Дело №2-6504/11

9 сентября 2011г., г.Казань

Советский районный суд г.Казани в составе председательствующего судьи Б.Г.Абдуллаева,

с участием старшего помощника прокурора Советского района г.Казани С.И.Надыршиной.

истца А.К.Максимовой и её представителя М.В.Хусаинова,

представителя ответчика МУЗ «Городская больница скорой медицинской помощи №1» М.Р.Хайруллиной,

представителя третьего лица первичной профсоюзной организации профсоюза работников здравоохранения Российской Федерации МУЗ «ГБСМП №<номер изъят>» Р.Р.Ширяевой,

представителя третьего лица ООО «Страховая компания «АК БАРС – Мед» Н.Р.Хурматуллиной,

при секретаре судебного заседания Ю.В.Минуллиной,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Максимовой А.К. к МУЗ «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» о восстановлении на работе, оплате вынужденного прогула, компенсации морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

А.К.Максимова обратилась в суд с иском к муниципальному учреждению здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» (далее – Больница) о признании приказа Больницы от <дата изъята> <номер изъят> об увольнении истца незаконным, восстановлении А.К.Максимовой на работе, выплате среднего заработка за время вынужденного прогула, взыскании компенсации морального вреда в сумме 50000руб. В обоснование требований указано, что оспариваемым приказом истец уволена в связи с неоднократным неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание. До ознакомления с приказом истец писала заявление об увольнении по собственному желанию с <дата изъята> по собственному желанию в связи с достижением пенсионного возраста. Ещё ранее <дата изъята> истец писала заявление об увольнении по собственному желанию с <дата изъята> С формулировкой увольнения, принятой ответчиком, истец не согласна, так как не была принята во внимание длительная и безупречная работа истца в Больнице, наличие значительного числа благодарностей. Предлогом увольнения явилась смерть больного <данные изъяты>, которого оперировала истец, однако лечение было адекватным состоянию больного. Незаконное увольнение истца причинило ей нравственные страдания, моральный вред.

В судебном заседании истец и её представитель требования поддержали по изложенным в иске основаниям.

Представитель ответчика иск не признала ввиду правомерности наложенных дисциплинарных взысканий и увольнения истца.

Представителя третьего лица первичной профсоюзной организации профсоюза работников здравоохранения Российской Федерации МУЗ «ГБСМП <номер изъят>» с иском не согласился ввиду правомерности увольнения А.К.Максимовой.

Представителя третьего лица ООО «Страховая компания «АК БАРС – Мед» правовую позицию по делу не высказал.

Выслушав объяснения лиц, участвующих в деле, исследовав представленные доказательства, заслушав заключение прокурора, считающего увольнение истца незаконным и необходимым восстановить её на работе, суд приходит к следующему.

В соответствии с пунктом 5 части 1 ст.81 Трудового кодекса РФ (далее – ТК РФ) трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.

Согласно ст.192 ТК РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: 1) замечание; 2) выговор; 3) увольнение по соответствующим основаниям, в том числе по основанию, предусмотренному пунктом 5 части 1 ст.81 ТК РФ.

При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

В соответствии со ст.394 ТК РФ в случае признания увольнения незаконными орган, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, принимает решение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

В случае признания формулировки основания и (или) причины увольнения неправильной или не соответствующей закону суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить ее и указать в решении основание и причину увольнения в точном соответствии с формулировками ТК РФ со ссылкой на соответствующие статью, часть статьи, пункт статьи ТК РФ.

В случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения суд может по требованию работника вынести решение о взыскании в пользу работника денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом.

Установлено, что А.К.Максимова с <дата изъята> работала в Больнице, ранее имевшей иные наименование, <дата изъята> была уволена с должности <данные изъяты> по пункту 5 части 1 ст.81 ТК РФ на основании приказа от <дата изъята> <номер изъят>.

Согласно приказу главного врача Больницы от <дата изъята> <номер изъят> поводом для увольнения А.К.Максимовой явились грубые нарушения истцом существующего протокола ведения больных с переломами бедренной кости, утверждённого приказом МЗ и МП РФ от <дата изъята> <номер изъят> «О временных отраслевых стандартах объёма медицинской помощи», приведшие к смерти пациента, а также систематические нарушения приказа Больницы от <дата изъята> <номер изъят>. При этом учтено, что А.К.Максимова имеет в течение года дисциплинарные взыскания в виде замечания (приказ от <дата изъята> <номер изъят>), выговора (приказ от <дата изъята> <номер изъят>).

В мотивировочной части приказа указано на неоправданно позднее выполнение <данные изъяты> А.К.Максимовой операции остеосинтеза, неоправданно длительное выполнение самого оперативного вмешательства, что значительно повысило риск возникновения осложнений в раннем послеоперационном периоде у пациента пожилого возраста с изначально скомпрометированным соматическим статусом и привело к смерти пациента. В нарушение приказа Больницы от <дата изъята> <номер изъят> со стороны истца имелись многочисленные дефекты ведения первичной медицинской документации, а именно: в медицинской карте стационарного больного <номер изъят> не указаны время осмотра в дневниковых записях, неправильно указано время выполнения операции.

Исходя из медицинской карты стационарного больного <номер изъят> и объяснений сторон установлено, что А.К.Максимова с <дата изъята> являлась <данные изъяты> больного <данные изъяты>, который был госпитализирован в травматологическое отделение Больницы <дата изъята> с диагнозом закрытый перелом верхней трети левой бедренной кости со смещением. <дата изъята> <данные изъяты> было проведено оперативное вмешательство – открытый остеосинтез левого бедра пластиной, после чего <дата изъята> в 14час. 10мин. он поступил в реанимационное отделение, наблюдался другими врачами, где умер <дата изъята> в 10час. 30мин.

В обоснование довода о том, что причиной смерти <данные изъяты> явились действия <данные изъяты> А.К.Максимовой, ответчик сослался на акт экспертизы качества медицинской помощи (целевой) от <дата изъята> <номер изъят>-у, составленный ООО «СК «АК БАРС – Мед», и протокол заседания комитета качества Больницы от <дата изъята> <номер изъят>.

Вместе с тем, согласно акту судебно-медицинского исследования от <дата изъята> <номер изъят>, составленному судебно-медицинским экспертом <данные изъяты>», смерть <данные изъяты> наступила от острого инфаркта передней стенки левого желудочка сердца, осложнившегося отёком головного мозга. Травма <данные изъяты> в виде закрытого винтообразного перелома верхней трети левого бедра с кровоизлияниями в окружающие мягкие ткани в причинной связи с его смертью не состоит.

Данное судебно-медицинское исследование было проведено в соответствии со ст.48 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от <дата изъята> <номер изъят>, Инструкцией по организации и производству экспертных исследований в бюро судебно-медицинской экспертизы, утверждённой Приказом Минздрава РФ от <дата изъята> <номер изъят>, Федеральным законом от <дата изъята> №73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» на основании направления следователя Центрального межрайонного следственного отдела Следственного управления Следственного комитета РФ по РТ с целью установления причины смерти <данные изъяты>.

При этом выводы эксперта в акте судебно-медицинского исследования от <дата изъята> <номер изъят> основаны на исследовании трупа <данные изъяты>, изучении данные лабораторных исследований и медицинских документов, заключение эксперта не было оспорен о порядке, предусмотренном ст.53 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от <дата изъята> <номер изъят>, путём проведения независимой экспертизы.

Таким образом, суд считает не соответствующим фактическим обстоятельствам дела довод ответчика о том, что причиной смерти <данные изъяты> явились неправомерные действия А.К.Максимовой как врача <данные изъяты>.

Указание в приказе Больницы от <дата изъята> <номер изъят> об увольнении истца на неоправданно позднее выполнение операции <данные изъяты> и неоправданно длительное выполнение операции, повлекшие повышение риска осложнений в раннем послеоперационном периоде пациента, также не доказано.

Во-первых, единственным доказательством данного обстоятельства может быть только соответствующее заключение судебно-медицинского эксперта, которое представлено не было.

Во-вторых, как уже упоминалось, причина смерти <данные изъяты> не связана ни с имевшейся у него травмой, лечение которой проводила истец, ни с произведённой А.К.Максимовой операцией.

При этом ни Приказом Минздравмедпрома РФ от 8.04.1996г. №134 «О временных отраслевых стандартах объёма медицинской помощи», ни иными нормативными правовыми актами, локальными нормативными актами Больницы, трудовым договором сторон и должностной инструкцией истца не регулируется время проведения каких-либо хирургических операций, время их начала с момента заболевания или госпитализации больного.

Более того, согласно Временным отраслевым стандартам объёма медицинской помощи по основным нозологическим формам, утверждённым Приказом Минздравмедпрома РФ от <дата изъята> <номер изъят>, при лечении перелома бедренной кости (шифр 821) необходимость хирургических процедур и оперативных вмешательств, в том числе операции по остеосинтезу, определяется врачом по показаниям, то есть не обязательны при любых случаях.

Относительно времени начала оперативного вмешательства, следует отметить, что согласно ст.32 Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан от <дата изъята> <номер изъят> необходимым предварительным условием медицинского вмешательства является информированное добровольное согласие гражданина.

Исходя из записей в медицинской карте стационарного больного <номер изъят>, <данные изъяты> с момента госпитализации был в сознании, поэтому согласие на проведение операции остеосинтеза должно было быть получено непосредственно от него.

Информированное добровольное согласие <данные изъяты> на хирургическое вмешательство и послеоперационное лечение в Больнице было получено А.К.Максимовой только <дата изъята>, поэтому ранее данной даты она не имела право проводить операцию.

Суд отклоняет довод представителя ответчика о том, что такое согласие было дано больным ещё <дата изъята> В этот день было дано информационное добровольное согласие на обследование и лечение по другой форме, где (в отличие от согласия от <дата изъята>) нет согласия <данные изъяты> на хирургическое вмешательство с указанием конкретного вида операции и способа его выполнения, в том числе вида анестезии.

Кроме того, <дата изъята> вопрос о необходимости проведения операции <данные изъяты> не мог быть решён, поскольку он был осмотрен <данные изъяты> только на следующий день, лично истец провела с <данные изъяты> разъяснительную беседу относительно хирургического вмешательства <дата изъята>, <дата изъята> беседу проводил другой врач, который не являлся лечащим, не проводил операцию и не мог информировать <данные изъяты> о том, какую операцию ему впоследствии проведут.

Формы и информированного добровольного согласия на хирургическое вмешательство и послеоперационное лечение, и информационного добровольного согласия на обследование и лечение разработаны Больницой и имеют некоторые существенные отличия, из чего следует вывод о том, что для проведения оперативного вмешательства Больницей требовалось получение специального информационного согласия, что и было произведено А.К.Максимовой.

Ни в приказе Больнице от <дата изъята> <номер изъят> об увольнении истца, ни в акте экспертизы качества медицинской помощи (целевой) от <дата изъята> <номер изъят>-у, составленном ООО «СК «АК БАРС – Мед», нет ссылок на конкретные пункты, положения Приказа Минздравмедпрома РФ от <дата изъята> <номер изъят> «О временных отраслевых стандартах объёма медицинской помощи», которые нарушила А.К.Максимова.

Что касается указания в приказе Больнице от <дата изъята> <номер изъят> о дефектах ведения первичной медицинской документации (не указание времени осмотра больного, ошибка при указании времени выполнения операции) и нарушения в результате этого приказа Больницы от <дата изъята> <номер изъят>, то, во-первых, это не привело и не могло привести к каким-либо последствиям для больного <данные изъяты>. Во-вторых, суду не были представлены приказ Больницы от <дата изъята> <номер изъят> с доказательством об ознакомлении с ним <данные изъяты>, сведения о нормативных правовых актах, регламентирующих порядок заполнения медицинских карт, нарушенный <данные изъяты>.

В любом случае, указанные в приказе от <дата изъята> <номер изъят> нарушения порядка ведения медицинской карты являются незначительными, не привели к каким-либо серьёзным последствиям, поэтому поводом для увольнения являться не могут.

При этом в соответствии с рекомендациями Пленума Верховного Суда РФ, изложенными в пункте 53 Постановления от <дата изъята> <номер изъят> «О применении судами Российской Федерации ТК РФ», суд не может не учитывать предшествующее поведение А.К.Максимовой, её добросовестно отношение к труду. Истец проработала в Больнице более <номер изъят> лёт, за это время за хорошую работу А.К.Максимовой многократно объявлялись благодарности, вручались почётные грамоты, она награждена медалью «Ветеран труда», что подтверждается записями в трудовой книжке истца.

В ходе рассмотрения дела истцом и её представителем были оспорены ранее наложенные на А.К.Максимову дисциплинарные взыскания в виде замечания (приказом Больницы от <дата изъята> <номер изъят>) и выговора (приказом Больницы от <дата изъята> <номер изъят>).

В приказе Больницы от <дата изъята> <номер изъят> истцу вменён самовольный уход с работы в суд без согласия или уведомления руководства Больницы, отсутствие на рабочем месте <дата изъята> с 14час. 30мин. до 16час.

Заявляя о незаконности этого приказа, А.К.Максимова утверждала, что ушла в суд для участия в рассмотрении гражданского дела по её иску к Больнице о компенсации морального вреда. Данное утверждение истца подтверждено материалами гражданского дела <номер изъят>, согласно протоколу предварительного судебного заседания от <дата изъята> А.К.Максимова действительно присутствовала на судебном заседании по этому делу, которое длилось с 15час. до 15час. 20мин.

Таким образом, А.К.Максимова отсутствовала на рабочем месте <дата изъята> по уважительным причинам. Получение на это согласия руководства Больницы либо уведомление об этом ответчика не требовалось, так как безусловное право истца участвовать в судебном заседании гарантировано Гражданским процессуальным кодексом РФ (далее – ГПК РФ).

При этом Больница знала о проведении судебного заседания по вышеуказанному гражданскому делу ещё <дата изъята>, что подтверждается ходатайством об отложении судебного заседания по делу <номер изъят>, заявленное представителем Больницы.

Следовательно, наложение на истца дисциплинарного взыскания в виде замечания приказом от <дата изъята> <номер изъят> являлось незаконным.

В приказе Больницы от <дата изъята> <номер изъят> истцу вменено определение <дата изъята> группы крови пациенту <данные изъяты> при отсутствии соответствующего допуска к проведению гемотрансфузии, допущение при этом ошибки и попытки скрыть нарушения.

Вместе с тем, согласно ст.192 ТК РФ под дисциплинарным проступком, за совершение которого работодатель имеет право применить дисциплинарные взыскания, понимается неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей.

В трудовые обязанности А.К.Максимовой как врача <данные изъяты> определение больным группы крови не входило, следовательно, она не может быть подвергнута дисциплинарной ответственности за совершение данного действия.

При этом определение А.К.Максимовой группы крови <данные изъяты> к каким-либо негативным последствиям не привело. Согласно объяснениям истца она определила кровь больному перед проведением операции, однако в дальнейшем группа крови была переопределена в лаборатории и в ходе проведения операции имелись правильные сведения о группе крови оперируемого. Во время операции кровь <данные изъяты> не переливалась, сведения о переопределённой группе крови были внесены в медицинскую карту стационарную больного.

Следовательно, наложение на истца дисциплинарного взыскания в виде выговора приказом от <дата изъята> <номер изъят> также являлось незаконным.

Так как увольнение работника за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей является мерой дисциплинарного взыскания, увольнение по указанному основанию допускается не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске, а также времени, необходимого на соблюдение процедуры учета мнения представительного органа работника (часть 3 ст.193 ТК РФ, пункт 52 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата изъята> <номер изъят> «О применении судами Российской Федерации ТК РФ»).

Согласно пункту 34 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от <дата изъята> <номер изъят> днём обнаружения проступка, с которого начинается течение месячного срока, считается день, когда лицу, которому по работе (службе) подчинен работник, стало известно о совершении проступка, независимо от того, наделено ли оно правом наложения дисциплинарных взысканий.

