О совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ

Судебные акты /
ПФО /
Пермский край /
Свердловский районный суд г. Перми /
О совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ

О совершении преступления, предусмотренного ч.2 ст.109 УК РФ

Дело № 1-896/2010 (1-15/2011)

ПРИГОВОР

Именем Российской Федерации

г. Пермь 31 августа 2011 года

Свердловский районный суд г. Перми в составе председательствующего судьи Крайнова А.С.,

с участием государственного обвинителя - помощника прокурора Свердловского района г. Перми Никифоровой О.В.,

подсудимого Ершова И.П.,

защитника - адвоката Панферова О.Л,

потерпевших: ФИО1, ФИО2,

представителя потерпевших - адвоката Постоногова М.В.,

при секретаре Боровых О.А.,

рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении:

Ершова И. П., <данные изъяты>, не судимого, под стражей по настоящему делу не содержавшегося;

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ,

установил:

Ершов И.П., работая в -ОРГАНИЗАЦИЯ- в -ДОЛЖНОСТЬ1- с выполнением функциональных обязанностей по трудовому договору № от ДД.ММ.ГГГГ, являясь лицом, знающим содержание и разделы <данные изъяты>, что подтверждается дипломом -ОРГАНИЗАЦИЯ1- ИВ № от ДД.ММ.ГГГГ о высшем медицинском образовании по специальности <данные изъяты>, удостоверением № от ДД.ММ.ГГГГ о присвоении квалификации <данные изъяты>, сертификатом А № от ДД.ММ.ГГГГ о присвоении специальности «<данные изъяты>», свидетельством № от ДД.ММ.ГГГГ о повышении квалификации по программе «<данные изъяты>», на которого возложены, согласно должностной инструкции, обязанности: <данные изъяты>, допустил ненадлежащее исполнение своих профессиональных обязанностей, выразившееся в нарушении методики диагностики осложнения и оперативного реагирования на изменения состояния пациентки в процессе проведении лапароскопии, повлекшее за собой причинение смерти по неосторожности пациенту ФИО3 при следующих обстоятельствах:

ДД.ММ.ГГГГ, в период с 16 до 18 часов, ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ рождения, поступила в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, расположенную по <адрес>, для планового эндоскопического вмешательства с диагнозом: <данные изъяты>. Предполагаемый объем операции: <данные изъяты>. Ершов И.П., находящийся на дежурстве в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, обязанный знать методики проведения анестезиологии и реаниматологии, обладая специальными познаниями в области медицины, имеющий высшее медицинское образование по специальности лечебное дело и опыт работы по специальности <данные изъяты>, проходивший курсы по повышению квалификации по программе «<данные изъяты>», действуя с преступной небрежностью, в нарушении общепризнанных и общепринятых в медицинской науке и практике методик, в ходе выполнения пациентке ФИО3 эндоскопической операции (<данные изъяты>) при возникновении осложнения - <данные изъяты>, исполнял возложенные на него обязанности при разрешении конкретной клинической ситуации на низком профессиональном уровне. В ходе проведения операции Ершов И.П. неверно провел обезболивание, а именно использовал не применяющийся для операционного обезболивания препарат <данные изъяты>, при этом его введение осуществлялось с нарушением инструкции по его использованию; неверно выбрал параметры искусственной вентиляции легких (ИВЛ); не в полном объеме осуществлял контроль за вентиляционной безопасностью пациентки и состоянием ее сердечно-сосудистой системы; своевременно не диагностировал на раннем этапе возникновение и развитие осложнений, возникших в ходе выполнения оперативного вмешательства, несмотря на типичность их клинического проявления. Осознавая, что существует реальная опасность для жизни пациента ФИО3, Ершов И.П. не предпринял мер к проведению мероприятий, направленных на ликвидацию причины возникновения критического состояния пациентки, а именно <данные изъяты>; после развития осложнения не провел необходимую неотложную терапию, самонадеянно рассчитывая на предотвращение общественно опасных последствий своих действий и бездействий.

Такое ненадлежащее исполнение Ершовым И.П. своих профессиональных обязанностей, выразившееся в неграмотном и неполном оказании медицинской помощи при проведении операции <данные изъяты> и лечения возникшего осложнения, в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ повлекло необратимые последствия в виде <данные изъяты>, что представляло опасность для жизни ФИО3 От преступных и неосторожных действий Ершова И.П., в результате <данные изъяты>, развившихся при проведении оперативного вмешательства - <данные изъяты>, ДД.ММ.ГГГГ в 3 часа 40 минут, наступила смерть ФИО3

Подсудимый Ершов И.П., в судебном заседании вину в совершенном преступлении не признал и показал, что помимо МУЗ ГКБ №, он работает -ДОЛЖНОСТЬ1- по трудовому договору с -ОРГАНИЗАЦИЯ-. ДД.ММ.ГГГГ в -ОРГАНИЗАЦИЯ- проводилась операция ФИО3 по поводу <данные изъяты>, в которой он принимал участие, как -ДОЛЖНОСТЬ1-. Операцию проводил врач ФИО4 лапароскопическим методом под общим обезболиванием, ассистировал ему врач ФИО5, при этом о методе обезболивания он с ФИО4 договорился накануне. В операции также принимала участие -ДОЛЖНОСТЬ3- ФИО6. Перед операцией он осмотрел ФИО3, проинформировал ее о предстоящем наркозе и получил согласие на это. Операционный риск он определил, как малый. ФИО6 подготовила наркозно-дыхательную аппаратуру (аппарат <данные изъяты>), монитор контроля давления и все другое необходимое оборудование. Вся аппаратура была в порядке, работала в штатном режиме. Он провел <данные изъяты> и после контроля состояния пациентки, дал разрешение ФИО4 на начало операции. Анестезия была комплексная - <данные изъяты>. С подобным обезболиванием, которое он считает адекватным, в -ОРГАНИЗАЦИЯ- он провел 8 операций. Согласно предварительной договоренности, ФИО4 сделал анестезию <данные изъяты>. Давление воздуха ФИО4 установил, как «среднее». Начало наркоза проходило без осложнений, ФИО3 находилась без сознания. Примерно через 10 минут после начала операции он заметил на мониторе <данные изъяты>. Затем он заметил <данные изъяты>. Он проконтролировал адекватность ИВЛ, проверил пульс на сонных артериях, который был отчетлив. Появление <данные изъяты> позволило заподозрить <данные изъяты>. Поскольку механических повреждений диафрагмы не было, он полагает, что воздух попал в грудную клетку из-за физиологических особенностей организма ФИО3. Он дал команду ФИО4 прекратить подачу воздуха в брюшную полость, а сам выключил подачу <данные изъяты>, начав вентиляцию легких 100% кислородом. Возникшая ситуация требовала быстрой реакции на снижение давления и он назначил введение <данные изъяты>. После этого состояние больной стабилизировалось: <данные изъяты> Воздух из брюшной полости был выпущен, ведения иных препаратов не требовалось. ФИО4 спросил его, нужна ли помощь хирурга и предложил <данные изъяты>, но он сказал, что этого делать не надо, так как ситуация стабилизировалась. Кроме того, введение игл в подобной ситуации он считает бесполезным. Состояние ФИО3 было стабильное и медикаментозной поддержки не требовало. Тем не менее, он заподозрил <данные изъяты>, но без рентгена не мог точно поставить этот диагноз, поэтому о возникших осложнениях он сообщил -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7 и они вместе решили транспортировать ФИО3 в стационар реанимационной бригадой «скорой помощи», вызывал которую ФИО7. Ожидая бригаду, он постоянно контролировал состояние пациентки. Действие наркоза заканчивалось и у ФИО3 появились признаки восстановления сознания: она стала реагировать на задаваемые ей вопросы и выполнять команды. Поскольку требовалось продолжение ИВЛ, он назначил ФИО3 дополнительно инъекцию <данные изъяты>, чтобы выключить ее сознание. По прибытии бригады скорой помощи он сообщил врачу ФИО9 о развитии осложнения, предпринятых им мерах и достигнутом результате. ФИО9 осмотрел больную, проверил давление, провел контроль вентиляции легких и принял решение о возможности транспортировки ФИО3 в ГКБ №. С момента передачи ФИО3 прибывшей бригаде «скорой помощи», он, как врач, ответственности за нее больше не нес. В пути вентиляцию легких ФИО3 проводил один из фельдшеров бригады мешком Амбу без кислорода. ФИО6 померила давление больной - <данные изъяты>. Он предложил ФИО9 провести ФИО3 на ИВЛ кислородом, но кто-то из фельдшеров сказал ему, что кислорода в автомобиле нет уже несколько дней. В пути замера сатурации и пульса ФИО3 не проводилось. Он созвонился с дежурной бригадой ГКБ №, сказал, что везет пациентку и его заверили, что их ждут. До ГКБ № они ехали порядка 20-30 минут, после чего он поднялся в реанимацию, где узнал, что свободных мест в реанимации нет. Тем не менее, врач ФИО13 подготовил рентген и аппарат ИВЛ и замерил уровень сатурации, которая на момент прибытия составляла -%-, что очень мало, а рентген подтвердил наличие <данные изъяты>. Насколько ему известно, впоследствии в ГКБ № было проведено <данные изъяты>, после чего сатурация нормализовалась. Вечером был проведен консилиум, на котором ему сказали, что состояние ФИО3 явилось следствием <данные изъяты>, а он сразу обратил внимание коллег на отсутствие кислорода во время транспортировки пациентки. На следующий день ФИО13 сообщил ему, что состояние ФИО3 стабильно тяжелое и она находится в искусственном сне. В лечении ФИО3 он участия не принимал, о ее смерти он узнал ДД.ММ.ГГГГ В ДД.ММ.ГГГГ. состоялась лечебно-контрольная комиссия, в ходе которой он узнал, что кислород при транспортировке в машине «скорой помощи» якобы был, а сатурация замерялась, хотя в соответствующем талоне это не указано. Считает, что он вовремя заметил и диагностировал возникшие у ФИО3 осложнения во время операции, а избранная им тактика лечения была абсолютно адекватна, поскольку без предпринятых им мер пациентка умерла бы еще на операционном столе. Категорически не согласен с выводами комиссионных судебно-медицинских экспертиз и считает, что все возникшие осложнения, приведшие к смерти ФИО3, возникли в результате длительного отсутствия вентиляции легких кислородом на этапе ее транспортировки и он к ним не имеет никакого отношения. Именно поэтому ФИО9 и иные работники «скорой помощи» дают ложные показания.

