Дело 1-159 город Архангельск 11 августа 2011 года П Р И Г О В О Р ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ Соломбальский районный суд города Архангельска в составе председательствующего Ахраменко П.Е. при секретаре судебного заседания Первышиной О.С., с участием государственных обвинителей: помощников прокурора Соломбальского района города Архангельска Добрыниной И.М., Стояновой А.В., защитников: адвокатов Ситилина М.В., Чегусовой О.И., потерпевшего П., рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении Пантелеева Р.В., судимостей не имеющего, содержащегося под стражей с 29 мая 2011 года, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «г» ч.2 ст.161 УК РФ, установил: Пантелеев совершил грабеж при следующих обстоятельствах: 28 мая 2011 года около 23 часов 40 минут возле дома *** по Кировской улице города Архангельска Пантелеев после ссоры с П., инициированной последним, с корыстной целью открыто похитил у П. 7500 рублей, мобильный телефон стоимостью 3500 рублей с картой памяти стоимостью 1000 рублей, причинив П. ущерб в размере 12 тысяч рублей. Подсудимый Пантелеев признал свою вину в части изложенного деяния, сообщив, что мобильный телефон он изъял на время, а деньги он не похищал. Показал, что когда П. упал от примененного к нему из личной неприязни насилия, он (Пантелеев) забрал выпавший у П. телефон. При задержании его сотрудниками милиции он оставил телефон в автомашине полиции. Доводы подсудимого Пантелеева о его непричастности к изложенному деянию суд отвергает, поскольку они опровергнуты доказательствами, представленными в судебном заседании. Так, потерпевший показал, что 28 мая 2011 года около 23 часов 30 минут он в состоянии опьянения находился на улице. После примененного к нему насилия ранее не знакомый ему Пантелеев согнулся над ним. Из его портмоне, которое он вскоре увидел в руках Пантелеева, пропали 7500 рублей, еще в руках Пантелеева он видел свой мобильный телефон стоимостью 3500 рублей с картой памяти стоимостью 1000 рублей. После происшествия он позвонил на свой номер телефона, но тот был уже выключен. Г. свидетельствовала о том, что в мае 2011 года она находилась на улице Кировской города Архангельска с пьяным П. Когда рядом с ними остановилась автомашина, П. сразу же подошел к ней и перекинулся с водителем парой фраз. Последний (Щёчин) вышел из машины и ударил П. Из автомобиля вышел пассажир (Пантелеев) и с водителем стал наносить удары П. Кто-то из них ответил ей, что П. их оскорбил. П. упал. После того, как П. окончили наносить удары, Пантелеев нагнулся к П. Когда Пантелеев разогнулся, она увидела в его руках телефон П. Через 1-2 минуты она увидела в руках Пантелеева бумажник. Сразу после отъезда Пантелеева и Щечина она позвонила на телефон П., но тот был выключен. Через 10 минут после этого происшествия П. сообщил, что у него пропали деньги. Согласно свидетельским показаниям сотрудника полиции Р. 28 мая 2011 года в 23 часа 50 минут он получил сообщение о грабеже, совершенном у дома *** на Кировской улице, и через 40 минут на Советской улице задержал автомашину, в которой находился Пантелеев (л.д. 92). Из соответствующих протоколов видно, что в ходе осмотра автомашины полиции в ней был обнаружен и изъят мобильный телефон, опознанный затем потерпевшим, как похищенный у него (т.1, л.д. 13, 112). Совокупность приведенных в приговоре согласующихся между собой принятых судом доказательств, которые суд оценивает как допустимые и достоверные, является достаточной для признания подсудимого виновным в изложенном выше деянии. Доводы Пантелеева об отсутствии у него корыстной цели при завладении телефоном П. опровергнуты показаниями потерпевшего и Г., из которых следует, что потерпевший с Пантелеевым был не знаком, сразу после изъятия у потерпевшего телефона он был отключен. Доводы Пантелеева о том, что денег он не похищал, суд отвергает, поскольку они опровергнуты показаниями потерпевшего и Г. о том, что Пантелеев взял бумажник П., после чего в нем было обнаружено отсутствие денег. Оснований не доверять показаниям П. о том, что у него были похищены 7500 рублей, нет. Показания Пантелеева о том, что такая сумма денег не была обнаружена у него при его задержании, не свидетельствует о его непричастности к хищению денег, поскольку он был задержан после того, как у него имелась реальная возможность распорядиться похищенными деньгами по своему усмотрению. Об этом свидетельствуют показания Р. о задержании Пантелеева не на месте преступления спустя 40 минут с момента получения сообщения о преступлении. Показания Г. о том, что Пантелеев показал ей пустой бумажник, не свидетельствуют о его непричастности к хищению денег, поскольку из ее показаний следует, что Пантелеев показал ей бумажник спустя определенное время, после завладения имуществом П.. Органом предварительного