ДЕЛО № 1-654/2011г.
Поступило в суд – 01.08.2011г.
ПРИГОВОР
ИМЕНЕМ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
г. Новосибирск «23» декабря 2011 г.
Октябрьский районный суд г. Новосибирска
в составе:
Председательствующего судьи Мильчевского А.В.,
государственного обвинителя Агеева С.Г.,
подсудимого Панкратова А.С.,
защитника Лочканова Д.И. по удостоверению № и ордеру № Калининской коллегии адвокатов НСО,
при секретаре Киселевой Л.Н.,
рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по обвинению:
ПАНКРАТОВА А. С., <данные изъяты>
<данные изъяты>
в совершении преступления, предусмотренного ст. 158 ч.2 п. «в» УК РФ,
У С Т А Н О В И Л :
Панкратов А.С. совершил преступление в Октябрьском районе города Новосибирска при следующих обстоятельствах.
В марте 2011 года Панкратов А.С., достоверно зная, что у дома № по ул. <адрес> в Октябрьском районе г. Новосибирска хранится углевыжигательная печь, принадлежащая ранее ему малознакомой М. решил тайно похитить ее.
Реализуя данный умысел, Панкратов А.С. 19 марта 2011 г в дневное время совместно с ТАН на автомобиле, под управлением неустановленного лица, приехали к д. № по <адрес> Октябрьского района Новосибирска, на территории которого хранилась углевыжигательная печь, принадлежащая МАЮ.
Продолжая реализовывать свой умысел Панкратов А.С. действуя умышленно, из корыстных побуждений, не ставя о своих преступных намерениях в известность ТАН и не установленное лицо, с их помощью, погрузил на автомобиль углевыжигательную печь, принадлежащую МАЮ не знавшей о действиях Панкратова А.Ю., таким образом, тайно похитил ее от дома № по <адрес> Октябрьского района г. Новосибирска, где она находилась. После чего, Панкратов А.С. с похищенным, с места преступления скрылся и распорядился им по своему усмотрению, причинив потерпевшей МАЮ значительный материальный ущерб на сумму 34 055 рублей. Ущерб не возмещен.
Подсудимый Панкратов А.С. вину не признал и показал в судебном заседании, что по договоренности со своих родственником ЧАГ ремонтировал углевыжигающую печку, которая находилась на территории садового общества <данные изъяты> у дома № по улице <адрес> в Октябрьском район г. Новосибирска. С ЧАГ обговорил, что данную работу он будет делать бесплатно, а в дальнейшем вместе запустят производство древесного угля и деньги от продажи будут делить пополам между собой. Ремонт он делал вместе со своим дядей КАА. Когда был сделан ремонт, на который потратили около 1700 рублей он ЧАГ предложил начать производство угля. ЧАГ тогда сказал, что углевыжигательная печь, которую он ремонтировал, принадлежит не только ему, но и МАЮ Понимая что ЧАГ его обманул, он потребовал у него деньги за ремонт печи в сумме 20 ООО рублей. ЧАГ отказался отдавать указанную сумму и сказал, чтобы деньги он забирал у МАЮ, так как это ее печь. ЧАГ дал номер телефона М., которой он позвонил, сказал, что ремонтировал ее печь и что она должна ему за работу деньги. Точную сумму не называл, сказал, что созвонится с дядей, который помогал ремонтировать печь и спросит у него. Затем позвонив К. узнал от него, что их работа стоит примерно 20 000 рублей. Перезвонил М., которой сказал что она должна за ремонт ему 20 000 рублей. М. ответила, что его не знает и будет разговаривать только с ЧАГ, что печь она не видела, выполненные работы не оценивала, ремонтировать печь не поручала. В марте 2011 года он приехал вместе с ЧАГ ПА и его братом ТАВ к остановке <адрес> в <адрес> районе г. Новосибирска, куда приехала М. и ее супруг. Встречу назначал ЧАГ В ходе разговора с М. и ЧАГ, он требовал от них за ремонт печи деньги в сумме 20 000 рублей, говорил им, что если они не заплатит, то он распилит печь и сдаст ее как лом черного металла. ЧАГ говорил, что углевыжигательная печь принадлежит М. и поэтому рассчитываться должна она с мужем. Тогда М. согласилась заплатить и передала ему 10 000 рублей. Остальные 10 000 согласился отдать ЧАГ который в последствии сообщил что денег у него нет. В начале марта он звонил ЧАГ и просил, отдать ему деньги, на что ЧАГ сказал, что денег нет, но он может забрать углевыжигательную печь, настаивал, чтобы он быстрее увез печь, так как его выгоняют с участка. Тогда заказав по объявлению в газете самогруз, он приехал на участок за печью со своим братом ТАВ. ЧАГ на месте объяснил, что для перевоки бочки нужно у него дома, взять товарные накладные и печать. В тот же день, он поехал домой к ЧАГ где забрал накладные, которые сам заполнили. На следующий день, вместе с Т. они приехали на участок, где погрузили печь на самогруз. Тогда же к ним подходил председатель садового общества, которому сообщили о том, что об их действиях знает ЧАГ Председатель при них куда - то позвонил и убедился в его словах, после чего ушел, а они загрузив печь на самогруз отвезли ее в <адрес>, где сдали на металл примерно за 34 000 рублей. Деньги в сумме 10 000 рублей он отдал водителю самогруза, примерно 10 000 рублей передал Т., остальные деньги потратил на свои нужды. Признает тот факт что не спросил разрешение у М. относительно вывоза печи, в чем раскаивается, считает что стал крайним в силу обстоятельств, согласен возместить ущерб в том размере который получил от продажи печи, с иском заявленным потерпевшей не согласен, так как полагает что он необоснованно завышен, просит суд его не лишать свободы.
Вина подсудимого Панкратова А.С. в совершении преступления подтверждается показаниями потерпевшей, свидетелей, протоколами следственных действий, процессуальными документами и другими письменными материалами дела.
Так из показаний потерпевшей МАЮ как в судебном заседании, так и из оглашенных в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что В 2005 году, приобрела печь как лом черного металла за 17700 рублей. Корпус бочки, изготовлен из железа, но внутри и снаружи весь прогнил, отсутствовали крышки люков, заглушки, отсутствовала сама отопительная печь внутри бочки, отсутствовала дымная труба. В связи с этим печь необходимо было ремонтировать. Они с мужем увезли эту печь в <адрес>, где установили ее на ферме у мужчины по имени А и стали ремонтировать бочку. На ремонт и изготовления печи затратила деньги в сумме 165 450 рублей. Для перевозки бочки от р.<адрес> до <адрес> затратила 15 000 рублей. Отремонтировав печь, она стала заниматься производством древесного угля. В 2008 году она с мужем познакомились с ЧАГ, с которым в последствии договорились занимался совместным изготовлением древесного угля. В июне 2009 года по просьбе ЧАГ перевезти углевыжигательную печь на его участок в садовое общество <данные изъяты> к дому № по улице <адрес> в Октябрьский район г. Новосибирска, где у него находилась база по производству дров. На перевозку печи потратила 7000 рублей. При перевозке корпус бочки был поврежден.Для ремонта к <адрес> привезли газовый баллон и оборудование к нему. ЧАГ обещал сам отремонтировать печь, но так и не отремонтировал. Печь, сварочный аппарат, измерители давления, шланги, два газовых баллона, остались у ЧАГ в садовом обществе «<данные изъяты> у д. <адрес> Летом 2010 года ЧАГ ремонтом печи не занимался, сказав, что у него нет времени. В марте 2011 года ЧАГ позвонил и сказал, что его выгоняют с территории дома № 199 по <адрес>, что печь необходимо куда-нибудь перевезти до апреля 2011 года, сообщил также, что у него есть родственник, который заинтересовался углевыжигательной печью и желает с ними сотрудничать. В этот же день позвонил Панкратов А. который пояснил, что отремонтировал печь и что она ему должна ему за работу 10 000 рублей. Она предложила Панкратову встретиться и все обсудить. Позвонила ЧАГ и спросила, поручал ли он Панкратову чинить печь и по какой причине за ремонт должна платить она, если договоренность была, о том, что за ремонт должен платить ЧАГ ЧАГ пояснил, что печь ему не принадлежит, в связи, с чем за ремонт должна платить она. Примерно на протяжении двух недель Панкратов звонил и требовал вернуть ему деньги за ремонт печи. В марте 2011 года она с мужем поехали на встречу с Панкратовым. к остановке <адрес> в <адрес> г. Новосибирска. Панкратов приехал с ЧАГ и еще двумя неизвестными ей молодыми людьми. В ходе разговора Панкратов потребовал 20 000 рублей за ремонт печи. Понимая, что ЧАГ платить не станет, она заплатила Панкратову деньги в сумме 10 000 рублей, но он требовал еще 10 000 рублей, говорил, что если она не отдаст деньги, то печь больше не увидит. Через пару дней она с мужем М. МВГ поехали к дому № по <адрес>, муж осмотрел печь и увидел, что печь отремонтирована, оценил работы не более 5 000 рублей. Через неделю она с мужем наняли трактор, чтобы расчистить дорогу к печи. Тогда ей позвонил Панкратов и сказал, что если она с ним не рассчитается то он разрубит печь. 25.04.2011 года в утреннее время она от мужа, который поехал проверять печь, узнала что печи нет на мести. ЧАГ на ее звонок по телефону ответил, что ничего о печи не знает и никуда ее не забирал. Считает что Панкратов намеренно похитил ее углевыжигательную печь, причинив ей ущерб в размере 187 450 рублей, что является для нее значительным, Каких –либо документов подтверждающих стоимость или ремонт печи представить в суд не может. Сумма ущерб была указана с учетом стоимости деталей и материалов в магазинах на момент следствия, без учета их износа. Печь в последнее время находилась на открытом воздухе, до этого порядка 2-х лет постоянно эксплуатировалась. Ущерб просит взыскать с подсудимого полностью (л.д. 36-40, 108-110).
Аналогичные показания были даны свидетелем МВГ в судебном заседании подтвердившим факт того, что никто Панкратову не давал разрешения на вывоз печи, что ему за его ремонт было уплачено 10 000 рублей.
Из показаний свидетеля ТАВ в суде следует, что он является родственником Панкратова А.С., с которым в середине февраля 2011 года поехал на встречу к ЧАГ где Панкратов спросил у ЧАГ про деньги 10 000 рублей, за работу по ремонту углевыжигательной печи. ЧАГ сказал, что платить ему не чем и сказал, что он может забрать углевыжигательную печь, сдать ее в пункт приема лома металла, а вырученные деньги оставить себе. ЧАГ также ответил, что с хозяйкой печи все решено. Панкратов заказал самогруз, и они вместе приехали на участок за печью. По предложению ЧАГ забрали у него дома накладные и печать Панкратов самостоятельно заполнил указанные накладные, и на следующий день заказал самогруз для перевозки углевыжигательной печи. Когда приехали на место где находилась печь и стали ее грузить, то к ним подходили сторож и председатель садового общества, интересовались, знает ли ЧАГ о том, что они забирают печь, ему ответили, что ЧАГ обо всем знает. Загрузив печь отвезли ее в <адрес>, где сдали ее в пункт приема лома черного металла, расположенного по <адрес> за 17 000 рублей по его паспорту. После вернулись на участок за станиной (опорой) из-под печи, которую погрузив также увезли в тот же пункт приема лома черного металла. Всего за печь получили 34 000 рублей. Часть денег в сумме 10 000 рублей Панкратов отдал водителю самогруза, примерно 10 000 рублей Панкратов передал ему, остальные деньги он оставил себе. Полученные от Панкратова деньги потратил на продукты питания.