Виновность подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления полностью подтверждается исследованными в судебном заседании доказательствами.

Потерпевшая ФИО1 показала, что ФИО3 была абсолютно здорова и каких-либо заболеваний не имела. По поводу <данные изъяты> по рекомендации лечащего врача она прошла обследование у -ДОЛЖНОСТЬ4- ФИО4, который рекомендовал ей провести <данные изъяты> в -ОРГАНИЗАЦИЯ-. Операция проходила ДД.ММ.ГГГГ, а утром следующего дня она узнала о том, что ФИО3 находится в реанимации в ГКБ №. -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7 заверил ее, что жизни ФИО3 ничего не угрожает, просто в ходе операции наступили осложнения, которые вскоре будут устранены, однако ДД.ММ.ГГГГ ФИО3 умерла. После этого ФИО7 скрывался от нее, встреч избегал, в чем причина произошедшего не объяснял и долгое время отказывался выдать ей медицинские документы ФИО3. Она написала жалобу в -ОРГАНИЗАЦИЯ2- и просила разобраться в произошедшем. Из полученного ответа она сделала вывод, что в смерти ФИО3 виновен -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершов, который нарушил все возможные должностные обязанности при выполнении операции: <данные изъяты>, а при возникновении осложнении повез ФИО3 не в ближайшую клинику, а в ГКБ №, где работает сам. Считает, что Ершов не помогал спасти ФИО3, а фактически мешал, причем на всех этапах, поэтому она написала заявление в прокуратуру, желая привлечь его к уголовной ответственности.

По согласию сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, в судебном заседании были оглашены показания потерпевшей, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ операцию ФИО3 проводила бригада в составе -ДОЛЖНОСТЬ4- ФИО4, -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершова, ассистента ФИО5, -ДОЛЖНОСТЬ3- ФИО6 и -ДОЛЖНОСТЬ5- ФИО17. Начали операцию в 16 часов 20 минут, а завершили через 10 минут и должны были немедленно провести декомпрессию. Вместо этого газ подавался до тех пор, пока не достиг шеи и лица, сдавил лёгкие, печень и сердце, что привело к <данные изъяты>. При этом, до 18 часов не вызывалась реанимационная бригада и по настоянию ФИО7 ФИО3 доставили в ГКБ №, а не в находящуюся поблизости -ОРГАНИЗАЦИЯ3-. Полагает, это было сделано умышленно для сокрытия причин гибели ФИО3. Считает, что действия врачей ФИО4, Ершова, ФИО5, медсестер ФИО17 и ФИО6 являются умышленными, поскольку только умышленно можно не принимать мер по спасению жизни человека медицинскими работниками. За операцию, проведенную в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, ФИО3 заплатила -СУММА1-, о чем был составлен договор о предоставлении платных медицинских услуг, в то время, как лицензии на проведение данного рода операций у клиники не было. Неправомерные действия Ершова, по ее мнению, заключаются в следующем: он знал, что у клиники нет лицензии на проведение данных операций и стационарных условий для этого; аппарат, с помощью которого Ершовым проводилась операция, не был оснащен датчиком внутрибрюшного давления; после визуального обнаружения <данные изъяты>, он не прекратил подачу газа в брюшную полость; превысил скорость подачи газа в брюшную полость и объем подачи кислорода на ИВЛ; интубация ФИО3 проводилась им без анестетических средств; при выявлении осложнений в ходе операции, Ершов ввел адреналин в сердце ФИО3, чем дополнительно ухудшил ее состояние, а в дальнейшем не оказал помощи по спасению жизни ФИО3. (т. 4 л.д. 156-160) Оглашенные показания потерпевшая подтвердила и пояснила, что с Ерошовым она лично не общалась, а каких-либо извинений он ей не приносил. Более того, в ходе рассмотрения гражданского дела по иску к -ОРГАНИЗАЦИЯ-, Ершов вел себя по отношению к ней вызывающе и не корректно, насмехался над ней и ее горем, утверждая, что его забавляет происходящее. Заявленный иск полностью поддерживает: она сильно переживает смерть ФИО3, а ее здоровье после произошедшего, сильно ухудшилось. <данные изъяты>.

Потерпевший ФИО2 показал, что ДД.ММ.ГГГГ, узнав о том, что после операции ФИО3 находится в реанимации, вместе с ФИО1 он приехал в ГКБ №. -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7 объяснил, что у ФИО3 возникли осложнения в ходе операции и ее погрузили в медикаментозный сон, но все будет в порядке и ее жизни ничего не угрожает. Когда на следующий день он узнал о смерти ФИО3, ему стало настолько плохо, что он не помнит происходившего дальше и даже похорон ФИО3. Поддерживает заявленный иск, так как у него погибла ФИО3, в результате чего у него резко ухудшилось здоровье.

Свидетель ФИО4 показал, что ФИО3 была направлена к нему с диагнозом «<данные изъяты>», при котором лапароскопическое обследование является обязательным. Он предложил на выбор оперироваться в порядке очередности в МСЧ № (для чего нужно было ждать около двух месяцев), либо в -ОРГАНИЗАЦИЯ- в ближайшее время. ФИО3 выбрала -ОРГАНИЗАЦИЯ-, после чего он объяснил ей суть операции и они согласовали условия ее проведения и дату. ДД.ММ.ГГГГ они встретились в -ОРГАНИЗАЦИЯ-. Кроме него в операции участвовали врач-ассистент ФИО5, -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершов и -ДОЛЖНОСТЬ3- ФИО6. Больная была осмотрена, чувствовала себя хорошо. Все приборы были исправны. Примерно через 10 минут после начала, Ершов попросил остановить операцию, так как <данные изъяты>. Ход операции был остановлен, газ стравлен, его подача в брюшную полость остановлена. Ершов замерил уровень сатурации, проверил работу аппаратуры и в итоге сказал прекратить операцию, хотя она еще не была закончена и причин этого не объяснял. Он и ФИО5 предложили свою помощь, но Ершов от нее отказался, сказав, что ситуация не требует их вмешательства. Реанимационные мероприятия проводились только Ершовым, который не сомневался в отсутствии критической ситуации и говорил, что состояние больной стабилизируется - она выходила из наркоза, отвечала на задаваемые вопросы глазами. Считает, что причина возникшего осложнения в <данные изъяты>. Впоследствии он сам присутствовал на вскрытии трупа ФИО3 и травмы диафрагмы не обнаружил. -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7 был поставлен в известность о возникшем осложнении при проведении операции и вместе с Ершовым принял решение о транспортировке больной в реанимацию ГКБ № для дальнейшего обследования, так как именно с этой больницей у -ОРГАНИЗАЦИЯ- был заключен соответствующий договор. Прибывшей бригаде «скорой помощи» Ершов сообщил, что пациентка транспортабельна и решил сам сопровождать ее. Впоследствии Ершов говорил, что кислорода в машине «скорой помощи» при транспортировке ФИО3 не было, что повлекло ухудшение ее состояния. За гемодинамикой и состоянием пациента в ходе операции следит -ДОЛЖНОСТЬ1-, поскольку хирург, проводя операцию, не имеет возможности для этого. Не смотря на то, что ранее <данные изъяты> ему делать не приходилось, по просьбе Ершова о помощи, он сделал бы эту операцию. В связи с наличием противоречий, были оглашены показания свидетеля в той части, что при проведении операции было зафиксировано <данные изъяты>. (т. 4 л.д. 219) и свидетель подтвердил оглашенные показания.

Свидетель ФИО5 показал, что ДД.ММ.ГГГГ в качестве ассистента врача ФИО4 участвовал в операции ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ-. В его обязанности входила помощь ФИО4 и выполнение его указаний. До начала операции он и ФИО4 вместе проверили работоспособность аппаратуры. Подача воздуха в брюшную полость была установлена на минимальный уровень, следили за ней они оба. Вскоре после начала операции -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершов остановил ее, поскольку заметил <данные изъяты>. Они прекратили операцию, остановили подачу воздуха и эвакуировали его из брюшной полости. Дальнейшие реанимационные мероприятия проводил Ершов, который предпринимал меры для повышения и стабилизации кровяного давления, так как оно начало падать. Затем он стал выводить пациентку из наркоза и она реагировала на свое имя, сжимала руку. Считает, что причиной возникновения <данные изъяты> явились <данные изъяты>. После этого они с ФИО4 находились в операционной, чтобы при необходимости оказать помощь Ершову. Минут через 5-10 Ершов сказал, что состояние больной стабилизируется и их помощь не нужна, но решил перевезти ее в ГКБ № для проведения ИВЛ в условиях стационара. Ершов поставил в известность о возникших осложнениях -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7, который вызвал реанимационную бригаду «скорой помощи». Каким образом ИВЛ проводил Ершов, он не знает. До приезда «скорой помощи» Ершов ничего не говорил о возможном <данные изъяты>, так как для постановки этого диагноза требуется рентген. Впоследствии Ершов рассказывал, что в машине «скорой помощи» ФИО3 везли без использования кислорода и допускает, что это могло усугубить ее состояние. Почему реанимационные мероприятия не принесли успеха, он не знает.

