ч. 4 ст. 159, ч. 2 ст. 201 УК РФ

1-191/11 (2706)

П О С Т А Н О В Л Е Н И Е

о возвращении уголовного дела прокурору.

30 марта 2011 года, г. Подольск Московской области.

Подольский городской суд Московской области в составе: председательствующего судьи Шарафеева А.Ф., при секретаре Прохоровой М.А., государственного обвинителя – старшего помощника Подольского прокурора Кузнецовой В.Г., потерпевших О., Н., Л., Д., К., Я., Т., представителей потерпевшего ЗАО Ф. и Н1., представителя потерпевших: О., Н. Я. и ЗАО - адвоката Адвокатского бюро г. Москвы «Забралова, Крылова и партнёры» Забраловой Е.Ю. подсудимого Агеева В.В. и его защитников: адвоката коллегии адвокатов Московский юридический центр «Филиал Межрегион» Горбачёвой М.М. (ордер 007, удостоверение 10023 ГУ МЮ по г. Москве), адвоката Адвокатской конторы № 25 МКА г. Москвы Березиной Т.В. (ордер 8399, удостоверение 364 ГУ МЮ по г. Москве) и адвоката КА «Московская городская коллегия адвокатов» АК № 5 Мольковой Т.Г. (ордер № 50, удостоверение № 5277 ГУ МЮ по г. Москве), рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела по обвинению Агеева В.В., ДД.ММ.ГГГГ в совершении четырёх преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 201 и ч. 4 ст. 159 УК РФ,

У С Т А Н О В И Л :

Органами предварительного следствия, Агеев В.В. обвинён в четырёх преступлениях, предусмотренных ч. 2 ст. 201 УК РФ, а именно в злоупотреблении полномочиями, то есть в использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечении выгод и преимуществ для других лиц и эти деяния повлекли тяжкие последствия. В частности, ему как директору ЗАО инкриминированы действия, идущие вопреки интересам данной организации и повлекшие существенный вред интересам ЗАО в том числе и повлекшие тяжкие последствия в виде ущерба в особо крупном размере в период 2006-2007 годов на территории <адрес>

Кроме того, ему инкриминировано хищение чужого имущества путём обмана и злоупотребления доверием, с использованием служебного положения, в особо крупном размере, а именно хищение обыкновенных бездокументарных акций ЗАО <адрес> в количестве 1680 штук стоимостью 92362200 рублей в указанный период.

В подготовительной части судебного заседания, от защитника Горбачёвой М.М. в интересах Агеева В.В. было заявлено ходатайство о возвращении уголовного дела прокурору в связи существенным нарушением уголовно-процессуального закона при расследовании уголовного дела.

Так, защитник сослалась на нарушение её права на ознакомление с материалами уголовного дела. 24 февраля 2011 года, в связи с тем, что адвокат Молькова Т.Г. с которой у Агеева В.В. было заключено соглашение заболела, последний обратился к ней и заключил соглашение на осуществление его защиты. В тот же день она направила в следственную часть ГСУ ГУВД по Московской области телеграмму с уведомлением следователя Кириллова С.В. с просьбой сообщить дату и время ознакомления с делом. Однако ответа следователя не последовало и поэтому 28 февраля 2011 года она самостоятельно явилась в следственную часть в <адрес>. Тогда же следователь ей дал возможность ознакомиться лишь с семью томами уголовного дела с 11 до 18 часов данного дня. В нарушение ст. 217 УПК РФ. Постановления суда об ограничении сроков на ознакомление следователь ей также не предъявил и не ознакомил.

Кроме этого, следователь направил дело прокурору не направив ей постановления о рассмотрении её ходатайств, заявленных 28 февраля 2011 года и не предоставил права обжаловать их. Суду она предоставила справку об отсутствии поступивших в консультацию копий постановлений.

Также сообщила, что следователь не приобщил к делу приложения на 9 и 394 листах к её ходатайствам, подтверждающие доводы, изложенные в её ходатайствах, нарушив на указанной стадии права стороны; а в обвинительном заключении не указал свидетелей, о допросе которых она ходатайствовала. Представленные ей 9 и 394 листа приложений следователем не возвращены, чем был нарушен принцип состязательности сторон на указанной стадии.

Кроме этого, обвинительное заключение прокурором подписано 2 февраля 2011 года, когда дело поступило в прокуратуру лишь в марте 2011 года. Утверждая обвинительное заключение, прокурор не уведомил обвиняемого и защитников о направлении дела в суд и тем самым лишил возможности заявить ходатайство о проведении предварительного слушания.

По мнению заявителя, были нарушены права адвоката Мольковой Т.Г., которая с 31 января по 11 февраля и с 22 февраля по 04 марта 2011 года в связи с временной нетрудоспособностью не смогла также в полной мере ознакомиться с материалами уголовного дела, не рассмотрел её ходатайство о продлении срока ознакомления, о чём она сообщала следователю телеграммами со ссылками на номера листка нетрудоспособности.

Несмотря на то, что от Мольковой Т.Г. поступило ходатайство об ознакомлении только с участием Агеева В.В., данное обстоятельство никак не было оценено следователем.

Помимо этого, полагает, что органом следствия была допущена фальсификация постановления о привлечении в качестве обвиняемого и замена листов в эпизоде обвинения по ч. 2 ст. 201 УК РФ об извлечении имуществ и выгод ООО где изначально была указана сумма превышающая фактическую стоимость на 89296354 руб., а стоимость фактических работ составляет 21261252 рубля, а в имеющемся варианте она указана как 94176799 руб. и 16380807 руб. соответственно. В качестве доказательств, она представила суду ксерокопию постановления, сделанную следователем в день предъявления обвинения, где на каждом листе имелась подпись Мольковой Т.Г. В отличие имеющейся в деле, где указанный лист обвинения был заменён с изменением текста обвинения и в нём отсутствует подпись следователя. Таким образом, по мнению заявителя, было существенно нарушено их право на защиту, поскольку следствием было изменено первоначально предъявленное обвинение, и они об этом до поступления дела в суд не знали.

Данное ходатайство было поддержано подсудимым и другими защитниками Агеева В.В. Последний подтвердил, что исключительно в связи с болезнью адвоката Мольковой Т.Г. он заключил соглашение с адвокатом Горбачёвой М.М., которая была лишена права на ознакомление с делом. Также подтвердил, что при предъявлении обвинения 29 декабря 2010 года, после подписания его им и на каждом листе – адвокатом Мольковой, следователь Кириллов С.В. откопировал данное постановление и вручил его им. В неизменном состоянии оно и представлено суду.

Защитник Молькова Т.Г. также подтвердила в суде, что в связи с заболеванием гриппом, а в последствии осложнённым бронхитом не могла участвовать в процессуальных действиях с 31 января по 11 февраля 2011 и с 22 февраля по 04 марта 2011 года, о чём она сообщала следователю телеграммами и ходатайствами продлить срок ознакомления с делом. В подтверждение этого суду представила листки нетрудоспособности.

Государственный обвинитель полагает, что не имеется оснований для удовлетворения данного ходатайства, поскольку следствием не было допущено нарушений процессуального закона. В связи с затягиванием ознакомления с делом, следователь обратился в суд с ограничением на ознакомление Агеева и его защитника с делом, а дальнейшее вступление в дело другого защитника в последний день установленного ограничения, является злоупотреблением процессуальным правом. Ошибка в указании месяца «февраль» вместо «март» в обвинительном заключении при подписании его прокурором, является технической, поскольку дело из следственной части в Подольскую прокуратуру поступило лишь 1 марта 2011 года. Ссылка на замену листов обвинения также, по мнению обвинителя голословно, поскольку представленная копия постановления о привлечении в качестве обвиняемого не заверена следователем. Относительно отсутствия документов, которые прилагались к ходатайствам и не были подшиты, также не считает это существенным нарушением, поскольку представленные документы уже имеются в деле и защита вправе представить доказательства и в суде, как и вызвать дополнительных свидетелей. Также следователем вынесены постановления и рассмотрены ходатайства, которые направлены инициатору. Наличие протокола ознакомления в делом в связи с ограничением на ознакомление, по мнению обвинителя, не обязательно.

Представители потерпевших поддержали государственного обвинителя.

Последним был приглашён в судебное заседание следователь Кириллов С.В. расследовавший уголовное дело пояснивший, что представленная защитой ксерокопия постановления о привлечении в качестве обвиняемого не заверена и насколько он помнит, он давал возможность сфотографировать это постановление у него не просили сделать копию. Отсутствие подписи защитника в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого на л.д. 138 тома 31 дела в отличие от других и иная яркость шрифта по сравнению с другими им объяснена тем, что защитник возможно случайно не подписал этот лист. Затруднился ответить почему сфотографированные листы дела, представленные защитой того же постановления вообще не имеют подписей, за исключением двух последних листов, сетуя на возможности техники. Также не смог назвать причин, по которым к делу не приобщена телеграмма Мольковой с ходатайством о продлении срока ознакомления и отсутствует данные о рассмотрении данного ходатайства.

Судом были исследованы представленные суду как материалы уголовного дела, касающиеся рассматриваемых вопросов, так и документы представленные суду защитой.

Судья, выслушав мнения сторон, приходит к следующему.

В соответствии со ст. 1 УПК РФ, порядок уголовного судопроизводства, установленный настоящим Кодексом является обязательным для судов, органов прокуратуры, предварительного следствия, дознания, а также иных участников уголовного судопроизводства.

Конституционным Судом РФ, неоднократно отмечалось, что в силу статей 46-52, 118 (части 1 и 2), 123 (часть 3) и 126 Конституции Российской Федерации, судебная функция разрешения уголовного дела и функция обвинения должны быть строго разграничены, каждая из них возлагается на соответствующие субъекты. Возбуждение уголовного преследования, формулирование обвинения и его поддержание перед судом обеспечиваются указанными в законе органами и должностными лицами, а в предусмотренных законом случаях - также потерпевшими. Суд же, осуществляющий судебную власть посредством уголовного судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон, в ходе производства по делу не может становиться ни на сторону обвинения, ни на сторону защиты, подменять стороны, принимая на себя их процессуальные правомочия, а должен оставаться объективным и беспристрастным арбитром.

Посредством конкретизирующих их статей 15 и 243 УПК Российской Федерации суд не является органом уголовного преследования и не выступает на стороне обвинения или защиты; решая задачи, стоящие перед ним как органом правосудия, суд в то же время создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение или обвинительный акт составлены с нарушением требований настоящего Кодекса, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения и акта.

Постановлением Конституционного Суда РФ от 8 декабря 2003 г. N 18-П
"По делу о проверке конституционности положений статей 125, 219, 227, 229, 236, 237, 239, 246, 254, 271, 378, 405 и 408, а также глав 35 и 39 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в связи с запросами судов общей юрисдикции и жалобами граждан" (п. 2 и 4), отмечено суду дано право по ходатайству сторон или по собственной инициативе возвратить дело прокурору, при обнаружении существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые не могут быть устранены в судебном заседании и исключают принятие по делу судебного решения, отвечающего требованиям справедливости, свидетельствующие в том числе, и о несоответствии обвинительного заключения или обвинительного акта, требованиям данного Кодекса.

Изложенное выше означает, что уголовное дело может быть возвращено прокурору лишь при наличии существенных нарушений уголовно-процессуального закона, которые не могут быть восполнены в судебном заседании, при условии обеспечении прав участников уголовного производства на различных стадиях уголовного преследования.

Суд не может согласиться с защитой, что основанием для возвращения дела прокурору является отсутствие в списке лиц, подлежащих вызову в судебное заседание свидетелей, о которых ходатайствовала защита, поскольку суд не лишён возможности допросить их в судебном заседании. Также суд не считает таким основанием как ошибка в указании месяца при подписании обвинительного заключения прокурором, поскольку очевидно и не вызывает сомнений что уголовное дело поступило в Подольскую прокуратуру 1 марта 2011 года, о чём свидетельствует сопроводительное письмо СЧ ГСУ о направлении указанного числа уголовного дела, а утверждено 2 марта, а не 2 февраля 2011 года.

Не обоснованны доводы и о том, что следователь не рассмотрел и не направил постановлений об отказе в удовлетворении ходатайств, полученных им 28 февраля 2011 года от защитника Горбачёвой М.М., о чём свидетельствуют имеющиеся в деле постановления от 28 февраля 2011 года и сопроводительные письма на имя защитника.

Вместе с этим, суд приходит к выводу о том, что часть доводов, изложенных в ходатайстве защитника Гобачёвой М.М. являются обоснованными и влекущими возвращение уголовного дела прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом, поскольку допущенные нарушения являются существенными, препятствующими постановление справедливого приговора или иного решения.

Судом установлено, что 29 декабря 2010 года Агееву В.В было предъявлено обвинение в совершении преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159 и ч. 2 ст. 201 УК РФ. Тогда же было объявлено об окончании следственных действий. (т. 31 л.д. 125-153, 166-167). Также обвиняемому Агееву В.В. и его защитнику было предложено явиться для ознакомления с делом с 11 января 2011 года.

28 января 2011 года, на основании ходатайства следователя, Подольским городским судом был ограничен срок для ознакомления Агеева В.В. и его защитника с материалами дела до 28 февраля 2011 года.

Вместе с этим, 18 февраля 2011 года, адвокат Молькова Т.Г. обратилась к следователю Кириллову С.В. с ходатайство о продлении срока на ознакомление с делом по тем причинам, что с 31 января по 11 февраля 2011 года она болела и не могла явиться для ознакомления, а 16 февраля 2011 года отсутствовал следователь. Также представила следователю листок нетрудоспособности. Копия его представлена и в суд (т. 31 л.д. 255). Следователем было вынесено постановление об отсутствии оснований для продления срока ознакомления с делом в связи с наличием признаков умышленного затягивания этого. (т. 31 л.д. 257-258). Молькова также знакомилась с делом 17,18 и 21 февраля 2011 года. (т. 32 л.д. 10).

Исходя из представленной телеграммы, 24 февраля 2011 года, Молькова снова обратилась к следователю о продлении срока ознакомления с делом в связи с болезнью. Однако в материалах дела такая телеграмма вшита не была, и соответственно ходатайство об этом рассмотрено следователем не было.

25 февраля 2011 года, на имя следователя поступила телеграмма от адвоката Горбачёвой М.М. с указанием номера телефона о заключении соглашения с Агеевым В.В. и просьбой сообщить о дате и времени ознакомления. Данных о том, что она была извещена, не имеется. Лишь 28 февраля 2011 года, в день окончания установленного судом ограничительного срока на ознакомление с делом, адвокат Горбачёва была извещена о возможности ознакомиться с делом. В своём письме, адвокат отразила, что следователь необоснованно ограничил её в ознакомлении с делом одним рабочим днём. (т. 32 л.д. 13). Также в деле имеется лишь график ознакомления Горбачёвой М.М. с материалами дела и указанием даты 28.02.2011 года (т. 32 л.д.15). Вместе с этим, в нарушение ст. 218 УПК РФ, с защитником Горбачёвой М.М. явившейся к следователю протокол ознакомления с делом, не составлялся.

Также установлено, что защитник Молькова Т.Г. направляла следователю сведения о том, что с 22 февраля 2011 года больна, и не может присутствовать при ознакомлении с делом. При этом ссылалась как основание, на номер больничного листа и данные о медицинском учреждении.

01 марта 2011 года, следователь вынес постановление об окончании ознакомления обвиняемого и его защитника в материалами дела в их отсутствие. (т. 32 л.д. 62-66).

Как уже отражено выше в доводах подсудимого и его защитников, вступление в дело защитника Горбачёвой Т.Г. было вызвано исключительно болезнью адвоката Мольковой Т.Г.

В соответствии с ч. 3 ст. 217 УПК РФ обвиняемый и его защитник не могут ограничиваться во времени, необходимом им для ознакомления с материалами уголовного дела. В случае, если обвиняемый и его защитник без уважительных причин не ознакомились с материалами уголовного дела в установленный судом срок, следователь вправе принять решение об окончании производства данного процессуального действия, о чем выносит соответствующее постановление и делает отметку в протоколе ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела.

Вместе с этим, наличие медицинских документов и сведений о том, что адвокат Молькова Т.Г., в силу состояния здоровья была нетрудоспособной, являлось по мнению суда уважительной причиной неознакомления с делом в полном объёме и поэтому следователь был не вправе принять решение об окончании производства процессуального действия. Также как и не мог ограничить одним днём срок ознакомления с делом и адвоката Горбачёву М.Н., с которой Агеев В.В. заключил соглашение в связи с болезнью адвоката Мольковой Т.Г. и поэтому должен был предоставить дополнительное разумное время для ознакомления независимо от ограничительных сроков установленных судом в целях обеспечения требований ч. 4 ст. 217 и ст. 218 УПК РФ, тем более, что Мольковой было заявлено о желании знакомиться с делом совместно с Агеевым В.В. (т. 32 л.д.8)

Данное обстоятельство является существенным нарушением уголовно-процессуального закона, что свидетельствует о нарушении прав участников уголовного процесса на защиту.

Скорополительное направление дела в прокуратуру для утверждения обвинительного заключения, то есть на следующий день после начала ознакомления с делом Горбачёвой М.Н., то есть 01 марта 2011 года и вынесение постановления об отказе в удовлетворении её ходатайств, не позволило её воспользоваться правами, предусмотренными ч. 3 ст. 219 УПК РФ, а именно правом обжаловать указанные постановления от 28 февраля 2011 года.

Кроме этого, по мнению суда, следователем был нарушен принцип состязательности при осуществлении расследования уголовного дела.

Защитником Горбачёвой М.Н., 28 февраля 2011 года (т. 32 л.д. 1-17, 21-35 и 41-56) были поданы различные ходатайства, обосновывающие позицию защиты, а также требование о проведении дополнительных процессуальных действий. В качестве приложения к одному ходатайству были представлены 9 листов документов, а в другом – 394 листа, в том числе криминалистические исследования, объяснения лиц, полученных процессуальным путём защитником, а также иные документы.

Несмотря на это, указанные приложения ни по одному из ходатайств в уголовное дело вшиты не были, как и не были возвращены заявителю. Это подтвердил в суде и следователь, мотивируя это тем, что указанные документы уже имеются в деле. Вместе с этим согласился и с тем, что части документов приложения к ходатайствам в деле действительно нет.

Данное обстоятельство с одной стороны не исключает приобщения указанных документов к материалам уголовного дела и в судебном заседании, однако с другой, является нарушением права на защиту, поскольку в дальнейшем данное уголовное дело проходит процедуру утверждения его прокурором в соответствии с Главой 31 УПК РФ, в ходе которой, в соответствии со ст. 221 УПК РФ прокурор вправе возвратить уголовное дело для производства дополнительного расследования в том числе и для устранения выявленных недостатков, о чём было указано в ходатайствах защиты. Отсутствие же документов, на которые ссылалась защита как на доказательства, могли лишить право стороны на объективную проверку уголовного дела прокурором при подписании обвинительного заключения, что, по мнению суда также является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

Отдельного анализа требует и позиция защиты о предъявлении обвиняемому и его защитнику Мольковой Т.Г. постановления о привлечении в качестве обвиняемого Агеева В.В. 29 декабря 2010 года.

Защитой суду представлена копия данного постановления, которая была вручена следователем после предъявления обвинения, а также ксерокопия с данной копии, приобщённая к делу. Данное постановление на всех листах завизировано подписью адвоката Мольковой. В томе 31, на листах 125-150 оригинал данного постановления. Вместе с этим, в оригинале постановления. На листе 138, подписи М. не имеется, а цвет текста, явно светлее в отличие от предыдущих и последующих. Сопоставление данного постановления, в частности листа 138 тома № 31, а также 15 листа представленной защитниками копии свидетельствует о наличии расхождений в цифровых выражениях сумм причинённого ущерба. Так, в предъявленной защитой копии указано, что «сумма превышающая фактическую стоимость на 89296354 руб., а стоимость фактических работ составляет 21261252 рубля», а в имеющемся в материалах дела варианте она указана как 94176799 руб. и 16380807 руб. соответственно, что ухудшает положение обвиняемого.

Аналогичная цифра указана и в фотокопии представленной защитниками и сделанной при ознакомлении с делом, о чём свидетельствует сохранение на них нумерации листов.

Несмотря на отрицание следователем замены листа обвинения, касающегося эпизода с ООО по инициативе защиты судом был исследован материал 3/12-4/11 Подольского городского суда об ограничении Агеева В.В. и его защитника с ознакомлением с материалами дела, в котором имеется заверенная следователем копия постановления о привлечении Агеева В.В. в качестве обвиняемого от 29.12.2010 года, в которой на листе 41 дела вшита заверенная следователем копия постановления содержащая данные по указанному эпизоду цифры, отличные от цифр имеющихся в постановлении и обвинительном заключении, представленных следствием суду.

Таким образом, данное обстоятельство является серьёзным аргументом в пользу доводов защиты, свидетельствующей о том, что обвинение органами следствия предъявлялось обвиняемому и его защитнику в ином виде, нежели имеется в материалах уголовного дела. Наличие возможной ошибки или опечатки, не может исправляться иным способом как предъявлением нового обвинения, а поскольку у суда имеются серьёзные основания согласиться с указанным доводом защиты, суд приходит к выводу о существенном нарушении процессуальных прав участников судопроизводства.

Кроме этого, в обвинительном заключении имеются ссылки на показания свидетелей и документы, как доказательства причастности Агеева В.В. к преступлению, предусмотренному ч. 4 ст. 159 УК РФ, в частности показания Р., Б., Ш. П., Р1, Х. С., П1, Д1, М, С1, С2 и других ( т. 33 л.д. 106-194), однако указанные лица не включены в список лиц, подлежащих вызову в судебное заседание, а в самом обвинительном заключении отсутствуют ссылки на листы дела на которых имеются данные доказательства. Также отсутствуют ссылки на письменные доказательства, в т.ч. на протоколы очных ставок Агеева и потерпевших (т. 33 л.д. 174-177) протокол осмотра вещественных доказательств (л.д.177-178), протокол обыска от 5.12.2008 г и осмотра вещественных доказательств (л.д.179-180), протокол выемки от 23.07.08, обыска от 5.12.2008 (л.д.180-183), осмотра вещественных доказательств (л.д. 183-186), выемки от 29.10.08 (л.д. 186), заключение экспертиз (л.д.194) и др., что противоречит требованиям части 2 статьи 220 УПК РФ и также является существенным нарушением уголовно-процессуального закона.

В судебном заседании сторона защиты обоснованно сослалась на Постановление Конституционного суда РФ от 08.12.2003 года № 18-П, согласно которому возложение на суд обязанности в той или иной форме выполнять функцию обвинения не согласуется с предписаниями статьи 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации и препятствует независимому и беспристрастному осуществлению правосудия, как того требуют статьи 10, 118 и 120 Конституции Российской Федерации, статья 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод и пункт 1 статьи 14 Международного пакта о гражданских и политических правах. В соответствии с установленным в Российской Федерации порядком уголовного судопроизводства предшествующее рассмотрению дела в суде досудебное производство призвано служить целям полного и объективного судебного разбирательства по делу. В результате проводимых в ходе предварительного расследования следственных действий устанавливается и исследуется большинство доказательств по делу, причем отдельные следственные действия могут проводиться только в этой процессуальной стадии. Именно в досудебном производстве происходит формирование обвинения, которое впоследствии становится предметом судебного разбирательства и определяет его пределы (часть первая статьи 252 УПК Российской Федерации). С учетом содержания и значимости досудебного производства уголовно-процессуальный закон гарантирует обвиняемому на стадии предварительного расследования право знать, в чем он обвиняется, пользоваться помощью защитника, пользоваться помощью переводчика бесплатно, представлять доказательства, заявлять ходатайства и отводы, знакомиться по окончании дознания или предварительного следствия со всеми материалами уголовного дела и ряд других прав (статья 47 УПК Российской Федерации). Нарушение процессуальных прав как потерпевшего так и обвиняемого в стадии предварительного расследования может лишить их эффективной судебной защиты. В качестве гарантии процессуальных прав участников уголовного судопроизводства конституционные принципы правосудия предполагают неукоснительное соблюдение процедур уголовного преследования. Поэтому в случае выявления допущенных органами дознания или предварительного следствия процессуальных нарушений суд вправе, самостоятельно и независимо осуществляя правосудие, принимать в соответствии с уголовно-процессуальным законом меры по их устранению с целью восстановления нарушенных прав участников уголовного судопроизводства и создания условий для всестороннего и объективного рассмотрения дела по существу. Тем самым лицам, участвующим в уголовном судопроизводстве, прежде всего обвиняемому и потерпевшему, обеспечивается гарантированное статьей 46 Конституции Российской Федерации право на судебную защиту их прав и свобод, а также другие права, закрепленные в ее статьях 47-50 и 52.

Указанные выше существенные нарушения процессуального закона, являются препятствием к объективному, своевременному в разумные сроки рассмотрению данного уголовного дела и поскольку в силу приведённых выше обстоятельств не могут быть устранены в судебном заседании, данное уголовное дело подлежит возвращению Подольскому городскому прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению.

С учётом того, что ранее избранную меру пресечения Агеев В.В. не нарушал, она подлежит сохранению.

Руководствуясь п.1 ч. 1 ст. 237, 256 УПК РФ, судья –

П О С Т А Н О В И Л :

Уголовное дело по обвинению Агеева В.В., ДД.ММ.ГГГГ обвиняемого в совершении четырёх преступлений, предусмотренных ч. 2 ст. 201 и ч. 4 ст. 159 УК РФ, возвратить Подольскому городскому прокурору для устранения препятствий к его рассмотрению судом.

Меру пресечения Агееву В.В. оставить прежней – подписку о невыезде и надлежащем поведении.

Настоящее постановление может быть обжаловано в судебную коллегию по уголовным делам Московского областного суда в десятидневный срок.