Обвинительный приговор по ч.4 ст.111 УК РФ

Дело 1-179 город Архангельск

6 августа 2010 года

Соломбальский районный суд города Архангельска в составе председательствующего Ахраменко П.Е.

при секретаре судебного заседания Чижовой Т.И.,

с участием государственного обвинителя – старшего помощника прокурора Соломбальского района города Архангельска Шестериковой С.Н.,

защитника - адвоката Еремеевой Т.А.,

потерпевшей М.

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении

Беляева П.Г., несудимого,

содержащегося под стражей с 20 апреля 2010 года,

обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ,

УСТАНОВИЛ:

Беляев при следующих обстоятельствах умышленно причинил тяжкий вред здоровью, опасный для жизни человека, повлекший по неосторожности смерть потерпевшего:

с 18 до 22 часов 17 апреля 2010 года на льду реки в двухстах пятидесяти метрах от дома *** по улице *** города Архангельска Беляев после распития с М. спиртного во время ссоры из личной неприязни умышленно с целью причинения тяжкого вреда здоровью нанес кулаками и ногами в обуви удары М. по голове и по телу, причинив ему тем самым тупую закрытую травму головы с повреждениями мягких тканей головы, оболочечными и внутрижелудочковыми кровоизлияниями головного мозга, которая по квалифицирующему признаку опасности для жизни оценивается как тяжкий вред здоровью. Эти действия Беляева по неосторожности повлекли смерть М. на месте происшествия спустя непродолжительное время от указанной травмы.

Кроме того, этими действиями Беляев причинил М. тупую закрытую травму груди, оценивающуюся по квалифицирующему признаку опасности для жизни как тяжкий вред здоровью и повреждение шеи, не причинившее вреда здоровью.

Подсудимый признал свою вину в части изложенного деяния, показав, что М. первым ударил его и он, защищаясь, подрался с М., однако смерть последнего не могла наступить от его (Беляева) действий.

Доводы подсудимого о непричастности его к приведенному деянию суд отвергает, поскольку они опровергнуты доказательствами вины подсудимого в установленном деянии.

Так, на предварительном следствии обвиняемый Беляев показывал, что 17 апреля 2010 года между ним и М., заявлявшим о своей принадлежности к ***, произошел спор по поводу армейской службы, перешедший в ссору. М. предложил ему выйти на реку и выяснить отношения, то есть, как он понял, - подраться. М. вышел на реку первым и остановился. Он (Беляев) докурил сигарету и подошел к М., который, продолжил разговор про армию, назвал его «сопляком», нецензурно бранился в его адрес. Восприняв жестикуляцию М. как угрозу, он (Беляев) первым нанес М. удар рукой и серию ударов руками в область лица М., который в ответ ударить не успел, а от его (Беляева) ударов упал на спину. Возможно он (Беляев) нанес М. и удары ногами. Выйдя на берег, он (Беляев) услышал крики о помощи А., подбежавшего к М., и, вернувшись к нему, нашел его на месте падения лежавшим без сознания с синеющим лицом. Какой-то мужчина начал делать М. искусственное дыхание и массаж сердца. Прибывший на место происшествия врач сообщил о смерти М. (т.1, л.д. 34, 35, 42).

Согласно показаниям свидетеля А., данным в суде и на предварительном следствии, вечером 17 апреля 2010 года он, М., Л., Беляев и мужчина по имени И. компанией находились на берегу реки. Между М. и Беляевым произошел спор на армейскую «тематику», перешедший на повышенные тона. М. и Беляев решили померяться силой в драке, выяснить кто прав. М. спустился на лед, Беляев следом. Отойдя на такое расстояние, что ему (А.) невозможно было разобрать их слов, М. и Беляев стали кричать друг другу, жестикулировать, потом Беляев резко нанес не менее четырех-пяти ударов двумя руками по голове и телу М. и несколько ударов ногами, от которых тот упал и больше не встал. Он (А.) подбежал к М., безрезультатно пытался поднять его. Мужчина, прибежавший с берега, сделал М. массаж сердца и искусственное дыхание (т.1, л.д. 73).

Из показаний свидетеля Л. следует, что М. заявлял, что он служил в ***, в *** Республике, на что Беляев отвечал, что тот врет. Сразу затем М. побежал на лед. Беляев проследовал за ним, взял М. за одежду, потянул, а затем нанес М. не менее пяти ударов руками по голове и различным частям тела и не менее двух ударов ногами по телу, тот упал.

Свидетель П. показал, что М., находясь в компании с ним и остальными, заявлял о своей службе в *** Республике, называл Беляева «***».

Д. свидетельствовал о том, что 17 апреля 2010 года он находился на берегу реки и видел, как из компании, находившейся на берегу, на лед вышел мужчина, а следом другой и, подойдя к первому, сразу стал наносить ему удары, от которых тот упал.

Из протокола осмотра места происшествия видно, что ночью с 17 на 18 апреля 2010 года на льду реки в 250 метрах от дома *** по улице *** города Архангельска был обнаружен труп М. (т.1, л.д. 3).

Согласно свидетельству о смерти смерть М. наступила *** 2010 года (т.1, л.д. 63).

Судебно-медицинский эксперт пришел к выводам о том, что у М. были обнаружены прижизненные телесные повреждения:

тупая закрытая травма головы, составленная из двух ссадин в правой околоушно-жевательной области в проекции правого угла и правых отделов тела нижней челюсти, трех ссадин в правых отделах лобной области, ссадины в левых отделах лобной области, кровоизлияния в мягкие ткани в области левого угла и левых отделов тела нижней челюсти, кровоизлияния в кожно-мышечный лоскут головы в правой височной области, острого двустороннего субдурального кровоизлияния, базального субарахноидального кровоизлияния больших полушарий головного мозга, субарахноидального кровоизлияния мозжечка, кровоизлияния в гипофиз и в базальные ядра головного мозга, кровоизлияния в желудочковую систему головного мозга;

тупая закрытая травма груди, составленная из переломов тела грудины и первого, второго, третьего, четвертого, пятого, шестого, седьмого левых ребер, кровоизлияния в левое легкое, перелома в грудном отделе позвоночного столба, перелома остистого отростка грудного позвонка, острых субудурального и субарахноидального кровоизлияний спинного мозга;

кровоизлияние в мышцы шеи.

Окончательный объем указанной травмы головы обусловлен совокупностью имевших место травмирующих воздействий в область головы, при этом каждый последующий удар усугублял действие предыдущего, а образующиеся телесные повреждения головы взаимно отягощали друг друга. В связи с этим телесные повреждения, составляющие приведенную травму головы, оцениваются в совокупности как тяжкий вред здоровью по квалифицирующему признаку опасности для жизни и состоят в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти М., которая последовала от указанной травмы головы, закономерно осложнившейся тампонадой кровью желудочковой системы головного мозга.

Телесные повреждения, составляющие приведенную травму груди, по квалифицирующему признаку опасности для жизни оцениваются как тяжкий вред здоровью, но в прямой причинно-следственной связи с наступлением смерти не состоят.

Указанное повреждение шеи не имеет причинно-следственной связи с наступлением смерти и оценивается как повреждение, не причинившее вред здоровью.

Все указанные телесные повреждения могли образоваться в период до 30 минут до наступления смерти М.

Телесные повреждения, составляющие указанную травму головы, образовались в результате не менее чем пяти прямых и касательных ударных воздействий твердого тупого предмета (предметов) в область головы М.

Травма груди образовалась от не менее чем трех ударных воздействий твердого тупого предмета (предметов) в область груди и других воздействий.

Повреждение шеи образовалось в результате не менее чем одного ударного воздействия твердого тупого предмета в область шеи.

Образование указанных телесных повреждений в результате падения с высоты собственного роста исключается (т.1, л.д. 176-178).

По выводам судебно-медицинского эксперта у Беляева был обнаружен кровоподтек на тыльной поверхности правой кисти, который образовался от ударного (ударных) воздействия (воздействий) тупого предмета (предметов) в период 2-5 суток до 21 апреля 2010 года (т.1, л.д. 142).

Совокупность приведенных в приговоре согласующихся между собой принятых судом доказательств, которые суд оценивает как допустимые и достоверные, является достаточной для признания подсудимого виновным в изложенном выше деянии.

Заявление подсудимого о том, что его показания, приведенные выше и принятые судом, являются недостоверными вследствие того, что он (Беляев) дал их в шоке, несостоятельно, поскольку из заявления Беляева и протоколов допросов обвиняемого Беляева видно, что допросы были проведены по просьбе самого обвиняемого (л.д. 32), с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, с участием защитников, а приведенные выше сведения из этих протоколов допросов, принятые судом, согласуются с остальными принятыми судом доказательствами.

