П Р И Г О В О Р

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

г. Старый Оскол «12» июля 2012 года

Старооскольский городской суд Белгородской области в составе:

председательствующего судьи Асмоловской В.Е.

при секретарях Маняхиной О.В. и Карапузовой О.Г.

с участием

государственного обвинителя – старшего помощника Старооскольского городского прокурора Ярославцевой Н.И.

подсудимого Пермякова М.В.

защитника - адвоката Панюшова А.В., представившего удостоверение №474 от 28.06.2004 года и ордер №011403 от 14.06.2012 года,

рассмотрев в открытом судебном заседании в общем порядке уголовное дело по обвинению ПЕРМЯКОВА М.В. в совершении преступления, предусмотренного ст. 111 ч.4 УК РФ,

у с т а н о в и л:

Пермяков М.В. умышленно причинил тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека.

Преступление им совершено в г. Старый Оскол Белгородской области 26 октября 2011 года около 21 часа при таких обстоятельствах.

Пермяков М.В., будучи в состоянии алкогольного опьянения и находясь во дворе дома одного из микрорайонов города, умышленно, на почве возникших личных неприязненных отношений, нанес П. не менее двух ударов в область лица и не менее двух ударов в область туловища, в результате чего причинил ему телесные повреждения, которые квалифицируются, как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни.

Пермяков в судебном заседании не отрицал тот факт, что вечером 26.10.2011 года избил П., однако считает, что смерть последнего не могла наступить от его действий.

Из его показаний следует, что он нанес П. два удара кулаком в лицо, затем удар коленом в копчик, а когда тот упал, нанес ему два-три удара ногой в область живота. Других ударов ему не наносил. От удара в лицо, из носа П. пошла кровь.

Будучи допрошенным в качестве обвиняемого, его показания, данные на предварительном следствии с участием защитника, были оглашены в судебном заседании, Пермяков показывал: 2.11.2011 года - что нанес П. два удара в лицо кулаком левой руки и три раза ногой в область живота (т.1 л.д. 97); 23.05.2012 года – нанес не более трех ударов кулаком в область головы и не более трех ударов ногой в область туловища (т.2 л.д. 216).

При проверке показаний на месте 01.11.2011 года, указав место совершения преступления – двор дома одного из микрорайонов города Старый Оскол, показывал, что нанес П. два удара кулаком в нос, коленом в копчик и три удара ногой в область живота после того, как тот упал (т.1 л.д. 79-85).

В ходе следственного эксперимента 10.02.1012 года Пермяков показал, что нанес П. удар левой рукой в область правой стороны лица в районе правой брови П., а когда тот упал – два удара ногой в область живота (т.2 л.д. 26-32).

31.10.2011 года Пермяковым дана явка с повинной о нанесении ударов в область головы и туловища парню по имени Сергей в ночь 26 октября 2011 года у дома одного из микрорайонов города (т.1 л.д.30).

Протокол явки с повинной суд признает допустимым доказательством. Она дана подсудимым добровольно, в ней он добровольно признался в нанесении ударов погибшему.

Проанализировав показания Пермякова, данные на предварительном следствии и в судебном заседании, в том числе, с учетом просмотра видеозаписи проверки показаний на месте, суд приходит к выводу о том, что неточности в его показаниях в части, куда конкретно и сколько точно он нанес ударов П. в область лица (головы), обусловлена не его желанием уйти от ответственности за содеянное, а нахождением в момент произошедшего в состоянии алкогольного опьянения и состоянием здоровья.

Виновность Пермякова в том объеме, как это указано выше в приговоре, установлена показаниями потерпевшей В., свидетелей К., А., З. и С., протоколами выемки и осмотра предметов, заключениями судебных медицинских экспертиз и другими письменными доказательствами по делу.

В., допрошенная на предварительном следствии, ее показания были оглашены в судебном заседании, по обстоятельствам причинения П. телесных повреждений, ничего пояснить не могла. Характеризовала его, как доброго и спокойного (т.1 л.д.197-199).