Поскольку поводом для увольнения истца явилось нарушение трудовых обязанностей, повлекших смерть И.П.Сатонина 8.04.2011г., о данных нарушениях со стороны А.К.Максимовой руководству Больнице должно было стать известно в этот же день.

Время проведения ООО «СК «АК БАРС – Мед» экспертизы качества медицинской помощи в рассматриваемом случае не имеет значение, поскольку для выявления вменённых истцу ответчиком нарушений такой проверки не требовалось, ООО «СК «АК БАРС – Мед» провело проверку по медицинским документам, хранившимся и находившимся в распоряжении Больницы. Поскольку А.К.Максимова являлась работником Больницы, а не ООО «СК «АК БАРС – Мед», проведение последним проверки для выявления нарушений истцом трудовых обязанностей вообще не требовалось, а результаты проведённой ООО «СК «АК БАРС – Мед» проверки не обязательны для А.К.Максимовой.

При таких обстоятельствах, с учётом времени, необходимого на соблюдение процедуры учета мнения первичной профсоюзной организации профсоюза работников здравоохранения РФ МУЗ «ГБСМП <номер изъят>», членом которого являлась А.К.Максимова, составляющего 7 дней (ст.373 ТК РФ), за вменённые истцу нарушения ответчик мог её уволить не позднее <дата изъята>, а увольнение А.К.Максимовой только <дата изъята> является нарушением процедуры увольнения.

Вышеизложенные обстоятельства в совокупности свидетельствуют о незаконности приказа Больницы от <дата изъята> <номер изъят> об увольнении А.К.Максимовой с должности врача травматолога-ортопеда отделения травматологии по пункту 5 ст.81 ТК РФ за неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание. Соответствующее исковое требование удовлетворяется.

Вместе с тем, оснований для восстановления истца на работе не имеется.

В соответствии с пунктом 3 ст.77 ТК РФ основанием прекращения трудового договора является расторжение трудового договора по инициативе работника (ст.80 ТК РФ).

Согласно ст.80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

В случаях, когда заявление работника об увольнении по его инициативе (по собственному желанию) обусловлено невозможностью продолжения им работы, в том числе в результате выхода на пенсию, работодатель обязан расторгнуть трудовой договор в срок, указанный в заявлении работника.

До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление.

<дата изъята> А.К.Максимова предъявила ответчику письменное заявление об увольнении с <дата изъята> в связи с плохим самочувствием и уходом на пенсию. <дата изъята> истец подала новое заявление об увольнении с <дата изъята> в связи с выходом на пенсию, фактически отозвав заявление об увольнении от <дата изъята>

Поскольку А.К.Максимова достигла пенсионного возраста и имела право на увольнение в связи с выходом на пенсию, она не отозвала заявление об увольнении от <дата изъята>, Больница была обязана расторгнуть с истцом трудовой договор в указанный А.К.Максимовой срок <дата изъята>

Следовательно, с <дата изъята> А.К.Максимова считается уволенной по собственному желанию, ввиду чего суд обязывает Больницу изменить формулировку основания увольнения истца с работы с <дата изъята> по пункту 5 ст.81 ТК РФ на увольнение с <дата изъята> по пункту 3 ст.77 ТК РФ.

Довод ответчика о том, что поданное заявление от <дата изъята> об увольнении нельзя считать как заявление об увольнение по собственному желанию суд отклоняет.

Содержание данного заявления однозначно свидетельствует об увольнении именно по пункту 3 ст.77 ТК РФ. При этом указание на причину увольнения – в связи с выходом на пенсию – об увольнении не по собственному желанию не свидетельствует. Более того, такое указание являлось необходимым для того, чтобы ответчик расторгнул с истцом трудовой договор в срок, указанный в заявлении истца.

Так как в период с <дата изъята> до <дата изъята> А.К.Максимова считалась уволенной незаконно, он подлежит оплате как время вынужденного прогула.

При определении величины среднего заработка за время вынужденного прогула суд по правилам ст.139 ТК РФ и Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утверждённого Постановлением Правительства РФ от <дата изъята> <номер изъят>, учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат за последние 12 месяцев, применяемые у ответчика независимо от источников этих выплат, исключая время, а также начисленные за это время суммы, когда истец получала пособие по временной нетрудоспособности.

Суд учитывает заработок истца за период с июня 2010г. по май 2011г., так как в июне 2011г. А.К.Максимова отработала не полный месяц.

В соответствии с представленными Больницей справками о доходах истца по форме 2-НДФЛ за 2010г. и 2011г. истец получала пособие по нетрудоспособности в марте 2011г., так как в этот месяц указано на код полученного дохода 2300, означаемый согласно Приказу ФНС России от <дата изъята> №ММВ-7-3/611@ пособие по временной нетрудоспособности. Поскольку сведений о конкретном периоде получения указанного пособия не представлено, суд исключает из периода получения дохода полный месяц. Кроме того, нет сведений о выплате заработной платы в июле 2010г.

За оставшиеся 10 месяцев общая сумма дохода истца составила 176858руб. 22коп., при этом период с <дата изъята> по <дата изъята> был оплачен А.К.Максимовой как время вынужденного прогула в размере 48611руб. 31коп. на основании решения Советского районного суда <адрес изъят> от <дата изъята>, вступившего в законную силу <дата изъята>

Итак, среднемесячная заработная плата истца составляет 17685руб. 82коп. (176858руб. 22коп. / 10мес.), в период с <дата изъята> до <дата изъята> было 11 рабочих дней, сумма оплаты времени вынужденного прогула составляет 9263руб. 98коп. (17685руб. 82коп. / 21 рабочий день в июне 2011г. * 11 рабочих дней вынужденного прогула).

Так как судом установлен факт нарушения Больницей трудовых прав истца, выразившегося в незаконном увольнении, то причинённые А.К.Максимовой в связи с этим нравственные страдания, моральный вред подлежит компенсации в соответствии со ст.237, 394 ТК РФ, а также ст.151, 1099-1101 Гражданского кодекса РФ. Размер компенсации морального вреда определяется с учётом характера причиненных истцу нравственных страданий, обстоятельств их причинения и составляет 3000руб.

В соответствии со ст.103 ГПК РФ, ст.333.19 Налогового кодекса РФ с ответчика подлежит взысканию государственная пошлина в федеральный бюджет в сумме 800руб., от уплаты которой истец освобождалась (по 200руб. за требования о признании приказа об увольнении незаконным и компенсации морального вреда, 400руб. за требование об оплате времени вынужденного прогула).

На основании изложенного и руководствуясь ст.198 ГПК РФ суд

РЕШИЛ:

Иск удовлетворить частично.

Признать незаконным приказ муниципального учреждения здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» от <дата изъята> <номер изъят> об увольнении Максимовой А.К. с должности врача травматолога-ортопеда отделения травматологии по пункту 5 ст.81 Трудового кодекса РФ за неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.

Обязать муниципальное учреждение здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» изменить формулировку основания увольнения Максимовой А.К. с работы с <дата изъята> по пункту 5 ст.81 Трудового кодекса РФ за неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание, на увольнение с <дата изъята> по пункту 3 ст.77 Трудового кодекса РФ по собственному желанию.

Взыскать с муниципального учреждения здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» в пользу Максимовой А.К. в счёт оплаты времени вынужденного прогула 9263 рубля 98 копеек, в счёт компенсации морального вреда 3000 рублей.

Взыскать с муниципального учреждения здравоохранения «Городская больница скорой медицинской помощи <номер изъят>» в федеральный бюджет государственную пошлину в сумме 800 рублей.

Отказать в удовлетворении иска А.К.Максимовой к МУЗ «Городская больница скорой медицинской помощи №1» в части восстановления на работе, компенсации морального вреда в сумме 47000руб.

Решение может быть обжаловано в Верховный суд Республики Татарстан через Советский районный суд г.Казани в течение 10 дней со дня изготовления решения в окончательной форме.

Судья Б.Г.Абдуллаев