Судья Моисеенков А.И. Дело № 33-1198

К А С С А Ц И О Н Н О Е О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

«30» января 2012 г.

Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда

в составе:

Председательствующего СИДОРЕНКО О.В.

Судей НЕСТЕРОВОЙ Е.А., ЖИЛЯЕВОЙ О.И.

с участием прокурора ГОРБАТЬКО И.А.

при секретаре ТОРПУДЖИЯН А.Х.

Заслушав в судебном заседании по докладу судьи Сидоренко О.В. дело по кассационной жалобе ГУ РРО ФСС РФ на решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 05 декабря 2011 г. по гражданскому делу по иску Сиволобовой В.Н. к Филиалу №25 ГУ РРО ФСС РФ об установлении факта нахождения на иждивении, назначении ежемесячных страховых выплат по потере кормильца, взыскании недоплат,

У С Т А Н О В И Л А:

Сиволобова В.Н. обратилась в суд с иском к Филиалу №25 ГУ РРО ФСС РФ об установлении факта нахождения на иждивении, назначении ежемесячных страховых выплат по потере кормильца и взыскании недоплат, указав в обоснование иска, что ее супруг Сиволобов Е.М., длительное время проработавший в угольной отрасли и утративший профессиональную трудоспособность вследствие профессионального заболевания, являлся получателем страховых выплат в возмещение вреда здоровью, размер которых на момент его смерти, т.е. на 24.01.2005 г. составлял 15 643,78 руб., размер его пенсии составлял 5 441,52 руб.

По утверждению истицы, получаемые застрахованным при жизни выплаты составляли основную часть семейного бюджета. Размер пенсии истицы – 1 727,68 руб. значительно ниже доходов супруга и меньше величины прожиточного минимума для пенсионеров, установленной Постановлением Администрации Ростовской области № 141 от 25.04.2005 г. на первый квартал 2005 г. (1865 руб.) Материальная помощь, оказываемая супругом при жизни, была для истицы существенной, она находилась на его иждивении, вела с ним общее хозяйство.

Указывая, что причиной смерти супруга явилось профессиональное заболевание, истица просила суд установить факт ее нахождения на иждивении супруга, умершего 24.01.2005 г., обязать ответчика установить ей страховое обеспечение в виде ежемесячной страховой выплаты по случаю потери кормильца в размере 13 352,87 рублей с 01 октября 2011 года ежемесячно с последующей индексацией в соответствии с действующим законодательством и пожизненно, взыскать недоплату по страховым выплатам за период с 24.01.2005 года по 30.09.2011 года в размере 826 700,77 рублей.

В судебном заседании истица и ее представитель исковые требования поддержали, просили суд иск удовлетворить.

Представитель Филиала №25 ГУ РРО ФСС РФ возражал против удовлетворения иска, просил суд в иске отказать.

Решением Шахтинского городского суда Ростовской области от 05 декабря 2011 г. установлен факт нахождения Сиволобовой В.Н. на иждивении супруга Сиволобова Е.М. на момент его смерти 24 января 2005 года; на Филиал №25 ГУ РРО ФСС РФ возложена обязанность назначить Сиволобовой В.Н. пожизненно ежемесячные страховые выплаты по случаю потери кормильца в размере 12 205,52 руб. с 01.10.2011 г. с дальнейшей индексацией в установленном законом порядке; с Филиала №25 ГУ РРО ФСС РФ в пользу Сиволобовой В.Н. взыскана недоплата по ежемесячным страховым выплатам за период с 01.11.2008 года по 30.09.2011 года в размере 390 841,36 рублей.

С Филиала №25 ГУ РРО ФСС РФ взыскана государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 3 322,70 руб.

На данное судебное решение ГУ РРО ФСС РФ подана кассационная жалоба, в которой ставится вопрос об отмене постановленного по делу решения суда по мотивам его незаконности и необоснованности. По мнению ГУ РРО ФСС РФ, в ходе судебного разбирательства истицей не представлено достаточных доказательств нахождения на иждивении супруга.

Ознакомившись с материалами дела, обсудив доводы кассационной жалобы, выслушав представителей сторон, заслушав заключение прокурора, полагавшего судебное решение законным и обоснованным, судебная коллегия не находит установленных ст. 362 ГПК РФ оснований к отмене обжалуемого решения в кассационном порядке.

Правовое регулирование отношений по социальному обеспечению в случае болезни, вызванной воздействием неблагоприятных факторов при исполнении трудовых обязанностей, осуществляются по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 г. №125-ФЗ «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору.

В силу ст. 3 указанного Закона обязательства страховщика осуществлять социальное обеспечение по данному виду страхования возникает при наступлении страхового случая, который определяется как подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания.

Содержанием приведенных норм охватываются различные последствия, которые могут наступить как в результате несчастного случая на производстве, так и профессионального заболевания.

Согласно ст. 7 указанного Закона субъектами права на обеспечение по данному виду обязательного социального страхования признаются как сами застрахованные, так и – в случае смерти – иные указанные в Федеральном законе «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» лица, в число которых включаются и нетрудоспособные иждивенцы, состоящие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания. При этом данное право нетрудоспособных иждивенцев является производным от их статуса иждивенца, а не от права застрахованного лица на обеспечение по обязательному социальному страхованию, которое он реализовал при жизни.

Предоставление этим лицам права на получение страховых выплат в случае смерти застрахованного лица обусловлено необходимостью поддержания стабильности их имущественного положения как лиц, получавших существенную материальную поддержку от умершего и объективно, в силу нетрудоспособности, не могущих компенсировать ее потерю за счет собственных ресурсов. Это в полной мере соответствует вытекающим из Конституции Российской Федерации принципам справедливости, равенства, стабильности юридического статуса субъектов социально-страховых отношений, на основе которых должно реализоваться право на социальное обеспечение и осуществляться социальное обеспечение в целом.

Сами по себе обстоятельства, послужившие причиной смерти застрахованного (профессиональное заболевание или несчастный случай на производстве), не могут служить надлежащим основанием для дифференциации правовых последствий, наступающих в случае смерти такого лица. Поэтому как смерть застрахованного лица от несчастного случая на производстве, так и смерть от профессионального заболевания, обусловленные воздействием вредных производственных факторов на организм человека, должны порождать одинаковые правовые последствия для нетрудоспособных иждивенцев застрахованного лица и служить надлежащим основанием для возникновения у них права на получение ежемесячных страховых выплат.

Вышеприведенное толкование п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» в полной мере соответствуют Определению Конституционного Суда Российской Федерации от 05 февраля 2009 года №290-0-П «По жалобе гражданки Журбы Людмилы Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», которым постановлено признать, что оспариваемое заявительницей нормативное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не может рассматриваться как препятствующее признанию за нетрудоспособными лицами, находившимися на иждивении застрахованного лица, права на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти данного лица от профессионального заболевания, если обеспечение по обязательному социальному страхованию предоставлялось при жизни самому застрахованному.

В случае смерти застрахованного при наличии заключения органа МСЭ о связи его смерти с травмой или профзаболеванием право на получение ежемесячных страховых выплат по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний имеют, в том числе нетрудоспособные лица, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню смерти право на получение от него содержания (п.2 ст. 7 упомянутого Закона).

Кроме того, критерий для определения иждивения сформулирован в законе: члены семьи умершего считаются состоявшими на иждивении кормильца, если находились на его полном содержании или получали от него помощь, которая была постоянным и основным источником средств к существованию. Если заявитель имел и другие источники средств к существованию, необходимо установить, какой источник подобных средств был постоянным и основным: помощь умершего члена семьи или собственная пенсия, заработок, стипендия.

Нуждаемость нетрудоспособного члена семьи определяется судом в каждом конкретном случае путем сопоставления его доходов и необходимых потребностей.

На основании вышеизложенного, юридически значимым по делу является выяснение обстоятельств, связанных с оказанием застрахованным помощи лицу, претендующему на получение страховых выплат в случае его смерти, установление конкретного соотношения между объемом такой помощи и собственными доходами заинтересованного лица, как и признание (или непризнание) данной помощи постоянным и основным источником средств существования для него.

В ходе судебного разбирательства судом установлено и материалами дела подтверждается, что супруг истицы являлся инвалидом первой группы вследствие профессионального заболевания, полученного им в связи с работой в угольной отрасли.

ГУ РРО ФСС РФ (филиал № 25) ему было назначено страховое возмещение в размере 14 299,62 руб. Размер пенсии на момент его смерти составлял 6391,52 руб.

Размер получаемой пенсии истицей, являвшейся инвалидом второй группы по зрению, по состоянию на январь 2005 года составлял 2 277 руб., а за декабрь 2004 г. и ранее – 1727,68 руб., что ниже выше величины прожиточного минимума, установленной для пенсионеров на 1 квартал 2005 г. Постановлением Администрации Ростовской области от 25.04.2005 г. № 141 (1865 руб.).

Согласно ст. 1 Федерального закона от 24.10.1997 №134-ФЗ «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» под «прожиточным минимумом» понимается стоимостная оценка потребительской корзины, а также обязательные платежи и сборы; под «потребительской корзиной» - минимальный набор продуктов питания, непродовольственных товаров и услуг, необходимых для сохранения здоровья человека и обеспечения его жизнедеятельности.

В соответствии с п. 4 ст. 4 Федерального закона от 24.10.1997 №134-ФЗ «О прожиточном минимуме в Российской Федерации» величина прожиточного минимума пенсионера в каждом субъекте Российской Федерации в целях установления социальной доплаты к пенсии, предусмотренной Федеральным законом "О государственной социальной помощи", на соответствующий финансовый год устанавливается на основании потребительской корзины и данных федерального органа исполнительной власти по статистике об уровне потребительских цен на продукты питания, непродовольственные товары и услуги ежегодно законом субъекта Российской Федерации.

Таким образом, критерий «величины прожиточного минимума» является одним из факторов установления уровня обеспеченности лица, претендующего на назначение страховых выплат по случаю потери кормильца.

Данных, свидетельствующих о наличии у истицы иных источников дохода, которые бесспорно свидетельствовали бы об отсутствии иждивенства, материалы дела не содержат.

Сам по себе тот факт, что истице предоставлялись льготы по оплате жилищно-коммунальных услуг, на который ссылается кассатор, не ставит под сомнение выводы суда о том, что истица по состоянию здоровья нуждалась в материальной помощи со стороны супруга и при жизни им такая помощь ей оказывалась, являясь постоянным и основным источником средств к ее существованию.

Судом первой инстанции, давшим по правилам ст. 67 ГПК РФ оценку представленным по делу доказательствам, установлено, что с момента выхода на пенсию истица не работала, иных достаточных для существования источников дохода не имела, на содержании детей не находилась, по состоянию здоровья, будучи инвалидом второй группы, нуждалась в приобретении лекарственных препаратов на свое лечение, что подтверждается материалами дела (л.д. 8, 99). Эти средства приобретались, в том числе за счет помощи супруга, а оказываемая им при жизни помощь являлась для истицы постоянной на протяжении длительного времени до дня смерти застрахованного, поскольку размер её собственных доходов в виде пенсии был ниже величины прожиточного минимума для пенсионеров в субъекте РФ.

Разница между частью семейного бюджета, приходящегося на истицу и её собственными доходами в виде получаемой пенсии, многократно превышала доходы истицы. Каких-либо данных? объективно свидетельствующих о том, что её доходы исключали возможность нахождения на иждивении супруга, материалы дела не содержат.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о нахождении истицы на иждивении ее супруга на день его смерти – 24.01.2005 г. То обстоятельство, что длительное время застрахованный получал страховые выплаты в меньшем размере - 7944,24 руб., выводы суда первой инстанции о наличии у него возможности предоставлять истице материальную помощь, являющуюся для неё постоянным источником средств существования, не опровергает, поскольку и в этом случае разница между долей семейного бюджета, приходящегося на истицу и её доходами практически в два раза превышает размер её пенсии.

Согласно результатам проведенной Бюро МСЭ №19 смешанного профиля ФГУ ГБ МСЭ по Ростовской области экспертизы смерть супруга истицы находится в причинной связи с имевшимся у него при жизни профессиональным заболеванием (л.д. 50-51).

В силу изложенного, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что в соответствии с п. 2 ст. 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» истица имеет право на получение ежемесячных страховых выплат по обязательному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний.

Определяя размер присужденной истице ежемесячной страховой выплаты, суд первой инстанции руководствовался положением п. 8 ст. 12 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний» и нарушений требований положения п. 8 ст. 12 вышеназванного Федерального закона не допустил.

То обстоятельство, что право на получение страховых выплат неразрывно связано с личностью застрахованного, не свидетельствует об отсутствии у его иждивенцев права на получение выплат по случаю потери кормильца, поскольку такое право гарантировано им в силу статьи 7 Федерального закона «Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний».

Судебная коллегия находит правильными выводы суда и в части взыскания в пользу истицы недоплаты по страховым выплатам за период с 01.11.2008 года по 30.09.2011 года. Право на назначение таких выплат возникает у иждивенцев в силу закона с момента смерти кормильца. Смерть мужа истицы наступила 24.01.2005 г. Выводы суда в данной части с учетом положений статьи 208 ГК РФ являются законными и обоснованными.

Учитывая изложенное, доводы кассационной жалобы не свидетельствуют о наличии предусмотренных ст. 362 ГПК РФ оснований для отмены решения суда в кассационном порядке.

Руководствуясь ст.ст. 361, 366 ГПК РФ, судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 05 декабря 2011 г. оставить без изменения, кассационную жалобу ГУ РРО ФСС РФ – без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи