РЕШЕНИЕ

Именем Российской Федерации

ДД.ММ.ГГГГ Октябрьский районный суд <адрес>

в составе: председательствующего Косовой Е.В.,

с участием помощника прокурора

<адрес> П.,

представителя истца Б.,

представителя ответчика З.

при секретаре Юровой Е.И.,

рассмотрев в открытом судебном заседании гражданское дело по иску Б. к Красноярскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Краевая клиническая больница» о взыскании морального вреда,

УСТАНОВИЛ:

Б. обратилась в суд с исковым заявлением к КГБУЗ «Краевая клиническая больница» о взыскании морального вреда в сумме 1000000 рублей, мотивируя тем, что ее дочь, Ф., (ДД.ММ.ГГГГ г.р.), скончалась ДД.ММ.ГГГГ в результате проведенного оперативного вмешательства врачами ответчика. Б. обратилась в октябре 2008 года к ответчику (КГБУЗ ККБ) с целью оказания медицинских услуг в связи жалобами на боли в области живота. В стационаре ей были проведены мероприятия для установления диагноза. По результатам исследования был выставлен диагноз желчекаменная болезнь. Лечащий врач рекомендовал проведение оперативного вмешательства с целью выведения камней из желчного пузыря. ДД.ММ.ГГГГ была проведена операция холецистэктомия с дренированием желчного протока. Операционный период протекал без осложнений, в послеоперационный период на седьмые сутки в момент удаления дренажа ее дочь почувствовала резкую боль в правом боку, о чем она сообщила лечащему врачу. В дальнейшем у нее появилась и стала нарастать тошнота, рвота. При этом ей давали противорвотные препараты, которые не оказывали действия. У нее стали появляться сухость и зуд, желтизна кожи и глаз. Это состояние длилось в течение более недели, о чем она жаловалась по нескольку раз в день лечащему врачу. В это время ей проводились обследования УЗИ, ФГДС, рентген и т.д., указывающие на наличие посторонней жидкости в брюшной полости. В то же время её дочь жаловалась на вздутие и тяжесть в животе. В течение более недели она подвергалась ежедневным осмотрам лечащим врачом, который несмотря на полученные результаты исследований, а так же не обращая внимания на тяжесть ее состояния ее жалобы, никаких мер по поиску причин ухудшения самочувствия не предпринимал. Дочь уже не могла вставать, испытывала постоянные физические страдания, постоянная рвота (до 20 раз в день), отказалась от еды, отказалась от приема родственников, и не отвечала на телефон. По плану лечащего врача ей должны были сделать МРТ живота на седьмые сутки после удаления дренажа. Однако обследование не состоялось, так как за не несколько часов ее экстренно увезли в операционную. В это время она уже находилась в состоянии не способном понимать значение своих действий, о чем она узнала от соседей по палате. Дочери была проведена еще одна операция, в ходе которой у нее обнаружили около трех литров желчи в животе, при этом так и не был найден источник выделения желчи. Таким образом, в течение всего после операционного периода у дочери происходило накапливание ядовитой желчи в животе и отравление всего организма. После повторной операции Б. поместили в реанимацию, где ее состояние оставалось тяжелым в течение семи дней, а в течение еще семи дней она уже пребывала в бессознательном состоянии на аппарате искусственной вентиляции легких. ДД.ММ.ГГГГ ей сообщили, что дочь умерла. В справке о смерти указана причина смерти - острый холецистит. В рамках судебного расследования по иску сына ее дочери Ф. в Советском районном суде <адрес>, по назначению суда была проведена экспертиза на предмет причин смерти ее дочери. Указанной экспертизой установлены факты халатных действий врачей, проводивших операцию и медицинский уход за ее дочерью. Так, ей стало известно о том, что её дочь умерла не от болезни, а в результате непрофессиональных действий медработников. Она скончалась, потому что в результате медицинской манипуляции по удалению дренажа происходило вытекание желчи в брюшную полость и отравление ее организма в течение длительного периода (около 7 дней), а врачами не были предприняты необходимые меры по поиску источника желчетечения и устранения уже накопившейся в брюшной полости желчи. А сделали это, когда уже развились необратимые последствия. Известно, что желчь является одним из самых ядовитых продуктов организма. Её дочь проживала вместе с ней в <адрес>. Для нее она была всегда надежной опорой, так как она (истица) вдова. Сразу после ее смерти, она осталась без моральной и материальной поддержки. Ф. была еще достаточно молодой женщиной, не страдала смертельной болезнью, была очень интересным человеком, отзывчивой. Сознание того, что она сейчас могла бы жить, если бы не халатность и человеческая безответственность, будет мучить её до конца жизни. Горе матери, потерявшей своего ребенка, трудно с чем-либо сравнить.

