Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Пос. Шаховская Московской области 26 августа 2011 года

Шаховской районный суд Московской области в составе:

председательствующего федерального судьи: КАПРАЛОВА В.С.

при секретаре: ЕРЦЕВОЙ Е.С.,

с участием

ответчика ГРАЧЕВА Ю.М.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по исковому заявлению НИКИТИНОЙ Ю.М. к ГРАЧЕВУ Ю.М. о признании договора пожизненного содержания с иждивением от 02.11.06 года недействительным, восстановлении срока принятия наследства и признании права собственности на квартиру,

у с т а н о в и л:

НИКИТИНА Ю.М. обратилась в суд с иском к ГРАЧЕВУ Ю.М. о признании договора пожизненного содержания с иждивением от 02.11.06 года недействительным.

В судебном заседании от 01.04.2011 года (л.д.117-118) представитель истца предъявил к ответчику дополнительные исковые требования, в которых помимо признания вышеуказанного договора недействительным просит суд также восстановить истцу срок для принятия наследства после смерти Г., и признать за истцом право собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>.

Истец о дате и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом (л.д.156,159,165), на судебное заседание по делу не явилась, в суд направила заявление (л.д.166), в котором просит рассмотреть дело в судебном заседании 26.08.2011 года в 11 часов 30 минут в ее отсутствие.

Ранее в судебном заседании по делу от 01.04.2011 года (л.д.108,109) представитель истца вышеуказанные исковые и дополнительные исковые требования истца поддержал, суду пояснил, что истец является наследником по завещанию после смерти Г., умершей ДД.ММ.ГГГГ, т.к. ДД.ММ.ГГГГ Г. составила завещание, в котором все свое имущество, в том числе и спорную квартиру она завещала истцу. Наследство после смерти Г. истец фактически и юридически не принимала, на момент смерти наследодателя проживала от него отдельно и общения с ним не поддерживала. Срок принятия наследства был пропущен истцом, т.к. она узнала о смерти Г. только в марте 2010 года. В связи с чем полагал, что данное обстоятельство является уважительной причиной пропуска срока принятия наследства. То обстоятельство, что истец обратилась в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства не в течение 6 месяцев со дня, когда она узнала о смерти наследодателя, а только 01.04.2011 года, т.е. спустя более одного года, когда она узнала об указанном обстоятельстве - представитель истца объяснял юридической неграмотностью истца (л.д.109).В марте 2010 года истцу также стало известно о том, что 02.11.06 года Г. по договору пожизненного содержания с иждивением передала спорную квартиру в собственность ответчику. Полагал, что данный договор является в силу ст.177 ГК РФ недействительным, т.к. Г. при жизни страдала психическим заболеванием (болезнь Альцгеймера) и поэтому на момент заключения такого договора была не способна понимать значение своих действий или руководить ими.

В судебных заседаниях от 01.04.2011 года и от 26.08.2011 года ответчик с вышеуказанными исковыми требованиями истца не согласился, суду пояснил, что истцом пропущен срок принятия наследства после смерти Г. и какие-либо уважительные причины для его восстановления отсутствуют, поскольку истец должна была обратиться в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства в течение 6 месяцев со дня, когда она узнала о смерти наследодателя. Однако это она не сделала, в то время, как какие-либо препятствия для такого обращения у истца отсутствовали. Действительно, в 2005 году Г. находилась в геронтологическом отделении Шаховской ЦРБ, куда была помещена матерью истца, но осенью 2005 года он забрал ее к себе домой, где она и проживала вместе с ним до весны 2006 года, с весны 2006 года Г. стала проживать одна в своей квартире, где и жила самостоятельно до момента своей смерти в 2009 году. Он же, на протяжении более двух лет добросовестно исполняя условия договора ренты, постоянно ее навещал, ухаживал за ней и оказывал всю необходимую помощь. В момент заключения договора ренты в 2006 году, а также и в последующем до момента своей смерти Г. понимала значение своих действий, вела себя всегда адекватно, соответствующим образом воспринимая окружающую действительность и совершаемые ею поступки, не имела каких-либо внешних признаков психического расстройства, и самостоятельно осуществляла свою жизнедеятельность и была полностью способна самостоятельно обслуживать себя, не жалуясь на какие-либо психические недомогания. Полагает, что диагноз «деменция Альцгеймеровского типа» был поставлен Г. неправильно, т.к. он не мог быть поставлен сразу за одно посещение у врача, для постановки такого диагноза Г. должна была пройти соответствующее наблюдение в медицинском учреждении, однако этого сделано не было. Просит суд в удовлетворении иска отказать.

Третье лицо: нотариус Шаховского нотариального округа ГРИДНЕВА Е.Н. о дате и времени рассмотрения дела извещена надлежащим образом (л.д.157,160), на судебное заседание не явилась.

Выслушав ответчика, изучив материалы дела, суд считает, что исковое заявление НИКИТИНОЙ Ю.М. к ГРАЧЕВУ Ю.М. о признании договора пожизненного содержания с иждивением от 02.11.06 года недействительным, восстановлении срока принятия наследства и признании права собственности на квартиру не подлежит удовлетворению по следующим основаниям.

ДД.ММ.ГГГГ Г. составила завещание, согласно которому она все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в том числе квартиру, находящуюся по адресу: <адрес>, а также ее денежные вклады, хранящиеся в дополнительном офисе «Шаховской» Волоколамского филиала МАКБ «Возрождение» на двух счетах с причитающимися процентами и компенсацией она завещала истцу (л.д.8). Указанное завещание в последующем не отменялось и не изменялось (л.д.99).

Согласно показаниям представителя истца (л.д.108,109), ответчика и представителя ответчика (л.д.109,110), а также медицинским картам амбулаторного больного - в 2005 году Г. была помещена матерью истца свидетелем Свидетель 8 в геронтологическое отделение (отделение для престарелых) МУЗ «Шаховская ЦРБ». В 2005 году Г. вместе со свидетелем Свидетель 8 также обращалась в МУЗ «Шаховская ЦРБ» с жалобами на ухудшение состояния памяти, на приеме отвечала невпопад на вопросы, не могла назвать числа и даты, не вполне понимала обращенную к ней речь, в связи с чем ей был поставлен диагноз «деменция Альцгеймеровского типа» и рекомендовано пройти комиссионный осмотр в МОПБ №12 для подтверждения данного диагноза и получения инвалидности. Однако после этого Г. в период с 2006 по 2009 год когда-либо больше в психо-наркологический кабинет МУЗ не обращалась, в нем не наблюдалась, не обследовалась и не проходила лечение, в МОПБ №12 согласно справке указанного учреждения №114 от 18.03.2011 года (л.д.101), Г. для комиссионного осмотра, установления окончательного диагноза или лечения также не обращалась, равно как и не обращалась с указанными целями в иные медицинские учреждения. Осенью 2005 года Г. была выписана из геронтологического отделения и ответчик забрал ее к себе домой, где она и проживала вместе с ответчиком до весны 2006 года, с весны 2006 года Г. стала проживать одна в своей квартире, где и жила самостоятельно до момента своей смерти в 2009 году. Истец же в указанный период времени каких-либо отношений и общения с Г. не поддерживала.

02.11.2006 года (л.д.30) Г. заключила с ответчиком договор пожизненного содержания с иждивением, согласно которому передала бесплатно в собственность ответчику принадлежавшую ей на праве собственности квартиру, указанную ранее в завещании от ДД.ММ.ГГГГ, а ответчик обязался пожизненно полностью содержать Г., обеспечивая ее питанием, одеждой, уходом и необходимой помощью, сохранив за ней право бесплатного пожизненного пользования указанной квартирой. Согласно показаниям ответчика и свидетелей Свидетель 7, Свидетель 9, Свидетель 3, Свидетель 6, Свидетель 5, Свидетель 4, Свидетель 1 (л.д.109-111, 113-116) после заключения договора ответчик на протяжении более двух лет до момента смерти Г., исполняя условия указанного договора ренты, постоянно навещал Г., ухаживал за ней и оказывал всю необходимую помощь.

Согласно справке о смерти от ДД.ММ.ГГГГ Г. умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д.9). Согласно показаниям представителя истца (л.д.108,109) и ответчика, какие-либо родственники у Г. отсутствовали, сами истец и ответчик такими родственниками также не являются.

В свою очередь, как следует из показаний представителя истца (л.д.108,109) и свидетеля Свидетель 8, являющейся матерью истца (л.д.112), о смерти Г. и тем самым об открытии наследства, а также о том, что спорная квартира была отчуждена Г. в собственность ответчика по договору ренты от 02.11.2006 года истец узнала от посторонних лиц только в марте 2010 года, поскольку с осени 2005 года каких-либо отношений и общения с Г. истец не поддерживала. Указанное обстоятельство не оспаривается и самим ответчиком.

В качестве основания заявленного искового требования о признании вышеуказанного договора пожизненного содержания с иждивением недействительным истец в своем иске (л.д.117,118), а также представитель истца (л.д.108,109) ссылались на ст.177 ГК РФ, утверждая, что на момент заключения указанного договора Г. не могла понимать значение своих действий и руководить ими в силу наличия у нее психического заболевания «деменция Альцгеймеровского типа».

В соответствии с ч.2 ст.166 ГК РФ требование о признании оспоримой сделки недействительной может быть предъявлено только лицами, указанными в настоящем Кодексе.

В соответствии с ч.1 ст.177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения.

Таким образом, указанная в ст.177 ГК РФ сделка является оспоримой; для признания такой сделки недействительной в соответствии с ч.2 ст.166, ч.1 ст.177 ГК РФ необходимо наличие в совокупности сразу двух условий: 1. совершение сделки гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся в момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими; и 2. оспаривание ее по указанному обстоятельству либо самим этим гражданином, либо иными лицами, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. Какие-либо иные лица заявлять исковые требования о признании указанной категории оспоримых сделок недействительными по смыслу ч.2 ст.166, ч.1 ст.177 ГК РФ не имеют право.

Действительно, согласно заключению комиссии экспертов от 24.05.2011 года изменения со стороны психики у Г. были столь выражены, что лишали Г. способности понимать значение своих действий и руководить ими в момент заключения договора пожизненного содержания с иждивением, а именно 02.11.2006 года (л.д.144-146).

Однако, Г. при жизни с какими-либо исковыми требованиями о признании вышеуказанного договора ренты недействительным к ответчику не обращалась. Сам указанный договор добросовестно исполнялся ответчиком на протяжении более двух лет с момента его заключения до момента смерти Г.

Истец же не является каким-либо участником (стороной) указанного договора. На каком-либо праве, в том числе праве пользования или владения указанное в договоре ренты жилое помещение истцу ранее также не принадлежало. В свою очередь, в обосновании того, что данный договор пожизненного содержания с иждивением нарушает права и охраняемые законом интересы истца истец в своем иске (л.д.1,2,117,118) и представитель истца (л.д.108,109) ссылались на наличие у истца завещания, согласно которому переданная в собственность по договору ренты ответчику квартира была ранее завещана умершей Г. истцу.

В соответствии с ч.5 ст.1118 ГК РФ завещание является односторонней сделкой, которая создает права и обязанности после открытия наследства.

При этом, в соответствии с ч.1, 2 ст.1152 ГК РФ для приобретения наследства наследник должен его принять. Принятие наследником части наследства означает принятие всего причитающегося ему наследства, в чем бы оно ни заключалось и где бы оно ни находилось.

