Р Е Ш Е Н И Е
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
15 ноября 2011 года город Тула
Советский районный суд г. Тулы в составе
председательствующего Якушевой С.И.,
при секретаре Бобылевой О.В.,
рассмотрев в открытом предварительном судебном заседании гражданское дело № 2-1772/11 по исковому заявлению Шаровой Нины Евгеньевны и Шаровой Евгении Николаевны к администрации города Тулы, Шарову Николаю Николаевичу, Шарову Николаю Ивановичу о признании недействительным договора передачи квартиры в собственность в порядке приватизации,
установил:
Шаровы Н.Е. и Е.Н. обратились в суд с исковым заявлением о признании недействительным договора передачи в собственность в порядке приватизации квартиры <адрес>, ссылаясь в обоснование заявленных требований на то, что в 1993 году принадлежащее им жилое помещение было приватизировано в общую совместную собственность на четверых человек, а именно: на Шарову Н.Е. и ее супруга Шарова Н.И., а также на двоих несовершеннолетних на тот момент детей Шарову Е.Н. и Шарова Н.Н.
Полагают, что сделка по передаче квартиры в собственность была совершена под влиянием заблуждения относительно последствий приватизации, поскольку они не понимали, что им необходимо будет самостоятельно нести бремя содержания квартиры.
Кроме того, Шарова Н.Е. подписала заявление о приватизации квартиры за своего супруга Шарова Н.И. и детей, то есть, сделка состоялась без согласия всех нанимателей квартиры, при передаче квартиры в порядке приватизации должностные лица администрации не установили, согласны ли все члены семьи на приватизацию спорного жилого помещения на их имя в совместную собственность, а потому сделка приватизации не отвечает основам правопорядка и нравственности, а также совершена как мнимая, для вида, то есть, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.
На основании изложенного, просили суд признать недействительным договор передачи в общую совестную собственность <адрес> от 19 апреля 1993 года № 314, заключенный между Шаровой Н.Е., Шаровой Е.Н., Шаровым Н.И., Шаровым Н.Н. и ЖРЭУ-6 Советского ПЖРЭП города Тулы.
В судебном заседании истцы поддержали исковое заявление, по основаниям изложенным в нем, просили восстановить им пропущенный процессуальный срок на подачу иска, удовлетворив его в полном объеме. Просили суд признать недействительным договор передачи в общую совестную собственность <адрес> от 19 апреля 1993 года № 314, заключенный между Шаровой Н.Е., Шаровой Е.Н., Шаровым Н.И., Шаровым Н.Н. и ЖРЭУ-6 Советского ПЖРЭП города Тулы
В судебном заседании представитель администрации города Тулы по доверенности Паршутна Н.А. возражала против удовлетворения иска Шаровых Н.Е. и Е.Н., считая его необоснованным и противоречащим закону, указав на пропуск истцами, установленного Гражданским Кодексом РФ, срока на подачу искового заявления об оспаривании сделок.
Шаров Н.И. в судебном заседании исковые требования не признал, указав, что в 1993 году выражал свою волю на приватизацию квартиры, доводы, изложенные истцами в иске о том, что он не подписывал заявление на приватизацию, не подтверждает, просил суд применить срок исковой давности к возникшему спору.
Шаров Н.Н. в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, в письменном заявлении просил рассматривать иск в его отсутствие, исковые требования признал.
Представитель ОАО «Управляющая компания города Тулы» в судебное заседание не явился, о времени и месте судебного заседания извещен надлежащим образом, о причинах неявки суду не сообщил.
Выслушав объяснения истцов, представителя ответчика, исследовав письменные материалы дела, суд приходит к следующему:
Согласно Гражданскому кодексу Российской Федерации исковая давность устанавливает временные границы для судебной защиты нарушенного права лица по его иску и составляет три года (статьи 195 и 196); течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права; изъятия из этого правила устанавливаются данным Кодексом и иными законами (пункт 1 статьи 200).
В порядке исключения из общего правила применительно к требованиям, связанным с недействительностью ничтожных сделок, законодателем в пункте 1 статьи 181 ГК Российской Федерации предусмотрена специальная норма, в соответствии с которой течение указанного срока по данным требованиям определяется не субъективным фактором - осведомленностью заинтересованного лица о нарушении его прав, - а объективными обстоятельствами, характеризующими начало исполнения сделки. Такое правовое регулирование обусловлено характером соответствующих сделок как ничтожных, которые недействительны с момента совершения независимо от признания их таковыми судом (пункт 1 статьи 166 ГК Российской Федерации), а значит, не имеют юридической силы, не создают каких-либо прав и обязанностей как для сторон по сделке, так и для третьих лиц.
Так, из положений ст. 181 Гражданского Кодекса Российской Федерации следует, что срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.
Срок исковой давности по требованию о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности составляет один год. Течение срока исковой давности по указанному требованию начинается со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Установленный статьей 181 Гражданского кодекса Российской Федерации (в редакции Федерального закона от 21.07.2005 N 109-ФЗ (Федеральный закон от 21.07.2005 N 109-ФЗ) срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки применяется также к требованиям, ранее установленный Гражданским кодексом Российской Федерации срок предъявления которых не истек до дня вступления в силу настоящего Федерального закона.
Как следует из материалов дела и установлено судом, 19 апреля 1993 года между Шаровой Н.Е., ее супругом Шаровой Н.И., а также несовершеннолетними детьми Шаровой Е.Н. и Шаровым Н.Н. с одной стороны, и ЖРЭУ-6 ПЖРЭП администрации города Тулы с другой стороны, был заключен договор передачи в общую совместную собственность в порядке приватизации <адрес>
17 мая 1993 года договор передачи квартиры в собственность в порядке приватизации от 19 апреля 1993 года № 314 был зарегистрирован в администрации Советского района города Тулы, о чем выдано свидетельство о регистрации права собственности № №.
В настоящее время, а именно, 04 октября 2011 года, то есть, через 18 лет с момента заключения договора Шарова Н.Е. и Шарова Е.Н. обратились с иском о признании указного договора передачи недействительным ввиду введения заблуждения относительно последствий приватизации по полному несению расходов на оплату жилищно-коммунальных услуг и наличия права на долю в квартире у Шарова Н.И.
Между тем, разрешая вопрос о соблюдении срока обращения истцов Шаровых Н.Е. и Е.Н. в суд за защитой нарушенного права и каковы причины их нарушения, а также вопрос о применении последствий несоблюдения данных сроков, суд приходит к следующему:
Из смыла вышеприведенного материального закона следует, что для ничтожных сделок срок давности в интересах правопорядка существенно увеличен по сравнению с общим сроком в три года (ст. 196 ГК) и начинает течь, когда началось исполнение такой сделки. Не имеет значения, кем из участников ничтожной сделки исполнение было начато и было ли оно завершено. Субъективный фактор - знание о начале исполнения - правового значения не имеет.
Применение в данном случае правил ст. 200 ГК о начале течения срока давности исключается, поскольку в ст. 181 ГК установлены по этому вопросу иные правила.
Следовательно, поскольку право на предъявление иска в данном случае связано с наступлением последствий исполнения ничтожной сделки и имеет своей целью их устранение, именно момент начала исполнения такой сделки, когда возникает производный от нее тот или иной неправовой результат, в действующем гражданском законодательстве избран в качестве определяющего для исчисления давностного срока.
Для оспоримых сделок срок давности, напротив, является сокращенным по сравнению с общим сроком и начинает течь в зависимости от вида оспоримой сделки, поэтому в случае, если заявлены требования о признании сделки оспоримой, действует общее правило о начале течения исковой давности, т.е. ее начало привязано к субъективному моменту - дню, когда истец узнал или должен был узнать об основаниях для признания сделки недействительной.
При этом к сроку исковой давности по ничтожным сделкам применяются общие правила об исковой давности, а именно положения статей 195, 198 - 207 ГК Российской Федерации, в том числе о возможности приостановления срока давности (статья 202), перерыве его течения (статья 203) и о восстановлении давности (статья 205). Соответственно, в установленный законодателем трехлетний период заинтересованные лица не лишены возможности осуществить защиту нарушенного права, а также воспользоваться иными законными возможностями, гарантирующими реальность такой защиты.
Конституционный Суд Российской Федерации в своих решениях указывал, что регулирование сроков для обращения в суд, включая их изменение и отмену, относится к компетенции законодателя и что установление этих сроков обусловлено необходимостью обеспечить стабильность гражданского оборота и не может рассматриваться как нарушение права на судебную защиту (определения от 14 декабря 1999 года N 220-О, от 3 октября 2006 года N 439-О, от 15 июля 2008 года N 563-О-О, от 24 июня 2008 года N 364-О-О, от 5 марта 2009 года N 253-О-О, от 19 мая 2009 года N 596-О-О).
Данный вывод Конституционного Суда Российской Федерации в полной мере распространяется и на гражданско-правовой институт исковой давности. Это означает, что законодатель в пределах своих дискреционных полномочий вправе не только устанавливать, изменять и отменять сроки исковой давности в зависимости от целей правового регулирования и производить их дифференциацию при наличии к тому объективных и разумных оснований, но и определять порядок их течения во времени, момент начала и окончания, с тем чтобы обеспечить реальную возможность исковой защиты права, стабильность, определенность и предсказуемость правового статуса субъектов гражданских правоотношений.
Истечение срока исковой давности является самостоятельным основанием к отказу в иске на основании абзаца второго пункта 2 статьи 199 ГК РФ. Разъяснения по этим вопросам даны в Постановлениях Пленумов Верховного Суда Российской Федерации и Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 01.07.1996 N 6/8 (пункт 32) и от 12, 15.11.2001 N 15/18 (пункт 26).
Истцы в судебном заседании, не отрицая, что пропустили установленный законом срок на обращение в суд с иском о признании недействительной сделки, просили его восстановить, относя к уважительным причинам пропуска срока таковые обстоятельства как то, что они получили дубликат оспариваемого договора передачи в октябре 2009 года, поэтому именно с этого момента узнали из документов о своем нарушенном праве, в частности о том, что они должны самостоятельно нести обязанность по уплате налогов, содержанию жилья, а Шарова Е.Н. узнала, что является совладельцем квартиры. Кроме того, после 2009 года Шарова Н.Е. обращалась к своему бывшему супругу с исками о взыскании расходов по оплате за коммунальные услуги, поэтому только в настоящее время смогла обратиться с настоящим иском в суд.
Так, основанием недействительности договора передачи истцы указывают такие обстоятельства как то, что сделка по передаче квартиры в собственность была совершена ими под влиянием заблуждения относительно последствий приватизации, кроме того, Шарова Н.Е. подписала заявление о приватизации квартира за своего супруга Шарова Н.И. и детей, то есть, сделка состоялась без согласия всех нанимателей квартиры, то есть, не отвечает основам правопорядка и нравственности, а также совершена как мнимая, для вида, то есть, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия.
Таким образом, истцами заявлены требования о признании оспоримой сделки недействительной и о признании ничтожной сделки недействительной.
Срок исковой давности по требованию о применении последствий недействительности ничтожной сделки составляет три года, течение которого начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки, а в данном случае исполнение сделки приватизации началось с апреля 1993 года, право собственности на квартиру <адрес> было зарегистрировано в мае 1993 года, что свидетельствует о том, что исковое заявление по данным правовым основаниям подано за пределами трехлетнего срока исковой давности, как и в силу ч. 1 ст. 181 ГК РФ, в редакции, действовавшей в момент заключения договора передачи квартиры в собственность, срок исковой давности истек, доказательств уважительности причин пропуска указанного срока истцами не представлено.
Устанавливая, когда началось исполнение оспариваемой сделки и когда истцам стало известно об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, суд приходит к выводу о том, что Шарова Н.Е. могла и должна была узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, с момента заключения договора передачи квартиры в собственность, когда и началось его исполнение, поскольку сама не отрицает, что после получения приватизационных документов в 1993 году она читала документы, но не придала значение написанному в них, а потому должна была понимать их содержание и смысл того, что приобрела квартиру в собственность.
