Дело № 2-2543-2010г.
Решение
Именем Российской Федерации
17 августа 2010г.
Промышленный райсуд г. Смоленска
В составе
Председательствующего (судьи) Селезеневой И.В.
При секретаре Владимировой Е.С.
Рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Космачева Михаила Константиновича к ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» о снятии дисциплинарных взысканий, компенсации морального вреда,
Установил:
Космачев М.К. обратился с требованием к ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» о снятии дисциплинарных взысканий, компенсации морального вреда, в обосновании которых, суду пояснил следующее. В организации ответчика он работал в должности заместителя главного врача по гражданской обороне и мобилизационной работе. 15.03.10 приказом главного врача № 31 на него было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания за нарушение правил внутреннего трудового распорядка, а именно, отсутствие на рабочем месте 5.03.10 с 10 час. 30 мин. до 11 час. 00 мин. Аналогичному дисциплинарному наказанию он был подвергнут 21.04.10, когда приказом главного врача № 60 ему был объявлен выговор за отсутствие на рабочем месте 15.04.10 с 11 час. 50 мин. до 17 час. 12 мин. Оба приказа считает незаконными и необоснованными, а первый, наложенным с нарушением процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности. Более того, полагает, что причиной его наказания стали личные не сложившиеся отношения с новым главным врачом ФИО1, чью должность он, Космачев, занимал ранее. Став главным врачом, ФИО1 не смог найти взаимопонимания в коллективе, не попытался принять сложившиеся до него правила и обыкновения, в том числе, и традицию поздравлять женщин коллектива с праздником 8-ое Марта. С этим обстоятельством связано наложение на него первого дисциплинарного взыскания в виде замечания. Накануне праздника все заместители главного врача мужского пола собрали денежные средства для приобретения цветов и фруктов, которыми намеревались поздравить женскую половину коллектива. Главный врач ФИО1 участия в подготовке к празднику не принимал, никакой инициативы не проявлял. 5.03.10 он и заместитель главного врача по диспансерной работе ФИО2 в предоставленный им Правилами внутреннего трудового распорядка ежедневный 15-минутный перерыв для приемы пищи, время использования которого не регламентировалось, покинули рабочее место для того, чтобы приобрести цветы к поздравлению. При этом, отсутствовали они не более 17 минут. В тот же день состоялось намеченное поздравление, в котором главный врач опять же участия не принимал. Вместо этого, около 13 часов он (Космачев) и ФИО2 были приглашены ФИО1 в его кабинет, где в присутствии председателя профкома и инженера по охране труда им было предложено дать письменные объяснения по факту отсутствия на рабочем месте. Поскольку никакого дисциплинарного проступка они не совершали, ограничились устными разъяснениями своего отсутствия, сославшись, в том числе, и на использование времени официального перерыва, потребовали предъявить акт, в котором было бы зафиксировано точное время их отсутствия. Данный документ им представлен не был. В последующем работодателем вновь было предложено выполнить письменное объяснение, от чего он и ФИО2 отказались. 15.03.10 приказом главного врача № 31 на него было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания. Истребуемый акт был представлен только по запросу Государственной инспекции труда, куда они обратились за защитой своего нарушенного права, что свидетельствует, по его мнению, о нарушении процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности, составлении указанного документа значительно позднее произошедших событий.
Вторично был наказан работодателем за отсутствие на рабочем месте 15.04.10. с 11 час. 50 мин. до конца рабочего дня. Не отрицая данного обстоятельства, полагает, что у него (Космачева) имелась уважительная причина, по которой он вправе был в тот день покинуть рабочее место. В коллективе всем было хорошо известно, что на его иждивении находится престарелая мать 83 лет, больная сахарным диабетом инсулино-зависимой формы. Занимая должность главного врача, он имел возможность в течение рабочего дня периодически контролировать состояние ее здоровья, отлучаясь с работы. Об этом так же было известно сотрудникам диспансера. 15.04.10 он пришел на работу к 8 час. 30 мин. Через некоторое время позвонила его мать и сообщила об ухудшении своего состояния. По ее голосу понял, что ей нужна срочная медицинская помощь, поскольку, в силу своего возраста и наличия сопутствующих заболеваний, она самостоятельно не смогла бы проконтролировать дозу необходимого для введения инсулина, либо вообще забыть о выполненной инъекции. Так как, медицинская помощь необходима была матери немедленно, он, сообщив о случившемся бухгалтеру ФИО4 эпидемиологу ФИО2, заведующему областным отделением ФИО5 врачу-методисту ФИО6 покинул рабочее место. Вплоть до конца рабочего дня находился у матери, оказывая ей необходимую помощь самостоятельно, позвонив при этом, жене, которая так же является сотрудником диспансера, и, предложив ей оформить следующий день 16.04.10 за «свой счет», чтобы продолжить дежурство у больной до стабилизации ее состояния. Главному врачу ФИО1, не смотря на присутствие последнего в тот день на рабочем месте, о произошедшем сообщать не стал, полагая, что уведомления вышеперечисленных работников будет достаточно, понадеявшись на то, что кто-либо из них сообщит в случае необходимости ФИО1 причину его отсутствия. На следующий день подал работодателю официальное заявление с просьбой о предоставлении рабочего дня ДД.ММ.ГГГГ без содержания. Однако, в удовлетворении его просьбы было отказано, а ФИО1, в свою очередь, было предложено написать ему письменное объяснение, изложив причины отсутствия на рабочем месте. Истребуемое объяснение написал, не смотря на что, был привлечен ответчиком к дисциплинарной ответственности. Полагает, что в данной ситуации действовал в состоянии крайней необходимости, в силу чего, не имел времени на формальные процедуры по надлежащему извещению работодателя, полагаясь на информирование ФИО1 сотрудниками диспансера. По этой же причине не воспользовался телефонной связью. Поскольку, у него имелась уважительная причина отсутствия на рабочем месте, полагает, что наложенное на него взыскание в виде выговора необоснованно.
Просит суд признать незаконными и подлежащими отмене приказы о привлечении его к дисциплинарной ответственности, в силу чего, компенсировать ему причиненный работодателем моральный вред в размере 5 000 рублей.
Представляющий интересы ответчика главный врач ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» исковые требования не признал по следующим основаниям. С момента вступления его (ФИО1) в должность главного врача у него действительно сложились сложные отношения с заместителем по ГО и МР Космачевым. Данное обстоятельство было связано с демонстративным игнорированием его, как руководителя, постоянными нарушениями Космачевым правил внутреннего трудового распорядка. Последний неоднократно покидал рабочее место, не получив его разрешения, и, не поставив его в известность, что стало причиной неоднократных замечаний в адрес Космачева. В последующем два подобных поступка были признаны им дисциплинарными и стали основанием для объявления истцу обжалуемых замечания и выговора. Так 5.03.10 в 10 час. 30 мин. обнаружил, что Космачев и ФИО2 покинули свои рабочие места, выйдя из помещения диспансера и, сев в машину, убыли в неизвестном направлении. В этой связи попросил ФИО7, занимавшую в то время должность инженера по охране труда, комиссионно засвидетельствовать данный факт, зафиксировав, в том числе, и время прибытия истца на рабочее место. Данное распоряжение было выполнено ФИО7 совместно с председателем профсоюзного комитета ФИО8 которые сообщили ему о возвращении сотрудников в диспансер к 11 часам, составив об этом, соответствующий акт. При этом, и Космачев и ФИО2 отказались от дачи каких-либо письменный объяснений. О произошедшем в тот день поздравлении женской половины коллектива с праздником 8-ое Марта ему вообще ничего не известно. За допущенное нарушение трудовой дисциплины истец был подвергнут дисциплинарному взысканию в виде замечания.
Поскольку описанный случай был не единственным фактом нарушения дисциплины, он, как руководитель издал соответствующий приказ, которым было строго запрещено сотрудникам диспансера покидать рабочие места без разрешения соответствующих непосредственных руководителей. При этом заместители главного врача могли получить такое разрешение только лично у него. С указанным приказом Космачев был ознакомлен под роспись, что не помешало ему 15.04.10 допустить аналогичное вышеприведенному нарушение трудовой дисциплины. Не оспаривая состояние матери Космачевой и, допуская, что причиной ухода с работы, была необходимость оказания ей медицинской помощи, полагает, что истцом проигнорированы требования трудового законодательства и вышеприведенного локального нормативного акта, в частности. В тот день он (ФИО1) находился на своем рабочем месте, и никаких препятствий для извещения о необходимости покинуть его у Космачева не имелось. Подлегает, что последний в очередной раз проигнорировал его, как руководителя, просто не посчитав необходимым поставить его в известность о случившемся. Факт отсутствия истца на рабочем месте был зафиксирован должным образом. На следующий день Космачев принес письменное заявление с просьбой о предоставлении ему дня ДД.ММ.ГГГГ без содержания. Данная просьба не могла быть удовлетворена, поскольку заявление было выполнено «задним» числом. Не смотря на отсутствие истца на рабочем месте более 4-х часов подряд, что могло стать причиной увольнения за прогул, учитывая причину совершения дисциплинарного проступка, ему был объявлен выговор.
Просит в удовлетворении исковых требований отказать в полном объеме.
Выслушав объяснения сторон, показания свидетелей, исследовав письменные доказательства, суд приходит к следующим выводам.
Согласно ст.192 ТК РФ за совершение дисциплинарного проступка, то есть неисполнение или ненадлежащее исполнение работником по его вине возложенных на него трудовых обязанностей, работодатель имеет право применить следующие дисциплинарные взыскания: 1) замечание; 2) выговор; 3) увольнение по соответствующим основаниям. При наложении дисциплинарного взыскания должны учитываться тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.
Как следует из разъяснений, данных в п.35,38 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004г. №2 «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ» (в ред. постановления от 28.12.2006г.), при рассмотрении судом дела об оспаривании дисциплинарного взыскания следует учитывать, что неисполнением работником без уважительных причин трудовых обязанностей является неисполнение или ненадлежащее исполнение по вине работника возложенных на него трудовых обязанностей (нарушение требований законодательства, обязательств по трудовому договору, правил внутреннего трудового распорядка, должностных инструкций, положений, приказов работодателя, технических правил и т.п.).
При этом необходимо иметь в виду, что именно работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что работник совершил одно из грубых нарушений трудовых обязанностей.
Кроме того, в силу разъяснений, данных в п.53 Постановления №2 от 17.03.2004г., подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания общих принципов юридической, а следовательно и дисциплинарной, ответственности, таких, как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм.
В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен (часть пятая статьи 192 ТК РФ), а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.
Таким образом, в силу закона, на работодателя возложена обязанность по представлению доказательств законности и обоснованности применения к работнику дисциплинарного взыскания в виде объявления выговора, а также доказательств соблюдения порядка его применения.
В ходе судебного заседания было установлено, что истец Космачев М.К. на момент привлечения к дисциплинарной ответственности являлся сотрудником ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер», занимая должность заместителя главного врача по гражданской обороне и мобилизационной работе.
Приказом главного врача № 31 от 15.03.10 на него было наложено дисциплинарное взыскание в виде замечания за нарушение правил внутреннего трудового распорядка, а именно, отсутствие на рабочем месте 5.03.10 с 10 час. 30 мин. до 11 час. 00 мин.
Оспаривая наложение указанного дисциплинарного взыскания, истец ссылается как на несовершение им дисциплинарного проступка в принципе, так и на нарушение процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности. При этом, Космачев не отрицает тот факт, что 5.03.10 в период времени после 10 час. 00 мин. покидал свое рабочее место на 17 минут с целью приобретения цветов для поздравления сотрудников коллектива, используя для этой цели предоставленный им Правилами внутреннего трудового распорядка ежедневный 15-минутный перерыв для приема пищи.
Допрошенный в ходе судебного заседания свидетель ФИО2 подтвердил пояснения истца, пояснив суду, что в коллективе диспансера было заведено поздравлять женщин с праздником 8 Марта. С этой целью мужским коллективом собрали соответствующую сумму денег. ФИО1 деньги не сдавал, инициативы в организации поздравления не принимал. В 10:30 часов по сложившемуся трудовому распорядку был предусмотрен 15-минутный перерыв, который они решили использовать для приобретения цветов и фруктов к празднику. С этой целью он совместно с Космачевым М.К. отправились на его личном а/м на ул.Кирова г.Смоленска в павильон, где приобрели цветы, после чего, вернулись на рабочее место. В общей сложности они отсутствовали на рабочем месте 17 минут. В 13:00 часов собрались частью коллектива, поздравили женщин с предстоящим праздником. Главный врач в этом участия не принимал. Через несколько минут он вызвал их к себе в кабинет, где высказал утверждение об отсутствии их на рабочем месте около 30 минут, предложил написать объяснение по этому поводу. Они, в свою очередь, попросили представить акт, где было бы зафиксировано время убытия и возвращения. Поскольку такой акт им предоставлен не был, написать объяснение отказались, но устно объяснили ситуацию. 10.03.2010 года вышеописанная ситуация повторилась. Они вновь не получили истребуемый акт, и вновь отказались от написания письменного объяснения.
Свидетель ФИО9. суду пояснил, что на момент произошедшего работал в ОГУЗ «Противотуберкулезный клинический диспансер» в должности заместителя главного врача по экономическим вопросам. В коллективе заведено поздравлять женщин с праздником 8 марта. Для этого они собрали необходимую сумму денег, которые находились у него. ФИО1 деньги не сдавал, так как сторонился каких-либо коллективных традиций. ФИО2 и Космачев М.К. 05.03.2010 года с утра пришли к нему, забрали данные денежные средства, сообщив, что поедут покупать цветы для женщин. Около 13 часов состоялось поздравление части женского коллектива.
Свидетель ФИО4 суду пояснила, что в период рассматриваемых событий работала в ОГУЗ «Противотуберкулезный клинический диспансер» главным бухгалтером. В коллективе диспансера было принято поздравлять мужчин с 23 февраля, а женщин с 8 марта. Они (женщины) поздравляли с 23 февраля всех мужчин, в том числе и главврача. 05.03.2010 года около 13:00 часов мужчины поздравили женщин с наступающим праздником, подарили цветы. ФИО1 при этом не присутствовал. Потом стало известно, что истца вызвал главврач, в последующем на него было наложено дисциплинарное взыскание.
В соответствии со ст.193 ТК РФ до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.
Непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.
Дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка, не считая времени болезни работника, пребывания его в отпуске.
За каждый дисциплинарный проступок может быть применено только одно дисциплинарное взыскание.
Приказ (распоряжение) работодателя о применении дисциплинарного взыскания объявляется работнику под роспись в течение трех рабочих дней со дня его издания, не считая времени отсутствия работника на работе. Если работник отказывается ознакомиться с указанным приказом (распоряжением) под роспись, то составляется соответствующий акт.
Таким образом, основанием для привлечения к дисциплинарной ответственности является достоверно установленный и надлежащим образом зафиксированный факт нарушения работником норм трудового законодательства, а равно Правил внутреннего трудового распорядка.
Согласно ст.108 ТК РФ в течение рабочего дня (смены) работнику должен быть предоставлен перерыв для отдыха и питания продолжительностью не более двух часов и не менее 30 минут, который в рабочее время не включается.
Время предоставления перерыва и его конкретная продолжительность устанавливаются правилами внутреннего трудового распорядка или по соглашению между работником и работодателем.
На работах, где по условиям производства (работы) предоставление перерыва для отдыха и питания невозможно, работодатель обязан обеспечить работнику возможность отдыха и приема пищи в рабочее время. Перечень таких работ, а также места для отдыха и приема пищи устанавливаются правилами внутреннего трудового распорядка.
Из представленных суду Правил внутреннего распорядка для медицинского и обслуживающего персонала ОГУЗ СПКД усматривается, что режим рабочего дня для всех сотрудников предусматривает 15-минутный перерыв для приема пищи. Время использования данного перерыва названными Правилами не регламентировано. Указанное обстоятельство ответчиком в судебном заседании не оспаривается.
Из акта об отсутствии работника на рабочем месте от 05.03.2010 следует, что настоящий акт составлен о том, что Космачев М.К. и ФИО2 отсутствовали на рабочем месте 05.03.2010 с 10-30 до 11-00 час.
Из акта от 05.03.2010 о предложении дачи объяснений, следует, что истцу и ФИО2 предложено дать объяснения по факту отсутствии на рабочем месте 05.03.2010 с 10-30 до 11-00 час.
Из акта от 11.03.2010 следует, что ФИО2 и Космачевым М.К. вышеуказанные объяснения не представлены.
Вместе с тем, из показаний свидетеля ФИО7 следует, она что работает в ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер», при этом в период с 01.03.2010 в должности инженера по охране труда, а с 09.04.2010 - начальником отдела кадров. Ее рабочее место находится рядом с приемной главного врача, а окна выходят на стоянку. 05.03.2010 ее вызвал главный врач и попросил узнать, куда уехали ФИО2 и Космачев М.К. Она пошла к Космачеву, но его кабинет был закрыт. ФИО2 тоже не было. Прошла через кабинет ФИО6, спросила, видел ли он, куда ушел ФИО2. Тот ответил, что нет. Это происходило около 11 часов утра. Потом сообщила об этом главному врачу. Видела, когда ФИО2 и истец вернулись на рабочее место. Впоследствии был составлен акт об их отсутствии на рабочем месте. Акт составляла ФИО10 (ФИО11) главный бухгалтер организации, а она (свидетель) только подписывала его. Кто принес акт ей на подпись, не помнит. Истец и ФИО2 были ознакомлены с актом, но от подписи отказались. 05.03.2010 женскую часть коллектива не поздравляли и цветов не дарили.
Свидетель ФИО6, нач.мед ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер», пояснил суду, что для того, чтобы пройти в кабинет ФИО2., нужной пройти через его кабинет, поскольку они располагаются в смежных помещениях, и его (свидетеля), кабинет - проходной. 05.03.2010 никто комиссионно не приходил и не проверял нахождение ФИО2 на рабочем месте. ФИО7 ФИО2 в тот день тоже не искала. Со слов ФИО2 ему известно, что он пойдет за цветами. Отсутствовал он около 30 мин.
Из показаний свидетеля ФИО8 следует, что 05.03.2010 около 10-11 час к ней в кабинет зашла ФИО7 и сказала, что Космачев и ФИО2 отъехали от диспансера и отсутствуют на рабочем месте, и они должны зафиксировать этот факт. Она пошла к Космачеву, кабинет которого действительно был закрыт. К ФИО2 она не пошла, но видела, что его автомашины нет на стоянке. Вместе с тем, точное время ухода истца и ФИО2 ей не известно. Время их возврата она не фиксировала, но увидела машину ФИО2 на стоянке около 12 час. В связи с отсутствием истца и ФИО2 на рабочем месте был составлен акт, который она подписывала. Однако, точную дату составления акта не помнит. Предполагает, что акт писала ФИО7
Анализируя представленные по делу доказательства в их совокупности в данной части, суд приходит к следующим выводам.
Согласно ст.5 ТК РФ трудовые отношения регулируются помимо Трудового кодекса РФ также коллективными договорами, соглашениями и локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права, которые должны соответствовать настоящему Кодексу. В случае противоречий, применяется настоящий Кодекс.
По смыслу ст.108 ТК РФ продолжительность перерывов не может быть более 2 часов и менее 30 минут. При этом во всяком случае работодатель обязан обеспечить работнику прием пищи в течение рабочего времени. Учитывая, что эти перерывы по общему правилу не включаются в рабочее время, работники вправе их использовать по своему усмотрению, имея право отлучаться со своего рабочего места.
Учитывая, что Правилами внутреннего трудового распорядка для медицинского и обслуживающего персонала ОГУЗ СПКД установлен перерыв для приема работниками пищи иной продолжительностью - менее минимальной величины, установленной ТК РФ в 30 мин, суд полагает обоснованным довод истца об использовании положенного ему перерыва для приема пищи в личных целях 05.03.2010, а его отсутствие на рабочем месте в течение 30 мин не образующим состав дисциплинарного проступка в контексте ст.192 ТК РФ и вышеприведенных судом разъяснений Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004г. №2 «О применении судами РФ Трудового кодекса РФ».
Кроме того, по мнению суда 05.03.2010 Космачев М.К. отсутствовал на рабочем месте, имея на то уважительную причину, а именно необходимость поддержания коллективных традиций организации, общепринятых правил корпоративного поведения, что не является производственным процессом, но, тем не менее, способствует созданию благоприятного и комфортного психологического климата в трудовом коллективе в целом.
Также, суд полагает необходимым отметить, что работодателем была нарушена установленная ст.193 ТК РФ процедура привлечения работника к дисциплинарной ответственности, поскольку, по убеждению суда, акт об отсутствии на рабочем месте явно выполнен позже, что в частности подтвердили в судебном заседании свидетели ФИО7 и ФИО8, затруднившиеся назвать точную дату его составления и обстоятельства его подписания.
Акт об отсутствии работников на рабочем месте от 05.03.2010 не был комиссионным, т.к. фактически в кабинет ФИО2 никто не приходил и не фиксировал точный период времени его отсутствия.
Как установлено в ходе судебного заседания, кабинет ФИО2, в отличие от кабинета истца, расположен через проходное помещение, в котором работает свидетель ФИО6, показавший суду, что комиссионно факт отсутствия ФИО2 на рабочем месте никто не фиксировал.
Кроме того, в пользу данного обстоятельства свидетельствует тот факт, что на представленной в материалах проверки Государственной инспекции труда в Смоленской области копии акта от 05.03.2010 отсутствуют подписи ФИО2 и Космачева, об ознакомлении с данным документом, в то время как по смыслу ст.62 ТК РФ работники имеют право знакомиться со всеми материалами проводимых в их отношении проверок.
При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что время реального отсутствия Космачева М.К. работодателем не подтверждено, в силу чего не опровергнута версия о 17 мин. отсутствии, оглашенная в судебном заседании самим истцом.
С учетом приведенных обстоятельств, суд приходит к убеждению о необоснованном привлечении Космачева В.К. к дисциплинарной ответственности в виде выговора за отсутствие на рабочем месте 05.03.2010 с 10-30 час до 11-00 час, а приказ №31 от 15.03.2010 незаконным и подлежащим отмене.
В силу ст.237 ТК РФ моральный вред, причиненный работнику неправомерными действиями или бездействием работодателя, возмещается работнику в денежной форме, в размере, определяемом судом независимо от подлежащего возмещению имущественного ущерба.
Как следует из разъяснений, данных в п.63 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17.03.2004г. №2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», суд вправе удовлетворить требование работника о компенсации морального вреда, причиненного ему любыми неправомерными действиями или бездействием работодателя.
При определении размера компенсации морального вреда суд руководствуется требованиями ст.1101 ГК РФ и учитывает характер причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, степени вины причинителя вреда, а также требования о разумности и справедливости.
Поскольку при рассмотрении настоящего спора судом установлено нарушение прав истца со стороны работодателя, суд приходит к выводу о необходимости компенсации морального вреда, размер которого, определяет с учетом фактических обстоятельств по делу, а так же требований разумности и справедливости в сумме 1 000 рублей.
Кроме того, истец просит признать незаконным привлечение его к дисциплинарной ответственности в виде выговора на основании приказа ответчика №60 от 21.04.2010.
В судебном заседании установлено, что приказом ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» №60 от 21.04.2010 ФИО3 объявлен выговор за нарушение Правил внутреннего трудового распорядка, а именно: за отсутствие на рабочем месте 15.04.2010 с 11-50 час до 17-12 час.
В обоснование своего требования, не оспаривая по сути факт отсутствия га рабочем месте в течение рабочего дня 15.04.2010, истец ссылается на наличие объективно уважительной причины - наличие престарелой матери, нуждающейся в силу преклонного возраста в постоянном постороннем уходе, которая болеет сахарным диабетом инсулинозависимой формы.
Согласно ст.ст.2,15,57 ТК РФ стороны трудового договора обязаны соблюдать условия заключенного договора, включая право работодателя требовать от работников и обязанности последних подчиняться Правилам внутреннего трудового распорядка.
Судом установлено, что 11.03.2010 в целях повышения трудовой дисциплины и охраны труда работодателем издан приказ №29 «Об усилении трудовой дисциплины», согласно которому уход с рабочего места в рабочее время производится по предварительному согласованию: руководителям структурного подразделения с разрешения главного врача или зам.главного врача по лечебной работе; медицинскому и иному персоналу с разрешения руководителя соответствующего структурного подразделения. Кроме того, с 11.03.2010 заведен журнал учета рабочего времени, в котором производится запись о времени прибытия работника на рабочее место, а также время его убытия, с указанием причин оставления рабочего места.
С названным приказом истец был ознакомлен под роспись 12.03.2010, чего в судебном заседании не оспаривал.
Допрошенные в судебном заседании свидетели ФИО7., ФИО6., ФИО8 факт отсутствия истца на рабочем месте 15.04.2010 в течение рабочего дня подтвердили.
Данный факт 15.04.2010 зафиксирован актом от 16.04.2010, с которым истец ознакомлен (л.д.8), а также представил объяснительную от 16.04.2010 (л.д.10).
Анализируя представленные по делу доказательства в совокупности, в данной части, суд приходит к убеждению, что привлечение Космачева М.К. к дисциплинарной ответственности по данному факту является обоснованным, поскольку своего отсутствия на рабочем месте он не отрицал, процедуру оставления рабочего места, установленную приказом по ОГУЗ от 11.03.2010 нарушил, поскольку своего непосредственного руководителя в известность не поставил, причин ухода с рабочего места в журнале учета рабочего времени не указал.
При таких обстоятельствах, суд находит, что оспариваемое дисциплинарное взыскание, наложенное на истца на основании приказа от 21.04.2010 №60, является обоснованным, соответствует тяжести совершенного проступка, применено в строгом соответствии с действующими трудовым законодательством, с учетом предыдущего служебного поведения истца и личной жизненной ситуации (наличие тяжелобольной престарелой матери). В этой связи к истцу была применена такая мера дисциплинарного взыскания как выговор, хотя по сути, отсутствие на рабочем месте более 4 часов подряд является, в силу пп. «а» п.6 ст.81 ТК РФ самостоятельным основанием для применения такой меры дисциплинарного взыскания как увольнение, в связи с чем, оснований для отмены приказа №60 от 21.04.2010 не имеется.
Таким образом, исковые требования Космачева М.К. подлежат частичному удовлетворению.
На основании ч.1 ст.100 ГПК РФ истцу подлежат возмещению расходы на опалу услуг представителя, которые суд, с учетом требования о разумности, полагает целесообразным взыскать с ответчика в сумме 2 500 руб.
Руководствуясь ст. 194-198 ГПК РФ, суд
Решил:
Требования Космачева Михаила Константиновича удовлетворить частично.
Признать недействительным, вынесенным с нарушением процедуры привлечения к дисциплинарной ответственности и подлежащим отмене приказ ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» № 31 от 15.03.2010 о применении к Космачеву М.К. дисциплинарного взыскания - замечания.
Взыскать с ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» 1 000 рублей в счет компенсации морального вреда, а также 2 500 рублей в возмещение расходов на оплату услуг представителя.
В удовлетворении иных требований отказать.
Взыскать с ОГУЗ «Смоленский противотуберкулезный клинический диспансер» госпошлину в дохл местного бюджета в размере 400 рублей.
Решение может быть обжаловано в Смоленский областной суд через Промышленный райсуд в течение 10 дней с момента изготовления его в окончательной форме.
Судья И.В. Селезенева