу договора дарения дома ей ничего не известно.

Свидетель О. показала, что Корнилову М.А. и Е. знает. С Е. общались пока она была замужем за её деверем А.. В последние годы только если на рынке встречались. Она знает о том, что Е. была больна и что за ней ухаживала какая-то родственница В. из <адрес>. О договоре дарения дома ничего не знала.

Свидетель С. показала, что Корнилову М.А., Архипову В.Ф. и Е. знала хорошо. О договоре дарения ей ничего неизвестно. Е. ездила в областную больницу, когда приехала из <адрес> сначала ей не требовался уход, Корнилова М.А. к ней ходила, но потом она стала слабеть здоровьем. Е. отказалась от того, чтобы за ней ухаживала Корнилова М.А. и её племянник И. написал письмо Архиповой В.Ф. и попросил поухаживать за Е. Е. около месяца до смерти очень болела, она навещала ее, а когда Архипова В.Ф. закрывала ее под замок, уходя из дома, она к ней разговаривать ходила под окно. При разговоре в последние дни стала плохо узнавать с кем разговаривает, но все понимала и до последнего момента была в сознании. Архипова В.Ф. плохо отзывалась о Корниловой М.А. Е. тоже против сестры Корниловой М.А. была настроена, называла Корниловой М.А. колдуньей. Корнилову М.А. в дом не пускали.

Свидетель У. пояснила, что Архипова В.Ф. прислала ей письмо, сообщила, что приедет в <адрес> будет ухаживать за сестрой. Это было зимой или весной. Она по выходным дням ходила к ним на <адрес> в гости, они все вместе : она, Архипова и Е. разговаривали, пили чай. Архипова В.Ф. ухаживала за Е.. Архипова В.Ф. говорила о том, что приехала ухаживать за Е. и за это Е. дом на нее оформит, даже уже документы на дом были готовы. Где-то к лету Е. стала хуже себя чувствовать, а потом и умерла. Последний раз была у них в гостях недели за две до смерти Е. Видно по Е. было, что больной человек, но она сама ходила, сама старалась себя обслуживать. Говорила Е. плохо, у нее был рак языка, но рассуждала здраво, была адекватной, на стол к чаю помогала всегда накрывать. При ней Корнилова к сестре не приходила, но Е. говорила о том, что Корнилова однажды приходила скандалить с Е. про вопросу дарения дома, мол как Е. могла подарить дом посторонним, а не ей.

Свидетель Л. показала, что Корнилову М.А, Е. и Архипову В.Ф. знает хорошо. Е. долго болела, у нее был рак языка. Последний год поехала в <адрес>, но уже было поздно что-то делать, вернулась дома и говорила: что будет, то и будет, сколько осталось пожить, столько и поживу. Е. трудолюбивая была женщина, сама себя обслуживала и не хотела обузой быть для других. Е. жила одна, летом к ней приезжали Архипова В.Ф. с детьми, но последнее время болезнь стала прогрессировать и она слабела, ей было тяжело обходиться без помощи. Но она была адекватна, обслуживала себя, общалась с соседями, у соседей спрашивала совета о том, кому дом подписать, говорила о том, что кто будет за ней ухаживать, тому и дом подпишет. Она хотела дом подарить своему двоюродному брату И., но он не мог за ней ухаживать, так как в то время у него была своя семья, маленький ребенок, работа. Тогда И. позвонил своей родной сестре – Архиповой В.Ф., сообщил о том, что за Е. нужен уход. Архипова В.Ф. приехала толи зимой, толи весной 1995 года, еще лежал снег, стала ухаживать за Е. до последнего дня. Дом Е. подарила Архиповой В.Ф. Е. этого не скрывала, так как изначально был разговор о том, что дом Е. отдаст тому, кто согласится за ней ухаживать. Последнее время Е. очень похудела, слабость у неё была, но она оставалась в своем уме и памяти. За месяц до смерти узнавала соседей, выходила на улицу, разговаривала, вела себя адекватно, только голос хрипел, провалов в памяти она не замечала. Она слегла только последние 10 дней или неделю до смерти. Скорая помощь вечерами приезжать стала, соседи между собой говорили о том, что Е. наверно скоро умрет. Последний раз видел Е. дня за 2-3 до смерти. Корнилова сестра Е., но к ней она приходила редко, а в последнее время слышала, что у них между собой что-то не сложилась. Между Корниловой М.А. и Е. была ссора о том, что всё мать наживала, а Е. распоряжается, отдает дом неизвестно кому, обзывала Е. « раковая».

Свидетель И. показал, что Архипова В.Ф. приходится ему родной сестрой, а Е. и Корнилова двоюродные сестры. Он постоянно общался с Е. Особенно близок с ней стал с 1993 году, когда умерла его мачеха и он её похоронил. Е. попросила о том, чтобы он и её похоронил, также как свою мачеху. Е. долго болела, ездила ежегодно в <адрес> на лечение. Когда здоровье стало хуже, Е. поехала в <адрес>. Когда она вернулась из <адрес>, он понял, что она серьезно больна. Она в то время ещё держала скотину, он настоял, чтобы она продала. Ей нужен был уход. Он встретился с Корниловой М., сказал ей, что за Е. нужно ухаживать. Корнилова М.А. с неделю походила к Е., а потом бросила. Е. пожаловалась ему, что Корнилова М. отказалась ухаживать за ней, боится заразиться. Сказала, что кто будет за ней ухаживать, тому даже любому постороннему отпишет дом. Он говорил Корниловой М. о том, что дом перейдет тому, кто будет ухаживать за больной Е., поскольку он сам присутствовал, когда Е. говорила об этом, о дарении дома. Корнилова сказала: « Ты как хочешь, а я за ней ухаживать не буду». Он тоже не мог - у него сын был маленький, жена, работа. Тогда он подумал и решил вызвать свою сестру Архипову В.Ф. из <адрес>. Она согласилась и ухаживала за Е. до последних дней. Е. была в здравом уме, понимала о чём говорит, знала, с кем разговаривает, логично все излагала. Е. просила о том, чтобы Корнилова не была на похоронах. У них с Корниловой М.А. были сложные отношения, натянутые. Корнилова М. говорила, что сестра ей не нужна и она даже на ее похороны не придет. Он до последнего навещал Е. Слегла Е. где-то за неделю до смерти, уколы ей Архипова В.Ф. не делала, к ней приезжал врач, такие больные, как Е., состоят на учёте в медицинском учреждении.

Анализируя представленные доказательства, заслушав стороны, суд находит исковые требования Корниловой М.А. не подлежащими удовлетворению.

В соответствии со ст. 209 ГК РФ собственник вправе по своему усмотрению совершать в отношении принадлежащего ему имущества любые действия, в том числе отчуждать свое имущество другим лицам, распоряжаться им иным образом, не запрещенным законом.

Являясь собственником жилого дома с земельным участком, расположенного по адресу <адрес>, Е. распорядилась данной собственностью, оформив договор дарения недвижимости от 30 мая 1995 года на имя Архиповой В.Ф., удостоверенный в нотариальном порядке.

В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий и руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права и охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

В соответствии со ст.56 ГПК РФ каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований или возражений.

В судебном заседании стороной истца не представлено доказательств того, что Е. при заключении и подписании 30.05.1995 года договора дарения принадлежащего ей земельного участка с расположенным на нем жилым домом по адресу <адрес> в пользу Архиповой В.Ф. не могла по состоянию здоровья понимать своих действий и руководить ими. Сама Корнилова М.А., отказавшись от ухода за больной сестрой, после приезда Архиповой В.Ф., Е. не посещала, не общалась с нею, поскольку ее в дом Корниловой не пускали, и не была осведомлена о ее состоянии на период совершения сделки. Медицинская документация о состоянии здоровья Е. суду не представлена. Амбулаторная карта Е. за 1995 год в ЦРБ не сохранилась, в связи с обрушением здания архива больницы.

Из показаний представителя ответчика, показаний свидетелей С., У., Л., И., которые постоянно общались с Е. следует, что она до самой смерти, последовавшей 22.06.1995 года, сохраняла ясное сознание и здравую память. Решение подарить дом тому, кто будет за ней ухаживать, было принято ею осознанно еще до приезда Архиповой В.Ф. Об этом она говорила соседям, советовалась с ними, говорила об этом двоюродному брату И. При удостоверении договора дарения 30.05.1995 года нотариусом Торопецкой НК Х. проверена дееспособность дарителя Е., что удостоверено подписью нотариуса.

При данных обстоятельствах неспособность дарителя Е. по состоянию здоровья понимать значения своих действий и руководить ими при заключении 30.05.1995 года сделки-договора дарения недвижимости в пользу Архиповой В.Ф. в судебном заседании истцом не доказана.

Согласно ст. 181 ГК РФ срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и применении последствий ее недействительности составляет 1 год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.

В судебном заседании истец Корнилова М.А. показала, что о том, что сестра подписала дом Архиповой, узнала от соседей. После смерти Е. ей позвонила нотариус и сказала, что дом по <адрес> подписан Архиповой, но она может забрать вещи из дома, поскольку подарен только сам дом. Она вещи забирать отказалась. Из данного объяснения следует, что истец о совершенной сделке – дарении Е. дома Архиповой В.Ф. знала с 1995 года. Осведомленность истца о совершенной сделке подтверждают свидетели У., Л., И., которые пояснили, что Е. факт дарения дома Архиповой В.Ф. не скрывала, Корнилова М.А. об этом знала и приходила к Е., ругалась, что та материнский дом отписала не ей, родной сестре, а Архиповой В.Ф. И. лично говорил Корниловой М.С. о договоре дарения дома в пользу Архиповой В.Ф., которая за ней ухаживает.

Таким образом в судебном заседании установлено, что истец знала о совершенной Е. сделке об отчуждении договором дарения принадлежащего ей дома по адресу <адрес> с 1995 года, т.е. в течение 16 лет. В установленные законом сроки данная сделка ею оспорена не была. С заявлением о восстановлении процессуального срока истец в суд не обращался. Представителем ответчика предъявлены требования применения исковой давности при рассмотрении дела.

В соответствии с ч.2 ст. 199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 194- 199 ГПК РФ

Р Е Ш И Л :

Корниловой М.А. в удовлетворении иска к Архиповой В.Ф. о признании сделки недействительной, совершенной гражданином, не способным понимать значение своих действий и руководить ими отказать в связи с пропуском срока исковой давности.

Решение может быть обжаловано в Тверской областной суд в течение 10 суток со дня вынесения решения в окончательной форме с подачей жалобы через Торопецкий районный суд.

С решением в окончательной форме стороны могут ознакомиться 16 августа 2011 года в помещении Торопецкого районного суда с 17 до 18 часов.

Федеральный судья Л.И.Леонтьева