Р Е Ш Е Н И Е

Именем Российской Федерации

г. Онега 09 июня 2011 года

Онежский городской суд Архангельской области в составе:

председательствующего судьи Кузнецова А.А.,

с участием старшего помощника прокурора Онежской межрайонной прокуратуры Некрасова Д.С.,

при секретаре Ледневой Я.Н.,

рассмотрел в открытом судебном заседании гражданское дело № 2-295 по иску К. к Государственному образовательному учреждению Архангельской области для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» о восстановлении на работе, оплате дней вынужденного прогула, возложении обязанности по снятию дисциплинарного взыскания в виде увольнения, признании незаконными и отмене приказов о применении дисциплинарного взыскания и расторжении трудового договора, взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов на оплату услуг представителя,

У С Т А Н О В И Л:

К. обратилась в суд с иском к Государственному образовательному учреждению Архангельской области для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» (далее - ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат») о восстановлении на работе, оплате дней вынужденного прогула, возложении обязанности по снятию дисциплинарного взыскания в виде увольнения, признании незаконными и отмене приказов № 18 и 43 от 16 мая 2011 года о применении дисциплинарного взыскания и о расторжении трудового договора, взыскании компенсации морального вреда в размере 20000 рублей и оплате услуг представителя в размере 1300 рублей.

В обоснование исковых требований К. указала, что на основании приказа ... была принята на работу с 01 сентября 2008 года учителем музыки и пения в ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат». Приказами № 18 и 43 от 16 мая 2011 года привлечена к дисциплинарной ответственности и уволена по п. 2 ст. 336 ТК РФ. С данными приказами она не согласна, так как факты применения физического и психического насилия над личностью обучающегося не имели места. Нарушены положения ст. 193 ТК РФ. Приказ об увольнении датирован 16 мая 2011 года, тогда как дисциплинарное взыскание применяется не позднее одного месяца со дня обнаружения проступка. Ни одного из документов служебной проверки ей не показали и с ними не ознакомили. Письменные объяснения у нее не истребованы. Акт об отказе от дачи объяснений составлен 21 апреля 2011 года. На момент увольнения была беременна, о чем поставила в известность администрацию школы. Имеет на иждивении троих малолетних детей. Незаконными действиями администрации школы ей причинен моральный вред, выразившийся в нравственных страданиях.

В судебном заседании К. просила удовлетворить исковые требования в полном объеме по обстоятельствам, изложенным в заявлении. Уточнив требования в части взыскания судебных расходов, связанных с оплатой услуг представителя, просила взыскать с ответчика в ее пользу 11300 рублей. Дополнительно пояснила, что на уроке музыки З. выдала бубен, которым он сидел и баловался, в результате чего бубен раскололся. Она забрала у него бубен, сказав ему: «А теперь хлопай в ладоши». В ответ на это З. показал ей язык. Она подошла к нему и символически жестом руки показала, сказав, что оторвет язык, если он будет показывать его ей. Никаких ударов по губам З. не наносила. О своей беременности узнала, когда находилась на больничном в период с 10 по 13 мая 2011 года. Заявление о том, что беременна подала директору 16 мая 2011 года.

Представитель истца С. полагает, что исковые требования ее доверителя являются обоснованными. Пояснила, что доказательств, подтверждающих факт применения К. физического и психического насилия над личностью обучающегося, не имеется. Кроме того, был нарушен порядок увольнения: не было истребовано объяснение, истца не ознакомили с материалами служебной проверки и уволили в период беременности.

Представитель ответчика ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» Л. иск не признал по основаниям, изложенным в письменном отзыве на исковое заявление, считая увольнение К. законным и обоснованным. Дополнительно пояснил, что информация, указанная в докладной записке психолога Р., нашла свое подтверждение в ходе служебной проверки. Дисциплинарное взыскание к К. применено в соответствии с требованиями ст. 192, 193 ТК РФ и ст. 55 Закона «Об образовании». С материалами служебной проверки К. не ознакомил, но в день увольнения зачитывал ей некоторые документы, в том числе докладную Р. О своей беременности К. сообщила сразу после объявления приказа об увольнении 16 мая 2011 года, но не предъявила в подтверждение этого соответствующей справки, тем самым злоупотребила своим правом. При увольнении истца было учтено ее предшествующее поведение.

