ПРИГОВОР
Именем Российской Федерации
г. Старый Оскол 26 ноября 2010 года
Старооскольский городской суд Белгородской области в составе председательствующего судьи Орищенко С.П., с участием:
государственного обвинителя – помощника Старооскольского городского прокурора Андриановой Е.В.,
потерпевшей С.,
подсудимого Рамонова И.В.,
защитника – адвоката Панкратова А.П., представившего удостоверение №500, ордер №033747,
при секретаре Михайлюк А.Д.,
рассмотрев в открытом судебном заседании в общем порядке судебного разбирательства уголовное дело по обвинению Рамонова И.В. в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Рамонов И.В., будучи в состоянии алкогольного опьянения, совершил умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.
Преступление совершено 20 марта 2010 г. около 16 часов при таких обстоятельствах.
С., находясь в одном из домов г. Старый Оскол стал высказывать своей супруге и Рамонову претензии по поводу их прихода в этот дом, что привело к ссоре.
В ходе ссоры Рамонов на почве личных неприязненных отношений умышленно нанес С. один удар рукой в область головы, а после падения последнего умышленно нанес тому два удара ногой в область головы.
В результате этих умышленных действий Рамонов причинил С.: ушиб головного мозга затылочной доли справа, с кровоизлиянием под мозговые оболочки; кровоизлияние под твердую мозговую оболочку в лобно-теменной области справа, в передней и средней черепных ямках справа; кровоизлияние в мягкие ткани правой височной области, т.е. повреждения, относящиеся к тяжкому вреду здоровья по признаку опасности для жизни человека, которые составляли единый комплекс закрытой черепно-мозговой травмы, осложнившейся в своем течении дислокацией(смещением) головного мозга и вклиниванием областью продолговатого мозга в большое затылочное отверстие с развитием кровоизлияния в него.
Причинение Рамоновым тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни, повлекло по неосторожности смерть С., наступившую 5 апреля 2010 года.
Рамонов не признал себя виновным в совершении инкриминируемого преступления. В суде показал, что 20.03.2010 г. С. стал выгонять его и С. из дома. Когда С. попытался нанести ему удар, толкнул того ладонью в лицо, отчего последний упал на пол, не ударившись головой. Поднимаясь, С. стал хватать его за брюки. Полагая, что тот намерен продолжить конфликт, нанес ему два удара ногой - в плечо и в грудь. Считает, что от его действий потерпевшему не могли быть причинены повреждения, указанные в заключении СМЭ. Утверждает, что ногами удары в голову С. не наносил.
В ходе предварительного следствия:
- будучи допрошенным в качестве подозреваемого (т.1 л.д. 84-87) Рамонов утверждал, что после падения от его толчка С., нанес тому 2-3 удара носком ноги в область головы;
- при допросе в качестве обвиняемого он показывал, что наносил лежавшему на полу С. удары ногой в область головы – 2-3 удара;
- в ходе проверки показаний на месте Рамонов указал, что нанес лежавшему на полу С. два-три удара ногой в область головы. Просмотренная в суде видеозапись этого следственного действия свидетельствует о демонстрации Рамоновым нанесения неоднократных ударов ногой в область головы С..
Протоколы этих следственных действий являются допустимыми доказательствами, поскольку соответствуют требованиям ст.166 УПК РФ, допросы и проверка показаний Рамонова на месте производились с участием защитника-адвоката, а в последнем случае и с участием понятых, до проведения каждого из этих следственных действий Рамонову были разъяснены права, в т.ч. не свидетельствовать против себя, он был предупрежден о том, что при согласии дать показания, его показания могут быть использованы в качестве доказательства в случае последующего отказа от этих показаний.
Показания Рамонова в качестве подозреваемого, обвиняемого и при проверке показаний на месте соответствуют друг другу, в части его пояснений и демонстрации в последнем случае нанесения неоднократных ударов ногой в область головы С.. До допроса Рамонова эти обстоятельства сотрудникам правоохранительных органов известны не были.
Указанные следственные действия были проведены в разное время, в разных местах и разными следователями. Исходя из пояснений подсудимого, недозволенные методы ведения предварительного следствия, в т.ч. путем принуждения его к самооговору, не применялись. Согласно пояснительным записям и подписям в протоколах, каждых из них предъявлялся для ознакомления Рамонову, который лично с ними знакомился и не имел замечаний либо дополнений к содержанию.
Кроме того, показания Рамонова о нанесении им ударов рукой и затем ногами в область головы С., соответствуют показаниям очевидцев – свидетелей С., С., Л., Л..