Из сообщения ГБ в дежурную часть УМВД по г. Старому Осколу 29.10.2011 года в 6 часов 25 минут следует, что к ним доставлен неизвестный мужчина с множественными телесными повреждениями (т.1 л.д. 38).

К. – сестра погибшего П., показала, что 27.10.2011 года он приходил к ней с А., они хотели снять у него побои. П. говорил, что его избили, жаловался, что болят ребра, тяжело дышать, передвигался с трудом, с помощью костыля. Видимых телесных повреждений, кроме небольшой ссадины на щеке, у него не было. Он был чисто одет. А. или брат говорили, что его избил парень по имени «М» за то, что он был должен ему 100 рублей, а А. - и что он был избит на одном из микрорайонов города.

Из показаний А. видно, что несколько дней, в том числе, 26 октября 2011 года П. спал у них в подъезде на площадке 9-го этажа. Утром 27 октября 2011 года она видела на лице у него небольшую ссадину. Поскольку он жаловался, что его избили, ему трудно ходить, так как болят ребра, она ездила с ним в СМЭ, снять побои, но сделать это им не удалось. В этот же день они ходили в поликлинику к его племяннице и домой к сестре - К..

В судебном заседании по ходатайству государственного обвинителя были оглашены показания А., данные на предварительном следствии (т.2 л.д. 218-221), которые она подтвердила в той части, что П. ей говорил, что его избил из-за денег «М» с одного из микрорайонов города.

При этом, категорически утверждала, что накормила П., поскольку предположила, что он голодный; накануне вечером не рассматривала его спавшего; телесных повреждений на лице, кроме тех, о которых показала суду, утром 27 октября 2011 года не было, П. снимал у нее в квартире головной убор и никаких телесных повреждений в области головы она не видела; крови на нем и его одежде не было, на головную боль в связи с тем, что его избили, он не жаловался, как его избивал подсудимый, куда и чем наносил удары, не пояснял.

Показала также, что через день-два после этого она видела его спящим в своем подъезде, но о его самочувствии ей ничего не известно.

Проанализировав показания А., суд признает ее показания в судебном заседании и на предварительном следствии в той части, в которой она их подтвердила, достоверными, поскольку они согласуются с показаниями К., исследованными по делу другими доказательствами.

Согласно показаниям С., данным на предварительном следствии и оглашенным в судебном заседании, о том, что Пермяков избил П. ему ничего неизвестно, ему Пермяков причинил телесные повреждения 26 октября 2011 года в 20-м часу (т.1 л.д. 153-155).

З. показал, что получал от Пермякова явку с повинной, тот давал ее добровольно, без какого-либо давления, хотя и находился в состоянии алкогольного опьянения.

Его показания в той части, что при ее написании Пермяков пояснял, что нанес П. в ходе возникшего конфликта не менее 10 ударов по голове и 10 – ногами по туловищу суд не учитывает, как доказательство, поскольку это не нашло своего отражения в протоколе явки с повинной, и не подтверждается совокупностью исследованных по делу доказательств.

По заключениям судебных медицинских экспертиз трупа П.: №1/447-2012 от 27.01.2012 года, дополнительных №4/1/447-2012 от 24.02.2012 года и №3/1/447-2012 от 29.02.2012 года, комиссионной по материалам дела №45 от 03.04.2012 года, дополнительной комиссионной №83 от 22.05.2012 года были выявлены телесные повреждения, в том числе, переломы ребер 4,5,6,7,8,9 слева по средне подмышечной линии, 9-го – по среднеключичной линии и 10-го по лопаточной линии, которые квалифицируются как тяжкий вред здоровью по признаку опасности для жизни, которые образовались от не менее 2-3х травматических воздействий, за 1-3 (1-3-4) суток до наступления смерти, также не исключена вероятность их причинения и в срок, соответствующий 26-27 октября 2011 года, при обстоятельствах, указанных в протоколе следственного эксперимента с участием Пермякова (т.1 л.д. 206-210, т. 2 л.д. 49, 52-53, 127-142, 175-196).

Каких-либо телесных повреждений у подсудимого Пермякова о чем свидетельствует заключение судебной медицинской экспертизы от 10.11.2011 года, не выявлено (т.1 л.д. 216).

01.11.2011 года в опорном пункте, была изъята принадлежащая Пермякову, в том числе, куртка, которая в дальнейшем была осмотрена, что следует из протоколов выемки от 01.11.2011 года, осмотра предметов от 05.12.2011 года, и пояснений подсудимого в судебном заседании (т.1 л.д. 88, т. 2 л.д. 1-3).

Согласно заключению биологической судебной экспертизы от 30.11.2011 года не исключается происхождение крови, обнаруженной на куртке Пермякова, от П. (т.1 л.д. 226-232).

Выводы данных экспертиз в изложенной части основаны на научно-обоснованных результатах исследований и их правильность у суда не вызывает сомнений.

Указанные выше выводы приведенных судебных медицинских экспертиз трупа П. подтвердил и допрошенный в судебном заседании эксперт ОГУЗ «Белгородское бюро судебно-медицинской экспертизы» К., входивший в состав экспертных комиссий при проведении комиссионной и дополнительных комиссионных судебных медицинских экспертиз.

Из его показаний также следует, что выявленные на трупе П. переломы ребер могли образоваться от не менее 2-3-х травматических воздействий тупых твердых предметов, в том числе, ногой, в срок, соответствующий 26-27 октября 2011 года; выявленные переломы оцениваются согласно п. 6.1.11. приказа Министерства здравоохранения и социального развития РФ от 24.04.2008 г. N 194н «Об утверждении медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека (в редакции Приказа Минздравсоцразвития РФ от 18.01.2012 N 18н), как тяжкий вред здоровью человека, так как по своему характеру непосредственно создают угрозу для жизни, поскольку повлекли нарушение анатомической целости каркаса грудной клетки с образованием его подвижного участка.

Суд, оценивая представленные и исследованные в судебном заседании доказательства с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, не учитывает при приведении доказательств виновности подсудимого, показания свидетелей Б., Х., Р. и Ч., протокол осмотра места происшествия, сообщение в дежурную часть УМВД по г. Старому Осколу 29.10.2011 года от Д., поскольку они не относятся к доказательствам совершенного им преступления.

Таким образом, виновность Пермякова в том объеме, как это указано выше в приговоре, доказана полностью.

Органами предварительного следствия Пермяков обвинялся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, в том числе, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, - причинении телесных повреждений П. в области головы, которые представляют собой единую тупую закрытую травму, состоят в причинно-следственной связи с наступлением смерти, а также кровоподтеков и ссадин в области конечностей.

Однако, стороной обвинения в судебное заседание не представлено достоверных достаточных доказательств того, что выявленные у П. телесные повреждения, являющиеся компонентами закрытой тупой травмы головы, вследствие которой развился отек и дислокация головного мозга с вклинением его в большое затылочное отверстие, в результате чего наступила его смерть, причинены были именно подсудимым.

Из показаний Пермякова в судебном заседании следует, что он нанес П. не более двух ударов в область лица, при этом, у погибшего из носа после этого пошла кровь. Аналогичные показания он давал и в качестве обвиняемого на предварительном следствии 2.11.2011 года и при проверке показаний на месте. В ходе следственного эксперимента указывал на нанесение удара рукой в область лица, в район брови, а в качестве обвиняемого 23.05.2012 года – не более трех ударов кулаком в область головы, однако, куда были нанесены им эти удары в область головы, обвинением не установлено.

К., видевшая П. на следующий день после его избиения подсудимым - днем 27 октября 2011 года, показала, что никаких телесных повреждений у него на лице, кроме ссадины на щеке, не было. Ему трудно было ходить, он объяснял это тем, что у него болят ребра, а когда они хоронили П. через несколько дней после этого, он был настолько избит, что у него «не было лица», голова была вся пробита. Когда он приходил к ней с А., и от них ей стало известно о том, что его избил «Татарин», таких телесных повреждений у него не было, ничего необычного в его поведении, также не было.

Не доверять ее показаниям у суда нет никаких оснований. Она является сестрой погибшего, предупреждена об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, давала подробные и последовательные показания, которые подтверждаются представленными и исследованными в судебном заседании доказательствами.

Суду не известны какие-либо обстоятельства, по которым она может давать неправдивые показания.

Ее показания согласуются с показаниями А., подтвердивший в судебном заседании, что утром 27 октября 2011 года П. жаловался только на то, что у него болят ребра, и которая категорически утверждала, что телесных повреждений у него на лице, кроме ссадины, не было; не видела она у него телесных повреждений и в области головы, хотя он менял у нее в квартире головной убор.

Из показаний К. и А. также следует, что П. избивали и до произошедшего.

Показания К. и А. объективно подтверждаются показаниями эксперта К., согласно которым кровоподтек появляется в течение первого часа после нанесения удара; ссадина не влечет за собой кровоизлияние; удар в нос и мог и не мог повлечь кровоизлияние, выявленное на трупе П. на верхнем и нижнем веках.

Из его показаний, что подтверждается заключениями судебных медицинских экспертиз трупа П. видно, что на трупе были выявлены телесные повреждения, которые представляют собой единую закрытую тупую травму головы. При этом, выявленные на трупе раны в области головы с острыми концами, размозженными краями, в проекции левого теменного бугра, дном которой являются кости черепа, левого лобного бугра, внутреннего конца правой брови, верхнем веке правого глаза не могли образоваться от ударов руками и ногами; при обстоятельствах, указанных подсудимым, выявленные у П. телесные повреждения в области головы образоваться не могли.

Погибший, о чем свидетельствуют исследованные по делу доказательства, в том числе, показания К., А., несмотря на наличие у него в г. Старый Оскол жилья, постоянного места жительства не имел, ночевал в подъездах многоквартирных домов, и где находился, что с ним происходило с того момента, как 27 октября 2011 года, днем он ушел от А., и до того, как был обнаружен у подъезда дома на одном из микрорайонов города 29 октября 2011 году, неизвестно.

Исследованные в судебном заседании доказательства достоверно свидетельствуют о том, что непосредственно перед тем, как 29 октября 2011 года П. в тяжелом состоянии в связи с причиненными телесными повреждениями был доставлен в больницу, он был избит неизвестными.

Около 4-х часов утра 29 октября 2011 года он был обнаружен сотрудниками полиции Х. и Р., выехавшими в связи с поступившим в дежурную часть УМВД по г. Старому Осколу сообщением от Д., проживающего в г. Старый Оскол на одном из микрорайонов города, о том, что у подъезда указанного дома лежит неизвестный (т.1 л.д.37).

В подъезде дома на одном из микрорайонов города, куда, как они пояснили, вели следы крови от места, где ими был обнаружен погибший, имелось много капель крови, в том числе, на стенах, на полу была лужа крови.

Их показания подтверждаются и протоколом осмотра места происшествия - лестничной площадки третьего этажа подъезда дома одного из микрорайонов города Старый Оскол, фототаблицей к нему, согласно которым были обнаружены на стенах – пятна вещества бурого цвета, на полу - множество пятен и лужа вещества бурого цвета, в луже – обломок деревянной палки со следами вещества бурого цвета; на площадке между 3 и 4-м этажами - мужская шапка, следов вещества бурого цвета на которой не было, и пакет с продуктами; на лестничной площадке 9-го этажа, на ступеньках, были также обнаружены пятна вещества бурого цвета (т.1 л.д. 20-21, 22-26).

При исследовании трупа П., согласно выводам всех проведенных по делу судебных медицинских экспертиз была выявлена закрытая тупая травма живота, срок образования которой по заключению дополнительной комиссионной судебной медицинской экспертизы от 22.05.2012 года, не может превышать нескольких часов до оперативного вмешательства, то есть, до 29.10.2011 года 11-12 часов.

Б. подтвердил, что проводил операцию П. в связи с повреждениями внутренних органов брюшной полости.

Ч. – заместитель главного врача по лечебной части ГБ показал, что при поступлении в нейрохирургическое отделение П. с черепно-мозговой травмой и травмой живота, он выяснял у него, кто причинил ему телесные повреждения, о чем указал в медицинской карте.

Согласно записи в медицинской карте стационарного больного МУЗ ГБ на имя П., сделанной с его слов, он был избит неизвестными.

Постановлением следователя от 22.05.2012 года в отдельное производство были выделены материалы уголовного дела в части причинения П. телесных повреждений внутренних органов, в котором имеется ссылка на показания А. на то, что П. говорил ей о том, что, кроме того, что его избил «М», ему причинили телесные повреждения и другие лица (т.2 л.д.208-209).

В ходе следствия по уголовному делу была изъята одежда Пермякова, и только на его куртке были обнаружены пятна крови, принадлежность которых погибшему не исключается. Изложенное не опровергает доводы подсудимого о том, что когда он нанес удар П. в нос, у того из носа пошла кровь, которая могла попасть на его куртку.

Из показаний Пермякова в судебном заседании видно, что он причинил П. телесные повреждения вечером, около 21 часа 26 октября 2011 года.

Его показания подтверждаются и показаниями С., материалом об отказе в возбуждении уголовного дела по его заявлению (т.1 л.д.156-163).

Смерть П. наступила в ГБ 30 октября 2011 года в 17 часов 45 минут, то есть, спустя практически 4 суток с момента избиения его подсудимым.

Согласно представленным стороной обвинения и исследованным в судебном заседании заключениям проведенных по уголовному делу судебных медицинских экспертиз о давности образования телесных повреждений в области головы, являющихся компонентами закрытой тупой травмы головы, вследствие которой развился отек и дислокация головного мозга с вклинением его в большое затылочное отверстие, что явилось непосредственной причиной смерти П.:

№1/447-2012 от 27.01.2012 года - они образовались за 1-3 суток до наступления смерти, то есть, могли образоваться, как 29 октября 2011 года, так и 27 октября 2011 года (т.1 л.д. 206-210),

дополнительной №4/1/447-2012 от 24.02.2012 года – не исключена вероятность их образования и в срок, соответствующий 26-27 октября 2011 года, то есть, за 3-4 суток до наступления смерти (т. 2 л.д. 49),

комиссионной по материалам дела №45 от 03.04.2012 года – подтвердившей выводы судебной медицинской экспертизы №1/447-2012 от 27.01.2012 года о выявленных у П. телесных повреждениях, механизме и о том, что они могли образоваться, как 29 октября 2011 года, так и 27 октября 2011 года (т.2 л.д. 127-142).

По заключению комиссионной дополнительной от 22.05.2012 года телесные повреждения в области головы трупа П., повлекшие его смерть, образовались около 3-х суток до момента наступления смерти, в том числе, могли быть причинены и в ночь с 26 на 27 октября 2011 года, повреждений в области головы, морфологические характеристики которых свидетельствовали бы о давности около суток, то есть, 29 октября 2011 года при данной экспертизе не выявлено (т.2 л.д.175-196).

Выводы данной экспертизы противоречат выводам комиссионной экспертизы по материалам дела №45 от 03.04.2012 года по сроку давности образования этих телесных повреждений.

Вместе с тем, согласно выводам комиссионной судебной медицинской экспертизы по материалам дела от 03.04.2012 года (т.2 л.д. 127-142) после причинения повреждений в области головы П. мог совершать активные действия в ограниченный промежуток времени (от нескольких минут до нескольких часов) до формирования кровоизлияний под оболочки головного мозга.

Этот вывод подтвердил в судебном заседании эксперт ОГУЗ «Белгородское бюро судебно-медицинской экспертизы» К., входивший в состав экспертной комиссии при проведении комиссионной судебной медицинской экспертизы и дополнительных комиссионных экспертиз, который также показал, что для причинения выявленных в области головы трупа П. телесных повреждений необходимо прямое воздействие в ту ее область, где имелась рана, указанная в заключении; не каждое из кровоизлияний может повлечь черепно-мозговую травму; наслоение травмирующих воздействий в области головы определить не представилось возможным, поскольку труп при этом не исследовался; с выявленными у П. телесными повреждениями в области головы, тот мог совершать активные действия в период времени от нескольких минут до нескольких часов; телесные повреждения в области головы П. образовались в интервале не менее одних суток и не более трех суток до наступления смерти; выявленные телесные повреждения могли образоваться от не менее шести травматических воздействий.

Из его показаний следует и то, что вывод в дополнительной комиссионной экспертизе о том, что телесные повреждения в области головы у П. могли быть причинены и в ночь с 26 на 27 октября 2011 года, основан на данных гистологического исследования.

Однако, в заключении эксперта от 03.04.2012 года, в состав экспертов входил и эксперт К., указано, что данные заключения эксперта-гистолога №190 от 26.01.2012 года свидетельствуют об образовании телесных повреждений в области головы в срок не только не более 3-4 суток до момента наступления смерти, но и в срок не менее одних суток до ее наступления.

Данный вывод содержится и во всех других заключениях судебных медицинских экспертиз трупа П..

Допрошенный же врач-судмедэксперт Старооскольского межрайонного отделения бюро СМЭ М. утверждал в судебном заседании, что все выявленные на трупе П. телесные повреждения могли образоваться при обстоятельствах, указанных Пермяковым при проведении следственного эксперимента.

Таким образом, представленные и исследованные по делу доказательства, изложенные выше, не являются бесспорными доказательствами причинения подсудимым П. телесных повреждений, повлекших его смерть, а также не свидетельствует о том, что именно им ему были причинены телесные повреждения в области конечностей.

Установленное по делу подтверждает достоверно лишь то, что телесные повреждения в виде переломов ребер были причинены П. именно в результате преступных действий подсудимого, в связи с чем, доводы защиты и подсудимого в той части, что он не мог причинить погибшему переломы ребер, являются несостоятельными.

Согласно ст. 49 ч.3 Конституции РФ и ст.14 ч.3 УПК РФ неустранимые сомнения в виновности обвиняемого, толкуются в его пользу, обвинительный приговор не может быть основан на предположениях.

Учитывая изложенное, ссылка государственного обвинителя, как на доказательства вины Пермякова в причинении П. телесных повреждений в области головы, на протоколы его задержания (т.1 л.д.63-67), допроса в качестве обвиняемого от 02.11.2011 года и 23.05.2012 года (т.1 л.д. 95-99, т.2 л.д.214-217), является несостоятельной.

В протоколе задержания лишь указано, что он согласен с причинением П. телесных повреждений, но наступления его смерти не желал. Из протоколов допросов в качестве обвиняемого следует, от: 02.11.2011 года - что, признав себя виновным по ч.4 ст.111 УК РФ, он указал, что нанес П. только два удара кулаком в лицо, 23.05.2012 года – показывал, что нанес П. не более трех ударов в область головы.

Учитывая изложенное, материалы уголовного дела в части причинения П. телесных повреждений в области головы и кровоподтеков и ссадин в области конечностей, подлежат выделению в отдельное уголовное дело и направлению Старооскольскому городскому прокурору для производства предварительного расследования и установления лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого.

Действия Пермякова суд квалифицирует по - по ст.111 ч.1 УК РФ – как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека.

Преступление Пермяковым совершено с прямым умыслом. Он осознавал, что, нанося удары ногой в область живота П., он совершает деяния, опасные для здоровья другого человека, предвидел возможность причинения ему тяжкого вреда здоровью и желал его наступления.

