Дело № 1-15/2012 П Р И Г О В О Р ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ г. Томск 29 февраля 2012 года Октябрьский районный суд г. Томска в составе Председательствующего судьи Федишиной Т.Н. с участием государственного обвинителя – помощника прокурора Октябрьского района г. Томска Сваровского Р.А. подсудимой Залипаевой Г.Г. защитника - адвоката Азуровой Н.Г. представившей удостоверение № 1 и ордер №175 от 28 июля 2010 года, при секретаре Зейля А.М. рассмотрев в открытом судебном заседании материалы уголовного дела в отношении Залипаевой Г. Г., ... не судимой, обвиняемой в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.290, ч.3 ст.290 УК РФ, УСТАНОВИЛ: Залипаева Г.Г., являясь должностным лицом, дважды получила взятку лично в виде денег за незаконные действия. Преступления совершены в г. Томске при следующих обстоятельствах. Так, Залипаева Г.Г., являясь на основании приказа № 93 от 29 июня 1988 года врачом акушером-гинекологом МЛПМУ «Роддом №4», и, будучи наделенной на основании должностной инструкции врача акушера-гинеколога женской консультации №2 от 15 января 2009 года, организационно-распорядительными функциями по определению временной нетрудоспособности пациентов и оформлению им в предусмотренном законом порядке листков временной нетрудоспособности, т.е. наделенной полномочиями должностного лица, в утреннее время 22 июня 2010 года, находясь на своем рабочем месте, расположенном по адресу: г. Томск: ул. С.Лазо, 5, умышленно, из корыстных побуждений, действуя незаконно, достоверно зная, об отсутствии у Н.Н. заболевания, дающего право на получение листка нетрудоспособности, пообещала последней за денежное вознаграждение оформить на её (Н.Н.) имя листок нетрудоспособности. Далее Залипаева Г.Г., в продолжение реализации своего преступного умысла, находясь на своем рабочем месте, получила лично от Н.Н. во второй половине дня 23 июня 2010 года деньги в сумме 1500 рублей, а затем в дневное время 24 июня 2010 года в сумме 1000 рублей, сообщила Н.Н. о том, что она может получить листок нетрудоспособности в регистратуре, дала указание, неосведомленной о её (Залипаевой Г.Г.) преступных намерениях медицинскому регистратору А.Е. заполнить листок нетрудоспособности на имя Н.Н. При этом она (Залипаева Г.Г.) внесла в медицинскую документацию: направление на госпитализацию от 23 июня 2010 года и медицинскую карту амбулаторного больного за 23 июня 2010 года заведомо ложные сведения о наличии у Н.Н. заболевания: апоплексия яичника болевая форма. После чего А.Е., исполняя её (Залипаевой Г.Г.) указание, заполнила листок нетрудоспособности серии ВХ 9838758 от 24 июня 2010 года и выдала его Н.Н. Она же (Залипаева Г.Г.) являясь на основании приказа № 93 от 29 июня 1988 года врачом акушером-гинекологом МЛПМУ «Роддом №4», и, будучи наделенной на основании должностной инструкции врача акушера-гинеколога женской консультации №2 от 15 января 2009 года, организационно-распорядительными функциями по определению временной нетрудоспособности пациентов и оформлению им в предусмотренном законом порядке листков временной нетрудоспособности, т.е. наделенной полномочиями должностного лица, 28 июня 2010 года, находясь на своем рабочем месте, расположенном по адресу: г. Томск: ул. С.Лазо, 5, умышленно, из корыстных побуждений, действуя незаконно, достоверно зная, об отсутствии у Т.Н. заболевания, дающего право на получение листка нетрудоспособности, пообещала последней за денежное вознаграждение оформить на её (Т.Н.) имя листок нетрудоспособности. Далее Залипаева Г.Г., в продолжение реализации своего преступного умысла, находясь на своем рабочем месте, получила лично от Т.Н. 30 июня 2010 года деньги в сумме 1000 рублей, и с целью придания видимости законности своих действий направила Т.Н. в стационар, сообщив последней о том, что она сможет покинуть стационар и должна будет явиться к ней (Залипаевой Г.Г.) 1 июля 2010 года для передачи оставшейся суммы денег и получения листка нетрудоспособности. При этом она (Залипаева Г.Г.) внесла в медицинскую документацию: направление на госпитализацию от 29 июня 2010 года заведомо ложные сведения о наличии у Т.Н. заболевания: обострение хронического аднексита. После чего, 1 июля 2010 года в продолжение реализации своего преступного умысла она (Залипаева Г.Г.), находясь на своем рабочем месте, получила лично от Т.Н. деньги в сумме 1500 рублей, однако выдать листок нетрудоспособности не успела, т.к. после получения денег была задержана сотрудниками правоохранительных органов. В судебном заседании Залипаева Г.Г. вину в совершении вмененных ей преступлений не признала, от дачи показаний отказалась, воспользовавшись ст.51 Конституции РФ. Несмотря на отрицание своей вины, виновность подсудимой в совершении вышеописанных преступлений подтверждается: Свидетельскими показаниями Н.Н., которая в суде пояснила, что в июне 2010 года сотрудники полиции предложили ей поучаствовать в оперативно-розыскном мероприятии «оперативный эксперимент», пояснив, что имеется информация о том, что врач женской консультации МЛПМУ «Роддома №4» Залипаева Г.Г. за деньги выдает листки нетрудоспособности, на что она согласилась. Она приехала в указанную консультацию, прошла в кабинет к врачу Залипаевой Г.Г., где пояснила последней, что ей необходим больничный лист, т.к. ей необходимо уехать из города, а с работы её не отпускают. Залипаева Г.Г. сказала, что может ей выдать больничный, однако данная услуга будет стоить денег, после чего они договорились о стоимость больничного листа в сумме 2000-3000 рублей. Залипаева Г.Г. пояснила, что за один день она сделать больничный не сможет, т.к. ей необходимо договориться с кем-то из стационара, чтобы там оформили отказ в её (Н.Н.) госпитализации якобы ввиду отсутствия мест, поэтому нужно прийти с деньгами на следующий день. На следующий день сотрудники полиции в присутствии понятых выдали ей (Н.Н.) 2000 рублей, она пришла на работу к Залипаевой Г.Г., та её осмотрела и отвела на УЗИ. Ей сделали УЗИ, за данную услугу она передала Залипаевой Г.Г. 1000 рублей, из которых у неё взяли 250 или 300 рублей и отдали сдачу. Далее Залипаева Г.Г. пояснила, что больничный будет готов на следующий день. Она вновь пришла к Залипаевой Г.Г., отдала ей оставшиеся деньги, доложив к ним недостающие 250-300 рублей, чтобы получилось 2000 рублей, были ли доложенные ей деньги её собственными или ей дали их сотрудники полиции она не помнит. После этого Залипаева Г.Г. ей пояснила, что больничный лист ей выпишет в регистратуре девушка А.. Далее в регистратуре она получила больничный лист, который впоследствии выдала сотруднику полиции. Также при всех визитах к Залипаевой Г.Г. сотрудники давали ей женскую сумочку, поясняя о том, что она должна держать ей при себе. В день передачи денег Залипаевой Г.Г. по просьбе сотрудников полиции она также договорилась с Залипаевой Г.Г. о том, что в случае необходимости с аналогичной просьбой к ней (Залипаевой Г.Г.) сможет обратиться её знакомая. На момент обращения к Залипаевой Г.Г. с просьбой о выдаче больничного листа, она была здорова, болей у неё не было, о чем она поясняла Залипаевой Г.Г., однако знает, что ей был поставлен диагноз «апоплексия яичника», что должно сопровождаться резкой болью. После визита к Залипаевой Г.Г. она делала УЗИ в Центре перинатальных инфекций, где ей пояснили, что заболеваний у неё нет. В ходе дополнительного допроса свидетель Н.Н. пояснила, что деньги для передачи Залипаевой Г.Г. сотрудниками полиции ей выдавались дважды, 2000 рублей и 1000 рублей, использовались ли в ходе эксперимента, какие-то еще денежные средства она не помнит. При обозрении приложения к заключению экспертов №113, а именно текстов спорных фонограмм № 3 и № 4, пояснила, что на них зафиксированы её разговоры с Залипаевой Г.Г. по поводу выдачи больничного, произносимые ею фразы обозначены как Ж3, Залипаевой Г.Г. как Ж1. В ходе предварительного следствия свидетель Н.Н. поясняла, что встречалась с Залипаевой Г.Г. 22, 23, 24 июня 2010 года. В первый день они договорилась о том, что Залипаева Г.Г. выдаст ей за 2000 рублей больничный лист. При этом Залипаева Г.Г. взяла у неё 300 рублей якобы за платный прием. Данные 300 рублей ей выдали сотрудники полиции, документально выдача указанной суммы денег не оформлялась. 23 июня 2010 года она от сотрудников полиции получила 2000 рублей, из которых 1500 рублей она отдала Залипаевой Г.Г. в качестве предоплаты за больничный и 250 рублей заплатила за УЗИ. При этом Залипаева Г.Г. пояснила, что больничный будет готов на следующий день и ей необходимо принести еще 1000 рублей. На её (Н.Н.) вопрос о том, почему 1000 рублей, а не 500 рублей как они договаривались, Залипаева Г.Г. пояснила, что 500 рублей ей нужно будет отдать врачу стационара, чтобы та написала отказ в стационарном лечении. 24 июня 2010 года сотрудниками полиции ей была выдана 1000 рублей, которую она отдала Залипаевой Г.Г., после чего получила больничный лист в регистратуре, куда предварительно при ней звонила Залипаева Г.Г. и давала указание регистратору о выписке ей больничного листка (т.1 л.д.103-106). Данные на предварительном следствии показания свидетель подтвердила, пояснив, что при даче показаний в суде некоторые моменты упустила, т.к. прошло много времени. Свидетельскими показаниями Т.Н., которая в суде пояснила, что по просьбе сотрудников полиции в июне 2010 года согласилась принять участие в оперативно-розыскном мероприятии «оперативный эксперимент» в роли пациентки, которая должна была купить за деньги листок нетрудоспособности у врача женской консультации МЛПМУ «Роддома №4» Залипаевой Г.Г. Она пришла в женскую консультацию МЛПМУ «Роддоме № 4», прошла в кабинет Залипаевой Г.Г. и попросила у последней сделать ей больничный лист за деньги, пояснив при этом, что ей нужно уехать, а с работы её не отпускают. Залипаева Г.Г. согласилась выдать больничный лист за 2500 рублей, и пояснила, что ей (Т.Н.) для этого нужно будет прикрепиться к данной женской консультации, затем лечь на 1 день в стационар для того, чтобы официально документы прошли через стационар, после чего Залипаева Г.Г. выдаст ей больничный лист. На другой день, она прикрепилась к женской консультации, Залипаева Г.Г. выдала ей направление на госпитализацию, где указала ложный диагноз, т.к. на самом деле она была здорова, после чего она провела ночь в стационаре, и утром, по договоренности с Залипаевой Г.Г., покинула его. Далее сотрудники полиции в присутствии понятых ей выдали 2500 рублей, с которых были сняты ксерокопии. С данными деньгами она пришла в кабинет к Залипаевой Г.Г., где отдала их в руки последней. После передачи денег в кабинет с видеокамерой вошли сотрудники полиции, которые предложили Залипаевой Г.Г. добровольно выдать полученный от неё (Т.Н.) деньги. Однако Залипаева Г.Г. выдать деньги отказывалась, ходила по комнате, и в какой-то момент одна из присутствовавших понятых, закричала, что Залипаева Г.Г. бросила деньги ей (Т.Н.) на сумочку. В этот момент она сидела на табурете у стенки в смотровой комнате. Данные деньги были изъяты, она точно не помнит, но по её мнению в тот же день ей был выдан больничный лист, который она отдала сотрудникам полиции. Залипаева Г.Г. поясняла, что изъятые деньги это не взятка, а благодарность за её работу. С Н.Н. она (Т.Н.) незнакома, однако ей известно, что последняя также покупала у Залипаевой Г.Г. больничный лист, т.к. сотрудники полиции предупредили её, что в случае если Залипаева Г.Г. будет интересоваться о том, почему она решила обратиться к ней, она может сослаться на то, что её рекомендовала ей Н.Н. С целью подтвердить то обстоятельство, что в МЛМПУ «Роддоме № 4» ей был поставлен ложный диагноз, она прошла обследование в другом медучреждении, где ей пояснили, что она здорова. В момент визитов к Залипаевой Г.Г. ей на тело прикреплялась какая-то аппаратура, какая именно она пояснить не может. В ходе предварительного следствия свидетель Т.Н. поясняла, что встречалась с Залипаевой Г.Г. 28, 29, 30 июня 2010 года и 1 июля 2010 года. При первом визите она с Залипаевой Г.Г. договорилась о стоимости больничного. При этом Залипаева Г.Г. выписала направление на госпитализацию и пояснила, что ей (Т.Н.) необходимо будет 30 июня 2010 года лечь на 1 день в стационар, для того, чтобы проверяющая организация не заподозрила фиктивности больничного листка. В тот же день она позвонила Залипаевой Г.Г. попросила перенести ей госпитализацию на 1 день раньше. Залипаева Г.Г. назначила ей встречу в обед 29 июня 2010 года. 29 июня 2010 года она пришла к Залипаевой Г.Г., та поинтересовалась, принесла ли она деньги, она ответила, что нет, тогда Залипаева Г.Г. сказала, что врачи стационара уже ушли, и ей придется прийти утром 30 июня 2010 года. 30 июня 2010 года ей (Т.Н.) сотрудниками полиции были выданы деньги в сумме 1000 рублей, которые она в тот же день отдала Залипаевой Г.Г. При этом Залипаеву Г.Г. очень разозлило то обстоятельство, что она (Т.Н.) отдала ей не 2500 рублей, как они договаривались, а лишь часть денег. Однако Залипаева Т.Н. взяла деньги, выписала новое направление на стационар и направила её (Т.Н.) в стационар, при этом пояснила, что после оформления в стационар, она (Т.Н.) сможет его покинуть, но затем к 16.00 часам должна вернуться, пройти УЗИ и переночевать в стационаре, 1 июля 2010 года после 7.30 утра она (Т.Н.) сможет покинуть стационар, а вечером вернуться и выписаться из него. Остаток суммы она (Т.Н.) должна передать ей (Залипаевой Г.Г.) после обеда 1 июля 2010 года. Она оформилась в стационар, где у неё взяли анализы, сделали УЗИ, при этом врач, проводивший УЗИ, сказала, что у неё все в порядке, однако, что она написала в карточке, она не видела, переночевала в стационаре. Утром 1 июля 2010 года она покинула стационар, сотрудники полиции выдали ей 1500 рублей, которые она в тот же день передала Залипаевой Г.Г. в её рабочем кабинете в смотровой комнате. Также 1 июля 2010 года в кабинет к Залипаевой Г.Г. приходила врач, которая оформляла её (Т.Н.) в стационар - Лидия Ивановна и сказала, что она сможет получить больничный 2 июля 2010 года. Она находилась в кабинете, когда зашли сотрудники полиции. Больничный лист ей (Т.Н.) выдан не был (т.1 л.д.107-108). Данные на предварительном следствии показания свидетель подтвердила, пояснив, что при даче показаний в суде некоторые моменты упустила, т.к. прошло много времени. В ходе дополнительного допроса свидетель Т.Н. после обозрения приложения к заключению экспертов №113, а именно текстов спорных фонограмм №1, №5, фрагментов №1 и №2 спорной фонограммы №6, фрагментов №1 и №2 спорной фонограммы № 7 пояснила, что на них зафиксированы её разговоры с Залипаевой Г.Г. по поводу выдачи больничного, произносимые ею фразы обозначены как Ж2, Залипаевой Г.Г. как Ж1. Свидетельскими показаниями Л.В. данными последней на предварительном следствии, из которых следует, что она работает в женской консультации МЛМПУ «Роддом №4» заведующей отделением ультразвуковой диагностики. В июне 2010 года к ней обратилась врач Залипаева Г.Г., пояснив, что её хорошей знакомой-Н.Н. нужен листок нетрудоспособности в связи, с чем попросила провести последней УЗИ и написать в результатах, что у неё обнаружена «апоплексия яичника болевая форма». На что она согласилась. 23 июня 2010 года Залипаева Г.Г. пришла с Н.Н., которой она (Л.В.) провела УЗИ. В результатах исследования и журнале учета УЗД она указала ложный диагноз, о котором её (Л.В.) просила Залипаева Г.Г., т.к. в действительности Н.Н. была здорова. Залипаева Г.Г. отблагодарила её 250 рублями. Данные действия она сделала из-за дружеских отношений с Залипаевой Г.Г. (т.1 л.д. 115-117). В суде свидетель Л.В. изменила показания, пояснив, что ни о каком листке нетрудоспособности Залипаева Г.Г. ей не говорила, 23 июня 2010 года привела к ней пациентку Н.Н., которой попросила сделать УЗИ, что она и сделала. По результатам УЗИ у Н.Н. была выявлена «апоплексия яичника болевая форма», данное заболевание она указала на результате исследования и в журнале ультразвуковой диагностики, за что получила 250 рублей. Свидетельскими показаниями Л.И. данными последней на предварительном следствии, из которых следует, что она работает врачом акушером-гинекологом гинекологического отделения МЛПМУ «Роддом №4». 23 июня 2010 года ей позвонила врач Залипаева Г.Г. и сказала, что её хорошей знакомой нужен листок нетрудоспособности, чтобы уехать из города, для чего попросила её (Л.И.) написать на направлении на госпитализацию «отказано ввиду отсутствия мест», она согласилась помочь Залипаевой Г.Г. 24 июня 2010 года Залипаева Г.Г. пришла с направлением на госпитализацию на имя Н.Н., в котором был указан диагноз «апоплексия яичника болевая форма». На данном направлении она (Л.И.) написала «осмотрено, апоплексия яичника болевая форма, в госпитализации отказано ввиду отсутствия мест». Н.Н. она не видела и не осматривала. За данную услугу Залипаева Г.Г. передала ей 200 рублей. 29 июня 2010 года ей вновь позвонила Залипаева Г.Г. и попросила госпитализировать её знакомую Т.Н. При этом Залипаева Г.Г. пояснила, что в направлении на госпитализацию она укажет фиктивный диагноз «обострение хронического аднексита», который предполагает госпитализацию на 7-8 дней, однако Т.Н. нужно будет положить на 2-3 дня, а потом выписать, но не закрывать больничный лист. Она (Л.И.) понимала, что это нужно Залипаевой Г.Г., чтобы оформить фиктивный листок нетрудоспособности Т.Н., однако т.к. Залипаева Г.Г. является её старой приятельницей, она согласилась выполнить её (Залипаевой Г.Г.) просьбу. 30 июня 2010 года к ней пришла Т.Н. с направлением от Залипаевой Г.Г., в котором был указан диагноз «обострение хронического аднексита». В тот же день Т.Н. было сделано УЗИ, результаты которого указанный диагноз не подтвердили, однако поскольку у неё (Л.И.) была договоренность с Залипаевой Г.Г. оформить Т.Н. на стационарное лечение, она внесла в лист назначений антибиотики, которые назначаются при обострении аднексита. 1 июня 2010 года пришли анализы Т.Н. о наличии у последней специфической инфекции, результаты которых она (Л.И.) подменила, т.к. иначе бы не смогла выписать Т.Н. из стационара через 2 дня как её просила Залипаева Г.Г. 1 июля 2010 года она позвонила Залипаевой Г.Г. с намерением сообщить о заболевании Т.Н., на что Залипаева Г.Г. попросила её прийти к ней в кабинет. Придя в кабинет к Залипаевой Г.Г., она встретила там Т.Н., которой расписала лечение от инфекции и сказала, что открытый больничный она может получить 2 июля 2010 года, к этому времени она (Л.И.) уже подготовила выписку Т.Н. из стационара. Закрывать больничный лист должна была Залипаева Г.Г., т.е. Т.Н. после выписки могла еще находиться на амбулаторном лечении. В ходе их беседы Залипаева Г.Г. и Т.Н. уходили в смотровую комнату, что там происходило, она (Л.И.) не знает (т.1 л.д.118-121). В суде свидетель Л.И. изменила показания, пояснив, что в июне 2010 года по просьбе Залипаевой Г.Г. она осматривала Н.Н., у которой была обнаружена «апоплексия яичника болевая форма», с данным диагнозом Н.Н. необходимо было госпитализировать, но т.к. последняя не хотела ложиться в больницу, она (Л.И.) не стала настаивать на её госпитализации. В направлении на госпитализацию она указала, об отказе в госпитализации ввиду отсутствия мест и что Н.Н. нуждается в амбулаторном лечении. Позднее также в июне 2010 года Залипаева Г.Г. к ней обращалась с просьбой полечить её знакомую Т.Н., которую она (Л.И.) осмотрела и также как и Залипаева Г.Г. обнаружила у Т.Н. обострение хронического аднексита. Данная пациентка была оформлена в стационар, у неё были взяты анализы, по результатам которых обнаружена специфическая инфекция. 1 июля 2010 года она находилась в кабинете Залипаевой Г.Г., где говорила Т.Н. как ей нужно лечиться, когда зашли сотрудники полиции. Помимо них в кабинете были еще две пациентки Залипаевой Г.Г. Оценивая показания свидетелей Л.В. и Л.И. суд считает необходимым при принятии решения по делу, взять во внимание показания указанных лиц, данные им на предварительном следствии и критически отнестись к их показаниям в суде, поскольку, несмотря на то, что данные свидетели первоначальные свои показания не подтвердили, каких-либо заслуживающих внимание доводов, по которым они на предварительном следствии дали показания против Залипаевой Г.Г., кроме как наличие у них ничем не обоснованного чувства страха перед сотрудниками правоохранительных органов, а также не подтвержденного плохого самочувствия свидетеля Л.И., указанные свидетели суду не представили. При оценке показаний данных свидетелей суд также учитывает и то, что Л.В. и Л.И. длительное время работали с Залипаевой Г.Г. и по их собственным пояснениям, находились с ней в приятельских отношениях. Кроме того, их показания данные именно на предварительном следствии согласуются с иными доказательствами, оценку которых суд даст ниже. Свидетельскими показаниями И.А., которая в суде пояснила, что в 2010 году она работала оперуполномоченным ОРЧ по ВППОЭ УВД по ТО, принимала участие в оперативно-розыскном мероприятии «оперативный эксперимент» по проверке информации о том, что врач МЛМПУ «Роддом №4» Залипаева Г.Г. берет взятки за оформление фиктивных листков нетрудоспособности. В составе группы прибыла в женскую консультацию указанного роддома. Когда от девушки, выступавшей в роли взяткодателя, поступила информация о том, что деньги, выданные для покупки больничного, переданы Залипаевой Г.Г., она (И.А.) вошла в кабинет к Залипаевой Г.Г., где в присутствии понятых неоднократно предложила Залипаевой Г.Г. выдать полученные ей деньги. Однако Залипаевой Г.Г. сделать это отказывалась. Ходила по смотровому кабинету, при этом деньги держала зажатыми в кулаке в кармане, что было видно через медицинский халат, а затем сбросила деньги на сумочку, сидевшей возле стены девушки, которая выступала в роли взяткодателя. Это на секунду раньше, чем все остальные увидела одна из понятых, о чем сообщила всем присутствовавшим. Данные деньги были изъяты, их номера сверены и они совпали с номерами, зафиксированными на ксерокопии денежных купюр, выданных для покупки больничного. Все происходящее снималось на видеокамеру. Далее она (И.А.) оформила протокол осмотра места происшествия, при этом она внесла в протокол лишь тех лиц, которые участвовали в проведении осмотра, а не всех присутствовавших в тот момент в кабинете. Точную дату, событий, фамилию девушки, передавшей Залипаевой Г.Г. деньги за больничный, сумму денег она не помнит. В ходе предварительного следствия свидетель И.А. пояснила, что события происходили 1 июля 2010 года, фамилия девушки, выступавшей в роли взяткодателя Т.Н., сумма денег 1500 рублей (т.1 л.д. 143-145) Данные показания свидетель подтвердила, пояснив, что некоторые моменты забыла, т.к. прошло много времени. Свидетельскими показаниями П.С. которая в суде пояснила, что летом 2010 года сотрудники полиции пригласили её поучаствовать в качестве понятой. В здании ОБЭП УВД ей и второй понятой разъяснили их права и пояснили, что они будут участвовать при задержании врача, который берет взятки за выдачу листков нетрудоспособности. Также, там была девушка, которая должна была передавать взятку. При ней сотрудниками полиции составлялись какие-то документы, какие именно она не помнит. Вместе с другой понятой и сотрудниками полиции она была доставлена в женскую консультацию МЛПМУ «Роддом № 4», поднялись на второй этаж. Далее девушка, которая должна была передать взятку вошла в кабинет врача, затем через какое-то время в данный кабинет вошла и она (П.С. с сотрудниками полиции, а другая понятая с другими сотрудниками вошли в соседний кабинет, т.к. кабинеты были смежные, с одной смотровой комнатой. Далее девушка, которая давала взятку, пояснила, что она передала деньги врачу Залипаевой Г.Г. Сотрудник полиции неоднократно просила врача Залипаеву Г.