Следовательно, в соответствии с ч.5 ст.1118, ч.1,2 ст.1152 ГК РФ завещание создает права и обязанности у наследника по наследованию имущества только в том случае, если наследник по завещанию примет наследство одним из предусмотренных законом способов. В связи с чем, наличие у истца завещания, в котором указана переданная в дальнейшем в собственность ответчику спорная квартира, в соответствии с ч.5 ст.1118, ч.1,2 ст.1152 ГК РФ само по себе не может свидетельствовать о том, что права и охраняемые законом интересы истца были нарушены оспариваемым им договором ренты. Нарушение законных прав и интересов истца в результате совершения Г. и ответчиком, предусмотренной ч.1 ст.177 ГК РФ оспоримой сделки, может иметь место только в том случае, когда истец, установленным законом способом принял наследство после смерти Г., и поэтому при признании договора ренты недействительным указанная в нем квартира становится наследственным имуществом Г. принадлежащим истцу как наследнику, принявшему наследство после смерти указанного наследодателя.

В соответствии со ст.1153 ГК РФ принятие наследства осуществляется одним из двух, предусмотренных законом способов: 1. подачей по месту открытия наследства нотариусу или уполномоченному в соответствии с законом выдавать свидетельства о праве на наследство должностному лицу заявления наследника о принятии наследства либо заявления наследника о выдаче свидетельства о праве на наследство; либо 2. совершением наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства (вступление во владение наследственным имуществом, принятие мер по сохранению наследственного имущества, оплата расходов на содержание наследственного имущества или долгов наследодателя и т.п.).

При этом, принятие наследником наследства одним из предусмотренных ст.1153 ГК РФ способов должно быть осуществлено в соответствии со ст.1154 ГК РФ в течение 6 месяцев со дня открытия наследства, в то время, как в соответствии с ч.1 ст.1114 ГК РФ днем открытия наследства является день смерти гражданина.

Однако, как следует из искового заявления истца (л.д. 118) и показаний представителя истца (л.д.108,109), истец в предусмотренный ч.1 ст.1154 ГК РФ срок и предусмотренными ст.1153 ГК РФ способами наследство после смерти Г. не принимала, поскольку в течение 6 месяцев со дня ее смерти в нотариальные органы с заявлениями о принятии наследства и о выдаче свидетельства о праве на наследство не обращалась, какие-либо действия, свидетельствующие о фактическом принятии наследства Г., также не совершала. Данное обстоятельство в совокупности подтверждается: письменным ответом на запрос суда нотариуса Шаховского нотариального округа ГРИДНЕВОЙ Е.Н. (л.д.28), согласно которому наследственное дело после умершей Г. нотариусом по месту открытия наследства не заводилось; а также показаниями свидетеля Свидетель 8 – матери истца (л.д.112), согласно которым истцу стало известно о смерти Г. только в марте 2010 года, т.е. по истечении установленного законом шестимесячного срока принятия наследства.

Таким образом, в соответствии со ст.ст.1153, 1154 ГК РФ истец, не смотря на наличие у него завещания, пропустил установленный законом срок для принятия наследства после смерти Г.

В соответствии с ч.1 ст.1155 ГК РФ по заявлению наследника, пропустившего срок, установленный для принятия наследства (статья 1154), суд может восстановить этот срок и признать наследника принявшим наследство, если наследник не знал и не должен был знать об открытии наследства или пропустил этот срок по другим уважительным причинам и при условии, что наследник, пропустивший срок, установленный для принятия наследства, обратился в суд в течение шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Таким образом, ч.1 ст.1155 ГК РФ в качестве оснований для восстановления наследнику пропущенного срока для принятия наследства предусматривает наличие в совокупности двух условий: 1. уважительной причины пропуска срока; 2. обращение в суд с заявлением о восстановлении срока в течении шести месяцев после того, как причины пропуска этого срока отпали.

Следовательно, в соответствии с ч. 1 ст. 1155 ГК РФ соблюдение шестимесячного срока для обращения в суд с иском является обязательным условием для восстановления срока для принятия наследства. Из анализа содержания указанной правовой нормы следует, что наследник, пропустивший срок для принятия наследства, может обратиться в суд с иском о восстановлении срока только в течение шести месяцев со дня, когда отпали причины пропуска срока, установленного для принятия наследства. Таким образом, если опоздавший наследник в течение шести месяцев не воспользуется правом обратиться в суд за восстановлением права на наследование, то такой срок не подлежит восстановлению.

Указанный вывод суда подтверждается также соответствующей практикой Верховного Суда РФ (Определение ВС РФ от 2 июня 2009 г. N 5-В09-36).

Г. умерла ДД.ММ.ГГГГ (л.д.9). В качестве обоснования уважительности причины пропуска срока для принятия наследства после смерти Г. истец в своем иске (л.д.118) и представитель истца в своих показаниях (л.д.109) ссылались только на то, что о смерти Г. и тем самым об открытии наследства, а также о том, что спорная квартира была отчуждена Г. в собственность ответчика по договору ренты от 02.11.2006 года истец узнала от посторонних лиц только в марте 2010 года, т.е. спустя 11 месяцев после смерти Г.. Указанное обстоятельство подтверждается и показаниями свидетеля Свидетель 8 (л.д.112) и не оспаривается каким-либо образом ответчиком. Какие-либо иные уважительные причины пропуска срока для принятия наследства истцом и представителем истца суду не заявлялись, и в связи с этим какие-либо иные причины пропуска срока для принятия наследства судом в данном споре не рассматриваются.

Действительно, отсутствие у истца сведений о смерти наследодателя Г. по причине отдельного проживания и не поддерживания отношений по смыслу ч.1 ст.1155 ГК РФ может быть уважительной причиной восстановления истцу срока для принятия наследства, но при условии обращения истца в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства в течение 6 месяцев со дня, когда она узнала о смерти Г. Таким образом, в соответствии с ч.1 ст.1155 ГК РФ истец должна была обратиться в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства после смерти Г. не позднее сентября 2010 года, поскольку о смерти Г. и об открытии наследства она узнала в марте 2010 года. В свою очередь, как следует из материалов дела, исковое требование о восстановлении срока принятия наследства после смерти Г. было заявлено истцом только 01 апреля 2011 года в судебном заседании по данному гражданскому делу (л.д.107, 117,118), т.е. спустя более одного года со дня, когда истец узнала о смерти Г. и об отчуждении Г. ответчику по договору ренты спорной квартиры, и тем самым с пропуском предусмотренного ч.1 ст.1115 ГК РФ срока обращения в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства более, чем на 6 месяцев.

То обстоятельство, что предусмотренный ч.1 ст.1115 ГК РФ срок обращения с заявлением в суд был пропущен истцом не отрицалось в судебном заседании от 01.04.2011 года представителем истца, объяснившим суду причину такого пропуска юридической неграмотностью истца (л.д.109). Однако, юридическая неграмотность истца сама по себе не может являться правовым основанием для удовлетворения ее исковых требований.

То обстоятельство, что указанная в завещании спорная квартира на тот момент, когда истец узнал о смерти Г. принадлежала ответчику в соответствии с ч.1 ст.1155 ГК РФ также не может и не могла являться каким-либо препятствием или уважительной причиной пропуска истцом указанного данной статьей срока обращения в суд с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства. В частности, не смотря на указанное обстоятельство, с таким заявлением истец, все же обратилась в суд (л.д.117,118), однако пропустив данный срок, но в тоже время дело было принято к производству и рассматривается судом. Кроме того, на момент смерти Г., а также на тот момент, когда истец узнала о смерти Г. спорная квартира в соответствии со ст.1112 ГК РФ не являлась и не могла являться наследственным имуществом указанного наследодателя, поскольку принадлежала и принадлежит на праве собственности ответчику (л.д.15). В то время, как в завещании помимо спорной квартиры Г. завещала истцу все свое имущество, какое ко дню ее смерти окажется ей принадлежащим, в том числе и денежные вклады Г., хранящиеся в Волоколамском филиале МАКБ «Возрождение». О самом тексте завещания, как следует из показаний свидетеля Свидетель 8 (л.д.112) и представителя истца, истцу было известно еще при жизни самой Г. Указанные обстоятельства также свидетельствуют о том, что истец, не смотря на наличие спорного договора ренты, имела полное право и возможность обратиться в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства в том числе и по другому имуществу наследодателя в течение 6 месяцев со дня, когда она узнала о смерти Г., однако пропустила данный срок более, чем на 6 месяцев. Более того, из правовых положений самой ст.1155 ГК РФ также непосредственно следует, что наличие зарегистрированного права на имущество у других лиц не может являться и не является каким-либо препятствием для своевременного обращения (в течении 6 месяцев) с заявлением о восстановлении срока в суд. Так в соответствии с указанной статьей, если другие наследники уже получили свидетельство о праве на наследство или зарегистрировали свое право на наследственное имущество, то в этом случае суд признает недействительными ранее выданные свидетельства, а в ЕГРП на основании решения суда вносятся соответствующие изменения. Таким образом, совокупностью вышеизложенных обстоятельств подтверждается то, что наличие оспариваемого договора ренты не могло быть каким-либо препятствием или уважительной причиной для пропуска истцом указанного данной статьей 6 месячного срока обращения в суд с заявлением о восстановлении срока для принятия наследства.

При таких обстоятельствах, поскольку истец не обратился в суд с заявлением о восстановлении срока принятия наследства в течении 6 месяцев со дня, когда он узнал о смерти наследодателя Г., а пропустил данный срок, обратившись с таким заявлением с пропуском указанного срока более чем на шесть месяцев, в то время, как юридическая неграмотность истца не является в данном случае какой-либо уважительной причиной для пропуска такого срока, а какие-либо иные препятствия и уважительные причины для пропуска 6 месячного срока обращения в суд у истца отсутствовали, и при этом правовое положение ч.1 ст.1155 ГК РФ о необходимости соблюдения указанного срока обращения в суд является императивным, т.е. не подлежит изменению по усмотрению суда, истцу в удовлетворении его искового требования о восстановлении срока принятия наследства после смерти Г. в соответствии с ч.1 ст.1155 следует отказать.

В связи с тем, что суд отказывает истцу в удовлетворении искового требования о восстановлении срока принятия наследства, то в соответствии с ч.2 ст.166, ч.1 ст.177 ГК РФ истец не может заявлять какие-либо самостоятельные права на переданную Г. в собственность ответчика квартиру и относиться к категории тех лиц, которые вправе оспаривать заключенный между ответчиком и Г. договор пожизненного содержания с иждивением, поскольку законные права и интересы истца в результате совершения данной сделки ничем не нарушены, и признание данной сделки недействительной не влечет за собой возникновение у истца каких-либо прав на спорную квартиру, т.к. истец пропустила срок принятия наследства после смерти Г. и в восстановлении этого срока истцу отказано судом.

При таких обстоятельствах, в соответствии с ч.2 ст.166, ч.1 ст.177 ГК РФ исковые требования истца о признании недействительным договора пожизненного содержания с иждивением, заключенного между ответчиком и Г. от 02.10.2006 года, а также о признании права собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, как на наследственное имущество Г. - также не подлежат удовлетворению.

Кроме того, суд при принятии данного решения суд дополнительно учитывает следующие обстоятельства и их доказательства. Вышеуказанный договор ренты добросовестно исполнялся ответчиком на протяжении более двух лет. На момент смерти Г. и открытия тем самым наследства, спорная квартира не являлась наследственным имуществом Г. (ст.1112 ГК РФ), поскольку на день открытия наследства ей не принадлежала, т.к. была отчуждена при жизни Г. в собственность ответчика. В соответствии с ч.3 ст.86 ГПК РФ заключение эксперта для суда необязательно и оценивается судом по правилам, установленным в статье 67 ГПК РФ. Вышеуказанная в решении судебно-психиатрическая экспертиза была посмертной и осуществлялась только по результатам исследования предоставленной медицинской документации Г. В свою очередь, как следует из медицинских карт Г., показаний ответчика и свидетеля Свидетель 2 (фельдшера психо-наркологического кабинета МУЗ «Шаховская ЦРБ») – (л.д.111) после обращения Г. в Шаховскую ЦРБ в период июль-октябрь 2005 года, где ей был поставлен предварительный диагноз «деменция Альцгеймеровского типа» и рекомендовано пройти комиссионный осмотр в Московской областной психиатрической больнице №12, Г. какие-либо лечения, наблюдения или обследования в связи с вышеуказанным диагнозом в каких-либо медицинских учреждениях, в том числе и в МОПБ №12 (для проведения комиссионного осмотра и постановки окончательного диагноза) не совершала, в медицинские учреждения более не обращалась. В то время, как следует из показаний свидетеля Свидетель 2, симптомы указанной психической болезни характерны для пожилого возраста, но для этого диагноза Г. молодая, обычно такая болезнь наблюдается у людей более пожилого возраста, есть диагнозы, которые подтверждаются и не подтверждаются, поэтому сотрудники ЦРБ и дали рекомендацию о направлении Г. в МОПБ №12 (л.д.111). При этом, как следует из показаний свидетелей Свидетель 7, Свидетель 3, Свидетель 6, Свидетель 5, Свидетель 4 (л.д.113-114), непосредственно общавшихся с Г. в период времени с осени 2005 года до момента ее смерти в 2009 году - Г. в этот период времени всегда была адекватна и понимала, что делает; с 2006 года по 2009 год, проживая одна, Г. самостоятельно обслуживала себя: убиралась, стирала, ходила в магазин, в гости и т.п.; общаясь с данными свидетелями, всегда мыслила здраво и здраво воспринимала окружающую действительность, не жаловалась на какие-либо психические расстройства, в том числе и на плохую память. Более того, свидетель Свидетель 6 суду пояснила, что Г. неоднократно говорила ей о том, что спорную квартиру она оставила ответчику, т.к. он за ней ухаживает (обратная сторона л.д.113); свидетель Свидетель 4 также пояснила, что Г. говорила ей о том, что квартиру оставит ответчику, хвалила его, т.к. он ей помогал (обратная сторона л.д.114); свидетель Свидетель 3 тоже пояснила суду, что Г. ей сама говорила о том, что спорную квартиру она оформила на ответчика (обратная сторона л.д.114). Показания всех вышеуказанных свидетелей последовательны и непротиворечивы, данные свидетели непосредственно знали Г. и в период 2005 – 2009 год непосредственно и очень часто общались с Г.; при этом данные свидетели не имеют какой-либо заинтересованности в результате рассмотрения спора. По изложенным обстоятельствам у суда отсутствуют какие-либо основания ставить под сомнение или не доверять показаниям указанных свидетелей, в связи с чем, исходя из совокупности вышеуказанных свидетельских показаний суд делает вывод о том, что Г. действительно при жизни имела осознанное ею волеизъявление передать ответчику в собственность спорную квартиру, что и было ею сделано по оспариваемому истцом договору пожизненного содержания.

Руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ, суд

р е ш и л:

НИКИТИНОЙ Ю.М. в удовлетворении искового заявления к ГРАЧЕВУ Ю.М. о признании договора пожизненного содержания с иждивением от 02.11.06 года недействительным, восстановлении срока принятия наследства после смерти Г. и признании права собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес> – отказать.

Решение может быть обжаловано в Московский областной суд в течении десяти дней со дня его вынесения.

Председательствующий: