Дело № 2-886 /11
Р Е Ш Е Н И Е
Именем Российской Федерации
21 марта 2011 года г. Ижевск
Октябрьский районный суд г. Ижевска в составе:
председательствующего судьи Дубовцева Д.Н.,
при секретаре Юшкиной А.С.,
с участием помощника прокурора Октябрьского района г.Ижевска Перевозчиковой Е.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Нартдинова ФИО15 к Открытому Акционерному Обществу « БыстроБанк» о признании недействительным соглашения о расторжении трудового договора, признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула,
У С Т А Н О В И Л :
Нартдинов С.Р. (далее по тексту – истец) обратился в суд с иском к Открытому Акционерному Обществу «БыстроБанк» » (далее по тексту – ОАО «БыстроБанк», Банк, ответчик), первоначально просил признать недействительным соглашение о расторжении трудового договора, признать незаконным приказ о его увольнении, восстановить его на работе в прежней должности – <данные изъяты>, взыскать средний заработок за время вынужденного прогула, а также взыскать компенсации морального вреда в сумме <данные изъяты> рублей.
В ходе рассмотрения дела истец Нартдинов С.Р. от требования о взыскании с ответчика компенсации морального вреда отказался, его заявление приобщено к материалам дела.
Требования истца Нартдинова С.Р. мотивированы следующим:
<дата> года он уволен из ОАО « БыстроБанк» на основании п.1 ч.1 ст.77 Трудового Кодекса РФ, по соглашению сторон.
Увольнение является незаконным в виду вынуждености и недействительности его волеизъявления на расторжение трудового договора по соглашению сторон, фактического не достижения соглашения между ним и работодателем о расторжении трудового договора, незаконности действий работодателя при процессуальном оформлении его увольнения.
<дата> года был принят на работу в ОАО « БыстроБанк» на должность <данные изъяты>.
С <дата> года стал работать в Банке в должности <данные изъяты>.
Действительно, <дата> года им фактически в одно время подписаны заявление о расторжении трудового договора, соглашение о расторжении трудового договора и приказ об увольнении.
Подписание указанных документов было произведено под последовательным, длительным и твердым понуждением Работодателя в виде психологического воздействия на него и введения в заблуждение относительно истинности своих намерений, развившихся в результате неразрешенной конфликтной ситуации с Работодателем. При подписании указанных документов действовал в рамках четких и конкретных условий, поставленных Работодателем, исполнял его распоряжение, не подписать эти документы не имел возможности.
О недействительности его волеизъявления и желании продолжать трудиться в Банке, я неоднократно сообщал работодателю до дня своего увольнения как в устном, так и в письменном виде. <дата> года направил соответствующие заявления в адрес Работодателя, однако ответов на них не получил.
Необоснованно понудив его к подписанию указанных документов, работодатель помимо иных целей, обеспечил себе гарантию беспрепятственной неправомерной реорганизации и сокращения возглавляемого им Управления, с чем он был не согласен.
Об этом может свидетельствовать произведенная 01 ноября 2010 года реорганизация Управления, без его согласия и без соответствующего его предупреждения о существенных изменениях его трудовой функции, существенных условий труда.
Между ним и ОАО « БыстроБанк» фактически не достигнуто соглашение о расторжении трудового договора. В день подписания соглашения, работодатель ему не вручил его экземпляр соглашения, в его присутствии соглашения не подписывал.
При подписании им <дата> года соглашения, в нем не было указано, какой именно трудовой договор Работодатель предлагает расторгнуть. При получении <дата> года своего экземпляра соглашения, путем прочтения внесенных неизвестным лицом записей, определил, что работодатель необоснованно расторгает с ним трудовой договор <номер> от <дата>. Однако, на <дата>, то есть на момент подписания соглашения, между ним и Работодателем действовал иной трудовой договор, он имел совершенно иную трудовую функцию, объем должностных обязанностей, размер заработной платы, структуру и количество подчиненных подразделений, и иные существенные условия труда.
Более того, при подписании <дата> приказа о своем увольнении обнаружил, что приказ незаконен, поскольку в нем указана несуществующая должность, с которой он подлежит увольнению. Об этом сразу сообщил Работодателю, но он проигнорировал его замечание. В день подписания им приказа об увольнении, последний не содержал обязательных реквизитов, в частности даты составления, номера и др. Приказ содержит неверную ссылку на норму права, как основание увольнения. Копию приказа получил <дата>. Подписание вышеуказанных документов было обусловлено не выражением его воли на согласие расторжения трудового договора, а осознанием заведомой их незаконности и желанием приостановить необоснованное психологическое воздействие на него со стороны Работодателя.
