П Р И Г О В О Р
Именем Российской Федерации
г. Белгород **.**.**** года
Свердловский районный суд г. Белгорода в составе:
председательствующего - судьи Александрова А.И.,
с участием:
государственного обвинителя Ш.,
потерпевшего Ф. и его представителя – адвоката А., представившего удостоверение №*** и ордер №***;
подсудимого Н.,
защитника – адвоката М., представившего удостоверение №*** и ордер №***;
гражданского ответчика – представителя ООО «О.» К.,
при секретарях Волосковой К.А. и Долженицыной И.В.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению
Н., родившегося **.**.****г. в с. И. **** района Белгородской области; зарегистрированного и проживающего в п. Л. Белгородского района Белгородской области (ул. ***, д. ***, кв. ***); гражданина ****; *** образования; водителя в ООО «Б.», женатого и военнообязанного,
в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч.3 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
**.**.**** года в ** часу в г. Белгороде Н., управляя автомобилем, совершил нарушение правил дорожного движения, что повлекло по неосторожности смерть человека, при таких обстоятельствах.
В ** часов ** минут, Н., управляя на основании путевого листа технически исправным автомобилем КАМАЗ-*****-**, государственный регистрационный знак * *** **/**,принадлежащим ООО «О.», следовал по ул.*** со стороны ул.*** в направлении ул.***.
Проезжая участок дороги, расположенный в районе д.** по ул.***, он, в нарушение п.10.1 Правил дорожного движения, управлял автомобилем и двигался со скоростью не менее 40 км/ч, не обеспечивающей ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований Правил, без учета интенсивности движения, дорожных условий, особенностей транспортного средства – автомобиля КАМАЗ. При этом он, в нарушение п.п. 1.4, 9.2 Правил дорожного движения, а также требований горизонтальной дорожной разметки 1.3 Приложения 2 к Правилам дорожного движения, во время движения выехал на сторону дороги, предназначенную для встречного движения, создал тем самым, в нарушение п. 1.5 Правил дорожного движения, опасность для движения автомобиля S. (S.), государственный регистрационный знак * *** **/**, под управлением Д. и совершил с ним столкновение.
В момент дорожно-транспортного происшествия Д. были причинены телесные повреждения: головы - контузионный очаг в веществе левой лобной доли; туловища - ссадины на передней поверхности грудной клетки слева, разрыв ткани правого легкого, кровоизлияния в ткани левой почки; конечностей - закрытый оскольчатый перелом левой бедренной кости в средней трети со смещением отломков, кровоподтек левого бедра, ссадины и поверхностные линейные ранки на левой верхней конечности, ссадины на левой нижней конечности, - в совокупности тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.
Смерть Д. наступила от жировой эмболии сосудов легких и головного мозга, явившейся осложнением причиненного ему закрытого оскольчатого перелома левой бедренной кости.
Между причинением Д. этого телесного повреждения и наступлением его смерти имеется прямая причинная связь.
Своими действиями водитель Н. грубо нарушил п.п. 1.4, 1.5, 9.2, 10.1 Правил дорожного движения РФ, а также горизонтальной дорожной разметки 1.3 Приложения 2 к Правилам дорожного движения, и эти нарушения находятся в прямой причинной связи с совершением дорожно-транспортного происшествия, повлекшим по неосторожности смерть Д..
В судебном заседании Н. виновным себя в нарушении правил дорожного движения, повлекших по неосторожности смерть человека, признал частично.
Н. пояснил, что в ООО «О.», где он работал водителем, за ним был закреплен автомобиль КАМАЗ-*****. **.**.**** года он управлял этим автомобилем, техническое состояние которого было проверено с утра перед выездом, а ему был выдан путевой лист. Около ** часов того же дня он возвращался в гараж, следовал по ул.*** со стороны ул.*** в направлении ул.*** в правом ряду для движения со скоростью 40-45 км/ч. Дорога была сухая, видимость хорошая и движение неинтенсивное. Когда подъезжал к пешеходному переходу, расположенному между остановками общественного транспорта «Ч.» (********), с левого ряда на полосу его движения, обогнав его, перестроился автомобиль Жигули, который резко остановился перед нерегулируемым пешеходным переходом для того, чтобы пропустить людей. Он нажал на педаль тормоза, прибегнув к экстренному торможению, не прибегая к маневрированию, не трогая руль, и автомобиль начало разворачивать поперек дороги, вынося через всю левую полосу движения на встречную сторону дороги. Когда автомобиль вынесло на встречную полосу, то произошло столкновение с автомобилем - внедорожником S..
Признает, что от его действий впоследствии наступила смерть человека, однако полагает, что не нарушал правил дорожного движения, произвел все необходимые действия, чтобы предотвратить столкновение с обогнавшим его и остановившимся перед пешеходным переходом автомобилем Жигули. Не предполагал, что у управляемого им КАМАЗа окажется неисправная тормозная система, обусловившая сильный занос на полосу встречного движения при экстренном торможении, а не прямолинейное движение.
Вина Н. в нарушении правил дорожного движения, повлекшем по неосторожности смерть человека, подтверждается: протоколом осмотра места происшествия, протоколом осмотра и проверки технического состояния автомобиля КАМАЗ, показаниями потерпевшего Ф., свидетельскими показания Г., И., В., З., О., Р., показаниями специалиста Ж., результатами следственных экспериментов, заключением судебно-автотехнической экспертизы №***, заключением судебно-медицинской экспертизы №*** г.
Из протокола осмотра места происшествия, приложений к нему (схемы и фототаблицы) следует, что зафиксировано расположение автомобилей КАМАЗ и S. после столкновения, наличие осыпи осколков на полосе движения автомобиля S., указывающих на место совершения столкновения на встречной для автомобиля КАМАЗ полосе, а также установлено отсутствие каких-либо следов торможения обоих автомобилей л.д. 7-18).
Установленные в ходе осмотра места происшествия обстоятельства свидетельствуют о совершении столкновения на встречной для автомобиля КАМАЗ полосе движения, а также о совершении ДТП обоими участниками без применения при этом экстренного торможения.
При осмотре и проверке технического состояния автомобиля КАМАЗ-*****-** **.**.**** было зафиксировано его технически исправное состояние и повреждения, образовавшиеся в результате ДТП л.д.19-20).
Такие факты свидетельствуют об отсутствии в действиях Н. нарушения эксплуатации транспортных средств, а также об исправном состоянии тормозной системы грузового автомобиля.
Ф. рассказал, что у него был сын Д.. На имя жены зарегистрирован автомобиль S. г.н. * *** **/** , которым постоянно управлял сын, так как супруга прав не имеет. Автомобилем его сын всегда управлял на законных основаниях, и содержал его в технически исправном состоянии. Его стаж по управлению автомобилем составлял более 3 лет. Он всегда управлял автомобилем аккуратно. Больше у них детей нет. Преступлением ему причинен моральный вред и материальный ущерб.
Г. пояснил, что **.**.**** около ** часов следовал на своем автомобиле по ул.*** со стороны ул.*** в направлении к ул.*** с постоянной скоростью около 50-60 км/час, которую определил по спидометру. Было светлое время суток, видимость без ограничений не менее 300 метров, дорога сухая, движение неинтенсивное. Ехал по левой полосе за автомобилем КАМАЗ примерно в 15 метрах на дистанции от него. Каких-либо помех на полосе их движения не возникало. Во время движения автомобиль КАМАЗ все время маневрировал из ряда в ряд и не снижал скорости движения. В тот момент, когда они подъехали к ООТ «Ч.», он увидел, как автомобиль КАМАЗ по неизвестной ему причине начал резко останавливаться. В начале торможения он следовал прямолинейно и проехал таким образом какое-то расстояние, а затем начал смещаться влево, то есть выкрутил руль. На встречной полосе он совершил столкновение с автомобилем S.. Высказал мнение, что водитель автомобиля КАМАЗ не соблюдал дистанцию до следовавшего впереди автомобиля и поэтому был вынужден тормозить и выезжать на встречную полосу.
И. показал, что **.**.**** года около *** часов он находился по ул.*** на остановке общественного транспорта «Ч.» на четной стороне. Видел как в направлении ул.*** в левом ряду для движения следовал автомобиль марки ВАЗ-****-**, который подъехав к нерегулируемому пешеходному переходу, расположенному между остановками, замедлил движение и остановился, пропуская следовавших по переходу пешеходов. После этого он отвлекся на несколько секунд, а затем услышал скрип тормозов. Увидел, как в направлении ВАЗ-****-** следовал по левой полосе автомобиль КАМАЗ, который тормозил около 3 секунд, а когда до ВАЗа оставалось не более 2 метров, то водитель данного грузовика, сделав маневр, резко выехал на встречную полосу для движения. В это же время во встречном направлении в сторону ул. ул.*** следовал автомобиль S., водитель которого перед указанным пешеходным переходом притормаживал, пропустив пешеходов, которым затем уступил дорогу вышеуказанный автомобиль ВАЗ. После возобновления автомобилем S. движения на его полосу как раз и выехал КАМАЗ, который в него врезался. Выезд КАМАЗа на полосу встречного движения был произведен в результате маневрирования, поскольку перед этим грузовой автомобиль тормозил прямолинейно, затем свидетель увидел в стекло автомобиля, как водитель выкручивал руль и выезжал на встречную для него полосу движения. Считает, что водитель КАМАЗа сам поставил себя в такую аварийную ситуацию, поскольку не соблюдал дистанцию.
Свидетели Г. и И. свидетельствуют о том, что Н. умышленно, путем маневрирования, выехал на встречную полосу, поскольку не соблюдал дистанцию до следовавшего впереди автомобиля, остановившегося на пешеходном переходе пропустить пешеходов, то есть до происшествия двигался с такой скоростью, которая не обеспечивала ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства.
В. рассказал, что у его покойного друга Д. имелся в пользовании автомобиль «S.» на котором тот постоянно ездил, и частенько с ним также ездил свидетель. **.**.**** года около ** часов ехали в автомобиле по ул.*** со стороны ул.*** в направлении ул.***. Они следовали по левому ряду для движения. Подъехав к перекрестку с ул.***, они остановились на красный сигнал светофора. Когда загорелся зеленый сигнал, они направились далее, плавно набирая скорость. В районе остановки «Ч.» Р. обратил внимание на спидометр, на котором было показание в 60 км/час. Затем посмотрел вперед, И в ту же секунду увидел выезжавший на полосу их движения с полосы встречного направления автомобиль КАМАЗ, после чего произошло столкновение.
З. пояснил, что **.**.**** он был ответственным по выезду на места ДТП. Выехал на место происшествия на ул.*** в район д.** около ** часов. Производил осмотр автомобиля КАМАЗ-*****, гос. номер * *** **/**, с участием понятых. Осмотр им производился визуально, путем проверки узлов, деталей и соединений основных механизмов и систем, а также проверки показаний датчиков и манометров. В ходе проверки каких-либо неисправностей, угрожающих безопасности дорожного движения, выявлено не было. Это обстоятельство им было отражено в протоколе осмотра транспортного средства. Замечаний в ходе проведения осмотра не поступило, так как на момент осмотра автомобиль был исправен и имел механические повреждения от ДТП.
О. показала, что **.**.**** она находилась в составе СОГ по выезду на места ДТП. Около ** часов ** минут от дежурного по ГИБДД получила сообщение о ДТП на ул.*** в районе д.** Прибыв на место, обнаружила поврежденные автомобили КАМАЗ-**-***, которым управлял Н. и S. по управлением Д., которого уже увезла скорая помощь. На месте происшествия были установлены свидетели, составлен протокол осмотра места происшествия с участием специалиста, в котором отражены все обстоятельства и обнаруженные следы. Каких-либо следов торможения автомобилей КАМАЗ и S. обнаружено не было.
Р. рассказал, что **.**.**** года он оказался на месте ДТП автомобилей КАМАЗ и S., который находился на своей полосе движения. Автомобиль КАМАЗ выехал на полосу встречного движения. Его сын Ю. также находился в автомобиле S. на пассажирском сидении. Видел положение автомобилей. Следов торможения от автомобиля КАМАЗ не было. На месте ДТП были только выбоины, оставшиеся от дисков автомобиля S..
Ж. пояснил, что он участвовал специалистом в следственном эксперименте **.**.**** года. В ходе следственного эксперимента нужно было установить как ведет себя автомобиль КАМАЗ в условиях экстренного торможения и в условиях рабочего торможения. Было проведено по три заезда автомобиля с экстренным и рабочим торможением. Вначале проводили эксперимент в условиях экстренного торможения. Во всех трех заездах от колес переднего и заднего моста автомобиля КАМАЗ были видны отчетливые следы торможения. Переднюю часть автомобиля при экстренном торможении заносило влево. При рабочем торможении автомобиль КАМАЗ никуда не отклонялся, тормозил ровно. Скорость при всех заездах была одна и та же, близкая к 40 км/час.
При проведении следственного эксперимента, при экстренном торможении от задних колес наблюдались четкие следы торможения, на передних колесах этого не наблюдалось. Можно было крутить руль при экстренном торможении в разные стороны, колеса не блокировались.
В ходе следственного эксперимента И. дал показания, по которым было установлено направление движения автомобиля КАМАЗ, место его выезда на полосу встречного движения, а также место столкновения л.д.109-111).
При следственном эксперименте Г. дал показания, по которым было установлено направление движения автомобиля КАМАЗ, место его выезда на полосу встречного движения, а также место столкновения л.д.112-114).
Был также проведен следственный эксперимент с участием Н., где установлено, что при разгоне автомобиля КАМАЗ, которым он управлял в момент ДТП, и торможении его на скорости 40 км/час, автомобиль осуществляет торможение прямолинейно и без каких-либо отклонений от оси своего движения (при применении рабочего торможения), и отклоняется передняя ось влево на расстояние 0.5 метров по отношению к задней оси, при применении экстренного торможения с образованием следов «юза» л.д. 148-153).
Согласно заключению автотехнической экспертизы №***, занос автомобиля КАМАЗ-***** под управлением Н. в условиях места происшествия исключался, если водитель не прибегал к маневрированию. Водитель автомобиля S. Д. не располагал технической возможностью предотвратить столкновение с момента выезда автомобиля КАМАЗ-***** на полосу его движения. В сложившихся дорожных условиях водитель автомобиля КАМАЗ-***** Н. должен был действовать в соответствии с требованиями п.10.1 Правил дорожного движения РФ и п. 1.3 Приложения 2 к Правилам дорожного движения РФ. Выезд автомобиля КАМАЗ-***** на встречную полосу с технической точки зрения находится в прямой причинно-следственной связи с возникновением события дорожно-транспортного происшествия л.д. 134-139).
Из этого следует, что только при маневрировании был возможен выезд КАМАЗа на полосу встречного движения в условиях места происшествия.
Из заключения судебно-медицинской экспертизы №*** г. следует, что у Д. имели место телесные повреждения: головы - контузионный очаг в веществе левой лобной доли; туловища - ссадины на передней поверхности грудной клетки слева, разрыв ткани правого легкого, кровоизлияния в ткани левой почки; конечностей - закрытый оскольчатый перелом левой бедренной кости в средней трети со смещением отломков, кровоподтек левого бедра, ссадины и поверхностные линейные ранки на левой верхней конечности, ссадины на левой нижней конечности. Эти телесные повреждения причинили в совокупности тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни. Смерть Д. наступила от жировой эмболии сосудов легких и головного мозга, явившейся осложнением причиненного ему закрытого оскольчатого перелома левой бедренной кости. Между причинением Д. закрытого оскольчатого перелома левой бедренной кости и наступлением его смерти имеется прямая причинная связь. Описанные телесные повреждения образовались в результате дорожно-транспортного происшествия от действия тупых твердых предметов, какими могли быть выступающие части салона автомобиля, в соответствующий обстоятельствам дела срок л.д. 50-55).
Заключения судебных автотехнической и медицинской экспертиз являются относимыми и допустимыми доказательствами, поскольку проведены надлежащими лицами, их выводы научно-обоснованы и мотивированы.Более того такие заключения не оспариваются сторонами обвинения и защиты.
Таким образом, виновность подсудимого в нарушении правил дорожного движения, повлекших по неосторожности смерть человека, исследованными в суде доказательствами подтверждена полностью.
Стороной защиты приведены следующие доказательства в пользу Н.: показания свидетелей С., Л., Т., П., самого подсудимого Н.; заключение специалиста о причинах разворота автомобиля КАМАЗ при экстренном торможении, о проверке технического состояния тормозной системы КАМАЗа, о методике проведения следственного эксперимента. Кроме того, заявлено ходатайство о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы для выяснения вопросов, связанных с надлежащим врачеванием потерпевшего в дорожно-транспортном происшествии Д. врачами больницы, после его доставления в реанимацию в результате совершенного Н. ДТП.
С. пояснил, что участвовал в качестве понятого **.**.**** года при осмотре места ДТП. Видел тормозной путь автомобиля КАМАЗ длиной 6-7 метров, он проходил с левой полосы движения автомобиля с поворотом в левую сторону на полосу встречного движения. Тормоза у автомобиля КАМАЗ были исправны. Сам грузовой автомобиль, по его мнению, также был технически исправным.
Л. показал, что участвовал в качестве понятого при осмотре места ДТП. Он видел, что за автомобилем КАМАЗ остались следы тормозного пути, они уходили в левую сторону, через двойную разделительную полосу на полосу встречного движения.
Старший государственный автоинспектор Т. рассказал, что был приглашен в качестве специалиста по техническому надзору на следственный эксперимент с участием автомобиля КАМАЗ. При следственном эксперименте было несколько заездов автомобиля КАМАЗ с блокировкой тормозной системы и на грани блокировки. При экстренном торможении автомобиля КАМАЗ наблюдалось отклонение относительно центральной оси автомобиля. Данная ситуация возможна в двух вариантах: либо присутствует разность тормозных сил, либо неисправна левая сторона АБС. Если бы у автомобиля КАМАЗ было все исправно, автомобиль бы не отклонялся от прямолинейного движения.
При экстренном торможении на следственном эксперименте наблюдался тормозной путь, а при рабочем торможении тормозного пути не было. Отклонение от центральной оси автомобиля КАМАЗ было примерно 40 см. Тормозная система была неисправна, однако тормозной путь был в норме.
Сослуживец Н. М. показал, что спрашивал у подсудимого, как произошло ДТП. Тот ему ответил, что его «подрезал автомобиль», он резко нажал на тормоз и КАМАЗ развернуло. На проезжей части свидетель видел следы торможения КАМАЗа. После ремонта на предприятии пробовали применить резкое, экстренное торможение, при котором КАМАЗ тянуло влево, разворачивало. На следственном эксперименте по определению поведения КАМАЗа при резком торможении, он участвовал статистом 2 раза. В первый раз на следственном эксперименте при резком торможении КАМАЗ разворачивало. Во второй раз были приглашены специалисты, установлены необходимые приборы. КАМАЗом управлял он лично в качестве статиста. Когда он применял экстренное торможение, автомобиль КАМАЗ разворачивало, но уже не так сильно как раньше. При экстренном торможении автомобиль КАМАЗ разворачивать не должно. Возможно, у данного автомобиля КАМАЗ была неисправна тормозная система.
Подсудимый Н. пояснял, что когда его якобы «подрезал» неизвестный автомобиль, он применил экстренное торможение и его автомобиль «понесло» с правой крайней полосы его движения, по которой он ехал до столкновения, на левую встречную полосу движения.
Показания вышеуказанных свидетелей и Н. не основаны на объективных доказательствах - протоколе осмотра места происшествия с фототаблицей к нему, протоколе осмотра и проверки технического состояния автомобиля, а также заключении автотехнической экспертизы, согласно которым установлено отсутствие каких-либо следов торможения обоих участвовавших в ДТП автомобилей, зафиксировано технически исправное состояние грузового автомобиля, а занос автомобиля КАМАЗ-***** под управлением Н. в условиях места происшествия исключался, если водитель не прибегал к маневрированию, выезд автомобиля КАМАЗ-***** на встречную полосу с технической точки зрения находится в прямой причинно-следственной связи с возникновением события дорожно-транспортного происшествия.
Доводы Н. о том, что его автомобиль занесло в результате экстренного торможения, и он выехал с правой крайней полосы своего движения через всю левую полосу на полосу встречного движения из-за неправомерных действий водителя автомобиля «Жигули», который перед ним перестроился, создав помеху для его движения, являются неубедительными. Такие утверждения Н. противоречат показаниям Г. и И. о том что подсудимому помех не создавалось, а если и была помеха, так в виде следовавшего не в правом, а в левом, что и грузовой автомобиль ряду, в виде автомобиля ВАЗ-****-**, который был на значительном удалении впереди Н., помех ему не создавал, а правомерно пропускал пешеходов, переходивших проезжую часть по пешеходному переходу.
Объективно установлено (в ходе следственного эксперимента), что при указанной Н. скорости движения автомобиль КАМАЗ разворачивает относительно своей оси на 0,5 метра, и при этом надо прибегать к экстренному торможению. Исходя из протокола осмотра места происшествия, следов «юза», которые остались бы в случае применения подсудимым экстренного торможения, обнаружено не было, то есть им применялось так называемое рабочее торможение, которое происходит без отклонений автомобиля. Доводы стороны защиты по поводу существенного заноса не основаны на доказательствах, так как установленный занос автомобиля незначителен.
Суд приходит к выводу, что указанные утверждения Н. являются избранной им тактикой защиты от предъявленного обвинения, стремление представить ДТП следствием серьезных неисправностей в тормозной системе КАМАЗа, фактически независящими от него обстоятельствами, а не следствием своих конкретных действий.
Стороной защиты представлено заключение специалиста о причинах разворота автомобиля КАМАЗ при экстренном торможении, о проверке технического состояния тормозной системы КАМАЗа, о методике проведения следственного эксперимента. Кроме того, заявлено ходатайство о назначении по делу судебно-медицинской экспертизы для выяснения вопросов, связанных с надлежащим врачеванием потерпевшего в дорожно-транспортном происшествии Д. врачами больницы, после его доставления в реанимацию в результате совершенного Н. ДТП.
Представленное заключение специалиста правового значения для дела не имеет, поскольку либо опосредованно и субъективно касается вопросов по фактическим обстоятельствам дела: об установленном стороной защиты экстренном торможении автомобиля, о внешних признаках состояния тормозной системы, либо не имеет отношения к обстоятельствам произошедшего: по методике проведения следственных экспериментов и по величине разворота автомобиля КАМАЗ при экстренном торможении на определенной стороной защиты скорости.
Вопросы правильности и своевременности постановки диагноза, о лечении потерпевшего не входят в предмет доказывания по данному уголовному делу, поскольку не могут влиять на квалификацию действий Н., равно как не влияют и на иные обстоятельства, подлежащие доказыванию.
Тем самым, версия подсудимого и защитника о якобы форс-мажорном характере произошедшего дорожно-транспортного происшествия не нашла своего подтверждения в суде.
Действия Н. суд квалифицирует по ст. 264 ч.3 УК РФ – нарушение лицом, управляющим автомобилем, правил дорожного движения, повлекшее по неосторожности смерть человека.
Своими действиями водитель Н., управляющий грузовым автомобилем, грубо нарушил п.п. 1.4, 1.5, 9.2, 10.1 Правил дорожного движения РФ, а также горизонтальной дорожной разметки 1.3 Приложения 2 к Правилам дорожного движения, и эти нарушения находятся в прямой причинной связи с совершением дорожно-транспортного происшествия, повлекшим по неосторожности смерть Д..
Преступление Н. совершено по неосторожности, а именно по небрежности. Он не предвидел возможность наступления общественно опасных последствий своих действий, хотя при необходимой предусмотрительности должен был и мог предвидеть эти последствия.
При назначении наказания подсудимому суд учитывает, что в быту и по работе Н. характеризовался положительно, к уголовной ответственности привлекается впервые, длительное время работает водителем грузовых автомобилей, имеет семью и совершеннолетних детей.
Обстоятельств, как смягчающих, так и отягчающих наказание подсудимого, не имеется.
При назначении наказания также учитывается, что Н. ранее привлекался к административной ответственности за нарушение правил дорожного движения, а его вышеуказанные действия повлекли тяжкие последствия в виде смерти человека.
Гражданский иск по делу о взыскании причиненного преступлением морального вреда и материального ущерба, суд разрешает следующим образом.
В соответствии со ч.2 ст. 1079 ГК РФ).
Таким образом, компенсация морального вреда в пользу гражданского истца Ф. подлежит к взысканию с гражданского ответчика по делу ООО «О.» – собственника автомобиля КАМАЗ *****-**, государственный регистрационный знак * *** **/**.
Ф. заявлен иск о взыскании причиненного преступлением морального вреда в сумме 500 000 рублей.
Исковые требования о компенсации морального вреда, с учетом перенесенных нравственных страданий потерпевшим, потерявшим сына, руководствуясь принципом разумности и справедливости, подлежат частичному удовлетворению.
С учетом необходимости проведения дополнительных расчетов, связанных с гражданским иском о возмещении материального ущерба, требующих отложения судебного разбирательства, суд находит возможным признать за потерпевшим право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения материального ущерба и передать вопрос о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд, –
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Н. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 264 ч.3 УК РФ, и назначить ему наказание в виде 3 (трёх) лет 8 (восьми) месяцев лишения свободы в колонии-поселении, с лишением права управлять транспортным средством на срок 2 (два) года 6 (шесть) месяцев.
До вступления приговора в законную силу, меру пресечения Н. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, оставить без изменения.
По вступлении приговора в законную силу, Н. в течение 10 (десяти) суток обязан явиться в территориальный орган уголовно-исполнительной системы для получения предписания о направлении его к месту отбывания наказания.
Срок отбывания наказания Н. исчислять с момента взятия его под стражу.
Вещественные доказательства по уголовному делу – автомобили КАМАЗ и S., - возвратить владельцам.
Гражданский иск Ф. о взыскании причиненного преступлением морального вреда удовлетворить частично.
Взыскать с ООО «О.» (п. N. Белгородского района, ул.***, д.**) в пользу Ф. в счет компенсации морального вреда - 300 000 (триста тысяч) рублей.
Признать за потерпевшим Ф. право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения материального ущерба с передачей вопроса о размере возмещения гражданского иска для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.
Приговор может быть обжалован в судебную коллегию по уголовным делам Белгородского областного суда в течение 10 суток со дня его провозглашения.
В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Судья: А.И. Александров.