РЕШЕНИЕ

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

21 сентября 2011 года

Таганский районный суд г.Москвы

в составе председательствующего судьи Антоновой Н.В.,

при секретаре Дудко Н.Н.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-1701-11/9 по иску Трусовой Н. В. к Табаковой Е. А. о признании завещания недействительным,

УСТАНОВИЛ:

Истец Трусова Н.В. обратилась в суд с иском к Табаковой Е.А. о признании недействительным завещания, составленного ее умершим <дата> мужем Т. в пользу своей дочери Табаковой Е. А., удостоверенного нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. <дата> за реестровым №с-96. В обоснование исковых требований истец указывает, что ее муж Т. в момент составления завещания в силу состояния здоровья находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. В связи с имеющимся у Т. психическим расстройством решением Таганского районного суда <адрес> от <дата> Т. был признан недееспособным.

Истец Трусова Н.В., представитель истца по доверенности Елисеев А.Г. в ходе судебного разбирательства исковые требования поддержали в полном объеме, пояснив, что в момент составления завещания <дата> в пользу дочери Табаковой Е.А. муж истца - (Т.) в силу состояния здоровья, на тот момент страдающий болезнью Альцгеймера, не понимал значение своих действий и не мог ими руководить. Согласно справки о смерти Т. причиной смерти явились гипостатическая пневмония, кахексия, пролежни, деменция при болезни Альцгеймера. Кроме того, в 1996 году в результате ДТП Т. была получена травма головы, и он находился на стационарном лечении в городской клинической больнице № им. О.М. Филатова. В 2003 году ему был поставлен диагноз болезни Альцгеймера. В 2004 году по направлению городской поликлиники № заключением комиссии ему была присвоена 2-я группа инвалидности. С 2007 года Т. состоял на учете в психо-неврологическом диспансере № <адрес>, страдал психическим расстройством, в связи с чем решением Таганского районного суда г.Москвы от <дата> был признан недееспособным. Учитывая вышеуказанные обстоятельства, ссылаясь на ст. 177 ГК РФ, истец просит признать вышеуказанное завещание недействительным.

Ответчик Табакова Е.А. и ее представители (по доверенности Первушина Л.А., Хвалина Л.А.) в судебном заседании исковые требования не признали, указав, что Т. в момент совершения оспариваемого завещания полностью понимал значение своих действий и мог ими руководить. При этом не отрицали, что Т. страдал болезнью Альцгеймера, но все медицинские документы указывают на более позднюю дату его болезни. Первое напоминание присутствие болезни относится к 2005 году, тогда Т. был поставлен диагноз болезнь Альцгеймера, причем деменция констатировалась с поздним началом течения. Следовательно, изменение в структуре личности Т. произошли позднее 2003 года.

Третье лицо ФИО27 (сын умершего Т.) в настоящее судебное заседание не явился, о дне, времени и месте слушания дела извещен своевременно надлежащим образом, ранее в судебном заседании <дата> исковые требования поддержал в полном объеме. При этом пояснил суду, что в 1996г. в разговорах с ним Т. говорил несвязно, «бубнил под нос», проявлял к нему агрессию, мог ударить, после чего говорил, что это он (ФИО27) на него нападает, в 2000г. у Т. появились проблемы со сном, он плохо спал ночью, однако засыпал днем.

Третье лицо нотариус г.Москвы Аксючиц И.В. в судебное заседание не явилась, о дне слушания дела извещена надлежащим образом, просила рассмотреть дело в ее отсутствие, представила письменный отзыв, в котором указала, что завещание Т. от <дата> было удостоверено ею с соблюдением действующего законодательства и в соответствии с волеизъявлением Т., личность подписавшего была установлена, дееспособность проверена. Кроме того, нотариус отметила, что, находясь у неё (нотариуса г.Москвы Аксючиц И.В.) на приеме в момент подачи заявления о принятии наследства, гражданкой Трусовой Н.В. были высказаны сомнения в отношении психического здоровья Т. в момент удостоверения завещания, но узнав, что завещание удостоверено в январе 2003г., она подтвердила, что в начале 2003г. Т. был психически здоров.

Суд, выслушав объяснения истца и её представителя, ответчика и её представителей, исследовав письменные материалы дела, в том числе, копии материалов наследственного дела № к имуществу умершего <дата> Т., огласив показания свидетелей А., Ч., Е., Е., Т., С., Ж., данные в судебном заседании <дата>, огласив заключение судебной психиатрической посмертной экспертизы, обозрев материалы гражданского дела №-/08 по заявлению Табаковой Е.А. о признании недееспособным Т., приходит к выводу, что исковые требования Трусовой Н.В. удовлетворению не подлежат по следующим основаниям.