Представленные и исследованные в судебном заседании доказательства суд оценивает с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а в совокупности – достаточными для разрешения уголовного дела.

Доказательства, изложенные выше в приговоре, получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального кодекса РФ, в связи с чем, суд признает их допустимыми доказательствами.

Обстоятельств, отягчающих наказание, не установлено.

Обстоятельствами, смягчающими наказание, суд признает явку с повинной, частичное признание вины и раскаяние в содеянном, состояние здоровья.

Пермяков впервые совершил умышленное тяжкое преступление, на момент его совершения работал по найму.

По месту жительства жалоб на него от соседей в ЖЭУ не поступало, участковым уполномоченным он характеризуется, как склонный к совершению административных правонарушений, посягающих на общественный порядок, неоднократно рассматривавшийся на Совете общественности. За период содержания в ФКУ СИЗО-2 нарушений режима содержания он не допускал.

П. – мать подсудимого характеризует его с положительной стороны. С. – как эмоционально неустойчивого, в состоянии алкогольного опьянения инициатора конфликтов.

В 2011 году Пермяков неоднократно привлекался к административной ответственности, в том числе, за появление в общественных местах в состоянии опьянения и мелкое хулиганство.

При назначении подсудимому наказания суд также учитывает и то, что П. своим поведением способствовал ему в совершении преступления.

Суд, учитывая тяжесть совершенного Пермяковым преступления и обстоятельства его совершения, его личность, приходит к выводу о назначении ему наказания в виде лишения свободы, что, по мнению суда, будет являться восстановлением социальной справедливости, способствовать его исправлению и предупреждению совершения им новых преступлений.

Определяя ему размер наказания, суд учитывает мнение потерпевшей по его наказанию.

Оснований для применения ст.73 УК РФ суд не усматривает.

Оснований для изменения категории совершенного им преступления, на менее тяжкую, также не имеется.

В соответствии со ст. 58 ч.1 п. «б» УК РФ отбывание наказания Пермякову назначается в колонии общего режима, поскольку им совершено тяжкое преступление.

Погибший П. К. характеризовался с посредственной стороны.

Иск по делу не заявлен.

Процессуальные издержки, связанные с оплатой и вознаграждением труда назначенного адвоката Панюшова А.В., с учетом количества дней его занятости по делу, в соответствии со ст. 132 УПК РФ подлежат взысканию с подсудимого.

Признанную по делу вещественным доказательством куртку следует возвратить Пермякову.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд

п р и г о в о р и л :

Признать ПЕРМЯКОВА М.В. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.111 ч.1 УК РФ, и назначить ему наказание по этой статье в виде двух лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Меру пресечения Пермякову до вступления приговора в законную силу оставить без изменения - заключение под стражей.

Срок отбывания наказания Пермякову исчислять с 12 июля 2012 года. Зачесть в срок отбытия наказания время нахождения его под стражей с 31 октября 2011 года по 11 июля 2012 года включительно.

Взыскать с Пермякова процессуальные издержки, связанные с оплатой услуг и вознаграждением адвоката по его защите в суде по назначению, в порядке ст. ст. 50, 51 УПК РФ в сумме 3 743 (три тысячи семьсот сорок три) рубля 52 копейки.

Вещественное доказательство - куртку, хранящуюся при уголовном деле, возвратить осужденному по принадлежности.

Выделить уголовное дело по факту причинения П. телесных повреждений в области головы, являющиеся компонентами закрытой тупой травмы, состоящих в причинно-следственной связи с его смертью, кровоподтеков и ссадин в области конечностей, направив его Старооскольскому городскому прокурору для организации расследования.

Приговор может быть обжалован в судебную коллегию по уголовным делам Белгородского областного суда путем подачи кассационной жалобы или представления через Старооскольский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным Пермяковым, содержащимся под стражей, - в тот же срок с момента получения копии приговора.

В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Судья /подпись/ Асмоловская В.Е.