Г. выдать переданные ей деньги, но последняя говорила, что ничего не брала, передвигалась по комнате. Пыталась подойти к открытому окну. В какой-то момент она (П.С.) заметила, что Залипаева Г.Г. из кармана халата, достала деньги, которые сжимала в кулаке. Далее она увидела, как Залипаева Г.Г., проходя мимо сидевшей у стенки девушки, которая давала взятку, бросила деньги на край сумки последней. Данные деньги были изъяты, развернуты, их номера были сверены с ксерокопиями. После этого были составлены документы, которые она (П.С.) подписала. В ходе предварительного следствия свидетель П.С. поясняла, что 1 июля 2010 года участвовала в качестве понятой при выдаче денег в Т.Н. в размере 1500 рублей, для дачи приобретения фиктивного листка нетрудоспособности у врача Залипаевой Г.Г., а также при изъятии данных денег в кабинете у врача Залипаевой Г.Г. (т.1 л.д. 109-110). Данные показания свидетель подтвердила, пояснив, что дату описываемых ей событий, а также факт выдачи при ней денег Т.Н. забыла, т.к. прошло много времени. Свидетельскими показаниями И.А., которая на предварительном следствии пояснила, что 1 июля 2010 года участвовала в качестве понятой при выдаче денег Т.Н., для приобретения ей листка нетрудоспособности у врача женской консультации МЛПМУ «Роддом № 4» Залипаевой Г.Г., а также при том, как Залипаевой Г.Г. было предложено добровольно выдать полученные ей от Т.Н. деньги и как последняя их сбросила на сумку Т.Н. По обстоятельствам указанных событии пояснила аналогично П.С. и И.А. (т.1 л.д. 111-112). Свидетельскими показаниями Р.Р. который в суде пояснил, что работает оперуполномоченным ОРЧ по ВППОЭ УВД по ТО, в июне 2010 года поступила оперативная информация о том, что врач женской консультации «Роддома № 4» Залипаева Г.Г. берет взятки за оформление фиктивных листков нетрудоспособности. Для проверки данной информации было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент», участвовать в котором в качестве взяткодателей согласились Н.Н. и Т.Н. Далее пояснил, что он (Р.Р.) в основном осуществлял оперативное сопровождение встреч Залипаевой Г.Г. с Н.Н., встречи Залипаевой Н.Н. с Т.Н. в основном вел другой сотрудник Д.С. По обстоятельствам встреч Залипаевой Г.Г. с Н.Н., а также выдаче последней денег, для приобретения на них листка нетрудоспособности у Залипаевой Г.Г. в целом пояснил аналогично Н.Н., указав о том, что точных дат встреч Н.Н. с Залипаевой Г.Г., а также то использовались ли Н.Н. при проведении эксперимента какие-либо деньги помимо тех, которые ей были официально выданы, он не помнит. Также пояснил, что при проведении «оперативного эксперимента» были использованы технические средства, однако какие именно он пояснить не может, т.к. этим занимались привлеченные к участию в эксперименте специалисты технических служб. В ходе дополнительного допроса пояснял, что постановление о проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент» было вынесено одно, т.к. изначально была информация, что врач Залипаева Г.Г. берет взятки за листки нетрудоспособности не одна, а ей помогают другие врачи, в связи с чем изначально было принято решение о проведение эксперимента с двумя участницами, для выявления всех причастных к противоправному деянию лиц. Направление на госпитализацию Т.Н. и больничный лист на имя Н.Н. были переданы следователю с материалами ОРД. В ходе предварительного следствия Р.Р. пояснял, что встречи Н.Н. с Залипаевой Г.Г. состоялись 22, 23, 24 июня 2010 года, а также то, что в первую из указанных дат Н.Н. были отданы Залипаевой Г.Г. якобы платный прием 300 рублей, которые он дал Н.Н. из своих личных денег, их выдача каким-либо образом не фиксировалась (т.1 л.д. 150-153). В суде свидетель указанные показания подтвердил, пояснив, что некоторые подробности забыл, т.к. прошло много времени. Свидетельскими показаниями Д.С., который в суде пояснил, что в июне 2010 года работал оперуполномоченным ОРЧ по ВППОЭ УВД по ТО, в июне 2010 года поступила оперативная информация о том, что врач женской консультации «Роддома № 4» Залипаева Г.Г. берет взятки за оформление фиктивных листков нетрудоспособности. Для проверки данной информации было принято решение о проведении оперативно-розыскного мероприятия «оперативный эксперимент», участвовать в котором в качестве взяткодателей согласились Н.Н. и Т.Н. Он (Д.С.) осуществлял оперативное сопровождение встреч Залипаевой Г.Г. с Т.Н., всех подробностей данных встреч он не помнит, т.к. прошло много времени и по роду своей деятельности он часто участвовал в подобных мероприятиях. Помнит, что деньги Т.Н. выдавались в присутствии понятых, с денег снимались ксерокопии, суммы денег не помнит. Помнит, что он присутствовал при том, когда после передачи Т.Н. денег Залипаевой Г.Г., сотрудник полиции предлагала Залипаевой Г.Г. добровольно выдать полученные ей деньги, она это делать отказывалась, пыталась избавиться от денег. В ходе предварительного следствия Д.С. по обстоятельствам встреч Т.Н. с Залипаевой Г.Г., суммам выдаваемых Т.Н. денег для передачи Залипаевой Г.Г., датам проведения «оперативного эксперимента» и обстоятельствам изъятия денег 1 июля 2010 года пояснил аналогично Т.Н., И.А. (т.1 л.д.146-149). Данные показания свидетель подтвердил. Свидетельскими показаниями А.Е. которая в суде пояснила, что работает медрегистратором в женской консультации МЛПМУ «Роддом № 4». В её обязанности входит выписка листков нетрудоспособности больным женской консультации, данные листки она выписывает на основании записи лечащего врача, сделанного в амбулаторной карте больного. Сведения о выписке листков нетрудоспособности также вносятся в соответствующий журнал. Листки нетрудоспособности являются бланками строгой отчетности, в нем указывается Ф.И.О. пациента, его местожительства, место работы, фамилия лечащего врача, дата открытия больничного и до какого он открыт, в дальнейшем в случае продления листка даты вносит лечащий врач. Все указанные данные она берет из амбулаторной карты больного, записи в которой делает лечащий врач. Амбулаторные карты для выписки листков нетрудоспособности ей приносят акушерка, врач или сам пациент, далее она выписывает листок и передает его либо лечащему врачу, либо отдает на руки пациенту. Летом 2010 года она присутствовала при изъятии сотрудниками полиции корешка листка нетрудоспособности на имя Н.Н., а также снятия копии с журнала выдачи листков нетрудоспособности. Листок нетрудоспособности на имя Н.Н., а также корешок к нему заполнен её рукой, кто принес ей карточку пациента, она не помнит, но больничный она выписывала на основании записи сделанной в карточке лечащим врачом пациентки –Залипаевой Г.Г. Также сотрудниками полиции изымались и другие медицинские документы, какие именно она не помнит. Фамилия Т.Н. ей ни о чем не говорит. В ходе предварительного следствия свидетель А.Е. поясняла, что по распоряжению председателя врачебной комиссии А.К. она также распечатывала из компьютера талоны амбулаторных пациентов Н.Н. и Т.Н. Также поясняла, что в случае если в амбулаторной карте пациента написано, что пациент не работает, а лечащий врач указывает, что необходимо выписать листок нетрудоспособности, она (А.Е.) созванивается с лечащим врачом и уточняет выписывать ли ей листок нетрудоспособности, т.к. возможно, что пациент принесет справку с места работы (т.1 л.д.122-125). Данные показания свидетель А.Е. подтвердила, пояснив, что фамилию Т.Н. забыла, т.к. прошло много времени. Свидетельскими показаниями Г.А. которая в суде пояснила, что работает старшей медсестрой гинекологического отделения МЛМПУ «Роддом № 4», в её обязанности входит выписка листков нетрудоспособности больным стационара. По порядку выписки листков нетрудоспособности, сведениям вносимых в данный листок, а также в журнал выдачи листков нетрудоспособности пояснила аналогично А.Е. Кроме того, пояснила, что листки нетрудоспособности она выписывает на основании записей лечащего врача, сделанного в медицинской карте стационарного больного. Листок нетрудоспособности выдается пациенту при выписке из стационара. При этом если пациент нуждается в дальнейшем амбулаторном лечении данный листок остается открытым, в дальнейшем его продляет лечащий врач, у которого пациент проходит амбулаторное лечение. Она ошибочно внесла запись в журнал выдачи листков нетрудоспособности о выдаче листка Т.Н., т.к. видимо поздно заметила, что в её карте была запись о том, что она является домохозяйкой. Лечащим врачом Т.Н. была Л.И. Больничный лист на имя Т.Н. не выдавался. Свидетельскими показаниями Л.А. которая в суде пояснила, что работает главным врачом МЛМПУ «Роддом № 4». 1 июля 2010 года ей позвонили и сказали, что в здании роддома работают сотрудники полиции, она срочно приехала. При ней сотрудники полиции запросили ряд документов, который им были предоставлены. Часть документов была изъята, с части сняты ксерокопии, все оформлено документально. Также пояснила, что листки нетрудоспособности выписывают в консультации -медрегистратор, в гинекологическом отделении -старшая медсестра, делают они это на основании записей лечащих врачей в медицинский картах больных, при этом работает либо не работает пациент лица, выписывающие листки нетрудоспособности, никак не проверяют. Врача Залипаеву Г.Г. охарактеризовала положительно. Свидетельскими показаниями А.В. которая на предварительном следствии поясняла, что работает заведующей гинекологического отделения МЛМПУ «Роддом № 4». 1 июля 2010 года при ней был изъят ряд документов, с журнала отказов от госпитализации снята ксерокопия, данный журнал не мог быть выдан, т.к. он содержит сведения о других пациентах, что составляет врачебную тайну. Все изъятые документы были внесены в протокол осмотра места происшествия, с которым все участники были ознакомлены и поставили свои подписи. По порядку госпитализации пояснила, что врач женской консультации выдает направление, где указывает диагноз, затем врач стационара осматривает пациента, решает нуждается ли он в госпитализации. В случае принятия решения о госпитализации, пациент помещается в стационар, в случае если пациент отказывается от госпитализации, с него берется письменное заявление, и он вновь направляется к врачу женской консультации. В случае помещения на стационарное лечение, больничный лист выдается пациенту при выписке из стационара, в случае если пациент желает прервать лечение, то у него берется письменное заявление, больничный лист ему выдается в тот же день, открытый или закрытый решает лечащий врач. Если лист выдается открытый, то в нем указывается дата явки в поликлинику на амбулаторное лечение. По поводу Т.Н., ей известно, что она находилась на стационарном лечении 1 день, у врача Л.И., далее самовольно его покинула. В листке нетрудоспособности согласно записи в карточке не нуждалась. По поводу Н.Н. пояснила, что согласно записи учета отказов от госпитализации 23 июня 2010 года она была направлена в стационар, осмотрена и направлена на амбулаторное лечение (т.1 л.д. 137-138). Свидетельскими показаниями О.В.., которая в суде пояснила, что работает в Центре перинатальных инфекций, врачом УЗД. Проводила УЗИ Н.Н., со слов пациентки ей известно, что у неё удален правый яичник, однако в результатах исследования она ошибочно указала, что у Н.Н. обнаружено «желтое тело справа», хотя следовало указать «желтое тело слева». Данное указание диагнозом не является, т.к. постановка диагнозов не входит в её компетенцию, это делает врач-гинеколог, в принципе наличие «желтого тела» в яичнике женщины является нормой в определенную фазу цикла женщины. Показаниями эксперта Ю.Н. который в суде пояснил, что проводил экспертизу по медицинским документам в отношении Н.Н. и Т.Н. Ответить на вопрос соответствует ли диагноз, поставленный Н.Н. в «Роддоме № 4» и Центре перинатальных инфекций, не представилось возможным, т.к. во втором случае диагноз отсутствует. Диагнозы постановленные Т.Н. в «Роддоме № 4» и Центре перинатальных инфекций друг другу не противоречат, однако в первом случае указано на хронический аднексит в стадии обострения, а во втором вне обострения. Письменными материалами дела: -рапортом, в котором оперуполномоченный Р.Р. сообщает о том, что в ходе проведения ОРМ был выявлен факт получения взятки в виде денег врачом женской консультации «Роддома №4» Залипаевой Г.Г. за выдачу листка нетрудоспособности, данный рапорт зарегистрирован в КУСП 1 июля 2010 года под № 21371 (т.1 л.д.2); -рапортом, в котором оперуполномоченный Р.Р. сообщает о том, что был выявлен факт получения взятки в суме 2500 рублей врачом женской консультации «Роддома №4» Залипаевой Г.Г. за выдачу листка нетрудоспособности Н.Н., данный рапорт зарегистрирован в КУСП 5 июля 2010 года под № 21785 (т.1 л.д.4); - постановлением о проведении ОРМ «оперативный эксперимент» с участием Н.Н. и Т.Н., с применением технических средств (т.1 л.д. 52); -постановлением о рассекречивании результатов ОРМ (т.1 л.д. 51), постановлением их предоставления в СУ при УВД по ТО (т.1 л.д. 50); -актом оперативного эксперимента, из которого следует, что был проведен оперативный эксперимент с целью подтверждения информации о факте получения взяток Залипаевой Г.Г. за выдачу больничных листов с участием Н.Н. и Т.Н.(т.1 л.д.53-55); -протоколами осмотра и вручения денежных средств, с ксерокопиями денежных купюр от 23 июня 2010 года (т.1 л.д. 61-62) и от 24 июня 2010 года (т.1 л.д. 63-64), согласно которым в указанные даты в присутствии понятых Н.Н., изъявившей желание участвовать в оперативном эксперименте, для передачи в качестве взятки выдавались 2000 рублей и 1000 рублей соответственно; -актом изъятия от 25 июня 2010 года, из которого следует, что оперуполномоченным Р.Р. в присутствии понятых у Н.Н. был изъят листок нетрудоспособности ВХ № 9838758 от 24 июня 2010 года (т.1 л.д.65); -карточкой из ЦПИ на имя Н.Н., согласно которой 25 июня 2010 года Н.Н. прошла обследование, выставлен диагноз: «эрозия шейки матки» (т.1 л.д.67-72); -протоколом УЗИ из ЦПИ на имя Н.Н., заключение «желтое тело справа, дифференцировать от зрелой тератомы» (т.1 л.д.73); -заключением эксперта № 155 от 16 декабря 2010 года, согласно выводам которого, в заключениях ультразвукового исследования Н.Н. проведенного в «Роддоме № 4» и Центре перинатальных инфекций, имеется некоторая разница в размерах матки, что ни о чем не говорит, в первом исследовании установлен диагноз «апоплексия яичника болевая форма» во втором случае диагноз отсутствует. Диагнозы, постановленные Т.Н. в «Роддоме № 4» и Центре перинатальных инфекций друг другу не противоречат (т.2 л.д.37-44); -протоколами осмотра и вручения денежных средств, с ксерокопиями денежных купюр от 30 июня 2010 года (т.1 л.д. 78-79) и от 1 июля 2010 года (т.1 л.д. 80-81), согласно которым в указанные даты в присутствии понятых Т.Н., изъявившей желание участвовать в оперативном эксперименте, для передачи в качестве взятки выдавались 1000 рублей и 1500 рублей соответственно; -актом изъятия от 30 июня 2010 года, из которого следует, что оперуполномоченным Р.Р. в присутствии понятых у Т.Н. было изъято направление на госпитализацию (т.1 л.д.85); -справкой из ЦПИ на имя Т.Н., согласно которой 2 июля 2010 года Т.Н. прошла обследование, ей поставлен диагноз: «хронический сальпингоофорит вне обострения, цервицит, эрозия шейки матки» (т.1 л.д. 87); -протоколом УЗИ из ЦПИ на имя Т.Н., заключение «поликистозные изменения яичников» (т.1 л.д. 88); -протоколом осмотра места происшествия от 1 июля 2010 года, согласно которому в присутствии понятых, с участием оперуполномоченного Д.С., Залипаевой Г.Г. был осмотрен кабинет № 15 женской консультации «Роддома № 4», расположенный по адресу: г. Томск, ул. С.Лазо д.5. Осмотр произведен с применением технического средства- видеокамеры. В кабинете изымаются расписание гинеколога Залипаевой Г.Г. на 1 июля 2010 года, медицинские карты амбулаторных больных Т.Н., Н.Н., в смежной с кабинетом смотровой комнате были изъяты денежные купюры 5 шт. достоинством по 100 рублей, 1 шт. достоинством 1000 рублей (ГС 4818091, АХ 7541333, ЕЗ 7227200, ЬЛ 8967083, КЭ 1899134, ПВ 5079053), при этом понятая С.А. пояснила, что она видела, как Залипаева Г.Г. вынув данные денежные средства из кармана халата, пыталась вложить их в сумку Т.Н. Участвующие в осмотре лица подписали протокол без замечаний, к протоколу прилагается диск с видеозаписью осмотра (т.1 л.д. 89-92); -протоколом осмотра места происшествия от 1 июля 2010 года, согласно которому в присутствии понятых, с участием А.В., Л.А., был осмотрен кабинет главного врача МЛМПУ «Роддом № 4», в ходе которого изъяты медицинские документы, в том числе медицинская карта стационарного больного Т.Н., выписка из медицинской карты Т.Н. от 2 июля 2010 года, протокол УЗИ № 8169 от 30 июня 2010 года на имя Т.Н., направление на госпитализацию Т.Н. от 29 июня 2010 года, статистическая карта выбывшего из стационара Т.Н., копия УЗИ на имя Н.Н. № 5971 от 23 июня 2010 года, информационного согласие на выполнения исследования от 23 июня 2010 года без ФИО пациента, корешок листка нетрудоспособности № ВХ 9838758 на имя Н.Н. от 24 июня 2010 года, талоны амбулаторного пациента Н.Н. от 23 и 24 июня 2010 года, заявление Т.Н. от 29 июня 2010 года, талон амбулаторного пациента Т.Н. от 1 июля 2010 года, должностная инструкция врача акушера-гинеколога женской консультации от 15 января 2009 года, личное дело Залипаевой Г.Г., копия журнала отказов от госпитализации, копия журнала учета УЗД. Участвующие в осмотре лица подписали протокол без замечаний (т.1 л.д. 93-98); -протоколом осмотра документов от 2 ноября 2010 года, согласно которому были осмотрены документы, в том числе личное дело Залипаевой Г.Г. (т.1 л.д. 154-165), постановление о признании указанных документов вещественными доказательствами и приобщении их к делу (т.1 л.д. 166); -протоколом осмотра документов от 25 ноября 2010 года, согласно которому были осмотрены документы, в том числе должностная инструкция врача акушера-гинеколога женской консультации № 2, утвержденная 15 января 2009 года (т.1 л.д. 177); -должностной инструкцией врача акушера-гинеколога женской консультации № 2 от 15 января 2009 года, утвержденной гавврачом МЛМПУ «Роддом №4», согласно п.10 раздела 2 которой в обязанности врача акушера-гинеколога входит обязанность по определению временной нетрудоспособности пациентов, оформления им листков нетрудоспособности в порядке, установленном действующим законодательством, с которой врач Залипаева Г.Г. ознакомлена под подпись (т.1 л.д.184-186), постановлением о признании указанной инструкции вещественным доказательством и приобщении её к делу (т.1 л.д. 187); -протоколом осмотра документов, изъятых в ходе осмотров мест происшествия в МЛПМУ «Роддом №4», а также направления на госпитализацию Т.Н., листка нетрудоспособности ВХ 9838758 на имя Н.Н. (т.1 л.д.197-199), постановлением о признании указанных документов вещественными доказательствами и приобщении их к материалам уголовного дела (т.1 л.д. 200); -копией медицинской карты амбулаторного больного на имя Н.Н., из которой следует, что на титульном листе указано о том, что Н.Н. не работает, врачом Залипаевой Г.Г.поставлен диагноз «апоплексия яичника болевая форма», имеется направление на госпитализацию, на котором написано, что диагноз подтвержден, взята пункция, Н.Н. направлена на амбулаторное лечение ввиду отсутствия мест, протокол УЗИ, диагноз тот же (врач Л.В.), имеется указание лечащего врача о выдаче листка нетрудоспособности от 24 июня 2010 года, дата продления или закрытия которого определена 30 июня 2010 года, подпись лечащего врача, указан номер листка ВХ 9838758 (т.1 л.д. 203-209); -копией медицинской карты стационарного больного на имя Т.Н., на титульном листе которой указано домохозяйка, из которой следует, что Т.Н. была госпитализирована 30 июня 2010 года по экстренным показаниям с диагнозом «двустороннее обострение хронического аднексита», согласно заключению протокола УЗИ патологий не выявлено (врач Баженова), направлена на госпитализацию из женской консультации с диагнозом «обострение хронического аднексита», имеется выписка, согласно которой выбыла из стационара 2 июля 2010 года в женскую консультацию (т.1 л.д.210-225); -копией корешка листка нетрудоспособности на имя Н.Н. ВХ 9838758, указано место работы ООО «Интер» от 24 июня 2010 года (т.1 л.д. 226); - копией заявления Т.Н. о прикреплении к МЛМПУ «Роддом № 4» (т.1 л.д.227); -копией из журнала учетов отказа от госпитализации, начатого 18 июня 2010 года, где имеется запись о пациентке Н.Н., диагноз «апоплексия яичника болевая форма», направлена на амбулаторное лечение (т.1 л.д.228-230); -копией из журнала учета УЗД врача Л.В., имеется запись о пациентке Н.Н., диагноз «апоплексия яичника болевая форма» (т.1 л.д. 231-233); - листком нетрудоспособности на имя Н.Н. серия ВХ 9838758 от 24 июня 2010 года, врач Залипаева Г.Г. (т.1 л.д. 234); -направлением на госпитализацию Т.Н. от 29 июня 2010 года с указанием диагноза «острый двусторонний аднексит» (т.1 л.д. 235); -протоколом осмотра предметов от 15 июля 2011 года, согласно которому был осмотрен компакт-диск, приложенный к протоколу осмотра места происшествия (т.1 л.д.236), постановлением о признании диска вещественным доказательством и приобщением его к делу (т.1 л.д. 237); -протоколом осмотра диска с аудио, видео записями встреч Залипаевой Г.Г. с Т.Н., Н.Н. (т.1 л.д. 238-239), постановлением о признании его вещественным доказательством и приобщении к делу (т.1 л.д. 240); -копией из книги регистрации листков нетрудоспособности женской консультации МЛМПУ «Роддом № 4», где под номером 31 имеется запись о выдаче листка нетрудоспособности ВХ 9838758 на имя Н.Н., указано место работы ООО «Интер» (т. 1 л.д. 243-245); -копией книги учета регистрации выдачи листков нетрудоспособности гинекологического отделения, где под номером 740 «Будкова» имеются следы исправлений (т.1 л.д. 246-252); -протоколом выемки от 25 января 2011 года, согласно которому из МЛМПУ «Роддом № 4» была изъята книга учета регистрации выдачи листков нетрудоспособности гинекологического отделения (т.2 л.д.4), протоколом её осмотра (т.2 л.д.6), постановлением признания книги вещественным доказательством и приобщением её к материалам дела (т.2 л.д.7); -заключением эксперта № 8293 от 4 мая 2011 года, согласно выводам которого в книге учета регистрации выдачи листков нетрудоспособности гинекологического отделения МЛМПУ «Роддом №4» под пунктом «740» под записью Е.С. 1413, ул. Яковлева 2 5 ООО «Норд Импорт» ранее были выполнены другие записи, которые были замаскированы наслоением вещества белого цвета (корректирующей жидкости), в частности ранее была выполнена запись «П.» (т.2 л.д.109-112); -копией приказа № 93 от 29 июня 1988 года, из которого следует, что Залипаева Г.Г. с 1 июля 1988 года принята на должность врача акушера-гинеколога женской консультации в МЛМПУ «Роддом № 4» (т.2 л.д. 11); -постановлением о рассекречивании результатов ОРД (т.2 л.д. 15), постановлением их предоставления в СУ при УВД по ТО (т.2 л.д. 14); -справкой оперуполномоченного Д.С., согласно которой в ходе исполнения отдельного поручения следователя от 1 июля 2010 года оперативным путем были получены свободные образцы голоса Залипаевой Г.Г. (т.2 л.д. 16); -постановлением о получении у Залипаевой Г.Г. почерка, подписи, голоса от 1 июля 2010 года (т.2 л.д. 21); -протоколом получения образцов для сравнительного исследования, из которого следует, что в присутствии защитников Д.А., В.Р., Залипаева Г.Г. отказалась от дачи образцов голоса, образцы почерка, подписи были получены (т.2 л.д. 22-28); -заключением эксперта № 113 от 15 декабря 2010 года, согласно выводам которого на спорных фонограммах: 1 в файле 1 в папке Залипаева-П. 28 июня 2010 года, 4 в файле 24 июня 2010 года в папке Залипаева-Д. 24 июня 2010 года, 5 в файле Залипаева в папке Залипаева-П. 30 июня 2010 года, 6 в файле Залипаева в папке Залипаева –П. 29 июня 2010 года, 7 в файле Залипаева-П. 1 июля 2010 года, зафиксирована устная речь Залипаевой Г.