Выслушав лиц, участвующих в деле, допросив свидетелей, исследовав материалы дела, заслушав заключение прокурора Д.С. Некрасова, полагавшего удовлетворить иск, суд пришел к следующему.

В соответствии с пунктом 2 статьи 336 Трудового кодекса РФ помимо оснований, предусмотренных настоящим Кодексом и иными федеральными законами, основаниями прекращения трудового договора с педагогическим работником является: применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника.

Аналогичное основание для увольнения педагогического работника образовательного учреждения по инициативе администрации этого образовательного учреждения до истечения срока действия трудового договора (контракта) предусмотрено пп. 2 п. 4 ст. 56 Закона РФ от 10.07.1992 N 3266-1 "Об образовании". Положениями этой статьи установлено, что увольнение по настоящему основанию может осуществляться администрацией без согласия профсоюза.

В судебном заседании установлено, что К. с 01 сентября 2008 года была принята на должность учителя по трудовому договору в ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» (л.д. 8, 67-71).

Приказами директора ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» от 16.05.2011 года № 18 и 43 К. уволена с 16 мая 2011 года по п. 2 ст. 336 ТК РФ, за применение методов воспитания, связанных с физическим и психическим насилием над личностью обучающегося, на основании докладной записки от 09 апреля 2011 года, акта об отказе работника представить объяснительную от 21 апреля 2011 года и мотивированного мнения профсоюзного комитета от 06 мая 2011 года (л.д. 6-7, 17-20).

Указанные обстоятельства не оспариваются сторонами, подтверждаются их объяснениями и письменными материалами дела.

В соответствии со статьями 12, 56 ГПК РФ - правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая из которых должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.

Бремя доказывания юридически значимых обстоятельств возлагается на работодателя, поскольку увольнение по п. 2 ст. 336 Трудового кодекса РФ применяется по инициативе работодателя.

При применении рассматриваемого основания увольнения работодатель обязан доказать следующие юридические факты, которые дают право уволить педагогического работника: 1) применение, в том числе однократное, методов воспитания, связанных с физическим и (или) психическим насилием над личностью обучающегося, воспитанника; 2) доказать соблюдение сроков и порядка наложения дисциплинарного взыскания; 3) аргументировать, что при наложении дисциплинарного взыскания работодатель учел тяжесть совершенного проступка и обстоятельства, при которых он был совершен.

Свидетель З. показал, что 09 апреля 2011 года находился в школе. Третьим уроком был урок музыки, который ведет К. Когда во время урока он играл бубном из него выпала деталь. К. подошла и забрала бубен, сказав, что теперь он будет хлопать в ладоши. На какой-то момент он развернулся к М., а потом к учительнице. Затем она подошла к нему и сказала, что он ей показал язык, и стукнула его рукой по щеке.

Свидетель А.А. показал, что учится в коррекционной школе в одном классе с З.. 09 апреля 2011 года третьим уроком был урок музыки, который ведет К.. Он сидит за второй партой на первом ряду. От окна через проход от него за первой партой сидит З.. В начале З. играл на бубне, от которого что-то отпало. Потом учительница на него закричала и ударила его по губам, но не помнит какой рукой.

Свидетель В. показал, что учится с З. в одном классе. 09 апреля 2011 года третьим уроком у них была «музыка». Во время урока он сидел сразу за З., за второй партой. В какой-то момент он посмотрел на М., а когда повернулся к З., то его по правой щеке ударила К., от чего З. заревел. Он слышал хлопок. Крови не было, но щека у З. покраснела.

Свидетель К.Н. показала, что учится с З. в одном классе. 09 апреля 2011 года третьим уроком у них была музыка, которую преподает К.. Она сидит за первой партой вместе с З.. Во время урока, учитель не трогала З., сказала только, чтобы он не показывал язык, а то «она его вырвет».

Допрошенный в судебном заседании свидетель Р. показала, что работает в ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» в должности педагога-психолога. 09 апреля 2011 года к ней в кабинет прибежали дети и сообщили, что К. на уроке музыки стукнула З. по губам. Когда она подошла к ребенку, то он сидел и рыдал у туалета. В тот момент с ним уже находилась медицинская сестра П., у З. был нервный срыв. Затем проводила его в медицинский кабинет, где он сказал, что его по губам ударила учительница музыки за то, что он сломал бубен.

Свидетель П. показала, что работает в указанном учреждении старшей медсестрой. 09 апреля 2011 года в 10:30 часов в конце третьего урока она услышала шум и крики, которые доносились из кабинета музыки. Затем прозвенел звонок на перемену. Дверь ее кабинета была открыта, она увидела, как З. пробежал в сторону туалета. З. находился в истерике и кричал, что его ударила К. по губам. З. долго находился в состоянии психотравмирующего стресса, ему дали настойку пустырник.

Свидетель Н. показала, что работает в ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» в должности учителя. 09 апреля 2011 года после третьего урока она вышла в коридор и увидела бегущего ей навстречу из кабинета музыки ученика 5 класса З., который плакал и кричал «Я не виноват»! Он бежал в сторону медпункта. У нее в 5 классе был по расписанию следующий урок. Она обратилась к психологу школы Р., чтобы она поговорила с З., и успокоила его. З. опоздал на урок, судорожно дышал и всхлипывал.

Свидетель Ш. показала, что в период с 11 апреля по 16 мая 2011 года исполняла обязанности директора ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат». Знает о проступке, совершенном К., со слов работников школы и директора. 18 апреля 2011 года вызвала К. в кабинет для дачи объяснений, где зачитала ей докладную Р., К. отказалась дать объяснения, о чем 21 апреля 2011 года был составлен акт.

Свидетель Т. показала, что работает в коррекционной школе учителем. В субботу 09 апреля 2011 года в школе она оформляла выставку. В конце третьего урока услышала крик из 5 класса, где шел урок музыки. Потом заглянула в кабинет психолога, там сидел З., он был опухший и зареванный. З. сказал ей, что его ударила по лицу К., за то, что он сломал бубен.

Свидетель И. показала, что З. приходится ей приемным сыном. 09 апреля 2011 года З. около 13 часов приехал из школы спокойный и сразу пошел гулять. На лице у него покраснений и побоев не было. Потом позвонила психолог школы и рассказала, что З. на уроке музыки ударила по губам один раз, учитель К. Позже она сама поговорила с сыном, он ей рассказал, что К. стукнула его по губам. Подавала заявление мировому судье о привлечении К. к уголовной ответственности, но в принятии его было оказано, в связи с неправильным оформлением. У З. сейчас такой возраст он может фантазировать.

Свидетель Б. показала, что знает К. как хорошего педагога. Сама она работает в интернате. Дети идут на урок музыки с удовольствием.

Свидетель Г. показала, что знает об инциденте, произошедшем 09 апреля 2011 году в коррекционной школе, от детей. Видела, как дети с радостью встречают К., когда она приходит на работу, обнимают ее.

Свидетель Ю. показала, что знает К. как добросовестного работника. С детьми у нее хорошие отношения.

Свидетель Е. показала, что К. хороший человек и педагог. Ранее сама работала в коррекционной школе 2 месяца. С детьми в этой школе заниматься трудно.

Свидетель Х. показала, что знает К. давно. Она хороший и добросовестный человек, у нее дружная семья.

Из докладной педагога-психолога Р., поданной на имя директора коррекционной школы, следует, что 09 апреля 2011 года к ней в кабинет прибежали дети, которые рассказали, что К. на уроке музыки избила З.. У З. был нервный срыв. С трудом упокоили и выяснили, что его ударила учительница по музыке К. Просила принять меры по поводу этого инцидента (л.д. 32);

Согласно пояснительной записке старшей медсестры П. от 09 апреля 2011 года, из рассказа детей и З. она поняла, что К. несправедливо ударила его по губам. При осмотре синяков, покраснений, отпечатков ладони не было, но сильнейшее эмоциональное потрясение мальчик получил. Ребенок находился в состоянии психотравмирующего стресса очень долго (л.д. 33).

Как следует из пояснительной записки учителя Н. от 09 апреля 2011 года, по окончании третьего урока она увидела бегущего ей навстречу из кабинета музыки ученика З.. Мальчик плакал и кричал. З. опоздал на ее урок, судорожно дышал и вздрагивал (л.д. 34).

Из акта медицинского освидетельствования ... от 11 апреля 2011 года, составленного судебно-медицинским экспертом ГУЗ «Архангельское областное бюро судебно-медицинской экспертизы», следует, что у З., ... года рождения, каких-либо телесных повреждений не выявлено (л.д.109-110).

Проанализировав представленные сторонами и исследованные в судебном заседании доказательства, и оценив их в совокупности, суд считает, что факт применением педагогам К. метода воспитания, связанного с физическим насилием над личностью обучающегося 09 апреля 2011 года в ходе проведения урока музыки в ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат», не нашел своего подтверждения.

Согласно объяснениям К., З. показал ей язык. Она подошла к нему и сделала жест рукой, но никаких ударов по губам ему не наносила. Свидетели Р., П., Н. и Т., предупрежденные судом об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, не показали в судебном заседании, что у З. были покраснения на лице. Свидетель И. показала, что после школы на лице у З. покраснений и побоев не было. Свидетель К.Н. показала, что К. не трогала З.. Как видно из пояснительной записки старшей медсестры П. при осмотре З. синяков, покраснений, отпечатков ладони не было выявлено. Из акта медицинского освидетельствования следует, что у З. каких-либо телесных повреждений не обнаружено.

Оснований не доверять показаниям свидетеля К.Н. в той части, что К. не трогала З. у суда не имеется, поскольку она являлась ученицей 5 класса ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат», присутствовала на уроке музыки 09 апреля 2011 года, и сидела на уроке за одной партой с З., то есть в непосредственной с ним близости.

Суд не принимает во внимание показания свидетеля З. в той части, что К. стукнула его рукой по щеке, поскольку они являются противоречивыми и опровергаются совокупностью других доказательств. Как показали в судебном заседании свидетели Р., П. и И., З. им сказал, что К. стукнула его не по щеке, а по губам. Кроме того, показания З. опровергаются его же письменными объяснениями от 11 апреля 2011 года, в которых он сообщил, что: «К. стукнула ладонью по губам» (л.д. 92).

Показания свидетеля А.А. суд признает недостоверными. Как показал свидетель, К. ударила З. по губам. Вместе с тем сам свидетель З. показал, что учительница его ударила по щеке.

С учетом изложенного показания свидетеля Т. о том, что З. сказал ей: «Его ударила по лицу К.» объективно не подтверждают факт физического насилия над личностью обучающегося.

Суд не принимает во внимание показания свидетеля В. в той части, что К. ударила З. по правой щеке, поскольку они опровергаются совокупностью других исследованных в судебном заседании доказательств.

Таким образом, доказательств бесспорно подтверждающих, применение К. метода воспитания, связанного с физическим насилием над личностью обучающегося, ответчиком не представлено.

Однако, К. занимая должность учителя, допустила в своих методах воспитания психическое насилие над личностью обучающегося, которое выразилось в том, что 09 апреля 2011 года около 10:30 часов она (К.), проводя урок музыки в 5-м классе ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат», применила психическое насилие по отношению к ученику З., а именно высказала в его адрес угрозу, сказав ему: «Что оторвет язык», если он будет показывать его ей.

Факт применения метода воспитания, связанного с психическим насилием над личностью обучающегося, подтверждается: объяснениями истца К., данными ею в судебном заседании, а также ее же письменными объяснениями от 09 апреля 2011 года (л.д. 95) о том, что она сказала З.: «Оторвет ему язык», если он будет показывать его ей; показаниями свидетеля К.Н. в той части, что учитель К. сказала З., чтобы он не показывал язык, а то «она его вырвет».

Данный факт также косвенно подтверждается: пока­заниями свидетеля Р. и ее докладной, согласно которым у З. был нервный срыв, его с трудом успокоили; показаниями свидетеля П. и ее пояснительной запиской, из которых следует, что З. был возбужденный и рыдающий, долго находился в состоянии психотравмирующего стресса, ему дали пустырник; показаниями свидетеля Н. и ее пояснительной запиской, согласно которым З. на уроке судорожно дышал и вздрагивал.

У суда отсутствуют основания не доверять в этой части показаниям допрошенных свидетелей и письменным материалам дела.

Вместе с тем увольняя истца, ответчиком не было принято во внимание положение ч. 1 ст. 261 ТК РФ.

В соответствии с ч. 1 ст. 261 ТК РФ расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами не допускается, за исключением случаев ликвидации организации либо прекращения деятельности индивидуальным предпринимателем.

Согласно правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом Российской Федерации в Определении от 04.11.2004 N 343-О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Советского районного суда города Красноярска о проверке конституционности части первой статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации", часть первая статьи 261 Трудового кодекса Российской Федерации, запрещающая увольнение по инициативе работодателя беременных женщин (кроме случаев ликвидации организации), относится к числу специальных норм, предоставляющих беременным женщинам повышенные гарантии по сравнению с другими нормами Трудового кодекса Российской Федерации, регламентирующими вопросы расторжения трудового договора, - как общими, так и предусматривающими особенности регулирования труда женщин и лиц с семейными обязанностями. По своей сути она является трудовой льготой, направленной на обеспечение поддержки материнства и детства в соответствии со статьями 7 (часть 2) и 38 (часть 1) Конституции Российской Федерации.

Из объяснений К. следует, что о своей беременности она узнала, когда находилась на больничном с 10 по 13 мая 2011 года, ее тошнило и она сделала тест.

Как видно из материалов дела, на момент увольнения истица находилась в состоянии беременности, о чем свидетельствуют справки МУЗ "Онежская центральная районная больница" от 17 мая и 08 июня 2011 года, согласно которым К. впервые обратилась по поводу беременности 11 мая, а 17 мая 2011 года ей была выдана справка о факте беременности, в которой указан диагноз: беременность 5 недель, взята на учет по беременности 25 мая 2011 года в сроке 6-7 недель, сделано УЗИ 03.06.2011 года – заключение: беременность 9 недель (л.д. 5, 152-153, 156).

Истец сообщила работодателю о беременности в письменной форме, подав 16 мая 2011 года заявления (л.д. 60-61).

То, что К. по поводу беременности обратилась в медицинское учреждение 11 мая 2011 года, до вынесения приказа об увольнении, не имеет правового значения, поскольку данное обстоятельство не должно влиять на соблюдение гарантий, предусмотренных законом для беременных женщин при увольнении по инициативе администрации. Исходя из буквального толкования положений ч. 1 ст. 261 ТК РФ, запрет на увольнение беременных женщин в зависимость от осведомленности работодателя не ставится.

Само по себе то обстоятельство, что справка о беременности истицей не была представлена ответчику при подаче заявления, не свидетельствует о злоупотреблении своим правом. Как следует из объяснений представителя ответчика Л., о нахождении истца в состоянии беременности работодателю стало известно от К. сразу после ознакомления ее с приказом об увольнении. Таким образом, до завершения процесса увольнения (осуществления расчета с работником, выдачи трудовой книжки), работодатель был извещен истицей о наличии обстоятельства, прямо запрещающего ее увольнение по инициативе работодателя, и вправе был проверить заявление истицы, а также отменить незаконно изданный приказ об увольнении.

С учетом изложенного увольнение К. 16 мая 2011 года по основанию, предусмотренному ст. 336 п. 2 ТК РФ, суд признает незаконным.

В соответствии со ст. 394 ТК РФ в случае признания увольнения незаконным работник должен быть восстановлен на прежней рабо­те органом, рассматривающим трудовой спор, при этом тем же органом принимается ре­шение о выплате работнику среднего заработка за все время вынужденного прогула.

Согласно ст. 234 ТК РФ работодатель обязан воз­местить работнику не полученный им заработок во всех случаях незаконного лишения его возможности трудиться, в том числе в случае незаконного отстранения работника от ра­боты и незаконного увольнения.

Поскольку истец была незаконно уволена, она подлежит восстановлению на ра­боте в прежней должности с 17 мая 2011 года с взысканием с ответчика в её пользу среднего заработка за время вынужденного прогула.

В соответствии с представленной ответчиком справкой от 26 мая 2011 года, среднедневной зарабо­ток К. составляет 323 руб. 56 коп. (л.д. 40).

Время вынужденного прогула истца составляет с 17 мая по 09 июня 2011 года, 18 рабочих дней (с учетом пятидневной рабочей недели в мае-июне 2011 года).

Таким образом, средняя заработная плата за время вынужденного прогула К. составляет 5824 рубля 08 копеек (323 руб. 56 коп. х 18 дней).

В соответствии со ст. 237, 394 ч. 9 ТК РФ в случаях увольнения без законного основания или с нарушением установленного порядка увольнения либо незаконного перевода на другую работу суд может по требованию работника вынести решение о возмещении работнику денежной компенсации морального вреда, причиненного ему указанными действиями. Размер этой компенсации определяется судом.

Суд находит обоснованным утверждение истицы о том, что в связи с незаконным увольнением ей был причинен моральный вред, она перенесла определенные нравственные переживания по поводу происшедшего, находилась в состоянии беременности, имеет на иждивении троих малолетних детей (л.д. 9-11).

Между тем, К. в судебном заседании не мотивирован размер денежной компенсации морального вреда в сумме 20000 рублей.

Суд, учитывая фактические обстоятельства, при которых был причинен моральный вред, характер и степень перенесенных истицей нравственных страданий, вызванных незаконным увольнением, а также исходя из требований разумности и справедливости, определяет размер денежной компенсации морального вреда, подлежащего возмещению истице, в сумме 2000 рублей.

В соответствии со ст. 100 ГПК РФ стороне, в пользу которой состоялось решение суда, по ее письменному ходатайству суд присуждает с другой стороны расходы на оплату услуг представителя в разумных пределах.

По настоящему делу интересы К. представлял на основании ордера ... от 02.06.2011 года адвокат адвокатского кабинета С. (л.д. 56).

Стоимость услуг адвоката С., согласно соглашению об оказании юридической помощи, составила 1300 рублей за консультацию и составление искового заявления в суд и 5000 рублей за каждый день участия в судебном заседании.

К. внесла в кассу адвокатского кабинета 11300 рублей, подтверждением чему являются квитанции № 18 от 18 мая и № 25 от 09 июня 2011 года (л.д. 166-167).

Суд не вправе произвольно уменьшить размер сумм, взыскиваемых в возмещение расходов по оплате услуг представителя, если другая сторона не заявляет возражения и не представляет доказательств чрезмерности взыскиваемых с нее расходов.

В судебном заседании представитель ответчика Л. не высказывал возражений относительно соразмерности заявленной истцом суммы, затраченной на услуги представителя и не представил доказательств чрезмерности взыскиваемых с ответчика расходов.

С учетом изложенного суд находит возможным удовлетворить в полном объеме требование К. о возмещении расходов, понесенных ею на оплату услуг представителя С., в сумме 11300 рублей (1300 рублей за составление искового заявления и 10000 рублей за участие представителя в судебных заседаниях 2 и 9 июня 2011 года).

В порядке, предусмотренном статьей 103 ГПК РФ, с ответчика подлежат взысканию судебные расходы по требованиям неимущественного (о восстановлении на работе, возмещении морального вреда) и имущественного характера (о взыскании заработка и расходов на оплату услуг представителя).

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 194-199 ГПК РФ, суд

Р Е Ш И Л:

исковые требования К. к Государственному образовательному учреждению Архангельской области для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» о восстановлении на работе, оплате дней вынужденного прогула, возложении обязанности по снятию дисциплинарного взыскания в виде увольнения, признании незаконными и отмене приказов о применении дисциплинарного взыскания и расторжении трудового договора, взыскании компенсации морального вреда и судебных расходов на оплату услуг представителя, удовлетворить.

К. восстановить на работе в должности учителя в Государственном образовательном учреждении Архангельской области для обучающихся, воспитанников с ограниченными возможностями здоровья «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» с 17 мая 2011 года.

Взыскать с ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» в пользу К. среднюю заработную плату за время вынужденного прогула в сумме 5824 рубля 08 копеек, денежную компенсацию морального вреда в сумме 2000 рублей и расходы на оплату услуг представителя в сумме 11300 рублей.

Взыскать с ГОУ АО «Онежская специальная (коррекционная) общеобразовательная школа-интернат» государственную пошлину в доход соответствующего бюджета в размере 885 рублей.

Решение, в части восстановления истца на работе, подлежит немедленному исполнению.

Решение может быть обжаловано в Архангельском областном суде в течение десяти дней со дня принятия в окончательной форме.

Председательствующий подпись А.А. Кузнецов

...