Свидетель ФИО6 показала, что она принимала участие в операции ФИО3 в качестве -ДОЛЖНОСТЬ3-. В ее обязанности входит помощь врачу-анестезиологу, выполнение его указаний и назначений, ведение наркозной карты. Перед операцией она замерила давление пациентки и проверила работоспособность аппаратуры. В ходе операции у больной произошло <данные изъяты> и Ершов дал команду прекратить подачу воздуха в брюшную полость, заметил <данные изъяты>. До этого момента она <данные изъяты> не видела, так как заполняла медицинскую документацию. Все произошло внезапно и для стабилизации давления Ершов назначил <данные изъяты>. ФИО3 начала приходить в себя, реагировала на имя и слабо пожимала ее руку. После того, как Ершову удалось стабилизировать давление, он и поставил в известность -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7, который вызвал бригаду «скорой помощи». Кроме Ершова манипуляций с ФИО3 никто не проводил, так как он посчитал, что в этом нет необходимости. На момент прибытия бригады состояние больной было стабильным, сатурация в норме и Ершов ввел ее в медикаментозный сон. ФИО3 переместили в реанимобиль для транспортировки в ГКБ №, а она и Ершов сопровождали ее, так как ее состояние больной оставалось тяжелым. Чем это было обусловлено, она не знает. Что говорил Ершов врачу «скорой помощи» при передаче больной, она не слышала. Во время транспортировки, которая продолжалась 20-25 минут, ИВЛ проводилось фельдшером «скорой помощи» мешком Амбу без кислорода, так как его в машине не было. Сатурация в пути не замерялась, но по приезду в больницу оказалась низкой.

Свидетель ФИО7 показал, что является соучредителем -ОРГАНИЗАЦИЯ- и -ДОЛЖНОСТЬ12- -ОРГАНИЗАЦИЯ-. ДД.ММ.ГГГГ в операционном блоке проводилась лапароскопия, оттуда вышли врачи ФИО4 и ФИО5, а чуть позже и Ершов, который сообщил ему о возникновения осложнения в ходе операции - <данные изъяты>. Ершов сказал, что давление восстановил, но для назначения дальнейшего лечения требовался рентген. Он позвонил в «скорую помощь» и вызвал реанимационную бригаду, которая приехала в течении 15-20 минут для транспортировки в больной в ГКБ №, с которой у них имеется договор. В это время пациентка стала приходить в себя, поднимать руку. Ершов ознакомил врача бригады «скорой помощи» с возникшей ситуацией, а поскольку больная стала проявлять беспокойство, ее погрузили в медикаментозный сон. На момент передачи ФИО3 бригаде «скорой помощи» у нее было тяжелое состояние <данные изъяты>. Почему ее не удалось спасти, он не знает, но предполагает, что гипоксия наступила на этапе транспортировки. При последующих проверках клиника была привлечена к административной ответственности за проведение операции без лицензии, однако с данным решением он не согласен.

Свидетель ФИО8 показал, что является -ДОЛЖНОСТЬ2- -ОРГАНИЗАЦИЯ- и к работе медицинской части клиники отношения не имеет, так как ей руководит -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7, который ДД.ММ.ГГГГ сообщил ему, что во время операции случилось осложнение у пациентки ФИО3 и ей вызвали «скорую помощь». В связи с этим ФИО7 попросил его поднять договор, заключенный -ОРГАНИЗАЦИЯ- с ГКБ № на оказание реанимационных услуг. Вскоре зашел врач Ершов и заверил его, что ситуация под контролем, но пациентку требуется перевести в ГКБ № для ее обследования. О ходе проводимой ФИО3 операции, причинах и характере возникших осложнений он ничего пояснить не может, так сам при этом не присутствовал и не имеет медицинского образования. Считает, что в смерти пациентки виноваты работники «скорой помощи», транспортировавшие ФИО3 без использования кислорода. Впоследствии, по заявлению ФИО1, -ОРГАНИЗАЦИЯ2- в его клинике проводилась проверка и были выявлены нарушения медико-экономических стандартов Пермской области, за что -ОРГАНИЗАЦИЯ- была привлечена к административной ответственности. Он не согласился с результатами проверки и обжаловал их в Арбитражном суде, однако в удовлетворении иска ему было отказано. Подробности выявленных по результатам проверки его клиники нарушений он не помнит. Среди прочих, его клиника имеется лицензию на эндоскопию и лапароскопические операции, проводимые в условиях амбулатории. Разрешение на использование наркотических средств и проведения операций в условиях стационара клиника не имеет. К какому типу относилась операция, проводимая ФИО3, он не знает.

Свидетель ФИО9 показал, что является -ДОЛЖНОСТЬ11-. ДД.ММ.ГГГГ прибыв по вызову в частную клинику, он обнаружили пациентку без сознания с <данные изъяты>. Рядом с ней были врач Ершов и -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7. Ему сообщили, что при операции внезапно <данные изъяты>. На его вопрос о причинах, Ершов ничего не ответил, сказал, что сразу прекратил операцию, ввел <данные изъяты>. Заверял, что остановки кровообращения не было, но зачем он тогда вводил <данные изъяты>, так и не смог объяснить, поскольку для поднятия давления существуют иные препараты и методы, а струйно <данные изъяты>, да еще неоднократно, применяется при остановке сердца. ФИО3 находилась на ИВЛ мешком Амбу без кислорода, гемодинамика была стабильная. ФИО7 сообщил о наличии договора с ГКБ № и сказал, что ее там ждут, соответственно, в интересах пациентки ее повезли в эту больницу. Кислород в машине был только в малом баллоне, о чем он точно знал и сообщил ФИО7. Допускает, что баллон мог быть не полным. Если бы в машине не было кислорода, он бы вызвал другую бригаду. При транспортировке фельдшер под его контролем использовал для ИВЛ мешок Амбу с кислородом. Ершов и медицинская сестра поехали с ними, однако их расположение в машине было таково, что они не могли видеть баллона, а не работая на «скорой помощи» просто не знали, где и что находится. Полагает, что сатурация упала при поступлении в больницу, поскольку кислород по прибытии закончился и пациентку поднимали до отделения с мешком Амбу без кислорода, кроме того, негативно на состоянии больной сказывается сама транспортировка. В больнице их никто не ждал. Считает, что смерть ФИО3 наступила по причинам, возникшим еще в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, все остальное явилось лишь следствием. При нем давление не падало, <данные изъяты>. Как врач, он может сказать, что образование <данные изъяты> не секундально, на это требуется время, количество которого зависит от многих факторов. Действия Ершова он оценивать не берется.

В связи с наличием противоречий, в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ были оглашены показания свидетеля в той части, что в 8 часов он заступил на суточное дежурство в -ОРГАНИЗАЦИЯ4- в составе бригады №, где кроме него работали -ДОЛЖНОСТЬ6- ФИО11 и ФИО10. В 17 часов 36 минут поступил вызов из -ОРГАНИЗАЦИЯ- по <адрес>, который в 17 часов 37 минут был передан их бригаде. В 17 часов 38 минут они выехали и в 17 часов 47 минут прибыли в клинику, где -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7 сказал, что больную ФИО3 необходимо перевезти в ГКБ № с которой заключен договор. В операционной на столе находилась женщина, которой врач Ершов поводил искусственную вентиляцию мешком Амбу. Больная жалоб не предъявляла из-за тяжести состояния и с анамнезом заболевания он был ознакомлен только со слов врача Ершова и хирурга: <данные изъяты>. (т.4, л.д. 221-225) Оглашенные показания свидетель подтвердил и пояснил, что при рассмотрении гражданского дела по иску потерпевшей он сказал, что кислорода в машине не было, имея ввиду аппарат ИВЛ. При этом, он всегда говорил об использовании кислорода из малого баллона и противоречий в этом не усматривает. В карте вызова, являющейся основным документом и заполненной им самим, использование кислорода отмечено, почему в иных документах это не отражено, он не знает.

Аналогичные показания свидетель ФИО9 дал в ходе допроса при рассмотрении в Мотовилихинском районном суде г. Перми гражданского дела по иску ФИО1 и ФИО2 к -ОРГАНИЗАЦИЯ-.

Свидетель ФИО10 показал, что работает -ДОЛЖНОСТЬ6- и в его должностные обязанности входит выполнение назначений врача. Когда ДД.ММ.ГГГГ их бригада прибыла в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, там была большая суета, у медсестер «все валилось из рук», но что случилось, он не знает, так как это пояснили ФИО9. Находилась ли ФИО3 в на ИВЛ и была ли она в сознании, он не помнит. Врачи обсудили произошедшее и решили транспортировать больную в ГКБ №, так как ФИО7 сказал, что их там уже ждут. С ними поехал Ершов и медсестра, которые были очень встревожены. В дороге он проводил ФИО3 ИВЛ мешком Амбу при непрерывной подаче кислорода из маленького баллона, используемого для ингаляций, которого хватает минимум на 15 минут. В тот день кислород их бригадой не использовался, но баллон был не полный, что он определил по показаниям манометра. Кислорода ФИО3 хватило до больницы, поэтому в отделение реанимации ее поднимали уже без кислорода, однако этот процесс не занял более 5 минут. Несмотря на заверения ФИО7, в ГКБ № свободных мест в реанимации не было. За сатурацией ФИО3 при транспортировке наблюдал доктор ФИО9 используя при этом пульсэксиметр и результаты заносил в карточку вызова. Задавал ли Ершов кому-то из них вопросы в пути, он не помнит, скорее всего, нет.