Г., в установленных текстах фразы Залипаевой Г.Г. обозначены Ж1. Установить имеется ли голос и речь Залипаевой Г.Г. на спорных фонограммах 2 в файле1 из 2 и 3 в файле 2 из 2 в папке Залипаева-Д. 23 июня 2010 года не представилось возможным. Распечаткой текстов фонограмм, из которых следует, что в фонограмме 4 Залипаева Г.Г. разговаривает с «Н.», спрашивает у последней выписали ли ей больничный, просит оставить деньги, записать её (Залипаевой Г.Г.) сотовый телефон, «Н.» интересуется о том, не уволят ли её с работы, на что Залипаева Г.Г. уверяет её, что все будет хорошо. Залипаева Г.Г. обращается к «А.», интересуется выпишет ли она больничный, говорит, что его необходимо выписать сегодня, т.к. пациенту нужно показать его на работе и уехать. В фонограмме 1 Залипаева Г.Г. говорит о том, что больничные листы проверяются по всему городу, чтобы любая проверка не подкопалась, пациентке нужно переночевать в стационаре, затем написать отказ от стационарного лечения и дальше с разрешения врача на долечивание в женской консультации. Далее Залипаева Г.Г. спрашивает в регистратуре можно ли прикрепить пациентку из Колпашевской ЦРБ, при этом интересуется у некой «Т.» есть ли у неё паспорт. Сначала речь идет о больничном с 23, а затем, когда собеседник спрашивает почему с этой даты, Залипаева Г.Г. сетует, что ошиблась и говорит, что необходимо с 30. Далее речь идет о направлении, Залипаева Г.Г. говорит, что пишет острое воспаление придатков, что может случиться с каждым даже на фоне полного здоровья, далее речь идет о деньгах Залипаева Г.Г. говорит две с половиной и 250 рублей УЗИ, затем рекомендует взять около трех. В фонограмме 6 Залипаева Г.Г. разговаривает с «Т.», говорит, что больничный будет выдаваться сначала по стационару, затем листок нетрудоспособности принесут ей (Залипаевой Г.Г.) с открытой датой, а далее она сможет сделать так, чтобы на работу нужно было выходить с 13 или 14, далее Залипаева Г.Г. напоминает, что «Тане» необходимо завтра не забыть деньги. В фонограмме 5 Залипаева Г.Г. сетует на то, что «Таня» её очень подвела, т.к. «это не деньги», далее упоминается о Л.И., которая все оформит, далее речь идет о больничном, затем интересуется когда собеседник принесет остальные деньги. В фонограмме 7 Залипаева Г.Г. разговаривает с «Т.», интересуется отпустила ли её Л., речь идет о выписке и о деньгах в размере полутора тысяч (т.2 л.д.53-68); -заключением эксперта № 126 от 17 декабря 2010 года, согласно выводам которого на представленных фонограммах фрагментов файла 1 в папке «Залипаева-П. 28.06.10», файлов 1из2 и 2из2 в папке «Залипаева-Д. 23.06.2010», файла 24.06.2010 в папке «Залипаева-Д. 24.06.2010», файла Залипаева в папке «Залипаева-П. 30.06.10», 1и2 файла Залипаева в папке «Залипаева-П. 29.06.10», 1и2 файла «Залипаева-П. 01.07.2010» неситуационных изменений, вероятно, не имеется. Отсутствие неситуационных изменений свидетельствует об отсутствии намеренного искажения информации на фонограмме (удаление, вставки, перестановки и других изменений в фонограмме, как в процессе записи, так и после её завершения) (т.2 л.д.89-102); -заключением эксперта № 5386 от 21 июля 2011 года с фототаблицей, из которого следует, что на видео-файле «Залипаева-П. 1.07.2010» имеется изображение женщины плотного телосложения, волосы зачесаны назад, в очках в тонкой оправе, одетой в белый халат с коротким рукавом (объект 1), а также рук другого человека (объект 2), в руках которого находятся предположительно денежные билеты, затем объект 1 прикасается к денежным билетам правой рукой и берет их в обе руки. Из изображения денежных билетов на верхней купюре слабо просматривается водяной знак «100», нижний денежный билет имеет цвет, художественное оформление, характерное для купюры достоинством 1000 рублей, номер нижнего денежного билета может содержать цифры «4»? или «1»? «81»? «8091» На фото № 6 изображена женщина внешне похожая на Залипаеву Г.Г.(т.2 л.д. 118-121); -заключением амбулаторной судебной комплексной психолого-психиатрической экспертной комиссии № 221 от 22 июня 2011 года, согласно выводам которой Залипаева Г.Г. хроническим психическим расстройством, слабоумием, иным болезненным состоянием психики не страдала и не страдает, в момент правонарушения в состоянии аффекта не находилась (т.2 л.д. 141143); -просмотренными и прослушанными в судебном заседании диска с видеозаписью осмотра места происшествия от 1 июля 2010 года, а также диска с аудио, видео записями встреч Залипаевой Г.Г. с Т.Н., Н.Н., которые согласно постановлениям признаны вещественными доказательствами и приобщены к делу (т.1 л.д. 237, т.1 л.д. 240). При просмотре и прослушивании указанных дисков Залипаева Г.Г. согласилась отвечать на вопросы участников процесса и пояснила, что события, запечатленные на первом из указанных дисков, происходили 1 июля 2010 года в её рабочем кабинете и смотровой комнате, на видео она узнает себя, Т.Н., понятую, которая допрашивалась в суде, И.А., Д.С., также имеется изображение еще одной женщины, которая ей незнакома, но возможно является понятой. Также на данной записи имеется женщина, которая представляется Л.И. В течение записи сотрудники полиции несколько раз предлагают Залипаевой Г.Г. добровольно выдать полученные ей от Т.Н. деньги, Залипаева Г.Г. говорит, что никаких денег не брала, на 9 мин 12 сек с начала съемки Залипаева Г.Г. пытается пройти из смотрового кабинета в свой рабочий кабинет, видна сидящая на стуле Т.Н., далее на записи имеются технические помехи, затем на сумке Т.Н. видны деньги. На 9 мин 40 сек с начала съемки на вопрос И.А. одна из понятых поясняет, что видела как Залипаева Г.Г. бросила деньги на сумку Т.Н., данный факт подтверждают еще 2 женских голоса. На 10 мин 28 сек Залипаева Г.Г. поясняет, что Т.Н. дала ей деньги в знак благодарности, но она их брать не хотела и вернула Т.Н., далее понятым предъявляется ксерокопия денежных купюр. При просмотре и прослушивании диска с аудио, видео записями встреч Залипаевой Г.Г. с Т.Н., Н.Н., установлено, что даты создания файлов соответствуют датам встреч Залипаевой Г.Г. с Н.Н. и Т.Н. При просмотре видео файла от 23 июня 2010 года Залипаева Г.Г. пояснила, что действие происходит в её рабочем кабинете, затем в смотровой комнате, она предлагает пациентке «Наташе» полечить «эрозию шейки матки позже», т.к. данное заболевание лечат только после взятия специальных анализов и в определенную фазу цикла женщины, далее Залипаева Г.Г. с пациенткой направляются в кабинет УЗИ. При просмотре видео файла от 24 июня 2010 года Залипаева Г.Г. указала, что действие происходит в её рабочем кабинете в женской консультации «Роддома №4», на кадре она разговаривает с какой-то пациенткой, созванивается с регистратурой по поводу выдачи больничного, т.к. пациентка настаивает на том, что ей необходимо показать больничный на работе, дает пациентке номер сотового телефона, что ею практикуется, на записи помимо неё и пациентки, изображение которой не видно, видна врач Сенатрева. При просмотре видео файла от 28 июня 2010 года Залипаева Г.Г. указывает, что узнает Т.Н., далее себя, идет речь о какой-то проверке. Более Залипаева Г.Г. на вопросы участников процесса отвечать отказалась. Файл от 29 июня 2010 года является звуковым, файлы от 30 июня 2010 года и от 1 июля 2010 года видео. Оценивая вышеуказанные доказательства, представленные стороной обвинения, суд находит их допустимыми, исходя из следующего. Так, оперативно-розыскное мероприятие (далее ОРМ) «оперативный эксперимент» проведен в соответствии с требованиями ст. 7-8 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» №144-ФЗ от 12 августа 1995 года на основании постановления, утвержденного руководителем органа, осуществляющего оперативно-розыскную деятельность. При этом то обстоятельство, что при участии двух лиц, выступающих в качестве потенциальных взяткодателей, имеется лишь одно постановление о проведении «оперативного эксперимента», не является основанием для признания результатов ОРМ недопустимыми доказательствами, т.к. в данном постановлении отражено, что эксперимент проводится с участием двух лиц - Н.Н. и Т.Н., и, вопреки доводам защиты, из Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» №144-ФЗ от 12 августа 1995 года не следует, что «оперативный эксперимент» не может быть проведен с участием двух граждан, добровольно согласившихся в нем участвовать. Как следует из показаний свидетеля Р.Р., ответственного за проведение «оперативного эксперимента», необходимость проведения ОРМ с участием сразу двух лиц, была обусловлена необходимостью выявить всех причастных к противоправным деяниям лиц, т.к. имелась оперативная информация не только о том, что Залипаева Г.Г. выдает за деньги листки нетрудоспособности, но и о том, что она делает это при помощи иных работников МЛПМУ «Роддома № 4». Показания Р.Р. подтверждаются показаниями свидетелей Л.В. и Л.И., из показаний которых следует, что с целью придания видимости законности своих действий Залипаева Г.Г. обращалась к ним с просьбой в оформлении ими медицинских документов, необходимых для того, чтобы она смогла выдать листки нетрудоспособности. Из показаний Н.Н. и Т.Н. также следует, что первая из указанных лиц, при встрече с Залипаевой Г.Г. по просьбе сотрудников полиции договорилась о том, что в случае необходимости с просьбой о выдаче листка нетрудоспособности к Залипаевой Г.Г. обратится её знакомая, для чего взяла у Залипаевой Г. номер её сотового телефона, а вторая- была предупреждена сотрудниками, что может при встрече с Залипаевой Г.Г. сослаться на то, что её ей рекомендовала Н.Н. Таким образом, показания данных лиц также указывают на то, что органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, изначально было принято решение о проведении «оперативного эксперимента» с двумя участницами. При этом провокации в действиях сотрудников правоохранительных органов суд не усматривает, т.к. проведение ОРМ с двумя лицами было вызвано необходимостью проверки информации о причастности к противоправным деяниям не только Залипаевой Г.Г., но и иных лиц. Указание защиты на то, что неизвестно каким образом производилась видео и аудио запись встреч Залипаевой Г.Г. с Н.Н. и Т.Н., т.к. в материалах дела отсутствуют сведения о выдаче указанным лицам каких-либо технических средств, не свидетельствует о порочности данных доказательств, поскольку согласно постановлению о проведении ОРМ при проведении «оперативного эксперимента» было принято решение о применении технических средств, а из показаний Р.Р. следует, что техническим обеспечением занимались привлеченные специалисты-техники, что согласуется со ст.6 вышеуказанного закона. При этом доводы защиты о том, что при просмотре и прослушивании в суде видео и аудио записей встреч Залипаевой Г.Г. с Н.Н. было установлено, что дата создания файлов является намного более поздней, нежели в постановлении о предоставлении результатов ОРД, признаются судом несостоятельными, поскольку даты создания всех файлов соответствуют датам встреч подсудимой с Н.Н. и Т.Н. Не совпадение даты создания файла было установлено судом при просмотре видеозаписи с осмотра места происшествия, т.к. на файле указано, что он создан в декабре 2010 года, однако данное обстоятельство, по мнению суда, не исключает возможность использования данной видеозаписи в качестве доказательства по делу, поскольку при просмотре записи Залипаева Г.Г. пояснила суду, что на записи зафиксированы события происходившие в её рабочем кабинете 1 июля 2010 года. Что касается доводов защиты относительно наличия противоречий по тому факту, каким образом следователю были переданы листок нетрудоспособности на имя Н.Н. и направление на госпитализацию Т.Н., то суд приходит к выводу о том, что данные документы, были получены следователем одновременно с иными результатами ОРД. Данный вывод подтверждается постановлением о предоставлении результатов ОРД от 2 июля 2010 года, соответствующим сопроводительным письмом (т.1 л.д.47-48), а также показаниями Р.Р., пояснившего, что данные документы были переданы в следствие с материалами ОРД, а в дальнейшем следователь М.В. лишь формально оформила постановление и протокол о якобы выемки у него данных документов. Указанные обстоятельства подтвердила допрошенная в суде следователь М.В., указавшая о том, что постановление и протокол выемки от 10 сентября 2010 года были составлены ею лишь формально, поскольку листок нетрудоспособности и направление на госпитализацию у неё уже имелись. Учитывая вышеизложенное, суд исключает из числа доказательств, представленных стороной обвинения в подтверждение виновности Залипаевой Г.Г. постановление и протокол выемки от 10 сентября 2010 года (т.1 л.д.195, 196), поскольку в действительности данное следственное действие не проводилось. Вместе с тем вышеуказанные обстоятельства не влекут за собой исключение из числа доказательств листка нетрудоспособности на имя Н.Н. и направления на госпитализацию Т.Н., которые были признаны вещественными доказательствами по делу (т.1 л.д. 200). Принимая во внимание изложенное, а также то, что результаты оперативно-розыскной деятельности предоставлены органам предварительного расследования в соответствии со ст.11 вышеуказанного закона и Инструкцией «О порядке представления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд», утвержденной приказом от 17 апреля 2007 года, суд признает результаты оперативно-розыскной деятельности полученными с соблюдением требований закона. Относительно доводов защиты о признании недопустимыми заключений экспертов № 126 от 17 декабря 2010 года и № 113 от 15 декабря 2010 года суд считает, что они удовлетворению не подлежат исходя из следующего. Так, действительно, как указывает сторона защиты, по первой из данных экспертиз, в деле имеется ходатайство эксперта с просьбой предоставить эксперту информацию относительно обстоятельств производства представленной на экспертизу записи фонограммы, а в случае если эксперту предоставлена копия фонограммы, то обстоятельств производства данной копии, а также устройство звукозаписи, программное обеспечение и средства коммутации для цифровых устройств. Также в ходатайстве эксперт просил переформулировать первый из поставленных перед ним вопросов о наличии либо отсутствии признаков монтажа на представленном на экспертизу диске с записями встреч подсудимой с Н.Н. и Т.Н., и уточнении второго вопроса относительно того имело ли место перенесение записи с одного, представленного на экспертизу носителя, на другой (т.2. л.д75-80). Однако, как следует из того же ходатайства, эксперт просил предоставить ему информацию относительно обстоятельств производства фонограммы или её копии, а также звукозаписывающее устройство, программное обеспечение и средства коммутации лишь в случае наличия у следователя обоснованных сомнений в достоверности вещественных доказательств, представленных на экспертизу. Первый из указанных вопросов эксперт просил переформулировать в связи с его несоответствием требованиям методики и указал типовую формулировку данного вопроса. Второй вопрос просил уточнить, т.к. он некорректен и неоднозначен, при этом просил учесть, что в случае если имело место перенос цифровых файлов на другой носитель при полном сохранении технических характеристик файлов, данный вопрос не входит в компетенцию эксперта-фоноскописта. Принимая во внимание вышеуказанные обстоятельства, а также то, что как следует из постановления следователя от 13 декабря 2010 года (т.2 л.д. 81-82) основанием для отказа в предоставлении эксперту информации относительно обстоятельств производства записей, а также устройства звукозаписи, программного обеспечения и средств коммутации, послужило отсутствие у следователя сомнений в достоверности представленных на экспертизу доказательств, основанием для снятия с экспертизы второго вопроса послужило то, что он не входит в компетенцию эксперта, суд приходит к выводу о том, что ходатайство эксперта было обоснованно удовлетворено следователем лишь в части касающейся формулировки первого вопроса и он был сформулирован согласно типовой формулировке, указанной экспертом. Учитывая вышеизложенное, суд считает, что доводы защитника о том, что при производстве экспертизы № 126 от 17 декабря 2010 года экспертами был нарушен п.6 ст.57 УПК РФ, в силу которого эксперт имеет право отказаться от производства экспертизы в случае предоставления ему недостаточных материалов для производства экспертизы, необоснованными, т.к. из заключения эксперта следует, что эксперт не указывает на невозможность проведения исследования как такового по причине отсутствия в его распоряжении записывающего устройства, а ссылается лишь на то, что ввиду данного обстоятельства исследование проведено неполно. Наличие же в экспертизе не категоричного, а вероятностного вывода не является основанием для признания экспертизы недопустимым доказательством, а будет оценено судом в совокупности с иными доказательствами. Что касается доводов стороны защиты о том, что экспертное исследование № 113 от 15 декабря 2010 года является порочным по причине того, что при его производстве были использованы образцы голоса Залипаевой Г.Г. полученные оперативным путем, то их суд также находит несостоятельными, исходя из следующего. Так, согласно положениям ст.202 УПК РФ при необходимости получения у подозреваемого, обвиняемого образцов для сравнительного исследования следователем выносится соответствующее постановление, при получении образцов составляется протокол. Как следует из материалов уголовного дела, данные требования закона следователем были выполнены. Так, в деле имеется постановление от 1 июля 2010 года о получении образцов почерка, подписи и голоса подозреваемой Залипаевой Г.Г., с которым последняя была ознакомлена под подпись (т.2 л.д. 21), а также протокол от этого же числа (т.2 л.д. 22), согласно которому у Залипаевой Г.Г. в присутствии защитников Тельного Д.А. и Розановой В.В.были получены образцы подписи и почерка, от дачи образцов голоса она отказалась, о чем имеется соответствующая запись. При этом к доводам Залипаевой Г.Г. и допрошенного по ходатайству стороны защиты свидетеля Д.А. о том, что подсудимая от дачи образцов голоса не отказывалась, и они были у неё отобраны, а также о том, что запись относительно отказа от дачи образцов голоса выполнена не Залипаевой Г.Г., суд относится критически, т.к. они опровергаются не только протоколом следственного действия подписанного всеми участниками без каких-либо замечаний, но и показаниями следователя Н.А. которая будучи в суде пояснила, что она была вынуждена дать поручение о получении у Залипаевой Г.Г. образцов голоса оперативным путем вследствие того, что последняя отказалась их давать, о чем собственноручно указала в протоколе следственного действия. Принимая во внимание вышеизложенное, а также, учитывая то обстоятельство, что следователю попросту незачем было бы давать поручение о взятии образцов голоса подозреваемой оперативным путем, после того как, по утверждению самой Залипаевой Г.Г. и Д.А., она не только согласилась их дать добровольно, но и дала их, суд находит установленным тот факт, что Залипаева Г.Г. отказалась давать образцы голоса. Учитывая то обстоятельство, что требования ст.202 УПК РФ следователем были выполнены, однако Залипаева Г.Г., в присутствии защитников, отказалась от дачи образцов голоса, суд приходит к выводу о том, что при таких обстоятельствах, следователь обоснованно, в рамках своих полномочий, закрепленных ст.38 УПК РФ, дала через руководителя ОРЧ по ВППОЭ УВД по Томской области подчиненным последнему сотрудникам поручение получить оперативным путем у Залипаевой Г.Г. образцы голоса (т.2 л.д.12). Сотрудники указанной ОРЧ также обоснованно, руководствуясь положениями п.3 ст.6 и ч.3 ст.7 Федерального закона «Об оперативно-розыскной деятельности» №144-ФЗ от 12 августа 1995 года, исполнили данное поручение 2 июля 2010 года, о чем имеется справка (т.2 л.д. 16), постановления о рассекречивании результатов ОРД (т.2 л.д15) и их предоставлении (т.2 л.д.14), а также соответствующее сопроводительное письмо (т.2 л.д.13). При указанных обстоятельствах результаты ОРД соответствуют требованиям, предъявляемым к доказательствам по уголовному делу. При вышеизложенных обстоятельствах заключения экспертов № 126 от 17 декабря 2010 года и № 113 от 15 декабря 2010 года признаются судом допустимыми и могут быть использованы в процессе доказывания по уголовному делу. Стороной защиты также указано на незаконность возбуждения уголовного дела в отношении Залипаевой Г.Г. по факту получения взятки от Т.Н. по мотиву того, что при вынесении постановления о возбуждении уголовного дела от 1 июля 2010 года следователю не были известны ни сумма денег переданных Залипаевой Г.Г, ни то, что они передавались именно Т.Н., т.к. результаты ОРД были рассекречены и переданы в следственный орган позднее 1 июля 2010 года. Данные доводы стороны защиты признаются судом несостоятельными, поскольку согласно показаниям следователя Н.А., 1 июля 2010 года она возбудила уголовное дело в отношении Залипаевой Г.Г. на основании сообщения о преступлении по материалу проверки, зарегистрированному в КУСП под № 21371, преданного ей в тот же день. При этом в материалах проверки имелись объяснения, в том числе Т.Н., 2 протокола осмотра мест происшествия. Показания свидетеля Н.А. подтверждаются сопроводительным письмом, согласно которому материал проверки КУСП № 21371 был передан в следственный орган 1 июля 2010 года (т.1 л.д.46). В связи с вышеуказанными обстоятельствами, суд находит необоснованными не только доводы стороны защиты относительно незаконности возбуждения уголовного дела, но и доводы защиты о недопустимости использования в качестве доказательств по делу двух протоколов осмотров места происшествия от 1 июля 2010 года, поскольку защита указывала на то, что неясно каким образом данные протоколы были переданы следователю. Данные осмотры были проведены в присутствии понятых, при этом ссылка стороны защиты относительно того, что осмотры были проведены с нарушением требований ч.2 ст.180 УПК РФ несостоятельна, т.к. при производстве осмотров лица, их проводившие руководствовались положениями ст.176-177 УПК РФ. Доводы защиты относительно того, что в протоколе осмотра места происшествия, проведенного оперуполномоченным И.А., не было указано о том, что в его проведении участвовали Т.Н., В.В., Е.В., Л.И. не являются основанием для признания протокола недопустимым доказательством, т.к.из показаний И.А. следует, что указанные лица не участвовали в проведении осмотра, а лишь находились в помещении при проведении осмотра. При таких обстоятельствах протоколы осмотров мест происшествия от 1 июля 2010 года признаются судом полученными без нарушений требований УПК РФ. Иные доводы, изложенные стороной защиты, по мнению суда, не свидетельствуют о недопустимости доказательств, представленных стороной обвинения, а относятся к вопросу оценки доказательств с точки зрения их относимости и достоверности. Стороной обвинения также в качестве доказательств представлены показания свидетеля В.Ф. согласно которым, последняя зимой 2011 года на сайте Департамента здравоохранения давала некой гражданке разъяснения о том, каким образом она может сменить лечащего врача в ответ на её обращение с жалобами на то, что врач МЛПМУ «Роддом № 4» Залипаева Г.Г. намекает на то, что без подарков, оказывать медицинскую помощь на должном уровне она не будет, а также копия данного ответа (т.1 л.д.142). Однако суд не принимает их в качестве доказательств по делу, поскольку они не имеют отношения к предъявленному Залипаевой Г.Г. обвинению. Стороной защиты в качестве доказательств представлены: Свидетельские показания А.К., которая в суде пояснила, что работает в МЛПМУ «Роддом № 4», в её обязанности входит проверка обоснованности выдачи листков нетрудоспособности. По порядку выдачи листков нетрудоспособности пояснила аналогично А.Е. Г.А.Также пояснила, что 1 июля 2010 года узнав, что в кабинете Залипаевой Г.Г. находятся сотрудники полиции, поднялась туда, в кабинете были две пациентки Залипаевой Г.Г., Залипаева Г.Г., Л.И. и сотрудники полиции. Сотрудники пояснили, что они работают по факту взятки, с одним из них она спустилась в регистратуру, затем в кабинет Л.А. Был изъят ряд медицинских документов, в частности амбулаторная карта женщины с апоплексией яичников. Откопирован лист из журнала выдачи больничных, где была запись на имя этой женщины, фамилию её не помнит, были сняты копии с журнала отказов от госпитализации, и карточка стационарного больного фамилию пациентки не помнит, но помнит, что диагноз был обострение хронического аднексита. В дальнейшем все произошедшее было обсуждено на планерке, сотрудниками больницы были подняты медицинские документы, и сделан вывод о том, что листок нетрудоспособности одной из пациенток Залипаевой Г.Г. был выдан правильно на основании медицинских показаний, вторая пациентка обоснованно была направлена Залипаевой Г.Г. в стационар, ей был поставлен правильный диагноз, но она не нуждалась в листке нетрудоспособности, т.к. не работала. С Залипаевой Г.Г. она знакома более 24 лет, характеризует её положительно. Свидетельские показания И.В. которая в суде пояснила, что является врачом акушером-гинекологом женской консультации МЛПМУ «Роддом №4», помнит, что в июне 2010 года работала за компьютером в кабинете Залипаевой Г.Г., когда к последней на прием пришла пациентка Н.Н., которая жаловалась на резкие боли внизу живота, пациентка буквально корчилась от боли, было видно, что ей очень плохо. Залипаева Г.Г. осмотрела пациентку, сводила на УЗИ, предложила госпитализацию, однако Н.Н. от госпитализации отказалась, просила дать ей больничный. Данный случай она запомнила, т.к. редко работает в чужих кабинетах, и впоследствии на планерке был озвучен случай о том, что врача Залипаеву Г.Г. обвиняют в неправомерной выдаче больничного, после чего к ней (И.В.) подошла Залипаева Г.Г. и спросила о том, помнит ли она (И.В.) данную девушку, в связи с чем она (И.В.) вспомнила тот день. Свидетельские показания Е.В. которая в суде пояснила, что во второй половине дня 1 июля 2010 года со своей подругой пришла на осмотр к врачу Залипаевой Г.Г. Залипаева Г.Г. вышла и пригласила к себе в кабинет какую-то девушку и её (Е.В.) с подругой. В кабинет все они зашли практически одновременно. После этого, Залипаева Г.Г. пригласила её подругу пройти в смотровой кабинет, она (Е.В.) осталась в кабинете с девушкой, далее в кабинет зашла врач Л., которая стала беседовать с указанной девушкой по поводу какой-то болезни. После того как из смотрового кабинета вышла её подруга, Залипаева Г.Г. пригласила в смотровой кабинет её (Е.В.), в момент осмотра в кабинет вошли сотрудники полиции с видеокамерой, которые спрашивали у Залипаевой Г.Г. про какие-то деньги, последняя была в панике. Залипаева Г.Г. с сотрудниками полиции перемещались из кабинета в смотровую комнату и обратно. С уверенностью утверждать, что девушка, которая беседовала с Л., не удалялась с Залипаевой Г.Г. в смотровую комнату, она не может, однако по её мнению девушка в смотровую комнату не заходила. Утверждает, что когда сотрудники полиции зашли в кабинет с ними была лишь одна женщина, которая что-то писала, других женщин помимо ранее перечисленных ею не было. Позже в кабинет пришла заместитель главного врача. Свидетельские показания В.В., которая в суде пояснила, что во второй половине дня 1 июля 2010 года со своей подругой пришла на осмотр к врачу Залипаевой Г.Г. По обстоятельствам посещения Залипаевой Г.Г. пояснила аналогично Е.В. Дополнив, что точно помнит, что девушка, зашедшая с ними в кабинет в смотровую комнату с Залипаевой Г.Г. не проходила и с ней не общалась. Оценивая в совокупности собранные по делу доказательства, суд находит их допустимыми и достаточными, а виновность подсудимой в совершении вышеописанных преступлений установленной. Так, в судебном заседании на основании исследованных письменных материалов дела, вещественных доказательств, а также показаний свидетелей обвинения установлено, что подсудимая лично дважды получила взятки в виде денег за незаконную выдачу листков нетрудоспособности. Принимая во внимание то обстоятельство, что показания данных свидетелей, логичны, последовательны, согласуются как между собой, так и с иными доказательствами по делу, а также то, что причин, по которым указанные лица, могли бы оговаривать Залипаеву Г.Г., судом не установлено, суд считает, что показания свидетелей обвинения могут быть положены в основу при вынесении судебного решения, как и иные доказательства, полученные без нарушений норм УПК РФ. При этом суд по мотивам, изложенным выше, берет за основу показания Л.В. и Л.И., данные ими на предварительном следствии, остальных свидетелей обвинения – данные в суде, а при наличии в их показаниях противоречий с показаниями, данными ими на предварительном следствии, в части имеющихся противоречий отдает предпочтение показаниям, данным свидетелями на предварительном следствии, т.к. свидетели подтвердили правдивость указанных показаний, пояснив, что некоторые моменты при даче показаний в суде упустили, по причине прошествии длительного времени с момента описываемых ими событий. К показаниям свидетелей со стороны защиты В.В. и Е.В. о том, что 1 июля 2010 года они зашли на прием к Залипаевой Г.Г. одновременно с Т.Н. и последняя с Залипаевой Г.Г. не общалась, следовательно, не имела возможности передать Залипаевой Г.Г. деньги, а также об отсутствии понятых при проведении осмотра места происшествия, суд относится критически, поскольку они опровергаются не только показаниями Т.Н., Л.И., И.А., П.С., И.А., Д.С., сомневаться в правдивости показаний которых у суда оснований не имеется, но также заключением экспертизы № 5386 от 21 июля 2011 года с фототаблицей, согласно которому на видеофайле от 1 июля 2010 года зафиксирован момент передачи неким лицом Залипаевой Г.Г. денег, в том числе достоинством 1000 рублей, номер которой фактически (первые три цифры с вероятностью, последние четыре цифры категорично) совпадает с номером купюры, выданной 1 июля 2010 года Т.Н. для проведения эксперимента, а также видеозаписью осмотра места происшествия –кабинета Залипаевой Г.Г., при просмотре которой Залипаевой Г.Г. пояснила суду, что опознает на записи одну из понятых- П.С., а кроме того, на записи имеется еще одна незнакомая ей женщина, предположительно вторая понятая. Что касается сумм полученных Залипаевой Г.Г. в качестве взяток, то суд находит установленным, что подсудимая в обоих случаях получила по 2500 рублей. Это подтверждается показаниями Н.Н., Т.Н., оценка которых дана судом выше, письменными материалами дела, в частности протоколами выдачи указанным лицам денег. При этом по эпизоду с Н.Н. суд считает, что, несмотря на то, что из протоколов выдачи денег Н.Н. следует, что ей было выдано 3000 рублей, за выдачу листка нетрудоспособности она отдала Залипаевой Г.Г. именно 2500 рублей. Так, из показаний Н.Н., следует, что в первый день общения с Залипаевой Г.Г. она передалаей 300 рублей за якобы платный прием. Данные деньги ей были выданы Р.Р. без документального оформления, что также подтверждается показаниями Р.Р., из которых следует, что 300 рублей переданных им Н.Н.- это его личные деньги. При второй встрече с Залипаевой Г.Г. Н.Н. из выданных ей сотрудниками полиции под подпись 2000 рублей, отдала 250 рублей за УЗИ и 1500 рублей Залипаевой Г.Г. в качестве предоплаты за больничный. При третьей встрече Н.Н. отдала Залипаевой Г.Г. ранее ей выданную сотрудниками полиции под подпись 1000 рублей в качестве окончательного расчета за больничный. Таким образом, фактически за листок нетрудоспособности Залипаевой Г.Г. получила 2500 рублей, поскольку 300 рублей Залипаева Г.Г. получила за якобы платный прием, а 250 рублей были переданы Н.Н. Залипаевой Г.Г., а затем отданы последней Л.В., за УЗИ. При этом указание стороны защиты на то обстоятельство, что вопрос о том, куда делись 250 рублей, которые должны были остаться у Н.Н. после всех произведенных ею расчетов, остался не выясненным, судом во внимание не принимается, т.к. указанное обстоятельство правового значения для правильного разрешения настоящего дела не имеет. Суд также находит на основании свидетельских показаний, иных материалов дела установленным и тот факт, деньги в обоих случаях были получены Залипаевой Г.Г. именно за выдачу листков нетрудоспособности. Так, согласно должностной инструкции врача акушера-гинеколога №2 от 15 января 2009 года, в обязанности Залипаевой Г.Г. входило определение временной нетрудоспособности пациентов и оформление им в установленном законом порядке листков нетрудоспособности. Принимая во внимание то обстоятельство, что Залипаева Г.Г. была наделена специальным полномочием на совершение юридически значимых действий по определению временной нетрудоспособности и выдаче листков нетрудоспособности пациентам, суд приходит к выводу о том, что в данном случае, несмотря на то, что подсудимая работала в муниципальном лечебном учреждении обычным врачом, она была в указанной части наделена полномочиями должностного лица, а потому доводы защитника относительно того, что Залипаева Г.Г. не может являться субъектом инкриминируемых ей деяний, признаются судом несостоятельными. Тот факт, что Залипаева Г.Г. лично не выписывала листков нетрудоспособности, а это делал медперсонал, не свидетельствует об отсутствии в действиях подсудимой составов вмененных ей преступлений, поскольку листки нетрудоспособности выписываются медперсоналом не по личной инициативе, а на основании распоряжения лечащего врача. Указанные обстоятельства подтвердили свидетели Л.А., А.В., Г.А., А.Е. Доводы защиты о том, что по эпизоду с Т.Н. не ясно за совершение каких именно действий сторона обвинения просит привлечь к уголовной ответственности Залипаеву Г.Г., поскольку она не имела никакого отношения к стационару, где должен был выдаваться Т.Н. больничный лист, суд находит несостоятельными, поскольку из материалов дела следует, что Залипаева Г.Г. направила Т.Н. в стационар лишь для того, чтобы придать видимость законности своим действиям и при этом пообещала Т.Н. выдать ей листок нетрудоспособности. То обстоятельство, что Т.Н. была оформлена в стационар, и в данном случае листок нетрудоспособности должен был быть выдан на основании распоряжения врача стационара, не свидетельствует об отсутствии в действиях Залипаевой Г.Г. состава инкриминируемого ей деяния, т.к. по договоренности с Залипаевой Г.Г. Л.И. должна была выписать Т.Н. из стационара на амбулаторное лечение с открытым листком нетрудоспособности, а продлять и закрывать его должна была Залипаева Г.Г. В случае же если бы Л.И. не выполнила просьбу Залипаевой Г.Г., и Т.Н. по каким-либо причинам было бы отказано в госпитализации, последняя вернулась бы на амбулаторное лечение к Залипаевой Г.Г. и та имела бы возможность выписать ей листок нетрудоспособности в женской консультации. Правом по выдаче, продлению листков нетрудоспособности подсудимая была наделена на основании вышеуказанной должностной инструкции, однако сделать этого не успела по причине пресечения её противоправных действий сотрудниками полиции. При этом состав преступления является оконченным, т.к. получение лицом взятки считается оконченным с момента получения им хотя бы части денег. Данные обстоятельства подтверждаются показаниями Т.Н., Л.И., А.В., Г.А., а также заключениями фоноскопических экспертиз № 113 от 15 декабря 2010 года и № 126 от 17 декабря 2010 года. Учитывая то, что в суде Т.Н., а также Н.Н. подтвердили то обстоятельство, что на представленных им для обозрения распечатках разговоров, являющихся приложением к первой экспертизе, зафиксированы их диалоги с Залипаевой Г.Г. по поводу выдачи листков нетрудоспособности, суд не усматривает оснований сомневаться в достоверности выводов экспертов, даже при вероятностном выводе второго экспертного исследования относительно отсутствия на записях неситуационных изменений. Ссылка стороны защиты на то, что Т.Н. фактически не мог быть выдан больничный лист, т.к. в её карточке имелась запись о том, что она является домохозяйкой, судом во внимание не принимается, т.к. из показаний свидетеля А.Е. следует, что листок нетрудоспособности может быть выдан и пациенту, в карточке которого значится, что он не работает, поскольку пациент в дальнейшем может представить справку с места работы. Показания данного свидетеля полностью подтверждаются медицинской карточкой Н.Н., в которой указано о том, что она не работает, однако листок нетрудоспособности ей был выдан на основании распоряжения подсудимой. О том, что лица, выписывающие листки нетрудоспособности, не проверяют факт работы пациента, а при выписке листка нетрудоспособности всецело полагаются на распоряжение лечащего врача, указывала и свидетель Л.А., занимающая должность главного врача МЛМПУ «Роддом № 4». Таким образом, суд находит установленным тот факт, что подсудимая получила и от Т.Н., и от Н.Н. деньги за выдачу им листков нетрудоспособности. При этом данные действия подсудимой были незаконными, поскольку ни одна из указанных пациенток по состоянию своего здоровья не нуждалась в выдаче листков нетрудоспособности и поставленные им Залипаевой Г.Г. диагнозы у Н.Н.- «апоплексия яичников, болевая форма», а у Т.Н. - «обострение хронического аднексита» были ложными. Указанные обстоятельства, подтверждаются не только показаниями самих Н.Н. и Т.Н., пояснивших в суде, что при встречах с Залипаевой Г.Г. они хорошо себя чувствовали и поясняли подсудимой, что больничный им необходим для того, что бы уехать из города, а с работы их не отпускают, но также и показаниями свидетелей Л.В., Л.И., первая из которых проводила УЗИ Н.Н., по результатам которого у Н.Н. поставленного подсудимой заболевания выявлено не было, а вторая осматривала Т.Н. и знакомилась и результатами УЗИ последней, которые также не подтверждали поставленный подсудимой диагноз. Доводы защиты о том, что поставленные Н.Н. и Т.Н. диагнозы врачом Залипаевой Г.Г., в дальнейшем были подтверждены в Центре перинатальных инфекций, также несостоятельны, исходя из следующего. Так, вопреки мнению защитника, свидетель О.В. никакого диагноза Н.Н. не ставила, пояснив в суде, что это не входит в её компетенцию, поскольку она не являлась врачом Н.Н., а лишь проводила ей УЗИ. Как следует же из карточки Н.Н. из Центра перинатальных инфекций 25 июня 2010 года Н.Н. была осмотрена врачом и ей на основании, в том числе и результатов УЗИ был поставлен диагноз «эрозия шейки матки» (т.1 л.д.67-72). При этом то обстоятельство, что со слов Н.Н. в карточке была сделана запись о наличии у неё за 2-3 дня до обследования болей внизу живота, по мнению суда не свидетельствует о том, что на момент осмотра пациентки подсудимой 24 июня 2010 года Н.Н. была больна, т.к. в карточке имеется указание на то, что данные боли носили умеренный характер, тогда как для диагноза, поставленного подсудимой, характерны резкие боли. Диагноз «эрозии шейки матки» не дает оснований для выписки листка нетрудоспособности, т.к. указанное заболевание было выявлено у Н.Н. и при осмотре её подсудимой, однако как следует из распечатки разговоров, приложенных к фоноскопической экспертизе, Залипаевой Г.Г. было предложено Н.Н. данное заболевание полечить позднее- осенью. При просмотре видео файла и сама подсудимая пояснила, что данное заболевания сразу не лечится, т.к. необходимы определенные анализы и его лечат в определенную фазу цикла женщины. При таких обстоятельствах суд критически относится к показаниям свидетеля защиты И.В. пояснившей в суде о том, что 24 июня 2010 года она работала в кабинете Залипаевой Г.Г. и помнит пациентку Н.Н., которая жаловалась на резкие боли внизу живота и при этом корчилась от боли. Ни о каких резких болях не указано и в распечатке диалога Н.Н. с подсудимой. Что касается диагноза Т.Н., то из протокола УЗИ, сделанного врачом МЛМПУ «Роддом № 4» Е.Г., (т.1 л.д.211) следует, что патологий у Т.Н. выявлено не было, из справки из Центра перинатальных инфекций (т.1 л.д.87) также следует, что 2 июля 2010 года Т.Н. была осмотрена врачом и ей был постановлен диагноз «цервицит, эрозия шейки матки и хронический сальпингоофорит вне обострения». Как следует их экспертного заключения № 155 от 16 декабря 2010 года, а также пояснений данных в суде экспертом Ю.Н., диагнозы «хронический аднексит» и «хронический сальпингоофорит» являются одним и тем же заболеванием, однако разница в диагнозах поставленных Т.Н. подсудимой и врачам ЦПИ заключается в том, что в подсудимая указала, что у Т.Н. имело место обострение хронического заболевания, а врач ЦПИ указывает, что данное заболеваний у Т.Н. находится вне обострения. Учитывая вышеизложенное, суд находит установленным тот факт, что на момент визита Т.Н. к подсудимой имеющееся у Т.Н. хроническое заболевание находилось вне стадии обострения, следовательно, по медицинским показаниям она не нуждалась в выдаче листка нетрудоспособности. Данные обстоятельства также подтверждаются текстами диалогов Т.Н. с подсудимой, являющихся приложением к фоноскопической экспертизе № 113 от 15 декабря 2010 года, согласно которым подсудимая информирует Т.Н. о том, что она пишет ей диагноз «острое воспаление придатков», т.к. по пояснениям Залипаевой Г.Г. это может случиться с любым даже на фоне полного здоровья. Иные выявленные у Т.Н. заболевания с точки зрения необходимости для их лечения освобождения лица от работы, судом не оцениваются, т.к. на момент осмотра Т.Н. подсудимой они выявлены не были. При таких обстоятельствах, показания свидетеля защиты А.К. о том, что в МЛМПУ «Роддом № 4» была проведена проверка обоснованности поставленных Залипаевой Г.Г. диагнозов, по результатам которой был сделан вывод о том, что одной из пациенток Залипаевой Г.Г. обоснованно был выдан листок нетрудоспособности на основании имеющегося у неё заболевания, а другой пациентке был верно поставлен диагноз, но в освобождении от работы она не нуждалась, т.к. не работала, судом во внимание не принимаются, поскольку проверка проводилась на основании медицинских документов, в которые подсудимой, а также Л.В. и Л.И. были заблаговременно внесены ложные сведения о наличии у Н.Н. и Т.Н. заболеваний. Относительно того, что Т.Н. не нуждалась в листке нетрудоспособности, позиция суда изложена выше. Учитывая вышеизложенное, суд находит доказанными факты того, что подсудимая дважды лично получила взятки в виде денег за незаконные действия. В судебном заседании государственный обвинитель полагал необходимым из предъявленного Залипаевой Г.Г. обвинения по эпизоду с Н.Н. исключить из полученной подсудимой в качестве взятки суммы денег 250 рублей, которыми Н.Н. было оплачено УЗИ. Принимая во внимание установленные судом обстоятельства, с учетом требований ч.7 ст.246 УПК РФ суд соглашается с мнением государственного обвинителя в части исключения вышеуказанной суммы из обвинения Залипаевой Г.Г, а также с предложенной государственным обвинителем квалификацией действий подсудимой и квалифицирует действия Залипаевой Г.Г. по ч.3 ст.290 УК РФ – получение должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконные действия (эпизод с Н.Н.), и по ч.3 ст.290 УК РФ – получение должностным лицом лично взятки в виде денег за незаконные действия (эпизод с Т.Н.). Однако, по мотивам, изложенным судом выше, суд считает установленным, что Залипаева Г.Г. получила от Н.Н. в качестве взятки за листок нетрудоспособности 2500 рублей, в связи с чем переданные Н.Н. Залипаевой Г.Г. деньги в размере 300 рублей за якобы платный прием, также подлежат исключению из предъявленного подсудимой обвинения по указанному эпизоду. При этом действия Залипаевой Г.Г. квалифицируются судом по двум эпизодам по ч.3 ст.290 УК РФ в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ, т.к. на момент совершения преступлений, действия подсудимой подпадали под диспозицию ч.2 ст.290 УК РФ в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года №162-ФЗ, санкция которой является более жесткой по сравнению с санкцией ч.3 ст.290 УК РФ в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ, в связи с чем последний закон признается судом, улучшающим положение подсудимой и подлежит применению. Обсуждая вопрос о виде и размере наказания, суд учитывает характер и степень общественной опасности содеянного, личность виновной, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание. Так, при назначении Залипаевой Г.Г. наказания суд учитывает то, что она совершила два тяжких преступления. Вместе с тем суд принимает во внимание то, что ранее Залипаева Г.Г. к уголовной и административной ответственности не привлекалась, является ветераном труда, немолодой возраст подсудимой, её состояние здоровья, наличие у неё 3 группы инвалидности, а также её положительные характеристики по месту жительства, коллегами и администрацией прежнего места работы. Обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание, предусмотренных ст.61 и ст.63 УК РФ судом не установлено. При таких обстоятельствах суд приходит к выводу о том, что подсудимой следует назначить по обоим преступлениям наказание в виде штрафа с лишением права занимать определенные должности. Окончательное наказание подлежит назначению по правилам ч.3, ч.4 ст.69 УК РФ. Оснований для применения положений ст.64 УК РФ суд не усматривает, поскольку в ходе судебного заседания не было установлено исключительной совокупности смягчающих наказание обстоятельств существенно уменьшающих степень общественной опасности личности Залипаевой Г.Г. или совершенных ей преступлений. Судьба вещественных доказательств должна быть разрешена в соответствии с положениями ст.81 УПК РФ, при этом суд исходит из того, что деньги должны быть переданы их законному владельцу, документы должны храниться при уголовном деле. Руководствуясь ст. ст. 307-309 УПК РФ, суд П Р И Г О В О Р И Л: Признать Залипаеву Г. Г. виновной в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ) (эпизод с Н.Н.), и ч.3 ст.290 УК РФ (в редакции Федерального закона от 4 мая 2011 года № 97-ФЗ) (эпизод с Т.Н.) и назначить ей наказание: по ч.3 ст.290 УК РФ (эпизод с Н.Н.) в виде штрафа в размере пятидесятикратной суммы взятки, т.е. в сумме 125 000 (ста двадцати пяти тысяч) рублей с лишением права занимать должности в медицинских учреждениях, связанные с выдачей листков нетрудоспособности сроком на 1 (один) год. по ч.3 ст.290 УК РФ (эпизод с Т.Н.) в виде штрафа в размере пятидесятикратной суммы взятки, т.е. в сумме 125 000 (ста двадцати пяти тысяч) рублей с лишением права занимать должности в медицинских учреждениях, связанные с выдачей листков нетрудоспособности сроком на 1 (один) год. В соответствии с ч.3, ч.4 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путём частичного сложения назначенных наказаний окончательно Залипаевой Г.Г. назначить штраф в размере 150000 (ста пятидесяти тысяч) рублей с лишением права занимать должности в медицинских учреждениях, связанные с выдачей листков нетрудоспособности сроком на 1 (один) год 6 (шести) месяцев. После вступления приговора в законную силу избранную Залипаевой Г.Г. меру пресечения в виде подписке о невыезде отменить. После вступления приговора в законную силу вещественные доказательства-деньги в сумме 1500 рублей, хранящиеся в сейфе следователя по адресу: г. Томск, ул. Вершинина, д. 17\1 каб.44- возвратить в доход государства, медицинскую документацию, компакт диски - хранить при деле. Приговор может быть обжалован или на него может быть принесено представление в кассационном порядке в Томский областной суд в течение 10 суток с момента провозглашения приговора путем подачи жалобы или представления через Октябрьский районный суд г. Томска. В случае подачи кассационной жалобы, осужденная вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции. Судья Т.Н. Федишина