следствия Пантелееву было предъявлено обвинение в том, что при изложенных обстоятельствах он по предварительному сговору со Щёчиным с корыстной целью, под предлогом оскорбления их П., совместно со Щёчиным нанес П. удары. После этого Щёчин и Пантелеев потребовали у П. деньги, Пантелеев осмотрел одежду П., изъял телефон и деньги. Отдельным постановлением суда содеянное Щёчиным переквалифицировано с пп «а», «г» ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Суд изменил обвинение Пантелеева в сторону смягчения по следующим основаниям. Представленные в судебном заседании доказательства не подтверждают вывод органа предварительного следствия о предварительном сговоре Пантелеева со Щёчиным на применение насилия. Так, подсудимые наличие между ними предварительного сговора отрицали. Эти доводы подсудимых подтверждаются приведенными принятыми судом показаниями потерпевшего и Г. о том, что инициатором конфликта с подсудимыми стал П. К Щёчину, применявшему насилие, позже присоединился Пантелеев. Подсудимый Щёчин отрицал наличие у него корыстной цели, показал, что после применения им насилия к П. он (Щечин) сел в машину. Эти доводы подсудимого Щечина представленными в судебном заседании доказательствами не опровергнуты. Так, подсудимый Пантелеев показал, что в то время, когда он забирал у П. телефон, Щёчин ушел к машине. Потерпевший показал, что Щёчин от него ничего не требовал, ничего у него не отнимал, а когда к нему нагнулся Пантелеев, Щёчина рядом с ними не было. Г. свидетельствовала о том, что когда Пантелеев нагнулся к П., Щёчина рядом с ним и П. уже не было. Показания Г., данные в судебном заседании, о том, что кто-то предложил обыскать П. и кто-то сказал П. что тот должен деньги, не свидетельствуют о причастности Щёчина к грабежу, поскольку не указывают на него. Показания Г., данные на предварительном следствии, о том, что Щёчин требовал деньги у П., не свидетельствуют о причастности Щёчина к грабежу, поскольку они не конкретны, не подтверждены Г. в суде, опровергнуты совокупностью приведенных принятых судом показаний подсудимых и потерпевшего о непричастности Щёчина к грабежу. Щёчину и Пантелееву не было предъявлено обвинение в том, что насилие они применили во время или после требования денег, при изъятии имущества. Доводы Щёчина и Пантелеева о том, что насилие было применено ими из личной неприязни, а не с корыстной целью, представленными в судебном заседании доказательствами не опровергнуты. Так, из показаний Пантелеева следует, что имуществом П. он завладел после применения к нему насилия. Потерпевший показал, что его имущество было изъято после применения к нему насилия. При нанесении ему ударов никто у него ничего не требовал, про деньги не спрашивал. Г. в судебном заседании свидетельствовала о том, что требование денег, предложение осмотреть карманы, изъятие имущества П. имели место после окончания применения к нему насилия. Показания Г. на предварительном следствии о том, что Пантелеев требовал деньги при нанесении ударов, суд отвергает, поскольку они опровергнуты принятыми судом доказательствами, не конкретны, не подтверждены Г. в суде, противоречивы. Так, на первом допросе 29 мая Г. сообщила лишь предположение о том, что Пантелеев при нанесении ударов требовал деньги. Показания Г. на предварительном следствии о том, что Щёчин требовал деньги при нанесении ударов, суд отвергает, поскольку они опровергнуты совокупностью принятых судом доказательств, не конкретны, не подтверждены Г. в суде. При установленных в суде обстоятельствах дела деяние Пантелеева, выразившееся в побоях, суд квалифицировал по ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Деяние Пантелеева, выразившееся грабеже, то есть открытом хищении чужого имущества, суд квалифицирует по ч. 1 ст. 161 УК РФ. Под диспансерным наблюдением нарколога, психиатра Пантелеев не состоит (л.д. 206, 207), поэтому у суда с учетом всех обстоятельств дела нет оснований сомневаться во вменяемости подсудимого относительно изложенного деяния. Оснований для прекращения уголовного преследования Пантелеева в порядке ст. 25 УПК РФ по обвинению в грабеже нет, поскольку потерпевший сообщил, что вред, причиненный грабежом, ему не заглажен. За совершенное преступление подсудимый подлежит уголовному наказанию, при назначении которого суд учитывает характер и степень общественной опасности преступления, личность виновного, смягчающие обстоятельства, влияние наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи. Пантелеев совершил умышленное преступление средней тяжести против собственности. Обстоятельствами, смягчающими наказание, признаются: активное способствование Пантелеева раскрытию преступления (т.1, л.д. 34), наличие малолетнего ребенка у виновного, противоправность поведения потерпевшего, явившегося поводом для преступления. Исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления и позволяющих назначить подсудимому наказание с применением ст. 64 УК РФ, нет. Учитывая изложенное, суд приходит к выводу о том, что цели наказания достижимы при назначении подсудимому лишения свободы условно с возложением на него исполнения определенных обязанностей. Меру пресечения следует отменить. Исковые требования потерпевшего о возмещении ему Пантелеевым имущественного вреда, причиненного хищением денег, подлежат удовлетворению на основании ст. 1064 ГК РФ со взысканием 7500 рублей с подсудимого Пантелеева. Сотовый телефон с картой памяти следует возвратить по принадлежности потерпевшему. Распечатки звонков, гарантийный талон и кассовый чек надлежит хранить при уголовном деле. Процессуальные издержки, выразившиеся в средствах, затраченных на оплату труда защитника, назначенного Пантелееву, подлежат взысканию с него в доход государства в размере 2028 рублей 94 копеек. На основании изложенного и руководствуясь ст. ст. 307, 308 и 309 УПК РФ, суд приговорил: Пантелеева Р.В. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.161 УК РФ, и назначить ему наказание в виде лишения свободы на срок два года. На основании ст. 73 УК РФ наказание считать условным с испытательным сроком два года. Обязать Пантелеева Р.В. являться на регистрацию в Меру пресечения Пантелееву Р.В. отменить, освободить его из-под стражи немедленно в зале суда. Гражданский иск П. удовлетворить, взыскать в его пользу с Пантелеева Р.В. 7500 рублей в счет возмещения имущественного ущерба. Сотовый телефон с картой памяти возвратить П. Распечатки звонков, гарантийный талон и кассовый чек хранить при уголовном деле. Процессуальные издержки в размере 2028 рублей 94 копеек взыскать с Пантелеева Р.В. в доход государства. Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Архангельский областной суд в течение 10 суток со дня его провозглашения. В случае подачи кассационной жалобы, осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции. Председательствующий П.Е.Ахраменко город Архангельск 11 августа 2011 года Соломбальский районный суд города Архангельска в составе председательствующего Ахраменко П.Е. при секретаре судебного заседания Первышиной О.С., с участием государственных обвинителей: помощников прокурора Соломбальского района города Архангельска Добрыниной И.М., Стояновой А.В., защитников – адвокатов Ситилина М.В., Чегусовой О.И., потерпевшего П., рассмотрев уголовное дело в отношении Пантелеева Р.В., и Щёчина А.С., обвиняемых в совершении преступления, предусмотренного пп. «а», «г» ч.2 ст.161 УК РФ, УСТАНОВИЛ: 28 мая 2011 года около 23 часов 40 минут возле дома *** по Кировской улице города Архангельска при следующих обстоятельствах Пантелеев и Щёчин группой лиц нанесли побои: Щёчин в ходе ссоры, инициированной П., из личной неприязни умышленно нанес последнему удар. Следом к Щёчину присоединился его знакомый Пантелеев, и они оба из личной неприязни умышленно нанесли П. удары. Этими действиями Щёчин и Пантелеев причинили П. физическую боль. Подсудимый Щёчин признал свою вину в изложенном деянии и показал, что в ночь на 29 мая он остановил управляемую им машину на Кировской улице. К машине подошел пьяный П. и стал оскорблять его. Он (Щёчин), не сдержавшись, вышел из автомашины и в ответ на оскорбления нанес П. удар. Его (Щёчина) друг – Пантелеев тоже вышел из машины, и они нанесли П. несколько ударов. Подсудимый Пантелеев признал свою вину в изложенном деянии и показал, что 28 мая на Кировской улице Щёчин остановил автомобиль, в котором находился он (Пантелеев). К машине подошел пьяный П. и начал нецензурно браниться. Щёчин вышел из машины и сцепился с П. Он (Пантелеев) тоже вышел из машины, стал ругаться с П., нанес ему два удара. Приведенные показания подсудимых согласуются с представленными в судебном заседании доказательствами их виновности в изложенном деянии. Так, потерпевший показал, что 28 мая 2011 года около 23 часов 30 минут он в состоянии опьянения находился на улице. Он подошел к остановившейся автомашине. При этом он мог нагрубить незнакомцам, нецензурно бранить их. С вышедшим из автомашины парнем у него произошел конфликт. Ранее незнакомый ему Пантелеев нанес ему удары, отчего он (П.) испытал физическую боль и упал. Г. свидетельствовала о том, что в мае 2011 года она находилась на улице Кировской города Архангельска с пьяным П. Когда рядом с ними остановилась автомашина, П. сразу же подошел к ней и перекинулся с водителем парой фраз. Последний (Щёчин) вышел из машины и ударил П. Из автомобиля вышел пассажир (Пантелеев) и с водителем стал наносить удары П. Кто-то из них ответил ей, что П. их оскорбил. Совокупность приведенных принятых судом доказательств достаточна для квалификации деяния Щёчина и Пантелеева, выразившегося в нанесении