САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД Рег. № 33-15723 Судья Тумашевич Н.С. КАССАЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ Санкт-Петербург 19 октября 2011 года Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе: председательствующего Смышляевой И.Ю. судей Вашкиной Л.И. и Чуфистова И.В. при секретаре Сперанской С.А. рассмотрела в судебном заседании дело № 2-321/11 по кассационной жалобе Ковалева А.А. на решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 25 мая 2011 года по иску Ковалева А.А. к Ковалевой Ю.А. о признании договора дарения доли квартиры недействительным, применении последствий недействительности сделки, признании права собственности. Заслушав доклад судьи Смышляевой И.Ю., объяснения Ковалева А.А., представителя Ковалевой Ю.А. – адвоката Семеновой Л.Н., судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда УСТАНОВИЛА: Ковалев А.А. обратился в суд с иском к Ковалевой Ю.А. о признании договора дарения х/х доли квартиры <адрес> от <дата>, заключенного с Ковалевой Ю.А., недействительным, применении последствий недействительности сделки, признании за собой права собственности на х/х долю указанной квартиры, ссылаясь в обоснование заявленных требований на то, что имел намерение подарить принадлежащую ему долю недвижимого имущества совместному с ответчицей несовершеннолетнему сыну, однако ответчица ввела его в заблуждение, пояснив, что договор дарения может быть заключен только с совершеннолетним. Кроме того истец указал, что в момент подписания договора, истец не мог понимать значения своих действий и руководить ими. Решением Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 25 мая 2011 года Ковалеву А.А. в удовлетворении исковых требований отказано. В кассационной жалобе Ковалев А.А. просит решение суда отменить, направить дело на новое рассмотрение. Судебная коллегия, проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав объяснения участников процесса, приходит к следующему. Судом первой инстанции установлено, что <дата> истцом (дарителем) и ответчиком (одаряемой) заключен договор дарения, согласно условиям которого истец подарил ответчице принадлежащую ему на праве общей долевой собственности на основании договора приватизации <...> долю квартиры <адрес>. <дата> на основании данного договора была произведена государственная регистрация перехода права собственности (л.д. 76-78). Разрешая заявленные истцом требования, суд первой инстанции руководствовался положениями ст.ст. 171, 177 ГК РФ и на основании анализа и оценки представленных по делу доказательств, в том числе показаний свидетелей, медицинских документов, заключения назначенной по ходатайству истца амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы от <дата>, согласно которому Ковалев А.А. в момент подписания договора дарения психическим расстройством, в том числе, временным психическим расстройством или иным болезненным состоянием, которое лишало бы его способности понимать значение своих действий и руководить ими, не страдал, пришел к выводу об отсутствии правовых оснований для признания договора дарения от <дата> недействительным по основаниям, предусмотренным ст. 177 ГК РФ. Согласно ст. 177 ГК РФ сделка, совершенная гражданином, хотя и дееспособным, но находившимся на момент ее совершения в таком состоянии, когда он не был способен понимать значение своих действий или руководить ими, может быть признана судом недействительной по иску этого гражданина либо иных лиц, чьи права или охраняемые законом интересы нарушены в результате ее совершения. В силу закона такая сделка является оспоримой, в связи с чем лицо, заявляющее требование о признании сделки недействительной по основаниям ст. 177 ГК РФ, обязано доказать наличие оснований недействительности сделки. Таким образом, исходя из требований ст. 56 ГПК РФ бремя доказывания наличия обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 177 ГК РФ лежит на истце. Согласно заключению амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы от <дата> Ковалев А.А. в момент подписания договора дарения психическим расстройством, в том числе, временным психическим расстройством или иным болезненным состоянием, которое лишало бы его способности понимать значение своих действий и руководить ими, не страдал; у него отмечались признаки <...> в связи с <...> заболеванием, на это указывают данные анамнеза, медицинской документации, материалы гражданского дела, из которых следует, что у испытуемого на фоне <...> болезни, после перенесенной операции по поводу <...> стали отмечаться <...>, что не сопровождалось, однако, выраженными интеллектуально-мнестическими нарушениями, психотической симптоматикой, оставался социально адоптированным, при осмотрах соматическими врачами в юридически значимый период психических нарушений не отмечалось, на консультацию к психиатру не направлялся; при настоящем обследовании выявлены <...>, <...>, <...>, при сохранности интеллектуально-мнестических, критических и прогностических способностей. Таким образом, в юридически значимый момент Ковалев А.А., с учетом образования, уровня интеллекта, жизненного опыта, соматического состояния, мог понимать значение своих действий и руководить ими; данных о том, что лекарственные препараты, принимаемые Ковалевым А.А. в день подписания договора дарения от <дата> и в предшествующий период, лишали его способности понимать значение своих действий и руководить ими, в материалы дела, медицинской документации не представлено; у Ковалева А.А. в период, относящийся к подписанию договора дарения <дата>, каких-либо выраженных нарушений в интеллектуально-мнестической и эмоционально-волевой сфере, которые могли оказать существенное влияние на его поведение в тот момент, не выявлено. Оценив указанное заключение экспертов, не доверять которому у суда оснований не имелось, в соответствии с правилами ст.ст. 67, 86 ГПК РФ в совокупности с другими доказательствами, в том числе с показаниями свидетелей, суд первой инстанции пришел к выводу о недоказанности истцом обстоятельств, на которых он ссылался в обоснование требований о признании договора дарения недействительным. В ходе рассмотрения дела истцом в нарушение требований ст.ст. 56, 57 ГПК РФ не представлено относимых и допустимых доказательств, с достоверностью подтверждающих, что в юридически значимый период по состоянию своего здоровья он не мог понимать значение своих действий и руководить ими. Согласно ч. 1 ст. 178 ГК РФ сделка, совершенная под влиянием заблуждения, имеющего существенное значение, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения. Существенное значение имеет заблуждение относительно природы сделки либо тождества или таких качеств ее предмета, которые значительно снижают возможности его использования по назначению. Заблуждение относительно мотивов сделки не имеет существенного значения. Истцом также в нарушение требований ст.ст. 56, 57 ГПК РФ не представлено относимых и допустимых доказательств совершения договора дарения под влиянием заблуждения, свою подпись в договоре дарения от <дата>, который удостоверен нотариально, он не оспаривал, положения ст.ст. 170, 292 ГК РФ сторонам по сделке нотариусом разъяснены. Принимая во внимание, что доказательства, на которые ссылался в обоснование своих доводов Ковалев А.А. не подтверждают с достоверностью факт его неспособности отдавать отчет своим действиям и руководить ими в момент подписания договора дарения от <дата>, а также совершения договора дарения под влиянием заблуждения, вывод суда первой инстанции об отсутствии оснований для признания недействительным договора дарения, а также признания за Ковалевым А.А. права собственности на х/х долю квартиры <адрес> является верным. При этом судом первой инстанции обоснованно не принят во внимание представленный истцом акт экспертного исследования от <дата> №, составленный ООО «<...>», поскольку данный акт противоречит совокупности иных собранных по делу доказательств. Кроме того, амбулаторная судебная комплексная психолого-психиатрическая первичная экспертиза проводилась в государственном специализированном медицинском учреждении экспертной комиссией в составе экспертов, имеющими достаточный стаж работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ. Довод кассационной жалобы Ковалева А.А. о том, что суд необоснованно отказал в назначении дополнительной амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы, не может являться основанием к отмене решения. В соответствии с ч. 1 ст. 87 ГПК РФ в случаях недостаточной ясности или неполноты заключения эксперта суд может назначить дополнительную экспертизу, поручив ее проведение тому же или другому эксперту. Заключение судебной экспертизы составлено в соответствии с требованиями ст. 86 ГПК РФ, выводы экспертного заключения основаны на медицинских документах, материалах дела, при этом истцом не представлено каких-либо доказательств, подтверждающих неполноту и неясность заключения экспертов №, выполненного Городской психиатрической больницей № (стационар с диспансером). Отклоняя ходатайство о назначении дополнительной экспертизы, суд правомерно исходил из того, что экспертами было проведено исследование всех представленных документов, каких-либо иных документов, которые могли бы быть предоставлены эксперту на исследование, не представлено, заключение противоречий не содержит, в связи с чем оснований для назначения дополнительной экспертизы у суда первой инстанции не имелось. Судебная коллегия не усматривает оснований ставить под сомнение достоверность заключения амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы от <дата>, поскольку экспертиза проведена комиссией компетентных экспертов, имеющих значительный стаж работы судебно-психиатрическими экспертами, экспертиза проведена в соответствии с требованиями Федерального закона «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» от 31.05.2001 года № 73-ФЗ, комиссией врачей-экспертов Санкт-Петербургского ГУЗ «ГПБ №» в соответствии с определением суда от 26.01.2011 года о поручении проведения экспертизы этому учреждению, в соответствии с профилем деятельности, определенным для СПб ГУЗ ГПБ № выданной ему лицензией. В силу положений ст.ст. 14 и 21 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» руководитель учреждения по получении определения о назначении судебной экспертизы обязан поручить ее производство комиссии экспертов данного учреждения, которые обладают специальными знаниями в объеме, требуемом для ответов на поставленные вопросы, а эксперты в силу ст. 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации» обязаны провести полное исследование представленных материалов дела, дать обоснованное и объективное заключение по поставленным перед ними вопросам. Специальные знания экспертов подтверждаются представленными суду сертификатами о сдаче экспертами квалификационного экзамена. Согласно ст. 11 указанного Федерального закона государственные судебно-экспертные учреждения одного и того же профиля осуществляют деятельность по организации и производству судебной экспертизы на основе единого научно-методического подхода к экспертной практике, профессиональной подготовке и специализации экспертов. Оценивая заключение амбулаторной судебной психолого-психиатрической экспертизы от <дата> № в отношении Ковалева А.А., проведенной Санкт-Петербургским ГУЗ «Городская психиатрическая больница №», медицинские документы, судебная коллегия полагает возможным, учитывая противоречивость показаний свидетелей, допрошенных судом первой инстанции, согласиться с выводом суда, что аргументированным заключением судебной экспертизы подтверждается, что по своему психическому состоянию Ковалев А.А. в момент заключения оспариваемого договора дарения мог понимать значение своих действий и руководить ими. Таким образом, доводы жалобы, в которой истец оспаривает по существу заключение экспертизы в связи с его неопределенностью, не могут быть приняты во внимание, поскольку выводы суда, изложенные в решении, сформированы на основании совокупности всех доказательств, в том числе показаний свидетелей, имеющихся в материалах настоящего гражданского дела. Доводы кассационной жалобы о том, что показаниями свидетелей, которые суд не принял во внимание по причине их заинтересованности в исходе дела, подтверждается наличие у истца тяжелого состояния здоровья, в силу которого он не мог понимать значение своих действий, по существу сводятся к несогласию с произведенной судом оценкой доказательств и свидетельских показаний и направлены на их переоценку, а потому не могут быть приняты судебной коллегией во внимание и положены в основание для отмены решения. Несогласие с оценкой судом доказательств в силу положений ст. 362 ГПК РФ основанием к отмене решения суда не является. Тем более что показания ряда допрошенных судом свидетелей, из которых усматривается, что поведение Ковалева А.А. после проведенной в <...> хххх года операции было неадекватным, истцу было сложно общаться, перед ответом на вопросы он долго думал, постоянно повторялся, не запоминал, о чем говорил, плохо помнил события, которые с ним происходили, сами по себе не свидетельствуют о том, что в момент совершения юридически значимых действий он не отдавал отчета своим действиям и не мог руководить ими и, соответственно, не могут являться безусловными доказательствами недействительности договора дарения, поскольку доказыванию подлежит наличие порока воли у лица, совершающего сделку и невозможность понимать значение своих действий именно в момент ее совершения. Таким образом, судебная коллегия считает, что обжалуемое решение, постановленное в соответствии с установленными в суде обстоятельствами и требованиями закона, подлежит оставлению без изменения, а кассационная жалоба, которая не содержит предусмотренных ст. 362 ГПК РФ оснований для отмены решения суда первой инстанции, - оставлению без удовлетворения. На основании изложенного, руководствуясь ст. 361 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда ОПРЕДЕЛИЛА: Решение Василеостровского районного суда Санкт-Петербурга от 25 мая 2011 года оставить без изменения, кассационную жалобу – без удовлетворения. Председательствующий Судьи