Показание обвиняемого Беляева о том, что жестикуляцию М. он воспринял как угрозу, не свидетельствует о непосредственной реальной угрозе нападения, предусмотренной ст. 37 УК РФ, поскольку по принятым судом показаниям Беляева это он подошел к М. по предложению последнего разобраться, как он (Беляев) понял, - подраться. Следовательно, Беляев прибыл к М. для обоюдной драки. При обоюдной драке нет необходимой обороны против необходимой обороны. Согласно установленным обстоятельствам дела пределов необходимой обороны М. не превышал. Кроме того, из показаний Л. следует, что Беляев сообщал, что не верит заявлениям М. о службе того в ***.

О том, что Беляев прибыл к М. для обоюдной драки, а не с другой целью свидетельствует и приведенная совокупность принятых судом доказательств о применении Беляевым физического насилия к М. на льду реки.

Показания Беляева о том, что он нанес только два удара по голове и один удар ногой (т.1, л.д. 45) суд отвергает, поскольку они опровергнуты выводами эксперта о количестве ударных воздействий и времени их образования. Эти выводы согласуются с приведенными принятыми судом доказательствами о том, что физическое насилие к М. применил только Беляев.

Суд отвергает показания Беляева о том, что М. ударил его рукой в область левого бока и ударил его рукой в область правого плеча, отчего у него образовались гематомы на ребрах слева и на наружной поверхности правого плеча (л.д. 45), поскольку эти показания опровергнуты принятыми судом показаниями Беляева о том, что М. в ответ ударить не успел, заключением эксперта о том, что у Беляева не было обнаружено телесных повреждений в указанных им областях тела (т.1, л.д. 141, 142). О недостоверности отвергнутых судом показаний Беляева свидетельствует и то, что он изменил свои показания о том, что М. его ударить не успел, на показания о применении к нему М. физического насилия, после того как он (Беляев) ознакомился с заключением эксперта, обнаружившего у него телесные повреждения.

Суд отвергает показания А. о том, что М. вышел на лед для проверки его прочности, а Беляев – чтобы увести оттуда М., поскольку они опровергнуты совокупностью приведенных принятых судом показаний Беляева и А. о причинах выхода М. и Беляева на ледовое покрытие реки.

Согласно протоколу допроса свидетеля А. принятые судом показания этого свидетеля были получены в соответствии с требованиями УПК РФ, вскоре после изложенного деяния, они согласуются с остальными принятыми судом доказательствами. Поэтому заявление этого свидетеля о том, что его показания, принятые судом, о причинах выхода М. и Беляева на ледовое покрытие реки, недостоверны вследствие шокового состоянии свидетеля при их даче, несостоятельно.

Показания свидетеля Л. и П. о том, что Беляев вышел на ледовое покрытие реки для того, что бы увести оттуда М., не свидетельствуют о непричастности Беляева к изложенному деянию, поскольку Л. и П. сообщили, что показания в этой части являются их предположением. Из показаний последнего следует, что перед выходом М., а следом Беляева на лед, он (П.) отлучался из компании.

Показания отца подсудимого, согласно которым Беляев рассказывал ему о том, что ударил мужчину, защищаясь (т.1, л.д.104), и показания матери подсудимого, согласно которым Беляев рассказывал ей, что пошел увести М. со льда, суд отвергает, поскольку они опровергнуты совокупностью принятых судом доказательств, а родители подсудимого заинтересованы в благоприятном для последнего исходе уголовного дела.

Беляев, нанося жертве преступления удары кулаками и ногами с силой, достаточной для причинения тупой закрытой травмы головы с внутричерепными кровоизлияниями, сознавал общественную опасность своих действий, предвидел неизбежность причинения тяжкого вреда здоровью и желал причинить тяжкий вред здоровью, при этом не предвидел, но должен был и мог предвидеть смерть М., которая наступила из-за неосторожности Беляева, то есть последний с прямым умыслом причинил тяжкий вред здоровью, при этом по неосторожности его действия повлекли смерть жертвы преступления.

Установленные в судебном заседании обстоятельства дела свидетельствуют о том, что М. каких-либо действий, с которыми закон связывает состояние аффекта, в отношении Беляева не совершал.