Из показаний свидетеля ЧАГ в суде следует, что примерно в 2008 году он познакомился с М. В., а с его супругой МАЮ которые предложили ему заняться изготовлением древесного угля совместно, объяснив это тем, что у него есть большое количество древесины, которое можно использовать для изготовления древесного угля. На предложение М., он согласился. Примерно в июне 2009 года М. перевезли углевыжигательную печь на его участок к дому № по <адрес> перевозку углевыжигательной печи он потратил 8000 рублей. После переустановки печи, у нее возникли неисправности,. Для ремонта М. привезли свой газовый баллон и оборудование к нему. Однако М. ремонт не контролировал, в связи с чем печь полностью не ремонтировал. С августа 2010 года он с М. и ее мужем не созванивался и не встречался. В начале августа 2010 года он познакомился с мужем своей племянницы, Панкратовым А.. В октябре 2010 года, Панкратов приехал на участок, предложил свои услуги по ремонту печи, пояснив, что работу сделает бесплатно, но будет участвовал в производстве угля. В конце октября 2010 года Панкратов вместе с Королевым сделали ремонт печи. Через некоторое время он сказал Панкратову, что совместно бизнесом с ним, заниматься не будет, тогда Панкратов потребовал деньги за ремонт печи. Тогда он сообщил, что печь принадлежит М. и этот вопрос нужно решать с ними. В начале марта 2011 года он и Панкратов встретились с МАЮ и ее мужем на остановке <адрес> в <адрес>. Вместе с ними были ПА и ТАВ. Панкратов потребовал от М. за ремонт печи 20 000 рублей, говорил, что иначе сожжет печь, распилит и сдаст в пункт приема черного металла. М. не стала конфликтовать и заплатила ему 10 000 рублей. Панкратов требовал еще 10000 рублей. М. пояснила, что оставшуюся сумму должен оплатить ЧАГ но он не согласился с этим, и они разъехались. На следующий день ему позвонил сторож садового общества <данные изъяты> и сказал, что приехали М. и пытаются забрать печь. Об этом он сообщил Панкратову. Где-то в конце марта 2011 года ему позвонил председатель садового общества ЗАВ и сказал, что приехали какие-то люди и грузят углевыжигательную печь, которые сказали ему, что он в курсе происходящего. Он пояснил сторожу, думая, что приехали М., что видимо хозяева, забирают печь. В апреле 2011 года он от М., узнал, что печи нет на месте, пояснил ей что ничего о печи не знает и сам ее никуда не забирал. Подтверждает что передавал Панкратову какую-то печать, которую находил на улице его внук, так как зимой в 2010 года ему нужно был перевезти древесные чурки для углевыжигательной печи по накладным и на них нужно было поставить какую-нибудь печать. Панкратову он не доверял, поэтому печать своего предприятия не давал, разрешения на вывоз печи Панкратову не давал. Панкратов знал, кто именно является хозяином печи и кому она принадлежит.
Из оглашенных показаний свидетеля ЗАВ, в соответствии со ст. 281 УПК РФ следует, что он работает председателем первого и второго квартала садового общества <данные изъяты> расположенного по <адрес>. В конце февраля ему на сотовый телефон позвонил сторож А., который охранял садовое общество <данные изъяты>» и сообщил, что идет погрузка печи неизвестными людьми. Он приехал на дачу, чтобы посмотреть, кто грузит печь. Когда приехал на дачу, то увидел большой самогруз, государственный номер не запомнил. Погрузкой занимались три молодых человека. ЧАГ среди них не было. Он подошел к водителю самогруза и спросил, кто разрешил погрузку печи, на что разрешение дал ЧАГ и АВ После чего их он ни о чем спрашивать не стал и пошел в сторону своей дачи. По пути к своему дому он позвонил ЧАГ и поинтересовался, знает ли он, что углевыжигательную печь грузят на самогрузе какие-то молодые люди, которые сказали, что они от него и В. ЧАГ ответил, что печь забирают собственники. Больше он ни о чем его не спрашивал. Он на расстоянии видел, как погрузили печь и увезли в неизвестном направлении. Кому на самом деле принадлежит печь ему не известно (л.д. 62-64).
Из показаний свидетеля САИ в суде следует, что он работает в <данные изъяты> в должности заместителя директора и занимается приемом лома черных металлов от населения. Пункт по приему металла расположен по адресу: <адрес>. 18 марта 2011 года в пункт приема лома черного металла, приехали два молодых человека, которые поинтересовались, может ли он принять от них в качестве лома черного металла углевыжигательную печь. Он сказал что, им необходимо ее привезти с сопроводительными документами. На следующий день подсудимый с парнем приехали на самогрузе с водителем. В кузове самогруза находилась углевыжигательная печь, которая внешне представляла собой бочку объемом примерно 25 кубических метров, внутренние стороны которой имели многочисленны сквозные коррозии, серийный номер на ней указан не был. Молодые люди сказали, что желают ее сдать в качестве лома черного металла. Один из парней ТАВ предъявил паспорт гражданина РФ на свое имя. Также он показал фактуру на металлическую углевыжигательную печь, в которой было указано наименование печи, количество и наименование организации, название которой не помнит. Он переписал паспортные данные ТАВ, сделал отметки в книге приема лома черного металла и направил их в весовой отдел. Углевыжигательная печь, которую привезли данные молодые люди, была взвешена и ее вес составил 2 тонны 669 килограмм. После чего они выгрузили печь на место распила и он произвел с ними расчет, заплатив за лом деньги в сумме 17 882 рублей. После чего молодые люди уехали. Через некоторое время они вернулись и привезли металлическую стелу (опору) под углевыжигательную печь и предложили принять ее как лом черного металла. Он вновь направил их в весовой отдел. Металлическая опора была взвешена и ее вес составил 2 тонны 414 килограмм. Парни выгрузили опору на место распила и он произвел с ними расчет, заплатив за лом деньги в сумме 16 173 рублей. Молодые люди уехали, и он их больше не видел. Принятая в качестве лома углевыжигательная печь была сразу распилена на куски размером 800 х 500 мм и отправлена на металлургический комбинат <данные изъяты> расположенный в <адрес> Данная печь была фактически вся ржавая и к производству угла как ему показалось вообще не пригодная пригодна была только в качестве лома.
Из оглашенных показаний свидетеля ХЮС в судебном заседании следует, что она проживает с дядей ЧАГ, который занимался производством дров и имел свою производственную базу по <адрес>. В конце февраля 2011 года ей на домашний телефон позвонил ЧАГ и попросил передать Панкратову А.С. печать, которую нашел на улице ее сын Данила, и которая в то время хранилась у нее дома. Какому предприятию принадлежала печать, она не помнит, так как никогда ей не пользовалась. Также ЧАГ попросил передать Панкратову пустые бланки, которые он после своего отъезда оставил у нее дома. В этот же день в вечернее время к ней приехал Панкратов А.С. и она передала ему печать и два незаполненных бланка. Для каких целей ему были нужны печать и бланки, она ни у Панкратова А.С., ни у ЧАГ не спрашивала. После этого она с ними не созванивалась и не знает, в каких целях они использовали печать и бланки (л.д. 99-100).
Из оглашенных показаний свидетеля ХДЕ следует, что он с МАЮ и МВГ знаком с детства. Примерно в июле 2005 году ко нему обратились МАЮ и МВГ с просьбой помочь перевести углевыжигательную печь из <адрес> в <адрес> и сказали, что заплатят ему за работу 5000 рублей. На их просьбу он согласился, так как у него имеется самогруз, которым он управлял по доверенности. После чего он вместе с МАЮ и МВГ проехали в <адрес> на базу, где ранее производили древесный уголь, точный адрес он не помнит, погрузили печь на его автомобиль и он увез ее в <адрес> на ферму к незнакомому ему мужчине. После чего МВГ заплатил ему за перевозку 5000 рублей наличными деньгами и он уехал. Что происходило в дальнейшем с углевыжигательной печью ему не известно (л.д.96-98).
Из рапорта об обнаружении признаков преступления УУМ АВв. следует, что в период с середины марта по 25.04.2011г. с садового общества <данные изъяты> по <адрес>» совершена кража углевыжигательной печи весом около 8 тонн (л.д. 5).
Из протокола принятия заявления, следует, что МАЮ сообщила о совершенной краже её имущества неустановленными лицами, углевыжигательной печи с середины марта по 25.04.2011г., которую она приобрела за 17 700 рублей и вложила в ее ремонт 150 тысяч рублей, похищенной с <адрес> за <адрес> садоводческого общества (л.д. 6).
Из протокола осмотра места происшествия, установлено, что местом совершения хищения является территория расположенная у содового общества <данные изъяты> по <адрес> (л.д. 19).
Из протокола явки с повинной Панкратова А.С. составленной им собственноручно без какого-либо физического или психического давления, следует, что он не спрашивая разрешения у МАЮ вывез принадлежащую ей углевыжигательную печь и станину от печи, и сдал на металлолом, а вырученные деньги потратил на свои нужды, в чем раскаивается и признает свою вину полностьтю (л.д.29).
Согласно протоколу очной ставки между свидетелем Панкратовым А.С. и свидетелем ЧАГ, следует, как свидетель изобличает Панкратова А.С. в совершении кражи углевыжигательной печи, принадлежащей МАЮ (л.д.77-81).
Из протокола очной ставки между свидетелями ТАВ и ЧАГ, Т., следует, что Т. со слов Панкратова слышал, что услуги по ремонту углевыжигательной печи, тот выполнит бесплатно, а в дальнейшем вместе с ЧАГ запустят производство древесного угля. ЧАГ также пояснял, что не разрешал Панкратову забирать углевыжигательную печь и сдавать ее в пункт приема лома черного металла (л.д. 82-85).
Из протокола очной ставки между потерпевшей МАЮ и свидетелем ЧАГ, следует, что М. заплатила Панкратову за ремонт печи 10 000 рублей. Панкратов требовал, еще 10 000 рублей сказал, что если они не заплатят, то он сожжет печь или распилит ее и сдаст как лом черного металла. Тогда же решили, что оставшуюся сумму отдаст ЧАГ. Чернов, подтвердил, что Панкратов А.С. отремонтировал печь, и что оставшуюся сумму за работу должен был оплатить он, но он с этим не согласился (л.д.86-90).
Аналогичные показания свидетеля ЧАГ были даны при проведении очной ставки между ним и свидетелем МВГ, который пояснял, что в марте 2011 года встречался с ЧАГ и Панкратовым А.С, и при разговоре Панкратов требовал от него с женой 20 000 рублей, за услуги по ремонту печи. супруга отдала Панкратову деньги в сумме 10 000 рублей. Панкратов сказал, что она должна ему еще 10 000 рублей и потребовал, чтобы в течение двух дней супруга заплатила ему оставшуюся сумму, при этом также сказал, что если ему не заплатят ему, то он сожжет печь или распилит ее и сдаст как лом Тогда же решили, что оставшуюся сумму заплатит ЧАГ (л.д. 91-95).
Оценивая исследованные доказательства виновности подсудимого, суд находит, что они собраны в соответствии с УПК РФ. Показания потерпевшей МАЮ, свидетелей МВГ, ЧАГ, ЗАВ, ТАВ, САИ, ХДЕ, ХЮС, показания подсудимого в части согласуются между собой, дополняют друг друга, и подтверждаются процессуальными документами. Судом не усматривается причин, по которым потерпевшая и свидетели могли бы оговорить подсудимого. Поэтому суд признает показания потерпевшей и свидетелей допустимыми и достоверными, и в совокупности с процессуальными документами достаточными для установления виновности подсудимого в совершении преступления.
Доводы подсудимого и его защиты, что он был введен в заблуждение относительно принадлежности печи ЧАГ, суд считает несостоятельными и надуманными обусловленными желанием подсудимого таким образом облегчить себе положение. Согласно показаний самого подсудимого, потерпевшей, свидетелей, протоколов очных ставок между ЧАГ и Панкратовым установлено, что перед совершение хищения Панкратов достоверно знал кому принадлежит печь, перед хищением, непосредственно перед погрузкой, Панкратов разрешение от потерпевшей, либо ее супруга, на эти действия не получал, ссылка подсудимого, на разрешение ЧАГ о погрузке и вывозе печи, суд считает надуманной и необоснованной, так как на тот момент, Панкратов достоверно знал, что ЧАГ не является собственником данной печи, в связи с этим суд считает что действия подсудимого были умышленными и были направлены именно на совершение тайного хищения данной печи по отношению к собственнику печи - потерпевшей МАЮ
В ходе судебного разбирательства потерпевшая МАЮ поясняла что приобретала углевыжигающую печь за 17-18 тысяч рублей, потратила на ее ремонт около 150 000 рублей, несла затраты на перевозку данной печи. Однако, ни органами следствия, ни в ходе разбирательства в суде потерпевшая не представила достаточных и достоверных данных, свидетельствующих о действительной стоимости причиненного ущерба, либо стоимости похищенной печи. Потерпевшая в суде поясняла, что все цены на ремонтные материалы, указанные затем в ее допросе, были ею взяты в соответствующих магазинах и указывались следователю без учета какой-либо индексации и износа. Так же суд считает, что ни органами следствия ни потерпевшей, не принимался во внимание, по оценке стоимости похищенного имущества, тот факт, что похищенная печь, несколько лет эксплуатировалась самой потерпевшей по прямому назначению, а также хранилась на открытом воздухе, что как считает суд напрямую влияет на окончательную стоимость похищенного.
В соответствии с п. 24 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. "О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое" при квалификации действий лица, совершившего кражу, по признаку причинения гражданину значительного ущерба судам следует, руководствуясь примечанием 2 к статье 158 УК РФ, учитывать имущественное положение потерпевшего, размер заработной платы, пенсии, наличие у потерпевшего иждивенцев, совокупный доход членов семьи, с которыми он ведет совместное хозяйство и др.
Из примечания 2 к ст. 158 УК РФ следует, что значительный ущерб гражданину в статьях настоящей главы определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей.
Учитывая что заявленный потерпевшей материальный ущерб и исковые требования в размере 187 450 рублей в ходе судебного разбирательства не нашли своего документального подтверждения, однако установлено что похищенная углевыжигательная печь принадлежала действительно потерпевшей, а подсудимым в результате ее сдачи на металлолом были получены денежные средства в размере 34 055 рублей, суд считает что указанная сумму является действительной стоимостью похищенной печи. С учетом указанных обстоятельств суд считает, что причинение потерпевшей ущерба в размере 34 055 рублей, представляет для неё значительный ущерб, так как превышает 2500 рублей.
Оценивая в совокупности вышеизложенные доказательства, фактические обстоятельства, при которых подсудимый совершил преступление, суд приходит к убеждению о том, что действия подсудимого Панкратова А.С. носили умышленный характер и их следует квалифицировать по ст.158 ч.2 п. «в» УК РФ как тайное хищение чужого имущества, совершенное с причинением значительного ущерб гражданину.
При назначении наказания суд в качестве смягчающих обстоятельств учитывает явку с повинной подсудимого, его молодой возраст, желание возместить ущерб.
Отягчающих обстоятельств судом не установлено. Оснований для применения ст.68 ч.3 УК РФ не имеется.
Решая вопрос о виде и размере наказания, суд исходит из характера и степени общественной опасности содеянного – совершено тяжкое преступление против собственности, и назначает наказание в виде лишения свободы, поскольку применение менее строгих видов наказания в отношении Панкратова А.С. не сможет обеспечить достижение предусмотренных законом целей наказания. При этом суд учитывает личность подсудимого, который по имеющимся в деле данным ранее судим, характеризуется удовлетворительно, а также суд учитывает влияние назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи.
Перечисленные обстоятельства, а также обстоятельства послужившие причиной совершения Панкратовым преступления, свидетельствуют о возможности исправления подсудимого без реального отбывания наказания. Поэтому суд постановляет считать назначаемое подсудимому наказание условным, применив ст.73 УК РФ. Учитывая фактические обстоятельства совершенного Панкратовым А.С. преступления, оснований для изменения категории совершенного им преступления на менее тяжкую, в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ, суд не находит.
Суд не назначает подсудимому дополнительное наказание в виде ограничения свободы, предусмотренное санкцией части 2 ст.158 УК РФ, считая применение его нецелесообразным.
Гражданский иск потерпевшей подлежит удовлетворению в части в соответствии со ст.1064 ГК РФ, поскольку вред причинен незаконными действиями подсудимого в размере 34 055 рублей.
На основании изложенного и руководствуясь ст.307, 308 и 309 УПК РФ, суд
П Р И Г О В О Р И Л :
ПАНКРАТОВА А. С. признать виновным в совершении преступления, предусмотренного ст.158 ч.2 п. «в» УК РФ, и назначить ему наказание в виде в виде лишения свободы сроком в 1 год 6 месяцев, без ограничения свободы.
В соответствии со ст.73 УК РФ назначенное Панкратову А.С. наказание считать условным с испытательным сроком в 1 год 6 месяцев, обязав его не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного, а также не реже одного раза в месяц проходить в указанном органе регистрацию.
До вступления приговора в законную силу меру пресечения Панкратову А.С. оставить без изменения – подписку о невыезде.
На основании ст.1064 ГК РФ взыскать с Панкратова А. С. в пользу МАЮ в счет возмещения материального ущерба причиненного преступлением 34 055 рублей, в остальной части исковых требований потерпевшей отказать.
Процессуальные издержки в размере 358 рублей 05 копеек взыскать с осужденного Панкратова А.С..
Вещественных доказательств по делу нет.
Приговор может быть обжалован в кассационном порядке в Новосибирский областной суд через Октябрьским районным судом г.Новосибирска в течение 10 суток со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии приговора. В случае подачи кассационной жалобы осужденный вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.
Председательствующий Мильчевский А.В.