Шарова Е.Н. могла и должна была узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, к числу которых она относит те же обстоятельства, что и Шарова Н.Е., с момента достижения совершеннолетия, поскольку с наступлением совершеннолетнего возраста, в данном случае – 20.12.1985 г., истец приобретает способность своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их, а потому срок исковой давности для обращения за защитой нарушенного права должен исчисляться с этого момента. Исковое заявление было предъявлено в суд по истечении 8 лет с момента совершеннолетия истца, и по истечении 18 лет после начала исполнения сделки, а потому срок исковой давности истцом пропущен. Более того, ранее законным представителем истицы являлась мать – Шарова Н.Е., которая не была лишена возможности защищать права несовершеннолетней дочери в установленные законом сроки, а закон связывает начало исчисления срока по применению последствий недействительности ничтожной сделки с момента начала ее исполнения. Кроме того, в судебном заседании Шарова Е.Н. пояснила, что знала, что квартира находится в совместной собственности у членов семьи, но не придавала этому значению до 2011 года, то есть, до того момента, когда Шарова Н.Е.- ее мать, стала возлагать на нее обязанности по оплате коммунальных платежей.
При таких обстоятельствах, суд полагает, что, достигнув совершеннолетия в 2003 году, Шарова Е.Н. могла реализовать свое право на обращение в суд с иском о признании сделки приватизации недействительной.
Изложенное, позволяет сделать вывод о том, что истцы обратились в суд за защитой нарушенного права за пределами установленного законом срока исковой давности.
Давая оценку доводу истцов, о том, что они узнали о своем нарушенном праве в октябре 2009 года, получив дубликат договора передачи квартиры в собственность, суд приходит к выводу о том, что данные обстоятельства не могут являться доказательствами, свидетельствующими о возможности у истцов узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной, при этом, данный факт ничем не подтвержден, кроме того, если даже определить срок, с которого возможно исчислять начало течения вышеприведенного процессуального срока исковой данности с указанной даты, то, обратившись в суд в октябре 2011 года, истцы также пропустили срок исковой данности.
Таким образом, истцы обратилась в суд за защитой своих прав в рамках подачи иска о признании сделки недействительной 04 октября 2011 года, о чем свидетельствует штемпель суда, то есть, с пропуском срока, предусмотренного положениями Гражданского Кодекса РФ.
Обстоятельства, приведенные Шаровой Н.Е. и Шаровой Е.Н. в обоснование заявления о восстановлении данного процессуального срока, суд не может отнести к числу уважительных, поскольку то обстоятельство, что они прочитали дубликат договора передачи лишь в момент его получения в октябре 2009 года и поняли, что они должны нести бремя содержания имущества и все являются сособственниками, не может свидетельствовать об уважительности пропуска срока на подачу искового заявления.
Таким образом, суд приходит к выводу о том, что истцами не представлено доказательств, свидетельствующих об уважительности причин пропуска срока, предусмотренного ст. 181 ГК РФ, хотя обязанность доказывания этого обстоятельства лежит на истцах, а потому у суда имеются правовые основания для отказа Шаровым Н.Е. и Е.Н. в восстановлении срока на подачу искового заявления о признании сделки недействительной.
Установив, факт пропуска без уважительных причин указанного срока для обращения в суд о признании оспоримой и ничтожной сделки недействительной, суд, принимая во внимание, положения части 6 статьи 152, части 4 статьи 198 ГПК РФ, усматривает наличие правовых оснований для отказа в иске без исследования фактических обстоятельств дела.
Доводы истцов о том, что при разрешении вопроса об исковой давности суду необходимо исходить из положений ст. 181 ГК РФ, регламентирующей сроки исковой давности по недействительным сделкам. Таким образом, указанные доводы жалобы основаны на неправильном толковании норм права.
Отказывая в восстановлении срока исковой давности, суд исходит также из положений ст. 205 ГК РФ, истцами суду не представлено.
На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 245 -247,254-258 ГПК РФ, ст. ст. 196-199 ГПК РФ, суд
решил:
в удовлетворении исковых требований Шаровой Нины Евгеньевны и Шаровой Евгении Николаевны к администрации города Тулы, Шарову Николаю Николаевичу, Шарову Николаю Ивановичу о признании недействительным договора передачи квартиры в собственность в порядке приватизации - отказать.
Решение может быть обжаловано в Тульский областной суд через Советский районный суд г. Тулы в течение 10 суток со дня вынесения в окончательной форме.
Председательствующий