Согласно с ч. 2 ст. 218 ГК РФ в случае смерти гражданина право собственности на принадлежащее ему имущество переходит по наследству к другим лицам в соответствии с завещанием или законом.

Согласно ст. 1111 ГК РФ наследование осуществляется по завещанию и по закону.

Наследование по закону имеет место, когда и поскольку оно не изменено завещанием, а также в иных случаях, установленных настоящим Кодексом.

Согласно ст. 1142 ГК РФ наследниками первой очереди по закону являются дети, супруг и родители наследодателя.

В соответствии со ст. 154 ГК РФ односторонней считается сделка, для совершения которой в соответствии с законом, иными правовыми актами или соглашением сторон необходимо и достаточно выражения воли одной стороны.

Согласно ст. 156 ГК РФ к односторонним сделкам соответственно применяются общие положения об обязательствах и о договорах постольку, поскольку это не противоречит закону, одностороннему характеру и существу сделки.

В ходе судебного разбирательства установлено.

<дата> умер Т., о чем Чертановским отделом ЗАГС Управления ЗАГС г.Москвы составлена актовая запись о смерти за № (л.д. 6, 7).

При жизни <дата> Т. было составлено завещание, согласно которого все свое имущество, какое ко дню его смерти окажется ему принадлежащим: квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, земельный участок, с находящимися на нем жилым домом и постройками, расположенные по адресу: <адрес>, он завещал Табаковой Е. А., <дата> г.р. Завещание удостоверено нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В., зарегистрировано в реестре за №с-96 (л.д. 8).

Трусова Н. В. является супругой Т., что подтверждается повторным свидетельством о заключении брака, выданным Краснопресненским отделом ЗАГС г.Москвы, актовая запись № от <дата> (л.д. 5).

Табакова Е. А. является дочерью Т., что подтверждается свидетельством о рождении №, актовая запись № (л.д. 53).

Из копий материалов наследственного дела № к имуществу умершего <дата> Т. усматривается, что <дата> к нотариусу <адрес> Аксючиц И.В. с заявлением о принятии наследства после смерти Т. обратилась истец Трусова Н.В. <дата> к нотариусу <адрес> Аксючиц И.В. с заявлением о принятии наследства после смерти Т. обратился сын Т. - ФИО27 (третье лицо по делу).

Т. был зарегистрирован и проживал в отдельной четырехкомнатной <адрес>, общей площадью 104,8 кв.м., жилой площадью 69,5 кв.м. по адресу: <адрес>, кор. 2, совместно с ним на данной жилой площади были зарегистрированы дочь Табакова Е.А. - с <дата>, внучка Т. - с <дата>; сын ФИО27 - с <дата> (л.д. 40-41).

Также из материалов наследственного дела № к имуществу умершего <дата> Т. усматривается, что <дата> между Трусовой Н.В., ФИО27 и Табаковой Е.А. заключено соглашение об определении долей в общей совместной собственности на <адрес>, расположенную по адресу: <адрес>, кор. 2, принадлежащую по праву общей совместной собственности, без определения долей, Табаковой Е.А. и Т., умершему <дата>, на основании договора передачи № от <дата>, зарегистрированного <дата> в Департаменте муниципального жилья Правительства Москвы за №, что подтверждается свидетельством о собственности на жилище №, выданным <дата> Правительством Москвы. Наследником по завещанию, принявшим наследство после смерти Т., умершего <дата>, является Табакова Е.А., наследниками по закону, на основании ст. 1149 ГК РФ, является супруга Трусова Н.В. и ФИО27

Трусова Н.В., ФИО27 и Табакова Е.А. определи эти доли как равные. Таким образом, в вышеуказанной квартире принадлежит: одна вторая доля — Табаковой Е.А., одна вторая доля - умершему <дата> Т. ( л.д. 74). Настоящее соглашение удостоверено нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В., зарегистрировано в реестре за №Н-775.

<дата> нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на имя Табаковой Е.А. на 4/12 доли <адрес>, распложенной по адресу: <адрес>, кор. 2, на основании завещания, удостоверенного <дата> нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. и зарегистрированного в реестре за №с-96, в 4/6 долях, указанного в завещании имущества Т., умершего <дата>; свидетельство зарегистрировано в реестре за №Н-777 ( л.д.75).

<дата> нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. выдано свидетельство о праве на наследство по закону на имя Т. и Трусовой Н.В. на 2/12 доли <адрес>, расположенной по адресу: <адрес> на праве общей долевой собственности на основании ст.1149 ГК РФ, как наследникам по закону к имуществу умершего Т. в 1/6 доле каждому; свидетельство зарегистрировано в реестре за №Н-779 ( л.д.76).

Как усматривается из свидетельства о праве собственности от <дата>, выданного нотариусом Головенковой Т.В. <адрес>, зарегистрированного в реестре за №, удостоверено право собственности Т. и Трусовой Н.В. по 1/2 доли каждого совместного имущества жилого дома, расположенного по адресу: <адрес> (л.д.78).

Данные обстоятельства объективно подтверждаются письменными материалами дела, сторонами не оспаривались, ничем не опровергнуты, сомнений у суда не вызывают.

Согласно ч.1 ст.1119 ГК РФ завещатель вправе по своему усмотрению завещать имущество любым лицам, любым образом определить доли наследников в наследстве, лишить наследства одного, нескольких или всех наследников по закону, не указывая причин такого лишения, а также включить в завещание иные распоряжения, предусмотренные правилами настоящего Кодекса о наследовании, отменить или изменить совершенное завещание.

В силу ч.1 и ч.2 ст.1118 ГК РФ распорядиться имуществом на случай смерти можно только путем совершения завещания. Завещание может быть совершено гражданином, обладающим в момент его совершения дееспособностью в полном объеме.

В соответствии с ч.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Согласно ст.167 ч.1 и ч.2 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения.

При недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах - если иные последствий недействительности сделки не предусмотрены законом.

В соответствии с ч.1 и ч.2 ст.1131 ГК РФ при нарушении положений настоящего Кодекса, влекущих за собой недействительность завещания, в зависимости от основания недействительности, завещание является недействительным в силу признания его таковым судом (оспоримое завещание) или независимо от такового признания (ничтожное завещание).

Завещание может быть признано судом недействительным по иску лица, права или законные интересы которого нарушены этим завещанием…

Вместе с тем, не могут служить основанием недействительности завещания описки и другие незначительные нарушения порядка его составления, подписания или удостоверения, если судом установлено, что они не влияют на понимание волеизъявления завещателя.

В соответствии со ст.ст. 56, 57 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений.

Истец Трусова Н.В. в ходе судебного разбирательства пояснила, что странности в поведении мужа Т. стала замечать в 1994г., тогда он потерял работу и не проявлял желание трудоустроиться. На предложение пойти работать в ближайший ларек говорил, что не умеет считать, не сможет вести учет в магазине, все будут обманывать, в 1995г. он не смог оформить налоговую декларацию, если ему кто-то предлагал записать номер телефона, то он отдавал ей (Трусовой Н.В.) карандаш, чтобы она записала, также он стал пугать сына, возя его на велосипеде по трассе. Когда Т. понизили в должности, то у него случился инфаркт, и уже тогда врач сказала, что у него болезнь Альцгеймера и посоветовала убирать от него документы. В 1996г. Т. сбила машина, и его стали беспокоить постоянные головные боли, бессонница. В 1998г. у него появилась выраженная агрессия, он стал поднимать руку на сына, тогда он стал путать дни, недели, стал небрежен в одежде. С 1999г. проявилось полное отсутствие интереса к собственному внешнему виду, мог летом надеть шапку, одеть рубашки на свитер, перестал мыться, стал похож на бомжа, мог бродить ночами, а днем спать, если его будили, то бывал агрессивен. С 2000г. его раздражали посторонние в доме, сначала молча бегал по комнате с сердитым видом, а когда гости уходили, то кричал и ругался; тогда он потребовал официально разделить дачу. С 2001г. стал разговаривать сам с собой, обращался к соседу, а когда ему говорили, что соседа рядом нет, он, смотря в зеркало, говорил: «Так вот же он». Т. стал забывать значение слов и предметов, пропало понимание времени, не мог определить время по часам, стал очень скупым. В 2002г. она (истица) 4 месяца лежала в больнице в больнице, а когда вернулась, то дома не оказалось документов и накопленных денег. Т. мог потеряться и бродить, объяснял, что не мог найти дом, память на давние события была хорошая, а недавние события стирались из памяти, считал, что ему около 30 лет и он всех переживет; перестал читать, оставался лишь Молитвослов, а потом совсем забросил чтение. С 2003г. мог сказать, указывая на прохожего: «Он воевал с моим отцом», «Бежим прятаться, сейчас будет милиция»; мог спрятать деньги, забыть и обвинить родственников в краже, мог забыть сдачу в магазине; потерял чувство опасности, мог переходить дорогу в любом месте; когда ему давали таблетки, то он прятал их за щеку и не глотал; стал угрюмый, на вопросы отвечал односложно. В связи с чем истец Трусова Н.В полагает, что в момент совершения оспариваемого завещания <дата> Т. не понимал значение своих действий и не мог ими руководить.