В судебное заседание истица Б. не явилась, доверила представлять свои интересы Б..

Представитель истицы Б. – Б. на заявленных требованиях настаивала, подтвердив обстоятельства, изложенные в исковом заявлении, дополнительно пояснив, что законом не установлены рамки компенсации морального вреда, но необходимо учитывать, что наступила смерть близкого человека в возрасте 40 лет. В отношении ответчика состоялось решение суда и установлен факт недопустимости двух экспертиз, те исследования, которые были проведены не в рамках судебного следствия, доказательствами не являются. В рамках указанного судебного процесса была проведена судебная экспертиза, которая и была положена в основу вынесенного решения суда. После первой операции преждевременно был вынут дренаж и жидкость подтекала в брюшную полость, к Ф. после операции два дня никто не подходил и речь идет не об операции, а о после операционном периоде, в который не было надлежащего ухода.

Представитель ответчика КГБУЗ «ККБ» - З. исковые требования не признал, пояснив, что в условиях Краевой больницы лечение Ф. проведено по поводу двух заболеваний: желчнокаменной болезни и панкреатита, в результате чего наблюдалось обострение двух заболеваний, что отягощало излечение. Первая экспертиза проводилась в рамках дела по иску Б. в интересах несовершеннолетнего сына. Что касается результатов экспертизы, то в ней были отражены недостатки работы медперсонала. Основой в указанной экспертизе явилось то, что наличие жидкости в поддиафрагмальном пространстве по УЗИ зафиксировано не было. И последующие экспертизы также показали, что не было жидкости. Также, были проведены исследования в Иркутстке и в Москве, и по этим двум актам написано, что никаких нарушений не допущено. Повторная экспертиза в <адрес> зафиксировала отсутствие явных нарушений, замечание было на то, что надо было при подготовке к операции выполнить отдельные манипуляции, но в тоже время указано, что с учетом данных, выявленных в ходе операции, они не имели значения для последствий. Во всех экспертизах, включая Красноярскую, было указано, что невозможно сделать выводы по отдельным вопросам, в связи с тем, что не было проведено вскрытие. Однако родственники написали заявление и забрали тело Ф.. Забирал тело Б., который знаком со всеми медработниками. Ответчики не могли провести вскрытие, вскрытие обязательно лишь в случае если бы пациентка умерла во время операции. Ответчика лишили возможности произвести вскрытие. В данном случае имеет место злоупотребление правом со стороны близких родственников. В случае удовлетворения иска, он просит снизить размер морального вреда, поскольку это несправедливо по отношению к Краевой больнице. Что касается выполненной в рамках судебного разбирательства в Советском районном суде экспертизы, он просит обратить внимание на вывод, в котором указаны дефекты медицинской помощи, что было заложено в решение вынесенное Советским судом. Вывод о том, что не выполнено исследование желчных путей, неблагоприятных последствий не имело. Повторное оперативное вмешательство, которое было выполнено запоздало, связано с трудностью диагностики. Первая операция была выполнена правильно, то, что развился панкрионекроз, не зависело от больницы. Обязательным условием являлась фитолография, она была выполнена, источников истечения желчи не было установлено, операцию выполнял Ч. главный хирург <адрес>. Эксперты подчеркнули, что данная жидкость могла истекать из естественных ходов, которые имеются в печени, так как был удален желчный пузырь, в случае вскрытия было бы все установлено.

Суд, выслушав представителей сторон, исследовав материалы дела, заслушав заключение помощника прокурора, полагавшего о частичном удовлетворении исковых требований, считает исковые требования Б. подлежащими частичному удовлетворению.

Согласно ст.41 Конституции РФ, каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь.

В силу ст.1068 ГК РФ, юридическое лицо либо гражданин возмещает вред, причиненный его работником при исполнении трудовых (служебных, должностных) обязанностей.

В соответствии со ст.151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага, а также в других случаях, предусмотренных законом, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда.

При определении размеров компенсации морального вреда суд принимает во внимание степень вины нарушителя и иные заслуживающие внимания обстоятельства. Суд должен также учитывать степень физических и нравственных страданий, связанных с индивидуальными особенностями лица, которому причинен вред.

По делу установлено, что ДД.ММ.ГГГГ, по направлению Мотыгинской ЦРБ, Ф. поступила в Красноярское государственное бюджетное учреждение здравоохранения «Краевая клиническая больница» с диагнозом: «ЖКБ хронический калькулёзный холецистит, по результатам исследования больной был предварительно выставлен диагноз: «объёмное образование головки пожделудочной железы, панкреонекроз. Предоперационный эпикриз: находилась на стационарном лечении с диагнозом «Псевдотуморозный панкреотит ЖКБ Обострение хронического холецистита». ДД.ММ.ГГГГ выполнена операция: «лапаротомии, холецистэктомия, дренирование холедоха по Пиковскому, дренирование брюшной полости» и выставлен диагноз после операции: Желчекаменная болезнь (ЖКБ) острый флегмонозный холецистит. Острый пакреотит, отёчная форма». ДД.ММ.ГГГГ выполнена операция : «Релапаротомия, вскрытие абсцесса головки поджелудочной железы, ментобурсостомия, санация, дренирование сальниковой сумки, резекция большого сальника, санация, дренирование брюшной полости» и поставлен диагноз: «абсцесс головки поджелудочной железы, розлитой желчный перитонит, хронический идуративный панкреотит».

ДД.ММ.ГГГГ Ф. умерла в реаниматологическом отделении гнойно-септического центра, что подтверждается свидетельством о смерти П-БА №. Из справки о смерти № от ДД.ММ.ГГГГ следует, что причиной смерти Ф., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, явился острый холецистит. Тело Ф. по заявлению родственников выдано без проведения патологоанатомического вскрытия. Постановлением старшего следователя следственного отдела по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в возбуждении уголовного дела отказано.

Согласно свидетельства о рождении 11-ВЭ №, Л., родилась ДД.ММ.ГГГГ, в графе мать записана – Л., отец – Л.. Согласно свидетельства о расторжении брака № от ДД.ММ.ГГГГ, брак между Л. и Л. расторгнут ДД.ММ.ГГГГ, Л. присвоена фамилия – Б.. Согласно свидетельства о заключении брака 11-ВЭ №, ДД.ММ.ГГГГ Б. зарегистрировала брак с Б., жене присвоена фамилия – Б..

Согласно повторной судебно-медицинской экспертизы ОГБУЗ «БСМЭТО» № от ДД.ММ.ГГГГ, проведенной в рамках рассмотрения гражданского дела по иску Ф. к КГБУЗ «Краевая клиническая больница» о компенсации морального вреда, по определению Советского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, было установлено, что при поступлении в КГБУЗ «Краевая клиническая больница» ДД.ММ.ГГГГ Ф., после осмотра врачами М. и Г. выставлен диагноз: Объемное образование поджелудочной железы? Панкреонекроз?. После проведенного дообследования (наиболее важными в плане уточнения диагноза элементами которого являлись УЗИ в динамике и компьютерная томография) в предоперационном эпикризе (ДД.ММ.ГГГГ) диагноз был сформулирован следующим образом: Псевдотуморозный панкреатит. ЖКБ (желчнокаменная болезнь). Обострение хронического холецистита. Указанные диагностические версии соответствовали имеющейся клинической симптоматике. Проведенное Ф. ДД.ММ.ГГГГ оперативное лечение (холецистэктомия, наружное дренирование желчных путей) соответствует принятым в настоящее время стандартам лечения хронического билиарного панкреатита и желчнокаменной болезни. Данный вид оперативного лечения, безусловно, не был противопоказан пациентке Ф. Выполненное анестезиологическое пособие было адекватным, осложнений не отмечено. С учетом имевшихся данных предоперационного обследования и интраоперационной ревизии (диаметр холедоха - до 2 см) целесообразно было провести дополнительное исследование состояния желчных путей в виде интраоперационной холангиографии и/или хорледохохолангиоскопии (К. и соавт., 1985, с 171-174; Внсенте X. Грасиас и соавт., 2010, с 233), что позволило бы четко определить причину и степень обструкции желчных путей. В послеоперационном периоде у пациентки развился желчный перитонит и абсцесс головки поджелудочной железы. Временное отведение желчи (наружное дренирование желчных путей) подразумевает необходимость удаления наружного дренажа. Как правило, удаление дренажа проводится на 2-ой неделе после операции (оптимальным сроком удаления дренажа считаются 6-9 сутки, хотя строго определенных временных границ не существует). Сроки удаления дренажа определяются после выполнения фистулохолангиографии (ФХГ). В случае проходимости желчевыводящих путей дренаж удаляется. Фистулохолангиография была выполнена пациентке Ф. ДД.ММ.ГГГГ (на 13-е сутки после операции). Из описания ФХГ следует, что дистальные отделы желчевыводящих путей были проходимы, так как контраст «довольно свободно» поступал в двенадцатиперстную кишку. Оценить адекватность описания рентгенограммы не представляется возможным из-за отсутствия рентгеновского снимка. В ряде клиник принята так называемая «тренировка дренажа», которая заключается во временном его пережатии (Ш., 1993, С. 209; М. и соавт., 2000. С. 53; Е. и соавт., 1999, С. 123). При нарушении пассажа желчи у пациента за счет повышения давления в билиарном дереве возникает болевой синдром, либо повязка промокает желчью вдоль дренажа, по «улавливающему» дренажу. В этом случае дренаж следует оставить и предпринять меры по диагностике и устранению причины нарушения пассажа желчи. В истории болезни указаний на проведение тренировки дренажа нет, хотя в содержащемся в материалах гражданского дела № - «Акте служебного расследования», в объяснениях врачей указано, что тренировка дренажа проводилась. Повторное хирургическое вмешательство было выполнено ДД.ММ.ГГГГ. В то же время в связи с нарастанием количества жидкости в брюшной полости по данным УЗИ (от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ) более активная диагностическая тактика после ДД.ММ.ГГГГ (выполнение лапароцентеза для выяснения характера жидкости в брюшной полости) возможно позволила бы раньше поставить диагноз желчного перитонита и определить показания к экстренной релапаротомии. Послеоперационный период после второй операции у Ф. осложнился развитием тяжелого абдоминального сепсиса, кровотечением из язвы желудка. При оказании медицинской помощи Ф. в КГБУЗ «Краевая клиническая больница» имелись недостатки, в частности:

-Не проведено исследование желчных протоков в предоперационном периоде. Учитывая имеющиеся признаки желчной гипертензии, целесообразно было бы проведение эндоскопической ретроградной холангиопанкреатографии (ЭРХПГ), эндоскопического ультразвукового исследования (ЭУЗ), МРТ-холангиографии для выявления причины, степени нарушения оттока желчи, возможно с последующим транспапиллярным вмешательством (эндоскопической папиллосфинктеротомией - ЭПСТ);

-Не проведено исследование желчных протоков во время операции: поскольку имелись признаки желчной гипертензии при дооперационном обследовании и по данным интраоперационной ревизии (холе дох 2 см), целесообразно было проведение ннтраоперационной холангиографии (ИоХГ) и/или холедохохолангиоскопии для выявления причины, степени нарушения оттока желчи, возможно - с последующим наложением бнлнодигестивного анастомоза;

-Повторное оперативное вмешательство Ф. выполнено несколько запоздало, что связано с объективными трудностями диагностики желчного перитонита. В то же время в связи с нарастанием количества жидкости в брюшной полости по данным УЗИ (от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ) более активная диагностическая тактика после ДД.ММ.ГГГГ (выполнение лапароцентеза для выяснения характера жидкости в брюшной полости) возможно позволила бы раньше поставить диагноз желчного перитонита и определить показания к экстренной релапаротомии. Достоверно установить непосредственную причину летального исхода у Ф., связь между ее смертью и допущенными недостатками оказания медицинской помощи, а также степень тяжести вреда здоровью без результатов патологоанатомического исследования не представляется возможным.

Вместе с тем, согласно заключения специалиста № ФГБУ «Российский центр судебно-медицинской экспертизы Министерства здравоохранения и социального развития РФ от ДД.ММ.ГГГГ, с учётом захоронения тела Ф. в ноябре 2008 года, мягкие ткани подверглись интенсивному аутолизу (растворению) и гниению, проведение эксгумации не целесообразно.

С учётом указанной экспертизы, в решении Советского районного суда от ДД.ММ.ГГГГ сделан вывод, что допущенные врачами ККБ при лечении Ф., дефекты в оказании медицинской помощи являются причинными факторами возникновения и прогрессирования желчного перитонита до стадии терминального гнойного перитонита, приведшего к её смерти, в связи с чем, усматривается прямая причинная связь возникновения данного осложнения с действиями (бездействиями) врачей ККБ. Данное решение вступило в законную силу ДД.ММ.ГГГГ.

Согласно ч.2 ст.61 ГПК РФ, обстоятельства, установленные вступившим в законную силу судебным постановлением по ранее рассмотренному делу, обязательны для суда. Указанные обстоятельства не доказываются вновь и не подлежат оспариванию при рассмотрении другого дела, в котором участвуют те же лица.

Таким образом, при рассмотрении настоящего гражданского дела, в силу выше указанной нормы закона, не подлежит доказыванию тот факт, что в результате допущенных врачами ответчика дефектами в лечении Ф. наступила её смерть, поскольку установлен решением суда от ДД.ММ.ГГГГ.

Смертью дочери, Б. был причинён моральный вред, она испытывает нравственные страдания от потери дочери, которая её поддерживала, как морально, так и материально.

Таким образом, на основании выше изложенного, в соответствии с требованиями ст.1101 ГК РФ, с учетом степени нравственных страданий, перенесенных Б., а также, с учетом степени вины ответчика (данное осложнение расценивается как тяжкий вред здоровью), исходя из принципа разумности и справедливости, суд полагает необходимым удовлетворить исковые требования Б. о взыскании морального вреда в размере 150000 рублей.

В соответствии со ст.103 ГПК РФ, с ответчика, также, подлежит взысканию в доход бюджета госпошлина в сумме 200 рублей 00 копеек.

Доводы представителя ответчика о том, что лечение пациентки было правильным, в связи с чем, отсутствует их вина в её смерти, не могут быть приняты во внимание, поскольку данные доводы опровергаются выводами, сделанными в решении Советского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ по иску Ф. к Красноярскому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Краевая клиническая больница» о компенсации морального вреда, которое вступило в законную силу ДД.ММ.ГГГГ.

РЕШИЛ:

Взыскать с Красноярского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Краевая клиническая больница» в пользу Б. моральный вред в сумме 150000 рублей 00 копеек (сто пятьдесят тысяч рублей 00 копеек).

Взыскать с Красноярского государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Краевая клиническая больница» в доход бюджета госпошлину в размере 200 рублей 00 копеек (двести рублей 00 копеек).

В удовлетворении остальной части исковых требований отказать.

Решение может быть обжаловано в <адрес>вой суд в апелляционном порядке через Октябрьский районный суд <адрес> в течение одного месяца.

Подписано председательствующим. Копия верна.

Судья: Е.В.Косова