При таких обстоятельствах суд признает достоверными и учитывает при разрешении уголовного дела показания Рамонова в качестве подозреваемого, обвиняемого и при проверке на месте происшествия о нанесении им ударов в область головы потерпевшего, а показания Рамонова в суде, в части отрицания указанного, недостоверными.
Виновность Рамонова в совершении инкриминируемого преступления подтверждают показания потерпевшей С., свидетелей С., С., Л., Л., М., Т., А., К., Ж., С., Ч., письменные доказательства, в т.ч. заключение судебной комиссионной медицинской экспертизы.
Потерпевшая С. в суде показала, что 5.04.2010 г. ей сообщили о смерти сына. Просит взыскать с Рамонова в качестве компенсации причиненного ей морального вреда ……. рублей.
По показаниям С., 20.03.2010 г. она видела, как в ходе ссоры Рамонов толкнул рукой С. в лицо, от чего последний упал. Затем видела, как Рамонов нанес лежащему на полу С. удар ногой. Последнего привел по месту жительства отец, сообщив, что у того был приступ эпилепсии. До конфликта с Рамоновым у С. таких приступов не было, на головные боли он не жаловался, несколько дней до этого не выходил на работу, находился по месту своего жительства либо в доме Л..
Протоколом осмотра у Рамонова были изъяты кроссовки, в которые он был обут 20.03.2010 г. при нанесении ударов С..
Из показаний Л. следует, что 20.03.2010 г. Рамонов, придя к ней домой с С., в ходе ссоры с находившимся там С. нанес последнему рукой удар в область лица, от которого тот упал. Прибывшая по ее вызову работник станции скорой медицинской помощи осмотрела С.. Вечером того же дня С. стал жаловаться на головную боль и у него был приступ эпилепсии. До конфликта с Рамоновым, С. на состояние здоровья не жаловался, с 19.03.2010 г. находился по месту ее жительства.
Исходя из показаний Л., он видел, как Рамонов нанес кулаком удар С. в область головы.
Согласно протоколу осмотра места происшествия, дом, где проживали Л., состоит из двух комнат.
С. в суде заявил, что поддерживает показания данные им ходе предварительного следствия. 20.03.2010 г. видел, что после конфликта с Рамоновым, С. лежал на полу. До этого телесных повреждений у С. не было и он не жаловался на состояние здоровья. Забрал последнего домой 21.03.2010 года, видел на его лбу ссадину.
В указанной части суд признает показания этого свидетеля достоверными, поскольку он дважды, в разное время, с соблюдением требований ст.166 УПК РФ, допрашивался в ходе предварительного следствия, давал аналогичные показания, при этом не сообщал о том, что до 20.03.2010 года С. говорил ему о болях, связанных с ушибом головы.
Кроме того, исходя из заявления С., он имеет плохую память и в настоящее время не помнит обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела, в т.ч. в части дат выхода С. на работу и времени сообщения о головных болях.
При этом, суд учитывает, что данный свидетель не был очевидцем получения С. травмы головы вне конфликта с Рамоновым. Его пояснения о жалобах С. 19.03.2010 г. на головную боль, в связи с падением по месту жительства при возвращении с работы, не имеют объективного подтверждения и опровергаются показаниями свидетелей С. и Л. о том, что с 18.03.2010 г. С. не выходил на работу и до 20.03.2010 г. не жаловался на состояние здоровья.
При таких обстоятельствах суд признает недостоверными и не учитывает при разрешении уголовного дела показания в суде С. о том, что С. сообщил ему о падении 19.03.2010 г. при возращении с работы на порожках своего дома и жалобах в этот день на головную боль.
М. в суде показала, что со слов Л. ей стало известно о конфликте между Рамоновым и С.. После этого, по месту жительства Л., была очевидцем приступа эпилепсии у С., последний жаловался на головную боль.
Т. (фельдшер станции скорой медицинской помощи) в суде пояснила, что 20.03.2010 г., прибыв по вызову, осмотрела С.. На его лице была ссадина, имелся ушиб мягких тканей лица, он жаловался на слабость и головную боль, сообщил о том, что был избит в этом доме сожителем находившейся с ним женщины (Л.).
Согласно карте вызова МУЗ «ССМП» г.Старый Оскол, 20.03.2010 г. фельдшером был осмотрен С., который сообщил, что был избит другом жены (Рамоновым), жаловался на боли в грудной клетке.
А. (врач травматолог) показал, что 20.03.2010 года в травматологический пункт был доставлен С., которого он осмотрел, назначив обследование и лечение по поводу жалоб на боли в грудной клетке.
По показаниям К. (участкового уполномоченного милиции), 20.03.2010 года С. обратился с письменным заявлением о привлечении избившего его в этот день Рамонова к уголовной ответственности. При опросе пояснил, что Рамонов ударил его несколько раз в лицо и в область туловища. Видел у С. ссадину в области правого виска.
Обращение С. внимания медработников и сотрудника милиции на боли в области грудной клетки, наиболее беспокоившие его на тот момент, не исключает нанесение потерпевшему, наряду с ударами в область грудной клетки, ударов в область головы.
Согласно письменному заявлению, 20.03.2010 г. С. обратился в адрес начальника УВД с просьбой привлечь Рамонова к уголовной ответственности за причинение ему телесных повреждений.
Из показаний Ж. следует, что от С. ей известно о том, что, в связи с ухудшением самочувствия, 31.03.2010 г. С. госпитализировали.
С. (врач станции скорой медицинской помощи) показала, что 31.03.2010 года осматривала С. по месту его жительства. Последний жаловался на слабость в ноге, сильную головную боль. Его супруга пояснила, что несколько дней назад в ходе драки того ударили по голове. С. это подтвердил.
В карте вызова МУЗ «ССМП» отражено, что 31.03.2010 г. С. жаловался на сильные головные боли, головокружение, ограничения в движении ноги, пояснил, что был избит.
Указание в этой медицинской карте об избиении С. 25.03.2010 года, суд признает недостоверным и не учитывает при разрешении уголовного дела, поскольку назвавшая эту дату супруга С. являлась очевидцем избиения последнего. лишь 20.03.2010 г. и в суде пояснила, что ошибочно указала доктору об избиении потерпевшего 25.03.2010 г..
Согласно рапорту сотрудника милиции, 31.03.2010 г. в УВД по г.Старый Оскол поступило сообщение о доставлении в городскую больницу №1 с черепно-мозговой травмой С..
Ч. (врач Старооскольской городской больницы №1) пояснил, что 31.03.2010 г. С. была проведена операция, однако 5.04.2010 г. он скончался. Полагает, что организм С. был ослаблен из-за позднего обращения за медицинской помощью по поводу черепно-мозговой травмы.
На основании медицинской карты стационарного больного, смерть С. зафиксирована 5.04.2010 г., что следует из описательной части акта судебно-медицинского исследования трупа.
Согласно заключению комиссионной судебной медицинской экспертизы.
При исследовании трупа С. выявлены: ушиб головного мозга затылочной доли справа, с кровоизлиянием под мозговые оболочки; кровоизлияние под твердую мозговую оболочку в лобно-теменной области справа, в передней и средней черепных ямках справа; кровоизлияние в мягкие ткани правой височной области, которые составляют единый комплекс черепно-мозговой травмы, влекут за собой тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни человека. Эти повреждения образовались от однократного действия тупого твердого предмета со значительной силой, с местом приложения в правую височную область и направлением действующей силы справа налево и спереди назад.
Кроме этих повреждений выявлены морфологические признаки отека головного мозга и дислокации (смещения) его с дальнейшим вклиниванием областью продолговатого мозга в большое затылочное отверстие с развитием кровоизлияния в него, признаки очагового энцефалита.
Основной причиной смерти С. явилась закрытая черепно-мозговая травма в виде кровоизлияния под твердую мозговую оболочку головного мозга, ушиба головного мозга, осложнившаяся в своем течении дислокацией (смещением) головного мозга и вклиниванием областью продолговатого мозга в большое затылочное отверстие с развитием кровоизлияния в него, что явилось непосредственной причиной смерти пострадавшего. Между причиненной черепно-мозговой травмой и непосредственной причиной смерти С. имеется прямая причинно-следственная связь.
В момент причинения повреждений С. мог находиться, как в вертикальном, так и в горизонтальном положении. Срок причинения этих повреждений составляет от 7 до 21 суток от момента исследования трупа (согласно акту исследования трупа – 6.04.2010 г.). т.е. может соответствовать 20.03.2010 г.. Выявленные в лобной и над левой ушной раковиной ссадины значения для механизма наступления смерти С. не имели.
Данное заключение суд признает достоверным и учитывает его при разрешении уголовного дела, поскольку экспертиза проведена комиссией из 4-х экспертов областного бюро СМЭ, каждый их которых имеет высшее медицинское образование, сертификат специалиста, значительный стаж экспертной работы, необходимую квалификационную категорию, а двое из них – высшую квалификационную категорию. При этом, выводы комиссии экспертов научно обоснованы, даны путем использования ряда методов, на основании исследования всей медицинской документации в отношении С., относящейся к его смерти, в т.ч. с учетом заключения судебной гистологической экспертизы объектов внутренних органов от трупа пострадавшего.
Кроме того, указанный в данном заключении период причинения черепно-мозговой травмы соответствует времени применения Рамоновым насилия к потерпевшему – 20.03.2010 г..
По этим основаниям суд не учитывает при разрешении уголовного дела в качестве достоверных доказательств выводы эксперта Старооскольского отделения бюро СМЭ, изложенные в акте судебно-медицинского исследования трупа, заключении судебной медицинской экспертизы, дополнительном заключении СМЭ, представленные государственным обвинителем в суде, а также показания свидетелей Ч. и Т., в части противоречащей заключению комиссионной судебной медицинской экспертизы.
Указанные доказательства являются относимыми и допустимыми, в своей совокупности и с учетом показаний Рамонова в ходе предварительного следствия в качестве подозреваемого, обвиняемого и при проверке показаний на месте, свидетельствуют о доказанности виновности подсудимого в совершении инкриминируемого преступления.
Действия Рамонова И.В. суд квалифицирует по ст.111 ч.4 УК РФ, как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего.
Подсудимый действовал умышленно, он желал применить к С. физическое насилие, путем нанесения ударов рукой и ногой в область головы, что и реализовал. Нанося потерпевшему удары в область головы, Рамонов сознавал, что совершает действия, опасные для жизни человека, предвидел возможность причинения ему вреда здоровью, безразлично относясь к этому. Удары он наносил со значительной силой, о чем свидетельствует падение потерпевшего и заключение судебной комиссионной судебной медицинской экспертизы.
При необходимой внимательности и предусмотрительности Рамонов в состоянии был предвидеть, что в результате получения от его действий черепно-мозговой травмы может наступить смерть С.. Однако без достаточных к тому оснований подсудимой легкомысленно отнесся к возможному смертельному исходу, не приняв требуемые меры к оказанию потерпевшему своевременной и квалифицированной медицинской помощи, что образует неосторожную форму его вины в наступлении смерти потерпевшего.
Заявление подсудимого о том, что он оборонялся от действий С., является несостоятельным и не свидетельствует о нахождении Рамонова в состоянии необходимой обороны, поскольку последний значительно физически сильнее злоупотреблявшего спиртным С., очевидцы – С., Л. и Л. не подтверждают версию подсудимого о нападении на него потерпевшего. Исходя из показаний самого подсудимого действия С. не представляли для его жизни и здоровья опасности и не были связаны с такой угрозой. При этом следует учитывать, что удары ногами Рамонов наносил потерпевшему, когда тот упал от его действий.
Исходя из исследованных доказательств, суд уменьшает объем предъявленного Рамонову обвинения, в части количества нанесенных им пострадавшему ударов в область головы, а именно - до 1-го удара рукой и 2-х ударов ногой.
Нанесение, наряду с этими ударами, Рамоновым ударов ногой в грудь потерпевшего не вменяется в вину подсудимому и не влияет на квалификацию его действий.
Мнение стороны защиты о том, что травма, приведшая к смерти С., могла быть получена последним в результате падения, применения насилия иными лицами до, либо после применения к нему насилия Рамоновым, является лишь предположением, поскольку не имеет объективного подтверждения, в связи с чем не учитывается судом при разрешении уголовного дела.
В отличие от этого предположения объективные доказательства свидетельствуют о следующем: после избиения Рамоновым, вечером того же дня, у Савостина был судорожный приступ и он стал жаловаться на головные боли, что свидетельствует о нарушении деятельности головного мозга в результате полученной травмы головы, исходя из показаний врачей С. и А.; до 20.03.2010 г. у С. судорожных приступов не было и он не жаловался на головные боли; после указанного числа состояние самочувствия потерпевшего стало явно ухудшаться – жалобы на слабость, сильную головную боль, признаки парализации конечностей, что следует из показаний супруги и отца пострадавшего. Кроме того, комиссией экспертов установлено, что черепно-мозговая травма С. была причинена от действия тупого твердого предмета со значительной силой, а не от соударения с травмирующей поверхностью, в т.ч. в результате падения с высоты собственного роста. Исходя из показаний С., С., Л. и Л., с которыми многократно общался потерпевший, последний не сообщал им об избиении, за исключением конфликта с Рамоновым, либо получении травм головы при иных обстоятельствах.
Посещение С. ломбарда и употребление до 31.3.2010 г. спиртных напитков, само по себе не свидетельствует о получении им травмы головы, помимо причиненной Рамоновым.
При обращении за медицинской помощь 26.02.2010 г., на что ссылается защитник, С. предъявлял жалобы на боли в сердце и не сообщал о головных болях, связанных с получением травмы.
В заключении комиссионной судебной медицинской экспертизы указан удар в область головы потерпевшего, приведший к причинению черепно-мозговой травмы, что не противоречит установленным в ходе судебного разбирательства обстоятельствам, согласно которым Рамонов нанес С. один удар рукой и два удара ногой в область головы.
Механизм применения к потерпевшему физического воздействия, указанный подсудимым в ходе предварительного следствия, образование 20.03.2010 г. после конфликта с Рамоновым у С. ссадины в лобно-височной области головы, о чем поясняли свидетели К., Л. и следует из показаний отца пострадавшего, свидетельствуют о нанесении Рамоновым пострадавшему удара в указанную часть головы, что соответствует выводам комиссионной СМЭ о месте травматического воздействия, приведшего к причинению черепно-мозговой травмы.
Отсутствие на кистях рук и стопах ног Рамонова телесных повреждений, что следует из заключения СМЭ и на что обращает внимание суда защитник, не является свидетельством не применения подсудимым физического насилия к С., поскольку факт воздействия на потерпевшего руками и ногами следует из показаний самого подсудимого и установлен в суде.
При разрешении уголовного дела суд не учитывает, представленные государственным обвинителем, протокол выемки у С. одежды погибшего и протокол осмотра этих предметов, справку руководителя группы ОРИ УВД, постановление о получении сведений о входящих и исходящих соединениях с сотового телефона С., протокол выемки этих соединений и сообщение оператора сотовой связи, поскольку государственный обвинитель не аргументировала, какое доказательственное значение для разрешения уголовного дела по существу имеют эти документы.
Также суд не учитывает в качестве доказательства протокол осмотра «предметов» - письменного объяснения С. от 20.03.2010 г., поскольку при получении объяснения не разъяснялись права, обязанности и ответственность за отказ от дачи показаний и дачу заведомо ложных показаний. В связи с чем, это объяснение является недопустимым доказательством и следовательно протокол его осмотра не образует правовых последствий.
Назначая наказание, суд учитывает следующее.
В судебном заседании участковый уполномоченный милиции К. показал, что по месту проживания Рамонов вел себя спокойно, уравновешенно, не был замечен в совершении противоправных действиях в отношении граждан.
При таких обстоятельствах суд не учитывает отрицательную характеристику, данную этим участковым уполномоченным Рамонову в ходе предварительного следствия.
На учетах у врачей нарколога и психиатра Рамонов не состоит, в течение года неоднократно привлекался к административной ответственности, по месту содержания под стражей характеризуется удовлетворительно.
Согласно заключению амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы, Рамонов психически здоров, на период инкриминируемого ему деяния в состоянии аффекта не находился.
Оснований сомневаться в достоверности выводов экспертов о вменяемости Рамонова оснований не имеется, поскольку в ходе предварительного следствия и в суде последний давал логичные показания, активно себя защищал, согласно показаниям матери подсудимого и исходя из показаний иных лиц, длительно знавших Рамонова, признаков расстройства психики у него не наблюдалось.
Предшествующее совершению преступления поведение Рамонова, его действия и последующее поведение не свидетельствуют о нахождении в состоянии аффекта.
Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признает: активное способствование Рамонова раскрытию преступления, путем дачи на первоначальном этапе расследования подробных показаний об обстоятельствах применения к С. насилия и демонстрации этого при проверке показаний на месте; наличие у Рамонова хронического заболевания – гастрит; поведение потерпевшего, отказавшегося 20.03.2010 г. от прохождения судебно-медицинского обследования в экспертном учреждении и не обращавшегося длительное время за медицинской помощью при наличии у него явных признаков черепно-мозговой травмы.
Потерпевший С. не судим, в течение года не привлекался к административной ответственности, не состоял на учетах у врачей нарколога и психиатра, участковым уполномоченным характеризуется как не конфликтный человек, злоупотреблявший спиртными напитками, что соответствует показаниям матери погибшего, его супруги и лиц, длительно знавших пострадавшего.
Потерпевшая С. ходатайствовала о назначении подсудимому сурового наказания.
Санкция ст.111 ч.4 УК РФ предусматривает наказание только в виде лишения свободы на срок от 5 до 15 лет, это преступление относится к категории особо тяжких, его Рамонов совершил в состоянии алкогольного опьянения, невзирая на нахождение на месте происшествия ряда граждан, в т.ч. женщин.
Оценив в совокупности указанные обстоятельства, суд, в целях исправления подсудимого и предупреждения совершения им преступлений в дальнейшем, считает необходимым назначить Рамонову наказание в виде лишения свободы реально и не находит возможным назначение ему наказания с применением положений ст.64 УК РФ.
Согласно п. «в» ч.1 ст.58 УК РФ наказание Рамонову надлежит отбывать в исправительной колонии строгого режима, в связи с чем, меру пресечения ему следует оставить в виде заключения под стражу.
Учитывая, что Рамонов впервые привлекается к уголовной ответственности, суд считает возможным не назначать ему дополнительное наказание в виде ограничения свободы.
При разрешении исковых требований С. о взыскании в ее пользу с подсудимого ……. рублей в качестве компенсации морального вреда, суд руководствуется положениями ст.ст.151, 1100, 1101 ГК РФ, учитывает степень физических и нравственных страданий потерпевшей, обстоятельства причинения этих страданий, требования разумности и справедливости, имущественное положение подсудимого.
Рамонов умышленно причинил С. тяжкий вред здоровью, что повлекло по неосторожности смерть потерпевшего. Рамонов трудоспособен, постоянного места работы не имел.
Погибший С. является сыном потерпевшей.
Вместе с тем, согласно показаниям супруги и отца пострадавшего, а также потерпевшей С., с 2006 года последняя не общалась с сыном, в связи с прекращением доброжелательных отношений, вызванным судебной тяжбой инициированной потерпевшей о снятии семьи С. с регистрационного учета и прекращении права пользования жилым помещением.
В течение нескольких лет потерпевшая не встречалась с сыном, не поддерживала с ним отношений.
По показаниям потерпевшей она обратилась в суд, поскольку была не в состоянии оплачивать расходы, связанные с регистрацией в ее квартире семьи сына, который не помогал в несении этих расходов. Надеялась восстановить с ним доброжелательные отношении. Узнав о преждевременной смерти сына и обстоятельствах его гибели, перенесла сильный стресс, в результате которого ухудшилось состояние ее здоровья, в связи с чем находилась на стационарном лечении в неврологическом отделении больницы, длительно принимала успокоительные лекарства, продолжает переживать по утрате родного ей человека.
Оценив эти обстоятельства в совокупности, суд устанавливает компенсацию морального вреда в пользу потерпевшей в размере ….. рублей, которые надлежит взыскать с причинителя вреда – Рамонова, согласно положениям ч.1 ст.1064 ГК РФ. В остальной части иск потерпевшей следует отклонить.
Вещественные доказательства: джинсовые брюки, футболку, мужские ботинки, куртку, принадлежавшие С., оставить по принадлежности С.; кроссовки, изъятые у Рамонова и переданные на хранение С., возвратить ему по принадлежности.
Руководствуясь ст. ст. 304, 307-309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать Рамонова И.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.4 УК РФ, и назначить ему по этой статье наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет, без ограничения свободы, с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.
Меру пресечения Рамонову И.В. оставить в виде заключения под стражу до вступления приговора в законную силу.
Срок отбывания наказания исчислять со дня постановления приговора – с 26 ноября 2010 года.
Зачесть в срок отбытия наказания время содержания Рамонова И.В. под стражей с 6 апреля 2010 года по 25 ноября 2010 года.
Исковые требования потерпевшей признать обоснованными в части.
Взыскать с Рамонова И.В. в пользу С. в качестве компенсации морального вреда ….. рублей. В остальной части иск отклонить.
Вещественные доказательства: джинсовые брюки, футболку, мужские ботинки, куртку, оставить С.; кроссовки возвратить Рамонову И.В..
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в судебную коллегию по уголовным делам Белгородского областного суда через Старооскольский городской суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным в тот же срок со дня вручения ему копии приговора.
Вступивший в законную силу приговор может быть обжалован в порядке надзора, с соблюдением правил, предусмотренных главой 48 УПК РФ.
Судья: Орищенко С.П.