В подтверждение своих доводов истцом были приглашены, а судом допрошены в судебном заседании <дата> свидетели А., Ч., Е., Е.

Так, свидетель А. показала, что приходится истцу Трусовой Н.В. родной сестрой, отношения поддерживают семейные, дружеские, в последние 2-3 года встречаются не так часто, примерно 2-3 раза в год, общение как правило, происходит на даче в Фаустово. Также свидетель показала, что Т. когда-то был умным, образованным, разумным, спокойным человеком, но на протяжении жизни он сильно менялся в результате болезни, выражалось это в том, что он стал странно одеваться, надевал много рубашек, кофт, появилось странное желание объедать все корочки на буханке черного хлеба, если должен был вернуть деньги за покупки, то подолгу искал кошелек, мог достать его, посмотреть, положить обратно и уйти, так и не отдав причитающихся с него денежных средств. В 2000г. он был в гостях у неё (свидетеля А.), но не мог узнать, где находится, не мог понять, у кого юбилей. Во время застолья на свой день рождения он вел себя тревожно, ерзал, куда-то выходил, затем возвращался, а когда все разошлись, то спросил, когда они буду садиться за стол, не помнил, что уже сидел вместе со всеми за столом и ел, после этого подобное повторялось, после обеда мог спросить, когда же все сядут за стол, хотя сам не был голоден. Когда его жена в 2002г. лежала в больнице, то он там ни разу не был, пояснил, что не может найти больницу.

Свидетель Ч., показала, что является дочерью истца Трусовой Н.В., Т. приходился ей отчимом. Ранее свидетель проживала в Фаустово с мамой с 2002-2007гг. С 2003г. Т. постоянно проживал в Москве, Фаустово посещал наездами, был разумным, спокойным человеком. С 1993г. Т. стал часто ходить в церковь, поменялось его мировоззрение. С 1998г. стали заметны нарушения, неадекватность его поведения: если раньше он был заядлым шахматистом, то теперь стал проигрывать, стал забывчивым, замкнутым, не мог решить простых бытовых вопросов, не мог правильно ответить на заданный вопрос, или отвечал односложно, простыми рублеными фразами; речь состояла из отдельных коротких фраз, не мог поддержать темы беседы, забывал, о чем начинался разговор, мог подолгу сидеть в комнате, не понимая значение времени.

Свидетель Е. показал, что с Т. и Трусовой Н.В. знаком с 1985 года. Раньше виделись часто, после реже, последние 10 лет часто бывали в гостях у Н., с А. виделись в среднем 2 раза в месяц. С 2000 года свидетель с Т. не общался, так как он жил за городом, свидетель за город не ездил. В Москве видел Т. только на улице, он часто выходил гулять. Зимой 2003 года Т. свидетеля не узнал, хотя когда свидетель Е. к нему подошел, улыбался приветливо, речь была невнятная, путался в фактах, позже выглядел неопрятно, был обросшим, немытым. Со слов свидетеля, впервые он заметил отклонения в поведении Т. в 1997 году, у Т. появилась повышенная раздражительность, вспышки гнева, он не мог правильно ответить на поставленный вопрос.

Свидетель Е. показала, что является знакомой истца Трусовой Н.В. с 1985 года, поддерживает с ней дружеские отношения. В 1996 – 1997гг. часто бывала у Трусовой Н.В. в гостях, до 1995 года общались очень часто, потом реже, несколько раз в год. В 1996-97г.г. Трусова Н.В. упоминала о проявлениях неадекватности в поведении супруга, но свидетель ничего не замечала. В 2002-2003 году А. не узнал свидетеля на улице. Мнение о неадекватности А. возникло у свидетеля на основании случая в Сбербанке, свидетелем которого она (свидетель) являлась, когда Т. пытался снять деньги, ему кассир объясняла, что это невозможно, но он никак не мог этого понять, при этом Т. вел себя корректно, выглядел достаточно аккуратно.

Суд доверяет показаниям вышеуказанных свидетелей А., Ч., Е., Е. в части изложения фактических обстоятельств, вместе с тем, показания данных свидетелей не могут являться основанием для удовлетворения исковых требований Трусовой Н.В., поскольку свидетели виделись и общались с Т. периодически, очевидцами поведения Т. в юридически значимый период - день составления оспариваемого завещания <дата>, не являлись. Кроме того, суд отмечает, что свидетели не являются специалистами в области психиатрии, в связи с чем оценка психического состояния Т. является их субъективным мнением.

Ответчик Табакова Е.А. в ходе судебного разбирательства пояснила, что её отец Т. всю жизнь был рассеян, но он был адекватным, здравым человеком. Его состояние здоровья, когда он уже не мог понимать значение своих действий, изменилось к 2008г. В 2002г. Т. проживал в доме в Московской области, а когда его жена вернулась из больницы, то стал проживать в ее (ответчика) семье в Москве, спорная квартира сдавалась с момента рождения ее ребенка. С начала 2003г. Т. стал говорить о составлении завещания, возможно из-за того, что его жена Трусова Н.В. составила завещание на квартиру и половину дома на их сына, а Т. переживал насчет судьбы квартиры по Новоспасскому пер, он всегда хотел оставить ей (ответчику) эту квартиру, но не хотел обделить и сына, поэтому планировал построить для него дом на участке в <адрес>. Летом 2003г. квартиру по <адрес> перестали сдавать и Т. переехал туда с ее (ответчиком) семьей. В 2006г. у него появилась забывчивость, рассеянность, в больнице ему был установлен диагноз: «Болезнь Альцгеймера», с того момента он мог спрятать деньги, а потом искать и не обнаружить, в 2007г. он потерялся, попал в больницу, после чего начала появляться агрессия, а до этого он был скуповатый, но добрый; в 2009г. его уже было невозможно помыть, он разговаривал с неким «Михалычем». В связи с чем именно она (ответчик Табакова Е.А.) обратилась в суд с заявлением о признании отца Т. недееспособным, так как он перестал доверять людям, прятал деньги и забывал куда, его поведение стало неадекватным, фактически он находился на ее содержании. Однако, в момент составления оспариваемого завещания <дата> Т. полностью понимал значение своих действий и мог ими руководить.

В подтверждение своих доводов ответчиком были приглашены, а судом допрошены в судебном заседании <дата> свидетели Т., С., Ж.

Свидетель Т. показала, что дружит с Табаковой Е.А. более 20 лет, вместе учились в институте, работали, встречаются каждые выходные дни, знала отца Табаковой Е.А. - Т., который был хорошим человеком, спокойным, сдержанным, умным, его дочь Лена была для него главным человеком в жизни. Свидетель заметила изменения в поведении А. где-то с 2006 года, он стал растерян, забывчив, до этого времени он совершенно нормально себя вел, узнавал свидетеля, поддерживал беседу. Лена беспокоилась по поводу здоровья отца, в связи с чем они обратились к врачу. До 2006 года Т. помогал Лене с детьми, ходил в магазин, часто говорил, что квартира Ленина, был совершенно нормальным человеком.

Свидетель С. показала, что знакома с Табаковой Е.А. с 1999 года, сначала у них были деловые отношения, но после возникли дружеские. С 2002 года свидетель была знакома с отцом Табаковой Е.А. - А.. Когда свидетель приходила в гости, отец Табаковой Е.А. присутствовал при общении, вместе сидели за столом. В 2004 году свидетель отмечала Новый год у Табаковой Е.А., ее отец был там, бывал и других праздниках. А. был умным, замечательным, спокойным, тактичным человеком, хорошо относился к гостям. Об изменениях его характера свидетель впервые услышала в 2006 году от Табаковой Е.А., которая рассказывала, что он мог что-то переложить, а потом долго искать. В 2007 г. А. пропал и стала понятно, что с ним что-то происходит. До 2006г. он был нормальным человеком, после 2006г. стал выглядеть менее опрятно.

Свидетель Ж., являющийся супругом ответчика Табаковой Е.А., показал, что Т. был его тестем. В браке с Т. свидетель состоит с 1996 года, знакомы с 1994 года. С Т. свидетель знаком с 1994 года. С 1996-1997 г.г. они семьей жили в квартире на <адрес>, затем в 2003 году переехали в квартиру на Новоспасском переулке. Т. проживал с семьей свидетеля с 1996-1997 года, вначале в квартире на Малых Каменщиках, затем на Новоспасском переулке. В разговоре не поднимали вопрос, почему он проживает у дочери в квартире, но жена (Табакова Е.А.) говорила, что так ему комфортнее и спокойнее. Когда они познакомились, то Т. был абсолютно нормальным человеком, в последующем изменился. При знакомстве свидетеля Т. хорошо принял, и в дальнейшем его отношение к нему (свидетелю) не претерпевало особых изменений. В последние 2-3 года его жизни, он как бы жил своей жизнью. Свидетель заметил изменения в его поведении где-то в 2006 году.

