Дело № 2 – 200/11

Р Е Ш Е Н И Е

ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

05 августа 2011 года пос.Ракитное

Ракитянский районный суд Белгородской области в составе:

председательствующего судьи Богданова А.П.,

при секретаре Рыбцовой Н.С.,

с участием истца Белянинова П.М. и его представителя Ерохина В.Г., действующего на основании заявления, ответчика Шаповалова И.С. и его представителя адвоката Исайчева А.В., действующей на основании ордера,

рассмотрев в судебном заседании гражданское дело по иску Белянинова Петра Марковича к Шаповалову Ивану Сергеевичу о возмещении имущественного и морального вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием,

У С Т А Н О В И Л:

24 октября 2010 года в 5-м часу Шаповалов И.С., следуя на принадлежащем ему автомобиле «Фольсваген-Пассат» регистрационный знак №. по автодороге <адрес>, в нарушение п.12.1 Правил дорожного движения РФ, на подъезде к <адрес>, при наличии обочины шириной более 3 метров, остановил автомобиль на проезжей части автодороги. В нарушение п.п.7.1, 7.2 Правил дорожного движения РФ, Шаповалов И.С. в темное время суток, при отсутствии искусственного освещения, не включил аварийную сигнализацию и не выставил знак аварийной остановки, создав опасность для движения. Затем, проигнорировав требования п.1.5, 12.6 Правил, он не информировал участников дорожного движения об опасности, не сообщил о случившемся в органы милиции, и не принял всех возможных мер для отвода транспортного средства с проезжей части, где его остановка запрещена. Вследствие допущенных ответчиком Шаповаловым И.С. нарушений правил дорожного движения истец Белянинов П.М., следовавший на автомобиле «Шевроле Ланос» регистрационный знак №, совершил наезд на автомобиль ответчика, что привело к повреждению транспортного средства истца и причинило ему имущественный вред.

Дело инициировано иском Белянинова П.М. Он просил взыскать с ответчика Шаповалова И.С. материальный ущерб в сумме ... руб. ... коп. и моральный вред в размере ... руб., причиненные дорожно-транспортным происшествием. Сослался на то, что вред причинен ему виновными действиями ответчика.

В судебном заседании истец и его представитель поддержали заявленные исковые требования, уменьшив размер иска в части имущественного вреда до ... рублей.

Ответчик и его представитель иск не признали, сославшись на виновность в дорожно-транспортном происшествии самого истца.

Исследовав в судебном заседании обстоятельства, по представленным сторонами доказательствам, суд приходит к следующему.

В обоснование иска Белянинов сослался на причинение ему вреда в результате дорожно-транспортного происшествия, виновным в совершении которого является водитель, он же и собственник второго транспортного средства- Шаповалов, что соотносится с положениями ст.1064 и ст.1079 ГК РФ.

Свое участие в дорожно-транспортном происшествии, имевшем место 24 октября 2010 года на автодороге ..., ответчик не оспаривает, и данное обстоятельство помимо пояснений сторон подтверждается совокупностью доказательств: свидетельскими показаниями ФИО 1, ФИО 2, ФИО 3, ФИО 4, ФИО 5, материалами дела об административном правонарушении в отношении Шаповалова И.С. по ч.1 ст.12.19 КоАП РФ.

Принадлежность на момент ДТП автомобиля «Фольсваген-Пассат» регистрационный знак №. ответчику установлена в судебном заседании, и последним не отрицается.

Также ответчик не оспаривает возникновение всех выявленных на транспортном средстве истца повреждений именно при ДТП и размер причиненного Белянинову в результате происшествия материального ущерба, установленного экспертным заключением № от 08 ноября 2010г. (л.д. 32-54).

При этом ответчик настаивал на отсутствии в его действиях нарушений правил дорожного движения, находящихся в причинно-следственной связи с происшедшим ДТП, повлекшим причинение вреда.

Однако данные утверждения суд не признает убедительными.

В судебном заседании установлено, что в момент ДТП автомобиль ответчика был установлен на проезжей части автодороги, что противоречит положениям п.12.1 Правил дорожного движения РФ, запрещающим при наличии обочины остановку и стоянку транспортных средств на проезжей части.

Наличие обочины по ходу движения транспортного средства ответчик не отрицал. Не оспаривал он и достоверность сведений, содержащихся в схеме ДТП (л.д.91), о ширине обочины более 3 метров, достаточной для стоянки легкового автомобиля ответчика.

Не возражал ответчик и против того, что им были допущены нарушения п. 7.1, 7.2 Правил дорожного движения РФ, предусматривающих обязательное включение аварийной световой сигнализации и незамедлительное выставление знака аварийной остановки при вынужденной остановке в местах, где она запрещена, и там, где с учетом условий видимости транспортное средство не может быть своевременно замечено другими водителями.

Пояснения ответчика, что исполнить вышеуказанные требования правил и включить аварийную сигнализацию он не мог из-за внезапно возникшей поломки, принимаются судом во внимание. Однако ответчик не опроверг те утверждения стороны истца, что он должен был, но не выставил знак аварийной остановки; и что отсутствие данного знака исключало возможность эксплуатации автомобиля в силу положений п.7.7 Перечня неисправностей и условий, при которых запрещается эксплуатация транспортных средств (приложение к Основным положениям по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 23.10.1993 года №1090).

В обоснование своих доводов ответчик сослался на то, что он предпринял все возможные меры для перемещения автомобиля с проезжей части, поэтому его нельзя обвинять в происшедшем ДТП. Однако данные утверждения не признаются судом состоятельными, как противоречащие установленным обстоятельствам.

Из пояснений ответчика, как полученных в судебном заседании, так и содержащихся в материалах дела об административном правонарушении по факту ДТП (л.д. 92), известно, что помимо телефонного звонка своему знакомому ФИО 7, других реальных действий, направленных на отвод автомобиля с проезжей части и устранение препятствий и угрозы для других участников дорожного движения, он не производил, и в течение трех часов его транспортное средство без включенных габаритных огней и выставленного знака аварийной остановки, в ночное время суток, находилось на проезжей части автодороги.

Доводы представителя ответчика о том, что Шаповалов не должен был информировать о случившемся милицию или другие экстренные службы, и обращаться к ним за помощью, суд находит несостоятельными. Обязанность ответчика, создавшего помеху для движения, доступными средствами обеспечить информирование участников движения об опасности и сообщить в милицию прямо предусмотрена п.1.5 Правил дорожного движения РФ. Возможность и правомерность обращения ответчика в единую службу спасения территориального подразделения Министерства по чрезвычайным ситуациям по поводу созданной им опасности, исходит из задач и обязанностей данного министерства, в связи с чем при поступлении соответствующей информации они были обязаны принять меры по устранению угрозы для участников дорожного движения или направить информацию в другие компетентные органы. Однако соответствующего обращения в экстренные службы со стороны ответчика не было, что подтверждается информацией гарнизона ГУ МЧС России по Белгородской области (л.д. 26), и что не отрицал сам Шаповалов.

Также не были опровергнуты стороной ответчика и те утверждения истца, что ответчик, находившийся в состоянии алкогольного опьянения, проявил полное безразличие к факту нахождения автомобиля на проезжей части и возникшей в связи с этим опасностью, и не предпринял мер к остановке следовавших мимо него транспортных средств, водители которых могли оказать ему необходимую помощь.

О нахождении в состоянии алкогольного опьянения после остановки автомобиля суду пояснил сам ответчик, и данное обстоятельство подтверждено также материалами дел об административных правонарушениях, предусмотренных ч.1 ст.12.8 КоАП РФ. Так актом медицинского освидетельствования подтверждается, что и на момент проведения освидетельствования после 10 часов 24.10.2010г. ответчик продолжал находиться в состоянии алкогольного опьянения (л.д. 71-72).

При таких обстоятельствах суд полагает заслуживающими внимания доводы представителя истца, что ответчик в силу своего состояния не в полной мере осознавал опасность нахождения автомобиля на проезжей части, не мог верно определить минимум необходимых действий, какие он должен совершить, и не мог осознать последствия своего бездействия. Доказательств, опровергающих вышеуказанные доводы, стороной ответчика не представлено.

Напротив в данных им пояснениях ответчик не указывал на то, что он пытался отвести транспортное средство на обочину, и подтвердил факт своего нахождения в салоне автомобиля вплоть до ДТП. Утверждения ответчика, что переместить автомобиль на обочину было невозможно из-за значительной массы транспортного средства, суд не признает убедительными. Ответчик не оспаривал те установленные обстоятельства, что до ДТП его автомобиль не имел повреждений и неисправностей, препятствовавших вращению колес и перемещению автомобиля; и что он не предпринимал попыток отвода автомобиля на обочину на горизонтальном участке проезжей части автодороги. Также ответчик не указывал, что на тот момент времени он имел какие-либо заболевания или физические недостатки, исключающие возможность приложения физических усилий.

При таких обстоятельствах вывод ответчика о невозможности отвести автомобиль на обочину, сделанный им без совершения попытки переместить транспортное средство, нельзя признать бесспорным.

Пояснения ответчика о том, что из-за малой интенсивности движения он фактически не имел возможности прибегнуть к помощи водителей проезжавших мимо транспортных средств, суд не признает убедительными. Из показаний свидетеля Евстафьева, не оспоренных ответчиком, и справки структурного подразделения ООО «Белгранкорм» (л.д. 27) известно, что, помимо прочих транспортных средств, на данном участке автодороги в момент стоянки ответчика осуществлялось постоянное движение транспорта данного предприятия. Не опроверг ответчик и те показания ФИО 6, что он не останавливал автомобиль, на котором данный свидетель дважды проезжал мимо места происшествия, и иные транспортные средства ООО «Белгранкорм».

Возражения представителя ответчика, что вышеуказанная справка ООО «Белгранкорм» неконкретна, в связи с чем не может быть признана относимым доказательством, неубедительны. Достоверность сведений, содержащихся в справке, и ее относимость к рассматриваемому спору подтвердил свидетель ФИО 6, что не было опровергнуто ответчиком.

Ссылки представителя ответчика на то, что его доверитель не мог воспользоваться помощью водителей ООО «Белгранкорм», поскольку последним запрещены остановки в пути следования, несостоятельны, и основаны на предположениях. Представитель истца, высказавший предположения о существовании запрета для водителей ООО «Белгранкорм», не является работником данного предприятия, и напротив свидетель ФИО 6, работающий там в должности механика, подобных заявлений не делал. Также представителем ответчика не учтено, что автодорога, на которой осуществил остановку автомобиль ответчика, является автодорогой общего пользования, в связи с чем по ней в ту ночь могли следовать не только транспортные средства ООО «Белгранкорм».

Заинтересованность ФИО 6 в рассмотрении дела в пользу истца не установлена, в связи с чем достоверность его показаний, не оспоренная ответчиком, сомнений у суда не вызывает. Показания данного свидетеля, как соответствующие критериям относимости и допустимости, подлежат применению судом при разрешении спора.

Доводы представителя ответчика, что обращение за помощью к ФИО 7, сделанное истцом по телефону, и есть подтверждение факта принятия всех возможных мер для предупреждения ДТП, суд признает несостоятельными. Избранный ответчиком способ устранения опасности и предотвращения происшествия был самым неэффективным, в то время как он мог прибегнуть к вышеприведенным, более простым, доступным и эффективным способам.

Не опроверг ответчик и те возражения стороны истца, что за помощью к свидетелю ФИО 5 тот обратился не после поломки автомобиля, а лишь после ДТП. Ссылаясь на то, что после возникшей неисправности автомобиля он около 04 часов звонил ФИО 5, ответчиком не учтено, что ранее о телефонном звонке данному лицу он не указывал. В своих пояснениях он сообщал о звонке ФИО 7, и только о данном лице ответчик указывал в своих первоначальных пояснениях, содержащихся в материалах дела об административном правонарушении по ч.1 ст.12.19 КоАП РФ (л.д. 92). При таких обстоятельствах суд полагает заслуживающими внимания доводы представителя истца, что к показаниям свидетеля ФИО 5 в данной части необходимо отнестись критически.

Сведения о телефонных соединениях, подтверждающих ведение разговора с данным свидетелем, ответчик не представил, и с ходатайством об истребовании данной информации посредством судебного запроса не обратился.

При таких обстоятельствах суд полагает, что ответчик, нарушивший п.12.1 Правил дорожного движения РФ и при наличии обочины остановивший автомобиль на проезжей части, не принял все возможные меры для отвода транспортного средства из места, где его остановка запрещена, чем не выполнил требования п.12.6 ПДД РФ.

Также у суда не имеется сомнений, что ответчик был обязан выполнить требования п. 7.1, 7.2 Правил дорожного движения РФ, предусматривающие обязательное включение аварийной световой сигнализации и незамедлительное выставление знака аварийной остановки при вынужденной остановке в местах, где она запрещена, и в местах, где с учетом условий видимости транспортное средство не может быть своевременно замечено другими водителями для предупреждения участников движения об опасности.

Настаивая на невозможности включения аварийной сигнализации по причине неисправности автомобиля, и на невозможности выставления знака аварийной остановки из-за отсутствия последнего, ответчик не учитывает, что в силу п.7.7. Перечня неисправностей и условий, при которых запрещается эксплуатация транспортных средств (приложение к Основным положениям по допуску транспортных средств к эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению безопасности дорожного движения, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 08.1993 года №1090), эксплуатация автомобиля без знака аварийной остановки запрещена.

О принятии мер по устранению неисправности, препятствующей как движению транспортного средства, так и включению аварийной сигнализации, ответчик также не заявлял, напротив пояснив, что он, вместо принятия действенных мер, после остановки автомобиля употребил алкогольный напиток и отдыхал в салоне автомобиля.

Именно нарушение ответчиком вышеприведенных требований, обязательных к исполнению в силу п.1.3 Правил дорожного движения РФ, привело к дорожно-транспортному происшествию, повлекшему причинение истцу имущественного вреда.

Судом установлено, что ДТП произошло в тот момент, когда в темное время суток, на неосвещенном участке автомобиль ответчика, при наличии обочины, был установлен на проезжей части автодороги, без включенной аварийной сигнализации, и без выставленного знака аварийной остановки

Доводы представителя ответчика, что допущенные Шаповаловым нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств не находятся в причинной связи с происшедшим ДТП, и что виновным в его совершении является истец, несостоятельны, поскольку полностью противоречат совокупности доказательств и установленным обстоятельствам.

Утверждения стороны ответчика, что причиной ДТП явилось невыполнение истцом требований п.10.1 и п.19.2 Правил дорожного движения РФ, нельзя признать убедительными. При рассмотрении настоящего гражданского дела истец давал последовательные пояснения, что после ослепления встречным транспортным средством он, не меняя полосу движения, снизил скорость с 60 км/час до 30 км/час, что указывает на соблюдение им требований п.19.2 Правил.

Ссылки представителя ответчика на невыполнение истцом при ослеплении требований правил о незамедлительной остановке автомобиля не основаны на законе. Пункт 19.2 ПДД РФ не содержит требований о необходимости применения торможения либо экстренного торможения, в связи с чем истец мог останавливать свой автомобиль посредством снижения скорости движения. Более того, заслуживают внимания доводы стороны истца, что безаварийной остановке Белянинова, вызванной ослеплением, помешал автомобиль ответчика, припаркованный на проезжей части с грубейшим нарушением требований правил, и данное обстоятельство исключает виновность истца в ДТП.

Необоснованными являются и те доводы представителя ответчика, что виновность истца подтверждается фактом несоблюдения требований п.10.1 Правил дорожного движения РФ. В судебном заседании установлено, что до происшествия истец вел автомобиль сначала со скоростью около 60 км/час и затем со скоростью около 30 км/час, не превышающей установленного ограничения, что с учетом малой интенсивности движения, исправного состояния транспортного средства, нормальных дорожных и метеорологических условий, в том числе хорошей видимости в свете фар, обеспечивало ему возможность постоянного контроля за движением транспортного средства для выполнения требований правил дорожного движения.

Отсутствие на данном участке автодороги ограничений скоростного режима, и иных знаков, предъявляющих к водителям требования для снижения скорости движения, подтверждается дислокацией дорожных знаков и дорожной разметки (л.д. 106-112). Также данным доказательством подтверждаются пояснения истца и свидетельские показания, что в месте ДТП проезжая часть автодороги является прямой в плане, и представляет собой горизонтальный участок.

Пригодность истца по состоянию здоровья управлять автомобилем, что оспаривала сторона ответчика, опровергается наличием у него водительского удостоверения, замена которого производилась в декабре 2010 года.

Вышеизложенное подтверждает пояснения истца об осуществлении им перед ДТП постоянного и полного контроля за движением автомобиля для выполнения требований правил, и тем самым указывает на соблюдение ч.1 п.10.1 Правил дорожного движения РФ. Также необоснованными суд признает доводы представителя ответчика о нарушении истцом положений ч.2 п.10.1 ПДД РФ, в части, касающейся необходимости остановки транспортного средства, и о причинно-следственной связи между данным нарушением правил и происшедшим ДТП.

Из пояснений истца известно, что при обнаружении опасности для движения он из-за чрезмерно малого расстояния до автомобиля ответчика не мог остановить свое транспортное средство для предотвращения ДТП, и в последний момент предпринял попытку объезда обнаруженного препятствия. Предпринятый маневр объезда не противоречит положениям пункта 10.1 ПДД РФ либо иных пунктов Правил, поскольку дорожных знаков и дорожной разметки, запрещающих на данном участке автодороги совершать выезд на полосу встречного движения, не имеется. Как установлено судом, ДТП и непосредственное взаимодействие (контакт) транспортных средств произошло в пределах полосы движения истца, и данное обстоятельство указывает, что независимо от того, были ли предприняты действия изменить направление движения автомобиля или нет, дорожно-транспортное происшествие было неизбежно. Сами действия истца, предпринятые для увода автомобиля влево, не спровоцировали возникновения ДТП, и не способствовали наступлению или увеличению вреда, поскольку столкновение произошло в пределах полосы движения истца.

Тот установленный судом факт, что истец не смог выполнить требования правил о применении экстренного торможения, не указывает на его виновность в ДТП. Согласно пояснений истца применить торможение и остановиться он не мог из-за чрезмерно малого расстояния до внезапно обнаруженной опасности- не освещенного и не обозначенного аварийной сигнализацией и знаком аварийной остановки автомобиля ответчика, и данные пояснения принимаются судом, как не опровергнутые стороной ответчика. С момента первоначального опроса- с октября 2010 года истец дает неизменные пояснения об обстоятельствах происшествия, что исключает возможность усомниться в них. Доказательств того, что у истца имелась техническая возможность предупредить ДТП путем применения экстренного торможения, ответчик не представил, и о назначении автотехнической экспертизы для разрешения данного вопроса, как по делу об административном правонарушении, так и при рассмотрении настоящего дела, не ходатайствовал.

Доводы ответчика, что причиной ДТП явилась невнимательность истца при управлении транспортным средством, неубедительны. Из пояснений истца усматривается, что он не отвлекался от управления автомобилем, о чем свидетельствует его успешный и безопасный разъезд со встречным транспортным средством непосредственно перед ДТП.

Утверждения стороны ответчика, что при внимательности истца он мог бы заблаговременно обнаружить опасность и избежать ДТП, как это в ночь происшедших событий делали водители других проезжающих транспортных средств, нельзя признать состоятельными. Из показаний ФИО 6, на которые ссылается представитель ответчика, суду известно, что избежать ДТП данному свидетелю позволила осведомленность о наличии опасности для движения, и ориентированность о месте стоянки автомобиля ответчика. Также ответчиком не приняты во внимание те показания свидетеля, что и при подобной осведомленности он с трудом избежал наезда на автомобиль ответчика.

Указывая на виновность истца и на наличие у того возможности избежать ДТП, ответчиком не учитывается, что п.7.1, 7.2 ПДД РФ предусмотрено заблаговременное информирование участников дорожного движения об имеющейся для них опасности путем включения аварийной сигнализации и выставления знака аварийной остановки на расстоянии не менее 30 метров (за пределами населенных пунктов) до объекта опасности. Вышеприведенное свидетельствует, что при соблюдении ответчиком требований правил и выставлении знака аварийной остановки не менее чем на указанном удалении от стоящего автомобиля, истец имел бы возможность увидеть в свете фар светоотражающие элементы выставленного знака с расстояния, значительно превышающего 30 метров, и при таком удалении возможно располагал бы технической возможностью предотвратить наезд.

Предусмотренное правилами дорожного движения минимальное расстояние для установки светоотражающего знака аварийной остановки фактически подтверждает ссылки истца, что он, управляя автомобилем с разрешенной и безопасной скоростью, не должен был предполагать о внезапном (то есть на удалении менее чем 30 метров) возникновении опасности для своего движения.

Виновность ответчика в ДТП подтверждена и постановлением по делу об административном правонарушении от 24.10.2010г. (л.д. 7), не имеющим для суда преюдициального значения, но оцененного в совокупности с другими исследованными доказательствами.

Обоснованность вынесения инспектором ДПС постановления о виновности ответчика в совершенном дорожно-транспортном происшествии проверялась Управлением ГИБДД УВД по Белгородской области по жалобе виновного, и не была поставлена под сомнение (л.д. 99-101, 102-104).

Наличие определения ОГИБДД ОВД по Ракитянскому району от 17.11.2010г., которым руководитель ОГИБДД усмотрел в действиях истца нарушение п.10.1 ПДД РФ (л.д. 68), не подтверждает виновность Белянинова в ДТП, и не свидетельствует о доказанности факта нарушения им правил.

Вышеуказанное определение не имеет для суда преюдициального значения, поэтому вывод должностного лица ОГИБДД, сделанный без установления всех фактических обстоятельств дела и оценки имеющихся доказательств, не может быть признан судом законным. В настоящем судебном заседании установлено, что нарушений требований ч.1. п.10.1 ПДД РФ истец не допускал. О нарушении истцом ч.2 п.10.1 Правил дорожного движения РФ, о чем утверждал представитель ответчика, в определении ОГИБДД ОВД по Ракитянскому району от 17.11.2010г. не указывается. Не усмотрели в действиях истца нарушений ч.2 п.10.1 ПДД РФ и должностные лица УГИБДД УВД по Белгородской области (л.д. 99-101, 102-104), проверявшие законность привлечения ответчика к административной ответственности по ч.1 ст.12.19 КоАП РФ и правильность квалификации действий обоих водителей – участников ДТП. Более того, решением УГИБДД УВД по Белгородской области от 09.11.2010г. подтверждена обоснованность привлечения ответчика к административной ответственности за нарушение п.п.12.1 Правил, и его виновность в ДТП.

Несостоятельными признаются и те доводы представителя ответчика, что вина истца подтверждается фактом выплаты Шаповалову страхового возмещения. Закон не лишает страховую компанию (страховщика) распоряжаться принадлежащим имуществом и по своему усмотрению, за счет собственных средств произвести выплату страхового возмещения и при отсутствии на то законных оснований. Сама обоснованность либо необоснованность выплаты страхового возмещения предметом рассмотрения по настоящему делу не является.

У суда не имеется сомнений в том, что истцом не было допущено нарушений правил дорожного движения, указывающих на его виновность в ДТП, либо свидетельствующих о наличии обоюдной вины истца и ответчика. При этом суд полагает при определении размера возмещения вреда применить положения п.2 ст.1083 ГК РФ о грубой неосторожности потерпевшего, и учитывать то, обстоятельство, что истец, несмотря на неизбежность наезда на препятствие- автомобиль ответчика, все же не применил экстренное торможение, и тем самым не уменьшил силу удара при контакте транспортных средств, что в свою очередь не позволило уменьшить количество и степень механических повреждений, и как следствие уменьшить размер причиненного вреда.

В силу ст.1064, 1079 ГК РФ вред, причиненный истцу, обоснованно предъявлен к ответчику, не оспаривающему как принадлежность ему транспортного средства и факт управления им, так и отсутствие у него на момент ДТП договора страхования автогражданской ответственности.

Возникновение механических повреждений при ДТП, и размер имущественного вреда, установленный заключением № от 08.11.2010г., ответчик не оспорил. Не возражала сторона ответчика и против того, что истцом представлены не все доказательства, подтверждающие размер расходов, понесенных в связи с восстановительным ремонтом. Таким образом, когда ответчик и его представитель признали размер имущественного вреда в сумме ... рублей обоснованным, суд полагает признать данное обстоятельство установленным. При этом, учитывая вышеприведенные выводы суда о необходимости применения п.2 ст.1083 ГК РФ, суд, учитывая также возможность снижения размера возмещения вреда с учетом имущественного положения ответчика (п.3 1083 ГК РФ), не работающего и понесшего затраты на ремонт своего автомобиля, полагает снизить размер имущественного вреда до ... рублей.

Доказательств причинения истцу в результате ДТП физических и нравственных страданий, суду не представлено. Ссылки стороны истца, что моральный вред вытекает из факта причинения ему имущественного ущерба, основаны на неверном толковании норм материального права. При таких обстоятельствах заявленные исковые требования в части компенсации морального вреда суд признает необоснованными, и в их удовлетворении отказывает.

В соответствии с ч. 1 ст. 98 ГПК РФ, истцу, в пользу которого состоялось решение суда, подлежат возмещению судебные расходы пропорционально размеру удовлетворенных требований, в сумме ... руб., из которых: ... руб. – возмещение расходов по оплаченной государственной пошлине; и ... руб. – возмещение расходов за подготовку иска и проведение экспертизы.

Поскольку длительное неисполнение судебных решений признается нарушением п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года и ст. 1 Протокола к ней, ч. 1 ст. 36 Федерального закона «Об исполнительном производстве» от 02.10.2007 года № 229-ФЗ, ст. 395 ГК РФ суд считает необходимым установить двухмесячный срок исполнения решения суда, а также предусмотреть производство начисления и взыскания процентов в размере учетной ставки банковского процента, составляющего 8,25% годовых, на остаток суммы задолженности со дня предъявления исполнительного листа до дня исполнения решения.

Руководствуясь ст.ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л :

Иск Белянинова Петра Марковича к Шаповалову Ивану Сергеевичу о возмещении имущественного и морального вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием, признать обоснованным частично.

Обязать Шаповалова Ивана Сергеевича выплатить Белянинову Петру Марковичу в счет возмещения имущественного вреда денежные средства в сумме ... рублей, и судебные расходы в сумме ... рублей, и всего обязать выплатить ... рублей.

В остальной части исковые требования признать необоснованными, и в их удовлетворении отказать.

При неисполнении решения суда в течение двух месяцев с момента предъявления исполнительного листа взыскателем для исполнения производить начисление и взыскание с ответчика процентов в размере учетной ставки банковского процента, составляющего 8,25 % годовых, на остаток суммы задолженности со дня предъявления исполнительного листа до дня его исполнения.

Решение может быть обжаловано в судебную коллегию по гражданским делам Белгородского областного суда в течение десяти дней со дня принятия решения в окончательной форме с подачей кассационной жалобы через Ракитянский районный суд Белгородской области.

Судья А.П.Богданов