ПРИГОВОР

именем Российской Федерации

г. Орел 18 октября 2011 года

Советский районный суд г. Орла в составе:

председательствующего судьи Постникова Г.В.,

с участием государственных обвинителей старших помощников прокурора Советского района г. Орла Агкацевой А.Ч. и Павлова А.Ю., помощника прокурора Советского района г. Орла Крючкиной И.В.,

подсудимого Озерова М.В.,

защитника - адвоката Никифоровой Е.М., представившей ордер №*** от 15.08.2011 года и удостоверение №***,

при секретаре Бузовой Е.В., рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда уголовное дело в отношении:

Озерова Михаила Васильевича, родившегося **.**.**** в <...>, гражданина РФ, со средним специальным образованием, женатого, имеющего на иждивении малолетнего ребенка, работающего <...>, военнообязанного, проживающего по адресу: <...>., не судимого:

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ,

установил:

Озеров М.В., являясь должностным лицом, превысил свои полномочия с применением насилия при следующих обстоятельствах.

Озеров Михаил Васильевич назначен приказом начальника ФБУ ИЗ-57/1 УФСИН России по Орловской области № 21 л.с от 27 мая 2007 года на должность младшего инспектора 2-й категории дежурной службы данного учреждения, в связи с чем в соответствии Конституцией РФ, Федеральными законами «Об учреждениях и органах, исполняющих наказания в виде лишения свободы» № 5473-1 от 21.07.1993 года и «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» № 103-ФЗ от 15.07.1995 года, п. 3 ч. 1 и п. 3.1.14 ч. 3 своей должностной инструкции осуществлял функции представителя власти и являлся по отношению к содержащимся под стражей подозреваемым, обвиняемым и осужденным должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями.

21.10.2010 года в период с 05 часов 30 минут до 06 часов 30 минут Озеров М.В., находясь на дежурстве на посту №*** режимного корпуса №*** ФБУ ИЗ-57/1 УФСИН России по <...>, расположенного по адресу: г. Орёл, <...>, зашёл с начальником корпусного отделения гр. П. в карцер №*** с целью вывести содержащегося под стражей гр. Е. в служебный кабинет для проведения профилактической беседы. Открыв дверь в карцер №***, гр. П. предложил гр. Е. выйти из карцера. гр. Е. на предложение гр. П. ответил отказом в грубой форме, после чего Озеров М.В., испытывая к гр. Е. внезапно возникшие неприязненные отношения, обусловленные неправомерными действиями последнего, осознавая что совершает действия, явно выходящие за пределы его должностных полномочий, существенно нарушают права и законные интересы гр. Е., так как в соответствии со ст. 21 Конституции РФ «достоинство личности охраняется государством. Ничто не может быть основанием для его умаления. Никто не может подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию...», а также существенно нарушает охраняемые законом интересы общества и государства, выразившиеся в подрыве авторитета государственных органов, нарушении установленного порядка осуществления государственной власти, предвидя наступление общественно опасных последствий в виде причинения физической боли потерпевшему и желая этого, умышленно нанёс удар гр. Е. удар кулаком правой руки в область лица, затем левой и правой рукой два удара в область груди, после чего оттолкнул его и ногой нанес удар в область левой ноги и удар кулаком правой руки в область лица, чем причинил гр. Е. физическую боль, тем самым совершил действия, явно выходящие за пределы его полномочий, с применением насилия.

В судебном заседании подсудимый Озеров М.В. свою вину в совершении преступления не признал, пояснив, что действительно утром 21 октября 2010 года он, неся службу на посту №*** корпуса №***, применил физическую силу в отношении содержавшегося в карцере №*** обвиняемого гр. Е. Эти его действия были обусловлены противоправным поведением последнего, который в течение ночи нарушал межкамерную изоляцию, а, когда ему утром сообщили о том, что в отношении него будет составлен рапорт, то ответил грубостью и угрозами в адрес его и начальника корпусного отделения гр. П.. Войдя в камеру, чтобы провести неполный обыск гр. Е. и вывести того из камеры, он потребовал от него встать лицом к стене, но гр. Е. этого требования не выполнил, а наоборот, занял боевую стойку и сблизился с ним. Полагая, что гр. Е. собирается совершить на него нападение, и его поведение представляет угрозу для его, Озерова, жизни и здоровья, он оттолкнул от себя гр. Е., попытавшись развернуть его к стене, но тот вновь сблизился с ним, держа руку согнутой в локте. После этого он вновь оттолкнул гр. Е. в плечо, попытавшись его развернуть, и ногой зафиксировал его возле стены. Затем он объяснил гр. Е., как себя нужно вести, и тот добровольно вышел из камеры по требованию гр. П., стоявшего на входе в карцер. Считает, что ударов гр. Е. не наносил, это были толчки, а его действия не выходили за пределы полномочий, предоставленных законом для пресечения противоправных действий лиц, содержащихся под стражей.

Оценивая показания подсудимого, суд находит их нелогичными и противоречивыми, обосновывающими избранную линию защиты, направленную на то, чтобы избежать уголовной ответственности. К такому выводу суд приходит с учетом анализа всех исследованных по делу доказательств и нормативно-правовых актов, определяющих полномочия как спецконтингента, так и должностных лиц учреждений уголовно-исполнительной системы.

Несмотря непризнание подсудимым своей вины, она полностью подтверждается исследованными в суде доказательствами.

Из оглашенных в судебном заседании показаний потерпевшего гр. Е., причины неявки которого признаны судом чрезвычайными, следует, что 21.10.2010 г. он содержался в карцере на первом режимном корпусе. В 6 ча­сов был проведен подъем осужденных, он встал, сдал постельные принадлежности и начал убирать камеру. Примерно в это же время в камеру зашли два сотрудника СИЗО и один из них, ничего не говоря, нанес ему не менее пяти ударов в область головы и туловища, а также не более одного удара ногой по левой ноге. Бил его только один сотрудник, который зашел в камеру первым, второй сотрудник наблюдал за происходящим, но ничего не пред­принимал. От ударов у него образовался кровоподтек на левой ноге, других повреждений не образовалось. Он просил сотрудников вызвать медицинских работников, чтобы зафиксировать побои, но ему было отказано. Два сотрудника вывели его в комнату начальника корпусного отделения, интересовались, будет ли он писать заявление на их действия. Он ответил утверди­тельно, после чего они вернули его обратно в камеру. О случившемся он написал заявление и передал его сотруднику СИЗО, другому, не тому, ко­торый его бил и заходил в камеру, то есть сотруднику из другой смены. Заявление было адресовано в прокуратуру Орловской области, направили ли его в прокуратуру, он не знает. Он никого из сотрудников СИЗО не оскорб­лял, находясь в карцере, межкамерную изоляцию не нарушал и выполнял законные требова­ния администрации СИЗО (л.д. 83-85, 86-88).

При допросе в качестве потерпевшего 08 декабря 2010 года (л.д.89-90) гр. Е. после предъявления ему записи с камеры наблюдения, установленной в карцере, пояснил, что узнает себя на посмотренной видеозаписи по лицу, одежде, телосложению и другим признакам. Также узнает двух сотрудников СИЗО, один из которых 21.10.2010 г. примерно в 06 часов утра после подъема применил к нему насилие, когда он находился в карцере №*** режимного корпуса №***. Так, данный сотрудник нанес ему несколько ударов в голову. За что к нему применялось насилие, не знает. В адрес сотрудников СИЗО он оскорблений не высказывал и не угрожал им физической расправой. Сотрудник СИЗО, причинявший ему телесные повреждения, никаких команд, в том числе встать лицом к стене, убрать руки за спину, не давал. Он сразу же зашел и беспричинно стал наносить ему удары, от которых он получил физическую боль. Перед этим он ни с кем из сотрудников СИЗО не разговаривал и не провоцировал их на применение насилия. До применения к нему насилия, никто из сотрудников СИЗО не предлагал ему написать объяснение якобы по поводу нарушения межкамерной изоля­ции, так как он ее не нарушал. После применения к нему насилия они, стоя лицом к лицу, о чем-то разговаривали, о чем, не помнит. В связи с тем, что он опасался, что к нему будет применено еще насилие, он правую руку поднял на уровне живота и сжал ее в кулак, чтобы тем самым защитить себя. После этого его вывели из карцера и в проходе несколько человек, кто именно не знает, так как никого не видел, в связи с тем, что лежал на животе, стали его избивать. По каким час­тям тела его били и чем, не знает. Затем его вновь завели в карцер, где он написал заявление в прокуратуру об избиении, которое передал на следующий день во время подъема сотруднику другой дежурной смены. 25.10.2010 г. при обходе прокурором карцерных помещений он спросил, поступала ли ему его жалоба. Тот ответил отрица­тельно, и тогда он рассказал ему о произошедшем 21.10.2010 г. На видимых частях его тела телесные повреждения были не видны, за исключением кровоподтека на левой ноге, который образовался от удара, когда его группа сотрудников избивала в проходе по­сле вывода из карцера. При этом его били по тем частям, на которых не остаются следы. После того, как он был освобожден из карцера, никому из лиц, содержащихся с ним в одной камере, он не рассказывал о случившемся 21.10.2010 г. при подъеме в карцере №***, а именно о беспричинном применении к нему насилия со стороны сотрудников СИЗО. При этом, когда его избивали в проходе, лица, которые содержались в карцере №*** и №***, не могли этого видеть и слышать, так как двери были закрыты. Сотрудника, который применял к нему насилие в карцере №***, он видел в первый раз, каких-либо отношений, в том числе за пределами СИЗО, у них не было. За что он применил насилие, не знает. В связи с тем, что никаких требований к нему не было предъявлено, то выполнять их он не мог. Никто из сотрудников ему не предлагал выйти из карцера и проследовать в комнату к начальнику корпусного отделения.

Оценивая показания потерпевшего, суд находит их последовательными и правдивыми. Вопреки доводам подсудимого и защиты, они не содержат противоречий, которые поставили бы их под сомнение. А тот факт, что показания, данные им при допросе 08 декабря 2010 года, являются более подробными и конкретными, объясняется тем, что потерпевшему была предъявлена запись с камеры, находившейся в карцере. Данное обстоятельство ни в коей мере не ставит под сомнение правдивость данных им ранее показаний, так как они полностью согласуются с содержанием исследованной в судебном заседании видеозаписи событий, явившихся предметом судебного разбирательства.

Допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля гр. Ц., мать потерпевшего, пояснила, что ее сын в настоящее время после освобождения из-под стражи в связи с прекращением уголовного преследования уехал в <...> на заработки, связи она с ним не поддерживает. О том, что произошло 21 октября 2010 года она узнала от сына, когда приходила к нему в качестве общественного защитника по делу. Сын пояснил, что его беспричинно избили сотрудники СИЗО, очень переживал по этому поводу, говорил, что написал заявление в прокуратуру. По этому поводу она обращалась к начальнику СИЗО, с сотрудниками прокуратуры, в том числе гр. А. не общалась.

Допрошенный в качестве свидетеля помощник прокурора Орловской области по надзору за органами, исполняющими уголовные наказания гр. А. показал, что в 20-х числах октября 2010 года он проводил плановый обход карцерных помещений в СИЗО. В карцере №*** содержался обвиняемый гр. Е., который предъявил ему жалобы на то, что за несколько дней до этого он был беспричинно избит сотрудниками дежурной смены СИЗО. При этом на его левой голени имелся кровоподтек. В связи с данным заявлением он пригласил медицинского работника, которая зафиксировала данное телесное повреждение у гр. Е. в его медицинской карте. На следующий день он вновь пришел в СИЗО, сфотографировал имевшееся у гр. Е. телесное повреждение, после чего провел проверку по данному факту. В рамках проверки им была просмотрена и изъята запись за 21 октября 2010 года с камеры видеонаблюдения, установленной в карцере. На ней было отчетливо видно, как Озеров наносил удары руками гр. Е. по лицу и телу. При этом гр. Е. своим поведением никоим образом не провоцировал Озерова на применение физической силы. Одновременно было установлено, что по факту применения физической силы Озеровым и гр. П. не было доложено рапортом начальнику СИЗО, служебная проверка по данному факту не проводилась, что является нарушением требований закона и ведомственных инструкций УФСИН. По результатам проверки заместителем прокурора области в порядке ст. 37 УПК РФ в СУ СК РФ по Орловской области были направлены материалы для решения вопроса о возбуждении уголовного дела, а в адрес начальника СИЗО внесено представление об устранении нарушений закона.

Показания гр. А. об обстоятельствах обнаружения телесного повреждения у гр. Е. полностью подтвердила свидетель гр. У., пояснив, что по его требованию провела осмотр гр. Е. 25 октября 2010 года и на передней поверхности левой голени зафиксировала гематому синюшно-желтоватого цвета, что было отражено в медицинской книжке обвиняемого.

Согласно заключению судебно-медицинского эксперта от 29.11.2010 года №*** повреждения у гражданина гр. Е. в виде ссадин и гематомы тканей левой голени не повлекли вреда здоровью, и получены от воздействия твёрдого тупого предмета. Давность образования гематомы мягких тканей левой голени с учетом её цвета может соответствовать 21.10.2010 года.

При допросе на предварительном следствии эксперт гр. В. пояснила (л.д. 75-77), что давность образования кровоподтека, отображенного на представленных ей фотоснимках ноги гр. Е., с учетом его цвета (сине-фиолетовый с желто-зеленоватым оттенком по периферии) составляет 4-7 дней (снимок выполнен 26.10.2010 года).

В судебном заседании эксперт гр. В. полностью подтвердила как выводы проведенной ею экспертизы, так и собственные показания на предварительном следствии. При этом пояснила, что ей была предъявлена видеозапись событий, последствия которых были предметом экспертизы. По поводу ударов в область лица и тела она пояснила, что в силу особенностей строения тела каждого человека, в частности подкожной жировой клетчатки, телесные повреждения в местах приложения силы могут и не образоваться. Представленные ей фотографии телесного повреждения на ноге были достаточно информативными для того, чтобы сделать вывод о давности их образования.

Допрошенный в качестве специалиста заведующий бюро судебно-медицинской экспертизы управления здравоохранения <...> гр. К. после предъявления ему фотографий телесного повреждения гр. Е. также подтвердил, что снимок достаточно информативен. Он же пояснил, что материалы для проведения экспертизы представляются следователем, а эксперт, в случае, если их недостаточно для ее проведения, запрашивает дополнительные сведения, в том числе возможность непосредственно осмотреть лицо, на теле которого имеются повреждения. В данном случае в этом не было необходимости, так как судебно-медицинская экспертиза проводилась по документам, и с момента обнаружения телесных повреждений до момента производства экспертизы прошло более месяца. При этом специалист пояснил, что вопросы следователя к эксперту относительно количества и локализации ударов, запечатленных на видеозаписи, являются некорректными и не относятся к компетенции эксперта.

В связи с данными показаниями суд полагает необходимым оставить без правовой оценки показания эксперта гр. В. относительно количества и локализации ударов, причиненных Озеровым потерпевшему гр. Е., по результатам просмотра видеозаписи событий.

Вместе с тем, несмотря на то, что органами предварительного следствия в качестве последствий применения Озеровым М.В. физической силы в отношении гр. Е. не вменяется причинение ему ссадины и гематомы в области левой голени, суд не считает, что заключение судебно-медицинской экспертизы, показания эксперта гр. В. и свидетеля гр. У. не имеют отношения к предмету доказывания. Данное заключение в совокупности с показаниями указанных лиц подтверждают показания потерпевшего гр. Е. от 08 декабря 2010 года о том, что гематома на ноге образовалась от ударов, нанесенных ему уже после того, как его вывели из карцера в коридор 21.10.2010 года и там избили. Давать правовую оценку данным действиям суд не вправе, так как они не охватываются предъявленным Озерову обвинением. Однако, данные обстоятельства не дают оснований ставить под сомнение показания потерпевшего гр. Е. в целом.

В судебном заседании исследованы приобщенные в качестве вещественных доказательств компакт-диски с записью событий, имевших место 21 октября 2010 года в карцере №*** (л.д. 144-148), из содержания которой следует, что после подъема и до входа в камеру Озерова и гр. П. потерпевший гр. Е. никаких действий, которые могли бы спровоцировать подсудимого на применение насилия в отношении него, не совершал. Так, им до момента открывания двери в камеру не произносится каких-либо слов, в том числе угроз и ругательств. После открывания двери гр. Е. произносит одну короткую фразу, сразу же после которой в камеру через решетчатую дверь заходит Озеров и наносит ему удары рукой по лицу и туловищу, ногой в область верней части ноги, а затем еще один удар правой рукой в область головы. В момент нанесения ударов и последующего разговора гр. Е. держит правую руку полусогнутой в локте, но ударов Озерову не наносит. При нанесении ему ударов потерпевший пытался сокращать расстояние между собой и Озеровым, что, по убеждению суда, являлось способом защиты от неспровоцированных насильственных действий, но данные его действия не носили агрессивного характера и не несли в себе угрозы жизни и здоровью подсудимого. После проведения беседы по команде гр. П. Озеров и гр. Е. выходят из камеры без проведения неполного обыска потерпевшего.

Помимо изложенных доказательств вина подсудимого подтверждается письменными доказательствами по делу:

- копией приказа начальника СИЗО от 19.10.2010 года № 293 «Об обеспечении надзора за подозреваемыми, обвиняемыми и осужденными», согласно которому с 20 часов 20 октября 2010 года до 08 часов 21 октября 2010 года Озеров М.В. нес службу на постах №№ 5 и 7 (л.д. 196);

- справкой помощника прокурора Орловской области гр. А. от 26.10.2010 года, согласно которой 25 октября 2010 года при проверке СИЗО от содержащегося в карцере обвиняемого гр. Е. поступило сообщение о применении к нему физической силы и причинении телесных повреждений (л.д. 41);

- копией постановления от 19.10.2010 года, на основании которого гр. Е. за нарушение требований п.п. 1, 2 ст. 36 ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» водворен в карцер на 15 суток (л.д. 56);