Суд доверяет показаниям свидетелей Т., С., Ж., поскольку они логичны, последовательны, не противоречат друг другу и другим доказательствам, собранным по делу. Свидетель Ж. являлся очевидцем ежедневного поведения Т., поскольку Т. с 1996-1997гг. проживал в его семье.

Решением Таганского районного суда <адрес> от <дата> Т., проживающий по адресу: <адрес>, признан недееспособным. Решение суда от <дата> вступило в законную силу.

При этом суд отмечает, что в рамках рассмотрения дела гражданского дела № по заявлению Табаковой Е.А. о признании недееспособным Т. проведена судебно-психиатрическая экспертиза Т. Согласно заключения амбулаторной судебно-психиатрической комиссии экспертов №/а от <дата> при Государственном учреждении Психиатрической клинической больнице № им. Н.А.Алексеева. Т. страдает психическим расстройством - в форме деменции при болезни Альцгеймера с поздним началом (Р00.1). Об этом свидетельствуют данные анамнеза о появлении у него с 2002г. на фоне признаков церебрально-органической патологии (дисцикуляторная энцефалопатия, гипертоническая болезнь) прогрессирующих нарушений памяти, интеллекта, выявленной в 2004г. По мере нарастания нарушений памяти наблюдались дезориентировка во времени, месте, утрата навыков самообслуживания, что послужило основанием для госпитализации его в психиатрическую больницу с диагнозом «Болезнь Альцгеймера» с последующим наблюдением в психоневрологическим диспансере. У подэкспертного на фоне неврологических нарушений грубое снижение памяти на прошлые и текущие события с явлениями амнестической дезориентировки, признаки глубокого распада умственной деятельности с утратой основных автоматизированных навыков движения, речи счета, бессвязность мышления, персеверации, а также неадекватность эмоциональных реакций с эпизодами немотивированного раздражения, отсутствие критики к своему состоянию и сложившейся ситуации.

В соответствии со ст.60 ГПК РФ обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.

В соответствии со ст.61 ГПК РФ обстоятельства, признанные судом общеизвестными, не нуждаются в доказывании. Обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Истец оспаривает завещание, составленное ее умершим <дата> мужем Т. в пользу своей дочери Табаковой Е.А., удостоверенное нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. <дата> за реестровым №с-96., ссылаясь на то, что ее муж Т. в момент составления завещания в силу состояния здоровья находился в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, в связи с чем в последующем решением суда был признан недееспособным.

Определением суда от <дата> по настоящему гражданскому делу назначена посмертная судебная психиатрическая экспертиза, на разрешение которой были поставлены следующие вопросы:

1) Страдал ли Т., <дата> г.р., зарегистрированный по адресу: <адрес>, умерший <дата>, каким-либо психическим расстройством на момент составления завещания <дата>?

2) Мог ли Т. в силу своего состояния здоровья понимать значение своих действий или руководить ими в момент составления завещания <дата>?

Проведение экспертизы поручено экспертам Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского (л.д. 131-133).

Согласно заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов от <дата> №/з ФГУ «Государственный научный центр социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского», к 90-ым годам у Т. на фоне сосудистого заболевания головного мозга (церебральный атеросклероз, гипертоническая болезнь) отмечалось формирование клинически проявлений дисциркуляторной энцефалопатии в виде церебрастенической неврозоподобной симптоматики (головные боли, головокружение нарушения сна, слабость, утомляемость, снижение работоспособности) в сочетании с эмоциональной лабильностью, раздражительностью субъективными жалобами на снижение памяти. Анализ меддокументации показал, что с 2004г. при врачебных осмотрах Т. указывалось на выраженное когнитивное, интеллектуально-мнестическое снижение, возникновением в последующем речевых расстройств, эпизодов неправильного поведения с дезориентировкой, социальной и бытовой дезадаптации, что в 2007-2008гг. позволило диагностировать «болезнь Альцгеймера», «деменцию при болезни Альцгеймера». Однако дифференцированно оценить психическое состояние Т. в период оформления завещания от <дата> и ответить на вопрос, мог ли он в указанный период понимать значение своих действий и руководить ими, не представляется возможным в связи с отсутствием в представленной меддокументации описания его состояния здоровья (в том числе, психического состояния) в юридически значимый период подписания и неоднозначностью свидетельских показаний (ответ на вопрос №) (л.д. 143-147).

У суда нет оснований не доверять данному заключению, поскольку оно является ясным, полным, объективным, вывод экспертов является категоричным, сомнений в правильности и обоснованности заключения у суда не имеется, оно дано комиссией в составе трех экспертов соответствующей специальности со значительным стажем работы. Заключение экспертов основано на исследовании материалов дела и медицинской документации, истребованной судом из лечебных учреждений, с использованием методов клинико-психопатологического и психологического анализа представленной медицинской документации в сопоставлении с материалами гражданского дела.

Эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения, не доверять выводам, к которым пришла комиссия специалистов, у суда оснований нет, сторонами заключение не опровергнуто.

В настоящем судебном заседании представителем истца было заявлено ходатайство о назначении по гражданскому делу дополнительной посмертной судебной психиатрической экспертизы, с целью проверки психического состояния Т. в момент составления завещания <дата> с поручением ее проведения экспертам Городской Психиатрической клинической больницы № им. Н.А. Алексеева. В удовлетворении данного ходатайства определением суда от <дата> отказано.

При этом суд отмечает, что экспертам Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского для проведения экспертизы были представлены медицинские карты Т., истребованные и полученные по запросам суда из соответствующих медицинских учреждений, при этом сторонам неоднократно предлагалось уточнить лечебные учреждения, где получал медицинскую помощь Т., для истребования из них соответствующей медицинской документации.

После возобновления производства по делу в связи с получением заключения экспертов после проведения судебной психиатрической (посмертной) экспертизы по ходатайству представителя истца судом была запрошена медицинская документация из Поликлиники № Минэкономразвития и кафедры нервных болезней Московского государственного медико-стоматологического института.

Согласно сообщения поликлиники № Минэкономразвития Т. был прикреплен к поликлинике по договору добровольного медицинского страхования в период с <дата> по <дата> По условиям договора пациент обслуживался по разовым направлениям. Все результаты исследований выдавались на руки пациенту, в связи с чем медицинская карта в поликлинике отсутствует.

Согласно сообщения за подписью профессора К. кафедры нервных болезней Московского государственного медико-стоматологического института Т. обращался по поводу нарушений памяти <дата> При обследовании ему был выставлен диагноз: цереброваскуляторное заболевание, деменция. Какой-либо медицинской документации из вышеуказанного лечебного учреждения Городской клинической больницы №, где расположена вышеуказанная кафедра нервных болезней Московского государственного медико-стоматологического института, не представлено.

Представленное сообщение за подписью профессора К. не скреплено печатью и штампом какого-либо медицинского учреждения.

Таким образом, суду из медицинских учреждений не представлена какая-либо иная медицинская документация, в том числе, относящаяся к периоду составления оспариваемого завещания, в отношении Т., кроме ранее истребованной и полученной судом, и представленной экспертам для исследования и дачи заключения.

Представленная в настоящем судебном заседании истцом, и обнаруженная ею, как пояснила истец, после назначения судом экспертизы, часть медицинской карты в отношении Т., не относится к периоду составления оспариваемого завещания (<дата>), записи в данной документации датированы периодом 1999- 2001г.г. Кроме того, суд отмечает, что представленная медицинская документация представляет собой часть медицинской карты, не имеет штампов, печатей медицинского учреждения, сотрудники которого производили данные записи, в связи с чем суд лишен возможности установить источник данной документации. Также суд отмечает, что ранее до назначения судом по делу судебной психиатрической (посмертной) экспертизы, данная документация суду, для исследования экспертами представлена не была.

Таким образом, учитывая, что заключение комиссии экспертов №/з от <дата> Государственного научного центра социальной и судебной психиатрии им. В.П. Сербского дано на основании исследования материалов гражданского дела, медицинских документов, касающиеся состояния здоровья Т., истребованных судом и поступивших из медицинских учреждений, каких-либо иных медицинских документов в отношении Т. из других медицинских учреждений суду представлено не было, а представленная истцом медицинская документация не принята судом по вышеизложенным основаниям, представленное заключение экспертов №/з от <дата> является полным, ясным, определенным, не имеет противоречий, содержит подробное описание проведенного исследования, сделанные в результате его выводы, суд принимает данное доказательство как достоверное, не доверять которому у суда нет оснований.

Согласно ответа на запрос суда от <дата> № Психоневрологического диспансера № г.Москвы Т. обращался за лечебно-консультативной помощью <дата> по <дата>, с диагнозом: деменция при б-ни Альцгеймера. Из амбулаторной карты известно, что с <дата> по <дата> находился на лечении в ПБ № с диагнозом: Болезнь Альцгеймера. Повторная госпитализация в ПБ № с <дата> по <дата> с диагнозом: Деменция при б-ни Альцгеймера смешанного типа (начало заболевания от 06.2002г.) Этап выраженной деменции с преходящими психотическими эпизодами. Дисциркуляторная энцефалопатия. ИБС. Атеросклеротический кардиосклероз. Стенокардия ФК 2 класса.

