Решение не вступило в законную силу
РЕШЕНИЕ
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
08 декабря 2010 года Тимирязевский районный суд САО г.Москвы в составе председательствующего судьи Ворониной И.В., при секретаре Гнилицкой В., рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-2212/10 по иску Багировой Розы Расим кызы к Михайленко Екатерине Валерьевне, Управлению Росреестра по Москве о признании договора дарения недействительным, признании права собственности,
Установил:
Истец Багирова Р.Р.кызы обратилась в суд с иском к ответчикам Михайленко Е.В., Управлению Росреестра по Москве и просит признать договор дарения жилой квартиры по адресу: «адрес1», заключенный «дата1» между «ФИО1» и Михайленко Е.В., зарегистрированный УФРС по г. Москве «дата31», запись регистрации «№», недействительным; признать право собственности на квартиру по адресу: «адрес1», за гр. «ФИО1», умершей «дата7».
Исковые требования мотивированы тем, что жилая трехкомнатная квартира по адресу: «адрес1», была приобретена на имя «ФИО1» на основании договора купли-продажи квартиры от «дата10», зарегистрированного Московским городским комитетом по регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним «дата27», peг. «№») (Свидетельство о гос. регистрации права собственности серии «№» от «дата26»). Денежные средства за квартиру в размере 1 439 530 (один миллион четыреста тридцать девять тысяч пятьсот тридцать рублей 50 копеек (Квитанции к приходному кассовому ордеру «№» и «№» от «дата25») вносились за «ФИО1» ее дочерью - Багировой М.Ё. в счет оплаты договора поручения на оформление квартиры в собственность «№» от «дата5». «дата8» «ФИО1» составила завещание, согласно которого квартиру по адресу: г. «адрес1» она завещала внучке Багировой Розе Расим кызы. Завещание было удостоверено нотариусом г. Москвы «ФИО2», зарегистрировано в реестре за «№», один экземпляр был передан «ФИО1», а другой находится на хранении в делах нотариуса. «дата7» «ФИО1» умерла. О факте того, что «ФИО1» в марте «дата15» оформила с Михайленко Е.В. договор дарения указанной квартиры, тем самым нарушив ее наследственные права на квартиру, Багирова P.P. узнала только после получения по почте в октябре «дата15» из Тимирязевского районного суда г. Москвы искового заявления Михайленко Е.В. (нового собственника квартиры) к Багировым и Бабаберову о выселении и снятии с регистрационного учета по месту жительства.
Договор дарения указанной квартиры от «дата1» (зарегистрирован УФРС по г. Москве за «№» от «дата31»), заключенный между Михайленко Е.В.и «ФИО1» является недействительным на основании того, что «ФИО1», «дата12» года рождения, на момент совершения сделки находилась в состоянии психического расстройства, она не была способна понимать значение своих действий и руководить ими. «ФИО1» не понимала, что и зачем подписывает, каковы последствия таких действий. «ФИО1», будучи человеком преклонного возраста (на момент сделки ей было полных 73 года) имела ряд тяжелых заболеваний, в частности: смешанная анемия тяжелой степени, язвенное кровотечение, гипопротенемия, азотемия, ишемическая болезнь сердца, ишемическая кардиомиопатия, постоянная форма мерцательной аритмии сердца, недостаточность мозгового кровообращения 2 степени и др. «ФИО1» в «дата16» перенесла серьезную операцию на желудке по причине желудочного кровотечения на фоне язвы. Операция проходила в городской клинической больнице «№» г. Москвы. После операции «ФИО1» находилась на строжайшей диете, с большими ограничениями в питании. В январе «дата15» «ФИО1» в возрасте 73 лет была госпитализирована в Городскую клиническую больницу «№» г. Москвы по причине острого пищевого отравления, истощения организма, где проходила стационарное лечение вплоть до 6 февраля (почти месяц). В силу возраста, постоянно ухудшающегося состояния здоровья, наличия ряда сердечнососудистых заболеваний с недостаточностью мозгового кровообращения 2 степени «ФИО1» страдала неврологическими симптомами: головными болями, головокружением, шумами в голове, нарушением двигательной активности, серьезными нарушениями в памяти: путала события, дни недели, теряла документы и вещи, не узнавала знакомых и даже родственников. Так, «ФИО1», находясь на стационарном лечении в ГКБ «№», сообщила своей дочери Багировой М.Е. о том, что куда-то дела свой паспорт и не может найти. Багирова М.Е. помогла своей матери «ФИО1» написать заявление об утере паспорта в ОФМС района «Востояное Дегунино» г. Москвы и «дата2» «ФИО1» получила новый паспорт. «ФИО1» страдала провалами в памяти, в частности, утром «дата30» она обратилась к нотариусу г. Москвы «ФИО2» с целью оформления доверенности на право управления автомобилем на свою дочь Багирову М.Е. с новым паспортом, а вечером того же дня оформила в Сбербанке РФ доверенность на получение денежных средств со своего счета на Михайленко Е.В., предъявив в банк недействительный (утерянный) паспорт. «дата1» при оформлении у юриста договора дарения квартиры с Михайленко Е.В. «ФИО1» предъявила вновь свой недействительный (утерянный) на тот момент паспорт, видимо забыв о том, что у нее есть новый. «Дата29» «ФИО1» также при сдаче документов по сделке дарения на государственную регистрацию в УФРС г. Москвы, тоже предъявила свой недействительный (утерянный) паспорт.
«ФИО1» знала, что квартира приобреталась на денежные средства семьи ее дочери Багировой M.E, своих денег для покупки квартиры у «ФИО1» не имелось. На семейном совете было решено в будущем передать квартиру в собственность внучке «ФИО1», дочери Багировых М.Е. и Багирова P.O. -Багировой P.P. Отношения в семье всегда были хорошие и доверительные. Свою волю «ФИО1» о передаче квартиры Багировой P.P. выразила в «дата28» в вышеуказанном завещании. «ФИО1» больше не выражала намерения распорядиться квартирой, тем более в пользу другого лица. О том, что оформила и подписала в марте «дата15» договор дарения квартиры с Михайленко Е.В. никому из близких не сообщила видимо по причине того, что, находясь в состоянии психического расстройства, не поняла и не помнила, что подписала, с кем подписала и каковы последствия таких действий. В такой ситуации действия ответчика по заключению договора дарения спорной квартиры с «ФИО1», которая на момент сделки не могла понимать значения своих действий и руководить ими, нарушили права истца на спорную квартиру, что незаконно.
Таким образом, договор дарения спорной квартиры, заключенной «ФИО1» с Михайленко Е.В. является недействительным. Ответчик должен вернуть спорную квартиру в собственность «ФИО1».
Представитель истца Багировой Р.Р. кызы по доверенности Привалова М.А. в судебное заседание явилась, исковые требования поддержала.
Ответчик Михайленко Е.В. в судебное заседание явилась, против удовлетворения исковых требований возражала.
Представитель ответчика Управления Росреестра по Москве в судебное заседание не явился, извещен о слушании дела надлежащим образом. Суд счел возможным рассмотреть дело в его отсутствие.
Третье лицо Бабаеров А.Х., Багирова М.Е. в судебное заседание явились, исковые требования поддержали.
Третье лицо Багиров Р.О. в судебное заседание не явился, извещен о слушании дела надлежащим образом. Суд счел возможным рассмотреть дело в его отсутствие.
Выслушав участников процесса, огласив и выслушав показания свидетелей, изучив материалы дела, суд приходит к выводу, что исковые требования подлежат отклонению.
В соответствии со ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.
Согласно ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.
В силу ч. 2 указанной статьи, при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены законом.
Как следует из ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено лицами, указанными в настоящем Кодексе.
Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.
Судом установлено, что «дата5» между Товариществом на вере (Коммандитное товарищество) «ДСК-1 и Компания» (поверенный) и «ФИО1» (доверитель) был заключен Договор поручения на оформление квартиры в собственность «№», по условиям которого поверенный обязуется совершить от имени и за счет доверителя юридические действия по оформлению права собственности доверителя на 3-комнатную квартиру, расположенную по адресу «адрес2», общая площадь 78,9 кв.м.Стороны договорились, что стоимость вышеуказанной квартиры условно составляет 1404420 руб.
«Дата10» между Товариществом на вере (Коммандитное товарищество) «ДСК-1 и Компания» (продавец) и «ФИО1» (покупатель) был заключен Договор купли-продажи квартиры, расположенной по адресу «адрес1», общей площадью 78,3 кв.м. Согласно п. 4 договора, по согласованию сторон стоимость квартиры составляет 1393740 руб. «дата4» между Товариществом на вере (Коммандитное товарищество) «ДСК-1 и Компания» и «ФИО1» был подписан Акт передачи квартиры по договору купли-продажи.
Согласно представленным квитанциям, Багирова М.Е. производила оплату за «ФИО1» по договору купли-продажи от «дата39» и по договору поручения на оформление квартиры в собственность от «дата5».
Согласно Свидетельству о государственной регистрации права от «дата26», «ФИО1» является собственником квартиры, расположенной по адресу «адрес1» на основании Договора купли-продажи квартиры от «дата10», о чем в Едином государственном реестре прав на недвижимое имущество и сделок с ним «дата9» сделана запись регистрации «№».
«Дата8» «ФИО1» было составлено завещание, по условиям которого, она квартиру, расположенную по адресу «адрес1», завещала Багировой Р.Р.кызы. Указанное завещание удостоверено нотариусом г. Москвы «ФИО2».
«Дата1» между «ФИО1» и Михайленко Е.В. был заключен договор дарения квартиры, по которому даритель подарила, а одаряемый приняла в дар квартиру, находящуюся по адресу «адрес1».
В ходе рассмотрения гражданского дела был представлен выписной эпикриз в отношении «ФИО1», который приобщен к материалам дела.
В квартире, расположенной по адресу «адрес1», постоянно зарегистрированы Багирова Р.Р., «ФИО1», Бабаеров А.Х.; «ФИО3» имеет временную регистрацию до 6 мес.; Михайленко Е.В. является собственником указанной квартиры, регистрации в данном жилом помещении не имеет.
«Дата7» «ФИО1» умерла, о чем «дата6» составлена запись акта о смерти «№» Дмитровским отделом ЗАГС Управления ЗАГС Москвы.
«Дата38» родилась «ФИО4», о чем в книге регистрации актов гражданского состояния о рождении «дата37» произведена соответствующая запись за «№» отделом ЗАГС Дзержинского района г. Москвы, родителями которой являются: отец – «ФИО5», мать – «ФИО1».
«Дата36» родилась Багирова Р.Р., о чем «дата35» в книге регистрации актов о рождении произведена запись за «№» Тимирязевским отделом ЗАГС г. Москвы. Ее родителями являются: отец – Багиров Р.А., мать – Багирова М.Е.
Из ответа на запрос МГНП от «дата34» следует, что наследственное дело к имуществу «ФИО1», умершей «дата7», было открыто у нотариуса г. Москвы «ФИО2».
Из ответа на запрос НД «№» г. Москвы от «дата14» следует, что «ФИО1» на учете в НД «№» г. Москвы не состоит.
Из ответа на запрос ПНД «№» г. Москвы от «дата33» следует, что «ФИО1» под диспансерным наблюдением не состоит.
Из Единого жилищного документа усматривается, что в квартире, расположенной по адресу «адрес1», по состоянию на «дата14» постоянно зарегистрированы Бабаеров А.Х., Багирова Р.Р., «ФИО1»; Михайленко Е.В. не имеет регистрации в указанном жилом помещении.
Во исполнение запроса суда Управлением Росреестра по Москве были представлены копии документов, представленных для государственной регистрации права на объект недвижимого имущества, расположенный по адресу «адрес1».
В ходе рассмотрения гражданского дела были представлены расписки «ФИО1», которые приобщены к материалам дела.
Из ответа на запрос КДЦ «№» УЗ САО следует, что «ФИО1» на учете в КДЦ «№» не состояла. Обращалась в КДЦ «№» однократно с диагнозом ИБС: «…». Постоянная форма «…».
Из ответа на запрос ГП «№» г. Москвы от «дата13» следует, что «ФИО1» действительно находилась на лечении в ГП «№» УЗ САО. Диагнозы: «…».
Из ответа на запрос нотариуса г. Москвы «ФИО2» следует, что «дата8» в реестре за «№» ею было удостоверено завещание от имени гр. «ФИО1», «дата12» года рождения, зарегистрированной по месту жительства по адресу: «адрес1», в пользу Багировой Розы Расим кызы, «дата11» года рождения: «...из принадлежащего мне имущества квартиру, находящуюся по адресу: «адрес1», я завещаю Багировой Розе Расим кызы, «дата11» года рождения...» Вышеуказанное завещание не отменялось, не изменялось, новое не составлялось.
«Дата32» нотариусом г. Москвы «ФИО2» открыто наследственное дело «№» к имуществу умершей «дата7» «ФИО1». Из материалов наследственного дела следует, что «дата32» Багирова Р.Р. обратилась с заявлением к нотариусу г. Москвы «ФИО2» с заявлением о принятии наследства после смерти «ФИО1», умершей «дата7».
Согласно копии паспорта, Багирова Р.Р., «дата11» года рождения, уроженка г. Москва, зарегистрирована по адресу «адрес1».
В ходе рассмотрения дела судом в качестве свидетелей были допрошены «ФИО6», «ФИО7», «ФИО8», «ФИО9», «ФИО10», «ФИО11», «ФИО12», «ФИО13», «ФИО14».
Свидетель «ФИО6» пояснила суду, что Багирова М.Е. ее мать, «ФИО1» ее бабушка, Михайленко ее сестра. Свидетель проживала в одной квартире с бабушкой около двух лет до ее смерти. О заключении договора дарения свидетель ничего не знала. Михайленко приезжала за это время около 2-3 раз, бабушка ее не пускала в квартиру, после разговоров с ней плакала, не объяснив причины. Свидетель пояснила, что у нее с сестрой плохие отношения, они не общаются. Свидетель также пояснила, что бабушка вела себя неадекватно. Ей казалось, что ее кто-то записывает, свидетеля и ее мать она узнавала, родственников не всегда. Она носила вещи с помойки, она была злая, ее все злило. Она не общалась ни с кем, занимала деньги у соседей. Свидетель пояснила, что в начале «дата15» «ФИО1» не пила, ранее злоупотребляла спиртными напитками. После больницы она плохо передвигалась, предметы из рук падала, ходила в двух очках. Суд не принимает во внимание показания данного свидетеля, поскольку она является дочерью Багировой М.Е. и сестрой истца, в связи с чем, косвенно заинтересована в исходе дела.
Свидетель «ФИО7» пояснила суду, что «ФИО1» знала давно, в начале «дата15» видела «ФИО1» два раза в феврале и марте, когда она жила на Дубнинскую ул. по месту жительства дочери. Она приходила к дочери вместе с внучкой. Странности у «ФИО1» были: она могла спрашивать одно и тоже несколько раз, постоянно спрашивала, какое время суток. Она спрашивала сберкнижку, думала, что она в гараже. До этого, в «дата16», она могла не поздороваться, не узнать, кто перед ней, злоупотребляла спиртными напитками. Она подписала договор дарения, хотя знала, что в квартиру она не вложила ни копейки. Суд не принимает во внимание показания данного свидетеля, поскольку обстоятельства, сообщенные ею, противоречат экспертному заключению, свидетель не является экспертом и не может судить о психическом состоянии «ФИО1»
Свидетель «ФИО8» пояснила суду, что «ФИО1» ее тетя. «Дата22»-«дата21» они пошли проведать «ФИО1» Вместе с ней пришли Багирова М., «ФИО6» сестра, дочь свидетеля «ФИО5» Марина не проживает там, но каждый день навещает мать. Когда они пришли, Марина открыла дверь своим ключом. «ФИО1» свидетеля не узнала. Пока они находились в квартире, «ФИО1» не ходила по квартире и не отвечала на вопросы свидетеля. Это не удивительно, она всегда была не многословной. Свидетель пояснила, что они принесли ей еду, немного посидели и ушли домой. До этого свидетель видела ее где-то в «дата20»-«дата19», она работала консьержкой в подъезде. В этой квартире вместе с «ФИО1» проживает Ира средняя дочь Марины. Суд не принимает во внимание показания данного свидетеля, поскольку обстоятельства, сообщенные ею, противоречат экспертному заключению, свидетель не является экспертом и не может судить о психическом состоянии «ФИО1»
Свидетель «ФИО9» пояснила суду, что «ФИО1» часто приезжала к ним в театр и ждала Катю, она была ее бабушкой. Последний раз была в конце августа или начале сентября в «дата18». Свидетель пояснила, что знакома с ней более 10 лет. «ФИО1» всегда узнавала свидетеля и здоровалась. Они с ней хорошо общались. Свидетель пояснила, что никогда не чувствовала от нее запах алкоголя или перегара. Свидетель знала, что «ФИО1» хотела оформить договор дарения на Михайленко Е.В. У суда не имеется оснований не доверять показаниям свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Свидетель «ФИО10» пояснила суду, что знала «ФИО1», потому что Катя училась в их театре. Видела ее с «дата17» по «дата16» часто, практически каждый день она приводила Катю в студию, оставалась на спектаклях и т. д. Актеров могла назвать всех по именам. Она была вполне адекватна и всех с кем общалась, называла по именам. Свидетель пояснила, что ни разу не чувствовала от нее перегара. У суда не имеется оснований не доверять показаниям свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Свидетель «ФИО11» пояснила суду, что работала в мастерской напротив гримерки, «ФИО1» часто заходила к свидетелю, и они пили чай, пока Катя была занята. В сентябре «дата15» «ФИО11» приехала после похорон и была очень расстроена. Они долго сидели с ней вечером и разговаривали. И тут произошел звонок, как поняла свидетель, от сестры, которая требовала вернуть «ФИО11» паспорт. После разговора, не успев спросить у Кати что случилось, произошел другой звонок. Свидетель предположила, что от мамы, которая так же требовала паспорт. У суда не имеется оснований не доверять показаниям свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Свидетель «ФИО12» пояснила суду, что знала «ФИО1», она является «ФИО11» бабушкой. Свидетель пояснила, что видела ее последний раз в «дата18», когда приезжала к «ФИО11» домой, но так как домой пришла сестра, «ФИО11» бабушка попросила во избежание конфликта не заходить. Свидетель пояснила, что они знакомы с «ФИО11» 8 лет. Свидетель также пояснила, что ни разу не видела пьяную бабушку «ФИО15» и не чувствовала от нее запах перегара, она была вполне адекватная. У суда не имеется оснований не доверять показаниям свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Свидетель «ФИО13» пояснила суду, что «ФИО1» приходила к ним на работу, она бабушка «ФИО11». Всегда общалась со свидетелем и спрашивала как ее ребенок. Свидетель пояснила о том, что ей известно, что «ФИО1» подарила «ФИО15» квартиру. У суда не имеется оснований не доверять показаниям свидетеля, поскольку они не противоречат собранным по делу доказательствам.
Свидетель «ФИО14» пояснил суду, что является соседом «ФИО1», она жила вместе с дочкой и внучкой. «ФИО1» свидетель видел последний раз в «дата15» когда ее увозили в больницу. В том момент дома никого не было, свидетель помог вынести ее на носилках. В тот день она ничего не говорила, бредили. «ФИО1» была пьющей, она приходила к свидетелю, просила 100 рублей на водку. В магазин за водкой она ходила сама, своими ногами. Пьяную ее свидетель видел в феврале-марте «дата15» г, она шла из магазина. На здоровье «ФИО1» не жаловалась, она говорила, что ее «зажимают» «ФИО5» и Расим. В «дата18» г. свидетель также видел «ФИО1» пьяной. Она сидела на бардюре пьяная, свидетель довел ее до лифта. Суд не принимает во внимание показания данного свидетеля, поскольку обстоятельства, сообщенные ею, противоречат экспертному заключению, свидетель не является экспертом и не может судить о психическом состоянии «ФИО1».
Определением Тимирязевского районного суда г. Москвы от «дата24» по данному гражданскому делу была назначена посмертная судебно-психиатрическая экспертиза в отношении «ФИО1».
Согласно заключению комиссии экспертов «№» от «дата23», представленного ПБ «№», на основании анализа материалов гражданского дела и представленной медицинской документации, комиссия приходит к выводу, что при жизни «ФИО1» страдала органическим расстройством личности в связи с сосудистым заболеванием головного мозга (F07.01 по МКБ-10). Об этом свидетельствуют данные о том, что она страдала «…», что подтверждалось в клинических условиях больниц, куда она стационировалась. Однако в связи с отсутствием объективных сведений о психическом состоянии «ФИО1» на интересующий суд период, а также неоднозначностью свидетельских показаний, решить вопрос о способности «ФИО1» понимать значение своих действий и руководить ими на период заключения договора дарения от «дата1» не представляется возможным.
В судебном заседании эксперт «ФИО16», принимавший участие в проведении экспертизы, подтвердил заключение комиссии и пояснил, что показания свидетеля невропатолога, который наблюдал «ФИО1», никак не могут повлиять на заключение экспертизы. На учете у психиатра «ФИО1» не состояла, не наблюдалась, таких записей в медицинской документации нет. Показания невропатолога не изменят выводы экспертов. Только врач – психиатр мог дать оценку ее состоянию. Экспертное заключение сделано на основе всех медицинских документов на «ФИО1» Психическим расстройством «ФИО1» не страдала. Онкологическое заболевания также не может повлиять на заключение. У суда не имеется оснований не доверять экспертному заключению, объяснениям эксперта, поскольку эксперты не заинтересованы в исходе дела, предупреждены об уголовной ответственности.
При таких обстоятельствах, оценивая все имеющиеся доказательства по делу, суд приходит к выводу о том, что исковые требования Багировой Р.Р. подлежат отклонению, поскольку ею в соответствии со ст. 56 ГПК РФ не представлено суду доказательств того, что в момент заключения договора дарения квартиры «дата1» г. «ФИО1» находилась в таком состоянии, когда не была способна понимать значение своих действий или руководить ими. Указанные доводы истца опровергаются заключением комиссии экспертов «№» от «дата23», представленного ПБ «№», согласно которого, при жизни «ФИО1» страдала органическим расстройством личности в связи с «…». Об этом свидетельствуют данные о том, что она страдала «…», что подтверждалось в клинических условиях больниц, куда она стационировалась. Однако в связи с отсутствием объективных сведений о психическом состоянии «ФИО1» на интересующий суд период, а также неоднозначностью свидетельских показаний, решить вопрос о способности «ФИО1» понимать значение своих действий и руководить ими на период заключения договора дарения от «дата1» не представляется возможным. Таким образом, «ФИО1» в момент заключения договора дарения квартиры «дата1» находилась в таком состоянии, когда была способна понимать значение своих действий или руководить ими.
Доводы истца о том, что «дата1» «ФИО1» оформила договор дарения квартиры по старому паспорту, который поменяла, и «дата2» получила новый паспорт в связи с утерей, суд не принимает во внимание, поскольку они не являются основанием для признания сделки недействительной.
Поскольку требования Багировой Р.Р. о признании договора дарения квартиры от «дата3». подлежат отклонению, суд не находит оснований для удовлетворения требований о признании права собственности на квартиру за «ФИО1»
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 194-198 ГПК РФ, суд
Решил:
В удовлетворении исковых требований Багировой Розы Расим кызы к Михайленко Екатерине Валерьевне, Управлению Росреестра по Москве о признании договора дарения недействительным, признании права собственности – отказать.
Решение может быть обжаловано в Мосгорсуд в течение 10 дней после изготовления решения в окончательной форме путем подачи кассационной жалобы через Тимирязевский районный суд г.Москвы.
Судья: Воронина И.В.