- копией рапорта стажера дежурной службы гр. Ф. от 20.10.2010 года, согласно которому гр. Е., находясь в карцерном помещении, допустил нарушение установленного порядка содержания под стражей, что выразилось в переговорах через санузел с лицами, содержащимися в камере №***, о чём было доложено начальнику корпусного отделения гр. П. (л.д. 59);

- выпиской из приказа начальника СИЗО от 06.03.2007 года № 21 л.с., согласно которому Озеров М.В. назначен на должность младшего инспектора 2-й категории дежурной службы ФБУ ИЗ 57/1 УФСИН России по Орловской области (л.д. 186);

- должностной инструкцией младшего инспектора 2-й категории дежурной службы Озерова М.В., согласно которой он должен руководствоваться в своей служебной деятельности требованиями Конституции Российской Федерации, Федеральных законов «Об учреждениях и органах, исполняющих наказания в виде лишения свободы» № 5473-ФЗ от 21.07.1993 г. и «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» № 103-ФЗ от 15.07.1995 года (л.д. 187-195).

Оценивая исследованные в суде доказательства обвинения, суд находит их достоверными, допустимыми как с точки зрения способа их получения, так и относимости к предмету доказывания по делу.

Исходя из должностных обязанностей Озерова М.В., суд считает безусловно установленным, что он по отношению к лицам, содержащимся в СИЗО, независимо от их статуса (подозреваемый, обвиняемый, осужденный) являлся для них должностным лицом, наделенным организационно-распорядительными функциями.

При этом в соответствии с упомянутой выше Инструкцией, а также требованиями ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» он вправе был применять физическую силу в строго оговоренных случаях, а именно: в случае умышленного неисполнения лицом законных требований представителя администрации СИЗО, если иным способом не представляется возможным заставить его это сделать, либо для предотвращения нападения, когда имеются основания полагать, что жизни и здоровью сотрудника угрожает опасность.

В рассматриваемом случае оба эти условия отсутствовали. Так, исходя из того, что до входа в помещение карцера Озерова подсудимый не совершал противоправных действий, суд приходит к убеждению, что подсудимый вошел внутрь, уже имея намерение применить в отношении него физическую силу. Об этом свидетельствует как скоротечность его действий, когда он в силу отсутствия достаточного времени не успевал предъявить требования к гр. Е. встать к стене, а гр. Е., соответственно, их исполнить, так и то, что, вопреки доводам самого подсудимого, после разговора с потерпевшим он так и не произвел его обыск, который, с его слов, он обязан был провести перед тем, как вывести из камеры.

Подтверждением того, что действия Озерова М.В. носили противоправный характер, и он это осознавал, явилось отсутствие соответствующего рапорта на имя начальника СИЗО от него и от начальника корпусного отделения гр. П.. Доводы подсудимого о том, что они посчитали конфликт исчерпанным, не принимается судом во внимание, так как показания потерпевшего, а также сам факт его жалобы в прокуратуру на действия сотрудников СИЗО свидетельствуют об обратном.

Не принимаются судом и доводы подсудимого о том, что потерпевший повел себя агрессивно, пытался напасть на него, так как это опровергается содержанием видеозаписи, где все действия гр. Е., по убеждению суда, направлены на то, чтобы укрыться от избиения. Об этом же свидетельствует реакция начальника корпусного отделения гр. П., который в момент конфликта практически находился в помещении карцера, но не предпринял действий, которые в случае нападения на сотрудника обязан был предпринять, а именно: закрыть снаружи входную дверь в карцер и вызвать подкрепление.

У суда не вызывает сомнений, что Озеровым нанесены потерпевшему именно удары, а не толчки, о чем свидетельствует запечатленные на видеозаписи действия Озерова в их динамике, а также реакция на них потерпевшего гр. Е..

В основу обвинения судом кладутся показания потерпевшего гр. Е., свидетеля гр. А., а также содержание видеозаписи, признанной по делу вещественным доказательством.

В судебном заседании допрошены также свидетели защиты.