Вместе с тем, то обстоятельство, что Т. с <дата> состоял на учете в ПНД , находился на стационарном лечении в психиатрической больнице, признание Т. решением Таганского районного суда г.Москвы от <дата> недееспособным, само по себе не доказывает того обстоятельства, что Т. в юридически значимый период - в момент составления оспариваемого завещания <дата> не понимал значение своих действий и не мог ими руководить.

Учитывая вышеизложенное, суд приходит к выводу о том, что доказательств тому, что на момент составления оспариваемого завещания от <дата> Т. не был способен осознавать значение и характер своих действий либо руководить ими, в ходе судебного разбирательства не представлено и не добыто.

Далее, завещание Т. от <дата> удостоверено нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. за реестровым №с-96., проверившим дееспособность Т. в момент составления данного завещания.

Согласно сообщения нотариуса г.Москвы Аксючиц И.В. от <дата> Т. <дата> лично явился на прием в нотариальную контору, с его слов, действовал по собственной воле и какого-либо давления или принуждения со стороны третьих лиц к подписанию вышеназванного завещания на него не оказывалось. Текст завещания был записан нотариусом со слов Т. в соответствии с действующим законодательством, нотариусом было разъяснено Т. содержание статей 1125, 1130 ГК РФ, регулирующих процедуру оформления, удостоверения и отмены завещания, а также статьи 1149 ГК РФ, предусматривающую право на обязательную долю в наследстве, после чего завещание было полностью прочитано им и подписано собственноручно в присутствии нотариуса. Т. действовал осознанно, полностью понимал значение завещания и его последствия. Завещание было удостоверено в соответствии с действующим законодательством и полностью соответствует волеизъявлению Т. (л.д.32).

Применительно к этому обстоятельству суд обращает внимание на следующее: удостоверение завещания нотариусом не является безусловным свидетельством того, что завещатель в момент его подписания отдает отчет своим действиям, осознает их значение, фактический характер и последствия, и не лишает заинтересованных лиц в последующем впоследствии оспаривать это завещание по основанию ст. 177 ГК РФ, однако презюмируется добросовестное исполнение нотариусом своих обязанностей, возложенных на него законом, пока не доказано обратное.

Таким образом, суд исходит из того, что нотариус при удостоверении завещания разъяснил завещателю смысл и значение завещания как односторонней сделки, проверил, соответствует ли содержание завещания действительным намерениям завещателя, отсутствие пороков воли и волеизъявления, а также нотариус разъяснил соответствие совершаемой сделки требованиям закона.

То обстоятельство, что в последние годы жизни у Т. обнаруживалась дисциркуляторная энцефалопатия в виде церебрастенической неврозоподобной симптоматики (головные боли, головокружение нарушения сна, слабость, утомляемость, снижение работоспособности) в сочетании с эмоциональной лабильностью, раздражительностью, субъективными жалобами на снижение памяти, прогрессирующие нарушение памяти, интеллекта, выявленные в 2004г., что подтверждается вышеуказанным экспертным заключением, само по себе не доказывает того обстоятельства, что в юридический значимый период - в момент составления завещания <дата> Т. не понимал значение своих действий и не мог ими руководить, в связи с чем суд отклоняет доводы истца о недействительности оспариваемого завещания.

В соответствии со ст.56, 57 ГПК РФ каждая сторона обязана доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений, доказательства представляются сторонами.

Каких-либо иных достоверных, допустимых и объективных доказательств в подтверждение заявленных требований о признании завещания недействительным истец Трусова Н.В. суду не представила, а в ходе судебного разбирательства также не добыто.

На основании вышеизложенного, суд полагает, что правовых оснований для признания недействительным завещания Т. в пользу своей дочери Табаковой Е.А., удостоверенного нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. <дата> за реестровым №с-96, не имеется, в связи с чем отказывает в удовлетворении требований истца Трусовой Н.В. о признании вышеуказанного завещания недействительным.

На основании изложенного, ст. ст. 218, 1111, 1142, 154, 156, 1119, 1118, 177, 167, 1131 ГК РФ, и руководствуясь ст.ст. 56, 57, 194-199 ГПК РФ, суд

РЕШИЛ:

в иске Трусовой Н. В. к Табаковой Е. А. о признании недействительным завещания, составленного Т., умершим <дата>, в пользу Табаковой Е. А., удостоверенного нотариусом г.Москвы Аксючиц И.В. <дата> за реестровым №с-96, - отказать.

Решение может быть обжаловано в Московский городской суд в течение 10 дней.

Судья: