Дело № ***ПРИГОВОРИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Печора ** февраля 20** года
Печорский городской суд Республики Коми в составе председательствующего судьи Барабкина А.М. с участием государственного обвинителя помощника Печорского межрайонного прокурора Шимлых В.Н., потерпевшего Н., защитника - адвоката Кокуашвили Ю.И., представившего удостоверение № *** и ордер № ******, подсудимого К., при секретаре Балашовой Е.В., рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело в отношении:
К., ранее судимого мировым судьей Речного судебного участка г. ... по ст. 158 ч. 1 УК РФ к штрафу в размере 5000 рублей (оплачен ** октября 20** года),
обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ст. ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ,
УСТАНОВИЛ:
Подсудимый К. совершил покушение на убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку, а именно:
**.**.**** года в период времени с 5 до 9 часов в помещении развлекательного клуба, расположенного по адресу: г. ... ***, между Х. и К. возник конфликт, в ходе которого К. нанес удар бильярдным шаром по голове Х., причинив ему физическую боль, в результате чего Х. упал на пол, после чего К. покинул помещение клуба.
Н., явившийся очевидцем происшедшего, желая пресечь дальнейшие противоправные действия К., выбежал вслед за ним на прилегающую к клубу территорию, где между Н. и К. произошла ссора, входе которой К. высказывал в адрес Н. угрозы причинения смерти, а затем, действуя на почве возникших неприязненных отношений, умышленно, с целью причинения смерти, имевшимся при К. ножом нанес Н. удары, в т.ч. в область расположения жизненно-важных органов - в область грудной клетки слева (не менее двух ударов), шеи (не менее одного удара), затылочную область головы (не менее двух ударов, при этом Н. оказал активное сопротивление нападению со стороны К., повалил его землю, а пресекая возможность наносить иные удары, перехватывал лезвие ножа левой рукой.
В результате оказанного активного сопротивления Н. удалось обездвижить нападавшего, зафиксировать его руки за спиной, а подбежавший охранник клуба забрал у К. нож, лишив его возможности продолжить нанесение ударов Н., в результате чего преступный умысел К. не был доведен до конца по независящим от него причинам.
В результате преступных действий К. Н. был причинен легкий вред здоровью в виде колото-резаных ран ладонной поверхности левой руки (две), грудной клетки слева (две), задней поверхности шеи, затылочной области (две), гребня левой подвздошной кости, повлекших кратковременное расстройство здоровья сроком менее 21 дня.
Подсудимый К. в судебном заседании вину в совершении преступления признал частично, не согласился с квалификацией его действий следствием, признал вину в причинении легкого вреда здоровью потерпевшего, суду показал, что в августе 20** года получил серьезный перелом ноги, из-за чего четыре месяца провел дома, в результате чего стал ругаться с женой, и в итоге они развелись. *** января 20** года у него в клубе *** произошел конфликт с сотрудником уголовного розыска Ч. *** января 20** года от него уходил его товарищ Б., которого схватили в подъезде дома, отвезли в милицию, откуда трое человек вывезли на машине милиции за город, где жестоко избили и бросили. К. по звонку Б. забирал его и оказывал помощь. Из рассказа Б. он понял, что в подъезде ждали его, а Б. просили передать, что и его ждет то же самое. В настоящее время Б. осужден, отбывает наказание. Незадолго до происшествия с Н. он стал носить небольшой перочинный нож с лезвием около 6 см длиной. Нож стал носить для защиты, полагая возможным применить для самообороны при наличии прямой опасности. Утром *** января 20** года он приехал в клуб ***, где на первом этаже встретил Х., с которым ранее учился. Между ними произошел конфликт, из-за пребывания Х. в состоянии опьянения, сам он был пьян незначительно. Х. стал его оскорблять. Желая защитить свои честь и достоинство, К. позвал Х. в туалет, где тот ударил его в грудь, сам вернулся в зал. К. прошел следом, со стола схватил бильярдный шар, которым ударил Х. по голове, после чего тот упал, а он развернулся и пошел в гардероб, желая избежать лишнего конфликта. В фойе вызвал такси, его вывел М., на крыльце никого не было. Следом вышел потерпевший, который хотел показать себя перед товарищами и девушками, избить его, стал хватать К., спрашивал: «За что? Почему?». К. не желал ему ничего объяснять, т.к. считал, что это не его дело, а конфликт с Х. исчерпан. Рядом с крыльцом Н., который в три раза больше его, стал его бить, К., защищаясь, также ударил его, убегать не пытался. Все происходило быстро. Н. уронил его на снег, зафиксировал руки под телом, придавил к земле, после чего достал телефон, позвонил какому-то Олегу, сообщив, что держит того, кого Олег ищет, просил того приехать. После этого Н. достал из правого кармана раскладной нож с коричневой ручкой. Опасаясь, что потерпевший вызвал лиц, которые избили ранее Б., опасаясь расправы над собой, К. достал свой нож и нанес удар Н. в область предплечья. Тот покосился и стал падать на К., когда придавил его, он попал ножом в голову и шею. Н. перехватил его нож, на котором не сработал фиксатор, в результате палец К. на руке оказался зажат под лезвием, которым палец порезало. Он сумел перехватить нож, после чего его забрал охранник. В этот момент он лежал под потерпевшим, имел возможность бить его еще, но не делал этого, т.к. убивать не хотел. Если бы хотел убить - сделал бы это, возможность для этого была. Защищаясь, фактически отмахивался от потерпевшего. Когда Н. увел охранник, он ушел домой к жене, позднее уехал из города и скрылся, т.к., зная, как работают сотрудники милиции, опасался расправы. У Х. денег он не требовал, он оговаривает его как приятель потерпевшего. П. вышла на крыльцо, когда Н. заводили, а потому видеть ничего не могла и в силу этого лжет как заинтересованное лицо. На улице он шары не кидал, иначе бы не сложно было попасть, угроз не высказывал. Полагает, что восьми ударов не наносил, признает удары в предплечье, бок и затылок. Считает, что остальные раны причинены в процессе драки. Удар в бок сзади потерпевшему нанес, когда тот подходил боком. Н также лжет, т.к. от барной стойки невозможно было увидеть, как он ударил Х. Полагает, что с большим доверием необходимо отнестись к показаниям охранников, а Н. для производства звонка мог заменить сим-карту.
В ходе предварительного следствия как подозреваемый К. показал, что видел, что после нанесения удара Х. упал и потерял сознание (т. 2,л.д. 54-56).
Однако вина подсудимого установлена показаниями потерпевшего, свидетелей, заключениями эксперта, иными материалами дела.
Потерпевший Н. показал суду, что в ночь на *** января 20** года вместе с товарищами, в т.ч. с Х., К* и П., в клубе *** отмечали день рождения сына у друга. В какой-то момент он пошел к бару и заметил, как К. в районе игровых автоматов чем-то блестящим ударил по голове Х., который упал. Н. заметил у него на голове кровь, рукой нащупал дырку (ямку) на голове, позвал К*, попросил персонал вызвать «скорую помощь», сам направился следом за К., желая задержать его и выяснить причины его поступка. С крыльца крикнул: «Зачем он это сделал?», на что К. нецензурно ответил, дав понять, что ему все равно. После этого кинул в сторону Н. бильярдные шары со словами: «Уйди, мент, убью». Он пригнулся, и шар попал в стенку. К. быстрым шагом удалялся от крыльца, Н. нагнал его, остановил за плечо. В этот момент почувствовал удар острым предметом в левый бок (К. ударил с разворота правой рукой), пригнулся, пытался зацепиться за К., тот нанес еще два удара в область предплечья, после чего Н. стал падать и получил два удара в грудь слева, заметил в руке К. нож. К. при этом ругался матом, говорил, что убьет, называл Н. «мусором». Н. защищался руками, сумел повалить К., получил при этом два удара в затылок, за лезвие вырывал нож, перевернул К., зафиксировал его руки. В этот момент его оттащил охранник, а К. убежал. Охранник довел его до крыльца, П. затолкала его внутрь, где он потерял сознание. В момент конфликта кому-либо он не звонил (телефон выпал из кармана), ножа он не имел, К. не угрожал, полагает, что мог ругаться с ним нецензурно. На период происшествия работал в МВТ, с сотрудниками уголовного розыска стал общаться в связи с настоящим уголовным делом. В результате действий К. ему причинено 8 ран.
Свидетель П. суду показала, что в ночь на *** января 20** года вместе с товарищами была в клубе *** где пили пиво, Х. играл в автоматы. Она вышла на крыльцо, где был кто-то из охраны, курить. Спустя время вылетел подсудимый, за ним Н. Подсудимый кинул в Н. бильярдный шар, они между собой ругались, затем между ними завязалась драка. Она увидела, что подсудимый достал небольшой нож, стал им наносить удары, после чего Н. упал и лежал. Она не видела, чтоб Н. звонил, в их конфликт никто не вмешивался. Она была напугана, вернулась внутрь, не видела, чтоб кто-то разнимал дерущихся. Видела, что Х. с разбитой головой.
Также свидетель подтвердила свои показания в ходе предварительного следствия, из которых следует, что подсудимый ругался нецензурно, говорил «...», кидая шары, кричал: «...», нанося Н. удары ножом, также говорил: «...». Испугавшись, она вернулась в клуб позвать на помощь, вернувшись, видела, как К. убегал к машине (т. 1,л.д. 74-77).
Свидетель С. показал в судебном заседании, что в январе 20** года работал в клубе контролером зала, у игровых автоматов произошел конфликт, в результате чего молодой человек остался лежать на полу, ему в итоге оказывали помощь. Он в этот момент вышел на крыльцо, видел, что подсудимый и потерпевший разговаривают между собой рядом с крыльцом, он вернулся в зал. Через 10-15 минут он заметил, что парни дрались, кричали друг на друга. У подсудимого мелькал в руке нож. Подсудимый махал им из стороны в сторону. В результате потерпевший и подсудимый упали, потерпевший обмяк, потерял сознание, лежал сверху на подсудимом. С. придавил руку подсудимого ногой, забрал нож, который откинул в сторону, после чего поднял потерпевшего и отнес его в фойе, на крыльце увидел на нем кровь и телесные повреждения (на боку и голове). Звонков по телефону, бильярдных шаров в этот момент он не видел.
Также свидетель С. подтвердил свои показания в ходе предварительного следствия, из которых видно, что он видел, как у Х. из головы шла кровь, во время конфликта подсудимый и потерпевший кричали друг на друга, потерпевший повалил подсудимого на землю, после этого у него появился нож. Подсудимый и потерпевший поднялись, когда потерпевший направлялся к подсудимому, тот не менее двух раз ударил его в тело, в бок и в верхнюю область туловища, он сбежал к ним, наступил на руку подсудимому, которого повалил потерпевший, вырвал нож и наотмашь откинул его в сторону. Стал помогать потерпевшему, видел на крыльце девушку, в этот момент потерпевший потерял сознание. Видел у него раны на шее, между лопаток, сбоку слева в затылочной области головы, порезы на руке (т. 1,л.д. 92-93).
Свидетель М. суду показал, что в день происшествия работал в клубе как контролер зала вместе с С. Он помогал собирать деньги с автоматов, когда услышал щелчок, увидел, что лежит А. (Х. - суд). В связи с происшедшим он вывел К. одеваться и на улицу, потерпевший также вышел на улицу. И потерпевший и подсудимый были пьяны, разговаривали на повышенных тонах. Позднее С завел потерпевшего в крови.
Из показаний свидетеля Х., оглашенных по соглашению сторон, видно, что он, играя в клубе в автоматы, выиграл 500 рублей, в это время к нему подошел «М.», попросил у него 100 рублей. Он отказал, из-за чего «М.» стал говорить на повышенных тонах, вновь просил деньги, вызвал его поговорить. Они вышли в туалет, где он вновь отказал парню дать деньги, после чего вернулся в зал, сел играть в автоматы. Через некоторое время почувствовал удар по голове, потерял сознание. Позднее о происшедшем разговаривал с Н. в больнице (т. 1,л.д. 81-83).
Согласно оглашенных показаний свидетеля К. Х. играл в автоматы, выиграл деньги, к нему подходил молодой человек, который в ходе разговора просил у А. 100 рублей, между ними возникла ссора. Через 10-20 минут свидетеля позвал Н., А. лежал с разбитой головой, терял сознание, ему стали оказывать помощь, а Н. выбежал из зала на улицу, позднее охранники завели его в крови (т. 1,л.д. 78-80).
Свидетель К. показала суду, что приходится подсудимому бывшей супругой, продолжает поддерживать с ним отношения, К. оказывает помощь в воспитании ребенка. Она с ребенком проживает по адресу: ***. *** января 20** года К. пришел к ней рано утром, был нетрезв, в возбужденном состоянии, в расстегнутой дубленке. Волосы его были потрепаны, на руке порезан палец, который промыл в ванной, после чего на такси уехал. Ничего конкретного ей не сообщил, пояснив лишь, что подрался с милицией. Других телесных повреждений она не видела. Через три-четыре дня К. рассказал, что в клубе повздорил с молодым человеком, после чего его нагнал Н., с ним возник конфликт, при этом Н. достал нож, стал им махать, после чего и К. достал нож, в ходе возникшей драки несколько раз ударил ножом и убежал. До этого К. рассказывал, что выловила его друга и избила группа милиционеров, ему же передали, что его ждет то же самое. В связи с этим он взял с собой складной нож, предлагал нож и ей. О намерении убивать кого-либо К. не говорил.
Свидетель К. показала, что о происшедшем с сыном знает со слов К., которая сообщила, что у сына был порезан палец после драки с милиционером. *** января 20** года сын домой не приходил. Допускает, что сын мог носить нож после происшествия с Б., полагает, что сын мог лишь защищаться после того, как его спровоцировали.
Свидетель М. показала в судебном заседании, что Н. *** января 20** года сообщил ей, что находится в травмпункте. Там она слышала, как он давал показания, из которых поняла, что его друга ударили шаром, а он пошел следом. Н. был в шоке, не пьян.
Свидетель Н. сообщила суду, что *** января 20** года М. сообщила ей о том, что сын в травмпункте. Там застала сына на каталке, в крови. Узнала, что сыну нанесли удары ножом, когда он пошел разобраться из-за товарища. Товарищ также был в больнице с забинтованной головой, пояснил, что его ударили, и он потерял сознание.
Из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ показаний свидетеля Н. следует, что *** января 20** года около 6 часов 45 минут он открыл дверь К., который был в снегу, в возбужденном состоянии, нервничал, как будто от куда-то прибежал, при этом держался за руку. Он пошел к себе домой, а дочь свидетеля слышала, что К. просил жену открыть дверь, чтоб зашить и перебинтовать руку, т.к. у него идет кровь. Позднее свидетель в коридоре заметил следы крови (т. 1,л.д. 87-89).
Эксперт Б. показал, что проводил экспертизу тяжести телесных повреждений, причиненных Н., сначала по медицинским документам, затем при освидетельствовании пострадавшего. Медицинские документы не содержали сведений о глубине ран, а равно о проникающих ранениях, для выявления которых была проведена обзорная рентгенография. Для проникающего ранения достаточно было погружения лезвия ножа на три сантиметра. По опыту работы эксперт допускает неточное отражение врачами - травматологами локализации ранений в справках. Взаиморасположение пострадавшего и нападавшего могло быть любым.
Свидетель З. суду пояснил, что является работником травматологического отделения ЦРБ, где проходил лечение Н., согласно истории болезни которого при приеме в отделение врачом П. был выставлен диагноз: резаные раны головы, грудной клетки слева, поясничной области слева, левой кисти, правой надлопаточной области. Диагноз, отраженный в истории болезни следует считать более точным, чем отраженный в справке. При обследовании больного хирургом, отразившим наличие у пациента колото-резаных ран, данных о проникающих ранениях получено не было. Представляется, что колото-резаные ранения более глубокие, чем резаные. Врачи при этом отразили локализацию ран, не указав их количество. Также в истории болезни имеются сведения о присутствии от больного запаха алкоголя, в связи с чем был произведен забор крови, согласно результатов анализа в крови было обнаружено 0,7 гр. алкоголя на литр, что соответствует легкой - средней степени опьянения.
Вина подсудимого также подтверждается следующими материалами дела:
сообщением М. о причинении гражданину ранения (т.1,л.д. 21);
сообщениями «скорой помощи» об оказании помощи Н. и Х.(т. 1,л.д. 22, 23);
протоколами осмотра места происшествия (т. 1,л.д. 24-37);
справками о характере повреждений у Х. и Н. (т. 1,л.д. 50-52);
заключением эксперта о наличии ушибленной раны левой затылочной области у Х. (т. 1,л.д. 130);
заключениями эксперта о количестве, характере, локализации и степени тяжести ранений, причиненных Н. (т. 1,л.д. 136, 142-143);
протоколом следственного эксперимента с участием потерпевшего и эксперта, в ходе которого эксперт подтвердил возможность получения Н. ранений при изложенных им обстоятельствах (т.1,л.д. 123-126);
заключением эксперта о наличии у К. рубца концевой фаланги 2-го пальца правой руки, как результата заживления резаной раны (т. 1,л.д. 149);
предоставленной потерпевшим в ходе допроса детализацией предоставленных ... услуг Н., согласно которой в момент конфликта с К. исходящие звонки с телефона потерпевшего не производились (т. 2,л.д. 25-41).
Оценивая исследованные в судебном заседании доказательства в совокупности, суд находит доказанной вину К. в инкриминируемом ему деянии, квалификацию его действий, предложенную стороной обвинения, верной.
Оценивая показания подсудимого в судебном заседании, суд относится к ним критически, поскольку они опровергаются показаниями потерпевших и свидетелей об обстоятельствах происшествия, как в части причин развития конфликта, так и его продолжения, характера действий потерпевшего и подсудимого при этом.
Одновременно с этим суд отмечает, что действия Н. К. связывает с действиями иных лиц, свои действия оправдывает наличием у него конфликта с третьими лицами, защитой своих чести и достоинства, опасением расправы над ним, дает обобщающие оценки действиям сотрудников милиции, пытается объяснить мотивы действий Н., дает им оценку с точки зрения морали. Также он критически оценивает показания Х. и П. в силу наличия у них приятельских отношений с потерпевшим. Такой характер показаний подсудимого, по мнению суда, указывает на очевидно субъективную его оценку происшедшего, когда он стремиться оправдать свои действия, обвинив в противоправном поведении потерпевшего и свидетелей. В пользу этого вывода свидетельствуют утверждения подсудимого о цвете рукоятки ножа Н., кармане, из которого, по показаниям К., тот извлек нож, моменте появления на крыльце свидетеля П., о чем, по убеждению суда, в ходе драки К. просто не мог объективно судить.
Факты побега с места происшествия, а в дальнейшем уклонения К. от следствия, по мнению суда, свидетельствует о виновной субъективной оценке им собственных действий.
Оценивая показания бывшей супруги и матери подсудимого, суд отмечает их производный характер от объяснений самого К., не исключает при этом и стремления подсудимого оправдать свой поступок и в глазах близких ему лиц.
Одновременно с этим, никто из свидетелей не подтвердил факт наличия у Н. ножа, производства им звонка по телефону, что также документально опровергается данными сотового оператора, согласно которых Н. не производил в момент конфликта каких-либо исходящих звонков. Попытка подсудимого объяснить отсутствие данных об исходящих звонках заменой для этого сим-карты опровергается полнотой изложенных в детализации сведений и представляется очевидно надуманной. Изложенное, по убеждению суда, указывает на попытку К. оправдать свои действия, убедить суд в совершении их в состоянии самообороны, добиться, таким образом, смягчения меры своей ответственности. В силу этого суд относится к показаниям К. критически и принимает их во внимание в той мере, в которой они подтверждаются иными доказательствами.
Вместе с тем, показания потерпевшего об обстоятельствах происшествия в большей степени подтверждаются свидетельскими показаниями, материалами дела, которые, по мнению суда, согласуются между собой, не имеют юридически значимых противоречий, получены с соблюдением процессуальных требований, в силу чего суд признает их допустимыми, а в их совокупности достоверными и достаточными для вывода о совершении К. преступления при обстоятельствах изложенных в описательной части приговора.
Так, Х. показал о возникшем с К. конфликте, в результате чего ему был нанесен удар по голове. При этом он отметил, что инициатором конфликта явился К., который пригласил его в туалет. Факт приглашения Х. в туалет, нанесение ему удара бильярдным шаром подтверждает и сам подсудимый, отрицая свои требования передать ему сто рублей. Однако в данной части показания Х. подтвердил свидетель К*.
Свидетель П., допрошенная изначально в день происшествия в период пребывания потерпевшего в больнице, подтвердила показания потерпевшего об угрозах со стороны К. в адрес Н., о применении подсудимым ножа. Суд не усматривает при этом оснований не доверять показаниям указанного свидетеля.
С. также подтвердил, что нож в руке подсудимого заметил, когда конфликтующие стороны находились на ногах, подтвердил показания потерпевшего о том, что тот «обмяк» после первого удара, в результате чего оказался поверх подсудимого, нож из руки которого изначально вырывал сам потерпевший (на что указывают ранения на его руке), а затем вырвал С.
Заключения судебно-медицинского эксперта подтверждают показания о применении К. насилия сначала к Х., а затем причинении ножом Н. колото-резаных ранений.
Установленные обстоятельства указывают на то, что действия К. были пресечены в результате активного противодействия Н. и оказания ему помощи в этом С. Показания данных лиц в достаточной степени опровергают доводы стороны защиты о наличии у К. возможности для продолжения своих действий в случае наличия умысла на убийство. Оценивая доводы защиты о совершении своих действий в состоянии обороны, суд отмечает, что изначально инициатором конфликта явился сам подсудимый, нанесший Х. удар по голове, после которого К. попытался скрыться. Вне зависимости от профессиональной деятельности в данной ситуации Н. имел достаточные основания к задержанию К., совершившие очевидно противоправные действия на его глазах. При этом и сам К. в суде подтвердил содержание вопросов потерпевшего («За что? Почему?»), подтвердив, таким образом, и показания потерпевшего о мотивах и характере его действий.
Косвенным доказательством высказывания К. угроз, в т.ч. обусловленных и службой потерпевшего в органах внутренних дел, по мнению суда, также является его субъективная оценка происшедшего, когда он при встрече с К. сообщает о своей драке с милиционерами, а в суде оправдывает свои противоправные действия наличием ранее конфликта с сотрудником уголовного розыска, а свое уклонение от правосудия негативной оценкой деятельности сотрудников милиции в целом. В судебном заседании подсудимый подтвердил свою осведомленность о службе потерпевшего в милиции.
Содержание высказанных угроз, неоднократное высказывание намерения причинить смерть обнаруживают наличие у подсудимого умысла на лишение потерпевшего жизни.
Применение К. при ножа, нанесения неоднократных ударов в область расположения жизненно-важных органов, их количество указывает на умышленный характер его действий, наряду с угрозами убийством свидетельствует о наличии прямого умысла на лишение потерпевшего жизни.
Поскольку действия К. были пресечены самим потерпевшим при содействии в этом С. деяние К. подлежит квалификации как покушение на убийство.
В силу изложенного суд квалифицирует действия К. по ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ как покушение на убийство, т.е. умышленное причинение смерти другому человеку.
Назначая наказание подсудимому, суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, что подсудимым совершено особо тяжкое преступление, наступившие последствия, возраст и личность подсудимого, который ранее судим, новое преступление совершил в период отбытия уголовного наказания, ..., характеризуется по месту жительства нейтрально, соседями положительно, по месту учебы удовлетворительно, по месту работы положительно, к административной ответственности не привлекался, разведен, имеет малолетнюю дочь, преступление совершил на почве опьянения, частично признал свою вину.
Обстоятельств, отягчающих наказание подсудимого, судом не установлено.
Обстоятельствами, смягчающими его наказание, суд признает частичное признание им вины, наличие малолетнего ребенка.
Учитывая особую тяжесть совершенного преступления, его насильственный характер, применение при его совершении К. ножа, характеризующие его сведения, а равно наличие у него судимости, факт совершения преступления в период отбытия уголовного наказания, суд считает, что на исправление К. возможно рассчитывать исключительно при назначении ему наказания в виде реального лишения свободы, поскольку иные меры не способны достичь целей наказания, восстановления социальной справедливости и исправления подсудимого. Учитывая отсутствие тяжких последствий, наличие смягчающих ответственность обстоятельств, суд полагает возможным назначить минимальное наказание, предусмотренное санкцией статьи. Оснований для применения ст. ст. 64, 73 УК РФ суд не усматривает.
Вещественные доказательства: вещи потерпевшего подлежат возврату по принадлежности, остальные - уничтожению.
В соответствии с ч. 2 ст. 132 УПК РФ с подсудимого подлежат взысканию процессуальные издержки, связанные с оплатой труда адвоката на предварительном следствии.
На основании изложенного и руководствуясь ст.ст. 307, 308, 309 УПК РФ, суд
ПРИГОВОРИЛ:
Признать К. виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.ст. 30 ч. 3, 105 ч. 1 УК РФ, и назначить ему наказание в виде шести лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
Срок наказания исчислять с ** сентября 20** года.
Меру пресечения в отношении К. в виде содержания под стражей до вступления приговора в законную силу не изменять.
Вещественные доказательства: куртку, футболку, штаны вернуть Н., отрезы марли - уничтожить.
Взыскать с К. процессуальные издержки, понесенные органами предварительного расследования для обеспечения участия защитника на предварительном следствии, в размере 2506,4 рублей.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Верховный суд Республики Коми через Печорский городской суд в течение 10 суток со дня его провозглашения, а К., содержащимся под стражей, в тот же срок с момента получения копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий судья - Барабкин А.М.