Так, свидетель гр. Ф.. показал, что с 20.10.2010 г. на 21.10.2010 г. он заступил на дежурство вместе с подсудимым в ночное время суток в корпус с карцерными помещениями, в одном из которых находился гр. Е.. По камере видеонаблюдения было видно, что у него есть запрещенный предмет. Вечером они с Озеровым зашли в камеру к гр. Е., изъяли у него запрещенный предмет, ему было сделано замечание, чтобы он больше не нарушал межкамерную изоляцию. Ночью он открутил трубу от умывальника, посредством которой начал переговариваться с лицами, содержащимися в соседних камерах. гр. Е. был неоднократно предупрежден о прекращении этих действий, но на замечания он не реагировал, ему было разъяснено, что на него будет составлен рапорт. В 06.00 утра 21.10.2010 г. был произведен подъем спецконтингента, он сдал спальные принадлежности, далее он был предупрежден о том, что на него составлен рапорт, по этому поводу ему необходимо было дать объяснение. Озеров попросил гр. Е. выйти из камеры, но он отказался это сделать. Тогда Озеров зашел в камеру к гр. Е., а он и гр. П. стояли около входа возле решетки. Озеров снова попросил выйти гр. Е. из камеры, но он отказался, стал оскорблять Озерова и гр. П., продолжал агрессивно себя вести. Так как он, гр. Ф., находился на посту, то отошел, что было дальше, не видел.

Свидетель гр. П. показал в суде, что заступил на дежурство в ночь с 20.10.2010 г. на 21.10.2010 г. В течение ночи гр. Е. нарушал межкамерную изоляцию. Ему неоднократно делались замечания о прекращении этих действий. Утром 21.10.2010 г. в 06.00 часов был осуществлен подъем карцерных помещений и изъятие постельных принадлежностей. При этом гр. Е. было сказано, что на него написан рапорт о нарушении им межкамерной изоляции. Согласно правилам внутреннего распорядка в СИЗО, ему было предложено написать письменное объяснение. На что гр. Е. начал в грубой нецензурной форме оскорблять и угрожать расправой. Озеров сказал гр. Е., чтобы он прекратил угрозы и оскорбления, на что потерпевший не реагировал. Так как необходимо было в дальнейшем поднимать другие карцерные помещения, они с Озеровым закрыли карцер №***, где содержался гр. Е., продолжили подъем. В ходе осуществления подъема остальных карцерных помещений, гр. Е. через дверь продолжал оскорблять его и Озерова. После этого им было принято решение о выведении гр. Е. из карцера для профилактической беседы в комнату начальника корпусного отделения для разъяснения ему последствий его неправомерных действий. Он открыл карцер №***, гр. Е. было предложено встать лицом к стене для проведения неполного обыска, поскольку они обязаны производить неполный обыск подозреваемых при выводе их из камер. гр. Е. отказался это сделать в грубой форме, после чего ему были сделаны замечания о прекращении оскорблений. В дальнейшем по его распоряжению Озеров зашел в карцер №***, в этот момент гр. Е. сделал движение, угрожающее жизни и здоровью Озерова. На что гр. Е. было сделано замечание, его попросили отойти подальше. Затем Озеров сказал гр. Е. встать лицом к стене, что не было сделано, т.е. он отказался выполнить законные требования администрации СИЗО-1 г. Орла, вследствие чего Озеров попытался развернуть гр. Е. лицом к стене для проведения неполного обыска и выведения его из камеры. В этот момент ему показалось, что гр. Е. собирался напасть на Озерова, но подсудимый предотвратил нападение, он оттолкнул потерпевшего от себя, создав большее расстояние между собой и гр. Е. и попытался развернуть его к стене. После чего гр. Е. согласился выйти из карцера в комнату корпусного отделения. Он провел беседу с потерпевшим, в ходе беседы гр. Е. пояснил, что осознал неправомерность своих действий, извинился перед ним и перед Озеровым. После этого они завели гр. Е. обратно в карцер. Считает действия Озерова правомерными.

Свидетель гр. Х. показал, что о событиях, имевших место 21.10.2010 года узнал 25.10.2010 года от гр. А. На основании представления, внесенного прокуратурой области, было проведено служебное расследование, по результатам которого Озеров и гр. П. были наказаны за то, что своевременно не доложили о произошедшем. Вместе с тем, применение физической силы Озеровым по отношению к гр. Е. считает правомерным, так как тот действовал в рамках своих должностных полномочий. К такому выводу он пришел после неоднократного просмотра записи с камеры, расположенной в карцерном помещении.

Из показаний свидетеля гр. З., который нес службу на посту №*** в ночь с 21 на 22 октября 2010 года, следует, что при подъеме в 6 часов утра гр. Е. ему жалоб на состояние здоровья не предъявлял, видимых телесных повреждений у него не было.

Свидетель гр. Ш. подтвердил показания гр. З. о том, что 22 октября 2010 года гр. Е. жалоб на действия сотрудников и на состояние здоровья не предъявлял.

Допрошенный в качестве свидетеля заместитель начальника СИЗО по режиму гр. Г. показал, что подсудимого знает давно, поскольку в СИЗО работал с 1996 года по 2000 год, потом с 2002 года по 2005 год и с 2010 года по настоящее время. Работал в разных должностях. Озеров не привлекался к административной ответственности за нарушение должностных обязанностей, он характеризуется как добросовестный, опытный сотрудник, по несению службы нареканий к нему не было. 25.10.2010 г. он с гр. А. обходил первый корпус СИЗО, в том числе и карцерные помещения. В одном из помещений содержался обвиняемый гр. Е., который обратился с устным заявлением к гр. А. о том, что к нему 21.10.2010 г. была применена физическая сила, и назвал сотрудников. гр. Е. сказал гр. А., что к нему была применена физическая сила, потом показал на ноге ссадину. гр. А. сфотографировал данное повреждение, далее были вызваны медицинские сотрудники в камеру к гр. Е., потом они препроводили гр. Е. в медчасть, где он был осмотрен. На вопрос к гр. Е. о том, почему за 4 дня он ни разу не обратился с аналогичным заявлением, гр. Е. ничего пояснить не смог. Кроме него с 21.10.2010 г. по 25.10.2010 г. к гр. Е. приходил начальник СИЗО и другие ответственные сотрудники, но к ним гр. Е. с данным заявлением также не обращался.

Свидетель гр. Н.. показал, что проходит службу в должности начальника штурмового подразделения ОСН УФСИН России по Орловской области. По результатам просмотра записи с камеры, установленной в карцерном помещении №*** он пришел к выводу, что Озеров не наносил гр. Е. ударов ни руками, ни ногами в том понимании удара, как это изложено в теории рукопашного боя. По мнению свидетеля, Озеров совершал действия, направленные на то, чтобы развернуть гр. Е. к стене и предотвратить нападение на себя, так как тот находился в агрессивной боевой стойке. Считает, что Озеров не вышел за пределы своих полномочий, а действовал исходя из сложившейся конфликтной ситуации.

Оценивая показания свидетелей защиты, суд не считает, что они свидетельствуют о невиновности подсудимого. Так, показания гр. З., гр. Ш. и гр. Г. суд принимает, но полагает, что доказательственного значения по делу они не имеют.

Показания гр. П. и гр. Ф. имеют существенные противоречия между собой относительно последовательности и характера действий как потерпевшего, так и подсудимого, начиная с подъема 21.10.2010 года, что свидетельствует о том, что они не соответствуют действительности. При этом оба данных свидетеля, по убеждению суда, заинтересованы в том, чтобы Озеров избежал ответственности, так как сами допустили нарушение своих должностных обязанностей, как минимум, в части обязательного доклада о случившемся руководству СИЗО. Их показания полностью опровергаются содержанием исследованной в судебном заседании видеозаписи событий.

Показания свидетеля гр. Х. относительно правомерности действий Озерова М.В. оцениваются судом критически, так как полностью не соответствуют требованиям нормативных документов, определяющих права и обязанности должностных лиц администрации СИЗО. По убеждению суда, показания данного свидетеля направлены на то, чтобы минимизировать ответственность Озерова в целях создания видимого благополучия в возглавляемом им учреждении, а также свидетельствуют об отсутствии со стороны руководства учреждения принципиального подхода к оценке правонарушений, совершаемых подчиненными.

Судом не ставятся под сомнение познания свидетеля гр. Н. в теории рукопашного боя, однако, его комментарий событий, запечатленных камерой наблюдения в карцере №***, противоречит очевидным фактам, суть которых изложена выше, поэтому его показания не принимаются судом.

По ходатайству стороны защиты в судебном заседании исследованы и приобщены к материалам дела копия акта судебно-медицинского освидетельствования гр. Е., копии заключений по результатам служебной проверки в отношении Озерова и гр. П. и протокола служебного совещания при начальнике учреждения по вопросу несвоевременного доклада о применении физической силы. В связи с данным документом исследовано заключение, имеющееся в уголовном деле (л.д. 179-183), из содержания которого следует, что Озеров М.В. привлечен к ответственности (предупрежден о неполном служебном соответствии) не только за отсутствие доклада о событиях 21.10.2010 года, но и за некачественное несение службы на внутренних постах корпусного отделения, что при отсутствии со стороны Озерова иных нарушений, свидетельствует об очевидном для руководства СИЗО противоправном характере его действий.

В связи с вышеизложенным, суд считает, что виновность подсудимого установлена судом и подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Действия Озерова М.В. суд квалифицирует по п. «а» ч. 3 ст. 286 УК РФ как превышение должностных полномочий, то есть совершение должностным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлекших существенное нарушение прав и законных интересов гражданина, и охраняемых законом интересов общества и государства, совершенное с применением насилия.

Судом достоверно установлено, что утром 21 октября 2010 года Озеров М.В., исполняя свои должностные обязанности и являясь по отношению к лицам, содержащимся в СИЗО, должностным лицом, допустил превышение своих полномочий, что выразилось в неспровоцированном нанесении обвиняемому гр. Е. ударов руками и ногой в различные части тела, чем нарушено право потерпевшего на неприкосновенность личности, эти же действия привели к подрыву авторитета представителя власти, чем нарушены охраняемые законом интересы общества и государства.

Расценивая правовой статус подсудимого как должностного лица, суд исходит из того, что в соответствии со своей должностной инструкцией младшего инспектора 2-й категории он был наделен полномочиями в отношении содержащихся под стражей требовать от них соблюдать правила поведения, выполнять указания администрации учреждения и обеспечивать исполнение этими лицами предписаний закона и законных требований сотрудников СИЗО. Данные полномочия относятся к организационно-распорядительным.

Квалифицирующий признак «с применением насилия» подлежит применению, так как факт его применения подтвержден показаниями потерпевшего и записью с камеры видеонаблюдения, при этом подсудимым нарушен порядок применения физической силы, предусмотренный ст. 44 Федерального закона «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений».

При решении вопроса о назначении наказания подсудимому суд в соответствии со ст.ст. 60—63 УК РФ принимает во внимание характер содеянного, степень его общественной опасности, мотив и способ совершения преступных действий, иные конкретные обстоятельства дела, наряду с данными о личности подсудимого, обстоятельства, влияющие на вид и размер наказания.

Озеровым М.В. впервые совершено тяжкое преступление.

Подсудимый ранее не судим, на учетах в психо- и наркодиспансерах не состоит (л.д. 207), зарегистрирован и проживает в городе Орле (л.д. 201-203), женат, имеет дочь **.**.**** (л.д. 206), по месту жительства и работы в СИЗО № 1 г. Орла характеризуется положительно (л.д. 204, 205), имеет заболевания в виде <...>.

При решении вопроса о наказании суд принимает во внимание также данные о личности потерпевшего, который зарегистрирован в Орловкой области (л.д. 209), состоит на учете в Орловском областном психоневрологическом диспансере с диагнозом «Органическое расстройство личности. Умственная отсталость неуточненная» (л.д. 210), ранее не судим (л.д. 208).

Действия потерпевшего, который отказался выйти из камеры по требованию гр. П., суд расценивает как противоправные, но вместе с тем, степень примененного в отношении него Озеровым насилия, по убеждению суда, является несоразмерной.

Обстоятельствами, смягчающими наказание Озерова М.В., судом признаются противоправное поведение потерпевшего, наличие несовершеннолетнего ребенка, наличие заболеваний.

Обстоятельств, отягчающих его наказание, судом не установлено.

С учетом вышеизложенного, характера и степени общественной опасности совершенного подсудимым преступления, данных о личности Озерова М.В., с учетом наличия смягчающих и отсутствия отягчающих его наказание обстоятельств, положительных характеристик за весь период службы, суд приходит к убеждению о возможности исправления осужденного без реального отбывания наказания и назначении ему условной меры наказания.

Одновременно суд считает необходимым лишить осужденного права занимать любые должности в органах и учреждениях уголовно-исполнительной системы.

Вещественные доказательства по уголовному делу по вступлении приговора в законную силу: компакт-диски – хранить при уголовном деле.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 296-309 УПК РФ, суд

приговорил:

Признать Озерова Михаила Васильевича виновным в совершении преступления, предусмотренного пунктом «а» части третьей статьи 286 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы сроком 3 (три) года.

На основании ст. 73 УК РФ назначенное Озерову М.В. наказание считать условным с испытательным сроком 2 (два) года.

Лишить Озерова М.В. права занимать должности в органах и учреждениях уголовно-исполнительной системы Российской Федерации сроком на 3 (три) года.

Обязать Озерова М.В. периодически являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за осужденным, и без его разрешения не менять места жительства.

Контроль за исполнением приговора и поведением Озерова М.В. возложить на специализированный государственный орган, ведающий исправлением осужденных.

Меру пресечения Озерову М.В. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора суда в законную силу оставить без изменения.

Вещественные доказательства по делу по вступлении приговора в законную силу: компакт-диски – хранить при уголовном деле.

Приговор суда может быть обжалован в Орловский областной суд в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии, участии адвоката в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции непосредственно или изложить свою позицию путем использования систем видеоконференцсвязи.

Судья