О недействительности и нецелесообразности его волеизъявления на увольнение может свидетельствовать и то, что совсем незадолго до подписания оспариваемых документов ему была значительна повышена заработная плата.
В судебном заседании истец Нартдинов С.Р. поддержал исковые требования в полном объеме, ссылаясь на доводы, изложенные в иске. В ходе судебного разбирательства истец дополнительно пояснил, что о вынужденности подписания им документов, может свидетельствует и то, что заявление об увольнении от его имени подготовлено его руководителем в печатном варианте. Соответственно в представленных документах нет ни одного, составленного им собственноручно. Данное обстоятельство по мнению истца подтверждает недействительность его волеизъявления. О конфликтности ситуации может свидетельствовать и то, что 01 августа 2010 года ему и двум его подчиненным была значительно повышена заработная плата.
Всю свою трудовую деятельность в ОАО « БыстроБанк» трудился в непосредственном подчинении ФИО11. Примерно около 2 лет назад, отношения между ними стали принимать характер недопонимания, больше в служебном плане, что в конечном итоге привело к неразрешенной конфликтной ситуации.
В итоге, <дата>, между ним и ФИО11 состоялся откровенный разговор, в ходе которого объяснил последнему большую часть своих доводов. Разговор проходил в адекватном режиме. С разрешения ФИО11, <дата> у него (истца) состоялся разговор с Президентом Банка. Соответственно после этого, с учетом принципов субординации, нормальная работы между ним и ФИО11 продолжаться не могла.
В один из дней в начале октября 2010 года, в результате конфликтной ситуации со своим руководителем ФИО11, последним в ультимативной форме было заявлено, что произойдет реорганизация возглавляемого истцом Управления. Получив <дата> для подписи документы, обнаружил, что ФИО11 пытается уволить его с должности <данные изъяты> фактически исключив из наименования должности и по сути из трудовой функции упоминание о работе с должниками.
<дата> произошла реорганизация возглавляемого им управления, а именно сокращен <данные изъяты>, созданы <данные изъяты> с прямым подчинением ФИО11. Приказы о переводе в отношении истца не издавались. Согласия на сокращение отдела я не давал, уведомления о сокращении не получал. На <дата> не осознавал с какой должности работодатель будет его увольнять. Несмотря на то, что должность у него осталась прежняя, но по факту из смысла локальных правовых актов из его трудовой деятельности был исключен целый блок – работа с проблемной задолженностью в Банке.
При подписании соглашения о расторжении трудового договора, работодатель не указал, какой именно трудовой договор расторгает. Считал, что трудился в Банке по трудовому договору без номера от <дата>. Представленное ответчиком дополнительное соглашение от <дата> к трудовому договору <номер> от <дата> является недействительным, не вступившим в силу.
Ему существенно была изменена трудовая функция в сторону уменьшения объемов работы и ответственности, но с сохранением. Никто из сотрудников Банка не поинтересовался, желает ли он работать в Банке по измененной трудовой функции.
Ни в первоначальном трудовом договоре, ни в дополнительных соглашениях к нему, не отражено существенное условие о межрегиональности Банка и наличии подчиненных, находящихся в других городах России. С 01 мая 2008 года неоднократно менялось штатное расписание Управления в вводом/сокращением специалистов по проверке в регионах. Как представляется, дополнительные соглашения в этих случаях необоснованно не заключались.
Работодатель допустил процессуальные нарушения при оформлении увольнения: неверно применил норму права, как основание увольнения; приказ содержит незаверенные исправления, в нем имеются сокращения текста; существенные записи в приказ об увольнении внесены задним числом ( это номер и дата трудового договора, номер приказа и дата составления приказа); приказ о его увольнении зарегистрирован по истечении более 2 месяцев после его издания; <дата> им подано заявление о недействительности его волеизъявления на увольнение, которое проигнорировано; своими действиями работодатель завуалировал его сокращение; заявление на увольнение написано им в адрес ФИО11, а соглашение о расторжении трудового договора подписано ФИО13; приказ об увольнении был подписан при неподписанном соглашении о расторжении трудового договора; о незаконности действий работодателя в письменном виде сразу же после подписания приказа сообщил директору правового управления ФИО9
Представитель ответчика по доверенности Мякишева Е.В., в судебном заседании исковые требования не признала, поддержав доводы, указанные в письменных объяснениях ( л.д.16-17, 136.
В письменных пояснениях представитель ответчика указала следующее:
<дата> Нартдинов С.Р. был принят на работу в ОАО « БыстроБанк» ( прежнее наименование ОАО «ИжЛадабанк») на должность <данные изъяты>, между истцом и Банком заключен трудовой договор <номер> от <дата>
Какие -либо иные трудовые договоры между Банком и истцом не заключались, указанный выше договор действовал до момента его расторжения.
В соответствии с абз. 1 ст.72.1 ТК РФ с <дата> Истец с его согласия был переведен на должность <данные изъяты>.
Между истцом и работодателем достигнуто соглашение о расторжении заключенного между ним и трудового договора, определен срок расторжения- <дата> Какое-либо давление на истца со стороны сотрудников Банка не оказывалось.
Истец сам обратился к работодателю <дата> с письменным заявлением, в котором была указана просьба расторгнуть трудовой договор по соглашению сторон, а работодатель изъявил свое согласие на увольнение истца, обоснованно и в соответствии с установленной ТК процедурой произвел увольнение истца в согласованную дату. Доводы истца о том, соглашение о расторжении трудового договора заключено им под принуждением, под влиянием психологического воздействия, что не подписать указанные документы он не мог, являются недостоверными. Порядок увольнения ответчиком не нарушен.
Свидетель ФИО6 пояснила, что работает в ОАО « БыстроБанк» в должности <данные изъяты> с сентября 2008 года. С Нартдиновым работодателем заключался только один трудовой договор, который и был расторгнут на основании п.1 ст.77 ТК РФ. Ранее, с истцом <дата> заключалось дополнительное соглашение, дата 01 сентября — является опечаткой. О каких-либо конфликтах между истцом и другими сотрудниками Банка ей неизвестно. Увольнение истца ее несколько удивило, так как не каждый раз увольняются руководители такого ранга, однако по настроению Нартдинова С.Р. это было незаметно, настроение у него было приподнятое. Соглашение о расторжении трудового договора готовил сотрудник Банка ФИО11, он же передал ей приказ об увольнении истца, изготовленный в печатном варианте. Дата увольнения была определена в соглашении заранее. В приказе должность истца была указана не в полном объеме, поэтому являясь специалистом по документированию и зная правильное название должностей Банка, дописала ее собственноручно. Той должности, какая была указана в приказе, в Банке не существовало, поэтому рукописная дописка была необходима. Заявлений истца о расторжении соглашения об увольнении к ней не поступало.
Свидетель ФИО7, пояснила, что в ОАО « БыстроБанк» работает <данные изъяты>. Об увольнении истца узнала только <дата>. <дата> с Нартдиновым был произведен окончательный расчет, в том числе выплачена компенсация за неиспользованный отпуск. Настроение у истца <дата> было очень довольное. О заявлении истца о расторжении соглашения об увольнении, ей ничего не известно.
Свидетель ФИО8 пояснила, что в ОАО « БыстроБанк» работает <данные изъяты>. О конфлике между истцом и ФИО11 ей ничего не известно. Сама данным увольнением не занималась. Приказ об увольнении Нартдинова увидела только <дата>. В день увольнении истец был воодушевленный. О заявлении истца о расторжении соглашения об увольнении ей ничего не известно.
Свидетель ФИО9 пояснил, что в ОАО « БыстроБанк» работает с 2007 года <данные изъяты>. С истцом знаком с 1997 года, отношения между ними доверительные, в свое время лично рекомендовал его для работы в Банке. Никогда не слышал, чтобы истца кто-либо принуждал к увольнению, по его поведению нельзя было сказать, что он чем то огорчен или переживает. Уволен истец был с той должности, на которой и работал. Несколько раз слышал от истца, что ему не нравится руководитель ФИО11, однако о том, что между ними имеется конфликт, известно не было. В конце октября или начале 2010 года, Нартдинов рассказал ему, что подал заявление об увольнении по соглашению сторон с <дата> и подписал соответствующее соглашение. Истец спрашивал, будет ли действовать соглашение, если у него до увольнения изменится трудовая функция.
Свидетель ФИО10 пояснил, что работает в ОАО « БыстроБанк» с <дата>, в должности <данные изъяты> с 2008 года. С истцом сложились рабочие, ровные отношения, конфликтов никогда не было. Сотрудники Банка при общении используют средства внутренней связи: телефон, электронную почту, «джабер» - средство обмена мгновенными сообщениями. Электронная почта и «джабер» - это средство коммуникации, поэтому не используется для решения управленческих и других служебных вопросов. Об увольнении Нартдинова ему ничего не известно, на общем фоне среди других сотрудников истец по настроению никак не выделялся. Про конфликт между истцом и ФИО11 ему ничего не известно, знает только, что Нартдинов был недоволен ФИО11 как руководителем.
Свидетель ФИО11, пояснил, что в ОАО « БыстроБанк» работает с 1998 года, в должности <данные изъяты> с начала 2008 года. Истец Нартдинов работал руководителем управления по предотвращению убытков и работы с должниками, между ними сложились нормальные рабочие отношения, претензий к работе истца у него не было. В конце сентября, начале октября 2010 года у него с истцом произошла беседа, в ходе которой Нартдинов сказал, что не согласен со многими его решениями, не доверяет ему, не знает как дальше с ним работать. Со слов истца узнал, что такое отношение по отношении к нему стало у него формироваться с начала 2010 года. Причины такого отношения истца к нему, ему не известны. По окончании беседы, Нартдинов попросил его организовать ему встречу с Президентом Банка. Встреча истца с Президентом была организована через 2-3 дня, суть их разговора ему не известна. Через несколько дней он поинтересовался у истца о его дальнейших планах работы с ним. Нартдинов сказал, что в данных условиях работать не сможет, будет увольняться, но просил дать ему время поработать до конца 2010 года. В это же день, <дата> в его кабинете истец написал заявление о расторжении трудового договора, соглашение и приказ. Вечером этого же дня, соглашение об увольнении истца подписал у Президента Банка. В последующем передал истцу его экземпляр соглашения. Приказ об увольнении истца подписал как его непосредственный руководитель, что соответствует его должностным обязанностям и внутренним документам Банка. Давление на истца не оказывал, считает, что конфликта между ними не было. В декабре 2010 года Нартдинов сказал ему, что у него идет диалог с Президентом Банка по рекструктуризации возглавляемого им (Рахимовым) департамента, что если Президент возьмет департамент под свое личное управление, то он возможно останется работать. Пояснил истцу, что в этом случае каких-либо препятствий ему чинить не будет.
Выслушав участников процесса, допросив свидетелей исследовав представленные доказательства, изучив и проанализировав материалы дела, заслушав заключение прокурора, который просил отказать в удовлетворении требований Нартдинова С.Р, суд приходит к следующему.
Открытое акционерное общество « БыстроБанк» является действующим юридическим лицом, зарегистрировано на территории Октябрьского района г.Ижевска.
Президентом ОАО « БыстроБанк» является ФИО12, полномочия которого определены Уставом Банка, утвержденного Общим собранием акционеров ( протокол <номер> от <дата>).
Директором Департамента правового регулирования и управления рисками является ФИО11 (л.д.120-121), который в соответствии с приказом Президента ОАО « БыстроБанк» <номер> от <дата>, как руководитель структурного подразделения, наделен правом подписи приказа о приеме на работу в возглавляемое им структурное подразделение, а также о прекращении ( расторжении) трудового договора с работником (увольнении). (л.д.37-39, 47).
<дата> между ИКБ « ИжЛадабанк» ( в настоящее время ОАО « БыстроБанк » и Нартдиновым С.Р. заключен трудовой договор <номер> о приеме на работу на должность <данные изъяты> административно-правового управления (л.д.56).
Дополнительным соглашением от <дата> к трудовому договору <номер> от <дата>, пункт 1.1 трудового договора дополнен абзацем следующего содержания: « С <дата> работник переводится на должность руководителя управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правового регулирования и управления рисками» (л.д.59).
<дата> истец Нартдинов С.Р. на имя своего непосредственного руководителя — Директора департамента правого регулирования и управления рисками ФИО11, написал заявление с просьбой увольнения с <дата> по соглашению сторон (л.д.63).
В это же день, <дата> между сторонами по делу заключено соглашение о расторжении трудового договора <номер> от <дата>.
Согласно указанного соглашения, стороны приняли решение о расторжении трудового договора в соответствии с пунктом 1 ст.77 Трудового Кодекса РФ ( соглашение сторон) с <дата>. (л.д.64).
По приказу <номер> от <дата>, действие трудового договора от <дата> <номер> с работником Нартдиновым С.Р. прекращается, последний увольняется <дата> с должности руководителя <данные изъяты>, на основании пункта 1 ст.77 Трудового Кодекса РФ.
В качестве основания для увольнения указаны: заявление Нартдинова С.Р. от <дата> и соглашение о расторжении от <дата>.
Приказ об увольнении истца подписан <дата> его непосредственным начальником - <данные изъяты> ФИО11, а также самим Нартдиновым С.Р. (л.д.62).
Копию приказа об увольнении, трудовую книжку истец ФИО2 получил <дата>. В это же день работодатель осуществил с ним расчет.
Указанные обстоятельства следуют из содержания искового заявления, пояснений участников процесса в судебном заседании, сторонами фактически не оспариваются и подтверждаются представленными доказательствами.
Исковые требования ФИО2 являются не обоснованными и не подлежат удовлетворению по следующим основаниям.
Согласно пункту 2 части 1 статьи 77 Трудового кодекса РФ (далее ТК РФ) основанием для прекращения трудового договора является соглашение сторон.
В силу статьи 78 ТК РФ трудовой договор может быть в любое время расторгнут по соглашению сторон трудового договора.
Согласно ч.1 ст.37 Конституции РФ труд свободен, каждый имеет право свободно распоряжаться своими способностями к труду и выбирать род деятельности и профессию.
Свобода труда в сфере трудовых отношений, как отмечал Конституционный суд РФ в своих решениях и в частности в Постановлении от <дата> <номер>-П и от <дата> <номер>-П, проявляется прежде всего в договорном характере труда, в свободе трудового договора. Именно в рамках трудового договора на основе соглашения гражданина и работодателя решается вопрос о работе по определенной должности, профессии, специальности.
Свобода труда предполагает возможность прекращения трудового договора по соглашению его сторон, то есть на основе добровольного и согласованного волеизъявления работника и работодателя.
Достижение договоренности о прекращении трудового договора на основе добровольного соглашения его сторон допускает возможность аннулирования такой договоренности исключительно посредством согласованного волеизъявления работника и работодателя, что исключает совершение как работником, так и работодателем произвольных односторонних действий, направленных на отказ от ранее достигнутого соглашения. Такое правовое регулирование направлено на обеспечение баланса интересов сторон трудового договора и не может рассматриваться как нарушающее какие-либо права работника.
Таким образом, действующим законодательством работнику не предоставлено право на одностороннее аннулирование соглашения о прекращении трудового договора.
Приведенное суждение согласуется и с позицией Верховного Суда РФ, изложенной в пункте 20 Постановления Пленума Верховного Суда от <дата> <номер> « О применении судами Российской Федерации Трудового Кодекса РФ», согласно которой при рассмотрении споров, связанных с прекращением трудового договора по соглашению сторон (пункт 1 части первой ст.77, статьи 78 ТК РФ), судам следует учитывать, что в соответствии со ст.78 Кодекса при достижении договоренности между работником и работодателем, трудовой договор, заключенный на неопределенный срок, или срочный трудовой договор может быть расторгнут в любое время в сок, определенный сторонами. Аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимной согласии работодателя и работника.
Согласно ст.12, ст.56 ГПК РФ, правосудие по гражданским делам осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон, каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основания своих требований и возражений.
Исходя из чего, судом были определены обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела и распределено бремя доказывания этих обстоятельств.
Так, истец должен был представить доказательства наличия между сторонами трудовых отношений, доказательства факта отсутствия соглашения с ответчиком о прекращении трудовых отношений, доказательства вынужденности подписания указанного соглашения, обоснование размера взыскиваемых сумм, а ответчик был обязан представить доказательства о наличия оснований для прекращения трудовых отношений, достижения соглашения с истцом о расторжении трудового договора, что увольнение истца по указанному основанию являлось его добровольным волеизъявлением, а также представить доказательства соблюден им норм трудового законодательства, регулирующих порядок увольнения истца (л.д.5-6).
В судебном заседании, истец доказал факт существования между сторонами трудовых правоотношений, что не оспаривалось ответчиком.
Однако факт не достижения соглашения с ответчиком о расторжении трудового договора истец не доказал.
Ответчик, в судебном заседании напротив представил доказательства, свидетельствующие о наличии оснований для увольнения истца, достижения с ним соглашения о расторжении трудового договора по соглашению сторон.
Так, в судебном заседании установлено, что:
<дата> истец ФИО2 на имя своего непосредственного руководителя — Директора департамента правого регулирования и управления рисками ФИО11, написал заявление с просьбой увольнения с <дата> по соглашению сторон. В своем заявлении ФИО2 указал свою должность как « руководитель управления по предотвращению убытков и работе с должниками».
Заявление в этот же день согласованно с ФИО1 В.Ю., что подтверждено его подписью (л.д.63).
В этот же день, <дата> между сторонами по делу заключено соглашение о расторжении трудового договора <номер>-ДО/ТРУ от <дата>.
Согласно указанного соглашения, стороны приняли решение о расторжении трудового договора в соответствии с пунктом 1 ст.77 Трудового Кодекса РФ ( соглашение сторон) с <дата>.
Указанное соглашение подписано как истцом, так и ОАО « БыстроБанк» в лице ее ФИО1 ФИО13 (л.д.64).
По приказу <номер>-ЛСУ от <дата>, действие трудового договора от <дата> <номер>-ДО/ТРУ с работником ФИО2 прекращается, последний увольняется <дата> с должности руководителя Управления по предотвращению убытков и работе с должниками по соглашению сторон, на основании пункта 1 ст.77 Трудового Кодекса РФ.
В качестве основания для увольнения указаны: заявление ФИО2 от <дата> и соглашение о расторжении от <дата>.
Приказ об увольнении истца подписан <дата> его непосредственным начальником - Руководителем Департамента правого регулирования и управления рисками ФИО11, а также самим ФИО2 (л.д.62).
Суд констатирует, что прекращение трудового договора по соглашению сторон возможно в любое время действия трудового договора.
При этом правового значения не имеет, кто инициирует увольнение по данному основанию работник или работодатель. Значение имеет лишь факт достижения (не достижения) сторонами трудового договора соглашения о прекращении его действия.
Соответственно подписав соглашение о прекращении трудового договора, истец выразил свою волю на увольнение по указанному основанию.
Доводы истца о том, что он подписал его под давлением со стороны Директора Департамента правового регулирования и управления рисками ФИО11, суд признает несостоятельными и отклоняет, поскольку данные доводы не подтверждены совокупностью допустимых и достоверных доказательств.
Допрошенные по ходатайству самого истца в качестве свидетелей сотрудники Банка ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9 и ФИО10 пояснили, что о каких-либо конфликтах между истцом и ФИО11 им ничего не известно. Более того, свидетели ФИО6, ФИО7 и ФИО8 пояснили, что в день увольнения у истца было приподнятое, воодушевленное настроение.
Из показаний свидетеля ФИО9, ФИО10, а также ФИО11 следует, что именно истец высказывал недовольство работой своего непосредственного руководителя ФИО11 в связи с недоверием к нему, своим несогласием с его решениями, при этом искал пути выхода из него, в том числе по своей инициативе встречался с ФИО1 Банка.
Таким образом, учитывая, что доказательства оказания на истца давления со стороны работодателя при составлении им заявления об увольнении по соглашению сторон, при подписания самого соглашения, отсутствуют, с соответствующим заявлением в правоохранительные органы истец не обращался, суд полагает, что истец реализуя свои права, установленные ст.21 ТК РФ, обратился к ответчику с письменным заявлением с просьбой расторгнуть трудовой договор по соглашению сторон, а работодатель, изъявив свое согласие на увольнение истца, обоснованно и в соответствии с установленной ТК РФ процедурой произвел увольнение истца.
При этом, в ходе судебного заседания было установлено, что между работодателем и истцом был заключен один трудовой договор от <дата> <номер>-ДО/ТРУ, который и был указан в приказе о его увольнении.
Истец был уволен с должности, которую занимал с учетом дополнительного соглашения от <дата> к трудовому договору <номер>-ДО/ТРУ от <дата>, которую указал в своем заявлении об увольнении по соглашению сторон и соглашении о расторжении трудового договора от <дата>, а именно с должности руководителя управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правового регулирования и управления рисками».
Доказательства того, что истец занимал на день увольнения другую должность, исполнял другие функции, отсутствуют.
Тот факт, что изначально при подготовке приказа об увольнении истца его должность была указана не полностью, а именно « Руководитель Управления по предотвращению убытков Департамента правого регулирования и управления рисками » вместо « Руководитель Управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правого регулирования и управления рисками », то обстоятельство, что при окончательном оформлении указанного приказа, наименование должности истца было дополнено словами « и работе с должниками», не может быть расценено как грубое нарушение процедуры увольнения ФИО2 и не влияет на суть принятого работодателем решения.
То обстоятельство, что в окончательном варианте, с проставлением номера, даты и заполнением других граф, приказ об увольнении был оформлен после <дата>, также не будет свидетельствовать о допущенных работодателем нарушениях, тем более, что копия приказа, оформленного в окончательном виде была выдана истцу <дата>, а именно в день увольнения, о чем ФИО2 указывает в том числе в своем исковом заявлении.
В приказе об увольнении в качестве основания увольнения истца работодатель указал « пункт 1 ст.77 Трудового Кодекса», что свидетельствует об увольнении ФИО2 по соглашению сторон. Иной трактовки, произведенная таким образом запись не содержит. При этом, в трудовой книжке истца кроме пункта и статьи трудового кодекса, работодатель расшифровал основание увольнения, письменно указав « уволен по соглашению сторон, пункт 1 ст.77 Трудового Кодекса».
Таким образом, нарушений в оформлении трудовых документов работодатель не допустил.
Дополнительным соглашением от <дата> к трудовому договору <номер>-ДО/ТРУ от <дата>, пункт 1.1 трудового договора дополнен абзацем следующего содержания: « С <дата> работник переводится на должность руководителя управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правового регулирования и управления рисками» (л.д.59).
При этом, как было установлено в судебном заседании, в том числе из пояснений специалиста по документированию кадровых процессов ОАО « БыстроБанк» ФИО6, фактически на должность «руководителя управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правового регулирования и управления рисками» истец был переведен не с <дата>, а с <дата>, а указание в дополнительном соглашении даты « с <дата>» является опечаткой, которая не никаким образом не ухудшает положение истца и не может повлиять на выводы суда о законности произведенного увольнения. Кроме этого, в трудовой книжке ФИО2 имеется запись, свидетельствующая о том, что на должность руководителя управления по предотвращению убытков и работе с должниками Департамента правового регулирования и управления рисками он переведен с <дата>.
Как указано судом выше, после подписания соглашения, как со стороны работника, так и со стороны работодателя, аннулирование договоренности относительно срока и основания увольнения возможно лишь при взаимном согласии, как работодателя, так и работника. Поэтому факт обращения истца к работодателю 27 и <дата> ( о чем указывает Нартдинов), с заявлениями о не желании расторгать трудовые отношения, без согласия на то работодателя не будет свидетельствовать о достижении соглашения между работником и работодателем об аннулировании соглашения о расторжении трудового договора и соответственно не будет свидетельствовать о незаконности увольнения истца.
Факт повышения истцу заработной платы <дата>, то есть до подписания соглашения о расторжении трудового договора, составление заявления о расторжении трудового договора и соглашения о расторжении трудового договора в печатном варианте, не опровергает добровольность его волеизъявления.
Порядок прекращения трудового договора, установленный ст. 84.1 ТК РФ, ответчиком соблюден.
Так, приказ о прекращении трудового договора с истцом был издан уполномоченным на это лицом, копия указанного приказа истцу была выдана в день увольнения, то есть <дата>. В этот же день с истцом произведен полный расчет, ему на руки выдана трудовая книжка.
При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что увольнение ФИО2 по пункту 1 ст.77 ТК РФ произведено ответчиком законно, обоснованно, права истца ответчиком не нарушены, что влечет за собой отказ в удовлетворении его требований о признании недействительным соглашения о расторжении трудового договора, признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула.
На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.194-199 ГПК РФ суд,
Р Е Ш И Л :
В удовлетворении исковых требований ФИО2 к ОАО «БыстроБанк» о признании недействительным соглашения о расторжении трудового договора, признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула,- ОТКАЗАТЬ.
Решение может быть обжаловано в Верховный суд Удмуртской Республики в течение 10 дней с момента изготовления решения в окончательной форме, через Октябрьский районный суд г.Ижевска.
Полный текст решения изготовлен 08 апреля 2011 года.
Председательствующий судья Д.Н. Дубовцев
Секретарь