Деяние Беляева, выразившееся в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, повлекшего по неосторожности смерть потерпевшего, суд квалифицирует по ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Под диспансерным наблюдением нарколога, психиатра ГУЗ «Архангельский областной психоневрологический диспансер» подсудимый не состоит поэтому у суда с учетом всех обстоятельств дела нет оснований сомневаться во вменяемости подсудимого относительно изложенного деяния.

Подсудимый за совершенное преступление подлежит уголовному наказанию, при назначении которого суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, смягчающие обстоятельства, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи, состояние здоровья подсудимого.

Подсудимый привлекался к административной ответственности за правонарушения, посягающие на общественной порядок и общественную безопасность, в 2*** году добросовестно работал ***.

Активное способствование Беляева расследованию преступления; вызов им медицинской помощи для М.; противоправность и аморальность поведения потерпевшего явившегося поводом для преступления, выразившиеся в предложении выявить лицо, правое в споре, в ходе драки, нецензурной брани в адрес Беляева; принесение Беляевым извинения близким лицам М. смягчают наказание.

Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления и позволяющих назначить подсудимому более мягкое наказание, чем предусмотрено за данное преступление, нет.

Принимая во внимание наряду с изложенными данными, совершение Беляевым особо тяжкого преступления против личности, суд приходит к выводу о том, что цели наказания достижимы в отношении подсудимого лишь при назначении ему наказания в виде реального лишения свободы, отбывать которое он должен в исправительной колонии строгого режима.

Меру пресечения следует оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.

Рассматривая исковые требования потерпевшей о компенсации морального вреда в размере *** рублей, причиненного смертью сына, суд находит их подлежащими частичному удовлетворению на основании ч. 2 ст. 151 и ст.ст. 1099-1101 ГК РФ с учетом степени нравственных страданий (горя и переживаний), перенесенных истцом в результате утраты его близкого родственника, ставшего жертвой насильственного преступления, требований справедливости и соразмерности, со взысканием в пользу потерпевшей *** рублей с подсудимого. При этом суд учитывает вызов Беляевым медицинской помощи для М., противоправность и аморальность поведения последнего явившегося поводом для преступления.

Потерпевшая заявила иск о возмещении ей расходов в размере *** рублей, понесенных в связи с похоронами. Следует признать за потерпевшей право на удовлетворение гражданского иска в части возмещения необходимых расходов с передачей вопроса о размере возмещения в порядке гражданского судопроизводства, поскольку необходимо провести дополнительные расчеты, связанные с гражданским иском, вследствие того, что потерпевшей представлены копии счетов и чеки контрольно-кассовых машин к этим счетам.

Куртку, брюки и ботинки Беляева надлежит возвратить подсудимому. Две бутылки подлежат уничтожению.

Процессуальные издержки, выразившиеся в средствах, затраченных на оплату труда защитника, назначенного Беляеву, подлежат взысканию с подсудимого в доход государства в размере *** рублей *** копеек.

На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд

ПРИГОВОРИЛ:

Беляева П.Г. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок семь лет в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания исчислять с 6 августа 2010 года.

Засчитать в срок лишения свободы время содержания Беляева П.Г. под стражей с 20 апреля до 6 августа 2010 года.

Меру пресечения оставить без изменения до вступления приговора в законную силу.

Гражданский иск потерпевшей М. О. о компенсации морального вреда удовлетворить частично с взысканием в ее пользу с Беляева П.Г. *** рублей. Признать за М.О. право на удовлетворение гражданского иска о возмещении имущественного ущерба с передачей вопроса о размере возмещения для рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Куртку, брюки и ботинки возвратить Беляеву П.Г. Две бутылки уничтожить.

Процессуальные издержки в размере *** рублей *** копеек взыскать с Беляева П.Г. в доход государства.

Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Архангельский областной суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции, о чем должен указать в кассационной жалобе, а в случае подачи кассационного представления или жалобы другого лица – в отдельном ходатайстве или возражениях на жалобу (представление) в течение 10 суток со дня вручения копии жалобы (представления).

Осужденный также вправе ходатайствовать о кассационном рассмотрении дела с участием защитника, о чем должен подать в суд, постановивший приговор, соответствующее заявление в срок, установленный для подачи возражений на кассационные жалобы (представление).

Председательствующий П.Е.Ахраменко