Судья Галактионов Д.В. Дело № 33-7065 АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ 21 июня 2012 г. г. Ростов-на-Дону Судебная коллегия по гражданским делам Ростовского областного суда в составе: Председательствующего судьи: Хейло И.Ф. Судей: Варламовой Н.В., Баташевой М.В. с участием прокурора Ткач Д.А. При секретаре: Т. рассмотрев в открытом судебном заседании по докладу судьи Баташевой М.В. гражданское дело по иску Гугниной Надежды Ивановны к Государственному учреждению – Ростовскому региональному отделению Фонда социального страхования РФ (ф-л № 25) об установлении факта нахождения на иждивении, назначении страховых выплат по потере кормильца, по апелляционной жалобе ГУ РРО ФСС РФ на решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 18.04.2012 г., УСТАНОВИЛА: Гугнина Н.И. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению – Ростовскому региональному отделению Фонда социального страхования РФ (ГУ РРО ФСС РФ) - ф-л № 25 г. Шахты, просила установить факт ее нахождения на иждивении мужа Н., на день его смерти – 09.03.2009 г., установить ей страховое обеспечение в виде ежемесячной страховой выплаты в размере 5703 руб. 93 коп. с 01.04.2011 г.с последующей индексацией в соответствии с действующим законодательством, а также взыскать с ответчика недоплату по страховым выплатам за период с 01.04.2009 г. по 31.03.2011 г. в сумме 13271 руб. В обоснование заявленных требований истица указывала, что с 08.10.1967 г. она состояла в браке с Н., умершим 09.03.2009 г. Причиной его смерти послужило профзаболевание, приобретенное в период работы в подразделениях ОАО «Ростовуголь». Данное обстоятельство было подтверждено заключением МСЭ. На момент смерти мужа истица не работала, являлась пенсионером по возрасту и по инвалидности, получала пенсию в размере 3905 руб. 43 коп. Доход мужа составлял 15548 руб. 08 коп. (пенсия – 5810 руб. 25 коп., ежемесячная страховая выплата – 6548 руб. 18 коп., заработная плата – 3189 руб. 65 коп.), то есть 80 % семейного бюджета. Таким образом, материальная помощь, оказываемая ей супругом, являлась для истицы постоянным и основным источником средств к существованию, так как получаемая ею пенсия не покрывала расходы даже на приобретение лекарств. Также истица указывала, что они проживали с супругом одной семьей, вдвоем, дочери проживают отдельно со своими семьями и в силу низкого материального положения не могут оказывать материальную поддержку. Решением Шахтинского городского суда Ростовской области от 18.04.2012 г. исковые требования Гугниной Н.И. удовлетворены. Установлен факт нахождения Гугниной Н.И. на иждивении супруга –Н. на момент его смерти 09.03.2009 г. На Государственное учреждение – Ростовское региональное отделение Фонда социального страхования РФ ф-л № 25 возложена обязанность назначить Гугниной Н.И. ежемесячные страховые выплаты с 01.04.2012 г. в размере 3660 руб. 78 коп. с последующей индексацией в соответствии с действующим законодательством. С Государственного учреждения – Ростовского регионального отделения Фонда социального страхования РФ ф-л № 25 г. в пользу Гугниной Н.И. взыскана недоплата по страховым выплатам за период с 01.04.2009 г. по 31.03.2012 г. в сумме 117870 руб. Разрешая спорное правоотношение, суд первой инстанции руководствовался положениями ст. 8, 208, 383 и 1089 Гражданского кодекса РФ, ст.ст. 3, 7, 12 Федерального закона от 24.07.1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний», ст.ст. 87 и 89 Семейного кодекса РФ, учел правовую позицию Конституционного Суда РФ, отраженную в определениях от 05.02.2009 г. № 290-О-П и от 03.10.2006 г. № 407-О, положения Постановлении Пленума Верховного суда РФ № 1 от 26.01.2010 г. «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни или здоровью гражданина» и на основании установленных обстоятельств дела пришел к выводу о том, что истица нуждалась в помощи умершего супруга, часть его дохода, приходившаяся на долю истицы, являлась основным источником ее существования, так как размер пенсии, получаемой истицей, являлся недостаточным для приобретения необходимых ей лекарственных средств, оплату обязательных платежей, связанных с проживанием в жилом помещении, то есть истица на день смерти супруга – 09.03.2009 г. находилась на его иждивении. Также на основании собранных и исследованных доказательств суд пришел к выводу об отсутствии у дочерей истицы оказывать ей необходимую материальную помощь. Государственное учреждение – Ростовское региональное отделение Фонда социального страхования РФ не согласилось с указанным решением суда и обжаловало его в апелляционном порядке. Апеллянт не соглашается с выводами суда, отраженными в решении, указывая при этом, что судом не учтено наличие у истицы на момент смерти супруга инвалидности 2 группы, в связи с чем она зарегистрирована в базе данных МУ ДТиСР г. Шахты и в соответствии с Федеральными закона «О социальной защите инвалидов в РФ» в 2008 и 2009 г.г. ей оказывались меры социальной поддержки по оплате жилищно-коммунальных услуг. Помимо этого, на момент смерти мужа истица получала пенсию в размере 4061 руб. 43 коп., который превышал установленную величину прожиточного минимума для пенсионеров. Данные обстоятельства, по мнению апеллянта, свидетельствуют о наличии у истицы на момент смерти супруга основного и постоянного источника средств существования. Также необходимо учитывать и то, что Н. являлся инвалидом 2 группы вследствие профзаболевания с 40 % утраты трудоспособности, и значительная часть его доходов расходовалась именно на его содержание. Таким образом, апеллянт полагает, что решение суда вынесено при отсутствии фактических доказательств, подтверждающих нахождение истицы на иждивении умершего супруга и ее нуждаемость в денежных средствах. Кроме того, по мнению апеллянта, расчет страховой выплаты произведен с нарушением п. 8 ст. 12 Федерального закона от 24.07.1998 г. № 125-ФЗ «Об обязательном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, заслушав заключение прокурора, полагавшего решение суда законным и обоснованным, судебная коллегия не находит правовых оснований для удовлетворения доводов апелляционной жалобы, исходя при этом из следующего. Правовое регулирование отношений по социальному обеспечению в случае болезни, вызванной воздействием неблагоприятных факторов при исполнении трудовых обязанностей, осуществляется по нормам Федерального закона от 24 июля 1998 года N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которыми предусматривается, что обязательное социальное страхование от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний, являясь видом социального страхования, устанавливается для социальной защиты застрахованных путем предоставления в полном объеме всех необходимых видов обеспечения по страхованию в возмещение вреда, причиненного их жизни и здоровью при исполнении обязанностей по трудовому договору. В силу ст.3 указанного Федерального закона обязанность страховщика осуществлять социальное обеспечение по данному виду страхования возникает при наступлении страхового случая, который определяется как подтвержденный в установленном порядке факт повреждения здоровья застрахованного вследствие несчастного случая на производстве или профессионального заболевания. Несчастным случаем на производстве признается событие, в результате которого застрахованный получил увечье или иное повреждение здоровья при исполнении им обязанностей по трудовому договору (контракту) и в иных установленных настоящим Федеральным законом случаях, как на территории страхователя, так и за ее пределами либо во время следования к месту работы или возвращения с места работы на транспорте, предоставленном страхователем, и которое повлекло необходимость перевода застрахованного на другую работу, временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности либо его смерть. Под профессиональным заболеванием понимается хроническое или острое заболевание застрахованного, являющееся результатом воздействия на него вредного (вредных) производственного (производственных) фактора (факторов) и повлекшее временную или стойкую утрату им профессиональной трудоспособности. Таким образом, содержанием приведенных норм охватываются различные последствия, которые могут наступить как в результате несчастного случая на производстве, так и профессионального заболевания, представляющих собой, по сути, идентичные события, вызывающие повреждение здоровья или смерть и порождающие обязанность страховщика предоставить обеспечение по обязательному социальному страхованию. Различия в данном случае касаются только степени профессионального риска: несчастный случай на производстве представляет собой прямое воздействие на организм человека в виде увечья или иного повреждения здоровья, а профессиональное заболевание - опосредованное воздействие вредных производственных факторов на здоровье человека. Согласно положениям ст.7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" субъектами права на обеспечение по данному виду обязательного социального страхования признаются как сами застрахованные, так и - в случае их смерти - иные указанные в Федеральном законе лица, в число которых включаются и нетрудоспособные иждивенцы, состоявшие на иждивении умершего или имевшие ко дню его смерти право на получение от него содержания. При этом данное право нетрудоспособных иждивенцев является производным от их статуса иждивенца, а не от права застрахованного лица на обеспечение по обязательному социальному страхованию, которое он реализовал при жизни. Как смерть застрахованного лица от несчастного случая на производстве, так и смерть от профессионального заболевания, обусловленные воздействием вредных производственных факторов на организм человека, должны порождать одинаковые правовые последствия для нетрудоспособных иждивенцев застрахованного лица и служить надлежащим основанием для возникновения у них права на получение ежемесячных страховых выплат. Выше приведенное толкование ст.7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" в полной мере соответствует позиции Конституционного Суда Российской Федерации, приведенной в Определении от 5 февраля 2009 года N 290-О-П "По жалобе гражданки Журбы Людмилы Николаевны на нарушение ее конституционных прав пунктом 2 статьи 7 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", которым постановлено признать, что оспариваемое заявительницей нормативное положение по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования не может рассматриваться как препятствующее признанию за нетрудоспособными лицами, находившимися на иждивении застрахованного лица, права на получение ежемесячных страховых выплат в случае смерти данного лица от профессионального заболевания, если обеспечение по обязательному социальному страхованию предоставлялось при жизни самому застрахованному. Постанавливая решение, суд первой инстанции, проанализировав действующее законодательство в сфере регулирования спорных правоотношений и установленные по делу обстоятельства, дав оценку представленным доказательствам по правилам ст.67 ГПК РФ, сделал вывод о том, что истица на момент смерти супруга находилась на его иждивении, учитывая следующее. Гугнина Н.И. и Н. состояли в зарегистрированном браке с 08.10.1967 г. 09.03.2009г.Н. умер. Из заключения ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Ростовской области» следует, что причина смерти Н. связана с профессиональным заболеванием. Судом также установлено, что на день смерти Н. 09.03.2009г. истец Гугнина Н.И., 30.10.1946г. рождения, являлась нетрудоспособной, находилась на пенсии по старости, и проживала совместно с Н. в настоящее время проживает одна, страдает хроническими заболеваниями, в связи с чем, нуждалась в лекарственных препаратах. Н. являлся инвалидом и ветераном труда, имел льготы по оплате коммунальных услуг и получению жилищной субсидии, право на бесплатное лечение. Гугнина Н.И. является инвалидом 2 группы, ветераном труда, имеет право на льготы. Суд учел, что социальные выплаты супругов являются фактически равными. Судом установлено, что размер пенсии Н. на момент его смерти составлял 5 810 руб. 25 коп.. Размер ежемесячной страховой выплаты Н. на момент его смерти составлял 5 895 руб. 98 коп.. Кроме того, Н. работал в ООО «Шахтинский комбинат строительных материалов», его совокупная заработная плата за март 2008-март 2009г. составила 38275,80 рублей. При этом размер пенсии, получаемой Гугниной Н.И. на момент смерти супруга согласно справке ГУ УПФ РФ г. Шахты составлял 4 061 руб. 43 коп., что незначительно выше ( всего 70 рублей) прожиточного минимума для пенсионеров в Ростовской области, который на 2квартал 2009 года. С учетом изложенного, выводы суда первой инстанции об установлении факта нахождения истицы на иждивении мужа, а также о том, что Гугнина Н.И. имеет право на получение ежемесячных страховых выплат по потере кормильца правомерны.5руб.-п (10 464,ень смерти составоялл 16 369р Кроме того, определяя к назначению страховую выплату истице с 01.04.2012г. в размере 3 660 руб. 78 коп.., суд первой инстанции обоснованно сослался на порядок расчета, установленный положениями ст. 12 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний». При этом следует учесть то обстоятельство, что смерть застрахованного не является новым страховым случаем, с учетом чего, Закон не требует производить новый расчет размера утраченного заработка, поскольку в данном случае изменяется круг получателей страховой выплаты, уже исчисленной и назначенной ранее Н.. в связи с конкретным страховым случаем. Поскольку судом установлено право истицы на получение страховых выплат с момента обращения с соответствующим заявлением, то обоснованно взыскана и задолженность по недоплате страховых выплат за период времени, не превышающий трех лет, предшествующих предъявлению иска. Таким образом, доводы жалобы апеллянта об обратном, сводятся к переоценке выводов суда и основаны на неверном толковании норм материального права, регулирующих спорные правоотношения. Довод жалобы о том, что судом при вынесении решения об удовлетворении исковых требований не учтены положения ч.1 ст.87 СК РФ, поскольку сам по себе факт наличия у истицы совершеннолетних детей не освобождает Фонд социального страхования РФ от обязательств по выплате страхового возмещения и не влияет на определение круга лиц, для лица, обладающего правом на его получение. Кроме того, судом дана оценка материальному положению детей истицы и членов их семей, а также возможности, с учетом этого, содержать истицу. При таких обстоятельствах состоявшееся по делу решение суда первой инстанции является обоснованным и не подлежащим отмене. Доводы апелляционной жалобы практически аналогичны доводам, приводимым в суде первой инстанции, в опровержение исковых требований, которые были предметом судебного рассмотрения, они не опровергают обоснованности выводов суда, с которыми согласилась судебная коллегия, а направлены на переоценку доказательств об обстоятельствах по делу, установленных и исследованных судом в соответствии с правилами ст. ст. 12, 56, 67 ГПК РФ, а потому не могут служить основанием к отмене решения суда. На основании вышеизложенного, и руководствуясь ст.ст.327-330 ГПК РФ, судебная коллегия О П Р Е Д Е Л И Л А: Решение Шахтинского городского суда Ростовской области от 18.04.2012 г. оставить без изменения, а апелляционную жалобу ГУ Ростовского регионального отделения Фонда социального страхования РФ - без удовлетворения. Председательствующий Судьи: