С<...>

Дело № 33 - 564/2011

К А С С А Ц И О Н Н О Е      О П Р Е Д Е Л Е Н И Е

16 декабря 2011 года                                                                                г. Биробиджан

Судебная коллегия по гражданским делам суда Еврейской автономной области в составе:

Председательствующего Серга Н.С.,

судей Сенотрусовой И.В., Кнепмана А.Н.,

при секретаре Главинской А.В.,

рассмотрев в открытом судебном заседании дело по кассационной жалобе истицы Макаровой Е. А. на решение Биробиджанского районного суда ЕАО от 19 октября 2011 года, которым постановлено:

Исковые требования Макаровой Е. А. к Областному государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Областная больница», Управлению Здравоохранения Правительства ЕАО, Финансовому управлению Правительства ЕАО, Еврейской Автономной области в лице Правительства ЕАО о компенсации морального вреда - оставить без удовлетворения.

Заслушав доклад судьи Сенотрусовой И.В., объяснения Макаровой Е.А., её представителя Унтевского О.А., представителя Областного государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Областная больница» Гасиленко А.Ю., Управления Здравоохранения Правительства ЕАО Коноплевой Н.Г., третьих лиц Ягуткина В.М., Чернышева А.А., судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Макарова Е.А., действующая за себя и своего недееспособного сына А., обратились в суд с иском к ОГУЗ «Областная больница», Управлению здравоохранения Правительства ЕАО, Финансовому управлению Правительства ЕАО о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда, причинённого здоровью сына. Свои требования мотивировала тем, что <...> А. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи в травматологическое отделение ОГУЗ «Областная больница» с автодорожной травмой <...>. При поступлении ему провели лечение скелетным вытяжением, оперативное пособие не планировалось, так как врачи посчитали, что сращение перелома возможно данным методом. Позднее врачи безосновательно изменили данный метод, необоснованно назначили оперативное вмешательство по прошествии <...> суток с момента получения травмы, то есть со значительно увеличившимся риском тяжких последствий данной операции. При этом не была проведена надлежащая предоперационная подготовка, не получено надлежащее согласие пациента на метод медицинского вмешательства. <...> в ходе проведения оперативного лечения у А. наступила клиническая смерть, а после кардио-реанимационных мероприятий - <...>. А. впал в кому. Считает, что ненадлежащим лечением сыну причинен моральный вред, который выражен в физических страданиях, и ей лично, как матери А., причинен моральный вред, выразившийся в переживаниях. Кроме того, А. был причинен материальный ущерб, связанный с утратой им заработной платы. Просила суд взыскать с ОГУЗ «Областная больница» в пользу А. моральный вред в размере <...> рублей и материальный ущерб в размере <...> рублей - в счет утраты заработной платы, <...> рублей - для проведения лечения. Взыскать ежемесячно с ОГУЗ «Областная больница» в пользу А. в связи с причинением вреда здоровью утраченную заработную плату в размере <...> рублей. Взыскать с ОГУЗ «Областная больница» в пользу Макаровой Е.А. моральный вред в размере <...> рублей. В случае отсутствия денежных средств в ОГУЗ «Областная больница» взыскать недостающую сумму в субсидиарном порядке с Управления здравоохранения Правительства ЕАО и с Финансового управления Правительства ЕАО за счёт казны ЕАО.

Определением суда к участию в деле в качестве третьих лиц были привлечены врачи Чернышев А.А., Ераскин С.Н., Родников С.Е., Кукин В.А., Кулагин В.В., Ягуткин В.М.

<...> А. умер в г. Биробиджан ЕАО.

Определением суда в связи со смертью А. производство по гражданскому делу по иску Макаровой Е.А., действующей за своего недееспособного сына А., к ОГУЗ «Областная больница», Управлению здравоохранения Правительства ЕАО, Финансовому управлению Правительства ЕАО о взыскании материального ущерба и компенсации морального вреда было прекращено в части исковых требований, заявленных в интересах А., о взыскании морального вреда в размере <...> рублей, материального ущерба в размере <...> рублей в счёт утраченного заработка, <...> рублей - для проведения лечения, ежемесячного взыскания утраченной заработной платы в размере <...> рублей.

Определением суда к участию в деле в качестве соответчика была привлечена Еврейская автономная область в лице Правительства ЕАО.

В судебном заседании истица Макарова Е.А. доводы и требования иска поддержала. Суду пояснила, что морально невыносимо было наблюдать, как по вине врачей в течение длительного времени умирал её сын.

В судебном заседании представитель истицы Унтевский О.А. доводы и требования иска поддержал. Суду пояснил, что операция <...> была поведена А. <...>. Во время пробуждения после наркоза у него наступила клиническая смерть, проводились кардио-реанимационные мероприятия. После чего наступила <...> кома и <...>. Считает, что операция проведена без надлежащего оформления информированного добровольного согласия А. на медицинское вмешательство. Имеющийся в медицинских документах А. бланк информированного согласия на медицинское вмешательство, не может являться подтверждением согласия А. на операцию, проведенную <...>, поскольку оно не содержит указание, на какое оперативное вмешательство дано согласие, не указаны, какие возможны последствия после операции, какие возможны альтернативные методы лечения и т.д. Таким образом, нарушены Основы законодательства РФ «Об охране здоровья граждан» от 22.07.1993. Кроме того, А. была оказана некачественная медицинская услуга, поскольку причиной остановки его сердца во время операции явилась острая сердечно - сосудистая недостаточность, которая вероятнее всего имеет гипоксический характер (генез), вследствие неадекватной вентиляции, в виду отсутствия интраоперационного мониторинга, как указано в экспертном заключении № <...> от <...>. До <...> А. находился на лечении в ОГУЗ «Областная больница» и далее был выписан домой, где за ним уход осуществляла его мать. <...> решением Биробиджанского городского суда он признан недееспособным, мать назначена его опекуном. Дальнейшее лечение результатов не дало и А., находясь в состоянии комы, умер в <...> году. Все это время истица ухаживала за ним, предпринимала попытки вылечить сына. В течение длительного времени она боролась за его жизнь, но А. на её руках угасал, и после его смерти она осталась одна. В связи с перенесенными моральными страданиями просит взыскать в пользу Макаровой Е.А. компенсацию морального вреда в размере <...> рублей.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Областная больница» Гасиленко А.Ю. исковые требования в суде не признала. Суду пояснила, что пациент А. был надлежащим образом проинформирован врачами Чернышевым А.А. и Ягуткиным В.М. о предстоящей операции, о методе её проведения, о возможных последствиях и осложнениях. А. реализовал свое право на здоровье путем подписания <...> информированного медицинского согласия на операцию, оформленного в соответствии со ст. 30-32 Основ законодательства РФ «Об охране здоровья граждан». Материалами дела и проведенными по делу экспертизами не установлено нарушений со стороны врачей ОГУЗ «Областная больница» по информированию пациента на медицинское вмешательство. Кроме того, в материалах дела отсутствует запись врача о том, что А. не согласен с выбранным методом лечения или с предстоящей операцией. Возникновение состояния, описанного в экспертном заключении № <...> от <...>, в виде острой сердечно - сосудистой недостаточности, которая имеет гипоксический характер (генез), вследствие неадекватной вентиляции, не подтверждается ни данными медицинских документов, ни материалами дела, ни пояснениями ответчиков и третьих лиц. Доказательств того, что действия врачей были противоправными, не имеется. Причинно - следственная связь между действиями врачей и наступившими последствиями клинической комы и смерти А. нет. Вины врачей при лечении пациента А. нет, поэтому оснований для взыскания компенсации морального вреда в данном случае не имеется.

Представитель ответчика ОГБУЗ «Областная больница» Гасиленко К.К. исковые требования в суде не признал. Суду пояснил, что у А. во время пробуждения после наркоза <...> произошла <...> и, как следствие, остановка дыхания. Постановленный А. диагноз «<...>» является правильным. А. оказана качественная практическая и терапевтическая медицинская помощь в соответствии с имевшимися на тот момент нормативными требованиями и практическими навыками врачей с учетом оснащения лечебного учреждения медицинской техникой. Специалисты сделали все возможное и посильное для лечения пациента А. Однако медицинская наука не в состоянии полностью изучить острые терминальные состояния и <...> могла возникнуть и без проведения операции как результат тяжелой травмы, полученной А. во время дорожно - транспортного происшествия. Вина врачей ОГБУЗ «Областная больница» в причинении морального вреда истице отсутствует.

Представитель Управления здравоохранения правительства ЕАО Коноплева Н.Г. просила в иске отказать, поскольку не установлена причинно - следственная связь между действиями врачей ОГБУЗ «Областная больница» и наступившими последствиями в виде комы и смерти А. Оснований для взыскания морального вреда в пользу Макаровой Е.А. нет.

В судебном заседании третьи лица Чернышев А.А., Кукин В.А., Ягуткин В.М. дали суду аналогичные пояснения.

В судебное заседание представители ответчиков Финансового управления Правительства ЕАО, ЕАО в лице Правительства ЕАО, третьи лица Ераскин С.Н., Родников С.Е., Кулагин В.В. не явились, о дате, времени и месте судебного разбирательства извещены надлежащим образом, о чём в материалах дела имеются сведения. Представитель ответчиков Финансового управления Правительства ЕАО, ЕАО в лице Правительства ЕАО просил рассмотреть дело в его отсутствие.

Суд постановил указанное решение.

В кассационной жалобе истица Макарова Е.А. просит решение суда отменить, вынести новое решение об удовлетворении иска. Жалоба мотивирована тем, что по её мнению клиническая, а затем и физическая смерть её сына произошла от сердечной недостаточности, имеющей гипоксический характер, вследствие неадекватной вентиляции и в виду отсутствия интраоперационного мониторинга во время проведенной ему <...> <...> т.е. в результате дефектов оказания её сыну медицинской помощи. Кроме того, дефектом оказания медицинской помощи её сыну является получение у него ненадлежащего информированного согласия на проведение вышеуказанной операции.

Суд указал, что отсутствие интраоперационного мониторинга не может стать причиной возникновения сердечно-лёгочных осложнений, обосновывая свой вывод заключениями экспертиз № <...> и № <...>, несмотря на то, что данные экспертизы суд отверг. Вывод суда о том, что он не принимает заключение № <...>, поскольку выводы данного заключения вторят «слово в слово» выводам заключения № <...>, не соответствует тексту данных экспертиз. Судом полностью искажена оценка заключений всех судебно - медицинских экспертиз, имеющихся в деле.

Выводы всех трех заключений указывают непосредственной причиной смерти острую сердечную недостаточность. Экспертизы № <...> и № <...> сходны в выводах о том, что отсутствовал интраоперационный мониторинг в ходе проведения операции её сыну.

Кроме того, до проведения операции у её сына не было получено надлежащее информированное согласие на проведение указанной операции. Суд не оценил, что риск проведения операции выставлен <...> Ягуткиным В.М., а информацию до её сына якобы доводил <...> Чернышев А.А. Суд не выяснил, какая конкретная информация была доведена до её сына до проведения операции. Суд в подтверждение совершения информированного согласия принял документы, находящиеся в медицинской карте № <...> стационарного больного «Областной больницы», по которым невозможно определить, когда и кем были сделаны эти записи. Суд также путается в своем решении по датам их совершения.

В возражении на кассационную жалобу, поступившем от третьего лица Ягуткина В.М., содержится указание на обоснованность и законность вынесенного решения суда. Возражение мотивировано тем, что медицинской документацией не подтверждаются обстоятельства неадекватной вентиляции лёгких А. во время проведения операции и отсутствие интраоперационного мониторинга. Согласие на операцию у А. было получено надлежащим образом.

В кассационной инстанции истица Макарова Е.А., её представитель Унтевский О.А. доводы и требования жалобы поддержали.

В кассационной инстанции представители ОГБУЗ «Областная больница» Гасиленко А.Ю., Управления Здравоохранения Правительства ЕАО Коноплева Н.Г., третьи лица Чернышев А.А., Ягуткин В.М. с доводами и требованиями жалобы не согласились. Считают решение суда законным и обоснованным.

Прокурор Витютнев К.В. с доводами и требованиями жалобы не согласился. Считает решение суда законным и обоснованным.

Представители ответчиков Финансового управления Правительства ЕАО, ЕАО в лице Правительства ЕАО, третьи лица Ераскин С.Н., Родников С.Е., Кулагин В.В., Кукин В.А. не явились, о дате, времени и месте судебного разбирательства в кассационной инстанции извещены надлежащим образом, о чём в материалах дела имеются телефонограммы. Представитель Финансового управления Правительства ЕАО и ЕАО в лице Правительства ЕАО просил рассмотреть дело без участия представителей указанных ответчиков. Третьи лица причину неявки суду не сообщили. В связи с чем, судебная коллегия считает возможным рассмотреть дело без участия указанных лиц.

Проверив материалы дела, обсудив доводы кассационной жалобы, возражений на неё, выслушав мнение лиц, участвующих в кассационной инстанции, судебная коллегия не находит оснований для удовлетворения жалобы.

Согласно ст. 1064 Гражданского кодекса РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда (ч. 1).

Лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Законом может быть предусмотрено возмещение вреда и при отсутствии вины причинителя вреда (ч. 2).

В ст. 1068 ГК РФ предусмотрено, что юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

Согласно ст. 1095 ГК РФ вред, причиненный жизни, здоровью или имуществу гражданина либо имуществу юридического лица вследствие конструктивных, рецептурных или иных недостатков товара, работы или услуги, а также вследствие недостоверной или недостаточной информации о товаре (работе, услуге), подлежит возмещению продавцом или изготовителем товара, лицом, выполнившим работу или оказавшим услугу (исполнителем), независимо от их вины и от того, состоял потерпевший с ними в договорных отношениях или нет.

         В соответствии со ст. 30 «Основ законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан», утверждённых ВС РФ 22.07.1993 № 5487-1, при обращении за медицинской помощью и ее получении пациент имеет право на обследование, лечение и содержание в условиях, соответствующих санитарно-гигиеническим требованиям; информированное добровольное согласие на медицинское вмешательство в соответствии со статьей 32 настоящих Основ; отказ от медицинского вмешательства в соответствии со статьей 33 настоящих Основ.

Согласно ст. 31 Основ каждый гражданин имеет право в доступной для него форме получить имеющуюся информацию о состоянии своего здоровья, включая сведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе и прогнозе, методах лечения, связанном с ними риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведенного лечения.

Информация о состоянии здоровья гражданина предоставляется ему, а в отношении лиц, не достигших возраста, установленного частью второй статьи 24 настоящих Основ, и граждан, признанных в установленном законом порядке недееспособными, - их законным представителям лечащим врачом, заведующим отделением лечебно-профилактического учреждения или другими специалистами, принимающими непосредственное участие в обследовании и лечении.

Согласно ст. 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

         Материалами дела установлено, что <...> А. был доставлен бригадой скорой медицинской помощи в ОГУЗ «Областная больница» с предварительным диагнозом «Автодорожная травма. <...>». То есть А. в результате ДТП причинена <...> травма <...>. При поступлении в стационар больницы А. проведено оперативное лечение: <...>.

Судом установлено, что выбор метода и сроки лечения определялись лечащим врачом с учётом состояния здоровья пациента, исходя из анализов, рентгеновских снимков и индивидуальных физиологических особенностей пациента, его веса, и результатов консервативного лечения <...>. Отсутствие признаков консолидации <...> кости в течение <...> дней послужило основанием для осуществления А. оперативного лечения. Показанием к операции явился диагноз «<...>». Указанная операция была назначена и проведена <...> при наличии заявления А. об его информированном добровольном согласии на медицинское вмешательство от <...> в <...> часов <...> минут.

В ходе операции у больного А. наступила остановка сердечной деятельности, ему были проведены кардио - реанимационные мероприятия и сердечная деятельность была восстановлена. Однако у А. наступили <...>, и он впал в кому. В период с <...> по <...> он находился на лечении в ОГУЗ «Областная больница», после чего был выписан, и уход за ним осуществляла мать Макарова Е.А. А. умер <...> в <...> ЕАО.

Принимая решение об отказе в удовлетворении исковых требований, дав оценку собранным по делу доказательствам в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, суд первой инстанции, исходил из того, что восстановительное лечение в период с <...> по <...> проведено больному А. с учётом индивидуальных особенностей его организма и соответствовало медицинским рекомендациям. Мероприятия <...> реанимации и интраоперационный мониторинг соответствовали действовавшим на тот период времени стандартам и нормативным документам.

Согласно ч. 2 ст. 67 Гражданского процессуального кодекса РФ никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы, в результате чего суд правильно истребовал от сторон все имеющиеся доказательства по делу, назначив при этом экспертизы.

        Довод жалобы истицы о том, что клиническая и физическая смерть её сына произошла от сердечной недостаточности, имеющей гипоксический характер, вследствие неадекватной вентиляции лёгких и в виду отсутствия во время проведенной ему <...> <...>, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Доказательства неадекватной вентиляции лёгких пациента А. в материалах дела отсутствуют, в результате чего предположение заключения специалистов Дальневосточного государственного медицинского университета от <...> о возможной причине развития острой гипоксии и остановки сердца больного в виде неадекватной вентиляции лёгких суд правильно не положил в основу принятого решения.

Оценивая доказательства по делу, суд правомерно положил в основу решения суда экспертное заключение № <...>, составленное <...> ГБУЗ <...> «<...>», и отклонил часть выводов экспертного заключения № <...> от <...>, составленного экспертами <...>», и экспертного заключения № <...> от <...>, выполненного ГБУЗ «<...>».

Согласно заключению экспертов № <...> от <...> причиной остановки сердца у пациента А. во время оперативного вмешательства <...> явилась острая сердечно - сосудистая недостаточность. Диагноз «<...>», установленный А. в послеоперационном периоде, выставлен своевременно и правильно, то есть соответствует действительности в качестве причины остановки сердца в ходе операции. При этом эксперты указали, что развитие <...> у пациента А. могло возникнуть как во время проведения оперативного вмешательства, так и в послеоперационном периоде.

Согласно заключению экспертов № <...> от <...> причиной остановки сердечной деятельности у пациента А. после проведенной ему операции явилась острая сердечно - сосудистая недостаточность. Эксперты указали, что сделать однозначный вывод о причинах возникновения острой сердечно - сосудистой недостаточности не представляется возможным и предположили, что использованные гипотензивные препараты на фоне интраоперационной кровопотери и неадекватного её восполнения могли привести к острой сердечно - сосудистой недостаточности с развитием остановки сердца у А.

Согласно заключению экспертов № <...> от <...> причиной остановки сердца у А. во время поведенной ему <...> операции явилась сосудистая недостаточность, которая вероятнее всего имеет гипоксический характер (генез), вследствие неадекватной вентиляции, ввиду отсутствия интраоперационного мониторинга. Эксперты указали, что представленные в медицинской документации данные не являются фактами, подтверждающими наличие «<...>» и больше свидетельствуют о гипоксическом характере остановки сердца. Причина остановки сердца А. вероятнее всего имеет гипоксический характер (генез). Осложнения в виде остановки сердечной деятельности могут наступить вне зависимости от срока проведения операции.

Суд с целью устранения сомнений в заключениях экспертов направил судебное поручение о допросе экспертов <...> Бюро СМЭ.

Вместе с тем, пояснения явившихся в суд членов экспертной группы не опровергли вероятность выводов указанной экспертизы, а довод представителя истицы в суде кассационной инстанции о допросе их в отсутствие прокурора не влияет на результат их опроса и не опровергает вывод суда по настоящему делу.

При таких обстоятельствах суд правильно не положил в основу решения суда экспертные заключения №№ <...>, № <...> в части определения причины остановки сердца больного во время операции, поскольку выводы данных экспертиз являются предположительными и вероятностными.

Вместе с тем, эксперты ГБУЗ <...> «<...>», учитывая все материалы дела и предоставленную экспертам медицинскую документацию, однозначно указали без вероятности и предположения на правильность установленного диагноза А. «<...>» в послеоперационный период, в том числе и на то обстоятельство, что указанный диагноз явился причиной остановки сердца в ходе операции. В данном заключении экспертов описаны все предъявляемые жалобы, указан клинический диагноз, описано проводимое лечение.

Таким образом, суд с учётом совокупности доказательств по делу пришёл к правильному выводу о том, что прямой причинной связи между действиями врачей                            ОГУЗ «Областная больница», проведёнными в отношении пациента А., и наступившими последствиями в виде <...> у этого пациента не имеется.

         Ссылка жалобы истицы на то, что при проведении операции её сыну отсутствовал интраоперационный мониторинг, не состоятелен.

Вывод суда о том, что доказательств относительно недостатков (дефектов) оказания медицинской помощи пациенту А. не установлено; нарушений методики и технологии оказания медицинских услуг и причинно-следственной связи между действиями врачей ОГУЗ «Областная больница» по оказанию услуг А. и вышеуказанными последствиями не имеется, основан на оценке исследованных экспертных заключений, пояснений лиц, участвующих в деле, других доказательств по делу. Из экспертизы ГБУЗ <...> «<...>» следует, что мониторинг, проведённый А. <...> в период операции, соответствовал действующему отраслевому стандарту, изложенному в приказе Министерства здравоохранения № <...> от <...> «О введении в действие отраслевого стандарта «Сложные и комплексные медицинские услуги. Состав».

Вместе с тем, другие экспертные заключения указали, что отсутствие интраоперационного мониторинга само по себе не может стать причиной возникновения сердечно - легочных осложнений, как в рассматриваемом случае с пациентом А.

При таких обстоятельствах суд правильно не установил прямой причинной связи между действиями врачей во время операции в виде проведения мониторинга и наступившими последствиями у А.

Довод жалобы истицы о том, что до проведения операции у её сына не было получено надлежащее информированное согласие на проведение указанной операции, не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Суд правильно пришел к выводу о том, что с учётом медицинской документации пациента А. он был надлежащим образом информирован о предстоящем медицинском вмешательстве в виде предстоящей <...> операции, её мотивированном диагнозе, планируемом пособии и объёме, о возможных последствиях. Доказательств того, что А. не давал согласия на данную операцию, в материалах дела нет, не представлены такие доказательства и в суд кассационной инстанции. Таким образом, А., подписав заявление об информированном добровольном согласии пациента на медицинское вмешательство от <...> в той форме, которая существовала в тот период времени, изъявил волю в отношении своего здоровья и дал согласие на правомерное медицинское вмешательство. В экспертных заключениях, имеющихся в материалах дела, не указано на неправильный выбор метода оперативного лечения. Кроме того, проведенными по делу экспертизами не установлено нарушений со стороны врачей ОГУЗ «Областная больница» по информированию пациента о медицинском вмешательстве.

Довод кассационной жалобы о неточности дат медицинских документов, отраженной в решении суда, не имеет правового значения для дела, поскольку не влияет на законность и обоснованность решения суда, постановленного на основании совокупности доказательств по делу, которые были оценены судом всесторонне, полно, объективно с непосредственным их исследованием.

С учетом изложенного, оснований для отмены решения суда, как о том ставится вопрос в кассационной жалобе, у суда кассационной инстанции не имеется.

Руководствуясь ст. ст. 361 - 364 ГПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Решение Биробиджанского районного суда ЕАО от 19 октября 2011 года оставить без изменения, кассационную жалобу истицы Макаровой Е. А. - без удовлетворения.

Председательствующий

Судьи