побоев, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ч. 1 ст. 116 УК РФ. Органом предварительного следствия Щёчину и Пантелееву было предъявлено обвинение в том, что при изложенных обстоятельствах по предварительному сговору с корыстной целью, под предлогом оскорбления их П., совместно нанесли последнему удары. После этого Щёчин и Пантелеев потребовали у П. деньги, Пантелеев осмотрел одежду П., изъял телефон и деньги. Суд изменил обвинение в сторону смягчения по следующим основаниям. Представленные в судебном заседании доказательства не подтверждают вывод органа предварительного следствия о предварительном сговоре Щёчина и Пантелеева на применение насилия. Так, подсудимые наличие между ними предварительного сговора отрицали. Эти доводы подсудимых подтверждаются приведенными принятыми судом показаниями потерпевшего и Г. о том, что инициатором конфликта с подсудимыми стал П. К Щёчину, применявшему насилие, позже присоединился Пантелеев. Подсудимый Щёчин отрицал наличие у него корыстной цели, показал, что после применения им насилия к П. он (Щечин) сел в машину. Эти доводы подсудимого Щёчина представленными в судебном заседании доказательствами не опровергнуты. Так, подсудимый Пантелеев показал, что в то время, когда он забирал у П. телефон, Щёчин ушел к машине. Потерпевший показал, что Щёчин от него ничего не требовал, ничего у него не отнимал, а когда к нему нагнулся Пантелеев, Щёчина рядом с ними не было. Г. свидетельствовала о том, что когда Пантелеев нагнулся к П., Щёчина рядом с ним и П. уже не было. Щёчину не было предъявлено обвинение в том, что он обыскал П., изъял у него имущество. Показания Г., данные в судебном заседании, о том, что кто-то предложил обыскать П. и кто-то сказал П.что тот должен деньги, не свидетельствуют о причастности Щёчина к грабежу, поскольку не указывают на него. Показания Г., данные на предварительном следствии, о том, что Щёчин требовал деньги у П., не свидетельствуют о причастности Щёчина к грабежу, поскольку они не конкретны, не подтверждены Г. в суде, опровергнуты совокупностью приведенных принятых судом показаний подсудимых и потерпевшего о непричастности Щёчина к грабежу. Щёчину и Пантелееву не было предъявлено обвинение в том, что насилие они применили во время или после требования денег, при изъятии имущества. Доводы Щёчина и Пантелеева о том, что насилие было применено ими из личной неприязни, а не с корыстной целью, представленными в судебном заседании доказательствами не опровергнуты. Так, из показаний Пантелеева следует, что имуществом П. он завладел после применения к нему насилия. Потерпевший показал, что его имущество было изъято после применения к нему насилия. При нанесении ему ударов никто у него ничего не требовал, про деньги не спрашивал. Г. в судебном заседании свидетельствовала о том, что требование денег, предложение осмотреть карманы, изъятие имущества П. имели место после окончания применения к нему насилия. Показания Г. на предварительном следствии о том, что Пантелеев требовал деньги при нанесении ударов, суд отвергает, поскольку они опровергнуты принятыми судом доказательствами, не конкретны, не подтверждены Г. в суде, противоречивы. Так, на первом допросе 29 мая Г. сообщила лишь предположение о том, что Пантелеев при нанесении ударов требовал деньги. Показания Г. на предварительном следствии о том, что Щёчин требовал деньги при нанесении ударов, суд отвергает, поскольку они опровергнуты совокупностью принятых судом доказательств, не конкретны, не подтверждены Г. в суде. Потерпевший заявил о прекращении уголовного преследования в отношении Щёчина и Пантелеева за побои, поскольку подсудимые с ним примирились и загладили причиненный ему моральный вред. В силу ч. 1 ст. 116 УК РФ, считаются делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя. Уголовное преследование Пантелеева по ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием заявления потерпевшего. Мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, избранная в отношении Щёчина, подлежит отмене. Свидетельство о регистрации ТС подлежит возврату по принадлежности Щёчину. На основании изложенного и руководствуясь ст. 254 УПК РФ, суд постановил: уголовное дело по обвинению Щёчина А.С. в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Меру пресечения Щёчину А.С. отменить. Свидетельство о регистрации ТС возвратить Щёчину А.С. Копию настоящего постановления вручить Пантелееву Р.В., Щёчину А.С., потерпевшему, направить прокурору Соломбальского района города Архангельска. Постановление может быть обжаловано в кассационном порядке в Архангельский областной суд в течение 10 суток со дня его вынесения. Председательствующий П.Е.Ахраменко
специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного, не менять постоянного места жительства, работы без уведомления указанного органа.