Свидетель ФИО11 показал, что работает -ДОЛЖНОСТЬ6- и участвовал в транспортировке ФИО3 из -ОРГАНИЗАЦИЯ- в ГКБ №, однако подробности произошедшего за давностью событий он не помнит. По согласию сторон, в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ были оглашены показания свидетеля, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ в 17 часов 47 минут он, в составе реанимационной бригады «скорой помощи» с -ДОЛЖНОСТЬ1- ФИО9 и -ДОЛЖНОСТЬ6- ФИО10, прибыл в -ОРГАНИЗАЦИЯ- по <адрес>. Их встретил -ДОЛЖНОСТЬ12- ФИО7, который рассказал ФИО9 о причине вызова. Он в этот разговор не вникал, но слышал, что решался вопрос о переводе ФИО3 в ГКБ №. Больная находилась на операционном столе, врач клиники проводил ей ИВЛ мешком Амбу. После осмотра ФИО9 было принято решение о транспортировке ФИО3 и он с ФИО11 перенес ее в реанимобиль. С ними поехали врач Ершов и медсестра. Во время транспортировки больной проводилось ИВЛ мешком Амбу с оксигенацией 100% кислородом на постоянном потоке. Для этого использовался штатный баллон с кислородом емкостью 2 литра, поскольку большие баллоны не были заправлены. ИВЛ проводил ФИО10 и он сам видел это. Считает, что Ершов мог не заметить подключенного к мешку Амбу баллона с кислородом, так как с того места, где он находился, его не было видно. Во время транспортировки у больной <данные изъяты>. К моменту прибытия в ГКБ № кислород в баллоне закончился и от машины до реанимационного отделения ИВЛ проводилось мешком Амбу без оксигенации. (т. 4 л.д. 238-241) Оглашенные показания свидетель подтвердил полностью и пояснил, что кислородом ФИО3 дышала весь период транспортировки, так двухлитрового резервного баллона хватает примерно на 15-20 минут. Состояние больной при этом контролировалось всеми членами бригады. Наличие кислорода он проверял лично, баллон был полным. Спрашивал ли Ершов о наличии кислорода в машине, он не помнит. В -ОРГАНИЗАЦИЯ- ИВЛ ФИО3 врач проводил мешком Амбу без подключения к аппарату, больная при этом находилась без сознания и в себя не приходила. Причина смерти ФИО3 ему не известна.

Свидетель ФИО12 показала, что работает -ДОЛЖНОСТЬ10-. По результатам рассмотрения случая произошедшего с ФИО3, ей стало известно, что больная оперировалась -ОРГАНИЗАЦИЯ- на <адрес> и при возникновении осложнений ее транспортировали в ГКБ № бригадой «скорой помощи» врача ФИО9, однако впоследствии больная скончалась. Ей известно, что в машине «скорой помощи» кислород был в двухлитровом баллоне, состоящем в оснащении бригады. Использовался ли этот баллон ранее, она не знает. Поскольку у больной был заподозрен <данные изъяты>, медицинские стандарты требует применения не аппарата ИВЛ, а мешка Амбу с кислородом. Если бы по медицинским показаниям требовалась аппаратная вентиляция легких, ФИО9 мог вызвать другую машину и отказаться от транспортировки. ИВЛ может проводить, как врач, так и медбрат. Причиной смерти ФИО3 явилось тяжелое осложнение в ходе операции, приведшее к поражению структур головного мозга. Данный исход никак не связан с ее транспортировкой, так как вся необходимая терапия в дороге была оказана и соответствует медицинским стандартам. Полагает, что представители -ОРГАНИЗАЦИЯ- дают иные показания, дабы защитить себя, поскольку они допустили грубые нарушения в ходе проведения операции. Как специалист она уверена, что все возникшие осложнения можно было диагностировать на более раннем этапе и своевременно устранить их. Введение подкожно игл при транспортировке больных по медицинским стандарту предусмотрено только <данные изъяты>, а состояние больной при передаче трактовалось, как стабильно тяжелое. В первоначальном заключении -ОРГАНИЗАЦИЯ2- содержится указание на транспортировку больной без кислорода, поскольку на тот момент медицинская документация запрошена не была. Она привлекалась к участию в рассмотрении гражданского дела по иску потерпевшей к -ОРГАНИЗАЦИЯ- и изучала всю имеющуюся медицинскую документацию по данному случаю и, как специалист, может сказать, что анестезия Ершовым была проведена не адекватна, так как клиника не имела лицензии на наркотики; была нарушена инструкция по применению <данные изъяты> и обезболивание не было проведено должным образом; осложнения в ходе операции вовремя не были замечены и устранены, то есть была нарушена тактика лечения пациентки. Нарушений со стороны ФИО9 она не усматривает и считает его действия правильными.

Свидетель ФИО13 показал, что ДД.ММ.ГГГГ он был -ДОЛЖНОСТЬ7- реанимационного отделения ГКБ №, куда из -ОРГАНИЗАЦИЯ- в крайне тяжелом состоянии, определенном катастрофой на предыдущем этапе лечения, была доставлена ФИО3. У нее наблюдалось <данные изъяты>. ФИО3 сопровождал его коллега Ершов, который пояснил, что во время операции произошло осложнение в результате <данные изъяты>. Ершов рассказал, что больной была оказана помощь, после чего она была транспортирована в наше лечебное учреждение. ФИО3 был поставлен диагноз «<данные изъяты>» и для выведения ее из данного состояния ФИО3 была переведена на аппарат ИВЛ, а также были приглашены хирурги для определения ее дальнейшего лечения. Причину поступления газа в полость груди ФИО3 он не знает, но предполагает, что это произошло из-за физиологических особенностей организма. Каких-либо задержек в оказании помощи пациентке в ГКБ № не было, Ершов проведению лечения не препятствовал. Использовался ли кислород при транспортировке больной бригадой «скорой помощи», он не знает. В связи с наличие противоречий, в соответствии ч. 3 ст. 281 УПК РФ, были оглашены показания свидетеля в той части, что ФИО3 была доставлена бригадой скорой помощи, на ИВЛ мешком Амбу без кислорода. (т. 4 л.д. 205-209) Оглашенные показания свидетель подтвердил и пояснил, что мешок Амбу в момент доставки больной в реанимационное отделение действительно не был подключен к кислороду, но при ее транспортировке он не присутствовал и утверждать использовался ли при этом кислород не может. В обязанности -ДОЛЖНОСТЬ1- во время операции входит <данные изъяты>. -ДОЛЖНОСТЬ1- осведомлен о возможных последствиях неконтролируемого нагнетания газа при эндоскопических операциях и методике их устранения. После дренирования грудной клетки ФИО3 в ГКБ № и введение игл под кожу <данные изъяты> уменьшился, содержание кислорода в крови повысилось. Ершов не сделал этого в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, так как сказал, что ему удалось стабилизировать состояние больной. Как быстро нарастают подобные осложнения, чтобы их можно было диагностировать, он сказать затрудняется. Считает, что при возникновении осложнений Ершов предпринял все необходимые меры и без его вмешательства пациентка могла не доехать в ГКБ №.

Свидетель ФИО14, показал, что работает -ДОЛЖНОСТЬ1- в ГКБ №. Вечером ДД.ММ.ГГГГ, в качестве -ДОЛЖНОСТЬ1- он оказывал экстренную помощь ФИО3, доставленной бригадой «скорой помощи» из -ОРГАНИЗАЦИЯ-, но на его лечении данный пациент не находился. Со слов Ершова ему известно, что во время проведения лапароскопии у ФИО3 возник <данные изъяты> и он сказал хирургам закончить операцию, а сам стал проводить ИВЛ кислородом. Больная находилась в сознании, была стабильна. Во время транспортировки в машине «скорой помощи» не было кислорода, а только мешок Амбу и в ГКБ № ФИО3 была доставлена в крайне тяжелом состоянии <данные изъяты>. При ИВЛ и последующем лечении содержание кислорода в крови удалось увеличить. С бригадой «скорой помощи» он не общался. В обязанности -ДОЛЖНОСТЬ1- во время операции входит <данные изъяты> - хирург даже не видит лица пациента, так как оно закрыто рамкой и за его состоянием следит только -ДОЛЖНОСТЬ1-. Считает, что в существовавших условиях Ершов сделал все возможное, а осложнения возникли на этапе госпитализации.

Свидетель ФИО15 показал, что работает -ДОЛЖНОСТЬ1- в ГКБ №. ДД.ММ.ГГГГ в 15 часов заступив на дежурство, от -ДОЛЖНОСТЬ7- ФИО13 он принял больную ФИО3, которая находилась в коме, на ИВЛ в крайне тяжелом состоянии <данные изъяты> Из пояснений ФИО13 он узнал, что больная была доставлена из -ОРГАНИЗАЦИЯ- с осложнениями, возникшими <данные изъяты>. Он продолжил назначенное больной лечение, определенное в ходе консилиумов. Во время его дежурства состояние больной начало прогрессивно ухудшатся и произошла остановка кровообращения, что было вызвано <данные изъяты>. Были проведены реанимационные мероприятия, которые оказались успешными, однако через 30 минут произошла повторная остановка сердца. Об обстоятельствах проведения ФИО3 операции в -ОРГАНИЗАЦИЯ- ему ничего неизвестно, с Ершовым он не виделся. Все необходимые лечебные и реанимационные мероприятия в ГКБ № были проведены своевременно. Считает, что он сделал все от него зависящее. По его мнению, необратимые последствия произошли еще до доставления больной в ГКБ №, добавляясь на каждом этапе - от проведения операции до последующей транспортировки.

Свидетель ФИО18. показала, что является -ДОЛЖНОСТЬ8- -ОРГАНИЗАЦИЯ8-, а также -ДОЛЖНОСТЬ9- -ОРГАНИЗАЦИЯ2-. Она привлекалась к рассмотрению случая, произошедшего с ФИО3, и давала заключения по результатам исследования медицинской документации. При первоначальном исследовании документов было предоставлено недостаточно: только карта ведения больной в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, в ГКБ № и заключение лицензионного комитета, соответственно разбор ситуации был предварительным и это была организационная, а не врачебное экспертиза, определявшая только наличие лицензии, качество использовавшейся аппаратуры и т.д. Именно поэтому при первоначальном исследовании она отметила, что транспортировка велась без кислорода, так как не было соответствующих документов из «скорой помощи», однако при их изучении она исправила допущенную ошибку. Второе исследование было более детальным. Было установлено, что в клинике проводилась амбулаторно-лапароскопическая операция, а так как у клиники не было лицензии на применение наркотических средств, адекватное обезболивание не было обеспечено. Давление газа в брюшную полость было превышено и в документах вообще не определено что за газ применялся, а установка использовалась без монитора. Это явилось поводом к <данные изъяты>. -ДОЛЖНОСТЬ1- не констатировал <данные изъяты>, вывел больную из этого состояния и перевел в ГКБ №, где на этапе после клинической смерти она впоследствии умерла, что подтверждается актом вскрытия. Предполагает <данные изъяты>, но Ершовым в документах это не зафиксировано. Других поводов для <данные изъяты> нет, что подтверждается и многократным введением Ершовым <данные изъяты>. Соответственно, был <данные изъяты>. На вскрытии <данные изъяты> не было. Используемый Ершовым <данные изъяты> анестезии не обеспечивает, а вводил его он не верно. В свою очередь, неадекватное обезболивание могло привести к повышению давления и началу неблагополучия пациента. То есть отсутствие должного оборудования и должного обезболивания привело к началу развития осложнений. Давая согласия работать при имевшемся в клинике оборудовании и препаратах, -ДОЛЖНОСТЬ1- знал, на что шел. При этом, он всегда должен предполагать возможность развития осложнения, но не сделал этого. Развитие <данные изъяты> Ершов должен был заметить визуально, а падение пульса и давления не являются начальными признаками. <данные изъяты> заметен достаточно быстро, а чтобы образовался <данные изъяты>, врачу надо просто «не работать». Однако по данным документации Ершов диагностировал осложнения вовремя. Последующее восстановление гемодинамики больной не свидетельствует о купировании Ершовым газового синдрома, так как патология никуда не делась. Падение сатурации при транспортировке больной может свидетельствовать о недополучении ею кислорода в дороге, но это только предположение, тем более использование большего количества кислорода не означает, что это бы ей помогло, так как <данные изъяты> началась раньше транспортировки, как бы больной не вводили гормоны. Объем терапии при <данные изъяты> был адекватным, действия -ДОЛЖНОСТЬ1- были направлены на спасения больной. Проведение <данные изъяты> входит в перечень навыков категории Ершова. Решение о транспортировке принимает врач, а транспортабельность больной определяет врач «скорой помощи». Она знакома с выводами комиссии экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ5- и с их выводами полностью согласна.

Эксперт ФИО16 показал, что в качестве докладчика участвовал в комиссионных (основной и дополнительной) судебно-медицинских экспертизах, проведенных -ОРГАНИЗАЦИЯ5-. Составленные по их итогам заключения являются выраженным мнением комиссии по поставленным следователем вопросам, основанным на научных знаниях и практическом опыте. В настоящее время в области здравоохранения в России отсутствуют законодательно принятые стандарты лечения того, или иного заболевания, так как тактика лечения меняется и развивается достаточно быстро. Однако, существуют общепринятые нормы наработанные веками и проверенные практикой, которые и нашли свое отражение в экспертном заключении. Ознакомившись с заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы, проведенной -ОРГАНИЗАЦИЯ6-, он не усматривает в ее выводах каких-либо противоречий с тем заключением, в составлении которого принимал участие он. В этих заключения содержатся идентичные ответы на поставленные вопросы, за исключением одного момента - эксперты из <адрес> определили, что воздух в средостение ФИО3 проник через повреждения диафрагмы, а в <адрес> заключении члены комиссии посчитали, что достаточные данные, свидетельствующих о наличии таких повреждений, отсутствуют. Однако данное обстоятельство противоречием не является. В ходе операции <данные изъяты>. В случае с ФИО3 нарушения со стороны -ДОЛЖНОСТЬ1- были настолько явными и вопиющими, что комиссия сочла необходимым особо отметить это в своих выводах, указав на низкий профессиональный уровень -ДОЛЖНОСТЬ1-. Развитие осложнения было зафиксировано им в крайней точке при том, что <данные изъяты> не может образоваться внезапно, на это требуется время. К тому же время на спасение пациентки им было упущено, так как в течение 55 минут больная находилась без должной реанимации. Именно поэтому все последующее лечение было безуспешным, так как процесс был уже необратим. Считает, что между действиями -ДОЛЖНОСТЬ1- и наступившими последствиями в виде смерти ФИО3 имеется прямая причинно-следственная связь, в то время как с действиями врача-хирурга такой связи нет, поскольку <данные изъяты> при его своевременной диагностике и лечении смерти не вызывает.

Вина подсудимого подтверждается также:

Заключениями эксперта № и №, согласно которым смерть ФИО3 наступила ДД.ММ.ГГГГ в 3 часа 40 минут в МУЗ ГКБ № в результате <данные изъяты>. (т. 1 л.д. 28-43, 209-214)

Заключением комиссионной судебно-медицинской экспертизы №, (-ОРГАНИЗАЦИЯ5-), согласно которому ДД.ММ.ГГГГ, в ходе выполнения эндоскопического вмешательства в -ОРГАНИЗАЦИЯ- у пациентки ФИО3 возникло осложнение операции - <данные изъяты>. Анализ объективных данных, зафиксированных в представленных медицинских документах, дает основание говорить о том, что в процессе оказания медицинской помощи ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- были допущены следующие дефекты:

- <данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>.

Практический опыт и данные специальной литературы свидетельствуют о том, что <данные изъяты> не развивается внезапно. Поэтому, информация -ДОЛЖНОСТЬ1- о «внезапности» появления клинических проявлений осложнения вызывает обоснованные сомнения в своей объективности. При должном уровне квалификации врача и самом простом мониторинге состояния сердечно-сосудистой системы и вентиляции легких, возможность диагностики осложнения и оперативного реагирования на изменения состояния пациентки была реальна в более ранние сроки. В конкретном случае осложнение было зарегистрировано в крайней точке развития патологического процесса, на грани формирования необратимых изменений.

- При выявлении осложнения, несмотря на очевидный механизм его развития и указания в протоколе анестезии на отсутствие у больной <данные изъяты>, был выбран порочный (самый невыгодный) путь терапии (<данные изъяты>).

- Не выполнены мероприятия по устранению <данные изъяты>

- После развития осложнения не была проведена необходимая неотложная терапия; пребывание пациентки в клинике (в течение 55 минут) свелось к неправильному лечению и бездейственному ожиданию бригады скорой медицинской помощи.

Исходя из вышеизложенного следует, что лечебные мероприятия, проводимые ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- не были адекватными характеру возникшего осложнения и тяжести состояния больной и осуществлялись неправильно. Дефектов оказания медицинской помощи ФИО3 на этапах транспортировки в ГКБ № г. Перми и пребывания ее в стационаре указанного лечебного учреждения, которые могли бы негативно повлиять на исход заболевания (осложнения) не усматривается. Комиссия считает необходимым дополнить, что определенное значение в возникновении осложнений мог иметь факт использования модели инсуффлятора (аппарата нагнетания газа) без датчика регистрации внутрибрюшного давления. Однако, наличие датчика с одной стороны - не исключает вероятности развития подобных осложнений, а с другой - не означает возможность отказа от интраоперационального мониторинга за состоянием жизненно важных функций организма. Мониторинг состояния пациента, своевременная диагностика возникших осложнений и неотложная терапия их - являются профессиональными обязанностями -ДОЛЖНОСТЬ1-.

По мнению комиссии, причина дефектов, допущенных при оказании медицинской помощи ФИО3, вытекает из их характера и зависит от низкого профессионального уровня -ДОЛЖНОСТЬ1-, выполнявшего возложенные на него обязанности при разрешении конкретной клинической ситуации, а также слабой приборной оснащенности -ОРГАНИЗАЦИЯ- и отсутствия в ней должной организации лечебно-диагностических процессов. Таким образом, анализ представленных материалов дела дает основание сделать вывод о том, что между дефектами оказания медицинской помощи ФИО3 и наступлением ее смерти от осложнений оперативного вмешательства (лапароскопии) в виде <данные изъяты> с развитием <данные изъяты> имеется прямая причинно-следственная связь. (т. 1 л.д. 141-165)

Заключением дополнительной комиссионной судебно-медицинской экспертизы №, (-ОРГАНИЗАЦИЯ5-), согласно которому в ходе выполнения эндоскопического вмешательства у пациентки возникло осложнение операции - <данные изъяты>. Это осложнение привело к <данные изъяты> с исходом в смерть, которая, согласно представленным медицинским документам, была зафиксирована ДД.ММ.ГГГГ в 03 часа 40 минут. Согласно данным представленных медицинских документов, осложнение, возникшее в ходе выполнения операции, было диагностировано через 10 минут от ее начала, то есть ДД.ММ.ГГГГ в 16 часов 55 минут, а смерть больной, как было указано выше, была констатирована ДД.ММ.ГГГГ в 03 часа 40 минут. Анализ объективных данных, зафиксированных в представленных медицинских документах, дает основание говорить о том, что в процессе оказания медицинской помощи ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- были допущены следующие дефекты:

<данные изъяты>

<данные изъяты>.

Исходя из вышеизложенного следует, что лечебные мероприятия, проводимые ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- не были адекватными характеру возникшего осложнения и тяжести состояния больной и осуществлялись неправильно. Дефектов оказания медицинской помощи ФИО3 на этапах транспортировки в ГКБ № г. Перми и пребывания ее в стационаре указанного лечебного учреждения, которые могли бы негативно повлиять на исход заболевания (осложнения) при изучении представленных материалов дела не усматривается. Комиссия считает необходимым дополнить, что определенное значение в возникновении осложнения мог иметь факт использования модели инсуффлятора (аппарата для нагнетания газа) без датчика регистрации внутрибрюшного давления. Однако, наличие датчика с одной стороны - не исключает вероятности развития подобных осложнений, а с другой - не означает возможность отказа от интраоперационного мониторинга за состоянием жизненно важных функций организма.

По мнению комиссии, причина дефектов, допущенных при оказании медицинской помощи ФИО3 вытекает из их характера и зависит от низкого профессионального уровня -ДОЛЖНОСТЬ1-, выполнявшего возложенные на него обязанности при разрешении конкретной клинической ситуации, а также слабой приборной оснащенности частной -ОРГАНИЗАЦИЯ- и отсутствия в ней должной организации лечебно-диагностических процессов. Таким образом, анализ представленных материалов дела дает основание сделать вывод о том, что между дефектами оказания медицинской помощи ФИО3 и наступлением ее смерти от осложнений оперативного вмешательства (<данные изъяты>) в виде <данные изъяты> с развитием <данные изъяты> имеется прямая причинно-следственная связь.

Согласно объективным данным, зафиксированным в представленных медицинских документах, у пациентки не было обнаружено <данные изъяты>. Этот факт дает основание сделать вывод о том, что <данные изъяты>. Согласно данным специальных литературных источников частота подобного рода осложнений составляет 0,03-0,08%. Исходя из вышеизложенного, следует сделать вывод о том, что проникновению газа в <данные изъяты> способствовали <данные изъяты>. В ходе выполнения эндоскопической операции (<данные изъяты>) у пациентки возникло осложнение ее в виде <данные изъяты>, потребовавших проведение реанимационных мероприятий. В рассматриваемой клинической ситуации эффективным методом неотложной помощи являлись мероприятия, направленные на ликвидацию причины возникновения критического состояния пациентки (<данные изъяты>). Действия -ДОЛЖНОСТЬ1-, избравшего <данные изъяты>, как путь выхода из сложившейся ситуации, учитывая патогенез развития критического состояния, по мнению комиссии, не позволяли изменить негативный характер течения патологических процессов у ФИО3. Осложнения, возникшие в ходе выполнения оперативного вмешательства, принимая во внимание типичность их клинического проявления, могли быть диагностированы на более раннем этапе их возникновения (развития). Материально-техническая база -ОРГАНИЗАЦИЯ- судя по представленным в материалах дела данным, позволяла осуществить пациентке операцию, а также провести необходимые диагностические и неотложные лечебные мероприятия.

Оценка адекватности аналгезии (обезболивания), как составляющей современной многокомпонентной анестезии, во время операции проводится на основании контроля за рядом неспецифических показателей. Основное внимание при этом уделяется своеобразной реакции на боль со стороны вегетативной нервной системы. Помимо этого для оценки качества обезболивания имеют значение жалобы пациентов после их пробуждения. В рассматриваемом случае оценить адекватность интраоперационной анестезии, а следовательно ответить на вопрос постановления в изложенной редакции не представляется возможным. Клинические данные и результаты судебно-медицинского исследования трупа с гистологическим изучением внутренних органов свидетельствуют о том, что диагноз ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- был установлен правильно. Проведение <данные изъяты> входит в алгоритм обследования <данные изъяты>, следовательно, оперативное вмешательство ФИО3 было выполнено по показаниям. Состояние пациентки, зафиксированное на момент вызова бригады скорой медицинской помощи, требовало экстренной транспортировки ее в специализированное лечебное учреждение независимо от наличия или отсутствия в реанимобиле кислорода. При этом комиссия считает необходимым отметить, что согласно данным представленных материалов дела (карта вызова скорой медицинской помощи, протокол лечебно-контрольной комиссии ГССП) во время транспортировки ФИО3 в стационар ГКБ № в реанимобиле кислород имелся. Данные, характеризующие общее состояние пациентки, и показатели газообмена указывают на то, что при проведении больной искусственной вентиляции легких (ИВЛ) во время транспортировки ее в стационар требовалось использование кислорода. Проведение ИВЛ без использования кислорода могло привести к снижению насыщения артериальной крови кислородом. Объективные клинические данные, отмеченные в представленных медицинских документах, свидетельствующие о гипоксическом повреждении центральной нервной системы, были зафиксированы у ФИО3 задолго до прибытия бригады скорой медицинской помощи в условиях, когда пациентке проводилась ИВЛ с большой концентрацией кислорода во вдыхаемой смеси, что дает основание исключить взаимосвязь между «проведением ИВЛ при транспортировке больной без использования кислорода» с «возникновением и развитием <данные изъяты>» у нее.

При исследовании трупа ФИО3 каких-либо телесных повреждений обнаружено не было. Патологические изменения органов и тканей, зафиксированные в представленных медицинских документах, являются проявлениями имевшихся у ФИО3 заболеваний, а также развившихся осложнений эндоскопического вмешательства и их последствий. Между дефектами оказания медицинской помощи и наступлением смерти ФИО3 от осложнений оперативного вмешательства имеется прямая причинно-следственная связь. Таким образом, в соответствии с п. 6.2 медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (приложение к приказу МЗ и социального развития РФ от 24.04.2008г. № 194н) расстройство здоровья жизненно важных функций организма у ФИО3 приведшее к ее смерти, по признаку опасности для жизни квалифицируется как тяжкий вред здоровью. (т. 1 л.д. 183-207)

Протоколом заседания лечебно-контрольной комиссии по хирургии МУЗ ГКБ №, согласно которому ФИО3 доставлена в ГКБ № специализированной реанимационной бригадой ГССП № (-ДОЛЖНОСТЬ1- ФИО9). Техническое оснащение бригады соответствовало Приказу Минздравсоцразвития РФ № 752 от 2.12.2005г. «Об оснащении санитарного автотранспорта». Больной оказывалась реанимационная помощь в период транспортировки в ЛПУ. Комиссия единогласно признала факт доставки больной ФИО3 в крайне тяжелом состоянии в реанимационное отделение ГКБ №. Тяжесть состояния больной определялась <данные изъяты>. Комиссия признала выполненные реанимационные и хирургические мероприятия в ГКБ № своевременными, достаточными и полными. Диагноз в ГКБ № установлен своевременно и в соответствие с классификатором болезней МКБ-10. Летальный исход больной ФИО3 связан с <данные изъяты>. ЛКК признало, что ошибок в ведении больной, повлиявших на исход заболевания в ГКБ № экспертами, хирургом и анестезиологом, не выявлено. Учитывая тяжесть состояния больной при поступлении в ГКБ №, позднее поступление в лечебное учреждение, высокую скорость нарастания <данные изъяты>, смерть больной ФИО3 можно считать непредотвратимой на этапе обращения в МУЗ ГКБ № и МУЗ ГССМП. (т.1 л.д. 83-98)

Протоколом заседания лечебно-контрольной комиссии МУЗ «ГССМП», согласно которому оказание медицинской помощи на догоспитальном этапе пациентке ФИО3 выполнено с незначительными отклонениями от медицинского стандарта «Объемы оказания скорой медицинской помощи населению Пермской области» в части оформления выездной документации и формулировки диагноза. Анамнез заболевания собран в доступном объеме (со слов врача мед. центра). Анамнез жизни собран в доступном объеме (со слов врача мед. центра). Объективный осмотр: не информативна оценка нарушения сознания у пациентки на фоне медикаментозной седации; не отмечено проведение перкуссии легких. Диагноз выставлен верно, на основании данных анамнеза и объективного осмотра, но не отражено наличие у пациентки <данные изъяты>. Дефекты, допущенные врачом -ДОЛЖНОСТЬ1- ФИО9 не могли повлиять на дальнейшее течение и исход заболевания. (Лечение проведено в полном объеме в соответствии с установленным диагнозом. Тактика ведения пациентки верная). (т. 2 л.д. 86-87)

Актом проверки контроля за соответствием качества оказываемой медицинской помощи, (проведенной -ОРГАНИЗАЦИЯ2-), согласно которому выявлено осуществление безлицензионной медицинской деятельности в -ОРГАНИЗАЦИЯ- в части: проведения операции <данные изъяты>, которая была осуществлена в отсутствии лицензии на осуществление стационарной медицинской помощи, в том числе при осуществлении специализированной медицинской помощи по акушерству и гинекологии, эндоскопии, согласно медико-экономического стандарта Пермской области СТ ПО 11.001.0001-2004. Стандарт административно-территориальной единицы (субъекта РФ) «Объемы диагностики и лечения в акушерстве и гинекологии» (МЭС) принят и введен в действие приказом начальника управления здравоохранения Пермской области от 18.05.2004г. № 258.

В результате проверки выявлены нарушения лицензионных требований и условий в оказании медицинской помощи больной ФИО3 в части: п. п. «е» п. 5 Положения о лицензировании медицинской деятельности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 22.01.2007г. N 30: Для данной операции, проведенной ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, <данные изъяты> является неадекватным по анальгезии; п. п. «л» п. 5 Положения о лицензировании медицинской деятельности, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 22.01.2007г. N 30: Нарушения ведения медицинской документации: в утвержденной форме «Согласие на медицинское вмешательство» отсутствует подпись лечащего врача, не указаны конкретные возможные осложнения медицинского вмешательства, в протоколе операции не указано время начала операции, отсутствуют данные об объеме, давлении и подаче газа в истории болезни. (т. 2 л.д. 6-11)

Картами вызова бригады скорой медицинской помощи, согласно которым <данные изъяты>. (т. 2 л.д. 104-107).

Заключением по результатам служебного расследования МУЗ «ГССМП»,согласно которому в 17:35 поступил звонок от доктора ФИО7 сообщившего, <данные изъяты> (т. 2 л.д. 108-109)

Заключением по качеству оказания медицинской помощи, (-ДОЛЖНОСТЬ9- -ОРГАНИЗАЦИЯ2-, -ДОЛЖНОСТЬ8- -ОРГАНИЗАЦИЯ8- ФИО18.), согласно которому -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершовым необоснованно оценен анестезиологический риск, <данные изъяты>. Согласно классификации хирургических вмешательств по степени травматичности эндоскопические операции <данные изъяты> относятся к низкотравматичным. По записи в истории болезни пациентка была практически здорова и ей предстояло оперативное вмешательство низкой травматичности - <данные изъяты>. (т.2 л.д. 111-118)

Протоколом осмотра места происшествия, согласно которому был проведен осмотр операционной и предоперационной -ОРГАНИЗАЦИЯ-, зафиксирована обстановка, а также наличие медицинского оборудования (т. 3 л.д.163-167, 168-176).

Трудовым договором, согласно которому с ДД.ММ.ГГГГ Ершов принимается в -ОРГАНИЗАЦИЯ- на -ДОЛЖНОСТЬ1- с выполнением функциональных обязанностей в соответствии с должностной инструкцией (т. 4 л.д. 114-116)

Должностной инструкцией -ДОЛЖНОСТЬ1-, согласно которой, среди прочего, он обязан: <данные изъяты> (т. 4 л.д. 121)

Решением Мотовилихинского районного суда г. Перми от 15.02.2011г., согласно которому смерть ФИО3 явилась результатом дефекта в диагностики и ее лечения, допущенного в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, а доводы ответчика о том, что смерть пациентки наступила в результате транспортировки в машине скорой помощи в отсутствие в автомобиле достаточного количества кислорода доказательствами не подтверждены, в связи с -ОРГАНИЗАЦИЯ- взыскано в качестве компенсации морального вреда в пользу ФИО1 и ФИО2 по -СУММА2-.

Заключениемкомиссионной судебно-медицинской экспертизы № (-ОРГАНИЗАЦИЯ6-), согласно которому экспертная комиссия приходит к следующим выводам при ответе на поставленные вопросы:

<данные изъяты>

Вопрос о причинно-следственной связи между отсутствием у -ОРГАНИЗАЦИЯ- лицензии на осуществление стационарной медицинской помощи, в том числе при осуществлении специализированной медицинской помощи <данные изъяты>, а также недостаточным Уровнем оснащенности медицинской техникой и причинением вреда выходит за пределы компетенции судебно-медицинской экспертной комиссии.

Протоколом осмотра документов, согласно которому были осмотрены медицинские документы ФИО3 из -ОРГАНИЗАЦИЯ7-, -ОРГАНИЗАЦИЯ- и МУЗ «ГКБ №», согласно которым установлено, что на момент проведения операции ДД.ММ.ГГГГ она была практически здорова. (т. 4 л.д. 1-12)

Приведенные выше доказательства согласуются между собой и в своей совокупности устанавливают одни и те же факты, уличающие подсудимого Ершова И.П. в причинении смерти ФИО3 по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Судом установлено, что ДД.ММ.ГГГГ -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершов И.П., находящийся на дежурстве в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, действуя с преступной небрежностью в ходе выполнения пациентке ФИО3 эндоскопической операции при возникновении осложнения - <данные изъяты>; после развития осложнения не провел необходимую неотложную терапию, самонадеянно рассчитывая на предотвращение общественно опасных последствий своих действий и бездействий.

Такое ненадлежащее исполнение Ершовым И.П. своих профессиональных обязанностей, выразившееся в неграмотном и неполном оказании медицинской помощи при проведении операции и лечения возникшего осложнения, в совокупности повлекло необратимые последствия в виде <данные изъяты>, представлявшие опасность для жизни ФИО3 и приведшее к ее смерти. При этом, расстройство здоровья жизненно важных функций организма ФИО3, вызвавших ее смерть, квалифицируется как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Оценивая в совокупности исследованные в судебном заседании доказательства, суд приходит к выводу, что в основу приговора должны быть положены заключение комиссии судебно-медицинских экспертов № и дополнительное заключение № (выполненные -ОРГАНИЗАЦИЯ5-); заключения № и № (судебно-медицинских экспертиз трупа ФИО3), заключение комиссии судебно-медицинских экспертов № (выполненное -ОРГАНИЗАЦИЯ6-). Эти доказательства логичны, объективно согласуются между собой по всем основным моментам и дополняют друг друга, в связи с чем, суд признает их достоверными.

Согласно указанным выше заключениям экспертов, непосредственной причиной смерти ФИО3 явился <данные изъяты>. Согласно данных медицинских документов, ФИО3 поступила в -ОРГАНИЗАЦИЯ- в возрасте N лет для <данные изъяты>, являясь практически здоровой. Однако, допущенные в клинике дефекты в оказании медицинской помощи ФИО3 привели к указанным выше осложнениям и наступлению ее смерти, не смотря на оказанную в ГКБ № медицинскую помощь.

Выводы комиссий экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ5- и -ОРГАНИЗАЦИЯ6- полностью идентичны в том, что при оказании медицинской помощи ФИО3 в -ОРГАНИЗАЦИЯ- были допущены следующие дефекты:

<данные изъяты>

<данные изъяты>;

При этом, эксперты едины во мнении, что между допущенными дефектами во время операции и наступившими последствиями в виде смерти ФИО3 имеется прямая причинно-следственная связь.

В судебном заседании установлено, что указанные дефекты оказания медицинской помощи напрямую зависели от характера действий во время операции -ДОЛЖНОСТЬ1- и относятся к его компетенции. Это обстоятельство подтверждается должностной инструкцией -ДОЛЖНОСТЬ1-, заключением по качеству оказания медицинской помощи специалиста ФИО18. и ее показаниями в судебном заседании, а также показаниями свидетелей ФИО4, ФИО5, ФИО13, ФИО14 и эксперта ФИО16, согласно которым в обязанности -ДОЛЖНОСТЬ1- во время операции входит <данные изъяты>

Вместе с тем, согласно указанным заключениям экспертов, специалиста ФИО18., а также протоколом заседания лечебно-контрольной комиссии ГКБ №, дефектов оказания медицинской помощи ФИО3 на этапе ее лечения в ГКБ № не установлено. Не оспаривает это и сторона защиты.

Суд отвергает, как не состоятельное и не нашедшее своего подтверждения в судебном заседании утверждение подсудимого о том, что при возникновении осложнения в ходе операции ему удалось надлежащим образом провести все необходимые реанимационные мероприятия, однако при транспортировке ФИО3 для искусственной вентиляции легких кислород работниками скорой медицинской помощи не использовался, в результате чего произошло <данные изъяты>, приведшее к наступлению необратимых последствий и ее смерти. Не смотря на то, что показания подсудимого в части отсутствия кислорода при транспортировке ФИО3 подтверждаются показаниями свидетеля ФИО6, в тоже время, они опровергаются совокупностью иных, исследованных в судебном заседании доказательств: в частности, показаниями свидетелей ФИО9, ФИО10, ФИО11, а также картой вызова бригады скорой медицинской помощи и протоколом заседания лечебно-контрольной комиссии городской станции скорой медицинской помощи, согласно которым искусственная вентиляция легких ФИО3 на этапе транспортировки проводилась 100% кислородом. Вопреки доводам подсудимого, суд не усматривает разумных оснований для его оговора со стороны работников «скорой помощи» и признает их показания достоверными, а указанные противоречия в показаниях свидетелей и подсудимого, суд признает существенными и свидетельствующими о недостоверности показаний Ершова И.П. намеренно пытающегося избежать ответственности за содеянное.

Вместе с тем, показания свидетелей ФИО7, ФИО8, ФИО4, ФИО5, ФИО14 и ФИО15 так же утверждающих, что кислород бригадой скорой медицинской помощи не использовался, не смотря на то, что они являются коллегами подсудимого, суд признает достоверными и не видит оснований не доверять им. Однако учитывает, что непосредственными очевидцами транспортировки ФИО3 указанные свидетели не являлись, а о произошедшем им стало известно исключительно со слов Ершова И.П., отражавших его версию произошедших событий, оценка которой судом была дана выше. Кроме того, в судебном заседании достоверно установлено, что независимо от наличия, либо отсутствия кислорода при искусственной вентиляции легких ФИО3 на этапе ее транспортировки в ГКБ №, данное обстоятельство никак не связано с наступлением смерти пострадавшей, о чем прямо указано в выводах комиссии экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ6-, а также заключении специалиста ФИО18. и показаниях эксперта ФИО16, поскольку необратимые последствия, приведшие к смерти ФИО3 явились следствием дефектов лечения допущенных ранее в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, которые нельзя было исправить на последующих стадиях лечения. Соответственно, <данные изъяты> на момент поступления ФИО3 в ГКБ №, вопреки доводам подсудимого, уже не имело определяющего значения. Аналогичные выводы сделали и эксперты -ОРГАНИЗАЦИЯ5-, установившее, что <данные изъяты> ФИО3 возникло задолго до прибытия бригады скорой медицинской помощи, а также сообщил в своих показаниях свидетель ФИО9

Вопреки утверждениям стороны защиты, суд не усматривает существенных противоречий в выводах содержащихся в заключениях комиссий экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ5- и -ОРГАНИЗАЦИЯ6-. Не смотря на то, что согласно заключению комиссии экспертов из <адрес> воздух <данные изъяты> ФИО3 проник <данные изъяты>, а комиссия экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ5- посчитала (основываясь, прежде всего, на данных экспертизы трупа пострадавшей), что убедительные данные свидетельствующие об этом отсутствуют, в связи с чем сделала вывод о проникновении воздуха <данные изъяты>, суд не считает данные расхождения в выводах существенными, неустранимыми и влияющими на обстоятельства рассматриваемого дела. Данная позиция суда основывается, в том числе и на показаниях эксперта ФИО16, который в судебном заседании пояснил, что не усматривает противоречий в выводах, сделанных комиссиями экспертов. Как установлено в судебном заседании, в обязанности врача-анестезиолога, в том числе, входит контроль за состоянием пациента в ходе операции и поддержание его жизнеспособного состояния. При этом, вне зависимости от причин, способа и обстоятельств проникновения воздуха <данные изъяты> во время операции, надлежаще исполняя свои должностные обязанности врач-анестезиолог был обязан своевременно диагностировать это осложнение и принять все необходимые меры к его устранению.

Суд критически оценивает показания подсудимого о том, что он надлежащим образом осуществлял контроль за состоянием пациентки в ходе операции, а <данные изъяты> возникла внезапно. Данное утверждение опровергается имеющимися в деле заключениями комиссионных судебно-медицинских экспертиз № и №, согласно которым <данные изъяты> не развивается внезапно, а -ДОЛЖНОСТЬ1- мог и должен был диагностировать возникшее осложнение на более ранних этапах, и, соответственно, предотвратить его развитие. Свидетели ФИО9 и ФИО12, основываясь на своем опыте врачебной работы, также показали, что развитие <данные изъяты> происходит не секундально. Кроме того, свидетель ФИО18. в судебном заседании показала, что падение во время операции артериального давления на которое ссылается Ершов И.П., как на момент начала осложнения, таковым не являются - поскольку первоначально возникает <данные изъяты>, которую -ДОЛЖНОСТЬ1- должен заметить визуально, а падение давления является не начальными признаками, а следствием возникшего осложнения. В связи с этим, суд расценивает данные показания подсудимого, как не соответствующие действительности и противоречащие фактическим обстоятельствам дела.

У суда нет каких-либо оснований сомневаться в достоверности проведенных экспертных исследований, как нет и оснований сомневаться в профессионализме и компетентности самих экспертов, обладающих необходимым уровнем знаний и профессионализма. Какой-либо личной или другой заинтересованности в исходе дела членов экспертных комиссий судом не установлено и сторонами не приведено. Процессуальных нарушений, влекущих признание представленных заключений недопустимыми, судом также не усматривается. Экспертиза № -ОРГАНИЗАЦИЯ5- была проведена в ходе расследования уголовного дела, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона и подсудимому, вопреки его доводам, была предоставлена возможность заявить ходатайство о постановке перед экспертами дополнительных вопросов, которое следователем было в установленном порядке рассмотрено и разрешено. Экспертиза № -ОРГАНИЗАЦИЯ6- была проведена в ходе гражданского процесса по иску ФИО1 и ФИО2 к -ОРГАНИЗАЦИЯ-, приобщено к материалам рассматриваемого дела по ходатайству потерпевших и ее допустимость сторонами не оспаривается.

Указанные заключения экспертов признанные судом достоверными и положенные в основу приговора и полностью согласуются с совокупностью иных, исследованных в судебном заседании доказательств. В частности, с заключением по качеству оказания медицинской помощи ФИО3 выполненное специалистом ФИО18. и ее показаниями в судебном заседании, а также показаниями эксперта ФИО16, потерпевших ФИО1 и ФИО2, свидетелей ФИО9, ФИО10, ФИО11 и ФИО12, протоколами лечебно-контрольных комиссии, осмотров места происшествия и документов, данными медицинской документации и иными материалами дела.

Ссылка стороны защиты на то, что в суде не установлена обязанность в исследуемой ситуации именно -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершова И.П., а не хирургов провести <данные изъяты>, также не состоятельна. Свидетель ФИО18. показала, что проведение таких манипуляций входит в перечень навыков категории, которой обладает Ершов И.П. Аналогичным образом отмечено и в заключении комиссии экспертов -ОРГАНИЗАЦИЯ6-, согласно которому по экстренным показаниям <данные изъяты> обязаны выполнять оперирующие врачи (в том числе и -ДОЛЖНОСТЬ1-) и это не требует наличие специализации врача по <данные изъяты>.

Кроме того, свидетели ФИО4 и ФИО5 показали, что были готовы оказать любую необходимую помощь Ершову И.П., в том числе провести <данные изъяты>, однако он сказал, что не видит в этом необходимости. Сам подсудимый в судебном заседании также пояснил, что на предложение ФИО4 <данные изъяты>, он отказался, так как считал, что ситуация стабилизировалась. Что, по мнению суда, также свидетельствует о том, что подсудимый неадекватно оценил возникшую в ходе операции ситуацию и самонадеянно выбрал порочный путь терапии возникшего осложнения.

Аналогичным образом суд оценивает утверждение стороны защиты о том, что решением Мотовилихинского суда г. Перми, имеющим преюдициальное значение, установлена прямая причинно-следственная связь между <данные изъяты> (контроль за которым входит в компетенцию хирурга) и наступлением смерти ФИО3, а значит прямая причинно-следственная связь между действиями подсудимого и наступлением смерти пострадавшей, отсутствует. Согласно решению Мотовилихинского суда г. Перми по иску ФИО1 и ФИО2 к -ОРГАНИЗАЦИЯ- установлено, что смерть ФИО3 явилась результатом дефекта в диагностике и ее лечения, допущенного в -ОРГАНИЗАЦИЯ-, а дефектов оказания медицинской помощи на этапе транспортировки ФИО3 и ее пребывания в ГКБ №. связанных с наступлением ее смерти, не установлено. Эти же факты установлены и в ходе данного судебного разбирательства. Вместе с тем, вопреки доводам защиты, решением Мотовилихинского суда г. Перми отсутствие прямой причинно-следственной связи между действиями подсудимого Ершова И.П. и наступлением смерти ФИО3 установлено не было. Данное обстоятельство вообще не являлось предметом рассмотрения в рамках гражданского дела, ответчиком по которому являлось юридическое лицо - -ОРГАНИЗАЦИЯ-. Более того, в основу решения суда были положены те же заключения комиссий экспертов № и №, что и в основу данного приговора, а их анализ и оценка была дана судом выше. Вместе с тем, суд считает необходимым отметить, что в указанном решении суда отмечена первопричина возникшего осложнения - <данные изъяты>, что явилось достаточным для выявления наличия дефектов оказания медицинской помощи ответчиком - -ОРГАНИЗАЦИЯ-. Настоящее дело рассматривается в рамках обвинения предъявленного конкретному лицу - -ДОЛЖНОСТЬ1- Ершову И.П., в связи с чем судом дается оценка именно его действиям и их значению для наступивших последствий в виде смерти ФИО3, соответственно решение Мотовилихинского суда г. Перми само по себе не свидетельствует о невиновности подсудимого. Кроме того, вне зависимости от предположений стороны защиты о возможной причастности к преступлению и иных лиц, суд, руководствуясь ч. 1 ст. 252 УПК РФ, проводит судебное разбирательство только в отношении обвиняемого и лишь по предъявленному ему обвинению.

Оценивая показания свидетелей ФИО14 и ФИО13 о том, что, по их мнению, в исследуемой ситуации Ершов И.П. сделал все возможное для устранения возникших осложнений, суд учитывает, что данная позиция является оценочной и основывается исключительно на предположениях свидетелей и пояснениях самого Ершова И.П., а не их личном восприятии произошедшего. Необходимость критичного отношения к этим показаниям основывается и на результатах их сопоставления с исследованными в судебном заседании медицинскими документами и заключениями экспертов, ознакомится с которыми у свидетелей ФИО14 и ФИО13 в полном объеме возможности не было.

Не нашли своего подтверждения и доводы стороны защиты о том, что обезболивание ФИО3 в ходе операции было адекватным и на наступление смерти это никак не повлияло. Данное утверждение опровергается заключениями судебно-медицинских экспертиз № и №, установившими, что при проведении операции для обезболивания используются <данные изъяты>, а не <данные изъяты>, который к тому же был введен с нарушениями; а также актом проверки контроля за качеством оказываемой медицинской помощи -ОРГАНИЗАЦИЯ2- и заключением по качеству оказания медицинской помощи -ДОЛЖНОСТЬ9- ФИО18., содержащих аналогичные выводы по данному вопросу. Не смотря на то, что в данной ситуации само по себе неадекватное обезболивание не привело к наступлению смерти пострадавшей, однако, как показала в судебном заседании свидетель ФИО18., именно отсутствие должного обезболивания привело к началу развития осложнений. Кроме того, как было установлено в судебном заседании, именно совокупность допущенных Ершовым И.П. нарушений, выразившихся в неграмотном и неполном оказании медицинской помощи при проведении операции <данные изъяты>, а также диагностики и лечения возникшего осложнения, а именно: <данные изъяты>, находятся в прямой причинно-следственной связи с наступившими последствиями в виде смерти ФИО3

Таким образом, проанализировав и оценив все имеющиеся доказательства, суд находит их допустимыми и достаточными, а вину Ершова И.П. считает доказанной, поскольку совокупность исследованных доказательств позволяет сделать достоверный вывод о ненадлежащем исполнении подсудимым своих профессиональных обязанностей, вследствие чего наступили последствия в виде смерти пострадавшей.

Соответственно, суд квалифицирует действия Ершова И.П. по ч. 2 ст. 109 УК РФ - как причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения своих профессиональных обязанностей.

Обстоятельством, смягчающим наказание подсудимому, суд признает совершение им преступления впервые.

Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимому, судом не установлено.

При назначении Ершову И.П. наказания, суд учитывает характер, фактические обстоятельства и степень общественной опасности совершенного им преступления, наличие смягчающего наказание обстоятельства указанного в приговоре и отсутствие отягчающих обстоятельств, <данные изъяты>, а также влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.

Ершов И.П. не судим, совершил преступление, относящееся к категории средней тяжести, в быту и по месту работы характеризуется положительно.

Соответственно, суд, с учетом всех обстоятельств дела, считает необходимым назначить Ершову И.П. наказание в виде лишения свободы и не считает возможным назначить его с применением ст. 73 УК РФ, либо назначить иной, более мягкий вид наказания, не связанный с изоляцией от общества, так как он не сможет обеспечить достижение целей уголовного наказания.

С учетом конкретных обстоятельств ненадлежащего выполнения подсудимым Ершовым И.П. своих профессиональных обязанностей, принимая во внимание степень общественной опасности и значимости совершенного преступления в области медицины, в целях восстановления социальной справедливости, исправления подсудимого и предотвращения совершения им новых преступлений, суд считает необходимым назначить Ершову И.П. дополнительное наказание в виде лишения права заниматься врачебной деятельностью по специальности «<данные изъяты>».

Гражданские иски потерпевших ФИО1 и ФИО2 суд считает необходимым оставить без рассмотрения, поскольку возникла необходимость произвести дополнительные расчеты, представить документы в обоснование заявленных требований, что требует отложения судебного разбирательства. Оставление указанных гражданских исков без рассмотрения не влияет на решение суда о квалификации преступления и мере наказания. Вместе с тем, суд признает за гражданскими истцами ФИО1 и ФИО2 право на удовлетворение гражданских исков и считает необходимым передать вопрос о размере их возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 307-309 УПК РФ, суд

приговорил:

Ершова И. П. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 109 УК РФ и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком на 2 (два) года с отбыванием в колонии-поселении с лишением права заниматься врачебной деятельностью по специальности «<данные изъяты>» сроком на 2 (два) года.

Срок наказания исчислять со дня прибытия осужденного в колонию-поселение. Возложить на Ершова И.П. обязанность после вступления приговора суда в законную силу явиться в ФБУ ИЗ-№ ГУ ФСИН РФ по Пермскому краю (<адрес>), для получения предписания о направлении к месту отбывания наказания самостоятельно.

Меру пресечения Ершову И.П. до вступления приговора в законную силу оставить без изменения - в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Пермский краевой суд через Свердловский районный суд г. Перми в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья: Крайнов А.С.